Елена ходила по просторной гостиной в доме на Мовсесяна, ходила из угла в угол, от окна к двери, от кресла к дивану. Останавливалась на середине комнаты, нервно прижимая кулаки к груди, тихо говорила:
— Андрей, только будь живым, только вернись, пожалуйста, я прошу тебя… я умоляю тебя, Андрей. Я виновата перед тобой, я… я не могу без тебя…
Слезы текли по ее щекам. Позавчера вечером, когда она вернулась домой, в одиннадцать неожиданно позвонила Тамара. Сказала, что жутко виновата перед ней, ничего у них с Андреем в тот вечер не было, хотела вернуть его, но он сказал, что любит свою жену. Они просто поговорили, потом курили на лоджии, а все эти охи и ахи дописали…
Елена не стала на нее злиться, просто положила трубку на аппарат. Она и сама уже поняла, что в последнее время Андрей не изменял ей. А раньше… Так она сама в этом виновата, слишком много внимания уделяла делам, в то время как Андрей и на заводе работал, и семью оберегал. Мог, конечно… да ведь Иван не зря так зло сказал ей, что батяня главный у них. Ребенок-то любит отца больше, чем мать! Что было, то было, но в последние годы она просто счастлива с мужем! Андрей для нее главная опора в жизни, а она? Устроила дурацкий скандал по поводу отключения подстанции второго цеха, не удосужилась даже выяснить, кто в этом виноват! Потащила на странную вечеринку к Тамаре… Дура, самая настоящая дура! Но главное-то в другом! Она любит его, безумно любит! Поняла это в Сочи, отбиваясь от притязаний многочисленных кавалеров, пообщавшись с известным артистом. Никто, кроме Андрея, ей не нужен! А если его нет, будет жить одна с сыном. Простит ли он ее, если с Андреем случилось что-то ужасное? Неизвестно…
Несколько раз хотела позвонить ему на Кипр, сказать, что отец исчез, но так и не решилась. Вот уже вторые сутки не выходит из дома, зная, что Плавнинск взбудоражен исчезновением Андрея. Не знала, как покажется на заводе, посмотрит в глаза людям. Уже все знают, что укатила в Сочи одна…
— Андрей, пожалуйста, вернись, я умоляю тебя… — пробормотала она и, с трудом сдерживая рыдания, плюхнулась в кресло.
Звонок в ворота заставил ее выйти в прихожую, где стоял монитор видеоглазка в калитке. На нем светилась голова Пустельги, частного сыщика. Знала о нем, да кто ж не знает? Понимала, что это он устроил провокацию с кассетой. Теперь вот приперся… Зачем?
— Что вам угодно? — спросила в микрофон.
— Елена Дмитриевна, у меня для вас срочные новости, весьма приятные. Или выйдите, я, понимаете, не претендую, так сказать… Или позвольте войти.
Елена нажала кнопку, отпирая электрозамок в калитке:
— Проходите в дом, Виталий Максимович.
Вытерла глаза, подумала, что выглядит неважно, да и ладно! До того ли, если человек, самый известный в Плавнинске сыщик, пришел с новостями, да еще и приятными! Неужели нашел Андрея? Она вышла в прихожую, вскоре туда вошел и Пустельга. На нем был мешковатый белый костюм, рубашка с галстуком, принарядился, собираясь к ней!
— Елена Дмитриевна, прежде всего я хочу покаяться. Сварганил эту чертову кассету по просьбе вашей подруги. Ничего подобного в тот вечер не было. Понимаете ли, она попросила, заплатила, сказала, что одна женщина увела ее любимого человека, но кто эта женщина не сказала. Деньги большие предложила, и я, дурак, согласился. Простите.
Она тоскливо усмехнулась. Уже знала об этом, сама Тамара сказала, ну да ладно, к черту эту кассету!
— Новости!
— Понимаете, я не знал, что это вы. Хотите, я устрою проблемы Тамаре Бондарчук, мало не покажется. Совершенно бесплатно, так сказать.
— Виталий Максимович, вы с чем пришли сюда? — жестко спросила Елена. — Плевать мне на Тамару, слышать о ней не желаю!
