С самого начала было ясно — ни к чему переговоры не приведут. Мятежники знали, что обречены (сдавайся там они или не сдавайся), а представители правительства не собирались предлагать хоть какие-то мало-мальски сносные условия. Безоговорочная сдача — и точка. Причем ни одна из сторон и не думала соблюдать дипломатическую вежливость, что тоже не способствовало успеху переговоров. Что ж, ты сделала, что могла, и не сегодня-завтра все закончится…

Сандра со вздохом коснулась ноющего бока и переменила позу, чем привлекла внимание человека, неподвижно стоящего за спинами парламентеров: он чуть повернул голову, в прорезях маски блеснули глаза. Сандра поспешила показать раскрытые пустые ладони — не хватает еще, чтобы из-за одного психа тут началась пальба!

Хотя в Патруль психов, конечно, не берут. Наверняка там одни вот такие вот хладнокровные мерзавцы, которым плевать, что люди сами себя загоняют в угол, из которого только один выход — смерть. Такова функция Наблюдателя — пока ни одна из враждующих сторон не призовет Патруль на помощь. Хотя по пальцам можно пересчитать случаи, когда Патруль выступил не на стороне законного правительства. А это самое правительство и без того прекрасно справлялось с мятежной провинцией. Несколько месяцев эпидемии, голода, закрытых границ… Завтра военная техника проутюжит последний оставшийся город-крепость, и будет здесь тишь да гладь да божья благодать… Сандра невесело улыбнулась. Из трещинок на запекшихся губах потекла кровь.

Хорт вновь покосился. Ему кажется, или женщина улыбается? Надо иметь недюжинное чувство юмора, чтобы находить в этой дерьмовой ситуации что-нибудь смешное.

Хотя ему самому это часто удавалось.

Ее он заметил, едва переступил порог. Новичков-патрульных учат тому, что сама форма служит им защитой. Что было правдой. До определенной степени — вот этому он научился уже на собственной шкуре. Окидывая помещение быстрым взглядом, Хорт заметил слева, под высоким узким окном женщину. С видом полного изнеможения она прислонилась к стене — ровно на таком расстоянии, что ее нельзя было отнести к парламентерам, но позволяло слышать все до единого слова. Видимого оружия у нее не было — не то, что у ее вооруженных до зубов собратьев. Краем глаза приглядывая за ней, Хорт следил за переговорами, хотя видеокамера и без того фиксировала все происходящее. Женщина шевельнулась. Заметив его взгляд, со слабой улыбкой подставила свету пустые ладони. Глаза Хорта скользнули по ее рукам, рукавам, комбинезону, и… какого черта?!

Переговоры меж тем подошли к своему логическому концу. Парламентерам было велено убираться подобру-поздорову с полным списком пожеланий правительству и генералу Кубаеву лично. Те уже повернулись к выходу, как поднялась рука патрульного: жест, странным образом напомнивший Сандре одновременно ученика, готового отвечать, и — командира, призывающего к вниманию. Голос его был ровным и звучным:

— Патруль предлагает отпустить тяжелораненых, детей, женщин…

Сергеев, плотный бородатый шахтер, ведущий переговоры, подавшись к патрульному, плюнул ему в ноги.

— Спохватились! Где вы были, когда наши женщины и дети бежали от болезни на «заградительный» огонь Кубаева? Думаешь, их теперь пощадят?

Наблюдатель слегка повернул голову — и парламентер от правительства поспешно и скомкано пообещал всяческую неприкосновенность и правосудие тому, кто выйдет сегодня до полуночи безоружным и раскаявшимся.

— Патруль проследит за соблюдением договоренности, — закончил внимательно слушавший Наблюдатель. И, слегка шевельнув кистью руки, указал в сторону Сандры:

— …а также инопланетных медицинских спецов…

Теперь все оглянулись на Сандру. Та поспешно оттолкнулась от стены и схватилась за бок. Сергеев хмыкнул:

— Доктор, а этот, оказывается, к вам!

Сандра успела сделать только один шаг, как патрульный стремительно пересек разделявшее их расстояние.

— Доктор?

Она бессознательно скопировала его интонацию:

— Офицер?

Суженные серые глаза внимательно рассматривали ее. Итогом было:

— Вы не числитесь в списках пропавших без вести.

— Естественно, потому что я никуда не пропадала. Я осталась в Гарате добровольно.

— Причина?

Сандра пожала плечами.

— Если для вас это причина — здесь умирают люди. Эпидемия, потом эта… война.

— Из-за этой войны завтра вы будете объявлены вне закона. По приказу правительства любой инопланетный специалист, находящийся на территории провинции Гараты и не сдавшийся добровольно, автоматически лишается гражданства, дипломатической неприкосновенности, и будет судим по законам Афрона.

Ему не нравился ее прямой, в глаза, взгляд, хотя, на что еще, собственно, в его лице-маске она могла смотреть? У доктора были карие, настороженно-любопытные, такие… неожиданно живые глаза на осунувшемся от усталости скуластом лице. Русые волосы грязны и взлохмачены, отчего женщина походила на беспризорного подростка. Некогда щегольской комбинезон с эмблемой космомедика порван в нескольких местах, а на боку…

— Вы ранены?

Женщина нетерпеливо отмахнулась:

— Не обо мне речь! Вы прекрасно знаете, что никакого суда не будет! И Патруль допускает такой геноцид?

— Речь сейчас именно о вас. И я не собираюсь оправдывать или объяснять действия…

— Бездействие!

— …Патруля. Ваше имя?

— Какая разница? — она протянула руку и постучала пальцем по камере, прикрепленной у его виска. — Вы без труда установите мою личность. И я навсегда останусь в архивах Патруля. Героического, мужественного и справедливого Патруля.

— Послушайте, мэм, — возразил он, неожиданно задетый, — вы знаете, что Патруль соблюдает принцип невмешательства во внутренние дела — до тех пор, пока какая-либо из конфликтующих сторон не призовет его на помощь. Почему лорд Калвер этого не сделал?

— А каким образом? — возмутилась врач. — Он едва успел вызвать медицинский десант — после того, как ему отказали в помощи на родном Афроне — как правительственные войска уничтожили все центры космосвязи и единственный гаратский космодром! А, впрочем, что теперь… Вот, возьмите запись. Здесь изложены наши соображения относительно причин возникновения эпидемии в Гарате. Будете хотя бы знать, где начинать копать. Если вообще захотите этим заниматься.

Патрульный подержал на ладони чип, точно прикидывая вес информации, хранящейся в нем.

— Тем более. В первую очередь опасность грозит вам. Именно вам. Победителям не нужны независимые свидетели.

Женщина смотрела с иронией. Она бы, наверное, даже рассмеялась, если бы позволили подсыхающие трещины на ее губах.

— И что, мои свидетельские показания вернут к жизни сотни тысяч погибших?

— Да будьте же, наконец, разумны…

— Все в порядке, док?

Хорт еле удержался от желания двинуть локтем не вовремя подошедшего Сергеева. Он бы уговорил эту упертую бабенку. Она просто не представляет, какой ад ожидает ее завтра — или послезавтра, — если она все-таки выживет. Врач посмотрела на мятежника. В ее взгляде было тепло, доверие — и неувядающий, похоже, юмор.

— Нет, Жан. Не в порядке. Он делает мне неприличное предложение. Ты просто не представляешь, до какой степени неприличное.

— Послушайте меня! — вновь начал Хорт, но он уже перестал для нее существовать — вместе со всем своим Патрулем. Женщина просто обошла его, точно столб, попавшийся на дороге. Она была невысока ростом, и, судя по болтающемуся комбинезону, весу в ней осталось всего-ничего… Он мог бы обездвижить ее в одно мгновение. Унести…

И тогда никто из них не вышел бы отсюда.

Он просто повторил настороженно следящему за ним Сергееву:

— Сегодня до заката. Женщины. Дети. Раненые. Инопланетные спецы.

— Как все прошло, доктор?

— Как вы и предполагали, лорд.

Калвер приподнялся на подушках, протянул ей навстречу исхудавшую руку. Сандра быстро пересекла комнату, сжала его запястье, привычно нащупывая пульс.

— Кто-нибудь смотрел вас?

— Час назад забегал ваш Феликс. Дал какие-то капли.

Главу провинции Гарата, лорда Калвера, (в другом месте бы его назвали наследным губернатором), мучила весенняя лихорадка — болезнь, с которой современная медицина справляется щелчком пальцев. Только вот этих самых пальцев теперь у Сандры не было.

Глядя в стену, доктор Аками беззвучно шевелила губами — считала пульс. Калвер смотрел на нее снизу. Ему нравилось смотреть на нее. Беседовать с ней. Думать о ней. Говорят, перед смертью видишь яснее. Надо было дождаться конца, чтобы понять, что его восхищает не только чувство долга, жизнелюбие, непохожесть этой женщины-врача? Быть с ней рядом, видеть ее, касаться — уже, оказывается, счастье, неожиданное и короткое счастье…

Отпустив его руку, Сандра присела на кровать. Обычно прямые и крепкие, так много вынесшие уже плечи ее поникли.

— Удалось только передать запись с анализами, выкладками и выводами. Кстати, Наблюдатель обещал обеспечить коридор для тяжелораненых, детей, женщин… — Сандра хмыкнула. Она все не могла привыкнуть, что к женщинам на Афроне относятся как к хрупким драгоценным безделушкам, — …и инопланетных спецов.

Глаза Калвера засияли.

— Так вы уходите! Это прекрасная новость!

