Обычно мертвым сны не снятся… тогда почему в наступившей и такой долгожданной тишине я отчетливо слышу звуки? Это процесс реинкарнации? Я стану такой же, как и Митька? Но ведь я не эрр, у нас нет такого понятия, как вторая жизнь… есть Свет, есть Тьма…

– давай, девочка, ты можешь!

Голос знакомый, но не понимаю, чей. Что-то горячее и мерзкое обожгло горло.

Нет, это явно несветлая сторона мира сего… Где же Верен? Где принц? Ничего не понимаю, а от этого становится катастрофически ничтожно на душе.

– кто такой Верен? – вновь этот голос.

– да вроде конь ее, – ответила женщина, и тоже знакомая. Мне показалось, что она всплеснула руками в знак недопонимания, – я спрошу…

Что-то ударилось. Судя по всему, дверь о стену.

– Покажите мне ее! – скомандовала девушка тут же что-то отпихивая в сторону, – Эл! Эллин!

Пощечина. Очень болезненная, кстати. Судя по тяжелой руке, Вэс уже была в состоянии ходить и бегать. Сколько же прошло времени? Или все это моя фантазия?

– ты что делаешь? – взорвался мужчина, голос которого я все же признала.

– привожу ее в себя дворовым способом, к которому ваша сестра, дорогой принц, привыкла еще лет этак с десяти.

Почему он ее не убил на месте для меня остается загадкой.

– как она?

Внутри все сжалось. Этот голос я не хотела слышать.

– Ваше Величество, – зашуршали в глубоком поклоне пышные юбки служанок, и, вроде как Вэс тоже поклонилась, что для нее не свойственно, но по этикету полагает, а с такими как мой отец вообще не спорят, – еще не стабильна.

– она зовет какого-то Верена… – пролепетала служанка, – и принца Шаласа. Все время.

– тогда приведите этого Верена, найдите, где бы он ни был, – после долгой паузы сказал король.

– как прикажете, – опять глубокий поклон и несколько слуг тут же удалилась выполнять приказ.

Что-то мягкое и пушистое задело ноздри, отчего захотелось чихать, но это было для меня не возможно.

– и прогоните наконец вашу мантихору из ее кровати! – уже более грозно взревел король, прекрасно понимая, что этот приказ не окажет никакого должного эффекта на поведение Митьки. Видимо уже не в первый раз гонят.

Кот лишь довольно мурлыкнул и плотнее прижался боком к моей руке.

– Это какой-то сумасшедший дом! – сетовал отец, покидая мою опочивальню, – то мантихора на кровати, то дракон за заднем дворе, то конь на всех плюется ядом и разносит конюшни к коврюжьей матери! Теперь еще и эрры за своим принцем пришли с войском, требуя при этом вернуть еще и Эллин… в моем дворце еще ни разу на моей памяти не было так много рогатых мужчин и женщин! Все, пора на пенсию!

– а у тебя странный отец, – после затянувшейся паузы заметила Вэс, – приходи скорее в себя, Эллин. Мы все тебя ждем. Очень ждем.

Сколько прошло времени я не знала, но понимание мира сего вновь наступило с приходом в мои покои незнакомых мне эрров и людей, что окончательно повергло меня в шок от такой смеси.

– да вы с ума сошли! – взревел мой брат и почему-то как-то смущенно фыркнул конь…конь? – что тут вообще происходит?

– да вот, ваше царшество, – заголосили мужики пыхтя от напряжения, – попросили так сказать, собратьев по несчастью нам помочь. Его величество велело сие Верена отыскать и к царевне сие привезти.

– А то, что этот Верен – конь вас не смутило?

Судя по фырканью коня – смутило как раз его, что он и демонстрировал ища помощи уже в лице моего брата.

– принцесса все принца эрровского звала, да Верена вспоминала, вот и решили…может что и как…

– ЧТО И КАК? – уже орал принц, – вышвырнуть к кузькиной матери это животное! Как вам такое вообще в голову могло прийти, что бы весь этот сброд в ее покои тащить?

Мужики на конюшне видимо осознали всю опасность этого существа, признали, так сказать, нечисть во всей красе, тут же мигом от Найтмара и отпрыгнули, чем принца смутили и обеспокоили.

А вот Верен обиделся. При чем сильно, судя по нависшей тишине и паленой одежде…

– твою ж… чтоб… – я и не думала, что мой брат способен на такие выражения, видимо военная подготовка пошла на ура и в этом плане.

Конь топнул, фыркнул и выводиться по приказу явно не желал уже на зло собравшимся. Вся эта кутерьма была мне не видна, отчего стало грустно. Чувствую зрелище еще то сейчас. Как они только умудрились коня на третий этаж затащить мне не понятно, но как Верен позволил этому вообще случиться?

И да, почему я все еще жива?

Все ругались, рычали, причем как эрры так и люди и дружно коня выпихивали костеря его на чем свет стоит. Конь сопротивлялся и противненько так всхрапывал, поворачиваясь ко всем задом, как обычно это любил делать в знак вопиющего протеста и несогласия.

Я не удержалась и мысленно засмеялась. Как же я соскучилась по всем вам, как же я хочу увидеть Шаласа… я чувствую, что он жив. По-другому просто быть не может.

Гробовая тишина нависла над покоями.

Видимо смеялась я далеко не в своих мыслях, а очень даже наяву и во весь голос…

Среди дружных охов и ахов про коня тут же забыли.

