Дом Руперта Уордена, который был раза в четыре больше виллы Сью, внутри оказался совсем не таким, каким девушка его себе представляла. Уорден слыл чрезвычайно богатым человеком — ни о чьем еще богатстве столько не говорили, — поэтому Сью казалось, что его дом должен быть набит антиквариатом. Оказалось, что нет. Это был приют спартанца с тщательно выбранной мебелью без вычурностей, со сверкающими паркетными полами, на которых кое-где лежали шелковистые ковры, слишком красивые, чтобы ходить по ним.

Посреди огромной гостиной, тщетно пытаясь скрыть свое волнение, сидела Мелина Скотт. Это была женщина за пятьдесят, чья девическая миловидность сохранилась до сих пор. Пепельные волосы Мелины по-прежнему блестели, а унаследованные от предков светло-голубые глаза смотрели ясно.

Сью села напротив матери. Ее вдруг поразила мысль, насколько они не похожи. Раньше она не слишком над этим задумывалась. Кроме того, Сью никак не могла прийти в себя от сообщения, что Дик съездил в Суссекс и привез сюда мать, и, по-видимому, без особых сложностей! Вот, оказывается, какова сила его обаяния!

— Может, расскажешь мне все, мама? — стиснув между колен ладони, попросила Сью. — Пожалуйста, расскажи все. Не нужно ничего скрывать, чтобы пощадить мои чувства, — я должна знать все, пойми.

— Да, теперь я понимаю, — медленно проговорила мать. — Ричард мне объяснил.

Ричард?! Господи, почему это голос матери звучит так мягко, почти благоговейно, когда она произносит это имя?

Нет, сейчас важно не это. Она, Сью, пришла поговорить о своем отце. Дочь подняла к матери исполненное ожидания лицо.

— Расскажи мне, мама.

— Эта история стара как мир, — тихо начала мать. — Когда я познакомилась с Мэттью Филдсом, я работала официанткой в яхт-клубе. А Мэтт, который незадолго до этого заключил свою самую крупную сделку, приехал туда в отпуск, чтобы походить под парусом.

Губы Мелины тронула ностальгическая улыбка. Она посмотрела на сидящую напротив дочь.

— Он был старше меня, но выглядел молодо. Или старался выглядеть! Это был потрясающе красивый человек — с темными кудрявыми волосами, ярко-голубыми глазами. Такими же, как у тебя! Он не походил на тех мужчин, которых мне доводилось встречать, — веселый, богатый и уверенный в себе! Я влюбилась в него, как кошка, и была настолько неопытна, что даже не думала скрывать это. Мэттью, разумеется, не хотел иметь со мной в этом отношении ничего общего.

— Не хотел? — удивленно переспросила Сью.

Мать отрицательно покачала головой.

— Конечно, нет! Я была слишком молоденькая. И неуклюжая. К тому же наивная. Я искала своего прекрасного принца, но Мэтт сразу сказал мне, что это не его роль!

— Он сказал тебе это?! — севшим голосом проговорила Сью.

— Да. Мэтт так и не женился — его не устраивали ограничения, которые налагает брак. Он мне честно об этом сказал. И хотя я ждала от него других слов, его прямота вызывала уважение.

— Мама, но ведь у тебя же от него ребенок, — сказала Сью. Нахмурив брови, она пыталась во всем разобраться. — Как же так... если он был против? Почему он передумал?

Мать как-то странно посмотрела на девушку.

— И эта часть истории весьма банальна. Когда повзрослеешь, ты поймешь, Сью — такое часто случается, и неважно, есть у тебя жизненный опыт или нет...

— Мама, пожалуйста...

Мелина улыбнулась.

— Был бал в яхт-клубе — невероятно престижное мероприятие. На балу девушкой Мэтта была я.

— Как такое могло случиться?

— О, я столько раз намекала ему на это, что он, как джентльмен, не смог мне отказать! На следующий день Мэтт собирался уезжать. Мне кажется, он считал, что из-за одного вечера не будет беды... но, как видишь, сильно ошибся. Платье, которое открывает все, что можно, шампанское, музыка... — Миссис Скотт настороженно посмотрела на дочь подозрительно заблестевшими глазами, — Сью, я не горжусь тем, что случилось тогда, но и не жалею. И не пожалею до конца своих дней — потому что Мэтт открыл мне, что такое чувственная любовь.

— И что было дальше? — тихо спросила Сью.

— На следующий день Мэттью уехал, как и собирался. Я уверила его, что никаких последствий не будет, — я и сама в этом не сомневалась. Но спустя три недели поняла, что у меня будет ребенок...

