Казалось, совсем недавно она гладила на кухне белье, а муж сидел рядом и рассуждал про то, как потратить миллион долларов, если б он у них был. Теперь он гладил свои светло-серые брюки, а она стояла у двери, наблюдая за этим процессом. О миллионе долларов рассуждать не собиралась, отлично знала, что его нет и никогда не будет, а вот понять смысл действий мужа хотелось. Выглаженная рубашка висела на спинке стула, а на брюках появились такие стрелки, прямо хоть сыр ими нарезай! И вспомнить-то не могла, когда в последний раз гладил свои брюки, обычно носил джинсы, а их гладить не нужно. Но это еще не все! На Игошеве были новые трусы и майка, она этот комплект на день рождения подарила, до сегодняшнего дня так и лежал в гардеробе в заклеенном целлофановом пакете. А теперь, значит, понадобился? В половине восьмого вечера?

Ну и что это означает?

Настя сидела за компьютером, во что-то там играла, поужинали вроде бы нормально, а потом он надел новое белье и пошел на кухню гладить.

Лена уже не раз пожалела о том, что не сдержалась, когда Андрея уволили с работы. Он замкнулся, на все вопросы отвечал «да» и «нет» и целыми днями просиживал за компьютером, сочиняя что-то новое. А вечером забирал Настю из садика, гулял с ней или дома играли во что-то. Ночью… она не проявляла инициативы, ждала, что он сам повернется к ней, но увы…

А теперь, значит, куда-то собирается…

— Ну и куда ты намылился? — не выдержала Лена, а в вопросе явно чувствовался другой подтекст, а именно: «Для чего наряжаешься?» или даже: «Для кого?»

Игошев другой подтекст не понял или не захотел понять. Надел брюки, рубашку, тщательно застегнул пуговицы. И лишь после этого посмотрел на жену.

— К Романчуку на дачу.

— Хочешь, чтобы я поверила этой чуши? После всего, что ты говорил мне о Романчуке?

— Не веришь, позвони его жене, она должна быть дома. Вчера он сам позвонил мне, пригласил с ночевкой, сказал — шашлыки замаринует… Я согласился.

— Не ври! — сердито сказала Лена.

— Я же сказал, можешь позвонить Лане и все выяснить. У него выдалось свободное время, я вообще свободен, ну и почему не поехать, не пообщаться в сугубо мужской компании?

— В сугубо мужской, да?

— Именно так.

— Слушай, Игошев, ты совсем за дуру меня держишь, да? То слышать ничего не хотел о Романчуке, а теперь вдруг — с ночевкой! Вот так сразу поменялось твое мнение?

Игошев усмехнулся, развел руками.

— Многое поменялось в моей жизни. Если сам звонит и приглашает — нужно ехать, просто нужно, понимаешь? Глядишь, в разговоре за шашлыками намекну о своих сценариях, Лана подсуетится, кому-то нужному покажет или порекомендует… Пусть даже ничего не возьмут, но хоть в «команду» пригласят, я согласен и на такое. Так что можешь считать, что еду на работу. Я ему не звонил, я его ни о чем не просил, но если он пригласил — глупо не использовать этот шанс.

— Глупо надевать новое белье, когда едешь непонятно куда с ночевкой! — крикнула Лена. — Чего ради Романчуку устраивать пикник на даче среди недели? Если уж приспичило — мог бы пригласить в свою квартиру, вместе с женой.

— У него дочка заболела. Живет на даче, сам себе хозяин, вот и решил пригласить меня. И все, Лена, все. Не доставай меня, дождь идет вторые сутки, а мне еще ехать черт-те куда. Не веришь — позвони Лане, она тебе все объяснит.

— Да пошла твоя Лана куда подальше! Кто она вообще такая? Кикимора, которая кривляется в телевизоре со своими идиотскими интервью!

— Поэтому она и нужна мне.

— Придурок!

Лена с негодованием выскочила из кухни, забежала в их комнату, которая служила и спальней, но там Настя играла на компьютере. Повернулась к ней, сказала:

— Мама, ты почему кричишь на папулю? Сама все время работаешь, а денег получаешь мало, а папа все мне всегда покупает. Не кричи на него.

Лена снова вернулась в коридор, остановилась в растерянности. Ее квартира вроде как чужой стала в одночасье. И на кухне ей нет места, и в большой комнате, что же, идти в комнату Насти? А там даже телевизора нет!

Ну и куда тут пойдешь?

