После нападения злобных ликанов, уничтоживших ее родителей, Кит Марч игнорировала правила, гласящие, что только мужчины могут быть охотниками, и посвятила свою жизнь уничтожению ликанов. Ее профессия ужасно сказывалась на ее личной жизни, но она смирилась с нехваткой романтических отношений, пока не встретила Рейфа Сантьяго – греховно сексуального агента оборотня из Европы. К сожалению, Рейф – мужчина с миссией: искоренить неуправляемых охотников из американского отделения… и самым важным именем в его списке было – Кит Марч. Рейф всегда ставил дело выше удовольствия, но что-то в этой колючей, и все же ранимой женщине сделало непонятное с этим человеком, который никогда прежде не позволял эмоциям брать над собой верх. Беспощадный охотник отлично устранял угрозу, но он не знал, как справиться с Кит, представлявшей угрозу его сердцу. Мир ликанов всегда был черно-белым. Но теперь правила внезапно меняются. Мощь назревавшего возбуждения подвергла Кит и Рейфа страшной опасности, казалось, чему только они не противостояли… включая друг друга. Была ли страсть между ними всего лишь иллюзией? Или только она была настоящей?
(Лунные Преследователи – 2)
Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru
Куратор:
Anastar
Над переводом работали:
Anastar, kara-karina, kira in love, Catrina,
Natalia B, Nadegdan, KattyK, Ka-Chi, Elle
Бета:
Anastar, 2008, гречанка, Prozerpina, KattyK
Аннотация
ЛЮБИТЬ И ПОЗВОЛИТЬ УМЕРЕТЬ…
После нападения злобных ликанов, уничтоживших ее родителей, Кит Марч игнорировала правила, гласящие, что только мужчины могут быть охотниками, и посвятила свою жизнь уничтожению ликанов. Ее профессия ужасно сказывалась на ее личной жизни, но она смирилась с нехваткой романтических отношений, пока не встретила Рейфа Сантьяго – греховно сексуального агента оборотня из Европы. К сожалению, Рейф – мужчина с миссией: искоренить неуправляемых охотников из американского отделения… и самым важным именем в его списке было – Кит Марч.
Рейф всегда ставил дело выше удовольствия, но что-то в этой колючей, и все же ранимой женщине сделало непонятное с этим человеком, который никогда прежде не позволял эмоциям брать над собой верх. Беспощадный охотник отлично устранял угрозу, но он не знал, как справиться с Кит, представлявшей угрозу его сердцу.
Мир ликанов всегда был черно-белым. Но теперь правила внезапно меняются. Мощь назревавшего возбуждения подвергла Кит и Рейфа страшной опасности, казалось, чему только они не противостояли… включая друг друга. Была ли страсть между ними всего лишь иллюзией? Или только она была настоящей?
Пролог
70 г. н.э.
Языки пламени лизали ночное небо, оттеняя воздух жутковатым кроваво-красным светом. Луна, залитая такой же краснотой, следовала за их движениями; огромное око следило, как они мчались через деревню, своими ногами прокладывая дорогу в грязи и по снегу.
Кровавая луна.
Они пробирались мимо глупо таращившихся, загипнотизированных жителей деревни. Пламя от горящей крепости окрашивало их лица в демонический красный. Со страданием на лицах крестьяне наблюдали за пламенем и дымом, пожиравшим крепость на вершине холма. Наблюдали, вместо того чтобы убегать. Как должны были. Как делал он.
Его легкие выпустили холодный воздух, морозом опалявший его слишком напряженную грудь. Несмотря на зимний воздух, руки матери, тащившие его за собой, были горячими, скользкими от пота. Дыхание, вырывавшееся из ее синюшных губ, было громким, частым и тяжелым, и облачками пара заволакивало воздух перед ними.
Она тянула его за собой, ее голос граничил с безумием.
– Не останавливайся, Кристоф! Не оглядывайся!
Они бежали. Спасались от крови, хаоса, тварей, которых ничто не могло остановить: ни мечи, ни боевые топоры вооруженных рыцарей. Не работало. Ничего.
Задыхаясь от дыма во влажном воздухе, он старался поспевать за ее широкими шагами. Споткнувшись о выступавший кривой корень, он упал, ушибив руку.
Растянувшись на жесткой мерзлой земле, Кристоф не смог себя остановить. Он должен увидеть. Должен посмотреть. Горло перехватило, он оглянулся через плечо, почувствовав себя женой Лота , обернувшуюся на последнюю искру проклятого Содома.
Даже после того что случилось, после всего увиденного, с его губ сорвался потрясенный вздох, когда он посмотрел на свой дом, полыхавший в гнезде пламени с большим шлейфом дыма, извивавшимся черной змеей так, будто целуя луну.
Даже на охваченном пламенем парапете мальчик увидел фигуру, безумно мечущуюся взад-вперед, сотрясающую небеса своим страшным воем. Его большие когтистые руки жадно хватали воздух.
Не человек. Огромный, как медведь, зверь с черными волосами, покрывавшими большую часть его огромного тела. Животное разорвало трех старших братьев Кристофа на кусочки, пожирая их, пока не осталась только окровавленная масса, не имевшая никакого сходства с человеком.
Пронзительные причитания просочились в свисте ветра. Кристоф обвел взглядом густо покрытые деревьями холмы в поисках источника, и нашел его. Оборванный серый плащ взбивался вокруг нее ветром дыма и смерти. Ее чернильно-черные волосы развивались позади нее демоническим флагом на фоне белой зимы.
Прекрасное лицо, оплетшее чарами многих людей, перекосилось от триумфа перед жуткой сценой. Лицо, которое он никогда не забудет. Лицо, которое должно было быть с печатью смерти. Погребенное под землей и камнями по приказу его отца.
Колдунья стояла на покрытом снегом холме лицом к замку, подняв на ветру одну худую руку, длинный палец осуждающе указывал на тлеющий замок. Губы расплылись наподобие улыбки, обнажая зубы; слова ее ликующего вопля – страшной мантры – срывались с губ снова и снова, снова и снова.
– Будь ты проклят, Этьен Маршан! Ты и твой род должны знать только адский голод.
– Треса, – ее имя сорвалось с его уст словно тяжелый камень, упавший в воду.
– Гори! Гори! Гори! – закричала она.
Испуганный, он оглянулся назад на крепость, наблюдая как чудовищное существо, с лижущими его огромное тело языками пламени, прыгнуло с пылающего крепостного вала в ров. Затаив дыхание, Кристоф молился, чтобы тварь погибла. Прошел долгий миг, прежде чем большая голова, покрытая темным мехом, появилась над отражавшей пламя водой – и он поплыл к берегу.
Его отец выжил.
Его взгляд метнулся к холму в поисках ведьмы, которая сотворила столько зла, – но та ушла.
Осталось только ее проклятье.
И он. Последний из рода его отца. Последний Маршан.
– Не последний, – поклялся Кристоф, спотыкаясь о смешанный с грязью снег. – Бог мне поможет или дьявол, я не буду последним.
Глава 1
Кит переключила свое внимание с человека, сидящего напротив нее. Ее взгляд пробежался по тускло освещенному бару и ресторану. Всего восемь часов, а уже все места, каждый столик заняты. Крошечные волоски на затылке встали дыбом, и она вздрогнула, начав оценивать свое окружение. Ее взгляд блуждал по танцполу, столикам, затем снова по бару, проверяя каждое лицо, вглядываясь в поисках причины своего беспокойства.
Голос ее спутника перешел в отдаленный гул. Музыка скучной группы, играющей на сцене на барабанах и гитарах, утихла, голос певца совсем потерялся, в то время как Кит обследовала комнату. Настороженность натянула кожу на ее лице, заставило ее уши гореть, а щеки покалывать.
Она знала, что ищет. С ней всегда было так – это интуиция, глубокое чувство знания. Когда дело доходило до обнаружения ликанов, ее радар был совершенным. Даже лучше, чем у брата. Во всяком случае, он так утверждал.
Тут ее взгляд натолкнулся на них. Трое из них сидели в баре, выпивка в их руках была нетронута, в то время как их серебряные глаза осматривали помещение в поисках чего-то другого, что могло утолить их аппетиты. До полнолуния оставалось четыре дня, и они были голодны. Просто умирали от голода. Они выглядели осунувшимися, черты их лица были резкими и напряженными. Бугры мышц перекатывались и сокращались под их рубашками. Даже через всю комнату она почувствовала их нетерпение, их отчаянный голод.
Чем ближе полнолуние, тем опаснее они становились. Некоторые охотники вообще отказывались охотиться так близко к восходу луны. Но не Кит. Те охотники мужественно вели себя только в безопасности. Она насквозь видела этих трусов, исчезавших именно тогда, когда человечество больше всего нуждалось в их защите.
Они заигрывали с официанткой, их улыбки соблазняли, привлекали, манили, как огонь мотылька. И были такими же губительными. Девушка, очевидно, польщенная их вниманием, отвечала на флирт, не ведая об опасности чар, которые они плели.
Глаза Кит сузились, когда один из них поднял руку и неторопливо провел ею вниз по руке официантки. Кит прочитала угрозу за лаской, едва сдерживаемый голод. Голод твари, встретившую на своем пути добычу.
Они были не в состоянии удовлетворить свой голод крови до обращения, но существовали и другие способы дать выход их напряжению, насытив их похоть до восхода луны. Когда официантка ушла, их дикие взгляды последовали за ней; Кит поняла, что ничего не подозревающая женщина только что стала кандидаткой на их темные аппетиты. Если она кое-что не сделает, сегодня вечером девушка станет жертвой.
– Эй.
Кит переключила внимание на парня, которого она пригласила на свидание.
– Прости, – прошептала она, ставя свой напиток на стол и подбирая сумочку. – Ты меня извинишь? Мне нужно воспользоваться дамской комнатой.
Дэн кивнул, в его мягких карих глазах мелькнула тень сомнения. Должно быть, он удивился тому, что женщине, с которой он согласился встретиться сегодня вечером за выпивкой, стало необходимо смыться в туалет всего через пять минут после того, как та сказала «привет».
Кит обходила столики и официантов, ковер заглушал стук каблуков от ее сапог, она скользнула рукой в сумочку и извлекла маленькую бутылочку ванильного спрея для тела. Она давно знала, что сладкие запахи – такие как ваниль или корица, – лучше срабатывают в привлечении ликанов. Быстро побрызгав свое горло, она бросила бутылочку обратно в сумочку.
Сердце бешено колотилось, но ноги несли ее к ним. Наклеив на лицо улыбку, она втиснулась между двумя из них, намеренно потершись о них. Физический контакт имел важное значение. Что угодно, лишь бы сделать себя заметнее.
Один из них – наиболее яркий из этой троицы – с темными волосами и загорелой кожей, наклонился вперед на своем барном стуле. Скользнув по нему провоцирующим взглядом, Кит попросила бармена разменять двадцатку.
– Спасибо, – пробормотала она, взяв деньги, и оттолкнулась от бара. Уходя, девушка бросила дерзкий взгляд через плечо и увидела, как темненький почти незаметно кивнул своим товарищам. Движение было едва заметным, но достаточным. Достаточным для Кит. Ловушки расставлены. Брат не одобрял ее приемы, но у нее они срабатывали. Бездушные ублюдки не ожидали встретить женщину, способную дать им отпор. И менее всего женщину, которая нашпигует их серебром.
Вздыхая, она направилась к витой железной лестнице, ведущей на нижний этаж ресторана, зная, что троица последует за ней.
Трое. Не рекомендовалось брать на себя одну такое количество. Однако Кит все привыкла делать в одиночку.
Наклонившись вперед, Рэйф Сантьяго взглянул через лобовое стекло. Сереющее небо словно переплело пальцы с красными и золотыми когтями. Глубоко вздохнув, он вновь опустил взгляд на здание, за которым наблюдал последние полчаса. Наблюдал и ждал. Время истекало. Кровь уже витала в воздухе, насыщая и обостряя его, как только что вспаханная земля.
Входная дверь бара распахнулась. Вышла женщина. Миниатюрная, с массой коротких светлых кудрей, она одна спустилась к тротуару, делая быстрые и короткие шаги в сексуальных черных сапогах.
– Чертовы сапоги, – мужчина представил себе, как они обернутся вокруг его талии.
Его пристальный взгляд метнулся к переднему соседнему сиденью, к файлу, который он и так помнил. Фотографии из него были черно-белыми и не самого лучшего качества, но он узнал бы ее где угодно. Он узнал ее и сейчас. Кит Марч. Несанкционированный охотник на ликанов. Он поморщился. Или охотница. Как бы он ее не называл – положения это не меняло. Его отправили прикончить ее.
Быстрый взгляд через лобовое стекло на ночное небо заставил его нахмуриться.
Четыре дня до полнолуния, а твари беспокоились, становились почти такими же опасными, как когда на темном небе воцарялась ярко светившая полная луна. Он наблюдал такие ночи и прежде. Бессчетное количество раз. Рэйф знал, что должно было произойти, – резня всегда была результатом того, когда пехотинцам из ада разрешалось свободно разгуливать, их жажда крови и плоти была в зените.
Это случалось все время. Нераскрытые убийства по всему миру говорили об этом. История приводила таинственные катастрофы, но для него они тайной не были. Архивариусы ликанов документировали истину. Разграбленные деревни. Разрушенные города. Осада Иерусалима 1099 года . Джеймстаун . Пароход «Султанша» . Он знал правду об этих трагедиях. Знал, что всему виной нашествия ликанов.
Рэйф начал оценивать обстановку вокруг себя, его ноздри затрепетали. Дверь бара снова распахнулась, и, словно вызванные его мыслями, появились они.
Трое здоровых ублюдков вышло в теплый сумрак. Даже на расстоянии всей улицы их глаза горели знакомым серебром. Кучка тварей. Наглых и смертельно опасных. Уверенные в своих силах, они не удосужились надеть цветные контактные линзы, как делали некоторые ликаны, опасаясь, что кто-нибудь из множества охотников в городе обнаружит их.
Застыв на мгновение, они постояли, молча подняв лица в одном направлении, без сомнения, уловив запах женщины, которая только что прошла перед ними. Они моментально двинулись за ней, быстрые, как ветер, с жадными, дикими глазами, когда свернули в переулок.
Маленькая дурочка, вероятно, и понятия не имела, что у нее на хвосте три зверя. Да они одолеют ее в одно мгновение.
Рэйф открыл дверцу машины и ступил во влажную ночь. Он молча последовал за ними, быстро шагая. Он не мог позволить им добраться до нее первыми. Если на нее нападут…
Он резко моргнул, отказываясь рассматривать такую перспективу. Он не позволит этому случиться.
Для их всеобщей пользы.
Ускорив свой шаг, он поравнялся с переулком; сладкий запах ванили дразнил его нос, когда он направился по следу Кит Марч, выпуская еще одного хищника в ночь.
Глава 2
Кит бегло посматривала по сторонам, нервы были натянуты как провода, в то время как она сворачивала в переулок на расстоянии трех кварталах от бара, который она только что покинула.
Шагов позади нее было не определить среди оживленных звуков города, но, тем не менее, она знала – они там. Прямо позади нее. Она была наживкой в своей ловушке. Если она и знала, как что-то делать хорошо, так это привлекать их внимание. После стольких лет это стало своего рода инстинктом для нее.
Кит представила их кислое жаркое дыхание на своей шее и вытерла вспотевшие ладони о юбку. Горячий пульс барабанил у нее в горле, и она старалась выровнять его, зная, что они могут учуять ее адреналин. Они могли ощущать этот запах, как дым в воздухе. Она не могла позволить себе, чтобы они обнаружили ее беспокойство.
Быстрый взгляд вверх показал горизонт, в котором солнечные полоски боролись с мраком надвигающейся ночи. Сумерки. Час охоты.
Она проклинала себя, когда подумала об ухажере, которого оставила позади, в баре, сидеть в одиночестве со своим бокалом Шардоне, в то время как она гуляла между двойными кирпичными стенами в окутанном тенями переулке, преследуемая по горячим следам подонками класса А.
В последнее время ее стало угнетать одиночество, и она позволила своему другу Гасу свести ее с сыном своих соседей.
Одиночество. Эта растущая жажда соединения, такого, какое ее брат обрел со своей женой; соединения, которого, казалось, способен обрести весь мир, кроме нее. Почему, если она решила охотиться и уничтожать ликанов, она не могла вести нормальный образ жизни? Искать близости с другим человеком? Ее брат смог объединить два мира. Она поклялась сделать то же самое.
Сможет ли она обрести это с Дэном, еще предстояло увидеть. Он казался приличным парнем. Вот что девушка могла сказать после пяти минут их знакомства. Они не слишком углубились в прошлое, когда она почувствовала присутствие оборотней.
Каблуки ее сапог сильно ступали по крошащемуся бетону. В пещероподобной глубине переулка тяжелая поступь их шагов выходила из ночи, и она чувствовала – пришло время сделать свой ход. Время показать им, что они выбрали не ту женщину.
Горячий порыв выдыхаемого воздуха сорвался с ее губ, когда она начала копаться в сумочке. Приближаясь к мусорным контейнерам, она замедлила шаги, делая вид, что не замечает три темные фигуры, сомкнувшиеся за ее спиной.
Тащитесь сюда, подонки.
Скользнув рукой в сумочку, она сомкнула пальцы вокруг своего пистолета. Холодный металл в ее руке давал ощущение уверенности, когда она щелкнула предохранителем. Ее губы зашевелились, безмолвно, лихорадочно, прочитывая короткую молитву. Ту же молитву, что шептала всегда. Кит молча просила, чтобы они не догадались, не поняли кем она была – чем она была – пока не станет слишком поздно.
Притворившись, что немного споткнулась, девушка опустилась на корточки и потянулась к сапогу, словно каблук сломался. Сбросив сумочку, она вытащила пистолет на свободу и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как они прыгнули, обнажив зубы в шипении, их глаза светились сверхъестественным серебром.
Она выстрелила. Один из них завертелся, получив пулю в грудь, и с твердым стуком свалился на землю. Застигнутые врасплох, двое других остановились, в шоке оглядывая ее и труп у их ног.
И глазом не моргнув, Кит использовала свое преимущество и выстрелила еще раз, уложив второго. Они, очевидно, не ожидали, что женщина будет вооружена и окажет сопротивление. Им и в голову не могло прийти, что она окажется реальной угрозой, настоящим охотником на ликанов. Кормежка и половые сношения: ничего другого их головы не заполняло. Для них она была просто свежим мясом.
Забыв о своих товарищах, оставшийся ликан кинулся на нее со скоростью, которой был известен его проклятый вид. Он бросился на нее темным размытым пятном в воздухе. Прежде чем она смогла выстрелить в третий раз, он выбил пистолет из ее рук, – тот пролетел по покрытому грязью тротуару. Вне досягаемости. Он нанес ей сильный удар, от которого ее голову отбросило назад, а щека взорвалась от резкой боли. Она зашаталась, рот заполнил медный вкус крови.
Кит дышала, шипя от боли. Восстановив равновесие, она сплюнула кровь изо рта и воспользовалась своим умением драться. Развернувшись, она врезала ему с ноги в голову, удовлетворенно услышав хруст в шее. Всего лишь отвлекающий маневр. Она никогда не смогла бы побороть ликана. Ни один смертный не мог. Она только надеялась урвать достаточно времени, чтобы добраться до своего пистолета.
Когда он зашатался от ее удара, девушка развернулась на каблуках и метнулась по направлению к своему оружию. Жесткая рука схватила ее за лодыжку. Она с криком шлепнулась на землю в нескольких дюймах от своего оружия.
Он потащил ее назад по рыхлому гравию и зубчатому бетону. Кряхтя, она цеплялась ногтями, пытаясь дотянуться до пистолета. Не обращая внимания на острую боль в ладонях, она перевернулась на спину и ударила ликана каблуком сапога прямо в лицо. Раз. Второй.
Кровь хлынула из его носа, когда он пытался перехватить ее мельтешащую ногу.
Не переставая бить ногами, она протянула за себя руку, нащупывая свой пистолет.
– Помощь нужна?
Кит повернула голову на звук густого, хрипловатого голоса. Незнакомец стоял прямо позади них, его лицо было в тени. Свет, лившийся из входа в переулок, падал вокруг него, обрисовывал его крупную фигуру. Великолепно. Только этого ей не хватало. Еще беспокоиться о каком-то гражданском.
Зарычав, ликан тоже уставился на прохожего. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, она всадила ему в глаз каблук.
Тварь взвыла и выпустила ее лодыжки.
– Убирайся к черту отсюда, – выплюнула она и метнулась через оставшееся расстояние к своему пистолету.
– И пропустить такое шоу? – пророкотал в воздухе мрачный голос.
Повернувшись, она выстрелила именно в тот момент, когда существо снова начало наступать на нее, изрыгая жуткие проклятия, с кровавым месивом вместо лица. Кровь брызнула на ее сапоги и ноги.
Ликан рухнул у ее ног. Не задумываясь, она со всей силы ударила его ногой. Мгновение Кит смотрела, как из глаз ликана исчезло серебро, и они сменились на очень смертные – очень мертвые – карие. Просто еще один труп, еще одно убийство в статистике полицейского управления Хьюстона по все возраставшему уровню преступности.
– Впечатляет.
Грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Она поднялась на ноги и встала лицом к незнакомцу, зная, что ее первое предположение было неверным.
Не гражданский. Другой охотник.
Страх наполнил ее, когда она подняла на мужчину взгляд. Большинство агентов в округе знали ее – или о ней. И большинство возражали, купившись на политику ГОЗНДЛ, запрещающую женщинам охотиться. Без сомнения, этот парень работал на ГОЗНДЛ – государственную организацию по защите от новообращенных и древних ликантропов.
Великолепно. Купер узнает обо всем уже сегодня ночью. Особенно, про трех против одного. А это означало, что и Гидеон тоже узнает. Да они разорвут ее за то, что она снова приняла на себя такой риск. Она была в ужасном положении и прежде – и всегда убивала. Она просто напомнит Куперу и Гидеону об этой немаловажной детали.
Счищая гравий со своих ободранных ладоней, Кит изучала взглядом темную фигуру. Демонически-темные глаза блестели на его скрытом тенями лице. Он шагнул ближе, в результате чего тень перестала скрывать черты лица. Она втянула в себя воздух.
Чернильные ресницы, слишком длинные для любого человека, обрамляли темные глаза, пристально смотрящие на нее, что заставляло ее чувствовать себя неловко. Вот досада. Обычно она не смущалась.
Подобрав сумочку, она сунула в нее свой пистолет.
– Ты не должен здесь находиться. Как ты можешь лицезреть – у меня все под контролем.
– Верно, – ответил он, его красиво очерченные губы изогнулись. Легкий акцент, непонятный для ее ушей, витал в его насыщенном, хриплом голосе.
Осторожно поглядывая на него, Кит выудила из сумочки свой сотовый телефон и оставила быстрое сообщение на голосовую почту Купера, поставляя место, время и количество тел. Даже официально несанкционированная на охоту, она давала ему отчет о положении дел после каждого убийства. Он был ярым сторонником держать их базу данных постоянно обновляемой. Ни одно убийство ликана не могло быть незарегистрированным.
Агент продолжал смотреть на нее, его темные глаза было полны странной решимости. Бросив телефон в сумочку, она бросила:
– Кстати, спасибо.
Развернувшись, она зашагала прочь, спиной чувствуя его сверлящий взгляд. Шагая по тротуару, она с сожалением посмотрела на двери бара, затем вниз на себя. Она была забрызгана кровью, ее ладони и колени в ссадинах. И речи не могло быть о том, чтобы возобновить свидание. Даже если Дэн все еще ждал ее. Она поморщилась. Еще одна неудачная попытка в личной жизни.
Посмотрев по сторонам на наличие машин, Кит пересекла улицу, стуча каблуками, желая проложить как много больше расстояния между собой и другим охотником.
У своего авто, доставая ключи, она представила, что те греховные темные глаза все еще смотрели на нее, прожигали ее, одновременно бросали то в жар, то в холод. Он был красив. Понятно, что она могла потерять немного самообладания. Кожу на затылке закололо и по ней прошли мурашки тревоги.
Разыскивая свои ключи, она заметила, что у нее дрожали руки. Из-за потери адреналина, рассудила она, нажимая кнопку разблокировки. Конечно, ничего общего с охотником на ликанов это не имеет.
– Там, откуда я родом, у нас нет женщин охотников.
Повернувшись кругом, Кит прижалась спиной к своей машине, удивляясь, как близко он стоял, почти вплотную. Она, должно быть, тормозит. Она даже не слышала, как он двигался у нее за спиной.
– Эй, назад, – ее рука проскользнула вглубь сумочки, готовая вытащить пистолет.
Он опустил голову ближе к ее шее. Его теплое дыхание увлажнило ей шею.
– Маленькие девочки, пахнущие ванилью, нарываются на то, чтобы их сожрали.
– Это факт? – Кит постаралась, чтобы это прозвучало спокойно, даже если при этом ее сердце колотилось. – И откуда ты?
Его рот изогнула зловещая улыбка, сделавшая странные вещи с ее внутренностями, но он не ответил, только подошел ближе.
У Кит пересохло во рту. Не уверенная, как реагировать, она наблюдала, как его губы перестали улыбаться, когда он наклонил свое безжалостное, неумолимое и в то же время прекрасное, словно у мраморной скульптуры, лицо. Взгляд его темных глаз опустился на ее губы, и у нее напрягся живот. Зачарованная, она не могла двигаться.
Все инстинкты вопили, что он собирается поцеловать ее, и часть ее начала подозревать, что она была настолько глупа, чтобы позволить ему это – пока не почувствовала холодную сталь пистолета у себя под ребрами.
Глава 3
– Кто ты? – спросила Кит, жилка на шее бешено запульсировала.
– Рэйф Сантьяго.
– Рэйф, – повторила она за ним, пытаясь казаться невозмутимой, несмотря на дуло пистолета, упирающегося ей в бок. – Никогда о тебе не слышала.
– Но ты слышала о ЕФАЛ, – он не спрашивал, а скорее произнес утвердительно.
– Да, – она сглотнула внезапно поднявшуюся горечь во рту.
Европейская Федерация Агентов по Ликанам славилась своей непримиримостью и была более жесткой, чем ее американский аналог – ГОЗНДЛ.
Что ж, он – один из них. Кит поняла это по холодной решимости в его глазах, темных как бездонные воды. Агент ЕФАЛ. Безжалостный в своем намерении охотиться за ликанами и придерживаться принципов своей организации. Принципов, что осуждали ее и все, что она делала. Все, во что она верила.
– Ты из ЕФАЛ.
ЕФАЛ не допускала женщин-охотниц или агентов-одиночек любого сорта в свои ряды. И Кит попадала под оба определения. Купер сказал ей однажды, что ЕФАЛ убила бы ее при первых слухах о ее активности. Ее и Гидеона.
– Твоя догадка верна, – экзотический акцент в его голосе напомнил ей о теплых виноградниках и темных морях. Как обманчиво, что такой хладнокровный убийца – а только хладнокровные убийцы могли работать в ЕФАЛ – обладал таким голосом. Обманчиво и опасно.
Кит посмотрела вниз на пистолет, направленный на нее.
– Тогда зачем ты отвлек того ликана, когда он развлекался со мной? – учитывая то, кем он был – кем была она – он мог бы посчитать себя вправе прикончить их обоих.
Уголок его рта приподнялся.
– Я не садист.
– А только убийца, – бросила она ему, подчеркнуто метнув взгляд в сторону его оружия.
Что-то мелькнуло в его глазах. Застывший холод дрогнул как пламя, колеблющееся в порыве воздуха, пропуская искорку эмоций. Которая так же быстро исчезла. Во взгляд вернулся холодный расчет. Его хриплый, экзотический голос скользнул шелком по коже Кит.
– Но мы оба – убийцы, не так ли?
Девушка фыркнула.
– Почему-то я не думаю, что мы похожи.
Агент медленно раздел ее глазами, начиная с сапог, скользя своим взглядом вверх, и наконец останавливаясь на лице Кит.
– Нет, не похожи.
Она глубоко вздохнула и попыталась избавиться от ощущения наготы, беззащитности и уязвимости под его пристальным взглядом.
– Что дальше? – Кит держалась в напряжении, готовая к битве. – Собираешься меня пристрелить?
– Это будет так легко?
– Попробуй и узнаешь, – она напряглась.
Его губы дрогнули. Прошло несколько мгновений. Шум машин, проезжавших по соседней магистрали, гудели в воздухе. Кит затаила дыхание, решая каким будет ее следующий шаг, не сводя глаз с мужчины и пытаясь прочесть, определить по его взгляду как далеко он зайдет, исполняя свои обязанности агента ЕФАЛ.
Он отвел свое оружие. Приподняв бровь, Рэйф отступил и незаметно спрятал пистолет под куртку.
– Мы не похожи, – продолжила Кит. – Я убиваю только тех, кого нужно уничтожить. Чудовищ, – она выразительно взглянула в сторону его спрятанного пистолета. – Не людей. Особенно не тех людей, что истребляют ликанов.
– Иногда убивать требуется даже и людей. Когда это оправдано. ГОЗНДЛ со мной в этом бы согласился. Только спроси своего брата. И его жену.
Значит, он знал о Гидеоне и Клэр. Знал, что Клэр была заражена укусом ликана и что Гидеон не смог ее убить, как того требовал ГОЗНДЛ. Тогда он должен знать, что Гидеон спас Клэр.
– Ты видишь как я работаю. – Кит махнула рукой в сторону переулка, где лежали три разлагающихся трупа. – Ты думаешь, мне есть какое-либо дело до принципов ГОЗНДЛ?
Его губы дрогнули, как будто сдерживая смех. Но выражение на лице Рэйфа не изменилось, оставаясь таким же каменным.
Кит прокрутила слова Рэйфа в голове. Когда оправдано. Она пристально всмотрелась в его лицо. Непроницаемая маска не треснула. Темные глаза с поволокой не мигнули. Это что, он намекал, что ее убийство было бы оправданным? Из-за того, что она посмела охотиться на ликанов? Почему для ГОЗНДЛ или ЕФАЛ так много значит, кто занимается грязной работой по устранению кровожадных существ? Лишь бы работа была сделана.
– Может быть, тебе стоит пересмотреть свою тактику. Я не хожу вокруг, направляя оружие на невинных людей, – продолжила она. – Особенно, если они посвятили себя тому же делу, что и я.
Наклонив темноволосую голову на бок, он снова шагнул ближе, слишком близко.
– И ты так невинна?
Она попыталась заговорить, но приготовленные слова застряли у нее в горле. Он определенно не считал ее настоящим охотником, равным себе. Он и все остальные. ГОЗНДЛ или ЕФАЛ – разница между ними была небольшая. Они ее не уважали. Не считали ее одной из них. Ублюдочные женоненавистники. Если подумать, они должны радоваться прибавлению еще одного охотника, патрулирующего улицы.
Размеры и силы стай ликанов в мировом масштабе только возрастали. К счастью, они не заражали направо и налево. Но ликаны питались и размножались, как показывало растущее каждый год число пропавших без вести людей и нераскрытых убийств. Каждый мертвый монстр был всего лишь маленькой брешью в строях угрожающих человечеству ликанов.
В последнее десятилетие их поведение стало более дерзким. У Кит были свои подозрения: она боялась, что ликаны перестали удовлетворяться тихим существованием среди человеческого населения. Стаи становились более организованными, может, даже заключали коалиции. Вполне вероятно, что человечество стояло на пороге войны с видом, само существование которого оно относило в категорию мифов.
Областные агенты ГОЗНДЛ знали, что Кит охотилась на тех же улицах, что и они – без официального разрешения, это правда. Но они также знали, что Купер закрывал глаза на ее действия. И по этой причине обходили ее стороной. Ни один из агентов хьюстонского отделения ГОЗНДЛ не посмел бы навести на нее пистолет. Но стоящий перед ней мужчина был другим. Он не отчитывался перед Купером. ГОЗНДЛ с ее бюрократией и правилами была и так плоха. ЕФАЛ же – это совершенно другой зверь. Один лишь взгляд на внушительного мужчину, стоящего перед ней это подтверждал. Все в нем кричало об опасности. Предупреждало ее бежать от него подальше.
Его темные глаза блеснули при свете, он неспешно и внимательно прошелся по ней взглядом.
– Ты считаешь себя такой же преданной охоте на ликанов как и я? Такой же эффективной?
– Я не знаю о тебе ничего, – уклонилась она от прямого ответа.
– Но ты знаешь о ЕФАЛе.
Она отрывисто кивнула.
Рэйф пожал плечом.
– Тогда ты знаешь обо мне все, что нужно.
– Достаточно, – согласилась Кит. Достаточно, чтобы знать, что ей не следовало сейчас стоять здесь и разговаривать с ним. По неизвестным причинам, он ее не застрелил. Но это не значит, что его решение не изменится.
Его взгляд прошелся по ней подобно гадюке, скользящей по траве.
– Где твой брат?
Вопрос поразил ее, сразу показав, что он ее знает. Или же знает о ней. Их встреча была не случайной.
Маленькие волоски на ее затылке приподнялись.
– Почему ты спрашиваешь? – потребовала Кит. Холодок пробежался по ее спине, подстрекая ее спасаться бегством от мужчины, который, казалось, знает о ней все.
Только вот она никогда не убегала от сражений. Особенно от какого-то средневекового охотника, который не верит в то, что женщины могут охотиться на ликанов, а если вдруг посмеют – то их следует вывести из игры. Навсегда.
Ее пальцы сжались в кулак.
– Зачем тебе нужно знать о моем брате?
Девушка попыталась подавить беспокойство в своем голосе. Если она озвучит свою тревогу, покажет, как она потрясена, ни к чему хорошему это не приведет.
Официально, Гидеон покинул ГОЗНДЛ два года назад. Неофициально, он продолжал охотиться. Но по-своему. Чаще проводил спасательные операции, чем дрался напрямую, как в прошлом. Он больше не наслаждался охотой, убийством. Встреча с Клэр все изменила. Изменила его. Он сосредоточился на спасении жизней, а не на уничтожении ликанов. Еще одна причина расширившейся между ними пропасти. Это, и его женитьба. Он нашел кого-то, с кем разделит свою жизнь. Кого-то, кто наполнял его жизнь смыслом больше, чем когда-либо мог вкус мести.
Он смягчился, а Кит поклялась, что с ней такого никогда не случиться. Она никогда не забудет свою цель: разрушить мир ликанов. Заставить их заплатить.
– Он – легенда. Может быть, я просто хочу с ним встретиться.
Она прищурилась.
– Почему ты здесь на самом деле? Разве у вас на континенте недостаточно ликанов для охоты?
Рэйф наклонил голову на бок.
– Конечно, достаточно. Хотя, я должен сказать, что вам, американцам, не помешает использовать кое-кого из талантов ЕФАЛ. Ряды ликанов здесь возрастают с пугающей скоростью.
– Так ты хочешь нам помочь?
– Нет, я здесь… с визитом.
Кит фыркнула. Ага, с визитом. Она не верила в совпадения. Или в то, что он здесь за автографом ее брата. Их встреча не была случайной. В ее работе случайностей не существовало.
– С визитом, – повторила она за ним, передвинув пальцы к ручке дверцы машины. – Значит, вместо того, чтобы посетить Космический Центр , ты решил прочесать улицы в поисках ликанов? И совсем случайно, тех самых ликанов, на которых я охотилась?
Он улыбнулся, и его лицо поменялось. Кит больше не глядела на словно выточенное из камня лицо, неподвижные черты которого поражали своей мужской красотой. Теперь Рэйф выглядел человечным. Доступным. Что-то в ее груди сжалось, перевернулось при виде его.
– Туристические занятия меня не интересуют, Кэтрин.
Она вздрогнула. Никто не звал ее Кэтрин. По крайней мере, она не помнила, чтобы кто-либо ее так звал. В ее жизни была пора смутных воспоминаний. Перед тем, как ей исполнилось восемь лет. До смерти родителей. Чем больше она старалась вспомнить те дни, тем больше они от нее ускользали, убегая вперед так же быстро, как уносимый ветром дым, оставаясь всегда недостижимыми.
– Откуда ты знаешь мое имя? – потребовала она.
– Я знаю о тебе многое. И о твоем брате. Знать такие вещи – моя работа.
Ее легкие сжались, как только она вспомнила все, что Купер когда-либо ей рассказывал о ЕФАЛ – рассказы, что заставляли ГОЗНДЛ выглядеть не страшнее дежурного по коридору средней школы. Был ли он здесь, чтобы провести расследование о ней? И о Гидеоне? Знал ли он о союзе ее брата с Дариусом? Дрожь прошла по ее спине. Все может обернуться плохо. Очень плохо.
– Чего ты хочешь?
– Я хотел с тобой встретиться.
Ее пальцы сжали ручку передней дверцы. И все же она не могла отступить. Любопытство перевесило беспокойство.
– Откуда ты знаешь обо мне?
– О женщине агенте? Кэтрин…
– Кит, – прервала она его.
– Кит, – он кивнул. – ЕФАЛ знает о тебе уже некоторое время. Мы следим за твоей деятельностью с большим интересом. Мы документируем каждое когда-либо совершенное тобой убийство. Впечатляюще. Мы поражены, что ты все еще жива.
Был ли он здесь, чтобы это исправить?
– Ну что ж, теперь ты меня встретил, – подняв ручку, Кит открыла дверь с водительской стороны.
– Мы можем куда-нибудь пойти? Нам надо поговорить…
– Я не вижу, что такого мы могли бы сказать друг другу. – Скользнув в кресло водителя, она попыталась закрыть дверь.
Рэйф перехватил дверцу рукой. Сердито взглянув на загорелые, элегантные пальцы, она попыталась рвануть дверь на себя, запыхавшись от усилий.
– Как насчет того, что ГОЗНДЛ уходит в прошлое? И Купер вместе с ней.
Она оставила свои попытки закрыть дверь и с тревогой посмотрела на него. Ее ладонь вспотела там, где она сжимала дверную ручку. Ее работа – охота при относительной свободе – зависела от того, что Купер не смотрел в ее сторону. Без него ГОЗНДЛ может по-настоящему отстранить ее от охоты. Или, в любом случае, попытаться.
– Я так и подумал, что это может привлечь твое внимание.
– О чем ты говоришь?
– План находится в разработке уже некоторое время. ЕФАЛ и ГОЗНДЛ объединяются. – Он остановился и добавил: – Под колпаком ЕФАЛ.
– Дерьмо, – пробормотала она, сердце больно сжалось в груди, словно его схватил невидимый кулак. Вся надежда на превращение в оплачиваемого, санкционированного агента улетучилась при его заявлении.
– Твое веселье подошло к концу.
– Для меня это никогда не было весельем или игрой, – отрезала Кит, думая о своих родителях, обо всем том, что она потеряла из-за бездушных монстров, блуждающих по миру.
С колотящимся в груди сердцем она поняла, что надо уходить. Надо поговорить с Купером. Связаться с братом. Еще раз крякнув от усилия, она смогла захлопнуть дверь.
– Спасибо за информацию, – произнесла она пустым голосом через окно.
– Они послали меня за тобой.
Кит застыла с ключами в руке. В голове все завертелось. И все же, она не глянула в его сторону снова, чтобы не утонуть в бездонных озерах его глаз. Темных прудах, без какого-либо отражения. Глазах убийцы. Ассасина . Ее ассасина. Не сейчас. Но в конечном итоге.
Она уставилась прямо перед собой. Он продолжал говорить сквозь оконное стекло громким и чистым голосом, скрыться от которого было невозможно.
– Я здесь, чтобы остановить тебя.
Она сглотнула, в горле внезапно перехватило.
– И моего брата?
– И его тоже. Где он, Кит?
Она знала, что Гидеона не было в городе, но понятия не имела, где он находится. Дрожащее дыхание слетело с ее губ, смешанное с облегчением и благодарностью за то, что Гидеон и Клэр решили сейчас уехать в отпуск.
Отсутствие Гидеона, скорее всего, было единственной причиной, по которой мужчина не побеспокоился убить ее сейчас. И она не собиралась терять свое преимущество.
– Ты ожидаешь, что я подам его тебе на тарелочке? – Кит повернула ключ в зажигании. Двигатель ее «Фольксвагена» тихо заурчал.
– Извини. Тебе придется приложить немного больше усилий, чтобы совершить свои убийства.
Она сдала назад и развернулась, столкнувшись с ним взглядом сквозь стекло, зная, что он не остановит ее, но также и не остановится сам. Они встретятся снова. Что было типично для ЕФАЛ. Они не сдавались.
– Держись от меня подальше, – добавила она, – или пожалеешь об этом.
Он почти незаметно кивнул в знак согласия, изогнув красиво очерченные губы в безрадостной улыбке.
– Предвкушаю нашу следующую встречу.
Его равнодушное поведение задело за живое. Неужели он считал ее слабой? Что ее было легко устранить? Из-за того, что она женщина? Знакомое негодование взвилось в ней.
– Давай. Недооценивай меня. Это станет твоей ошибкой.
Его улыбка увеличилась, ямочки появились на щеках. Ублюдок был слишком красив, что было весьма выгодно для него.
Убрав ногу с тормоза и нажав на газ, она укатила прочь.
Глава 4
К тому времени, когда Кит въехала на подъездную дорожку к дому брата, уже стемнело, и саранча стрекотала пронзительными и назойливыми криками в теплой ночи. Открыв дверь с помощью запасного ключа, который ей дал Гидеон, оглядываясь через плечо и всматриваясь в тени, Кит вошла в дом. Ее ноги перешагнули через порог, и половицы заскрипели под ее весом.
Включив свет, она не спешила зайти в гостиную, сначала окинула взглядом аккуратную комнату, почти ожидая, что кто-то выскочит перед ней. Ей не помешает лишняя осторожность. В городе могут быть и другие агенты ЕФАЛ, помимо Рэйфа Сантьяго.
Встряхнувшись, Кит закрыла дверь на ключ и набрала код сигнализации. Проходя через гостиную в кухню, она пробежалась глазами по фотографиям в рамочках, развешанным по стенам. Клэр умудрилась заполнить их с Гидеоном дом фотографиями всего лишь за два года брака. Кит покачала головой. До появления Клэр она никогда не видела где-либо в доме Гидеона фотографий. Ни фотографий ее родителей. Ни ее. Гидеон не был человеком такого рода – копающимся по старым альбомам и вывешивающим фотографии прошлого на стенах. Прошлого, которое они оба пытались вспомнить. И позабыть.
Клэр стала его семьей. Его настоящим и будущим. Об этом вопила каждая оформленная в рамку фотография. Однажды у них появятся дети, и стены заполнятся еще большим количеством фотографий. Клэр об этом позаботится. Она была женщиной такого сорта – подобной материнскому идеалу, которого так не хватало Кит, когда она росла. Женщиной, что пекла печенье и читала сказки. У ее брата будет семья, о которой Кит всегда мечтала. А ей придется довольствоваться повторами серий «Уолтонов» .
Сама мысль не должна была заставить ее так себя почувствовать. Такой опустошенной. Пустой внутри. Желтой от зависти. Это было некрасивое чувство, и она поспешила глубоко спрятать его в темном уголке своего сердца.
Сняв телефон с крючка на стене, девушка набрала номер Купера. Она пыталась дозвониться к нему с мобильного по пути домой, но безуспешно. Но учитывая, сколько раз он называл ее занозой у себя в заднице, она подозревала, что не всякий раз, когда она звонила, он поднимал трубку. Возможно, если на его телефоне высветится номер Гидеона, он ответит. Через несколько гудков в ее ушах прозвучал знакомый голос Купера на автоответчике, и она повесила трубку.
Не отнимая руку от телефона, Кит заколебалась, кусая губы и раздумывая, а не позвонить ли ей Гидеону. В настоящее время он находился где-то в хижине в горах Нью-Мексико. С Клэр, в безопасности. Если она расскажет ему, что произошло сегодня ночью, он окажется на пути домой раньше, чем она успеет отговорить его от этой затеи. Она могла разобраться с ситуацией и без его участия. Ей понадобились годы, чтобы убедить его, что она сама может за себя постоять и охотиться на ликанов. Стоило ли ей играть роль беспомощной женщины теперь?
Половицы заскрипели под ее ногами, когда она поднималась по лестнице. Оказавшись в комнате, которую Гидеон и Клэр вдвоем использовали в качестве офиса и комнаты для гостей, Кит порылась в своей спортивной сумке с одеждой. Раздевшись, она с гримасой на лице отшвырнула свою запачканную одежду в угол. Для сегодняшнего свидания она купила юбку. И сейчас она сомневалась, что ей удастся вывести из нее пятна крови. Она уже потеряла счет одежде, которую испортила, охотясь на ликанов.
Все еще ощущая беспокойство из-за событий вечера, девушка взяла пистолет с собой в ванную. Рэйф Сантьяго показал себя знатоком во всем, что ее касалось. Естественно, он будет знать, где живет Гидеон. Ее кожа покрылась мурашками при мысли, что он снаружи, наблюдает за домом. Что если он там? Смотрит своими темными глазами? И ждет?
Кит украдкой выглянула из маленького окошка над туалетом, раздвинув жалюзи пальцами, глядя вниз на тихую улочку, местами тускло освещенную светом фонарей на порогах домов. Несколько беспорядочно расставленных машин было припарковано вдоль дороги. Ничего необычного. Сегодня он не предпримет никаких шагов, решила Кит. Пока ему нужен ее брат.
Вздохнув, она положила пистолет на туалетный бачок и покрутила шеей, пытаясь избавится от напряжения в плечах. Шагнув в душевую, она отрегулировала напор воды, чтобы струя теплым потоком побежала вниз по ее телу. Она действовала быстро, намыливая тело и нанося на волосы шампунь. Перекрыв воду, она шагнула на банный мат и насухо вытерлась полотенцем.
Стащив футболку с полки, Кит продела ее через голову, остановившись на мгновение, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале. Намокнув, ее светлые кудри потемнели – перепутанная в беспорядке масса, прилипавшая к ее голове и шее как плющ, обвивающий стены. Безрадостная улыбка перекосила губы. Широко раскрытые глаза казались слишком большими для ее лица, придавая ей испуганный вид. Или, может быть, затравленный. Она ведь такой теперь и была. Охотник превратился в добычу.
Зелень ее глаз особенно выделялась в контрасте с загорелой кожей. Генетический сдвиг, так что ей никогда не нужно было загорать. Как будто у нее было время выполнять свои прихоти. Даже на Рождество она выглядела как загорелая островитянка. Посмотрев вниз, она схватила чистые боксеры с танцующими пингвинами с полки – одни из множества вещей, которые Клэр затолкала в ее рождественский чулок на прошлое Рождество – и натянула их на себя. У Кит и Гидеона до этого никогда не было рождественских чулок. Сама по себе традиция с елкой, чулками и индейкой с положенным гарниром, навязанная им Клэр, была первой на ее памяти. Ее бабушка по праздникам всегда покупала только пуансеттию . Рождественским утром Кит и Гидеон усаживались за кухонный стол с пластиковой скатертью и пуансеттией посредине и открывали свои подарочные карточки универмага Сирс над тарелками жестких, как резина, жареных яиц и консервированного колбасного фарша. Подарочные карточки были на нижнее белье и носки.
Женитьба Гидеона на Клэр только подчеркнула все, чего не хватало Кит. Все, по чему она до сих пор скучала. За это она любила и ненавидела Клэр.
Одевшись, она прихватила пистолет с туалетного бачка. Желудок заурчал, напомнив ей, что она ничего не ела, кроме энергетического батончика во время ланча. Сразу после работы она отправилась на свидание с Дэном. Еще один вечер, потраченный зря – по крайней мере, на свидание. Не говоря уже о дыре в ее чековой книжке. Ночи по пятницам приносили лучшие чаевые. Кит редко их пропускала. Не могла себе такого позволить. Обычно она работала в баре до двух, затем охотилась и падала на кровать на рассвете.
После колледжа она попробовала обычную работу с девяти до пяти. Найти ее было не сложно, а вот удержать – другое дело. После шатания по клубам и улицам всю ночь, охотясь на ликанов, почти каждое утро она опаздывала – и часто приходила с порезами и синяками, убеждая тем самым своих сослуживцев, что является жертвой бытового насилия.
А то, что началось, как работа на полставки, превратилось в полноценную должность. Обслуживание бара оказалось ей больше по душе. Никаких деловых костюмов. Просто темный, окутанный дымом клуб, громкая музыка и ликаны, которые охотились среди толпы двадцатилетних. Они никогда не обращали внимания на девчонку за стойкой бара, были слишком сосредоточены на легкой добыче, которую представляли опьяневшие женщины. Но Кит замечала их – и подбирала позже.
Ну и что, если в свои двадцать шесть она все еще жила с бабушкой? Конечно, ее бабусю не назовешь мягкой и пушистой, но, кроме Гидеона, она единственный родственник, который у нее остался.
Войдя в кухню, она включила верхний свет, который загудел и замигал перед тем, как вспыхнуть на полную мощность. С желудком, скрученным в узел от голода, она подошла к холодильнику. Пройдясь пальцами по волосам и растрепав их волной по плечам, она заглянула в забитый едой, опять же, благодаря Клэр, холодильник. Два года назад Кит порадовалась бы, если бы нашла в нем сухарь.
Вытащив «Лин Квизин ТВ Ужин» из морозильной камеры, она разорвала коробку и поставила маленький пластиковый поднос в микроволновку. Почти незаметное жужжание наполняло воздух, пока разогревалось ее феттучини альфредо.
Ее бабушка никогда особо не готовила. Ее кулинарные способности сводились к консевированному тунцу на крекерах «Ритц». Жареные яйца и «Спэм» появлялись по особым случаям. Гидеон говорил, что их мама хорошо готовила. Кит подозревала, что помнит блины с голубикой, но не была в этом уверена. Воспоминания о ее родителях с годами становились все туманнее. Как мутные, смазанные картинки сквозь пелену воды. Она пыталась запомнить, цепляясь за то время, когда она была центром внимания в чьей-то жизни, вспомнить, на что это было похоже.
Ее отец, плотник, пахнул древесиной. Свежеспиленными кедром и сосной. И у него были большие руки. Одна рука могла обхватить пол ее головы. Она запомнила это. Но мало что еще. Помнила, как он обхватывал руками ее лицо и целовал на ночь. Мама носила золотой крестик на шее. Кит отлично помнила это: крестик, угнездившийся в углублении маминой шеи, где кожа была золотисто-коричневой, как у нее. Теплая и гладкая, едва тронутая морщинками. Ее лицо не было таким ясным, оставаясь всего лишь размытым образом в голове Кит.
Звук выключившейся микроволновки прервал ее мысли. С вилкой в руке она вытащила поднос и сняла пластиковую оболочку. Ткнув вилкой в макароны, она поднесла порцию лапши в соусе ко рту. Ее взгляд упал на телефон, и она опешила, заметив мигающий огонек автоответчика на кухонном столе. Проглотив кусочек еды, она отложила поднос и нажала «проиграть». Прислонившись бедром к столу, Кит прослушала голос Клэр.
– Привет, Кит! Это Клэр. Уже вечер, и мы только что приехали в наш домик. Здесь так красиво. Надеюсь, у тебя все в порядке. Я забыла попросить, чтобы ты полила маленькое растение, что стоит в ванной наверху. Телефонная связь здесь плохая. Мы сейчас в городе ужинаем, но ты нам позвони. Люблю. Пока.
Затем прозвучал голос Купера, глубокий тембр странно разрезал воздух на кухне.
– Кит, я только что получил твое сообщение. Хорошая работенка сегодня. Я вышлю чистильщиков, чтобы убрать дом и разобраться с документами. Позвони мне, как только получишь мое сообщение. – Он остановился на мгновение, перед тем как продолжить: – Нам надо поговорить. – Еще одна пауза. Его тяжелое дыхание заполнило телефонную линию, и она подумала, что заметила под всем этим нить тревоги. – С глазу на глаз. – Прозвучал щелчок, и телефон замолк.
Кит провела зубчиками вилки по языку. Знал ли он, что ЕФАЛ в городе? Нахмурившись, она застыла, мысли закрутились, в то время как автоответчик переходил на следующее сообщение.
Подняв трубку, она сначала набрала номер Купера. После нескольких гудков включился его автоответчик. Повесив трубку, она попробовала позвонить ему на мобильник. И попала на голосовое сообщение.
– Куп, это Кит. Где ты? – она заколебалась, собираясь сказать что-то еще, но вместо этого закончила словами: – Перезвони мне.
Затем она попыталась дозвониться до Гидеона, готовая предупредить его о ЕФАЛ. Клэр и Гидеон должны были вернуться домой только через неделю, но она хотела убедиться, что они не вернутся раньше намеченного срока. По крайней мере, до тех пор, пока она не встретиться с Купером. Кит была уверена, что он решит проблемы с ЕФАЛ и Рэйфом Сантьяго.
Повесив телефон обратно на крючок, она съела еще немного макарон. Поняв, что задумалась слишком сильно, чтобы закончить, Кит бросила вилку в раковину, а маленький поднос – в мусорное ведро. Выключив свет на кухне, затем в гостиной, она поднялась наверх и опять направилась в ванную. Кит умылась, почистила зубы, полила маленький папоротник на краю стола, заставляя себя придерживаться привычного распорядка – словно столкновение с Рэйфом Сантьяго не прокручивалось у нее в голове.