— Я... — выдохнула Сью.

— Да, ты, — улыбнулась мать. — Ты.

Миссис Скотт пожала плечами.

— Что мне было делать? Где искать Мэтта, я не знала. Да и время тогда было другое — считалось позором произвести на свет внебрачного ребенка. Генри — тот человек, которого ты называла отцом, — любил меня еще со школы. Я думаю, он был рад, что я забеременела, так как у него появился шанс получить мое согласие на брак.

— А ты... любила его? — медленно спросила Сью.

— Я со временем полюбила его. Ты понимаешь, что я хочу сказать, — он оказался хорошим мужем и, что еще важнее, хорошим отцом. Нет, я никогда не любила его так, как Мэттью, но я и не надеялась на это. Такая любовь приходит всего раз в жизни. Но Генри принимал все таким, как есть.

Генри относился к тебе как с собственному ребенку, за что я всегда буду ему благодарна. Я давала ему ту любовь, какую могла, и он был доволен. Перед свадьбой он поставил всего одно условие...

Сью почти сразу угадала, что это было за условие.

— А именно?

— Что для всех окружающих и по документам ты будешь его дочерью. Что именно его фамилию запишут в твоем свидетельстве о рождении.

— А Мэттью так и не вернулся?

В улыбке Мелины Скотт сквозило легкое сожаление.

— Вернулся. Когда тебе было примерно месяцев шесть, он вернулся, чтобы найти меня. Разумеется, он догадался, что ты — его ребенок, но я категорически отрицала это, и он поддержал мою игру. Понимаешь, я не хотела вынуждать Мэтта остаться. Он предлагал мне деньги на твое содержание, но я никогда ничего у него не брала. Генри бы это не понравилось, и, что еще важнее, я сама не хотела. — Мелина помолчала. — Той же ночью Мэтт уехал — и больше я его не видела.

Сью не отрывала взгляда от великолепного пейзажа, висевшего на стене.

— Почему ты мне раньше ничего не рассказывала, мама? — тихо спросила она.

— А зачем? Чтобы причинить боль Генри? Чтобы ты переживала? И все это ради связи, которая оборвалась много лет назад? Мэтт больше не появлялся — ваше с ним сходство могло и ему осложнить жизнь. Понимаешь, Сью, люди с возрастом меняются. А что, если он не хотел тебя знать? Разве ты не страдала бы, если бы знала, что твой отец — чрезвычайно богатый человек, но у тебя нет никаких прав на то, чем он владеет?

— Тогда почему он оставил мне дом? — удивилась Сью.

— Может, он знал, что скоро умрет. Может, считал, что обошелся с тобой несправедливо. Хотя я и не оставила ему выбора, все же он отказался от тебя. Возможно, он таким образом хотел загладить свою вину перед тобой.

— А когда умер отец, — заговорила Сью, — тебе не приходила в голову мысль связаться с Мэттью?

— «И жили они потом вместе долго и счастливо», как в сказке. Ты об этом, Сью? — Мать чуть улыбнулась. — К тому времени я была не так молода и слишком устала, чтобы верить в красивые сказки. Знаешь, деточка, иногда лучше сберечь мечту в сердце, чем видеть, как она рушится под гнетом реальности.

— Но почему ты не рассказала мне все это, когда стало известно о наследстве? Почему продолжала хранить тайну?

Миссис Скотт вздохнула.

— Мне было страшно. Я боялась рассказать тебе все, потому что не знала, что будет дальше. Боялась, что ты осудишь меня... что станешь стыдиться своего происхождения. — Мать протянула дочери руку. — Ты сердишься на меня, дорогая, за то, что я оберегала тебя от всего этого?

Сью взяла протянутую руку и крепко сжала ее.

— Как я могу сердиться на тебя, мама? Я люблю тебя. Ты сделала все, что было в твоих силах. О чем еще я могла бы просить тебя?

Миссис Скотт улыбнулась.

— Раз уж мы заговорили о любви... — тихо начала она. — Ты ничего не хочешь мне сказать, дорогая?

Сью прижала кончики пальцев Мелины к губам, поэтому ее слова прозвучали невнятно. Однако мать все прекрасно поняла.

— Мама, можно ли любить того, кого совсем почти не знаешь? Можно ли пылать от страсти к кому-либо, несмотря на то, что временами этот кто-то так бесит тебя, что хочется его ударить? Возможно ли хотеть от человека ребенка, пусть даже придется поплатиться за это?

