Инга сидела, поджав ноги, на кровати в отведенных ей апартаментах наместника южного Треола и тихо плакала. Она устала. День тянулся бесконечно долго. Сестра за весь день, с раннего утра впервые отпустила ее отдохнуть. А поздно вечером будет торжественный ужин в честь их приезда, на котором она опять должна быть, и во время его, скорее всего, Къяра, как уже было не раз в Треоле, устроит разнос принимающему их наместнику южного Треола и его свите. И ужин будет больше походить не на ужин, а на судебное разбирательство, во время которого, иногда можно будет улучить момент, чтобы что-нибудь съесть.
Инга устала так, что у нее не было сил даже раздеться и лечь. И рядом не было никого, кому можно пожаловаться. Мать в Треол Къяра не взяла, и столь жестко пресекла любые попытки просить ее об этом, что ни Алика, ни Инга даже не осмелились больше заикаться на эту тему.
Поэтому сейчас Инга боялась даже закрыть глаза, боялась, что уснет и опоздает. Ведь разбудить ее будет некому, потому что по дороге в свои покои попросить охранников разбудить ее Инга не догадалась, а теперь подниматься с кровати ей было очень лень. А если она опоздает, то тогда сестра точно сделает то, чем неоднократно грозилась - изобьет ее.
Инга судорожно всхлипнула и вытерла слезы. "Если не прекратить плакать, то тоже может наказать", - подумала она.
Къяра была сурова, требовательна и не выносила жалоб и слез. И хоть за все это время ни разу не наказала ее, Инга чувствовала, что сделать она это может легко. Поэтому, боясь ее прогневать, старалась изо всех сил выполнять то, что требовала сестра.
Сама Къяра как будто вовсе не чувствовала усталости, не нуждалась в отдыхе и требовала этого же от других. Инга поражалась выносливости сестры. Четыре часа утренних занятий без перерывов та изматывала себя упражнениями с мечом и без него, лишь изредка отвлекаясь на нее, чтобы заставить сделать более четко то или иное упражнение.
На этих занятиях активно Инга занималась примерно лишь час, выполняя простые физические упражнения, а потом сидя где-нибудь в уголке, наблюдала, как занимается сестра. Обычно сестра разрешала ей уйти, но Инге нравилось наблюдать за ней, и она не уходила. Глядя на нее, Инге казалось, что все, что делает сестра легко и просто, но когда однажды она попыталась повторить хоть что-то, поняла что это немыслимо и больше даже не пыталась. Сестра рассмеялась тогда, и сказала, что может года через два научить владеть ее мечом так же. Но Инга лишь в ужасе отрицательно головой затрясла, и Къяра не стала настаивать, сказав, что удовлетворится хотя бы тем, что она станет более выносливой и физически крепкой.
Однако и это давалось Инге тяжело. Утренние занятия, потом четырех - пятичасовые переезды из одного города Треола в другой на лошадях. А после этого сразу без отдыха: смотры гарнизонов, проверки отчетности и бумаг, официальные приемы, осмотры каких-то складов и темниц, прием местных делегаций жалобщиков…
Все это нескончаемой чредой перетекало из одного в другое и выматывало Ингу, которая, несмотря на то, что ей практически ничего не приходилось делать, а лишь сопровождать Къяру, к вечеру даже двигалась с трудом.
Иногда ей хотелось бросить все, сесть и разреветься, но строгий взгляд сестры или ее окрик: "Принцесса, мне долго Вас ждать?" заставляли Ингу даже через усталость улыбаться и следовать за ней.
Инга откинулась на подушки и закрыла глаза. "Я только полежу так, спать нельзя" - подумала она и тут же провалилась в глубокий сон.
Проснулась Инга от чьего-то тяжелого и внимательного взгляда. Она открыла глаза и в неверном свете светильников увидела, что рядом с ее кроватью стоит Къяра и пристально смотрит на нее.
- Я проспала? - Инга вскочила с кровати и испуганно посмотрела на часы. Они показывали четыре тридцать утра. Она проспала не только начало, но и весь торжественный ужин. Инга опустила голову, тяжело вздохнула и через силу произнесла:
- Здесь накажешь или отведешь куда-нибудь?
- А ты бы как хотела? - мрачно поинтересовалась Къяра.
- Здесь… только, пожалуйста, дверь запри, чтобы никто не вошел, - дрожащими пальцами Инга стала распускать шнуровку на корсете своего платья.
- Никто не войдет…
- А охранников из коридора можешь выгнать? - Инга подняла глаза и с мольбой посмотрела на сестру.
- Зачем? - сурово спросила та.
- Я буду стараться молча терпеть, но меня никогда не били… я не уверена, что смогу… прошу тебя… мне будет очень стыдно, если они услышат, что я кричу.
- Значит, у тебя будет еще один повод вынести это молча, - нахмурилась Къяра.
Инга не стала больше ни о чем просить. Она молча сбросила платье и быстро легла на кровать, уткнув голову в подушку.
Однако удара она не почувствовала, вместо этого она ощутила, что сестра села с ней рядом на кровать и ласково погладила ее по волосам и спине.
- Я знаю, что ты очень устала, сестренка… Но еще знаю, что тебе придется научиться преодолевать и усталость, и боль, и страх… Я не буду тебя сегодня наказывать, хотя бы потому, что впервые увидела, что ты готова собраться и вынести боль без пререканий, без слез и мольбы. Поэтому на первый раз я прощу тебе то, что ты не явилась. Однако в другой раз такое не пройдет, учти. И еще, если ты и в следующий раз не снимешь это, - Къяра рукой подцепила тонкую кружевную рубашку на теле Инги, - платье тебе придется носить, на голое тело.
Инга только кивнула, она не могла говорить, боясь расплакаться. Так ласково Къяра с ней разговаривала редко, и она догадывалась, что стоит ей сейчас только всхлипнуть и настроение у сестры тут же изменится…
- Вот и умница, - Къяра вновь ласково провела по ее волосам. Можешь полежать еще минут пятнадцать, а потом переоденься в костюм для занятий и спускайся вниз, охрана тебя проводит. Позанимаешься час, и я отпущу тебя, и ты сможешь отдохнуть до завтрака.
- Къяра, - Инга приподнялась на кровати, она справилась с собой, и голос ее звучал нормально.
- Да, сестренка.
- Мы сегодня опять переезжаем?
- Устала от переездов?
- Я не жалуюсь. Я только спросила, - голубые глаза Инги испуганно расширились.
- Это хорошо, что не жалуешься. Нет, не переезжаем. Ближайшие дней пять мы побудем здесь. Я хочу посмотреть, действительно ли наместник сумеет сдержать слово, данное мне ночью, и навести здесь порядок. Или мне придется его казнить.
- Ты хочешь казнить его? За что?
- Инга, мы везде с тобой были вместе, неужели ты не поняла?
- Къяра, мне очень стыдно, но сегодня я так устала, что я не слушала, что тебе говорили, и не вникала в то, что тебе показывали. Я старалась лишь красиво с достоинством стоять или сидеть на лошади и не упасть. Я не поняла ничего… Ты сердишься?
- Нет, не сержусь, - Къяра удрученно покачала головой. - Что на тебя сердиться? Хорошо, что действительно хоть не упала. Ладно, переодевайся, жду тебя внизу.
Она поднялась и быстро вышла.
Къяра шла по дворцу наместника южного Треола, в сопровождении Инги и лорентских охранников, когда почувствовала энергетическое искажение информационной сферы, достаточно слабое, но все же искажение. Остановившись, она повела рукой и, определив местоположение источника искажений, повернулась к Инге:
- Принцесса, можете отдохнуть, если хотите, а я должна отлучиться.
- Владетельница, Вы надолго? - растерянно взглянула на нее та.
- Не знаю… Когда вернусь, я зайду за Вами, принцесса, - Къяра повернулась к охранникам: - До моего прихода вы в полном распоряжении принцессы. Проводите ее и дежурите у ее покоев. Любой ее приказ исполняете как мой. Понятно?
- Да, - кивнули вытянувшиеся в струнку под ее строгим взглядом охранники.
- Тогда выполняйте, - Къяра взмахнула рукой и скрылась в арке магического перехода.
Открыв выход перехода метров за сто до источника искажений, Къяра накрыла его сферой односторонней видимости и шагнула наружу. Оглядевшись, она поняла, что стоит в негустом перелеске у подножия лесистой горы. А в ста метрах от нее группа возбужденных, бедно одетых людей, вооруженных топорами и длинными палками. Люди размахивают руками, кричат и тычут своими палками в глубокую яму, из которой раздается то ли визг, то ли плач и идет сильный неориентированный энергетический выброс.