Пошла в ванную, а что оставалось делать? Быстро наполнила ванну, разделась, легла в горячую воду. Дверь не заперла, надеялась, он все же зайдет перед отъездом, увидит ее такой, обнаженной и красивой, и ничего дурного не совершит. А может, и вообще никуда не поедет? Лежала в горячей воде, прислушиваясь к звукам в квартире. Вот к двери подошли Настя и Андрей.

— Папуль, а когда ты вернешься? — спросила дочка.

— Завтра, Настюша. Эта встреча нужна для того, чтобы заработать деньги и купить тебе все, что ты хочешь, — сказал Андрей.

— Я хочу новые ролики, а вообще… хочу электрический мотоцикл. У нас в садике ни у кого такого нет.

— Настюш, ты у меня не девочка, а прямо пацаненок какой-то, — со смехом сказал Игошев.

— Ну, папуль, я же современная девочка: — важно сказала Настя.

— Ладно, какие проблемы? Будем работать в этом направлении… в сторону электрического мотоцикла, чтобы ты была самой главной и крутой в своем садике. Я люблю тебя, малышка, пока.

Хлопнула дверь, ушел. Не заглянул в ванную, даже ничего не сказал на прощание! Ну ладно!

Лена выскочила из ванны, торопливо вытерлась, надела халат. Настя продолжала играть в компьютерные забавы. Так, значит, он будет на даче Романчука? Вдвоем с хозяином, что-то вроде мальчишника, да? Ну, это можно проверить.

Вдруг очень остро поняла, что любит своего мужа, пою дочку, свою квартиру. И как бы ни было трудно, нот эта их жизнь — дороже всего на свете. Можно есть на ужин макароны по-флотски с мясом из щей, а потом заниматься любовью, можно просто гулять всей семьей в близлежащем сквере, и это так прекрасно! Можно… Да много всего, на велосипеде, например, кататься, то Андрей с Настей, то она, виляя, едет, сопровождаемая бегущим рядом Андреем и Настей, которая советует, как нужно ехать, чтобы не упасть… Это ее жизнь, ее мир. Но он теперь рушится! И значит, нужно защитить его!

Лена взяла трубку радиотелефона, позвонила родителям, они жили неподалеку.

— Мам, ты можешь приехать?

— А что случилось, дочка?

— Если можешь, давай быстро, потом объясню. Посидишь с Настей, спать ее уложишь.

— Лена?

— Мам, не время рассуждать. Ты приедешь?

— Конечно, если это тебе очень нужно.

— Очень, мама, очень!

Значит, мальчишник у них там предстоит, совсем без женщин? А новые трусы для чего надел? Ну вот это она и выяснит. А потом уж сделает выводы, как жить дальше.

Лена принялась торопливо одеваться. Джинсы, кроссовки, ветровка, дождь все-таки идет. Зонтик тоже будет нелишним.

Она хорошо знала, где находится дача Романчука и как проехать к ней на электричке, а потом на автобусе. А потом пешком пробраться с тыльной стороны дачи и посмотреть, что там происходит, как ведет себя ее муж. В конце концов, она женщина, хозяйка, жена — или кто?

— Короче, так, мужики, вот вам по пятьсот баксов, это задаток, — сказал Баранов. — Еще столько же получите потом, когда дело сделаете. Смысл дела ясен, деревня Рымарино, адрес у вас имеется. Мужик — блондин, высокий, представительный. Ездит на «шкоде» синего цвета. Отдаст бабки — привезете их сюда, я тут буду долго, получите вторую часть гонорара. Не захочет отдавать — попугайте его, гонорар удваивается. Убивать не надо.

— Дело ясное, начальник, — сказал высокий парень, который назвался Владом. — Но если кинешь на бабки…

— Какой — кинешь?! — заорал Баранов, уже почувствовал себя начальником серьезным. — Я что, похож на придурка, который не держит свое слово?! Я тебе свои бабки доверяю, немалые, между прочим!

— Там видно будет, — сказал Влад. — Но ты имей в виду, мы свое дело знаем, но и обид не прощаем.

— Мы тоже, — сказал Баранов. — Еще вопросы есть?

— Да нет, все в порядке.

— Ну так вперед, орлы! И — вы меня не знаете, никогда не видели.

— О'кей, — сказал Влад.

Когда они ушли, Баранов вздохнул с облегчением и тут же позвонил по внутренней связи Орехову.

— Кирилл, все сделано, как ты сказал. Они возьмут наши деньги или накажут Романчука.

— Проследи за этим до конца действа, — приказал Орехов.

Знал бы он, что Волченков сидит в своем кабинете и довольно усмехается, слушая их разговоры!