— Понимаю, так сказать, понимаю. Извините, Елена Дмитриевна, перехожу к главному.
— Быстрей переходите! — нетерпеливо крикнула Елена.
— Мигом, Елена Дмитриевна, мигом. Спешу сообщить вам, что ваш супруг жив и более или менее здоров. И если вы желаете встретиться с ним…
Елена подумала, что он и устроил аварию мужа. Захотелось ударить сыщика, но сдержалась, только схватила его за лацканы пиджака, с силой тряхнула и толкнула к стене. Пустельга и не пытался освободиться, покачал головой, расправляя помятые лацканы, пробурчал:
— Завидую вашему мужу, Елена Дмитриевна. Когда женщина так любит, что… это же прекрасно.
— Я желаю увидеть его, немедленно желаю, — зловещим шепотом сказала Елена.
Пустельга торопливо закивал: мол, будет сделано.
— Я на машине, Елена Дмитриевна, отвезу вас к нему.
— У меня самой есть машина, поеду за вами. Показывайте дорогу. Ну что вы стоите, черт возьми, как истукан? Дорогу показывайте!
Сыщик уже не стоял, а поворачивался к двери, но, услышав злой голос хозяйки, стремительно выскочил из дома и трусцой заспешил к калитке.
Похоже, опасался, что разъяренная женщина может пинком ускорить его движение.
Елена вышла из машины у мрачного панельного дома, остановилась напротив грязной двери подъезда, брезгливо поморщилась. Пустельга стоял рядом, жестом радушного хозяина приглашая в подъезд.
— Мой муж здесь? Вы уверены в этом? — спросила она, не спеша заходить в подъезд.
Тревожно было на душе, вот уж не ожидала, что Андрей скрывается в этом обыкновенном, неухоженном доме. Почему? Что она увидит внутри — молодую любовницу, искалеченного мужа или прохиндейку, которая тянет из него, дурака, деньги.
— Да, господин Сергиенко здесь.
— Как вам удалось найти его? Вся милиция Плавнинска с ног сбилась, а вы нашли.
Пустельга многозначительно усмехнулся, развел руками, что должно было означать: судите сами, кто истинный профессионал, милиция или мы. Не дождавшись, когда Елена шагнет в подъезд, он сам решительно направился туда. Машинально сжимая пальцами свою черную сумочку, она пошла следом. На втором этаже Пустельга остановился у обычной деревянной двери, уверенно позвонил.
— Кто там, — послышался за дверью хрипловатый женский голос.
Елена напряглась, показалось, что где-то она слышала этот голос раньше.
— Милиция, — бесстрастно соврал Пустельга. — Гражданка Платова, сами откроете, или будем ломать дверь?
И уже не тревога, а ярость захлестнула душу Елены. Платова! Лида Платова! Ох же зараза такая! Воспользовалась моментом и утащила Андрея в свою конуру?! Решила таким образом отомстить за свое увольнение? Ну и получит сейчас! И не только сейчас!
Дверь распахнулась, и Елена замешкалась на пороге, изумленно глядя на свою бывшую бухгалтершу. Вместо молодой, цветущей кокетки на нее смотрела усталая пожилая женщина с одутловатым лицом и мешками под глазами. Лишь мгновение длилось замешательство Елены, а потом она отодвинула в сторону Лидию, решительно направилась в комнату.
Андрей сидел на диване — в джинсах, футболке и старых тапочках. Голова перевязана свежими бинтами. Он сидел и с неприязнью смотрел на нее.
— Что все это значит?! Весь этот идиотский маскарад? — закричала она, останавливаясь перед мужем. — Ты что, клоуном себя возомнил?!
— Действительно, что все это значит? — холодно спросил Сергиенко. — Ты в Сочи отдыхаешь одна, развлекаешься, ну и отдыхай, я же тебе не мешаю.
— Ты мне мешаешь! Скрываешься у какой-то стервы с опухшей рожей, а я что должна думать?! Я места себе не нахожу!
— Так она в Сочи отдыхала? — спросила Лидия. — А ты ничего мне не сказал об этом.
— К чему эти подробности, — сказал Сергиенко.
— А ты заткнись, дура! Не то получишь у меня! — крикнула Елена. — Шлюха!