Къяра взмахнула рукой, снимая сферу, и шагнула к людям.
- Это еще что?!! - грозно прикрикнула она на них по треольски, и все тут же повернулись к ней.
- Кто посмел в моих владениях самовольничать? Что вы здесь творите? Все на колени!!! Старший ко мне! - тем же тоном продолжила она, нетерпеливо вытянув вперед правую руку.
Все тут же повалились перед ней на колени и уткнули головы в землю. А один, коренастый и толстоватый, с черными с проседью волосами и такой же бородой, на полусогнутых ногах приблизился к ней:
- Вы кто, госпожа?
- Ты не узнаешь свою Владетельницу, смерд?!!! - рявкнула еще громче Къяра.
Мужичок тут же повалился перед ней ниц.
- Владетельница, не казните, дозвольте слово молвить.
- Скажи, кто ты и говори, - позволила Къяра.
- Я - Росос, старейшина поселения, оно отсюда недалеко… - чуть приподнимая голову, проговорил он, - мы поймали фавна, он обирал наши сады, уводил и портил скот и еще охотился за нашими девушками. Он заслужил смерти.
- Это мои владения и фавн, живущий в моих владениях - мой фавн! И только я буду решать, что он заслужил! Ты посягнул на мои права, смерд! - в голосе Къяры зазвенел металл, а потом очень тихо, но с такой угрозой, что кровь стыла в жилах, она добавила: - И я думаю, ты знаешь, как это карается.
- Владетельница, - старейшина просто распластался на земле, вытянув вперед руки, и его голос задрожал от плохо сдерживаемых рыданий, - пощадите… мы виноваты… я виноват… но мы не убили его, он жив… Вы можете сами решить его участь… мы лишь в яму поймали… а достать оттуда не можем… мы бы отправили его Вам, если бы достать сумели б, но он же не дается… да и к Вам его не довести… он же фавн, они от любых пут освобождаются и из-под любых замков выбираются… пощадите.
- Я не поняла, ты раскаиваешься в своем поступке или обосновываешь правильность своих действий? - грозно спросила Къяра, мыском туфельки приподнимая голову старейшины.
- Раска-и-ваааа-юсь… оч-чееень… - уже не сдерживаясь, прорыдал тот, - молю о пощадее.
- Марш в поселение, уведешь своих людей и соберешь всех жителей твоего поселения от мала до велика на центральной площади. Я приду, попозже, когда с фавном разберусь, и решу что с тобой и твоими людьми делать. И запомни, от того, насколько четко мой приказ будет исполнен, будет зависеть мое решение. Иди! - жестко приказала Къяра, убирая ногу от лица Рососа.
Тот тут же поспешно вскочил и, кланяясь, начал отступать к своим сотоварищам, пинками поднял всех, и они, кланяясь, начали вместе отходить в сторону поселка.
- Бегом! - вновь прикрикнула на них Къяра, и все тут же, развернувшись и больше не оглядываясь, припустились бегом к своему селению.
Къяра проводила их долгим взглядом, потом развернулась и подошла к яме. Яма была глубокая, примерно в два человеческих роста, на самом дне свернувшись клубком, лежало окровавленное, грязное, лохматое меховое создание и тихо скулило.
- Останешься лежать тут или вытащить тебя? - присев у края ямы, тихо проговорила Къяра.
Лохматый клубок пошевелился и поднял голову. Мохнатая мордочка была вся в грязи, а в маленьких глазках плескались боль, испуг и страх.
- Ты кто? Маг? - фавн сжался на дне ямы еще больше.
- Маг. Только тебе не все ли равно: кто я? Те люди, что ушли, хоть были и не маги, для тебя представляли явно большую опасность. Тебе так не кажется?
- Все маги умеют красиво говорить, но верить им нельзя, - всхлипнул фавн, его мордочка с выступающим носом наморщилась, на лбу между маленькими рожками собрались складки, а небольшие меховые уши приподнялись.
- Не веришь, не надо, оставайся здесь, может, сам к вечеру выберешься, - усмехнулась Къяра и приподнялась.
- Не уходи, - заскулил фавн, - я не выберусь, у меня сломана нога… Я согласен, согласен на плен, только не бросай меня здесь.
- Я знала, что ты согласишься, - Къяра вновь присела у края ямы. - Нетрудно было догадаться, что тебе что-то сломали, иначе не было бы такого выброса энергетики, причем абсолютно тобой неуправляемой.
В ее руке появилась веревка, и она сбросила один конец в яму, приказав: - Обвяжи себя.
- Зачем так? Ты можешь вытащить меня с помощью магии, - фавн приподнялся и удивленно посмотрел на нее.
- И не подумаю. Делай, что говорю, иначе вытаскивать не буду.
- Ты злая… мне будет опять больно, - заскулил фавн.
- Конечно, злая… а ты думал, Владетельницы бывают другими? Быстро обвязывай веревку, мне надоело ждать.
- Ты все равно не сможешь не использовать магию, - бормотал фавн, обвязываясь веревкой, и стараясь при этом не шевелить сломанной ногой.
Увидев, что он закончил, Къяра тут же приказала:
- Спиной к краю ямы повернись.
Стеная, скуля и охая, фавн изменил положение. Къяра поднялась, взялась за свой конец веревки, обошла вокруг ближайшего дерева и несколькими резкими рывками вытащила скулящего фавна из ямы. Потом отпустила веревку и подошла к нему.
Фавн лежал на спине, и всхлипывал. Он был невысоким, всего три четверти человеческого роста, с густой рыжей шерстью, которая сейчас вся была вымазана грязью и кровью.
Къяра наклонилась над ним и внимательно осмотрела его раны, осторожно поворачивая с боку на бок. Все раны, кроме сломанной ноги, были неопасными. Острые палки лишь вскользь в нескольких местах порвали шкуру.
- Тебе очень повезло, - усмехнулась Къяра, - я думала, что тебе досталось сильнее.
- Ничего себе, - заскулил фавн, - я весь в ранах, а она говорит: повезло.
- Могло быть намного хуже. Не скули. Расслабь ногу. Там смещена кость. Я сейчас сделаю очень больно, зато потом легче будет.
- Нет, нет… не надо… не надо, - фавн дернулся, перевернулся со спины на живот и попытался отползти.
И в то же мгновение Къяра, наклонившись над ним, коленом надавила ему на спину и плотно прижала к земле. Потом повернулась и, схватив руками его сломанную ногу, резко дернула, выравнивая смещенные кости.
Дикий вопль, в котором слышалась несказанная мука, разорвал тишину леса, и фавн забился у нее под коленом. Къяра прижала его ногу к земле и еще сильнее придавила коленом, приговаривая:
- Все, все… уже все прошло, успокойся и не дергайся… тише, мой хороший, тише… уже все прошло… не шевелись и отпущу.
Через некоторое время вопль перешел в тихое поскуливание, и фавн затих.
- Отпусти… мне так трудно дышать… я не буду шевелиться, - наконец негромко попросил он.
- Вот, молодец, - Къяра отпустила руки и убрала колено со спины фавна.
Потом она взмахнула рукой, и из появившихся двух тонких досок и узкого полотна соорудила лубок, плотно охватывающий сломанную ногу фавна.
- Можешь шевелиться, - произнесла она, поднимаясь с земли.
- А повернуться и сесть можно?
- Можно.
Фавн осторожно повернулся и сел.
- Почти не болит… то есть болит, но меньше чем раньше… но еще плечо болит и бок, и на спине две раны… ты можешь что-то сделать? - фавн заискивающе посмотрел на нее.
- Могу… только не все сразу. Сейчас промою раны, - Къяра вновь склонилась над ним и в ее руке появилась мокрая ткань, которой она осторожно стала обтирать раны фавна, - а потом мазью замажу, и тебе станет полегче.
- У тебя такие нежные ручки, - фавн перехватил ее руку и прижался к ней щекой, - ты хорошая.
- Двадцать минут назад ты говорил, что я злая, - усмехнулась Къяра, ласково обтирая его мордочку от грязи.
- Я хотел, чтобы ты использовала магию… я боялся, что ты сделаешь мне очень больно… Ты и сделала, особенно, когда ногу вправляла… но сейчас боль прошла, и я готов забыть, что ты была столь жестока со мной, - фавн посмотрел на нее и хитро улыбнулся.
- Нет, Вы только посмотрите на него… я вытаскиваю, лечу его, а он вместо благодарности, обвиняет меня в жестокости и в качестве одолжения предлагает мне забыть об этом, - Къяра сокрушенно покачала головой.
- Не сердись, Владетельница… Ты ведь Владетельница этих мест, я правильно понял?
- Правильно.