Сандра покачала головой:

— Не начинайте все сначала, господин мятежный лорд!

Лорд-мятежник — не совсем точное определение. Мятеж начался без его участия. Просто Калвер потом его возглавил, превратив толпу отчаявшихся, крушащих все вокруг людей в подобие армии, нескольких месяцев противостоявшей правительственным войскам…

Но кто теперь будет вдаваться в такие подробности.

Сандра устало провела ладонью по лицу. Без допинга она просто-напросто проспит весь завтрашний штурм. Здесь свято чтят традиции — если наступление назначено на утро, оно начнется на рассвете и ни секундой раньше.

— Уколюсь-ка я, — сообщила Сандра. Расстегнула ворот; достав из внутреннего кармана капсулу, торжественно продемонстрировала ее губернатору.

— Сутки буду как заводная. Думаю, хватит.

Прижала капсулу к шее — туда, где под кожей пульсировала тонкая голубая венка. Калвер зачарованно следил, как наливается цветом ее лицо, на губах появляется слабая улыбка, ровнее и глубже дышит грудь. Когда она засмеялась и открыла глаза, они были почти прежними — яркими и веселыми.

— И мне, — неожиданно сказал он.

Сандра озабоченно нахмурилась.

— Но вам же вредно… — и осеклась. — Впрочем… да… хорошо.

Подалась к нему, разворачивая его руку локтевым сгибом вверх. Она была так близко, что ее запах обвеял Калвера, словно теплом; в вороте комбинезона виднелась нежная упругая грудь… Оставалось только надеяться, что Аками отнесет дрожь его пальцев и кровь, бросившуюся ему в лицо, к симптомам сжиравшей его лихорадки.

— Ну вот, — удовлетворенно кивнула Сандра. — Только не вздумайте сразу соскакивать. Вам лучше полежать еще минут пятнадцать.

Откинувшись на подушки, Калвер из-под ресниц следил за доктором. Не оскорбит ли он ее своим предложением? Что он вообще знает об обычаях инопланетников, да и о ней самой? И вдруг он решился.

— Сколько мы уже знакомы, доктор Аками?

— Сколько? — она задумалась. — Два месяца? Три?

Да, два с половиной месяца. С того дня, когда обезумевшая толпа буквально разорвала на куски главврача медицинского десанта — из-за слуха, что именно инопланетники напустили на Гарату Красную Смерть (ведь сами-то они ею не болеют!). Тогда и пришлось лейтенанту Аками взять руководство на себя; как она тогда считала, на короткое время. Оказалось — до самого конца. Когда было покончено с эпидемией, большинство медиков покинуло Гарату. Остались добровольцы, из которых до города-крепости Останны добрались только они с Феликсом…

— Два месяца, — повторил Калвер. — И все это время мы не говорили… Вы замужем?

— Была, — просто отозвалась Аками. — Недолго. Мы… — она задумалась и поморщилась. — Мы просто были очень молоды.

— А я вдовец, — сказал Калвер. — У нас не было детей, и мне теперь некому оставить мое наследство… мою провинцию.

Сандра еле удержалась от нервного смешка. Наследство! Разоренная земля, разрушенные города и поселки, из населения выжила едва ли треть… Настоящее сокровище!

— А что с ней будет, когда завтра… если завтра…

— …меня убьют? — обыденно закончил Калвер. — Земля будет вдовствовать в течение десяти лет — в ожидании наследников или каких-нибудь забытых родственников. Конечно, будет назначен временный управляющий, который за это время выжмет из Гараты последние соки…

Сандра молчала. Она не могла до конца прочувствовать его боль: такую, наверное, испытывает умирающая мать, оставляющая ребенка одного-одинешенька на всем белом свете… Лицо Калвера — худое, длинное, изможденное — сейчас казалось почти красивым, черные глаза горели.

— Доктор Аками, вы не могли бы…

Его обычно уверенный звучный голос был так тих, что Сандре пришлось податься к нему, чтобы расслышать.

— Не могли бы вы стать моей наследницей… моей леди…

Сандра смотрела на него во все глаза. У нее вырвался какой-то короткий звук — то ли «ох», то ли просто истерический смешок. Калвер протянул руку, и она застыла, парализованная его прикосновением, таким нежным и робким… таким неожиданным у этого холодного невозмутимого человека. Но дрожь его пальцев пробудила ответную дрожь в ее теле — Сандра подняла руку и прижала его горячую ладонь к своей щеке. Калвер вздохнул с таким усилием, словно на грудь ему давила тяжелая плита.

— Не нужно, — просто сказала Сандра. — Позовите — и я приду.

Он пожирал ее глазами. Лицо его горело.

— Но я хочу… я буду счастлив и горд… если сегодня вы станете моей женой… Да?

Они смотрели друг на друга, когда в дверь постучали. Тут же раздался голос:

— Мой лорд! Сбили разведчика! Будете смотреть?

Калвер поднял глаза к потолку и в первый раз на ее памяти выругался — хоть и шепотом.

— Да! — отозвался резко. — Сейчас иду!

Сандра поспешно встала:

— Мне тоже пора.

— Но…

— Нужно еще проверить запас медикаментов и аппаратуру…

— Доктор Аками!

Сандра остановилась уже у самого выхода. Калвер сидел на кровати, одеяло сползло, открыв его плечи и грудь — широкие и сильные, несмотря на болезненную худобу.

— Вы никогда не боялись, — настойчиво сказал он. — Откажите мне — и я приму ваш отказ.

Сандра огляделась, пожала плечами и, слабо улыбнувшись, сказала:

— Ну дайте же девушке подумать!

Онемев от услышанного, Сандра уставилась на лейтенанта калверовской гвардии. Когда голос к ней, наконец, вернулся, он был сдавленным от ярости:

— Джордан! Ты что! Ты… рехнулся? Взять в заложники патрульного?

— Но я не убил его, как остальных! — возразил тот. — Просто записал сообщение на камеру — и отослал с телами этих… кубаевцев.

Офицер был раза в два больше, но ярость придала ей силы — Сандра рывком притянула его к себе за отвороты куртки. Прошипела ему в лицо:

— Патруль не вступает в переговоры! Понимаешь? Ни-ко-гда! Он просто приходит и забирает заложника вместе с трупами всех остальных… Ты понимаешь, что ты наделал? Ты убил всех — всех, кто еще мог спастись!

— Не-ет… — не делая попытки освободиться, Джордан засмеялся, замотал головой. — Я все сделал правильно! Они будут говорить с нами! Они попляшут у меня, эти звездные ублюдки! — он погрозил потолку громадным кулаком. — Пусть хоть раз нюхнут того, на что обрекли нас!

Сандра с мгновение смотрела в его дергавшееся лицо, потом разжала пальцы. Что ж, у каждого своя истерика. Лорд Калвер возжелал жениться, а лейтенант Джордан берет в плен патрульного…

Калвер принимал присягу. Вбежавшая в зал Сандра остановилась, переминаясь и оглядываясь. Не решившись окликнуть, смотрела, как гаратцы по очереди подходят к Калверу, преклоняют колени, лорд наклоняется, берет их руки в свои ладони. Говорит что-то негромко. Безмолвные, медленно движущиеся люди; полумрак; камин с пляшущим живым пламенем, бросающим тени на стены и лица, делающим знакомых неузнаваемыми и страшноватыми; высокая фигура лорда в афронской военной форме… От всего этого дрожь пробирала.

Сандра, сама не зная, зачем, шагнула вперед, прошла вдоль вереницы молчаливых сосредоточенных людей. Кто-то, оглянувшись, узнал ее, подвинулся — и Сандра неожиданно очутилась в ряду присягавших, совсем рядом с лордом. Опустилась на одно колено. Сосед слева глянул недоверчиво и угрюмо: ты-то, мол, еще здесь зачем? Чувствуя в груди и голове странную легкость, Сандра смотрела в пол, наблюдая за танцем теней и света, пока Калвер не заслонил огонь камина. Сандра вложила руки в его большие ладони, негромко повторяя бормотание соседа справа:

— …клянусь служить тебе до самой моей смерти — телом, душой и преданностью своей, и даже смерть твоя да не освободит меня от этой клятвы…

Пальцы Калвера сомкнулись. Сандра подняла глаза — он смотрел на нее — без улыбки, без вопроса, с одним безмолвным ожиданием. Сандра кивнула ему.

— Я согласна.

Она остановила проходящего мимо сержанта.

— Роман! Где держат патрульного?

Роман огляделся и нехотя сказал:

— В винном погребе. Джордан сказал, самое место.

— Его кто-нибудь охраняет?

— Да о нем и не знает никто…

— Веди.

— Но, док… Не было приказа.

— А убивать парламентеров и брать в заложники патрульного вам кто приказывал?! — окрысилась она. Уговаривать и убеждать было некогда. Сандра сунула ему под нос руку. — Видишь это кольцо?

— Д-да… док… леди, — Роман слегка оживился. — Поздравляю, конечно. Мы видели, что все к тому и идет.

Это было для нее новостью.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Так точно.

— Это значит, дорогой мой сержант, что я имею право приказывать тебе именем леди Калвер. Ты не забыл еще, как присягал своему лорду?

Роман сглотнул. На его заросшем лице отражалась борьба.

— Док… в смысле, леди. Джордан малость не в себе… он убьет и вас и меня, если…

Сандра подмигнула ему.

— А мы Джордану не скажем. Ну?

Роман огляделся и вздохнул.

— Идемте.

