К тому времени, когда Кит въехала на подъездную дорожку к дому брата, уже стемнело, и саранча стрекотала пронзительными и назойливыми криками в теплой ночи. Открыв дверь с помощью запасного ключа, который ей дал Гидеон, оглядываясь через плечо и всматриваясь в тени, Кит вошла в дом. Ее ноги перешагнули через порог, и половицы заскрипели под ее весом.

Включив свет, она не спешила зайти в гостиную, сначала окинула взглядом аккуратную комнату, почти ожидая, что кто-то выскочит перед ней. Ей не помешает лишняя осторожность. В городе могут быть и другие агенты ЕФАЛ, помимо Рэйфа Сантьяго.

Встряхнувшись, Кит закрыла дверь на ключ и набрала код сигнализации. Проходя через гостиную в кухню, она пробежалась глазами по фотографиям в рамочках, развешанным по стенам. Клэр умудрилась заполнить их с Гидеоном дом фотографиями всего лишь за два года брака. Кит покачала головой. До появления Клэр она никогда не видела где-либо в доме Гидеона фотографий. Ни фотографий ее родителей. Ни ее. Гидеон не был человеком такого рода – копающимся по старым альбомам и вывешивающим фотографии прошлого на стенах. Прошлого, которое они оба пытались вспомнить. И позабыть.

Клэр стала его семьей. Его настоящим и будущим. Об этом вопила каждая оформленная в рамку фотография. Однажды у них появятся дети, и стены заполнятся еще большим количеством фотографий. Клэр об этом позаботится. Она была женщиной такого сорта – подобной материнскому идеалу, которого так не хватало Кит, когда она росла. Женщиной, что пекла печенье и читала сказки. У ее брата будет семья, о которой Кит всегда мечтала. А ей придется довольствоваться повторами серий «Уолтонов» .

Сама мысль не должна была заставить ее так себя почувствовать. Такой опустошенной. Пустой внутри. Желтой от зависти. Это было некрасивое чувство, и она поспешила глубоко спрятать его в темном уголке своего сердца.

Сняв телефон с крючка на стене, девушка набрала номер Купера. Она пыталась дозвониться к нему с мобильного по пути домой, но безуспешно. Но учитывая, сколько раз он называл ее занозой у себя в заднице, она подозревала, что не всякий раз, когда она звонила, он поднимал трубку. Возможно, если на его телефоне высветится номер Гидеона, он ответит. Через несколько гудков в ее ушах прозвучал знакомый голос Купера на автоответчике, и она повесила трубку.

Не отнимая руку от телефона, Кит заколебалась, кусая губы и раздумывая, а не позвонить ли ей Гидеону. В настоящее время он находился где-то в хижине в горах Нью-Мексико. С Клэр, в безопасности. Если она расскажет ему, что произошло сегодня ночью, он окажется на пути домой раньше, чем она успеет отговорить его от этой затеи. Она могла разобраться с ситуацией и без его участия. Ей понадобились годы, чтобы убедить его, что она сама может за себя постоять и охотиться на ликанов. Стоило ли ей играть роль беспомощной женщины теперь?

Половицы заскрипели под ее ногами, когда она поднималась по лестнице. Оказавшись в комнате, которую Гидеон и Клэр вдвоем использовали в качестве офиса и комнаты для гостей, Кит порылась в своей спортивной сумке с одеждой. Раздевшись, она с гримасой на лице отшвырнула свою запачканную одежду в угол. Для сегодняшнего свидания она купила юбку. И сейчас она сомневалась, что ей удастся вывести из нее пятна крови. Она уже потеряла счет одежде, которую испортила, охотясь на ликанов.

Все еще ощущая беспокойство из-за событий вечера, девушка взяла пистолет с собой в ванную. Рэйф Сантьяго показал себя знатоком во всем, что ее касалось. Естественно, он будет знать, где живет Гидеон. Ее кожа покрылась мурашками при мысли, что он снаружи, наблюдает за домом. Что если он там? Смотрит своими темными глазами? И ждет?

Кит украдкой выглянула из маленького окошка над туалетом, раздвинув жалюзи пальцами, глядя вниз на тихую улочку, местами тускло освещенную светом фонарей на порогах домов. Несколько беспорядочно расставленных машин было припарковано вдоль дороги. Ничего необычного. Сегодня он не предпримет никаких шагов, решила Кит. Пока ему нужен ее брат.

Вздохнув, она положила пистолет на туалетный бачок и покрутила шеей, пытаясь избавится от напряжения в плечах. Шагнув в душевую, она отрегулировала напор воды, чтобы струя теплым потоком побежала вниз по ее телу. Она действовала быстро, намыливая тело и нанося на волосы шампунь. Перекрыв воду, она шагнула на банный мат и насухо вытерлась полотенцем.

Стащив футболку с полки, Кит продела ее через голову, остановившись на мгновение, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале. Намокнув, ее светлые кудри потемнели – перепутанная в беспорядке масса, прилипавшая к ее голове и шее как плющ, обвивающий стены. Безрадостная улыбка перекосила губы. Широко раскрытые глаза казались слишком большими для ее лица, придавая ей испуганный вид. Или, может быть, затравленный. Она ведь такой теперь и была. Охотник превратился в добычу.