- Не сердись… но это ведь твои люди поймали меня и довели до такого состояния… Ты должна была все исправить.
- Я знаю, что чем к вам лучше относишься, лесное отродье, тем вы больше наглеете и готовы сожрать целиком, как только вам палец дашь… только я не позволю, - Къяра жестко рукой схватила фавна за ухо и с силой тряхнула. - Еще одно слово в таком тоне, и ты на площади в поселке ответишь за все, в чем тебя обвиняли мои подданные, а потом я при них же спущу с тебя шкуру… Понял?
- Понял, понял, Владетельница… не буду больше, - заскулил фавн, даже не пытаясь вырваться, - отпустите, больно же ухо.
- Вот так лучше. Так что я должна?
- Ничего… Вы ничего не должны, Владетельница… я очень благодарен Вам и буду слушаться, ну отпустите ухо. Прошу… молю, - всхлипнул фавн и вновь заискивающе посмотрел на нее, - я все понял.
- Это хорошо, что понял.
Къяра отпустила ухо фавна, и он тут же, обхватив его руками, стал аккуратно растирать, бурча себе под нос:
- Сказать не могла… обязательно за ухо дергать… я бы и так все понял… я и так все понимаю… так нет, сразу за ухо…
Не обращая внимание на его бурчание, Къяра сотворила баночку мази и стала замазывать все его раны.
- Еще на боку… там побольше помажь… и на спине, на спине тоже побольше… - фавн отпустил свое ухо и стал крутить головой, пытаясь через плечо увидеть, сколько мази она кладет на его раны.
- Прекрати вертеться, а то опять за ухо дерну, - строго одернула его Къяра.
Фавн тут же послушно замер, но комментировать происходящее не перестал: - Ты плохо нижний край намазала, там длинная рана… и еще справа у хвоста, там что-то саднит, там тоже, наверное, раны, посмотри… ты мази-то не жалей…
- Все, - Къяра распрямилась, и банка с мазью пропала из ее рук.
- Как все? - фавн обескуражено посмотрел на нее. - Ты не будешь больше меня лечить? Мне так понравилось, как ты меня мазала… Ну намажь еще что-нибудь, а?
- Ты очарователен, - рассмеялась Къяра и рукой потрепала фавна по плечу.
- Я, правда, тебе нравлюсь? - фавн склонил голову на бок и лукаво посмотрел на Къяру.
- Правда, и еще больше понравишься, если подзовешь какую-нибудь из местных лошадок, пасущихся вон за тем перелеском.
- Зачем?
- Ты хочешь, на одной ноге до своей пещеры прыгать или надеешься, что я тебя на руках туда отнесу?
- В пещеру? Ты хочешь узнать, где моя пещера? - испуганно проговорил фавн.
- А тут и узнавать нечего… вон на том лесистом склоне горы, за маленьким водопадом, у обрыва.
- Ты разрешишь мне вернуться в пещеру?
- Конечно… а ты что хотел?
- Я… я ничего не хотел… я думал, ты хочешь пленить меня.
- Зачем ты мне нужен? Живи себе здесь, только жителей местных постарайся не обижать больше.
- Я не обижал… они сами… я лишь яблоки иногда брал… ну или персики с грушам… я фрукты люблю, а в лесу их нет… вот я и брал иногда, а они то колючки установят, то караулят с собаками и травят… я убегал всегда, но иногда потом уводил скот то в овраг за горой, то в чужую деревню… а то забирал новорожденного ягненка или козленка… или сцеживал молоко у коров… но только когда они меня обижали… я не начинал первый никогда.
- Я поняла, ты идеален и ни в чем не виноват, - усмехнулась Къяра.
- Ну не совсем… яблоки-то я брал… и еще я действительно за девушками их наблюдаю… и иногда могу скрытно подойти и погладить… Девушки визжат и убегают… но я не ловил их, хотя мог… Они меня с помощью девушки в яму-то и заманили… Она на краю замаскированной ямы стояла, я подкрасться хотел и провалился…
- Ладно, я все поняла… Давай, зови лошадь.
Фавн кивнул, прижал руку к губам, а потом отвел и подул на нее. Минут десять они ждали, а потом послышалось мерная поступь лошади, и невысокая лошадка вышла из ближайшего перелеска.
В руках Къяры тут же появилась уздечка и, поймав лошадку за гриву, она быстро взнуздала ее и подвела к фавну: - Залезай.
Фавн повел рукой, и лошадка тут же легла. Он осторожно заполз ей на спину и тронул рукой. Лошадка медленно и осторожно встала.
- Может, тогда без меня доедешь, раз так хорошо с ней управляешься? А узду потом сам снимешь, - поинтересовалась Къяра.
- Нет… указывать ей дорогу я не смогу, она может лишь найти меня… а уздой я управлять не умею… Отведи ее, - попросил фавн.
- Ну что ж, пошли, - Къяра взяла лошадку под уздцы и повела по еле заметной тропинке, вьющейся вверх по склону.
Доведя лошадку до скрытого и хорошо замаскированного входа в пещеру, Къяра дождалась, пока фавн прикажет ей лечь и спустится с нее, а потом сняла узду.
- Я надеюсь, она сможет найти дорогу обратно… - усмехнулась она и с силой хлопнула лошадку по боку: - Пошла!
Лошадка тут же отправилась в обратный путь.
- Все иди к себе, я завтра приду твою ногу проверить, - проговорила Къяра, обращаясь к фавну. Потом, взмахнув рукой, открыла арку магического перехода и покинула его.
Жители поселения, собравшиеся на площади, уже несколько часов ждали появления Владетельницы. Все были взволнованы и очень боялись. Они слышали ужасный крик фавна в лесу и боялись, что после того, как Владетельница столь жестоко наказала фавна, может придти их очередь. Дети пытались хныкать и плакать, но взрослые настолько резко одергивали их, что плакать смели лишь младенцы, но даже им матери пытались прикрыть рот и тут же убаюкать.
Владетельница появилась неожиданно, шагнув прямо в центр площади, из неведомо откуда возникшей сверкающей арки. Все жители тут же повалились на колени лицом вниз и вытянув вперед руки.
- Здравствуйте в веках, Владетельница, - прокатилось по площади многоголосое приветствие.
Владетельница помолчала немного и, дождавшись звенящей тишины, нарушаемой лишь шелестом листвы деревьев, обрамляющих площадь, тихо, по треольски произнесла:
- Головы можете поднять…
Потом подождала, чтобы толпа коленопреклоненных жителей вновь затихла, и ее голос громовым раскатом зазвучал над площадью так, что все жители сжались и втянули только что поднятые головы в плечи.
- Я впервые в вашем селении и могу сказать, что таких подданных, как вы, видеть мне еще не доводилось. Мало того, что даже ваш старейшина не узнал меня, мало того, что вы бесчинствуете в моем лесу и всей округе, так вы еще и браконьерствуете, пытаясь прикрываться словами о справедливом возмездии, и лишаете меня права вершить суд. Моего права! Этот фавн, на которого вы охотились - мой! И вы хотели лишить меня не только моих прав, но и моей собственности! И теперь я хочу знать, кто осмелился совершить такое: вы все или кто-то один, кто, пользуясь вашей доверчивостью и непониманием ситуации, склонил вас к открытому бунту против существующей власти. Моей власти и моего отца! Я хочу знать: кто?!
Тут же поднялся и шагнул вперед, стоявший в первом ряду на коленях, старейшина Росос и повалился к ней в ноги.
- Владетельница, это лишь моя вина, но я по незнанию… здесь не было умысла, поверьте… пощадите… я постараюсь все исправить, мы все исправим… любое Ваше приказание будет тут же выполнено, мы соберем удвоенный налог, в качестве компенсации или утроенный, как прикажете… Мы будем беречь Вашего фавна, смилуйтесь, - срывающимся от волнения голосом проговорил он и замер.
Владетельница тяжелым взглядом обвела собравшихся, но молчала. Ее молчание тягостным, давящим гнетом повисло над площадью, его не смел прервать никто. И поселяне, с ужасом взиравшие на нее, и Росос, уткнувшийся лицом в землю и ждущий ее приговора, не решались даже шелохнуться. Где-то в дальних рядах захныкал младенец, но мать тут же с таким страхом прижала его к груди, что тот моментально затих.
Наконец Владетельница мрачно поговорила:
- Я вижу, вы действительно покорны и не покушаетесь на мою власть и мои права, и все происшедшее не более чем случайность… и вы хотите ее исправить. Я права? - повысила она тон.
- Да! - выдохнула толпа на едином дыхании так, что Къяре показалось, что это сказал один человек, но огромных размеров.