— Хороший мальчик, — деловито сообщила Сандра и толкнула в бок засыпающего на ходу Феликса. — Пошли!

Никто не обратил на них внимания, пока трое спускались по бесконечным темным лестницам — в крепости экономили энергию, и освещались, хоть и тускло, только основные помещения.

Роман уже взялся за массивный засов на полукруглой деревянной, с металлическими петлями двери винного погреба, как Сандра сказала:

— Подожди.

Положила ладони на дверь и закрыла глаза. Он ждал их — может, уже с того времени, как они только начали спускаться. Он ждал и готовился — и даже если бы здесь было втрое больше вооруженных солдат… Кажется, да, слева… Сандра отступила на шаг.

— Вы слышите меня? Офицер! Я врач. Вы помните меня? Я врач, я здесь одна и еще двое моих подчиненных. Мы пришли помочь вам. Я сейчас открою дверь и выведу вас отсюда. Я не знала, что все так случится. Калвер не отдавал такого приказа. Клянусь. Это все результат самодеятельности одного из наших людей. Послушайте! Я сейчас открою дверь. Вы можете не бояться нас… — она усмехнулась собственным словам — кто тут кого боится? — Я и мои люди безоружны…

Она повернулась к Роману.

— Дай бластер!

— Но, леди… — он еще говорил, а Сандра уже выдрала бластер из его пальцев и швырнула в самый конец коридора. Сержант проводил оружие тоскливым взглядом, но послушно отступил вместе с Феликсом в противоположную сторону — туда, куда указала Сандра. Она взялась за засов и предупредила — то ли молчащего патрульного, то ли саму себя:

— Я открываю!

Отодвинула засов, потянула металлическую скобу. Дверь оказалась страшно тяжелой, и Сандра очень надеялась, что та не рухнет на нее под ударом патрульного — а то от нее самой и мокрого места не останется. Сандра открыла дверь и объявила то, что и без того было ясно:

— Это я.

Тишина. Темнота.

— Где вы?

Нерешительно шагнула вперед — на границу света и тьмы — и словно сам мрак схватил и закрутил ее на месте. На один стук сердца она оказалась прижата спиной к твердому телу патрульного. Палец коснулся ее шеи — почти нежно, но она знала — достаточно одного движения… Кто-то вскрикнул — Феликс? Она сама?

— Не двигаться, — сказал он, и мужчины застыли на месте. Сандра смотрела на стену прямо перед собой: по старой кладке спускались темные потеки. Патрульный шагнул вперед; она двигалась синхронно с ним, будто в каком-то диковинном танце. По движению его тела поняла, что патрульный осматривает коридор.

— Куда, док?

Сандра слабо махнула рукой в сторону мужчин. Патрульный отступил вместе с ней.

— Вы. Двое. Заходите. Сюда.

Они не сдвинулись с места. Патрульный был без оружия, и им казалось — они в равном положении. Молодые идиоты. Мальчишки.

— Слушайтесь его, — просипела Сандра. — Идите.

Они шли медленно, не сводя с них глаз. Патрульный отшагнул еще.

— Быстрей!

— Роман. Феликс, — сказала она. — Приказываю.

Сержант приостановился у дверей, плюнул на пол. В глазах Феликса стояли слезы.

— Дальше! — скомандовал патрульный и в мгновение ока оказался перед погребом — ни она сама, ни тяжеленная дверь для него ничего не весили. Задвинул засов — в дверь тут же нестройно ударили — и отпустил Сандру. Она прислонилась к стене. Поднесла к горлу трясущуюся руку.

— Зачем вы так? Мы же пришли вам помочь.

Патрульный энергично кивнул — в полумраке коридора блеснули белки его глаз и ровные зубы.

— Поэтому вы и живы. Так куда?

— Погодите, — Сандра носком ботинка осторожно придвинула к нему уроненную сумку. — Там все ваши прибамбасы. Забирайте.

С мгновение он смотрел на нее, потом так же ногой отфутболил сумку подальше, и, подняв, начал извлекать содержимое. Потирая горло, Сандра наблюдала, как он стремительно распихивает «прибамбасы» по карманам, клапанам, крючкам — о названии и назначении большинства из них она и не подозревала. Патрульный подобрал бластер сержанта, осмотрел его. Поднял голову.

— Доктор, мне нужно мое оружие!

— Ах, простите, — сварливо отозвалась Сандра, — совсем забыла спросить его у Джордана! Заберете после завтрашнего штурма сами. Пошли.

Это выход показал ей Калвер — едва они пришли в Останну. Когда узкий низкий туннель стал совсем тесным, Сандра пропустила патрульного вперед, толчками и тычками указывая нужный поворот среди тупиковых ответвлений. Через некоторое время ей начал мерещиться странный шелест, который не заглушали ни их тяжелое дыхание, ни шорох тел о сужающиеся стены… Потом в лицо пахнуло сыростью, и она поняла:

— Дождь!

Патрульный прополз чуток вперед и свесился вниз.

— Осторожно, — предупредила Сандра. — Там должен быть крутой склон.

Он скорчился у выхода, меняя положение тела. Свет фонарика, прикрепленного на его груди, придавал его лицу-маске зловещий вид.

— Вы со мной, доктор?

Сидя на пятках, она качнула головой — осторожно, чтобы не стукнуться о стенки.

— Убирайтесь. Постарайтесь успеть и сказать своим… это все страх. Никто не виноват. Калвер не отдавал такого приказа. Скажите им. Успейте.

Патрульный испытующе смотрел на нее.

— Это не ваша война, доктор. Не ваша страна. Планета. Почему вы остаетесь? Я хочу понять.

Вероятно, это была просьба — просто он не умел говорить иначе, чем этим своим нетерпеливо-требовательным тоном. Сандра чуть подняла плечи.

— Вы давали клятву? Впрочем, да, что я говорю, конечно, давали. Я тоже. Оставление в опасности… Завтра здесь будет очень много раненых.

— И еще больше убитых.

Сандра не ответила. Патрульный помолчал тоже, чего-то ожидая. Потом резко кивнул.

— Завтра… если вас возьмут патрульные. Скажете, вам нужен Хорт. Запомнили? Хорт!

Сандра хмыкнула.

— Идиотская кличка. Собачья какая-то…

— Я найду вас.

— Да-да, конечно, — проворчала она. — Не забудьте похоронить как найдете.

Уже начавший спускаться патрульный дернулся. Остановился, подымая голову. Разгадав его намерения, Сандра шарахнулась назад, ударилась плечом о стену. Сунула руку в ножной — пустой — карман. Предупредила:

— Не вздумайте! У меня парализатор. Вы проглядели.

Как ни странно, он поверил. Сандра видела, как расслабилось его тело. Опустились плечи. Лицо.

— Вы сумасшедшая, доктор, — сказал он убежденно, — чокнутая, точно.

— И вам всего хорошего, — согласилась Сандра. Патрульный молча растворился в дождливой темноте. Будем надеяться, его не подстрелят свои же… Она подхватила оброненный им фонарик-пуговицу… или оставленный для нее? какая разница… с трудом развернувшись, кинулась обратно. Через сколько сработает? Пять… десять… тридцать… Едва она завернула за поворот, как стены дрогнули и сзади посыпались камни. Последний выход-вход из обреченной крепости был закрыт.

Сандра стояла перед зеркалом, уныло себя рассматривая. Кожа да кости, а на коже — разноцветные синяки и шрамы. Оч-чень сексуальный наряд для первой брачной ночи… Ее же и последней. Груди, обычно крепкие и задорно торчащие, похудели — на девочку-подростка и то не тянут. Вместо живота — впадина, о заднице и говорить нечего. Какой мужик в здравом уме мог ее пожелать?

Хотя кто тут у нас в здравом… Сандра вздохнула: сколько не сиди в ванной, до самого штурма не высидишь… Она накинула халат, едва не утонув в его струящихся складках, и почти застенчиво открыла дверь.

Калвер обернулся. Он казался еще выше в своем длинном черном шелковом халате. Протянул ей бокал, полный черно-рубинового вина. Молча смотрел, как она идет к нему через спальню. Что было в его глазах — ожидание? Удивление? Улыбка? Что бы это ни было, Сандра вдруг почувствовала себя уверенней. Взяла бокал.

— Наш брак принят верховным регистратором, — сообщил Калвер с довольной усмешкой. — Эти идиоты не отключили мою почту, и теперь пожнут плоды. Они не смогут опровергнуть законности нашего брака. Поздравляю, леди — вы моя наследница. Мы выиграли этот тайм.

Сандра смотрела на него во все глаза. Какой тайм? Какой верховный регистратор? Какое наследство? О чем он вообще? Калвер слегка коснулся ее бокала своим — хрусталь запел — тонко, долго, так долго, что звон не утих и тогда, когда Сандра его ополовинила. Калвер, наблюдавший за ней, едва ли пригубил свой. Молча взял бокал из ее пальцев, и Сандра сжала руки, вновь почувствовав себя неуверенно и странно.

Ладони лорда опустились на ее плечи. Мягко двинулись пальцы. Его доктор Аками… Аками-Калвер, поправил он себя не без удовольствия, выглядела такой… смущенной и даже испуганной… Она что, не знает, как она хороша и желанна? Он покажет ей это.

