Несколько раз в неделю Тони приходил к бассейну, когда там отдыхала Шейла. Ей нравилось заниматься с ним. Девушка прониклась симпатией к этому милому заброшенному ребенку и всегда старалась подкормить его. Но знакомство с мальчиком не заслонило главной цели Шейлы: во что бы то ни стало изучить содержимое хозяйского сейфа. Она терпеливо ждала случая, когда Артур уедет надолго, и задавала наводящие вопросы Николасу.

– Полагаю, до самого Рождества Артур будет здесь, – сказал тот, – а потом начнет съемки нового фильма. Вот тогда он, возможно, и улетит смотреть натуру, но, как всегда, неожиданно.

Шейла терзалась, что дни идут за днями, а дело, ради которого она здесь находится, не двигается с места. Правда, главное ей удалось разузнать, а именно: где босс прячет свой проклятый сейф. Оказалось, что Николас не солгал – сейф действительно у Грина в кабинете, просто искусно спрятан за большой картиной. Выяснилось это обстоятельство совершенно случайно: Шейла как-то заглянула в кабинет сообщить, что обед готов, а Николас в этот момент как раз захлопывал дверцу сейфа. Шейла обрадовалась, что наконец-то приблизилась к намеченной цели, но Артур, как назло, никуда с тех пор не уезжал.

Шейла периодически звонила Джун из телефона-автомата, когда ездила за покупками.

– Грин всегда дома! Порой мне кажется, что у меня никогда не будет шанса добраться до твоей рукописи! Я даже не знаю, доверяет ли он мне, – жаловалась она приятельнице.

– Он никому не доверяет, – с горечью сказала Джун. – Он злой человек.

– Да-а, – неуверенно протянула Шейла, стараясь скрыть свои сомнения на этот счет.

Но, повесив трубку, она задалась вопросом: каков же все-таки Артур Грин на самом деле? То, что это мужчина, о котором невозможно не мечтать, не вызывало сомнений. Почти каждую ночь Артур являлся ей в волнующих сновидениях. Днем Шейла старалась вообще не смотреть в его сторону, чтобы лишний раз не искушать себя.

Ей разрешено было заказывать по телефону все необходимое в любом супермаркете города, где у Грина открыт счет. Но ' делать заказы по телефону не так приятно, как совершать набеги на симпатичный итальянский магазинчик неподалеку от дома.

Выбор там был роскошным: лучшее оливковое масло, прекрасный хлеб, первосортное мясо – все свежайшее. В плетеных корзинах лежали фрукты, овощи и зелень, которые, казалось, только-только сорвали.

Всего через несколько дней после знакомства Шейла и хозяева магазина уже звали друг друга по имени. Мария и Пьетро любили поболтать с симпатичной клиенткой. Однажды во время одной из таких бесед ни о чем в магазин зашел новый покупатель.

– Могу я чем-нибудь помочь вам, синьор? – сразу переключил на него внимание Пьетро.

– Нет, спасибо. Я зашел, чтобы помочь этой леди донести сумки.

Услышав знакомый глубокий голос, Шейла обернулась и увидела Артура.

– Я еще не все купила.

– Могу подождать.

Девушка хотела сказать, чтобы босс не беспокоился, она прекрасно справится сама, но передумала. Ведь если Грин что-то решил, так оно и будет.

От волнения движения Шейлы сразу стали какими-то неуклюжими, все валилось из рук. А тут еще Мария, кивнув в сторону Артура, заговорщицки подмигнула…

Наконец они вышли на залитую ярким солнечным светом улицу. Артур с любопытством взглянул на Шейлу.

– Вы всегда делаете покупки здесь?

– Почти. У них все такое свежее… Ас Пьетро и Марией мне к тому же интересно – они пытаются обучить меня итальянскому языку.

– Мне показалось, вы нравитесь этим людям.

– У них четыре сына, которых они обожают, но нет дочерей, – объяснила Шейла.