– Мииитька, – застонала я при этом схватив кота и подтянув себя к нему, мантихора удовлетворенно мурчал, крылышками злобных конкурентов отгонял, но Вэс бесцеремонно улеглась прямо к нам и тихонечко так заплакала.

– ну наконец-то! – взмолилась она, – я так ждала тебя, принцесса…

– Эллин, – обеспокоенный голос брата, а теперь уже и обеспокоенное лицо замаячили перед глазами, – где болит?

Ага, сразу к делу. Правильно.

Оглядев комнату и всех собравшихся, я уставилась на Верена.

– я тебя тоже обнять хочу, – нагло прошептала я, протягивая к тому руки, от чего все изумились такой непонятной и странной любви к животному.

Конь как-то через чур послушно подошел к кровати, что рассердило принца да и Вэс тоже и в считанные секунды вместо шерсти и хвоста оброс кожей, руками, ногами и прочими человеческими частями тела.

Крестились все, принц тоже, а я же просто обнимала завернутого в плащ верного друга и была благодарна и Светлым и Темным силам за мое спасение и их сохраненную жизнь.

Вэс, кстати, крестилась тоже, а вот Митька явно знал, так как и усом не повел и хвостом не дернул.

На Верена люди смотрели как на демона, на испугавшуюся и рыкнувшую явно нечеловеческим голосом Вэс тоже. А меня по ходу дела вообще за зомби приняли, в то же время понимая, что мертвые так не смеются и кашлем не заходятся.

– Эллин, – устало сказал брат присаживаясь в кресло напротив кровати, – я тоже рад, что ты вернулась.

Склонив голову и прикрыв лицо ладонью, он глубоко вдохнул, еще раз окинул нас взглядом и явно удивился протянутой мною руке.

– И я рада, брат, – поманила его к себе, что уж тут обиды старые вспоминать, жива я, остальное в прошлом, да и поговорить я теперь с ним просто обязана и по душам и по врагам и по прочему. Принц неуверенно подошел ко мне, сел рядом на кровать и нежно поцеловал в лоб.

Где же все это было раньше?

– думаю, ты нам всем потом сможешь объяснить, кто такие твои друзья и что это все действительно не твое колдовство и ворожба с моими глазами.

– дурак ты, – хихикнула я в ответ, – не ведьма я. А жаль!

– да ты похуже всякой ведьмы, – сонно прошептал Верен втиснувшись между Митькиным крылом и рукой Вэс при этом плотнее кутаясь в стиснутую запасную простыню. Голый дядя в кровати принцессы зрелище тоже не ахти какое достойное. А на вид этому дяде кстати уже этак под тридцатник.

– где принц? – спросила я долгожданный вопрос, боясь услышать совсем не то, что хотела, – он жив?

– Жив, – ответил брат, – только пока без сознания. Но его положение было ничем не лучше твоего. Еле с того света достали, живучие вы, все!

– остальные тоже живы, – опережая мой следующий вопрос ответил Верен, – только сама понимаешь, не совсем целые…

Дверь отворилась.

На пороге застыл мой отец.

Его Величество выглядел очень уставшим, с огромными синяками под глазами, морщинистым не по годам лицом и на удивление живыми, счастливыми глазами, что напугало меня гораздо больше его ненависти ко мне.

Неужели и он волновался? Видимо, я все-таки умерла… такая утопия может быть только в не существующем мире…

– Эллин, – с ужасом уставился царь на представшую его взору картину. Ладно кот, к нему он, видимо привык, но завернутый в простыню незнакомый дядя с клыками в три ряда очень ему помешал оценить ситуацию, что грозило всем нам моментальной расправой, – что тут происходит?

– Это конь… – пискнули мужики бледнея, – точнее Верен, в смысле мужик…а может и не мужик…Ваше Величество, мы не знаем… но принцесса жива!

Царь постоял в проходе, хмуря брови, посмотрел на ошарашенное, но в меру спокойное для такой ситуации лицо сына и вошел в покои уже окончательно.

Митька, к моем удивлению, тут же спрыгнул с постели, подбежал к моему отцу, что-то недовольно фырча и скалясь (но как-то нравоучительно, нежели злобно) и подтолкнул его Величество в сторону моей кровати.

Даже царю как-то расхотелось спорить с грозным животным, подходя ко мне еще ближе.

– Оставьте нас, – приказал он, – а вы, молодой человек оденьтесь, как подобает, и вы юная волчица вернитесь…

– да я вообще-то конь… – пробурчал Верен, но приказа не ослушался. Тут не до пояснений дело, да и мне явно больше хотелось его узнать в другой ипостаси.

Я немного привстала, поерзала, шмыгнула носом, но бояться от этого меньше не стала. Злость почему-то прошла, а вот страх остался.

– где мой принц? – спросила я осипшим голосом.

– твой? – ухмыльнулся отец, чем поверг меня в состояние ужаса, – жив твой принц. Тебя зовет, когда в сознание приходит. Но к нему я тебя еще не пущу, рано вам.

– Эллин, – вновь молвил отец после долгого молчания, – расскажи мне.

– что рассказать?

– все расскажи. Все.

И я рассказала. Все. До конца. Ничего не скрывая – ни эмоций, ни мыслей, ни забитой в дальние углы злобы и обиды, ни моментов счастья, радости. Совершенно все. И про эрров и про Сьена и главное, про принца. Моего принца, что бы там ни говорили.