— Да, да, да, — ответила мать, но при упоминании о ребенке чуть побледнела. — Как я понимаю, сейчас мы говорим о Дике? — суховато спросила она.

Сью кивнула, ее глаза широко раскрылись от смущения.

— Но он добивался меня только потому... потому что хотел отомстить, мама.

Миссис Скотт покачала головой.

— Неважно, чем он руководствовался до тех пор, пока не узнал тебя, Сью. Важно лишь то, что он думает сейчас. Как он держится с тобой? Он честный, надежный?

И Сью поняла, что Дик действительно был с ней честен и надежен.

— Ой, мама, я не знаю, что и думать!

— Тогда пойди к нему. Спроси его прямо о том, что он теперь чувствует к тебе...

— Мне страшно...

— К Ричарду? — спросила мать. — Ты не думаешь, что ему тоже страшно?

Сью звонко рассмеялась.

— Это Дику-то страшно?! Не думаю!

— Мне стало бы страшно, если бы ты отказалась выйти за меня замуж, Сью, — послышался сзади низкий голос.

Девушка резко обернулась и увидела Дика, который держал на руках безмятежно улыбающегося Дэнни. На малыше были желтые ползунки, которые совершенно не сочетались с ярко-красной кофточкой.

— Пока вы разговаривали, у нас случилась маленькая авария, и я переодел его. Нашел только это, — с деланным воодушевлением прибавил Дик.

Ричард переодел ребенка? У нее плохо со слухом, или он действительно только что сделал ей предложение?

Мелина Скотт встала, быстро подошла к Дику и протянула руки, чтобы взять ребенка. Дэнни загугукал и потянулся к женщине.

— Какой ты дружелюбный, — похвалила Мелина. — А вы двое — теперь уходите, — твердо сказала она дочери и Дику. — Убирайтесь отсюда! И не возвращайтесь, пока не разберетесь.

Сью была так смущена, что не могла поднять глаза ни на мать, ни на Ричарда. Он твердо взял ее за локоть и повел к выходу так спешно, словно в этом здании была заложена бомба.

Пока они шли в дом Сью, Дик не проронил ни слова. В гостиной он зажег камин. Потом стал раскачиваться на каблуках, а пламя бросало таинственные отблески на его четкие черты.

— Ты можешь простить меня? — тихо спросил он.

— За что? — Сью с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. — За то, что открыл мне правду, которая слишком долго держалась в секрете? Что заставил мою мать изменить свои взгляды и сказать мне то, что я должна была бы знать уже давно? За это я скорее должна не винить тебя, а благодарить.

— Нет, за то, что я сомневался в тебе, — послышался тихий ответ.

— Это потому, что хотел поверить всему самому дурному обо мне? — Сью покачала темнокудрой головой. — Разве можно винить тебя за это, да и Джессику тоже, если на то пошло?

— Дело не в этом. Глупо, но сама Джессика никого ни в чем не обвиняла — и, уж конечно, не тебя, Сью.

— Но мне казалось...

— Инициатива исходила от меня, от меня одного. Джессика — самостоятельная женщина, у нее есть карьера и своя жизнь. Мэттью был просто частью всего этого, как я теперь понимаю. Ничего больше она не желала и не искала. Кроме того, Мэттью оставил ей украшения и картины. И Джессику это устраивало.

— Но почему тогда?!. — спросила Сью, не сводя с него затравленного взгляда.

— Почему я решил мстить и стал искать тебя? — Дик нервно повел плечами. — Это все из-за моего высокомерия, из-за моей мужской гордости — мне хотелось позаботиться о сестре. Я действительно считал, что тем самым я помогаю ей, как она когда-то помогала мне в те долгие, трудные годы, когда растила меня. Мне нужно было узнать, почему человек, которого любила моя сестра, оставил самую ценную часть своего наследства какой-то молодой женщине. Это показалось мне несправедливым, я кипел от негодования! Я еще не знал, что хочу сделать с тобой, Сью, но когда увидел тебя, то понял...

— Что понял? — быстро переспросила она, а ее сердце стучало как сумасшедшее.

— Что все мои надежды отомстить не сбудутся, потому что, едва взглянув в твои сияющие глаза, я понял, что люблю тебя.

— И это все? — Сью улыбнулась легкой таинственной улыбкой.

Дик отрицательно покачал головой.

— Нет, не все! Еще я понял, что хочу жениться на тебе. Хочу жить с тобой вместе и завести кучу детей. Ничего подобного мне раньше не хотелось, я даже не думал, что захочется. — Он понизил голос. — До сих пор.