Артур улыбнулся.

– И каковы же ваши успехи в итальянском?

– Так себе!

Он засмеялся, а Шейла смущенно потупилась.

– Никогда раньше не видела, чтобы вы бегали, – заметила она, желая переключить разговор со своей скромной персоны на тему здоровья хозяина.

– Я нечасто этим занимаюсь. Но иногда, когда что-то не ладится с фильмом, бег помогает освежить голову, по-новому взглянуть на какие-то проблемы.

Шейла задумчиво кивнула. В этот миг Артур казался ей близким и понятным. Она знала, что Артур не курит, выпивает очень редко и уж конечно не объедается. А еще – играет в теннис, занимается бегом и плаванием. К тому же он умен, интеллигентен и пользуется уважением в своем кругу. Ей становилось все труднее видеть в Артуре злодея.

– Вы о чем-то задумались, – заметил он.

– Да вот прикидываю, что приготовить сегодня на ужин.

Это прозвучало неубедительно. Шейла увидела, как Артур в недоумении слегка приподнял брови, и в этот миг по какой-то необъяснимой причине ей стало стыдно.

Когда они подходили к дому, из-за живой изгороди выскочил Тони. У Шейлы оборвалось сердце. Иногда мальчик подкарауливал ее здесь, но Грина увидел впервые.

– Привет, Шейла! – поздоровался он.

– Добрый день, Тони, – дружелюбно улыбаясь, откликнулась она, молясь про себя, чтобы мальчик не наболтал лишнего и поставил ее тем самым в неловкое положение.

– Шейла, можно я сегодня приду за тортом? – с надеждой спросил он.

Девушка поняла, что «наш маленький секрет» вот-вот вылезет наружу, и виновато посмотрела на Артура.

– Мистер Грин, вы не будете возражать, если я угощу Тони куском торта?

Небольшая морщинка лишь на секунду появилась между темными крыльями его бровей.

– Конечно нет, – пробормотал Артур.

– Спасибо! Тони, приходи часа в три, хорошо?

– Вот здорово! Спасибо, Шейла. Пока! – И он снова исчез в кустах.

Дальше они шли молча. У дверей дома Артур остановился и спросил:

– А кто этот Тони? Ваш новый друг? Инквизиторский огонек зажегся в его стальных глазах.

Шейла поняла, что поступила правильно, испросив у босса разрешение на визит Тони.

– Да, он живет на соседней вилле. Его мать работает у миссис Хильфе.

– Миссис Хильфе так мало платит, что мать Тони не может купить своему ребенку сладостей?

Шейла поджала губы: до чего же, оказывается, он скупой!

– Можете вычесть стоимость куска торта из моей зарплаты!

Артур нахмурился.

– Не говорите глупостей. Я вовсе не то имел в виду, и вы прекрасно это знаете.

– Ничего я не знаю! – рассердилась Шейла. – А что касается мальчика, то он действительно не получает никаких сладостей. Он вообще многого лишен, так как его мать находится в услужении. Хотя… что вы можете знать о жизни тех, кто едва сводит концы с концами?…

Артур поймал руку Шейлы и больно сжал.

– А вы претендуете на роль всемирного эксперта по бедности? Это с вашими-то дорогими пансионами и частными школами? Я ведь читал вашу биографию, Шейла! Не думаю, чтобы вы страдали от недостатка средств.

Она с вызовом встретила его обвиняющий взгляд.

– Ну и что? Не вам с вашим особняком, бассейном и садом обвинять меня в фарисействе.

– Вы меня разочаровываете, – спокойно обронил Артур. – Я считал, что вы умнее. Да, я владею всем этим теперь, но так было не всегда. Если вам угодно знать, у меня гораздо больше общего с Тони, чем у вас. Моя мать тоже была всего лишь прислугой. После смерти отца она не покладая рук работала, добывая средства для моего образования. К несчастью, – его лицо потемнело, стало холодным и угрюмым, – она умерла раньше, чем увидела плоды своего тяжелого труда. В отличие от вас, Шейла, я родился без серебряной ложки во рту.