Верен, вошедший было в самом разгаре рассказа хотел уйти, но царь не позволил, заставляя того так же, как и Вэс дополнять историю фактами, мыслями, догадками. Все это время за спиной царя стоял летописец, фиксируя каждое слово. Я чувствовала, как мужчина переживал постепенно вникая в мою историю и как брат не мог усидеть от волнения на совсем месте то попутно вскакивая с оного, то садясь обратно по приказу отца.

Участь рассказчика постигла и Вэс, так что той по мере возможности и сил тоже пришлось выдать пару историй о себе и своей прошлой жизни. Самое странное, что царь совершенно спокойно отреагировал на то, что перед ним сидит оборотень, хоть и не истинный и не свихнувшийся с катушек. Верена тоже пытались заставить, вот только тот начал рассказ с момента нашего знакомства и, не смотря на приказы, грозно молчал, всем видом показывая, что чхать хотел на гневный взгляд и царскую власть да полномочия.

Конь он и есть конь! За то и люблю.

Прерывали нас только нянечки да служанки попутно меняя подушки и кормя неизвестной мне гадостью явно нечеловеческого происхождения.

На мой немой вопрос – откуда? Отец лишь ухмыльнулся, и ничего не ответил.

Говорили мы долго. От расспросов царь с принцем всячески уворачивались и резко обрывали любые попытки выяснить, что же произошло…

– потом, принцесса! – в очередной раз взмолился брат, покидая мои покои и выгоняя всех остальных. И коней тоже!

Я сладко зевнула, немного вздрогнула от предвкушения скорой встречи с Шаласом, от обязательного стыдливого румянца и, как уже давно мечтала, хотя бы маленького дружеского поцелуя. Невеста я ему или кто…

А кстати… в силах ли еще договор?…

* * *

«я люблю тебя»

Эти слова не выходили из моей головы ни на секунду. Ее лицо, ее руки, нежно обнявшие меня. Ее дрожащий от волнения голос и судорожный приступ. Все это повторялось каждую ночь. Всякий раз, когда я открывал глаза и приходил в себя, я звал ее, я надеялся, что она жива…

Услышала ли она меня тогда? Захочет ли видеть такого? Обнимет или оттолкнет?

Все эти эмоции я испытывал уже очень давно и сейчас, не в силах с ними совладать просто выгорал изнутри. Множество вопросов без ответов, постоянный страх за ее жизнь, борьба за свою…

Ее отец оказался очень властным правителем, что и следовало ожидать от человеческого царя с таким опытом правления. Он был зверем. Зверем и останется, как бы ни старался.

Я не сразу понял, что нахожусь внутри дворца. Темное помещение чем-то напомнило пыточную камеру, что ни чуть меня не удивило, но я ошибся. Присмотревшись, я понял, что нахожусь в лазарете и что сейчас на дворе ночь. Свеча почти догорела, освещая тусклым светом прикроватный столик с лекарствами и уснувшую девушку.

Человек.

Она мирно посапывала, совсем еще молоденькая.

Я невольно кашлянул, легкие наполнились мокротой, спина от ожогов болела нещадно, хотя эта боль ни что, по сравнению с тем, что руки не двигались вообще…

Девушка очнулась, ойкнула, округлила глаза.

Испугалась, даже дышать перестала. Потом присмотрелась, что-то затараторила на своем местном и твердой далеко не женской хваткой заставила мои челюсти разомкнуться и выпить отвратительный, но знакомый отвар.

– Эллин… – прохрипел я, скривившись от привкуса на языке, – где Эллин?

Она не понимала меня, но имя конечно признала. Что-то ответила. Я не понял. На этом и провалился в сон. Подмешала таки сонных трав, зараза…

На утро рядом с кроватью уже стояла не та самая девушка, а его Высочество во всей красе с сыном, маячившим на заднем плане. Вспоминая слова Эл, этот принц был не особо приятным человеком, про отца и говорить не следует. Один взгляд и все понятно.

Царь что-то сказал кому-то за моей спиной. Повернуть голову я не мог, мешали повязки, рога и боль в позвоночнике, но знакомую речь я пока еще могу отличить, хоть и с акцентом.

– Эллин жива.

После услышанных слов я невольно улыбнулся, закрыл глаза и волнение тут же схлынуло с моих плеч, сердца и прочего…

Царь видел эту реакцию. Царь изучал.

Так прошло больше недели. Принцессы все не было. Я долго злился, пытался вырваться из цепких лап знахарки и ее молодой помощницы, но все тщетно. Они боялись меня, но работу свою выполняли с поразительной дотошностью.

Несколько раз заходил и принц Александр, кажется его так зовут? Задавал совершенно не те вопросы, на которые я, на зло ему, не отвечал без скорой встречи с Эллин.

То, что она жива – это не обман, но в каком она состоянии – это важнее.

Вечером перед полнолунием Царь вновь посетил мои покои, как раз вовремя, успев увернуться от очередной летящей во все стороны посудины. Отпаивали меня явно дрянью, эффекта никакого, только нервы треплют. Люди. Прекрасно знают, что травы, входящие в состав и на человека то влияние оказывают только с всеобщими молитвами, но все равно заставляют пить, будто я на тот свет тороплюсь. Только вернулся оттуда.

Вскользь посмотрев на разбившуюся посуду, царь спокойно сел рядом со мной на кровати и, резко, тисками сжимая за запястья, полностью обездвижил, чему несказанно обрадовались горе-знахарки.