Потоптавшись некоторое время в спальне для гостей, она внезапно остановилась и слепо уставилась на аккуратный письменный стол.
Она сможет справиться с Рэйфом Сантьяго. Он не вынудит ее сбежать из города. Возможно со временем, он узнает, насколько она сильная, и пересмотрит свою позицию на счет женщин-охотниц. Точно.
Фыркнув, девушка выключила свет и забралась в постель, положив пистолет под подушку. Цифры механических часов перевернулись перед ее глазами. 10:28. Смешно.
Ей двадцать шесть лет, и у нее в постели никого нет. Только пистолет за компанию. Она не должна была ложиться в постель одна. Черт, она не хотела ложиться в постель одна. Она скучала без мужчин. Скучала по сексу. Жаркому, бурному, когда друг от друга не оторваться, когда широко раздвигаешь ноги и принимаешь в себя мужчину сексу. Последний раз случился слишком давно.
И все же, она выбрала эту жизнь. Не могла представить, что еще ей делать помимо охоты на монстров, которые украли у нее семью. Вздохнув, Кит несколько мгновений смотрела в потолок, совсем не чувствуя усталости.
Откинув одеяло, она вытащила пистолет из-под подушки и подошла к окну, чтобы выглянуть на улицу еще раз. Не покидающее ее чувство тревоги не давало ей заснуть.
Может быть, вечерний адреналин все еще бурлил в ее венах. Но у нее никогда раньше не возникало такой проблемы среди множества ночей, подобных этой, когда она оставляла ликанов гнить в переулке. Причина, должно быть, в Рэйфе Сантьяго. Он вывел ее из равновесия. Он все же был чем-то особенным.
Пальцы на ее ногах поджались на жестком деревянном полу, пока она осматривала тихую, без движения улицу, с напряженными плечами, с мышцами зудящими перед битвой.
Кит сощурила взгляд на темном «Хаммере», которого не видела раньше. Мотыльки хаотично кружились над ним под уличным фонарем.
Уличные фонари придавали оттенок синеве ночи, обрисовывая человека, сидящего за рулем: темную, безликую фигуру.
Ее палец лег на курок. Она оперлась плечом на оконную раму, держась вне поля его зрения.
Ничего удивительного, что она не могла уснуть. Сукин сын расселся снаружи, наблюдая за ее домом.
– Гм-м, – пробормотала Кит, поглаживая стволом своего пистолета бедро, словно оно чесалось. – Пойдем-ка представимся.
Глава 5
Рэйф устроился поудобнее, наблюдая за домом, принадлежавшему, как он знал, Гидеону Марчу. Непонятно по какой причине, последние две ночи Кит провела здесь. Сам Гидеон Марч и его жена, Клэр – женщина, которая, согласно его источникам, была заражена ликаном чуть больше двух лет назад – в доме не объявлялись. Для большинства заражение было смертным приговором, но, как он разузнал, невероятным образом Гидеон Марч помог Клэр выследить и убить альфу ее стаи и разрушить проклятье до того, как она обернулась и вкусила человеческую плоть, и, тем самым, навлекла бы на себя проклятье.
Небольшой двухэтажный дом из красного кирпича тихо и безмолвно стоял в теплой ночи. Легкий ветерок играл с листьями большого дуба на переднем дворе. Корни дерева, толстые и кривые, узловатыми щупальцами выпирали из зеленой лужайки. Двор был большим, как и соседский, трава зеленела, благодаря влажному и теплому хьюстоновскому климату.
Неподалеку кто-то разжег гриль. Горящий уголь наполнял воздух пахучим дымом, едким для обоняния Рэйфа. Он втянул в себя воздух, предполагая, что кто-то готовит фахиты .
Одна за другой лампочки в доме погасли. Сначала в передней гостиной, затем на пороге. Несколько минут спустя в верхнем окне появился женский силуэт. Его сердце заколотилось, все чувства обострились, пока он изучал неясные очертания, двигавшиеся за окном. Кровь вскипела в его венах, и лицо Кит Марч встало у него перед глазами. Вьющиеся белокурые волосы, мягкие как у ребенка, обрамляли ее лицо, дополняли ее чудесный, неземной образ. Ее миниатюрное личико напоминало ему сказки об эльфах и феях, которые много лет назад нашептывала ему перед сном мама.
Его брат, Себастьян, почти всегда засыпал, стоило его голове коснуться подушки, но Рэйф, бывало, лежал без сна, пока мягкий голос его матери плел вокруг него чары, заставляя верить в небылицы. Верить в могущество любви. В добро, которое всегда побеждает зло. Потому что это правильно. Потому что так и должно быть. Он верил в эту чушь до того лета, когда ему исполнилось двенадцать. Когда его мать оказалась вынуждена раскрыть правду.
Тень отодвинулась от окна, через несколько секунд погас свет, как будто затушили свечу. Кит Марч оказалось не такой, какой он себе представлял ее. Ее ванильный запах все еще витал перед его носом, окутывая сооблазнительной дымкой.
Черт, он по-настоящему и не думал о ней, как о личности. Он никогда не думал о любом из них, как о личности. Чертовски неудобно, что он начал сейчас. Они были работой. Миссией, которую он выполнял с холодной точностью. Они уходили из его жизни почти так же быстро, как в ней появлялись. Он делал все, чтобы так и было. Был вынужден. Но по непонятной причине он не спешил избавиться от Кит Марч. Что-то останавливало его от нападения на нее сейчас – пока она спала и была наиболее беззащитна. Она его интриговала, и он хотел узнать о ней побольше.
Рэйф смотрел на темную комнату с неподвижными жалюзи, закрывавшими окно. Десять-тридцать, и она уже в постели? Одна.
Он подумал о свидании, которое она прервала в ресторане. Которым пожертвовала ради преследования и убийства. История ему хорошо знакомая. Он жил так годами. Работа стояла на первом месте. Всегда.
И все же, он не мог себе представить ее одну в пустой постели. Ее маленький размер, может быть, и заставлял Кит выглядеть хрупкой и покорной, но один миг в ее компании рассеивал это заблуждение. Она была натянута как пружина, была подобна огненному энергетическому шару с зелеными глазами, которые сияли светом, как отблеск солнца на покрытой росой траве.
Наблюдая сегодня ночью за ней в действии, он увидел, что она может за себя постоять. И все же она шла по скользкой дорожке. Сильные женщины постоянно становились жертвами ликанов. Один неверный шаг – и Кит может стать игрушкой этой твари. Риск, на который он не мог пойти. Ради нее и всего мира.
С этой мыслью он с силой провел рукой по подбородку, настроенный на то, чтобы забыть, как она его интригует, и напомнил себе свою цель.
Себастьян никогда не позволил бы милому личику отвлечь свое внимание. Во многом, его брат был сильнее Рэйфа. Рэйф глубоко вдохнул. Он убедит Кит Марч и ее брата оставить их охотничье дело и вести спокойную жизнь. Жизнь в безопасности от ГОЗНДЛ, ЕФАЛа и города с высокой концентрацией проживающих и процветающих в нем ликанов. И если она откажется…
Не ошибайтесь. Он сделает то, что от него требуется.
Что-то неуловимо изменилось в воздухе, заставив агента выпрямиться в кресле. Он изучил окрестности, дом, окно комнаты, в которой она спала. Кожа на его лице натянулась и зачесалась, понимание просочилось с хитростью подкравшегося тумана.
На улице он уже был не один.
Кит двигалась в темноте бесшумно, живо и решительно шагая прямо к припаркованной машине, готовая сказать любому, кто сидел в ней, чтобы тот убирался к чертовой матери с ее улицы.
Она прижимала пистолет к голому бедру, одновременно окидывая беглым взглядом улицу, чтобы убедиться, что ни один из соседей Гидеона не прогуливается снаружи.
Ее брат жил в районе старой застройки недалеко от Хьстоновского университета . Большинство соседей были пожилыми людьми. Тихими пенсионерами, укладывавшимися в постель в девять вечера. Однако было бы нехорошо перепугать какую-нибудь старую леди с голубоватым отливом в седых волосах, выгуливающую собаку.
В готовности нажать пальцем на курок, девушка остановилась у окна со стороны водительского сиденья и обнаружила его… пустым. Волосы у нее на затылке поднялись. Она развернулась на сто восемьдесят градусов, крепко сжимая пистолет обеими руками.
– Меня ищешь?
Быстро обернувшись, Кит нацелила пистолет на Рэйфа Сантьяго.
– Ты.
Он выхватил пистолет из ее рук. На что она ответила, выбросив кулак. Который он поймал своей рукой за миг до того, как тот вошел в контакт с его лицом.
– Тебе нужно поработать над своим приближением. Я услышал, как ты ко мне топала, как стадо слонов.
– Я не гналась за осторожностью, – бросила она, пытаясь высвободить кулак из его мертвой хватки. – Я вышла сюда, чтобы сказать тебе оставить меня к черту в покое. Перенеси свою слежку куда-нибудь еще.
– Скорее всего, этого не произойдет. – Его пальцы сжались вокруг ее руки. Достаточно сильно, чтобы заставить ее поморщиться.
– Нет? – она наклонила голову в сторону и перестала пытаться высвободить руку. Вместо этого Кит с силой двинула головой вперед, ударив его по лицу, готовая перетерпеть головную боль, зная, что ему будет больнее. Рэйф выпустил ее кулак.
Кит отпрыгнула на шаг назад и ударила его наотмашь по лицу. Резкий звук треском раздался в воздухе.
Его голова откинулась назад, но он почти не пошатнулся от удара.
Она ждала, балансируя на пятках, глядя, как кровь течет из его носа, как он покрутил головой, чтобы снова оказаться с ней лицом к лицу.
Кит подавила кольнувшее чувство вины. Раскаяние было слабостью, которую она не могла себе позволить… Ну и что, что он не был стандартной мишенью. Хоть и человек, он все равно оставался занозой у нее в заднице, от которой необходимо было избавиться.
Улыбаясь, Рэйф вытер нос тыльной стороной кисти, на мгновение уставившись на Кит, затем слизнув кровь с ладони.
Ее живот сжался в ответ на его действия. Так примитивно, так по-мужски.
– Впечатляет. Что еще у тебя есть?
– О, это еще цветочки.
– Давай-ка посмотрим, – пригласил он с раздражающим спокойствием, поманив ее дразнящим движением руки. Раздражение поднялось в ней, подпитывая новой порцией адреналина.
Она напала на него, нанося быстрый удар в лицо.
Он выставил блок, снисходительно улыбаясь.
Зарычав, она напала снова. И снова.
Каждый раз он либо уклонялся, либо блокировал ее. Они перешли с улицы во двор. Где-то неподалеку лаяла собака, бешеным тявканьем вторя каждому броску и удару Кит.
Еще после нескольких попыток она остановилась, тяжело дыша от ярости и усилий.
О, он был хорош. Ее глаза сузились на мужчине.
Он наклонил голову на бок в ожидании. В ожидании.
Он играл с ней! Блокировал все ее удары, но ни разу не атаковал или пытался нанести ответный удар.
– Дерись со мной, – она рявкнула, внезапно кинувшись на него.
Рэйф уклонился и отскочил в сторону.
– Я жутко не хочу оставлять синяки на твоем лице. – Смешинки плясали в его темных глазах, блестевших в ночи, когда он смотрел на нее сверху вниз.
– Не сдерживайся! Дерись, черт тебя возьми. Дерись! Не имеет значение, что я женщина.
– Нет?
Она бросилась на него с сердитым ревом, беспорядочно размахивая кулаками.
Рэйф шагнул в сторону. До того, как она поняла, что происходит, он заломил ей руку за спину. Толкнув Кит вперед, он придавил ее к дереву. Шершавая кора впилась ей в щеку.
– Держи свой норов в узде, – посоветовал он.
– Пошел к черту! – Она брыкнулась, надавливая пяткой на его ступню.
Рэйф чуть ли не до боли стиснул ее руку.
– Твой норов работает против тебя.
– Вот и хорошо, – выплюнула она, пытаясь повернуть голову так, чтобы увидеть его лицо. – Я знала, что в тебе это есть. Знала, что ты сможешь причинить боль женщине. Однако неплохо играешь в рыцаря.
Его тело прижалось к ее спине, вдавливая каждую твердую линию в ее мягкие округлости. Хватка на ее руке ослабла.
– Я отдаю тебе должное. Ты достаточно крута. – Его дыхание защекотало ей ухо. Кит поежилась, дернувшись, когда он убрал волосы с ее щеки. – Для женщины, – добавил Рэйф.
– Для мужчины, – парировала она с алыми щеками, кипя негодованием.
– Я полагаю, – согласился он. – Большинство мужчин найдет тебя силой, с которой нужно считаться.
Но не он? Вот что он подразумевал. Волна желчи прокатилась вниз по ее горлу. Ну, я тебе покажу. Проглотив свою злость, она позволила себе расслабиться и обмякнуть. Подавшись бедрами назад, она легонько коснулась его таза.
– Большинство мужчин, – согласилась она, понизив свой голос на октаву ниже, чуть ли не подавившись провокационными словами.
За ее спиной у него перехватило горло, резкий звук поднял волосы у нее на затылке. Рэйф освободил ее руку, и она перенесла ее вперед, расправив ладонь на стволе дерева. Кит потерлась задом о его твердое тело и улыбнулась, когда он прижался к ней. Но ее улыбка сползла с лица, стоило ей ощутить определенную твердость, вдавливающуюся ей в зад. Мышцы живота напряглись при этом ощущении.
До того, как происходящее совсем вышло из под контроля, она повернулась спиной к дереву.
Рэйф был так близко, что волна жара отозвалась в ее теле, он, не отрываясь, смотрел ей в глаза без следа улыбки на лице. Его твердая выпуклость утыкалась ей в живот.
– Это то, что ты делаешь, если окажешься в затруднении? Дразнишь и возбуждаешь? – Зрачки его глаз ярко горели.
Нет. Она никогда не попадала в драку, где дела ее были бы так плохи, что ей пришлось бы использовать свое тело. Никогда до него, по крайней мере.
Его взгляд скользнул вниз. Она последовала за ним глазами, не осознавая, пока не почувствовала его ладонь на своей груди, что он намеревался до нее дотронуться. Он потеребил ее сосок сквозь футболку, сжимая, пока тот не отвердел и набух.
Она задохнулась от этой прекрасной боли. Живот свело, между ног намокло. Передвигая ногами в попытке облегчить боль между бедрами, она прикусила губу, чтобы удержаться от вскрика.
– Как далеко ты зайдешь, Кит Марч? Гм-м?
Свет в зрачках его глаз усилился вместе с нажимом его пальцев на ее сосок. Ее живот скручивался в узел все сильнее, перекручиваясь и натягиваясь. Крик вырвался сквозь ее стиснутые зубы.
Он прижался ртом к ее шее, обдавая кожу теплым дыханием.
– Мне на самом деле было бы очень интересно узнать.
Она подняла руку, вцепившись него.
– Пожалуйста, – выдохнула Кит, впиваясь пальцами в его твердые бицепсы. Это было сумасшествием.
– Пожалуйста, что?
Сорви с меня одежду. Замени свою руку ртом. Возьми меня. Сильно, яростно, прямо здесь, у соседского дерева.
– Остановись, – прошипела она, когда он переключил свое внимание на ее второй ноющий, позабытый сосок. Его пальцы поигрались с ним, превратив в твердый, натянутый бугорок.
– Я сказала, прекрати!
И все ушло. Его жар. Его чудесные руки. Он.
Она моргнула. Он ушел. Скорее, исчез.
Его рука, его грешное прикосновение к ее груди. Также внезапно, как и началось, все закончилось.
Она снова моргнула. Часто и тяжело дыша, Кит оттолкнулась от дерева. Скрестив руки над грудью, она осмотрела окрестности, вытягивая шею и разглядывая все. Ничего. Ни следа Рэйфа.
Влажный ветерок прошелестел между деревьями, когда она сошла с соседского двора на улицу.
Кит прижала скрещенные руки сильнее к ее набухшим грудям, пытаясь избавиться от ощущений его прикосновений. Бесполезно. Тело все еще покалывало и ныло, руки так и просились попытаться повторить то, что он с ней сделал. Его «Хаммер» неподвижно стоял на обочине, но самого Рэйфа нигде не было видно. Она напрягла слух, пытаясь его услышать, но ничего не произошло. Никакого звука убегающих ног.
Ночь гудела вокруг нее, оживая. Она взглянула на луну. Почти полная. Только кусочек остался. Несмотря на вечернее тепло, Кит поежилась. Наклонившись, она подхватила пистолет с улицы.
Как он мог так исчезнуть?
В течение нескольких моментов она всматривалась в темную линию близлежащих кустов, пока не вернулась в дом.
Рэйф прислонился к дереву, прислушиваясь к легким шагам Кит Марч, пересекающей улицу. Его грудь поднималась в прерывистом дыхании, вырывавшемся с губ, но он не смел бросить на нее взгляд, если не хотел двинуться со своего места. Он мог ее видеть в своей голове. Загорелые ноги, сладкая задница, округлая и подтянутая в ее боксерах. Это и так было достаточным искушением.
Вот так. Убегай. Быстро. И далеко.
Он все еще мог чувствовать ее запах чистой женщины. Слабый аромат мыла. Она искупалась, но он все еще различал легкий запах ванили с предыдущего столкновения сегодня вечером.
Проведя рукой по волосам, он взглянул на наблюдавшую за ним луну и чертыхнулся. Его член с болью упирался в джинсы, моля об удовлетворении. Удовлетворении, которого он мог бы достигнуть несколько мгновений назад. С Кит Марч.
Она не хотела, чтобы он остановился. По крайней мере, ее тело не хотело. Он мог бы ее убедить, содрать с ее бедер боксеры, обернуть ее ноги вокруг себя и скользнуть в нее прямо там, у дерева.
Это было бы так хорошо. Замечательно.
Неправильно.
Он услышал, как дверь открылась и захлопнулась, когда она вошла в дом, и с облегчением выдохнул. Стиснув руки в кулаки по бокам, он побился затылком о дерево, на которое опирался, наказывая себя, чувствуя себя еще более одиноким, чем когда-либо. Лишенным чего-то. Даже хуже, чем тогда, когда мать прогнала его с братом в горы тем летом, изолируя их от мира. Уродцев, которых надо было отрезать от остального человечества. Кровь бурлила в нем, горячая и густая.
– Дерьмо.
Задание только что перешло из сложного к полномасштабно дерьмовому.
Он переступил черту. И по-крупному.
Этого не должно произойти снова. Кит Марч была работой. Ничем большим. Он не позволит ей забраться снова ему под кожу.
Глава 6
Кит проснулась внезапно, словно от толчка, и остатки сна осыпались вокруг нее подобно пыли. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась, Кит задыхалась, и в ее мыслях мелькали знакомые темные глаза. Темные глаза с необычайно яркими зрачками.
Потирая подбородок, Кит села и сразу же вспомнила прошедшую ночь. Ее грудь тоже помнила, наливаясь тяжестью при воспоминании о прикосновениях его пальцев, мучающих ее самыми грешными способами. Кит застонала и упала обратно на подушку, натягивая стеганое одеяло до шеи.
Она так сильно нуждалась в сексе. Вот только не с каким-то чертовым агентом ЕФАЛ.
Вздохнув, Кит посмотрела в окно. В комнату проникал серый утренний воздух, каким-то образом умиротворяя ее. Рассвет. Она всегда отдавала предпочтение этому времени суток.
Даже при полнолунии ликаны отступают и направляются домой на рассвете. Как и она. Время отступления. Отдыха. А это значит, что она пережила еще одну охоту.
– Ты похожа на маленькую девочку, когда спишь, – пробормотал глубокий голос, холодный, как ледниковый ветер.
Ее рука нырнула под подушку, и Кит приподнялась на постели, сжав оружие в руке. Она была готова выстрелить в любой момент. Одно мгновение Кит боялась, что это был он – Рэйф Сантьяго. Снова.
И это объяснило бы ее дрожь.
В нем что-то есть. И это угрожает ей куда сильней его связи с ЕФАЛ и не таких уж и тонких угроз ее семье. Рэйф волновал ее. Из-за него у Кит напрягался низ живота, а дыхание становилось быстрым и тяжелым.
Ее глаза во мраке сосредоточились на большой фигуре, стоящей рядом с кроватью. И в ответ на нее смотрели глаза цвета стали.
Нет, это был не Рэйф.
Но и не тот, кого она хотела бы видеть. Даже если бы он не был одним из старейших ликанов, он все равно оставался яростным сукиным сыном. Одетый с ног до головы, он относился к тому типу мужчин, что всегда выделяются в толпе. А учитывая то, что он вел достаточно осторожную жизнь, это странно.
– Дариус? Что ты здесь делаешь?
В светлеющей комнате его нервирующий взгляд прошелся по Кит.
– Кит. Вижу, ты прелестна, как всегда.
Кит опустила оружие и резко ответила:
– Чего ты хочешь? Гидеона здесь нет.
Гидеон называл Дариуса другом, но только не она. Кит не сделает этого и в будущем. Он был ликаном. Ничем не отличался от тех монстров, на которых она охотится. Он был проклят. Был хищником. Даже если и не убивал несколько веков. Даже если запирал себя каждое полнолуние, чтобы сопротивляться всепоглощающей нужде питаться. Стоит убрать эти преграды, и он станет убивать, питаться – и ею тоже. Гидеоном. Не важно, друг перед ним или нет. И Кит никогда не сможет забыть этого. Никогда не сумеет довериться ему. И Дариус знал это. Знал, что, по мнению Кит, он заслуживает получить пулю в лоб.
– Я знаю, что его здесь нет, – ответил Дариус со странным и правильным ударением, которое наводило на мысль о поколении, которое жило и затерялось в анналах истории. Он подошел ближе, двигаясь бесшумно и с грацией, присущей болотной рыси . И глаза его непрестанно горели.
Кит фыркнула. Конечно же. Ее брат, вероятно, познакомил Дариуса с маршрутом своей поездки.
– В таком случае, почему ты здесь?
Она натянула простыни выше, пытаясь делать вид, что его присутствие никак не влияет на нее, не заставляет чувствовать смущение. Кит привыкла находиться рядом с ликанами, вот только она обычно не вела с ними беседы, будто они и не являются кровожадными монстрами.
Из его груди вырвался вздох – намек на человечность – и Кит никогда бы не подумала, что в Дариусе есть эта черта. Прошло несколько мгновений, а потом он заговорил своим глубоким голосом, который на этот раз был резким.
– Купер мертв.
Слова Дариуса проникали в мысли Кит очень медленно, как булыжник погружается в воду. И все равно она услышала будто со стороны свой вопрос, заданный слабым голосом, который не смогла бы узнать и сама.
– Что ты сказал?
– Купер мертв.
Его губы едва двигались, когда он говорил, и Кит задалась вопросом, чувствовал ли он вообще хоть что-то. Или же был таким хладнокровным ублюдком, как она всегда подозревала.
– Этого не может быть. – Кит покачала головой. – Он звонил сюда прошлой ночью…
– Поверь мне. Купер мертв.
– Нет, – настаивала Кит, и ее руки сжались в кулаки, а в груди все напряглось. – Кто сказал тебе? Как ты можешь быть настолько уверенным? – Слова слетали с ее губ, как артиллерийский огонь. – Купер не был тебе таким уж близким другом. Он просто позволял тебе жить из-за Гидеона. И я очень сомневаюсь, что ты был включен в его список контактов, кому необходимо позвонить в случае чрезвычайного происшествия.
Кит не желала верить ему, ей хотелось все отрицать. Однако благодаря Гидеону она знала: Дариус обладает необъяснимым умением знать все, что происходит в ГОЗНДЛ и крупнейшей стае ликанов в городе. У него были информаторы везде. Если Купер действительно мертв, то Дариус знал бы это.
Кит предполагала, что он без труда узнает, что происходит в ГОЗНДЛ и, раз уж на то пошло, в ЕФАЛ тоже. Этот парень богаче самого Дональда Трампа , живет в мавзолее-крепости. Его дом до верха укомплектован персоналом, который только и ждет услышать любую его прихоть. Уже не говоря о современной исследовательской лаборатории, куда входит пара ученых из Калифорнийского технологического университета . Они непрестанно работают, чтобы найти лекарство от его проклятия. Хороша шутка. Дариус не заслуживает шанса на искупление. И единственное, что удерживает ее от использования оружия – Гидеон.
Купер. Мертв.
Ужасная боль прошла через ее слишком сдавленную грудь подобно порыву стремительного ветра.
Кит могла только качать головой. Ей следовало продолжить звонить прошлой ночью. Ей следовало поехать в дом Купера. Сделать что-нибудь. Хоть что-то.
– Делегация из ЕФАЛ прибыла в Хьюстон.
Внезапно ее мысли перекинулись на Рэйфа и его зловещие, темные глаза, когда он заявлял, что является агентом ЕФАЛ.
– Да. Я встретила одного из них…
– Ты встретила одного? Когда? – Суровая линия губ Дариуса едва двигалась, когда он говорил.
– Прошлой ночью.
– И он отпустил тебя?
Кит нахмурилась, вспоминая драку на улице. Она посмотрела прямо в холодные, стальные глаза Дариуса и переплела руки под покрывалом, после чего ответила:
– А почему нет?
– По той же самой причине, по которой мертв Купер, – ответил Дариус, его акцент стал более выраженным. – ЕФАЛ хочет, чтобы ты умерла. Ты и Гидеон. Думаю, Купер не согласился бы с этим.
– Похоже, он был… обеспокоен в сообщении, – пробормотала Кит, ее губы были онемевшими, когда двигались.
Она подняла одну руку из-под простыни и прижала ее к груди. Кожа казалась натянутой и горячей, как воздушный шар под солнцем, готовый взорваться.
Был ли Рэйф Сантьяго тем, кто нажал на спусковой крючок? Жгучее болезненное ощущение поднялось по ее шее. Ей следовало убить его в ту ночь, вместо того чтобы позволять касаться себя.
– Я ничего не понимаю. Почему так важно убить нас только из-за того, что мы идем против…
– За ваши с Гидеоном жизни назначена цена. Во всем городе. Стаи объединяются. Ты не в безопасности.
– Заказное убийство? – воскликнула Кит, покачивая головой. – Это нелепо. Зачем столько трудностей ради нас?
– Во главе стоит ЕФАЛ, Кит. Ради этого они работали более столетия. Они хотят подчинить ГОЗНДЛ, избавиться от всех непослушных агентов и нарушителей политики. От Гидеона. Тебя.
Кит прижала ладони к щекам.
– Нет, все это не на самом деле, не может быть.
– Главные игроки хотели, чтобы Купер умер. Им никогда не нравилось, как он управлял Хьюстонским отделением. Они знали, что он закрывает глаза на тебя и Гидеона.
– Поэтому они убили его. – Ублюдки. Кит прижала кончики пальцев к неожиданно разболевшимся вискам. – Ничто из этого не имеет смысла. Даже учитывая всю ту информацию, которую я слышала о ЕФАЛ, мне сложно поверить, что они убили бы Купера после всех лет его службы. Я с трудом верю, что ГОЗНДЛ позволила бы этому случиться.
– Они верили, что он ненадежен. Нелоялен.
Кит вспомнила загадочное послание Купера, вспомнила настойчивость в его голосе и тревожное чувство в своем животе.
Стальные глаза Дариуса взглянули на нее. Но его лицо оставалось непроницаемой гранитной маской, неспособной принимать какое-либо выражение, отражать какие-либо эмоции.
– Самое время убраться из города.
Кит изучала Дариуса одно мгновение, его черные волосы казались темнее самой глубокой тени в комнате. А в ее груди разгоралась ярость. Она не хотела бежать. Хотела заставить их заплатить. Она должна Куперу. Ведь он спасал ей жизнь все эти годы. Спасал ее и Гидеона.
– Ты будешь следующей, – добавил Дариус, его голос звучал сухо. Бездушный ублюдок. – Вместе с Гидеоном.
– Потому что мы непослушные оперативники? Они убьют нас? – Даже для ЕФАЛ, зная их крайние меры в охоте и истреблении ликанов, это казалось слишком радикальным. – Я не куплюсь на это. Здесь происходит что-то еще.
Его серебряные глаза впились в нее – проницательные и внимательные.
– Может быть, – туманно ответил Дариус. – Но это не меняет того факта, что есть заказ на твою жизнь. Убирайся из города. И убедись, что Гидеон тоже держится в стороне.
Теперь жар поднялся по шее к лицу Кит. Она вскочила на ноги и посмотрела на Дариуса.
– Ты считаешь, что мы недостаточно умны, чтобы перехитрить этих ублюдков? Я видела агентов ГОЗНДЛ в деле и ранее. И они не впечатлили меня. Половина из них не смогли найти и собственную задницу в темноте.
– Не ГОЗНДЛ меня беспокоит.
– Тогда дело в ЕФАЛ?
В ее мыслях промелькнул образ Рэйфа Сантьяго. Он действительно обладал угрожающей аурой, но сейчас она знала его слабость. Лицо Кит загорелось при воспоминании, а груди налились тяжестью. Она. Она была его слабостью.
Кожа рядом с левым глазом Дариуса задергалась – единственное указание на то, что он собирается сказать что-то необычное.
– Они разгласили ваши личности.
Затылок Кит напрягся, заколол, будто ее проткнули тысячей иголок. Отчего в голове возникла тупая боль.
– Что? – прошептала она, падая обратно на кровать, изношенные пружины которой скрипнули под весом ее тела.
Кит провела рукой по своим локонам, массируя кожу головы кончиками пальцев.
– Раскрыли наши личности? Кому?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – ответил Дариус в старомодной манере, свидетельствующей о жившем и утерянном когда-то поколении. – Тебе повезло, что ты пережила ночь. Самая настоящая удача, что я добрался сюда первым.
Кит сжала губы, решив не говорить о том, что он не первым добрался до нее. Первым был Рэйф. Дважды, прошлой ночью.
Кит медленно кивнула.
– Они рассказали популяции ликанов, кто мы такие.
Но, на самом деле, ей действительно повезло. Повезло, что Рэйф был ее единственным ночным посетителем.
– Ты знаешь лучший способ гарантировать твою смерть?
– Каждый ликан в городе, знает кто мы такие? – Взгляд Кит метался по комнате так, будто она боялась, что монстры начнут выпрыгивать прямо из стен.
– Если пока и не знает, то именно так все и будет. У стай есть своя рабочая сеть. Своего рода. – Дариус мрачно усмехнулся. – Пусть они и конкурируют между собой, но объединятся в попытке уничтожить тебя и Гидеона. Они презирают охотников. А охотник женского пола, подобный тебе…
Его зловещие серебряные глаза переметнулись к ней. Воздух, казалось, изменился, стал заряженным, электрическим. В то самое мгновение она получила напоминание, что он такое. Опасность. Хищник, ведомый голодом. Возможно, самый опасный ликан из всех, потому что отказывал себе в том, чего желал. Кит задрожала, и ее взгляд скользил по черным прядям, которые достигали его плеч.
– Они считают тебя вызовом, которому невозможно сопротивляться. – Его грудь поднялась при дыхании, и одно мгновение Кит думала, что Дариус может приблизиться к ней. Коснуться ее.
Она задержала дыхание и напряглась, собираясь с духом.
Момент прошел, и он посмотрел в сторону окна. Его глаза сузились, будто он мог видеть сквозь жалюзи.
– Думаю, к этому моменту они уже знают, где ты живешь. – Дариус подошел к окну и раздвинул планки, выглядывая в тихое утро. – Каждую секунду, которую ты остаешься здесь, твоя жизнь подвергается риску.
Кит поднялась с постели и начала кидать вещи в спортивную сумку.
– Я уйду, – выдавила она, горечь наполнила ее рот, угрожая затопить ее.
Дариус отклонился назад и оперся на стену, скрестив руки на широкой груди. Его телосложение можно было сравнить с фигурой полузащитника.
– Я провожу тебя.
Кит фыркнула и кинула на него внимательный взгляд. Дариус все еще говорил так, будто жил в другом столетии, отдаленно напоминая ей о пропасти, разделяющей их – и о том, кто он такой – именно то, к чему она питала отвращение. И когда Кит изучала его, ее рот наполнился неприятным вкусом.
– Нет, спасибо.
Дариус опустил голову и посмотрел на нее сверху своими отвратительными серебряными глазами. Его голос был резким и упрекающим.
– Кит…
Тем временем она кинула последнюю рубашку в сумку и начала воевать с упрямой застежкой, изо всех сил пытаясь не смотреть на него. Она знала всю силу глаз ликанов. Они способны порабощать, если позволить ликану взять вверх. Кит не позволяла этого ни одному ликану ранее. И будь она проклята, если сейчас ему удастся сделать это – пусть он и был своего рода союзником.
– Мне не нужна твоя помощь.
– Нет?
Его голос был насмехающимся, резким от скептицизма, и Кит знала, о чем Дариус думает.
Если бы не он, она могла бы жизнерадостно отправиться по своим делам. И оказаться мертвой.
Молния сумки, наконец, застегнулась. Ее ноздри раздувались, когда Кит закидывала сумку на плечо, готовая пойти в ванную и забрать оттуда некоторые вещи.
– Спасибо, что предупредил. – Даже эти слова застряли в ее горле. – А теперь уходи. Я могу справиться самостоятельно.
Одна из его темных бровей поднялась. В ответ Кит указала на дверь, нуждаясь в том, чтобы Дариус ушел. Она была слишком возбуждена, чтобы он оставался рядом.
– Мне не нужна твоя помощь.
– Ты имеешь в виду, что не хочешь этого?
Она пожала плечами.
– Как бы то ни было. Я не хочу этого.
Спустя долгое мгновение, Дариус оттолкнулся своим большим телом от стены, старый деревянный пол скрипнул под его весом.
– Я выживу.
Это было делом принципа. Она не желала принимать его помощь. Несмотря на свой образ жизни, он по-прежнему оставался монстром. Он убивал и питался невиновными. И ничто не могло изменить этого. Ни его дружба с ее братом. Ни его помощь ей. У него отсутствовала душа. И на это была веская причина.
Тяжелая поступь его шагов удалялась по лестнице, когда Кит торопливо вошла в ванную, чтобы собрать вещи. Вновь вернувшись в свою комнату, она быстро переоделась в джинсы и футболку. Кит схватила сотовый и смотрела на него одно долгое мгновение, покусывая губу пока медный привкус крови не омыл ее зубы.
Ей нужно поговорит с Гидеоном, но она не могла так рисковать. С включенным телефоном она служила легкой добычей. ГОЗНДЛ – а сейчас и ЕФАЛ – обладал определенными возможностями. Большинство агентов ГОЗНДЛ работали вместе с Хьюстонской полицией, с Купером. Это было идеальным прикрытием. И предоставляло им доступ к технологиям, которые иначе были для них закрыты. И сейчас они могут отследить GPS ее сотового за несколько секунд.
Могут отследить ее. Также как могут отследить Гидеона по его сотовому, если уже не сделали этого. Понимая, что ей нужно предупредить брата, Кит быстро набрала сообщение. Она написала, что Гидеону необходимости уйти в подполье и ждать, когда она присоединиться к нему. Кит была уверена, что сможет найти домик там, где они проводили свои каникулы, будучи детьми.
Послав сообщение, она выключила телефон и кинула его в сумку. Кит надеялась, что брат получит ее сообщение в скором времени – до того, как они установят его местоположение. Гидеон поверит ей и последует ее инструкциям.
Кит спустилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Ее уши напряглись в тишине дома, когда она вошла на кухню и схватила со стойки свою сумочку. Было раннее утро, и через большое окно, выходящее на задний двор, в комнату попадал солнечный свет. И лучи уже согревали воздух. День обещал быть знойным. Не хорошо. Именно то, что ей нужно. Ликаны более агрессивны во время жаркой погоды. И обычно избегали этого. Но если вынуждены оказаться на улице, их настроение становится ужасным.
Она заедет к бабушке за несколькими необходимыми вещами – а именно за деньгами, и затем уедет. Покинет город. Временно, конечно. Но она не будет держаться в стороне всегда. Кто-то заплатит за убийство Купера. За то, что заставил ее убежать, и за то, что украл у нее свободу, ее жизнь.
Кит работала чертовски усердно, чтобы получить одобрение Купера, чтобы убедить его подготовить ее и позволить ей охотиться. Единственная вещь, которой ей не хватало – официальное разрешение от ГОЗНДЛ и заработная плата. Он верил в нее. И сейчас он мертв.
Кто-то заплатит за это.
Пара темных глаз на слишком красивом лице мелькнула в ее памяти. У нее было достаточно четкое представление, кто это будет.
Глава 7
Внимательно оглядывая двор, Кит торопливо шла к машине. Ее дамская сумочка и сумка с вещами висели на плече, подпрыгивая в такт шагам. Кит встретил теплый туман, покрыв ее кожу липкой испариной. Она сжала ключи в руке так сильно, что металл врезался в нежную кожу ладони.
Кит никого не заметила, но ее нервы все равно были натянуты как струна. Пока Кит клала сумки на заднее сидение, ее не оставляло ощущение – настоящее или воображаемое – что за ней следят. А инстинкты не стоит игнорировать. Ведь она оттачивала их последние несколько лет.
Кит вспомнила прошлую ночь и то, что случилось, когда она, следуя своему инстинкту, попыталась обнаружить, кто за ней следит. И ее тут же затопил жар. Она потрясла головой, заставляя себя забыть. Не думать о том, как он дотрагивался до нее, не вспоминать жгучее ощущение, которое зажгло ее кровь.
С опущенной головой Кит практически села в машину, когда на ее плечо легла твердая рука. Готовая к встречи с ублюдком, Кит развернулась вокруг своей оси. Она едва успела заметить пару светло-голубых глаз перед тем, как выбросить основание ладони прямо в лицо мужчине. Рука, держащая ее, сразу же исчезла. Не останавливаясь ни на секунду, Кит обеими руками схватила нападающего за плечи, привлекла ближе и ударила коленом в живот с едва слышимым бормотанием.
– Черт! – Он упал на землю, как мешок с камнями.
Не успела Кит скользнуть в свою машину, как кто-то еще схватил ее за запястье и развернул вокруг оси, вдавливая лицом в заднюю пассажирскую дверь. Ее тело было прижато к автомобилю, запястье поймано в ловушку, и она лягнула ногой своего нового нападающего. И не зря.
Свирепое проклятие принесло ей мгновенное удовлетворение. А потом ее затылок схватила рука, запутываясь в волосах, и с громким треском вдавила ее голову в крышу автомобиля. И лоб Кит взорвался от боли. Ее зрение затуманилось, и она упала на машину, пытаясь не поддаться привлекательному сумраку, который тянул ее, обещая облегчение и избавление от боли.
А ухо Кит обдувало отвратительное дыхание.
– Просто не причиняй мне неприятностей, Марч. Тебе так будет легче.
Вздрогнув, Кит развернула шею, чтобы взглянуть на нападающего, и сразу же его узнала.
– Локхарт, – выдохнула она.
Несколько месяцев назад Кит убила нескольких ликанов, убегающих от него. И сейчас то, что он стал лучше нее, ранило ее гордость.
Локхарт развернул Кит, передвигая свою руку с ее волос на шею. Он тесно прижался к ней, вдавливая ее бедра и ноги между ним и машиной, так что Кит не могла и пошевелиться.
– Ты знаешь мое имя? Я польщен. – Локхарт усмехнулся, на его лице со множеством шрамов показался некрасивый ряд кривых зубов.
– Конечно, – ответила Кит, глубоко дыша, несмотря на раскалывающуюся боль в голове. – Мой брат сказал, что ты самый дерьмовый агент ГОЗНДЛ.
Усмешка нападающего сразу же исчезла.
– Вижу, ты такая же, как тот заносчивый придурок. Должно быть, это семейное.
– Убей суку, – проворчал второй парень, вставая на ноги с подъездной аллеи.
Он злобно уставился на Кит своими маленькими, глубоко посаженными глазами. Затем наклонился вперед, одной рукой опираясь на колено. Его лицо покраснело и пошло пятнами, а из носа, подобного клюву, текла тонкая струйка крови.
– В чем дело? – насмехалась Кит. – Не можете смириться с тем, что женщина выбивает из вас дерьмо?
– Убей ее, – вновь повторил мужчина. – Мы здесь именно с этой целью.
– Заткнись, Дэвис, – отрезал Локхарт.
– Да, послушай Дэвиса и сделай свою работу, – посоветовала Кит с куда большей бравадой, нежели ощущала. Она предполагала, что их появление имело какое-то отношение к прибытию в город ЕФАЛ. – Теперь вы оба заделались псами ЕФАЛ, верно? – Кит пожала плечами. – Может, они дадут вам хорошую канцелярскую работу. И столько пончиков, сколько вы только сможете съесть.
Локхарт нахмурился, внимательно глядя на Кит. Игнорируя ее насмешки, он потребовал:
– Ты знаешь о поглощении? Откуда?
– Просто скажите мне – как они оправдали убийство Купера? У них имелось хорошее оправдание для того, чтобы устранить его? И как вы можете смотреть на себя в зеркало? Он ведь был вашим начальником. Купер привел и тренировал вас.
Локхарт пожал плечами.
– Купер стал обузой для организации. Как ты и твой брат. Он препятствовал конечной цели избавить мир от ликанов.
– В ГОЗНДЛ больше нет ничего благородного. – Она окинула взглядом обоих мужчин. – Теперь вы просто клан убийц. Киллеров. Псы ЕФАЛ.
Локхарт пожал плечами.
– Ты так видишь это. – Подняв ногу, он вытащил оружие их кобуры на щиколотке. – И то, что ты думаешь, не значит ни черта.
Кит перестала дышать, когда он прижал пистолет к ее виску, холодную и неумолимую сталь к мягкой коже.
– Неужели вы такие идиоты, что застрелите ее при свете дня, когда весь район может стать свидетелями?
Голова Кит повернулась на насмехающийся, грохочущий голос. Воздух покинул ее легкие, когда она увидела говорящего.
Им оказался Рэйф Сантьяго, и на его слишком красивом лице застыло слегка скучающее выражение, когда он смотрел на них.
– Сантьяго! – воскликнул Локхарт, убирая пистолет от головы Кит. – Что ты делаешь здесь? Мы можем справиться с этим.
– Правда? – Рэйф изогнул темную бровь, легкой походкой подходя ближе. – Вы когда-нибудь слышали об осмотрительности? – Он кинул многозначительный взгляд на пистолет в руке Локхарта. – Убери его.
Локхарт помедлил, переводя взгляд с пистолета на Кит, в его выражении была нерешительность.
Она приподняла бровь, насмехаясь.
– Вы слышали мужчину.
Лицо Локхарта покраснело, и его рука сжалась на оружии.
– Перестань провоцировать его, – проворчал Рэйф, глядя на нее темными, внимательными глазами. – Я бы на твоем месте говорил поменьше.
Кит подняла подбородок, но промолчала.
– А теперь убери пистолет, – скомандовал Рэйф, его лицо застыло, когда он вновь посмотрел на Локхарта.
Его голос оставался тихим, но слова были жестокими, служили приказом, которому необходимо подчиниться.
Что и сделал Локхарт, убрав пистолет назад в кобуру.
Рэйф резко дернул рукой, будто прибил муху.
– Теперь отойди от нее.
– Ты должен наблюдать за ней, – вступил в разговор Дэвис, прижимая одну руку к носу в попытке остановить кровотечение. – Она может и маленькая, но дерется почти как мужчина.
– Я дерусь лучше мужчины, – подстрекала Кит. – И я дерусь лучше тебя. – Она кинула на Локхарта презрительный взгляд. – Лучше вас обоих.
Губы Рэйфа изогнулись в едва заметной насмешливой улыбке.
– Я не волнуюсь, – заверил он, не сводя глаз с Кит.
Через этот взгляд к ней шло что-то электрическое. Кит омыл жар, обжигая щеки, когда она вспомнила их битву прошлой ночью – и ее окончание. Его глаза стали еще ярче, и она знала, что он тоже помнит.
– Послал своих тупиц сделать грязную работу? – бросила она вызов, ее голос прозвучал на удивление запыхавшимся.
Кит отошла от автомобиля и провела руками по бедрам, обтянутым джинсами.
Рэйф удерживал ее взгляд, не обращая на двух агентов никакого внимания.
– Едва ли. Мне не нужна помощь, когда дело касается выполнения работы. Или разбирательства с тобой.
– Нет? – Кит широко махнула руками. – Тогда зачем такое массовое состояние боевой готовности?
– Что ты имеешь в виду?
Она издала звук отвращения.
– Я знаю, что каждый агент и ликан в городе охотятся на меня.
– Знаешь? – Рэйф не стал даже скрывать своего удивления, склонив голову на бок. – И как так получилось, что ты настолько информирована?
Кит не собиралась рассказывать ему о Дариусе. Прямо сейчас поведать о своего рода союзе с древним ликаном будет плохой идеей.
– Не думаешь, что я, так или иначе, узнала бы об этом?
– Нет, если только у тебя нет информатора. Были ли покушения на твою жизнь ранее? – Взгляд Рэйфа соскользнул с нее к территории вокруг них, будто он ожидал, что из кустов появятся ликаны.
– Кроме этих дураков?
Локхарт выпятил грудь, напоминающую бочку.
– Мы так и собираемся стоять здесь, попусту болтая, или покончим с сукой? – Его светло-голубые глаза стали холодными, как лед.
– Да, – согласно пробормотал Дэвис, переведя свои маленькие глаза на дома, стоящие вдоль тихой улицы. – Мы не должны поторопиться до того, как появятся ликаны? Давайте отведем ее внутрь.
– Да, рассказывать о моей личности было не слишком умно, – продолжила Кит. – В чем дело? Не можете сами выполнить работу, поэтому поручаете выполнить ее врагам? – Она кивнула один раз, щелкая языком в фальшивом сочувствии. – Не очень хорошая мысль. Что если нескольких из вас убьют, потому что ликаны, которых вы натравили на меня, покажутся? Я сомневаюсь, что они исключат вас из своих планов, если вы будете здесь при их появлении.
– Это была не моя идея, – сказал Рэйф, и, судя по его тону, он не казался слишком довольным тем, что ее личность была известна каждому ликану в городе.
Его темные глаза смотрели на нее с угрожающим светом.
– Мне кажется, ваши боссы не уверены, что вы сможете справиться со своей работой.
Рэйф сделал шаг по направлению к ней.
– Мне не нужна ничья помощь, чтобы справиться с тобой.
Кит оценила троих мужчин, едва заметно сменив положение. Ее мышцы напряглись, она готовилась действовать в то же мгновение, как один из них сделает шаг по направлению к ней. Она не пойдет в дом по собственной воле. Это будет равносильно тому, как она собственноручно вручит им нож и подставит свою шею. Убить ее будет нелегко.
Рэйф сделал еще один шаг к ней, и его полные губы сложились в хмурую линию. Кит напряглась, готовясь к битве. Она знала, каким испытанием будет эта битва с Рэйфом. Но в этот раз она не позволит своему телу предать ее.
Неожиданно Рэйф остановился с внезапностью встречного ветра. Его решительный взгляд оторвался от нее. И его охватила странная неподвижность. Мышцы вдоль подбородка дико сокращались. Очень медленно он поднял голову, будто ощутил какой-то запах в воздухе. По тому, как раздувались его ноздри, Кит поняла, что запах не был приятным.
Она последовала за быстрым движением его темных глаз, когда они внимательно осматривали пространство вокруг. Рэйф проницательно смотрел в деревья, густая живая изгородь из кустов жимолости отгораживали дом ее брата и соседнее здание.
А затем она услышала. Или скорей почувствовала.
Тишина.
Ни один из привычных звуков не заполнял воздух. Птицы не щебетали, не слышалось жужжания насекомых, собаки не лаяли. Даже слабый ветерок, который колыхал кусты, теперь полностью стих. Маленькие волоски на ее руках встали дыбом.
– Слишком поздно, – пробормотал Рэйф.
– Слишком поздно? – переспросил Локхарт громким голосом, несоответствующим жуткой тишине. Идиот. – О чем ты говоришь?
Глаза Рэйфа метнулись обратно к Кит – темные и мрачные. Она знала, что он собирается сказать еще до того, как услышала слова. И напряглась, готовясь.
– Они здесь.
Глава 8
Трое прыгнули на них с разных сторон, будто двигаясь по воздуху и ветру. Один запрыгнул на капот машины Кит, его глаза горели серебром, а сам он казался безликим пятном. Не успела Кит и глазом моргнуть, как Рэйф пришел в движение. Его кулаки встретили ликана с громким треском кости о кость.
Ликан упал на автомобиль на расстоянии вытянутой руки от Кит. Ее дыхание застыло в груди, когда те жуткие серебряные глаза повернулись и посмотрели прямо на нее.
На лице монстра отразилось узнавание, когда его ледяной взгляд начал сверлить ее. Без сомнений, ему дали фотографию Кит.
Ликан спрыгнул с машины и кинулся в ее сторону.
Взгляд Кит метнулся к сумке на пассажирском сидении. Даже с открытой дверью она ни за что не сумеет добраться до пистолета вовремя.
Но ликан так и не коснулся ее.
Перед ней прыгнул Рэйф, не позволяя монстру добраться до нее.
Внезапно послышался свист глушителя, а ведь она даже не видела, как Рэйф вытащил оружие.
Кит взглянула на Рэйфа, а затем на ликана, который мог убить ее. В его лбу виднелась темная дыра. Прошло мгновение, и кровь потекла густой струей – темная, как патока. Она спускалась по его лбу и носу. И пока серебро проникало в тело и его яд медленно начал делать свое дело, ликан качался на месте. Серебристый блеск его глаз потух, становясь смертным светло-карим еще перед тем, как он безвольно упал на землю – теперь лишь труп. Все признаки жестокого дьявола исчезли.
Взгляд Кит метнулся обратно в ту же секунду, как затих свист пистолета Рэйфа. Еще один ликан упал в нескольких ярдах перед ними, царапая грудь, когда серебряная пуля вошла в мышцы.
Кит подняла голову, внимательно осматривая двор. И ее сердце сжалось. Черт.
Они везде. Их определенно не меньше дюжины. И они двигались слишком быстро, чтобы их можно было точно сосчитать. Вьются вокруг, как муравьи. Даже в человеческой форме они двигались как хищники – животные, которые нацеливаются на жертву. Теперь повсюду слышалось их рычание.
Один ликан бросил Дэвиса на землю, нанося удары по агенту ГОЗНДЛ своими кулаками в животной ярости. С его губ летела слюна. И Кит знала, что бедный ублюдок умрет через несколько мгновений.
Локхарт выругался и потянулся к кобуре под брючиной, чтобы достать пистолет.
– Держись, Дэвис!
Неужели это конец?
Неужели она будет убита на подъездной аллее Гидеона кланом ликанов?
Рэйф сомкнул ладонь на ее руке и потянул Кит себе за спину, другой рукой он прицелился и начал стрелять по приближающимся ликанам.
Кит мимоходом задалась вопросом, почему он пытается защитить ее, но мысль мгновенно исчезла, когда ее голову потянули назад. Шею сразу же пронзила боль. Кит закричала, а ее спина столкнулась с машиной.
Твердые пальцы впились в нежную кожу ее шеи, перекрывая воздух. Борясь за дыхание, Кит царапалась и дико била по руке, ее глаза напряглись, глядя на вспышку позади. На крыше ее машины распластался ликан, его лицо находилось в нескольких дюймах от ее.
Кит боролась, выдавив из себя крик, когда он еще раз жестко дернул ее за волосы, отрывая Кит от земли. Не успел ликан втащить ее к себе на крышу автомобиля и убить, как резко ослабел. Его лицо встретилось с металлом автомобиля с оглушительным хлопком.
Освободившись, Кит повернулась и стала наблюдать, как Рэйф разворачивается и выстреливает в еще одного ликана, который приближался к ним. И еще в одного.
Кит повернулась и нырнула в свою машину. Ее кровь тяжело и быстро стучала, когда она потянулась к пассажирскому сидению и стала искать пистолет в своей сумке. Никогда раньше ее рука так не дрожала. Но черт, она ведь никогда ранее не сталкивалась с подобными трудностями.
Ее пальцы сжались вокруг пистолета; холодная сталь ободряюще легла в ладонь. Кит попыталась вылезти из машины, но Рэйф заблокировал ее, не давая присоединиться к драке.
– Отойди! – закричала она, ее пальцы согнулись вокруг пистолета, Кит была готова разрядить серебро.
Он что, сошел с ума? Если они собираются выбраться из этой переделки живыми, то им потребуется вся возможная помощь. Он может озаботиться ее убийством или еще чем-то позже. А прямо сейчас она ему просто необходима.
Рэйф развернулся рывком, чтобы посмотреть на Кит. Его лицо было напряженно, выражение глаз дикое и возбужденное.
– Уходи!
– Осторожней! – закричала Кит, ее взгляд метнулся за него к ликану, который прыгнул по направлению к Рэйфу.
Рэйф развернулся, выпустил очередь и повалил ликана, после чего переместил свой проницательный взгляд обратно на нее.
– Уходи! Черт, убирайся отсюда!
Она в замешательстве посмотрела на него.
– Ч-что?
