1.2
Преследовавшие меня граждане скорее всего мой настоящий след уже не нашли, а учитывая наступившие сумерки, и возможные потери (ну не зря же я так старался, «сюрприз» к дереву прикручивал и всё такое…) могли вообще оставить сомнительное удовольствие, каким является ночная погоня за одним человеком по пересеченной местности, и заночевать на пленэре так сказать. Песни у костра, страшные байки на ночь; опять же если от моего сюрприза образовались пострадавшие им нужно оказать помощь (наступательная граната имеет небольшой радиус поражения и летальный исход от такой игрушки маловероятен, а вот всякие неприятные увечия и раны, это всегда пожалуйста), если только бандиты не решили вопрос с нетранспортабельными ранеными радикально (могли просто добить, прикопать в сторонке и побежать дальше, раз уж этот «контейнер» им тоже жизненно важен, как и странной компании состоящей из честных торговцев, парней — пулеустойчивых телепатов под чьи гарантии можно получить любой кредит; и прочего местного колорита).
Будь у меня немного больше времени, я обязательно зашёл бы к парням на огонёк и ещё немного уменьшил их популяцию (заодно и посчитать сколько народа за мной идёт), это весело но в данный момент контрпродуктивно: во-первых: их может оказаться слишком много, а я не на столько сильно доверяю своему нынешнему оружию, чтобы ввязываться в долговременный и серьёзный бой; во-вторых: меня ждут через два часа, а прогулка по ночному лесу и так серьёзно замедляет темп продвижения. Нет. Повеселиться, я так понял, здесь возможность ещё представится, а вот обещанные сроки нужно держать — это закон, который я уважаю с детства и всегда его соблюдаю. Пойду к Волку, благо уже не так далеко.
А вот и опушка леса: дальше вниз травка, напоминающая газон в парке и забор сетчатого ограждения, увитый поверху спиралью «бруно». Ага: вот и столбик, метрах в двадцати от забора, а на нём надписи на украинском и английском языках (эх, «моя-твоя не понимай», самостийность) сообщившая мне, что дальше запретная зона радиоактивного заражения, а вокруг де всё заминировано. Не шибко страшно (мины скорее всего советские ещё, а что-то по серьёзнее и более современное, уже бы меня обнаружило и рвануло; тут опять работает заблуждение чисто киношного плана: мины ставят не только за предупреждающим знаком, а иногда и далеко перед ним (не так интенсивно и не так много, но ставят, поэтому из леса я и не вышел и столбик с объявой заметил издалека в свой родной бинокль с просветлённой оптикой и встроенным дальномером, который прихватил на память о прошлой жизни, вместе с механической бритвой «Спутник»).
Включил КПК и отстучал: «Я возле места встречи, напротив меня в сорока метрах ограда, ориентир — столб с объявой о минном поле. Нахожусь с ним на одной линии. Ведите.»
Ответ пришёл сразу: «Здесь Волк. Здорово, Антон. Я от Сидоровича. Значит схема такая: на твоём ПДА высветится точный маршрут — сплошная белая линия, иди по ней до забора. Не бойся отклониться: как только отступишь — линия раздвоится и отклонение покажется красным цветом. А там… Ну думаю понятно, что будет. В конце маршрута, в заборе, просто увидишь отогнутый кусок сетки и добро пожаловать к нам, в Зону.»
ПДА? Что есть ПДА? А-а, понятно — это видимо местное самоназвание «наладонника», который я по незнанию зову как обычно: «КПК». Отстучал Волку, что понял и тут же на карте появился маршрут. Чуть левее того места, где я укрылся.
Мин удалось избежать, маршрут оказался надёжным (так думалось, пока я не услышал звуки перестрелки в лесу позади и справа: преследователи видимо каким-то образом встали на верный след и по моим прикидкам, примерно через полчаса будут у точки прохода в Зону. Это хреново. Тот кто их «мотает» долго не продержится, расклад не в его пользу, да и кто бы это мог быть?..), но останавливаться нельзя, ускоряться тоже нежелательно: шаг в неверном направлении и привет (в лучшем случае убьёт сразу, в худшем покалечит и тогда дело однозначно — труба). Волк забеспокоился, потянулся к рации в петле разгрузки. Я его остановил:
— Не надо, брат. У них широкополосные сканеры — скажешь чего-нибудь, даже на закодированной частоте и бандосы однозначно возьмут пеленг: давай я молча пойду. А ты просто там постой, лады?
Ему это не понравилось, но резон в моих словах явно уловил и рацию тревожить не стал. Я снова двинулся, осторожно ступая по опасной земле. Ясное дело: если увидят на открытом месте, просто пристрелят — гадов даже видно не будет как тир получится. Но выхода нет — иду.
Вдруг до меня дошло: бой идёт какой-то странный, с одной стороны я слышу семь натовских стволов, а отвечает им только один, наш, родной АКСУ. Вот замолк один иностранец, второй поперхнулся (заклинило машинку), «бумкнула» граната(по звуку наступательная, по мне в лесу — как взрывпакет, толку не много, шуму больше), снова заговорил АКСУ, и ещё пара «натовцев» замолкла (этих явно приложили насовсем, на технический захлёб не похоже). Потом, неожиданно всё стихло: похоже, оставшиеся преследователи повернули назад или просто перегруппировываются, пытаясь обойти стрелка с АКСУ по флангам. Но я уже был у сетчатого забора, отогнул надрезанный край, и чуть присев, оказался с другой стороны. Добрался. Что-то в поведении Волка меня удивило: он молча, с явным благоговением, смотрел на опушку леса за моей спиной. Я тоже оглянулся. Там, на самом краю зарослей кустарника, стоял тот самый парень, от которого я получил повторные гарантии. Он видимо ждал пока я оглянусь и отсалютовав мне своим автоматом, подняв его в вытянутой руке над головой; снова пропал, как в прошлый раз. Меня прикрыли. Тёплое чувство так давно не ощущавшееся, снова было со мной: неожиданно для себя, я понял, что не зря шёл в Зону отчуждения. Моё место здесь.
Я спросил своего проводника:
— Кто этот парень? — вопрос Волку задавали видимо не в первый раз, но увиденное настолько сильно его потрясло, что я удостоился развернутого ответа.
— Это «Рэд» Шухов, один из первых сталкеров. Пропал много лет назад в центре Зоны. Живым его никто уже лет двадцать не видел. Только вот… так. Потом он стал появляться, предупреждать о ловушках, выводить заблудившихся сталкеров из опасных мест. Наказывать мародёров, тех, кто дал слово и нарушил обещание и вообще паскудничал сверх всяких пределов. Это призрак, Антон, все зовут его «Чёрный Сталкер». Он редко вмешивается в наши человечьи дела, ещё реже говорит с кем-то. А тебя он ПРИКРЫЛ. — в голосе Волка сквозило неподдельное удивление. — Это вообще случай небывалый: Шухов не выходит за периметр и вообще… короче, не понимаю я ничего… пошли к барыге. Сидор уже наверно себе все ногти на ногах от нетерпения обгрыз.
Сказанное меня не удивило, я сам видел то, что видел: парень таял в воздухе и его не брали пули. Кроме того, ТАК угадывать мысли не мог даже Равиль по прозвищу «Шило», мой знакомый мелкий уголовник; живший со мной в одном подъезде этажом ниже и державший подпольный ломбард. Этот жулик, буквально угадывал цену, которую можно дать за тот или иной залог и при этом не попасть под статью о скупке краденного… Быстрее, чем обычно.
Пройдя метров сто, мы вышли на окраину заброшенной деревни. Небольшое селение, в семь дворов; целых домов практически не осталось, стёкол в окнах нет, крыши просели стены домов, местами обвалились. Волк остановился.
— Ну, — с явным облегчением сказал он — мне налево. Тебе прямо и направо: в склоне холма увидишь дверь, спускайся вниз. Там владения Сидоровича и наш местный «отель» — сталкер чуть улыбнулся. Иди. Барыга ждёт. Потом, как устроишься, приходи в лагерь, найти просто: увидишь огонь в бочке, между двух средних хат, услышишь как местные «барды» мучают гитару, и иди на голос, не промахнёшься. Бывай.
И пошел, закинув автомат на плечо, стволом вниз, чуть ссутулившись. Такое состояние мне знакомо: ждёшь боя, но по какой-то прихоти богов войны, кровь врагу пустил кто-то другой, а тебе так и не удалось испытать свою судьбу. Адреналин всё ещё ходит в крови, руки начинают мелко подрагивать…
Я только кивнул, показывая, что понял, и побрёл, на встречу с местным олигархом, благо тут всё оказалось рядом.
Вход в резиденцию Сидоровича никто не охранял, и это действительно оказалась двустворчатая дверь прямо в склоне холма. А вниз вело два пролёта ступеней, заканчивающихся тесным (3×2), тамбуром и явно стащенной с какого-то судна массивной овальной дверью с высоким комингсом. В правом верхнем углу предбанника висела видеокамера, её сервомоторчик зажужжал, давая понять, что меня изучают. Какое-то время ничего не происходило. Потом механизм двери неожиданно мягко, для такой махины (дверь стащили из оружейного погреба какого-то крейсера, ни как не меньше), открылась мне навстречу.
Внутри небольшого, квадратного помещения. Всё было предельно функционально: лампа в забранном решёткой, стакане (тоже корабельного происхождения) под потолком (низким, не более 2,2 метра), справа от входа ещё одна дверь, похожая на входной люк, по другому это не опишешь, скорее всего ведущая во внутренние владения торговца… По левую руку от меня металлические шкафчики с кодовыми замками (пять штук) и прямо передо мной, забранный толстой решёткой, видимо от назойливых клиентов, прилавок и по совместительству стол. За которым сложив локти на столешницу восседал крепкий, лысоватый мужик, более всего походивший на боцмана пиратского корабля, нежели на расплывшегося, с бегающими глазками и вкрадчивыми манерами торгаша (ну, каким его обычно рисуют люди, не знакомые с торговцами такого сорта). Голос оказался подстать внешности: грубый, пропитый-прокуренный баритон, чем-то напоминающий голос Владимира Высоцкого, но весьма отдалённо: актёру не хватало той жёсткости и почти давящей уверенности сквозившей как в голосе, так и в каждом движении барыги, а круглые, а-ля Джон Леннон, очки не давали повода заподозрить Сидоровича в принадлежности к интеллигентскому сословию, а скорее говорили, что этот человек носит очки лишь по необходимости, и в случае какого-то форс-мажора со стрельбой или кулачной дракой они ему сильно не помешают пояснить оппонентам их неправоту.
Барыга первым поприветствовал меня, кивнув головой, но руки не протянул.
— Товар принёс? — сразу перейдя к сути, осведомился торговец. Голос его прозвучал гулко, в помещении стояла тишина, нарушаемая только негромким шуршанием, которое издавал ноутбук на столе перед торговцем.
— Да. — Я подошёл к узкому окошку и просунул туда тубус, предварительно вынув его из рюкзака. Сидорович бережно принял футляр и быстро ушёл в смежное с конторкой помещение, там что-то звякнуло, послышалось ругательство, чуть ли не семиэтажного уровня, имевшее, однако строго радостный характер: я притащил то, что от меня ожидали. Потом, что-то снова звякнуло и я услышал стук компьютерной клавиатуры (торговец сообщил кому надо о доставке контейнера) и вот, пиратский квартирмейстер, снова уселся передо мной.
— Молодец, хороший товар. Ну, теперь слушай: то о чём вы с Ник-Ником договорились, и так было бы в силе; своего слова я НИКОГДА (это было особо выделено чуть угрожающим тоном) не нарушаю. Не то место знаешь — ли… Вот тебе «чистый» ПДА, можешь «залить» в него то, что снял с бандитов но вот наладонник Ник-Ника, отдай: там информация которую он нёс мне, тебя там ничего не касается — это меня не удивило. Но торгаш просчитался: я успел скопировать данные с ПДА моего покойного друга-компаньона на «флешку» (мало ли что) — Вот набор сталкера: костюм с системой жизнеобеспечения и набором антидотов (там автоинъектор: вколет, что надо), там есть и бронезащита по классу II (пули, там осколки, зверьё опять же), но сильно на рожон не лезь: защита от всего не шибко большая, так что особо не зевай. В ПДА зашит справочник по местным … хе, достопримечательностям: аномалии, артефакты, зверьё, кланы сталкерские; настоятельно рекомендую изучить, прежде чем соваться куда либо. Вот детектор аномалий — в радиусе пяти метров запищит; если встретишь «горячее» радиоактивное пятно защёлкает, как обычный счётчик Гейгера. Хабар, можешь сдавать мне. Только стволы сильно не таскай — вояки за них шибко зверствуют, риск большой, а навар — когда как. Хорошей цены не дам. А вот артефакты (на лице барыги мелькнуло мечтательное выражение), это моя специальность: за них и цену дам и сам иногда чего закажу. При расчете не обижу: смогу даже чего-то на заказ из мира привезти (оружие, снаряжение). Вот вроде и всё… Да! Совсем забыл. Тут меня типа хранилища и гостиницы — «нумера», не хилтоновские, но всё есть: душ, сортир, койка. Правда жратву никто не готовит, это через дорогу во второй от края хате. Там Парфён «Морилка», тошниловку держит, есть можно. Пить не советую: самогон местный штука загадочная. И ещё: валюта у нас в Зоне своя (кто-то вагон советских денег нашёл, еврики и доллары у нас не в ходу, банк Джабраил-«Бухгалтер» держит, это далековато, могу я обменять: курс тот же 1:10) — старые советские дензнаки. Ты чего не лыбишься как все новички до тебя, которым я это говорил?
— А чего тут непонятного? — мне нужно было что-то говорить, но прерывать в общем-то толковую речь торговца не хотелось. — Деньги всегда деньги; и мне всё равно как они выглядят. Даже если вы тут вместо них лотерейные билеты введёте. Главное, чтобы на эти бумажки можно было приобрести всё, что мне нужно. — Сидорович изобразил на лице выражение похожее на понимание и продолжил:
— Законов тут у нас особых нет, кроме самоочевидных: места общего сбора (бары, бордели, магазины) — это нейтральная территория: нельзя убивать, нельзя выяснять отношения. Если до смерти надо подраться или выпустить друг другу кишки — есть «Арена»… или топайте на «Дикую территорию»…
— А морду набить? — это был важный вопрос и я не мог его не задать.
— Это пожалуйста, только не до смерти и ежели смертельный исход получился — будет правёж (зависит от того кто территорию держит), может и прокатить. Но только если без оружия и не намеренно… Случай всё решает. Короче: будь человеком и к тебе отнесутся по-людски.
— Ясно. Правил нет. Это нормально. — подытожил я.
— Верно. — торговец продемонстрировал мне ровные и удивительно здоровые в стоматологическом плане два ряда зубов.
— Тогда, я пока давану на массу, примерно часов пять. Мне ещё о чём-нибудь знать надо? — я уже повернулся к правой двери ведущей в «номера».
— Про оплату помнишь? — сразу подобрался барыга.
— Да. Давай разочтёмся за неделю вперёд. Вот десять штук (долларов), сколько это будет в рублях? — я выложил предусмотрительно переложенную в карман разгрузки из нательного пояса Ник-Ника, толику амеровских дензнаков. — Поменяй, вычти за семь дней, и я пойду: день был напряжённый. — Барыга, ухмыльнулся и проворчал:
— За форс-мажор и мою доброту. Скину тебе по 200 рублей за аренду помещения. Но только на эти семь дней и только один раз. И того — получай свои 4 400 рублей сдачи и вали, я тоже устал. Твоя комната в конце коридора, номер 11.
— Благодарю, скидка это всегда приятно. — и направился размещаться. День и вправду получился непростым, хоть и интересным. Да и с данными с трофейных ПДА нужно разобраться.
…Комната сильно напоминала пенал. Поскольку сама резиденция торговца находилась под землёй, окон естественно не было, обстановка самая простая: слева от входа — панцирная кровать со скатанным в ноги матрасом, посередине стол и два табурета, давно не крашенных, но чистых и крепко сколоченных. Справа в углу двустворчатый шкаф в полкомнаты (я подумал, что это предусмотрительно). Его, видимо, дорабатывали вручную: половина была забрана листовым металлом. В дверце замок, довольно простой — цилиндровый, что правильно (в гостиницах никогда не имеет смысла что либо ценное оставлять, да и у хозяина наверняка тоже есть мастер-ключ от всех дверей, а так — формальности соблюдены видимая приватность присутствует). В самом углу у двери — умывальник с краном имеющим только один вентиль. Пол покрывал коричневый линолеум. Вопреки ожиданиям и общепринятым представлениям, всё в комнате хоть и имело подержанный, «общественный» оттенок, как в любой гостинице, даже «многозвёздного» уровня (сам я на одной из временных работ, охранял некоего банкира и по роду службы осматривал апартаменты, где тому приходилось проживать и знаю: лоск только с наружи. А богатеи под кровати и матрасы не заглядывают). Везде одно и тоже, только цены разные. Так что раскатал матрас, нашёл бельё (сырое, но чистое), застелил коричнево-зелёным покрывалом и положил тощую подушку. Развесил вещи в шкаф, потом занялся оружием, более внимательно, разложив «беретты» на столе, выщелкнул магазины (полные, не стрелянные), разрядил, разобрал, почистил и собрал. Патроны сложил отдельно в карман штанов с молнией. Не. «Беретта» хоть и числится на вооружении всяких «маринс» и «рейнджеров», но как был полицейской пукалкой, так и остался оружием, которым только гопников пугать; капризное и очень требовательное к условиям рабочей среды. Для бойца собирающегося долго ползать по грязи; спать, где попало, и стрелять, стрелять, стрелять, этот пистолет подходит мало. Загоню, завтра с утреца. Может, какой любитель и купит, а мне оно не надо. «Бушмастер» был почти новым и при более тщательно осмотре никаких неприятных сюрпризов не таил. Предыдущий хозяин обращался с карабином хорошо, видимо заплатил за него немало, хотя, на мой взгляд, и напрасно: М4 слишком маломощное и сложное оружие… это не означает, что для его использования и обслуживания нужно быть семи пядей во лбу или из него не пробить и листа бумаги. Просто при тех допусках, что у данного изделия имелись в общей компоновке УСМ, долговременный бой оно не выдержит, его будет клинить, а может и порвать ствол если, допустим, поплаваешь в воде, а потом попробуешь стрельнуть в кого-нибудь, и в довершение всего может не поразить противника, если на нём скажем БЗК типа «Пермячки» в компоновке «III» или «IV»… Да даже в общевойсковом аналоге обычного «броника» того же уровня защиты. Всё вышеперечисленное не обязательно может случиться с данным конкретным карабином, но к сожалению является общим «букетом» недостатков американской «игрушки», а риск в таком опасном деле как моё, лучше не умножать. Сложная «игрушка» имела и достоинства. Самым главным из коих, была цена: М4 от данного производителя — вещь очень дорогая и местами даже престижная. Решено: продам и его, благо есть почти полный набор прибамбасов (ACOG, дальномер, восемь магазинов, набор для чистки, двойной боекомплект и подствольник, правда, без единого «выстрела» к нему). Главный вопрос: кому и как? Сидорович честно предупредил, что оружие, для него товар побочный и реальной цены он не даст (наверное, даже положи перед ним действующий бластер из какой-нибудь фантастической реальности, больше чем по три рубля пучок, он его не купит). Что в общем-то разумно: зачем связываться с тем, что приносит кучу сложностей и минимальную прибыль, каждый должен заниматься своим делом). Выход однако был, но об этом потом, утром. Заново снарядить пять магазинов, и разложить по подсумкам разгрузки четыре из них, а пятый загнать в приёмник карабина и дослать патрон — дело десяти минут. Обычно не рекомендуется обращаться с оружием именно таким образом (пружину в «магазине» нужно разгружать, если бой в ближайшее время не предвидится). Но за долгое время, проведённое там, где именно такая привычка залог долгой и относительно безопасной жизни… просто нужно тщательнее осматривать потом подающую пружину в магазине. Положив карабин на табурет таким образом, чтобы его можно было легко взять наизготовку, я положил разгрузку на стол, а сам пошёл в душ. Место это было как в казарме: двадцать «леек», кафельный пол и стены зелёного цвета (правда кафель не советский а какой-то с претензией на «евростандарт»: чёрные и зелёные плитки «под камень»). «Лейки» хромированные, вода течёт нормальная, чего ещё желать после трудного дня? Кто-то жить не может без бани, я никогда этого ритуала особо не понимал и целебного воздействия не признаю: главное быть чистым. А остальное дело вкуса и настроения. Не люблю и всё тут.
Вернувшись, завалился на кровать и заснул. Надо сказать. что это только называется так «заснул», я никогда по настоящему не отключаюсь: очень давно, меня обучили в армии методике чуткого сна: вроде как проснёшься отдохнувшим, но во время этого отдыха всё слышишь и ощущаешь, то есть застать в врасплох можно только выстрелом метров с трёхсот, да и то если плохо замаскировался. Полезный навык, короче.
Сплю я не долго: часов трёх-пяти хватает с лихвой. Приведя себя в порядок и перекусив армейским рационом армии США, позаимствованном у покойного «снайпера» и запив всё это чаем (кипятильник и эмалированная кружка плюс вода, отстоявшаяся за ночь = чифиристый чаёк!), который прихватил из своего «сидора», я принялся облачаться в «комбез», полученный вчера. Всё просто, только осталось пять незаполненных кармашков на поясном ремне: в один как влитой, лёг детектор аномалий, а вот остальные… опа! Дошло: сюда видимо помещаются артефакты. (я слышал, что их носят с собой из-за полезных свойств. Будто бы одни отклоняют пули; другие нейтрализуют вредные излучения, третьи делают более выносливыми… правда у всех есть неприятные побочные свойства, но как говориться: за всё надо платить) По-новому отрегулировал разгрузку, надел, поворочался — не мешает, всё под руками. Выщелкнул магазин из карабина, передёрнул затвор, подобрал вылетевший патрон, вставил обратно в магазин, снова вставил его в приёмник (вроде как здесь это уместно: на худой конец отмахаюсь руками или ножиком, до стрельбы в таком людном месте, скорее всего не дойдёт), повесил на плечо. Стволом вниз, чтобы сразу взять наизготовку в случае чего. И вышел, миновав коридор, к конторке Сидоровича. Несмотря на ранний час: было 5:47 утра, труженик прилавка уже был на рабочем месте и что-то увлечённо набивал, на клавиатуре «ноута». Фон был таким же, как и накануне, разбавляемая только щелчками клавиш ноутбука тишина, больше не нарушалась ни единым звуком. Я поздоровался первым:
— Доброе утро, как погодка снаружи? — тот поднял на меня белёсые, почти бесцветные глаза и ответил:
— Добрее видали, выйди да сам глянь. Надо чего? — вот нюх, однако.
— Надо. Для начала скажи, есть ли у тебя что-нибудь из оружия? Знаю, не занимаешься, но может… — торговец испустил глубокий вздох и изрёк:
— Щас, погоди. Сам не балуюсь, но… Выйдешь из бункера, пойдёшь к костру где бродяги наши тусуются, найдёшь Цвирню, человек такой, он тебе может чего продаст и у тебя чего-нибудь купит. Удачи. — и снова защёлкал по клавишам уже исключив меня из круга своего внимания.
— Благодарю.
— В карман не положишь — донеслось в ответ — сочтёмся.
Поднявшись на поверхность, я огляделся: туман, густой, напоминающий некое живое существо причудливо вился во впадинах меж холмами, обволакивал деревья, и … наступила осень! Только вчера, пересекая полосу минного поля я находился в августе и вдруг — поздняя осень. Это было необъяснимо странно, но не пугало. Все мои чувства говорили о том, что опасности нет, что явление это хоть и необычное, но безвредное. Несмотря на ранний час, где-то в центре поселения сталкеров тренькала гитара, доносился характерный запах костра, а именно там где и описывал Сидорович, над, вторым и самым ухоженным на вид домом, в четыре окна, висела нарисованная от руки но правильными так называемыми трафаретными буквами вывеска: «СТОЛОВАЯ» и более мелкими буквами ниже значилось: «куры-гриль, шаурма, вино-водочные изделия в ассортименте». Это нам пока не надо, может позже. Выйдя на главную улицу, разглядел разномастную компанию, из пяти человек, сидящую у металлической бочки в которой весело и видимо постоянно горел огонь. Чуть в стороне, стоял Волк, который, заметив меня, приветственно кивнул, показывая, что узнал. Я кивнул в ответ и подойдя ближе присмотрелся к компании у костра. Осмотр показал, что моя экипировка вроде как имеет элитарный характер: все пятеро были в разной степени поношенности штормовках. С чехлами у пояса или за спиной в которых прятались обрезы охотничьих ружей (12 калибр, куркового типа, скорее всего «ИЖ», у двоих заметил «моссберги» со спиленными прикладами и укороченными стволами) или прятали в карманах, нечто короткоствольное (скорее всего «ПМ» или его украинский аналог — «форт»). Разговаривали в полголоса, в основном про то, кто где был, да как какой-то парень попал в аномалию «трамплин» и стал лётчиком, исполнив детскую мечту (очевидно, это был отрывок байки из местного фольклора, но я плохо понимаю шутки вообще, да и сам шутить не умею). Видно было сразу, что люди устали и разговор ведётся скорее по инерции, нежели из интереса.