Зелень ее глаз особенно выделялась в контрасте с загорелой кожей. Генетический сдвиг, так что ей никогда не нужно было загорать. Как будто у нее было время выполнять свои прихоти. Даже на Рождество она выглядела как загорелая островитянка. Посмотрев вниз, она схватила чистые боксеры с танцующими пингвинами с полки – одни из множества вещей, которые Клэр затолкала в ее рождественский чулок на прошлое Рождество – и натянула их на себя. У Кит и Гидеона до этого никогда не было рождественских чулок. Сама по себе традиция с елкой, чулками и индейкой с положенным гарниром, навязанная им Клэр, была первой на ее памяти. Ее бабушка по праздникам всегда покупала только пуансеттию . Рождественским утром Кит и Гидеон усаживались за кухонный стол с пластиковой скатертью и пуансеттией посредине и открывали свои подарочные карточки универмага Сирс над тарелками жестких, как резина, жареных яиц и консервированного колбасного фарша. Подарочные карточки были на нижнее белье и носки.

Женитьба Гидеона на Клэр только подчеркнула все, чего не хватало Кит. Все, по чему она до сих пор скучала. За это она любила и ненавидела Клэр.

Одевшись, она прихватила пистолет с туалетного бачка. Желудок заурчал, напомнив ей, что она ничего не ела, кроме энергетического батончика во время ланча. Сразу после работы она отправилась на свидание с Дэном. Еще один вечер, потраченный зря – по крайней мере, на свидание. Не говоря уже о дыре в ее чековой книжке. Ночи по пятницам приносили лучшие чаевые. Кит редко их пропускала. Не могла себе такого позволить. Обычно она работала в баре до двух, затем охотилась и падала на кровать на рассвете.

После колледжа она попробовала обычную работу с девяти до пяти. Найти ее было не сложно, а вот удержать – другое дело. После шатания по клубам и улицам всю ночь, охотясь на ликанов, почти каждое утро она опаздывала – и часто приходила с порезами и синяками, убеждая тем самым своих сослуживцев, что является жертвой бытового насилия.

А то, что началось, как работа на полставки, превратилось в полноценную должность. Обслуживание бара оказалось ей больше по душе. Никаких деловых костюмов. Просто темный, окутанный дымом клуб, громкая музыка и ликаны, которые охотились среди толпы двадцатилетних. Они никогда не обращали внимания на девчонку за стойкой бара, были слишком сосредоточены на легкой добыче, которую представляли опьяневшие женщины. Но Кит замечала их – и подбирала позже.

Ну и что, если в свои двадцать шесть она все еще жила с бабушкой? Конечно, ее бабусю не назовешь мягкой и пушистой, но, кроме Гидеона, она единственный родственник, который у нее остался.

Войдя в кухню, она включила верхний свет, который загудел и замигал перед тем, как вспыхнуть на полную мощность. С желудком, скрученным в узел от голода, она подошла к холодильнику. Пройдясь пальцами по волосам и растрепав их волной по плечам, она заглянула в забитый едой, опять же, благодаря Клэр, холодильник. Два года назад Кит порадовалась бы, если бы нашла в нем сухарь.

Вытащив «Лин Квизин ТВ Ужин» из морозильной камеры, она разорвала коробку и поставила маленький пластиковый поднос в микроволновку. Почти незаметное жужжание наполняло воздух, пока разогревалось ее феттучини альфредо.

Ее бабушка никогда особо не готовила. Ее кулинарные способности сводились к консевированному тунцу на крекерах «Ритц». Жареные яйца и «Спэм» появлялись по особым случаям. Гидеон говорил, что их мама хорошо готовила. Кит подозревала, что помнит блины с голубикой, но не была в этом уверена. Воспоминания о ее родителях с годами становились все туманнее. Как мутные, смазанные картинки сквозь пелену воды. Она пыталась запомнить, цепляясь за то время, когда она была центром внимания в чьей-то жизни, вспомнить, на что это было похоже.

Ее отец, плотник, пахнул древесиной. Свежеспиленными кедром и сосной. И у него были большие руки. Одна рука могла обхватить пол ее головы. Она запомнила это. Но мало что еще. Помнила, как он обхватывал руками ее лицо и целовал на ночь. Мама носила золотой крестик на шее. Кит отлично помнила это: крестик, угнездившийся в углублении маминой шеи, где кожа была золотисто-коричневой, как у нее. Теплая и гладкая, едва тронутая морщинками. Ее лицо не было таким ясным, оставаясь всего лишь размытым образом в голове Кит.

Звук выключившейся микроволновки прервал ее мысли. С вилкой в руке она вытащила поднос и сняла пластиковую оболочку. Ткнув вилкой в макароны, она поднесла порцию лапши в соусе ко рту. Ее взгляд упал на телефон, и она опешила, заметив мигающий огонек автоответчика на кухонном столе. Проглотив кусочек еды, она отложила поднос и нажала «проиграть». Прислонившись бедром к столу, Кит прослушала голос Клэр.