Он хотел быть с ней нежным. Он и был с ней нежным — пока страсть, отчаянье, жажда жизни, желание ощутить чужое тепло и чужую жизнь, подтверждая тем самым, что жив еще ты сам — не обрушились на них, сметая прочь и нежность и ласку…

Сандра вообще не ожидала, что у них что-то получится — все-таки болезнь, копившаяся долгие месяцы усталость, бессилие перед наступавшим завтра… Когда все кончилось, они лежали рядом, слишком потрясенные, изнемогшие и выдохшиеся, чтобы хоть что-нибудь сказать… А потом они уснули.

Раненые начали поступать сразу. Госпиталь работал на минусовом уровне — Калвер уверял, что они останутся целы — разве что на Останну сбросят ядерную бомбу. Сандра оперировала, удаляла осколки и раздробленные кости, срезала обожженные ткани, изредка поглядывая на гаратских врачей и работающего по соседству Феликса. Вот так попал парень на практику… Зато опыта у него теперь на трех преподавателей медицинской академии. Может без экзаменов поступать на военного медика.

Сандра тут же одернула себя — если выживет. Теперь это была ее обычная присказка. Она не верила ни в бога единого, ни в триединого, ни во всяких иных многочисленных причудливых богов, почитаемых людьми у новых звезд. Единственной, непреодолимой, детской верой ее была вера в то, что она никогда не умрет. Не вера в перерождение, переселение души — просто ясная и спокойная вера в собственное бессмертие. Как ни странно, эта вера была жива в ней до сих пор. Но вот в бессмертие других верилось все хуже…

Сандра не заметила, когда ушел Феликс — как не замечала гула взрывов и дрожи мощных стен крепости, сыпавшиеся прямо на операционное поле пыль и крошку, крики и стоны раненых. У нее была работа, любимая и проклятая работа, и сейчас для Сандры существовала только она. Но когда в этой работе наступил перерыв, она огляделась.

— А где Феликс?

На нее смотрели большими глазами — час назад она сама послала Феликса наверх — выяснить, почему перестали поступать раненые. Сандра постояла, подумала; стягивая перчатки, побрела на негнущихся ногах к выходу из «госпиталя». Ее едва не уронил ворвавшийся в двери Джордан. Казалось, офицер сошел с ума — он набросился на нее, вцепился в ворот комбинезона, раздирая его одним натужным движением; в лихорадочной спешке сдирал с нее одежду. Придя в себя от первого шока, Сандра начала отбиваться. Кто-то из ближайших врачей попытался ей помочь. Тогда Джордан, наклонившись к самому ее лицу, заорал — словно она была за тридевять земель или глухая:

— Они здесь! Сымай! Снимай свою чертову форму! Слышишь? Снимай! Они велели найти космомедика. Я сам слышал — вели переговоры на открытом канале. Давай мне комбинезон, ну!

Оглушенная и ошеломленная, Сандра покорно выпростала ноги из штанин комбинезона. Джордан, схватив его под мышку, сунул ей какие-то тряпки — и кинулся вверх по лестнице. Больше его Сандра никогда не видела, и для чего ему была нужна ее форма, так и не узнала. Она развернула одежду и нервно хихикнула — где он все это раздобыл? Цветастую разодранную юбку пришлось завернуть несколько раз у талии, чтобы она хоть немного держалась. Меховую жилетку напялить на голое тело и подпоясать желтым кушаком. Еще красную шапочку на голову — и мишень готова…

Она нашла Феликса на одном из бесчисленных пролетов лестницы, где в падающем из узкого окна наклонном прямоугольном столбе света неустанно танцевали пылинки. Остановилась, как шла — наклонившись, упираясь ладонями в немеющие бедра.

Феликс смотрел поверх ее головы. У него были большие, ярко-синие глаза… красавчик-мальчик… мальчик, который никогда не превратится в великолепного мужчину. Ему было всего двадцать. Было. Сандра медленно, с трудом опустилась на колени. Посидела. Протянув руку, коснулась лица Феликса, опуская ему веки. Мертвые не должны смотреть в эту жизнь. Им нет до нее дела — как и жизни до них. Сандра сидела, покачиваясь из стороны в сторону, пока не услышала какой-то странный звук. Пока не поняла, что это звук издает она сама — то ли песню, то ли тихий протяжный вой. Он остался из-за нее. Как он мог оставить ее, женщину, он — мужчина. Если бы она ушла, он бы ушел вместе с ней. Славный, глупый, глупый мальчик…

Цепляясь за стену, она поднялась, качнулась. Наклонила голову, пережидая головокружение. Сказала, словно извиняясь:

— Я вернусь… правда…

С трудом, медленно переставляя ноги (распухли, немеют, что с ними сделаешь), Сандра поднялась на башню. Полуразрушенная — провал был на том месте, где с утра еще находились противовоздушные установки — странно, что она еще вообще стояла. Мимо плыли белые облака, и, казалось, башня слегка раскачивается под теплым летним ветром. Сандра остановилась, медленно поворачиваясь. Остатки камня… тел… расплавившийся пластик… скрученный в причудливые штопоры металл… Она двинулась вперед, словно кто-то подтолкнул ее в нужном направлении. Не глядя, обходила многочисленные препятствия, трещины и глубокие выбоины. Остановилась перед тем, что казалось лишь одним из обломков стен, запорошенным пылью.

Лорд Калвер лежал ничком, вытянув вперед руку. Теплый порывистый ветер шевелил его волосы. Сандра подняла голову, щурясь на солнце. Странно, как быстро оседает пыль… и дым… Она сделала еще шаг. Ноги подогнулись, и она почти упала на колени. Не было нужды проверять, жив ли он — Сандра чувствовала жизнь, как хороший детектор. Здесь ее не было. Ни на башне, ни на стенах. Лишь внизу, далеко, глубоко внизу… Чувствуя себя безмерно усталой, дряхлой… старой, она огляделась, моргая сухими глазами. Они даже не поцеловались на прощание — когда она представила, что кидается ему на грудь, и, по всем законам жанра, они сливаются в затяжном отчаянном прощальном поцелуе — ей вдруг стало очень смешно. Ну уж нет — быстрое прикосновение к плечу, его глуховатое: я — наверх, ее кивок: я — вниз… Сандра вновь огляделась и начала укладываться напротив своего нечаянного мужа, бессознательно принимая его позу — согнутые ноги, одна рука вдоль тела, другая вытянута вперед, словно Калвер пытался до чего-то дотянуться… лишь вчера она узнала его имя… Ричард… оно ему шло… Тоже попыталась дотянуться, дотронуться до него, но не смогла, не было уже сил сдвинуться хотя б на миллиметр. Она просто лежала и смотрела на свою руку. Она чувствовала — нет, даже видела — как из нее, капля за каплей, превращающейся в теплый поток, вытекают силы, молодость, сама жизнь… Прямо на глазах ее рука худела; истончалась, покрывалась пигментными пятнами и морщинами кожа запястья, обрисовывая артритные кости и набухшие вены… так вот, как это происходит… Жизнь вытекала вместе с воспоминаниями: изумленное юное лицо Феликса… редкая и потому дорогая улыбка Калвера… кольцо, соскальзывающее с похудевшего пальца… Всё уходит, и все уходят… и она уходит вслед за ними…

Спустя очень долгое время она услышала приглушенное жужжание флайера. Быстрые осторожные шаги… попискивание рации… снова шаги… Кто-то прошел мимо. Вернулся.

— Хорт! Из живых никого! Разве что старуха… Не ее ищешь?

И другой — нетерпеливый, злобный:

— Плевать на старуху! Ищите мне медиков. Всех до единого!

— Захворал?

— Заткнись! Найдите их раньше кубаевцев. И — живыми, Рэм, живыми — ко мне!

Ботинки, остановившиеся возле ее лица, стронулись с места, и опять стало тихо. Она была рада, что люди ушли, и вновь воцарилась тишина. Теперь она могла закрыть глаза, теперь она могла спать. Спать. Спать…

****

Нет. Нет. Нет. Нет, и не было. Доктор высшей категории, лейтенант медицинского десанта Сандра Аками… по последним данным — Аками-Калвер — исчезла бесследно. Испарилась, как будто накрытая плазменным залпом. Ее видели утром; гаратские врачи клянутся, что она была в госпитале во время всего штурма, а потом… Не оставил ли ей Калвер еще одного выхода — вроде того, каким она вывела Хорта? Кто-то видел труп в форме меддесанта, но когда туда подоспели патрульные, тела уже убрали — не хватает Гарате еще одной вспышки эпидемии. Правда, власти предъявили Патрулю тело практиканта Феликса Вайнера — для передачи родственникам, буде они у него имеются.

По приказу наблюдателя Хорта были прочесаны ближайшие поселки, леса и горы, куда устремились выжившие. Второе «сито» организовали в космопорте — при погрузке ссыльных на Дип. Ни следа, ни упоминания, ни даже запаха…

Командор Димов внимательно смотрел на него.

— Почему ты так уверен, что Аками-Калвер еще жива? Может, не нашли тело… или она попала к кубаевцам — что, в принципе, одно и то же.

— Они ищут ее.

— Возможно, для отвода глаз.

— Возможно. — Хорт подался вперед. — Но я знаю, я чувствую, она жива!

— Очень убедительное доказательство, — сказал Димов без капли насмешки. — И что ты с ним намереваешься делать?

— Отправиться на Дип. Здесь ее нет, это ясно.

Командор слегка отклонился назад, словно они играли в детское "держи дистанцию".

Дип. Огромная планета, своего рода перевалочная база для вынужденных переселенцев, беженцев, преступников — и одновременно крупнейший центр развлечений и торговли буквально всем — включая и живой товар. Котел, в котором варится странное варево, грозящее вот-вот выплеснуться наружу; мешанина народов, рас и цивилизаций…

— Думаешь, я выделю на поиски целую бригаду?