- Значит так, - продолжила она, - охотиться на фавна запрещаю, что бы он не творил. Можете лишь в экстренном случае пожаловаться мне, отправив письмо с нарочным. Потом каждое утро, пока в селении будут фрукты на деревьях или в ваших подвалах, за водопадом, у поляны вы будете оставлять корзину отборных фруктов для него. Налог увеличивать не буду, но только до тех пор, пока он не пожалуется мне на вас по любому поводу.
Владетельница помолчала немного, а потом тихо, но с такой угрозой в голосе, что кровь стыла в жилах, добавила:
- И еще… если у меня хоть раз снова появиться повод заподозрить ваше поселение в неуважении к моей власти, вы все пожалеете, что на свет родились… Всё!
Она взмахнула рукой и, шагнув в появившуюся перед ней арку, исчезла. Коленопреклоненные жители еще долго боялись даже пошевелиться, а Росос оторвать голову от земли.
На следующий день Къяра появилась на полянке за водопадом и увидела миленькую девушку, сидевшую рядом с корзиной фруктов. Глаза ее были красными от слез, и она хлюпала носом. Заметив ее, девушка испуганно вскрикнула и повалилась на колени.
- Здравствуйте в веках, Владетельница, - сдавленным шепотом проговорила она, уткнувшись лицом в траву.
- Голову подними, - Къяра с любопытством посмотрела на девушку. - Кто ты и что здесь делаешь?
- Я Мира, дочь старейшины, - пробормотала девушка, приподнимая голову, но все еще не осмеливаясь поднять глаза на Владетельницу, - отец прислал меня сюда с фруктами для фавна.
- Принесла и иди. Зачем тут сидишь?
- Это я… - девушка всхлипнула, - я заманила его в яму… Отец велел мне там стоять… А сейчас он сказал, чтобы я дождалась его, извинилась… и… - девушка расплакалась совсем и снова уткнулась лицом в траву, - и была… была мила с ним и все его желания выполнила…
- Ты боишься его? - усмехнулась Къяра.
- Да… он такой страшный и уродливый… но отец прибьет меня, если я не исполню его волю.
- Иди домой, в таком виде фавн тебя, пожалуй, сам испугается… Отцу скажи, что он уже простил тебя.
- А завтра? - Мира приподняла голову и вопросительно посмотрела на Владетельницу.
- Что завтра?
- Отец сказал, что я постоянно буду ему фрукты носить.
- Он не обидит тебя, не волнуйся. И не коснется, если сама не позволишь. Но было бы неплохо, если завтра ты бы дождалась его и ласково с ним поговорила. Это ты можешь сделать без слез и рыданий?
- Поговорить могу… а он, правда, не будет меня трогать?
- Он может лишь попросить тебя об этом, но ты вправе отказать ему. Он не обидится. Только грубостей не говори ему, ладно?
- Я не буду… не буду говорить ему никаких грубостей… обещаю, - Мира усиленно закивала головой. - А он точно не обидится, если я каждый раз буду говорить: "нет"? Отец запретил мне обижать его и отказывать ему.
- Не обидится, он добрый… А отцу, не говори, что отказываешь, скажи, он сам не просит.
- А если он проверит?
- Скажи, фавн запретил за ним следить, узнает, мне нажалуется. И еще не рассказывай никому о нашем разговоре, сделаешь только себе хуже. Всё. Иди.
- Благодарю, Владетельница. Я клянусь, что никому ничего не скажу, - девушка клятвенно подняла руку, потом поспешно поднялась и побежала через полянку в сторону поселения.
Къяра усмехнулась, покачала головой и подняла корзину. Она была большая, и в ней были только отборные яблоки, персики и груши. С корзиной вместе Къяра подошла к входу в пещеру, нагнулась и осторожно сквозь небольшой вход пролезла внутрь. В длинном полутемном коридоре она поставила корзину на пол и тихо позвала:- Иди сюда, нечего прятаться.
Лишь молчание сырого коридора было ей ответом.
- Не надейся, искать не буду. Не выйдешь сам, через пять минут уйду, и ты не получишь ни лечения, ни фруктов.
- Я уже спешу к тебе, я тороплюсь изо всех сил… не сердись, - в коридоре послышалось шуршание, и от совершенно ровной стены отделилась фигура, хромающего и приволакивающего одну ногу, фавна, - я же не могу быстро…
Он доковылял до Къяры, сел рядом и, заглядывая ей в глаза, заискивающе спросил: - Ты мне принесла фрукты? Взять можно?
- Можно. Только это не я принесла, а местные жители. Девчушка, что тебе у ямы вчера понравилась, их принесла.
Фавн схватил персик и, жадно кусая, так что сок тек по подбородку, с набитым ртом спросил: - А где она?
- Ушла. Завтра придет, и дальше приходить будет, если пообещаешь сейчас мне не обижать ее, и даже не касаться без ее на то разрешения.
- Так она не разрешит, - фавн даже жевать перестал, и его мордочка жалобно сморщилась, - мне бы только коснуться, я не обижу ее.
- Будешь с ней ласков и не будешь пугать ее, месяца через два привыкнет к тебе, и сама разрешит ее коснуться.
- Не разрешит, никогда не разрешит, - фавн грустно покачал головой, - они все боятся меня и призирают.
- В любом случае ты пообещаешь мне, ее не касаться без ее разрешения, иначе она приходить не будет!
- Хорошо, я обещаю, - фавн поднял мохнатую руку. - Куда деваться раз ты такая злая.
- Вот и молодец. Только ты ошибаешься, думая, что никогда не разрешит. Если увидит, что тебя не стоит бояться, разрешит, и даже возможно подружится с тобой.
- Ты шутишь… никто с фавнами не дружит… одно слово "фавн" вызывает у всех отвращение. С нами только маги общаются, да и то своеобразно: ловят и в цепях в подвалах держат.
- Я разве поймала тебя и держу в цепях?
- Нет, пока нет… и я никак не могу понять: почему? - произнес фавн с набитым ртом, принимаясь за следующий персик. - Наверное, потом посадишь, как фрукты доем, так и посадишь…
- Ты поэтому утром выходить боялся? Думал, что я с цепями пришла?
- Угу, - кивнул фавн, запихивая в рот грушу. - Но если так кормить будешь, я и на цепи готов посидеть…
- Да не буду я тебя на цепь сажать, успокойся.
- А фрукты? - фавн испуганно взглянул на нее. - Ты же говорила, что их мне девушка носить будет.
- Будет… но причем тут цепи?
- Они не будут носить, если узнают, что ты не пленила меня… Не будут, я знаю, - фавн опять сморщил мордочку и даже отложил надкусанную грушу. - Они лишь из-за тебя прислали ее с фруктами…
- Будут. Я им велела, и они будут.
- Ты совсем не хочешь меня пленить?
- Нет, не хочу. Я поэтому и магию вчера не использовала, ты стал бы зависим от меня. И тебе было бы трудно это преодолеть, особенно после такой сильной энергетической потери. А так нет.
- Почему ты не хочешь? - фавн запихнул огрызок груши в рот и съел без остатка.
- Зачем ты мне? - Къяра улыбнулась и ласково погладила его по плечу. - Живи здесь в свое удовольствие, не обижай никого и тебя никто не тронет больше.
Фавн озадаченно посмотрел на нее, а потом схватил за руку:
- Я хочу такую хозяйку, как ты. Я устал прятаться и всего бояться. Если ты не пленишь меня, я буду вновь бояться всех… А с твоим ошейником и клеймом, меня никто не посмеет тронуть… И ногу ты мне сможешь вылечить… раз только из-за этого вчера не захотела. Ну плени меня… Чего тебе стоит?
- Зачем ты мне? - еще раз повторила Къяра.
- Я умею делать кабалиты… Все фавны умеют, но я умею лучше всех. Я сделаю тебе любой. Могу даже, энергетику четырнадцатой сферы выдерживающий, сделать.
- Зачем тебе это, малыш? - Къяра присела рядом с ним и, ласково улыбнувшись, провела рукой по его мохнатой щеке. - В моих владениях тебя и так никто не посмеет тронуть.
- Если на мне не будет ни твоего клейма, ни ошейника, гарантий нет, что меня не пленит любой другой проезжающий маг. Я хочу быть уверен, что меня не пленит никто другой! Принадлежать тебе, я согласен.
- Я злая, сам говорил… Даже утром выходить не хотел, а теперь: "плени меня, принадлежать тебе я согласен", - рассмеялась Къяра, - к тому же, какой ошейник? Не смеши меня. Вас потому и держат в магических цепях и подвалах, что вы снимете с себя любой…
- Подожди… только не уходи, прошу тебя, - фавн поспешно поднялся и заковылял прочь по коридору, держась за стены.