Я подошёл к Волку и спросил о человеке, обратиться к которому мне посоветовал Сидорович. Волк молча кивнул на дверь выраставшую прямо из земли(скорее всего, стоянка сталкеров располагалась в несуществующем ныне огороде и являла собой вход в погреб). Напоследок, только посоветовал торговаться до последнего, ибо оружейник был видимо большой фанат именно этой части сделок.
… Снова спустившись под землю и преодолев ещё одну дверь, я оказался в прямоугольном помещении, разделённом на две неравных половины широкой доской, идущей на уровне пояса среднерослого человека, это был прилавок, потому что с моей стороны в углу, на старом офисном стуле сидел охранник, обычного шкафообразного вида, какие призваны скорее пугать нежели защищать по настоящему (для защиты от недовольных и более сообразительных экспроприаторов, скорее всего, имелось нечто посложнее и явно более действенное). Дальняя стена, отгороженная от меня прилавком, была завешана предметами снаряжения и … охотничьими ружьями. Здесь тихо не было, негромко наигрывал батонообразный «бумбокс», в глубине торгового зала, отделённой от меня перекладиной прилавка. Звучала композиция «The Crystal Ship», группы «The Doors». Я не большой любитель музыки вообще, но Джим и его ребята, играли хорошо…
Сюрприз с ассортиментом, однако, но может фокус не в этом: особое предложение видимо действует только для постоянных клиентов с надёжными рекомендациями. Охранник, скорее всего, как-то дал знать своему хозяину, что пришёл посетитель. Дверь в стене за прилавком отворилась, и в комнату вошёл маленького роста человек, с округлыми пропорциями всего и вся, что наводило на мысль о малоподвижном образе жизни. Он имел смуглый цвет кожи, бороду в народе зовущуюся «козлиной», а более вежливые люди, зовут этот вид растительности «эспаньолкой», так же оружейник носил старомодные пенсне на шнурке, и мне, как человеку росшему ещё во времена социализма, очень сильно напомнил лицом, Якова Михайловича Свердлова, с той только разницей, что кожанки торговец не носил и имел точные и неожиданно для его комплекции плавные движения. Цвирня, оказался не так прост, впрочем, как и последний камень, на этой опасной и от того ещё более притягательной территории именуемой «Зона отчуждения». Местный «оружейный барон», радушно приветствовал меня, будто бы знал всю жизнь:
— Доброе утро, молодой человек! Чем могу помочь?
— Здравствуйте, Сидорович сказал, что… — тут же торговец меня перебил.
— А-а! так это Вы вчера прибыли, так сказать в наши края? И сразу ко мне. Рад. — Цвирня как-то подобрался и ещё внимательнее посмотрел на меня.
— То, что я вижу на витрине, лишь частично необходимо мне. Хотел кое-что продать и кое-что приобрести.
— Говорите конкретнее, не стесняйтесь; — Цвирня сделал приглашающий жест — если это есть у меня, Вы его получите… Ну за разумную цену само собой. — торговец, изобразил на лице лёгкую гримасу сожаления типа «отдал бы даром, но что поделать, если деньги ещё никто не отменил».
— Мне нужно продать этот карабин с комплектом аксессуаров (я перечислил, что есть). Два пистолета «беретта» М92 (американские, армейского образца). А взамен получить нечто отечественное. Я имею ввиду российское. — глаза Цвирни уже превратились в два сканера и сам он как то подобрался, весь превратившись в одно большое ухо. Сразу видно: мужчина своё дело любит трепетно. — Мне нужно следующее: АЕК 973, если нет его, можно АК но что-то из «сотой» серии (но не «натовские» адаптации), можно АК104, с коллиматорным прицелом (лучше «Кобру» и лучше в его армейском варианте) и двойным б/к (желательно, если ассортименте). Пистолет ещё хотел бы, тоже российского производства лучше СПС, но если нету, то можно и АПБ. — Всё это я выложил почти одним предложением, но на лице торговца не дрогнул ни один мускул. Взяв небольшую паузу и тщательно подбирая слова, он сделал контрпредложение.
— Прицел, патроны и пистолет, нужной вам марки, это не проблема. Но вот АЕК… Это сложно, молодой человек. И весьма — тут он снял пенсне и сосредоточенно начал его протирать, «бархоткой», вынутой из кармана парки, являвшейся самой примечательной частью его в общем-то обычного набора одежды (коричневый свитер «под горло», камуфляжные штаны, армейские, ботинки какие поставлялись только в ограниченном количестве и только подразделениям «пустынных крыс» английских спецвойск, лёгкая и очень удобная обувь), видимо чтобы скрыть блеск наживы в глазах. Оружейный магнат почуявший запах чистогана это очень захватывающее зрелище, ну, если, у вас конечно есть деньги. — э… недёшево.
— Понимаю. — Я дал понять, что цена меня не пугает. Торговец, тем временем, продолжил:
— Хорошо, могу заказать, но только по предоплате.
— Сколько?
— Э… думаю тысяч десять рублей. И это будет не скоро, недели через две. — Так в общем-то я и думал, что же, повременим с роскошью. Поищем альтернативы.
— Пока это не для меня: средства слегка поджимают, но имейте меня ввиду, думаю скоро, мы с вами вернёмся к этому разговору. А пока, что у вас есть в наличии? — с явным облегчением, Цвирня, начал перечисление:
— АК74М, АКСУ, АКС74У, LR300 (правда только «гражданская», полуавтоматическая), а из «сотой» серии АК, есть пара 102 и один 104 (под 7. 62х39мм).
— Я возьму «сточетвёртый», восемь магазинов, две коробки «трассеров», 300 штук обычных и 150 штук подкалиберных патронов, маск. обмотки для автомата (раньше наматывали тряпки и ленты пластанного на куски маскхалата, по погоде, сейчас, наконец-то стали выпускать удобные маскирующие оружие полосы ткани, их удобно наматывать и снимать — полезная штука, хоть и мелочь); «Кобру», естественно, АПБ, с тактической кобурой и ПБС… — торговец перебил меня.
— К АПБ есть новый глушитель, допускает стрельбу очередями и бронебойные патроны переносит нормально, на сто выстрелов. — это приятная неожиданность, скорее всего, что-то местного пошива.
— Возьму. Сколько с меня? Ну, с учётом бартера? — Цвирня почти не задумался с ответом:
— Мы в расчете, молодой человек. Ваши э… трофеи всё покрывают; и я прямо отсюда вижу, что карабин в хорошем состоянии. Приятно было иметь с вами дело. Если нужен ремонт или консультация… Хотя кому я это говорю, вам таки нужно стоять на моём месте, а мне внимательно слушать.
— Я бы взял ещё модульную разгрузку… лучше «ALICE» с подсумками под российские магазины, и РД трёхдневный. Всё расцветки «осень».
— Можно, всё это есть в наличии, к РД бесплатно прилагается «медуза», её можно подогнать под ваш БЗК — торговец с возрастающим уважением смотрел на меня — стоить всё вместе, будет две тысячи рублей…
— 1500. — парировал я
— 1920 — не сдался Цвирня, в глазах оружейного барона загорелся огонь азарта
— 1600, больше не дам — подыграл я.
— 1800 и только для такого ценителя как Вы — отбил подачу торговец.
— 1650 и закончим на этом, мне ещё ствол пристреливать — подал «кручёную» я.
— 1700 и мы в расчете, и Вы почти меня ограбили — сдался торговец.
— По рукам, Михаил Анатольевич. Давайте произведём трансакцию — улыбка по неволе наползала на мою физиономию. Оружейник тоже улыбнулся. Видимо сам процесс торга это нечто вроде спорта, правда я не сильно в нём силён, но всё же, приятно когда доброе дело тебе ничего не стоит.
АК оказался новым, со складным рамочным прикладом и что самое приятное со съёмным резиновым затыльником на приклад и полным набором сезонных смазок и набором для чистки. Установка коллиматора и пристрелка автомата и АПБ заняли ещё около двух часов. Ещё сорок минут заняла подгонка снаряжения, в заключение чего я поинтересовался о насущном — запасных источниках питания для прицела и ПДА и тут узнал о ещё одном чуде Зоны:
… — О, молодой человек, электричество вообще и батарейки в частности — с энтузиазмом просветил меня Михаил Анатольевич — здесь не проблема: никто не знает как это происходит, но элементы питания не разряжаются надолго. Выключаются конечно, когда должен заряд кончится. Но походит минуты три и оп! снова как новенькая. И вообще… поменьше удивляйтесь и будьте осторожны: здесь всё сильно иначе, чем за тем смешным забором, из-за которого Вы прибыли… Если всё будет так, как я думаю, то заборы никому не помогут и уж точно не остановят то, что наохотится там, — оружейник кивнул неопределённо в ту сторону, где по его мнению, находилась опасность; — в глубине Зоны. И полуразумные твари и аномалии не самое опасное, что может там поджидать.
— А что? — Я задал глупый вопрос, но иногда от них трудно удержаться. Но оружейник, чуть неопределённо склонив голову, ответил неожиданно серьёзно и голос его был наполнен той разновидностью интонаций, что сразу заставляет поверить в то, что говорит собеседник малознакомый и вообще посторонний лично для вас:
— То, что каждый приносит с собой, но… Зона понимает человека так, как сама захочет… Или просто смотрит в нас глубже, чем мы отваживаемся заглянуть сами, а уж понимает нас неприкаянных точно вам говорю много яснее и… Сами поймёте, если проживёте достаточно долго для этого. До встречи, молодой человек, надеюсь, что она состоится. Да, вот ещё что! — оружейник хлопнул себя по лбу в притворном жесте забывчивости — Вам же нужен сканер радиочастот? Ну на случай избежать неприятных встреч или напротив, пообщаться с друзьями… Так, чтобы вас никто посторонний не слышал? — и выжидательно посмотрел мне в глаза. Торговец говорил дело: сканер — вещь полезная. Поинтересоваться, что он мне предложит, что ли:
— Что Вы можете предложить? — Михаил Анатольевич хитро прищурился:
— Это наша местная разработка; чип встраивается в ПДА, наушник почти незаметен, можно синхронизировать его с детектором аномалий, тангета имеет четыре положения: «приём», «передача», «сканирование радиодиапазона», «сканирование агрессивных сред». Свои переговоры идут в диапазоне УКВ, сообщите код тем, кому доверяете, а остальные слышать не будут. — Интересно… Надо взять.
— Хорошо, Беру. И извините: торговаться мне уже некогда. Сколько? — торговец не был разочарован, и как человек привыкший ценить своё и чужое время, кругами ходить не стал:
— Три сотни за чип, семьдесят за калибровку, на установку и подгонку понадобится двадцать минут.
— И снова согласен. И снова повторюсь: с вами приятно вести дела, Михаил Анатольевич — работа закипела…
…Я вышел из бункера в слегка смятенных чувствах, но как и за много месяцев до сегодняшнего дня, о принятом решении поехать на Украину не жалел. Совсем лишним ощущал я себя в том мире, что был за «тем смешным забором», как сказал Михаил Анатольевич. «Мирная» жизнь каждый день била меня наотмашь своими реалиями, с которыми трудно, почти невозможно смириться человеку, воевавшему то там, то сям без малого десять лет… Втянул сырой, совсем осенний воздух, прислушался: определённо я был там, где надо; меня окружали знакомые и такие родные запахи костра, оружейной смазки, пропитки обмундирования. В отдалении слышался знакомый стрёкот коротких очередей «калаша», оттеняемые звуками тренькающей гитары и негромкими голосами сталкеров. Впервые за последние полгода, я почувствовал твёрдую почву под ногами: тут я знал многое и если выживу, узнаю ещё больше. Видимо правы те, кто говорит, что у каждого человека есть своё место в жизни… может для меня это оно и есть, попробуем. Если не убьет, то сделает сильнее.
Подошёл Волк, его что-то беспокоило, завязался разговор:
— Вижу, Антон, старик тебя уже приодел. Долго торговался?
— Так, для проформы. Я не любитель торговли. Что-то случилось? — Волк глянул с толикой удивления:
— Группа моих новичков попала в засаду на старом АТП, двоих кончили сразу, одного держат в заложниках. Скорее всего завтра перетащат через ж/д насыпь и перепродадут Кабану, это главарь местных бандюков.
— Рабы? Здесь то они за чем: дома тут никто не строит, огороды не вскапывает… — вожак новичков перебил:
— Тут своя специфика, людей используют как гайки в начале освоения Зоны: некоторые аномалии срабатывают только на человека, гайки больше не помогают как в былые годы. Зона… умнеет. Таких людей зовут «бычками», «пустим бычка» — самый ходовой способ у наёмников и бандитов артефакты добывать и маршруты пробивать после Выброса.
— А как остальные — вопрос требовал прояснения и лучше, чтобы его дал человек, который внушал мне меньшую толику недоверия, нежели остальные — ну там «Свобода», «Долг», вольные бродяги?
— А ты откуда слова такие знаешь?.. О том, что они используют «бычков» не слышал. Рискуют, как и все, а монолитовцев вообще похоже аномалии не трогают, ходят слухи, что они умеют ими управлять. Хотя точно никто не скажет. Ну так как: возьмёшься моего парня вытащить? — Волк видимо сделал на меня серьёзную ставку, я его прекрасно понимал: его зелёные новички даже всерьёз не напугают бандитов, скорее всего там есть и опытные бойцы и уж точно никто из них не испугается крови… чужой, разумеется: блатные как правило, трусливы и соблюдая закон стаи без вожака совсем теряются, стараясь рассыпаться и уйти по одиночке. Вот и первое дело, довольно не сложное, спорным аспектом оставался только заложник: я не знаю, где его держат и насколько велика ценность его жизни; паренька могут просто грохнуть, если дело повернётся круто или у кого-нибудь из бандитов сдадут нервы. Обычно, такие мероприятия готовятся суток трое, но тут … Ладно, шансы всё же есть и неплохие. Я согласился:
— Хорошо, я помогу тебе… — Волк перебил меня, время точно поджимало.
— Я выслал группу к АТП, они будут ждать тебя за холмом, это на северо-запад от мостика, через сухой ручей. — Тут настала моя очередь перебить:
— ТВОИ ребята, либо слушаются меня, либо я умываю руки, это первое. Второе: все трофеи делятся 70:30, и лучшее я забираю себе, это касается оружия и артефактов; и последнее: НИ ОДНА ЖИВАЯ ДУША не должна знать о моём участии. Я как бы не при делах и если первые два пункта по обстоятельствам, то последний не обсуждается в принципе. — Волк почти не думал:
— Договорились. Только время поджимает.
— Я выдвигаюсь. Скинь данные о месте, где сидят твои хлопцы. — Я поудобнее перехватил автомат и зашагал по дороге к месту встречи. Идти было около сорока минут, примерный план был почти разработан. Всё должно было получиться. Неожиданно запищал детектор — «трамплин», это гравитационная простая аномалия, издаёт характерный гудящий звук и я обошёл её по широкой дуге, зацепи она меня хоть краем: втянет внутрь, поднимет метра на три и разорвёт в центробежном потоке воздуха. Вот и мостик. Схожу с дороги, осматриваюсь, сначала просто так. Потом «щупаю» местность оптикой. Ребят Волка заметил сразу: новички сгрудились возле дерева и что-то тихо обсуждали, чертя какие-то схемы на земле ножами.
Взглянем на АТП: так, от ворот проходной к шоссе ведёт грунтовка. В правой относительно меня комнате проходной (само помещение сделано в форме арки, с кубами закрытых помещений по обеим сторонам, а сама арка с высоким съездом, крытая), с единственным выбитым окном, маячит фигура часового. В руках МР5 (трещотка, но моим новичкам с обрезами хватит). С лева, в глубине — двухэтажное здание конторы, второй этаж с балконом, там тоже часовой с АКСУ (не сильно страшно, но опять же: моих загасят ещё издали). С права за частично разрушенным забором, два смежных технических бокса для машин. Один закрыт, а крайний правый со снятой с петель правой же створкой ворот, облюбовали под стоянку ещё трое бандосов, но эти ни чем особо не выделялись: у двоих обрезы двустволок, один явно с пистолетом; сидят возле костра, разожжённого в бочке и видимо поют блатные песни про старушку мать, не ждущую домой родного сына. Судя по расположению постов и вооружению банды, заложника держат или в одном из дальних боксов расположенных слева и в глубине комплекса, или в помещении конторы, что вероятнее всего.
Осторожно, миновав два «трамплина» и одну «воронку», я начал обходить комплекс по левому флангу, стараясь не попадать в сектора наблюдения часовых. Как и предполагал — с тыла постов не было, а в помещении дальних левых боксов ошивался только один бандит, видимо вышедший отлить. Его я оглушил и стреножив, потащил в сторону заброшенного ж/д туннеля, чтобы допросить. Бросив ношу не далеко от входа в туннель я еле успел выхватить АПБ и всадить три пули в бросившуюся на меня псевдособаку. Метр в холке, чёрная клочковатая шерсть и несильные ментальные способности, вот всё, что отличает от «простых» слепых собак этот экземпляр, валяющийся теперь в пыли и не подающий признаков жизни. Проконтролировал его в холку (у этих тварей мозг именно там) и занялся бандитом:
— Сколько вас, как твоё имя, где заложник, взятый вами сегодня утром? — И чтобы быть более убедительным отрезал ему большой палец на левой руке. Зажав бандиту рот, и продолжил:
— Будешь орать, себя не спасёшь; я сразу тебя не убью, сначала прикончу всех, кто придёт на крик, а потом займусь тобой и тогда, это уж точно, быстрой смерти не жди. Повторить вопросы? — Уголовник находясь ещё в шоке заговорил:
— Нас восемь, пахан Виталя «Стеклорез» и Чудра, в конторе, Валёк и Владик-чистодел, на стрёме. Остальные у костра тусуются ну и я ещё, «бычок» с паханом в конторе на первом этаже, там тоже костёр, пахан чего-то выспросить у «бычка» хотел… Ну и я ещё… — больше он был не нужен, даже если где и соврал, частично это подтверждалось наблюдением, частично уже не имело значения: время истекало. Через двадцать минут этого козла уже станут искать. Пора прощаться;
— Спасибо. Ты мне очень помог. — Я ударил бандита ножом сначала в горло, потом для верности в печень (во время проведения подобного удара, жертва не кричит, если удар поставлен правильно и имеется некоторая практика работы с ножом вроде моего НР2, а смерть наступает через 30 секунд) и провернув в ране клинок. Потом оттащил труп в глубину заваленного тоннеля, прикрыв его листом ржавого кровельного железа и забросав мусором: палая листва и ветки полностью скроют труп не полностью, но сразу его и не найдут. А может и некому будет.
…Я снова, тем же путём, тихо вернулся к дренажной трубе под мостом. Потом нарочито шумя и не слишком быстро, направился к новичкам Волка. Они ожидали меня и один поднял рацию, которую я тут же выбил у него из рук:
— Тихо, не надо песен в эфире. Значит так: бандитов восемь душ. Ваш парень в здании конторы. Ставлю задачу: рассредоточитесь по левому флангу так, чтобы держать правый крайний бокс гаража в секторах обстрела. Вперёд не лезьте, просто стреляйте в сторону костра. Сигнал к открытию огня — мой первый одиночный выстрел. Интервал будет небольшим — услышите второй, продвигайтесь к боксу — валите бандосов их там трое, закрепитесь в здании и дальше не лезьте. Тебя как зовут? — обратился я к тому, у которого выбил рацию и который был главным у этих энтузиастов.
— Витя «Заруба», а ты чего раскома… — я не сильно ткнул парня в печень сложенными клювом пальцами правой руки, он упал на колени, разивя рот словно выброшенная на берег рыба. Чуть сильнее, чем нужно, но ладно — организм крепкий, хоть и дурной. Перетерпит.
— Я выражусь яснее: если не слушаетесь, просто сидите тут, но не лезьте в драку, иначе пристрелю вместе с бандитами. Времени нет. Так как оно будет, ребята? — Те малость тормознули, но согласно закивали, даже Витя кивнул, когда поднялся с колен.
— Ну, тогда выдвигаемся, даю вам на занятие позиции пять минут.
Я занял позицию в кустарнике на пригорке, где грунтовка круто забирает в гору, чтобы вскарабкаться потом на шоссе. Кусты скрывали меня от часового с крыши. А тот что в конторе смотрел куда-то на шоссе: там кабана гнала небольшая стая слепых собак. Тут главное не торопиться: выбрав момент, и перенёс прицел на часового стоящего левее на втором этаже конторы. Так: промежуток будет секунды три, стрельбу услышит охранник сидящий вместе с паханом и пойдёт к тем, что у костра… Нормально. Работаем.
Голова часового в будке дёрнулась и на противоположной стене появился мазок красного цвета, как будто некто плеснул краски тёмно-красного колера. Бандит упал. Одновременно, мои новички начали дружную пальбу в сторону крайнего гаражного бокса, оттуда пока слышался только мат и ругань: бандиты скорее всего были пьяны и не соображали, что происходит. Второй часовой на балконе заметил, откуда ведётся огонь, и вскинул АКСУ. Я положил его двумя выстрелами (серия «грудь-голова»), чтобы исключить даже минимальный риск промаха: парень был явно опытнее своего коллеги с проходной, он не стоял на месте и автомат держал уверенно и грамотно. Но он не видел меня. Потому стал покойником, скрывшись за невысоким бортиком балкона, не успев ни разу выстрелить. Мои помощники, пошли в наступление, бандиты открыли ответный огонь, но без особого эффекта: стреляли пока все парни Волка. Я перевёл автомат в режим АВ и, перебежками, двинулся по старому пути к пролому в заборе, между зданием конторы и дальними гаражными боксами, обходя по левому флангу точку огневого контакта. В конторе оказалась нехватка угловой стены, и комната первого этажа была вся на виду. Я замер: кто-то бегом ломился к месту боя и судя по темпу шагов, скоро будет у меня в секторе… Мелькнуло тело в штормовке, тренировочных стёганных штанах, кроссовках и в вязанной «душегубке» на бритой, шишковатой голове, это охранник, которого звали Чудра. В руках у него был штурмовой дробовик SPAS-12 со сложенным рамочным прикладом. Ребятам пришлось бы туго: один этот бугай положил бы их всех, совершенно не напрягаясь. Но не сегодня, не сегодня, граждане бандиты… Чудра, стоявший ко мне спиной и кого-то азартно выцеливший, тоже не заметил нехорошей улыбки у меня на физиономии, иначе, наверное, передумал бы стрелять в почти безоружных пацанов и занялся мной. Но не судьба. «Сточетвёртый» рявкнул трёхпатронной очередью, и бандит с импортным ружьём завалился вперёд, так и не сделав ни одного выстрела. Мои помощники, уже были внутри бокса, и оттуда доносилась азартная пальба и матерщина. Стреляли все трое, им отвечало два «макаровских» ствола. Заткнулся сначала один, потом второй. Бандиты или убегали или были не в состоянии стрелять. Я зажмурил глаза, и рывком метнулся по укрытие комнатной стены первого этажа конторы (там было темновато и я не хотел оказаться слепым на то время пока буду бежать в укрытие). Впереди виднелась бочка с горящим в ней огнём, стоящая у дальней стены просторной комнаты. Слева от меня деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Что сделает бандит: убежит или нападёт?.. Побежал. Рывком из угла метнулась тень с чем-то продолговатым в руках стараясь побыстрее взбежать на второй этаж. Я срезал его короткой очередью, тело бандита бросило на стену, потом он завалился назад. Выпустив оружие и с глухим стуком, упал на пол. Всё, вроде бандиты закончились, а где же пленник?.. Вопрос решился сам собой из дальнего угла за бочкой-костром, раздался голос:
— Волк, это ты? Это я Тарас Шустрый… — надо было удостовериться, я присел и сказал:
— Спокойно, парень. Волка тут нет, я за него сейчас. Я Антон. Идти можешь? — парень с ощущаемым облегчением, прихрамывая вышел. Но снова упал, видимо сильно били. Я вышел из-за угла… Осмотрелся: руки ему связали, но ноги оставили свободными. Быстро обыскал: оружия нет, только крошки табака в карманах. Парень напрягся:
— Ты чего? Я же… — я оборвал его:
— Случай бывает всякий, случай бывает кусачий. Я тебя вижу в первый раз, заткнись и лежи пока. Позже поговорим. — Я обшмонал главаря: автомат АК74М, три магазина к нему, контейнер для артефактов (не пустой), ПДА, денег местных целая «котлета», перетянутая резинкой. На поясе тоже висело несколько кармашков с артефактами. Просто снял его и сунул в РД. Автомат повесил на плечо. Настало время Чудры. Забрал дробовик, пояс с артефактами, деньги и ПДА. Поднялся на второй этаж, обыскал тамошнего покойника, артефактов у него не было. Патронов два магазина, две пачки «L&M», да ПДА. Взял оружие и компьютер. Остальное решил оставить молодым, вроде справились они неплохо но нужно торопиться: вояки с блокпоста под виадуком, всего в полукилометре, слышали стрельбу наверняка. Патруль может быть здесь очень скоро. А может и не быть, но не стоит полагаться на случай. Поторопимся.