– Убирайся отсюда к чертовой матери! – Он вновь развернулся, чтобы выпустить еще одну очередь. – Они не уйдут, пока ты не умрешь. Уходи!
– Ты отпускаешь меня? – пробормотала Кит, пытаясь понять, зачем Рэйфу делать нечто подобное, когда сама ЕФАЛ послала за ней ликанов.
И пусть это казалось сумасшествием, но она считала трусостью оставить его наедине с армией ликанов. Двое других агентов были бесполезными. Кит была лучшей надеждой Рэйфа на помощь.
– Черт, женщина, – выругался он, вновь разворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. – У тебя проблемы с пониманием? – Он издал звук отвращения. – Именно такие проблемы возникают, когда позволяешь женщинам охотиться. Ты не умеешь слушать!
С губ Кит сорвался вздох, и она позабыла о том, чтобы остаться и помочь Рэйфу выбраться. Этот болван сам может позаботиться о своей заднице.
– Иди к черту! – Рука Кит метнулась к двери, готовясь захлопнуть ее перед лицом Рэйфа.
Сам же Рэйф поднял руку, чтобы не дать двери закрыться. Кит уставилась на его руку. На широкую ладонь и длинные, тонкие пальцы.
Против ее воли в мыслях мелькнула картина этой загорелой мужской руки на ней – на ее груди. Лицо Кит загорелось. Она быстро заморгала, будто могла изгнать эту картину из головы.
И внезапно Рэйф склонился. Его рука скользнула на ее шею, его теплые пальцы крепко сжались на ее затылке, обжигая кожу.
Кит совсем перестала дышать, застыв как животное, загипнотизированное глазами хищника. Тихие свисты пистолета Локхарта затихли.
Они ничего не говорили. Между ними не было сказано ни слова, и они просто смотрели друг другу в глаза.
Воздух между ними становился напряженным, электрическим. Между ее грудями пробегали струйки пот, собираясь в ткани лифчика.
– Мы встретимся снова, Кит Марч. Раньше, чем думаешь.
Она облизала губы. Его карие глаза потемнели, следуя за движением ее языка.
– Тебе не следует давать обещания, которые ты не сможешь сдержать. – Кит намеревалась произнести слова так, чтобы они стали самоуверенным прощанием в стиле «поцелуй меня в задницу».
Рэйф же в ответ усмехнулся, изгиб его губ стал грешным и полным чувственной угрозы. Прервав зрительный контакт, он посмотрел через плечо и выпустил еще две пули, сваливая ликанов, как комаров.
Вновь переведя на нее свои темные и демонические глаза, он заверил:
– О, я никогда не нарушаю обещаний.
Кит едва успела отодвинуться назад перед тем, как Рэйф захлопнул дверь. После чего он развернулся и возобновил стрельбу, больше не кидая на нее ни единого мимолетного взгляда.
Кит одно мгновение смотрела на его широкую спину через заляпанное грязью окно машины. Затем покачала головой и завела двигатель. Даже если он и останется в живых, все равно никогда не сумеет найти ее. Она-то уж постарается.
Смотря в зеркало заднего вида, Кит почти проехалась по нескольким ликанам, вырываясь на подъездную аллею. Ликаны отскакивали с ее пути, а Кит усмехалась с них. Машина быстро свернула на улицу, проделав при этом опасное вращение.
Нажав на газ, Кит устремилась дальше по улице, глядя в зеркало заднего обзора. Ее взгляд искал того, кто боролся с ликанами на лужайке ее брата.
И зачем агенту ЕФАЛ помогать ей?
Чтобы добраться до Гидеона. Его заданием было избавиться от них обоих. Он, вероятно, хотел, чтобы Кит оставалась живой только до тех пор, пока он не получит их обоих. Конечно же. Она просто ненормальная, если думает, что он отпустил ее, потому что ему не все равно. На самом деле, ему плевать.
Кит сжала руками руль, принятое решение ожесточило ее сердце, когда она выкинула горячий, соблазнительный взгляд Рэйфа Сантьяго из своих мыслей навсегда.
– Хорошо сработано, Сантьяго. Ты позволил ей уйти. Мне казалось, ты лучший.
Губа агента ГОЗНДЛ презрительно скривилась, когда он поднялся на ноги, похлопывая и осматривая себя с лихорадочной скоростью, убеждаясь тем самым, что он не укушен или поцарапан. Хотя луна пока не была полной и ликаны оставались в человеческой форме, для инфицирования хватило бы одной царапины или укуса. Не найдя отметок, он уронил руки по бокам.
– Я и есть лучший. Только вот она куда более несговорчивая, нежели кажется, – ответил Рэйф, оглядывая каждого агента по очереди с холодной оценкой – измученный, но все еще живой. Их вид не произвел никакого впечатления, и Рэйф позволил им увидеть, что считает их неподходящими. Если это все, что может предложить ГОЗНДЛ, не удивительно, что организация была так легко поглощена ЕФАЛ. Не удивительно, что угроза ликанов в Северной Америке растет с пугающей быстротой.
– Более того, я не заметил, чтобы вы выполнили свою работу. Вы обратили внимание, как стремительно исчезли все ликаны после того, как она уехала? Они охотились на нее, не на нас. Я только что спас ваши задницы. – Он вытянул руку. – Не стоит благодарностей.
Рэйф переключил свое внимание на машину, сворачивающую на улицу, и внимательно смотрел, как она останавливается перед домом Гидеона Марча. И его сердце слегка дрогнуло, когда из темного седана выбрался Чарльз Лоран.
Двое агентов рядом с ним немедленно выпрямились в попытке выглядеть собранными перед своим новым боссом. Рэйф мог бы сказать им, что это бессмысленно. Никто не может впечатлить Чарльза Лорана.
Хладнокровный ублюдок взобрался на верхние позиции ЕФАЛ, ступая по спинам тех, кто стоял выше него и безжалостно устанавливая правила, которые характеризовали ЕФАЛ почти так же беспощадно, как и тех монстров, на которых они вели охоту. Такие правила, как устранение непослушных охотников.
Главный сторонник слияния, Лоран не собирался позволять кому бы то ни было мешать насаждению политики ЕФАЛ в ГОЗНДЛ.
Несмотря на то, что они оба были направлены в отделение в Хьюстоне, у Рэйфа и Лорана были разные обязанности – Лоран должен делать то, что ему удается лучше всего – устанавливать политику, а Рэйф фокусируется на своей области знаний – устранение особых личностей. Тех, кого ЕФАЛ считает необходимым убить. Только вот Рэйф не убил Купера. Лоран сделал это в соответствии со своим капризом, когда застал Купера за звонком семье Марч. Он хотел предупредить их о том, что за их головами началась охота. Еще один пострадавший от безжалостного плана Чарльза Лорана.
– Где женщина? – Лоран остановился перед ними, холодно рассматривая каждого.
– Сука убежала, – проворчал Дэвис.
При этих небрежных словах в Рэйфе поднялся темный гнев. Он перевел глаза на агента, и его взгляд переполз на живот, который выпирал из незаправленной рубашки Дэвиса. Рэйф задавался вопросом, как агент мог охотиться и уничтожать ликанов в подобном состоянии, потеряв форму. ЕФАЛ сохраняла жестокие физические требования для всех своих охотников. Этот же парень не сможет пробежать даже мили.
– Она убежала? – эхом отозвался Лоран. – Как это возможно? Вы подготовленные агенты. – Его взгляд метнулся к Рэйфу. – Сантьяго. Ты был здесь? – его голос отобразил сомнение, убежденность в том, что если бы Рэйф был здесь, Кит не удалось бы ускользнуть. Она была бы мертва.
– Я прибыл поздно. За несколько моментов перед тем, как маленькая армия ликанов решила заглянуть на огонек.
Уголки губ Лорана опустились.
– Вижу.
– Я так не думаю. Твое решение проинформировать ликанов о личности Кит Марч было неосмотрительным.
Ноздри Лорана раздувались – единственный признак его недовольства вызовом, который бросил ему Рэйф.
– В первую очередь, мы должны увидеть ее мертвой.
– Я знаю свою работу. И никогда раньше не терпел неудачу. Ты не доверяешь мне?
– У нас никогда не было цели, подобной ей. Она охотница, кроме всего прочего. Я считал, что необходима дополнительная страховка. – Лоран пожал тонким плечом. – Вполне вероятно, сначала они повеселятся. Я прекрасно осведомлен о склонностях, управляющих ликанами. Но позже они убьют ее. Их ненависть к охотникам потребует этого.
– Ты рассчитываешь на это. Но это предположение может оказаться ошибочным. Они могут решить сохранить ей жизнь на некоторое время. Чтобы помучить ее.
Ликаны часто похищали женщин, держа их в качестве рабынь много лет. Его мать была доказательством тому. Хотя ее не удерживали годы, а лишь один вечер.
Если подобное случится с Кит… что ж, тогда та самая вещь, которой больше всего боится ЕФАЛ, станет реальностью.
У Лорана, должно быть, появилась та же мысль. В его глазах промелькнула неуверенность. И все равно он ответил со своим обычным упрямством.
– Я остаюсь при своем мнении. Кит Марч будет мертва до конца недели. Запомни мои слова.
Эта фраза послала через Рэйфа легкую дрожь.
– Ну, подержат они ее некоторое время. Так и надо суке. – Локхарт пожал плечами. – Они не превратят ее. Среди их вида выбирать нескольких избранных является честью. Так или иначе, она выйдет из строя.
Некоторое время. Голова Рэйфа пошла кругом от мысли, что может случиться за это время. Его пальцы сжались в кулаки от пришедшего на ум сценария – сценария, в результате которого ликаны узнают маленький грязный секрет Кит. Секрет, который не знает даже она. Пока что.
Но Лоран знал. Он знал все о пророчестве Маршана. Кит является потомком Кристофа Маршана, отчего ее ДНК совместимо со всеми ликанами. Благодаря чему она способна воспроизвести им потомство. Результатом явится гибридный вид. Довенату, который куда сильней полностью созревшего ликана.
Это должно помешать Лорану натравить на нее кланы. Рэйф провел рукой по волосам, не давая себе запустить кулаком в лицо Лорана.
Лоран тем временем стряхнул со своего свитера пух.
– Если ты так обеспокоен, тогда найди ее первым. Убедись, что она умрет.
– Нет проблем. Мы в деле, – вступил в разговор Дэвис, вытирая свой кровоточащий нос. – Считайте, все сделано.
Рэйф грубо рассмеялся.
– Вы, два глупца, не сможете найти даже собственные задницы обеими руками.
Лицо Дэвиса вспыхнуло, а челюсть задрожала от негодования.
– Пошел ты, – огрызнулся Локхарт. – Я начинаю уставать от твоего отношения…
Лоран махнул худой рукой.
– Тишина. – Он кинул холодный взгляд на Рэйфа. – Просто сделай это. Их обоих. Не забудь о брате.
Рэйф стиснул зубы и решительно кивнул.
– Ты просто отсылаешь его? Одного? – потребовал ответа Локхарт.
– Сантьяго один из особых агентов.
Особых. У Лорана не было и представления, как он прав.
Лоран продолжил:
– Никто не сможет убрать ее лучше. – Он холодно улыбнулся. – Уж определенно не вы двое. – Изучая их, он вздохнул. – Хьюстонское отделение – один сплошной беспорядок. Мне здесь самое место. Начну с оценки всех агентов и решу, кто не представляет ценности, а кого мы сохраним для переподготовки.
Двое агентов вздрогнули, очевидно, обеспокоившись, услышав, что их работа подвергается риску.
Рэйф кивнул в обманчивом согласии.
– Доложи мне, как только дело будет сделано. – Лоран расстегнул блейзер , беспокойный жест, указывающий, что разговор достиг своего конца. Вытащив изнутри блейзера льняной платок, он вытер капельки пота со лба. – Мне не нужно напоминать тебе, как важно это задание.
Рэйф выдавил натянутую улыбку. Нет. Ему не требовалось напоминание.
– Понял. – Он посмотрел на других двоих агентов, предупреждая: – Вы, придурки, не вставайте у меня на пути.
Рэйф изучал Лорана одно мгновение – от блейзера до края его элегантных брюк и назад к безжалостной линии губ – задаваясь вопросом, моргнул ли тот глазом, убивая Купера. Мужчину, который был предан тому же делу, которое ЕФАЛ считало приоритетным над остальными – истребление ликанов, защита человечества. Как он сумеет оправдать это убийство? Когда грани между правильным и неверным, злом и добром стали настолько смазанными?
– Мне не потребуется много времени, – пообещал Рэйф, именно это имея в виду.
Лоран кинул на него глубокий, задумчивый взгляд, и Рэйф надел свою обычную маску невозмутимости.
Чем быстрей Рэйф покончит с Кит Марч и ее братом, тем лучше для всех. И тем быстрей он сможет заняться следующим делом. Ведь были и другие. Дела, и на половину не такие сложные, как Кит. Повернувшись, он направился через лужайку.
Вероятно, ему стоит уйти. Присоединиться к брату. Рэйф скучал по Себастьяну, и не видел того уже много лет. Слишком много, чтобы сосчитать. Иронично, учитывая, сколько раз они пытались убить друг друга во время своего взросления.
В его сердце зашевелилось беспокойство. Рэйф провел рукой по подбородку, покрытому щетиной. Пришло время двигаться дальше. Оставить эту работу позади. В кои-то веки сделать все правильно. Больше не притворяться тем, кем он не был. Рэйф вздрогнул. Ему всегда придется делать это. Отчасти. Ведь на самом-то деле у него нет выбора. Не было такого места и такого человека, с которым он мог быть самим собой.
Идея покинуть ЕФАЛ никогда не казалась такой удачной, как теперь. Чем быстрей он сделает это, тем быстрей сможет забыть о женщине, о которой должен думать лишь как о задании.
Особенно учитывая то, что он тоже был наследником Кристофа Маршана. И пророчество, осуществление которого с Кит так боялось ЕФАЛ, уже произошло с ним.
Глава 9
Кит припарковалась на улице напротив дома бабушки – ее теперешнего места жительства. Это был единственный дом, который она когда-либо знала. Или, скорее, единственный дом, который она помнила.
Дом. Если это строение можно было так назвать.
Даже в восьмилетнем возрасте она чувствовала себя больше жильцом, временным посетителем. Нежеланным и непрошеным.
Даже сейчас ее бабушка убеждалась, собирая первого числа каждого месяца арендную плату и долю Кит за коммунальные услуги, что ее внучка купила собственные продукты и не съест ни крошки из того, что купила и приготовила она сама.
Кит не была против выполнять свои обязанности. Она только хотела, чтобы бабушка посмотрела на нее не только как на нежеланную обузу, навязанную ей в золотые годы ее жизни. Посмотрела на нее как на семью. Да просто посмотрела на нее.
Положив руки на руль, Кит внимательно осмотрела улицу, ища нечто необычное или неподходящее этому месту. Ее бабушка жила под фамилией Карлсон. И Кит сомневалась, что ее можно отследить через нее.
И все равно, приход сюда казался рискованным.
Инстинкт побуждал ее выехать на трассу и не останавливаться, пока она не доедет до Нью-Мексико. Рэйф Сантьяго пока не закончил с ней.
Но оружие и боеприпасы, которые она хранила в запертом сундуке у изножья кровати, останавливали ее. И еще был крест. Золотой крест, который ее мать носила на шее каждый день своей жизни. Хотя Кит не могла заставить себя надеть его, крест все равно оставался ценным для нее. И она не могла просто оставить его.
Не говоря уж о наличных, которые она хранила в ящике с носками. Три сотни долларов – чаевые за последнюю неделю – точно пригодятся. Кит знала, что может пойти в банк. Но понимала, что ЕФАЛ будет извещено, как только она снимет деньги. Учитывая, что многие агенты ГОЗНДЛ были копами – как Купер – она не сможет выбраться из города до того, как ее арестуют. Скорее всего, сигнал уже был передан на все посты. Ей придется спрятать машину при первом же удобном случае.
Спустя еще несколько мгновений наблюдения за тихим районом, Кит вытащила из сумочки свой пистолет и закрепила его за поясом джинсов. Под рубашкой – там, где его нельзя было заметить. Выйдя из-за руля, она пересекла улицу и подошла к одноэтажному дому, похожему на ранчо. Ее взгляд блуждал вокруг, еще более напряженный, когда она вошла в дом.
Кит думала о том, чтобы выехать бесчисленное количество раз. После окончания школы. После колледжа. Черт, она даже думала о том, чтобы убежать перед окончанием школы, когда Гидеон переехал и одиночество стало казаться слишком сильным, чтобы его выносить. Когда бабушка полностью игнорировала ее, Кит начала задаваться вопросом – не стала ли она невидимкой, значит ли ее существование хоть что-то. Хоть для кого-то.
Но нечто удержало ее. И не только то, что Кит было всего пятнадцать и ей было некуда идти, некуда бежать. Бабушка была ее единственной семьей. И кроме нее у Кит был только Гидеон. Она не могла махнуть на нее – на них – рукой. Пока что.
Гидеон был рядом так долго, что она и не могла точно вспомнить. Его руки всегда были готовы поддержать, когда ей был кто-то нужен. Но сейчас он заслуживал обрести собственное пространство. Даже в пятнадцать лет она понимала это. Поэтому оставалась на месте, успокаиваясь, ложась спать в постель матери, глядя на те же цветочные обои, на которые, должно быть, смотрела она. Просматривая повторные показы «Уолтонов» и говоря себе, что семья, подобная этой, невозможна. Но однажды именно такой семьей она обзаведется.
Кит оставалась из преданности. Ее бабушка старела. И Кит не нравилась мысль о том, чтобы оставить ее одну. Не могла она и представить, как привозит ее в свой дом. В место, где иронично, но она, вероятно, будет ощущать то же одиночество и дискомфорт, что ощущала Кит, живя все эти годы с бабушкой.
Но ею управляли и эгоистичные причины. Она оставалась из-за надежды и отчаяния, что однажды между ней и бабушкой установится близость.
Кит поспешила пройти по подъездной аллее. Используя свой ключ, она вошла через заднюю дверь, позволяя сетчатой двери хлопнуть за своей спиной, чтобы, тем самым, предупредить бабушку о своем присутствии. Бабушка была немного неспокойной, всегда немного удивленной, когда бы Кит ни вошла в дом. Незваный гость, даже после всех лет.
Как только она вошла, в ее ноздри ударил запах свежесваренного кофе. Аромат всегда напоминал ей о первой ночи, когда полицейский привез ее и Гидеона сюда.
Тогда Кит сидела за кухонным столом – ее ноги не доставали до пола, покрытого линолеумом, всего лишь несколько дюймов – пока ее бабушка готовила кофе для полицейских. Кит не поднимала взгляда от края рубашки, покрытого кровью. Даже когда они объясняли ее бабушке события ночи – по крайней мере, их версию событий.
Она помнила, как наблюдала за движением губ офицера, словно в замедленном действии, пока он рассказывал бабушке о смерти ее родителей. Ее отец убит, кажется, был убит ее собственной матерью.
Позже бабушка отвела ее в душ, моя Кит с холодной деловитостью. И отмывая кровь дочери с пальцев ног Кит обветренными руками, она не проронила ни слова. Слышалось только ровное звучание воды. А Кит наблюдала, как кровь стекает вниз в канализацию.
Для успокоения не было сказано ни слова. Ни одного слова в ярости или отрицании шокирующих вестей о том, что дочь убила ее зятя – и была убита за несколько мгновений до попытки убить собственных детей.
– Кто там? – послышался голос бабушки, хриплый от многолетнего курения.
– Всего лишь я. – Кит перестала ловить запах свежего кофе и вошла в гостиную, деревянные полы заскрипели под ее обувью.
Бабушка, нахмурившись, смотрела на Кит с дивана, который занимала вместе с Джеком – своим бой-френдом в последний год и жителем района для престарелых, где она проводила все свободное время.
Кулинарный канал громко трубил из нелепого огромного телевизионного экрана, на который ее бабушка разорилась в прошлом году, потому что заявляла, будто плохо видит с дивана. Насколько могла помнить Кит, ее бабушка предпочитала телевидение на невероятно громких децибелах.
Бабушка выглядела удивленной, в ее холодном взгляде промелькнуло слабое раздражение.
– Кит.
– Доброе утро, – поприветствовала Кит вместе с коронным приветствием Эмерила .
Бабушка кивнула в ответ, ее серый парик был настолько блестящим, что казался лакированным. Она поднесла к своим ярко-розовым губам бокал и глотнула. Даже в июне она надела один из своих ярких кардиганов, купленных оптом в «Дресс Барн» .
– Я думала, ты присматриваешь за домом Гидеона и Хлои.
– Клэр, – поправила Кит, смиряясь с тем фактом, что не она одна была объектом пренебрежения бабушки. – Мне нужно взять некоторые вещи.
– Доброе утро, Кит-Кат, – радостным голосом проворковал Джек. Он поднялся и легонько поцеловал Кит в щеку. Когда он отошел, его теплый взгляд озабоченно упал на ее лицо. – Как ты, утенок?
Кит улыбнулась. Джек всегда мог заставить ее улыбнуться.
– Я хорошо, спасибо. Как вы?
Он махнул кистью в воздухе.
– А, твоя бабушка занимает меня. Сегодня вечером мы идем в кино. Будем смотреть комедию, которую Лоис хотела посмотреть. Там снимается Винс Вон . – Он заговорщически подмигнул. – Думаю, она просто хочет посмотреть на красавца и заставить меня почувствовать себя мужчиной низшего сорта.
Бабушка Кит легонько ударила Джека по руке.
– Неправда, Джек.
– Низшего сорта? Вы? – Кит пощелкала языком. – Никогда.
– Не хочешь присоединиться к нам? – спросил он.
– Нет, спасибо. Сегодня у меня есть дела. – Например, побороться за свою жизнь.
– А, – Джек кивнул. – Тогда, может, ты не откажешься от мимозы или легкой закуски? – Он протянул ей цветной бокал-кубок и указал на поднос с крошечными кишами на кофейном столике.
Тепло улыбнувшись Джеку, Кит взяла один пирог. Она знала, что бабушка не хочет, чтобы она задерживалась. Пожилая женщина выказывала свое недовольство, вылавливая из своего бокала кусок апельсина грубым, артритическим пальцем. Не было нужды что-то говорить. Кит знала, как понимать знаки. Вмешательство в свидания не было встречено с одобрением.
Кит прожевала и быстро проглотила маленький кусочек яйца и шпината.
– Я оставлю вас двоих.
Бабушка кивнула, кладя кожуру на поднос, и потянулась за кишем.
Кит оставалась на своем месте еще одно мгновение, чувствуя, что нечто должно быть сказано. Она ведь и представления не имела, когда вернется. Если вернется когда-нибудь. После такого утра Кит вынуждена была задаваться этим вопросом.
Может, она видит бабушку в последний раз. И Кит чувствовала, что должна сказать какие-то слова. Хоть что-то. Но что? Что она может сказать, когда между ними обеими никогда не было ни одного намека на сентиментальность? Не важно, как сильно Кит желала обратного.
В недоумении она развернулась и направилась по коридору. В комнату, где спала с восьми лет. Комнату, которая когда-то принадлежала ее матери – и все еще было такое ощущение, будто она принадлежит ей. Кому угодно, только не Кит.
Бабушка привела Кит в эту комнату после душа в тот далекий день. Ее волосы были влажными и свисали вокруг лица, она села на цветочное постельное белье, которое казалось под ней немного пыльным. Кит не стала забираться под покрывала. Просто свернулась в маленький клубок и наблюдала за мерцающими тенями на стенах. Размышляя, может ли хоть одна из теней стать реальностью, как тот монстр, в которого превратилась ее мать. Как тело ее отца, забитое до смерти матерью.
Выцветшие цветные обои, отслаивающиеся и совсем белые в некоторых местах, теперь при свете утра выглядели настолько безобидными. Нигде нет ни одной тени.
Она подошла к своему комоду, вытаскивая одежду и складывая ее в сумку. Схватив рюкзак из шкафа, Кит открыла сундук и наполнила его дополнительным оружием и боеприпасами. Потом застегнула рюкзак и поставила его рядом со своей тумбочкой.
С лампы свисал крест матери – там, где она всегда могла видеть его. Иногда по ночам Кит смотрела на него, пока не засыпала. Представляла его на шеи матери – одно, если не единственное воспоминание о матери. Еще до того, как она узнала о существовании монстров. По крайней мере, о существовании их не в сказках.
Кит сомкнула пальцы вокруг холодной стали и положила крест в карман. На ее кровати в центре сидел старый, одноглазый медведь, уютно расположившись между двумя подушками.
Гидеон сказал ей, что родители подарили его на первое совместное Рождество. Она не могла вспомнить, но лгала и Гидеону, и себе. Делала вид, что помнит, как медведь важен, притворяясь, что эмоционально привязана к нему.
Кит повернулась и оставила медведя на кровати.
Закончив собираться, она повесила сумки на плечо и повернулась, чтобы покинуть комнату, но подпрыгнула при виде Джека на пороге.
– Прости, утенок. Не хотел напугать тебя.
– Все в порядке, – ответила Кит, немного запыхавшись, ее сердце дико стучало.
– Думал уловить минутку с тобой, пока твоя бабушка освежается перед походом в кино. – Его взгляд метнулся к сумкам, висевшим на ее плече. – Уже уходишь?
– Да.
Его взгляд опустился на ожерелье на шее Кит.
– А, ты носишь его. Я думал, оно подойдет тебе.
Ее рука взлетела к маленькому, бронзовому амулету, висящему на тонкой цепочке у ее горла. Палец рассеяно провел по золотой эмблеме в его центре.
– Да, мне он нравится.
Джек удивил ее этим ожерельем несколько месяцев назад, найдя его в одном из многочисленных старинных деревень, которые он и ее бабушка часто посещали. Очень жаль, что он не женился на ее бабушке. Тогда бы у нее был тот, кто заботится о ней.
Кит сделала вид, что смотрит на часы.
– Что ж, я опаздываю.
Джек отошел в сторону и указал ей на дверь. Она направилась по коридору и прошла через кухню.
– Кит. – Она остановилась на кухне и повернулась к нему лицом. – Все в порядке?
Ее горло по какой-то причине сжалось. Потому что он заботился о ней? Или потому что узнал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, когда все идет нехорошо? – Она яростно заморгала. Жаль, что его не было рядом, когда она росла.
– Все в порядке, – заверила Джека Кит, пересекая кухню, чтобы поцеловать его в щеку.
Он кивнул, пытаясь, как она знала, выглядеть грубым и нечувствительным.
– Иди по своим делам. – Джек махнул рукой. – Не хочу, чтобы ты опоздала из-за меня.
Повернувшись, Кит торопливо вышла из дома. Дверь за ней захлопнулась. И звук раздался с завершенностью, которую она чувствовала глубоко в сердце. Ее взгляд метался по округе, пока Кит торопливо направлялась к своей машине. Она закинула вещи внутрь и села за руль.
Выезжая с обочины, она заметила серебристый «Хаммер», сворачивающий за угол и следующий прямо за ней. Скосив глаза в зеркало заднего вида, она узнала водителя. Рэйф Сантьяго.
Ее нога вжалась в педаль газа. Может, он и позволил ей убраться из дома ее брата, но учитывая то, на кого он работает, и то, что они хотели видеть ее мертвой – Кит не станет рисковать еще одним противостоянием. И уж точно не собиралась позволить ему следовать за Гидеоном.
Кит выехала из района и доверилась своему знанию местности, чтобы обогнать преследователя. Спустя еще несколько поворотов, она выехала из спального района и свернула на четырехполосное шоссе. Объехав пробку, Кит улыбнулась, когда заметила, что он пропустил две машины. Она проскользнула на желтый свет, посмеиваясь, когда Рэйф застрял на красном.
Не успел он спохватиться, как Кит уже выехала на дальнюю правую полосу и повернула. Еще несколько поворотов оставили его далеко позади.
Она продолжила мчаться через пробки пока не доехала до трассы, которая была ей необходима, чтобы выбраться из города. И все равно прошло еще несколько минут, прежде чем Кит расслабилась. До того, как она почувствовала, как ее плечи опускаются, напряжение отступает, а высотные здания уступают место пригородным коттеджам. Скоро она будет за пределами города. А в следующем поищет продавца поддержанных машин – достаточно сомнительного, чтобы он обменял ее машину без заполнения соответствующих бумаг.
Затем она преодолеет мили, и один штат. Разделив им себя и Рэйфа Сантьяго.
После чего забудет о том, что когда-либо встречала этого мужчину.
Глава 10
Кит уставилась через ветровое стекло на одноэтажное здание, чувствуя, что начинает кривиться. Она предположила, что в мотеле не потребуют кредитную карту. Это было уже что-то. Самым важным. Хотя еще неизвестно – будет ли это препятствием для этих гнид.
Приземистое здание напомнило ей один мотель из фильма ужасов. Тот располагался вдоль удаленного пустынного шоссе, и на стоянке почти не было автомобилей – только твоя машина и того водителя грузовика, убивающего тебя в лучших традициях отвратительного ужастика. Главное отличие – то, что убедило ее съехать на обочину – заключалось в том, что мотель находился возле оживленного перекрестка, и на стоянке уже занимали свои места несколько авто. Вздохнув, девушка схватила свой бумажник, оставила припаркованную машину и вошла через передние двери, стараясь не обращать на себя внимания портье за стеклом, который взял ее деньги и спросил: как она будет оплачивать – по часам или за ночь.
Заплатив свои двадцать девять долларов, Кит вышла наружу. К счастью, она нашла в нерабочее время магазин подержанных авто, и теперь была гордой владелицей седана «Тауруса» . Ну, была владелицей всю следующую неделю. Это был тот промежуток времени, который продавец пообещал ей, прежде чем заявит о краже транспортного средства. Казалось бы, небольшое преступление за машину, которую она подарила. Девушка села за руль и проехала несколько сотен ярдов, припарковав машину прямо напротив одиннадцатого номера.
Она вошла в номер. Закрыв за собой дверь, Кит не могла не подумать, что та не прочнее картона. Она постучала по дереву и поморщилась. Против ликанов точно не выстоит. Это не те стальные двери и стены, которые эффективно удерживали Дариуса каждый восход луны – что ее всегда восхищало. Так что если какие-нибудь ликаны и отслеживали ее, то ничего кроме серебра не помешает им добраться до нее.
Последние несколько часов, что она провела за рулем, Кит молилась, чтобы беспрепятственно добраться домой. Не первый раз она задалась вопросом: должна ли она идти к Гидеону. Должна ли подвергать его и Клэр такому риску?
Комната провоняла сигаретным дымом и заплесневелым ковром. Кит поставила сумки на широкую кровать и бросила коричневый бумажный пакет с едой в дорогу на крошечный столик у окна. Совсем не изящно повалившись в одно из кресел, она вытащила свое оружие и положила его на стол в пределах досягаемости.
Решив, что нужно пообедать, девушка вытащила из сумки обернутую в фольгу буррито . Не смотря на аппетитный аромат плавленого сыра, она справилась лишь с несколькими кусочками. В висках пульсировало.
Те же самые вопросы, которые мучили ее в дороге, по-прежнему гудели в голове: как долго она будет скитаться? Где будет скрываться? Она не могла потратить всю свою жизнь, оглядываясь через плечо.
Внезапно мечта о браке и полудюжине детишек показалась такой далекой, как никогда прежде. Такой же далекой, как повторы «Уолтонов», которые она просматривала за кофе и кашей из круп. Глупая, наивная, и полностью за пределами ее досягаемости мечта. Не то, чтобы она ни разу не оказывалась поблизости. Но свидание, которое устроил ей Гас, не сработало.
Инстинкт выживания взял-таки вверх и сделал все остальные пожелания глупыми и незначительными.
Повторно обернув лепешку фольгой, она бросила ее в мусорную корзину и встала, потягивая мышцы, которые затекли от долгих часов поездки за рулем. Сколько еще времени пройдет до тех пор, пока Рэйф Сантьяго не прекратит ее поиски? Пока они все не прекратят?
Мы встретимся снова, Кит Марч.
Его глаза горели черным огнем, когда он произносил эти слова. Трудно поверить в то, что он говорил это не всерьёз.
Горячая волна прокатилась по ней, когда она вспомнила давление его твердого тела против своего, крепкое прикосновение его рук к своему лицу, когда он притянул ее ближе. Нежно, но в то же время властно. Она зажмурилась, прогоняя эти чувства, воспоминания, вызвавшие жар.
Покачав головой, Кит прижала пальцы к пульсирующим вискам. Черт возьми, если она не была смущена. Он хотел убить ее. И ее брата. Вероятно, и Клэр тоже. Помогая ей, Рэйф Сантьяго явно морочит ей голову. Он не был ее спасителем. Просто головорез, который работал на ЕФАЛ и которому нравилось играть с ней, как кошка забавляется с мышью, прежде чем сожрать ее. Так же смертельно. Не многим лучше ликанов, на которых она охотилась. Разница лишь в одном – он был человеком.
Включив телевизор, она пощелкала пультом дистанционного управления по немногим каналам, желая получить новости Хьюстона и расшифровать любую деятельность ГОЗНДЛ или ЕФАЛ. Как правило, она могла определить, какие убийства связаны с ликанами, особенно, если это ее рук дело. Или Гидеона.
Ничего не найдя, она остановила выбор на повторе «Закона и порядка» .
Сев на край провисающего матраца, она стащила с ног кроссовки, не расшнуровывая их, и начала наблюдать, как Джек Маккой ставит подпись под последним аргументом. Вот бы ее жизненную драму можно было разрешить в одночасовом эпизоде.
Поднявшись, девушка направилась к окну и посмотрела через плотные холщевые шторы в поисках чего-нибудь или кого-нибудь необычного. Стоянка была освещена красноватым светом огней по периметру мотеля. Металлические капоты зловеще блестели в ночи. Ее седан расположился прямо напротив ее двери, потерявшийся рядом с более яркими цветами других машин.
Не заметив ничего подозрительного, Кит позволила шторам обратно упасть на место. Ступив в крошечную ванную, она разделась и приняла долгий душ, позволяя теплой воде ударяться в ее склоненную голову и убирать напряжение в мышцах шеи.
Она мыла свое тело; одна рука, задержавшись на горле, остановилась, чтобы погладить ожерелье, которое подарил ей Джек, и ее мысли просветлели. По-крайней мере, кто-то будет скучать по ней. Будет спрашивать себя, где она, когда она так никогда и не вернется домой. Ей тоже будет не хватать его. И Гаса. Жесткий управляющий баром всегда мог рассмешить ее.
Через несколько мгновений Кит заставила себя двигаться, вычищая себя люфой и мылом без запаха, которые принесла с собой. На этот раз она решила, что пахнуть как конфета, которая так и просится в рот, не такая уж и хорошая идея. С ликанами по ее душу, вернее кровь – она не намерена таким образом привлекать к себе внимание тварей.
Не впервые она задалась вопросом в своей настойчивой потребности охотиться и уничтожать ликанов за счет всего остального в жизни: мужа, детей, семьи. Может на самом деле она не хотела всего этого. Не так, как она думала. Если бы она устроила свою жизнь, то должна была отложить поиски выхода своей мести.
Но тогда, охотясь на ликанов, предположила Кит, она должна была бы меньше работать. Найти любовь, работать, охотиться – что может быть труднее. Возможно даже, невозможно.
Несколькими ловкими поворотами она выключила воду и вышла из душа.
Ее мокрые ноги пропитали полотенце для рук, которое она бросила вниз в качестве коврика. Большим полотенцем она вытирала волосы, пока полусухие завитки спиралями не запрыгали вокруг лица и шеи. Водя полотенцем по телу, она замедлила свои движения, так как понимание подкралось с коварством тигра, преследующего свою добычу через высокую траву саванны.
Ее окружала полнейшее беззвучие. Замогильная тишина была тяжелой, давила. Гудение телевизора пропало. Никаких голосов. Никакой музыки. Ничего.
Закутавшись во влажное полотенце, Кит резко открыла дверь ванной. Ее несмазанные маслом петли заскрипели, звук был громким и непристойным, нервы девушки туго натянулись.
Тьма зияла перед ней, плотная, как туман. Когда она уходила в ванную, свет горел. В этом она была уверена. Так же как сейчас была уверена еще в одной вещи: она была не одна.
Глава 11
Она застыла на пороге, сжав пальцами полотенце, понимая, что горящий в ванной свет, хорошо обрисовывает контуры ее тела. Великолепная цель для тех, кто сидит и наблюдает за ней.
Вода стекала с ее волос на шею. Прерывистое дыхание сменилось безмолвием. Девушка никак не могла успокоиться. Она прищурилась, напрягая зрение, чтобы разглядеть что-то в темноте. Из душа текла вода, каждая капелька, упавшая в ванную, воспринималась словно взрыв ракеты в оглушающей тишине.
Глубоко вздохнув, Кит вытолкнула из себя страх и панику, которая угрожала поглотить ее, и позволила тренировке одержать верх.
Ее чувства пребывали в полной готовности, рука сжала полотенце так крепко, что пальцы онемели.
Свободной рукой девушка ударила по выключателю, погрузив крошечную ванную во тьму, гарантируя, что наблюдающие за ней будут столь же слепы в темноте, как и она сама.
Если конечно предположить, что это люди.
Лицо Рэйфа мелькнуло перед глазами. Его темные глаза сверкали. Ее сердце застучало, сильней, а ниточка пульса на шее забилась быстрей.
«Оставь его в покое. Оставь». Так же сильно, как она не хотела снова увидеть его, она хотела столкнуться с ликаном.
Ее разум усиленно заработал, оценивая возможности, мрачнея от получающегося результата. Даже если бы Рэйф Сантьяго проскользнул в ее комнату, он бы сделал это отнюдь не для того, чтобы поболтать.
Пистолет, который она оставила на столе, был слишком далеко, чтобы схватить его без вероятности натолкнуться на ночного визитера. Позже ей стоит пнуть себя за это.
Ее сумка с пистолетами и амуницией стояла на кровати. Еще один ствол был спрятан под подушку. Не слишком далеко. Подушка. Ее пальцы рефлексивно дрогнули. Ее полуавтоматический с глушителем, четырнадцатизарядный с серебряными пулями, который ей подарил Гидеон после завершения подготовки два года назад, лежал как раз под подушкой.
Тихо вздохнув, она уронила полотенце, отбросив скромность. Девушка не нуждалась в раздражении, которое могло помешать ей, упав в ее постель.
Кит выставила одну ногу из ванной, поставив ее на ровный и сухой ковер. Другую поставила также бесшумно. Она сосредоточилась на том, чтобы не запаниковать и не броситься за пистолетом. Это только бы привлекло к себе внимание и позволило убить ее.
Молясь, чтобы она не забыла выключить телевизор, а верхний свет был приглушенным, Кит осторожно продолжала двигаться к постели. Возможно, в комнате никого не было, и никто не дышал спертым воздухом. Или просто у нее слишком развитое воображение. Может, на этот раз она была не права.
Но, несмотря на ее размеренное дыхание, сердце колотилось о ребра, так и не убежденное.
Зная, что подошла к кровати, Кит присела, ее мышцы были напряжены и горели, дрожа от напряжения и беспокойства.
Ее рука легко касалась колючего покрывала, скользя по нему, разыскивая подушку.
Обеспокоенная, девушка положила и вторую руку на кровать, натыкаясь на нечто… твердое.
У нее перехватило дыхание, она попятилась назад, руки дрожали, зависнув над кроватью.
Кит издала тихий всхлип.
Внезапно из темноты вылетела рука и сильно схватила ее за запястье.
Всхлип быстро смолк, Кит была поражена и испугана, когда свет затопил прежде темную комнату. Девушка прищурилась от яркого света.
– Ну, привет, охотница. Мы искали тебя.
Ее взгляд впился в серебряные глаза, появившиеся перед ней.
– Не слишком простое задание, – добавил он.
У нее не было возможности сопротивляться. Он швырнул ее на постель, на жесткий матрас. Ее голова подпрыгнула, а шею задергало – реакция на подобное обращение.
Кит моргнула, прогоняя дискомфорт, и смотрела на двоих ликанов, стоящих рядом. Один из них, тот, кто бросил ее на постель, навис над ней. Неопрятные светлые волосы упали ему на лоб и закрыли лицо, он замер, пока серебряные глаза исследовали ее с той бессердечностью, которая ей была так хорошо знакома.
Девушка вжалась в матрас, мучительно осознавая свою наготу, его безжалостную хватку, и то, что они могут сделать с ней, если она не найдет выход из этой ситуации.
Краем глаза Кит заметила вожделенную подушку справа.
Рука ликана легла на ее обнаженную ногу. Она подскочила, когда ликан сжал ее бедра, его длинные пальцы впились в нее, словно когти.
– Ты знаешь, что мы собираемся сделать с тобой? – прохрипел он, приблизив свой рот к ее, его дыхание было наполнено ароматом меди. Наполнено кровью.
Задрожав, она смотрела ему в глаза, не отрываясь, разглядывая эти холодные оловянные глаза, пока ее правая рука пыталась добраться до подушки на измятой постели.
Преисполненная решимости привлечь их внимание к своему телу, что было не такой уж трудной задачей, ибо она была обнажена, ей пришлось терпеть их жадные взгляды и грубые прикосновения к своим бедрам, пока рука тянулась к подушке.
Она позволила им рассмотреть ее целиком, поморщившись, когда один из них нагнулся и ущипнул ее за сосок, сжав его пальцами.
– Сладкая, – прорычал он, сверкнул жуткими серебряными глазами. Он взглянул на своего брата. – Идеальное время. Мы можем поиграть с ней два дня, а потом сожрать.
Белокурый ликан с рычанием убрал с нее руку своего товарища.
– Я первый, – он зло улыбнулся.
Его рука, лежащая на ее бедре, смягчилась, пальцы, мявшие ее плоть, успокаивали, легким перышком паря по коже. Но эти прикосновения были еще хуже, скручивая ее внутренности так, что она стала бояться, что будет больно всему телу. Сглотнув, девушка сосредоточилась на том, чтобы достичь рукой подушки.
Рука протиснулась между ее бедер, разводя их в сторону.
«Боже, нет».
Кит заставила себя терпеть его прикосновения, сопротивляясь инстинктам и стараясь не бороться, пока в ее руке не окажется пистолет. Без него у нее нет ни единого шанса. Без него она умрет. Только серебро способно остановить их. Любого из них.
Придерживая ее ноги руками, он уложил ее таким образом, чтобы она раскрылась перед ним, неприлично растянувшись.
Ее горло сжалось, заперев крик, расколовший бы воздух и разбивший в дребезги ее благоразумие, когда она подумала о его отвратительных прикосновениях. Мерзость, которой он поразит ее, пока Кит не может его остановить. Ее рука обшаривала смятое покрывало, проскальзывая под подушку в поисках холодной стали.
Другой ликан находился позади него, его дьявольские глаза внимательно разглядывали ее, наслаждаясь ею.
Стыд овладел девушкой, смешавшись со страхом внутри нее, угрожая перейти в истерику. Кит боролась за обретение самообладания, спокойствия, чтобы найти выход из этого ада.
– Ты – крохотная, охотница. Трудно представить, что ты упекла так много моих братьев под землю, – неразборчиво пробормотал ликан, описывая большим пальцем все большие круги по ее плоти.
«И ты скоро присоединишься к ним, подонок».
Когда его руки скользнули вверх по ее бедрам, а большой палец по внутренней поверхности бедра, медленно подбираясь к сосредоточению женственности, его ноздри раздувались, вдыхая ее запах.
– Я бы предпочел сохранить тебе жизнь до восхода луны, а затем мы сможем насладиться, разорвав на части твое прелестное тело, – прищелкнув языком, ликан покачал головой. Его пальцы сильней впились в ее тело. – Я даже не знаю, смогу ли устоять и не пустить тебе кровь раньше этого момента. Ты пахнешь так чертовски вкусно.
Кит издала стон.
Губы ликана изогнулись в жестокой улыбке, наслаждаясь ее реакцией.
Сделав небольшое усилие, Кит дотянулась до пистолета. Осторожно ее рука сомкнулась на оружии и сняла его с предохранителя. Ладонь сжалась на рифленой рукояти, ее успокоительный вес означал освобождение.
«Достаточно».
Настало время, чтобы показать им, что они выбрали не ту женщину.
– После сегодняшней ночи, – продолжил он, – тебя будет покинуть не так уж тяжело.
Но теперь уже от девушки раздалось сердитое рычание.
Она вытащила пистолет из-под подушки и нацелила на него.
Серебряные глаза округлились, увидев нацеленное на него дуло.
– Ошибка, – выплюнула Кит, устремив взгляд на пушку.
Она распрямила руку, нажала пальцем спусковой крючок, прогремел выстрел.
Глава 12
Он опоздал.
Звуки ломающейся на куски мебели и трескающегося стекла были слышны через дверь, так что Рэйф мгновенно понял, что они уже здесь. Они добрались до нее первыми. Очевидно, по той же самой наводке, которую ему скормили из ЕФАЛ о ее местонахождении.
Его челюсти сжались, а зубы скрипнули так сильно, что он почувствовал вкус крови.
Если ликаны находятся по другую сторону двери…
К черту Лорана. Это не должно было произойти. Это было именно тем, что никогда не должно было случиться.
Он знал, что именно ликаны могут сделать с женщиной. Ему уже приходилось наблюдать последствия, взгляд, которым смотрела на него мать тогда и сейчас. Ее горькие слезы по ночам, когда она считала, что он и его брат спят.
Все, что он знал, так это то, что он надеялся воспрепятствовать тому, что ЕФАЛ прилагает усилия прекратить подобные случаи. Вновь.
Он лишь молил Господа, чтобы не было слишком поздно.
Будучи потомком Кристофера Маршана, Кит не могла быть изменена ликанами. Он сожалел, что не свел риск для нее к минимуму, как и о своем ожидании. Пожалел, что не рассказал ей все. Правду. И не важно, как она посмотрит на него после этого.
Развернувшись, мужчина плечом выбил дверь, кровь в его жилах закипела, обжигая при виде развернувшейся перед ним картины. Он застыл на пороге, сжав кулаки и вытянув руки по швам. Казалось, даже его кости раздались вширь, чтобы мужчина смог так глубоко вздохнуть.
Один из ликанов метался по комнате, он упал сначала на колени, а затем на спину, судорожно цепляясь за плечо, куда угодила пуля. Рэйф глубоко вздохнул и принюхался. Серебряная пуля. Он мог быть мертвым уже несколько минут, если бы не пытался вытащить из себя пулю. Вполне разумное действие. Некоторым из ликанов было известно, что если лишится конечности, раненой серебром, то это поможет им выжить.
Второй ликан опрокинул Кит на пол. Она извивалась под ним, колотя босыми ногами в пылу сражения за пистолет. Ликан ударил ее по лицу. Ее голова коснулась пола с отвратительным стуком, а руки безвольно упали вдоль тела.
Кровь струилась из уголка губ, заалев на коже.
Запах теплой и сладкой крови достиг его носа.
Над девушкой склонился ликан, коснулся пальцем теплой струйки, попробовал кровь, простонав от восторга.
Как обычно. Этот ублюдок еще даже не заметил его. Обычно когда ликаны приходили к своим жертвам, то они ничего другого не замечали. Это особенно было заметно, когда дело шло к восходу луны, когда их голод был на пике.
Что-то темное и мрачное – вредоносное, словно серебро для этих чудовищ – всколыхнулось внутри Рэйфа, заметившего раны Кит, ликана, дегустирующего ее кровь, и ошеломленный, но невидящий взгляд ее прекрасных зеленых глаз.
Ярость вспыхнула в нем словно пламя, поднимаясь изнутри него, растекаясь по каждой мышце. Огненный пожар разгорелся в его груди, взорвавшись силой, что питала его.
Его кожа слово горела. Знакомое раздражающее ощущение охватило Рэйфа. То, что преодолеть он был не в состоянии. Он бросился в комнату, глухой рык вырвался сквозь его стиснутые зубы.
Ублюдок, сидящий сверху на Кит, мазнул взглядом по Рэйфу и зарычал.
Аналогичное рычание раздалось из груди Рэйфа. Руки расслабленно легли вдоль тела.
Он почувствовал, как его кости начинает тянуть.
Ликан отодвинулся от девушки и припал к полу, поводя плечами, приготовившись к нападению.
– Рэйф, – воскликнула Кит, повернув голову, чтобы лучше его рассмотреть. Через мгновение ее взгляд замер на нем. А облегчение во взгляде сменилось недоумением. Он понимал, что не должен выглядеть таким спокойным. А еще он должен действовать. До того, как это прорвется. До того, как Кит поймет, что именно она увидела.
Рэйф схватил лампу со стола и запустил ее в потолок над головой, разбив плафон. В душевой комнате взорвался патрон, искры брызнули во все стороны. Осколки стекла посыпались вниз, и комнату окутала темнота.
И лишь слабый красный свет от ламп мотеля, просачивающийся сквозь открытую дверь давал немного света. Зрение Рэйфа перестроилось к темноте. Красный отсвет в комнате, пригнувшийся ликан, широко открытые глаза Кит – все это добавляло сюрреалистические черты в происходящее. Словно они находились в преддверии ада.
Но все же было достаточно темно, достаточно для того, что он собирался сделать. То, что от него требовал инстинкт, то, чему не должна стать свидетельницей Кит.
Поддавшись своей животной части и темной ярости, что он всегда контролировал, мужчина бросился вперед.
Кровь заполнила его взор, кипя в жилах, когда он столкнулся с ликаном в поединке плоти и крови. Их рычание наполнило комнату. Его руки обвились вокруг шеи врага, давая выход ярости.
За себя. За Кит. За совершенные в прошлом ошибки.
Кит присела и прищурилась, поморщившись, когда задела кровоточащую губу. Она осторожно вдыхала и выдыхала через нос, пытаясь справиться с темнотой и головной болью, чтобы видеть борьбу Рэйфа и ликана.
Рэйф .
Она мельком видела его лицо и гнев в его темных, блестящих от ярости глазах. На мгновение они даже перестали быть карими, заблестев холодным серым светом, скорее даже серебряным. Как у жаждущего крови ликана, намеривавшегося убить ее. Это лишь игра света. У нее слишком сильно развито воображение. В конце концов, это лишь на мгновение промелькнуло у нее перед глазами прежде, чем погас свет, погрузив их в темноту и смерть.
Но почему он это сделал? Ликаны обладали великолепным зрением. Они могли видеть его даже в полной темноте. А отсутствие света может лишь помешать Рэйфу.
И все же лишь одно его присутствие смогло успокоить ее, а также то единственное, что он стремился уничтожить нападавших на нее. Кит не знала, как ему удалось найти ее, но она почувствовала громадное облегчение оттого, что он был рядом.
В тот миг, когда распахнулась дверь и Рэйф застыл на пороге карающем ангелом в приглушенном малиновом свете, вызывающий дрожь и трепетание, ее сердце на секунды перестало биться. Силуэт на пороге, развороченная дверь висит на одной петле, у нее промелькнула мысль, что он, пожалуй, не темный ангел, а скорее демон, поднявшийся из ада.
А затем он скользнул вперед каким-то размытым движением. Невероятно быстро. Так быстро, как Кит могла себе только вообразить.
Скользя голыми коленями по полу и потертому ковру, девушка напряженно всматривалась в темноту, где сплелись в борьбе двое мужчин. Они появились спаянные в одну громадную тень. Ее руки быстро заскользили по ковру в поисках оружия, пытаясь справиться с головокружением.
Низкий, булькающий звук достиг ее ушей, последовавший за болезненным хрустом костей. Ее руки застыли над грязным ковром.
Затем тень распалась, одно из тел рухнуло на пол, заставив вздрогнуть ее сердце.
Она также бесшумно дошла, всматриваясь в того, кто остался стоять. Рэйф или ликан?
Стало тихо.
Сделав глубокий вздох, Кит пыталась справиться с головокружением и нащупать кровать. Сжав покрывало, она взмолилась ночи.
Прошло несколько минут. Тишина, глухая и удушающая, давила на нее. Она не могла стоять ни минуты. Ей надо было знать.
– Рэйф? – позвала девушка, чувствуя, как ее сердце стучит, словно барабан, она смотрела на поднимающего и встающего во весь рост мужчину.
Темная тень двинулась к ней. Ее черты были совершенно неразличимы. Кровавый отблеск гудел вокруг него, отдаваясь звоном в ее голове.
Девушка поднялась с постели. Мышцы на руках напряглись, когда она вновь вытянула руки над ковром, пытаясь нашарить холодную сталь. Ее пистолет.
Волнуясь, Кит взяла оружие в руку, она двигалась как-то медленно и вяло, гораздо медленней, чем хотела и чем была должна. Проклятие. Сейчас ей необходимо двигаться быстро, и нужна ясная голова.
Тяжелая рука схватила ее за голень, почти заставив ее опустить оружие. Быстрый взгляд назад дал ей возможность увидеть серебристые глаза, приближающиеся к ней.
– Дерьмо!
Она совсем позабыла о раненом ликане, упустив его из виду, посчитав мертвым. Даже если бы он был ранен лишь в плечо, серебро должно было сделать свое дело. Он не смог бы поползти по полу и с силой вцепиться ей в ногу когтями.
– Просто умри, – шипела Кит, осыпая его ударами по раненому плечу.
Вдруг в комнате раздалось рычание, заставив волоски на ее руках встать дыбом.