Ей стало стыдно. В порыве сожаления она готова была взять все свои слова обратно, только бы выражение сурового отчуждения как можно скорее исчезло с лица Артура.

– Не все так просто, – мягко, словно оправдываясь, сказала Шейла. – Верно, я родилась в состоятельной семье, и у меня был тот достаток, за который приходилось бороться вашей матери. Зато у вас, возможно, была теплая и сердечная обстановка в доме, а у меня не было. Я родилась в семье, где детей, начиная с восьмилетнего возраста, выпроваживали в пансион. При этом внушая, что любое проявление каких-либо чувств является ужасным преступлением…

От волнения голос у нее предательски задрожал. Ну вот, подумала девушка, на шла, кому плакаться в жилетку… Но Артур смотрел на нее с сочувствием.

– Расскажите мне о Тони и его матери, – попросил он, возвращаясь к началу разговора, за что Шейла была ему бесконечно благодарна.

– Я знаю лишь то, что его мать круглосуточно работает на некую миссис Хильфе, которая, если верить Тони, является законченной стервой.

– А вы, похоже, уже хорошо знаете моих соседей, – сухо заметил он, и Шейла почувствовала себя пристыженной.

– Я не знакома с ней. И мне, конечно, не следовало так говорить об этой даме, но бедный малыш боится ее как огня. Существует миллион вещей, которые ему не разрешается делать. В том числе играть на заднем дворе и плавать в бассейне. Поэтому я иногда… – Шейла спохватилась и замолчала. О черт, чуть не проболталась!

– Так что же вы «иногда»?…

Она поняла, что отпираться бесполезно, и созналась:

– Ну, один или два раза я разрешила Тони поплескаться в вашем бассейне. Я… я учила его плавать. – Она озабоченно закусила губу, прекрасно понимая, что, признавшись, использовала свой «последний шанс», и тем не менее с интересом ожидая, какова же будет реакция босса на эту дерзость. – Мне, конечно, не следовало брать на себя так много, – спокойно добавила она.

Артур нахмурился:

– Во всяком случае, неплохо было бы спросить у меня разрешения. Неужели я кажусь таким монстром, что вам страшно было сделать это?

А то как же, подумала Шейла. Это ведь ты, негодяй, обобрал милую старую женщину. Но как же трудно сейчас вновь напомнить себе об этом! Артур, стоящий сейчас рядом с ней, на миллионы световых лет далек от того образа, который рисовался ей прежде.

– Извините, Артур. Мне действительно следовало спросить у вас разрешения.

– Ничего страшного, – успокоил он ее. – Пусть мальчик плавает. Кстати, какой торт вы собираетесь печь?

– Что? – удивленно переспросила она.

– Я спрашиваю, каким тортом вы будете угощать Тони? Ну и меня заодно.

Если бы Артур вдруг растаял на ее глазах, как струйка дыма, Шейла была бы менее поражена.

– Я думаю… шоколадным.

Он громко причмокнул, и Шейла расхохоталась, внезапно испытав пьянящую легкость, как от бокала шампанского, выпитого на пустой желудок. Артур улыбнулся.

– Будем считать, что мне повезло. Обожаю шоколадный торт. Можно мы с Николасом тоже заглянем на кухню где-то около трех?…

– О, не беспокойтесь, – запротестовала Шейла, все еще не веря, что гроза миновала. – Я подам вам десерт как полагается.

Артур покачал головой.

– Хочу поболтать с Тони. К сожалению, я теперь редко общаюсь с детьми.

Мне это просто померещилось? Или он и вправду сожалеет об этом? – подумала Шейла. Хотя, в конце концов, ему уже тридцать два: пора подумать о том, чтобы обзавестись детьми.