Спустился вниз, развязал страдальца. Спросил:
— Идти можешь сам? — парень был сильно избит, но держался молодцом.
— Могу. Но если только не быстро: ногу прострелили ещё как схватили меня… — Это хреново. Надо осмотреть. Но сначала молодняк.
— Эй, — крикнул я своим помощникам — сюда идите все. Жив ваш товарищ. Быстро сюда гребите. Ранен он.
Парни рысью примчались (ох, пошарили уже по трупам). Вижу, и до МП5 добрались: пистолет-пулемёт уже висел у предводителя местных «квамандос» Вити на груди. Надо в чувство привести.
— Всех положили?
— Всех, они даже опомниться не успели, а мы… — я оборвал Виктора.
— Молодцы, а теперь так же быстро, соберите все трупы и по одному скидайте их в «трамплин» за околицей. Вояки наверняка слышали выстрелы и могут зайти на огонёк. Мы же не хотим, чтобы трупы нашли, да? А я займусь вашим приятелем, его подстрелили. В темпе работайте, надо быстро уходить. — Парни помялись, но под взглядом Вити шустро принялись за работу. Я же занялся раной Тараса. Пистолетная пуля прошла на вылет, сквозь ляжку. Рана слегка воспалилась. Я вколол раненому обезболивающее, прочистил рану, наложил повязку. Спросил его:
— Как теперь? Идти сможешь?
— Вроде. Только спать охота. — Неуверенно ответил он. С околицы раздавались хлопки аномалии, потом появился Витя и спросил:
— Как тут Шустрый? — ох, и ответил бы…
— Никак. Понесём его под руки. Двое несут. Мы с тобой в охранении пойдём. Всё зачистили? — Витя без запинки, помня уроки прошлого, ответил:
— Да. Можем идти.
— Тогда выдвигаемся. Идём быстро, но осторожно: делим на сектора маршрут. Я пойду сзади, ты веди группу. Зря не пали, огонь, только если нам кто-то угрожает, в серьёзную драку не лезем, нам ещё часа полтора идти.
… Двигаться по пересечённой местности с раненым, понимая, что скоро ожидается прибытие сильного и во много раз превосходящего тебя по численности, вооружению и, местами, выучке противника — удовольствие ниже среднего. Нарвись мы с новичками на простой патруль военных… Я то, скорее всего, уйду, но вот молодняк ляжет весь. Не, лучше не будем о грустном. Мы шли круто забирая на юго-восток, обходя по широкой дуге мост и маршруты военных патрулей. Я слушал эфир. Но кроме обычной болтовни на общем канале, ничего слышно не было. Закодированное бормотание, характерное для вояк, не выходило за рамки обычного в таких случаях, дежурного радиообмена: похоже, либо стрельбу на АТП просто не восприняли как нечто серьёзное, либо командир района медленно соображает (такое часто случается: наблюдатель или командир блокпоста, обнаружив изменение обстановки, доложит по команде, но пока запрос и ответ гуляют по цепочке «командир-подчинённый», время уже упущено; многое зависит от личной инициативы, в нашем случае разведдозор никто не выслал). Острых моментов избежать не удалось. Витя, шедший впереди, вдруг поднял руку вверх, давая знак к остановке. Ребята, что несли раненого Тараса, чуть ли не рухнули на пожухлую траву, так их вымотало сегодняшнее приключение. Я подошёл к Вите и сам увидел, на поляне шёл бой: стая из пяти слепых собак, нападала на кабана (здоровенная туша с двумя парами пятнадцатисантиметровых клыков и ростом в холке примерно метр). Витя вскинул МП5, я осторожно, не делая резких движений положил руку на ствол и с силой пригнул к земле:
— Пусть дерутся, обойдём. Им сейчас не до нас… — тот с жаром перебил:
— Копыта кабана и клыки — ходовой товар. Сотни по три можно срубить.
— Оставь.
— Тебе хорошо говорить: хапнул себе почти весь хабар с бандюков… — Мне это надоело, позже, с Виктором у нас будет короткая и очень приватная беседа. Но пока, надо идти, придётся убеждать:
— Собаки, услышав стрельбу, убегут. Секач бросится на нас. Твой паршивый девятый миллиметр его не остановит, кабан явно не один тут, может прибежать его подруга или вояки, что как раз сейчас, скорее всего, идут по мосту, метрах в трёхстах от нас. И тогда, покрошат вас, заметь Витя: я говорю вас, потому что я возьму раненого и уйду. Ты и твои лягушата не моя забота в принципе. Решай, как оно будет на этот раз: кабанов тут немеряно. А жизнь у тебя только одна. — Не люблю таких как этот парень «живчиков», они сначала сделают, потом задумаются: «что же я натворил?» (если башка на плечах ещё не оторвана, конечно). Ослабив давление на Витин ствол, я убрал руку, незаметно, ставя её в положение из которого можно ударить ножом (фейерверк мне не нужен, да и скакать по рощицам и кустам с раненым Тарасом, отстреливаясь от вояк и монстровья я не собирался. К тому же, с наступлением сумерек, неизвестно кто прорвался к Кордону: вполне можно поручкаться с кровососом или кем похуже) в висок. Но дуракам, вроде этого любителя охоты и рыбалки сегодня везло: Витя послушался, и мы пошли дальше, обойдя место схватки. Я оказался прав: кабаньи следы говорили, что тут ещё свинья и несколько поросят. Когда стало смеркаться мы вышли на околицу деревни новичков. Путь занял два с половиной часа (на час дольше, чем планировалось, но безопаснее и вернее получилось именно так). Тут с солнцем творились странные вещи: низкие тучи почти не пропускали солнечного света, иногда даже днём становилось темновато. И этот полумрак, плавно перетекал в темень, которая наступала часов в восемь вечера. Так было не всегда, иногда солнышко всё же выглядывало, и день был как день: с нормальным закатом и светлым днём… Но слишком редко это бывало. Кто-то называет пасмурную погоду депрессивной, давящей. Не знаю, мне нравится именно такая. Может это оттого, что ещё со службы закрепился своего рода условный рефлекс: если погода дрянь, значит преимущество на моей стороне. А может быть, я просто не люблю яркий солнечный свет и тёплую погоду. Трудно отделить привычку от правила привитого работой, когда и то и другое сосуществуют в тебе вместе, уже много лет.
Вот и на месте. В «тошниловке» горел свет, струящийся из окон, приглушённо выл какой-то блатной шансонье в записи (что-то про журавлей и чёрного ворона), у костра же тихо тренькала гитара и усталые бродяги обменивались новостями, накопившимися за день. Две пары сталкеров патрулировали улицу, ещё трое часовых я заметил по периметру деревни, причём одного в самой высокой точке: на крыше самой высокой развалины в деревушке. Грамотно. Мы остановились, и я стал инструктировать Витю и его друзей:
— Значит так, воины, вот версия для баек у костра: ты, Витя, совместно со своими друзьями, ВТРОЁМ, освободили Тараса из лап бандитской шайки. Скажете о том, что бандиты все перепились и вообще: круче вас только горы, — я повернулся к раненому: парень имел усталый вид, но был в сознании — Тарас ты всё понял?
— Да, Антон, я… — пришлось напомнить:
— Меня НЕ БЫЛО, парень: тебя вытащил Витя и его хлопцы. Понял? — парень кивнул, но как-то упрямо на меня глянул:
— Но я добро помню, Антон. — Ух, упрямый пацан! Помнит он…
— Да сколько угодно помни. Не трепись только. — Повернулся к остальным:
— Витя, как придёшь, подойди к Волку, скажи: Антон ждёт его у входа в нору Сидоровича. Дальше сами, ребята. Позаботьтесь о раненом. Общий привет.
Парни подхватили раненого, и пошли к «тошниловке» (там, помимо ресторации, был какой-то врачеватель: то ли бывший хирург, то ли зубной врач, но больше вылечил, чем угробил. Скорее всего, поэтому до сих пор жив), а Витя гордо возглавил колонну. Я же обошёл деревню вдоль забора справа и оказался у входа в «отель» Сидоровича. Снизу струился жёлтый и какой-то родной, свет электрической стоваттной лампочки. Усталости почти не было: привычная и любимая работа принесла с собой хорошее настроение. Подошёл Волк, мы пожали друг другу руки. Всегда могу определить характер человека по силе рукопожатия: если оно вялое — человек так себе; если давящее — скорее всего напористый и хамоватый задира; а если как сейчас — твёрдое но вместе с тем осторожно-деликатное, с таким мужиком можно идти в разведку. Волк начал без обиняков с благодарностей:
— Антон, спасибо тебе, выручил. Угнали бы пацана на Свалку, а «бычки» долго не живут. Сами бы мы его вряд ли отбили. — Но меня интересовало другое, и я поинтересовался:
— «Бычки», это вроде рабов и отмычек. Я всё правильно понимаю?
— Да. — Видно было, что тема не на шутку волновала собеседника — бандосы ловят неопытных одиночек, иногда целые группы. Кроме того тут у нас бродят стрингеры. Журналисты, лезущие в запретную зону, далеко от мест подконтрольных вменяемым группировкам и военным. Просто дураки — экстремалы чуть ли не со всего мира. Думают нервы себе пощекотать, вот и отлавливают их бандиты и пользуют, перепродают как скот. За не шибко побитого или свежего пленника, дают до пяти тысяч рублей… — Волк со злостью сплюнул в сторону.
— Ясно. Бизнес прибыльный одним словом… — Волк вскинулся:
— Прибыльный?! Да… Это же ЛЮДИ… — Я успокаивающе поднял руку раскрытой ладонью вверх в защитном жесте:
— Когда сказал «прибыльный», я не сказал, что одобряю. Извини, брат, просто голос у меня такой… Невыразительный что ли. Ты вот о чём подумай: зачем бандитам отлавливать «бычка» на Кордоне, ведь скорее всего у них карточки беженцев и они мирно прошли через блокпост под виадуком. «Бычок» перетащил им оружие через радиоактивную насыпь и на обратный заход у них имелся и ещё один такой же носильщик. Я не переоцениваю ум уголовников, но по опыту общения там, в мире, знаю, что народ это по-своему изобретательный. Они пришли сюда за чем-то, или за кем-то ещё. А Тараса взяли от жадности или по форс-мажору. Им не зачем светиться с оружием. Не зачем шуметь. Да ещё и под носом у военных. Подумай об этом на досуге и дай знать тем, кому это интересно. Думаю, тот контейнер и его содержимое, подобно камню, брошенному в воду… От него уже идут круги и хорошо, если они не превратятся в цунами.
Волк задумался, потом кивнул, соглашаясь, толи со мной, толи с какими-то своими соображениями.
— Лады. Я скажу… Да! — Он почти уже повернулся, чтобы уйти но полез в карман — Вот возьми, это артефакт «Медуза», вроде как от пуль бережёт, только фонит чуток. Это не оплата, просто знак признательности. Ещё раз спасибо тебе за Тараса, он брат моей жены, родня как-никак. — И вложив мне в руку небольшую коробочку с латунно поблёскивающим артефактом, слабо просвечивающим, сквозь матовую крышку контейнера, пошёл в сторону стоянки новичков.
Я спустился в бункер, кивнул Сидоровичу. Прошёл к себе в комнату, рассортировал трофеи по трём ящичкам в шкафу. Потом занялся оружием. Уход за личным оружием — моя слабость, вроде медитации для буддистов, только реально помогает в жизни. Сначала пистолет (осмотр глушителя удивил — износ нулевой), потом автомат. Заново снарядил магазин к пистолету, вогнал в рукоять, дослал патрон, поставил на предохранитель и убрал в кобуру. Затем занялся автоматом: отсоединил и снарядил заново тот магазин, что был в нем, передернул затвор, выбросив патрон; разобрал и смазал сам ствол. Не торопясь, собрал его и присоединил магазин; дослал патрон и поставил на предохранитель. Пока занимался оружием, поспел чаёк. Листья уже все опустились на дно кружки и по комнате поплыл аромат безопасности (ну как я его себе понимаю): запах оружейной смазки смешивался с ароматом чая, брезента и кожи. Смакуя каждый глоток, распечатал ещё один армейский рацион, с расстановкой поел. Мыслей в голове не было никаких, только одни отголоски минувшего боя и чувство удовлетворения оттого, что всё прошло, практически так, как задумывалось и эта охота не последняя.
Меня удивляли окружающие люди — они видели главную опасность где угодно: в аномалиях, мутировавших животных, очагах радиоактивности и напрочь не замечали самой главной угрозы своей жизни. Угрозы исходящей от себе подобных. На мой взгляд, реальность была проще: аномалию можно обойти, зверя можно убить или перехитрить, радиоактивное пятно тоже не причинит вреда, если о нём знаешь. Но вот люди… Эти дадут фору любой аномалии или кровососу, поскольку смертоноснее первых и умнее вторых. Зверь, даже самый хитрый и коварный, это всего лишь зверь: изучи его повадки, научись добывать и вот — он тебе уже не опасен, так же думаю и с аномалиями: обходи их стороной, изучи особенности и они сами на тебя не полезут. С человеком всё хуже: этот нападёт без причины, а если захочешь его обойти, примет за слабость и тогда ещё вернее нападёт. Зная это и внимательно относясь к окружающим, только так тут можно жить.
Позже, занялся трофейными КПК, перенёс к себе в память рабочие контакты покойных, координаты тайников и схронов, рабочие частоты и позывные занёс в память сканера (если имя или позывной всплывёт, сканер автоматически эту частоту подхватит и я буду в курсе разговора; в некоторых случаях даже пеленг возьму). Сами КПК уничтожил, а флеш-карты положил в пустой контейнер для артефактов (я накупил их много, кроме того они экранируют любой из известных видов излучений, мало ли что) и прибрал в шкаф. Глянул на часы: 19:26. Ладно, пора пойти на воздух, посижу у костра, пообщаюсь с людьми, да и трофейные стволы надо пристроить (ни ружьё ни АК74М, ни уж тем более «макарка», мне были ни к чему).
У бочки, с вечно горящим костром внутри, полукругом сидело пять человек, ещё трое бесцельно слонялись вокруг. Волк стоял чуть в стороне у стены самой высокой хаты в деревне. Я знакомой дорогой направился к оружейнику. Несмотря на поздний час Михаил Анатольевич встретил меня самолично. Оружейный барон чистил ствол моего бывшего карабина М4. Занятие его настолько увлекло, что мне невольно открылся кусочек истинной сущности этого человека: такая любовь сквозила во всех его движениях и выражении лица, что было ясно, что является для Цвирни радостью всей жизни. Он любил оружие и по-моему страсть эта перевешивала в нём торговца, что не редкость среди увлекающихся чем-либо очень серьёзно, людей. В моём случае это было хорошо; можно не опасаться некондиционного ствола или ненадёжных боеприпасов. Теперь я практически был уверен: этот конкретный торговец, может содрать три шкуры, но траченный или негодный товар он не продаёт. Играл, по-прежнему «The Doors», только на этот раз, я попал на композицию «Touch me». Цвирня поднял на меня взгляд, внимательно присмотревшись, поприветствовал:
— А-а! Доброго вечера, молодой человек! Таки я очень рад видеть вас невредимым и, я вижу не пустым. — Мельком глянув на мои трофеи быстро добавил — Сразу говорю: больше я ограбить себя не дам, я уже прямо отсюда вижу, что АК сильно траченный, а вот ружьишко… Ну давайте поглядим… — Михаил Анатольевич буквально выхватил у меня SPAS, на свет была извлечена отвёртка, карабин был в мановение ока собран и убран в недра под прилавком и уже через пять секунд, трофейное ружьё было разобрано на составляющие. Оружейник бормотал нечто невразумительное и понятное ему одному. Потом так же быстро собрал ружьё, небрежно осмотрел АК74М (всё в порядке, молодой человек, этот поц, что пользовался «калашом», просто не ценит… не оценил свою жизнь. Что стоило смазать машинку хотя бы раз в квартал!..), оставив его в разобранном виде и поднял на меня глаза:
— За всё дам три тысячи и ни копейки сверх того. — Это уже была наглость.
— Четыре и я добавлю вот это. — Я выложил на стол «ПМ». Но торговец даже глазом не моргнул. А «макарку» просто проигнорировал.
— Три двести и это Вы меня опять грабите и подсовываете мне этот булыжник! — Он ткнул пальцем в «ПМ» — Имейте совесть, молодой человек, этот шпалер даже кинуть удачно не получится, не то, что выстрелить из него и не приведи боже, кого-нибудь напугать звуком. Вот у меня больное сердце, но я даже не моргаю, когда услышу. Какой-то уркаган, колол им орехи, а Вы требуете цену!.. — Со стариком стоило торговаться, чтобы только послушать этот диалог. Продолжим:
— Три восемьсот и это только потому, что такой мастер как Вы сможет заставить даже этот пугач довести до кондиции. — Видно было, что оружейнику понравилась моя вполне искренняя оценка, его способностей. Но старик стоял насмерть:
— Три триста пятьдесят и Вы таки не будете иметь сегодня спокойного сна, если у вас есть капля совести. Грабить и обманывать старого Цвирню в его же собственном доме?! Да меня засмеют мальчишки за тем смешным забором: я не смогу составить им конкуренцию в продаже краденых колпаков с машин! — Ладно, старый лис. Время уже позднее и развлечений, по-моему, хватит:
— Три с полтиной и остановимся на этом. И не забывайте: я же эти железки не на дороге нашёл… — старик снова перебил меня, но видимо остался доволен сделкой и как бы нехотя согласился:
— Да слышал я уже, слышал. Нет сомнений, Вы, молодой человек, поступили правильно, оставшись так сказать за скобками. Но когда я вижу профессионала, таки я могу узнать его по поступкам: эти шлемазлы, что поют о геройствах там, у костра могли так же спокойно уже прогуливаться в желудках у слепых собак. Я имел дело с биндюжниками, так и я вам вот что скажу на это: те трое мальчиков на верху даже не напугали бы серьёзных людей вроде Витали «Стеклореза» и отморозка вроде Чудры. Может быть, их бы тихо разоружили и переправили на Свалку. Осторожнее, молодой человек, Вы познакомились с серьёзными проблемами, а басни новичков не убедят того, кто сделал заказ бригаде «Стеклореза», что случилось чудо. У нас хоть и заповедные места, но некоторые чудеса не случаются даже здесь. — А быстро расходятся новости, однако.
— Благодарю за предупреждение, Михаил Анатольевич. Я учту ваши замечания во время э… следующих мероприятий. В связи с изменившимся моим материальным положением, хотелось бы продолжить разговор об АЕК 973, и мне нужен армейский БЗК вроде СКАД-а, желательно «десятки». Сколько это мне будет стоить? — оружейник возвёл очи горе и, произведя какие-то свои вычисления, выдал:
— Того, что Вы сняли с биндюжников не хватит: СКАД-ы довольно редкая штука. Но, учитывая намечающуюся перспективу, предлагаю сделку. Я достаю вам всё, что Вы запросили, а Вы приносите мне «гаусс». Причём сначала я достаю вам «машинку» и костюм, а Вы приносите мне «гаусс» после получения заказанного снаряжения. Вот «флешка», здесь примерные данные по характеристикам винтовки, примерный состав и оснащение разведгрупп военных у которых этот ствол может быть, а также пакет настроек на служебные радиочастоты здешней группировки военных. Запустите инсталлятор и настройки пропишутся в скан-программу вашего ПДА. — Рисковый мужик, я же могу просто не вернуться: то, что Цвирня назвал «гаусс» это прототип оружия нового поколения. До меня только слухи долетали, в «интернете» было крайне мало информации. Данный ствол, это электромагнитная винтовка, по слухам её создали для военных — сталкеров, как снайперку (бьёт на пять километров, причём практически по прямой, специальные боеприпасы прошивают на вылет с заявленной дистанции любую бронезащиту пехотинца). И обретается данный девайс только в двух местах: в Тёмной долине и на Радаре и если первое место спорно по времени обнаружения группы вояк-сталкеров (бродить придётся очень долго, даже если искать умеючи), то к Радару вообще лучше не соваться: там заправляет группировка под названием «Монолит» (странные ребята — поклоняются некоему одноимённому артефакту, а всем подходящим на выстрел из того же «гаусса», выписывают свинцовую пилюлю). Но кажется, я знаю как мне добыть винтовку. Нужно только всё обдумать.
— Согласен, Михаил Анатольевич. Когда можно будет получить оружие и снаряжение? — Оружейный барон нисколько не удивился, видимо он уже давно просчитал мою реакцию и возможные риски:
— К сожалению, только через семь дней. Но ни вы, ни я ведь не сильно торопимся, верно? У нас довольно интересные места: гуляйте, знакомьтесь, а через неделю и приступим. — Разумно, кроме того, чтобы осуществить мой план нужно так и так понюхать местный воздух. Подождём.
— Согласен. Думаю, оставшееся время мы оба проведём с пользой. Доброй ночи, Михаил Анатольевич. — старый оружейник кивнул:
— А вам доброй охоты. — И мы обменялись крепким рукопожатием. Потом, я вышел на поверхность и присел у костра, на старое сидение от УАЗа служившее чем-то вроде скамейки, чтобы не застудить чего-нибудь (сидеть на земле — последнее дело если в этом нет необходимости). Мне надо подумать. А глядя в пламя костра в бочке, это делать гораздо комфортнее.
План, в общих чертах у меня уже был готов, но требовалось насыщение каркаса, конкретной информацией, а её нужно собирать весьма осторожно: второго шанса не будет, это к гадалке не ходи. Но возможность непременно отыщется. Вариант пойти рейдом во владения «монолитовцев» отпадал сразу: территория не изучена, толком осмотреться мне там не дадут, вычислят и загонят как дурную дичь. Наиболее приемлемым было бы отбить искомое у военных сталкеров: насколько я понял, они ходят как группами (до взвода) так и «тройками», если дело касается разведки каких-то особо мутных мест Зоны отчуждения. Подловить такую малочисленную группу, если взяться умеючи, вполне реально. Другое дело, что нужно хотя бы примерно владеть информацией о маршрутах и зонах ответственности таких подразделений. Иначе, можно годами бродить и не встретиться, расходясь друг у друга под носом. Но и успех гарантированно может случиться, только если точно знать куда, когда и по какому маршруту пойдут такие специальные ребята. Встречный бой наобум, сразу закончится не в мою пользу, если я не приготовлю воякам пару сюрпризов ил и если не найду себе напарника. Нет, напарник среди этих любителей авторской песни и «запахов тайги», для такого скользкого предприятия вроде моего, вряд ли сыщется. Пока придётся рассчитывать только на свои силы.
План был таков: нужно заставить вояк выслать в определённое место зоны одну или несколько небольших разведгрупп. Я подлавливаю одну из них и, прихватив «гаусс», возвращаюсь с победой (если сработать не «в лоб», а «по лбу», то точно вернусь). Само собой, за мной они не пойдут: нужна приманка. Что-нибудь важное… Или кто-нибудь. Вот, например, знаю, что каждое воскресение некий «УАЗ», возит майора из штаба группировки на «блок» под виадуком. Скорее всего, майор собирает дань с прапорщика Дичка, личность на Кордоне легендарно известную своими паранормальными способностями в области личного досмотра беженцев следующих как в глубь Зоны, так и прочь из неё. Взимает налог с прибылей прапора, самолично, майор не по живости характера. В таком деле посредники — лишний повод для беспокойства. Этим надо воспользоваться: майор — лицо в штабе группировки не последнее. На нём, как стало ясно из обрывков разговоров местных старожилов, сходятся все нити по переброске конфиската за пределы зоны по линии вояк. Что составляет конкуренцию местным барыгам вроде Сидоровича и Цвирни. Конечно, устранение майора, ничего не даст, так как на его место придёт кто-то другой и время, и деньги, затраченные на исполнение коррупционера, пропадут зазря. Но вот искать такого человека, да ещё и с собранным урожаем, непременно станут.
Таким образом, вырисовывалась следующий план операции: во-первых, захватить майора во время инспекции на блокпост. Тут всё просто: «уазик» с майором прибывает на «блок» ближе к вечеру. Тут всегда практически сумерки, так что задача упрощается. Я бью гарнизон (от пяти до восьми человек, пятеро из которых, будут дрыхнуть в вагончике), встречаю машину с майором в прикиде часового, устраняю охранника исполняющего смежные функции водителя, беру майора в плен и ухожу с ним, сначала на Свалку, а там и до Тёмной долины недалеко. Во-вторых, прячусь и оборудую ловушку: даю майору возможность бежать и подать сигнал бедствия (ну вроде я понял кто он такой, испугался и отпустил его). Само собой, вертушку за ним пришлют, но сначала, дадут знать командам вояк-сталкеров находящихся где-нибудь поблизости. Я их засекаю и жду. Далее по обстановке, но думаю, что сколько бы групп там не бродило, близко окажется только одна или две. Кроме винтовки, мне ничего не надо, поэтому шанс уйти с добычей есть и довольно не хилый. Рисково, конечно, но когда было иначе?.. Нужно обзавестись парой полезных вещей, чтобы вояки очень сильно удивились, понаблюдать за процессом «сбора средств», чтобы выяснить примерную хронологию событий и можно работать.