— На себя-то посмотри, бизнесменша! — разозлилась Лидия. — Сама шлюха! По Сочам раскатывает… Чего приперлась?
— Заткнись, я сказала! Пошла вон отсюда!
— Ты уже в моей квартире командуешь? Да кто ты такая, дура? — возмутилась Лидия. — Сама пошла вон отсюда, понятно! Эй, милиция, ну-ка выгони отсюда эту истеричку! А то новому прокурору пожалуюсь!
— Ну так я больше не нужен? — спросил Пустельга, проигнорировав требование Лидии.
И, не дождавшись ответа, выскользнул за дверь.
— Угомонитесь, бабы, — сказал Сергиенко. — Ну что вы устроили тут… базар центральный.
Елене показалось, что попала в сумасшедший дом, что-либо доказывать, кричать — бесполезно. Села на диван рядом с мужем, закрыла лицо ладонями и вдруг зарыдала.
— Я не могу так… — говорила она сквозь слезы. — Я хотела тебе отомстить, но… не могу. Если я люблю человека, для меня есть только он, ни на кого больше и смотреть не хочется… А ты? Как ты мог так поступить со мной, Андрей? Я ночи не спала, на завод боялась показаться, я… я молилась, просила Бога, чтобы ты был живой… Сколько я вынесла… Как же ты мог так поступить? С какой-то грязной бабой…
— Да она достала меня уже! — закричала Лидия. — Все время оскорбляет, я ей морду набью! Если сама грязная баба, так и все такие, что ли?! У нас ничего не было, скажи, Андрей! Ты спал отдельно, я матрас новый купила, вон он, стоит в углу! И одеяло! А она что такое мелет?!
— Лида, пожалуйста, оставь нас на пару минут, — сказал Сергиенко. — Прошу тебя, подожди на кухне.
Лидия фыркнула и с чересчур независимым видом вышла из комнаты. Елена посмотрела в угол — там и вправду стоял новый матрас, скатанный в рулон. Сергиенко обнял ее за плечи, поцеловал в щеку.
— Лена, я тебе не изменял, по большому счету — никогда. А если что-то и было, так в отместку за твою измену… с работой любимой. Но это в далеком прошлом. Когда ты рядом — никто мне не нужен. Даже сейчас, когда тебя не стало вдруг, мне все равно никто не нужен. Лида тебе все сказала, это правда.
— Но как ты здесь оказался?
— Да по дурости, — просто сказал Андрей. — Выпили с Иваном Тимофеевичем, потом сам добавил, и так паршиво стало на душе, что сел в машину и поехал куда глаза глядят. Перед этим Тамара приходила, я ее выгнал, Иван звонил с Кипра, как-то несуразно с сыном поговорил… Поехал. А Лида бутылки в сосновой роще собирала, переходила дорогу, я поздно увидел ее, тормознул и… врезался в столб.
— Так ты жил тут с этой пьянчужкой… — опять зарыдала Елена.
— Она меня вытащила из машины, притащила к себе, медсестру привела… К счастью, раны оказались несерьезными, я хоть и пьяный был, а пристегнулся ремнем безопасности.
— И остался у нее?
— А куда мне возвращаться, Лена? — невесело усмехнулся Сергиенко. — Может, подскажешь место, где уютно было бы?
— С этой страхолюдиной…
Сергиенко долго молчал, машинально поглаживая светлые локоны жены.
— Она еще тогда, до увольнения, глазки тебе строила!
— Хорошо, Лена, я тебе все расскажу, — тяжело вздохнув, сказал Андрей. — Всю правду.
Елена напряглась. Что это еще за правда? Он и с Платовой изменял ей? Господи, хватит ли сил выдержать все это? Прямо кошмар какой-то!
— Мы действительно обманывали тебя с Лидой, — продолжал Сергиенко. — В смысле денег, и только. У Лиды была тяжело больна мать, требовалась пересадка почки, а денег на это не было. Ждать три или пять лет… Сама понимаешь.
— Почему она не обратилась ко мне?
— Ты взяла ее, выпускницу экономического, на работу, ты сделала ее главным бухгалтером, она была так благодарна тебе, что… ну просто не могла еще и просить крупную сумму денег.