Через некоторое время шаги его стихли, а потом раздались вновь, указывая, что он возвращается.
- Вот, держи, - фавн подошел к Къяре и протянул широкий обруч с ее монограммами на всем внешнем ободе и неразборчивой вязью на внутреннем.
- Твое тайное имя? - рассматривая обруч и указывая на вязь с его внутренней стороны, спросила Къяра.
- Да, - кивнул фавн и вновь уселся рядом с корзинкой и взял яблоко, - как ты понимаешь, такой не сниму…
- Когда же это ты успел сделать?
- Сегодня ночью, - хрустко откусывая яблоко, произнес фавн.
- Ты же даже выходить боялся, а обруч зачем-то сделал, - удивилась Къяра.
- Владетельница, - жуя яблоко с трудом произнес фавн, - я знал, что ты - маг… И мне со сломанной ногой не убежать от тебя из этой пещеры… Я ждал, что ты придешь с цепями… и все равно найдешь, как бы я не прятался… хотел умолить тебя оставить меня здесь, а не запирать в подвал. С этим ошейником любое твое приказание я выполню, где бы я ни был… и найти меня тебе проблем не составит, стоит лишь захотеть.
- Какой ты предусмотрительный, - покачала головой Къяра. - Монограммы мои откуда узнал?
- Они у тебя на кольце, - не переставая жевать, ответил фавн.
- Ты еще и наблюдательный.
- Нам без этого никак. Ну так наденешь? Или еще тебя просить?
- Доедай и надену.
- Угу, - фавн запихнул остатки яблока в рот и принялся торопливо жевать.
- Да не торопись, подавишься еще, - усмехнулась Къяра.
- Я доел, - фавн повернулся и, с трудом встав на колени, попросил: - ошейник дай.
Къяра встала и протянула ему обруч. Он взял его, потом надкусил себе палец и провел им по внутренней стороне обруча, оставляя кровавый след, и, проговорив: "клянусь быть верным тебе хозяйка", вернул ей.
Къяра взяла его, с помощью своей магии разомкнула, надела на шею фавна и плотно замкнула вновь: - Доволен?
Фавн схватил ее руку и прижался к ней всей мордочкой.
- Ты лучшая хозяйка на свете, - проговорил он, потом поднял голову и, не выпуская ее руки, попросил: - Теперь клейми, только магию используй, чтобы не очень больно было, ладно?
- Где клеймо-то хочешь и какое? - спросила Къяра.
- Там где будет сразу видно: на плече и внешней стороне руки, например, и большое…
- Большое так большое, - Къяра высвободила свою руку из рук фавна, и наложила ее ему на левое плечо, а потом плавно и медленно провела ей по внешней стороне его руки от плеча к локтю.
Фавн весь напрягся и мелко задрожал, но не издал ни звука.
- Чего дрожишь? Разве больно сделала? - спросила Къяра, убирая руку.
- Неет… А ты что, уже все сделала? Я думал ты только начала, - фавн удивленно разглядывал свое плечо, на котором красовался четкий зарубцевавшийся шрамы от выжженного изображения короны с монограммой Владетельницы и руку, на которой теперь было изображение змеи овивающей клинок меча с ее монограммой на рукоятке. Это были знаки свидетельствующие, что он принадлежит ей, и находится под защитой ее оружия и ее законов.
- Красиво, - заключил он и с надеждой посмотрел на нее, - а ногу вылечишь?
- Вылечу. Осторожно перевернись, сядь и вытяни ее вперед.
Дождавшись, чтобы он сел, как она ему велела, Къяра склонилась над ним, быстро размотала удерживающую лубок повязку и наложила руки на ногу над переломом.
- Все, можешь встать, - произнесла она, поднимаясь.
Фавн ощупал свою ногу, а потом очень осторожно встал, держась за стенку. Потом оперся на нее, присел и даже попрыгал на ней: - Хорошо, совсем не болит… а теперь раны залечи, - он повернулся к ней спиной.
- Они же практически затянулись все у тебя. Чего их лечить?
- Они чешутся и зудят… и еще шрамы могут некрасивые остаться. Залечи!
- Ну и наглый ты… Сил никаких нет. А палец прокушенный не надо еще?
- Надо. И палец надо тоже, он же болит, - фавн обернулся и жалобно посмотрел на нее. - Ну что тебе стоит?
- Хорошо, - Къяра повела рукой, и вокруг фавна заклубилось легкое мерцающее облако. - Теперь доволен?
- Угу, - фавн повел плечами и тщательно ощупал себя. - Все хорошо, только…
Он не успел договорить, Къяра резко перебила его:
- Еще только потребуй что-нибудь, и я все уши тебе откручу!
- Откручивай! - фавн обернулся, повалился перед ней на колени и захныкал: - Ты теперь что хочешь со мной можешь делать… Откручивай! Я даже возражать не стану…
- Вот хитрая бестия… ну что тебе еще от меня надо? Говори, только учти, это действительно на сегодня последняя просьба, будет еще одна - накажу.
- Хорошо, хорошо, только одна и последняя, - фавн поднял голову и лукаво сощурился, - у меня очень сыро в пещере… Можешь сделать, чтобы здесь не было так сыро, но проход к водопаду остался?
- Могу, - Къяра повела рукой, и пещеру заволокло туманное облако, а когда оно рассеялось, воздух в пещере стал сухой и свежий.
- Это надолго? - спросил фавн, сосредоточенно обнюхивая воздух.
- Навсегда, - усмехнулась Къяра.
- Ты - волшебница.
- Нет, я - маг. Волшебники, это сказочные персонажи.
- Магов таких не бывает, - хмыкнул фавн, - ты действительно похожа на сказку, я все время боюсь неловко повернуться и проснуться.
- Ущипни себя, и перестанешь бояться, - проговорила Къяра и добавила: - Ну все, мне пора.
- Подожди секундочку… А девушка точно завтра придет?
- Пока в селении будут фрукты, приходит она будет каждое утро на поляну у водопада, если обижать ее, конечно, не будешь. Смотри, ты обещал мне!
- Я помню, - кивнул фавн и, вновь сев рядом с корзиной, принялся сосредоточенно выбирать какой бы еще фрукт ему съесть.
Къяра улыбнулась и, раскрыв арку перехода, шагнула в нее.
Инга была в своей комнате и размышляла, куда второй день подряд могла уходить сестра. Спрашивать ее об этом она боялась. Она видела, как та начинала злиться, если кто-то, за исключением Владетеля, конечно, хоть намеком спрашивал ее о том, где она была, что делала или что намеревается делать. В лучшем случае Къяра резко отвечала, что это не их дело, и все что им нужно знать, она сообщит, тогда, когда сочтет нужным. В худшем - сразу наказывала, даже без объяснения причин. Так было везде и в Лорене, и здесь.
Вчера Инга заметила сзади на подоле платья Къяры следы грязи и крови, но когда сказала ей об этом, та лишь кивнула и, поведя рукой, восстановила первозданную чистоту своего наряда.
Исходя из того, что грязь и кровь, могли появиться на ее платье где угодно, только не во дворце и не в городе, Инга сделала вывод, что сестра была не в Лорене. Может быть, в землях своих киритов, а может быть еще где-то… И там она либо кого-то срочно убила, либо наоборот спасла.
Инга помнила, как резко остановилась вчера Къяра и, поведя рукой, что она делала всегда, чтобы что-то узнать, незамедлительно ушла через магический переход. Так как вернулась она вчера в достаточно хорошем расположении духа, можно было сделать вывод, что отлучка ее закончилась успешно. Но так как сегодня она ушла вновь, то, наверное, что-то ей еще было необходимо доделать…
"Наверное не убила… Ведь зачем возвращаться, если убила? Значит, наоборот спасала кого-то. Интересно от кого? И для чего в этом случае возвращаться?" - размышляла Инга, от нечего делать, перебирая в голове разные варианты.
Ей очень хотелось как-нибудь самой оказаться на месте сестры, причем, обладая уже всеми ее способностями. Чтобы так же легко и не задумываясь решать государственные проблемы, одним своим видом вызывать робость и страх, и быть уверенной в собственных силах и могуществе. Она бы тогда точно вела бы себя по-другому…
"Интересно, почему сестра стала такая жесткая, холодная и безжалостная, - думала она, - неужели из-за того, что ей пришлось испытать? Вот я бы такой не была… мне совсем не хочется унижать других. Мне жалко их… А она только этим и занимается. Вчера вот, поставила перед всеми придворными во время ужина начальника стражи города и начала допрашивать, как он отчетность ведет, как быт воинов отслеживает, какие у них доходы и какие расходы. Спрашивается: откуда он это может знать? А потом вообще обвинила его в поборах, недоплатах воинам, и даже всех его воинов в мздоимстве обвинила".