* * *

Игошев посигналил, Романчук открыл ворота, и «Москвич» Игошева въехал на территорию дачного участка. Не было тут ни грядок, ни парников, только сосны, кусты сирени и жасмина и зеленая трава, такая дача очень нравилась Игошеву. Он остановил свой «Москвич» рядом со «шкодой» хозяина, вышел из машины, обнялся с Романчуком.

— Рад тебя видеть, Боря.

— Аналогично. У нас есть одна крошка, по правде сказать, я ее трахал, но если хочешь — бери себе, это без проблем. А вторая должна подъехать.

— Ладно, разберемся.

— Это точно. Побежали, а то промокнем, на хрен!

На веранде дымился мангал, над которым подрумянивались на шампурах аппетитные кусочки мяса. Там же сидела в плетеном кресле грустная девушка, коротко-стриженая шатенка, очень загорелая.

— Это Ира, а это — Андрей, — представил их друг другу Романчук, усмехнулся и добавил: — Очень приятно.

— Привет, Ира, — сказал Игошев.

— Добрый вечер, Андрей, — грустно пробормотала Ира.

Она совсем не понимала, почему Волченков настоятельно попросил ее принять приглашение Романчука. Тот ведь, по сути, послал ее, когда стало ясно, что жить попросту негде. Но Миша был настойчив, сказал, что так нужно для их общего дела, и она согласилась, хоть и не понимала, какое общее дело у них может быть. А что еще оставалось?

Игошеву шатенка не понравилась, то есть она была вполне симпатичной девчонкой, но вспомнил, как уехал, не попрощавшись с Леной, как она там сейчас, переживает, наверное… И стыдно стало. Ну что эта девочка может? Чем она лучше его Ленки? Да и та, которую Романчук привезет позже, наверное, такая же… ненужная ему.

Хозяин принес тарелки, раздал гостям, на каждую положил по шампуру с дымящимся мясом, откупорил бутылку виски «Джим Бим», наполнил пузатые рюмки.

— Ребята, хорошо, что мы вместе! Кстати, Ирка, Андрей известный журналист, однокашник моей жены по Литинституту. Он работает в солидной газете, может быть, слышала такое имя — Андрей Игошев.

— Нет, не слышала, — сказала Ира.

— Ну еще услышишь!

Они выпили, закусили сочным, пропахшим дымом мясом. Шашлыки были просто замечательные.

— А ты чем занимаешься, Ира? — спросил Игошев.

— Да ничем.

— Она секретарша босса самой солидной фармацевтической фирмы Москвы, — сказал Романчук. — Который погиб. Недавно вернулась с Акульего острова. Старик, это самый крутой курорт, по мнению элиты, недельный тур стоит около трех тыщ баксов, она там была почти две недели. Видишь, как загорела?

— Вижу…

Игошев напряженно думал, что все это значит. Если девушка Ира такая крутая, что загорает на самом престижном острове, то зачем он здесь? Удивить ее вряд ли чем сумеет, а просто так потрахаться, если она не против… наверное, и опасно. У нее же, помимо крутого босса, и другие были. Нет, не в этом дело. Странно было то, что Ира вообще оказалась на этой самой обычной бревенчатой даче, принадлежащей не слишком богатому бизнесмену, во всяком случае, на «мерседес» или «БМВ» Романчук не заработал.

— Была секретаршей, но скоро вылечу, — с грустной улыбкой сказала Ира. — Вот огласят завещание босса, хозяином станет Орехов, он пинком вышвырнет меня на улицу.

Что-то знакомое послышалось Игошеву в ее словах. Да собственно… с ним ведь так и поступили совсем недавно.

— Не отчаивайся, Ира, — сказал он. — Я только что пережил то же самое.

— Что значит «то же самое»? — спросил Романчук. — Ты разве не работаешь в газете?

— Нет. Начальство оклады себе увеличивало, а нам вообще ни хрена не платило. Ну я пошел к начальнику, но разговор какой-то нервный получился, и я дал ему в морду. Мигом все деньги выплатили, но…

— Ты молодец, Андрей! — восторженно сказала Ира. — Знаешь, мне тоже хотелось врезать этому наглому Орехову, но я… так и не решилась.

— Ну ты даешь, старик! Я и не знал, что ты безработный, — сказал Романчук.

— Не волнуйся, Боря, взаймы просить не стану.

