Мы поднялись на самый верх. Для того чтобы забраться туда, нам пришлось воспользоваться запутанным лабиринтом обитых войлоком коридоров, подвесными переходами, небольшими комнатами, кулуарами и огромными залами, где слышалось эхо только наших шагов. И все это было таким роскошным, что я совершенно растерялся. Мы взбирались наверх, это все, что можно сказать о нашем пути. Взгляду без стыда представлялось беспорядочное переплетение странных и богатых картин, статуй, гигантских фресок, изображавших истории, которых никогда не было.

Мы сразу же прошли в приемную Ее Величества. Три подсвечника невероятных размеров мирно сияли у нас над головами. На расшатанном дубовом столе невероятных размеров монументально восседала и внимательно наблюдала за происходящим собака.

Рыжая, с красивой белой грудью и удивительно маленькой головой. В другом конце комнаты стояло кресло. Гус Рубблин предложил мне занять его. Кресло было очень удобным, мягким и глубоким, но как только я туда сел, собака спрыгнула со стола и, виляя задницей, направилась ко мне. Она развалилась перед креслом и начала скулить.

— Собачка обожает это место, — сообщил Гус и наклонился, чтобы потрепать голову зверю. — Правда, малыш?

В ответ собака плюнула.

— Как ее зовут? — спросил я, откидывая голову на спинку кресла.

— Этого никто не знает. Просто собака.

Я поднялся, хрустнул суставами, схватил собаку за шкуру на шее и сказал, глядя ей прямо в глаза:

— Ты мне не нравишься.

— Мркгнао, — ответила собака, и была медленно опущена на пол.

— А вы знаете, как с ними обращаться, — заметил Рубблин.

Меня подмывало ему кое-что на это ответить, но тут настежь раскрылись двери в покои Ее Величества, и в приемную вышла королева Астория. Я выпрямился и почувствовал, что мое лицо заливает краска. Королева оказалась голой, абсолютно голой.

И она была невероятных размеров. Ее груди раскачивались как тяжелые мешки, слоновьи бедра дрожали на каждом шагу, а лицо с толстенными щеками выражало нечто такое, чего мне никогда бы не удалось понять, что-то сочетающее в себе гнев и веселое озорство.

— Джон Мун! — воскликнула королева и раскинула, как для объятия, руки.

Я вежливо поклонился.

— Э-э-э, Ваше Величество.

— Счастлива, что, наконец-то, могу с вами встретиться.

— А-а-а-а, э-э-э-э, да?

— А это наш милый храбрец Рубблин! — воскликнула она и одарила его могучим хлопком по спине. — Пройдите-ка оба вот сюда.

Мы проследовали за ней в соседнюю комнату, где огромные, похожие на витрины, окна выходили на искрящийся белизной город.

Королева уселась на кровать и хлопнула рукой по покрывалу рядом с собой.

— Идите сюда, — приказала она.

Честно говоря, выбора у меня не было.

Рубблин сделал двум гвардейцам, стоящим по обе стороны двери, знак выйти и охранять дверь снаружи.

Пришлось сесть рядом с королевой.

— Давно горю нетерпением поговорить с вами, Джон Мун.

Я выдавил из себя улыбку. Пока что ничего стоящего сказано не было.

Одной своей пухлой рукой она обняла меня за плечи, а другой продолжала чесать себе грудь.

— Вы читаете газеты?

— Иногда, Ваше Величество.

— Великолепно. Значит, вы в курсе того, что происходит?

— В какой области?

— О, ну и хитрец! — воскликнула она и запечатлела у меня на щеке звучный поцелуй. — Я вас просто обожаю! Правда, он хитрец, Рубблин?

Королева убрала руку с моих плеч и без всякого стыда потянулась.

— Люди больше не умирают, дорогой мой Джон Мун.

— Раз вы так говорите.

— Раз вы так говорите? Ха, ха! Невероятно, Джон. Вы просто изумительны. Нет, — повторила она голосом, который внезапно стал очень серьезен, смотря прямо перед собой, — нет, никто больше не умирает, по крайней мере, в течение месяца. Вы не встретите даже самого краткого некролога о случайной смерти, никаких сердечных приступов, никаких утопленников, никаких упавших и разбившихся, все болезни оканчиваются очень удачно. А вы знаете почему?

Я пожал плечами.

— Потому что Смерть является пленницей!

Мне что, надо подпрыгнуть? Королева внимательно смотрела на меня. На данный момент притворяться было бесполезно.

— Я буду с вами, Джон Мун, совершенно откровенна. Мне известно, где находится эта маленькая потаскушка.

Это было не совсем то, что я ожидал. Ее Величество медленно несколько раз кивнула головой.

— И вы это тоже знаете.

Что она хочет сказать? И с чего королева так заинтересована судьбой Смерти? Черт бы все это побрал.

— Я не улавливаю, о чем вы говорите. У вас какие-то неверные сведения.

Она снова положила руку мне на плечи и посмотрела прямо в лицо.

— А где вы были позавчера вечером?

Я сделал вид, что задумался.

— У себя в кровати.

Ее Величество тяжело вздохнуло.

— Ну, ну, — покачала она головой. — Врать нехорошо.

— У меня и в мыслях не было вас обманывать! — возмутился я. — Это истинная правда.

Королева встала и, обхватив голову руками, посмотрела на Рубблина.

— Я так ничего и не добилась, — начала она плаксивым голосом. — Будьте свидетелем. Я так ничего и не добилась. Придется принять более сильные меры.