– маловат еще, с царями тягаться, – как-то молвил царь. Видимо наши все-таки умудрились и тут барьер поставить, так как понял я каждое слово. От вопиющей наглости я дважды подавился, взревел, да чисто по инерции перехватил руки Царя, тут же придавливая того к кровати, уже не совсем соображая, что все-таки это глава государства и так вести себя с ним мягко сказать не совсем прилично.

Повязки на спине наполнились кровью, кости заломило, что естественно не скрыть от отца Эллин.

Размяв руки после моей хватки, мужчина лишь одобрительно посмотрел на меня, оценивая старания и своих подчиненных, моего желания неприкосновенности и видимо остался доволен. Чертов провокатор. Он совсем не похож на того, кого описывала Элли. Совсем не похож!

Потом вечером дверь открылась. Первым вошел царь, следом принц и, призрачной тенью проскользнула Вэс, придерживая ее руками.

Она стояла в проходе, пытаясь привыкнуть к темноте помещения, растрепанная, уставшая, в длинной в пол ночной сорочке, что-то шептала, тараторила, приглядывалась, отпрянула от отца как от прокаженного. Потом наконец заметила.

Медленно подошла, ласково улыбнулась и, крепко обняв меня тихо заплакала.

Немного отодвинувшись к краю, я освободил место и Эллин тут же легла рядом, уткнувшись носом в плечо.

Я был счастлив. Другого и не надо.

Этой ночью я наконец видел пустоту. Ни каких кошмаров. Просто мгла.

* * *

Спорить с Шаласом себе дороже. Он отпинывался, отбрыкивался и всячески сопротивлялся моим попыткам к врачеванию его многострадальной персоны. Мои методы, признаю, более жесткие, зато и более действенные, что не укрылось от глаз знахарки. Она тут же приметила знающего человека и начала уговаривать присоединиться к ней в помощи лечения больных. А точнее одного конкретного больного. При мне он хотя бы становился менее устрашающим. Не привык к людям. Что уж тут поделаешь. Врачеватели среди эрров тоже были, они собственно и следили за здоровьем его сиятельства и ежедневно отправляли доклады о его состоянии принцу Рэну. Помогали чем могли коллегам и при помощи переводчика с удовольствием делились опытом. Ну и где вы раньше были?

Как оказалось, сразу после моей «смерти» Велесская попыталась поднять восстание. Ее приспешникам почти удалось добраться и до царя, что взбеленило того похуже всякого демона. С моим отцом лучше не сталкиваться. Это даже эрры поняли, признав в нем сильного духом. Велесская совершила ошибку, придя на площадь в тот день. Ее подвело нетерпение и жажда зрелища, торжества своих идей и их награда. Ее неумолимая страсть к жестокости требовала, чтобы и меня сожгли как отпрыска ведьмы. С этим она перегнула. Войско царя быстро ликвидировало предателей, к тому же, как оказалось, воевать имея дракона в союзниках хорошее дело – и животное насытилось и врагов меньше стало и люд простой еще сильнее зауважал, так что к Снежку вообще отношение чуть ли не как к божеству в этом государстве. Майра пыталась поднять очередных умертвий, что естественно не укрылось от людского да и эрровского глаза (как оказалось пришли за нами сразу после того, как Снежок пленников на главную площадь принес, принцу Рэну на поклонение) за что и была наказана. Смертью. На этот раз уже окончательно. Как и все ее приспешники.

Сьен сбежал.

– Мы знали, что с тобой произошло несчастье, – рассказывал Александр, – но не знали, что конкретно. После покушения на меня стало ясно, что тут замешаны не эрры, а переодетые недоумки, прилепившие козлиные рога… и где только столько взяли? Кстати, некоторые были и эрровские… Незнакомое оружие было для них тяжеловато, но ребята старались, даже задели, сволочи…

Мы с Шаласом слушали затаив дыхание. Он спокойно, я нервно. Сидя в кресле, он уже совершенно бесцеремонно сгреб меня к себе на колени, уткнувшись носом в шею, совершенно не стесняясь ни моего отца, ни брата. Те по началу носы кривили, но все-таки он мой жених. Брат было пытался намекнуть, что раз такое дело, то к черту женитьбу, но мы как-то вместе с Шаласом его решили не слушать. Отец лишь ухмыльнулся. Брат недоумевал.

Постепенно Шалас пришел в себя. Через месяц пребывания на чужой земле его раны затянулись, шрамы больше не ныли, вот только отломленный рог все никак не давал принцу успокоиться. Для эрров это гордость, теперь еще и воспоминание. Но даже в такой ситуации он не терял надежду, уверенность в себе и силы для нудных и долгих переговоров о сотрудничестве с царевым государством. По итогу собрались еще и соседи, приехали и другие главы государства как от людей так и от эрров. Суматоха, неразбериха, всеобщая паника. Все это жутко меня нервировало и раздражало, так как мой принц превратился из воришки в занятого Временно Исполняющего Обязанности главы государства возвращаясь ко мне уже под вечер.

Вэс уехала из города как только смогла, точнее ни у кого не спрашивая и убедившись, что мне и принцу больше ничего не грозит, она попросту сменила ипостась и отправилась со всех лап к Бьеру. И раньше бы уехала, да только без ее помощи ни я ни принц уже не очнулись бы.

Верен собрал во круг себя всех девиц против своей собственной воли, видимо магическая сущность найтмара заставляла дев как людских, так и эрровских липнуть к нему как банный лист. Как ни странно, этому несказанно обрадовался мой брат Александр, тут же воспользовавшись минутным затишьем и наслаждаясь долгожданной тишиной после неуемных поклонниц.