Пока я размышлял, к костру подошли мои недавние напарники, по «миссии спасения». Вид у хлопцев был залихвацкий, все трое изрядно пошатывались и громко, перебивая друг друга, что-то говорили. Однако их предводитель Витя, был не сильно пьян. И у меня появилось сильное желание показательно начистить ему его нахальное табло. Но, от импульсов и нервического поведения, меня избавили двенадцать лет службы, в разных не слишком безопасных для жизни местах, и я решил посмотреть, куда ведёт этот след, как говорила пантера Багира из киплинговской сказки. Витя, тем временем, подошёл ко мне и делая страшно секретное выражение лица, предложил «пойти обсудить одно дело с глазу на глаз». От чего же не пойти, тем более, что нечто подобное я ожидал и лучше уж это произойдет сейчас. Мы отошли от костра, перешли дорогу и спустились в подвал «Тошниловки». Восемь столиков без скатертей, но с набором «солонка-перечница» на грязноватых салфетках. Пять ламп в обрамлении жестяных абажуров давали приемлемое освещение. Справа от входа бар с батареей бутылок и ловким кавказцем за стойкой, пара подавальщиц-официанток неопределённого возраста, разносили заказы двум десяткам людей, объединенным в две устойчивые застольные компании. Было как-то надрывно весело. Ребята пропивали и проедали вырученные за хабар рублики и делали это с душой. Я их понимаю: завтра может наступить не для всех, поэтому пусть всё случится сегодня и будет это «всё» как можно ярче и громче, пусть даже потом, в похмелье многое и забудется навсегда. И позже, выжившие после очередного рейда в Зону, будут по крупицам восстанавливать события сегодняшнего вечера, кто что запомнил, попутно помянув глотком-другим того, кто больше за стол уже не сядет никогда.
Крайний столик у стены, почти возле самой стойки был свободен, мы с Витей присели на табуреты, выполненные в народном стиле (резные узоры с жар-птицами). Почти сразу подошла подавальщица, довольно миловидная женщина лет сорока, с усталым осунувшимся лицом, в мелких чертах которого сквозило одно лишь желание: «как сменюсь — сразу спать». Поинтересовалась с неистребимым и вполне естественным тут малороссийским говорком, что нам подать. Есть не хотелось, чай как тут, так и повсеместно на Украине, напиток не популярный, поэтому я спросил бутылку тёмного пива и солёных сухариков, а вот мой собеседник напротив, заказал триста грамм водки и кучу всякого. Я не заметил у него трофейного МП, а с бандосов они много взять не могли, поэтому вывод был очевиден: ствол Витя загнал и теперь пропивает дивиденды. Я приготовился слушать и предводитель молодняка, меня не разочаровал. Повёл он свой сказ из далека, изложил мне свою краткую биографию. Причину, по которой оказался в Зоне отчуждения и с гордостью поведал аж о трёх рейдах на Свалку и в Тёмную долину, «скромно» упомянув о дюжине «заваленных» бандитов и одном самолично убитом кровососе. Врал парень вдохновенно. Местами приходилось прикладывать довольно серьёзные усилия, чтобы не рассмеяться. В конце монолога, так и ни разу, не прерванного мною (в таких случаях лучше не перебивать — пусть человек выговорится и, не наблюдая твоей реакции, пойдёт на второй (третий…) заход. Такой приём серьёзно снижает уверенность оппонента), Виктор сделал самоочевидный вывод:
— С-слуш-шай, Антон, я — опытный бродяга. Ты, я эт-т-то понял сразу, мужик э…
— Тоже опытный — подсказал я. Витя радостно закивал головой:
— Верно. Так я к чему веду: ты да я… Да друганы мои… Составим команду и п-п… пойдём Зону потрошить. А потом свой клан создадим — он ошалело выпучил мутные зелёные глаза, видимо даже поразившись открывающимся перспективам — Ну, как тебе предложение?
— Нет. — Я поднял ладонь, дабы пресечь возражения пьяного новичка. — Более того, ни в трезвом, ни тем паче в таком виде, больше ко мне не подходи. У нас разные дороги Витя. Я сам по себе, и напарники мне не нужны. Ты кушай… — Я одним долгим глотком, допил пиво, оставил деньги за выпитое и чаевые усталой подавальщице, поднявшись из-за стола, пошёл наверх. Ещё о многом нужно было подумать, а этот балбес, меня с самого начала раздражал. Надо завязывать с беседами — А мне пора, дел много ещё. Бывай здоров. На прощание прими совет: не ходи ты «Зону потрошить», она сделает это с тобой много раньше. А если всё-таки пойдёшь, не бери пацанов зелёных с собой. Не отягощай карму.
Теперь, вариантов действия у Вити, было два: первый — попытаться затеять со мной драку прямо здесь. Его куража должно было на это хватить. Закончилось бы всё довольно быстро, но привлекло ко мне ненужное внимание; второй вариант — он выходит вслед за мной, договаривается с друзьями и они пытаются уже коллективно. Второй вариант, был предпочтительнее, но Витиных друзей валить не хотелось: всегда испытывал некое подобие сочувствия к слабым, подпадающим под чужое влияние людям. Но… Управлять ходом событий мне надоело, при любом раскладе, им ничего не светило: ни вместе, ни по отдельности. Витя не напал, значит, вариант номер два. Подождём. Пора и на боковую, пока есть возможность спать в нормальной кровати…
Сон был тем видом жизнедеятельности, который я не люблю более всего: бесцельное времяпрепровождение, когда можно заняться чем-то полезным и нужным. Но без него — никак. С течением жизни, стал замечать, что сон даётся каждому человеку для разных целей: кто-то просто отдыхает, кто-то прячется от действительности и всяческих жизненных перипетий, кто-то с помощью толкований пытается приоткрыть «покровы грядущего» так сказать и т. д. Для себя я вывел иную закономерность: в моём случае, сон нужен для того, чтобы запущенный во время бодрствования механизм жизни провернулся без моего участия. Таким образом, судьба даёт человеку понять, что есть моменты, когда он либо не нужен, либо нежелателен ей в активном состоянии. Возможно, именно поэтому я никогда не помню снов или просто их не вижу. А когда применяешь методику «волчьего» сна, то грёзы исключены в принципе. Заблуждаются те, кто видит сон человека моей профессии, как некую череду кошмаров с вереницами трупов врагов, тянущих ко мне оставшиеся конечности и грозящие своему погубителю вечными карами. Или посещение павших друзей, говорящих о смысле жизни и всяком таком задушевном. Нет, конечно: были и враги, отправленные мной в страну вечной охоты и друзья, которые, так или иначе, проскочили за грань небытия раньше меня. Но духи врагов видимо не желали со мной повторной встречи, а друзья на то и друзья, чтобы не будить близкого человека на отдыхе. Думаю, что когда придёт мой черёд, и я к ним присоединюсь, мы без суеты займёмся чем-нибудь тамошним, потусторонним. А до тех пор они, скорее всего, ждут, что со своими заморочками я разберусь самостоятельно. Что у меня обычно неплохо и получается.
Утро было полно сюрпризов. В лагере новичков было непривычно оживлённо, для 5:30 АМ. Были слышны крики и беготня, да и ПДА пару раз завибрировал. Я не спешил подниматься на верх и пожелав Сидоровичу доброго утра, начал притворять первую часть моего плана в жизнь.
— Сидорович, а скажи мне, сколько стоит у тебя некий артефакт «крикун»? — торговец поднял на меня безразличное лицо опытного игрока в покер:
— Двадцать тысяч рублей и я тебе не Мишка «Одессит», я не торгуюсь. — Это-то как раз и есть твоё слабое место барыга, про себя ухмыльнулся я и продолжил:
— Хорошо, это даже кстати. Мне нужен «крикун» и трансмут «бусы бабки Бюрера». Сколько за всё? — торговец задумался, с одной стороны он понимал, что денег у меня таких может и не быть, но страсть к наживе притупила бдительность торгаша:
— Сорок пять тысяч за всё. — И выжидательно глянул исподлобья. Попался, голуба: теперь ты мой.
— Значит, за «крикун» ты просишь двадцать пять, а за «бусы» двадцать тысяч… — намеренно оговорился я, на что барыга быстро отреагировал уточняя:
— Наоборот: за «крикуна» двадцать «косых», а за «бусы» двадцать пять — от пуль бережёт как ни как, А «вопилка» эта твоя вообще штука специфическая ею только радиопередачи глушить, да электронику портить…
— Тогда предлагаю бартер: ты мне «крикуна», а я тебе — трансмут «бусы бабки Бюрера». И разойдёмся, довольные друг другом. — Вы когда-нибудь слышали выражение «подковёрная схватка»? Так вот лицо, точнее глыба, что заменяла эту часть анатомии Сидоровичу, бугрилась и пыжилась, меняя форму и цвет в диапазоне от квадратно-лилового, до овально-серого. Отражая сильнейшую бурю эмоций, подавляемых хозяином «отеля». Наконец, опыт взял своё и торговец ответил:
— Ну, ты и жучила… Давно меня так никто не накалывал… — Это был перебор, нужно было вернуть часть самоуважения, дабы не расстраивать хорошего человека.
— Нет, просто неопытный, в ваших артефактах слабо разбираюсь. Я вдруг вспомнил, что снял один трансмут, но точно его свойства не знал. А ты напомнил про пулестойкость вот я и… — Торговец оценил мой жест доброй воли и кивнул:
— По рукам. Как пользоваться «крикуном» знаешь?
— Да. Благодарю. — Ни что так не помогает укреплению партнёрских взаимоотношений в торговле, как надувательство. Сидорович оценил то, как я вывернулся с обменом и вряд ли затаил зло. Просто впредь, он будет со мной настороже, что тоже имеет свои преимущества: он поостережётся с чрезмерной накруткой на хабар и вообще, подобные ситуации способствуют взаимному уважению. Надеюсь, что так оно и будет.
Что касается «крикуна», то артефакт это хоть и редкий, но по своим свойствам не востребован. Он испускает поток радиоимпульсов во всех радиодиапазонах, сильно напоминающих крик разъярённой домохозяйки. Этот импульс забивает все радиочастоты, но что самое опасное: «крикун» вопит ровно пару секунд, после чего вся электроника, находящаяся в активном состоянии или с просто вставленными элементами питания, выходит из строя. Но, судя по той информации, что мне удалось собрать, защититься от импульса «крикуна» можно. Если на поясе иметь другой артефакт «булыжник» (это нечто вроде заготовки — впитывает в себя энергию и эманации других артефактов и аномалий, но с совершенно непредсказуемым результатом: неизвестно какой трансмут получится в результате ассимиляции процесс этот не изучен и тут уж, кому как повезёт), который я подобрал с покойного Чудры. «Булыжник» во время импульса, лучше положить рядом с собой т. к. он, таким образом, лучше поглотит избыток излучения «крикуна».
Тем временем, я поднялся наверх и пошёл к оружейнику (нужно было продолжить закупку «подарков», для вояк). Но у входа, меня поджидал Волк с парой своих хлопцев из числа более-менее опытных новичков, уже пообтершихся и сходившие в пару рейдов вглубь Зоны. Вид у всех троих был решительный. Начал Волк:
— Здоров, Антон.
— И тебе того же, Что-нибудь случилось? — Вожак новичков, явно тяготился возможными последствиями нашей беседы. Он примерно видел расклад и понимание того, что в нашем случае это даже не паритет, ему не нравилось. Но им двигала необходимость. Поэтому он и шёл, даже, несмотря на отсутствие преимущества.
— Антон, ты вчера с «Зарубой» водку пил? — Ах, вот оно что: оперативно подсуетилось общество «любителей контейнера». Нас ждут поминки.
— Нет, водку не пил, выпил пива, а дальше Витя, продолжил уже без меня. Больше я его не видел. — Чего-то подобного от меня и ожидали поэтому, допрос продолжился по пути к стоянке, а ребята Волка, ненавязчиво шли по бокам, держа автоматы стволами вниз, чтобы в случае чего, я далеко не убежал. Если бы я был одним из них, то может мне бы и не удалось, а так… Ну да не будем о грустном. Тем временем Волк продолжал:
— Заруба вчера крепко загулял. А около двух часов ночи, прибежал один из его парней и сказал, что ты грохнул Витю, а тело уволок с собой. Мы стали искать. Но следов ночью не нашли, сейчас соберу людей и отправимся.
— Зря сходите. Трупа вам не найти, собачки поели. Это если он сам по пьяни за околицу попёрся. А если это то, что я думаю, то вообще ничего не найдём. Тело скинули в «трамплин» и вся недолга. Давай так поступим: у вас тут есть типа КПЗ что-то? — Волк недоумённо посмотрел на меня:
— Нет, мы сдаём убийц воякам, а те отправляют дальше. У нас только подпол вон в том крайнем доме, на случай если вояки не приезжают до вечера. А что?
— Скажи всем, что я отпираюсь, но ты сам разбираться не будешь и отдашь меня воякам. А пока посади меня в ваш подпол. Разоружи, можешь связать. Те, кто Витю брал, скорее всего, расспросили его перед смертью. Теперь им известно, кто перестрелял их друзей на АТП. Они за мной придут. Воякам сообщи, что поймали уголовника, но ничего больше не уточняй, пусть забирают к вечеру. Всё должно быть убедительно. Оружие моё Михаилу Анатольевичу отнеси, скажи — пусть до вечера полежит. И тогда же представлю тебе душегуба, рубь за сто это будет тот же человечек, что Витю сработал. Парню, что охранять меня будет, скажи, чтобы сильно не старался; мол, куда я денусь. А то и его зацепит. Круги по воде, набирают силу, я же предупреждал. — Волк задумался, кивнул. Я снял с плеча автомат, вынул пистолет и отстегнул ножны, передав это всё Волку. Один из парней, провёл меня в крайний справа дом. Руки мне не связали, Волк своим запретил. Зря. Было бы убедительно, а мне не составляет труда от пут освободиться. Да и верёвочка тоже будет не лишней, хотя вполне допускаю, что гость принесёт всё с собой. В погребе было на удивление сухо, горела лампочка, у стены стоял ящик, заменявший собой всю мебель. Я прилёг и принялся ждать. Нет. Гранаты в люк я не опасался. Меня всенепременно захотят допросить, но могут пустить какой-нибудь газ. Для этого и существуют дыхательные маски (БЗК сталкеров ими оснащается обязательно) в костюмах. Но моей готовности никто не ожидает: умный не повёлся бы на сказки Зарубы и сразу же направился ко мне. Это кто-то по проще, скорее всего тоже уголовник. Пока же я гонял в голове план операции по «честному отъёму» винтовки у вояк. Информация Одессита, очень помогла: тут тебе и численность, и оснащение разведгрупп вояк, что бродят в режиме свободного поиска по самым глухим местам Зоны, дополнительные сведенья по карте. Я уже молчу про такую ценную вещь как настройки для сканера…
В Тёмной долине, довольно много мест, где можно подловить разведчиков, да ещё если те идут спасать одинокого штабного майора, который вопит по рации, что ему страшно. Идеально подходила низинка, напоминающая очертаниями ковшик или сковороду: с трёх сторон поляна, окружёна холмами. А с севера, шла узкая тропка. Скорее всего, зверьё повадилось к овражку у юго-западной оконечности поляны со скапливающейся там водой. Я планировал оставить майора там, в центре, оставив ему рацию. Заминировать тропу и разместится на холме, чтобы видеть место закладки. Мины сработают, я заберу винтовку, а майора кончу. Побросаю трупы в аномалию подходящую, и вот ничего не случилось: группа разведчиков и штабной офицер, пропали без вести в Зоне отчуждения. Эка невидаль? Отходить надо в сторону Ржавого леса, потом выждать денёк-другой и с трофеями можно подаваться на Кордон.
Естественно, что самому весь арсенал мне на себе сразу не утащить: тут тебе и мины и рационов на неделю, боекомплект запасной, и другие полезные вещи. Набиралось на семьдесят с лишним кило, примерно. Выход был один: нужно по маршруту соорудить пару схронов, а самому идти налегке, кое-что конечно можно будет погрузить на пленника, но он не показался мне спортсменом-разрядником (Одессит серьёзно подготовился: фотки майора в фас и профиль прилагались), а посему, сильно нагружать приманку тоже смысла не имеет. Но как выбраться с неразрешённым грузом через радиоактивную насыпь? «Блок» с таким багажом я точно не пройду без взятки, а денег у меня хоть и достаточно, но не вагон же. Кроме того, вояки меня скорее всего кинут: заберут деньги, груз, а меня оформят как нарушителя режима и сдадут в комендатуру района. Вариант прорыва на машине был спорным: транспорт в Зоне вёл себя непредсказуемо. Топливо непостижимым образом превращалось в серое желе, если заехать на БТРе или простой машине дальше Свалки. Происходило это не сразу и только не выше четырёх метров над уровнем грунта, но я не был уверен, что это не скачкообразный процесс и машина не заглохнет в самый неподходящий момент. Надо подумать.
Время прошло быстро — скоро я услышал звяканье отпираемого замка и внутрь полетел небольшой цилиндр. «Слезогонка», скорее всего. Я зажмурился и натянул маску. Громко закашлялся и встал так, чтобы тот, кто полезет в подпол, оказался ко мне спиной. Когда облако рассеялось, в подвал стали опускаться ноги, потом задница и широкая спина с массивными, чуть сутулыми плечами, над которыми на коротковатой шее находилась массивная же голова с неожиданно пышной белой, кудрявой шевелюрой. Я отработанным ударом в область затылка, отправил парня в аут, минут на тридцать. Затем обыскал. Точно: меня собирались связать с помощью армейских пластиковых наручников (строго говоря это просто петля затягивающаяся на конечностях жертвы, их легко разрезать ножом, но трудно снять каким-либо иным способом; дёшево и практично), и отнести (поэтому посланник был таким внушительным по комплекции) для дальнейшей беседы куда-то в более уединённое место. В качестве оружия у бандита с собой был украинский «Форт» с двумя запасными магазинами и украинский же паспорт с вклейкой о статусе беженца. Осталось решить, что мне сейчас нужно: повернуться и уйти или порасспросить моего нового знакомого о сути претензий… Обычно знание это сила, но чаще всего это лишь постоянный источник беспокойства. Я выбрал неведение: кто бы этого амбала не отправил по мою душу, он явно попытается ещё раз, а эта «шестёрка» почти наверняка никакой информацией не владеет. Пойдя по цепочке от мелкого исполнителя к контролирующим его людям, я потеряю много времени и в итоге ничего не добьюсь. Одно я узнал точно: именно этот гражданин работал Витю. На руке у амбала были золотые Витины часы «омега», которые тот при каждом удобном случае показывал, с историей как эти «котлы» он получил в обмен на артефакт «колючка» от какого-то киевского бизнесмена, приезжавшего в Зону на сафари. Но дальше Кордона, не поехавшего по причине сильного запоя и последующей «белочки» крепко поселившейся у «акулёнка капитализма» на загривке. В результате, бизнесмен свалил «до дому», накупив сорных и дешёвых артефактов, а когда деньги кончились, то Витину «колючку» он обменял на часы. «Омега» была настоящей с приметной царапиной на браслете. Поэтому я без труда узнал часы покойного, вот и выяснится всё. Но без меня. Я вылез из подпола, в углу лежал часовой. Парень был жив, на его счастье, бандит просто его оглушил. Заперев подпол и прислонив парня к стене поудобнее, я отправился к костру, где и встретился с Волком. Вечерело, за думами и вознёй с уголовником я потерял почти шесть часов. Предводитель новичков не сильно удивился, и поприветствовал меня взмахом руки:
— Были гости? — Выжидательно вопросил Волк.
— Только один, — я протянул ему вещи бандита — и думаю, что где-то по близости есть несколько его друзей. На руке у того, что сидит в подполе часы пропавшего Вити. Расспроси бандита, тот я думаю, не откажется рассказать, что и как. А я более не помощник тебе — своих дел полно я и так из-за этих разборок целый день потерял. Бывай.
Понимая, что от меня больше ничего не дождёшься, Волк только кивнул. Знакомой дорогой я отправился к оружейнику. Тот меня опять как ждал, на стойке перед ним были разложены части от моего давешнего трофея — дробовика. Голос Моррисона, казалось, сроднился с этим местом, сейчас это была песня «L.A. woman»…
— А-а! молодой, человек, таки доброго вечера и я рад вас видеть у себя в доме. Что Вы намерены приобрести на этот раз?
— И вам доброго вечера Михаил Анатольевич. На этот раз ничего особенного, но довольно много. — Внимательно оглядев меня с ног до головы, оружейник произнёс:
— Возьмите кое-что уже ваше, а о том, что только Вы имеете желание приобрести, мы поговорим после. — Миша «Одессит», а именно так звали легендарного сталкера, который одним из первых прорвался к ЧАЭС, который знал Зону отчуждения так, как не многие старожилы, выложил на прилавок моё изъятое утром оружие.
Время меняет людей. Но Зона не отпускает никого. Вот и оружейник с малость наигранным акцентом и закосом под «бедного еврея», оказался так скажем с сюрпризом. Я проверил оружие и вернув всё на законные места, поблагодарил, и начал перечислять нужное оборудование:
— Шесть универсальных мин «Верба» с устройством многоканального дистанционного подрыва, четыре противопехотных МОН-90, шесть сигнальных мин, два килограмма пластита (если можно советской, не чехословацкого и не американского производства), пять электро-детонаторов дистанционного подрыва, шесть гранат Ф-1, проволоки тонкой на растяжки метров двадцать. Вот вроде и всё. — «Одессит» молча что-то почитал в уме и выдал:
— Пять тысяч семьсот рублей, и я дам ещё три рюкзака из прорезиненной ткани. И сегодня я не в настроении торговаться. — Видимо оружейник уже перекинулся парой слов с Сидоровичем и понял, что его недолгое инкогнито раскрыто. — Но это таки тольки по тому, что Вы в прошлый раз выпили всю мою кровь, безбожно сбив цену.
Я прекрасно понимал, о чём прошу и честно говоря, торговаться у меня уже не было возможности. Время не тянулось, оно просто летело вскачь, оставляя слишком мало возможностей для раздумий и непозволительно многое отдавая на волю случая. А сюрпризов приготовленных другими людьми я могу и не пережить, поэтому следовало наряду с поисками лазейки в обороне блокпоста, заняться поисками другого жилища, подальше от людей. Их интересы и устремления слишком активно мешали мне заниматься своими делами. Нужно, наконец научиться оказывать не так много добрых услуг, ибо слишком хлопотно… слишком.
— Хорошо, Михаил Анатольевич. Вот деньги. — Видно было, что своё в плане торга «Одессит» возьмёт в другой раз. Довольно быстро мы совершили сделку и упаковали всё в два рюкзака. Там ещё оставалось место для запаса еды, универсальных контейнеров-аптечек и дополнительного боекомплекта к автомату и пистолету. Не торгуясь, я добрал всё это, оставив у оружейника ещё семьсот рублей. Сгибаясь под тяжестью груза, вернулся в гостиницу. День опять получился насыщенный и интересный.
