Даже Петр, который всегда настороженно относился к Славику, теперь был всецело на его стороне.

— Нет, мужики, это дело нечисто, я уверен, — громким шепотом говорил он. — Все подстроено, мы должны как-то помочь нашему другу.

— Мне уйти, что ли? — возмутилась Гуля. — Ты когда научишься правильно разговаривать, когда в компании девушки? Я тебе не мужик, понял?

Они стояли в коридоре академии, Анри и Петр курили, Гуля держала свою сигарету незажженной, уже оттолкнула руку Анри с зажигалкой, Петр тоже было собирался поднести свой «Зиппер», но вовремя понял, что Гуля не хочет курить.

— Хватит вам кусаться, — недовольно буркнул Анри. — Давайте думать. Итак, что мы имеем? Славик уехал в Левобережную. Ленка сказала, что так нужно в сложившейся ситуации, это они решили на семейном совете.

— Да врет она! — не выдержала Гуля. — Не верю ни единому ее слову! Ну прикиньте сами — после всего, что она устроила, Славик мог обидеться. И уехать. Он бросил ее, вот что было на самом деле, только Ленка признаться в этом не хочет. Ну вы бы, мужики, — она выразительно посмотрела на Петра, — как бы поступили в такой ситуации?

— У нас с тобой полная свобода, — поспешно сказал Анри.

— Да?! Ну попробуй только пойти даже в свой ресторан с какой-то другой дамой — получишь по морде сразу, понял?! — живо и чересчур эмоционально отреагировала Гуля.

— Да я уже привык к расовым выпадам, — дурашливо отозвался Анри.

— А за такие слова можешь прямо сейчас получить! — разозлилась Гуля.

— Нет, вы кончайте базар, — пробасил Петр. — Не про вас толкуем, дома разберетесь, кто расист, а кто нет. Мы чего тут думаем? Славик наш друг, классный парень. Он за любого из нас… да так и было уже. Ну, значит…

— А ты своей Олесе что бы сказал, если б она с другими по ресторанам ходила? — спросил Анри.

— Да сказал бы… Можешь не сомневаться.

— Ох, мужики вы, мужики! — вздохнула Гуля. — Ты, Амбар, сказал бы, а Славик женат был и жил за счет жены, как это ни грустно. Он-то и не мог ничего сказать в таком случае. Но поступил, я думаю, как настоящий мужчина.

Другие мужчины переглянулись, вроде получалось, что они не настоящие, но обижаться не стали. Действительно, Славик оказался в сложной ситуации, но держался достойно. И если бы не дурость Ленки…

— Короче, говорим о деле. Итак, мы имеем два мнения, — сказал Анри. — Петька считает, что спецслужбы затеяли травлю Колчина, поэтому Славик вынужден был скрыться на время. Гулька думает, что он просто бросил Ленку. Обе версии, как говорят матерые сыщики из телефильмов, имеют право на существование. Скорее всего это связано. Есть проблемы у Колчина, дурость у Ленки и гордость у Славика. Так?

— Не возражаю, — ответил Петр.

Гуля согласно кивнула.

— Нам нужно знать мнение самого Славика, но ему дозвониться невозможно.

— Есть же Федька в Левобережной! — сказала Гуля. — Телефон свой не дает, но мы общаемся с помощью «мыла». Надо срочно отправить ему вопрос — что со Славиком?

— Но если он вчера уехал, еще не добрался до станицы, — засомневался Петр.

— Ну так все равно отправим «мыло» Федьке, пусть немедленно ответит, как только увидится со Славиком. Или перезвонит кому-то из нас! — сказала Гуля. — Тогда все станет ясно.

Анри тут же согласился с ее решением и предложил поехать к нему, чтобы отправить сообщение Бочарову. О лекциях уже никто не думал, тут же такие события! Прямо как год назад, а тогда они с помощью Славика освободили Бочарова, чуть не погибли сами, но участвовали в таком серьезном деле — до сих пор адреналин в крови поднимается, когда вспоминают!