Гус посмотрел на меня, изображая на лице расстройство. Ее Величество снова подошла ко мне и подняла меня за лацканы пальто.

— Мне известно, что Смерть находится в твоем драконе, — закричала она, ее лицо внезапно стало багровым. — А сейчас ты скажешь, где спряталась эта паршивая скотина, прежде чем я по-настоящему разгневаюсь. Ты это хорошо понял?

Она отпустила меня, и я рухнул на кровать, как мешок с отрубями, пытаясь сохранять внешнюю невозмутимость, хотя мое сердце вырывалось из груди.

— У вас какие-то неверные сведения, — повторил я. — В драконе нет Смерти.

Смерть свободна, свободна, как воздух, — заявил я и подчеркнул свои слова жестом.

Королева Астория, казалось, какое-то время обдумывала значение моих слов, потом посмотрела на Рубблина. И вдруг резко повернулась и нанесла мне удар кулаком прямо в лицо. Я с трудом поднялся и потрогал рукой губу. На пальцах появились капельки крови.

— Вы можете бить меня сколько угодно, но действительность от этого не изменится.

Сегодня утром умерла моя горничная.

Зачем ты ей все это рассказываешь? — запротестовал тоненький голосок в моем сознании. Пусть убедится сама!

Королева подошла к дверям комнаты и распахнула их настежь. Охранники подпрыгнули от неожиданности.

— Вот ты, — проревела Ее Величество, обращаясь к одному из них, казавшемуся каким-то заспанным, — воткни себе в живот саблю.

— Ваше Величество?

— Ты меня хорошо слышал? — огрызнулась королева. — Воткни эту чертову саблю себе в живот, не то, когда я рассержусь окончательно, сделаю это сама.

Слегка побледнев, охранник вытащил саблю и воткнул ее острие прямо себе в живот. Королева положила свою руку на его и с силой подтолкнула лезвие глубже. Ну вот, этому не повезло, подумал я. Охранник упал на колени, на его губах выступила кровавая пена. Он какое-то мгновение непонимающе смотрел на королеву, затем закатил глаза и повалился набок. Ноги несчастного несколько раз слабо дернулись, после чего он умер, так и не произнеся ни единого слова.

На какое-то короткое время королева лишилась дара речи.

Наконец она с явным удивлением на лице повернулась ко мне:

— Но тогда где же Смерть?

— Я же уже вам это сказал, на свободе. Везде, где угодно.

Ее Величество ущипнула себя за кончик носа и покачала головой. Когда королева рухнула на кровать рядом со мной, мне пришлось немного отодвинуться в сторону.

— Почему, когда я соберусь что-то сделать, то кто-нибудь обязательно перейдет мне дорогу? — простонала она и посмотрела на меня так, словно ожидала ответа на этот вопрос.

Я пожал плечами, не очень хорошо понимая, к чему она клонит, и будучи не в силах уловить, каков же ее интерес во всем этом деле. Во всяком случае, складывалось впечатление, что королева принимает сложившуюся ситуацию очень близко к сердцу.

— Рубблин, — сказала она почти басом, — отправь-ка этого смелого Джона Муна в тюрьму. Не знаю, сможем ли мы от него получить хоть какую-то пользу, но мне бы хотелось иметь его под рукой.

— Но… — попытался протестовать я, вставая с кровати.

— Очень жаль, — сказал мне Рубблин, кладя руку на плечо. — Охрана!

Все попытки высвободиться из его рук он просто игнорировал.

— Между нами нет ничего общего! — Мой вопль сопровождался сильным удар локтем в живот Гуса.

На этот раз попытка удалась, и я бросился к выходу, но стоило мне достигнуть двери, как она распахнулась и ударила мою многострадальную голову. Я на мгновение закачался, затем покатился на пол.

— Лоуфорт мертв! — воскликнул чей-то голос.

В какой-то момент мне показалось, что это они про меня, но нет, речь шла совершенно о другом человеке. О том, который получил удар саблей в живот. Охранник поднял мое бренное тело и передал его в руки Рубблина, тот принял успокоенного дверью пленника по-братски и даже похлопал по плечу.

— Ну, ну, — ободрил он меня.

Я снова выпрямился и попробовал сделать несколько шагов. Но это оказалось довольно трудно. До меня начало доходить, что бороться бесполезно. Пришлось закрыть глаза и погрузиться в тишину.

Чуть позже, я почувствовал, как меня кто-то схватил и попытался поставить на ноги.

Бесполезно. Тогда мое полубессознательное тело взвалили на чью-то крепкую спину и куда-то понесли. Голос Рубблина тихо прошептал мне в ухо:

— Мужайся.

Хотелось сказать в ответ что-нибудь злое, но на это у меня не было сил. И, в конце-то концов, этот бедняга не имел значения. И снова я почувствовал, как меня трясет и уносит по воле случая. События развивались очень быстро и очень неприятно. Произошла какая-то ошибка. В этой истории мне достался не лучший персонаж.

— Я оказался не на своем месте. — Моих сил хватило только на еле слышный шепот и на попытку открыть отчаянно сопротивляющиеся глаза.

— Не беспокойся, — с усмешкой ответил чей-то голос. — Сейчас мы доставим тебя на твое место.

Ой, открылись… Собака королевы какое-то время сопровождала нас, но затем, покачиваясь, развернулась и пошла обратно.