Виски приятным теплом разливалось по телу, сочные куски мяса таяли во рту, и уже не хотелось другую женщину, потому что у него была жена Ленка, но приятно было видеть одобряющий взгляд симпатичной девушки Иры. Игошев уже решил для себя, что выпьет виски, поест шашлыков (грех отказаться, если Романчук сам пригласил), а потом ляжет спать один. Ну, или с Ирой, но — никакого секса. Просто она симпатична ему, в чем-то родственная душа. Ира думала так же, смотрела на Игошева с понимающей улыбкой.

— Да перестань, старик! — деланно возмутился Романчук. — Какие проблемы, ты же мой друг. Если надо — только скажи.

Ира не выдержала и рассмеялась. Она знала, что как только Игошев «скажет» — сразу перестанет быть другом. Уж она-то наслышалась жалоб Романчука на вечную нехватку денег из-за того, что приходится поддерживать реноме супруги. Да ведь и последняя их встреча перед поездкой на Акулий остров была пронизана этими стонами — нет денег, нечем платить… Как же, даст он взаймы! Игошев думал точно так же, поэтому с уверенностью разлил по рюмкам виски. Раз уж пить на халяву — так пить. Ира одобрительно кивнула: мол, правильно. Романчук положил на тарелки еще по одному шампуру с шашлыками, быстро нанизал маринованное мясо на освободившиеся шампуры, поставил их на мангал.

— Хорошо сидим, — сказал Игошев, поднимая рюмку.

И снова Ира одобрительно кивнула. Нет, эта девчонка ему определенно нравилась. Не как женщина, хотя была красива и соблазнительна, но как товарищ. Это ведь здорово, в сложной ситуации увидеть вдруг рядом товарища.

— За хозяина, — провозгласила Ира и потянулась рюмкой к Игошеву.

Они чокнулись и выпили по-русски, залпом, благо, Игошев не полностью наполнил рюмки. Романчук, немного помедлив, сделал то же самое.

— Прохладно стало, может, пойдем в дом, Боря? — сказала Ира. — А шашлыки пусть доходят понемногу.

— Какие проблемы? Пойдем, — согласился Романчук.

С тарелками и рюмками в руках все перебрались в просторную гостиную, уселись в мягкие кресла.

— Поставь диск с «Агатой Кристи», — попросила Ира, — жутко нравится эта группа. Хотя, говорят, у них сейчас проблемы.

— А меня с диском нет проблем, крошка, — сказал Романчук и включил музыкальный центр.

— Ты его крошка? — наклонившись к Ире, тихо спросил Игошев.

— Теперь — точно нет, — так же тихо сказала Ира. — Но если хочешь, на сегодняшнюю ночь стану твоей крошкой.

— Это интересное предложение…

— Как хочешь.

— Ир, не обижайся, ладно?

— Ребятки, я предлагаю тост, — сказал Романчук, поднимая рюмку. — Выпьем за нового босса фирмы, с которой я лично долго и плодотворно сотрудничаю. Иринка знает это.

— Не хочу, — сказала Ира. — Пей сам за Орехова.

— А если это будет не Орехов?

— Исключено. Пей сам, Борик.

— Хорошо, тост отменяется. Тогда предлагаю выпить за нас! За всех, так сказать, присутствующих!

За это и опорожнили наполненные вновь рюмки. Романчук принес из кухни, поставил на журнальный столик глубокую миску с овощным салатом, который должен был служить гарниром к шашлыку.

— Все классно, Борик, — сказала Ира.

Игошев согласно кивнул, но, по правде сказать, не совсем понимал, для чего Романчук затеял эту встречу. Явно не для того, чтобы пообщаться с ним да пригласить девушек для полноты ощущений. Общения не получалось, а девушка была только одна, и та из фирмы, с которой сотрудничал Романчук. Ну и для чего же он пригласил его?

Ответа на этот вопрос пока что не было.

— Пойду посмотрю шашлыки, вы тут не скучайте без меня, — сказал Романчук и вышел на веранду.

— Не будем, — заверил его Игошев, наполняя рюмки.

— Торопишься, Андрюша, — сказала Ира.

— Разве?

— Ну да. Я, когда пьяная, совсем невменяемая становлюсь. Могу всякие глупости творить.

— Тогда не будешь больше пить. — Игошев взял ее рюмку, поставил рядом со своей.

— Ну ты совсем тупой, Андрюша! — обиделась Ира. — Все мужики балдеют, когда пьяная девушка начинает глупости творить, а ты рюмку убираешь. Дурак, что ли?

— Извини. — Игошев вернул рюмку девушке. — Ира, а как твой босс погиб?

— Выпал с лоджии на острове.