То, что у мужчины острый ряд зубов почему-то уже никого не волновало. Верен же от всего этого люто устал, шугал всех женщин, ругался, нецензурно бранился да посылал все к кузькиной маме изредка меняя ипостась ну или прячась у меня пока принц занят. На мой вопрос, почему он опять полностью и надолго не вернет себе обличие коня, был дан резкий ответ – лошади, те же женщины, но еще и с копытами.

Я посочувствовала.

Наконец наступили сумерки. Сев на широкий подоконник, я укуталась потеплее в одеяло, сжимая в руках долгожданную чашку чая и думая о будущем. Дверь тихо распахнулась и Шалас с моего позволения вошел в комнату.

– что делаешь? – устало спросил он подойдя ко мне поближе.

– да так… – ответила я, – думаю…

– о чем?

– о нас…

– и что надумала?

Я не знала, что ответить… столько всего в голове и с чего начать что бы верно донести до него, такого уставшего, но уже не забинтованного принца.

Хотя кое-что меня очень беспокоило. Я так и не совершила запланированный поцелуй хотя бы в щечку, а сейчас вот вообще стесняюсь, заливаясь краской от одной только мысли об этом.

– Эллин, – улыбнулся Шалас усаживаясь рядом на подоконник, – я уже так не могу…

– в смысле? – честно не поняла я, но блеск в глазах принца меня насторожил.

– в прямом.

Расстояние между нами сократилось очень быстро.

Кружка выскользнула из рук, разлетевшись на множество осколков, пролитый чай впитался в дорогой заморский ковер, оставляя темные следы и разводы, но это мелочь, по сравнению с прикосновениями того, кого так сильно любишь. По сравнению с мягким поглаживанием по голове и волосам, с легкой ироничной улыбкой на тонких, но немного опухших от поцелуя губ, блеске в глазах и нежном нашептывании всяких пошлостей на ушко. Прижав к себе, принц с легкостью поднял меня на руки и бесцеремонно бросил на кровать наваливаясь всем телом сверху.

– а как же первая брачная ночь? – возмутилась я, решив сопротивляться хотя бы для приличия.

– а мы просто порепетируем! – ответил принц устраиваясь поудобнее под теплым одеялом.

Через открытое окно резким порывом ветра затушило свечу, образуя полумрак смешавшийся с тонкими, только зарождающимися, еле заметными лучами лунного света. Где-то ухнула сова, просыпаясь перед долгожданной охотой, и ночное небо расчертили множеством перьев огромные крылатые птицы. Они свободно парили в бездонной тишине необъятного простора небесных миров, иногда вспоминая о мирских тревогах, изредка возвращаясь на земную твердь, что бы в очередной раз забрать чью-то жизнь в обмен на свое существование. Как и другие хищники этого мира.

Принц тихо спал ко мне лицом, завернувшись в одеяло и мило улыбался. Ему снилось что-то хорошее, теплое, во сне он тихо засопел, да так сладко, что мед по сравнению с ним горсть песка и соли.

Репетиция прошла успешно.

* * *

Отец пугал меня, это не секрет и всем известный факт, но причина моего страха уже не кроется в прошлом, скорее это мое собственное непонимание ситуации да и его характера. Еще до встречи с принцем в лазарете, я несколько раз пыталась выбраться из своих покоев, но стража службу бдила и сменяла друг друга в разное время. В один из таких счастливых моментов, я умудрялась выскользнуть из комнаты и, наплевав на внешний вид и растрепанность (в следующий раз такого счастья может и не быть) босиком убегала в соседний коридор.

Старые гобелены, огромные, уже позабытые мною картины с изображением членов семьи и ближайших родственников. Все это навевало воспоминания… Запутавшись в коридорных лабиринтах, я было отчаялась найти этот несчастный лазарет (их, кстати, несколько. Делили больных на чистых и гнойных и на инфекции различного типа, что с принцем я понятия не имела и куда бежать не помнила) как в одной из комнат увидела проблески света.

Кабинет отца.

Дверь была немного открыта, свет от свечи мерцал от каждого дуновения ветра, вздрагивал при движении по комнате моего брата и чуть было не потух при громогласном чихе…

– надо бы и мне к знахарке сходить, – сквозь кашель молвил отец, наполняя два бокала красным содержимым, – что думаешь, Александр?

– Я думаю, – несколько раздраженно ответил младший брат, – что сказав ей правду, сделаете только хуже. При чем себе, отец. Если ненависть сейчас контролируема и в ее глазах кроме демонов никто не живет, то после вашего раскаяния ждите нож. При чем не в спину, а сразу в сердце. Как вы себе вообще это представляете?

Взяв бокал, Александр залпом осушил его явно пребывая в плохом настроении. Очень уставший, он тут же сел подле отца и, запрокинув назад голову глубоко вздохнул.

– отец, – немного успокоившись продолжил брат, – она другая! Поймите это наконец. Эта связь оборвалась десять лет назад… Да я бы тоже самое сделал, оказавшись на ее месте!

– ишь, прыткий какой, – всплеснул руками царь, – так же сделал бы! Да ты до армии сопляком был, каких поискать! Твоя мать мне всю плешь проела, что бы детятко ее не трогал да в казарму не отсылал. Какой кошмар, там же нет перины да теплого молочка, тьфу! Аж вспоминать противно, а так хоть мужика из тебя сделал. Да твоя сестра и сейчас из тебя отбивную сделает, не сомневайся в этом. Уличная жизнь – это не то, что доступно нашему с тобой пониманию.