Едва очутившись на кухне, она начала готовить самый замысловатый, самый внушительный шоколадный торт, на какой только были способны ее воображение и кулинарный талант.

Артур, как и обещал, пришел в три, но без Николаса и с благодарностью принял от Шейлы чашку чая и огромную порцию шоколадного торта. Тони почти не поднимал глаз от своей тарелки, очевидно оробев от того, что сидит за одним столом с хозяином дома.

Постепенно, уписывая на пару с Артуром великолепный торт, Тони расслабился. А к концу чаепития они были уже лучшими друзьями и со знанием дела обсуждали футбольные правила.

После этого случая отношения Шейлы и Артура стали более доверительными. Он теперь был менее резок, перестал держать дистанцию, отгораживаясь от девушки личиной безразличия. Но это принесло Шейле новые страдания, наплыв снов с более волнующими сюжетами.

Однажды, рано проснувшись после одной из беспокойных ночей, Шейла взглянула на часы. Еще нет и семи. Но она решила пойти в бассейн поплавать. Надев купальник, девушка вышла навстречу чудесному утру и уже предвкушала, как нырнет и вода остудит ее разгоряченное тело. Но…

Красиво рассекая воду мощными руками, по бирюзовой глади бассейна скользил Артур.

Она остановилась за кустом и стала жадно наблюдать за пловцом, любуясь его атлетической красотой. Шейла смотрела, как он легко и стремительно перемещается от бортика к бортику, почти не поднимая брызг. Все его мускулистое стройное загорелое тело хорошо просматривалось сквозь прозрачную воду.

Совершенно неожиданно для Шейлы Артур остановился напротив того места, где она стояла, и облокотился на бортик бассейна.

– Почему бы вам не перестать подглядывать и не присоединиться ко мне? – крикнул он.

Шейла, словно ее уличили в чем-то постыдном, с пылающим лицом вышла из укрытия.

– Я не подглядывала.

– Вот как? Ну тогда вы довольно долго, по моим подсчетам, выжидали. Вам не жалко терять время?

– Ваши подсчеты неверны. Я только что пришла, – сердито бросила она, досадуя на себя за то, что оправдывается, как школьница.

– Шейла, ваши роскошные волосы трудно не заметить, – засмеялся Артур. – Особенно когда на них падают солнечные лучи. Зрелище захватывающее! Я впервые вижу вас с распущенными волосами. Вам очень идет. Так составите мне компанию? Или вы любите плавать в одиночку?

– Благодарю за приглашение, вы очень любезны, – чинно ответила Шейла, чувствуя, как от волнения вдруг пересохло во рту.

Ему бы показалось странным, оправдывалась она перед собой, если бы я отказалась. А ноги уже сами несли ее к бассейну. Девушка остановилась у бортика, приготовившись нырнуть. Ей захотелось поразить Артура, показать, что она может не только печь пироги с хрустящей корочкой. Прыгнув, Шейла изящно вошла в воду, проплыла до противоположного конца бассейна и только там вынырнула. Прямо рядом с Артуром.

Он засмеялся.

– Прекрасное выступление! – Его серые глаза искрились. – Вы молодец!

– Правда? – с притворной скромностью спросила Шейла, но в ее голосе прозвучал вызов.

Артур услышал и принял его. Оба разом повернулись и бросились наперегонки. Шейле приходилось раньше соревноваться с мужчинами, но Артур оказался сильным соперником и оставил ее далеко позади. Однако ни досады, ни разочарования Шейла не испытала, лишь блаженство – от прохладной воды, ласкового солнца и возможности лицезреть темноволосого мужчину, который плыл рядом и, судя по всему, тоже получал удовольствие.

Приближалось время завтрака, а у Шейлы еще, что называется, конь не валялся,.поэтому она нехотя вслед за Артуром вышла из воды. Отказавшись от предложенной руки, девушка ловко выбралась на бортик и торопливо закуталась в махровый халат. На Артуре же по-прежнему ничего не было, кроме плавок. Они сидели бок о бок, болтая ногами в воде, стараясь восстановить дыхание после гонок.