У нее перехватило дыхание.
Будучи убежденной, что Рэйф проиграл в этой схватке и та тень, что поднималась, это другой ликан, намеревавшийся покончить с ней, она вцепилась сильней в пистолет и выстрелила зверю в ногу.
С хрипом он выпустил ее ногу, его голова с грохотом упала на пол.
Резко развернувшись, Кит упала на пол вместе с ним. В животе поселилась тяжесть. Перед глазами кружили тени. Пытаясь справиться с головокружением, девушка старалась снова нажать на спусковой крючок, когда размытая тень бросилась к ней.
Задыхаясь, она крепче сжимала пистолет, стремясь не потерять пистолет снова.
– Я бы предпочел, чтобы ты не стреляла в меня.
– Рэйф. – Она вздохнула, ее руки опустились, расслабившись, ослабив пружину, сжавшуюся в ее груди. Из рук Кит выпал пистолет.
– Кит. – В темноте его рука безошибочно коснулась ее щеки. – Ты в порядке?
Она кивнула, что лишь усилило головокружение. Девушка покачнулась и тут же вздрогнула от слабости.
– Кит, – позвал он снова, его голос доносился, словно издалека.
Его руки подхватили ее, когда она начала падать – поддержка, что подарила чувство защищенности и уверенности. Тепло ее нагому телу.
Веки опускались, закрывались глаза, и девушка не могла с этим ничего поделать. Черт. Она ненавидела слабость, а так же то, что после работы так тяжело быть лучшей, быть сильной, способной позаботиться о себе. Кит была на грани обморока.
– Нет, – прошептала она слабым голосом, уцепившись рукой за его рубашку, чувствуя, как скользит ткань. Она ощутила, что в ее теле не осталось ни единой косточки, и оно обмякшее лежит в его сильных руках. Тех, что так хорошо ею ощущались, намного сильнее, чем должны были. Мужчины, чьих рук ей стоило бы избегать.
– Я здесь, Кит, здесь, – повторил он необычным хриплым голосом, гортанным и низким, словно его рот был забит хлопком. Тем не менее, звук его голоса подействовал на нее, как рождественские песенки Клэр, не менее сильно, прокладывая дорожку к ее животу.
Я здесь, Кит.
И она знала, что это правда. Даже когда понимала, что просто не может сдаться.
Я здесь, Кит.
Эти слова дарили утешение, хотя не должны были. Особенно, если они исходили от него.
Ничего не изменилось. Рэйф все еще был ее врагом. Тем, кого ей стоило бы избегать, но ей никак не удавалось заставить себя не вдыхать теплый мужской аромат, идущий от литой стены мышц на его груди. И благодарить Бога за то, что он пришел.
Ее сопротивление растаяло, а пальцы оторвались от ткани рубашки. Кит уступила темноте, смутно понимая, что сдается. А когда она проснется, он будет. Рядом с ней.
И тогда она будет сопротивляться. Позже.
Облегчение накрыло его, когда Кит безвольно упала в его руки, такая мягкая и податливая, словно спящий ребенок. Прижав ее к себе, он чувствовал, как ее медленное, но ровное дыхание словно струиться от нее, проходя сквозь его тело. Она жива.
Его зрение, адаптированное к темноте, позволяло различить малейшие детали и тени на ее лице, таком спокойном и безмятежном во сне. Ее нижняя губа отекла и на ней запеклась кровь. Мужчина провел рукой по ее голове, наткнувшись на шишку, размером с гусиное яйцо на затылке, среди мягких завитков волос. Похоже на сотрясение мозга.
Рейф испустил глубокий вздох. Она невредима. Он вздохнул. Они не изнасиловали ее. Предсказание не сбудется. По крайне мере, не в отношении ее.
Его руки касались ее нежных изгибов в поисках возможных травм, стремясь оценить ее бесстрастно. Девушка была без сознания. Только ублюдок мог бы воспользоваться ее состоянием.
Ее не прикрывало ни клочка ткани. Не то, чтобы ему было необходимо зрение, чтобы понять, что именно ощущают его руки. Он и так провел довольно много времени, осматривая ее. Обнаженная, она лежала в его объятиях. Это было чем-то новым для него. Она была его работой. Одной из бесчисленных Маршанов, с которыми он имел дело долгие годы. Потомки Кристофера Маршана стали целым родом. И ЕФАЛ предпочла, чтобы они все были мертвы. По крайне мере те, которых они могли отследить.
И ему совершенно не надо было смотреть на нее, вожделеть ее. Ничего не изменилось. Ему надо избавиться от Кит Марч и восстановить свое потерянное реноме человека, который никогда не позволяет эмоциям одержать над собой верх. Особенно если дело дошло до работы. И Кит Марч, даже после всего произошедшего, остается лишь работой, которую необходимо выполнить.
Его руки касались ее теплой кожи, мягкой, словно шелк под его грубыми пальцами, Рэйф пытался убедить себя, что не хочет ее.
Благородно или нет, но адреналин кипел в его крови, разливаясь по его жилам горячим и стремительным потоком. Мужчина чувствовал себя слегка пьяным, немного не в себе. Не удивительно, в его-то состоянии.
Зверь глубоко внутри него требовал облегчения, жаждал взять ее. Овладеть ею, как к этому призывал инстинкт. И этого зверя было трудно загнать в клетку, особенно после пьянящих кровь убийств. Борясь с несвоевременной эрекцией, болезненной выпуклостью на его джинсах, он вытянул пальцы.
Сражаясь за контроль над своим телом, он глубоко вздохнул. Он не впервые уступал своим инстинктам. Иногда так было нужно. Его мать никогда не понимала этого, она считала, что зверя постоянно надо подавлять.
Охотясь на ликанов, как он мог не использовать все свои силы? Но лишь впервые эта жажда, эта похоть следовала за агрессией. И впервые ему пришлось серьезно бороться с собой, чтобы остаться самим собой. Разница заключалась в том, как он понял, что в этот раз он сражался за Кит. И теперь ему хотелось утвердить свои права на нее. Все его инстинкты просто вопили о том, чтобы погрузиться в ее мягкое тело.
Глубоко вдыхая через нос, он пытался вернуться к нормальному состоянию.
Борясь с желанием, он поправил ее положение на своих руках и поднялся на ноги. Зайдя в ванную, он включил выключатель и замотал ее в полотенце, надеясь, что этот тонкий барьер сможет ему помочь, а так же понимая, что с нагой девушкой на руках он не сможет передвигаться по улице.
Обернувшись, он, не мигая, взглянул на убитых ликанов и заколебался, когда увидел разбросанную по комнате одежду Кит. Он знал, что ликаны выследили ее таким же образом, что и он. Через джи-пи-эс .
Его связи в ЕФАЛ достали ее координаты. Кроме того, Рэйф предположил, что они предупредили популяцию ликанов. Правда, они не сказали, на что именно прицеплен жучок. А он не рискнул спросить. Подобные вопросы его обычно не интересовали, кроме того, Рейф просто не хотел рисковать, изменив модель поведения и задавая вопросы, которые раньше его не интересовали. Ему нужно еще несколько лет, прежде чем он сможет уйти из организации. Он должен извлечь из них максимальную пользу.
Бросив ее вещи, он понес ее в ночь, предпочтя уйти до того, как здесь смогут появиться другие ликаны. Ему надо найти место, где она бы могла выздороветь, а он обрести контроль над собой и закончить, наконец, свою работу.
Глава 13
Кит проснулась с чудовищной головной болью. С такой, что обычно бывает после смешивания пива и дешевого вина. Она открыла глаза только за тем, чтобы снова закрыть их – короткой вспышки тусклого света девушка выдержать не смогла.
Спустя несколько секунд, а также после глубоких вдохов она вновь попыталась открыть глаза, медленно сморгнув в темном помещении. Незнакомая комната лежала в приглушенном свете. Девушка начала было поворачивать голову, но застыла, закрыв глаза от нахлынувшей на нее волны боли. Кит медленно вдохнула, вытеснив боль волевым решением.
Она вспоминала. Если бы Рэйф не появился…
Рэйф .
Ее сердце застучало, и не только от страха, того самого, который должен был появиться, когда она открыла глаза вновь.
Неясные образы крутились у нее в голове. Темная фигура Рэйфа, борющегося с ликаном в красном свете номера мотеля. Рэйф двигался. Нереально быстро. Слишком быстро.
Но все было так нечетко, словно во сне. Конечно, она могла представить себе скорость, с которой он двигался.
Кит поднесла руку к пульсирующему виску, затем скользнула ей по волосам, пока не обнаружила огромную шишку на затылке.
Она потеряла сознание. Как унизительно.
Ее щеки горели от мысли о такой потере контроля над собой. Конечно, ей уже приходилось сражаться с несколькими ликанами, когда и Купер и Гидеон высказывались против ее занятий. Определяй цель. Снижай риск.
Кит могла бы возразить, что не выбирала цель. Они напали на нее, намереваясь убить, после того, как натешатся в свое удовольствие.
Тем не менее, она была лучшего мнения о себе. Купер и ее брат обучали ее быть лучшей. Девушка знала, что ликаны будут охотиться на нее. И ей никогда нельзя терять оружие. Ей надо было взять пистолет с собой в ванную. Ошибка новичка.
Ее руки упали на живот, на толстое шелковистое одеяло. Ее кожа нежилась под этой тканью. Гладкой и прохладной.
Кит нахмурилась, не решаясь заглянуть под одеяло.
Нагая. Конечно, она была голой, когда ликаны напали на нее. Обнаженная, когда появился Рэйф.
Ее лицо горело, когда она уронила одеяло обратно. А когда Кит оторвала голову от подушки, то ее взгляд поймал свое отражение в зеркале, висевшем сбоку на обоях в полосочку. Девушка поморщилась. Ее волосы находились в беспорядке, словно она сунула пальцы в розетку. Так бывало всегда, когда она засыпала с мокрой головой.
Чуть ниже зеркала стояла хрустальная ваза с розами кремового цвета, их сладкий аромат наполнял комнату и дразнил ее обоняние. То место, куда Рэйф ее привез, было на порядок выше чем то, где он ее нашел.
Девушка стала рассматривать комнату в надежде найти свои сумки, чтобы одеться и уйти до того, как проснется Рэйф. Ничего не изменилось. Ей все еще надо в Нью-Мексико . Подальше от него.
Повернув голову, Кит застыла.
Он спал рядом с ней, его загорелая кожа и темные волосы черным пятном контрастировали с белой наволочкой.
Кит резко выдохнула. Едва не прошипев сквозь стиснутые зубы. Их разделяло лишь несколько дюймов. Она смогла свободней вздохнуть, когда поняла, что он спал, не обращая на нее внимания.
Напряжение ушло, когда девушка начала изучать его лицо, его темные глубокие глаза были закрыты. Невероятно длинные ресницы легли темными полукружьями на резких скулах. Он был без рубашки. Его плечи и верхняя часть груди, такие восхитительно греховные и соблазнительные вздымались над талией, замотанной в белую простыню.
Внутри нее что-то дрогнуло, в животе натянулась тугая нить желания при виде всего этого мускулистого тела. Она, наверное, смогла бы сломать руку об эти твердые, словно стиральная доска, мышцы.
Качнув головой, Кит села, повернувшись к нему спиной.
Шевелись, Кит. Ты сможешь сбежать, пока он спит.
Осторожно она скользнула одной ногой с матраса, собираясь стать на пол. Услышав его внезапный вздох, девушка притихла. Зашелестела простыня. Быстрый взгляд назад показал, что он просто перевернулся. Простыня опустилась ниже, приоткрыв дорожку волос спускающихся к пупку, где она потом соблазнительно расширялась.
Ее горло сжалось, не давая возможности вздохнуть. А внезапная дрожь заставила свести бедра.
Потрясенная собственным любопытством и прочими эмоциями, которыми девушка никогда не смела изучать близко, она продолжила свое исследование. Кит глубоко вздохнула, ее ладони горели от желания прикоснуться к телу. Что она почувствует? Будет ли на ощупь его кожа мягкой? Твердой? Гладкой?
Тепло разлилось по щекам Кит, стекая ниже к разгорающемуся пламени у нее в груди. Соски затвердели, словно от холода, несмотря на жар, охвативший ее.
Лицо девушки буквально ощущало резкие и выразительные изгибы его тела. Так близко. Гораздо ближе, чем за то долгое время, которое прошло с тех пор, как она оставалась с мужчиной. Понятно. Иначе, зачем еще Кит украдкой рассматривала его? Особенно, когда она должна нестись отсюда со всех ног.
Девушка закусила губу и прижала ладонь к щеке, кожа вновь пылала жаром под ее дрожащей рукой, а взгляд снова застыл.
У нее закружилась голова от ошеломительного желания вновь бросить на него взгляд. Она снова потрясла рукой перед глазами. Чувствуя каждым маленьким кусочком своей истерзанной души, но не в состоянии сопротивляться охватившему ее желанию, посмотреть снова.
Ее глаза округлились, когда девушка увидела его.
Задыхаясь, Кит проигнорировала боль, вспыхнувшую меж ее бедер, и прижала простыню к груди.
Ее затылок закололо понимание, взгляд ее глаз встретился с его темными, словно кофе глазами, мрачными, как тень, рассматривающих ее с проницательностью, лишающей присутствия духа. Он проснулся. И знал, что она наблюдала за ним, поглощенная его видом.
Ее рот приоткрылся, но девушка так и не смогла произнести ни звука. Обжигающее пламя скользнуло по ее лицу. Что она могла сказать, застигнутая за разглядыванием мужчины? Пока он спал.
Она оттолкнулась рукой, намереваясь сбежать. От него. И от унижения.
Он схватил ее за запястье, останавливая. Прикосновение его руки жгло ее запястье, словно огонь, опаляющий ее плоть.
Их взгляды встретились и застыли. Кит перестала дышать.
– Доброе утро, – пробормотал он с каким-то поглощающим взглядом, его глаза были почти черные, полные чем-то, напоминающего удовольствие и… желание.
Она не была в этом уверена. Это было так долго.
– Ты – голый, – проговорила она голосом школьной учительницы.
– Наблюдательная.
– И в постели. Со мной.
– И снова права.
– Почему?
– Единственный свободный номер с большой кроватью. – Он пожал плечом. – Съезд Мэри Кей .
– И ты должен спать голым?
Он приподнял бровь.
– Неужели я похож на человека, ложащегося в постель в пижаме?
Нет. Он опасен. Тот тип мужчины, с которым она предпочтет не иметь никаких дел, в том числе и в постели. Даже не будь он агентом ЕФАЛ. Он был тем, от кого ей надо было бы держаться подальше, очень далеко.
Она отвернулась и попыталась вырвать руку, чтобы освободиться.
Он продолжил низким сексуальным тоном, посылающим волны жара по ее телу.
– К чему такая спешка? В любом случае, ты выглядишь лучше.
– Что? – моргнула она, не понимая.
– Не заставляй меня вставать, чтобы остановить тебя.
– Ты сошел с ума?
Он продолжил, словно она ничего не сказала.
– Прикоснись ко мне, если тебе этого хочется. – Затем его темные глаза вспыхнули, не настолько темные, как они обычно бывали, а скорее серые, как лунный свет, разлившийся по чернильному небу.
– Коснись меня, – повторил он, его голос обволакивал теплым туманом.
Коснись меня.
Этот голос и его предложение струились по коже, словно дразня ее кончиком перышка. Покачав головой, Кит вернулась к реальности и к тому, кем он был на самом деле. И кем она была.
– Полегче, ковбой. – Она попыталась встать, вцепившись в простыню и дергая руку, пока он не отпустил ее. – Я не собираюсь даже. Просто оцениваю обстановку.
– Хмм. Разочарован. – Его губы дрогнули. – Ну и как?
– Пока лишь то, что мы оба обнажены.
– Настоящий Шерлок Холмс .
– Обычно утром я не посыпаюсь нагой в постели с… – Она покраснела, запнувшись.
Его глаза заблестели.
– Нет, правда?
Ей не хотелось признавать свою неопытность.
– Я и не предполагал, что такая очаровательная девушка, как ты, – продолжил он, – может страдать от нехватки мужчин, готовых разделить с тобой постель.
Кит взглянула на него, уверенная, что он насмехается над ней.
– У меня были более важные занятия, занявшие все мое время. – Почти, правда. Ей и в голову не приходила мысль найти кого-то. Мужчина – настоящий собственник. И он бы хотел чего-то взамен.
– Более важные занятия, – повторил он, его тон был почти обвиняющим. – Как охота на ликанов.
Она вздернула подбородок.
– Я могла бы проводить его и похуже.
– Ты не имеешь права рисковать своей головой, охотясь на ликанов. Есть причина, по которой женщины не должны охотиться.
– Если ты имеешь в виду, что ликаны способны обнаружить женщину во время менструации.
– Во-первых.
Она пожала плечами.
– Для меня это никогда не было проблемой. Обычно я служу приманкой.
– Дура, – пробормотал он, проводя рукой по волосам. – Есть и другие причины.
– Какие? – спросила она, наклоняясь вперед.
Рэйф открыл рот, его губы дернулись.
– Не можешь, – удовлетворенно констатировала она. – Нет никаких других причин, кроме сексистских убеждений.
Рыкнув, он откинул простыни и с легкостью слетел с кровати, равнодушный к своей наготе. Без одежды он чувствовал себя столь же комфортно, как и в ней. Возможно, даже более. Ее взгляд упал на мускулистые ноги. У него даже они выглядели великолепно. Пальцы ног были гладкие и ровные, ногти аккуратно подстрижены.
Возвышаясь над ней, он протянул.
– Это намного больше.
С пылающим лицом она беспомощно наблюдала, не в силах отвести глаз, как он прошел в ванную. Должен существовать какой-то закон против мужчин с такой потрясающей фигурой.
Кит сжала обернутую вокруг нее простыню, остро напоминающую о собственной наготе. Как и то, что, скорее всего, он был знаком с ее телом лучше, чем она узнает его.
С приоткрытой дверью Кит хорошо видела его упругий зад и две ямочки над его ягодицами. Весь его вид доставлял ей страдание, ее рот попеременно то наполнялся слюной, то пересыхал.
Она даже уже не могла припомнить тело парня, с которым спала в последний раз, по крайне мере, ни единой значительной черты. О, конечно, Кит помнила его. Грег. Причем помнила довольно хорошо. Помнила то, что думала, что он мог бы быть тем единственным. Он любил тофу , кататься на велосипеде, и не пропустил ни одного выпуска телепередачи Рейчел Рей , для него она была квинтэссенцией женщины.
Они встречались девять месяцев. Рекорд. Она предполагала рассказать ему, чем занимается. О зле, что бродит по миру и угрожает существованию человечества. Но что-то не давало ей сделать это. И даже к лучшему. Он променял ее на пышную брюнетку, которая знала, как приготовить фламбе из перепела с коньяком . А блондинка пяти футов и трех дюймов и с фигурой двенадцатилетней девочки была совсем не в его вкусе. К тому же Кит сомневалась, что когда-либо сможет найти мужчину, которому сможет признаться в своих необычных пристрастиях. Да и как много парней могут пройтись с девушкой, что раздает пинки под зад оборотням. Они просто не поверят ей.
Отведя взгляд от задней части Рэйфа, она сглотнула, изгнав сухость изо рта, и поинтересовалась:
– Где мы?
– Еще в Остине, – ответил он. – Мы остановились в более подходящем отеле. Без грызунов. Подумал, что ты не будешь против.
Насупившись, Кит села и опустила ноги на пол.
– Я не могу воспользоваться кредиткой. Попробуй найти хороший отель, где можно было бы расплатиться наличкой.
– Могла бы воспользоваться кредиткой. – Он вышел из ванной по-прежнему голый. – Они нашли тебя. Я нашел тебя. – Он снял пару боксеров и джинсы со спинки стула, стоящего возле окна. – Тебя выслеживали.
У нее на губах промелькнула горькая улыбка, ей такая откровенность не понравилась, она считала, что проделала хорошую работу, заметая следы.
Он застегнул молнии на джинсах и взглянул на нее.
– Тебя вели.
– Вели? – Кит чувствовала, как ее глаза широко распахиваются. – Как? Когда они… – Она покачала головой, запнувшись.
Рэйф пожал широкими плечами.
– Не знаю. У меня не было времени рыться в твоих вещах вчера. Я просто подумал, что безопасней их будет не брать вообще.
Взгляд ее глаз метнулся к нему.
– Ты оставил там все мои вещи! – Ее одежда, боеприпасы, с трудом заработанные деньги.
– Было слишком рискованно что-либо забирать. Я не хочу, чтобы они напали на наш след.
Ее пальцы стиснули простыню. Сбежать из номера ей стало теперь намного сложнее. Она встала на пол, осторожно придерживая простынь, прикрывающую ее наготу.
– У меня нет никакой одежды.
Улыбка скользнула по его губам.
– Найдем что-нибудь. – Взгляд его темных глаз прошелся по ней. – Полагаю, должны.
Ее щеки загорелись, а затем Кит вспомнила о другом.
– Мое ожерелье!
Он посмотрел на ее шею.
– Ты по-прежнему носишь его.
– Нет. Это ожерелье моей матери. Я не ношу его, просто стараюсь не расставаться с ним. Я… привыкла, что оно всегда рядом.
Рэйф посмотрел на нее и нахмурился.
– Твои вещи остались там.
– Тогда мы должны вернуться.
– Кит, туда нет возврата. – И хотя голос его был нежен, во взгляде чувствовалась сталь.
– Черт бы тебя побрал! Оно должно быть у меня. – Ее голос набирал силу.
Он пожал плечами.
– Прости.
– Нет, ты не можешь. – Отчаянье охватило ее. Она никогда больше не сможет увидеть крест своей матери. И вина за это лежит на нем. – Тебе все по барабану!
Рэйф напрягся. Не говоря ни слова, он повернулся и начал что-то искать в сумке, стоящей на комоде, мускулы на его спине перекатывались в такт движениям.
– Что с моим оружием? – спросила она. Как мужчина, вероятно, забота об оружии для него более знакома, нежели ценности, хранимые из сентиментальности. Его не так легко заменить. Особенно ее запас серебряных пуль. Девушка вздрогнула от возмущения. У нее заняло несколько лет, чтобы приобрести эти пушки и пули к ним.
– Сейчас с тобой я. – Он вытянул из сумки черную футболку и подбросил ее в воздух. – Оно тебе не нужно.
Ее пальцы в оцепенении вжались в простыню.
– Почему? Потому что ты мой большой и плохой защитник? – медленно проговорила она, глядя на гладкую спину Рэйфа. – Трудно поверить, учитывая твою заинтересованность в моей смерти. – Ее взгляд упал на хрустальную вазу, стоящую на комоде. – Почему бы тебе было просто не дать им меня прикончить? – поинтересовалась девушка, не забывая, что, хотя он и помог ей, но никогда не был союзником. Она потихоньку подбиралась ближе к вазе, поскольку у нее возник план. – Позволив им поймать меня, и это разом снимет с тебя все проблемы. Это же твоя работа. Что надо ЕФАЛ? Я. Мертвая. Иначе зачем еще ваши люди сбросили информацию обо мне местным ликанам?
– Это была не моя идея, – ответил он, одевая футболку. – Смерть, и потом именно это они хотят сделать с тобой. Я бы не пожелал это никому.
– У тебя есть принципы, касающиеся того, как именно мне умереть? – усмехнулась Кит, дотягиваясь до вазы, наблюдая, как он надевает на голову футболку, ответ ее уже не интересовал, поскольку она знала, что ей надо делать.
Кит взяла в руки вазу, почувствовав удовлетворение от тяжести в своей руке.
Рэйф начал поворачиваться, говоря:
– Я никогда не говорил, что хочу тебя…
Ощущая тяжесть в груди, Кит покачнулась, крепко сжав до боли зубы.
Ужас смешался с удовлетворением, когда ваза разлетелась, стукнувшись о его голову, градом блестящих осколков. Рэйф тяжело опустился на колени. Он стоял, неуверенно покачиваясь и опустив голову.
Она опустила руку ему на плечо, собираясь столкнуть его на пол, думая, что сейчас должно быть просто одолеть его. Глядя на его темные волосы, закручивающиеся в колечки на затылке, девушка сердито пробормотала, рассердившись и на него, и на себя, занимающуюся подобным делом, даже если у нее и не было другого выбора:
– Тебе надо было послушать меня. Я предупреждала, не стоит недооценивать меня.
Затем толкнула его твердое плечо, она с трудом сопротивлялась желанию ласкать эту крепкую плоть под рукой. К ее удивлению, Рэйф не двинулся с места. В таком состоянии он должен был упасть с легкостью.
Нахмурившись, Кит толкнула его еще сильнее, у нее перехватило дыхание, когда на ее запястье с быстротой молнии сомкнулись его пальцы в жестком захвате. Его руки схватили ее с такой силой, что девушка побоялась, что услышит треск своих костей, хрупких, словно ветви в его руках.
Темные глаза посмотрели на нее. В них стояла ярость.
Как сигнал, символизирующий, что так не должно быть.
Он должен лежать на полу почти без сознания.
В глубине его ярких глаз разгорался свет, словно пойманная в ловушку под поверхностью океана стоя диких животных, отчаянно рыская в поисках выхода.
По ее спине прошелся холодок страха, словно ледяной коготь. Кит пыталась освободить руку, отчаянно вырываясь на свободу. Не удачно. Его хватка усилилась. Она подавила вскрик от боли, остановленная яростью в его взгляде, не в силах отвести от него глаз.
– Невозможно, – прошептала она, ее голос походил на карканье.
– Я никогда не недооценивал тебя, Кит, – его голос был хриплым, низким и каким-то странным, словно спираль пламени, разгорающаяся в ее желудке. – Это ты недооценила меня.
Глава 14
Рэйф сделал глубокий вдох и стал ждать, пока утихнет жгучая боль у него в голове. Боль ушла.
К сожалению, вдох так и не помог ему избавиться от ярости, что грозила поглотить его, затащить его во тьму, что всегда соблазняла, предлагая свободу действий.
Положив руку на колено, он поднялся на ноги, изо всех сил стараясь сдержаться.
Ее зеленые глаза, смотревшие на него, были подобны маленьким осколкам на ковре, мерцавшим, словно бриллианты. Он покачал головой, с волос полетели капли воды.
Кит подняла на него глаза и пробормотала:
– Ты просто не можешь стоять.
– Приношу свои извинения, – произнес Рэйф с издевкой. – Я должен был позволить тебе убить себя?
В зеленых, словно бутылочное стекло, глазах девушки сверкнул вызов.
– Если бы я пыталась убить тебя, ты был бы мертв.
Его взгляд метнулся к ней: обшаривающий, голодный. Обернутая вокруг нее тонкая простыня прекрасно обрисовывала грудь. Рэйф сглотнул. Он помнил, как касался пальцами верхушек ее груди, помнил всхлип девушки, когда оторвался от нее. Она была просто невероятно отзывчива. Его член напрягся, Рэйф быстро развернулся, и, сделав глубокий вдох, только после этого снова повернулся к ней.
Он слышал, как Кит задышала чаще, и в ответ его тело напряглось, охваченное животной страстью.
– Ты когда-нибудь сможешь довести меня до потери сознания? Я как-то сомневаюсь в этом.
Жар окрасил ее щеки.
– Я достаточно сильно ударила тебя, – ее голос упал до шепота обиженного человека. – Твой череп, должно быть, покрыт сталью.
– Что-то вроде этого. – Его рука все еще держала Кит за запястье, и он потянул ее поближе к себе. Ее тело прижалось к нему. – Давай кое-что проясним.
– Например, – рявкнула она, барахтаясь около его груди.
– Ты никуда не пойдешь без меня. – Он выпустил ее запястье, для того чтобы обхватить ее двумя руками. Ее тело прижалось к нему. – И выкинь эту мысль из головы. Больше никаких ваз.
– Никаких ваз. – Она быстро кивнула. – Что и требовалось доказать. В следующий раз я поищу что-нибудь другое. – Кит склонила голову на бок, раздумывая. – Может, телевизор.
– Следующего раза не будет, Кит, – предупредил Рейф, сжав сильнее руки. Ее маленькая грудь, прижатая к его груди, чертовски возбуждала. – Мы поедем к брату. – Чем скорее она уйдет – тем скорее это все закончиться. И он сможет избавиться от этой напасти.
Зелень в ее глазах стала ярче, напомнив малахит.
– Никогда.
– Тогда ты застряла со мной.
– Навсегда? – с издевкой поинтересовалась девушка. – Не думаю.
– Не потребуется много времени, чтобы получить от тебя главное. – Его взгляд опустился, рассматривая золотистый изгиб ее плеч, тень в ложбинке пониже простыни. Он хорошо помнил каждый ее изгиб, каждую черточку. Маленькую, но совершенную грудь с коралловыми сосками. Этого он никогда не сможет забыть. – Я всегда получаю от женщин то, что мне нужно.
Кит покраснела еще сильней.
– Вот это да! Ты настоящий волшебник и женщины должны падать ниц при виде тебя, – раздались ее насмешливые слова, не неся с собой своей обычной бравады. При всей своей твердости Кит все же была женщиной: чувствительной и уязвимой. И лишь одно это обуславливало его столь примитивную реакцию на нее. Намного опаснее для обоих.
– Могу заверить, что я отнюдь не любая женщина из тех, кого ты встречал ранее, – добавила она. – Я не паду к твоим ногам.
– Могу поверить. – Его руки скользнули вниз по ее спине, спускаясь к ее бедрам. Безрассудный шаг. Глупый. Он ступил на опасный путь, стоило лишь ей проснуться – Рэйф настроился на малейшее ее движение, звук: от небольшого шороха матраса под ее телом до ее едва слышного дыхания.
Ему надо отпустить ее. Оторваться от нее и выпустить из кольца рук. И никогда не касаться снова.
Он никогда не касался других. И никогда не было такого искушения. У него были привлекательные девушки за все эти годы. Милые и приятные, но никто не доставал ему столько хлопот, сколько эта. Они даже зазывно смотрели на него. У Рэйфа не было ни малейшей мысли, какие последствия могут быть, если он свяжется с потомком Маршана и появиться ребенок, но ему совершенно не хотелось рисковать, чтобы выяснить это.
Однако сейчас он здесь. И обнимает ее. Думает о ней.
Конечно, Рэйф мог бы сказать ей правду. Но он почему-то не считал, что эта информация сделает ее более покладистой. Во всяком случае, ей будет труднее противостоять ему.
Его взгляд метнулся к ее губам. Ее полной нижней губе. Она высунула язык, чтобы нервно облизать губы, и что-то внутри него сжалось.
Его глаза метнулись к ее губам.
– Отпусти меня, – прошептала она.
Существовало миллион причин, по которым он должен был согласиться с ней, но ее затвердевшие соски, просвечивающие сквозь тонкую ткань, удерживали его от этого.
– Ты не хочешь, чтобы я сделал это.
Глядя на него широко открытыми глазами после его высказывания, Кит покачала головой, тряхнув непокорными кудрями. До него донесся чистый запах ее волос. Он не почувствовал запаха духов, что лишь делало ее запах еще более привлекательным. Запах чистой кожи с нотками мяты.
– Да, – она сделала паузу, подбирая слова, на лбу появились морщинки. – Ты хочешь, чтобы я умерла.
Она по-прежнему так считает? Считает, что он сможет причинить ей боль.
– Ты так не думаешь.
Кит вновь начала бороться, ее зеленые глаза на покрасневшем лице метали молнии.
– Отпусти.
Он прижал ее еще сильнее. Опустив голову, Рэйф приблизил свои губы к ее уху и поинтересовался:
– Неужели я похож на человека, пытающегося тебя убить?
Кит перестала вырываться. А он ощущал малейшее ее движение.
– И что потом? Ты – такой же как они. Животное.
Рэйф втянул воздух.
– А ты хочешь немного позабавиться, прежде чем займешься делом?
Ее резкие слова больно обожгли. Мужчина вздрогнул, его пальцы запутались в простыне на ее спине. Девушка поморщилась, а он заставил себя вспомнить о своей силе и ослабить хватку прежде, что он покажет Кит, насколько она была близка к истине.
Отпрянув назад, Рэйф посмотрел ей в глаза, его голос упал почти до шепота.
– Я не такой, как они. – Он должен в это верить. Так надо.
– Ты не лучше! Ты – такой же, как они, – парировала она. – Ваши способы могут различаться, но цели одинаковы.
Ты – такой же, как они.
В его голове возник голос матери, повторяющий это словно мантру ему и Себастьяну, отдаваясь в голове эхом, словно она стояла рядом с ним. Вы никогда не должны походить на них. Никогда. Никогда. Эта мантра стала его собственной.
– У меня нет ничего общего с ними. Ты хочешь получить доказательства? – бросил вызов Рэйф, и ярость удушливой волной прокатилась по его крови, словно раскаленная лава, густая и обжигающая.
Она сжала губы.
– Ты не можешь…
Его рука скользнула обратно по спине к ее спутанным коротким волосам. Коснулась затылка Кит. Он прочертил пальцем по мягкой плоти чуть ниже крохотной ушной раковины. Он чувствовал ритм ее сердца, бешено колотящегося от его прикосновений.
Мужчина сейчас был так близко от нее, его губы почти касались ее.
– Что ты делаешь? – тихо вырвалось у Кит.
– Показываю, чем отличаюсь от них. – Его пальцы поглаживали нежную кожу за ухом.
Он оторвался от нее, а затем накрыл ее губы своими. И вскипел. Его накрыла обжигающая, почти животная страсть.
Заглушив ее вскрик поцелуем, он начал целовать ее еще настойчивей, надеясь добиться от нее отклика.
Она выдохнула, чем Рэйф и воспользовался, проникнув в глубь ее теплого рта, вкушая ее страсть. Сладкую, словно вино. И так же сильно пьянящую.
Но лишь одного этого было не достаточно. Он будет удовлетворен, лишь заполучив ее.
Отбросив сдержанность, которой он так гордился, мужчина, рыкнув, прижал ее еще ближе. Но все же не достаточно близко. Никогда не было достаточно близко. Он поднял ее на руки. Словно умирающий от жажды, он пил из уст, что мучили его с того самого первого раза, когда он увидел их.
Застонав, Рэйф все выкинул из головы, уступив тому невозможному желанию, что овладело им вначале, с того самого момента, как он бросил на нее взгляд: сексуальная, сладкая, пахнущая ванилью охотница, выслеживающая и сражающая свою добычу; остроумие с которым она накидывалась на него, придало ему решимость покорить ее одним из самых первобытных способов.
Его губы все также касались ее, один рывок – и ее простыня падает на пол, обнажая ее тело.
Рука мужчины скользнула к груди девушки, прокладывая дорожку от дрожащего живота до груди, коснулась маленькой вершинки. Мягкая плоть прекрасно уместилась в его руке. Словно он знал, что именно так все и будет. Соски затвердели от его прикосновений, Кит застонала, возвращая ему поцелуй. Сначала неуверенно, а затем все более агрессивно, скользнув языком в его рот, когда он сжал пальцами сосок. Он мечтал вкусить сладость ее груди, слегка прикусив твердые вершинки, пока она не закричит.
Он раздвинул коленом ноги, подтолкнув ее выше. К его удовольствию, Кит прижалась к нему так, что ее бедра оказались рядом с его.
Ее сосредоточие прожигало его сквозь джины, впиваясь в бедро, выжигая на нем клеймо. Оставив в покое грудь, Рэйф обхватил ее лицо, запрокинув голову, чтобы было удобней целовать черты такого нежного и хрупкого в его руках лика.
Кит целовала его в ответ еще более лихорадочно, противостоя его поцелуям, ее маленькие руки вцепились в его плечи, острые коготки ощущались даже сквозь тонкий хлопок футболки.
Рэйф прошелся пальцами по ее волосам, наслаждаясь ощущением шелковых прядей.
Он не мог остановиться. Не смог держаться от нее подальше, не касаясь малейшего дюйма ее обнаженной кожи.
Затем его рука вновь скользнула вниз, пробежавшись по тонкой линии позвоночника к очаровательно упругой попке. Рэйф застонал, сжав ее нежные ягодицы, вжимаясь в ее разгоряченное лоно. Влага, сочащаяся из нее, обжигала сквозь джинсовую ткань. Его член был болезненно напряжен, жаждущий освобождения, чтобы очутиться в ней.
Но сдержанность и дисциплина, что руководили им на протяжении всей жизни, дали знать о себе. Он остановился. Медленно Рэйф убрал ногу, просунутую между ее бедер. Затем руки. Затем губы.
Ее остекленевшие зеленые глаза смотрели на него снизу вверх, к счастью, слишком ошеломленные, чтобы видеть какие-либо изменения в его глазах. А он знал, что они должны были измениться, свидетельствуя о его желании, доказательство того, что она сделала с ним.
Кит подняла руку, чтобы коснуться губ – влажных и припухших.
– Хватит, – выдавил он из себя хриплым сдавленным голосом, грозящим выдать его. И тогда она сможет узнать, насколько он близок к животным в действительности.
Рэйф сглотнул, пытаясь восстановить над собой контроль.
Мужчина хотел доказать, что он не такой, как эти звери, а закончилось лишь тем, что доказал самому себе, что он, возможно, такой же даже в большей степени, чем ему бы этого хотелось. Никогда прежде Рэйф был так близок к тому, чтобы потерять себя с женщиной. Раньше он всегда мог держать себя в руках.
Кит качнула головой, ее светлые буйные локоны выскользнули у него из руки.
– Нет, – выплюнула она. Облизнув губы, девушка схватила его за футболку и потянула на себя. – Не хватит.
Ему не надо было повторять. Из его головы пропали все мысли. И уже не важно, кто он. И кто она. Его губы вновь накрыли ее.
Глава 15
Он целовал ее.
Ее глаза закрылись, она потеряла голову от поцелуев, не в силах устоять. В этом случае потребности тела перевешивали здравый смысл.
Слишком давно. Прошло так много времени с тех пор, как мужчина касался ее губ, а его язык вел изысканный танец с ее языком. И его руки. Никогда прежде мужские руки не скользили по телу Кит так тщательно и властно.
Сейчас, решила девушка. В этот раз она возьмет от него все, что только сможет. Этого будет достаточно. Ей бы хотелось сделать это.
Его язык сплетался с ее, пальцы Рэйфа скользнули по волосам девушки, спутывая их с яростью, сравнимой с током крови, бегущей по венам.
Внизу живота Кит разгоралось пламя, все усиливающееся, пока она не стала влажной.
Его руки скользнули ниже, подхватив девушку под ягодицы, он поднял ее.
Кит застонала и обвила его за шею руками, изумляясь необычной боли, пульсирующей между ног. Еще никогда она не ощущала ничего подобного. Никогда так не пылала.
Ее пальцы скользнули по волосам Рэйфа, наслаждаясь их мягкостью и самой возможностью этого действия.
Кит откинула назад голову и прикрыла глаза. В горле застрял всхлип, когда его рука накрыла грудь. Его грубая ладонь прошлась по ее нежной коже. Рэйф сжал сосок большим и указательным пальцем и начал теребить его, вначале нежно, а затем все сильнее и быстрее, пока ей не стало казаться, что она вот-вот лишиться кожи. Кит выгнулась, закрыв глаза, когда осколки болезненного удовольствия пронзили ее грудь.
Рыкнув, он проложил цепочку поцелуев вниз по шее, посасывая и покусывая ее. Его дыхание обжигало ей горло. Кит открыла глаза. Глаза Рэйфа блестели, в зрачках танцевали искорки, словно подсвечивая их изнутри.
Он убрал руку, перестав придерживать ее.
Девушка скользнула вниз, не чувствуя в теле ни единой косточки, и уперлась ногами в комод. Но их губы вновь соединились, вкушая, пробуя, терзая друг друга, а затем его руки метнулись к джинсам.
Она отвела его руки, сама дернув за собачку молнии. Стаскивая с него джинсы, Кит нашла его член, и у нее вырвался вздох, когда она смогла обхватить его – такой твердый, теплый и пульсирующий. Она поглаживала его, Скользя большим пальцем по головке, она гладила его, радуясь вырвавшемуся стону Рэйфа. Приоткрыв рот, она наклонилась ниже, чтобы попробовать его. Но он не позволил ей долго смаковать его вкус.
Рыкнув, Рэйф схватил ее за запястье. Опалив Кит взглядом своих голодных глаз, мужчина взял ее за талию и подсадил на комод, возбуждающий вкус ее естества пробуждал в нем самые примитивные инстинкты.
Он упал на колени, его темноволосая голова оказалась меж ее бедер, Кит не успела ни шелохнуться, ни вымолвить ни слова. Его пальцы пробежали по ее складочкам: нежно подразнивая и лаская их. Она вздрогнула, качнувшись назад, спине было холодно от зеркала, но ей было все равно.
Рэйф нашел ее клитор, медленно и четко выводя пальцем круги около него и касаясь его языком. Кит дернула его за волосы, выгнувшись.
И вдруг он перестал ее подразнивать. Его губы были уже там, посасывая, приближаясь к крохотному кусочку плоти. Кит вздрогнула, дернув вновь Рэйфа за волосы, и закричала, когда оргазм настиг ее. Волны удовольствия прокатились по ней, и девушка вновь уперлась спиной в зеркало.
Но он не остановился. Не прекратил. Одним слитным движением Рэйф встал около нее, его обжигающие губы опустился на ее сосок, а палец вошел в нее.
Кит застонала, и, приподнявшись, уперлась ногами в комод, и задвигала бедрами.
Продолжая целовать ее грудь, он положил руку на задрожавшее колено Кит, когда ввел в нее еще и второй палец, убирая ее бессвязный и беспорядочный лепет нажатием руки.
Она рванула его футболку, застрявшую на руках, ладонями пытаясь добраться до его груди, любоваться которой ей довелось чуть ранее. Ей просто было необходимо касаться его: кожа к коже.
– Сейчас. Возьми меня сейчас.
Рэйф издал смешок и отступил назад.
Кит застонала, лишившись его, нагая и жаждущая, где он оставил ее. Рэйф смотрел на нее, его темные глаза сверкали, когда он сбрасывал с себя футболку и джинсы.
Она смотрела на его спину, красивое тело легко выгнулось, доставая из бумажника защиту.
Рэйф подошел к ней, когда на его возбужденный член был одет презерватив. Ее рот был полон слюны. Он устремил взгляд ей между бедер, его челюсти сжалась, на щеках перекатывались желваки.
Дотянувшись до нее, он вновь начал дразнить ее, поглаживая по ее естеству.
Кит всхлипнула, заерзав на комоде.
– Вот и все, – пробормотал Рэйф, его палец вновь мучительно медленно вошел в нее, его глаза обжигали и были полны страсти, наслаждаясь ею. – Такая прекрасная и розовая. Мокрая. Для меня.
– Пожалуйста, – просила она.
Его глаза приковали ее взгляд. Что-то произошло между ними. Обоюдная страсть. Взаимное понимание того, что происходит между ними. Настал момент, который начался еще тогда, когда они впервые увидели друг друга. Больше никаких игр, никаких ссылок, что тот огонь, который горит между ними, не существует. Не надо больше притворяться, что ее тело жаждет его не меньше, чем следующий вздох. Секс, пронеслось у нее в голове. Это просто секс.
Его палец выскользнул из нее. Ее мышцы сжались, протестуя против этого действия.
Это будет великолепно.
Он расположился у ее врат, дразня и легонько поглаживая ее припухшие складочки.
Великолепно.
Задыхаясь, она схватилась за крышку комода.
Невероятно.
Он взял ее за волосы и тянул на себя до тех пор, пока их лбы не соприкоснулись.
Она последовала его примеру, схватив его за волосы, и начала страстно целовать, отчаянно нуждающаяся в том, что только он мог ей дать.
Он погрузился в нее целиком, его член заполнил ее, немного растянув. Завершая ее.
Рэйф заставил себя остановиться, его тело задрожало, ему было необходимо время, чтобы обуздать себя. Наслаждаясь ощущением льнувшей к его члену теплоты, напоминая себе, что Кит более хрупкое существо, нежели он. Рэйф сглотнул, пытаясь сдержаться и загнать своего зверя внутрь.
Она захныкала, прильнув к нему, ее мышцы сжались, стенки шелковой сердцевины стиснулись в безупречной хватке. Из его груди вырвался рык.
Кит задвигала бедрами, и он был вынужден начать двигаться. Он качнулся назад и снова вперед, на этот раз глубже, сильнее.
Издав стон, Кит развела ноги шире. Это было уже слишком. Он продолжил двигаться, вонзаясь в нее еще и еще, наблюдая, как и ее накрыло такой же волной удовольствия.
Ее стоны усилились, Рэйф знал, что она почти кончила.
– Вот и все детка. – Опустив руку, он потеребил пальцем ее клитор. Кит издала сдавленный всхлип, ее ноги лишились упора: пятки соскользнули с комода.
Рэйф поймал ее дрожащее тело и обвил ее ноги вокруг себя.
Их взгляды встретились, ее глаза засверкали, когда он обхватил ее бедро и начал яростно вонзаться в нее.
Он не мог остановиться, не мог совершать медленные движения. Зверь вырвался на свободу, его пальцы глубоко вонзились в плоть Кит, словно ставя на нее тавро.
Она закричала, запрокинув голову, ее тело напряглось, выжимая его до последнего.
Рэйф застонал, звук его голоса отразился и прошел сквозь его тело и вошел в нее. Он поменял позицию. Одной рукой обхватив ее попку, другой придерживая ее за бедро – Рэйф задвигался быстрее, входя и выходя из Кит. Снова и снова. Его пальцы сильно сжали ее бедро, потянув повыше ногу, чтобы войти в нее еще глубже, получая удовольствие, сродни боли.
Кит двигалась вместе с ним: то отталкивая его, то притягивая, вонзив ногти ему чуть пониже спины, исступленные хныкающие звуки рвались из ее горла.
– Вот и все. Отпусти, – прошептал он ей на ухо, сильно прикусив зубами бархатную мочку уха. Кит задрожала в его объятиях.
Каждый нерв в его теле был напряжен, пока он не почувствовал себя на грани, разрываясь на тысячу маленьких кусочков. Он входил и выходил из нее так, словно в его движениях было нечто большее, чем просто физиология. Больше, чем просто непрерывное движение дней в его жизни, как он считал.
Он начал двигаться быстрее, сильнее, разжигая внутри себя пламя, пока, наконец, не взорвался, разрушая, вымывая из себя все, что, как он считал, знает о себе и о ней.
Кит почувствовала, как его руки перестали ее сжимать, и безмятежно положила щеку ему на плечо, ее теплое дыхание скользило по его коже.
Он пульсировал внутри нее, слегка дрожа после акта любви. Рэйф притянул ее поближе, ее гибкое тело великолепно уместилось в его объятиях.
После смерти своей матери, убитой агентами ЕФАЛ, которые, в конце концов, выследили ее, а он и Себастьян обнаружили ее тело, Рэйф научился закрываться, блокировать эмоции. Он научился блокироваться от других, выделив глубоко внутри себя место, куда нет доступа свету.
Хотя сейчас он почувствовал, как Кит ворвалась туда, принеся с собой теплый, оживляющий свет. Рэйф никогда ранее не чувствовал такое тепло. Или себя столь незащищенным.
Черт .
Он осторожно прислонил ее спиной к комоду.
Кит свела колени, отводя глаза. Она так и осталась сидеть, когда он сделал шаг назад, ее прекрасная грудь вздымалась и опадала, делая глубокие вдохи и выдохи. Тем не менее, она не двигалась и не смотрела на него.
Холод опалил его кожу, и он вернулся в свое нормальное состояние. Машинально двигаясь, он снял презерватив и начал одеваться.
Однако она так и не смотрела на Рэйфа. Буквально со второй секунды мужчина видел, как между ними вновь вырастают старые барьеры.
– Кит, – он потянулся рукой к ее щеке. Девушка отдернула голову, так что он ее так и коснулся.
– Нет, – прозвучали ее слова, разбив тишину на кусочки.
Он опустил руку.
Кит подняла голову и холодно посмотрела на него своими зелеными глазами.
– Это был просто секс, Сантьяго. Не думай, что это нечто большее.
Рэйф почувствовал, как его губы изогнулись в усмешке, но не смог удержаться от вопроса:
– Кого именно ты пытаешься в этом убедить: меня или себя?
Кит смотрела, как Рэйф несколькими быстрыми шагами пересек комнату и подошел к единственному окну в номере. Глядя на его спину, девушка чувствовала себя в безопасности, не так сильно уязвимой. Скрытая от его взгляда, она поднесла руку ко рту, задевая синяки и ранки на губах, желая, чтобы рука успокоила, остановила эту слабую дрожь.
Рэйф убрал шторы с окна, и Кит прищурилась от внезапно заливших номер потоков света. Даже в номерах с кондиционером она чувствовала жар техасского солнца, проникавшего сквозь стекло, почти столь же жаркого, сколь были его губы на ее теле.
– Как ты?
Внезапно прозвучавший вопрос заставил ее вздрогнуть. Она оттолкнулась от комода, подобрала простыню, лежащую у ее ног и завернулась в нее.
Как ты?
Неподвижная. Взбешенная. Растерянная. Жар и боль в его поцелуях, его руки на ее теле, полное и основательное обладание ее телом.
Но, главным образом, взбешенная. Им. Собой, за то, что позволила себе заниматься любовью с убийцей.
Он повернулся к ней.
– Ты готова ехать?
– Ехать? – повторила она, текущие проблемы витали у нее над головой, не выдавая ни единой полезной мысли.
– Да, – его темные глаза спокойно смотрели на нее, как будто между ними ничего не произошло.
Таинственный свет, что был в его глазах ранее, бесследно исчез. Неусыпная тьма смотрела на нее из этих глаз. Непроглядная. Бесстрастная. Абсолютно равнодушная.
«Что же ты за человек такой?» – подумала Кит. Который так просто может полностью убрать все эмоции. Такой резкий переход от страсти к этому состоянию.
– Ты готова уйти отсюда?
Сглотнув, Кит попыталась показать такое же безразличие, что было продемонстрировано Рэйфом.
– Конечно, – согласилась она, передвинув простыню немного повыше – она облегала девушку, словно кольчуга. – Но не с тобой. Каждый из нас пойдет своей дорогой.
Намек на огонек появился в его глазах.
– Ты действительно хочешь сразиться со мной по такому поводу? – Он указал на постель. – Я бы мог связать тебя, пока ты не передумаешь. Ты бы именно это предпочла?
Кит сжала ладони в кулаки, закрепив простыню.
– Смотри, – вздохнув, начал Рэйф, поднимая руку в попытке успокоить ее. – Я обещаю, что не обижу тебя, я бы уже давно убил тебя, если бы именно это было моей целью.
– В точку, – не сдержалась Кит, не обращая внимания на ту небольшую ее часть, что была склонна верить ему. – Ты забыл о том, что я знаю, кто ты. И ты уже указывал мне, что это твоя работа…
– Ты забываешь, – отрезал он, его слова больно жалили. – Я говорил, что собираюсь причинить тебе боль? Когда-нибудь?
Она внимательно посмотрела на него, вспоминая их встречи и мысленно отвечая на его вопрос.
Нет. Он никогда не говорил о своем намерении убить ее. Определенно нет. Но что-то похожее на это было. Он не разубеждал ее в этом. Ни разу не исправил ее. А всего лишь помог ей несколько раз остаться в живых.
И почему тогда?
– Разве я говорил? – повторил он.
– Нет, – неохотно пробормотала Кит. Однако настороженность все же не отпускала ее.
Она бы не смогла выжить последние несколько лет, если бы не научилась вынюхивать опасность, прежде чем та настигнет ее. А все в Рэйфе Сантьяго кричало об опасности. Впрочем, возможно несколько иного рода. Ее грудь покалывало, а соски твердели при мысли о том, как он их ласкал.
– Почему я привез тебя сюда? Почему же я разговариваю с тобой, если хочу лишь убить? – Он кивнул на хорошо обставленный номер.
– И я должна поверить, что ты помог мне по доброте душевной?
Рэйф слегка улыбнулся, но улыбка почти не тронула его губ, и пожал плечами.
– Ты же жива. – Его темные глаза впились в нее, словно остро наточенные ножи. – И даже неплохо себя чувствуешь, если царапины на моей спине могут хоть что-нибудь означать.
Кит покраснела, но предпочла проигнорировать его насмешку.
– Ты работаешь на ЕФАЛ…
– Я никогда не был особо послушным. – Он покачал головой. – Если бы моя мать была жива, она бы подтвердила это. И тот факт, что я работаю на ЕФАЛ, отнюдь не означает, что я ужас, хуже смерти. Я делаю то, что считаю нужным. И тогда, когда мне это надо. – Его глаза слегка блестели, огоньки желания мерцали в их глубине так, что Кит вновь ощутила жар и покалывание по коже.
– Прекрасно. Предположим, что ты против порядков, царящих у вас. – Она пристально смотрела на него. – Почему?
– Я не получаю удовольствия от убийства невинных людей. Я не для этого нанимался на работу.
Она медленно кивнула.
– Тогда почему ты не позволишь мне уйти?
Рэйф поморщился.
– Я не могу это сделать. – Его глаза пристально вглядывались в нее, как будто желая понять ее. – По причинам, о которых я не могу рассказать.
– Каким именно?
