В эти часы со встревоженными, напряженными лицами застыли у батальонной радиостанции разведчики и спецназовцы 101 -й, оставленные в резерве. Больше всех переживал рядовой Евгений Артемов по прозванию Спец — один из лучших воинов РШР, которого капитан всегда брал с собой на операции, неизменно назначая в состав штурмовой группы. До чего ж несправедливой бывает судьба: комбат ведет бой, а он, матерый штурмовик, не у дел.

Утром Визнюк послал Артемова на позицию у ограждения — разведать обстановку. Выполнив приказ, Спец бегом вернулся в казарму и чуть не застонал от досады: пять минут назад бронегруппа во главе с комбатом выехала на задание. "Опоздал!" — не находя себе места, маялся Евгений. Умчались на бэтрах под вражеские пули его земеля

Женя Шмидт, Паша Пискунов, Рифат Хасанов, Саша Кожемякин, Серега Петров... Те, кого Визнюк считал своей опорой, — ядро батальона. Таких, как они, было человек двадцать. Многие им завидовали — тоже рвались на боевые с командиром. Но тут уж ничего не поделаешь, в разведке нужны самые надежные и проверенные люди... Согревались надеждой: "Выстоят, продержатся в ожидании подкрепления. Батяня спасет". Артемов с товарищами, как и комбриг, машинально прокручивали в памяти боевые события, когда капитан и его гвардейцы уверенно демонстрировали превосходство над противником. Хорошо работали, врагам мало не казалось.

Не случайно еще до августовских боев в Грозном “непримиримые” объявили "зеленым" и "краповым беретам" 101-й бригады газават, назначив за голову командира разведбата сто тысяч долларов. В черный список "духов" батальон попал после одной спецоперации. И раньше вели с боевиками недетские игры; собирая разведданные, жестко гладили "волков" против шерсти. А в ту майскую ночь достали, как говорится, до самых печенок... В районе автовокзала устроили засаду у взорванного моста, используемого бандитами для скрытных передвижений, — имелись такие сведения. Став невидимками, замерли в ожидании. Визнюк был убежден — вернемся на базу с дичью: обследовав объект, обнаружили две доски между пролетами — верный признак, что неизвестные проторили здесь дорожку для ночных прогулок. Любопытно — кто?

У всех ушки на макушке, пялят глаза в темноту. Чу, звуки осторожных шагов. На мосту нарисовался силуэт. Похоже, старик. Командир подает условный знак: берем! Сработали тихо, без грубого насилия. "Ни звука, уважаемый". Вскоре еще две тени показались. На сей раз мужчины явно помоложе. И этих не мешкая взяли под белы ручки. Прошло несколько минут — очередная пара к доскам тихо подбирается. "Стой! Проверка документов". Хотя чего там проверять? И так ясно, что за птицы. Кому из мирных придет в голову среди ночи переться через разрушенный мост с риском сломать себе шею? Выводы подтвердились тут же. Очухались задержанные после пережитого шока и давай отмазываться. Мы, дескать, к боевикам отношения не имеем. Хотите, откупные заплатим — баксы, наркотики... Ну да не на тех напали.

Сдали любителей прогулок под луной куда следует. А утром, вернувшись из Ханкалы, капитан Визнюк пожал руки всем охотникам: "Знаете, кого мы с вами взяли? Полевого командира, гранатометчика и снайпера. На допросе раскололись. А старичок у них был вроде дозорного, проверял дорогу. На ловца и зверь бежит".

В другой раз обнаружили в лесопосадке на окраине Грозного замаскированную гаубицу Д-30. Орудие ухоженное, практически готовое к применению, только клин затвора снят. Ставь его, подвози снаряды и открывай огонь. Позиция оборудована по всем правилам артиллерийской науки. Взорвали вражеский ствол тоже по всем правилам, восстановлению не подлежит.

Прозвучали мощные взрывы в подземных коммуникациях возле больницы, откуда боевики постоянно обстреливали наши посты. Опять же комбата и его "беретов" заслуга. Вычислили, просчитали — и там, где были лазы, вздыбились глухие завалы, не то что человек, мышь не проскользнет. От всей души постарался главный подрывник батальона прапорщик Сергей Василенко, неизменно сопровождавший командира на боевых. После этого обстрелы со стороны больницы прекратились.