Инга видела, как у этого высокого, подтянутого седого мужчины тряслись руки и дрожал голос, когда он отвечал Къяре, и ей было жаль его. А уж когда, у него потекли слезы, и он стал на коленях униженно просить сестру о пощаде, обещая все исправить, комок сжал горло Инги так, что она не то что есть, даже дышать с трудом могла… Но еще хуже ей стало, потом, когда начальник стражи бросился целовать ноги Къяры, после того как та приказала охранникам его выпороть плетью и благодарил… благодарил за предстоящее наказание, пока его не вывели из зала. Комок из горла пропал, но ей стало стыдно… стыдно за этого так унижающегося представительного мужчину. Нет, она бы так никогда не смогла бы поступить, как Къяра. И почему интересно, нельзя достичь всего того, чем обладает сестра, не пройдя через такие испытания, наказания и боль, через которые прошла она?
- О чем задумалась, сестренка? - Инга услышала голос Къяры и от неожиданности вздрогнула. Она не слышала, как сестра вошла.
Обернувшись, Инга замялась и тихо произнесла: - Да так ни о чем… просто в окно смотрела.
- Не люблю, когда мне лгут, сестренка, - Къяра подошла к ней и жестко взяла за плечо. - Не хочешь говорить, имей мужество признаться.
- Если я скажу тебе, ты накажешь, - Инга посмотрела ей в глаза.
- Не накажу, я же сама спросила. Я могла бы наказать за высказанное мнение, когда о нем никто не спрашивал. А так, не накажу. Мне иногда хочется знать, что обо мне думают.
- Ты слишком жестока. Не ко мне, нет… Ты жестока вообще. Вот чем тебе вчера досадил начальник стражи? За что ты так с ним? Тебе нравится унижать?
- Я была жестока с ним? Да эта скотина, по-другому и назвать не могу, обирает весь предел, ему платят мзду все его воины, которые в свою очередь дерут три шкуры с проезжающих торговцев и путешественников, да и местных жителей тоже. Из-за него разорились по меньшей мере двадцать треольских торговцев. Он обрек их семьи, их жен и детей на голодную смерть, тебе их не жалко? Ты знаешь, что такое умирать от голода, нет? Ну, конечно, откуда? Вас, принцесса, никогда голодом не морили… Вы и картошку в костре печь лишь со мной научились, а то все больше на блюде и готовенькое. Он, да будет тебе известно, виновен, по меньшей мере, в смерти человек пятидесяти, а то и больше. Думаешь, его так никто не молил, униженно на коленях ползая? Только он не жалел никого и забирал товар даже у тех, кто оплатил все пошлины и имел все бумаги. Он бумаги получал, и говорил, что ему никаких бумаг не передавали, пока ему не платили взятку. И только тогда бумаги находились.
- Откуда ты это знаешь? Может, тебе наговорили про него?
- Принцесса, кроме того, что я умею проверять отчетность, я еще умею читать мысли… как тех, кто мне жалуется, так и тех на кого мне жалуются. Я редко пользуюсь этим, это достаточно тяжело, и как ты уже знаешь болезненно, но в этом случае, я воспользовалась этой своей способностью, и то, что я говорю тебе, проверенная информация.
- Тогда почему ты его не казнила?
- Да я только из-за тебя его вчера и пощадила. Как глянула, что ты в полуобморочное состояние впала, так и решила спустить ему все его бесчинства. На тебе же лица не было… Когда ты наконец поймешь, что управление Империей, да даже крошечным пределом, это кропотливая и тяжелая работа, заставляющая принимать и жесткие, и жестокие решения? За любым моим приказом стоит анализ ситуации, а не мое желание, хотение или блажь.
- Не надо было из-за меня, - Инга испуганно взглянула на сестру, - ты должна была казнить его, если все это знала.
- Конечно… приказать казнить, а потом вытаскивать тебя из-под стола или из блюда с салатом… и ближайшие несколько лет, а то и больше, пытаться остановить расползающиеся слухи. Отец был бы в ярости. Запомни, сестренка, он может простить многое, но никогда не простит утраты достоинства. Я и так сумею разобраться с начальником стражи, не волнуйся. Он навсегда забудет, что такое брать мзду. А не забудет, будет горько жалеть, что я не приказала казнить его за вчерашним ужином, поверь мне.
Инга заглянула в глаза сестре и поверила тут же. Такой мрачной, холодной и непоколебимой уверенности Инга еще не видела. Она отвела взгляд, а потом, решилась спросить то, что ее сильно взволновало.
- Къяра, - растерянно произнесла она, - а что бы Владетель сделал, если бы узнал, что я в обморок упала?
Вслух Инга отца иначе не называла.
- Сестренка, точно сказать не могу… но непременно сумел бы заставить и меня лучше следить за тобой и тебя вести себя более достойно, а так же очень сильно пожалеть, что ему пришлось напоминать нам об этом. Я с детства знала, что как бы плохо и больно мне не было, лишь упав замертво, я могу позволить себе перестать держать себя с достоинством и соблюдать правила придворного этикета.
- Он тоже бил и наказывал тебя?
- Нет, что ты… отец никогда меня и пальцем не тронул. Он умеет наказывать не физически. К тому же он всегда умело находил тех, кто мог хорошо это делать и без него…
- И он позволял им так с тобой обращаться?
- Нет, позволял не он, позволяла я.
- Как это?
- Я всегда знала, что стоит мне пожаловаться, и любой мой учитель будет тут же при мне казнен. Причем настолько мучительно, что даже смотреть больно… Поэтому такое себе я позволила лишь раз, когда еще не знала, что за этим последует.
- А они знали об этом?
- Не знаю, - Къяра пожала плечами, - кто-то знал, кто-то возможно - нет. А какая разница?
- Мне интересно, как они смели наказывать тебя, зная, что стоит тебе лишь пожаловаться, и их столь жестоко казнят.
- У меня были хорошие учителя, они были жесткими и жестокими, но учить умели хорошо, и никто из них не был трусом. Тот учитель, что учил меня военному искусству, так наоборот, узнав об этом, не раз угрожал, что сам лично скажет отцу, что не устраивает меня как учитель. И я знаю, что он сделал бы это, не выполни я его требований.
- Къяра, как это возможно?
- Элементарно. Для них всех их принципы, честь и долг всегда были превыше своей жизни и собственного благополучия. И меня они научили тому же.
- И ты тоже можешь пойти на смерть ради своих принципов?
- Легко, Инга. Я столько раз ставила жизнь на кон, что уже и со счета сбилась… и то, что смерть до сих пор обходит меня, скорее благоволение небес, чем моя заслуга.
- Неужели выигрыш столь значителен для тебя?
- Обычно - да. Хотя я умею и отступать, только делаю это крайне редко.
- Ты хочешь сказать, что ты идеальна?
- Я? Ну что ты… Нет, конечно! Единственное, что я умею делать, это управлять Империей и сражаться за нее, и делаю это неплохо. При этом я немилосердна, строга, раздражительна и жестока. Не умею быть ласковой, доброй и нежной… плохо умею прощать и совсем не умею любить. Моя любовь не принесла счастья никому. Мне не стать ни ласковой супругой, ни любящей матерью. Я очень антипатичное создание, не вызывающее кроме страха и ненависти никаких чувств. И я прекрасно знаю это… Но, к сожалению, это обратная сторона власти, которая не терпит ни сентиментальности, ни добросердечности, а требует лишь жесткого и строгого исполнения законов.
- Ты лжешь! - Инга раздраженно посмотрела на сестру. - Ты сама себе выдумала, что все это требует власть, и оправдываешь этим свое поведение!
- Это твое право так считать. Я тебе высказала свое представление о власти, к которому шла очень долго. Вернее меня вел отец.
- Вот именно! Он вложил тебе в голову то, что считает он. А ты даже перечить ему боишься и лишь в рот смотришь и киваешь: "да, Владетель, как прикажете, Владетель". Ты же сильнее его, ищи свой путь.
- Года три назад Инга, я тоже так считала, но жизнь заставила меня вернуться на путь, предложенный отцом, и последней каплей решившей все, была твоя мать Инга.
- Во-первых, она и твоя мать, а во-вторых, причем здесь она?
- Про то что, во-первых, я знаю, только язык у меня не поворачивает, столь ненавидящую меня женщину называть матерью, а во-вторых, именно знакомство с ней заставило меня полностью подчиниться отцу, иначе он бы вас казнил.