– Я не могу рассказать о них прямо сейчас.
Кит сделала резкий вздох.
– О чем ты умалчиваешь? Хватит играть в игры, скажи мне, что происходит.
Что-то промелькнуло на его прекрасном лице. Что-то темное и запретное.
– Поверь мне. Я не играю. Ты просто не готова услышать правду.
– Будь ты проклят. – Она прижала руку к груди. – Хватит опекать меня. Ты говоришь о моей собственной жизни. – И решимость вновь завладела ею, а ледяное сопротивление сковало ее сердце. – Я не могу доверять тебе. Не тогда, когда ты удерживаешь меня. Признавайся!
Рэйф покачал головой.
– Сожалею, Кит. Я не могу этого сделать. Вне зависимости от того, доверяешь ты мне или нет, я тебе нужен.
Я нужен тебе. Дрожь пробежала по ее спине, а внутри нее что-то сжалось.
Несмотря на то, что Кит мерила его взглядом, слово нужен прочно пустило корни в ее голове и крови, убивая все ее сопротивление. Ее тело горело, при одном только воспоминании о его поцелуях, руках, члене, ощущении того, как он заполнял ее, как он вонзался в нее.
Кит закрыла глаза, зажмурившись, желая, чтобы боль, терзавшая ее сердце, исчезла. Боже, у нее возникли проблемы. Она не могла оставаться с ним ни на секунду дольше. Только не тогда, когда он все свел к этому. Секс один раз можно было еще простить. Момент безумия. Зуд, который необходимо унять. А после второго раза у нее появятся уже серьезные проблемы.
Ей надо найти способ оторваться от него и отправиться дальше в Нью-Мексико одной. Прежде, чем она совершит настоящую глупость и переспит с ним во второй раз.
Кит открыла глаза и заметила, что он смотрит на нее.
– Мне не нужна твоя помощь. Я могу сама позаботиться о себе. Я прекрасно могу спрятаться.
– Как вчера? – быстро вставил Рэйф, его голос был отрывистый, резкий, с нотками сомнения. – Ты выглядела так, словно у тебя было полно неприятностей, когда я появился.
Ее лицо покраснело.
– Я бы могла справиться сама.
– А вот и нет. – Он подошел к ней. – Ты была бы мертва. Или еще что похуже.
Хуже. Хуже, чем смерть. Желудок заныл, накатила тошнота. Это казалось невозможным, но Кит знала это. Знала, что так могло произойти. Были вещи и похуже смерти.
Вздохнув, Рэйф почесал затылок.
– Хватит скандалить. Ты голодна? Можно что-нибудь придумать на завтрак. Отсюда недалеко расположена блинная.
– Блинная? – Мысль поесть блинов с ним показалась забавной. Даже слишком. Вот этого двое людей, ни на грамм не доверяющих друг другу, точно не будут делать. Даже будучи полуголодными.
– Нам надо поесть. – Он почесал челюсть с отросшей за ночь щетиной. – Похоже, это неплохой способ скоротать время, пока я не уговорю отвезти меня к твоему брату.
Неужели он считает, что может завоевать ее расположение так легко? Кит поджала губы. Что ж, он скоро узнает об этом.
Она взглянула на себя.
– Ты хочешь меня вести есть в этом? Ты оставил меня без одежды, помнишь? – Ее щеки горели от мысли, что он видел ее голой. И даже больше. Намного больше. – Мне нужна одежда.
– Я позабочусь об этом.
– И душ.
Он махнул рукой в сторону ванны за ее спиной.
– Халат на двери. Ты можешь накинуть его, пока мы не найдем другую одежду. Я видел магазин в холле, в который стоит позвонить. – Он подошел к телефону. – Думаю, там смогут что-нибудь подобрать.
– И никто ничего тебе не сказал, когда ты принес голую женщину в отель?
Уголки его прекрасно очерченных губ приподнялись. Один взгляд на них – и у нее в груди что-то сжалось. Кит снова отвела взгляд. Он действительно был слишком красив. В нем всего было… слишком.
– Нет, на тебе была моя футболка. Я сказал им, что ты перебрала на вечеринке и упала в бассейн.
– И они поверили?
– Все дело в точке зрения. Люди поверят тому, что звучит достаточно убедительно.
– Так ты еще и мастер лжи?
Рэйф вздернул бровь, его лицо стало серьезным.
– Я не лгал тебе, Кит.
– Да. – Развернувшись, она пошла в ванную, стараясь не запутаться ногами в болтающейся простыне.
Оказавшись внутри просторной ванной комнаты, она прошла по холодному полу, покрытому плитками, к мраморной раковине. Бросив взгляд в зеркало, Кит поморщилась.
Девушка в зеркале вызывала оторопь. Фиолетовые тени оттеняли ее широко раскрытые глаза, светлые волосы стояли дыбом. Даже хуже, чем тогда, когда она смотрелась в другое зеркало. И он занимался любовью с этим?
Кит отвернулась от зеркала. Сбросив простыню, включила душ. Вскоре теплая вода хлынула вниз по ее телу. Она дала воде ослабить боль в мышцах. Ее тело расслабилось, выпустив напряжение, тогда как голова работала над планом побега.
К тому времени, как она вышла, ей удалось убедить себя, что все будет хорошо. Она побудет с Рэйфом, пока не представиться возможность сбежать. По его собственному признанию, он не рассказал ей всего.
Кит отказалась остаться с ним, отказалась рисковать собой или Гидеоном, полагая, что он не причинит им вреда.
Она стояла перед зеркалом и пыталась укротить свои влажные волосы и придать им форму. Закутавшись в белый пушистый халат, Кит вышла из ванной, чтобы найти множество новой одежды, ожидающей ее.
Рэйф показал на пакеты, лежащие на кровати.
– Надеюсь, угадал твой размер.
Выбрав пару черных гаучо , стильную футболку без рукавов и нижнее белье, она ушла в ванную и быстро переоделась, стараясь изгнать из памяти его губы, целующие ее, охватившую ее страсть, ошеломляющее желание…
Чтобы забыть.
И она выполнит эту работу.
Глава 16
Кит замерла, вилка застыла над омлетом с сыром, когда она заметила, как Рэйф разделывается с горкой шоколадных блинов. Энергично пережевывая пищу, он потянулся за чашкой с кофе и сделал большой глоток. Их взгляды пересеклись над краем кружки. Он глотал, и кадык на его горле двигался вниз вверх.
– Что-то не так с твоей едой?
– Нет, – пробормотала она, указывая на его тарелку. – Ты всегда ешь столько?
– У меня хороший обмен веществ, – признался он, поднеся ломтик бекона к губам.
Кафе было переполнено, вокруг стоял гул голосов, официантки, одетые в малопривлекательную темно-бордовую форму, деловито носились вокруг столиков. В воздухе витал тяжелый запах прогорклого масла.
Рэйф взглянул на ее тарелку и слегка покачал головой.
– Ты совсем не ешь.
– Я нормально ем. – Кит потянулась к ломтику бекона на тарелке. – Просто я предпочитаю пищу, которая не оседает в моих кровеносных сосудах. – Девушка не собиралась объяснять ему, что она не могла съесть ни кусочка, поскольку была слишком занята планированием своего следующего шага.
Вот только без денег количество вариантов побега было сильно ограничено. По иронии судьбы она решила, что ее единственное спасение может заключаться в Дариусе. Никто не будет контролировать или отслеживать его звонки. Он находился абсолютно вне поля зрения. Его смерть, как предполагалось, произошла достаточно давно. И никто не знал, что он жил в Хьюстоне. Иначе агенты ГОЗНДЛ давно нашли бы его и убили.
Кит уже допустила промах один раз, сейчас ей необходимо было место с целью затаиться и позвонить Дариусу, чтобы он забрал ее. Что касается других вариантов, то они ей не нравились, но у нее может и не быть другого выбора.
Она смотрела, как Рэйф подцепил кусочек бекона и начал спокойно его есть. На его тарелке оставалось еще четыре кусочка и несколько колечек сосисок.
– Ты ешь столько, словно тебе предстоит шунтирование .
– Столько, сколько нужно. – Уголок его рта приподнялся вверх. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил: – Итак, была особая причина для того, чтобы твой брат и его жена уехали из города?
Покачав головой, Кит понимающе улыбнулась.
– Ты не сможешь меня заставить сказать, где они сейчас находятся.
Рэйф отрезал кусочек блина.
– Ты не боишься, что он вернется в Хьюстон, когда не получит известий от тебя.
– Их предупредили держаться подальше. Гидеон не вернется.
Он посмотрел на нее, удерживая взглядом.
– Даже ради тебя?
Кит обдумала его слова. Рэйф был прав. Гидеон не будет ждать ее долго. Если она быстро не объявится после своего загадочного сообщения, то он сам начнет ее разыскивать. Еще одна причина избавиться от общества Рэйфа. И побыстрей.
– Я бы не стал ждать, – добавил он, его низкий необычный голос заставил ее сердце биться сильней, а кровь нестись быстрей. Она подозревала, что будет слышать его голос в мечтах, после того, как покинет его. – Я бы начал искать тебя.
От его слов по спине Кит побежали мурашки. «Я бы начал искать тебя».
Он имел в виду, что начал бы искать свою сестру. Если бы она у него была. Не ее. Не Кит. Она ничего не значила для него, приз, преподнесенный ЕФАЛ, и девушка не могла в этом ошибиться. Тем не менее, ее рука, державшая вилку, дрогнула от этих слов – они вызвали в ней трепет.
И вновь, молча, они вернулись к еде. Кит глянула в окно справа от их столика, рассматривая переполненную парковку. Видимо, это кафе пользовалось популярностью. Хаммер Рэйфа бы припаркован достаточно далеко отсюда, на единственном свободном месте, которое они смогли найти. Он возвышался над другими машинами. За парковкой был расположен оживленный перекресток. Интенсивное движение. Можно легко потеряться. Ей всего лишь нужно пройтись, чтобы исчезнуть.
Когда они доели, Рэйф взял счет со стола и повел ее по узкому проходу между стойкой и столиками, поддерживая девушку за локоть.
Они присоединились к другим посетителям, стоящим в очереди, чтобы оплатить счет. Перед ними стояло четыре человека, одна из них – молодая мать, держащая плачущего ребенка на боку и с еще одним ноющим малышом, сидящим у ее ног.
Кит провела внезапно вспотевшей ладонью по бедру и проговорила громче, пытаясь перекрыть плач ребенка.
– Мне нужно в дамскую комнату.
Рэйф устремил на нее тяжелый, испытующий взгляд. Она постаралась выдержать этот взгляд, не моргнув глазом и не выдав своих мыслей.
Наконец, он кивнул.
– Только быстро.
Ее пульс участился, когда она проследовала мимо людей, ожидающих места, в узкий коридор к туалетным комнатам. Она пробежала мимо двери с надписью «Для женщин», скрывшись на шумной кухне.
Гремели тарелки. Шипели и стреляли раскаленным маслом сковороды. Кит прошла сквозь переполненную кухню мимо встревоженного персонала.
Уставший мужчина с сеткой на волосах и испачканном фартуке схватил ее за руку.
– Эй, вы здесь не работаете! Что вам здесь нужно?
– Где у вас здесь черных ход? – спросила Кит, ее сердце стучало словно обезумевшее.
Мужчина непонимающе смотрел на нее.
Разочарованная, она проигнорировала его руки и толкнула дверь, которую сама и нашла.
С трудом открыв тяжелую дверь, Кит вышла на жаркий воздух. Сильный и удушливый запах гнили шел из двух мусорных контейнеров неподалеку.
Она осмотрелась. Гипермаркет Уолмарт маячил позади кафе широкой сине-голубой полосой.
Кит поспешила вперед, понимая, что дорога каждая секунда. Ей надо найти телефон и позвонить Дариусу. Она должна скрыться. Она скользнула между припаркованными машинами за кафе, направившись к гипермаркету.
– Кит!
Она вздрогнула и посмотрела назад. Черт. Он уже успел заплатить? И догнал ее раньше, чем Кит ожидала.
Между ними протянулась невидимая связь. В его глазах сверкала неприкрытая ярость.
Развернувшись, она побежала, с трудом переставляя ноги, каблуки стучали об асфальт.
Рэйф вновь позвал ее. На этот раз громче. Каблучки застучали еще сильней.
Кит метнулась меж двух припаркованных автомобилей, убегая по едва видимой дорожке разделяющей две стоянки, налетев на капот машины. Сработала сигнализация.
– Кит! – бушевал Рэйф за ее спиной.
Сейчас его голос звучал еще ближе, но она так и не рискнула обернуться, бросить взгляд на его лицо, исполненное ярости. Кит не должна. Она знала это. Знала, что стоит ему еще раз получить ее, больше он не упустит ее.
Это был для нее единственный шанс.
Рэйф приближался к Кит, ветер трепал его волосы. Он выдерживал темп, зная, что мог бы мгновенно нагнать ее, но не собирался рисковать и раскрывать себя. Это бы только усилило ее подозрения. Последнее, чего ему хотелось бы увидеть, так это когда в ее глазах смешаются страх, отвращение и недоверие.
Мимо него промчался автомобиль, завизжали шины, а запах горелой резины заполнил нос. Автомобиль, пересекая стоянку, резко вильнул и понесся прямо на девушку.
– Кит! – заорал он, видя, как позади нее остановился темный седан.
Наверное, она что-то такое услышала в его голосе. Что-то еще, кроме ярости. Она развернулась и увидела, как из автомобиля вышли двое мужчин. Локхарт и Дэвис. Два идиота, которых он оставил присматривать за домом Гидеона. Их, должно быть, проинформировали, как и Рэйфа. Но как они смогли ее вычислить, когда он оставил все ее вещи в том мотеле? Неужели она так и носит с собой чип? Что он упустил?
Кит застыла. Двое мужчин встали перед ней, наставив на нее пистолеты.
– Кит! Беги! – крикнул Рэйф, не заботясь о том, что они узнают, что это было искренне.
Перестав сдерживать себя, он размытой тенью бросился вперед, вытягивая пистолет из-под куртки. Периферийным зрением он заметил, как запаниковавшие покупатели нырнули за автомобили, крича и завывая, как в каком-нибудь фильме категории В . Рэйф прикинул, что у него было около пяти минут до прибытия официальных властей.
– Нет! – закричал он, этот крик шел из глубины души, когда Локхарт навел пистолет на Кит и выстрелил. Все замедлилось. Задержка на долю секунды разрывала сердце Рэйфа.
На лице Кит появилось выражение ужаса. Такой же ужас охватил и его.
Она взмахнула руками, получив пулю. На ее ярко-розовом топе появилась кровь, она просачивалась из живота. Рэйф мгновенно учуял ее медный, сладковатый запах. Ноги Кит подогнулись, и она упала на асфальт, лежа тихо и безвольно, словно тряпичная кукла, которую бросили оземь.
Рэйф зарычал. Он прыгнул и вцепился в спину Локхарта одним прыжком, выбив у него из рук оружие. Пистолет пролетел несколько метров и залетел под автомобиль. Рэйф обхватил шею агента, впиваясь пальцами в его плоть.
Локхарт закричал, молотя руками по воздуху, пытаясь сопротивляться.
– Что за черт! – воскликнул Дэвис.
– Стреляй! Просто стреляй в него! – Локхарт нарезал круги, пытаясь скинуть Рэйфа со спины.
Рэйф сжал еще сильней его шею, понимая, что легким движением руки может свернуть тому шею. Его ярость, зверь, призывал Рэйфа именно к этому. Его взгляд упал на Кит, ее кровь, густую и темную, окрасившую ее одежду, текущую из ее раны. Он вдохнул, чувствуя дыхание смерти.
Нет. Нет! Этого не должно произойти. Этого не должно было случиться так. Такого раньше никогда не было. И не могло быть сейчас. Только не с ней.
Вдалеке послышались сирены.
У него не было на это времени. Ему нужно помочь Кит. Но он не мог позволить этим агентам разнести сплетни по ЕФАЛ и к Лорану. Даже если это станет его концом в этой организации, чем меньше они о нем знали, тем лучше.
– Стой! – крикнул Дэвис, указав на оружие в своей руке.
Локхарт подчинился, начав искать позицию, при которой бы Рэйф оказался на линии огня.
Он слышал, как пуля вылетела из гнезда пистолета, свист глушителя, когда пуля вырывается из ствола, гул разрезаемого воздуха, и как она летит прямо на него.
За секунду до того, как пуля вонзилась бы Рэйфу в спину, он дернул изо всех сил в сторону и заставил Локхарта крутануться вокруг своей оси. Агент получил пулю в грудь. Его тело дернулось.
Покупатели, глядя на это поверх капотов машин, кричали от ужаса.
Отпрыгнув в сторону, когда Локхарт начал падать, Рэйф бросил взгляд на мужчину, смотрящего абсолютно пустыми глазами на того, кого убил.
Он занялся вторым агентом, когда пронзительный вой сирен был уже совсем близок.
– Подожди, – запинаясь, произнес Дэвис. – П-пожалуйста. – Он махнул рукой и отошел немного назад, затем он вновь поднял пистолет и прицелился в Рэйфа.
Рэйф бросился на Дэвиса, пока тот снова не выстрелил. Схватив мужчину за шею обеими руками, он произнес:
– Я предупреждал вас держаться подальше. – Слова падали, словно камни.
Усилив хватку, он просто сломал шею Дэвису. Мгновенная смерть. Слишком внезапная, чтобы было больно. И гораздо гуманнее, чем выстрел в живот Кит, которая сейчас лежала на горячем асфальте.
Тело Дэвиса упало вниз, словно мешок с цементом.
Рэйф бросился к Кит и упал перед ней на колени. Быстрый выдох и шипение раздалось из его рта, когда он увидел, как сочиться кровь из раны на животе, чуть ниже груди.
Он пытался что-то сказать, но его слова звучали сбивчиво и неразборчиво.
Она смотрела прямо, ее глаза были словно стеклянные, полные боли. Губы шевелились, но Кит не произнесла ни звука.
– Кит, – позвал Рэйф, дотронувшись до ее лба, поморщившись, когда коснулся холодной, липой от пота кожи.
Стеклянные глаза немного двинулись, пытаясь сфокусировать на нем свой взгляд.
– Кит, ты видишь меня? Я рядом.
– Рэйф, – выдавила она и зашлась в приступе кашля. Кровь клокотала у нее в горле.
Сирены ревели все сильнее.
Выругавшись, он подхватил ее на руки, когда полицейские машины начали въезжать на парковку. Прижав к себе девушку, Рэйф побежал через автомобильную стоянку, направляясь к сине-красному кафе.
И, должно быть, впервые за всю свою жизнь, он позволил себе, не обращая внимания на беснующегося в нем зверя, яростно несущуюся по его венам кровь, двигаться быстрее, чем ему когда-либо приходилось.
Его не заботила мысль о том, что его кто-то может увидеть, тень, или это просто какое-то размытое пятно, скорее ветер, чем человек.
Единственное, что его волновало, так это Кит. Мысли о том, как сделать, чтобы она выжила. Это и было его целью с самого начала. Даже до того, как он познакомился с ней. До того, как он понял, какой упрямой и разъяренной она могла быть. Насколько сильной. Какой лояльной Кит может быть по отношению к тем, кого любит. И как сильно отличается от любой другой женщины, с которыми он был знаком. Какая сладкая.
Теперь он знал. И не мог представить себе, что она умрет.
Рэйф видел огнестрельных ранений куда больше, чем хотелось бы. Он привык к их виду. К полям сражений, купавшимся в крови. Взрослые мужчины плакали над своими матерями. Он много убивал, прежде чем вступить ЕФАЛ. Так много, что боялся, что уже никогда ничего хорошего не увидит. Не увидит жизнь.
Но он сделал это. Рэйф прошел через все это, умудрившись не потерять надежду и сохранить немного сочувствия и веры в человечество.
Но это… Кит.
Это другое.
Он никогда не будет таким, как прежде, если потеряет ее.
Глава 17
Осторожно устроив Кит на пассажирском сидении, Рэйф перемахнул через капот машины и, как только оказался за рулем, резко, аж шины взвизгнули, сорвался со стоянки.
Вспомнив о госпитале, который он проезжал ранее, Рэйф вдавил акселератор в пол и помчался по трассе.
У него не было выбора. Он должен отвезти ее туда. Лучше подвергнуть риску себя, чем потерять ее. Ему придется объясняться с полицией. А затем они будут допрашивать Кит, когда она придет в сознание. Если придет…
Рэйф с силой зажмурил глаза. Никаких если. Когда.
Со стороны Кит послышался резкий свистящий звук, словно она не могла дышать. Словно она только сейчас поняла, что задыхается собственной кровью.
Потянувшись, Рэйф прижал руку к ее ране. Густой поток крови застыл под его пальцами, словно теплый сироп, затопив болезненным страхом.
Беспорядочный свист ее дыхания заполнил автомобиль, звуки с каждым мгновением становились все отчаяннее. Кит боролась за каждый шумный вдох.
Он стучал по рулю ладонью правой руки.
– Черт! Почему ты убежала? Почему?
«Потому что ты не рассказал ей, – прошептал в голове коварный голосок. – Ты не смог рассказать ей правду о себе. Потому что не мог смириться с мыслью, что она будет смотреть на тебя с отвращением».
– Эгоистичный ублюдок, – шептал он про себя, ноздри трепетали от сильного запаха ее крови. Какое значение имело то, как она посмотрит на него? Самым важным сейчас было поддерживать ее жизнь.
Свернув с шоссе на подъездную дорогу, Рэйф поехал к неясно вырисовывающейся больнице. Он бросил быстрый взгляд на лицо Кит. Серое, как оружейный металл. Ее голова откинулась набок на подголовник лицом к нему. Страх при виде этих бледных, бескровных губ пронзил его, как удар молнии.
– Кит, – позвал он, всматриваясь в ее темно-зеленые глаза. Они смотрели на него, но не видели. Ничего не видели.
Он протянул руку, чтобы прощупать пульс на шее. Ничего. Он нажал сильнее, охваченный желанием во что бы то ни стало найти его, почувствовать в ней жизнь. Девушка кашлянула, оросив его руку кровью.
Выругавшись, Рэйф убрал пальцы с ее шеи. Управляя машиной одной рукой, другую он прижал к пулевому ранению.
В этот момент Рэйф понял, что должен делать. Знание породил инстинкт. Дикий, грубый импульс охватил его.
Он вырулил на дополнительную полосу, чтобы срезать через торговый центр. Заехав в самую глубь стоянки, подальше от автомобилей, он рванул ручной тормоз.
В больнице не успеют ей помочь. Осознание этого мертвым грузом осело в его животе.
С этой мыслью он выбрался из автомобиля. Рывком открыв пассажирскую дверь, Рэйф схватил Кит на руки и понес ее на заднее сиденье.
Со стучащим в груди как барабан сердцем, он сжал руками ткань и разорвал ее топ. Пулевое ранение в ее животе зияло темным отверстием с рваными краями. Подсунув ладонь ей под шею, он поднял девушку с сиденья. Она мертвым грузом повисла у него на руках. Голова болталась, глаза полуприкрыты, зеленый взгляд был бессмысленным, тускнея с каждым вздохом, который она изо всех сил старалась схватить.
– Кит, – прошептал он, прижав ладонь к отверстию в животе и пытаясь остановить кровотечение. Бесполезно. Кровь продолжала прибывать. Как только он вытер рану, ее стало еще больше, она потекла непрерывным потоком.
Он подсунул руку под ее маленькую спину, прижав девушку к себе. Плоть под его рукой была будто восковой. Безжизненной.
Он вновь почувствовал этот импульс. Внезапный и дикий. Горящий в венах. Подпитанный отчаянием, рожденный интуицией.
Вряд ли отдавая себе отчет, в том что он делает, Рэйф сильнее прижал девушку к себе, его лицо нависло в дюйме от ее.
– Мне жаль, Кит, – Рэйф вдохнул запах ее раны, аромат смерти, уходящей жизни, и это причиняло ему боль. – Так жаль.
Жаль, его безумный план сработает. Жаль, если нет.
Игнорируя голос разума, предупреждавший, что задуманное им – ошибка, он облизнул губы. Только одно понятно наверняка – если действовать как настоящий, осторожный, нормальный… человек – он не спасет ее.
Она должна была жить. На самом деле выбора не было. Ни у него. Ни у нее. Он был полон решимости сохранить ей жизнь. Даже если она никогда не простит его за это. Даже если высвобождение сил Рэйфа толкнет его на границу правого и неправого, добра и зла. Всего, о чем предупреждала его мать. Ему было все равно.
На этот раз он рискнет всем. Ради Кит.
Позже он подумает о том, когда и как она стала настолько важной для него, что он решился на такие поступки, что мог игнорировать советы, которые ему и Себастьяну давала мать снова и снова в течение многих лет.
Заглушив голос разума, Рэйф передвинул свои окровавленные руки ей на шею, туда, где через кожу чувствовались слабые удары ее нитевидного пульса. Он провел рукой по ее золотистой коже от шеи до живота, оставляя на ней кровавые следы. Возле раны везде была кровь. Он чувствовал головокружение от надоедливого аромата. Вокруг пулевого отверстия образовались сгустки, но кровь продолжала течь. Она текла словно бесконечный поток, который невозможно остановить, пока смерть не скажет своего последнего слова.
Медленно, так медленно, что мог слышать взволнованные удары своего собственного сердца в ограниченном пространстве автомобиля, Рэйф наклонил голову, приближаясь губами к ране. Ниже, еще ближе…
Его ноздри раздувались, сладкий сильный запах крови будоражил, опьянял. Позволял. Пугал.
– Кит, – ее имя успокаивающе сорвалось с его губ, мягко, как поглаживание пера. – Прости меня.
Больше никаких сомнений. В следующий раз она посмотрит на него – если она посмотрит – с ненавистью, которую он ни за что не хотел увидеть в ее прекрасных глазах. Но он сможет с этим смириться. А с ее смертью – нет.
Его голова опустилась, губы накрыли рану.
Он схватил девушку обеими руками, удерживая за талию – из-за крови ее тело было скользким.
Зубчатые края ее разорванной кожи дразнили его рот, и часть его колебалась, испуганная… возбуждением.
Он сильнее прижался губами к ее ране. После нескольких глубоких, по-кошачьи, движений языка он сдался.
Он всегда был осторожен и старался не переступать черту – в противном случае его демоны погубят все лучшее в нем и утащат его в ад, откуда нет пути назад.
Со слабым мяукающим звуком она дернулась под ним, толкая свое тело к его рту, словно приглашая. Опасная смесь голода и желания нарастала в Рэйфе.
Одна рука девушки поднялась и зарылась в его волосы, инстинктивно притягивая ближе, в стремлении выжить. Этот инстинкт был сродни той первобытной силе, которая бурлила в его крови и требовала сделать ее своей.
Со стоном открыв рот шире, Рэйф пробовал ее разоренную плоть, вытягивая смерть, принимая ее глубоко в себя, зная, что там она будет не так сильна.
Темная потребность рвалась из него, опьяняющая, поражающая. Дрожа, он заставил руки быть нежнее, а губы мягче. Рэйф отдавал свои жизненные силы, вливая их в нее – и надеялся, что этого будет достаточно.
– Господи, – вздохнул он, позволяя Его имени – Бога его матери – тяжело и торжественно упасть в воздух между ними. Своего рода молитва. Просьба.
Он не был уверен в том, что Бог слышал его молитвы, несмотря на утверждения матери, что Бог никогда не отказывался от них с Себастьяном, что Он был и для них, что их существование имело значение – кем бы они ни были.
Трудно со всем согласиться, когда для нее Бога словно не было, Он никогда не слышал ее молитв. И как девушки, ни потом, как старухи.
Однако он смог помолиться, тяжело глядя на Кит. Он молился, как никогда в жизни.
Господи, позволь, чтобы этого было достаточно.
Глава 18
Оторвавшись, Рэйф сильно ударил себя по губам тыльной стороной ладони, пытаясь избавиться от чувства животного голода, заставлявшего гореть его кровь. Он посмотрел на лицо Кит, изучая застывшие черты, вслушиваясь в резкие звуки дыхания, заполнявшие ограниченное пространство автомобиля.
Полоска крови обезобразила линию нежного подбородка – отвратительно красная на её загорелой коже. Рэйф провел по нему большим пальцем, но затем быстро отдернул руку и обратил внимание на ранения девушки.
Пулевое отверстие уменьшалось в размерах, становилось более узким, сжималось, затягиваясь прямо на его глазах.
Регенерация началась. Ее недавно измененная ДНК работала быстро, на что он и надеялся.
Дыхание Кит выровнялось, стало менее тяжелым. Мужчина прижал руку к ее шее, удовлетворенно отметив, что пульс под нажимом пальцев усилился, больше не был слабым и нитевидным, как всего несколько мгновений назад.
– Вот и все, – выдохнул Рэйф.
Невидимые оковы, сдавливающие грудь, ослабли.
– Хорошая девочка, – пробормотал он, убирая упругий белокурый локон с влажного от пота лба девушки и осматривая ее.
Рейф перевернул Кит на бок, согнул её ноги и устроил удобнее, затем соскользнул с заднего сиденья на улицу, захлопнув за собой дверцу автомобиля. Оказавшись на водительском месте, он схватился за кожаный руль, позволил воздуху поступать в легкие, сдерживал себя, загонял зверя назад, намерено избегая смотреть на себя в зеркало заднего вида. Зная, что там увидит.
Вида его окровавленных рук уже было достаточно. Кровь Кит. Так много крови Кит на нем и на ней самой. Так много, что девушка не должна была выжить.
Не впервые на его руках чужая кровь. Но, безусловно, впервые ее вид привел его в замешательство.
На нем была кровь Кит. Кровь смертного. Не то, чтобы он хотел найти ликанам оправдания в убийстве. Он вздрогнул и обернулся назад, посмотрел на нее, лежавшую на сидении. Больше не смертная. Только, кто именно – подобна ли ему? – еще предстояло узнать.
Впервые руки Рэйфа были окрашены кровью Маршана – если не считать кровь его матери.
Покинув пределы Остина, он некоторое время ехал на север, время от времени поглядывая через плечо и наблюдая за Кит в зеркало заднего вида. Нужно найти уединенное, подальше от любопытных глаз, место, где они смогут укрыться на время ее выздоровления.
Он просматривал выстроившиеся вдоль междуштатной автострады рекламные щиты, пока его пристальный взгляд не зацепился за вывеску Ла Кантеры – озерного курорта в двадцати милях отсюда, славившегося уединенными, укромными домиками.
Рэйф свернул с автострады на шоссе, указанное в рекламе и, следуя указателям, направился в сторону курорта
Спустя сорок пять минут он въехал в маленький городок. Проехал закусочную с парковкой, забитой пикапами и грязью, единственный продуктовый магазин, ресторан, хваставшийся самыми большими в мире порциями жареного цыпленка и ремонтную мастерскую, в многочисленных гаражах которой лодок стояло больше, чем автомобилей.
Продолжая следовать указателю, Рэйф свернул с главной улицы и поехал к озеру по ухабистой дороге с односторонним движением к небольшим летним коттеджам из дерева, покрытого красной штукатуркой. Быстрый взгляд назад убедил его, что Кит все еще в забытьи.
Покинув водительское место, он осторожно посмотрел по сторонам, затем скользнул на заднее сиденье к Кит и, наблюдая за тем, как поднимается и опадает ее грудь, сменил окровавленную одежду.
Переодевшись в чистое, Рэйф вышел из машины и рванул к зданию. Колокольчик на двери известил о его приходе. Десять минут спустя он получил ключи и указания, как проехать к лучшему, по заверениям клерка, домику.
Снова оказавшись за рулем, он осторожно повел Хаммер по узкой тропинке вдоль огромных кедров и дубов. Время от времени меж деревьев слева от него мелькало прозрачно-голубое озеро. Внезапно Кит застонала, и его сердце заколотилось. Рэйф знал, что Инициация могла быть трудным, болезненным процессом.
Он увеличил скорость, стремясь быстрее добраться до домика.
– Кит, – позвал Рэйф, словно надеясь, что она ответит. Он знал, что она не может, но все-таки продолжил говорить, уповая на то, что какая-то часть ее услышит его слова. – С тобой все будет хорошо. Тебе будет казаться, что ты умираешь… – его голос затих, и он моргнул.
Идиот. Вряд ли, это то, что она хотела бы услышать. Даже если бы она могла его слышать.
Наконец деревья расступились и явили озеро. Лучи солнца отражались от его поверхности, алмазами играя на поднятых ветром небольших волнах. По водной глади скользили катера, катающие лыжников.
Подъехав к одноэтажному дому под номером шестнадцать, построенному из камня и дерева, Рэйф удовлетворенно отметил, что он расположен в некотором отдалении от остальных строений на берегу.
Он быстро осмотрелся и, убедившись, что никого нет, схватил Кит на руки и понес внутрь. Устроив ее на кровати, Рэйф задернул шторы на большом окне, лишившись замечательного вида на побережье. Отрезанные от внешнего мира, они с Кит были окутаны прохладной темнотой, но он покрылся испариной.
Это шок от всего случившегося, догадался он. От всего, что он сделал. От всего того, что еще произойдет в результате его сегодняшнего поступка.
Вздохнув, Рэйф поспешил к климат-контролю у дальней стены. Было довольно прохладно, но он знал, что нужен больший холод. Знал, что скоро ей завладеет лихорадка. Он отрегулировал диск. Агрегат зашумел, и холодный воздух хлынул из вентиляционных отверстий.
Рэйф опустился рядом с Кит на единственную в комнате королевского размера кровать. От дополнительного веса матрас слегка скрипнул.
Несмотря на жалкое состояние ее раскромсанной, пропитавшейся кровью одежды, она выглядела как спящий ребенок. Маленькая девочка с растрепавшимися на голове кудряшками, черты лица расслаблены во сне. Она была словно эльф.
На лицо вернулось немного красок. Рейф прижал тыльную сторону ладони к её щеке и вздрогнул от опаляющего жара кожи. Лихорадка уже началась.
Нависнув над ней, он освободил ее от окровавленной одежды. За несколько походов в ванную ему удалось смыть с нее большую часть крови влажными полотенцами для рук и мочалками, притворившись, что не замечает нежные изгибы ее тела. Кит не издала ни звука, пока он ухаживал за ней, ни разу не шевельнулась. Не важно, что память о ее теле прокручивала в его голове их единственную любовную сцену. Это было всего лишь прошлой ночью? Он покачал головой. Казалось, с тех пор, как он обнаружил ее обнаженной в той дыре, прошла целая жизнь.
Жизнь. Его жизнь была действительно долгой.
Сто двенадцать лет, если быть точным.
Глава 19
Вздрогнув, Рэйф проснулся, сразу же обретя абсолютную бодрость: инстинкты настороже, мышцы туго натянуты, словно струны, глаза с легкостью привыкли к темноте.
Так было всегда. Он никогда легко не засыпал, и его сон никогда не был глубоким. То же самое было и с его братом. Годы в бегах, из одного города в другой, лишь на шаг опережая своих врагов.
Такое существование научило их никогда не спать слишком хорошо. Никогда ни к чему сильно не привязываться. Никогда не чувствовать себя в безопасности.
И никогда не доверять. Только друг другу и их матери. Никому больше.
Подпускать к себе людей, сближаться с ними – все равно, что приглашать к себе боль, а боль любого могла свести с ума. Безумие же было роскошью, которую он не мог себе позволить. Ему все и всегда необходимо держать под контролем. Он обещал это своей матери, обещал, что никогда не позволит тьме поглотить его, никогда не осквернит свою душу.
И все же, глядя на Кит, Рэйф позволил боли хлынуть, просочиться в эту комнату, минуя запертую дверь, и почувствовал, как этот контроль ускользает. Почувствовал, как темное чудовище зашевелилось в его сердце – опасный рокот, что угрожал его безопасной жизни, которую он выстраивал для себя все эти годы.
Отрывая от нее свой пристальный взгляд, Рэйф потянулся и включил ночник. Он обводил взглядом комнату, обняв ее рукой и свернувшись подле нее. Тело Кит рождало тепло, подобно электрической грелке. И все же Рэйф прижался к ней своим более длинным телом, испытывая необходимость чувствовать ее, он жаждал ее, хоть и не имел на это никаких прав. Нуждался в ощущении ее тепла, ее дыхания, ее живого тела.
С ней все хорошо. Она будет в порядке.
Вскоре стало ясно, что разбудило его. Лежа возле нее, он приспособился к каждому ее стону, к каждому движению, вплоть до постоянно возрастающих скачков температуры ее тела.
Тыльной стороной ладони Рэйф коснулся ее лба. Опасно горячего. Он ощущал его обжигающий жар. Тело Кит было горячее, чем следовало бы быть любому человеческому телу. Или чем оно могло быть.
Но тогда это был конец. Суть состояла в том, что именно это обстоятельство могло отдалить ее от него навсегда. Заставить ее презирать его, как она презирала ликанов.
Кит больше не была человеком. Обращение началось.
Никогда прежде он не заходил так далеко. Никогда не знал, способен ли он. Черт, он все еще не знал, какими могут быть последствия, выживет ли она после Обращения. Кит все еще могла умереть.
Воспоминания нахлынули на него. Он воскрешал в памяти, как это было. Всю жестокость, мучительную агонию. Будто ты умираешь, представил он.
Он опустил руку к шее Кит, ее пульс бешено стучал. Взмокшие локоны прилипли к покрытому испариной горлу, словно мох, устилавший камень. Рэйф откинул их, услышав ее пронзительный недолгий крик, он вздрогнул и ясно представил демонов, преследующих ее во сне.
– С тобой все будет хорошо, – прошептал он, неотрывно глядя на нее. – Ты будешь ненавидеть меня, но с тобой все будет хорошо. Я обещаю. Я буду помогать тебе, Кит. – Прослежу, чтобы чудовище и тьма никогда не овладели тобой.
Подумав это, он удивился самому себе, как вообще мог дать такое обещание. Кит – единственная, кто будет решать свою судьбу.
Поднявшись с кровати, Рэйф уселся в глубокое кресло. Накинув на себя покрывало, он погрузился в его глубины. Закинув ноги на край кровати, он наблюдал за Кит. Ожидая. Зная, что пройдет несколько дней, прежде чем она проснется.
В этот самый момент в его кармане завибрировал мобильник. Рэйф вытащил телефон и прочитал имя звонившего на дисплее, чего вовсе не требовалось, ведь подсознательно он уже знал, кто бы это мог быть.
Состроив гримасу, Рэйф откинул крышку телефона:
– Привет, Себастьян.
– Что случилось? – его брат не тратил попусту время, а сразу переходил к сути.
Рэйф вздохнул. Удивляться было нечему. Как братья, как близнецы, они были близки:
– Твое чувство времени лучше и быть не может, братишка.
– Ты никогда не позволишь мне искупить те пять минут, а, старший?
– С тобой мне необходимо каждое преимущество.
Себастьян засмеялся ему в ухо.
– Я скучал по тебе, брат. Когда ты собираешься бросить эту глупую игру, в которую играешь с ЕФАЛ? Ты мог бы принести куда много больше пользы будучи со мной, чем работая на тех ублюдков.
Насколько Рэйф помнил, Себастьян всегда отзывался о ЕФАЛ не иначе, как об ублюдках. Мнение, с которым он был согласен, но, в отличие от своего брата, был способен контролировать свою враждебность, для того чтобы достичь своих целей. Эти цели не слишком отличались от тех, которые преследовал Себастьян, просто они следовали разными путями к их достижению. Тогда как Рэйф внедрился в ряды ЕФАЛ, Себастьян предпочел действовать в одиночку, самостоятельно охотясь на ликанов. Это и была разница в их стремлениях. Себастьян ограничивался охотой и уничтожением ликанов. Рэйф же желал делать не только это – он хотел большего.
– Да, я тоже по тебе скучал. Прошло много времени.
– Семь лет.
Уже семь лет? Он не следил за временем столь внимательно. Не тогда, когда годы проносились мимо подобно дням, обычные и ничем не примечательные.
Его взгляд упал на Кит, беспокойно мечущуюся на кровати. Вот что привело его к этому моменту. К ней. Он хотел помочь ей и другим, таким как она. Другим, таким как его мать.
Со своего места Рэйф видел блестящие капли пота, покрывающие кожу Кит. Он поднялся, откинув в сторону покрывало, и направился в ванну. Только он и предположить не мог, что придется помогать ей именно таким образом.
– Рэйф, ты еще там?
Возвращаясь к Кит с влажной мочалкой для лица в руке, он ответил:
– Здесь я. – Рэйф прижал мочалку к горячему лбу Кит и прошептал с долей насмешки в голосе: – Я думаю, что мог бы сделать больше. Больше, чем я когда-либо планировал.
К лучшему или худшему.
Повисла гнетущая пауза, прежде чем его брат заговорил снова, повторяя свой первый вопрос:
– О чем ты говоришь? Что случилось?
– Ничего, – уклончиво ответил Рэйф, не желая признаваться, поскольку знал, какая последует реакция. Точно так же он отреагировал бы, если бы его брат пытался обратить кого-то.
Голос Себастьяна резко протянулся в воздухе:
– Ты, похоже, забыл, с кем говоришь. Что-то произошло. И что-то значительное, я чувствую.
Он не мог притворяться, ничего не произошло с их чертовой связью плотно висящей между ними, она протягивалась через континенты, соединяя его с братом, желал он того или нет.
– Где ты? – требовательно произнес Себастьян, при этом голос его начал звучать неподдельно взволнованным.
– В Техасе, – ответил Рэйф, благодарный за один простой, не вызывающий сложностей вопрос.
– Какого черта ты там делаешь?
– Я еду туда, куда мне говорят.
Себастьян фыркнул ему в ухо:
– Точно. И что же ЕФАЛ забыла в Техасе?
– Я часть усилий ЕФАЛ по ассимиляции в Северной Америке.
– Хочешь сказать, что они сделали это? Они на самом деле развернули операцию. Великолепно. Просто то, что нам нужно: куча придурков, распространяющих свой бренд справедливости.
Рэйфу не нужно было слышать сарказм в голосе своего брата, чтобы понять, как Себастьян относится к ЕФАЛ. Организации, что убила их мать. Забив ее после того, как она осуществила пророчество, которого они очень боялись.
– Прости, брат. Но я с трудом верю, что ты способен что-то изменить, помогая ЕФАЛ увеличить свое число.
– Нет? – уточнил он, наблюдая за тем, как Кит, мечась, со стоном повернулась на бок, звук был громким и ужасным, от него по рукам Рэйфа побежали мурашки.
– Что это было?
Лицо Кит исказилось во сне, ее тонкие черты искривились в темной агонии, это он помнил из своего собственного Обращения.
– Я сделал это. – Слова тихо, почти неслышно слетели с его губ.
Его столь спокойное объявление было встречено тяжелым молчанием. Затем:
– Что ты сделал?
– То, о чем мы всегда говорили. О чем всегда размышляли, – рукой он плотнее сжал телефон. – Помнишь, Себастьян?
Дать им знание о ликанах – было целью, которую поставила их мать, отчаянно желая, чтобы они поняли возможности и ограничения бездушных существ. Но у них остались вопросы относительно самих себя.
Он смотрел, как стремительно поднимается и опускается грудь Кит. Ее отрывистое дыхание вырывалось из легких, наполняя комнату, в то время как она боролась с охватившим ее жаром, боролась с демонами, что заполняли ее голову.
– Рэйф? Ты там?
Он слегка тряхнул головой.
– Да, я здесь.
– Дерьмо. – Порывистый вздох последовал вслед за ругательством Себастьяна. -Это в самом деле сработало? Кто? Как?
– Она была очередным заданием.
– И ты ее обратил? – прервал Себастьян, в его голосе сквозило осуждение. – Ты никогда никого не обращал. Что произошло? Ты же не нападал на нее, правда?
– Черт, нет! – закричал Рэйф, жар негодования охватил его. – Ты за кого меня принимаешь? За хреново животное? ЕФАЛ выследила ее. Ее подстрелили. Выбора у меня не было.
– Нет, он у тебя был. Лучше бы ты просто дал ей умереть, чем идти на такой риск. – Себастьян понизил голос, от чего тот стал еще мрачнее: – Мы говорили об этом. Мы никогда даже не знали, можем ли вообще обратить кого-то…
– Итак, мы можем.
– И мы решили, что никогда не будем пытаться. Ты знаешь, каково это для нас. Нет никакой гарантии, что тот, кого мы обратили, не будет представлять опасности.
– Кит не будет такой, как они. – Это все, что он мог сказать, все, что он мог предложить в качестве объяснения своего поступка. Больше нечего было сказать. Рэйф не мог дать ей умереть, не попытавшись. Просто не мог и все.
– А. – Себастьян тяжело и понимающе вздохнул.
– Что ты хочешь сказать этим «а»?
– Брось, Рэйф. Забыл что ли с кем разговариваешь. Я знаю, что ты говоришь, даже когда ты не произносишь этого вслух.
Рейф скорчил лицо, его всего передернуло, когда Себастьян добавил:
– Так ты приготовился провести вечность с этой женщиной?
– Кто говорил хоть что-то о вечности?
– Ты ее обратил. Она твоя.
Она твоя. Слова сильно взволновали его, но ему не следовало этого чувствовать. Глаза Рэйфа переместились на губы Кит, он едва слышал голос брата, в то время как тот продолжал говорить.
– Ты не из тех, кто обращает девушку и оставляет ее заботиться о себе самой. Она теперь твоя ответственность.
– Я удостоверюсь, что ее обращение прошло должным образом.
Себастьян засмеялся своим низким голосом, звучащим самодовольно и понимающе. Рэйф почти мог видеть своего брата, хитро подмигивающего ему, как тот делал каждый раз, когда очень привлекательная женщина проходила мимо.
– Готов поспорить.
– Может, уже прекратишь думать о всяких пошлостях, братишка.
– Хочешь сказать, что ты не думал о том, чтобы переспать с ней всяческим образом? Ну же, будь честным.
– Я сделал это вовсе не поэтому, – ответил Рэйф, прекрасно зная, что его ответ подтвердит утверждение брата, что он думал о том, чтобы переспать с ней. Проклятье, он думал.
Черт, зачем отрицать это? Себастьян поймет, что он лжет. Это их дар и их проклятье.
Кит очаровала его с самого начала. И он хотел ее. Рэйф не мог сказать, сделал бы он то, что сделал, если бы не хотел ее так отчаянно сильно.
В этот самый момент она выгнулась дугой на кровати, закричав и вцепившись когтями в щеки, будто хотела сорвать кожу со своего тела.
– Вот же черт. Мне нужно идти.
– Звучит так, будто ты там весь в заботах, – проговорил ему в ухо Себастьян. – Иди пока, но я жду, что ты будешь держать меня в курсе событий. Позвони мне. Мне все это не нравится, Рэйф. Собственно говоря, почему я не…
– Я в порядке, – отрезал он. – Мы оба будем в порядке. Оставайся там, где ты сейчас, мне не нужна нянька. Позвоню через несколько дней.
– Позвони мне зав…
Рэйф захлопнул телефон и дал ему со стуком упасть на пол. Опустившись на кровать рядом с Кит, он взял ее на руки.
Ее крики разрывали его сердце. Он оттащил ее руки от лица, вздрогнув при виде длинных кровоточащих царапин, которые она сама сделала.
Сжимая ее в своих руках, он крепко держал Кит, в то время как она металась в его объятьях, Рэйф решил, что она не причинит себе вреда, решил, что она переживет это. Он решил, что это не будет концом для нее.
Концом для них.
Глава 20
Кит боролась со сном. Это было все равно, что бороться с густым плотным туманом. Разум ее освобождался от затуманившей его дымки, медленно открылись глаза. Она посмотрела перед собой, взгляд застыл на деревянных балках. Кит пыталась понять, где она находилась и что произошло.
Перед ней проплыло лицо Локхарта, и ослепительной вспышкой вернулись воспоминания.
Рука метнулась к животу, не встретив ничего, за исключением прохладного хлопка футболки. Ухватившись за вырез, она отогнула ворот и заглянула под нее. Плоть под тенью одежды предстала перед ее взглядом, она видела обнаженную и дрожащую грудь. Ни раны, ни крови, ни царапины.
Звук открывающейся двери заставил Кит поднять глаза. На пороге стоял Рэйф, его высокая фигура была окружена ореолом света быстро заходящего солнца, в руках были коричневые бумажные пакеты. Соблазнительный аромат достиг ее носа.
Прищурившись и прикрыв глаза рукой, она прошептала сухим хриплым голосом:
– Что произошло?
– Ты была…ранена.
Кит кивнула, воспоминания хлынули на нее быстрым потоком. Взрыв боли в груди. Ее пылающая плоть. Горячий твердый асфальт, о который она ударилась спиной. И Рэйф. Его лицо, неясно вырисовывающееся над ней, на котором запечатлелась паника от осознания того, что у нее нет шансов. Едва ли это реакция человека, решившего убить ее.
– Меня подстрелили.
Рэйф не произносил ни слова, просто смотрел на нее.
– Я жива, – прошептала она, руки вновь скользнули к животу.
Кит ощупывала себя через футболку. Никакой раны. Жива. Немыслимо. Невозможно.
– Как? – требовательно спросила она, чувствуя, как растет беспокойство от его молчания, его твердого взгляда, от того, как ей казалось, она может слышать каждый удар его сердца, размеренно стучащего в мускулистой груди. Безумие.
– Ты отвез меня в больницу?
Отведя глаза, Рэйф отошел от двери и закрыл ее ногой. Пряный аромат от коричневых свертков снова настиг Кит, отвлекая ее мысли.
Он покачал головой и медленно проговорил:
– Нет. Не в больницу.
В замешательстве она сдвинула брови и осторожно приподнялась на локтях.
– Как…? – Кит замотала головой. – Меня же подстрелили, так? – Она вспомнила боль, нестерпимую жгучую агонию в животе, панический животный страх и внезапное, но безусловное понимание того, что смерть вот-вот настигнет ее. Она не могла такое придумать.
– Может, хочешь поесть, пока мы говорим? – Он положил пакеты на стол недалеко от окна.
Она внимательно обвела его взглядом. Одетый во все черное с головы до ног, темные волосы взъерошены, он выглядел как герой фильма «Миссия невыполнима» .
– Я подумал, что ты скоро можешь проснуться, – продолжал он тем временем, – поэтому принес кое-что поесть. Рад, что быстро вернулся. – Рейф мягко улыбнулся одной из тех улыбок, по которым ничего не понятно.
– Ты проснулась быстрее, чем я ожидал.
Она бросила свой взгляд на пакеты, что были у него в руках. Неожиданно Кит почувствовала, что голодна. Притом голодна настолько сильно – и она не могла выкинуть эту мысль из головы – чем может быть любой выздоравливающий после ранения человек. Но в тоже время на ней нет и следа от пули. Во всем этом не было никакого смысла. Разве она не должна ощущать слабость? Рану? Мучение? Боль? Хоть что-нибудь.
Начиная думать, что должно быть лишилась рассудка, Кит вновь перевела взгляд на пакеты.
– Я могла бы поесть, – призналась она.
Поднявшись, Кит ощутила еще одну потребность, которая заявила о себе. Она повернулась и направилась в ванную, ощущая обнаженной кожей взгляд Рэйфа на своих ногах.
После того как облегчилась, она пристально смотрела на себя в зеркало, пока мыла руки, задаваясь вопросом, что не так с ее отражением. Кит выглядела так же, и все же что-то изменилось.
Она прижала ладонь к груди, с минуту чувствуя ровное биение своего сердца. Крепкое и здоровое, оно размеренно стучало под ее рукой. Ладонь Кит скользнула вниз, она провела пальцами по тонкой футболке, все еще удивляясь отсутствию раны. Уж не приснилось ли ей все это?
– С тобой там все хорошо? – услышала она голос Рэйфа через дверь, громкое и глубокое звучание которого заставило волоски на ее руке встать дыбом. В животе запорхали бабочки.
Выходя из ванны, Кит наблюдала за ним, пока он выкладывал на стол пакеты с едой. Она оттягивала края футболки, стараясь сделать ее немного длиннее, чтобы та закрывала чуть больше середины бедра. Кит подошла к столу.
– А что случилась с моей одеждой?
Рэйф указал рукой на кожаное кресло, на котором лежала небольшая стопка одежды: аккуратно сложенный серый топ и голубые джинсы. Прежде, чем она смогла задать вопрос, что случилось с ее прежней одеждой, он спросил:
– Тебе нравится барбекю? Кажется они у них здесь повсюду.
Он кивнул, указывая на пакеты. Часть ее очень хотела отказаться от еды и потребовать сначала ответ на свой вопрос, но ее живот протестующе заурчал, когда Рэйф принялся доставать из пакетов различные яства, завернутые в фольгу для мяса. Соблазнительный запах копченого мяса усилил ее мучения. Желудок свело от голода.
– Это Техас. Мы устраиваем барбекю, – ответила она, опускаясь на стул и слегка пожав плечами, словно вид еды не имел какого-либо значения для нее. Когда Рэйф развернул сэндвич с толстыми кусочками сочной жареной грудинки, ей пришлось сдерживать себя, чтобы не схватить его.
– Давай же, – подстрекал он. – Тебе необходим протеин.
Поднеся тяжелый сэндвич к своим губам, она удивилась такому странному замечанию.