… Следующий же, прошёл в хлопотах, по снаряжению «сюрпризов». Разведгруппу должно было гарантированно уложить на месте, т. к. в противном случае, меня ожидал неравный бой с опытными и хорошо подготовленными диверсами. У меня будет только один шанс, кроме того, местные вояки натренированы, прежде всего, на зверьё и аномалии. Нападения вроде моего они не ожидают. Нет, безусловно, их этому учили но повседневная практика накладывает свой отпечаток; с кем они тут обычно имеют дело? С бандитами, зверьём и лишь иногда с «кружками красноармейской самодеятельности» в лице разведовательно-поисковых групп местного клана «Долг», где в основном бывшие россияне, да с немного уступающими группам «Долга», аналогичными подразделениями группировки «Свобода» (тут у нас гремучий сплав из прибалтов, украинских граждан, выходцев из стран Евросоюза и США—Канады). Есть и наёмники, но это даже не смешно: как и представителей клана «Свобода», наёмников финансируют, скорее всего украинские и западные разведслужбы. Что видно из оснащения (в обоих случаях это оружие и снаряжение НАТО) и методов ведения боевых операций (что-что, а почерк «заклятых друзей» узнаваем за три версты, не говоря уже про методы родной РА к которым явно тяготеет противостоящий наёмникам и свободовцам «Долг»). Ни тех, ни других, ни третьих, в расчет принимать по-серьёзному не стоило: разношерстная сборная солянка мало что может противопоставить специально отбираемым и тренируемым частям регулярной армии. А здесь тем более: тут нет солдат срочной службы, только «контрактники». Да к тому же имеющие поддержку всей армейской инфраструктуры в лице средств связи и мониторинга, авиации и артиллерии. Воякам мешают только местные условия. Артудары часто уходят непонятно куда: залп сделан, а сектор не накрыт, и неизвестно, куда улетели многие тонны боеприпасов. Спутниковые фотографии и мониторинг в реальном времени часто показывают такую ахинею, что толку от него не слишком много. Авиация тоже не всегда помогает: если «вертушки» ещё худо-бедно, могут доставить десант и грузы по всей Зоне отчуждения, то вот штурмовая и тактическая авиация в лице реактивных самолётов просто может упасть с отказом любых систем. В итоге ведётся только текущее положение контроля над Зоной: система блокпостов, перекрывающих основные безопасные дороги, периодическое патрулирование прилегающих к ним зон ответственности в глубину до трёх километров, а местами, до двухсот метров силами подразделений до взвода включительно (это, как правило, места с низкой аномальной активностью и за пределами радиуса поражения Выброса; хотя есть базы и в глубине Зоны, но там только добровольцы и учёные — народ крепко отмороженный и мало чего боящийся). Оцепление Зоны по периметру с установками заграждений и карантинного режима (помогает только от тех, кто в Зону попасть не имеет желания, те же, кто хочет сюда попасть — обязательно пройдут; местная фауна, за пределы Зоны вообще не выбирается, как впрочем и любое зверьё, предпочитающее жить и охотиться в пределах строго ограниченной территории. Во всяком случае, не было прецедентов когда, например кровосос или тем паче контролёр забрели в город или село за пределами Зоны отчуждения…). Рейды в глубь Зоны отчуждения и периодические разведоперации большими силами — скорее исключение, нежели правило, вояки ходят небольшими, хорошо оснащёнными «тройками», а крупными силами, работают только по наводке последних, вызов вертолетов только в крайнем случае и ещё реже, в качестве средства огневой поддержки. Обычная их роль — высадка и эвакуация десанта, как только же они начинают задерживаться, Зона выкидывает какой-нибудь фокус, и нет «вертушки». Что касается группировки «Монолит», то про них вообще мало что известно, кроме того, что народ там всё больше бывалый, а сам клан организован по принципу тоталитарной секты. Несомненно, эти представляют наибольшую опасность, как для военных, так и для любознательных граждан вроде меня. Судите сами: профессионализм плюс промытые мозги и неколебимая вера в нечто, равняется серьёзным неприятностям со здоровьем, для желающих познакомиться с монолитовцами поближе. Плюсом было только то, что сектанты обретались у некоего сооружения именуемого «Радар» (скорее всего, раньше на этом объекте занимались разработками психотронного оружия, а сектантам удалось восстановить, частично или полностью, функции этого сооружения; во всяком случае мозги любопытным выжигает напрочь, превращая их в идиотов бесцельно шатающихся по окрестностям Радара и в редких случаях на болотах и Дикой территории) и за его пределы выходили редко, отвлекаясь только на периодические ответные набеги на территорию клана «Свобода» (видимо спецслужбы периодически прощупывали оборону «Монолита», силами подконтрольной группировки, или засылая своих «профи», под видом рейдеров «Свободы» и наёмников). Но анализ действий монолитовцев показывал, что это скорее, акции возмездия, нежели диверсионные операции, имеющие целью нанести серьёзный ущерб противнику. Похоже, если не углубляться во владения секты, то этих ребят можно в расчет пока не принимать.
Вопросом недели, оставался способ проникновения за пределы ж/д насыпи в обход блокпоста. Контейнеры для схронов весили по семьдесят кило каждый, и их нужно было обязательно разместить в ключевых точках на маршруте операции. Это две ходки за насыпь и как минимум шесть дней на каждый выход. То, что я знал об инженерных сооружениях подобных местному виадуку, говорило о наличие системы дренажных каналов крытого типа (трубы ЖБ конструкций, диаметром от 30 см и более 1,5 м), по которым я мог бы проникнуть за насыпь. Но, во-первых, что помешало бандитам проникать на Кордон подобным способом, и во вторых: скорее всего подобные проходы заминированы или оборудованы сигнальными устройствами или и то, и другое вместе. Раздобыв карту, я определил две точки входа в дренаж. Вояки периодически должны осматривать минные закладки с расстоянием по левому флангу десять, а по правому два километра от блокпоста (это входит в обязанности патрулей), что мне очень поможет. Из рассказов захмелевших сталкеров и осторожных расспросов Сидоровича и Одессита мне удалось выяснить расписание движения патрульных групп. Сегодня и завтра надо плотно понаблюдать за маршрутами патрулей и определить точное местоположение входов в дренажную сеть. Потом, по возможности определить тип закладки и наличие сигнальных устройств (это не трудно: или сигналы поступают прямо на блокпост, или на пульт дежурного на Кордоне. Тестовая проверка производится с помощью несложного портативного устройства, с виду похожего, на средних размеров, радиоприёмник. На определённой частоте, посылается тестовый сигнал, опрашивающий датчики на предмет работоспособности, в зависимости от состояния загораются сигнальные светодиоды, например «зелёный» — всё в порядке работаю штатно или «красный» — сбой, чините меня). Учитывая оправданную тягу военных к надёжности, караул обязательно имеет при себе подобные приборы. И как только они им воспользуются, я увижу и буду в курсе. Обмануть такую систему может только специалист, тогда понятно, почему бандиты тягают контрабанду через насыпь с помощью «бычков». Найти раба проще, чем париться с электроникой. Другое дело, а стоят ли подобные датчики вообще: могли ограничиться минами (натяжными и нажимного действия), дёшево и сердито. Или могли организовать «секреты» у точек входа в дренаж. Но это тоже маловероятно: украинцы переходят на западную систему охраны границ, т. е. мобильными моторизованными или пешими патрулями, отказываясь от нашей советской системы, на мой взгляд, более надёжной: гораздо эффективнее оставить засаду в местах наиболее вероятного нарушения периметра, нежели гоняться за нарушителем и палить из пулемёта. В первом случае бойцы либо уничтожат нарушителя или задержат, на крайний случай дадут сигнал на блокпост; А во втором, шансы на успешное задержание нарушителя (ей) 50/50 т. е. нулевые или переменно-случайные. Так: всё надо тщательно разведать, тогда предположения обретут конкретику, и можно будет разработать конкретный план. Слава всем светлым и тёмным богам, в этот раз, мне никто на пути не попался, я спокойно миновал деревню новичков и направился в сторону блокпоста. Погода откровенно радовала: низкое, серо-облачное небо, сырой, свежий ветер и приятное отсутствие яркого солнечного света. Что ещё нужно для нормальной работы? Я успешно миновал съезд на АТП, благоразумно держась в дали от дороги, ведущей на «блок». Слева, расположились две почти целых хоз. постройки, одна из которых была при жизни гаражом, а другая, скорее всего бункером, для временного хранения сыпучих материалов, о чём свидетельствовало сооружение в виде огромной перевёрнутой воронки, проглядывающей сквозь дыры в стенах и подъездного пути для среднетоннажного транспорта. Здание было одноэтажным, с чердачной надстройкой, дающей возможность хорошо обозревать окрестности с пятнадцатиметровой высоты. Миновав две аномалии («трамплин» и «воронку»), я поднялся по каркасной железной лестнице, на чердак и по редким остаткам деревянного настила согнувшись в три погибели, оказался у выломанного в шифере отверстия, смотревшего в направлении блокпоста. На полу, было навалено с десяток «чинариков», среди которых были сигареты двух марок «L&M» и «Золотая Ява». До меня тут было довольно людно. Но лучшего места не сыскать, а до «блока» метров пятьсот. Слева и справа от трубы виадука, перегороженного полосатой жердью шлагбаума, тянулась жесткая поросль густого кустарника, уже по-осеннему зелёно-коричневого, но ещё не мёртвого и деревьев с местами не облетевшей листвой. Я начал наблюдение. Сначала оглядываясь по секторам, потом тоже самое, но с помощью оптики. Немецкий монокуляр, с функцией подсветки и сопровождения целей — отлично показывал что в наряде — трое бойцов, плюс радист в палатке, где судя по антенне, вынесенной наружу, была развёрнута радиостанция. Ещё пять человек размещались в вагончике у правой стены (четверо в правой части и один в левой — скорее всего, остатки гарнизона и командир). Надо ждать. А время у меня теперь своё, а не казённое — его становится ужасно жаль, на всякие глупости, но в данном случае ожидание было сродни чувству охотника в засаде: я сижу почти неподвижно, лишь периодически поднося монокуляр к глазу. В такие моменты сливаешься с местностью, окружающей природой, слушая её звуки, обоняя запахи, становясь частью её. Попадая в такой ритм, можно почувствовать все перемещения живности в округе, а уж тем более, наряд, который, уже нехотя проверяя снаряжение, топтался у палатки связи. Прапорщика Дичка видно не было. Видно проводил ревизию «оброка», может, чего и прикапывал с глаз долой так сказать. Охота началась, душа ликовала: скоро будет бой, будет то, ради чего я пошёл в армию и из-за отсутствия чего я из неё уволился. Стало хорошо: у жизни снова появился привычный привкус сгорающих при выстреле пороховых газов, крови и специфический запах страха, который издаёт загнанный враг. Пришло время воевать, и вместе с привычными ощущениями, пришла и уверенность в победе. Все встало на свои места. Нехорошая ухмылка снова, невольно, появилась на моём лице, но этого опять не увидели те, кому она предназначалась.
…Наконец, патрульный наряд в количестве трёх бойцов двинулся в сторону обрушенного тоннеля. Естественно не забираясь на саму насыпь. Сразу было видно, что бойцы идут привычной и хорошо знакомой дорогой. Вот начали поворот в сторону АТП… Снова выровнялись… Оно! Флажков и проволочных ограждений нет, значит, минное поле для гражданских не обозначено, а в маршрутизатор патруля внесено. Ещё некоторое время солдаты двигались в направлении тоннеля и никакими приборами не пользовались. В эфире кроме каких-то «левых» переговоров ничего интересного не было. Делаем вывод: «сигналки» либо не поставлены, либо это нечто очень простое, вроде СМ. А может и того не будет. Но минное поле всё-таки присутствует. Это хорошо. Но слишком близко к «блоку», так что подождём, пока пойдут обратно. Рискованного ничего нет, заметить меня практически нереально. Главное не шевелиться.
Медленно, но верно патруль направился в другую, ближнюю к моему НП, сторону. Совершив те же манёвры, один из солдат, видимо старший наряда, вынул из гнезда в разгрузке радиостанцию. Последовал доклад на «блок», который я слышал громко и отчётливо:
— Обход закончили, всё штатно, нарушений периметра нет. Приём. — Сканер был снабжён хорошим шумоподавителем, ответ с блокпоста прозвучал незамедлительно, слышимость была хорошая:
— Понял. Наряду вернуться в расположение. Приём.
— Возвращаемся. Отбой. — После чего, так же не торопясь, и в нарушение устава, покурив, вояки вернулись в расположение.
Теперь наступало моё время. Судя по поведению патрульного наряда, ничего особо хитрого в минном поле не было. Готов поспорить на что угодно — схема минирования подходов к дренажу представляла собой обычную оборонительную «змейку». Глубина поля, составляла двадцать пять — тридцать метров и состояла из трёх полос: двух девяностоградусных полуокружностей с одним правильным зигзагом внутри. Возможны вариации, но исходя из поведения патруля, так оно всё и поставлено. Конечно, многое зависит от фантазии и выдумки конкретного сапёра, что ставил эту закладку. Но раз нет ничего высокотехнологичного, то займёмся проходом не медля. Благо инструменты я с собой предусмотрительно прихватил. Тут надо оговориться: если «минзаг» стоит современный, то без сильно специального набора, мне можно будет пройти только один раз. При повторном обходе, мою тропку обнаружат с большой долей вероятности. Мне же нужно было сделать как минимум четыре ходки, через трубу. В идеале, хотелось просто обойти «гостинцы», не вызвав подозрений у военных, но кто его знает, как будет на самом деле?..
Приближался я к первой линии ползком и очень осторожно: согласно наблюдаемому поведению вояк, ничего электронного меня не поджидало. Скорее всего, придётся иметь дело с «растяжками». Для их снятия ничего особо мудрёного не нужно: щуп (соорудить его получилось за десять минут), «кошка» на тросике, остальное мне заменяли ножны от НР-2. С таким набором, можно проделать проход в минном поле средней плотности без особого труда (при соответствующей подготовке, конечно). Так оно всё и оказалось: военные сапёры «осчастливили» меня «ведьмочками» (противопехотная советская мина ОЗМ-72). Простая и исключительно надёжная бомбочка: выпрыгивает почти на метр вверх, и с визгом рвёт всё в радиусе 30-ти метров почти в клочья. Недостаток у «озээмки» только один: если мина установлена в грунт, и дело происходит осенью, то при пятнадцати градусном морозе, вышибной заряд просто не сработает и мина не взорвётся. Но здесь ниже минус пяти-восьми градусов столбик термометра не опускается. Обойти «ведьмочку» трудновато: слишком густая сеть датчиков не позволит быстро пройти, а уж проползти тем более. Значит, придётся снимать и потом аккуратно ставить на место уже болванки. Муторно, но возможно…
Как я и предполагал — это было так называемое точечное минное поле, но построенное по всем правилам (девяностоградусный изгиб линий закладки, фронтальная и тыловая линии «в цепочку», промежуточная, как и положено, построена «змейкой»). До трубы я добрался только через три часа, весь взмокший, но довольный; теперь эти без малого тридцать метров, можно тихо переползти, даже с грузом. Внутри никаких сюрпризов не было, и даже присутствовала ниша непонятного мне назначения. В ней я и прислонился на пару-тройку минут, чтобы напряжение ушло. Пахло сыростью, прелью и мокрым, ржавым железом, от кучек слежавшейся пожухлой листвы… Мне предстояло решить: снимать ли мины на той стороне трубы сейчас, или оставить это малоприятное занятие на завтра. С той стороны правила не действуют, закладка может оказаться более пакостной (та часть «минзага» что я прогрыз, была рассчитана на дилетантов, но в закладке внешнего периметра могут стоять устройства неизвлекаемости и тут уже без шума не обойтись: я и первую «озээмку», и последующие сдёрнул, «кошкой», ожидая, что под «ведьмочкой» стоит мина-сюрприз; так погибло немало народу, понадеявшись на «авось»).
Вопреки ожиданиям, радиоактивный фон внутри трубы сильным не был. «Фонило» в допустимом диапазоне. Значит, решено: иду дальше.
Как я и предполагал, закладки были более серьёзными. Но без всякой электроники. В дополнение к противопехотным, стояли ещё и противотанковые мины советского образца. Что тоже по-своему хорошо: противотанковые мины удалось обойти, не трогая т. к. они реагируют только на большой вес и только на давление. Хотя сам тип «минзага» был «натовский» — наши вечные злейшие друзья, разумно предполагают, что советские мотострелки передвигаются преимущественно на легкобронированной технике. Видимо, украинцы перенимают тактику новых союзников. Поэтому, в оборонительных минных постановках преобладает комбинация: «противопехотная — противотанковая», в расчете на поражение, как техники, так и живой силы. Вынимать такие связки не легко, но если электроники нет, то просто муторно. На «грызню» ушло около пяти часов, причём никто меня не беспокоил, что странно… Хотя и не необъяснимо: внешний периметр «блока», уже формально — зона повышенного риска. Вот вояки понапрасну и не высовываются. Мины поставлены, ни крупный зверь, ни среднестатистический «ловец удачи» через такое заграждение не пройдёт. Да и с той стороны подстраховка есть и довольно надёжная.
Вдруг, заныло левое плечо — мой детектор опасности (всегда оно противно так ноет, если ожидается некая пакость для его владельца). На поляне, справа от места, где я лежал, происходила битва. Уже почти стемнело, многие ночные звери повылезали из укрытий. Я впервые увидел кровососа. Полутора-двухметровый гуманоид, с серовато-лиловой кожей, покрытой мелкой чешуёй, совершенно лысой головой с гроздью щупалец у подбородка и вокруг рта, отбивался от стаи псевдособов и одного матёрого секача. Силы были не равны: собачья свора насчитывала пятнадцать голов, а кабан был крупный до полутора метров в холке. Собаки норовили вцепиться кровососу в конечности, некоторые пытались в прыжке добраться до горла. Кабан же, бодал гиганта Зоны в брюхо, стараясь пробить многослойную броню из толстого слоя чешуйчатой кожи и крепчайших мышц. Это было забавно, но неправильно: кабан и псевдособы вместе не охотятся. Это известно и отмечено всеми кто описывал повадки этих животных, покалеченных радиацией, но всё же обычных зверей. Ну, почти обычных. Смутное беспокойство переросло в звенящую от вброшенного в кровь адреналина догадку — ЗВЕРЬЁ ПОД КОНТРОЛЕМ! Стаю вёл «контролёр», самое опасное существо в Зоне отчуждения. Собственно про него, как и про кровососа, мало, что известно наверняка. «Контролёр» это существо гуманоидного типа с непропорционально большой головой, носящим одежду и обладающим способностью брать под ментальный контроль разумных и полуразумных существ. В отличие от кровососа, сам никогда на жертву не нападает, а просто стравливает подконтрольных ему существ. Или напускает составленную им свору на тех, кого не в силах подчинить. Кровососа, видимо, нельзя. Огромный, сравнимый с медведем, по размерам и силе кровосос, не столько отбивался от наседающей на него свиты «контролёра», сколько шаг за шагом продвигался в сторону зарослей кустарника, где, скорее всего и оборудовал себе НП его главный обидчик. Но это ему не удавалось: обладая ураганной способностью к регенерации тканей и огромной силой, он проигрывал. Это был один из тех случаев, когда поговорка: «против коллектива не попрёшь», обрела немного зловещий оттенок. Псевдособы и кабан, слишком яростно и часто нападали: кровосос слабел и пропускал удары. Раны затягивались, но тут же появлялись новые. Ещё полчаса и всё будет решено в пользу более хитрого соперника.
Что-то не давало мне спокойно уйти. Это была не моя охота, не мой бой. Но я принял неожиданное даже для себя самого решение. Нащупав в кобуре АПБ, я перевёл его в режим автоматического огня и дал две очереди по кустам, в том направлении, куда так рвался кровосос. Расстояние было практически предельным — около восемнадцати метров. АПБ я снарядил бронебойными, поэтому шанс на поражение цели всё же был. Из кустов донёсся почти человеческий крик и небольшой сгусток темноты, покатился по склону холма и упал прямо к ногам кровососа. Свора замерла, осознала боль и учуяла своего противника. Теперь, когда поработивший их целиком разум, отпустил, звери с визгом стали разбегаться кто куда.
Кровосос почти мгновенно сграбастал «контролёра» в охапку, и послышались сосущие и чавкающие звуки. Вот, значит, как оно происходит… Раны гиганта затягивались практически на глазах. Он отбросил, сразу похудевшее тело врага и наши взгляды встретились. Хотя расстояние было приличным, я ощутил некое чувство, смутно знакомое, описание которому никак не удавалось припомнить… Это было одно долгое, очень долгое мгновение. Кровосос истаял в воздухе, перейдя в режим невидимости (это его фирменная особенность, позволяющая или незаметно подобраться к жертве, или уйти, если силы не равны), только два больших, глубоко посаженных, золотисто-жёлтых глаза смотрели на меня. Потом пропали и они. Один из самых опасных обитателей Зоны просто развернулся и ушёл. Оставив меня, хотя мог бы и напасть. И, скорее всего, победить.
Собрав стреляные гильзы (я неплохо ориентируюсь в сумерках, темнота тоже не слишком мешает — дело привычки), и уничтожив, по возможности тщательно, другие следы, по которым можно было бы определить, что здесь был человек, я начал отползать в сторону трубы. Двигался я исключительно ползком, занося в маршрутизатор линию проделанного прохода. Без особых приключений, миновав дренажный коллектор и первое минное поле, осторожным шагом, обойдя две аномалии («воронку» и «трамплин»), добрался до деревни новичков. Устал, конечно, зверски: последний раз нечто подобное случалось со мной пять лет назад, но нас было семеро. Да и «грызнёй», тогда занимался профессионал более высокого уровня. По моим прикидкам, я за сегодняшний день израсходовал жизни три (будь их у меня как у кошки девять штук). Особых сюрпризов не хотелось, но именно в этом и состоит один из немногих минусов одиночного поиска приключений: некому прикрыть спину, когда сам уже издыхаешь от напряжения или усталости. Поэтому, всегда приходится находиться в состоянии, которое профессиональные телохранители называют «жёлтым». Проще говоря, подвоха стоит ожидать с любых направлений и в любое время. Как-то мой сослуживец присвоил мне звание «параноик в кубе», говоря всем, кто хотел слушать, как я в полусне пристрелил ползущего к нашим позициям «духа» с закрытыми глазами и что я вроде бы храпел при этом. Бред, конечно, но суть мою это отражает верно: подвох это то, что я ожидаю всегда и от всех. А в случае с «духом», я просто услышал его запах. От костра смотреть в темноту — дохлый номер, хотя я и не спал никогда в кругу света (если не взять подобный способ отдыха себе за правило, проще всего будет попасть на мушку снайперу или гранатомётчику, так как и те и другие обожают открытые источники света в качестве ориентиров для стрельбы). Предпочитаю кемарить где-нибудь в стороне. Таращиться в темень было некогда, поэтому я закрыл глаза и дал очередь на звук и источник резкого чесночно-табачного запаха. Попал. А этот приколист, сразу: «спал», «приложил, а сам храпит»…
Похоже, что в этот день, приключения не желали оставлять меня в покое: как только я прошёл тамбур в гостинице, кивнув вечно занятому Сидоровичу, плечо снова кольнуло. Дверь в мою комнату была чуть приоткрыта. Свет незваный гость не зажигал, но, судя по еле уловимому шуму, который он издавал при дыхании, находился ещё внутри. На подставу торговца это не похоже: Сидорович мог тихо и спокойно обыскать комнату ещё утром. Да и не стал бы он так грубо работать: не тот масштаб, явно не тот. Слишком мелко для него. Похоже, что опять бандиты. Входить я не торопился, выкрутил лампочку в коридоре и присел на пол. Мой нежданный гость появился через двадцать минут и успел сделать только шаг в моём направлении. Используя рукоять НР-2 как кастет, я основанием рукояти, «тычковым» ударом, встретил гостя под дых. Не сильно, только чтобы парализовать на то время, что было нужно мне для следующего удара в челюсть. Вырубил. Вынул из кармана кусок нейлонового шнура и связал визитёру руки за спиной. Обыскал. Нашёлся «форт» и два магазина к нему, ПДА и набор для установки, прослушивающей аппаратуры. Дожил: меня решили послушать. Ладно, толковать с ним не хочется, но придётся. Поволок «секретчика» в душевую, благо и простор и место самое отдалённое в бункере. Достал ещё бухту шнура из рюкзака (никогда без такого не ходите по минным полям!) и перекинув конец через потолочную балку, привязал один конец верёвки к рукам гостя, а другой закрепил на кольце неизвестного назначения, но имевшего место быть не высоко над полом и очень крепко сидящим в стене, и потянул. Гость повис таким образом, что руки его вывернулись назад и вверх, а носки еле доставали до кафельного пола. Наступил черёд вопросов и ответов. Как же вы меня достали граждане… Всё: найду какую-нибудь нору, далеко в Зоне, обложу все окрестности минами, пару пулемётов поставлю. Замотали со своими замороченными комбинациями. «Даёшь!» тишину и покой.
Тем временем пленник очнулся и сразу задрыгал ногами, скорее всего, торопился куда-то. Сам по себе, парень или скорее уже мужик по годам ближе к сороковнику. Трёхдневная рыжая щетина, короткая стрижка, прямые светлые волосы, лицо круглое, глаза серые, чуть на выкате смотрели на меня и как бы сквозь, прямо в стену. Такое бывает, после нокаута. Я почувствовал знакомый запах — «секретчик» боялся, что в данном случае не плохо: может и форсированный допрос не понадобиться. Хотя…
— Ну, здравствуй, гость нежданный. Кто я, ты, скорее всего уже знаешь, кто ты сам, меня не интересует. Основной вопрос, будет один: какого типа устройства ты установил у меня и где они, чтобы долго не искать? — Бандит только таращился и постанывал. Пришлось взбодрить его неглубоким надрезом наискось груди. Субъект заорал, от вида выступившей крови. Я продолжил монолог:
— Это, ещё не боль. Просто знак, чтобы привлечь твоё внимание. Из этого помещения тебе живым не уйти, ты всё равно умрёшь. Другое дело, как скоро и насколько мучительно. Вопрос повторять не буду. И так, скажешь? — Я уже упомянул как-то раз или два, что не умею улыбаться. Обычно та гримаса, что появляется иногда на моей физиономии, скорее напоминает волчий оскал (так говорили почти все знакомые особы женского пола, кроме мамы, конечно). Так вот, на противника, да ещё подвешенного к потолку, улыбка подействовала сильнее, нежели бодрящий надрез. Он заговорил:
— Два микрофона поставил, маячок в каждый рюкзак. Маячки активны, микрофоны включаются только на голос. Больше ничего не делал, только сфотографировал поклажу и…
— Снимки отправил?!