— Я сам ее найду.

— И каким же это образом?

— Насколько я понял из показаний свидетелей, Аками — доктор милостью божьей.

— Это что, такая врачебная квалификация?

— Это основная характеристика Аками, — упрямо продолжал Хорт. — Она просто не может не лечить. А опыта и таланта ей не занимать. Если среди беженцев, переселенцев и местных обитателей Дипа пойдет слава о каком-то новом удивительном докторе, так это она и есть, руку даю на отсечение!

— На что мне твоя рука… — пробормотал Димов. — Впрочем, как и остальные части твоего тела. Ты мне нужен нерасчлененным, а на Дипе именно это тебе и грозит. Уверен, что у тебя не будет неприятностей?

— Когда их у меня не было! — махнул рукою Хорт.

Они работали вместе уже не первый год, и Хорт был уверен в ответе. Почти. Он даже не заметил, как затаил дыхание, пока Димов задумчиво поглаживал себя по мощному затылку.

— Ладно, — сказал, наконец. — Отправляйся на Дип и ищи свою Аками. Чем уж она тебя так зацепила?

Хорт мог бы поправить командора, что доктор Аками нужна вовсе не ему, а следствию, но Димов и без того это знал. Поэтому он сказал просто:

— Я всегда плачу свои долги.

****

Она сидела на самом верху, рассматривая новичков. Правда, «рассматривала» — слишком сильно сказано — зачастую она ни черта не видела уже в двух шагах. Так что, в основном, приходилось полагаться на комментарии Сэма.

— О, длинный! — орал он. — Выкупят влет, вот увидишь, кто же его не заметит! А вот эти, похоже, с Корана — черные, как черти, да еще друг друга чуть ли не за пальчики держат, не разлей вода дружочков… а вон еще колченогий, тебе, старая, на пару…

— Да иди ты… — беззлобно сказала она.

— Ну и пошел! — обрадовано сказал Сэм и погнал в сторону вновь прибывших. Она с завистью проводила его взглядом. Поползла вниз, цепляясь обеими руками за перила. Внизу лежали костыли, которые ей смастерил Горец — уже и шкура его обуглилась, наверное, на склонах Голубого Ада… Многие ушли: кого завербовали в наемники, кого в банды, кого на плантации, рудники, или первопоселения новых опасных планет. Кому ж с Дипа предложат райские кущи?

Хижина была на самом краю поселка гаратцев — старуха не любила толкотни, а кому надо, тот и так ее находил. Обустраивалась она не день и не два, а потому была домом своим вполне довольна — если б не беспокоили разные придурошные вроде того же Сэма. Только она собралась соснуть, как не к добру помянутый Сэм сунул за занавеску ухмыляющуюся рожу.

— Опять спишь, старая! Гостей встречай!

Алиса зашипела на него, а ему-то что, только рот щерит.

— Вылезай-вылезай, а то сам вытащу!

Возле хижины стояли двое в серой форме. Она прищурилась — ни нашивки, ни цвет ничего ей не говорили. Что-то и вправду новенькое. Парни поздоровались в голос и теперь переминались на месте, разглядывая ее «дворец» и ее самое в придачу. Конечно, в зеркало она давно не смотрелась, но на что там так пялиться…

— Садитесь, коль пришли! — раздраженно сказала Алиса. — Шея уже затекла глядеть на вас!

Оба немедленно присели: помоложе — на корточки; постарше, погрузнее, опустился на подстилку, скрестив ноги.

— Род войск? — деловито спросила старуха.

— Звездные охотники, — машинально представился старший и поперхнулся. Она засмеялась.

— Ого! Звездные гончие! Что на Дипе-то забыли? Здесь добыча для вас мелковата — одни крысы!

— Вынужденная посадка, — сквозь зубы сказал старший.

Это могло означать что угодно — их подбили, они скрываются или нуждаются в чем-либо: сведениях, топливе, оружии… Нужное подчеркнуть. На Дипе есть все для тех, кто готов платить. А Охотники, по слухам, получают за свои заказы немало.

Тем более, нечего им было делать в Нижнем городе.

— И что вам у нас нужно?

— Приятель в космопорте сказал, что вы здесь вроде местного врача. Хорошего врача.

При этом он так подозрительно и скептически оглядел хижину и ее саму, что Алиса хмыкнула:

— Ну да, лучше меня лечит только смерть… Только не говорите, что у Звездных Охотников нет денег на хорошую клинику и классных спецов! Чего вам от меня-то надо?

— Нам сказали, вы уже сталкивались с необычными случаями. Наш товарищ… у него… м-м-м… он болен.

Она заинтересовалась:

— Что-то заразное? Потому вы и не показались местным мясникам? Боитесь карантина? Сэм, кого ты мне привел?! Я еще слишком молода…

— Нет, ничего такого, — перебил старший. — Просто мы были… Ладно. Он не в себе. Сидит, молчит…

— Вроде этого? — ткнула она пальцем. Молодой — темноволосый, сероглазый — осторожно улыбнулся. Сказал негромко:

— Нет, мэм. Гораздо хуже. Он понимает команды: скажешь сесть, сядет, скажешь лечь — ляжет…

— Идеальный солдат, — пробормотала она себе под нос.

— Вы посмотрите его? Или лучше привести его сюда?

— Ладно, разомну кости…

Цепляясь за специальные ручки, стала подыматься — вскочивший парень потянулся помочь. Не желая тратить силы на ругательства, она только оскалилась, а Сэм бесцеремонно шлепнул его по рукам:

— Не трожь ее!

— Я только хотел помочь…

— Сам помогу. Держись от нее подальше, понял?

Охотник оглядел взъерошенного Сэма, с трудом встававшую старуху; пожал плечами и отступил. Не обращавшая на эту сцену внимания старуха ухватилась за костыли и поковыляла вперед — гораздо быстрее, чем Дарк мог от нее ожидать. Он шел сзади, рассматривая ее макушку. Вокруг головы обмотан рваный, неопределимого уже цвета платок. Седина не белая и не желтоватая — цвета остывшего пепла…

— Ну и где ваш чудик?

— Вон там, под зеленым навесом, видите?

— Ни черта я не вижу! — капризно заявила старуха. — Сэм!

Сэм взял ее за локоть.

— Направо, — он быстро оглянулся, и Дарк приотстал, делая вид, что не слушает. — Опять голова?

— С чего ты взял?

— Старая-я!

— Ну! — она раздраженно выбросила вперед костыли, ускоряя ход. — Ну голова! Не делай постную рожу! Чем скорее сдохну, тем скорее отмучишься… Где этот ваш полутруп?

Охотники остановились перед сидящим на скамье товарищем. Старуха сузила глаза, вглядываясь в бледное отсутствующее лицо Вальтера. Причмокнув губами, неловко опустилась рядом; взяла его безвольную руку. Сжала, глядя перед собой, словно к чему-то прислушиваясь. Положила другую руку на лоб Вальтера и закрыла глаза. Дарк смотрел, не отрываясь, — ее лицо менялось прямо на глазах, становясь копией их приятеля — пустым, равнодушным, заострившимся… Дарк осторожно вздохнул и оглянулся. Группа старожилов стояла за его спиной. Для них это было развлечением. Зато с губ Сэма испарилась постоянная, похоже, ухмылка. Сузив рыжие глаза, он внимательно наблюдал за происходящим. Хотя ничего особенного не происходило: двое так и сидели бок о бок с совершенно одинаковыми лицами, не двигаясь, и, кажется, даже не дыша. Прошло несколько минут. Старуха открыла глаза — туманные, отсутствующие. Уронила руки — свою и Вальтера — и они повисли, как парализованные. Старуха поморщилась, поморгала — и глазам ее вернулся их обычный карий цвет.

— Уж лучше бы вы, мальчики, оставили его там, где взяли, — пробормотала она и оглянулась. — Сэм?

— Что это значит? — спросил Фейхтер.

— Безнадежен. Сэм!

— Что значит — безнадежен? — Фейхтер шагнул вперед, Дарк придержал его за плечо.

— Пожалуйста, скажите, что с ним?

— Это не шок. Он просто… — она пошамкала губами. — Он… пуст. Я не могу его заполнить. Он… растение. Он будет есть, если вы ему прикажете. Если не прикажете — умрет с голоду. Можете пытать его — он не почувствует. Я не знаю, где вы были, что вы делали, но это… стерло его мозг.

— И… что, ничего нельзя сделать?

— Не я. Не здесь. Нужен хороший госпиталь. Военный. Психиатрический. Какой-нибудь… научно-экспериментальный. Советую там рассказать всю правду. Здесь он сдохнет, если вы не будете о нем заботиться. Думаю, вам скоро это надоест… Да Сэм же?!

— Да здесь я, — проворчал тот, протискиваясь между ними и подхватывая ее под мышки, — чего разоралась?

Старуха повисла всей тяжестью на его плече.

— Сладкая парочка…

Этого Алиса уже не услышала. Сэм, вывернув шею, сверкнул злобным взглядом. На перебранку не было ни сил, ни времени — Алиса еле переставляла ноги, нужно было дотащить ее, пока она совсем не отключилась.

Алиса лежала на своем матрасе, закрывала глаза руками и тихонько скулила.