– И почему это? – спросила Кит прежде, чем откусить кусочек.
Он опустился на стул напротив нее, развернутый сэндвич лежал перед ним. Взгляд его демонически-темных глаз застыл на ней, глядя настойчиво и твердо.
– Калории… важная штука.
– О чем ты говоришь? – спросила она уже с набитым ртом, прижав пальцы к губам, чтобы скрыть тот факт, что говорила и жевала одновременно.
Вместо ответа, Рэйф открыл контейнер со сливочным картофельным салатом и протянул ей вилку. Приняв его, она погрузила вилку в толстый слой картофельно-яичной смеси.
– Вот, – он вытащил из другого пакета пару литров спортивных напитков, – взбодрись.
– Ага, – пробормотала она. – Этим можно взбодрить небольшую деревушку.
– Давай, – настаивал он.
Кит подняла тяжелый кувшин и немного отпила. Первый же маленький глоток жидкости поразил ее, насколько сильной была жажда. Под его взглядом она жадно пила воду, не думая об аккуратности, с обоих уголков ее рта стекала вода.
Его пристальный взгляд проследил струйку жидкости, стекающую вниз по ее шее, темные глаза вспыхнули, зрачки раскалились почти добела, в то время как его взгляд блуждал по ее плоти. Щеки Кит запылали.
Прочистив горло, она справилась с жаром, все сильнее охватывающим ее лицо, и пробормотала:
– Я думала, мы собирались поговорить о том, что сегодня произошло. На парковке. Этот ублюдок Локхарт подстрелил меня. – Руки ее опустились к животу. – Или нет, – промямлила Кит, тряхнув головой и слегка фыркнув. – Полагаю, что нет. Тот парень настоящий мазила, если не смог в меня попасть. Я упала и стукнулась головой или что?
Как еще могла она объяснить тот факт, будто представила, что ее ранили? Представила горячий асфальт под спиной, Рэйфа, склонившегося над ней, легкое прикосновение холодной ладони смерти к своей щеке?
– Или что, – пробормотал Рэйф едва слышно, что она с трудом разобрала.
– Что?
– Не сегодня, – произнес Рэйф все тем же едва слышным голосом. – Сегодня в тебя никто не стрелял.
Кит подалась вперед, мотая головой, она была в замешательстве оттого, что он придает такое значение этому «сегодня».
– Но меня подстрели?
Рэйф провел пальцами по волосам, локоны его вновь упали на свое место так, будто он и вовсе не прикасался к ним.
– Слушай, Кит, это сложно. – Он вытянул шею и покрутил ею.
Подняв свой сэндвич, она откусила кусочек. Проглотив, Кит вытерла соус барбекю с уголка рта и изучающе взглянула на Рэйфа.
– С тех пор, как я тебя встретила, все стало сложным. Так что ничего нового.
Отложив сэндвич, она одарила его суровым взглядом, на который только была способна, из разряда тех, каким, бывало, смотрела на них с Гидеоном бабушка, если вдруг они смели вести себя как дети, кем собственно тогда и являлись, и вмешивались в ее жизнь. Если они смели быть чем-то большим, что просто невидимками.
– Давай уже, выкладывай.
Тяжело вздохнув, он заговорил:
– Сегодня ничего не произошло. А ты ничего не делала, лишь спала… сегодня. – Он указал на измятую кровать, словно этого доказательства было достаточно.
– Да о чем ты говоришь? – То как он говорил все это, заставляло ее нервничать.
Рэйф поерзал на стуле:
– Ты проспала целый день. И вчера ты тоже спала. И позавчера. Сегодня среда.
– Чушь. – Она мотнула головой и издала нервный короткий смешок. – Быть такого не может. – Но от его непреклонного выражения в ее груди все туже затягивался узел.
– Я бы проснулась, невозможно спать так долго.
– Да, – согласился он, – обычно так бы и было.
– Что ты хочешь сказать этим обычно? О чем ты вообще говоришь, Рэйф?
– Ты больше не обычная. – Легкость уже давно исчезла из его взгляда. Глубокая чернота глаз взирала на нее. Его глаза были столь темны, что Кит могла бы увидеть в них свое отражение. Суровый, лишенный надежды взгляд.
Она бросила салфетку на стол и откинулась на спинку стула, прищурившись. Кит смотрела на его невозмутимое лицо, на жесткие черты, ее ладонь так и чесалась влепить ему пощечину.
– Да о чем ты?
– Хорошо. – Он скрестил руки на широкой груди, лицо его посуровело, будто ему предстояло выполнить какую-то неприятную работу. – Причина, по которой ЕФАЛ желает твоей смерти, заключается вовсе не в том, что ты неконтролируемый охотник.
Она подалась вперед, готовая к тому, что наконец-то услышит правду, которую он с самого начала скрывал от нее. Наконец она получит ответы на свои вопросы.
– Нет? – Живот Кит свело, беспокойная дрожь забилась внутри. Внезапно она уже не была столь уверена, что хочет услышать правду.
– Было проще позволить тебе верить в это. – Он тяжело выдохнул. – Проще говоря, ЕФАЛ даже и не подумала бы посылать своих специальных агентов, чтобы те устранили парочку надоедливых охотников. У них имелась жертва позначительнее.
Кит всегда думала о том же самом. Всегда считала, что это скорее глупо столь сильно беспокоиться о ней и Гидеоне. Требовать их смерти, когда они охотились как враги. Жертва поважнее. Значит ли это, что эту более важную жертву они видели в ней? Дрожь пробежала по ее спине. Почему?
– Но они хотели, чтобы я умерла. И Гидеон.
– Да. – Слова словно тяжелые камни упали с его губ.
– Но почему?
– Ты потомок рода Маршан, притом ты потомок женского пола. Исходя из этого, ЕФАЛ считает тебя опасным объектом. – Смотрящие на нее глаза сузились. – И ты опасна вдвойне, поскольку связала свою жизнь с ликанами.
Кит тряхнула головой.
– Это должно что-то для меня значить?
Никогда прежде она не слышала этого имени, да и о своем роде она толком ничего не знала. Ее бабушку совершенно точно этот предмет не интересовал. А если ее родители и интересовались семейной генеалогией, то не прожили достаточно долго, чтобы поделиться с ней своими знаниями.
– Будет значить. И сейчас уже значит.
Пожав плечом, Кит спросила:
– И что из того, что я происхожу от рода Марсан?
– Маршан, – поправил он ее.
– Еще раз, что все это должно для меня значить?
– Ты никогда не слышала о Пророчестве Маршана?
– Нет.
– Купер знал. Ему было известно, что твоя семья потомки рода Маршана. В этом и заключается причина, почему он спас тебя и твоего брата много лет назад. По этой же причине он сейчас мертв.
Ее горло сжалось от его слов.
– Он умер, защищая меня?
Рэйф кивнул.
Кит судорожно выдохнула. Часть ее всегда испытывала негодование по отношению к Куперу: его близость с Гидеоном, временами заставляющая ее чувствовать свою незначительность, одиночество, второстепенное значение для них обоих. Но именно Купер был причиной того, что она и ее брат сейчас живы. Он был там, появившись за мгновение до того, как их мать обернулась, чтобы убить их обоих. И сейчас его нет. Купер мертв. Убит.
И Рэйф верил в то, что причина, по которой его не стало – это она. Потому что существует какое-то пророчество, о котором ей ничего не известно.
– Почему? – требовательно спросила Кит. – Что страшного в том, чтобы быть потомком этого рода?
– Ты происходишь от Этьена Маршана, родившегося приблизительно в тридцатом году нашей эры. Ты происходишь от его рода до того, как он стал первым в мире ликаном. Ты потомок его сына, Кристофа Маршана, единственного ребенка, кто не был инфицирован и избежал проклятья своего отца.
Кит неотрывно смотрела на него, не в силах произнести ни слова, она пыталась изо всех сил понять смысл того, о чем он говорил ей.
Рэйф подался вперед:
– Ты слышишь то, что я говорю тебе, Кит?
Она молча кивнула.
– Ты разделяешь ДНК с каждым существующим в этом мире ликаном. – Его голос прорезал воздух, раздражая и без того взвинченные нервы Кит.
– Потомок рода Маршана женского пола может успешно спариваться с ликанами и иметь потомство, произведя на свет новый вид. Рожденное от такого союза существо не является полностью ни человеком, ни ликаном – дуве нату, что означает двойная натура. Общими словами можно перевести как двурожденный.
– Чушь! – выпалила она.
– Ты хочешь, чтобы я поверила в то, что я потенциальный… – Кит в уме подыскивала подходящее слово, – носитель для какого-то предреченного вида?
Чертова племенная кобылица для кровожадных чудовищ, охоту на которых она сделала целью своей жизни? Кит закрыла глаза и замотала головой, внезапно почувствовав, что больше не в силах смотреть на его красивое лицо. Смотреть в его глаза и видеть в них правду.
Рэйф продолжил так, словно она ничего и не говорила, проникая сквозь стену, которую она старательно воздвигала между ним и его ужасными словами.
– Дувенату может обладать сильными сторонами обоих видов: и человека, и ликана.
Мягко он добавил:
– К несчастью, дувенату также может иметь и все слабости тоже. Недостатки.
Недостатки. У ликанов много недостатков. Несметное количество ужасающих недостатков.
Открыв глаза, она резко спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Дувенату могут быть злом.
– Могут быть?
– Они обладают свободной волей, как и любой человек. Возможно, что дувенату мог бы быть бичом человечества, и из-за этой возможности ЕФАЛ решила, что пророчество никогда не осуществиться.
Образ ее матери, какой она видела ту в последний раз, единственный, который Кит помнила – чудовище, убившее своего мужа и пытавшееся убить ее и Гидеона – вспыхнул в ее сознании. И Рэйф говорит ей о том, что она может произвести на свет одно из таких существ? Дать жизнь тому, на кого охотиться? Никогда.
Он кивнул.
– Но дувенату также могут быть хорошими. Свобода воли, помнишь об этом? Им нет необходимости уподобляться ликанам.
Хорошими? Ни в ком, даже отдаленно похожим на ликана, не может быть ничего хорошего. Что касается ее, то Кит считала, что дувенату настолько же плохи, что и ликаны, и она никогда не произведет на этот свет ни одного из них. Не важно, что он сказал, Кит никогда не позволит себе родить подобное дитя. Ни за что, даже если ей собственноручно придется вырвать его из своего лона.
Поток жара опалил ее щеки, обжигая. Пульс бешено бился на шее, кровь громко, словно барабан, стучала в ушах. Чувство отвращения охватило ее.
Она яростно замотала головой, отвергая его объяснения.
– Я ни о чем таком раньше не слышала. Ты ждешь, что я поверю…
– Кит, я знаю, о чем говорю, – прервал он ее. Голос его был настойчивым и жестким, темные глаза быстро и внимательно, подобно ястребиным, изучали ее лицо.
Она выдержала его пристальный взгляд, во рту все пересохло, тошнота подкатилась к самому горлу, а крошечные волоски на затылке встали дыбом.
– Откуда? Откуда ты можешь знать?
Глаза Рэйфа впивались в нее, тьма просачивалась в самую душу Кит, сжимая ее сердце подобно тискам.
– Я знаю, – произнес он вновь. – Знаю, потому как я то самое существо, которое ЕФАЛ так боится, что ты произведешь на свет. Я и есть дувенату.
Глава 21
– Нет! – Кит оттолкнула стул так, что тот полетел на пол и упал позади нее.
Волна жара накрыла ее, кожа горела огнем, и лишь сердце сковал холод, смертельный холод. Господи боже, ведь она спала с ним! В животе словно стучал отбойный молоток. Он обманул ее так, как она никогда и не подумала бы.
Мотая головой, она вновь произнесла хриплым шепотом:
– Нет.
В тот самый момент Кит не знала, что именно она отрицает: существование какого-то гибридного вида из пророчества или же то, что она одна из них.
Решив не рисковать, девушка обошла стул, двигаясь неуклюже, словно в подпитии.
– Не приближайся ко мне.
– Это правда, Кит. Поверь, я знаю. – Рэйф поднялся, преследуя ее, он подкрадывался к ней будто кот, движения которого были гибкими и грациозными, как у хищника. Неужели она прежде не замечала то, как он держится? Больше похож на животное, нежели на человека? Да ведь он и есть животное.
Он был тем, кем утверждал – дувенату. Чудовищем.
– Не подходи. – Она вытянула руку, будто устанавливая барьер, отражающий его наступление, жар же все продолжал накрывать ее.
Его черты стали жесткими, словно высеченными из мрамора, прекрасные в своей ярости.
– Кит. – Его губы мягко произнесли ее имя, но в голосе звучала безошибочная резкость, а в глазах вспыхнуло опасное пламя. Как будто эта звучащая мягкость была притворством лишь для того, чтобы уговорить дикое животное приблизиться. От подобного сравнения Кит скривилась.
Разум ее лихорадочно работал в поисках логики. Странно, учитывая тот факт, что она давно знала, что этот мир далек от здравого смысла. Ничто не было черным и белым. Все окрасилось в серый тон. Образ ее матери – чудовище в один момент и труп в следующий – научил ее этому.
А Рэйф говорил ей о том, что он один из них. Мужчина, с которым она спала? Мужчина, который доставил ее телу столь невероятное удовольствие.
Нет.
Яростно мотая головой, она резко развернулась, готовая бежать от него и той наводящей страх реальности, которую он выплескивал на нее.
Рэйф поймал ее. Крепкая рука схватила ее за плечо и развернула. Кит сжала ладони в кулаки и принялась колотить его по груди.
Обхватив рукой ее за талию, он резко прижал ее к себе, так что ее кулаки оказались зажаты между их телами.
– Прекрати, – прорычал он.
Она посмотрела в его лицо и ахнула, увидев как изменились его темные глаза. Прежде ни разу она не представляла такого. Глаза его не стали серебристыми, но все же они изменились: тьма отступила, зрачки тускло светились пламенем, как свечи.
И это не было единственным изменением.
Черты его лица размылись на долю секунды, изменившись, став более резкими, приняв очертания практически как у дикого кота. Это не выглядело уродливым или чудовищным, вид его не был как у ликана во время полнолуния, но и на человека он похож не был. На смертного.
– О, Господи. – Дыхание ее стало быстрым и тяжелым, скрежетом раздаваясь в воздухе. Кит, сдавленная его руками, отстранилась так далеко, насколько только было возможно.
– Успокойся, – направлял ее Рэйф, и она узнала этот голос, который слышала той ночью в мотеле. Он превратился в это… это существо, когда боролся с теми ликанами.
Успокоиться? Упокоиться? Дрожь прокатывалась по ее телу. Она старалась предотвратить быстро растущую панику.
Рэйф медленно выдохнул и на мгновение закрыл глаза. Лицо его вновь изменилось, вернувшись к обычной привлекательной маске, знакомой и человеческой.
Облегчение пронеслось сквозь нее, дыхание стало не таким резким. Постепенно сила, с которой он сжимал ее в своих руках, ослабла.
– Я отпущу тебя, если пообещаешь, что не убежишь. – Он выжидающе смотрел на нее.
Спустя мгновение она кивнула, отчаянно желая освободиться от его невыносимой близости.
Рэйф опустил руки, и она, спотыкаясь, отступила на шаг, потирая руки там, где он сжимал их.
Кит облизала пересохшие губы, глядя на него с опаской:
– Если ты дувенату, то как можешь работать на ЕФАЛ?
– Потому что они об этом не знают, – пояснил он, продолжая наступать. – Вот ирония, не правда ли? Они платят мне за то, чтобы я истреблял потомков рода Маршана, потому как бояться пророчества о дувенату. Пророчества, которое уже свершилось во мне.
– Я не понимаю. Почему ты преследуешь собственный род? Ведь по существу, Маршан – твой род, так? – говоря это, Кит отходила назад, пытаясь увеличить расстояние между ними.
– В некотором смысле, – шаг за шагом он следовал за ней, – это так.
Кит спиной наткнулась на дверь, дальше идти было некуда.
– Так почему ты охотишься на потомков рода Маршана?
– Я не охочусь. Я проник в ЕФАЛ, чтобы помочь потомкам из рода Маршана остаться в живых. С помочью секретных архивов ЕФАЛ я отслеживаю выходцев из семьи, затем объясняю целям кто они, помогаю приобрести новые документы, удостоверяющие личность, и сменить место жительства.
Он вздохнул.
– Я инсценирую их смерти, не оставляя никаких следов, а ЕФАЛ говорю, что работа выполнена.
Склонив голову на бок, он замолчал, темные глаза исследовали ее, светясь в безмолвной борьбе, в то время как он приподнял завиток волос с ее шеи, теребя их кончиками пальцев.
Кит застыла, подобно жертве в цепких лапах льва.
– Я не чудовище, – прошептал Рэйф.
Но он был им. Она только что видела это собственными глазами. А ведь еще даже не полнолуние. Если две предыдущие ночи она проспала, как он заявлял, то луна уже убывала.
Кит ничего не знала об ограничениях дувенату, если они обладали хоть какими-либо. Но он только что доказал, что способен обратиться по собственной воле, и обращение это не имеет связи с луной. Она видела перемену в его глазах, его лице.
Единственным преимуществом охотников над ликанами было то, что последние обращались с полной луной. И только тогда. Весь остальной месяц их силы, хотя и были велики, все же были приглушены. Но он мог обращаться по собственной воле. У Кит в голове не укладывалось, что существует такая сила, такая возможная угроза…
– Я не чудовище, – повторил он. – Поэтому можешь перестать смотреть на меня так. – Рэйф наклонился, жар его дыхания коснулся щеки Кит, она почувствовала его выдох у своей шеи, он был словно животное, смаковавшее ее запах. Мурашки побежали по ее коже, адреналин забурлил в крови.
– Как я смотрю на тебя? – спросила она.
– Со страхом.
Ощущение решимости пронеслось по ее позвоночнику. Кит сжала свисающие по бокам руки в кулаки и отвела назад голову так, что ударилась о дверь.
– Я не боюсь.
И все же его темные глаза притягивали ее. Кит чувствовала себя словно во сне, растворяясь в них. Она боролась с гипнотизирующим эффектом, напоминая себе о том, кто он. Собрат чудовищ, на которых она охотилась. Воплощение зла. Существо, лишенное души. Вот только глядя на него было сложно помнить об этом, сложно верить в это.
Она резко тряхнула головой. Должно быть, именно такие чувства испытывал Гидеон по отношению к Дариусу. Вот почему он чувствовал себя вынужденным поддерживать взаимоотношения с древним ликаном. Может быть, ей не следовало судить Гидеона слишком строго, в конце концов.
Губы его искривились.
– Я так горд, – пробормотал он. – Я с ЕФАЛ уже двенадцать лет. – Весь намек на улыбку исчез с его губ. – Но еще не встречал никого из рода Маршана, похожего на тебя.
– В смысле?
Его грудь поднялась от глубокого вздоха, чуть соприкоснувшись с ее футболкой, Кит же ничего не могла поделать с мыслью о том, целовал ли он кого-то из них. Была ли какая-то красавица настолько благодарна ему за защиту, что упала в его пастель? Она пристально смотрела в его суровое лицо. Не то чтобы большинству женщин нужен был предлог, чтобы прыгнуть к нему в постель. Кит должна знать.
– Никто не доставлял мне такого количества проблем. Эти люди всегда с некоторой неохотой верят в то, что я им говорю. Они ведь даже о существовании ликанов не знают, помнишь? Но как только мне удается убедить их, они жаждут сотрудничать, жаждут помочь себе.
Рэйф нежно провел большим пальцем по ее щеке. От его прикосновения пульс Кит бешено застучал. Она сглотнула, стараясь скрыть свою реакцию.
Жаждут?
– Готова поспорить.
Рэйф продолжал так, словно она ничего и не говорила, его палец рисовал кружочки на ее щеке, от чего она замерла, не в силах дышать.
– Они готовы сделать все, что угодно, чтобы помочь себе. – Последнее он произнес со значительной долей обвинения.
– Может быть, все было бы совсем по-другому, если бы ты был честен со мной с самого начала, – произнесла в ответ Кит, чувствуя, как негодование волнами горечи проходит сквозь нее.
– Сильно сомневаюсь. Причина, по которой я ничего не сказал тебе вначале, в том, что я знал, какой будет твоя реакция. Со всеми твоими предубеждениями. С чертовым недоверием…
Она прижала ладонь к его груди.
– У меня есть причина не доверять ликанам…
– Я не ликан, – быстро возразил он. Что-то в его голосе остановило Кит от дальнейших пререканий. Угроза в его голосе.
Зажатая между дверью за своей спиной и стеной в виде груди Рэйфа перед собой, да к тому же его лицо было слишком близко, Кит чувствовала себя уязвимой и незащищенной.
Отвратительный жар горел в ее теле, и она задавалась вопросом: уж ни лихорадка ли у нее, не заболела ли она на самом деле?
– О ликанах тебе уже известно, ты охотник. – Рейф наклонил голову и смотрел на нее так пристально, так… странно. – Я и понятия никогда не имел, что женщина, подобная тебе, может существовать.
Что-то в том, как он произнес это, в том, как он смотрел на нее, заставило ее почувствовать трепетание в своем животе. Теплая и ослабевшая, она сжала бедра вместе, где стояла, приказывая себе не чувствовать. Чтобы сохранить холодный рассудок и способность здраво мыслить.
Она вертелась возле двери, избегая прикосновений к нему. По непонятной причине она испытывала непреодолимое желание сорвать с себя футболку, будто та добавляла ей дискомфорта, раздражая чересчур чувствительную кожу. Она закрыла глаза и плотно сдавила веки, заставляя себя вдохнуть и успокоить дыхание. Это было ошибкой. Его запах нахлынул на нее, такой мужской, опьяняющий.
– Кит.
Она медленно открыла глаза. Он мрачно смотрел на нее бездонными, нестареющими глазами. Нестареющими?
Затем нечто сказанное им, пронзило ее:
– Двенадцать лет? Ты работаешь с ЕФАЛ уже двенадцать лет?
– Да. В скором времени мне нужно будет инсценировать свою собственную смерть. Не могу же я позволить им задуматься о том, почему я не становлюсь старше.
– Сколько тебе лет?
Прежде, чем ответить, Рэйф мгновение сомневался:
– Мне сто двенадцать лет.
Сто двенадцать лет.
Кит вновь закрыла глаза. Ничего из того, что он сказал ей прежде, не заставило ее осознать, что за этим утверждением скрывалось нечто большее.
– Получается, что твоя мать из рода Маршана? Как и я? – спросила она.
– Да.
– Что она сделала, когда…
– Когда она родила нас с братом?
– У тебя есть брат?
– Мы близнецы.
Два дувенату? Две потерянные души, обладающие темной красотой?
Кит облизала губы и спросила снова:
– Что она сделала?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэйф, темные глаза угрожающе сузились.
– Ну, она знала, что тот, от кого она забеременела, был ликаном? Она знала, кем являлись ты и твой брат?
– Когда мы достигли совершеннолетия, стало очевидно, что мы отличаемся от других мальчиков. Тогда она поняла.
– И…
– И что? – резко произнес он, желваки заиграли на скулах. – Она не подлила яд в наш суп и не выкинула нас, как ненужный мусор, если ты это хотела узнать. Она любила нас.
– Твоя мать, должно быть, была сильной женщиной, – пробормотала Кит, избегая встречаться с ним взглядом. Она не желала испытывать его терпение своими настоящими мыслями. Его мать любила своих проклятых сыновей. И любила настолько сильно, что дала им свободу жить самостоятельно. Чертова эгоистичная дура.
Образ каждого ликана, с которым Кит когда-либо сталкивалась, возник у нее голове. Их гротескная внешность, их жажда крови, их беспорядочные предпочтения. Они все были опасны, будь-то мужчина, женщина или ребенок. Кит не могла представить, что такой твари позволено существовать, связывает вас кровное родство или нет.
Понятно, что ей была незнакома материнская любовь. Воспоминания о своей собственной матери были слишком смутными, но она бы никогда не поступила, как мать Рэйфа, глядя сквозь пальцы на уродство собственных детей. Дрожь пробежала по ней. Никогда она бы не сделала этого, и не то, чтобы она намеревалась испытать это.
Итак, она потомок Маршана. Но это не значит, что она проклята, что она такая же, как Рэйф.
Она сделала несколько глубоких вдохов, говоря себе о том, что это не конец света. Быть потомком рода Маршана не означает быть ликаном.
Да, у них общее ДНК. И что? Все что ей нужно, так это быть уверенной в том, что она никогда не позволит себе забеременеть от ликана. Она не как мать Рэйфа, дремучая девчонка, не имевшая понятия о том, как обезопасить себя. Ей даже не нужно было бросать охоту. Она держала ситуацию в руках. Она занималась этим до двадцати шести лет, не вызывая пророчество, и все время выставляла себя ликанам.
Подняв подбородок, она поклялась с уродливой усмешкой.
– Я не буду сосудом для какого-то ликана. Не беспокойся обо мне. Я могу контролировать себя и обойтись без того, чтобы дать жизнь…
– Кому? – челюсть его сжалась. – Не дать жизнь кому?
Ему. Подумала Кит, но не посмела произнести это вслух. В его глазах вновь вспыхнул огонь угрозы. На долю секунды контуры его лица размылись, и она испугалась, что он обратиться прямо перед ней.
И Кит возненавидела этот страх, возненавидела то, как ее дыхание то замирало, то ускорялось, возненавидела то, что он заставлял ее чувствовать себя вновь потерявшейся девочкой, маленькой и слабой, которая видела, как ее мать превратилась в чудовище из ночного кошмара.
– Мне, ты хотела сказать, – прорычал он. – Думаешь, что я чудовище, Кит. Ну же, скажи это.
Кит с трудом сглотнула огромный ком в горле.
– Все ликаны такие. И неважно, какой твой вид, – ты не человек. Тебе не хватает контроля, совести. Ты такой же, как и они…
– Нет, это не так. Если бы я был, как они, ты бы была мертва, – его взгляд прожег ее насквозь. – Хуже, чем мертва.
Кит задрожала. Он говорил правду.
Она замотала головой, неспособная принять, что ему можно доверять. Нет, даже если у него есть малая часть крови ликана, – у него была склонность к убийству. Один плохой день – и он поддастся ей.
– Я допускаю, что, очевидно, есть разница в смешанных видах, – сказала она. – Возможно, ты не так управляем кровью, но…
– Давай просто ты признаешь, что ничего обо мне не знаешь. – Слова срывались с его губ. Лицо стало таким суровым и серьезным, что у дрожь тревоги пробежала по ее спине. – Ни черта. И, по этой же причине, ты ничего не знаешь о себе.
Кит нахмурилась.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Проверим все в реальных условиях, Кит. – Его рука внезапно двинулась, чтобы схватить ее лицо, длинные пальцы обхватили затылок. Большим пальцем надавил на мягкую плоть ее щеки. – Ты похожа на меня намного больше, чем желаешь признать. – Взгляд его бродил по ее лицу, задерживаясь на губах. – И ты снова хочешь меня, не важно, кем я являюсь.
Кит пыталась мотнуть головой, отрицая, но он удерживал ее голову на месте, пальцы плотнее сжимали ее горло.
– И… – он поднял свои глаза, в центре которого танцевали языки пламени, к ее, – теперь ты не просто потомок рода Маршана.
Кит моргнула. Как она и предполагала, ничего простого быть не может, что касается Маршана,
– Ты много больше, чем просто потомок, – прошептал он.
Больше?
– Ты – это я.
– Что?
– Такая же, как я, – поправил он себя. – Дувенату. Я обратил тебя после того, как тебя ранили. Это единственное, что я мог сделать, чтобы спасти тебя. – Давление пальцев на лицо увеличилось, как и его глаза, буквально буравившие ее.
– Нет. Ты сказал только, что я потомок рода Маршана, что я потенциальный носитель… – с упреком произнесла она, умоляя. – Как я могу быть дувенату? Как ты мог меня обратить?
– Ты же помнишь, что произошло на парковке. Ты знаешь. Тебя подстрелили, и ты умирала, – губы его сомкнулись в унылую линию. – Я спас тебя единственным способом, которым мог. И не жалею.
– Нет? – Кит вздрогнула от своего тоненького голоска. – Хорошо, я жалею! – Он обратил ее в то, что она ненавидела больше всего на свете. В то, за чем она беспомощно наблюдала, превращалась ее мать. К горлу подкатила желчь. – Ты знал о моих родителях. И ты обратил меня. Точно так же, как тогда какой-то ублюдок заразил мою мать. Ты должен был позволить мне умереть.
В его глазах вспыхнуло сильное чувство, затем исчезло, взгляд его возвращался к твердости, неясной мрачной тьме.
– Я не мог.
Она отпрянула от него, освобождая лицо от захвата его руки.
– Не прикасайся ко мне!
Жар, горевший в ней, освободился в порыве жгучей ярости, опалившей ей кровь. Сердце стучало в бешеном темпе, воздух струями вырывался из ее рта. Опустив голову, она издала низкий горловой стон, все еще пытаясь отпихнуть от себя Рэйфа
Он схватил ее за плечи, пытаясь заставить ее посмотреть на него.
Царапающее, покалывающее ощущение, граничащее с болью, сокрушило ее тело. Обессилев сопротивляться, она откинула голову назад и выгнула спину, громче издавая стоны. Обхватив свои щеки, Кит почувствовала, как менялись ее кости, даже немного растянулись, натянулись…
Она изо всех сил старалась держаться себя, всего, чего знала, но это становилось все тяжелее и тяжелее, ее тело словно сворачивалось внутри себя.
– Кит, нет! – закричал Рэйф, обхватив ее руками и притянув к себе. – Успокойся.
Она не могла, не могла контролировать свои разбушевавшиеся эмоции.
Лицо каждого ликана, которого она убила, образ изувеченного тела ее отца, лишенного жизни ее матерью, проносились в ее голове резкими вспышками. Он сделал это с ней. Превратил ее в одну из них. Красная пелена ярости затуманила ее зрение.
Звук его голоса достиг ее издали, как будто он звал ее со дна колодца.
– Кит! Кит! Нет! Успокойся. Не обращайся!
Глава 22
У него не было выбора.
Единственный способ удержать Кит от того, чтобы она не навредила ни себе, ни ему, заключался в том, чтобы освободить свою вторую сущность. Зверя, которого он держал твердой рукой и выпускал из клетки только при абсолютной необходимости. Как последнее средство.
И потому, держа в руках Кит, которая словно дикое животное боролась с ним со всей своей вновь обретенной силой, он обратился.
Кит замерла при виде его нового облика, вскрикнув от ужаса.
Ее искаженное лицо было отражением его собственного. Заостренные черты лица, бело-золотистое пламя в центре бледно-зеленых глаз. Она не знала этого, и он почувствовал облегчение от того, что она не может видеть себя.
– Кит, – прорычал он. Густой хриплый звук его голоса подтвердил то, что он уже знал, – он полностью обернулся. Его голос урчал глубоко в груди. – Вздохни глубоко. Успокойся, и ты вернешься в нормальное состояние.
Она затрясла головой, и ее волосы разлетелись в разные стороны. Она снова бросилась на него и уронила их обоих на пол.
– Кит, прекрати!
Схватив девушку за волосы, он принудил ее остановиться, глядя пристально в ее глаза, их напряженные тела прижимались друг к другу, грудь к груди.
Рэйф помнил боль при своем первом превращении, свое изумление и смятение, когда происходили изменения. Абсолютный ужас. Но с ним была его мать, которая говорила с ним, и ее голос был путеводной нитью, успокоительным бальзамом. Он должен стать тем же для Кит – если она позволит.
Он ослабил хватку и пропустил ее шелковистые волосы между своими пальцами. Опустив голову, он прижался лбом к ее покрытой потом коже, что-то успокаивающе бормоча. Кит продолжала бороться, и ему пришлось забросить на нее ногу, прижав ее к ковру.
– Тише. Тише, – бормотал он, как если бы уговаривал дикое животное, вздрогнув, когда она откинула голову назад и со всей силы обрушила ее на его голову.
Пятна заплясали у него перед глазами. Сдерживая проклятия, он гладил ее затылок, удерживая ее на месте.
– Позволь мне помочь тебе.
Она издала хныкающий звук и прекратила борьбу. Его рука спустилась ниже на ее спину, описывая круги по тонкой хлопчатобумажной майке. Он мог чувствовать каждый маленький позвонок ее хребта – эротично-мучительное ощущение. Напряжение покинуло ее. Тело в его руках расслабилось, а его пышущий жар превратился в тепло, которое, словно уютный огонек очага в зимнюю ночь, соблазнял его.
– Хорошо, – выдохнул он, почти касаясь губами ее губ.
Дыхание ее было сладким, и он вдыхал его, пил, как вино. Она задрожала в его руках. Не удержавшись, он легко поцеловал ее трепещущие губы. Она дернулась, словно ужаленная. И он, чувствуя нарастающий голод, последовал за ее ртом, требуя еще поцелуя.
Она вздохнула и раздвинула губы, впустив в рот его требовательный язык. Животный голод вспыхнул в нем при этом звуке, при ощущении сладости ее рта – тот голод, который он пытался держать в узде всю свою жизнь. Он, конечно, не жил, как монах, но всегда был осторожен и никогда не терял головы из-за женщины. Никогда до недавнего времени. До того, как появилась Кит.
И Кит больше не смертная…
Мысль, опасная сама по себе. Если он позволит себе думать в этом духе, то он раздвинет ей ноги прежде, чем сможет остановиться.
Со стоном Рэйф оборвал поцелуй и откинулся, чтобы посмотреть на нее, с облегчением увидев, что она снова была сама собой. Почти хорошо. Дикий гнев, возможно, исчез, но его отголоски или чего-то еще остались. Ее зеленые глаза сияли, рот был заманчиво приоткрыт, и губы соблазнительно блестели.
Он убрал ногу и отодвинулся. Она не хотела его. Больше не хотела. А он не мог больше выносить ее ненависть. Он не воспользуется ею, пока она снова не станет сама собой. Черт, но она никогда не станет собой. Никогда полностью. Не так, как прежде.
Его руки напряглись, но он удержал себя от обращения. Он должен остаться человеком. Напряжение звенело в его мускулах, инстинкт затопил его разум, требуя, чтобы он взял ее, овладел ею. Теперь она была частью его самого. Такое же существо. Дувенату.
Кит считала его монстром. Он знал это, видел в ее глазах, слышал в ее голосе, и это его ранило. Проклятие, но его темная сущность жаждала раздвинуть ей ноги и услышать, как она выкрикивает его имя – имя монстра – когда он возьмет ее мощно и безжалостно.
Желание горело в его крови… и гнев. Гнев на себя за то, что желал то, на что не имел права.
– Рэйф, – вздохнула она, пристально глядя на него.
Звук собственного имени на ее губах заставил мышцы его живота напрячься. Он не может сопротивляться ей. Нет, поскольку он помнил, как хорошо им было в последний раз.
Она прижалась к нему теснее, снедаемая желанием, которое он пробудил в ней. Он знал, что она хотела его. Зверь в ней проснулся и требовал удовлетворения. У нее не было сил и опыта, чтобы сопротивляться этому зверю.
И у него тоже.
Положив ее на спину, Рэйф наклонился над ней, вглядываясь в лицо, окруженное солнечным золотом волос. Рот его пересох. Темное желание пронзило низ живота. Только тонкая ткань рубашки отделяла его от тела, которое снилось ему многими ночами.
Тихий звук слетел с ее губ. Ее глаза казались немного несфокусированными и ошеломленными. Обзывая себя ублюдком за то, что он делает это с ней сразу после инициации, он схватил подол ее рубашки и быстро стянул ее через голову.
Его дыхание вырвалось с присвистом, когда он увидел маленькие дерзкие груди с темными сосками и плоский живот. Это было слишком, вид ее тела лишил его силы воли, и он задрожал, словно новорожденный жеребенок.
Мужчина с жадностью упивался видом девушки, положив руку на ее грудь. Она тоже смотрела, не отрываясь.
Рычание возникло внутри его грудной клетки, и что-то горячее и дикое взорвалось внизу его живота. Его взгляд скользил по ее телу, по ее стройным линиям и нежным изгибам.
Он сплел свои пальцы с пальцами ее рук и прижал их к полу над ее головой, наблюдая, как поднимаются и опускаются ее груди.
Вращая бедрами, Кит раздвинула ноги, и он оказался между них. Такое прямое приглашение еще больше воспламенило его желание обладать ею, бросить борьбу и сдаться – упасть в ту бездну, с которой он всю свою жизнь боролся.
Не осталось никаких сил сопротивляться этому.
– Я не буду нежным.
Он не мог быть.
Выпустив руки Кит, он схватился за гладкую выпуклость ее бедра. Его дыхание прервалось, застряв в его горле, когда он скользну рукой за ее спину и сжал круглую ягодицу.
Ее всхлип достиг его ушей, и он разительно отличался от всех звуков, которые он слышал раньше – он возник где-то в глубине ее горла, там, где пряталось животное наслаждение.
– Хорошо.
Его пальцы впились в мякоть ее ягодицы, притягивая Кит к себе. Он прижимался к ней всем телом, издавая стоны, ощущая шелковистую кожу и мягкость, теплоту ее тела.
Ее широко раскрытые зеленые глаза, не отрывающиеся от его глаз, блестели, как драгоценные камни, в свете камина.
Опустив голову, Рэйф слегка прикусил ее шею. Она застонала, и он укусил чуть ниже, упиваясь неистовой дрожью, пронзившей ее тело и передавшейся ему.
Закрыв глаза, он провел кончиками пальцев по ее гладкой спине, лаская каждый позвонок и страстно желая прильнуть к ним губами.
Руки его бродили по ее телу, исследуя каждый его дюйм. Тонкие формы каждого ребра, мягкий изгиб живота, дрожащий под его пальцами, вес небольших грудей. Он провел ладонью по ее твердым соскам. Дыхание ее стало резким, возбуждая его так же, как и шелковистость ее тела.
После короткой остановки, он накрыл ее груди ладонями, сжимая маленькие твердые холмики, потирая между пальцами их твердые кончики.
Удары ее сердца отдавались в его ладонях, совпадая с ритмом биения его сердца. Он наклонился и поцеловал то место, где билось ее сердце, благословляя жизнь, теперь навеки связанную с ним. Жизнь, которую он чуть не потерял.
В ней не было никакой нежности. Она вцепилась в его волосы. Ее отчаянное желание заполнило воздух, острое и звериное, пронзая его, заставляя его пылать, подавляя его человеческую половину, которая шептала ему остановиться и любить ее медленно и нежно.
Ухватившись за его плечи, Кит вонзила ногти в его плоть, вызывая боль и удовольствие одновременно.
– Рэйф, – простонала она с мольбой.
Низкий смех возник в его горле. Он не мог сопротивляться. Опустив ее груди, он просунул одну руку между ее бедер, лаская мягкие завитки волос, мокрые от желания. Он проверил ее готовность, проведя пальцами по складкам ее женского органа, они были скользкие, готовые для любви.
Она вцепилась пальцами, словно когтями, в его предплечья и, наклонившись вперед, прислонила мокрый лоб к его груди, в то время как он водил пальцами по ее складкам взад и вперед, с каждым разом все больше приближаясь к крошечному бугорку. Наконец, он прикоснулся к нему, и стал водить пальцем по этой жемчужине, делая быстрые небольшие круги. Тело ее напряглось, и она издала негромкий дрожащий крик.
Рэйф упивался ее восторженной чувственностью, запечатлевая этот образ в своей памяти, зная, что никогда не забудет его. Потом, когда кульминация сотрясала ее тело, он раздвинул ее ноги и, приложившись ртом к этой восхитительной точке удовольствия, стал сосать ее, пробуя на вкус ее желание.
Выгибая спину, Кит приподнялась над ковром, издав крик. Он пожирал глазами ее трепещущие груди, эти золотые шары, когда вторая волна наслаждения прошла по ее телу.
Она упала назад на ковер, часто дыша после разрядки. И он, не отрывая от нее взгляда, стал снимать свою одежду нетерпеливыми и неуклюжими, как у мальчишки, движениями.
Она вопросительно посмотрела на него потемневшими глазами.
Рэйф покачал головой, один ботинок стукнулся о пол, затем второй, за ними последовали брюки и рубашка.
Теперь он стоял над ней голый. Кит скользнула взглядом по его телу, посмотрела на его широкую грудь, на раздутые ноздри, свидетельство его жажды, вдохнула запах его голода.
Он ответил на ее взгляд, ожидая сопротивления и задаваясь вопросом, сможет ли он остановиться в таком случае, и умоляя, чтобы необходимости в ответе на этот вопрос не возникло.
А потом он перестал рассуждать и прекратил думать о причинах, по которым они не должны были делать этого.
Он снова овладеет ею. Он окончательно упал в пропасть, против которой предупреждала его мать.
Кит затмила все. У него не осталось сил для контроля, не осталось ни капли совести. Но даже осознание этого не могло остановить его или заставить его сожалеть о том, что он собирался сделать.
Глава 23
Ей следует остановить его.
Но когда Кит смотрела в его пылающие от желания глаза, она понимала его. Потому что сама испытывала то же вожделение. На пике своего желания она могла чувствовать его эмоции, его отчаянный голод – также как свои собственные, словно ее обращение связало их физически.
Они связаны?
Нет, она не была связана с этим мужчиной, она не была связана ни с кем. И все же…
Стальные мышцы его рук вибрировали от напряжения. Она удивлялась, как он – сейчас больше животное, чем человек – мог сдерживать себя. И самым большим потрясением для нее было понимание того, что она не хотела, чтобы он сдерживался.
Кит упивалась его видом: тенями, залегшими на углах и изгибах его лица, игрой прекрасно вылепленных мускулов, темными прядями волос, спадающими на лоб. Потом ее пристальный взгляд сместился вниз, где устрашающих размеров орган вздымался между его ног. Подрагивающая под ее взглядом длинная твердая плоть призывала коснуться ее.
Ее живот напрягся в ответ на этот призыв. Между ног запульсировало, дыхание стало тяжелым. Страстно желая почувствовать его внутри себя, стремясь к продолжению сладкой муки, которую начал его рот, она взглянула в его глаза.
– О, да, – прошептал Рэйф, словно мог читать ее мысли. Наверное, мог. – Потрогай меня.
Его хриплый голос в сочетание с пристальным взглядом могли заставить ее сделать все, что он просил.
Став на колени, она дотронулась пальцем до середины его груди. Крепко сжимая губы в попытке не торопиться, она повела пальцем вниз по твердым кубикам живота, царапая острым ногтем его упругую кожу. Его дыхание стало прерывистым.
Палец спустился ниже, достигнув его восставшей мужественности. Дотронувшись до головки, Кит еще больше возбудилась, когда на той выступила крошечная бусинка влаги. Проказливо улыбнувшись, она подцепила ее кончиком пальца и слизнула.
Рэйф застонал, схватив ее волосы рукой.
Ободренная, она сжала ладонь вокруг его пульсирующей плоти и мягко сжала, восхищаясь ее текстурой – шелк, покрывающий сталь. Она высунула язык и медленно облизала его член, потом снова и снова, пока не взяла его полностью в рот.
– Постой, – он потянул ее вверх. Его сжатые челюсти и напряженные мускулы показывали, как ожесточено он контролировал себя. – Я не могу ждать.
Ее улыбка стала шире, когда она с восторгом увидела, какую власть имеет над ним, как сильно он ее хочет.
Готовая к тому, что его контроль рухнет, она выгнула спину, прижимаясь своими голыми грудями к его груди.
Двойные огоньки вспыхнули в центре его темных глаз. Он обхватил ее бедра и уложил назад в кровать. Кит раздвинула ноги, впитывая его дыхание, когда он разместился между ее ног.
Она зашипела, когда Рэйф стал входить в нее дюйм за дюймом. Ее мышцы растягивались, горя от наслаждения и боли, которые доставляло ей чувство наполнения внутри тела.
Пристальный взгляд бездонных и темных, как безлунная ночь, глаз гипнотизировал ее, проникая глубоко в душу. А потом одним толчком он полностью вошел в нее.
Простонав его имя, Кит подвинула бедра, стараясь принять его еще глубже в себя, и вонзила ногти в его напряженные плечи, подгоняя его, отчаянно желая большего, пылая от жарких волн, пробегающих по ее телу.
Рэйф издал задушенный крик. Шепча ее имя, обдавая горячим дыханием ее горло, он начал медленно двигаться в ней.
Ощущая его пульсирующую плоть внутри себя, Кит, снедаемая желанием, мотала головой по постели; животное внутри нее требовало, чтобы он двигался сильнее, входил и выходил из нее быстрее и яростнее.
– Кит, – предупредил он, задыхаясь. – Мы не должны торопиться. Это может слишком…
– Нет, – буквально прорычала она голосом, который он не узнавал.
Опустив руки, она провела ладонями по его спине, схватила его твердые ягодицы, прижимая их к себе, вынуждая его глубже входить в нее. Сильнее. Жестче, как требовал огонь, горящий в ее крови.
Их крики смешались, заполняя воздух. Волны сотрясали ее тело, доказывая ей еще раз, что она всегда будет только его частью.
Его тело тяжело давило на нее, даря комфорт и возбуждение своим весом. Она должна двигаться, должна брать. Извиваясь под ним, она вращала бедрами, сжимая внутренними мускулами его плоть, умоляя прекратить этот огонь, который он зажег внутри нее.
Издавая стоны, Рэйф двигался все сильнее, почти полностью выходя из нее, чтобы потом глубоко вонзаться внутрь.
Волны раскаленного удовольствия омывали Кит с каждым его движением. Ощущения его твердости, бьющейся внутри нее, его сильных пальцев, зарывшихся в ее бедра и удерживающих ее тело для новой атаки, привели ее на край наслаждения.
Она приподняла голову, крик, родившийся глубоко в горле, дрожал на губах. Его бешеные удары возносили ее все выше, пока взрыв наслаждения не заставил ее издать дикий сотрясающий воздух вопль.
Он сделал еще несколько мощных толчков; громкий звук их сталкивающихся тел глубоко и примитивно взволновал ее. Наконец, с глубоким рыком, он вонзился в нее в последний раз и замер, изливаясь.
Сердце ее сжалось, когда она посмотрела в его лицо. В жестокой власти желания его черты заострились, напомнив ей, что он человек. Скорее, опасное животное. То, что они сейчас сделали, нельзя было назвать любовью, это было спаривание двух диких существ. Дикое, несдерживаемое. Неправильное. Ненормальное.
Смертельный жар обдал ее. Потому что в этот момент Кит поняла, что он был прав: она была подобна ему.
Тяжелые пряди темных волос затенили его глаза, но ей нужно было увидеть – горел ли этот жуткий яркий огонь в его зрачках. Напоминание о том, почему она не может чувствовать себя близкой ему. Почему не может позволить лучшему в своей жизни половому акту повлиять на ее судьбу. Рэйф лгал ей. Он обратил ее вопреки ее желанию. И теперь он намеревается сделать ее пленницей. Как она может хотя бы на мгновение доверять ему?
Внезапно он взглянул на нее, откинув волосы со лба, и она почувствовала, что этот проклятый взгляд пригвоздил ее к кровати. Мерцающий свет заполнял его зрачки. Ее глаза выглядят также?
С болью в сердце она опустила глаза, выползла из-под него и села, прижимая колени к груди, ощущая внезапное опустошение.
– Кит.
Она повернулась на звук своего имени.
Рэйф растянулся рядом с ней, голый, не стесняясь своей наготы, и когда он протянул к ней руку, она увидела, что свет в его зрачках поблек. Но не до конца.
Кит отклонилась прежде, чем он смог дотронуться до нее, краска смущения залила ее шею. Глупо, учитывая то, что произошло между ними.
– Не надо, – приказал он. – Не делай этого с собой.
– Что?
– Не казни себя за то, что произошло. За нас.
Она рассмеялась жестким и горьким смехом, который наполнял ядом ее сердце, и не могла остановиться. Забудь это. Забудь, что произошло. Забудь его. Лжец.
– Нас нет.
Стараясь не спускать взгляда с его лица, не обращать внимания на его распростертое тело, она встала, взяла с пола свою рубашку и натянула ее через голову.
– Это только доказательство… – она нахмурила брови, пытаясь подобрать слова, достаточно жесткие, чтобы воздвигнуть между ними стену, – того, что я была такой же, как ты. Животным, живущим инстинктами. Это ничего не значит.
– Ерунда. Мы делали это также до того, как я обратил тебя.
Встав, она кинула на него горящий взгляд.
– Не притворяйся, что это было красиво и романтично. Даже до того, как ты превратил меня в ликана, я вовсе не была холмарковской девочкой. Правда в том, что ты лгал мне с самого начала. И теперь ты думаешь, что можешь держать меня пленницей?
В мгновение ока Рэйф был на ногах, черты его лица исказились, превратившись в то, что она ненавидела и боялась.
Он схватил Кит за руки и притянул к себе.
– Ты можешь пытаться все опошлить, но между нами что-то есть. Что-то настоящее. Даже прежде твоего обращения оно было между нами.
Она яростно затрясла головой, вырвала свою руку и отступила назад. Тяжело дыша, она продолжала смотреть на него, почувствовав облегчение оттого, что его лицо вернулось к нормальному виду.
– Кит…
Она предупреждающе подняла руку.
– Не прикасайся ко мне.
Повернувшись, она бросилась в ванную и, перекрывая звук его голоса, хлопнула дверью так сильно, что воздух задрожал.
Дрожа, Кит стянула рубашку и стала под душ. Она вывернула кран так, что оттуда полилась ледяная вода, и вскрикнула, когда та коснулась ее горящей кожи. Она с радостью приветствовала острое, почти болезненное ощущение, позволяющее охладить эмоции, переполнявшие ее. Через некоторое время она застучала зубами от холода, но уже полностью овладела собой. Она только желала, чтобы также легко она могла смыть память о том, что она сделала.
Кит оставалась под сильной струей воды, пока не вымыла голову. Потом она растерла свое тело так сильно, что кожа ее заалела. Но ощущение его рук, его рта на ней не проходило. Проклятие. Выйдя из душа, она насухо вытерлась полотенцем.
Из комнаты не доносилось ни звука, но она знала, что он все еще там. Чувствовала его.
Она смотрела на свое отражение в зеркале некоторое время. Глаза ее казались обычными. Но оставались ли они такими всегда? Были ли они такими же, когда она, словно животное, спаривалась с Рэйфом?
Опустив голову, она глубоко вдохнула, готовясь и страшась увидеть его. Увидеть в нем себя, ту, кем она теперь стала, полуликаном.
Надев рубашку, Кит открыла двери и осторожно вышла из ванной. Свет был выключен. Большое тело Рэйфа, накрытое одеялом, лежало на кровати. Она поморщилась. Почти как человек. Заснул сразу же после секса.
По-кошачьи бесшумно она прокралась мимо кровати к стулу, где лежала ее одежда. Ее рука уже коснулась рубашки, когда раздался его голос:
– Ты же не думаешь, что это будет так легко?
Она повернулась, уставившись на распростертую фигуру.
– Тебе нужно приложить больше старания, чтобы избавиться от меня. Сейчас ты нуждаешься во мне. Хочешь ты этого или нет.
– Ты думаешь, я настолько хочу тебя?
– Это не имеет никакого отношения к сексу. Кто-то должен обучить тебя.
Обучить ее? Он шутит? Она не собирается оставаться в таком виде так долго, чтобы ей потребовалось обучение. Должен быть способ все исправить. Ее брат спас Клэр. И Дариус верил, что может найти способ избежать проклятия. Конечно, должен быть какой-то выход.
Его утомленный вздох заполнил комнату.
– Иди в кровать, Кит. Уже поздно. Мы можем поговорить об этом завтра.
Кусая губы, она посмотрела на дверь.
Как будто прочитав ее мысли, Рэйф добавил:
– Ты можешь попытаться сбежать завтра. Пока ты должна отдохнуть. Тебе очень нужен отдых.
Взяв одеяло, Кит уселась с ним в кресло, положив ноги на его ручку.
Он поднял голову с подушки. Его глаза мерцали в темноте.
– Я не думаю, что тебе там удобно.
– Я не лягу с тобой.
«Ни за что, потому что не доверяю себе».
Он опустил голову на подушку. И ее сердце болезненно сжалось. Чего она ожидала? Что он станет возражать?
Она скорчилась на кресле, пытаясь устроиться удобнее. К счастью, ее тело было слишком измотано, чтобы заботиться о том, где спать. Прижав щеку к спинке кресла, она заснула.
Она не знала, сколько времени она проспала, когда уверенные руки скользнули под нее и подняли с кресла.
– Что ты делаешь? – возмутилась она сонным голосом, когда Рэйф положил ее на центр огромной кровати, однако не так твердо, как ей хотелось бы.
– Укладываю тебя спать. Спи.
Его голос звучал возле ее уха, шевеля волосы.
Как? С ним? Невозможно. Она задохнулась, когда он прижался к ней своим большим телом, обнимая ее, как будто имел на это право, как будто она принадлежала ему. Как будто он был человеком, которому она могла доверять.
– Спать, – отозвалась она, каждый нерв в ней напрягся. Сон. Неуловимый, как дым, кружащий над головой. Как новолуние за окном. Темная луна, невидимая, но все равно присутствующая. Как у Рэйфа.