А то еще был случай. Однажды утром возвращались на базу из Старопромысловского района, где проводили разведывательно-поисковые мероприятия. Ехали в приподнятом настроении: не зря устроили ночную засаду на дороге. Тормознули иномарку. Осмотрев ее, обнаружили автомат и боеприпасы в багажнике. Хозяин машины начал давить на психику: я, мол, крутой, из окружения самого Масхадова, вам не поздоровится и все такое. Ну ясно, волк — хозяин леса. Но не надо забывать, что на коварного хищника всегда найдутся матерые волкодавы. Усадив задержанного в бэтээр, порадовали себя мыслью: будет оперативникам из ФСБ конкретная работа.

Когда проезжали мимо завода, на столбе увидели чеченский флаг. Не к добру, вчера вечером его не было. И тут за кормой головной командирской "коробочки" ухнула граната, хлестнули автоматные очереди. Машина шла с отрывом на сто метров от остальных "броников", и бандиты, очевидно, подумав, что это одиночный бэтр, решили его поджечь. Но из-за приличной скорости взятого на прицел бронетранспортера чеченский гранатометчик промазал.

Визнюк быстро сориентировался в обстановке. Картина привычная. "Духи" засели в производственном корпусе. Судя по интенсивности огня бандгруппа небольшая. "Земля!"

— спешиться, значит. "К бою! Вперед!" Прикрывая другу друга, как учил командир, бойцы короткими перебежками при поддержке башенных пулеметов приблизились к забору, стали плотно окна обрабатывать, гасить огневые точки противника.

— Потом был такой момент запоминающийся, — расскажет спустя полтора года кавалер медалей Суворова и "За отвагу" Женя Артемов. — Я повернулся, меняя позицию, гляжу

— батя стоит на дороге в полный рост, рядом пули взметают фонтанчики земли, а он — ноль эмоций... В этот момент будто слышу его любимые слова, которые командир, безжалостно гоняя нас на занятиях, часто повторял: "Ничего не бойтесь, парни. Если вам суждено жить долго, пуля в бою не найдет". Это была самая лучшая психологическая закалка для пацанов... Ну так вот, стоит, значит, Олег Станиславович, как от пуль заговоренный, спокойно раскладывает "Муху", целится... Выстрел! Флаг с изображением зверюги стал медленно падать — комбат перебил древко из "граника". Отбросил "Муху" и, не сгибаясь, направился к нам. "Ну что, пацаны, брать будем?" — "Смерть волкам!" — дружно отвечаем. И — к зданию, внимательно слушая каждую команду капитана, как всегда идущего в составе штурмовой группы.

Вот когда пригодилась его наука! Стремительные передвижения, огневая поддержка, согласованность, четкое взаимодействие, прикрытие. Всему научил нас батяня. Особенно благодарен ему за один урок. Первый мой выезд на боевые. Визнюк проверяет вооружение и экипировку. Я взял с собой пятьсот патронов — сто в пулеметной ленте и четыреста в "эрдэшке" (РД — рюкзак десантный. — Авт.). Командир подходит ко мне, пристально смотрит: "Тебе этого хватит?" Я все понял и побежал за добавкой. С тех пор таскал с собой по полторы тысячи патронов. Лучше надорвешься, зато в бою и себя спасешь, и товарищей выручишь...

В общем, ворвались в корпус без потерь. Долбили по врагам будь здоров, благо было чем. Прочесали здание. Но "чечей" и след простыл. Не выдержали натиска, ушли, гады, в сторону жилого сектора. Вскоре во "Взгляде" показали это место у завода и сообщили, что боевики обстреляли колонну внутренних войск, военные приняли бой...

Были и покруче дела. Пехом, маскируясь под "духов", углублялись на их территорию. Охотились на машины с полевыми командирами, беспокоили бандитов диверсионными актами, потом отходили в указанный район, куда в назначенное время подлетали "вертушки". Есть о чем вспомнить. Но в первую очередь — история со сбитым чеченским флагом. Как наяву вижу нашего батю под пулевым градом...

Есть и другая история. Тоже о флаге. Рассказывали, при штурме Ножай-Юрта Олег водрузил российский триколор на крыше школы. Символ победы!

Он был нацелен только на победу! И нам передавался его боевой дух. Смелого пуля боится! Тогда, 6 августа, у рации, переживая, что ничем не могу помочь товарищам, я был уверен — с батей ничего не случится, удача ему не изменит. Вытащит пацанов из пекла.

А когда прилетела черная весть, долго, очень долго не верил, что он остался там, у цементного завода... Никто не верил. Комбриг Денисов построил вечером личный состав и сказал: "Всем приказ — отставить слухи о гибели капитана Визнюка. До тех пор, пока не убедимся воочию".