— Эта твоя долбаная мигрень, — бормотал Сэм, зубами надрывая пакет с припасенным снадобьем, — …если это мигрень, то я просто монахиня… когда-нибудь она тебя доконает… сраные медики… черт-черт-черт!..

Она плыла по воздуху — вверху был ослепительно-синий купол неба, внизу — ослепительно-зеленый океан, прогибающийся гигантской чашей; лицо и тело ласкало шелковистым теплом, словно по коже одновременно скользило множество пушинок… Голоса, слабым эхом отдававшиеся в ее голове, шли ниоткуда, и не имели никакого смысла…

— Что ты ей ввел?

— Не твое дело!

— Что ты ей ввел?

— Вали в свою псарню!

— Что ты ей ввел? Смотри, она… улыбается. Наркотик?

— "Снег".

— "Снег"? Здесь?! Где ты его достал?

— Может, тебе еще и адресок черкануть?

— Послушай… но ведь это опасно… она старая… сердце или сосуды могут не выдержать…

— Это ты мне говоришь? Ну, раз ты такой профессор, в следующий раз я тебя с ней оставлю, чтобы ты поглядел, как она тут орет и корчится!

Молчание.

— Что с ней?

— Не знаю. Никто не знает. Всем плевать. Она же не полковник космических сил и не похищенная принцесса. Просто сосланная в общей куче старуха. Никто не будет ее выкупать. Кто такая, откуда — не помнит, в работники не годится. Так, лечит, кто попросит. И то задаром. Будет здесь, пока не сдохнет от этой своей… мигрени. А тут еще вы… псы шелудивые.

— Я принесу продукты и лекарства.

— А как же! Принесешь… и дерьмо за ней придешь убирать, если ее парализует.

Она улыбалась. Глупые, смешные, совершенно бессмысленные разговоры, которые чудятся ей здесь, посреди сияющей сферы… Они уйдут, растают, стоит только захотеть…

Но что-то происходило с небом. Откуда-то появились легкие стремительные облака, на мгновение заслонявшие его сияние… Она опять стояла посреди серой, засыпанной пылью и крошкой башни, оглядываясь, разыскивая кого-то, и в горле першило от пыли и боли…

Она закашлялась и открыла глаза.

— На, глотни, — ее поддержали под голову. Она сделала глоток и отвернулась:

— Что еще за дерьмо…

— Ох, и люблю я тебя в таком настроении! Просто милочка!

Она подняла глаза вверх, на поддерживающего ее Сэма. Часто перхая, выдавила:

— Г-геронтофил…

Сэм обиделся.

— Хочешь ругаться, так ругайся по-человечески! А то не знаешь, то ли ответить, то ли придушить, чтобы не мучилась и меня не мучила…

Щедрая россыпь веснушек на его лице побледнела, да и сам Сэм выглядел что-то не очень.

— Сколько? — спросила она.

— Почти два дня.

В прошлый раз было полтора. Однажды она просто не проснется. Мутноватый взгляд Алисы блуждал по его лицу, по пологу двери, стене, по… Вздрогнув, она схватила Сэма за руку. Тот недовольно скривился — он выплеснул на пол изрядную порцию похлебки.

— Чего ты дергаешься!

— Кто это?

— Здравствуйте, мэм, — негромко сказал парень, сидевший у нее в ногах. — Я Дарк. Звездный охотник. Вы не помните? Вы лечили нашего товарища.

— А-а… еще не умер?

— Нет. Капитан повез его, как вы посоветовали, на одну из наших баз. Там есть специалисты по… необычным случаям.

— А ты чего здесь торчишь?

Сэм искоса окинул Дарка острым рыжим глазом.

— Вот и мне интересно. Сидел тут со мной, пока ты там… летала. Помогал. Гнал — не уходит.

— Плохо гнал, — проворчала она.

— У нас долг перед вами, — церемонно сообщил Дарк. — Пока я его не верну, не могу улететь.

Алиса зашевелилась. Сэм помог ей приподняться. И она поинтересовалась — уже довольно бодро:

— А долги у вас возвращаются в какой валюте?

Охотник Дарк к ним как приклеился: целыми днями слонялся возле хижины или бродил с ними по городу, смотрел и слушал. По-первости Сэм шипел на него, а потом вроде пообвыкся. Хорошо, хоть Охотник молчаливый; двоих таких болтунов она бы не вынесла. А вот взгляд его Алисе не нравился — Дарк смотрел всегда и на нее и сквозь нее — словно рассматривал какой-то хитрый внутренний механизм, который заставляет ее работать. Впрочем, Алиса ко всему привыкала. Привыкла и к взгляду — тем более, что из-за своего неутолимого любопытства она умудрилась разговорить и Охотника. Тут уж и Сэм слушал внимательно; иногда вставлял замечания, из которых Дарк уяснил, что этот рыжий психованный парень немало поболтался по Галактике, прежде чем осесть на Дипе. Правда, слово «осесть» мало ему подходило. Сэм не раз говорил, что тут он по своим делам, и, только их закончит — дернет с Дипа — только его и видели. По этим самым «делам» он и пропадал иногда на несколько дней, тем более теперь, когда у Алисы появился второй добровольный «телохранитель», который и присмотрит, и накормит, и больше, чем надо, работать не даст…

— Сэм откуда? — спросил как-то Дарк. — Из ваших?

Алиса покачала головой.

— Он не гаратец. Позже прибился. Прилип ко мне, как банный лист. То не делай, это ешь… Говорит, что жил здесь в детстве, только не хочет у своих светиться, где-то им дорогу перебежал, вот и живет теперь среди беженцев и ссыльных. Встал на паек… — Алиса хихикнула. — Больно он ему нужен! Видала я однажды, как он из замкнутого кейса на базаре кредитку спер… Это, говорит, старая, тебе пенсия. Будешь пользоваться, как съеду.

— А твои родственники? У тебя больше никого нет?

Старуха безразлично пожала плечами.

— Может, и есть, да что-то никто не признаётся… Я своего-то имени не помню, а уж детей-внуков… У меня нашивка на одежде была — Алиса По-Фамилии-Не разобрать… так теперь и кличут. Кормят; когда деньжат подкидывают, особенно девочки наши… забеременеть боятся, им-то, не сертифицированным шлюхам с Нижнего города, никто противозачаточных имплантантов не ставит… вот и помогаю. Так что, — она вдруг подмигнула ему молодым веселым глазом, — если что, могу по знакомству девочку устроить!

Дарк проигнорировал столь заманчивое предложение:

— И никто из ссыльных тебя не знает?

— Да и я никого не знаю. — Алиса посмотрела на свои руки. — Я, наверное, повитухой была… или медсестрой… Уж если бы доктором, наверняка бы запомнили, как думаешь? Вон Сандру, Калверовскую докторицу, всякий помнит. Даже песни складывают.

— Кого?

Алиса охотно пустилась рассказывать то, что он и без того прекрасно знал.

— …только отчего она вовремя свою задницу из Останны не убрала, вот чего я понять не могу! — закончила она.

— Наверное, любила мужа, — предположил Дарк.

— Ха! — прокомментировала Алиса, — Да ведь он был старше ее в два раза! Какая там любовь? Ты вот только представь, мне десятков семь, а ко мне подсватывается столетняя развалина?

— Конечно, — поддакнул неведомо откуда вынырнувший Сэм. — На черта тебе дряхлый паралитик, когда вокруг такие парни!

— Лорд Калвер был старше Аками всего на пару десятков лет, — машинально возразил Дарк.

— А, так ты это уже слышал… — разочарованно сказала Алиса. — Сэм, у меня дезматериал кончился!

Тот шлепнул ей на колени увесистый пакет:

— Да принес я тебе, принес, уймись! — и Дарку. — А ты, оказывается, в истории Гараты силен.

Серые глаза с множеством светло-карих крапинок, из-за чего зачастую они казались рыжими, смотрели внимательно.

— Да уж, наслушался, — отозвался Дарк. Кивнул на занявшуюся пакетом Алису. — Не пытался найти людей, которые ее знают?

— А как? Дать объявление: "одинокая беспамятная старуха желает найти тех, кто о ней позаботится? Дети, ау, где вы?" Если и были они, детки-то, то полегли в Останне, а от нее знаешь, что осталось? Должен знать, если… наслушался.

— Но есть ведь и другие способы, — возразил Дарк. — Генный анализ, отпечаток сетчатки, дактилоскопия…

— Слышь, Алис, какие он слова знает? — обернулся Сэм. Старуха, изучающая содержимое пакета, отозвалась автоматически:

— На Афроне не используют эти методы, разве что для регистрации опасных преступников. У них устаревшая система переписи населения… Сэм, а где шприцы-то?!

Рынок Нижнего города, кое-где нахально врезающийся в Главный рынок, был многолюден и шумен. По количеству туристов и покупателей он ничуть не уступал своему благопристойному собрату, а то и вовсе переплюнул его.

Алиса устраивалась за маленьким столиком возле стены. Всегда готовые поглазеть зеваки уже обступали ее.

— Если ты сегодня опять подсунешь свой член, я тебе его оторву, — предупредила Алиса. Дебил Марвин радостно заржал. Вокруг собирались люди — кто-то остановился поглядеть, чем собирается торговать старуха, следующий — поглядеть, на что глядят другие… Сэм набрал полную грудь воздуха и загорланил, сразу перекрыв ближайших зазывал своей зычной глоткой:

— Подходите, поглядите, лучшая в Дипе гадалка! Дайте ей любой предмет…

— …и больше вы его никогда не увидите, — вставил, посмеиваясь, Роман. В бытность свою в Гарате он служил сержантом калверовской гвардии, а теперь едва передвигался из-за искалеченного позвоночника.