Искажения его физического облика были не так явно выражены, как у чистокровного ликана, но, тем не менее, они имели место. Она не замечала их вначале, но теперь видела ясно.
Животное всегда было в нем. В Рэйфе. Как темная луна в новолуние.
Его ладонь легла на ее бедро, огромная сильная, настоящая лапа, приковывающая ее к нему.
Она облизала губы, пытаясь найти голос.
– Завтра, – наконец, произнесла она, с облегчением почувствовав, что голос ее не дрожит. – Я ухожу.
Проклятие. Она сделает это. Она не пленница этого человека.
– Ты можешь попробовать, – произнес Рэйф, его голос, уверенный, без капли беспокойства в нем, увлажнил кожу на ее шее, заставив ее живот затрепетать.
– Я уйду…
Ее голос прервался, перейдя в резкий выдох, когда он тихонько укусил ее за мочку уха. Желание, горячее и дикое, пронзило ее, расплавляя кости и зажигая огонь в крови, и она с трудом смогла произнести:
– Я думаю, мы собирались спать.
– Да.
Он вдохнул ее голос, теплый как солнце, наполненный желанием, и поднял голову, чтобы взглянуть на нее. Волосы упали на его лоб, а свет и тень подчеркнули острые линии и впадины на его лице.
Ее рука на мгновение колебалась в воздухе прежде, чем откинуть волосы с его лба. Сдвоенные огоньки снова зажглись в его глазах, обращенных к ней, затягивая ее в темные бездонные глубины. Кит облизала губы, принуждая себя произнести то, что было у нее на уме:
– Ты же знаешь, что ты это все, что я ненавижу.
Рэйф напрягся и некоторое время молчал. Она подумала, что он вообще не собирается отвечать, но он, наконец, сказал:
– Я знаю. Но я могу заставить тебя изменить свое мнение. Я могу заслужить твое доверие.
– А если нет? Ты будешь держать меня, как пленницу? Всегда?
Лицо его потемнело, но он ничего не ответил.
В тайне она желала, чтобы он заставил ее поверить ему, чтобы она смогла принять все, что он сделал с ней. Простить. Принять его. Принять себя такой, какой она теперь стала.
Повернув голову, он поцеловал ее в раскрытую ладонь.
– Я докажу тебе, что ты все еще можешь быть той, кем захочешь, и даже больше…
Рэйф взглянул на нее поверх ее ладони и медленно провел рукой вдоль ее ключицы, между грудями, оставляя на коже горящий след. Прикосновение его пальцев заставило ее забыть все мысли.
– Доверься мне, – попросил он нежным низким голосом.
Теплый цветок расцвел в ее животе при этих словах, искушающих, словно змей.
Кит изогнулась под его рукой, толкая груди в его раскрытую ладонь, и обхватила его шею, притягивая его губы к своему рту. Для этого доверия не нужно.
Глава 24
Кит медленно просыпалась, чувствуя, что тело словно налито свинцом, а разгоряченные мышцы размягчились от удовлетворения. Открыв глаза, она наткнулась прямо на мрачный взгляд Рэйфа. Он уже оделся и склонился над ней.
Она тут же вспомнила прошлую ночь: как увидела эти глаза в темноте, пламя, мерцающее в черных глубинах, которые выражали всю силу его ярости. И страсти.
– Доброе утро. – Рокот его голоса пронесся по ней, закружившись в водовороте жара в ее животе, угрожая затянуть ее на дно, как прошлой ночью. Ее лицо запылало.
Кит смогла лишь резко кивнуть в ответ. Она стала тем созданием, которое презирала. Таким как то, что отобрало у нее родителей, лишило предназначенной ей жизни, которая дала бы Кит чувство целостности, завершенности, заполнив пустоту, которая сейчас отзывалась тупой болью внутри нее.
– Я как раз собирался выйти.
– Выйти? Зачем? Куда? – спросила она, чувствуя вялость и слабость.
– Я собирался закупить продукты, раз уж мы тут задержимся.
Похоже, они здесь надолго. Она покачала головой, потому что этого просто не могло быть.
– Нет. Я не могу остаться здесь. Я планировала уйти. Помнишь?
В его глазах засветился вызов.
– А я сказал, что ты никуда не пойдешь. Припоминаешь?
Резко приподнявшись на постели, она хотела обернуть простыню потуже вокруг своей… и осознала, что одна рука привязана к изголовью. Она попыталась освободить. Стальные наручники всего лишь загремели. Бесполезно.
– Что, черт побери, это такое?
Рэйф невозмутимо, с каменным выражением лица, посмотрел на нее.
Она потянула свое запястье.
– Ты ублюдок. Ты не можешь оставить меня пристегнутой наручниками к кровати. Именно так ты хочешь заслужить мое доверие?
Под черной рубашкой его грудные мышцы и сухожилия приподнимались плавно, словно в танце.
– Тебе еще столькому нужно научиться, прежде чем я отпущу тебя на свободу в свет. Сейчас самое лучшее – остаться здесь. Тебе придется многое понять…
– Зачем? Чтобы я осталась здесь и потрахалась с тобой еще немного?
– Прошлой ночью ты ни на что не жаловалась.
– Как будто у меня был выбор.
Он стиснул зубы.
– Я тебя не принуждал.
– Не принуждал? Ты обратил меня в подобие себя. В животное. Создание, управляемое лишь своими инстинктами.
Что-то яркое и опасное загорелось в его глазах.
– Ты хотела меня и до того. Неужели мне нужно тебе напомнить?
– Я знаю, что тебе трудно в это поверить, но теперь я не хочу тебя, и мне ничего от тебя не нужно! И это касается обучения из серии «как быть ликаном». – Возможно, в какое-то мгновение прошлой ночи она смягчилась по отношению к нему. Даже задумалась о том, чтобы перестать осторожничать и довериться ему. А он осмелился приковать ее наручниками, словно заложницу? Как будто ей нельзя доверять? Ведь именно он лгал ей с самого начала!
– Ты не можешь опустить голову в песок и сделать вид…
– Я и не стану. Я прекрасно осознаю действительность, и со всем справлюсь. Сама. Без тебя. – Она раздраженно посмотрела на него. – Прошлая ночь была ошибкой, которую я больше не повторю.
Не успела она понять, что происходит, как он схватил ее, приподнял над кроватью, насколько позволяли наручники, и сжал ее плечи.
– Я тебе нужен.
Ее сердце екнуло при этих словах, выдавая ее. Так же, как собственное тело предало ее прошлой ночью. Она не сводила с него глаз, стараясь не смотреть ниже, чтобы не разжечь голод и снова не окунуться в безумие прошлой ночи.
– Нет.
Нужен. Она всегда хотела кого-то, нуждалась в ком-то. Ноющая пустота сопровождала ее повсюду. Тем более теперь, когда Гидеон нашел свою возлюбленную и почти не нуждался в сестре. Кит не думала о Рэйфе в таком качестве. К тому же, вряд ли именно от него екало ее сердечко. Он был опасен. Не такого мужчину она искала. Ведь он не был человеком.
Правда теперь она тоже превратилась в нечто иное.
Она вырвалась из его рук и упала на постель, не в состоянии никуда уйти.
– Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла? – процедила она сквозь зубы, пытаясь освободить запястье. Наручники были прицеплены за латунную раму. – Тогда отпусти меня.
Через некоторое время он спросил:
– Если я отпущу тебя, куда ты пойдешь? К брату?
Она не могла идти к Гидеону. Она этого не сделает. Только не в своем теперешнем состоянии. Пока не сможет узнать способ обратить вспять то, что с ней сотворил Рэйф. Должен быть какой-то выход. Ее брат спас Клэр. Совершил невозможное. То самое, что, как она говорила брату, нельзя совершить. Он доказал, что Кит ошибалась. Теперь ей осталось доказать, как ошибался Рэйф.
– Домой, – наконец ответила она.
– Ты не можешь вернуться домой. Ты не выживешь.
– Я сильнее, чем кажется. И, благодаря тебе, меня не так просто убить.
– Не просто, но возможно. – Он раздвинул руки широко перед собой. – Кит, тебе еще столькому нужно научиться. Позволь мне стать твоим учителем…
– Ты и так уже достаточно натворил. Благодарю.
Он стиснул зубы. Рэйф развернулся и схватил свою куртку со стола и приладил себе на пояс кобуру резкими, яростными движениями.
– Ты не сможешь этого изменить. Тебе следует принять свою сущность. И приспособиться.
Глядя на суровые черты его лица, на манящие черные глаза, Кит чувствовала, как ее решимость крепнет. Она не желала ему верить. Не хотела даже думать о том, что с ней уже ничего не поделать.
Перед ее мысленным взором появилось лицо Дариуса. Даже если он не знал, что Кит и Гидеон -потомки Маршана, он мог слышать что-то о пророчестве. Может раньше она ему не доверяла, но теперь у нее просто не было другого выбора. Возможно, его поиски противоядия помогут ей.
Она сердито уставилась на Рэйфа.
– Ты не можешь навсегда приковать меня к этой кровати.
– Не навсегда, только до тех пор, пока ты не станешь мыслить разумно.
– То есть пока я не приму твою точку зрения, – съязвила она.
Он нахмурился.
– Никто еще не причинял мне столько беспокойства. Любой другой уже давно бы принял новую жизнь и был бы в безопасности, а я бы пошел своей дорогой. Ты же просто заноза в моей заднице, потому что не желаешь сотрудничать.
– Тебе никто не мешает пойти своей дорогой, – возразила Кит, тряхнув рукой. – Отстегни наручники и катись куда надо.
– Пока я сохраняю тебе жизнь. Хотя ты и слишком упряма, чтобы понять, что именно я делаю. – Он открыл дверь.
– Ублюдок, – прошипела Кит. Он ей лгал. Забрал у нее все: ее выбор, ее жизнь. Теперь же он осмелился покуситься на ее свободу?
– Освободить тебя равнозначно убийству. Не говоря уже о других, ты сама не справишься.
– Хватит, – проворчала она, борясь с растущим жаром своего гнева. Всю жизнь она слышала от мужчин, что ей не справиться. От брата, от Купера, от ГОЗНДЛ. – Сколько ты собираешься меня удерживать?
Он просто пожал широким плечом.
– Понятия не имею.
– Это не ответ. Сколько?
– Пока сам не решу. Я не могу отпустить тебя сейчас, не зная… – Он замолчал.
– Не зная, сдамся ли я и не превращусь ли в кровожадную машину смерти? – Ее голос был пропитан желчью. – И все же ты утверждаешь, что мы не такие, как ликаны.
Он мрачно поджал губы.
– Ни я, ни мой брат, ни разу не поддались. Мы взяли зверя внутри нас под контроль. Со временем, и с моей помощью, тебе это тоже удастся.
– Не поддались? – По его словам это так просто. Одна ошибка, и она станет рабой своего голода. Без души. Как Дариус. И свободы ей не видать. – Разве это честно? Сначала ты меня обращаешь, затем пленяешь. Что дальше?
Он взглянул ей прямо в глаза.
– Надеюсь, что ты смиришься.
– Надеюсь. – Это мертвое слово глухо прозвучало внутри нее. – А знаешь, на что я надеюсь? Я надеюсь, что закрою глаза, и ты исчезнешь. И когда я их открою, то пойму, что все это просто дурной сон.
На его щеке дернулась мышца, но Рэйф ничего не сказал. Он просто смотрел на нее с таким проклятым спокойствием. Как будто по его жилам текла ледяная вода. В ней кипела ярость, настолько горячее огня, что ее было просто невыносимо терпеть. Черт его возьми, вот, что он имел в виду, когда говорил, что ему придется придержать ее рядом с собой. На нее навалились сильные чувства, угрожая потопить и управлять ею, – и Рэйф об этом знал.
Она глубоко вздохнула через нос. Она докажет ему, что сумеет контролировать себя. Ей он не нужен. Она убежит. Воспользуется своими новыми силами и вырвется на свободу.
Она перехитрит Рэйфа, пойдет к Дариусу, и все со временем получится. Дариус. Мысль о нем заставила ее скривить губы. По иронии судьбы, у нее было больше общего с чистокровным ликаном, чем с Рэйфом. Дариус, как и сама Кит, мечтал изменить свою судьбу.
И все же правда находилась прямо перед ее носом. Даже если ей удастся сбежать от Рэйфа, то от кое-кого ей не скрыться. От себя самой.
Она была дувенату. Подобна Рэйфу.
Глава 25
Она ненавидела его. И он не мог винить ее.
Он солгал ей. Обратил ее. Затем воспользовался ее новыми эмоциями и переспал с ней. Снова.
Громко топая, Рэйф прошелся по деревянному крыльцу хижины. Проступавшие сквозь ветки лучики солнца, опустившегося за деревья, окрашивали озеро в желтый, золотой и красный цвета. Вдалеке урчал лодочный мотор.
Из близлежащих хижин доносился аромат готовящейся еды. Он глубоко вдохнул смесь запахов: бифштекс, рыба, какой-то десерт. Пирог с орехами пекан.
Рэйф слышал приглушенный шум телевизора и движения Кит в хижине за своей спиной. Он слышал, как поднимается и опадает ее грудь в такт дыханию. Он чувствовал с ней ту же связь, что и с братом. Метафизическую.
Он освободил ее, вернувшись в хижину с продуктами. Набив едой на неделю маленький холодильник, Рэйф какое-то время неловко стоял в маленькой кухне, чувствуя себя неуютно под ее сердитым взглядом. Затем он вышел из хижины, желая сбежать от обвиняющего взгляда ее зеленых глаз.
Она искала способ сбежать от него, поэтому следовало быть начеку. Кит теперь стала достойным противником.
Рэйф просто не мог отпустить ее. Она представляла опасность для любого, кто повстречается ей. Рэйф не мог позволить ей жить среди людей, пока Кит не научиться хоть как-то себя контролировать.
«Лгун», – раздался голосок в его сознании. – «Ты не хочешь ее отпускать. Ты хочешь оставить ее себе. Ты с самого начала желал ее, а теперь она в твоей власти. И не имеет никакого значения, желает ли она тебя в ответ».
– Нет, – пробормотал он себе под нос. Не такой же он ублюдок. Не может он быть таким эгоистом. Он не планировал ее стычку с теми агентами. И не пристрелил ее. Всего лишь пытался спасти ее, когда те ее ранили.
Он прогуливался по крыльцу и внезапно остановился, учуяв другой запах, от которого у него волосы на затылке встали дыбом.
Так было всегда. Он их прежде чувствовал, чем видел.
С быстротой молнии он спрыгнул с крыльца и оказался на крыше хижины. Пригнувшись, он ждал, наблюдал, едва дыша, неподвижно, как камень в сгущающихся сумерках. Рэйф гладил нагретую на солнце крышу ленивыми, размеренными движениями, которые совсем не вязались с напряжением, охватившим его тело, и полной боеготовностью. Он ждал. Наблюдал. В то же время прислушивался к Кит, находящейся под ним в хижине. Рэйф медленно повернул голову, рассматривая хижины вдалеке, окружающий их лес и приподнимающиеся рябью от ветра воды озера.
Сидя на своем насесте, спрятавшись от чужих глаз, Рэйф сосредоточился на том, чтобы охладить температуру своего тела, стараясь слиться с сумеречными окрестностями, сделаться незаметным.
Они как-то сумели их выследить. Снова. Слишком много совпадений. От вещей Кит Рэйф избавился. Неужели они выследили ее из-за него? Неужели он раскрыт? Лоран теперь следит за ним?
Отбросив все эти мысли на потом, Рэйф, прищурившись, уставился на землю внизу.
Они приближались со всех сторон. Четверо. Двое двигались быстро и решительно, направляясь прямо ко входу в хижину. При мысли о том, что эти ублюдки могут коснуться Кит, его затопила волна гнева.
Присев на корточки, Рэйф развернулся и посмотрел на двух других, подбирающихся к хижине сзади, сквозь деревья, как выслеживающие добычу звери. Эти могут подождать. Он ими займется в последнюю очередь, после того, как расправится с парочкой, летящей к входной двери.
Он бросился вниз прямо перед тем, как первый ликан поднялся по ступенькам на крыльцо, легко приземлившись на подъем его стоп. Рэйф выхватил из куртки нож с зазубренным лезвием и крест-накрест перерезал ликану глотку, одновременно выхватывая свободной рукой револьвер.
Серебристые глаза широко расширились от шока и боли. Вместо слов послышалось бульканье. Давясь кровью, ликан в панике закрыл рукой сочащуюся кровью рану на шее. Такая убила бы смертного, но этот ублюдок выживет. Через несколько минут рана сама закроется, благодаря регенерации, заложенной в его ДНК. Поэтому такая рана лишь причинит незваному гостю ужасную боль, а также замедлит его передвижения.
Второй ликан стремительно пробежал по деревянной лестнице мимо своего приятеля, ревя от бешенства. Рэйф нажал на курок и выстрелил. Пуля глухо просвистела по воздуху. Черная дыра появилась аккурат во лбу этого ликана, затем из нее хлынул поток алой крови. Зверь рухнул, глядя вперед пустыми, поменявшими цвет с серебристого на голубой, безжизненными глазами.
Ликан с раной в горле, пошатываясь, спустился с крыльца, пытаясь убежать, спрятаться, чтобы оправиться. Рэйф прицелился тому в спину и выстрелил, мрачно наблюдая, как ликан рухнул в грязь.
Дверь позади него распахнулась. Кит расширенными глазами осматривалась, открыла рот, но ни слова не сказала. Потом посмотрела на Рэйфа и вскрикнула:
– Твое лицо!
– Вернись в дом, – рявкнул он.
Рэйфу не нужно было смотреться в зеркало, чтобы узнать, что Кит увидела: начало его превращения.
Он развернулся, чувствуя обострение органов чувств и покалывание нервных окончаний. Ветки затрещали и листья зашуршали под ногами двух оставшихся ликанов. Этот звук, неразличимый для человеческого уха, для Рэйфа был подобен автомобильной сирене.
– Не выходи из хижины, – прорычал он через плечо.
– Что…
– Живо!
Рэйф обежал вокруг хижины и скрылся среди деревьев. Затем остановился, принюхался, чувствуя приближающегося ликана, слыша, как стучит его сердце и как неровно он вдыхает и выдыхает влажный воздух.
Одним прыжком Рэйф запрыгнул на дерево за секунду до того, как ликан появился, неслышно крадясь среди тесно посаженных кедров.
Он дождался, пока его добыча не оказалась прямо под ним, затем спрыгнул, чувствуя, как, подобно барабанному бою, стучит кровь. Приземлившись прямо за зверем, Рэйф схватился рукой за сальные волосы ликана и, отведя его голову назад, пальнул прямо в висок.
Рэйф переступил через безжизненное тело и пошел дальше, спрятавшись за довольно широким дубом. Он прислушался, определяя положение идущего ликана.
Этот двигался крайне осторожно, четко планируя каждый шаг.
Рэйф поудобнее взялся за оружие и стал ждать. Пот стекал по его спине. Он старался не дышать.
Ликан вдруг остановился. Что-то слишком внезапно. Значит, заметил Рэйфа.
Выйдя на открытое место, Рэйф не увидел ничего, кроме ветра и деревьев. Он развернулся, держа наготове пистолет, внимательно осмотрелся, но так ничего и не увидел.
Чувствуя напряжение и покалывание в затылке, Рэйф развернулся на триста шестьдесят градусов – и встретился лицом к лицу с самодовольным ублюдком с сияющими серебристыми глазами.
Парень сразу бросился на Рэйфа, так что тот не успел выстрелить. Пистолет вылетел из его руки и оба противника оказались на земле. Они стали кататься, яростно молотя друг друга руками и ногами и бешено чертыхаясь. Слышался хруст костей, царапанье когтей. Лязг зубов, щелкающих в животной ярости.
Из глотки Рэйфа раздалось рычание, и зверь внутри него освободился. Он почувствовал, как натягивается кожа, кости. Его силы возросли, мощь накатила горячей волной.
Рэйф ударил ногами ликана в грудь и стряхнул его с себя, отбросив на несколько футов. Тот приземлился в туче пыли.
В мгновение ока Рэйф уже стоял на ногах с пистолетом в руке. Он прицелился.
– Что ты такое, черт побери? – рявкнул зверь, тяжело дыша.
Задыхаясь, чувствуя прилив адреналина, Рэйф выдавил сквозь зубы, говоря искаженным и низким голосом:
– Если хорошенько подумаешь, то, готов поспорить, сам поймешь.
На морде ликана промелькнуло изумление за секунду до того, как Рэйф нажал на курок и пустил серебряную пулю ему в грудь.
Вложив пистолет в кобуру, он направился обратно к хижине, оставив тело, готовый успокоить Кит.
Вдалеке послышался шум заводимого двигателя, и Рэйф застыл.
Сукин сын.
Он пришел в ярость. Пока он тут получал трепку по полной программе, Кит задумала сбежать.
Зверь становился все горячее, голоднее, бешенее.
И не важно, что о своем побеге она его предупреждала. Он чувствовал только злость. И предательство. Чувство собственника.
На него нахлынуло обжигающее желание удержать ее при себе – и наказать за то, что осмелилась оставить его.
Глава 26
В считанные секунды Рэйф пронесся мимо хижины и увидел, как загорелись стоп-сигналы в душном сумеречном воздухе, почувствовал, как гнев, бурливший у него внутри, усилился еще больше.
Одним прыжком он приземлился у водительской двери, когда Кит сдавала назад из-под крытого жестью навеса для автомобиля. Она подскочила и вскрикнула, изумившись его неожиданному появлению, и ударила по тормозам. Рэйф подергал за ручку дверцы.
– Открой дверь, иначе я разобью окно и вытащу тебя оттуда.
Она колебалась всего лишь мгновение, перед тем как вернуть транспорт на парковочное место и выключить двигатель. Осторожно поглядывая на его лицо, она отперла дверь.
Рэйф рывком открыл дверцу и выволок Кит из машины. Не говоря ни слова, он потащил ее к хижине, переступая через тела на своем пути, словно они были не более чем просто мусор. Чем они, собственно, и являлись. Все его внимание, вся ярость сосредоточились на Кит.
Рэйф захлопнул за ними дверь хижины и швырнул ее на кровать.
Кит сразу же приподнялась на локтях, бегло осмотрела его, и в глубине ее зеленых глаз появился неприкрытый намек на свет.
– Ты весь в крови.
Он и глазом не моргнул.
– Сбежать хотела? – его голос сорвался на рычание, когда он опустился на кровать.
Ее язык работал, в то время как она медленно отодвигалась назад.
– Тебя это не должно было удивить.
Он кивнул.
– Нет. – Но ведь это могло рассердить его. – Не должно. – Он сел на нее верхом, устроив колени по обе стороны от ее бедер. Кит уронила голову на кровать, глядя на него.
Ноздри ее раздулись.
– От тебя несет кровью.
– Так случается, когда прикончишь свору ликанов, охотящихся на тебя – которые хотят тебя убить.
Он пожал плечами, освобождаясь от куртки, яростно бросив ее на пол. Схватив подол рубашки, он стащил ее через голову и отправил вслед за курткой.
Кит задрожала под ним, глядя на его широкую грудь.
– Я никогда не просила тебя о защите.
– Никогда не просила? Но она у тебя есть. Таков твой жребий. ГОЗНДЛ, ЕФАЛ. Пророчество Маршана. – Он наклонился над ней, прижимая ее руки к постели по обе стороны от ее головы, приближаясь с каждым произносимым словом. – Жизнь в качестве дувенату. Как я.
С этим последним словом Рэйф опустил голову и овладел ее ртом своими губами. Руки запутались в ее волосах, а он все еще удерживал ее, атакуя ее рот. Он проглотил ее вздох, проникнув языком в сладкий жар ее ротика, пробуя на вкус ее желание, ее гнев… ее страх. Страх, который она пыталась подавить своей показной колючестью, фасадом крутой девчонки.
Этот страх остудил его гнев, как не смогло бы ничто другое, заставил его руки ослабить жесткую хватку в ее волосах. Словно услышал материнский шепот, убеждающий контролировать своего зверя, загнать его обратно во тьму. Его губы стали мягче, нежно покусывая, уговаривая ответить.
Кит изогнулась под ним, замурлыкав, как кошка, которую гладят по шерсти. Ее женский запах добил его – слабый аромат мыла и чего-то еще, чего-то, что было у Кит от природы.
Он отбросил ее одежду – и свою – его руки двигались очень быстро и едва заметно.
Кит приподнялась, чтобы встретить его первый выпад, пальцы впивались в его спину, яростно царапая плоть. Он откинул голову назад, овладевая ею сильно и яростно, отчаянно желая двигаться в ней. Никогда прежде он не брал женщину – смертную женщину – с таким неистовством. Но с Кит не нужно сдерживаться.
Его руки накрыли ее груди, сжимая, массируя, перекатывая между пальцами набухшие верхушки.
Резкий вопль вырвался из ее горла, и он вошел в нее еще сильнее. Звуки ее желания, ощущение ее мягких жарких глубин, охвативших его словно в кулак, выжимая из него все, толкнуло ее к краю.
Испустив крик, Рэйф задрожал, изливаясь в нее. Пресыщенный, он рухнул на нее, его руки все еще держали ее, наслаждаясь мягкой текстурой ее кожи.
Прошло немного времени, прежде чем она выскользнула из-под него. Надев футболку, она сидела на кровати, пальцами вцепившись в матрац, аж суставы побелели.
– Неужели ты такое животное? – прошептала Кит. – Ты знаешь, я не хотела делать это с тобой. Снова. Я говорила тебе об этом.
Обжигающий холод нахлынул на Рэйфа от ее уничтожительных слов – затем сменился диким пожаром от царапавшегося внутри зверя.
Всю свою жизнь он боролся с этим отклонением, чтобы мать гордилась, чтобы доказать ей, что он смог преодолеть тьму. Что он мог жить только со светом.
А Кит отказывалась увидеть это. Не хотела признать, что между ними могло быть нечто большее, помимо животной страсти. Что он – и она – не просто животное, не просто зверь. Рэйф встал с постели одним плавным движением. Подняв валявшуюся куртку, он вытащил из нее револьвер.
Став перед ней, он схватил ее за запястье и, вынудив подняться на ноги, вложил оружие ей в руку.
– Думаешь, я животное? – потребовал Рэйф, голос огрубел, предостерегая: зверь притаился рядом. Но ему было все равно. Пусть видит. Она ничего другого не замечала. Каждый раз, глядя на него, это все, что она видела. Все, что она всегда будет видеть. – Думаешь, я такой же, как они? Бездумный убийца?
Кит недоверчиво переводила взгляд с пистолета на него. Рот приоткрылся, кончик языка пробежался по губам, увлажняя их. Назло себе, нутро Рэйфа напряглось от увиденного.
Затолкав нежелательные чувства подальше, он бросил:
– Тогда сделай то, что у тебя получается лучше всего. – Он решительно кивнул на оружие в ее руке. – Покончи с этим. Избавь меня от мучений. И себя. Если ты думаешь, что я бездушный убийца, ты должна сделать это, так? – Кит ошеломленно молчала, и Рэйф рявкнул: – Так?
Кит безвольно держала оружие в руке, уставившись на него, будто никогда не видела такого прежде, словно не знала его функции.
– Давай!
Она подскочила.
Рэйф нетерпеливо схватил ее руку и вынудил направить оружие – холодный и твердый ствол пистолета – себе в грудь, прямо в сердце.
– Стреляй в меня. Я же монстр, верно? Демон без души. Так ты сказала. – Он сжал ее пальцы в своей руке и приставил ствол к своей груди. Когда она попыталась вырвать руку, он ткнул дуло в себя, погрузив его в плоть. – Давай же, – рычал Рэйф, – заставь меня заплатить, Кит. Может, это полностью изменит твое проклятье. Тебе это не приходило в голову? Давай узнаем, а?
Она заморгала, и он понял, что такую возможность она не рассматривала.
– Может, это – то, что его снимет? – Он пожал плечами, будто они обсуждали маленькую проблему, а не конец его жизни. – Быть может. Убей источник своего проклятия – и освободишься. Ведь это работает с чистокровными ликанами?
Резко побледнев, Кит кивнула, с языка не сходило ни слова.
– Тогда проверь, – буркнул он, дергая ее руку, устав от ее осуждений и брошенных оскорблений. Пришло время решить ей, кто они. Рэйф знал, что стрелять в него она не будет. Ему только было нужно, чтобы она тоже это поняла. Надеялся также, что ей не придет в голову поставить его на одном уровне с чистокровными ликанами.
– Стреляй в меня, – пригласил он. – Если я такой плохой парень, застрели меня, Кит.
Кит издала тихий задушенный звук. Она растопырила пальцы, отводя оружие. Однако Рэйф удержал ее руку, заставляя держать оружие.
– Нет? – Он покачал головой. – Странно. Я думал, ты обучалась убивать чудовищ.
Рэйф повернулся к ней спиной. С грубыми, сердитыми движениями он одевался, краем глаза заметив, что она последовала его примеру, двигаясь медленно, поникнув головой, тихая как смерть. Он бросил ей свои ключи.
Кит поймала их и затрясла.
– Зачем они?
– Ты хотела уехать? – спросил он. – Езжай.
Кит никогда не примет ни его помощь, ни его самого. Он мог попытаться научить ее своему образу жизни, но она боролась бы на каждом шагу – и в процессе возненавидела бы его. Теперь он видел это. Понял, что должен освободить ее.
– Ты разрешаешь мне уйти? – прошептала она.
Рэйф скрестил на груди руки.
– Разве ты не этого хочешь? Свою свободу. – Он махнул рукой на дверь. – Иди.
Кит двинулась по направлению к двери, медленно перебирая ногами.
– Ты позволишь мне уйти? – повторила она.
Рэйф кивнул, противясь стремлению стать между ней и дверью. Он должен был сделать это. Ради нее.
Тут вернулась толика ее дерзости. Губа скривилась, показались зубы, она спросила:
– Что? Это какая-то уловка?
– Никаких уловок. – Он снова махнул на дверь. Спокойный жест, так разнящийся с кипевшими в нем мрачными чувствами. – Иди уже.
Кит широко распахнула дверь, позволяя проникнуть в комнату начинавшейся ночи. Щебечущие сверчки прострекотали, когда она вопросительно посмотрела на Рэйфа через плечо влажными зелеными глазами. Губы зашевелились, подбирая слова: – Ну, тогда прощай, Рэйф.
– Прощай, – он сухо кивнул, слова, тяжелые, как камни – и примерно такие же на вкус – заполнили его рот и горло. – Береги себя, Кит. Поскольку я вряд ли смогу за тобой присматривать.
На ее щеки вернулся нормальный цвет.
– Я не нуждаюсь в твоей защите. – Она подняла подбородок еще выше. – И ты мне не нужен.
После этого она ушла.
Не закрыв дверь, она поспешно спустилась по ступенькам крыльца, обогнула мертвых ликанов и исчезла в сгущающейся ночи.
Рэйф прислушивался к ее движениям, легкой поступи по земле, когда она шла, заставляя себя оставаться на месте, а не пойти за ней. Руки сжались в кулаки, ногти зарылись в ладони.
Хлопнула закрывшаяся дверца. Заурчал двигатель Хаммера. Кремень и гравий захрустели под вращающимися шинами, грохот двигателя исчез, когда она отъехала.
Прямиком навстречу опасности. И прочь из его жизни.
Глава 27
– Кит. Какая неожиданность. Я думал, ты сейчас в Нью-Мексико. Покупаешь безделушки из бирюзы, или ездишь верхом или… что-нибудь еще, – с обманчивой ленцой проговорил Дариус. Мгновенная вспышка в глазах цвета олова сказала ей совершенно иное.
Что-то темное и зловещее притаилось в его взгляде, в то время как ликан, скрестив руки на своей широкой груди, вяло, медленно рассматривал ее с головы до ног. Определенно, совершенно иное. Слово «вялый» было к нему неприменимо. Он напоминал змею, которая, притаившись в высокой траве, ждет своего часа. Невидимый убийца.
Своими новыми, обострившимися чувствами она почти могла учуять, насколько он опасен и способен на убийство. Волосы на затылке встали дыбом. Ей словно напомнили, что, возможно, именно он убил Этьена Маршана. Правда это или нет, но первого на земле ликана мог убить только тот, кто обладает поистине сверхъестественной силой.
Сунув руку в карман, Кит дотронулась до ожерелья матери, и это движение придало ей сил. Возможно, это было неразумно, но она вернулась в тот мотель, где Рэйф нашел ее в ночь нападения ликанов, и забрала крест прежде, чем отправиться в Хьюстон. Она должна была это сделать. Привычное ощущение придало ей смелости.
Ведь еще нужно позвонить Гидеону и договориться о встрече в Нью-Мексико в конце недели. Приедет туда и все объяснит. Стоило поговорить с Дариусом, чтобы понять, что есть выход из этой неразберихи, в которую превратилась ее жизнь. Лично. А не по телефону.
Кит замерла в центре огромной, поражающей роскошью гостиной, разглядывая дорогую мебель и картины, украшавшие стены. Девушка никогда особо не интересовалась искусством, но поняла, что полотна бесценные. И древние. Она не сомневалась, что картины так же стары, как и их хозяин – ликан, живущий в Ривер-Оукс, этом престижном районе Хьюстона. Возможно, Дариус был знаком с самими художниками.
Ее мысли вернулись к Рэйфу. Привык ли он к изменениям? Пропасть, разверзшаяся между ними, становилась все шире, и это убеждало Кит, что, уходя, она поступает правильно. Даже если бы он превратил ее в существо, подобное ему, она никогда не стала бы похожей на него. Ни в малейшей степени. Этого никогда не произойдет.
Кит еще не бывала в доме Дариуса. Ей даже в голову не приходило присоединиться к Гидеону и Клэр, когда они навещали ликана, чтобы узнать, как продвигается его исследование. Но она знала, где он жил, выяснила это, чтобы понять, с чего начать поиски, если он вдруг сорвется.
Когда насыщенный, глубокий голос Дариуса вновь пророкотал в воздухе, девушка поняла, что так и не ответила ему.
– Кит?
Она отвлеклась от созерцания сложных гобеленов, украшавших стену. Дариус изменился с их последней встречи. О, он выглядел таким же опасным, как запертый в клетке хищник. Но холодный взгляд его глаз цвета олова не вызвал в ней обычное чувство ненависти. И впервые она испытала к нему жалость, поняла, как терзает душу его проклятие.
Глубоко вздохнув, Кит отвела взгляд от его резко очерченного, красивого лица, внезапно осознав вопиющую правду. Она изменилась. Во многом. Иначе, зачем ей здесь быть? Просить о помощи? И кого? Человека, от помощи которого так упорно отказывалась в прошлом. Даже тогда, когда Гидеон настаивал на том, что от Дариуса она могла больше узнать о ликанах, стать лучшим охотником.
– Что случилось? – оборотень нахмурился, жуткие глаза сузились. – Я был уверен, что ты уехала из города. Что ты здесь делаешь? – Его ноздри едва заметно трепетали, мужчина сделал шаг ближе. Кит слышала, как он вдыхает ее запах. Казалось, что глаза Дариуса засияли ярче. Девушка ощутила трепет где-то в животе, первой реакцией было нежелание, чтобы оборотень сделал еще хоть шаг, вторгаясь в ее личное пространство, подавляя своей близостью. – Что с тобой случилось?
Кит вздрогнула и втянула голову в плечи, испугавшись, что Дариус сразу смог почувствовать, что она изменилась, стала другой. Вина лежала на ней. За неспособность скрыться. Она задрожала. Одна из многих вещей, на которых настаивал Рэйф – что она должна учиться. Это было несомненно.
Девушка подняла бронзовую статуэтку рыцаря в броне с пристенного столика и стала вертеть его в своих руках. Он выглядел очень древним, детали с возрастом сгладились.
– Что ты имеешь в виду?
– Что-то изменилось. Ты изменилась.
Кит отставила статуэтку и встретила пристальный взгляд его серебряных глаз, подняв подбородок.
– Расскажи мне о пророчестве Маршана? О дувенату?
На мгновение жесткая маска на его лице дала трещину. Удивление промелькнуло в его сильных чертах, мышца его квадратной челюсти сработала прежде, чем маска вернулась на место.
– Как ты узнала об этом? Кто тебе сказал?
Она скрестила руки и подняла бровь, ожидая, пока ликан сам поймет, что в ней изменилось.
Это не заняло у него много времени.
Он медленно оглядел ее сверху вниз.
– Ты? – потребовал Дариус. Его серебряные глаза буравили ее. – Как это возможно?
– Очевидно, я происхожу по линии Маршана. Я одна из тех «счастливиц», которых ЕФАЛ решила устранить.
Он медленно кивнул.
– Я вижу. Ты потомок Этьена Маршана.
Дариус изучал ее лицо, и Кит спросила себя, не ищет он в ней похожие черты с ликаном, которого он предположительно убил.
Она пожала плечами.
– Скорее Кристофа Маршана.
Он кивнул.
– Теперь приобретает смысл, почему они так хотят, чтобы ты умерла страшной смертью.
Кит почувствовала особенную горечь.
– Очевидно, пророчество, из-за которого все на меня охотятся, начинает сбываться. Живые гибриды бродят вокруг больше века. – Она безрадостно рассмеялась и упала на коричневый кожаный диван. – Я – дувенату. Но далеко не первая.
– Существуют еще дувенату?
– Да. Два брата. Близнецы. На их мать напали ликаны больше ста лет назад в маленькой испанской деревушке.
– Эти братья. Ты встречалась с ними? – Дариус сел напротив нее на кушетку, его широкие плечи напряглись под черной тканью рубашки. – Знаешь, где они?
Кит вспомнила, когда последний раз видела Рэйфа, его волевое лицо, его темные глаза. Она поклялась ненавидеть его за все, что он сделал с ней, но его образ останется с ней до самой смерти – вместе с его вкусом, чувством его губ на ее губах, память о их соединении, ощущении его тела над ней, в ней…
Кит прижала пальцы ко рту, словно почувствовала его.
Потряся головой, она убрала руку.
– Я встречала только одного из них, того, который обратил меня. Его зовут Рэйф Сантьяго. Его брат где-то в Европе.
Дариус потер подбородок.
– Ты понимаешь, что это может означать? – Он жестом указал назад. – Он может располагать ответами, в которых я так нуждаюсь. Образец его крови – и твоей – и мы можем творить историю генетики.
– Образец крови, – пробормотала Кит. Дариус не хотел помогать ей. Он хотел лишь использовать ее. Сделать себя сильнее.
Он нетерпеливо подался вперед.
– Где он?
Кит открыла рот, что огрызнуться на него, что никаких ответов нет, нет решения его поискам, чтобы изменить проклятие и вернуть ему душу, но остановила себя. Разве она не надеялась сделать тоже самое? Вернуть себя? Отменить то, что сделал Рэйф?
Дариус взял ее в плен своих серебряных глаз.
– Ты должна встретиться с доктором Говардом.
– С кем?
– Это генетик, которого я нанял проводить исследования. – Пока Кит молча переваривала, он продолжил: – Этот Рэйф Сантьяго сделал тебе большой подарок, Кит.
– Подарок? – Ее спина сделалась очень прямой. Он лгал ей, держал пленницей, потом отпустил, словно не мог выносить ее вида. – Чтобы я была подобна ему? Проклятой?
Дариус помрачнел, на лице образовались напряденные складки.
– Вижу, ты стала еще упрямей. Не способна измениться, учиться.
Кит тонко дышала носом. Его слова ранили. Опять эта песня. Она уже слышала это много раз от Купера. От Гидеона и Клэр, когда она отказалась дать Дариусу шанс.
От Рэйфа.
– Ты вряд ли проклята, – продолжил он. – Ты все еще держишь свою душу. И живешь на свету… не во тьме.
Что-то в его голосе, твердом выражении лица потрясло ее. На мгновение она увидела тьму, о которой он говорил, тьму, которая довлела над ним каждую секунду каждого дня, взвешивала каждый вдох, который он забирал. Сколько душ он погубил за столетия? Преследовали ли они его?
Не в восторге от понимания, к которому она пришла, и того, что начала чувствовать к нему жалость, Кит развернулась и пошла на выход из комнаты, крикнув через плечо:
– Забудь, что я приходила сюда.
Прежде чем она осознала, Дариус стоял перед ней, пронесшись пятном, которое едва смогли различить ее глаза.
Его глаза сверкали подобно льду.
– Пришло время услышать тебе некоторые твердые истины.
– От тебя? – потребовала она, фыркнув. Горячая, знакомая ярость захлестнула ее, опалив сначала ее лицо и шею, потом распространившись вниз по всему ее телу. – Как насчет того, что я скажу несколько горьких истин, а?
Его лицо ничего не выражало. Такое спокойствие выводило ее из себя. Он был монстром. Почему он казался таким нечувствительным, когда ее эмоции бушевали бесконтрольно?
– Ты убийца, Дариус. Неважно, как много времени прошло с тех пор, как ты убивал, – она дико жестикулировала, зная, что где-то в его идеальном особняке скрывается исследовательская лаборатория. – Все твои исследования, все ученые из Калифортеха, которых ты покупаешь, не смогут спасти тебя. Нет такого противоядия, которое когда-нибудь вернет тебе душу. – Ее грудь вздымалась, когда она закончила говорить.
Он по-прежнему не двигался, не говорил. Проклятый каменный столб.
– Почему ты здесь Кит, – наконец спросил Дариус. – Зачем ты пришла?
– Не знаю, – сдавленно прошептала она. – Я думала, что ты сможешь мне помочь.
– Гибриды – совершенно другой вид, даже если некоторые генетические признаки такие же. Тобой не управляет луна или потребность питаться. Ты можешь превращаться по желанию. Почему бы тебе не признать, что ты – дувенату и…
Она покачала головой, когда вспомнила свое последнее превращение. Чувствовала, как тело растягивалось, крутилось, разрывалось от боли. Ужас потери контроля. Потери себя.
Она не хотела этого. Он просто была слишком разъярена, чтобы остановить это. Рэйф говорил с ней, теплый шепот его голоса вел ее мимо красного тумана ее гнева, пока она не почувствовала, что возвращается в свое нормальное состояние, но она ушла от него. Ее живот скрутило, словно образовался узел, и внезапно она забеспокоилась, что заболела.
– Действительно это так плохо? – голос Дариуса скользил по ней мягко и соблазнительно, как шелк. – Почему бы не принять себя такой?
– А что хорошего? – парировала Кит, жар кусал ее щеки. Она стукнула себя в грудь. – Я – не я! Не человек
Дариус безжалостно скривил губы.
– А что делало тебя человеком, Кит?
Кит вздрогнула, когда он приблизился, съежилась, когда он вдохнул около ее щеки. Его темный аромат кружил вокруг нее.
– Я чувствую на тебе его запах, этого дувенату. Его запах на тебе везде. Ты теперь принадлежишь ему. Что ты здесь делаешь?
Она задыхалась, дрожа от негодования.
– Он тоже принадлежит тебе, – добавил он, словно читал ее мысли.
Кит смотрела на Дариуса, его слова шокировали и взволновали ее, но каким-то образом попали в цель.
Ликан сделал шаг назад, решительно сжав челюсти.
– Мне жаль, что я не смог помочь тебе.
– Нет, не жаль.
– На твоем месте, я бы снова нашел Рэйфа Сантьяго. Прямо сейчас он нужен тебе. – Он опустил голову, пряди его иссиня-черных волос прошлись по массивным плечам. – Но ты и так это знаешь.
«Нужен тебе». Его слова завели ее, подлили масла в огонь. Эти же слова использовал Рэйф.
– Ну, ты не на моем месте, – отрезала она, ненавидя, что она признает его правоту.
Обойдя Дариуса, Кит пролетела гостиную, фойе и парадную дверь, думая, что идея бросить Рэйфа, убежать от него была, возможно, самой большой ошибкой в ее жизни.
Глава 28
Кит сидела за рулем Хаммера, его кожа вибрировала под ее ладонями, когда она управляла автомобилем. Огни встречного движения поплыли у нее перед глазами. Она хлопнула рукой по щипавшим глазам, не позволяя себе заплакать. Проклятье.
Должно было быть какое-то объяснение тому, что рыдания обжигали ее горло. Побочный эффект от ее нежеланного превращения? То, что Рэйф обратил ее, на самом деле связало их? Должно же хоть что-то объяснить чувство потери внутри, тупую боль в груди. Что угодно. Все, кроме того, что она по-настоящему переживала за него.
Такой вариант потряс ее.
Она скучала по Рэйфу. Кит положила руку на подлокотник дверцы и покачала головой. Это не имело никакого смысла. Она скучала по тому, с чем так боролась. По мужчине, который обманул ее и привязал к кровати. Единственному, она поняла это – приняла – который мог ей помочь. Она доверяла ему. Другое слово всплыло в ее мыслях, тихонько нашептывая ей в уши.
Она отбросила это слово, но оно оставалось там, тенью в уголке ее разума.
Перестроившись через две полосы, Кит съехала с автострады. Знакомая вывеска. Громкий и неистовый шум, где ей всегда удавалось заглушить мир и забыть пустоту своей собственной жизни.
Прямо сейчас забыться показалось ей хорошей идеей. Ее не волновало, что она может нарваться, что там могут быть ЕФАЛ или ликаны. С таким настроением хорошая драка пришлась бы ей по вкусу.
Спустя два часа и слишком много рюмок выпитого Крауна, чтобы сосчитать, она поняла, что совсем не пьяна. Ее даже не шатало. Очевидно, еще одно следствие ее нового статуса-дувенату. Это и ее сверхчувствительный нос. Вонь слишком многих разгоряченных тел сокрушала ее.
Бармен Гас поставил перед ней очередную стопку.
– Что гложет тебя, малыш?
Кит покачала головой и опрокинула еще одну рюмку.
– Ничего.
– Есть только две причины, почему женщина пьет в одиночестве, – мягко сказал Гас.
Кит чуть не зарычала, когда кто-то налетел на нее, расплескав янтарную жидкость из ее стакана ей на пальцы. Заново усевшись на табурете, она прикончила выпивку, двинула свой стакан по липкой поверхности бара и буркнула:
– Выкладывай.
– Ладно. – Гас пожал мускулистым плечом. – А: потому что она одинока. Ни одна женщина не хочет быть одинокой. – Он поднял раскрытую ладонь, как если бы думал, что Кит будет возражать. – Меня не волнует, что говорят феминистки.
Брови Кит поползли вверх. Несмотря на шовинизм Гаса, байкер средних лет всегда был добр к ней – прикрывал, когда она опаздывала, брал ее смены, когда она не могла выйти, даже давал деньги в долг, раз или два, когда к концу месяца она была пустая.
– Или Б, – продолжил Гас, – потому что у нее есть мужчина, только он ужасный лузер, и ей было бы гораздо лучше без него. – Гас покачал лысой головой. – Кто это, малыш? У тебя кто-то на примете? – Он фыркнул. – Не Дэн, я знаю. Прошлый раз я даже заплатил за тебя. – Гас налил еще одну рюмку. Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что хозяин не смотрит, он опрокинул ее. Причмокнув, он вздохнул и добавил: – Милли перестала печь для меня свои волшебные печенья, потому что ты отвергла ее драгоценного сыночка. – Он погладил выдающийся под футболкой с Харли живот. – Уже сбросил пять фунтов.
Дэн. Кит почти забыла о нем. Неудивительно, принимая во внимание мужчину, заполнявшего ее жизнь – ее мир – в последнее время. Она спрыгнула с табурета, признав, что особый философский бред Гаса не принес ей облегчения.
– Спасибо, но я пойду отсюда.
– Эй, ты сможешь повести?
Кит мрачно улыбнулась, не менее полдюжины рюмок не повлияло на нее. К сожалению. Прямо сейчас она не возражала бы против отупляющего действия алкоголя.
– Конечно.
Гас с сомнением посмотрел на нее. Кит поглядела в ответ.
Медленно кивнув, он спросил:
– Когда возвращаешься на работу?
– Я не знаю, – ее сегодняшний приход не останется незамеченным. Если она не отзовется в скором времени, менеджер уволит ее. Но Кит ничуть это не волновало. Ее работа была наименьшей проблемой сейчас. Гидеон ждал ее в Нью-Мексико. А если учесть, что она не знала, как найти Рэйфа… если, по сути, это было то, чего она хотела сделать, у нее не было ни малейшей подсказки, где он мог быть.
– Доброй ночи, – бросила она и нырнула в толпу, через давку вечера пятницы, к задней двери, ближайшему выходу. Кид Рок отражался от всего, грохотал у нее в костях.
С облегченным вздохом она вырвалась на свободу, обшарпанная стальная дверь захлопнулась за ней, отрезав шум. Вдыхая теплый бездымный ночной воздух, Кит зарылась руками в карманы джинсов и, обогнув здание, побрела по стоянке к Хаммеру Рэйфа, черный капот которого блестел в ясном свете лунной ночи.
Поток машин на соседнем шоссе гудел подобно пчелиному рою. К нему прибавлялись другие звуки. Слабый шум от летящего самолета вдалеке. Вибрировавшие в воздухе басы от пролетевшего автомобиля.
Постепенно шумы усилились, затмевая другие звуки. Даже притом что они не были столь громкими.
Кожу стало покалывать, Кит остановилась и прислушалась, определяя звуки. Скрип ног по гравию. Резкие вскрики кого-то, попавшего в беду. Ее руки в карманах сжались в кулаки.
Она возобновила шаг, увеличивая темп. Пройдя мимо своей машины, она последовала за слабыми звуками. Асфальт под ногами хрустел. Кит вышла со стоянки и посмотрела через улицу.
Кожа натянулась, покалывание усилилось, когда до нее долетел женский голос.
«Прекрати! Господи, перестань! Нет, нет, нет, нет»
Вырвав ладони из карманов, Кит помчалась, работая руками по бокам. Она перемахнула через железнодорожные пути, приземлившись на задницу в поляну с сорняками, высотой достигавших ее колен.
Все ее чувства обострились, направляя ее. В голове не было ни одной мысли. Ее вел инстинкт – чистый, темный, примитивный.
Звук стал более отчетливым. Мучительные крики женщины о пощаде эхом раздавались в ее голове, к которому присоединился грубый, рычащий смех.
Что-то странное защекотало ее нос. Слабый запах горелого, смердящего как вонючие химикаты.
Страх. Тонкий и жгучий. Отчетливый запах.
Рот наполнился слюной. Ноздри дернулись, уловив другой аромат. Знакомый. Тяжелый, как пот, как дым, плывущий в воздухе. Ликаны.
Кит перепрыгнула через сетку, легко приземлившись на тротуар в положении сидя, ее пальцы прошлись по земле. Она была близко.
Замерев, она понюхала воздух, прежде чем двинуться дальше. Ноги легко скользили по земле, когда она побежала в район складов и сдающихся в аренду помещений. Дома проносились мимо размытым пятном, их окна смотрели ей вслед чернеющими глазницами. Горячий ветер палил щеки. Фонари вдоль периметра отбрасывали адские алые блики на серые здания, словно ночные демоны, бродящие поблизости в поисках жертвы.
Ее чувства направляли ее, словно невидимая рука заблудшую душу. Кит обнаружила тварей между двумя постройками. Жертва была прижата к разломанному асфальту, окруженная ветхими коробками, провонявшими плесенью и гнилью.
Кит насчитала пятерых. Это больше, с чем ей приходилось сталкиваться в одиночку. Она выхватила пистолет сразу же, как только они подняли головы, улавливая ее запах в ночи, который принес легкий ветерок.
Двое из них покинули свой тесный круг, кривя губы в жестоких ухмылках. Она расставила ноги, мышцы напряглись в готовности.
Остальная троица опустила головы и продолжила свои измывательства над женщиной, бесполезно пытавшейся бороться с ними.
– Зашла на огонек? – спросил Кит один из них, с головы до пят оглядев ее своими серебряными глазами, неторопливо приближаясь легкой походкой уверенного в своей привлекательности мачо.
– Угадал, – отрезала девушка, низкий гортанный голос был странным даже для ее ушей.
Они прыгнули одновременно, пронесшись в воздухе.
Пистолет был у нее в руке, и она выстрелила даже раньше, чем поняла, что вытащила оружие.
Один ликан упал. Запах его крови, резкий, как кордит , опалил ее нос.
Она выстрелила во второго зверя.
Тот упал, хватаясь за грудь, из раны хлестала кровь.
Медный привкус свежей крови парил в воздухе, извиваясь над ней, словно усики ядовитого газа. Кит сжала губы, стараясь оградить себя от отравляющего вкуса.
– Она охотник! Та самая!
Еще двое оторвались от своей жертвы, атакуя Кит. В полумраке аллеи их серебряные глаза горели огнем, свидетельствуя об их животной ярости. Лишь один остался подле женщины, продолжая работать над ней – раб своей дикой жажды.
Они быстро приближались к Кит, используя всю свою немалую силу и скорость. Однако это не помешало ей прицелиться и сразить обоих точными выстрелами.
Она сбила их в воздухе, второй еще не успел удариться о землю, как Кит уже была рядом с последним, обернув руки вокруг его шеи в смертельной хватке.
Кровь неслась по венам, выделяющийся адреналин заставлял сердце стучать быстрее. Глухой рев затопил ее уши. Поверженный ликан пытался сбросить ее с себя. Но она держала крепко, разрывая плоть ногтями. Вой стоял чудовищный.