- Как казнил, за что? - Инга, широко распахнув глаза, изумленно посмотрела на сестру.
- Не за что, а почему. Потому что он хотел заставить меня подчиниться и это был самый надежный способ.
- Ничего не понимаю, - Инга помотала головой
- Отец сохранил вам жизни после того, как мать пыталась сбежать от него с единственной целью: познакомить меня с ней. Когда это произошло, вы перестали быть ему необходимы. Поэтому он поставил ваши жизни на кон и выиграл. Я подчинилась, потому что твердо знала: угрозу свою он выполнит, и не хотела быть причиной вашей смерти. Теперь понятно?
- Да. Только это невозможно.
- Спроси мать, она подтвердит. Она была свидетельницей этого разговора, и именно поэтому заставила тебя надеть мой кабалит, потому что знала, в противном случае он жестоко казнит и ее, и тебя.
- Это ужасно… Может он только пугал вас?
- Сестренка, он никогда не бросает обещаний на ветер. Он, не задумываясь, переступит через что угодно на пути к цели. Ему была нужна жестокая и беспощадная наследница Империи. И он ее получил. Ваши жизни - это последняя уступка с его стороны моим прошлым нравственным принципам, больше такого он мне не позволит. Моя покорность была ценой, которую я согласилась заплатить за них.
- А еще с чего ты решила, что мать тебя ненавидит? Ты что читала ее мысли?
- Нет, не читала… На ней кабалит отца, я не могу их прочесть. Только в данном случае даже читать ничего не пришлось. Она не скрывала ничего… она медленно и очень жестоко пыталась убить меня до тех пор, пока я не использовала магию отражения, и не появился отец.
- Она не могла! Ты что-то не так поняла! Она не могла пытаться тебя убить!
- Ошибиться, когда стоишь в луже собственной крови, и при этом на тебя еще обрушивают мощный поток смертоносной магии, трудно, сестренка… Она маг, и то, что она любит тебя, совсем не означает, что она не может ненавидеть меня.
- Но за что? Ты же тоже ее дочь!
- Ради будущей наследницы наш отец пленил ее и казнил ее отца. Она не успела меня, как и тебя, лишить способности использовать магию… и вышло, что он получил то, что хотел, и я виновница всех ее бед.
- Но если бы она успела, то исходя из твоей логики, он бы убил всех нас сразу еще тогда…
- Вполне возможно, но она была готова рискнуть и пожертвовать всем, лишь бы он не получил ничего. Все эти годы она ненавидела меня и когда впервые увидела, то подумала, что у нее появился шанс лишить отца того, чего он так долго добивался. Она, к сожалению, не поняла, что именно приняв меня, лишила бы его наследницы, хотя я пыталась ей это объяснить. Но она не желала слушать и продолжала убивать, надеясь, что сумеет завершить задуманное, вот только я умереть не согласилась…
- Къяра, не говори, не говори мне это! - Инга в ужасе прижала руки к вискам. - Этого не может быть… просто не может быть!
- Почему не может? Ты считаешь, что я лгу? Спроси у матери, когда вернемся. Вряд ли она будет отрицать это…
- Получается, что ради того чтобы спасти женщину, пытавшуюся тебя убить, и абсолютно неизвестную тебе девушку ты согласилась на то, чего отец никак не мог добиться от тебя?
- Эта женщина дала мне жизнь… а эта девушка моя родная сестра… которая правда считает меня жестокой и злобной фурией и вполне вероятно тоже тихо ненавидит. Но других у меня нет, - усмехнулась Къяра. - Как впрочем, и у тебя. Так что придется нам с тобой довольствоваться тем, что есть.
- Къяра… я не ненавижу тебя. С чего ты взяла, что я тебя ненавижу? - Инга в упор посмотрела на сестру.
- Я сказала: "вполне вероятно"… Я не уверена и не проверяла это. Но с чего тебе относиться ко мне по-другому? Из-за меня тебя вырвали из привычной обстановки, разлучили с матерью, которая безумно тебя любит, я строга и жестока с тобой. Вряд ли я заслужила другое отношение с твоей стороны. Поэтому я не обольщаюсь, я привыкла к такому отношению, почти все мое окружение и здесь, и в Лорене боится и ненавидит меня.
- Я не ненавижу тебя, - повторила Инга, - бояться, боюсь, ты действительно строга и сурова, но не ненавижу.
- Что ж, это радует, - Къяра улыбнулась.
- Къяра, - Инга вопросительно взглянула на нее, - я спросить могу?
- Спрашивай.
- Ты сказала, что не умеешь быть ласковой и нежной, не сможешь быть ни ласковой супругой, ни любящей матерью. Почему ты так считаешь?
- Я знаю… чувствую это.
- Ты же не пробовала.
- Быть матерью действительно не пробовала, и пробовать пока не хочу. А быть ласковой с мужчинами я не могу. Это сложно объяснить, но в любом из них, даже если он любит меня, я вижу лишь моего поданного, которого я обязана контролировать и не дозволять покушаться на мои права.
- У тебя их было много?
- Не очень много, но и не мало.
- А я никогда не была с мужчиной…
- Тебе кто-нибудь нравится?
- Нет, - Инга отрицательно покачала головой.
- Когда понравится, скажи, я постараюсь сделать тебя его супругой.
- Я не хочу обручаться. Не хочу быть супругой какого-нибудь наместника или принца и рожать ему детей. Я хочу просто попробовать и испытать любовь и больше ничего… Как ты.
- У нас несколько разный статус, сестренка. Верности от меня не ожидает ни мой супруг, ни двор. А вот тебе было бы желательно выбрать того, кто будет твоим спутником на всю жизнь. Вряд ли будущий супруг, когда ты все-таки найдешь того, кого полюбишь, будет в восторге оттого, что он у тебя не первый.
- Я не хочу быть ничьей супругой! Не хочу всю свою жизнь посвятить супругу, детям и заботам о них.
- А что ты хочешь? - Къяра удивленно взглянула на нее.
- Не знаю. Но этого я не хочу точно.
- Инга, когда я тебе предложила учиться владеть оружием, ты отказалась. Когда я попыталась заставлять тебя разбираться с бумагами, ты с отсутствующим видом выслушивала мои объяснения и даже не пыталась вникнуть в суть. Из этого я сделала вывод, что сама ты не хочешь ни становиться воином, ни чиновником или наместником любого уровня, а теперь выясняется, что и супругой ничьей ты быть не намерена, так кем же ты хочешь быть? Красивой деталью окружающего меня интерьера?
- Ты умеешь делать больно, - Инга обиженно насупилась.
- Я задала честный и откровенный вопрос, он неприятен для тебя, я понимаю, но я не оскорбила и не унизила тебя. Чем я причинила тебе боль, Инга? Тем, что заставляю откровенно посмотреть на себя со стороны?
- Да, я не маг, не воин и не чиновник, и видимо, не способна ими стать. Но и становиться зависимой от мужчины, быть игрушкой в его руках не намерена, - с вызовом ответила та.
- Инга, так не бывает. Ты либо становишься способной сама выполнять должностные обязанности, любые какие пожелаешь… и тогда ты можешь быть независима от мужчин. Либо ты отказываешься от их выполнения, но попадаешь в зависимость от того, кто согласился их выполнять, - в голосе Къяры послышались менторские ноты.
- Я уже попала в зависимость от тебя. Разве ты забыла, что на мне твой кабалит? Так вот я не хочу его менять на обручальное кольцо кого-нибудь из твоих подданных. Уж лучше я буду подчиняться тебе, Владетельница Империи, чем тому, кого ты в любой момент заставишь встать на колени и, целуя тебе туфельки, униженно благодарить за любое наказание… - Инга недовольно фыркнула.
- По-моему, ты забыла, что я злобная и жестокая и в любой момент могу заставить именно тебя так валяться у меня в ногах. Поэтому раз не хочешь принимать на себя никакие должностные обязанности, лучше предоставь это мужчине. Поверь мне, ты еще повстречаешь того, подчиниться которому посчитаешь честью. Я ведь не тороплю тебя с выбором. Я лишь советую не спешить с любовными экспериментами.
- Почему забыла, что ты жестокая? Не забыла, - Инга тяжело вздохнула. - Я и так изо всех сил пытаюсь не прогневать тебя и выполнять все твои распоряжения. Разве нет? И если ты прикажешь мне обручиться с кем-то, разве я посмею ослушаться? Нет, конечно. Но ты спросила, что я думаю и что я хочу, и я тебе честно ответила. Ты вправе запретить мне… но не делай меня еще более несчастной, я не хочу заранее хранить верность тому, кого ты мне выберешь в качестве супруга. Я хочу испытать мужскую любовь. А для любого, кого ты мне выберешь, и так будет огромная честь получить в качестве супруги твою сестру.