— Но я видела, как ты обнимал ее в цеху!
— Она благодарила меня за очередной перевод на операцию матери. Вот и все. Она собиралась замуж, но больше всего на свете хотела помочь матери. А ты уволила ее. Это я придумал схему, как выкроить тысяч двадцать рублей каждый месяц для нее. Извини, но… завод прочно стоит на ногах, это не большая потеря. Она оказалась без работы, жених отказался от брака, мать расстроилась и умерла. Лида оказалась совсем одна и… покатилась вниз. Нельзя строго судить человека, если ты не был в его положении.
— Она могла бы прийти и все объяснить.
— Не могла. Вспомни, как ты увольняла ее. Я потом приезжал, деньги предлагал, хотел помочь ей, она ведь умницей была. Наотрез отказалась.
Теперь уже Елена надолго замолчала, все крепче обнимая мужа. А потом страстно прижалась губами к его губам.
— Господи, как все просто, и как же мы, дураки, все усложняем! — сказала она после поцелуя. — Андрюша, поехали домой. Позвоним Ивану, скажем, что все хорошо…
— Лиде надо помочь, — сказал Сергиенко.
— Ладно, — усмехнулась Елена, вытирая платочком слезы. — Раз уж я во всем виновата, придется исправляться. Платова! — крикнула она. — Иди сюда!
Лидия вошла в комнату совсем не так, как выходила. Теперь она была испугана, еще бы! Они сидят на диване в обнимку, такие люди, а она кто? Скажут, пошла вон, так и пойдет из своей квартиры, а что же делать? Елена встала с дивана, подошла к ней, обняла.
— Что ж ты, дура, не сказала мне о больной матери? Неужто я бы отказала тебе?
— Елена Дмитриевна… — в голос зарыдала Лидия. — Как же я… вы столько для меня… просить денег еще…
И Елена не выдержала, снова зарыдала. Так и стояли они посередине комнаты, обнявшись, и рыдали обе.
— Ну хватит, дорогие дамы, — сказал Сергиенко. — А то, глядя на вас, я тоже расплачусь.
Елена открыла свою сумочку, вытащила пачку стодолларовых купюр, вложила в ладонь Лидии:
— Оденься, приведи себя в порядок. Только в салон подлой Томки Бондарчук не ходи, — вытирая слезы, сказала она. — С сегодняшнего дня зачислю тебя замом главного бухгалтера, войдешь в курс, через пару-тройку месяцев я ее отправлю на пенсию, займешь свое место. На работу выйдешь через неделю, я не хочу, чтобы тебя видели такой. Приведи себя в порядок.
— Елена Дмитриевна, я не могу… — всхлипывая, сказала Лидия.
— Да перестань, Лида, — сказал Сергиенко. — Это не подарок, а требование. Солидный сотрудник завода должен выглядеть солидно. Неделю походишь в косметические салоны, из тебя опять красавицу сделают. И одежду купи классную. От мужиков отбоя не будет.
Обе женщины посмотрели на него и вдруг засмеялись. С перевязанной головой, в футболке и джинсах, главный энергетик завода выглядел совсем несолидно.
— Пошли, Андрюша, пошли, ты уже все сказал. — Елена взяла мужа под руку, увлекая к выходу. — Лида, я жду тебя через неделю. Надеюсь, дурить не будешь?
— Уже перестала, Елена Дмитриевна! Спасибо вам.
— Я тебе приготовлю цыпленка табака, — сказала Елена в машине.
Сергиенко засмеялся, обнимая жену.
— Лен, ты лучше заводом руководи, а готовить буду я.
— Ладно, тогда я буду помогать тебе. Поваренок нужен?
— Такой красивый? Я буду счастлив…
Он прижался губами к ее доверчивым губам, «фольксваген» завилял, вырулил на полосу встречного движения, едва не «поцеловал» в лоб тяжелый «КамАЗ».
— Андрюша!
— Но ведь пронесло! Значит, долго будем жить, Ленка! Я и ты, да наш классный парень Иван. У нас же дружная семья! — воскликнул Сергиенко.
— Дурак, — с улыбкой ответила Елена.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.