Жертва ликанов открыла рот в беззвучном крике. Глядя на Кит, она с трудом поднялась на ноги, прижимая к себе лоскуты изодранного платья. И Кит знала. Знала, что она видела. Знала, что ей страшно.
Она полностью превратилась. Вероятно, она сейчас выглядела как Рэйф, когда его лицо трансформировалось в острые линии и углы. Почти кошачье. Не человек. Но и не ликан, прошептал крошечный голосок. Лучше. Сильнее.
Сила лилась через нее, подобно электрическому току. Кит знала, что могла разорвать этого ликана пополам. Но это было бы дикостью – эту свою темную сторону она никогда не выпустит.
Она отпустила его, и он рухнул как мешок с зерном, издавая стоны и хватаясь за кровавые царапины на шее.
Его нужно было убить, как бешеную собаку. А не устраивать варварскую бойню. И сделать это могло только серебро.
Женщина всхлипнула и прижалась к стене. Ее лицо было в ужасном состоянии, один глаз опух и полностью закрылся, нос разбит, из ноздрей шла кровь и скатывалась вниз ко рту.
– Не трогай меня, – задыхалась она, пытаясь идти. Боком перемещаясь вдоль стены, она споткнулась о ящики и мусор и спаслась бегством.
Кит не пыталась остановить ее, не имея желания напугать еще больше.
Переведя внимание на ликана, она подняла свой пистолет.
Одну руку прижав к стремительно регенерировавшей плоти, а другой царапая землю, пытаясь отползти, он выплюнул:
– Что ты?
Кит подняла руку, ее захлестнуло потрясающее чувство покоя, волна животной ярости стала спадать, угасать. Она чувствовала, что возвращается, зверь внутри нее уходил в свою пещеру.
– Не ты, – сказала она и выстрелила, навечно упокоив ликана.
Кит распирало от восторга. Она убила пять ликанов, даже не вспотев. Если бы не ее недавнее превращение, она бы даже не обнаружила этих пятерых животных.
Была спасена человеческая жизнь. Благодаря Кит, которая оказалась там и смогла помочь таким образом, как не могла прежде. Потому что она была дувенату.
Из-за Рэйфа.
Кит с удивлением обнаружила, что улыбается. На нее накатила всепоглощающая легкость, прогнав поднадоевшую тьму, теням которой она позволила окутать свое сердце. Мириады эмоций затопили ее. Облегчение, благодарность… стыд.
Она содрогнулась, припомнив все ужасные вещи, сказанные Рэйфу перед уходом. Она боролась с внезапно подкатившей к горлу желчью.
Внезапно ей стало больно моргать, и она прикрыла глаза. Кит медленно покачала головой из стороны в сторону. Внезапно ее колени ослабели, стали слишком слабыми, чтобы она могла держаться на ногах. Она безвольно упала, громко стукнувшись коленями об асфальт.
– Рэйф, – прошептала она в ночь, зная, что в этот момент ноющая боль в ее груди была по его вине. Это не имело никакого отношения к ее физической трансформации и всему, что она с ним делала.
Кит прижала ладонь ко лбу. Дура. Она сказала и сделала все, что только было возможно, чтобы оттолкнуть его. «Неужели ты такое животное?»
С какой стати ему все еще хотеть быть с ней? Неудивительно, что он бросил ей свои ключи и сказал, чтобы она сматывалась. Кит была упрямой, порой даже жестокой. Она провела рукой по лицу, жалея, что не может взять свои слова назад, что не может снова увидеть его.
– Кит.
Она вскинула голову. У входа в переулок стояла большая, темная тень. Она была неподвижна, словно заморожена, но в ее положении было кое-что еще. Ноздри Кит раздулись, уловив ее запах. Она узнала бы его в любом месте. Самой темной ночью, в самой плотной толпе ее нос найдет его, сердце узнает.
– Рэйф! – Кит сорвалась с места и метнулась через разделяющее их расстояние. Он все еще не двигался, даже когда она кинулась ему на грудь и обняла за стройную талию. – Рэйф, что ты тут делаешь?
– Ты же не думала, что видишь меня в последний раз? Уже должна была меня хорошо изучить.
Кит отступила на шаг, чтобы посмотреть в его глаза. Их темные глубины пристально разглядывали ее, в центре появились огоньки.
– Ты был со мной всю дорогу? Все это время?
Рэйф наконец-то пошевелился, его рука прошлась по щеке Кит.
– Я не мог позволить тебе уехать, не зная, что ты в безопасности.
Кит снова уткнулась лицом в теплую стену его груди, вдыхая запах, ставший таким же родным, как собственный.
Он никогда не покидал ее. У Кит защемило в груди. Она была такой ослицей, а он никогда не оставлял ее.
Его голос прогрохотал ей в ухо.
– Я должен был убедиться, что ты справляешься с собой. – Рэйф вздрогнул. – Теперь я знаю.
Кит подняла голову, внезапно забеспокоившись.
– Рэйф?
– Что гораздо важнее, ты смогла убедиться, что справляешься с собой. Никогда не сомневайся в этом, Кит.
– Что ты говоришь, Рэйф?
Его рука легонько коснулась ее затылка.
– Ты сильная. Сильнее меня. Я родился с этим, и мне потребовались годы, чтобы обрести над собой полный контроль. – Он сжал пальцы в ее волосах, дыхание вырывалось со свистом. – Ты никогда не потеряешь контроль.
Кит кивнула, осознав, что может продолжать охотиться, что сейчас может внести значимый вклад. Может спасать жизни, чего не могла прежде.
– Не знаю почему, но мне кажется, что это похоже на прощание.
Со вздохом Рэйф отодвинул ее от себя, его рука соскользнула с ее головы. Его темные глаза так пристально смотрели на ее лицо, словно запоминая его, выжигая у себя в памяти. Чувство тревоги зародилось где-то в животе, усилившись, когда он сказал:
– Потому что это так. Ты во мне не нуждаешься. Я сказал себе: ты пытаешься удержать ее подле себя. Я не буду таким эгоистом. Прощай. Кит.
По ней прокатилась волна холода. Она задрожала в сырой ночи.
– Рэйф, нет.
– Я наблюдал за тобой. – Его губы изогнулись в невеселой улыбке. – Я видел тебя. – Он закивал. – Ты была хороша. Очень хороша. Ты можешь себя контролировать.
Кит схватила его за руку.
– Я… – что она могла сказать? То что не хочет заниматься этим в одиночку. Что она до смерти боится остаться одной. Что не могла столкнуться с раскинувшейся перед ней бездной времени, поколениями. Одна. Без него. Она выбрала правду.
– Ты мне нужен. – Слова полились из нее горячим потоком.
Рэйф покачал головой. Медленно. С сожалением.
– Нет, Кит.
Она впилась пальцами в его руки, полная решимости убедить его.
– Да.
Став на цыпочки, Кит прижала свои губы к его в крепком, отчаянном поцелуе. Она повисла на нем, прижавшись грудью к его гуди. Трогая, пробуя… любя.
– Пожалуйста, Рэйф. – Ее голос оборвался на его имени.
Со стоном он наконец сдался, зарывшись руками в ее волосы. Кровь побежала по ее венам быстрее и сильнее, когда он скользнул языком ей в рот. Она хныкала, изо всех сил пытаясь прижаться ближе, подозревая, что никогда не будет достаточно близко.
Вот значит, что чувствуешь, когда любишь человека, внезапно поняла Кит. Чувствуешь глубокую связь с другой душой. Как раз то, по чему она тосковала всю жизнь.
Она не позволит этому выскользнуть у нее из пальцев.
Глава 29
Со стоном Рэйф отодвинул Кит от себя, крепко удерживая ее руками за плечи.
– Нет, – выпалил он, словно это слово обжигало его.
– Да, – выдохнула она, подаваясь вперед, чтобы вернуться в его объятия. Это вынудило его приложить больше усилий, чтобы удерживать ее на расстоянии вытянутой руки. – Ты был прав, Рэйф. Мы действительно принадлежим друг другу. Ты превратил меня. Мы оба дувенату…
– Нет, – вымучено проговорил он, снимая свои руки с ее плеч, будто ее чувства обжигали его. – Это не причина.
Он отвернулся от нее и начал уходить быстрым и уверенным шагом, отступая по направлению к переулку. Она последовала за ним.
– Ты прошла через многое, Кит. Тебе кажется, что ты должна остановить свой выбор на мне. Потому что мы похожи. Потому что это легко. Поскольку, за исключением моего брата, который далек от идеала сдержанности, есть только два выживших дувенату – и это мы.
– Совсем не поэтому, – настаивала она, следуя за ним через улицу. Со сдавленным, безрадостным смешком она добавила: – И ничто из того, что касается нас, не может быть легко.
– Я признаю, что в этом есть смысл, – согласился он, будто совсем не услышав ее. – Мы оба дувенату. Никто из нас не должен наблюдать, как будет увядать и гаснуть жизнь в другом. Да Бога ради, мы ведь принадлежим к одному виду. Но мы не должны быть вместе только потому, что это разумно. Сейчас я это понимаю.
Волна холода нахлынула на Кит. Как он мог говорить, что не хочет быть с ней?
– Конечно, нет.
– Но два человека обычно решают провести свои жизни вместе, основываясь на чем-то большем, чем простом удобстве. Не потому что я – дувенату. Не потому что я превратил тебя в одного из нас. – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Они должны любить друг друга.
Ее дыхание сбилось так, что она не могла издать ни звука.
Разве он не знал, что она любит его? Как он мог смотреть на нее сейчас и не видеть этого на ее лице? Не чувствовать этого, когда она целовала его? Она что, производила впечатление женщины не в своем уме? Девушки, которая с легкостью может отдать свое сердце?
Рэйф покачал головой, его голос, темный, как ночь вокруг них, заключил:
– Наши жизни слишком долгие, чтобы привносить в них горечь сожалений.
– Наши жизни слишком долгие, чтобы не попытаться. Не дать нам шанс.
Его челюсти напряглись.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
Но Кит не осталась в долгу.
– Я не хочу жить без тебя, Рэйф.
– Ты просто боишься, Кит.
Она дала волю смеху.
– Когда это я чего-то боялась?
Он остановился перед ней и начал изучать испытующим взглядом.
– С тех пор, как я встретил тебя. Твоя игра в крутую девочку никогда не вводила меня в заблуждение. Ты всегда будешь малышкой, на глазах которой ее мать превратилась в монстра и сожрала отца.
Кит вздрогнула, словно рану посыпали солью.
Она открыла было рот, чтобы горячо отрицать обвинение, но только тяжело сглотнула. Рэйф был прав. Она всегда боялась. Боялась, что месть поглотит ее жизнь. Не оставит ничего. Но теперь нет.
– Ты прав. Я все еще маленькая девочка. Я все еще боюсь, – призналась она, выпятив подбородок. Вдали играл хэви-метал, сотрясая ночь монотонной дробью. – Даже больше, чем когда-либо. Но я боюсь уже другого.
Жажда мести больше не отравляла ее.
Он выгнул темную бровь, ожидая.
У нее все еще были страхи. Но они изменились.
Еще ужасней, чем прожить свою жизнь только с одним спутником – местью, была лишь перспектива прожить ее без Рэйфа.
Кит выдохнула через нос, остановив взгляд на темном очертании плеча Рэйфа. Перед ними мерцал желтый неоновый свет бара. Неужели он оставит ее сейчас, убедив, что она не любит его?
Рэйф был ее единственным. Она не могла позволить ему уйти.
– Я боюсь потерять человека, которого люблю. Тебя.
Теперь Рэйф знал, чего он жаждал в течение долгих лет. Даже не зная чего именно, он жаждал лишь одного: Ее.
Это была пытка. Она говорила все, что он хотел услышать. То, что они могли быть вместе. Быть спутниками по жизни в самом истинном смысле этого слова. Если только она подразумевала это. Если бы только он мог купиться на мечту обо всем этом.
Потому что это была мечта. Мечта о том, что она могла любить его. Спустя слишком много лет он нашел женщину, которую любил, и которая отвечала ему взаимностью. Женщину, которая не старела бы, вызывая отвращение, и не умирала так быстро, что это сводилось бы только к мигу его бесконечной жизни. Кого-то, кто мог прожить годы бок-о-бок с ним. Кого-то, кого он полюбил почти с первого взгляда. Ему не могло настолько повезти.
Он обманул ее, обратил ее, не считаясь с ее желаниями, заманил ее в ловушку. Он не станет делать это снова. Не позволит ей остаться с ним только потому, что он был ее единственным выбором.
Рэйф снова обрел голос, против холодности которого кричало его сердце.
– Я по-прежнему не рекомендовал бы тебе слоняться вблизи Хьюстона. Ты может и сильнее, чем прежде, но ты не неуязвима. И все следуют за тобой по пятам – ЕФАЛ, ГОЗНДЛ, стаи. Начни все сначала где-нибудь в другом месте. – Он проигнорировал разочарованное покачивание ее головы и продолжил: – Возьми новую личность…
– Кит!
Они оба повернулись на звук ее имени. Рэйф потянул ее за себя, инстинктивно ограждая ее своим телом при приближении хмурого человека.
– Гидеон! – Кит устремилась мимо Рэйфа и бросилась в объятия своего брата. – Я же сказала, что встречу тебя…
– Я решил приехать в любом случае. Кит, что происходит? Я чуть с ума не сошел. – Он бросил взгляд на бар. – Что ты здесь делаешь? Ты не можешь здесь работать.
– Я планирую уехать из города, но…- Ее голос затих, и она посмотрела на Рэйфа c неуверенностью, мерцавшей в ее зеленых глазах.
Гидеон проследовал за ее пристальным взглядом. Даже в темноте Рэйф легко заметил, как сузились его глаза, сжалась рука на плече сестры.
– Кто это?
– Это – Рэйф. Рэйф Сантьяго. – Она потянула своего брата ближе, ее маленькая ручка скрылась в его большой ладони, когда она подвела его к Рэйфу.
Худощавый и высокий, с такими же светло-русыми волосами, как у Кит, Гидеон Марч был внушительным мужчиной. Он перевел осторожный пристальный взгляд с Рэйфа на свою сестру.
– Кто этот парень?
Кусая губы, она послала Рэйфу пытливый взгляд, пробормотав:
– Это сложно объяснить.
Рэйф провел рукой по волосам. Логика подсказывала ему оставаться в стороне, позволив Кит самостоятельно объясняться со своим братом. Она не нуждалась в нем, чтобы сделать это. Вместо этого он услышал свой голос:
– Пойдем куда-нибудь поговорим.
Кит нетерпеливо кивнула и оглянулась на Гидеона.
– Пойдем к дому бабушки.
Даже когда Гидеон кивнул, выражение его лица, обращенного к Рэйфу, не стало менее подозрительным.
– Хорошо. Пойдем.
Все трое двинулись с места, направившись каждый к своему автомобилю. Сев в машину, приобретенную в Остине, Рэйф, сжал руки поверх кожанного руля и убеждал себя, что должен уехать прочь, оставить Кит в покое, независимо от того, что он только что сказал. Полный разрыв.
Сейчас с ней будет все хорошо. И все же он выехал из стоянки и устремился вслед за Хаммером. За ней. Всего на время, поклялся он себе. После этого он уедет.
Потому что поступить так было правильно. Даже если его кровь горела в темном порыве заявить на нее свои права, всегда удерживать ее подле себя. Он должен позволить ей уйти.
Окна дома, возле которого они затормозили, были темные. Из досье Кит Рэйф знал, что ее бабушка была аферисткой и приторговывала на черном рынке антиквариата. Все трое вошли в дом с черного хода. Кит щелкнула включателем, и Рэйф последовал за братом и сестрой в гостиную.
Кит села на диван, потирая руками бедра, словно ей внезапно стало холодно.
– Это сложно, Гид.
– Ты уже говорила это.
Рэйф прислонился к стенке арки и скрестил руки. Ее взгляд обратился к нему. Он ободряюще кивнул.
– Я не знаю, с чего начать. – Она прижала пальцы к своим губам, с которых готовы были сорваться проклятия.
– Говори, Кит.
Она покачала головой, ее ладонь приглушила слова. Опустив руку, она спросила:
– Купер когда-нибудь говорил тебе о пророчестве Маршана?
Гидеон покачал головой, испустив тяжелый вздох.
– Послушай, я только что пересек страну, не останавливаясь ни на секунду, потому что был убежден, что ты в опасности. Я оставил свою жену одну в какой-то лачуге в каком-то богом забытом месте. Да пойми же ты, в конце концов.
Она кивнула, внезапно побледнев – и Рэйф понял. В этот момент все стало для него ясно. Она волновалась по поводу реакции своего брата, по поводу того, примет ли он ее. Будет ли он смотреть на нее так же, как она смотрела на себя – на Рэйфа – когда он впервые рассказал ей правду?
Она выпрямила спину и сжала руки, став похожей на солдата перед сражением, так напряжение стянуло ей грудь.
– В основном, это сводится к одному, Гид. Я гибрид ликана. Дувенату. – Она сделала небольшой, кривой поклон. – Мы оба ведем свой род от первого ликана в мире… хорошо, это произошло прежде, чем он стал ликаном. Мы происходим от его сына, Кристофа Маршана.
Гидеон уставился на нее в полной тишине, все еще неподвижный, как камень.
– Дувенату – не совсем то же, что вполне зрелый ликан, – Рэйф чувствовал потребность предложить ей помощь. – Они обладают многими из способностей ликанов, но жажда крови не управляет ими. Они не злые. Или, по крайней мере, не должны быть такими.
– Подожди минутку. – Гидеон прижал свои пальцы к вискам, будто испытывая внезапный приступ головной боли. Он сфокусировал свой пристальный взгляд на Рэйфе, взгляд его зеленых глаз был таким же твердым, как шлифованный малахит. – Для начала, первое – кто ты, к чертям, такой?
Рэйф сжал губы, зная, что все это не обернется ничем хорошим. Если бы Кит была его сестрой, он уверен, что даже ад не показался бы ему хуже того, что он слышал. Особенно о роли Рэйфа во всем этом.
Кит ответила.
– Он тоже дувенату. – Она помедлила. Гидеон пригвоздил Рэйфа укоризненным, подозрительный взглядом. – Он тот, который обратил меня.
Брови Гидеона взлетели выше.
– Это правда? – Он сделал угрожающий шаг к Рэйфу. – Ты превратил мою сестру в какой-то там ликанский гибрид?
Кит вышла вперед, схватив его за руку.
– Он спас мне жизнь, Гид. Я умирала. Если бы он не обратил меня, я была бы уже мертва. Ты должен благодарить его.
Гидеон посмотрел вниз на свою сестру. От ярости на его челюстях заходили желваки.
– Понимаешь? Он спас мою жизнь. – Ее горло сжалось, когда она сглотнула. Изучая лицо Гидеона своими зелеными глазами, она добавила. – И я люблю его.
Вопреки воле Рэйфа, ее слова разрушили какие-то барьеры внутри него. Он подозревал, что никогда не устанет слушать, как она это говорит. Его грудь расширилась, наполняясь чувством, которое он высвободил в темноту этой ночи, ощущая радость, которой он никогда не знал.
Внезапно волоски на шее Рэйфа зашевелились, предупредив его и положив конец его эйфории подобно ушату холодной воды.
Выпрямив руки, он огляделся вокруг, и его мускулы напряглись в готовности. Его ноздри раздувались, уловив присутствие вновь прибывшего к их кругу прежде, чем он показал себя.
Пожилой, смутно знакомый человек ступил в комнату, зажав в своей руке оружие. Освобождая место на пороге, Рэйф сделал несколько медленных шагов назад, расположившись между оружием и Кит. Даже если пуля и не могла убить ее, она могла бы навредить ей. И он спас бы ее от этой боли.
– Джек, – воскликнула Кит, пытаясь обойти Рэйфа.
Рэйф преградил ей путь. При этом его мозг работал, припоминая, что в ходе просмотра ее досье он узнал, что у бабушки был друг по имени Джек.
– Похоже, я только что сорвал куш, – сказал Джек. Радостно качая головой, он позволил своему взгляду остановиться на Кит. – Пророчество воплотилось в реальность, не правда ли? – Он махнул своим оружием вверх и вниз. – Хорошая вещь, напичканная серебром.
Серебро. Глаза Рэйфа сузились, остановившись на неподвижном стволе оружия, волна сильного гнева поднималась в нем, угрожая задушить его. Он понятия не имел, могло ли серебро убить одного из них, было ли это одной из особенностей, которую он и Кит разделили с их далекими собратьями ликанами. Ни он, ни Себастьян не рискнули узнать.
Надеясь отвлечь его внимание, он спросил:
– Так кто ты на самом деле?
– Меня зовут Джек. Но фамилия моя не Барнет. Я прежний работник ГОЗНДЛ. В далеком прошлом. Недавно ЕФАЛ наняла меня как тайного агента.
– Какую работу ты выполнял, ухаживая за моей бабушкой? – спросил Гидеон, медленно отодвигаясь подальше от Кит и Рэйфа и поближе к Джеку.
– Остановись, – рявкнул Джек. – Стой на месте.
Гидеон остановился.
Джек обвел их всех своим оружием.
– Избавившись от вас троих, я, должно быть, хорошо продвинусь по службе. – В его глазах светилась решимость.
Гидеон покачал головой, будто не мог поверить этому, и вновь начал передвигаться, медленно. – Но бабушка встретила тебя в районе для престарелых…
– Ты знаешь способ проникнуть в доверие получше? Поухаживать за этой ведьмой было гениальной мыслью. Нет лучше способа узнать о бесконтрольном охотнике на ликанов ГОЗНДЛ. – Он сделал последний шаг к Гидеону, тыкая оружием рядом с его лицом.
Рэйф сжал руку Кит. Он и прежде, в Первой мировой войне, видел мужчин на грани. Как по нему, у Барнета был тот же дикий взгляд.
Кит издала беспокойный тихий звук и попыталась обойти Рэйфа. Но он удержал ее.
– Я не могу поверить, что ты все еще рекламируешь ГОЗНДЛ, как лучшую. – Джек покачал головой, впившись взглядом в Гидеона. – Какой в этом смысл? Ты – предатель. Ты оказывал поддержку одному из самых чудовищных ликанов, которых когда-либо знал мир.
– Этьен Маршан был выслежен и уничтожен много лет назад, – вставил Рэйф.
– Я не о нем. Я о Дариусе, – губы Джека скривились, будто он бросил ругательство.
Осторожный взгляд переместился на лицо Гидеона.
– О чем ты говоришь?
– Не отрицайте этого! В прошлом году я изучил много информации о тебе. Я знаю, что ты был в союзе с Дариусом. – Он приставил ствол револьвера к щеке Гидеона.
– Разумнее было позволить ему жить. Он не опасен…
– Ты слышишь себя? – лицо Джека исказилось от напряжения и отвращения. – Лучше заткнись.
– Джек, – мягким и отчаянным голосом проговорила Кит из-за спины Рэйфа. – Пожалуйста, убери оружие. Ты же не хочешь в нас стрелять.
– Напротив. – Он повернулся в их сторону, и Рэйф напрягся, почувствовав, как повысился уровень адреналина в крови при щелчке взводимого курка. – В прошлом году был брошен вызов. ЕФАЛ приказала мне только собрать информацию, но как же я стремился положить конец всем вам.
Рэйф зарычал, и этот звук поднялся из самого его нутра. Кит сжимала его руку, сдерживая его порыв броситься на Джека. Он оглянулся на нее, позволяя ее облику успокоить его.
– Джек, – продолжала она, поглаживая ожерелье на шее. – Я знаю, что ты заботился обо мне…
– О тебе? – Один уголок рта Джека поднялся в жестокой ухмылке. – Легковерная девочка. Ожерелье, которое у тебя на шее, позволило мне отслеживать тебя. И ничего сверх этого. Ты думаешь, что я просто так подарил это дерьмо тебе? Я должен был точно знать, где ты находишься.
– Что? – Сердитый румянец окрасил ее щеки. С губ Рэйфа сорвалось проклятие. Она носила устройство слежения. Теперь он знал, почему на каждом шагу они нос к носу сталкивались то с агентом, то с ликаном. Джек расположил устройство на теле Кит и снабжал информацией ЕФАЛ.
Кит сдернула ожерелье со своей шеи и бросила на пол.
– Все время я носила это…
– Оно оказалось весьма полезно, особенно когда ты покинула город. Я пообещал Лорану, что победа будет за мной. – Его пристальный взгляд скользнул по Рэйфу. – Ты – то преимущество, на которое я не рассчитывал. Кажется, его подозрения относительно тебя действительно были обоснованы. – Он направил пистолет в грудь Рэйфа, сузив глаза, во взгляде которых читалась убийственная решимость. – Скорее всего, они предложат мне место Купера, когда я убью тебя.
– Джек, нет!
Кит с силой толкнула Рэйфа, применяя свою новообретенную силу, чтобы он оказался вне опасности.
Он отлетел в сторону, оставляя ее беззащитной, открытой для выстрела, предназначенного для него.
Все замедлилось.
Он наблюдал сцену, словно со стороны. Видел, что споткнулся, пытаясь выпрямиться и развернулся. Попытался схватить Кит и дернуть вниз. Услышал отзвук собственного крика.
Звук выстрела рассек воздух, взрывом раздавшись в его голове. Сила пули отбросила Кит назад, сбив ее с ног, бросив сквозь пространство. Он нащупал лишь воздух, пытаясь поймать ее, совсем немного недотянувшись до ее руки.
Рэйф тяжело упал на колени рядом с ней. Он приподнял Кит, обхватив руками, сильно сжимая ее, прижав ладонь к обильно кровоточащей ране на плече… Нет, нет, нет, нет, нет…
Ранение не было смертельным. Но только в том случае, если она не обладала той же смертельной аллергией на серебро, что была у ликанов.
Кровь, густая и теплая, просачивалась сквозь его пальцы, вытекая так же быстро, как вода из фонтана. Он нажал сильнее, переполненный решимости остановить кровотечение, сохранить ей жизнь. Дежавю нахлынуло на него. Он спасал ее прежде. И он снова сделает это. Он должен.
Постепенно другой звук проник в его сознание. Тихий и скорбный, монотонный, как похоронный звон.
Это он, осознал Рэйф. Оплакивает свою пару, ту, которая предназначена для него. Единственную из всех живущих на всем белом свете. Все эти годы он ждал ее. И нашел ее, ведомый какой-то странной силой. Теперь он видел это. Осознал. Кит была его судьбой, а он был настолько глуп, чтобы думать, что может убежать от нее.
– Почему, Кит? – Окровавленной рукой он погладил ее лоб, качая ее на своих руках.
Он смутно отметил звуки ломающей мебель драки и крика. Прозвучал второй выстрел.
А затем перед ним оказался Гидеон, оравший:
– Пойдем! Давай же! Мы должны оказать ей помощь!
Он зарычал и свирепо, сильно ударил по руке, пытавшейся отобрать у него Кит.
– Послушай, задница, она – моя сестра! Отпусти же ее!
Его глаза столкнулись с твердым, сверкающим взглядом Гидеона Марча. Тем не менее, он цеплялся за нее, физически неспособный освободить ее от своей отчаянной хватки. Каким-то странным образом он чувствовал, что выпустить ее – это все равно, что разрешить ей умереть. Будто бы только он один стоял между ней и смертью.
Брат Кит направил оружие ему в лицо.
– Ты хочешь спасти ее или нет?
Кивнув, он сбросил с себе оцепенение, в то же время спрашивая себя, каким образом они способны ей помочь. В прошлый раз инстинкт подсказал ему, что делать. Но не сейчас. Сейчас…
Ничего. Ему ничего не приходило в голову.
Взяв ее на руки, он прошагал через гостиную, не удостоив ни единым взглядом труп, через который он переступил.
– Куда мы ее отвезем?
Гидеон, с лицом, напряженным от беспокойства, поспешил мимо Рэйфа, чтобы первому добраться к двери. – К единственному, кто способен ей помочь.
Голоса как пули рикошетили вокруг Кит. Жесткие, резкие команды.
– Рэйф, – простонала она, обращаясь к расплывчатому видению, из которого выделялось затуманенное лицо над ней, обрамленное темными волосами. Она вдохнула, сразу признав его мускусный аромат, и попыталась поднять свою руку.
Острая боль пульсировала в ее груди, распространяясь по всему ее телу. Она вскрикнула, опуская руку.
В нее всадили пулю. Джек стрелял в нее. Серебряной пулей.
Ее вены сжались, словно пытаясь остановить поток яда в ее крови.
– Кит! Оставайся со мной!
– Дай ее сюда, – яростно сказал кто-то отрывистым и деловитым тоном, в котором чувствовалась настойчивость.
Теплые руки, окружавшие ее, исчезли, и ее положили на твердый стол. Под ее спиной была сталь. Холод просачивался через ее одежду и пробирал до костей. Она задрожала, а зубы застучали, когда она попыталась поднять голову, чтобы отыскать затуманенное лицо Рэйфа.
Ее окружал чистый белый свет. От запаха аммиака защипало нос, и Кит подумала, что она в больнице. Но что они могли сделать для нее?
Кит смутно услышала звук рвущейся ткани. Холодный ветерок овевал ее тело, и она поняла, что кто-то разрезал ее одежду.
Голоса продолжали гудеть вокруг нее, наполняя воздух. Она попробовала сформулировать слова, но не смогла пошевелить губами. Внезапно засверкал желтый, ослепляющий свет. Она крепко сжала свои глаза.
Боль в груди усилилась. Стала невыносимой, когда раскаленные щипцы вонзились в ее плоть, рассекая кость размалывающим ударом.
Она выгнулась дугой, закричав.
Твердые руки схватили ее со всех сторон. Она начала дико отбиваться от них, в муке издавая шипение.
Она узнала голос Гидеона.
– Черт возьми, держи ее!
– Ты вытащил? – Ее лицо повернулось на голос Рэйфа, тихий голос которого был как бальзам для ее сердца. Она захныкала, отчаянно желая быть возле него, чтобы он заставил это прекратиться. Заставил боль уйти.
– Она застряла – я не могу!
– Ты должен вытащить ее! Мы теряем…- крик исчез.
В наступившей тишине стихли все голоса, дрейфуя далеко, как ничего не значащий дым…
Надвигалась темнота, вокруг нее все покрылось туманом, пожиравшим безупречную белизну комнаты, как голодное животное.
Она упала назад, удар ее головы об холодную сталь был всего лишь еще одним ощущением. Боль исчезала тоже. Как и все остальное.
Началось онемение.
Ее охватила темнота, в которой она вообще ничего не чувствовала.
Глава 30
Сильные теплые пальцы сжали ее руку.
– Кит. Очнись.
Она повертела головой в поисках источника звука, этого соблазнительного голоса – теплого, как овечья шерсть, и пряного, как ром – от которого по ее венам побежал огонь. Тупая боль пронзила ее тело, и Кит застонала, желая вновь оказаться в забытьи. Она что, попала под грузовик?
– Кит, ты меня слышишь?
Та разлепила глаза. Рэйф склонялся над ней, его темная голова была в ореоле яркого утреннего света. Его блестящие глаза, подобные пылающим обсидианам, светились чем-то, чего она никогда раньше не видела. Матрац прогнулся, когда он устроился на кровати рядом с ней.
Рэйф поднял ее руку и долгим поцелуем прижался к ладони.
– Господи, спасибо, – он задохнулся.
– Рэйф, – Кит подняла свободную руку и опустила ему на голову, пропуская сквозь пальцы его шелковистые темные волосы. – С тобой все в порядке? – спросила она, вспомнив, как Джек пытался выстрелить в него, вспомнив свою муку в тот момент, и позже, когда мужчины работали над тем, чтобы вытащить пулю из ее тела. А потом ничего. Все было покрыто пеленой.
– Со мной? – Рэйф поднял голову, глядя с недоверием. – Я в порядке. Ты ведь вскочила передо мной прямо под пулю. Серебряную пулю. – Его глаза вспыхнули от ярости, в центре появились огоньки.
– Серебряную?
– Именно. Как сувенир. – Он держал маленький искореженный кусочек серебра между большим и указательным пальцем. – Мы еле достали ее. Кажется, наша аллергия на серебро не обязательно убивает нас.
Кит впервые оглядела комнату, прошлась взглядом по сводчатому потолку со сложной формой его верхнего полусвода, мраморному камину в стене напротив кровати с балдахином, которую занимала она.
– Где я? Я думала… Помнится, я находилась в какой-то клинике?
– Это на нижнем этаже, в лаборатории Дариуса. А сюда мы перенесли тебя после того, как твое состояние стабилизировалось. Ты должна была упомянуть о нем. Дариус работает с первоклассным оборудованием. – Его рот скривился. Она проследила за его взглядом к капельнице, прикрепленной к ее руке, размещенной возле ее кровати, трубочки которой тянулись к мешочку с капающей жидкостью. – Один из нанятых им ученых даже медицинскую школу закончил.
Кит закрыла глаза, чувствуя облегчение. Она жива. Она с Рэйфом. Пальцы сжали мягкий пододеяльник. Впереди вырисовывалась полная возможностей, яркая жизнь. Только если она убедит Рэйфа, что ее чувства к нему были искренними.
– Почему? Почему ты делаешь это? – От звука его глухо пробормотанного вопроса она открыла глаза и снова посмотрела на него. Его глаза заблестели от подозрительной влаги. Ей не нужно было спрашивать, чтобы понять, о чем он.
Приложив ладонь к его щеке, Кит уверенно посмотрела ему в глаза.
– Потому что я люблю тебя.
Рэйф смотрел на нее миг, казавшийся невыносимо долгим. Кит затаила дыхание, в надежде, что он не отвергнет ее снова. Рассчитывая, что он поймет, что она рисковала своей жизнью ради него из любви.
– Я знаю, – наконец прошептал Рэйф, словно прочитав ее мысли. – Знаю.
Кит следила за ним с отчаяньем в сердце, ожидая с большим терпением, чем она обладала.
Рэйф сглотнул и потряс головой.
– Можешь назвать меня эгоистичным ублюдком, но для меня было неважно, если бы ты меня не любила. Я почувствовал, каково это потерять тебя. Я не хочу снова пройти через это. У тебя есть я, мы связаны. Я люблю тебя, и никогда не отпущу. – Выражение его лица стало серьезным. – А теперь пообещай мне, что никогда не станешь проделывать этот глупый трюк снова.
– Какой? Ловить серебряную пулю? Запросто, – улыбнулась Кит.
С рычанием Рэйф обхватил пальцами ее затылок и поцеловал. Крепким, не дающим вздохнуть поцелуем, который заставил ее застонать и схватить его за плечи.
– Рэйф?
– Ммм?
Кит отодвинулась от его губ.
– Ты когда-нибудь видел «Уолтонов»?
– Уолтонов? – повторил он, его темные глаза были затуманены желанием. Покачав головой, он вперил свой темный взгляд на ее рот. – А кто это?
Улыбаясь, Кит пожала одним плечом и потянула его вниз.
– Неважно.
Прошло несколько секунд, и Кит снова зашептала ему в губы, понимая, что, как у первой в своем роде, все же было несколько вещей, которые предстояло выяснить.
– Что насчет малышей? Детей? Они могут у нас быть?
– Мы можем попытаться, – пробормотал Рэйф, его рука скользнула по затылку вверх и запуталась в волосах. – Мы можем пытаться много раз.
Эпилог
– Мама! Аманда не выходит из ванной!
– Заткнись, ябеда.
Кит усмехнулась и покачала головой, в то же время добавляя еще один блин на тарелку. Стопка состояла из тридцати, но еще далеко не была закончена. Три ее дочери крутились возле накрытого кухонного стола и хитро переглядывались.
В эту минуту в кухню вошел Рэйф с их старшим сыном и дочерью, все трое были одеты в специальную одежду и вооружены, так как прошлой ночью выходили на охоту.
– Переодевайтесь, – приветствовала она их. – Завтрак почти готов.
Наверху хлопнула дверь, сопровождаясь возмущенным визгом. Очевидно Сэм прорвался в ванную.
Все в кухне подняли глаза к потолку при неожиданно раздавшихся криках.
– Ставлю на Аманду, – прошептала Ханна, доставая салфетки.
Прежде чем Кит смогла выговорить ей за пари на то, что Сэма побьет сестра, Рэйф притянул ее поближе, обнял рукой за талию и прижался поцелуем к ее шее. Она прислонилась к нему, глубоко вдыхая в себя его запах, такой дорогой, и знакомый, как свой собственный.
– Моя очередь разнимать их?
Вздохнув с притворным разочарованием, Кит вручила ему лопатку.
– Я пойду.
Развернувшись, Кит направилась к лестнице, шагая быстро и уверенно. Она окликнула его через плечо.
– Завтра ночью моя очередь охотиться.
Рэйф засмеялся.
– Как насчет того, чтобы выйти вместе?
Остановившись у подножия лестницы, Кит оглянулась на него, стоящего в загроможденной кухне среди пяти из их шумных отпрысков. Двое старших уже пичкали младших ночными приключениями. Будущие охотники слушали с напряженным вниманием.
– И оставить детей дома?
Рэйф кивнул, и по выражению его темных глаз она знала, что они отложат охоту на ликанов до самой поздней ночи.
Довольная улыбка изогнула ее губы.
– Прекрасно, – прошептала она.
И все было прекрасно.
[1] Библейская легенда, согласно которой Бог наказал злых и распущенных жителей Содома и Гоморры, стерев с лица земли эти города вместе с ними, за исключением праведного Лота и его семьи. Им было наказано уйти не оглядываясь. Лот с дочерьми шел впереди. Жена, шедшая позади, не удержала своего любопытства и оглянулась. В тот же момент она превратилась в соляной столб. На месте Содома и Гоморры находится Мертвое море.
[2] Во вторник 7 июня 1099 года крестоносцы добрались до Иерусалима. Многие воины плакали, увидев стены священного города, ради завоевания которого вышли в поход три года назад. После того, как крестоносцы ворвались в город, началась резня. Стоя «по лодыжки в крови», крестоносцы разили мечом всех подряд – мусульман, евреев, немногих оставшихся в городе христиан – и превратили Иерусалим в настоящую бойню.
[3] В марте 1622 года индейцы во главе с новым вождем Опеканканохом напали на колонию (Джеймстаун, Виргиния), убив 347 человек.
[4] «Султа́нша» (англ. Sultána) – деревянный колёсный пароход, построенный в Соединённых Штатах Америки на верфи в Цинциннати, расположенной на реке Огайо, в 1863 году.
Затонул 27 апреля 1865 года на реке Миссисипи близ Мемфиса вследствие взрыва парового котла. Пароход перевозил с юга США освобождённых из плена солдат северян. В результате катастрофы погибли 1653 человека (более семидесяти скончались от ран и травм позже), спаслись 741 человек. Это кораблекрушение по числу жертв является самой масштабной катастрофой XIX века и по сей день удерживает печальный рекорд (по числу жертв) на речном транспорте.
[5] Космический центр имени Линдона Джонсона (англ. The Lyndon B. Johnson Space Center, JSC) – центр NASA по разработке пилотируемых космических кораблей, обучению астронавтов и подготовке пилотируемых космических полетов, центр управления и контроля за космическими полетами. Центр представляет собой комплекс из 100 зданий на территории площадью 656 гектаров к юго-востоку от Хьюстона. В центре проходят подготовку как астронавты США, так и астронавты стран-партнёров. Первоначально центр назывался «Центр пилотируемых космических полётов» (англ. Manned Spacecraft Center) и был построен на земле, пожертвованной Райсовским университетом в 1963 году. 19 февраля 1973 года центр был переименован в честь экс-президента США, уроженца Техаса, Линдона Джонсона.
[6] Ассасины (хашашины, хашишины, гашишины; от араб. хашиши, мн. ч. хашишийа или хашишин – «употребляющий хашиш») – наименование, под которым получили широкую известность в Средние века и в настоящее время исмаилиты-низариты (шиитская ветвь ислама). Название связано с комплексом расхожих представлений о низаритах как о террористической секте, члены которой, одурманенные наркотиком фанатики, совершают многочисленные убийства на политической и религиозной почве. Слово Ассасин вошло во многие европейские языки со значением «убийца».
[7] История семейства Уолтонов из штата Виржиния во времена Великой Депрессии, получающего небольшой доход от собственной лесопилки. На все происходящее зрители буду смотреть глазами Джона Боя, желающего стать писателем, и, в конечном счете, воплотившего свои мечты в реальность. 9 сезонов, 1972 – 1981.
[8] Пуансеттия прекраснейшая, или молочай прекраснейший, рождественная звезда (Poinsettia pulcherrima, Euphorbia pulcherrima) – кустарник из семейства молочайных, который естественно произрастает в Мексике. Если разломить лист пуансеттии, то выделится белый сок, который может вызывать раздражение кожи и аллергию. Знаменитый шикарный "рождественский" вид пуансеттии придают прицветники – крупные контрастные листья на самом верху побегов текущего года. Эти листья в естественной среде – ярко-красные. Однако за многочисленные годы селекции были выведены сорта с розовыми, желтыми, персиковыми, кремовыми прицветниками, и даже пятнистые разновидности. Очаровательные прицветники держатся на растении только несколько недель. Сами цветки пуансеттии невзрачные, мелкие, желтовато-зеленоватые.
Очаровательное рождественское растение имеет длинную историю. Ацтеки – первые ценители пуансеттии (они называли растение cuetlaxochitl), использовали ее красные прицветники для добывания естественного красителя для косметики и тканей, а ее белый сок – для лечения лихорадки. Жители США узнали молочай прекраснейший благодаря стараниям Дж.Р.Пойнсетта (J.R. Poinsett) (1779 – 1851) – врача и ботаника, которого президент Мэдисон назначил первым американским послом в Мексике. Настоящей страстью Пойнсетта была, однако, вовсе не политика, а ботаника и растения. Впервые увидев молочай прекраснейший в цвету в Мексике в 1828 году, Пойнсетт тут же послал несколько образцов в свои оранжереи в Гринвиле (Южная Каролина), где позже стал размножать растение и рассылать образцы в ботанические сады. В 1830-х годах растение попало в коммерческое производство и вскоре стало популярно под именем своего "первооткрывателя" poinsettia (в русский язык название вошло как пуансеттия). Из Америки традиция покупать пуансеттию и украшать ей дома на Рождество перебралась в Европу.
[9] Lean Cuisine – бренд замороженных продуктов, отличающихся низким содержанием жиров и низкой калорийностью. Офис находится в Солоне, штат Огайо.
[10] SPAM (читается спэм) – торговая марка консервированного мяса, производимого американской компанией Hormel Foods Corporation. SPAM появился в 1936 году. Аббревиатура от англ. Shoulder of Pork and hAM – «свиные лопатки и окорока», a по другим данным, от англ. SPiced hAM- «ветчина со специями».
[11] Фахи́та (исп. fajita), мн. ч. фахитас (fajitas) – блюдо мексиканской кухни, представляющее собой завёрнутое в тортилью (мягкую пшеничную лепёшку) жареное на гриле и нарезанное полосками мясо с овощами. Чаще всего используется говядина, но также свинина, мясо кур, иногда морепродукты. К мясу часто добавляется сметана, гуакамоле, сальса, пико-де-гальо, сыр и томаты.
Блюдо происходит из региона на техасско-мексиканской границе у Рио-Гранде, где ранее жили ковбои. Они получали остатки мяса после забивания скота. Название происходит от исп. faja, то есть «полоска», что указывает на способ нарезки мяса для фахиты.
[12] Самый большой университет в Хьюстоне – UH. Это третий по величине университет в Техасе, где учатся 37 000 студентов из 130 стран. В UH находится более 300 образовательных программ.
[13] Болотная рысь – камышовая кошка, хаус. Распространен на широкой полосе от Передней и Малой Азии, Закавказья, Средней Азии вплоть до Индостана, Индокитая и Юго-Западного Китая. Он крупнее других мелких кошек. Известны девять его разновидностей.
[14] Дональд Трамп – американский бизнесмен, известная личность на телевидении и радио, писатель. Он также является президентом компании Trump Organization – крупной строительной компании в США и основателем компании Trump Entertainment Resorts, которая управляет многочисленными казино и отелями по всему миру. Трамп стал знаменитостью благодаря экстравагантному стилю жизни и откровенному стилю общения, а также своему успешному реалити-шоу «Кандидат», где он выступает и как исполнительный продюсер, и как ведущий.
[15] Калифорнийский технологический институт – частный университет, расположенный в городе Пасадина в штате Калифорния. Калтех – один из ведущих университетов в США, и один из двух самых важных, специализирующихся в точных науках и инженерии.
[16] Жи́молость (лат. Lonícera) – род прямостоячих, вьющихся или ползучих кустарников; типовой род семейства Жимолостные (Caprifoliaceae). Свое латинское название род получил в честь немецкого математика, физика и ботаника Адама Лоницера (1528-1586), хотя первоначально Карл Линней собирался назвать их каприфолями (Caprifolium), поскольку чаще всего в садах Европы выращивали именно жимолость каприфоль.
[17] Блейзер – свободного покроя мужской или женский пиджак.
Из истории. Блейзер назывался раньше клубным пиджаком, так как был своеобразной формой членов английских аристократических клубов. Его шили исключительно из однотонной ткани (обычно синего цвета), карманы делали накладными. На нагрудном кармане вышивали знак того клуба, школы или команды, членом которых являлся обладатель пиджака. О принадлежности к клубу говорил и цвет пиджака, и чеканка на металлических пуговицах.
В начале 60-х годов блейзер вошел в мужскую моду как одежда не для работы. Позже – в женскую моду.
Современный блейзер. Хотя стиль блейзера и его форма в общих чертах сохраняются, отдельные элементы меняются. Так, воротник может быть шалевым, а лацканы – узкими. Могут появиться канты, перламутровые пуговицы. У современного блейзера ткань необязательно синяя, возможны белые, коричневые, фиолетовые и темно-красные материалы, но непременно одноцветные. На нагрудном кармане вышивается шелком эмблема. Женщины носят блейзеры с брюками или юбкой в складку, с блузками мужского стиля. Особенно эф41ектно блейзер смотрится с брюками или юбкой белого цвета.
[18] Уолтоны – история семейства Уолтонов из штата Виржиния во времена Великой Депрессии, получающего небольшой доход от собственной лесопилки. На все происходящее зрители буду смотреть глазами Джона Боя, желающего стать писателем, и, в конечном счете, воплотившего свои мечты в реальность.
[19] Эмерил Лагасси – владеет собственными ресторанами, пишет книги и участвует в многочисленных кулинарных программах.
[20] Дресс Барн – американская компания, торгующая детской и женской одеждой.
[21] Винс Вон – американский киноактер. Он начал сниматься в конце 80-х, появляясь в незначительных телевизионных ролях до того как к нему пришла широкая известность вместе с фильмом «Тусовщики» в 1996. С тех пор Вон снялся в нескольких крупных голливудских комедиях.
[22] Киш – блюдо французской кухни. Это соленый торт (открытый пирог) с основой из рубленого теста, заливкой из смеси яиц, сливок/молока и сыра, и с копченой грудинкой, нарезанной тонкими брусочками.
[23] Ford Taurus (произносится «Форд Торэс»; в России обычно читается как «Таурус» – автомобиль производства Ford Motor Company, США.
Впервые представленный в 1986 году, Taurus производится уже на протяжении более чем 20 лет, являясь одной из старейших моделей в линейке Ford. Также, впервые седаны были оборудованы подушкой безопасности со стороны пассажира. Данное новшество стало стандартом для моделей Taurus с 1994 года, что сделало Taurus первым в мире автомобилем, использующим подушки безопасности как для водителя, так и для пассажира.
[24] Бурри́то (уменьшительное от исп. burro – осёл; «ослик») – мексиканское блюдо, состоящее из мягкой пшеничной лепёшки (тортильи), в которую завёрнута разнообразная начинка, к примеру, фарш, фасоль, рис, помидоры, авокадо или сыр. Иногда туда же добавляется салат и сметана или томатный соус.
В отличие от фахитас, буррито подаётся уже готовым, с начинкой внутри, в то время как для фахиты начинку подают отдельно от тортильи, и каждый самостоятельно выбирает, что именно завернуть в тортилью.
Жареные бурритос называются чимичанга, и, в отличие от энчилады, изготовляются из пшеничной муки.
[25] «Закон и порядок» (англ. Law & Order) – американский процедуальный, полицейский и юридический телесериал, созданный Диком Вульфом. Премьера состоялась 13 сентября 1990 года на кабельном канале NBC. 24 мая 2010 был показан предположительно заключительный эпизод телесериала. В России демонстрировался каналами Россия 1, ДТВ и Fox Crime, были показаны первые 14 сезонов сериала.
Сюжет: Сериал рассказывает о детективах работающих в Нью-Йоркском «убойном» отделе полиции и прокурорах суда. Детективы занимаются расследованием различных преступлений, такие как убийства и другие посягательства на личность людей, а прокуроры доказывают виновность обвиняемых в суде. Первыми главными персонажами сериала были детектив Макс Гриви и его напарник Майк Логан.
[26] В 5 сезоне сериала пришел Сэм Уотрестон на роль Джека Маккоя. Уотерстон играл в нескольких мыльных операх, но вскоре его ждала просто феноменальная роль. Он сыграл помощника окружного прокурора Джека Маккоя в сериале "Закон и Порядок"/"Law & Order". И в течение нескольких сезонов его стать и врожденная интеллигентность восхищала зрителей всего мира. Сейчас Сэм продолжает работать на телевидении.
[27] Люфа – это губка, сходная с мочалкой, изготовленная из волокнистой массы особого сорта тыкв.
[28] GPS (англ. Global Positioning System) (читается Джи Пи Эс) – обеспечивающие измерение времени и расстояния навигационные спутники; глобальная система позиционирования) – спутниковая система навигации, часто именуемая GPS. Позволяет в любом месте Земли (не включая приполярные области), почти при любой погоде, а также в космическом пространстве вблизи планеты определить местоположение и скорость объектов. Система разработана, реализована и эксплуатируется Министерством обороны США.
Основной принцип использования системы – определение местоположения путём измерения расстояний до объекта от точек с известными координатами – спутников. Расстояние вычисляется по времени задержки распространения сигнала от посылки его спутником до приёма антенной GPS-приёмника. То есть, для определения трёхмерных координат GPS-приёмнику нужно знать расстояние до трёх спутников и время GPS системы.
[29] Нью-Ме́ксико – гористый штат на юго-западе США, один из так называемых Горных штатов. Население – 1,819 млн. человек (36-е место среди штатов; данные 2000 г.). Столица – Санта-Фе, крупнейший город – Альбукерке. Официальное прозвище – «Земля очарования» (англ. Land of Enchantment, исп. Tierra de Encanto).
[30] Мэри Кэй – одна из крупнейших косметических компаний прямых продаж в мире.
[31] Ше́рлок Холмс (англ. Sherlock Holmes) – литературный персонаж, созданный Артуром Конан Дойлом. Его произведения, посвященные приключениям Шерлока Холмса, знаменитого лондонского частного сыщика, считаются классикой детективного жанра. Прототипом Холмса считается доктор Джозеф Белл (Dr. Joseph Bell), сослуживец Дойла, с которым они вместе работали в Эдинбургском королевском госпитале.
[32] То́фу – соевый творог – пищевой продукт из соевых бобов, богатый белком. Тофу обладает нейтральным вкусом (то есть собственный вкус почти отсутствует), что является одним из преимуществ тофу, и позволяет универсальное использование в кулинарии.
[33] Американская ведущая телепрограммы “Вкусное путешествие с Рейчел Рей”. Ведущая программы как настоящий гид, не только советует, что и где посмотреть, но и на чем можно сэкономить. В каждой программе указываются цены на самые оригинальные блюда, а также названия кафе и ресторанов, так что полученная информация поможет со вкусом и недорого провести отпуск в любой точке мира.
[34] Фламбе – блюда, при приготовлении которых используется алкоголь, чтобы создать эффект пламени.
[35] 160 см.
[36] Гаучос – широкие штаны.
[37] Шунтирование (англ. shunt – ответвление) – создание дополнительного пути в обход пораженного участка какого-либо сосуда или пути организма с помощью системы шунтов, что приводит к восстановлению кровотока в артерии.
[38] Wal-Mart Stores, Inc. (NYSE: WMT) – американская компания, крупнейшая в мире розничная сеть. Штаб-квартира – в Бентонвилле, штат Арканзас. Компания занимает 1 место в Fortune Global 500 (2010 год).
[39] Фильм категории B – второсортная кинокартина с небольшим бюджетом. Первоначально, в Золотой век Голливуда, так называли фильмы, не предназначенные для массового проката, часто шедшие в кинотеатрах в паре с более популярными фильмами. Большинство подобных фильмов представляют определенный жанр: в Золотой Век ключевым жанром фильмов категории В был вестерн, в 50-е годы XX века основной темой была научная фантастика.
[40] Итан Хант – Том Круз в фильме «Миссия невыполнима»
[41] Кордит – название одного из видов нитроглицеринового бездымного пороха. Он был изобретён английскими химиками сэром Ф. Абелем и профессором Дж. Дьюаром в 1889 г., и после надлежащего испытания принят в Англии как для индивидуального стрелкового оружия, так и для пушек.
Полученные струны в свежем состоянии мягки и издают резкий запах ацетона.