Другая речь, более свободная, раскрепощенные движения, тихий ровный голос… даже какой-то мягкий при этом. О чем я должна знать? Что произошло такого, что они оба знают и молчат при этом? Хотя почему они вообще должны мне что-либо говорить, я действительно больше не принцесса, только кровные узы указывают на мое положение в этом обществе. Почему царь ведет себя иначе? И не только с принцем. Даже прислуга, гонимая его приказом и грозным голосом его ни сколько боялась, а просто уважала, выполняя любое поручение…

Я помню ту ненависть в глазах, когда меня привели к нему перед тем, как отправить к эррам. Как он смотрел на меня, как злился и был раздражен, как не смел прикоснуться ко мне, словно я что-то страшное, грязное… Напоминаю о маме?

Так почему сейчас он постоянно приходит к моей двери, но заходит лишь изредка, понимая, что его шаги я узнаю в любом случае? В чем я ошиблась? Он меня стесняется или боится? Ненавидит или не выносит на дух?

– еще этот принц… – зевнул царь, снимая при этом дорожный плащ и бросая его на спинку кресла, – и что мне с ним делать?

– вылечить как подобает, иначе проблем потом на ближайшие лет десять мы наберемся даже моргнуть не успев, – словно плюнул брат, вспоминая Шаласа, – вообще не понимаю, как альбинос, альбинос же, да? Смог после всего этого выжить… на сколько мне известно, такие как он слабы. Очень слабы…

Убью. За такое отношение порву на части если еще раз с твоих губ слетит хоть что-то подобное о моем принце, глупый брат!

– Ошибаешься, Александр. Ты, не смотря на свой возраст и воспитание, все же не на столько умен, как мне того хотелось бы…

– это почему же? – возмутился брат, чуть не подавившись вином.

– Этот принц очень силен. Судя по собранной нами информации он единственный из альбиносов, кто смог добиться таких успехов как в военном деле, так и в делах Правителя. Не стоит думать, что пребывая под надзором старшего брата, он просто был марионеткой в его руках. Это не так. В их семье отношения другого рода. Ты сопляк по сравнению с ним. Я видел принца, разговаривал с ним и знаешь, я не скажу, что он мне пришелся по нраву. Он еще больше похож на человека, чем его собратья, а это меня, честно признаюсь, не обрадовало. Он хитер, действует не по правилам. И, кстати, меня ненавидит и тебя тоже. Эллин все ему рассказала. Будь осторожен при общении с ним. Шею он тебе не свернет, но ты не нарывайся… А то воевать я уже не хочу, надоело… и так стольких потеряли. По подсчетам через пару лет в нашем царстве детишек будет в разы меньше, мужчин то сколько полегло под лезвиями их орудий…

Больше я не слушала. Разговор о строительстве новых дорог, домов, обустройстве еще чего-то там мне был не интересен. Важно только то, что принц действительно цел.

– Эй! – раздалось сзади громогласным голосом разлетаясь эхом во все щели дворцовых стен, – стоять, мерзавка! Принцесса…

Страж явно не ожидал такой подлянки. Я тоже. Как и царь в принципе, присоединяясь к всеобщему недовольству и конфузу. Выйдя из кабинета, окинув нас грозным взором он немного задержал взгляд на мне. Зрачки блеснули, лицо недовольное, опять маску злости нацепил да рыкнул…

– возвращайся в комнату.

Он понял, что я все слышала. Ненавижу стражу.

Босиком идти было холодно, поглядывать на тапочки отца странно…

– а вот будешь знать, как убегать да с голыми ногами подслушивать! – злорадствовал отец, проталкивая меня в комнату.

– где Шалас? – требовательно спросила я, всем видом показывая, что убегу и стража в этом деле мне явно не помеха.

– и ты туда же… – обреченно ответил отец, – завтра вечером его увидишь. Достали уже оба!

* * *

Просыпаться от того, что кто-то дышит тебе в шею несколько непривычно, но после того, как воспоминания прошлой ночи вернулись на свое законное место – приятно. Одеяло в итоге было сброшено, подушка непонятном образом была в районе пяток, хвост принца где-то под моим подбородком. Его рука легла на самое сокровенное от чего тут же была отброшена в сторону. Шалас недовольно буркнул, оскалился, впился во сне когтями в простынь, перевернулся и продолжил спать.

Через несколько минут наблюдений за его испещренной шрамами спине и поглаживанием оной в районе лопаток, я осознала, что в комнате мы не одни.

Царь, видимо на правах отца (в принципе, что такого если отец зашел в комнату к дочери, в обычной семье об этом и не задумываются), решил зайти по еще пока не заданному мне вопросу и был «слегка» удивлен увиденной им картине.

– доброе утро, – ровно ответил он, наблюдая за тем, как осознание реальности отражается в моих изумленных глазах, постепенно смешиваясь с ужасом и смятением, – как спалось?

– хорошо, – ляпнула я тут же получив в нос кончиком хвоста, – ай!

– я вижу, – задумчиво повел он бровью переводя взгляд на принца, – он мне нужен.

Растолкав Шаласа, я в борьбе с его желанием спать дальше и не вставать с первыми петухами-таки одержала вверх и вырвала с боем кусок простыни, в которую он пытался укутать собственные пятки. Принцу явно не понравилось и он проснулся, точнее рывком сел на кровати всматриваясь в мое лицо как слепец на старости лет. Увидев испуг, он повернулся в поисках причины и узрел.

