В ДЕВЯНОСТО первом, когда за забором замигали огни казино и баров, глаза стали разбегаться от обилия иномарок, на спецназ накатила первая волна увольнений офицеров и прапорщиков. Трудно давать оценку — у кого-то было трудное материальное положение, у кого-то жизненные ориентиры менялись. Бог им судья. Лысюк справедливо считал и считает, что в спецназе должен служить только тот, кто хочет. Никого из уходивших остаться он не уговаривал. Ушло тогда человек десять-пятнадцать. На смену им пришла новая волна офицеров и прапорщиков, которые показали себя очень даже неплохо и не посрамили чести спецназа.

— Сам я ушел из “Витязя” не по собственной воле. Но так уж получилось. Уволился по состоянию здоровья. Вышло так, что сам я никогда к докторам не обращался, но пару раз в их руки попадал. Первый — в семьдесят девятом году с диагнозом: сильнейшее физическое истощение организма. Готовились мы к ответственным показательным занятиям и около месяца дневали и ночевали в подразделении. В то время я еще холостяковал — и поесть некогда, и расслабиться не с кем. Все это и сказалось. Второй раз врачам попался после контузии, полученной при штурме сухумского изолятора. Поэтому в девяносто четвертом, когда в третий раз на меня доктора глаз положили, я не стал испытывать судьбу дальше.

Но и после своего увольнения он стремится не терять связи со спецназом, приносить ему пользу. Поэтому вместе с единомышленниками создали общественную организацию, которая называется “Братство “краповых беретов” “Витязь”, поддерживают идейно, материально, профессионально дело спецназа.

Одна из главных задач организации — оказание помощи в трудоустройстве братишкам, закончившим службу. Недавно, к примеру, открыли магазин военной атрибутики, куда трудоустраивают ребят, которые в ходе службы получили инвалидность. Есть немало и других планов.

— Мы всячески будем поддерживать профессионализм спецназа, его дух и традиции, верность краповому берету.

Так что и по духу, и по жизни Лысюк был и остается спецназовцем.