– Вы не боитесь мочить свои кудри? – спросил Артур.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы же не боитесь мочить свои.

– Но многие женщины подвязывают волосы, – не уступал он, – и плавают, словно курицы, выставив голову из воды.

– Курицы не плавают.

– Не придирайтесь к словам. Я просто представил себе, как бы они плавали, если бы умели. Вы также не боитесь, что на лицо попадет вода.

– Вы тоже.

– Но я мужчина, а мужчины, как известно, не пользуются косметикой. – И я не пользуюсь.

– Я заметил. Вы даже не употребляете крем и губную помаду?

В конце концов Шейла начала сердиться.

– Вам не кажется, что ваши замечания…

– Это необычно. Не похоже на других женщин.

Зато сразу видно, что у меня лицо в веснушках, со злостью подумала она, но вслух сказала:

– Вы так говорите, как будто никогда не видели женщину без грима.

– Вы правы, не приходилось, – просто ответил Артур. – На женщинах, которых я вижу на съемочной площадке, тонны грима, но это объясняется, так сказать, спецификой работы. На остальных леди тоже много косметики, но уже по другим причинам.

Чтобы привлекать таких мужчин, как ты, грустно подумала Шейла, вспомнив намазанные яркой помадой губы Дениз и накрашенные тушью длинные ресницы Дайаны.

– Из-за косметики часто попадаешь в неловкое положение, так как она всегда что– то скрывает, – продолжал Артур. – Иногда я просыпаюсь рядом с женщиной, которая ночью успевала выйти и смыть весь грим, и с удивлением обнаруживаю совершенно незнакомое лицо. Ощущение такое, что…, – Прекратите! – перебила его Шейла и встала.

– Вы о чем? – недоуменно спросил Артур.

– Я не желаю слышать о ваших любовных похождениях!

– О! Это почему же? – спросил он, скрывая улыбку.

– Не хочу и все тут! – отрезала она. Потому что я знаю, что ты способен на все! Что ты бесчестный человек, который без угрызений совести может присвоить себе идеи старой женщины! – хотелось крикнуть ей. Но Шейла прекрасно понимала, что дело вовсе не в этом, а в ревности, которая больно пронзила ее сердце: ведь только что они плавали вдвоем, забыв обо всем на свете! Боже, Шейла! – беспомощно думала она. До чего ты так дойдешь?

– Мне пора, – безразличным тоном бросила девушка, но что-то во взгляде Артура остановило ее.

– Плавание с вами можно приравнять часу занятий в гимнастическом зале, – заметил он. – Не сделать ли утренние встречи в бассейне традицией? Мы так хорошо поговорили… А теперь вы уходите, чтобы приготовить что-нибудь вкусное на завтрак. Знаете, Шейла, мужчина может быстро привыкнуть ко всему этому.

Как и любая женщина, и в частности я, подумала Шейла и не без ехидства ответила:

– Похоже, вам нужна жена, Артур. Наступило неловкое молчание. Шейла готова была провалиться сквозь землю от мысли, что ее слова могут быть истолкованы превратно. – Мне пора готовить завтрак. – Ей хотелось поскорее улизнуть.

Но Артуру, казалось, совершенно некуда торопиться.

– Вы всегда хотели стать поваром? – с искренним любопытством спросил он, не догадываясь, что затронул больную тему.

Она моментально ощетинилась, поскольку уже устала от пренебрежения, а иногда и плохо скрываемого презрения, с каким многие относились к ее профессии.

– Вы хотите сказать, что это не Бог весть какое интересное занятие?

– Боже упаси! Я совсем не имел это в виду.

– Зато большинство людей думает именно так.

– Но только не вы, надо полагать?

– Я считаю свою профессию искусством.

– Искусством? – Артур был удивлен.

– Да, именно искусством. Искусством приготовления пищи, которую хочется съесть.