— А почему к тебе? — удивился Петр.

— Потому что я живу ближе всех. И дома никого нет, — ответил Анри.

Его мачеха Полина, так он ее называл после того, как в гостях побывала непредсказуемая племянница Оксана, решила выйти на работу и теперь занималась проблемами обеспечения двух французских ресторанов мужа качественными и недорогими продуктами. Отец поначалу не очень был доволен этим, но потом смирился. Полина оказалась очень решительной бизнес-леди и работала так успешно, что многие сотрудники считали именно ее главной хозяйкой. Анри это только приветствовал. Он любил свою мачеху и рад был за отца, что у него такая жена.

— Поехали! — решительно сказала Гуля.

Петр сердито засопел, но возражать не стал. Если Гулька и Анри что-то решили, значит, так оно и будет. Да он всегда был в их компании главной ударной силой, именно силой, а не мозгом. Потому и воспринимал Славика как соперника на эту роль, но теперь какие дела? Нужно помогать другу!

Они стремительно покинули здание академии, погрузились в «рено» Анри и помчались к его дому, суперсовременному шестиэтажному строению неподалеку от метро «Кунцевская», где количество кондиционеров и спутниковых антенн на один пролет равнялось количеству этих бытовых приборов в иных городах России.

Парни сбросили ботинки в просторной прихожей, Гуля осталась в полусапожках. Затем все бросились в комнату Анри, где хозяин первым делом включил компьютер.

— Анри, главное, с умом составить сообщение, — горячо сказала Гуля, стоя за креслом, в котором сидел хозяин.

— Думайте, — предложил Анри.

— Чего тут думать! — решительно заявил Петр. — Прямо так и напиши: «Федька, со Славиком случилась беда, подробности не знаем. Выехал в Левобережную. Узнай у него, что там случилось, и немедленно свяжись с нами».

— Может, не стоит прямо так, в лоб? — засомневалась Гуля.

— Андрюха, ты передавай и не забудь все наши телефоны оставить, вдруг забыл наш новорожденный папаша. А чего стоит, чего нет — потом разберемся.

Анри быстро написал адрес в электронной почте, составил сообщение, откинулся на спинку кресла, давая возможность друзьям оценить его творение.

— Нормально, — сказал Петр.

— Да, — согласно кивнула Гуля.

Анри нажал на клавишу, отправляя сообщение, и крутнулся в кресле, поворачиваясь к друзьям.

— А что мы будем делать, если получим ответ… такой или эдакий? — спросил он.

— А это зависит от того, каким будет ответ, — сказала Гуля. — Ленка в академии не появилась, может, заглянем к ней домой? Это же рядом.

— Почему бы и нет? — кивнул Петр. — Заедем в гости, но о том, что связались с Федором, — ни звука.

— Это и дураку понятно, — сказал Анри, выключая компьютер. — Поехали к Ленке.

И все они побежали в прихожую, торопясь, будто опасались не успеть.

Афанасий Колчин с утра пребывал в дурном настроении. И виной тому было не покушение на его жизнь, а поведение собственной дочери. Полночи жена убеждала его в том, что она врет и зять не мог ударить дочку. Ну, может быть, не ударил, но… Глупый он парень, раскрыл рот, сорвал важную сделку, и вместо того, чтобы «штамповать» новый комплекс и получать за это солидные деньги, распределять прибыль и премии между сотрудниками, приходилось возиться с доработкой, глупой и не нужной по большому счету. Такое трудно простить.

Уехал, ну и черт с ним, пусть едет. Тут главное: что делать с дочкой? Ведь какой-никакой, а был у нее муж, хоть как-то сдерживал, теперь, глядишь, совсем с катушек съедет, а это новые проблемы, черт побери!