— Проблемы с психикой, или…

— Заткнись, Андрюша. Почему твои начальники себе платили, а вам — фиг с маслом, а?

— Да потому, что козлы были и есть, самые настоящие. А твой босс…

— Он был хорошим человеком. Не только всем своим сотрудникам платил вовремя, но премии давал, а если человеку надо, и ссуду. Которую никто не возвращал, поплачутся в жилетку, он и простит.

— А где мне взять такого босса? — пробормотал Игошев.

— Выпьем за его память, не чокаясь, ладно?

— Как скажешь…

Они выпили. Романчук вошел с тремя шампурами, разложил их на тарелки, плеснул себе виски, выпил.

— Надо ехать на станцию, встречать Людку, — сказал он. — Не возражаешь, Андрей, если махну на твоей тачке?

— Махни, но зачем? — удивился Игошев.

— Хочу увидеть се круглые глаза, когда сядет в отечественное авто. Это же супер!

— А если ГАИ остановит?

— О чем ты? Меня тут каждая собака знает. На сей счет можешь не волноваться, железно.

— Ладно, — сказал Игошев. — Ключи в машине.

Романчук согласно кивнул и пошел к выходу.

— Вы, ребятки, не скучайте тут, я через полчаса вернусь, тогда и начнем веселиться, как надо, — сказал на ходу.

Игошев пошел следом, крикнул Романчуку:

— Борь, а кто эта Людка?

— Обалденная баба, не пожалеешь, когда увидишь! — сказал тот, садясь в машину Игошева.

— Ты знаешь, как надо веселиться? — спросила Ира, когда Игошев вернулся в гостиную.

— Понятия не имею. А для кого эта Людка?

— Ты меня спрашиваешь?

— Нет, себя.

— Поскольку Боря как мужик меня абсолютно не интересует, а ты, насколько я понимаю…

— Ира, я поругался с женой, думал… Но теперь понял, все это чушь. Не обижайся, ладно?

— Налей, Андрюша. Мне и самой теперь интересно, для кого предназначена эта Люда.

Игошев наполнил рюмки, но что-то расхотелось пить даже дорогое виски. А вот шашлыки были великолепны, и он налег на мясо. Ира задумчиво прикрыла ресницы, сжимая в руке рюмку с жидкостью чайного цвета.

— Любишь свою жену? — спросила она минут через пять.

— И дочку тоже, она у меня такая умница! Принцесса маленькая, — с улыбкой сказал Игошев.

— Зачем тогда приперся сюда?

— Да пилила она меня в последнее время: денег мало, денег не хватает, — достала. Ну я и решил…

— А увидел меня и перерешил, да?

— Дело не в тебе. Ты красивая девушка, но… Зачем?

— Будет что вспомнить.

— И в чем винить себя.

— Могла бы обидеться, но почему-то верю тебе. Деньги для нее так важны, для твоей жены?

Спросила и улыбнулась. Ну что за дурацкий вопрос? Какой женщине деньги не нужны? Она с Ильей жила, о любви тут говорить не приходится, хоть и уважала его сильно, а жила из-за денег. Из-за комфорта, который дают опять же… деньги.

— Кому они не нужны? — сказал Игошев. — Однажды мы с ней думали, как потратить миллион долларов.

— Он у вас был?

— Теоретически — да, если бы Стивен Спилберг позвонил и сказал, что хочет купить мой сценарий. А практически — нет и никогда не будет. Но мы на полном серьезе обсуждали, как его потратить.

— Интересно. Ну и что?

— «Потратили» чуть больше половины, а остальные решили в Сбербанк положить. Не на что было их тратить.

— Да ну! Не поверю.

— Нет, конечно, можно один загородный дом купить за миллион, но нам такой не нужен. Сколько стоит такой вот уютный бревенчатый дом, как этот?

— Максимум сто тысяч.

— Вот видишь. Квартира в престижном районе, метров сто — двести тысяч максимум. Всего — триста. Машина, гараж, техника, обстановка, шмотки — в двести тысяч можно вполне уложиться. А дальше что?

— Ну, это как посмотреть…

— Практично. Главное, чтобы уютно жилось и комфортно. Я стиральную машинку за восемьсот баксов и даже за тыщу покупать не стану. Найду классную за четыреста. И на Акулий остров не полечу — в Турции можно классно отдохнуть на море, понимаешь?

Ира кивнула, тяжело вздохнула.

— Андрюш, я завидую твоей жене.

— Пойдем посмотрим на шашлыки, — сказал Игошев.