— …и она прочтет его историю, как с листа бумаги! Хотите знать, кто был прежним владельцем вашего перстня? Хотите знать, соврал ли антиквар, продавший вам комп двадцать первого века, — подходите! Алиса выложит вам чистую правду — с закрытыми глазами.

Сэм наклонился, завязывая глаза Алисы черным платком. Пробормотал:

— Не усердствуй. Чуть заработала — и хватит. Я скоро вернусь.

Та сидела, сложив на столе руки, и молча ждала.

— Всего за шенк или любую монету ее достоинства! — надрывался Сэм. — Подходите, поглядите, и не говорите потом, что не видели!

Убедившись, что мало-мальский ручеек желающих к Алисе обеспечен, Сэм растворился в толпе. Судя по словам Алисы, тоже отправился на заработки — свои. Дарк присел сбоку, поглядывая то на «клиентов», то на лицо Алисы, то на штучки, что выкладывали перед ней на столик. Некоторые были весьма необычны. Если все это не шулерство, такой сенсетив пригодился бы и Звездным Охотникам…

Она крутила в руках шарик. Судя по ощущаемому излучению — красный или оранжевый. Не пластмасса, хоть и легкий… не стекло… не минерал… тот хотя бы внутри хранил тепло… Произведен, нет, выращен давно… игрушка… украшение… амулет?

— Амулет, — уверенно сказала она, разжимая пальцы. — Подарил тот, кто хочет тебя защитить. Носи его на теле — так, чтобы он касался кожи.

Легкий вздох.

— Она мне говорила, — сказал мужчина. — Я забыл. Совсем ее забыл. Спасибо, что напомнила, старуха. Вот тебе…

В тарелку упала монета. Она проследила слухом ее падение: металлическая, увесистая, и, наверняка, не мелочь. Может, Сэм расщедрится и купит ей сладкого. Зубы-то у нее все целые…

— А это? — спросил кто-то справа. Алиса повернула голову. Она не слышала, чтобы человек подходил — словно он подкатился на гравиплатформе. Не обратив внимания на сгустившуюся вокруг тишину, протянула руку. На раскрытую ладонь осторожно опустили прохладный гладкий диск с выпуклостью посередине: он лег так естественно и легко, что пальцы сами собой сомкнулись. Алиса сидела, склонив голову, как прислушивающаяся собака. Странное ощущение: живой и не живой. Но диск молчал, не отзываясь на ее мысленный поиск. Она осторожно накрыла его другой рукой. Потерла осторожно, ласково, как бесценную хрупкую статуэтку. И — будто стерли с зеркала или экрана плотный слой пыли — на нее обрушились краски, запахи, звуки. Она была оглушена, ослеплена, захвачена водоворотом цветов, лиц, событий, непонятных вещей и явлений — всем тем, что видел и помнил этот… глаз.

Глаз?

— О, черт! — Алиса взмахнула рукой, откидывая диск. Одновременно прянула назад — так резко, что чуть не опрокинулась. Царапнув кожу ногтями, сорвала повязку.

Эйджелтянин стоял перед столом, рассматривая ее невозмутимым золотистым взглядом. Непостижимым образом он успел подхватить Глаз и теперь аккуратно укладывал его в специальный кармашек на груди.

— Хорошая работа, леди, — сказал ровным мягким голосом. — Хорошая.

Алиса затравленно оглянулась. Дарк поднялся. Остальные зеваки, сгрудившись за ее спиной, опасливо и враждебно глазели на эйджелтянина. Охранники стояли чуть поодаль, их широкие тела и равнодушные плоские лица клонов внушали ей еще больший страх. Что ему от нее надо?

Она инстинктивно отодвинулась еще, стараясь оказаться от эйджелтянина как можно дальше. Оглянулась, будто ее окликнули, и перевела дыхание: Сэм спешил к ним. Алиса только сейчас обратила внимание, как он умеет двигаться — Сэм врезался в суетящуюся толпу, как горячий нож в подтаявшее масло. Наверное, от испуга, но она вдруг ясно увидела его напряженное острое лицо, сощуренные глаза… Сморгнула — и мир опять стал тускло-расплывчатым.

— Эй, — сказал Сэм, вставая перед столом. Она мгновенно успокоилась. Дарк перехватил его взгляд и шагнул чуть в сторону, очутившись сбоку от одного из охранников. — Счастлив видеть тебя здесь, уважаемый. Чего ты хочешь?

Он употребил обращение равного к равному. Эйджелтянин немедленно указал пальцем:

— Ее. Сколько?

Алиса слабо охнула и уцепилась Сэма за ремень. Тот досадливо шлепнул ее по руке.

— Не продается.

— Все продается. Сколько?

Сэм склонил голову набок, разглядывая чуть придвинувшихся охранников. Перевода не требовалось: продай или отдашь задаром. Дебил Марвин глухо заворчал. Остальные тоже не выглядели счастливыми — с эйджелтянином связываться не хотел никто, но отдать Алису, доктора Алису… Мальчишка Кальвин вдруг шмыгнул в сторону. Сэм не сомневался, что скоро подвалит толпа поселенцев из Гараты. Только вот успеют ли…

— Мой народ… — начал Сэм медленно.

— У тебя нет народа, вокер, — мгновенно отозвался эйджелтянин.

Сэм и бровью не повел.

— Мы, вокеры, не продаем людей. Мы продаем их услуги. Если уважаемый желает договориться…

— Сэм… — зашипела Алиса, дергая его за ремень.

— Желает, — сказал эйджелтянин.

— На каких условиях?

— Мне нужен… — эйджелтянин задумался, — дознатчик… знаток… эксперт, да… сенс-эксперт, который будет заниматься тем, чем сегодня занималась она. Леди будет жить в моем доме…

— Приходить, — перебил Сэм.

— Она стара. Ей трудно двигаться.

— Гравиплатформа, — моментально предложил Сэм. — Лечение. Питание. Деньги. И с ней буду я. И… — он кивнул на Дарка, — этот.

— Двое много.

Сэм улыбнулся.

— Обыщешь нас на выходе. Мы не унесем твои игрушки.

— Разумеется, — согласился эйджелтянин, — все вы будете обысканы и просвечены. Плата составит…

Он чуть задумался и назвал сумму, от которой у давно придвинувшихся к ним зрителей отпали челюсти. Сэм пару раз моргнул, что эйджелтянин счел согласием. Протянул Алисе плоскую черную коробочку.

— Гравиплатформа. Средство связи. Жду вас завтра в двадцать семь по местному.

Они провожали эйджелтянина глазами. Толпа перед ним расступалась, словно охрана выставила перед собой силовой щит. Или, в самом деле, включила? Когда они, наконец, растворились в базарном море, у Сэма опустились напряженные плечи. Со вздохом-смехом он оглянулся.

— Самая странная моя сделка!

Алиса вновь настойчиво дернула его за ремень.

— Ты ведь не взаправду, Сэм? Мы ведь не пойдем туда завтра?

Он похлопал ее по руке.

— Пойдем, или нас понесут, Алиса.

— Ты что, псих?

— Она брала в руки Глаз! — опасливо сообщил Роман.

Сэм, собиравший вместе с Дарком разбросанные монеты, замер. Медленно выпрямился.

— Что-о?!

— Но я же не видела, что это!

— И что?

Алиса поморщилась. Дотронулась до головы.

— Не знаю. Так много…

— Сколько ты его держала?

— Да не знаю я!

— Тридцать две секунды, — сказал Дарк, продолжавший подбирать монеты. Сэм посмотрел на него, сказал неуверенно:

— Может, и обойдется…

Алиса подтянула повыше подол юбки, радуясь теплому солнцу. Стянула с головы повязку, пальцами расчесала жесткие лохмы. Они торчали неровными клочками, как шерсть линяющей собаки. Алиса вздохнула, прижалась спиной к теплой стене и закрыла глаза.

— Ну, и долго ты будешь на нее пялиться?

Дарк, сидевший в своей обычной позе: вытянув одну ногу, согнув другую, положив на колено скрещенные руки и подбородок, покосился. Сэм присел рядом на корточки, свесив между колен жилистые сильные руки. Глаза его смотрели насмешливо и жестко.

— Предъяви мне закон, что нельзя любоваться этой леди.

— Ну, любоваться — любуйся, — задумчиво разрешил Сэм. — Только вот что… был у нас тут один маньяк… как-то не прижился. Мы ж люди простые, без извращений…

— Я не извращенец, — подумав, сообщил Дарк.

— Но, похоже, прикалываешься по старушкам, нет?

— Я был бы рад, если бы эта леди выбрала меня…

— Значит, не извращенец? Мой тебе совет — переключайся-ка ты на девочек.

Дарк отвернулся от него и взглянул на дремавшую старуху.

— Ты не даешь никому к ней прикоснуться. Заботишься, кормишь, носишь на руках, когда она больна. Ревнуешь, когда она долго говорит с кем-то…

У Сэма все больше отваливалась челюсть. Когда дар речи, наконец, к нему вернулся, Сэм даже заикаться стал.

— Да ты что… ты намекаешь… ты думаешь, мы с Алисой…

— Я ни на что не намекаю, — сообщил Дарк не без удовольствия. — Я говорю, как это выглядит. С моей точки зрения. А что касается…

Он коротко взглянул и отвел глаза:

— Она пахнет не как старуха…

— Пахнет… — повторил Сэм, вглядываясь в Охотника все пристальнее. — Да ты и вправду… Пес!