Но если сама не хочет его, так что ж тут поделаешь? Сам он был зол на зятя, но не возражал, чтобы тот оставался зятем… если дочка этого хочет. А если и она против, так что ж тут попишешь? Однако проблемы-то лишь усугубятся от этого! Дочка уехала в Москву злая, даже не попрощалась с отцом. Как будто он виноват, что муж у нее случился неудачный! Совсем не думать бы про это, столько других проблем! Но вот приходится. Слишком поздно, в тридцать семь лет, решил обзавестись ребенком, и слишком неудачной получилась его дочка. Дура, непонятно, в кого такая уродилась!

После того как Паша повез ее в Москву, приехал генерал ФСБ Трандин. Разговор тоже не улучшил настроение.

— Андрей, ты мне прямо скажи: там хоть соображают, что делают? — спросил он генерала.

— Более чем соображают, Афоня, — сказал Трандин. — Там сначала соображают, а потом творят.

— И что все это значит?

— Ты сильно прокололся со своим наследником. Ввел пацана в секретные дела, а кто он есть такой? Они быстро выдали схему — связан с иностранными разведками. Подтвердить это сложно. А вот провал контракта — серьезно.

— Сначала было другое, Андрей. Я пацана попросил присутствовать только потому, что хотел знать, как поведет себя Гринин. Просто знать. Но получилось…

— Они тут же воспользовались твоей оплошностью, Афоня.

— А ты куда смотрел?

— Мы этого пацана освободили, на хрена нам лишние жертвы? Но дело принимает серьезный оборот, Афоня. Все зависит от твоих дальнейших действий. Будет контракт — один разговор. Нет — совсем другой. Вопрос решается на самом верху.

Колчин понимал это. В прихожей уже ждал Игнатенко со своими предложениями. Что-то предложит… Но как же они работают, его друзья?! Этот же Андрей Трандин получает от фирмы ежемесячно десять тысяч баксов, обязан заботиться наверху о безопасности фирмы, а что получается?

— Андрей, ты тут, как я понимаю, не посторонний человек. А толку? Что за дерьмо творится?! Убивают моего начальника службы безопасности, меня хотят отправить на тот свет… Ты для чего тут нужен?

— Для того, чтобы объяснить тебе серьезность ситуации. Мы делаем все, что можем. Но против нас — очень влиятельные силы. В конечном итоге все зависит от тебя, Афоня. Будет результат — это нам на пользу. Нет его — они в фаворе. Понял?

Чего ж тут не понять? Но результат, может быть, самый главный, решающий, был похерен глупым пацаном! За это сам бы его, дурака деревенского!..

Выпили по рюмке коньяка, поговорили о погоде, и генерал заторопился в Москву. А Колчин не стал его удерживать. Оба понимали, что говорить больше не о чем. Наверху они там решали, что делать с прибыльным оборонным предприятием!

— Мудрецы хреновы! — с ненавистью пробормотал Колчин, когда генерал исчез за дверью.

И министр звонил, спрашивал о здоровье, и замминистра навещал в больнице, и следственная группа из Москвы работала, свои силовики тоже старались на всю катушку, Генпрокуратура держала это дело на контроле. По радио, телеканалам сообщали о каких-то задержанных, обсуждали причины наезда на НПО, в общем, все было как всегда. За одним лишь исключением — это его судьбу обсуждали досужие журналисты и всякие там аналитики, мать их!.. А все просто — вынуждают продать акции, большие деньги предлагают. О государстве заботятся! Мол, акции будут принадлежать государственной компании, ты остаешься генеральным директором со всеми своими полномочиями. Вроде как все правильно, а потом окажется, что его детищем владеет какой-то бывший чиновник-государственник. Посидел в кресле, поболтал перед телекамерами о том, как трудится не покладая рук на благо государства и народа, и отвалил в сторону, стричь купоны с чужого предприятия!

А ты сам создай такое! Изобрети, протестируй, наладь производство и, главное, сбыт! А этого он не может, вот руководить готовым — это да… Сволочи!

Но может, и вправду… продать акции? Передать их все равно ведь некому, а деньги дадут большие… Но как потом жить, хоть на вилле у теплого моря, хоть в благостной Швейцарии? А хоть здесь, сидеть в своем кресле и видеть, как новые люди, а они будут, конечно, будут, разрушают отлично налаженное производство? Да это же кошмар! Ни черта!