— Не-е-е…! — начал истерить «секретчик». Не сильно хлопнул его раскрытой ладонью по морде. Помогло.
— Запаролил свой ПДА?
— Нет. Сканер только…
— Код, быстро!
— 2. 7. 3. 5… — Я проверил. Работает. Отключать маячки и микрофоны пока не стал. Это вовремя же я вернулся! Протечки со стороны Одессита не было: взять меня не получилось и некто хотел знать, что я замышляю, послушав разговоры, если они будут и посмотрев, чего я с собой набрал. Интересно, но не сильно: скоро и так, и так уходить, а в Зоне им меня не достать. Переможем, до ревизии и свалим. Осталось самое хлопотное — гостя нужно было тихо убрать, но тело должно остаться пока тут. Надо спросить ещё кое-что:
— Слушай, умелец, а где твой дружок? — Вопрос был задан неожиданно и резко, субъект был напуган и поэтому сам не ожидал, как сболтнул:
— Ждёт снаружи, налево от входа, метров пятьдесят у раздвоенного ствола засохшего… — И понял, что страховки больше нет.
— Благодарю, ты мне очень помог. — Зажал рот и ударил ножом в сердце. Глаза шпиона медленно и нехотя оставила жизнь: они перестали блестеть, потухли, а кишечник непроизвольно сократился. Запах, сами понимаете какой, стал распространяться по душевой. Срезал труп и привалил его в углу, так чтобы не было заметно от входа. Шпион носил обычную ветровку. Я одел её (маловата маленько), набросил капюшон на глаза и быстрым шагом, чуть ссутулившись, чтобы в темноте сойти за покойного, направился к выходу из бункера.
Уже практически стемнело. Постояв пару минут с закрытыми глазами, чтобы привыкнуть к темноте, направился к раздвоенному засохшему дереву. Не доходя пары метров, увидел сидящего возле ствола человека. Он не шевелился. Покойник. Кто же это его? Приблизился, стал осматривать: напарнику моего визитёра свернули шею. Причём сделано это было очень необычно и с большой силой; голова трупа была повёрнута на сломанной шее практически на девяносто градусов. В темноте было плохо видно, но тот, кто проделал этот фокус, обладал огромной физической силой: сначала голову обхватили двумя руками, от чего кости черепа вдавило внутрь, а глаза вылезли из орбит, потом с силой повернули влево. По сути, человек был мёртв уже в момент захвата, сломанная шея была посмертной травмой. Обыскал труп. Убийца оказался существом бескорыстным и ничего не взял: деньги, документы, ПМ и коммуникатор были не тронуты. Значит, картина вырисовывается такая: до того, как я обнаружил гостя у себя в комнате, его напарнику кто-то ломает шею, и он не подаёт «секретчику» сигнала тревоги. Дав, таким образом, мне хорошую возможность захватить и допросить визитёра. Мне опять кто-то помог. Я всё же ошибся: у меня появился напарник. Но почему он не разобрался с тем, кто был внутри? В гостиницу шастает много народа и лишний человек подозрений не вызовет… Этот ребус мне пока не разгадать. Я снял ветровку, оттащил труп к ближайшей аномалии (это оказался «трамплин») и отправился назад к «жучкам» и покойному гостю. Дело принимало скверный оборот: люди из «общества любителей контейнера», не оставят меня в покое. До них не дошло, что я не при делах и теперь они постоянно будут пытаться спутать мне карты, своим назойливым вниманием. Всё что мне нужно, это дней пять-шесть, чтобы подготовить акцию и уйти в более глухие места Зоны отчуждения, подальше от местных интриг. Но есть ли у меня эти шесть дней… Сидорович если и был возмущён, то виду не подал, просто потребовал документы обоих «гостей» и их ПДА. Затем позвал двух парней, что были у него на подхвате, и они шустро вынесли тело «секретчика». Данные я всё равно скопировал себе, поэтому отдал без возражений и помог ребятам с покойником. Снял все «жучки» и оба маяка. Проверил исправность всего оружия, остававшегося в моей комнате и после душа, завалился спать.
Утром, собрав трофейные стволы и позавтракав, я поднялся наверх, чтобы совершить некие полезные действия с ненужным мне излишком огнестрельного оружия. Было прохладно, туман стелился по равнине и меж холмов. Только на главной улице деревни новичков он нехотя убрался, клочками затаившись у заборов, отступая за околицу. Но вот в картине появилось нечто новое и весьма примечательное: возле крыльца «Тошниловки» стояла настоящая телега! Причём именно телега, а не дряхлый автомобиль, понимаемый обычно под этим прозвищем в обиходе городских жителей. В телегу была запряжена лошадь серой масти с удивительно красиво заплетённой в косички, чёрной гривой. Она пофыркивала и как-то неопределённо перебирала копытами. Ей у новичков не нравилось. Возле телеги суетился хозяин местной ресторации, о чём-то негромко говорящий с невысоким человеком в сталкерском комбинезоне и вязаной шапочке. Я подошёл ближе, кивнул хозяину «корчмы» и подошёл к лошади. В кармане у меня всегда есть пара сухарей (старая привычка, когда долго где-то сидишь и при этом не из курящих, лучше занятия, чем погрызть сухарь просто нет). Я вынул один, разломал на части и протянул на открытой ладони к лошадиной морде. Коняга фыркнула и учуяв съестное, потянулась и осторожно взяла сухарь. С аппетитом сжевав, стала тянуться ко мне, прося добавки, сдвинув телегу чуть вперёд. Невысокий хозяин телеги повернулся в мою сторону, и я понял, что это, скорее, хозяйка. А точнее, молоденькая девушка лет двадцати. Загорелое лицо, светло-серые, внимательные, даже чуть настороженные, глаза, прямой аккуратный нос, правильно очерченная линия рта, губы не полные, но и тонкими их не назовёшь. Лицо скорее овальное, нежели круглое. Коротко стриженые волосы, были светло-русыми, что можно было понять лишь по отдельной пряди выбившейся из-под шапки как бы нарочно. Росту в девушке было метр шестьдесят пять, но чувствовалась некая упрямая сила, какая обычно так и сквозит из невысоких людей. И голос оказался под стать внешности — звонкий и … злой:
— Эй, ты чего кобылу дразнишь, иди, куда шёл! — При этом рука девушки упала вниз, и я заметил набедренную тактическую кобуру, из которой выглядывал недешёвый «Р-99», штука надёжная и даже красивая. Скорострельность и точность боя, делают этот пистолет очень опасным оружием на небольших дистанциях. У девушки был шеснадцатизарядный вариант, под 9 мм «парабеллумовский» патрон.
— Прошу прощения, просто никогда не видел живой лошади, кроме как по телевизору. А здешних зверей с рук не покормишь. — Надо было разрядить обстановку. Поэтому, я не стал улыбаться, а развёл руки чуть в стороны, показывая, что ничего кроме сухаря не держу, в знак своих сугубо мирных намерений.
— Хм, и где же такое место, что живых лошадей уже не осталось? — Тон голоса девушки изменился. Поняв, что я не представляю непосредственной угрозы, она пока передумала в меня стрелять. Женщина есть женщина, любопытство — это их основная слабость.
— Это далеко. В Сибири. Кроме бурых медведей, у нас по городским улицам больше никакая живность не бегает. Старики говорят, что раньше в городских скверах, водились соболя, но злые, бородатые охотники извели всё поголовье на воротники и шапки. Остались только медведи, они лучше уворачиваются от пуль. — Обстановку нужно было разрядить именно шуткой: пристрелить девчонку труда бы не составило, но лучше было подружиться или хотя бы свести всё к словесной перепалке. Не убивать же всех, подряд. Тактика возымела успех, смысл быстро стал доходить до селянки и лицо её, утратило излишнюю долю напряжения, а рука убралась с рукояти пистолета, непроизвольно метнувшись ко лбу с целью поправить причёску. Она, наконец, улыбнулась, потом, загнав смешинку куда-то внутрь, милостиво разрешила:
— Ну, коли так, помоги консервы загрузить в телегу, даже порулить дам, ежели до заставы проводишь. — Это было уже интересно, значит, в глубине Зоны есть места компактного проживания людей, возможно, находящихся вне группировок. Очень занятно. И весьма обнадёживающе, значит и для меня место найдётся. Придя к обоюдному соглашению, я принялся таскать коробки и ящики с тушёнкой, консервированными фруктами и две жестяных пятидесятилитровых бочки с вином. Всё это было погружено и должным образом закреплено вполне современным нейлоновым шнуром, какой используют альпинисты и минёры-любители вроде меня. Простой и незамысловатый физический труд — моя давняя слабость: руки делают, а голова свободна. Мысли как-то по-особенному ясно приходят в голову и вообще, жизнь кажется проще и приятнее; ведь вот он, результат приложения сил — уложен и закреплён. Хозяйка осталась довольна, заметив, что если я всё ещё хочу порулить, она отправляется через пятнадцать минут. Я попросил немного подождать, сославшись на необходимость собраться в дорогу, девушка не возражала, дав мне двадцать минут на сборы.
Это была удача. Я, не вызывая подозрений, смогу довезти оба своих рюкзака (получилось 150 кг в общей сложности, по 75 кило, в каждом контейнере). С помощью этой селянки, мне удастся проехать большую часть пути до блокпоста, и спокойно перетащу всё за одну ходку, таким образом, выиграв гонку со временем. Благо всё было проверено и собрано ещё вчера ночью, а снаряжение всегда со мной, не говоря уже об оружии (оставалось только автомат прихватить и загнать за бесценок «форт» и «ПМ» Одесситу).
Я быстрым шагом направился к оружейнику. Волк куда-то запропастился, у бочки с «вечным огнём» сидело двое уставших сталкеров пришедших из рейда с неплохим наваром, но оставивших два ценных артефакта «ночная звезда» и «жарка» в загребущих руках прапора Дичка. Я спустился вниз и оказался свидетелем встречи двух капитанов местного бизнеса. Сидорович и Михаил Анатольевич сошлись в смертельном поединке за некую флеш-карту с информацией о месторождении артефактов. Торг, к моему приходу уже миновал стадию блицкрига и сейчас противники перешли к позиционным боям. Сидорович, призывая на голову «хитрого жида», всех черносотенцев мира и припоминая племени израилеву распятие «нашего Христа», перемежая заоблачными по своей высоте матерными тирадами, старался сбить цену. В свою очередь, Михаил Анатольевич стойко, призывая в свидетели Иегову, и часто сбиваясь, по-моему, на идиш в его нецензурном контексте; обрушил все казни египетские на голову «наглого гоя», уступая по миллиметру от заломленной им цены. Победила дружба и целесообразность: припомнив, нечаянно некоего Меченого, оба замолчали и ударив по рукам молча, не чокаясь, выпили перцовки судя по цвету жидкости в изящных, маленьких стопочках. Сидорович кивнул мне и вышел, унося в кармане предмет неслабого торга. Одессит, на мгновение, скинул маску «старого еврея» и я увидел, что оружейник вызвал воспоминания о ком-то ушедшем по другую сторону Леты. Кивнув мне, он повернулся к «бумбоксу» и тронул клавишу. Неизменный Джим Моррисон, зазвучала композиция «Strange Days».
— И что вы хотели молодой человек? — Видно, что обычная вежливость и сила привычки, мешают ему закрыть заведение и остаться наедине со своими воспоминаниями. Я не стал торговаться, просто положил пистолеты и магазины к ним на прилавок и назвал цену:
— Триста рублей за всё и я откланяюсь, Михаил Анатольевич. Я немного спешу…
— Знаю я предмет вашей спешки. — Усмехнулся оружейник. Превозмогая крайнюю степень минорного настроения — Имейте ввиду, Даша не простая девушка. Они с её родителем живут в самом глухом углу Ржавого леса, там только «Теремок» да и тот вёрст через восемьдесят. Девушка неплохо стреляет, а уж повадки местного зверья знает лучше, чем другие бабы знают мужнин кошель на предмет потратить наличных. Не советую делать глупости. Хотя когда я был в вашем возрасте, только глупости меня и интересовали… — Последовал занимательный экскурс в историю авторынка города Одессы, времён восьмидесятых годов прошлого века, и некой Софы, благосклонности которой оружейник добился, подарив ей, автомобиль BMW, кофейного цвета («… я же буквально вырвал этот тарантас у какого-то шлемазла с Винницы. А какую цену он давал! Но вы же меня знаете: я своего не упущу…»).
Ржавый лес — это собственно общее название, данное местной растительности поражённой радиацией. Листва и трава приобрели этот неповторимый ржаво-рыжий оттенок. Есть области к западу от Радара, собственно, это и есть то место, о котором говорил оружейник. Там же есть и уникальная аномалия: каким-то образом, радиоактивные осадки и периодические волны Выброса, не затронули часть лесного массива. Там нет смертельных ловушек в виде уже известных аномалий, там бывают просветы в постоянном хмуром небе, но житьё там, на любителя: близость Радара и невероятная плотность разного зверья на подступах к этому своеобразному оазису Зоны отчуждения, накладывают свои ограничения.
«Теремок» — это нечто вроде местного аналога «Мулен Руж» (помесь кафешантана с борделем), сюда, говорят, приезжают набраться экзотики даже из-за периметра. Заведение контролирует семейная пара, муж отвечает за порядок, жена за ассортимент, у них разные фамилии, я так понял, что брак гражданский. Муж — бывший армейский снабженец, но мужик резкий и боевитый. Жена, говорят, раньше была портнихой, держала свой швейный цех и сама устраивала показы моделей собственного сочинения. Видимо, что-то не срослось, раз перебрались сюда. «Теремок» это своего рода нейтральная территория, здесь отдыхают представители всех кланов, и даже военные и учёные с закрытых баз в глубине Зоны. Чтобы не возникало лишней мороки с разборками, существует нечто вроде графика посещений (все довольны, и никто не пересекается друг с другом). Тихая заводь, короче. Про селянку Дашу и её «родителя», было мало понятно: толи они живут в самом Ржавом лесу, толи на границе этой чудесной аномалии, в центре которой, стоит «Теремок».
Получив свои три сотни, я направился в гостиницу. Уложил боекомплект, повесил на плечо автомат. Осторожно, прихватил за горловины оба мешка (артефакты, помещённые на пояс придали сил: какое-то время можно было тащить и вдвое больший груз, почти не снижая скорости, т. е. быстрым шагом) и направился к «Тошниловке», где меня уже ждала Даша, закончившая свои расчеты с нашим корчмарём. Увидев меня с багажом, махнула рукой, показывая на телегу: залезай мол.
Мы неторопливо тронулись с места, я впервые в жизни, правил настоящей лошадью. Всё оказалось довольно просто, как со стропами парашюта — тяни себе в нужную сторону и всё. Пока ехали, селянка молчала. Я решил осторожно расспросить про Ржавый лес, отвечала она неохотно, но ёмко и со знанием предмета.
— Жить можно, только живности не много: куры, да две козы. Главное, за полосу, где ржа с нормальной травой расходится не запускать. Аномалии, плеши радиоактивные, химеры иногда встречаются, а от них не отобьёшься… — Интересно, значит вот главная причина недоступности и опасности этого леса. Химера очень малоизученный зверь, главным образом, охотится ночью, передвигается прыжками, с огромной скоростью. Редко атакует по прямой траектории, бежит зигзагами. Внешне напоминает пантеру с габаритами бурого медведя, в холке иногда достигает полутора метров. Полосует жертву когтями пятнадцатисантиметровой длинны и рвёт внушительным набором зубов, напоминающих акульи, т. е. в несколько рядов. Прекрасно видит ночью и днём, но обладает слабым обонянием и слухом, как рассказывали выжившие и затаившиеся очевидцы.
— Даша, а «монолитовцы»? Я так понимаю, вы с ними практически рядом находитесь. Не беспокоят? — Девушка неопределённо пожала плечами:
— Видела их разъезды и патрули пешие, но не близко: они по равнине больше ходят. Радар своих не трогает, а может и трогать нечего: отмороженные они начисто. Лес они только по краю и обходят. Он их не любит, лес-то. — Задавать глупые вопросы типа «а вас любит?» я не стал; раз живут, по словам девушки, «уж десять лет тут», значит, как-то договорились с разумным лесом. Вещь совершенно обычная, для людей выбравших лес в качестве среды обитания. Сам когда-то ходил в тайгу, ощущение именно такое: всё вокруг — огромный живой организм, весть о приближении чужака очень быстро разносится в подобном месте. Тем, кто эту особенность знает, везёт и на охоте, и в собирательстве: не ходи в тайгу как чужой, думай только о том, что возьмёшь необходимое тебе, не причинив никому вреда, тогда будет и удача. А если идёшь в лес, как хозяин, обязательно вернёшься ни с чем, если вообще вернёшься. Из задумчивости меня вывела Даша:
— Сам-то на долго к нам?
— Как получится, хотелось бы насовсем. — Честность это лучшая политика в разговоре с девушкой умеющей стрелять.
— У нас тут не курортные места, да и на богатея, что сюда за адреналином приезжают, ты не шибко похож. Прячешься от кого? Если так, то найдут. Бандитов и тут навалом. — Да уж, разговор принимает непростой оборот, но это даже хорошо, а скрытничать особо и не хотелось.
— Я ищу своё место. — Даша вопреки моим ожиданиям не удивилась и понимающе кивнула, при этом непослушная русая прядь волос снова выбилась из-под шапки и скользнула по правой щеке девушки.
— Мало кто так, как ты скажет. Отец, вон тоже так говорил, когда из Днепропетровска уезжали: «не место нам тут с тобой Дарья». Я злилась сначала, пока к тётке в Киев не выбралась. Отец отпустил. Когда лет пять уже здесь прожили. Говорил: «езжай, посмотри на людей, ежели что оставайся, учиться пойдёшь»… — она улыбнулась какому-то своему воспоминанию.
— Дай угадаю: не понравилось в городе? — Она кивнула, радуясь, что суть истории до меня дошла.
— Сначала нравилось: в клубы ночные ходила, подружки появились. Парень вроде один неплохой попался, всё стихи SMS-ками слал. — Даша улыбнулась. — А потом, как-то пусто стало. Будто загостилась я там, вернулась к отцу и… сразу поняла: я дома. С тех пор тут вот и живу. Ты правильно сказал: у каждого человека есть своё место, повезёт, если нашёл его, и будешь маяться, как проклятый, если потеряешь. — Разговор принял философский оттенок. Дорога меж тем, привела нас к разрушенному складу, из которого получился такой замечательный НП. Пора было прощаться.
— Спасибо Даша. Дальше я пойду один. — Она понимающе кивнула, но всё же предложила:
— Военные сегодня не зверствуют. Спрячем твои кули среди коробок моих, автомат я себе возьму. У меня не спросят, папка договорился и мне выписали разрешение. Ну, типа, для самообороны. Потом, как проедем, отдам. — Заманчиво. Но что-то мне подсказывало не полагаться на случай, слишком многое было на кону.
— Нет, благодарю. Нам обоим лучше не рисковать сегодня. Для везения сейчас неподходящее время. Даст Бог, свидимся. — Я сволок мешки на дорогу, перекинул автомат поудобней. Девушка молча кивнула и подвода тронулась дальше. Наши пути, пока, расходились.
Перенос мешков занял около получаса, ещё минут сорок, я потратил на оборудование первого схрона в лесистом участке подальше от любых строений. Первый тайник я не случайно решил заложить недалеко от Кордона. Нужно иметь нечто вроде перевалочного пункта, чтобы особо ценные вещи не лежали в открытой всем и каждому, гостинице. Место попалось удачное: на склоне холма, сухое и в глубине колючего кустарника. Натаскав досок и сколотив некое подобие двери, я аккуратно вырезал кусок дерна и пристроил его на крышку люка. Ничего, что кругом постоянная осень, сделаем по всем правилам. Внутри выложил всё досками и поставил подпорки, от сырости проложил внутренность тайника полиэтиленовой плёнкой, закрепив её где колышками, где гвоздями. А образовавшиеся щели, залил герметиком. Получилось сухо и малозаметно. Поставил сюда первый рюкзак. Тут было самое необходимое: патроны, аптечка, рационы на трое суток, часть взрывчатки и мин, некоторая часть артефактов в контейнерах, часть «налички». Поставил в качестве сторожа, «вербу» усиленную зарядом пластита с подшипниками, в качестве поражающих элементов. Датчик цели, установил на наклон — кто откроет люк, взведёт мину, но не умрёт сразу: веселье начнётся, когда мародёр попытается выдернуть мешок. Задержка в минуту не позволит зацепить мешок «кошкой» (мешок я нарочно зацепил сзади за ремешки гвоздём), и тогда рванет, уничтожая большую часть содержимого схрона, и серьёзно покалечит охотников за сокровищами. Уничтожив следы своего пребывания, я растаскал землю так далеко как мог, поправил кусты. Внёс координаты в ПДА, под личным кодом, чтобы посторонние, даже добравшись до моего коммуникатора, не смогли обнаружить «захоронку».
Идти сразу стало ощутимо легче, поудобнее перехватив автомат и поправив всё ещё тяжёлый рюкзак я направился в сторону заброшенного армейского блокпоста, откуда удобнее всего было попасть на Свалку. Идти приходилось медленно: аномалии попадались гораздо чаще, небольшие своры слепых собак кружили по округе, выискивая тушканчиков (местная разновидность мыши-полёвки, размером со среднюю крысу, острыми зубками и неожиданно громим, басовитым рыком) — свою основную добычу. Меня собачки сторонились, я был не болен, и запах оружейного масла давал им понять, что связываться со мной, пока я настороже затея не выгодная. Пара кабанов рылась в корнях деревьев. Но я знал, что это скорее рудиментарный рефлекс — местные дикие свиньи сменили рацион, теперь они поголовно, предпочитали мясо. Жрали не всё подряд, а только «псевдоплоть» (говорят, что это мутировавшие домашние же свиньи: ороговевшие копыта превратились в зазубренные хитиновые лезвия, но голос и повадки остались свинячьи). Неожиданно заработал сканер: на частоте, которую используют, как общий канал я услышал хриплый, срывающийся мужской голос:
— S. O. S. Это Богдан «Лесник». Группа бандитов напала на мою дочь, за старым армейским КПП. Долго она не продержится. Бандитов восемь душ, автоматы и дробовики. Военные в помощи отказали. Сталкеры, кто рядом, помогите. Не забуду. Даю координаты.
Так. Значит, не обошлось без приключений. А девочка молодец — держит бандюков уже час. Невероятно. Надо ответить. Выделив частоту Лесника, я отстучал ему текстом, что нахожусь недалеко и постараюсь помочь. Подписи я не оставил, на фиг репутацию. Никто больше на просьбу Дашиного отца не отозвался. Скинул РД и контейнер. Срезал несколько веток, замаскировал как можно тщательнее. Натянул на лицо «душегубку» (много народу погибает именно так: противник целится в белое пятно лица, выделяющееся как маяк, на фоне более блёклых красок местности). Перехватил автомат и рысью побежал к КПП. Услышал выстрелы. Два раза бумкнули дробовики, в ответ щёлкнул одиночный выстрел из Дашиного «вальтера», послышался пронзительный визг, и на высокой ноте, оборвался. Поголовье бандюков сократилось. Это нормально. Это хорошо.
Миновав шлагбаум, я прошёл в караульное помещение и, пригнувшись, вышел на дорогу, ведущую на Свалку. Картина боя мне стала ясна почти сразу. Двое бандитов вышли на дорогу с целью тормознуть Дашину телегу, произошёл короткий обмен мнениями в ходе которого оба бандита получили по серии типа «грудь-голова», после чего, явно привычная коняга, отошла за перевёрнутый на бок остов «КАМАЗ»-а, что лежал слева на обочине дороги. Где и стояла сейчас. Выстрелов она не испугалась, скорее всего, была приучена, только нервно пряла ушами и мотала головой. А её боевитая хозяйка ловко перемещалась между деревьями, постреливая в пытающихся взять ей живьём уже семерых бандитов. Мне было видно, как трое гуртуются за сваленными справа штабелями железобетонных монтажных коробов и ведут по деревьям, где укрылась Даша, беспокоящий огонь. А ещё четверо, связывали девушку боем, не давая уйти под прикрытие караульного помещения «блока». Спасало Дашу только невозможность обойти её с флангов: по правому была гора радиоактивного мусора, и бандиты не могли разместить там стрелка. А попытки обойти её слева, она умело пресекла: когда бандитов было ещё восемь, один попытался перебежать через дорогу, но был застрелен и лежал ничком, посредине дороги. Но долго это продолжаться не могло: патроны у девушки были на исходе и максимум, через полчаса её все-таки возьмут. Но это если бы один альтруист вроде меня, не находился по близости и не решил склонить чашу весов в пользу селянки. Делу помог бы «подствольник»: закинуть пару гранат сначала в штабель, потом по лежачим стрелкам — и дело в шляпе. Но придётся работать, с чем есть. Ещё одним минусом моего положения была сама девушка; услышав стрельбу с тыла, она может начать вести огонь и по мне, думая, что её обошли. Работа из АПБ исключалась, расстояние до обеих групп противника было порядка семидесяти метров. Придётся работать быстро.