Непролитые слезы сияли в глазах Сью — она услышала то, на что и не надеялась.

— Ричард, — прошептала она.

— Мои родители поженились в тяжелые времена, — отрывисто продолжал он. — В нищете трудно жить счастливо. Я думаю, поэтому я и стремился к успеху, был полон решимости не допустить того, чтобы у меня не хватило средств прокормить жену и детей.

Сью слушала, как зачарованная.

— Но ты же богат. У тебя вид человека, который привык быть богатым. Не сомневаюсь, что находились женщины, на которых ты уже был готов жениться.

— Никогда! — возразил Дик. — И потому я, напротив, искал женщину, которая полюбила бы меня, даже если бы я был беден как церковная крыса. — Его серые глаза смотрели на Сью не отрываясь. — Ты ведь полюбила бы меня, даже если бы я не мог ничего тебе предложить, кроме своего сердца, да, Сьюзен Скотт?

На мгновение девушка залюбовалась выражением его глаз, которые, прищурившись, с волнением смотрели на нее. Но затем Дик, должно быть, увидел ее сияющий, полный любви взгляд, так как усмехнулся, обнял ее и очень крепко прижал к себе.

— Ты же знаешь, что полюбила бы, — хрипловато прошептала она. — Дорогой мой!

Он коснулся пальцами ее подбородка.

— А как насчет женитьбы, Сью? Я хочу, чтобы у нас был прочный брак. Брак на равных — я не гордый, могу и готовить, и детишек купать. Что ты на это скажешь? — Что она могла сказать? — Так как? — настаивал Дик.

— Да, — твердо ответила Сью. — Да, да, да! Да, я выйду за тебя замуж, да, я люблю тебя...

— Я хочу тебя, — хрипло произнес он. — Прямо сейчас.

— В соседнем доме находится ребенок, за которым мы должны присматривать, — дрожащим голосом напомнила Сью. — Ты что, забыл?

— Нет, не забыл, — ответил Дик и про себя подумал, что после свадьбы они не будут торопиться с детьми по крайней мере год. Если только... — Милая, как ты думаешь, ты забеременела?

Сью покачала головой.

— Нет, — с некоторым сожалением проговорила она. — Я хотела поквитаться с тобой, Дик, чтобы ты переживал. Ты не очень сердишься?

Он нежно улыбнулся:

— Сержусь? Нет! Испытываю ли облегчение? Немного. Разочарован ли? Чуть-чуть. Но на то, чтобы обзавестись детьми, у нас есть еще много лет впереди — если Бог даст.

Сью почувствовала, что она любима по-настоящему, поэтому решила довериться Ричарду:

— Я сказала тебе, что, возможно, беременна, не только потому, что хотела тебя помучить.

Уголки его губ чуть приподнялись.

— Да?

— Хотя я здорово рассердилась на тебя, я все равно не могла примириться с мыслью, что больше тебя не увижу. Но я знала, что, если есть даже небольшая вероятность того, что у меня будет ребенок, то у тебя будет повод вернуться.

Улыбка Дика стала шире.

— Я бы вернулся в любом случае, любимая. Никакие поводы мне не нужны. Неужели ты думаешь, что я мог бы оставаться вдали от тебя, раз уж я тебя нашел? Всю мою жизнь я искал тебя, Сью, и я никогда тебя не отпущу.

— О, Ричард, — с полными слез глазами выдохнула Сью.

— Ну-ну, — успокаивающе сказал он. — Я жалею только о том, что не сказал тебе всю правду до того, как мы занялись любовью.

— Но ты пытался, — прошептала она.

— Однако не настаивал, — признался Дик. — Я был так очарован тобой, что боялся отказа, если ты узнаешь о моих первоначальных намерениях. — Он взглянул на часы. — Во сколько Бетси обещала вернуться?

— Она точно не сказала.

— Тогда, как ты думаешь, твоя мать сможет посидеть с ребенком примерно час? А потом поедем все вместе ужинать в честь нашей помолвки.

— Можно попросить ее. — Сью посмотрела на Дика, и выражение его лица заставило ее задрожать от предвкушения. — А зачем?

— Иди наверх и жди меня там, — ответил он с хитрым огоньком в глазах, подошел к телефону и стал набирать номер. — Через минуту сама узнаешь.

— И, зная тебя, можно с уверенностью сказать, что отказа ты не примешь? — через плечо бросила Сью.

— Никогда!