– Привет, Кит! Это Клэр. Уже вечер, и мы только что приехали в наш домик. Здесь так красиво. Надеюсь, у тебя все в порядке. Я забыла попросить, чтобы ты полила маленькое растение, что стоит в ванной наверху. Телефонная связь здесь плохая. Мы сейчас в городе ужинаем, но ты нам позвони. Люблю. Пока.

Затем прозвучал голос Купера, глубокий тембр странно разрезал воздух на кухне.

– Кит, я только что получил твое сообщение. Хорошая работенка сегодня. Я вышлю чистильщиков, чтобы убрать дом и разобраться с документами. Позвони мне, как только получишь мое сообщение. – Он остановился на мгновение, перед тем как продолжить: – Нам надо поговорить. – Еще одна пауза. Его тяжелое дыхание заполнило телефонную линию, и она подумала, что заметила под всем этим нить тревоги. – С глазу на глаз. – Прозвучал щелчок, и телефон замолк.

Кит провела зубчиками вилки по языку. Знал ли он, что ЕФАЛ в городе? Нахмурившись, она застыла, мысли закрутились, в то время как автоответчик переходил на следующее сообщение.

Подняв трубку, она сначала набрала номер Купера. После нескольких гудков включился его автоответчик. Повесив трубку, она попробовала позвонить ему на мобильник. И попала на голосовое сообщение.

– Куп, это Кит. Где ты? – она заколебалась, собираясь сказать что-то еще, но вместо этого закончила словами: – Перезвони мне.

Затем она попыталась дозвониться до Гидеона, готовая предупредить его о ЕФАЛ. Клэр и Гидеон должны были вернуться домой только через неделю, но она хотела убедиться, что они не вернутся раньше намеченного срока. По крайней мере, до тех пор, пока она не встретиться с Купером. Кит была уверена, что он решит проблемы с ЕФАЛ и Рэйфом Сантьяго.

Повесив телефон обратно на крючок, она съела еще немного макарон. Поняв, что задумалась слишком сильно, чтобы закончить, Кит бросила вилку в раковину, а маленький поднос – в мусорное ведро. Выключив свет на кухне, затем в гостиной, она поднялась наверх и опять направилась в ванную. Кит умылась, почистила зубы, полила маленький папоротник на краю стола, заставляя себя придерживаться привычного распорядка – словно столкновение с Рэйфом Сантьяго не прокручивалось у нее в голове.

Потоптавшись некоторое время в спальне для гостей, она внезапно остановилась и слепо уставилась на аккуратный письменный стол.

Она сможет справиться с Рэйфом Сантьяго. Он не вынудит ее сбежать из города. Возможно со временем, он узнает, насколько она сильная, и пересмотрит свою позицию на счет женщин-охотниц. Точно.

Фыркнув, девушка выключила свет и забралась в постель, положив пистолет под подушку. Цифры механических часов перевернулись перед ее глазами. 10:28. Смешно.

Ей двадцать шесть лет, и у нее в постели никого нет. Только пистолет за компанию. Она не должна была ложиться в постель одна. Черт, она не хотела ложиться в постель одна. Она скучала без мужчин. Скучала по сексу. Жаркому, бурному, когда друг от друга не оторваться, когда широко раздвигаешь ноги и принимаешь в себя мужчину сексу. Последний раз случился слишком давно.

И все же, она выбрала эту жизнь. Не могла представить, что еще ей делать помимо охоты на монстров, которые украли у нее семью. Вздохнув, Кит несколько мгновений смотрела в потолок, совсем не чувствуя усталости.

Откинув одеяло, она вытащила пистолет из-под подушки и подошла к окну, чтобы выглянуть на улицу еще раз. Не покидающее ее чувство тревоги не давало ей заснуть.

Может быть, вечерний адреналин все еще бурлил в ее венах. Но у нее никогда раньше не возникало такой проблемы среди множества ночей, подобных этой, когда она оставляла ликанов гнить в переулке. Причина, должно быть, в Рэйфе Сантьяго. Он вывел ее из равновесия. Он все же был чем-то особенным.

Пальцы на ее ногах поджались на жестком деревянном полу, пока она осматривала тихую, без движения улицу, с напряженными плечами, с мышцами зудящими перед битвой.

Кит сощурила взгляд на темном «Хаммере», которого не видела раньше. Мотыльки хаотично кружились над ним под уличным фонарем.

Уличные фонари придавали оттенок синеве ночи, обрисовывая человека, сидящего за рулем: темную, безликую фигуру.

Ее палец лег на курок. Она оперлась плечом на оконную раму, держась вне поля его зрения.

Ничего удивительного, что она не могла уснуть. Сукин сын расселся снаружи, наблюдая за ее домом.

– Гм-м, – пробормотала Кит, поглаживая стволом своего пистолета бедро, словно оно чесалось. – Пойдем-ка представимся.