Пользуясь тем, что нахожусь в тылу у девушки, и левый фланг бандиты не контролируют, я по широкой дуге стал обходить место перестрелки именно с этого направления. Перебежками, мне удалось обойти место боя и зайти в тыл к группе, засевшей за коробами. Это было не трудно: всё внимание бандитов было приковано к девушке, которая меня тоже пока не обнаружила. Местность была покрыта зарослями кустарника и недалеко стоящими друг от друга деревьями. Это малость затрудняло обзор, но направление мне удалось выдержать верно. Через пятнадцать минут стал виден край штабеля, из-за которого раздавались короткие очереди из АКСУ и МП-5. Бандиты подбадривали друг друга выкриками, виртуозно матерились и держались очень уверенно и спокойно. Достав из сумки гранату, я прикинул расстояние для броска, выдернул чеку, и на «раз-два», кинул «гостинец». Бросок производился с таким расчетом, чтобы граната взорвалась, не долетев до земли совсем немного, и нанесла наибольшее поражение по площади. Меня спасло дерево, приняв на себя часть ударной волны и осколков. Взрыв получился сдвоенным: у кого-то из бандитов сдетонировала, судя по звуку, наступательная граната и два взрыва раскидали тела как тряпичные куклы. Превозмогая звон в ушах, я рывком перелез через лежащие один на другой, два короба и оказался внутри периметра. Добил только одного, маявшегося от ранения в живот. Остальные были мертвы. Выстрелов с Дашиной стороны я не опасался: отсюда она меня из своего «вальтера» достать не могла. Бандиты, залегшие на пригорке, метрах в сорока от меня, забеспокоились: один поднял голову и, приседая, побежал в сторону штабеля, где уже сидел я. Нарвавшись на мою короткую очередь, он со стоном завалился на бок и замер. Не теряя времени, я открыл огонь по остальным. С такого расстояния, да с хорошо пристрелянным стволом это заняло минуты четыре.
Вышел в эфир на общей частоте:
— Даша, это Антон, твой недавний попутчик. Отзовись. Приём. — Сканер снова не подвёл, ответ пришёл скоро, и слышимость была отменная:
— Слышу. Ты не во время, я немного занята. — Хе. Так и знал. Обрадуем барышню:
— Я подожду. Выходи из-за дерева, садись на телегу и правь к штабелю из бетонных блоков. Думаю, теперь уже можно. — Сюрприз удался, девушка ответила не сразу, видимо проверяла сектора в бинокль.
— Так это ты их положил? Спасибо. Но я и сама справлялась. Да и военные скоро бы подошли. — Ну, кто бы сомневался. Однако пора заканчивать. Мою временную захоронку, мог уже кто-нибудь прибрать к рукам. Да и радиообмен на открытой частоте — не моё любимое занятие.
— Короче, как пожелаешь. Я пойду. Да и ты не задерживайся. У меня там вещи без присмотра остались. Бате привет.
Обшмонав бандитов, забрал у них ПДА, деньги и контейнеры с артефактами. В случае, когда и своего добра девать некуда, брать лучше самое лёгкое и ценное. Оружие оставил Даше, сложив его в одну кучку, на передке бетонного блока, развёрнутого в сторону КПП заброшенного блокпоста. Примкнул новый магазин, дослал патрон и поднялся, чтобы уйти, как вдруг, услышал стук копыт по асфальту. Поверила всё-таки. Я пошёл ей на встречу, минуя группу из трёх перекрученных конвульсиями смерти тел. Проконтролировал в голову из АПБ, каждого. Один дёрнулся, значит, не врут инструкторы и доктора — профилактика, прежде всего. Девушка не пострадала, только сняла шапочку и короткие волосы (по-моему, эта стрижка называется «каре»), теребил лёгкий ветерок. Когда мы поравнялись, она как раз загнала новый магазин в свой Р-99 и, дослав патрон, снова убрала его в кобуру на бедре. Лёгкая улыбка тронула её губы, лицо сразу стало мягче, помахала мне рукой.
— Здорово ты их, как мимо меня пробрался? — Чувствовался неподдельный интерес к методике. Просветим, пока время есть.
— Меня этому научили знающие люди. И ты научишься, если не убьют. Просто в следующий раз помни: когда нападающих много, а ты одна, нападения могут произойти со всех сторон. Ты же сконцентрировалась только на видимой части угрозы. В таких случаях, делишь пространство на две полусферы по 180 градусов. Дробишь на сектора поменьше, разбитые на тридцатиградусные отрезки. Отводишь на каждый сектор секунд по тридцать и осматриваешься. Засекаешь любое движение — стреляешь, затем, корректируешь позицию. Где-то так. Собери оружие и если хочешь, можем дальше поехать вместе. До твоего жилища не провожу, но думаю, большую часть дороги можем проехать. А мне надо вещички свои забрать. Я скоро. — Девушка задумалась, чуть склонила голову набок и кивнула:
— Ладно, поняла. Учту. Но долго стоять тут нельзя: военные наверняка слышали стрельбу. Могут и заявиться. Я подожду. Иди, раз вещи оставил.
Даша слишком хорошо думала о вояках. Хотя, дело тут в другом: стрельба и разборки внутри режимной зоны до виадука это ЧП и военные, конечно, вышлют патруль, и до отказа разберутся с нарушителями. Другое дело внешнее кольцо. Тут стреляют постоянно, и дёргаться на каждый выстрел не разумно. Отреагируют только на потенциальный прорыв в сторону «блока», да и то в случае, если оценят размеры угрозы как превосходящие оборонительные возможности гарнизона блокпоста. Так что привета от вояк можно и не ждать.
Путь назад не занял много времени — я шёл налегке. Мои пожитки никто не трогал… Но было некое чувство, будто за местом кто-то наблюдает. Угрозы я не чувствовал, но ощущение пристального взгляда, даже не в спину а… будто некто смотрит на тебя со всех сторон сразу. Я перевёл предохранитель АК в режим автоматического ведения огня. Осторожно, почти по сантиметру, подошёл к рюкзаку. Всё лежало так, как я оставил. Ничего не тронуто. Расширяя круг, я стал осматривать землю. И в пяти метрах от места временной захоронки, обнаружил следы от кроссовок сорок четвёртого размера, бурые пятна крови, следы волочения. Нет, тот гражданин не шёл конкретно за мной. Судя по следам, он пришёл с северо-запада, где были какие-то развалины. Скорее всего, просто заметил мой след, но до захоронки не дошёл. Некто очень сильный, неслышно, подобрался к обладателю спортивной обуви со спины и пустил следопыту кровь. Ранение, скорее всего, было единственным и смертельным: следов борьбы, стреляных гильз вокруг не было. Потом, охотник забрал добычу и растворился. Наверняка забрался на дерево и таким образом ушёл с добычей. Но не сильно далеко. Это его взгляд я ощутил сейчас. Но нападать он не собирался. Может, был сыт, может… Да чёрт его знает почему. Но угрозы во взгляде не было, это точно. Опять этот таинственный друг. Я огляделся, закинул рюкзак на спину и громко сказал в пространство вокруг себя:
— Спасибо, брат. Доброй охоты. — Сознание царапнул ответный импульс, некто понял меня и отправил, по ощущениям, похожее пожелание. Я зарысил к Дашиной телеге, пора было двигаться дальше.
К моему возвращению, девушка уже собрала всё оружие и в данный момент деловито пересчитывала деньги, изъятые у покойных «романтиков с большой дороги». Оружие, аккуратно было сложено под брезент рядом с ящиками и коробками. Увидев меня, селянка спрятала деньги в нагрудный карман «разгрузки» и нетерпеливо махнула рукой:
— Чего долго так? Или спёрли чего?
— Попытались. — Не люблю длинных рассказов. Да и про ощущения не хотелось распространяться. — Поехали?
— Давно пора. — Девушка взяла вожжи, я уселся рядом с боку. Включил сканер в режим прослушивания активного радиообмена с пеленгом до пятидесяти метров. Если вблизи от нашего местоположения будет даже шифрованный разговор, сканер приблизительно покажет, откуда он ведётся. Дорога медленно потянулась на Северо-восток, огибая радиоактивные холмы. Ехали молча: я следил за дорогой, Даша была погружена в какие-то вычисления. Лошадь, которую звали Фрося, сама шла уже знакомой дорогой. Даша оказалась деликатной особой, но любопытство взяло верх:
— Антон, а ты долго служил в армии там у себя? — Любопытство поощрять не хотелось, но дорога впереди длинная, можно кое-что и рассказать. Хотя и не хотелось особенно.
— Два года «срочной», десять лет по контракту. — Допрос продолжился:
— Воевал?
— Поучаствовал кое-где. — Ответ девушку не устроил, я понимал, что она имеет ввиду. Но тема войны и моей службы была особенно неприятна. Не потому, что стыдился чего-то, а просто военные воспоминания — не моё. Разговор нужно было срочно переводить на другую тему:
— А что, часто случается… подобное? — я махнул рукой назад, на место боя. Девушка неопределённо пожала плечами:
— Раньше, обходилось как-то. Вообще у нас с Боровом договор: он не трогает нас, мы не трогаем его. Это отморозки какие-то. Некоторые просто дуреют оттого, что здесь на первый взгляд, законов нет. Вот и лежат сейчас там… — Верно сказал классик: «Нельзя жить в обществе и быть свободным от него». Я уже заметил эти невидимые нити, что опутывали местное население условностями и незыблемыми правилами — даже в хаосе есть свой порядок. Всё очень просто: живи сам и не мешай жить другим, иначе жить не будешь. Но из любого правила есть исключения, только нужно быть совсем уж неординарной личностью, чтобы этим исключением оказаться. Вот, упокоенные нами бандиты попытались, но результат оказался судьбой не засчитан. Второго шанса тут не даётся никому. Этот закон мне нравится больше всего:
— Стрелять так, отец научил? — Даша с тайной гордостью в голосе кивнула, от чего непослушная прядь волос снова сползла до середины щеки:
— И он, и дядя Гриша. Это начальник охраны «Теремка». Там… ну вроде клуба местного. Даже из-за периметра приезжают. Места у нас не простые: зверьё, бандиты… — я перебил, решив уточнить:
— «Монолит» к вам точно совсем не лезет? — Даша поморщилась и снова мотнула головой:
— Нет, они сами по себе. Вояки иногда заглядывают, да только руки коротки. В «Теремок» какое-то высокое начальство из штаба округа захаживает, и чуть вояки в лес к нам заступят, их сразу назад отзывают. Звери только перед Выбросом шалеют, лезут к жилью напролом. Отморозки вроде этих, сегодняшних, иногда. Но их зверьё раньше подъедает: химеры они как территорию пометят, так всё: любого загрызут. Бандиты этого не знают. Как с дороги сойдут, где не надо их и нет, почитай в тот же момент. — Это интересно, значит вот кто настоящий хранитель аномалии. Надо взять на заметку. Девушка с искренним интересом спросила:
— А я правда хорошо справилась сегодня? — Вообще, вот именно из-за таких вопросов у меня не складывается длительных отношений с девушками. Мои два обычных варианта: отмолчаться или резануть правду-матку без кавычек, приводили к более-менее быстрому разрыву отношений. Комплименты попусту — не мой стиль. Как я уже отметил, отмолчаться не вышло:
— Для новичка, получилось очень хорошо. Но будь у бандитов больше опыта и времени, всё бы закончилось в их пользу, и ты даже не успела бы выстрелить ни разу. Сегодня был твой день. — Но девушка не обиделась, чудеса продолжались:
— Научишь меня, как надо правильно отбиваться… Ну когда вот так как сегодня получается? — Ожидаемая просьба, но пока, к сожалению невыполнимая. Хотя в самой просьбе ничего невыполнимого не было: месяц тренировок всего и делов.
— Сейчас, у меня очень плотный график. Но если всё пройдёт удачно — зови в гости, научу. Нет проблем.
— Обещано. — Даша со значением кивнула — Позову, ты не сомневайся.
— Договорились, хозяйка — Я совершил непроизвольную глупость и чуть улыбнулся. Но обычного эффекта не произвёл. Девушка весело тряхнула головой в ответ и, прищёлкнув вожжами, пустила Фросю рысью. Сделка была заключена. Путь продолжился в молчании. Некий слюнявый и губастый американский режиссёр — сценарист, сделал неплохие деньги на диалоге о «неловком молчании», которое якобы возникает у малознакомых мужчины и женщины на первом свидании. Мол, все слова сказаны, в койку ещё рано и вообще непонятно, что нужно делать дальше, если все общие темы для разговора исчерпаны. На мой взгляд, лучшее доказательство того, что всё нормально, это когда можно именно вместе помолчать и не испытывать при этом неловкости. Кроме того, в нашей ситуации пустые разговоры просто мешали. В опасных местах, вроде Зоны отчуждения, слишком важно умение именно слушать. Оттенков общего фона тишины очень много и иногда только по ней можно понять, грозит тебе что-нибудь или нет. Сам воздух разносит информацию и кажется, предупреждает об опасности если нужно. В этом и отличие от мира за «колючкой»: выжить и победить здесь, может только умеющий слушать. Говорун, скорее всего, пропадёт.
Обстановка была более-менее спокойная. Вояки вели дежурные переговоры, слышались кодированные радиопереговоры неизвестных групп, но далеко от ста метров и далее. Звери близко не подходили. Пару раз пришлось по сантиметру объезжать аномалии, расположившиеся прямо на дороге. Но и не более. Скоро вдали показались две вершины мусорных гор. Даша заметила, что стоянка вольных сталкеров недалеко уже. И это было очень во время: пока мы ехали, стало смеркаться. По кустам активнее стали шнырять стайки тушканчиков (грызуны питались падалью и поедали друг друга) и преследующие свой основной рацион слепые собаки. Становилось опасно.
Вскоре, показался огонёк костра. Переговоры на общем канале стали более интенсивными. Мы подъехали к шлагбауму, перегородившему неширокий въезд на площадку, где в два ряда стояли остовы разнообразной техники и даже лежали на брюхе два Ми-24, уныло свесив бессильные лопасти винтов. Слева от проезда горел костёр. Но на этот раз, огонь был открытый, и пламя костра освещало десяток человек сталкеров, примостившихся кто как сумел вокруг огня. В темноте ощущалось движение. Один раз я слышал кодированный радиообмен. Источник находился метрах в двадцати. Стоянка патрулировалась. Скорее всего, парами по два человека. Разумно, высокая, сетчатая ограда и тройка самодельных вышек на крышах двух автобусов и одной автоцистерны, собранных из разношерстного профиля и листов жести, давали слабую, но всё же защиту укрывшимся на стоянке людям. Перед шлагбаумом нашу телегу остановили. Парень в сером комбезе (что означало, что он принадлежит к группировке так называемых «нейтралов»), поднял правую руку в останавливающем жесте и после того как наша коняга, фыркнув, остановилась, подошёл с левой стороны. Кивнул Даше, внимательно посмотрел на меня:
— Новенький? Не видел тебя тут раньше. Кто будешь таков? — Вопросы прозвучали по-русски с сильным молдаванским акцентом. Сам парень, был худощав и высок. Про таких ещё говорят «жилистый», думаю, вынослив как лось. Лицо у парня было чуть вытянутое с массивной нижней челюстью и выпирающими скулами. Нелепо смотрелись вислые усы и щетинистая «шотландская» бородка. В руках он держал МП-5 с пластиковым прикладом, оснащённый тактическим фонарём и блямбой фирменного четырёхкратного прицела H&K, какие немцы специально выпускают для «пятёрок». Комплектация нареканий не вызывала, для здешних мест вполне себе ничего. На бедре, в тактической кобуре, пристёгнут неизменный «форт». Вот тут я бы не согласился, но… Кто бы меня спрашивал?
— Я Антон, еду вот с девушкой. Нам, оказалось, по пути. Ты прав я тут недавно. Неприятности мне не нужны, переночуем, если пустите, а там и дальше поедем. Есть возражения? — Парень чуть смутился, но кивнул. Шлагбаум поднялся, Фрося потянула повозку к стоящему недалеко от костра остову пассажирского автобуса, видимо по знакомому ей маршруту. Даша потянула меня за рукав и зашептала:
— Это Слава «Бес», говорят, бывший десантник. Натворил чего-то за периметром, вот и рванул сюда. Сколотил бригаду из таких же как сам и стал эту стоянку «держать». Боров его не любит часто воюют они. То Слава на Борова пойдёт то наоборот. Но Бес нормальный, не бандит короче. Папка с ним договорился. Я Бесу консервы и припасы кой-какие вожу, а он меня до Радара провожает. — Весело, только смущало одно обстоятельство:
— А чего он людей к тебе на помощь не выслал? Вроде не шибко далеко, да и договор как ты верно заметила, есть на охрану. Значит, ресурсы были? — Девушка задумалась, потом склонилась к клавиатуре своего ПДА и что-то быстро стала писать. Я же тем временем раскатал синтетический коврик (удобная штука в походных условиях), вынул амеровский рацион, нацедил в кружку воды из фляги и понёс её к костру. Шомполом вынул из костра почти целый кирпич, поставил кружку на него. Через десять минут у меня был кипяток, а ещё через полчаса, я уже пил крепкий, ароматный краснодарский чаёк и ел амеровскую жрачку. Не шибко вкусно (в плане того, что американский армейский рацион даже нашему российскому в подмётки не годится), но питательно и горячо. А чаёк, это всегда приобщение к цивилизации. Люблю его с детства. Попивая чай, я прислонился к колесу телеги и вытянул вперёд ноги. Счастье было буквально в каждом сантиметре этой благословенной земли. Кайф обломала селянка. Девушка присела рядом, от неё пахло дымом костра и тем особенным ароматом здорового женского тела, какой не заменяют никакие дорогие духи. Дохнув на меня смесью тушёнки и лука, она стала негромко излагать результаты своего расследования:
— На стоянке два часа шёл бой. Боров серьёзных бойцов сюда заслал, еле отбились, говорят, ни как не могли людей отрядить. Бандиты стоянку в кольцо взяли. Если бы не ребята с завода, что восточнее, капец бы всем «вольнягам» пришёл непременно.
— Не верю. Раненых нет, следов перестрелки не видел, крови тоже. Если бы всё было так, как он говорил твоему отцу, мы с тобой обязательно хоть пару стреляных гильз нашли. А так ничего не было. Просто ввязываться из-за тебя не захотел. Свяжись с отцом. Пусть снарядит группу и вышлет нам на встречу. Завтра смотри в оба. Как начнётся пальба — не мешкай, вали ближайшего «провожатого». На меня не смотри, сразу ищи укрытие. Я прикрою. А сейчас спать давай: при таком количестве случайных людей разборок не будет. — Девушка притихла, но быстро нашла решение:
— Тогда давай откажемся от охраны завтра… — Вот наивная:
— Ни в коем разе, Тогда он просто даст нам отойти и организует засаду на пути. Местность они знают, а мы нет. Ну, хорошо, ты знаешь. Но поручись, что лучше Беса? — Девушка отрицательно замотала головой. — Вот видишь. Завтра, просто отъедем подальше и снимем провожатых, если они чего удумают. Тут по обстоятельствам, но думаю что так больше шансов. Отцу отстучи, что группу надо высылать немедленно, к утру они должны ждать нас у «блока» «долговцев» что у дороги на Росток. Иначе не уйти нам с телегой. А сейчас отправь письмо и давай спать.
Девушка снова взялась за ПДА и сообщила:
— Отец и трое охранников из «Теремка» выйдут через два часа, к рассвету будут у блокпоста «Долга». Просит не рисковать. — Она с тревогой посмотрела на меня — Я боюсь Антон.
— И я немного. Но это нормально. Бояться надо, только не слишком сильно. Даже яд иногда это лекарство. Иди спать. Разберёмся. И помни: веди себя естественно, тогда мы их одолеем. Всё будет нормально, пока Бес не догадался, что мы в курсе его возможных планов. Чуть чего, мы будем на стороже. — Я подмигнул девушке. Даша слегка улыбнулась и, кивнув, отправилась спать в телегу, где у неё был свой персональный спальный мешок. Я же ещё немного повозился с «калькулятором», когда ещё доведётся почистить в спокойной обстановке. Собрал, снарядил траченный магазин заново. Не плохо получилось: с оставшимся боекомплектом можно было выдержат средней интенсивности бой. Жить можно. Я заснул, как обычно, без сновидений…
Утро выдалось превосходное: низкое, серое небо, молочно-белый туман и лёгкий моросящий дождик. Отлично. Бес выделил девушке в провожатые троих бойцов. Двое из них были, судя по говору, выходцами с запада Украины, т. к. их говор я почти не понимал (больше смахивало на польский, но не он, это точно) и были они то ли братьями, то ли давними приятелями. У одного был АК74М у второго АКМС «раскладушка», оба были одеты в традиционные лёгкие сталкерские «комбезы», но, как и у меня, поверх него были «разгрузки». Звали парней: Михась (тот что с «семьдесят четвёртым») и Андрей (тот что с «раскладушкой»). Парни производили двойственное впечатление: с одной стороны «прикинуты» были вполне профессионально; ничего не звенело и не болталось из экипировки. Оружие производило впечатление ухоженного, и держали они его вполне правильно (оружейный ремень убран на минимум и зацеплен на приклад, ствол чуть выше уровня пояса на сгибах рук, стволом в землю, снят с предохранителя). С другой стороны, уж очень много и громко они говорили. И их трёп было слышно метров на сто вокруг. Третий был чеченцем. Меня не обманула ни вполне европейская внешность, ни мирный и дружелюбный тон приветствия, которым мы обменялись. Говор его и выдал. А ещё пристрастие к большим ножам. Руслан (так «чех» представился) носил на поясе тесак с сабельной «шипастой» гардой. Бес проводил нас до окраины стоянки и отстал. Мы двинулись меж мусорных холмов в направлении «блока» прикрывающего проход на территорию заброшенного завода «Росток».
Похоже, Бес ничего не опасался и не заподозрил, что его история с двухчасовым боем не прошла. Вопрос был в другом: захочет ли он убрать Дашу и меня или пропустит нас дальше. Прибыток ему, по словам девушки, от неё и Лесника, был не велик. Так что шансы были примерно равны в обоих случаях.
Михась и Андрей шли соответственно слева и справа от телеги. Не переставая обмениваться некими длинными и судя по довольным и весёлым лицам, смешными фразами. Даша молчала и лишь односложно отвечала то одному то другому охраннику, видимо понимала, о чём шёл разговор. Руслан шёл рядом со мной в хвосте нашего маленького каравана. У него был обычный АК74М, но с подствольником (обычный «костерок», но это уже неплохо, как своя карманная артиллерия). Он тоже держал его наготове и постоянно, почти незаметно, осматривал местность по секторам или как чаще принято говорить «рубил фишку». Это плохо, «дух» себя в врасплох застать не даст, не то воспитание. Придётся повозиться.
Однако, время шло, но ничего не происходило, по моим прикидкам, прошло уже часа четыре, а бойцы Беса не проявляли признаков вероломства. Неужели пронесёт и нас отпустят с миром?
Всё изменилось, когда мы отошли на приличное расстояние от здания сортировочного узла, где по словам Даши тоже была база независимых (вполне нормальных не бандитствующих сталкеров) собирателей, сигналом послужил короткий радиообмен на кодированной частоте, потом грохнуло подряд два взрыва (судя по всему из РПГ «зарядили», двумя осколочными гранатами) с той стороны. И тут же началось действие.
«Дух» сделал только одну ошибку — попытался воспользоваться ножом. Тесак только на половину успел выйти из ножен. Я отшатнулся в сторону и, разорвав дистанцию, дал короткую, в четыре патрона, очередь. Руслан завалился в кусты, я же мгновенно перенёс огонь на правый фланг и зацепил Андрея, тот резво крутанулся в мою сторону. Даша одним удачным выстрелом в голову, уложила третьего «охранника» и нырнула под телегу. Андрей попытался повернуть автомат в её сторону, но я дал по нему ещё одну очередь, на чём он и успокоился. Уткнувшись лицом в придорожный кустарник, дёргая ногами в конвульсиях, наверное, пули задели какой-то нервный узел. Послышался ещё один Дашин выстрел и мучения бандита прекратились. Лошадь не испугалась близких выстрелов и просто остановилась. Снова, одним движением, оказавшись на козлах Даша ещё пару раз со злостью нажала на спуск, как бы сбрасывая напряжение с каждым выстрелом в уже неподвижное тело бандита. Потом, девушка спрыгнула с повозки, не выпуская «Вальтер» из рук и осмотревшись, подбежала ко мне.