– Колдовать над пирогом или сандвичем только для того, чтобы они тут же исчезли без следа? – насмешливо спросил Артур.

– Так в этом же и заключается уникальность моей профессии! – не уступала Шейла. – От вкусного обеда или ужина остается радость и приятная память. Это как весенние цветы… Они вызывают восхищение не только потому, что красивы, но и потому, что у них короткая жизнь. Вот и каждое кулинарное произведение… О Боже, – спохватилась девушка, – кажется, меня опять занесло.

Но Артур смотрел на нее с интересом.

– Сколько страсти! – восхитился он и высказал неожиданное предположение: – Если вы с таким энтузиазмом относитесь к приготовлению блюд, то, я уверен, сможете справиться и с задачей правильного подбора их для специальных сцен в кинофильмах.

– А что это такое? – заинтересовалась Шейла.

– Вспомните, как много сцен в фильмах связано с едой, – пояснил Артур. – Интимный ужин на двоих, день рождения ребенка, свадьба… А теперь представьте себе, как сильно отличается, скажем, средневековый пир от какой-нибудь трапезы в семье, допустим, английского фермера. Теперь понимаете, о чем я говорю?

– Немного.

– Почитайте специальную литературу, – предложил он. – Может быть, когда-нибудь вы задумаетесь о том, чтобы изменить профиль своей работы.

Шейла представила на короткий миг, как могла бы работать с Грином над фильмами, однако тут же постаралась прогнать от себя эту фантазию: пора отправляться на кухню. Но как же не хочется расставаться с Артуром сейчас, когда он пребывает в таком чудесном настроении! Между тем он с увлечением продолжал: – Вы занимались чем-нибудь до того, как стали изучать кулинарию?

Она покачала головой, удивляясь, что его интересует ее прошлое.

– Нет. Пансион, куда меня отправили родители, готовил будущих леди. Поэтому нас всячески поощряли совершенствоваться в приготовлении пищи, в искусстве аранжировки цветов, вышивании, а также в умении себя держать, правда… – Шейла умолкла. С какой стати она должна ему все это рассказывать?

– Правда – что?

– О, ничего.

Но он словно не заметил ее смущения.

– Так что же стало для вас камнем преткновения? Умение держать себя?

– Видите ли, в этой школе училась и моя мать, которая слыла первой ученицей. Она обладала всеми качествами, которые там ценились, – грацией, элегантностью, красотой. А я…

Шейла остановилась, разозлившись на себя за то, что невольно заговорила о своих недостатках. Но, к ее удивлению, Артур и не думал смеяться над ней. Прищурившись, он как бы разглядывал ее глазами беспристрастного критика.

– У вас необычайно красивые волосы, – заметил он. – Почему вы так редко носите их распущенными?

– Потому что с ними ничего нельзя сделать.

Шейла не смогла придумать ничего более оригинального, так как была слишком занята в этот момент тем, чтобы удержаться и не расплыться в улыбке от удовольствия.

И опять повисло неловкое молчание.

– А что у нас сегодня на завтрак? – наконец спросил Артур.

Это моментально вернуло Шейлу к действительности.

– Кедгери. Вы любите кедгери?

– Обожаю, хотя это блюдо мне доводилось есть только в ресторанах.

Шейла вспомнила, как в доме ее родителей каждое воскресенье готовили кедгери – восхитительную смесь из рыбы, риса и яиц.

– И никогда дома? – поразилась она. – Разве ваша мама ни разу не делала его для вас?

Глаза Артура на мгновение стали печальными, и он с горечью ответил:

– У моей мамы не было времени, чтобы готовить.

Шейла, вспомнив, что он уже говорил ей, как трудно приходилось его матери, извинилась за свою бестактность.

– Встретимся за завтраком, – сухо бросил Артур и зашагал прочь от бассейна, оставив Шейлу наедине с ее сумбурными мыслями и чувствами.