- Хорошо, когда вернемся в Лорен или в мой дворец в Кирите, ты получишь любого наложника… сама выберешь. Только зря ты… - Къяра с явным сожалением посмотрела на сестру. - Потом поймешь, что зря. Ты можешь быть любима своим супругом всю жизнь, и способна дарить любовь в ответ, не отказывайся от этого заранее. Я не собираюсь обручать тебя без твоего согласия.
- От меня согласия ты не получишь никогда. Я могу лишь подчиниться.
- Ой, не зарекайся, Инга. Ты просто не повстречала еще свою любовь.
- А ты?
- Я не могу повстречать. Но даже если повстречаю, мне придется убить это чувство.
- Почему?
- Потому что, Владетельница не может любить. Любовь делает уязвимой, а Владетельница не имеет права быть уязвимой, это ставит под удар Империю, а ставить под удар Империю она не должна - это закон.
- Значит, ты - не должна, а я - не хочу. Не хочу любить. Любовь это еще и подчинение, а я не хочу подчиняться мужчине. Я хочу лишь испытать и ощутить, что стоит за этими взаимоотношениями и не более того.
- Дело твое, учись сама принимать решения, а потом за них отвечать. Мое дело - предупредить. Ничего запрещать тебе я не буду. Хочешь - получишь, то, что хочешь, - губы Къяры изогнула усмешка, она покачала головой и вышла из покоев Инги, бросив на пороге: - Через полчаса приходи в пиршественную залу.
Вернувшись в Лорен, как только Къяра отпустила ее, Инга прибежала в комнату матери, бросилась к ней и обняла:
- Мамочка, как же я соскучилась…
- Инга, девочка моя, - мать прижала ее к себе, - как я счастлива тебя видеть. Я так волновалась за тебя. С тобой все в порядке?
- Не волнуйся, все хорошо, - Инга ласково поцеловала ее.
- Это точно? Она ничего не повредила тебе? Ты скажи, если что-то болит, я ведь могу помочь, ласточка моя… она не узнает ничего, не бойся, - Алика отстранилась и стала ощупывать Ингу со всех сторон.
- Мама, прекрати, ничего она мне не повредила, - постаралась вывернуться Инга.
- Она очень сильно тебя наказывала?
- Мам, успокойся. Она ни разу не наказала меня. Угрожать, угрожала… но я старалась не давать ей повода эти угрозы выполнить.
- Какая же ты умница, девочка моя… Ты и дальше не спорь с ней, и постарайся все исполнять… и может быть, у вас сложатся нормальные отношения… это было бы замечательно, - мать снова прижала Ингу к себе, - твоя сестра не столь сурова и безжалостна, как кажется на первый взгляд.
- Да, мам, я уже поняла… Она очень требовательна и строга, но действительно чаще всего справедлива… Хотя мне с ней очень тяжело, она требует от меня иногда просто невозможного…
- Но ведь тебе удавалось все выполнять, раз она тебя не наказывала?
- Да, удавалось… но чего мне это стоило, мам, ты не представляешь.
- Значит, не невозможного, а трудновыполнимого. Это разные вещи, ласточка моя.
- Не придирайся к словам… лучше скажи, отец правда хотел нас убить, когда она пришла?
- Да, он ей сказал, что казнит нас, если она не заберет нас себе и не покорится ему…
- Он бы сделал это?
- Не знаю… Я знаю лишь то, что ему было очень надо, чтобы Къяра поверила в то, что он сделает это, и покорилась, и он сумел этого добиться.
- А ты, правда, ненавидишь ее?
- С чего ты это взяла?
- Она сказала. И еще сказала, что ты хотела ее убить. Так это правда или она солгала? Она часто говорит, что все маги лгут.
- Я действительно пыталась убить ее… причем очень жестоко. Она не солгала тебе.
- Зачем?
- Я… - мать отошла к окну и отвернулась, - я не хочу говорить об этом, Инга.
- Так ты действительно ненавидишь ее? - растерянно протянула Инга.
- Нет, - мать повернулась к ней и посмотрела прямо в глаза, - она моя дочь, как я могу ее ненавидеть? Она не сделала мне ничего плохого и всеми силами пытается защитить и меня, и тебя от своего отца… Только не говори ей об этом, ладно?
- Ничего не понимаю… Зачем тогда ты пыталась ее убить?
- Так получилось… Не спрашивай меня.
- Мама, я ничего не понимаю. Как могло получиться, что ты собиралась убить родную дочь, которую не ненавидишь?
- Я испугалась, Инга… очень испугалась, когда она пришла… - Алика судорожно перебирала в голове варианты ответов, на заданный дочерью вопрос. Она знала, что рассказать правду не может, поэтому надо было срочно придумывать какое-то более-менее правдоподобное объяснение: - Я подумала, что она пришла за тобой и защищала тебя… - продолжила она, - и ради тебя была готова убить ее. Она так неожиданно пришла, что я растерялась и совсем не могла думать… и то, что она не сопротивлялась, приняла не за ее выдержку и силу, а, наоборот, за ее слабость… и решила этим воспользоваться. Это потом я узнала, зачем она приходила, и увидела, чем она ради нас пожертвовала… и сейчас я очень раскаиваюсь в том своем поступке… я понимаю, что она мне не простит этого никогда… однако сделанного не вернуть.
- Ты раскаиваешься, потому что она оказалась сильной? То есть если бы она была слабой, и ты смогла бы убить ее, ты бы не раскаивалась?
- Не знаю, Инга, мне трудно ответить на твой вопрос. Наверное, я бы раскаивалась, что убила… А может и не раскаивалась, потому что Владетель быстро бы меня казнил после этого… Мне сложно говорить об этом, я была в состоянии стресса и пока он не появился, вообще плохо соображала.
- Мам, но если бы ты убила ее, а Владетель потом тебя бы казнил, то он бы и меня казнил…
- Нет, Инга, тебя бы не казнил… ты осталась бы единственной его наследницей в этом случае… Ему пришлось бы сделать из тебя номинальную наследницу, обручить и ждать от тебя наследника или наследницу… потому что ты неспособна самостоятельно управлять Империей.
- Что значит номинальную наследницу?
- Ты была бы послушной марионеткой в его руках или руках выбранного им тебе супруга. Тебя бы жестко заставляли беспрекословно слушаться и повиноваться, но это все равно лучше, чем смерть… Я была уверена, что Къяра убьет тебя.
- Почему?
- Потому что Владетель постоянно пугал меня рассказами, какую злобную и жестокую дочь ему удалось воспитать, и как она держит в страхе всю Империю… и что если я не буду покорна, он отдаст тебя ей, чтобы она тебя жестоко казнила… Поэтому, когда она появилась, я подумала, что она пришла за тобой… и я не слушала, что она говорила, я была уверена, что она лжет…
- А почему ты не подумала, что у Владетеля самого могут быть другие дети?
- Процветание его Империи предсказано лишь в том случае, если в жилах его наследников будет кровь моих родителей… Поэтому он либо убивал рождавшихся детей, либо заранее лишал своих женщин возможности иметь их… Кроме тебя и Къяры у него нет детей и не будет… однако, пока она жива, его интересует лишь она.
- Мамочка, какое счастье, что ты в детстве надела на меня этот браслет… и не убила тогда Къяру… Я бы не вынесла, что мне необходимо подчиняться Владетелю… Къяра хоть и строга, но она хоть немного человечна, а он… он… он - безжалостное чудовище… - Инга прижалась к матери, и та нежно поцеловала ее и ласково погладила по волосам.
- Успокойся, моя девочка, все будет хорошо… Я рада, что Къяра не жестока с тобой. Попробуй найти с ней общий язык. Ее отец постарался вырвать у нее сердце, но бессердечной ее все равно назвать трудно. Возможно, ты сумеешь ей дать хоть немного любви, которой у нее не было никогда… и она хоть чуть-чуть оттает.
- Оттает? Мам, это невозможно. Стоит мне лишь чуточку попытаться приласкаться к ней, и она становится непреступно холодна и сурова. "Принцесса, Вы, что себе позволяете?!" - передразнила она Къяру. - А про остальных, я и не говорю… Ты бы видела, как от одного ее взгляда трепещут любые мужчины… Даже воины, закаленные в боях, перед ней дрожат и трясутся, стоит ей лишь бровью повести… Она сама сказала, что неспособна быть ласковой и доброй и не умеет любить. За все это время она лишь пару раз, когда мне уж совсем плохо было, разговаривала со мной нормально, по-человечески… А все остальное время она жестка как камень и холодна как лед.