— Опять ты прав оказался, может и не доехала бы я до своих в этот раз. Договорено всё было: как взрывы пошли, так они и навалились. Сука этот Бес. Папка его на куски порежет. — Раскрасневшееся лицо и снова выбившиеся из-под шапочки пряди волос, в совокупности с оружием, придавали селянке очень воинственный вид. Я вслушался: на «сортировке», шёл не шуточный бой. Были слышны голоса как минимум двенадцати автоматов, двух ПМ, кто-то палил из ружья, главную партию в симфонии боя играл пулемёт судя по голосу это был РПК. Пулемётчик экономно бил недлинными очередями, что сказывалось на общей динамике происходящего: постепенно всё стихло. Странно только, что никто не позвал на помощь, даже по экстренному каналу. Нужно поторапливаться, Руслана и его подельников скоро хватятся и организуют преследование. Тем, кто погиб на сортировочном узле, я уже ни чем помочь не мог. Даша была права, нападения были согласованы: случись Бесу объясняться, свалил бы всё на напавших, на сортировочный узел неизвестных, а наших провожатых убрал бы Руслан. Ему отводилась именно эта роль. Лишь «чех» производил впечатление опытного бойца и случись что, справиться с двумя, а то и тремя бойцами поплоше, для него проблем не составило бы. До «блока» уже оставалось что-то около сорока минут рысью нашего «экипажа». Не далеко от дороги по левую сторону, нашлась «карусель». Мы совместными усилиями, пристроили туда всех троих бандитов, сняв с них только ПДА. Потом двинулись дальше так быстро, как это было возможно. Вскоре справа от дороги показались какие-то развалины и две цистерны (похоже, нефтеналивные), и чуть дальше по дороге я увидел стены блокпоста, сложенные из железобетонного профиля, между которыми был оставлен трёхметровый проезд перегороженный полосатой жердью шлагбаума. По левому и правому флангам, были оборудованы пулемётные точки, обложенные мешками с песком, на шестиметровой вышке, сидел наблюдатель, и снайпер с СВД. Грамотно. Сектора обстрела перекрыты наглухо: только десантирование внутри периметра или миномётный обстрел иначе штурмующие лягут все ещё на дальних подходах к «блоку». О приближении которых, наверняка сообщат наблюдатели в «секретах», что за пределами прямой видимости с «блока». Я раз или два ловил кодированный радиообмен. О нашем приближении уже было известно, в разборку разведчики не вмешались, их задача состояла не в этом. «Долг» серьёзно подошёл к фортификационно-инженерному обустройству позиции. Гопники Беса нам тут не страшны. Нужно только поднажать немного. Медленно, но верно мы приближались к блокпосту. На открытой частоте последовал запрос. Нас просили назваться. Даша быстро выполнила требования начальника караульной смены, я тоже назвался своим именем и фамилией, что стояла в «паспорте беженца», который мне слепили на Кордоне. Последовал приказ начать движение в сторону КПП, убрав оружие и держа руки на виду. «Долговцы» тоже слышали стрельбу, поэтому приняли меры предосторожности. Когда наша телега приблизилась на тридцать метров, шлагбаум поднялся и к нам вышли трое парней с «АН-94». Одеты бойцы были в самодельные БЗК (на глаз защита по классу III) с опознавательной эмблемой группировки «Долг». Костюм состоял из шлема типа «капсула», маски сочетавшей в себе функции бронещитка, дыхательного аппарата, и я заметил, сейчас отключенный прибор ночного видения. Комбез был из армоволокна, поверх него надет бронежилет, судя по внешнему виду та же «тройка». Присутствовали защитные накладки (налокотники и наколенники из прочного пластика) и я заметил, очертания «лепестков» бронепластин, встроенных в специально сшитые кармашки на предплечьях, бёдрах, голенях. Это давало фрагментарную защиту от пистолетных пуль и осколков, буде они попадут в конечность бойца. Поверх броника надета обычная разгрузка, со штатным б/к. Примечательной деталью была маскировочная раскраска БЗК: в Зоне, есть довольно распространённый артефакт «паутинка». Белёсые нити, невероятной прочности, режут сталь как масло, и попадись в такую сеть человек — хана. Порежет на мелкие куски. Но клан «Алхимики», живущий где-то в глубине болот и торгующий трансмутами, вывел разновидность «паутинки», способной менять цвет в зависимости от окружающей среды, но при этом напрочь терялась способность нити резать что либо. «Долговцы», одними из первых, стали заказывать «алхимикам», целые тюки новой ткани. В результате чего, получили отличный адаптивный камуфляж. Вот и теперь, костюмы патрульных, неуловимо меняли цвет, становясь местами серовато-чёрными, местами грязно-коричневыми. Отличная штука.
Неожиданно из-за их спин послышался говор, к группе добавился высокий, под два метра, мужик, в сталкерском лёгком комбезе, на плече у него висел дулом вниз карабин «Сайга» (под 12-й калибр, для охотника в самый раз). Вся его внешность говорила, что это и есть Лесник, внешнее сходство с Дашей не было так очевидно, но цвет глаз и некая схожесть в чертах лица всё же присутствовала, только у дочери были более тонкие и, несомненно, более женственные, не говоря уже о фигуре. Лесник был, как будто весь вырублен из цельной дубовой колоды: мощный торс, крупные черты лица, наполовину скрытые густой русой бородой, небольшой длинны и пышными усами, раньше такие называли «николаевскими», по фасону стрижки последнего российского царя Николая II. Растительность тщательно подстригалась, и весь облик в целом, производил впечатление солидности и некоего особого шарма, свойственного большим, сильным людям. Он растолкал патрульных и быстро оказался у телеги. Потом сграбастал дочь в охапку и долгих три минуты не отпускал. Затем повернулся ко мне:
— Ты что ли Антон? — Я кивнул утвердительно. А сам прикидывал, как поступить: времени до темноты оставалось не много, идти мне пешим ходом до места определённого под вторую закладку ещё четырнадцать часов. Сегодня пройти мне удастся, примерно, пять часов и ещё около сорока минут понадобиться для устройства на ночлег. Оставаться на стоянке за блокпостом не хотелось: чем меньше народу знает обо мне и видит с поклажей, тем безопаснее. Да и местные обитатели ничем не лучше военных. Совершенно спокойно реагируют на оружие, это плюс, но вот досмотрев мой мешок, могут сильно заинтересоваться некими предметами. Это мне не надо. Лучше пойду — ко я отсюда. Девушку проводил, с бандитами поссорился, пора и честь знать. Бес и его команда — мутный народец, рано или поздно столкнуться с ними всё равно бы пришлось. Форс-мажор, однако, в мои планы не входил: теперь они, а не я выбирают поле боя, плохо конечно, но не смертельно.
Я высвободил из под брезента на телеге свой баул, пристроил его на плечо и повернулся лицом к Леснику. Пора было уходить.
— Мне уже пора. Будьте осторожнее с Бесом. В следующий раз вам так сильно не повезёт. Девушку могли преспокойно угнать в рабство, и вряд ли вы смогли бы её выкупить после. Если есть возможность, то лучше его ликвидировать, так просто это всё не закончится. Ну — тут я повернулся к Даше и вынул из кармана одну забавную вещь. Попался, среди прочего изъятого добра, удивительной красоты камень, напоминающий сапфир. Глубокий, насыщенный синий цвет и странные искорки внутри. Я показывал его Сидоровичу, но тот только сказал, что камень не фонит, ничего не излучает и вообще как артефакт не ценится. Камень был величиной с ноготь большого пальца взрослого человека, средней комплекции, даже в тусклых лучах местного солнца, он заиграл разными оттенками синего и голубого цветов. — Мне пора, Даша. Возьми на память. — Девушка нерешительно взяла подарок, покатала по ладони левой руки указательным пальцем правой. Видимо угадал я с презентом, верно гласит американская народная мудрость про дружбу девушек и бриллиантов. Тем временем, Даша убрала камень в один из кармашков комбеза и подошла ко мне вплотную, привстала на цыпочки и еле ощутимо, коснулась губами моей щеки. Затем сказала:
— Спасибо. И за подарок и вообще… — Затем, что-то придумала и снова посмотрела мне в глаза — Если будешь рядом, заходи в гости. Я… Мы с папкой будем рады. — Видимо эта фраза далась ей не просто, потому что, не дожидаясь ответа, она быстро пошла в сторону КПП, ведя Фросю под уздцы.
Непременно зайду. Зона не так уж велика, а Ржавый лес — это то место где очень удобно будет оборудовать ППД. Судите сами: выброс не беспокоит, возможно, найти незаражённый источник воды, равноудалённость от всех зон влияния местных группировок и в тоже время они все будут на расстоянии двух дневных переходов. Место конечно не простое, но отрицательные стороны суть продолжение положительных. Поэтому зарубку в памяти я оставил.
Богдан, крепко пожал мне руку, посмотрел в глаза:
— Спасибо за дочь, не забуду. Заходи к нам. Вот координаты. Если что: у нас тихо. Можно что угодно пересидеть. Удачи, парень…
Махнув на прощание рукой Леснику и его дочери, я двинулся к конечному пункту моего путешествия — Тёмной долине. Припасов хватало, как на обратный путь, так и на заначку. Благодаря Даше, я оказался почти у цели, в полтора раза сократив расчётное время. Делая небольшие остановки для отдыха и разведки местности, я довольно быстро углубился в холмистую местность, именуемую Тёмная долина. Откуда пошло такое название, история умалчивает (я особо и не интересовался, может позже). Холмистая местами, покрытая чахлыми деревцами и густым кустарником местность, имела только одну достопримечательность: резиденцию местного «крёстного отца» Борова. Именно по этой причине, местом для засады я избрал Тёмную долину: на первоначальном этапе, это должно было сбить вояк со следа, направив их ярость и охотничий пыл в русло борьбы с местной орг. преступностью. Пока они разберутся, что и как, пока начнут преследование в нужном направлении, я выйду на исходную позицию, и игра пойдёт по моим правилам. Отходить я планировал в сторону Радара, сделав резкий крюк западнее территории подконтрольной «Монолиту». Военные сразу след не возьмут, а по тем, что оставлю, придут прямо на «секреты» сектантов, что тоже даст мне от двух до пяти часов. За это время, я углублюсь в лес и, затаившись, пережду погоню. Пропустив группы преследователей вперёд себя и, надеюсь, тихо вернусь на Кордон. Захоронки помогут мне продержаться довольно долго (недели две-три при разумной экономии), потом можно будет забрать награду и свалить в глубь территории Зоны отчуждения.
Оборудовал ещё один тайник, оставив там большую часть припасов некоторый запас патронов, взрывчатки и медикаментов. Идти сразу стало легче, но не намного: надо было ещё гостинцы поставить, вот тогда двинемся обратно уже налегке. Внёс данные в ПДА. Решил осмотреться. Резиденцию Борова было отлично видно через оптику. Местами. Недостроенный комплекс явно промышленного назначения. Скорее всего, имеет разветвлённую сеть коммуникаций, поэтому пройти внутрь, будет не очень трудно. Зная бандитскую безалаберность в несении караульной службы, думаю, миновать внешнее кольцо постов труда не составит. Труднее будет внутри, если я правильно всё понял, в личную охрану местный «положенец» пригласил «духов», а это народ не простой. Но пока об этом не следует думать. На стычку вояк и бандитов особо рассчитывать не стоит: банда скорее всего насыщена агентурой военной разведки и СБУ (примерный аналог нашего, российского ФСБ). Но пока запросы идут, вояки медлить не станут. Так что у бандитов будет несколько неприятных часов в ближайшем будущем. Пока они разберутся, я успею всё подготовить. Всё равно, в глубь Тёмной долины сразу преследователи не сунутся, на что я и рассчитываю.
Передвижение немного затрудняли аномалии и необходимость остановки на ночлег: зверьё, ведущее ночной образ жизни, раз или два пыталось закусить мной. Главным отличием от таёжной фауны было то обстоятельство, что местная не боялась выстрелов и огня. Наоборот, и то и другое могло привлечь ещё больше желающих отъесть кусочек — другой человечинки. Спас меня АПБ: где-то в 3:30 утра, мне удалось застрелить взрослого псевдособа, подобравшегося метра на четыре, и оставшиеся два часа до рассвета я сквозь сон слышал, как его поедают сородичи. Звуков выстрела не было, огня я тоже разводить не стал, но эти твари отлично чувствуют запахи и не неплохо видят в темноте. Перекусив и выпив два глотка воды из фляги, я пошёл к цели.
Тем временем, место, выбранное мной в качестве засады с приманкой, показалось в зоне прямой видимости. До «сковородки», как я назвал про себя этот своеобразный оазис среди холмов, было восемьдесят метров по прямой. Осмотрев местность я убедился: возвышенностей больше в радиусе полукилометра нет. Значит, это помешает группе разделиться и снайпер с искомой винтовкой, не сможет страховать группу на большой дистанции. Ситуация вынудит группу, пойти внутрь ловушки всем вместе. Три человека это не отделение даже: выслать смогут только одного. Он подтвердит, что «груз» на месте и тогда группа будет вынуждена войти в лощинку и занять оборону по периметру. Разведчик наверняка всё осмотрит, поэтому мины нужно было поставить заранее: земля осядет и следы затопчут местные обитатели. Закладка не будет обнаружена, даже если её возьмутся искать. Я установил две «монки» на противостоящих склонах холма с интервалом в двадцать пять метров, положив под каждую по «вербе» в качестве сюрприза, для любознательных. У данного изделия, очень чувствительные датчики и в случае обнаружения закладки, сапёру не поздоровится. В случае попытки приблизиться ближе, чем на метр, мина встанет на боевой взвод, а при попытке тронуть закладку произойдёт детонация основного заряда. Сектора сплошного поражения накрывали около сорока метров тропы с пожизненной гарантией. Мне повезло: западные склоны холмов окружающих поляну с озерцом чем-то вроде чуть извилистого полукольца, были сильно радиоактивны, что исключало данный участок как место для снайперской позиции. Он придёт только с востока, а там я раскину несколько растяжек. Сейчас этого делать не следовало, просто я осмотрел пути вероятного маршрута разведчика на восточную часть холмистого гребня «сковородки». Поставить пару простых «растяжек» дело получаса, максимум. Ещё раз всё осмотрев, и перекусив захваченной у Даши банкой тушёной свинины, я отправился в обратный путь.
Дорога, пролегала по иному маршруту в обход позиций «Долга» и минуя кладбище техники, где я уже завёл пару ненужных знакомств. Очень помогли данные с ПДА бандитов, особенно Руслана, мир его праху. Я слышал не только переговоры группы Беса, но и отрывочный разговор самого Борова с кем-то по прозвищу или фамилии, Каретник. Исчезновение Руслана было списано на боевые, по крайней мере, эфир был относительно спокоен, усиленного поиска не вели ни люди Беса ни «блатные». С трудом, избегая насыщенного патрулями бандитов сектора возле заброшенного блокпоста, мне удалось выйти к внешней ограде периметра и моей тайной тропке. На исходе пятых суток рейда, я вернулся на Кордон.
Навестив захоронку, я сбросил часть патронов и продовольствия, забрав набранные до того артефакты и присоединив их к уже найденным позднее, разместил в РД. Проползти по проходу в «минзаге» отняло уже не так много времени: человек ко всему привыкает. Миновав АТП и мостик через пересохший ручей, я вошёл в деревню новичков. Снова был вечер. Горел «вечный огонь» в бочке, тренькала гитара. Усталые старатели Зоны тихо переговаривались у костра, обсуждая последние сплетни и поминая тех, кто больше никогда не выпьет и не споёт. Многие, узнали меня и, как своего, приветствовали взмахами рук и скупыми кивками. Один только Волк подошёл сам, и мы обменялись крепким рукопожатием:
— Здоров, Антон! Долго ходил. И ничего о тебе слышно не было. — Видно было, что я обрёл ещё одного друга. В голосе Волка слышался неподдельный интерес и толика участия.
— И тебе доброго вечера, брат. Это хорошо, что слышно не было. Я же не Семецкий, звезда радиоэфира. Раз не слышно, значит, всё нормально. Ты же знаешь: в случае чего по рассылке все узнают, если помру. Что нового слышно?
— Да всё как обычно, слышали, бандиты разгромили стоянку «вольняг» на Свалке. Бес пытался помочь, но ничего не вышло. Троих своих лучших бойцов потерял, а нападавшие ушли. Кто и сколько их было неизвестно. Бес своих на поиски отправил. Но не повезло: след потеряли, напоролись на псевдогиганта, еле ушли. «Долг» своих разведчиков тоже отправлял. Никто не вернулся. Странно, что на помощь не позвали ни «вольняги», ни разведчики долговские. — Дилеммы не было; поделиться информацией с Волком следовало. Не ровен час, Бесу доверится ещё кто-нибудь и тогда новых трупов прибавится это точно.
— Пойдём в «Тошниловку». Посидим, отметим моё возвращение, расскажу кой-чего. Только Сидоровичу хабар сброшу и вернусь. Лады? — Волк согласился, сказав, что пойдёт «забьёт» столик, а то вернулись две группы с Янтаря и сейчас широко празднуют. Может и у стойки постоять придётся. Я согласился, поправил РД и пошёл к Сидоровичу. Как всегда, тот сидел за компьютером, щёлкали клавиши. Торговец поднял на меня глаза, смотря поверх очков, произнёс:
— Привет, что новенького?
— Всё по-старому. Жив пока. — Торговец хмыкнул и согласно кивнул, но его главная сущность снова взяла верх:
— Хабар принёс? — Есть кое-что. — Я выложил свой улов, помня нахрапистость любителя чистогана, я не стал выкладывать самое, на мой взгляд, ценное и в конечном итоге не прогадал: удалось вырвать четырнадцать тысяч из цепких рук любителя наживы. Спрятав деньги, я спросил:
— В прошлый раз, вы с Михаилом Анатольевичем, упомянули некоего Меченого. Кто это? — Торговец помолчал, обдумывая то, что хотел сообщить. Видно было, что тема для него очень непростая. Медленно, очень тщательно выбирая слова, Сидорович заговорил:
— Был такой сталкер, несколько лет назад. Кто таков никто не знал: его выудили из труповозки, что «жмуров» за периметр с Кордона увозит. Да и сам он мало чего помнил… Даже прозвище ему я дал: «портак» у него приметный был, слово «сталкер» только латиницей и … Как сокращение какое-то. Непонятный «портак», короче. Я его выходил, денег чуток подкинул, к делу пристроил. Ну, там принести, узнать чего… Только стал он своего приятеля вспоминать Стрелка. Тот известный бродяга был: центральные области Зоны, как свои пять пальцев знал. Но сгинул, а потом и Меченый объявился. Пропал и он короче. Меченому удалось «Выжигатель мозгов» на Янтаре отключить, многих он спас этим: трупов ходячих меньше сразу стало… Потом на Радар пошёл, что он там замутил, до стих пор не известно. Только на месяц или около того, игрушка сектантская, работать перестала. В неразберихе многие на Радар ломанулись, думали, артефактов там море, а Монолит все их желания исполнит. — Кулаки Сидоровича непроизвольно сжались до белизны костяшек пальцев. Голос стал глуше и ещё более хриплым —
Но фигня это всё оказалась: сектанты устроили всем большой кирдык. Штурмовые группы «Свободы» и «Долга» пострелялись на подходах к Припяти, а недобитых, встретили сектанты. Мёртвый город оказался большой западнёй: мало кто вышел оттуда живым. Многих «монолитовцы» принесли в жертву своему артефакту. Но Меченый прорвался, что он загадал — никто точно не знает. Только Зона не исчезла, а его головы среди жертвенных не оказалось. Да и среди покойников бродячих его никто не видел. По общему каналу «похоронка» не отсылалась, мы смотрели. После тех событий, всё стало … По — другому. Зона стала ещё более непредсказуемой: появились новые аномалии, реагирующие только на людей, звери стали чаще нападать на сталкеров с оружием, почти не зная страха. Даже сектанты теперь чаще набегают на территории соседей. На границе со «Свободой» стоит целый частокол с насаженными на арматуру головами. Вояки реже вылетают на помощь даже своим учёным, вертушки падают теперь там, где раньше был простор: летай — не хочу. Меченый пропал, а с ним пропала и надежда на то, что Зона исчезнет. Вот так, Антон. — Не скажу, что история меня впечатлила. Мало ли кто пропадает, да ещё в априори гиблом месте. И меня не расстраивал факт, что Зона отчуждения всё ещё продолжает существовать:
— Благодарю за информацию, мне пора. Думаю, что теперь не скоро увидимся. Удачи в делах. — Я развернулся и направился к выходу, здесь мои дела уже завершены. Торговец окликнул меня:
— К Мишке не ходи, больше моего он тебе всё равно не скажет. А увидимся мы в своё время. Мы в таком месте, где всем планам свойственно исполняться не так как задумывается. Бывай. — К оружейнику я заходить действительно не собирался. Выйдя на воздух, сразу направился к тошниловке, на встречу с Волком.
В заведении было шумно, и табачный дым висел тяжёлыми клочьями, от чего фигуры посетителей делались расплывчатыми, словно призраки воспалённого ума. Волк сидел в дальнем правом углу, пил пиво из высокого бокала, и деловито уплетал жареную картошку с мясом. Прерываясь, чтобы закинуть в рот порцию квашеной капусты, сдобренной сладким крымским лучком. Призывно махнув мне рукой, он принялся есть дальше. Я сел напротив:
— Приятного аппетита.
— Угу. Угощайся.
— Не откажусь. — Я придвинул к себе тарелку с картошкой, которую наполнил из блюда, стоявшего в центре стола. Налил светлого пива в чистый бокал и долгим глотком выцедил его до половины. Картошки не стало минут за десять. Я за тщательное пережёвывание пищи, да и не торопил никто: инспектор поедет на «блок» только завтра к вечеру. Законный выходной у меня был. Приятная сытость расползлась по телу, настроение стало из лихорадочно весёлого, умеренно благодушным. Вынув из салфетницы зубочистку, я начал излагать Волку то, что мне удалось выяснить в ходе вылазки. Естественно мой рассказ попал к лидеру новичков в сильно урезанном варианте. Он слушал не перебивая, потом настал черёд уточнений:
— Значит, Бес послал группу к «Сортировке» и всех там загасил, и всё для тог, чтобы убрать дочку Лесника. Абсурд.
— Согласен. Думаю, девчонку убивать никто не собирался. Её хотели взять живьём. Да и «чех» не просто так там был. Думаю, что Бес спелся с кем-то очень серьёзным. На сортировочный узел напали не любители: бой длился минут десять — пятнадцать всего, у нападавших были гранатомёты, снайпер и пулемёт. А потом они грамотно ушли в неизвестном направлении, сработав группу матёрых разведчиков «Долга» на два такта! Я маленько знаю «духов»: они по одному почти никогда не ходят. Их либо кто-то нанял, либо они нашли себе нору в глубине Зоны и тогда у всех здесь большие проблемы. — Волк задумался, перестав жевать:
— Что если захватить Беса и …
— Не смешно: ничего это не даст: улик нет, а про Руслана скажет, что моча джигиту в голову ударила. Кто его знает, что задумал. А у «вольняг» на «Сортировке» уже ничего не спросишь. Мой тебе совет: пока ничего не предпринимай. Твои карты не из этой колоды, просто будь осторожнее и проверяй каждое слово Беса, даже если он говорит, что земля круглая. Будь настороже. Извини. Мне пора. Устал я чего-то. Бывай. — Волк хотел ещё что-то спросить, но махнул рукой, мы пожали друг другу руки, и я отправился помыться, почистить оружие и подготовить снаряжение к завтрашнему непростому дню.
Неожиданно, пискнул ПДА. Пришло сообщение от Одессита. Послание предупреждало, что к нему в магазин лучше не соваться. Кто-то основательно подпортил Михаилу Анатольевичу комплект последней оптовой поставки. Проще говоря, мне придётся идти в моём нынешнем прикиде, и с имеющимся арсеналом. Это несколько уменьшало шансы на успех, но не на столько, чтобы всё сворачивать. Кроме того, оружейник сообщал, что у входа постоянно сменяя друг друга, дежурят двое подозрительных граждан. По виду «из органов», как выразился Одессит. Что же, видимо и на тот раз, не свезло пройтись в хорошей и комфортной броне. Это нормально: буду осторожней, только и всего.
Приняв душ и собрав оставшиеся вещи, я как мог, прибрал своё временное пристанище в бункере торговца. Не прощаясь, вышел и направился к заброшенному элеватору, послужившему таким хорошим НП в прошлый раз. Оставаться в деревне было опасно: если противник знает где тебя искать, это уже проигрыш. Осмотрев нишу на чердаке, я раскатал коврик и «придавил на массу» часа два…
Окончательно стемнело, часовые не «блоке», лениво прохаживались из стороны в сторону. Иногда из вагончика выходил прапор, но только на короткое время и, отдав какой-то короткий приказ, скрывался в недрах «бытовки». Снять часовых по очереди не составляло труда: за несколько часов наблюдения, удалось выяснить места, когда караульные, не видят друг друга. Нравственных терзаний по поводу предстоящей акции я не испытывал: как только появляются сомнения типа «быть или не быть», лучше сразу переквалифицироваться в управдомы.
Но вот час пробил: во время рабочего сеанса связи со штабом гарнизона, Дичка известили, что инспектор прибудет на «блок», вверенный его заботам, в семь тридцать вечера. Оставалось только ждать.