– доброе утро, – вновь поздоровался царь с какой-то усмешкой в голосе, – как спалось?

– хорошо, – ошарашено ляпнул Шалас, полностью повторяя мои слова, но не интонацию. Судя по голосу, он вполне себе был готов убивать, а о временном смятении можно было забыть мгновенно и не возвратно, – вы тут что делаете?

– а вы?

– я сплю, – ровно ответил принц, – а наблюдать за спящими вообще-то не принято. Или я ошибаюсь?

– не ошибаетесь, – оскалился царь, – вот только не припомню вашей церемонии брачной, не так ли?

Ответить даже нечего, я аж смутилась прильнув к принцу.

– решили поиграть в отца?

– решил Вас найти – ничуть не обиделся царь, медленно поднимаясь, – вы мне нужны. Срочно. Жду в своем кабинете.

– и почему мне стыдно? – изумилась я, как только дверь закрылась.

– не обращай внимания, – поцеловав меня, Шалас нехотя встал, нашел штаны среди того бедлама, что мы устроили, откопал рубашку и быстро оделся, прикрывая от меня шрамы, – я скоро вернусь.

– угу, – буркнула я в ответ.

* * *

– где вы его застали? – возмущенно шепча рычал Александр, – да как он вообще…

– это ее дело, – прервал его резко царь, – вообще-то по подписанному нами ранее договору их церемония уже должна была быть проведена. Остальное формальность…

– но он же…он же…

– Эрр? – грубо перебил его я, медленно войдя в кабинет, – то есть вас это ранее не смущало и о таких последствиях вы, принц, не задумывались? И наследники в ваши планы тоже не входили?

Александр бледнел, костяшками пальцев вцепился в спинку кресла, чем явно меня позабавил. Мне вообще плевать, что ты думаешь, маленький человек, с тобой даже играть не интересно… – мне не понятно только одно, с чего такая забота?

– она моя сестра… – еще немного и принц схватится за меч. Прям как Рэн с эмоциями не в ладах.

– которую ты отдал мне на растерзание… или я что-то путаю? А может я ошибся и это не Эллин лет этак десять слонялась среди ворья по улицам? Так зачем я вам понадобился?

– я смотрю, – зло ответил Александр, – вы тоже не особо этикетом владеете, раз позволяете такие вольности в своих речах.

– так почему к сестре такая забота? – вернувшись к вопросу, я облокотился спиной о дверь, точнее оставшимся рогом. Царь наблюдал за всем этим и не вмешивался, прекрасно понимая, что сейчас будет и зачем это надо мне. Ему была интересна реакция своего сына, мне его мастерство и ведение на провокации – от наболевшего вопроса уходим, принц?

– ты ни черта не знаешь… – выпалил тот уже багровея. Чувствуется все же женское воспитание, и как государством управлять будет? – получил свое и счастлив? Как же так надо было подмазаться, что бы Эл на свою сторону перетянуть? А?

– очень просто, – улыбнулся я, – заставить.

Тут Александр не выдержал и решился таки выхватить меч.

Не успел. Даже не понял, как я оказался за его спиной и, перехватывая ладонь вывернул ему руку, полностью обездвиживая. Меч выпал, принц от боли пал на одно колено.

– ты идиот. Лучше бы за отцом следил, а не на провокации велся…

– чего?

– а почему царь не вмешался?

Александр отошел в сторону, растирая сустав, посмотрел на отца и, явно оскорбившись, вышел из кабинета.

– ну и зачем? – спросил царь, приглашая сесть за небольшой стол, выставляя бокалы и графин с красной жидкостью. Почему-то она больше напоминала кровь, нежели вино.

– мне скучно…

– ну я так и подумал… Мне нужно с тобой, надеюсь, не против, что на «ты», поговорить об Эллин. Она кое-что не знает. И это кое-что должна узнать.

– так в чем проблема и на «ты» я не согласен…

– в том, что это будет…очень ее шокирует, в общем…

– рассказывайте, царь-батюшка, – иронично потребовал я, удобней устраиваясь в кресле. Почему-то сейчас я ощущал, что угрозы нет. И больше, надеюсь, не будет.

Царь говорил долго. Очень долго. Я не перебивал, потому что от услышанного у меня на голове встали волосы. Я, впервые на столько ошарашенный, не знал, что ответить на все то, что сейчас на меня взвалили далеко не по моей собственной воле. И как вообще царь осмелился на такое пойти?

– Идиот… – выпалил я, осушая последний бокал, – и от меня хотите чего?

– подготовки.

– к такому нельзя подготовить. Можно только связать и успокоительными травами накачать. Вы вообще каким местом думали? Вы хоть представляете, что с ней после этого будет?

– не представляю…

– Царь, – несколько успокоившись, ответил я, – если вы это делаете ради нее, то я постараюсь помочь, но если ради облегчения собственной души, я вас порву.

– что ж, тогда нужно придумать, как ей это все сказать…

Теперь много встает на свои места. Но меня то зачем в это вмешивать, я понять не могу…

* * *

Шалас все время ходил очень нервный, обеспокоенный. На мои вопросы только отшучивался или затыкал рот поцелуем. Ну, о последнем я не против, но его поведение меня начало раздражать. Все время, как только приходил мой отец он явно злился.