В гостиную заглянула жена:

— Афанасий, Вениамин ждет. Пригласить?

— Зови, — кивнул Колчин.

В гостиную стремительно вошел Игнатенко, сел за стол, положил перед собой папку с документами.

— Афанасий Егорович, — бодро начал он, — мы решили проблему. Оказывается, она не так уж и велика.

— Рассказывай, — недовольно пробурчал Колчин.

Игнатенко достал из папки несколько листов, отпечатанных на лазерном принтере, положил перед боссом.

— Мы вначале думали как-то пометить «своих». — Колчин снова кивнул, он и сам об этом думал. — Но потом решили просто ограничить участок сканирования местности. К примеру, если «Зонт» распускается прямо над головами «своих», сканирование начнется с определенной линии впереди. Более того, если впереди, но сбоку опять-таки «свои», можем отрезать угол. Система стала просто уникальной! А затраты на модернизацию минимальные. Всего-то ограничим радиус работы луча, дополнительный блок уже готов вчерне. На днях проведем испытания.

— Понятно, — мрачно усмехнулся Колчин. — То есть сварганили гранату, которая не убьет, даже если хреновый солдат выдернет чеку и уронит возле себя?

— Но ваш зять, Недосекин…

— Не сыпь мне соль на раны, Веня! Где разместишь этот блок? В основном системном нет лишнего места, он и так заполнен до отказа. Придется все перестраивать заново.

— Афанасий Егорович, ничего не надо перестраивать. Это будет внешний модуль, который значительно усилит комплекс, позволит применять его даже в городских условиях. Цена соответственно увеличится на порядок. Кстати, ваш зять неплохую идею подал, толковый парень.

— Дурак!

— Простите?

— Не ты, Веня, не ты. Я давно про это думал, но это был бы уже другой комплекс, с новыми технологическими решениями. И тогда у покупателей был бы выбор — кому что надо.

— У них он уже сейчас, можно сказать, есть. Модуль легко подсоединяется, занимает мало места. Но стоит дорого. Кому не нужен — покупайте без него, действительно, для уничтожения террористов в горах, лесах, в общем, на местности, можно обойтись. А если на ограниченном пространстве… Нет, все получается очень даже симпатично.

— Когда испытания?

— Думаю, через пару дней. Модуль готов, но… вчерне. Некоторые технологические операции требуют проработки.

— У тебя в отделе десять конструкторов, Веня. Пусть думают, а ты проверь на практике… послезавтра. Если все получится, пусть Гринин приглашает индийцев на заключение контракта. Немедленно. А то у нас и другие клиенты имеются.

— Десять… Афанасий Егорович, у меня и другие разработки в стадии…

— Этот вопрос реши! Мне нужен контракт, и немедленно! Все отложи, этим занимайся. Послезавтра. Тест по полной программе на нашем полигоне. Видео — мне на стол. Отчет полный — тоже.

Игнатенко заверил, что все сделает как приказано, и отбыл в Тулу. Колчин так и остался сидеть за столом, обдумывая услышанное. Если получится с внешним модулем, и контракт можно заключить немедленно. А это сейчас очень важно.

Не заметил, как в гостиную вошла жена, остановилась у стола рядом с ним.

— Афоня, все нормально? Что они говорят… Трандин, Игнатенко?

— Да все нормально, Лиза, — сказал Колчин, обнимая ее за талию. — Работаем… И не такое бывало, прорвемся, как всегда. Ты, главное, дочке позванивай. Чтоб новых глупостей там не натворила.

— Я о другом хочу сказать… Нужно как-то вернуть Славу. Он благотворно влиял на Лену, и я думаю…

— Даже слышать о нем не хочу! — рявкнул Колчин.

Елизавета Петровна пожала плечами, сняла руку мужа со своей талии и пошла на кухню готовить обед. Сейчас не получилось поговорить о зяте, потом получится, главное, не злить мужа, дождаться, когда он успокоится.