Получив последние вести от Вэс, я узнала, что Бьер скорее всего больше не сможет служить. Его правая рука была парализована. Витор, не смотря на все свои повреждения, все же смог одолеть смерть и отсрочить кончину. Тас ждал Шаласа. Он пытался научиться ходить заново, но пока плохо получалось. Лиру не нашли, а мальчик так и не смог вспомнить полностью то, что произошло тогда с ними. Вэс сильно переживала за Ашку. Девушка замкнулась в себе, стала очень молчалива и избегала Витора. Как предположила волчица, она чувствовала вину за то, что их смогли поймать. На вопросы не отвечала, да и Витор молчал. Но больше они друг с другом не общались. Ашка ушла из дворцовой прислуги и на связь не выходила. Как говорится – крысы есть везде, но надеюсь, что все-таки к ней это отношения не имеет. Надеюсь… хотя если именно она докладывала о нашем месте положения, то опять вся картина проясняется…

Сочувствую Витору, ведь она ему так сильно нравилась…

Вскоре я смогла выйти на улицу, отец был не против и, под покровом одежды я могла оставаться незаметной босячкой, рыщущей на рынке всякие травки для пополнения запаса. Мимо сновали люди, что-то закупали в торговых лавках для вечернего ужина, мимо пробегали дети и с интересом рассматривали приезжих эрров, зашедших по своим делам в те же лавки. Маленькая девочка лет семи сидела босая на улице и попрошайничала. Бездомные – огромная проблема в послевоенное время. Очень многие дома на окраинах были разрушены, вырезаны целые деревни и те, кто выжил, бежал в крупные города. По началу они просто воровали что по мелочи, затем, поднаторев, брали более крупные дела, выискивали людей по богаче, ну а после, если переступали черту, то закрывали за собой дорогу, ведущую к другой, более светлой жизни. Переступив через себя назад уже не вернешься. Сьен уберег меня от этого, взвалив ношу на свои плечи… Как он отреагировал, когда увидел меня? О чем подумал? Был разочарован или все-таки в глубине души обрадовался? Узнав, что его не поймали и среди погибших его нет, я, честно признаюсь, была рада. Это глупо, как сказал мне Шалас, но прошлую жизнь так просто не перечеркнуть. Видимо я все же слабая.

Я шла по улицам и рассматривала маленькие балкончики дорогих домов, отстроенных совсем недавно из красного камня. Все окна были застеклены, с маленьких крючков свисали вьюнки, прикрепляясь к стене и плодя мошкару. Где-то мудрые хозяйки все же выращивали виноград и подкармливали маленьких птиц уже сухим хлебом. Город сильно изменился. Многие дома в отдалении от стен дворца были покосившиеся, разрушенные, уже опустевшие и давно остывшие. Ни женщин, ни детей…только безымянные кресты, заваленные сухой листвой и черными перьями. Последствия войны не поправимы…

Отец встретил меня в главной зале. Обсуждая что-то на ходу с Шаласом, он тут же бросил взгляд на измазанную обувь, грязный дорожный плащ и полную корзину трав и пряностей. Сняв капюшон я поклонилась, как требует того этикет. Отец был изумлен. И глаза блестели, словно вспомнил что-то из прошлого…или кого-то…

– Эллин, – ласково молвил мой жених, тут же обняв меня за плечи, – ну ты и хрюшка!

– хрю, – ответила я и отправилась в свои покои наводить порядок и чистоту.

Мужчины как-то задумчиво переглянулись и пошли дальше.

– может сегодня? – молвил принц, – смысл оттягивать? Когда столько лет не в курсе происходящего, то несколько дней разницы не сыграют…

Что ответил царь я уже не услышала, эхо собственных шагов смешалось со встречными звуками и дальше с шумом распространилось по коридорам и хозяйственным комнатам. Заметив меня, прислуга тут же забегала, забеспокоилась, кто-то побежал греть воду, кто-то подыскивать наряд… в общем работали.

Митька грелся на кровати, раскинув лапы во все стороны, кот тихо сопел и явно был доволен теплой постелькой. А вот я нет. Согнав наглое животное, я тут же попыталась стряхнуть шерсть с простыней, но кот есть кот и этим все сказано.

Митька в ответ лишь удобней устроился в кресле, совершив круг почета и обряд придавливания лапами всего того, на чем решил полежать или поспать, мурлыча от удовольствия и сытости. Во дворе знакомо рыкнул Снежок, явно скучая по всей нашей компании, он нервно дергал кончиком хвоста, обросшим дополнительными шипами, да грозно косился на мимо проходящих людей и эрров. Потерпи немного, скоро мы уедем и ты вновь ощутишь свободу ночного неба и свистящий ветер меж кончиков кожистых крыльев. Еще совсем немного…

– Эллин, – стараясь скрыть беспокойство, принц медленно вошел ко мне в комнату явно натянув приветливую улыбку.

– тебе не идет, – ответила я, немного разозлившись на него за скрытность.

– в смысле? – удивился принц.

– утаивать не идет тебе, не умеешь скрывать беспокойство…

Ничего не ответив он отошел в сторону, впуская царя и моего брата во внутрь помещения. А вот это точно не к добру. Митька напрягся.

– Эллин, – начал отец тут же сгоняя мантихору с насиженного места и занимая оное, – мне нужно кое что тебе рассказать.

– это я уже поняла, вот только если судить по вашим лицам, слушать все это мне лучше сидя…

– и со связанными руками… – буркнул брат, от чего я напряглась еще сильнее. Не люблю такие моменты.

– и о чем же пойдет речь?

– о твоей маме, – после долгой паузы ответил отец, – она жива…