Дарк пожал плечами, словно подтверждая очевидное. Сэм, слегка откинувшись, смотрел на него, подняв брови — как будто искал отличие от того парня, которого знал уже не первую неделю.

— Пес, — задумчиво повторил Сэм. — Пес. И для чего же ты здесь появился, Пес?

Дарк благодушно жмурился на солнце.

— Я слышал, — так же неспешно продолжал Сэм, — много Псов служит в Патруле…

— …а также в полиции, охране и сыскных агентствах, — безмятежно дополнил Дарк.

— И на Дипе ты по заданию? Кого-то ищешь?

Дарк покосился.

— Думаешь, я тебе отвечу?

— Хм, Пес… — Сэм осел на пятки. — Сыскарей — как бы там они себя не называли — на Дипе не любят. Не боишься?

— А ты?

— Тебя, что ли? Навряд ли ты ищешь меня, потому что уже давно нашел, — Сэм хлопнул себя по ляжкам. — Только дай знать, чтобы мы с Алисой вовремя убрались отсюда. Не втягивай ее в свои дела, понял? Ни с какого боку!

Дарк помахал рукой оглянувшейся на них Алисе.

— Я не причиню ей вреда, вокер, — сказал он. — Кстати, что означает это слово?

Сэм сощурился:

— Думаешь, я тебе отвечу?

Дарк кивнул ему, легко поднялся и пошел к Алисе.

Они помогли Алисе слезть с гравиплатформы. Сэм машинально отметил, что она уже не отказывается от помощи Дарка. Но когда они подошли к дому эйджелтянина, Алиса в поисках поддержки придвинулась все же к нему. Сэм вдруг подумал, что с ней будет, когда он покинет Дип. Может, служба у эйджелтянина — лучшее, что можно отыскать. По крайней мере, голодной не останется.

Если бы он не заставил ее смотреть в этот проклятый Глаз…

Эйджелтянин был сегодня в явно хорошем настроении: стены дома плавно меняли чистые цвета мягких приятных оттенков, откуда-то доносилась приглушенная музыка, а аромат, витавший в воздухе, не раздражал даже чувствительные ноздри Пса. (Когда он рассказал Алисе о Дарке, та прореагировала, как Сэм и ожидал — ни неприязни, не отвращения — одно радостное любопытство и бесконечные вопросы; бедный парень, хотя так ему и надо, мог бы держаться от них подальше со своей сыскной миссией!).

Хозяин встретил их в одной из бесчисленной анфилады комнат, больше смахивающей на выставку или лавку сумасшедшего торговца. Острые глаза Сэма выхватывали из хаотичного на первый взгляд нагромождения предметов с многосторонней подсветкой статуэтку с Тарви (давно исчезнувшей планеты с присущей только ей сиянием розового камня); неведомый, тщательно покрытый защитной смазкой механизм, своим ажурным переплетением напоминающий скорее произведение искусства — плод труда насекомых-инженеров с Суссекса, а это… черт, это же…

Эйджелтянин любезно подтвердил:

— Да, это Седьмой глаз богини Агассы.

— А говорят, он пропал из виду несколько столетий назад, — пробормотал Сэм, пожирая взглядом синий сияющий кристалл.

— Пропал для всех, кроме меня. Присаживайтесь, леди, здесь вам будет удобно.

Сэм огляделся. Телохранителей нигде не было видно, но хозяин вряд ли пустит так запросто трех оборванцев с Дип-окраин… Ага, вот и сигнализация. А эти премилые призмочки в углах комнаты мгновенно превратятся в парализаторы. Сэм удовлетворенно кивнул сам себе.

Алиса осторожно опустилась в огромное кресло, повозилась и притихла. Им сесть не предложили. Пес занял позицию за спиной Алисы. Он выглядел сейчас внушительно — и ненавязчиво — точно профессиональный телохранитель. Сэм хмыкнул и сел между Алисой и эйджелтянином. Тот слегка повел в его сторону тонкой, тщательно выписанной, как на старинных японских рисунках, бровью, но только этим его недовольство и ограничилось.

— Вас ничто не беспокоит, леди? — любезно осведомился он. — Вам удобно? Выпьете что-нибудь?

Алиса затравленно посмотрела на Сэма и молча кивнула. Эйджелтянин самолично придвинул к ней инструктированный столик, налил в крохотную прозрачную чашечку красноватый напиток, поднес с поклоном. Дарк сделал легкое движение, Сэму даже показалось, что он перехватит чашку. Эйджелтянину тоже так показалось — он чуть повел плечами под переливающейся тканью праздничного халата-костюма.

— Никаких ядовитых добавок. Чай из лепестков красной розы. Тонизирует и смягчает горло. Что с вашими ногами, леди?

Алиса положила руки на колени. Криво усмехнулась.

— То, что творится с моими ногами, руками и прочими частями моего тела, можно определить одним простым словом: старость. Я не слышала еще, чтобы эту болезнь кто-нибудь вылечил. А вы?

— Посмотрите на меня, леди. Я старше вас… — он оценивающе оглядел гостью, — раза в три.

— Вы родились под другим солнцем. — Алиса подумала и добавила. — И у вас есть Глаз. Говорят, он дарит эйджелтянам бессмертие.

— О, если бы… — прошептал хозяин. — Я узнавал про вас. Вы врач и, кроме того, видите душу вещей…

Алиса легонько постучала себя по виску.

— Скорее, вещи сами входят в мою пустую голову, не отягощенную излишними воспоминаниями.

Сэм смотрел внимательно. Манера разговаривать его подопечной незаметно менялась — Алиса словно переходила на другой уровень. Уровень эйджелтянина. Не в этом ли секрет того, что она с любым могла найти общий язык?

— И еще я узнал, что вы… — эйджелтянин покачал в воздухе тонким пальцем, указывая попеременно на Сэма, на Алису, на Дарка, — …не вместе?

— Были, — вставил Сэм, осклабившись.

— Что привело тебя на Дип, вокер? — эйджелтянин протянул зашелестевшую тонкими сталкивающимися браслетами руку за чашкой.

Алиса посмотрела на Сэма и подумала, что так, наверное, выглядит довольная акула.

— Что и всегда, уважаемый. Деньги.

— А… — хозяин неспешно поднес к губам чашечку — сквозь тонкий фарфор было видно, как колыхнулся напиток — и поднял громадные золотые глаза на стоявшего за спиной Алисы Дарка, — …что здесь делает этот…

Он помолчал, как бы подыскивая слово:

— …искатель?

Все трое взглянули на Дарка.

— Ищу, — коротко отозвался тот. — И мой поиск тебя не касается, хозяин Глаза. Пока.

Эйджелтянин вежливо улыбнулся чашке, допил и поставил ее на стол.

— У Глаз нет хозяев, — сообщил учтиво. — Только Хранители. Итак…

— Итак, — повторил Сэм, подавшись вперед. Алиса, наоборот, вжалась в кресло. Она никак не могла расслабиться, хотя здесь было все так… удобно. Красота и комфорт, окружавшие любого эйджелтянина, душили ее, будто легкий шелковый, но слишком туго затянутый шарф. Во что она вляпалась? Она посмотрела на Сэма и постаралась успокоиться. Он обещал, что все будет в порядке. До сих пор он не обманывал ее.

Только вот что Сэм считает порядком?

— Мне нужен сенсетив. Надежный сильный сенс, который может проследить предыдущую судьбу и подлинность моих приобретений, а их много, очень много, и не только на Дипе. Мы любим красивые вещи.

— Алиса занималась этим время от времени. Она не обученная.

— Важнее всего сила и чуткость дара. У нее он есть. Я знаю в этом толк. Я покажу свою коллекцию. Попозже. Сейчас прошу вас — располагайтесь. Слуги проводят вас в ваши покои.

Покои — Алиса посмаковала это слово. А, может, действительно, им повезло, и все еще будет хорошо? И она поближе узнает эйджелтян? Она встретила взгляд золотых непроницаемых глаз.

Да, если ей это позволят…

— Ну, и как тебе здесь?

Сэм вытянулся на кровати, закинув руки за голову, и уставился в зыбко струящийся потолок.

— Не знаю, — сказал, помолчав, — вроде все на мази, но как-то… Чего-то он темнит. Не договаривает. Что-то ему от нас… — он покосился и поправился, — …от нее надо. Только вот что?

Пес сидел у камина, скрестив ноги. Закинув голову, Сэм видел залитое красным светом лицо, чеканное, как на древней монете. "Красавчик, — подумал Сэм. — Такие бабам нравятся. Такие всем нравятся. Интересно, а Алисе… О чем ты думаешь?"

— С ней все будет в порядке, — отрешенно сказал Дарк.

— Ты проследишь за этим? — скептически подсказал Сэм. Дарк не заметил насмешки. Кивнул.

— Я прослежу за этим.

Сэм резко вскинулся на шорох. В дверь заглядывала Алиса.

— Чего ты не спишь? — привычно разворчался Сэм. — Чего по ночам шляешься?

Алиса вошла в чем-то мерцающем и струящемся. Поморгала на них.

— Детки, а можно я с вами? Уж больно там… странно.

Задрала голову, разглядывая плывущий потолок.

— Да и у вас не чище…

Дарк бесшумно поднялся, молча стащил с дивана подушки, уложил их у камина.

— Иди, Алиса. Здесь тепло.

Алиса, кряхтя, уселась на подушки. Потерла колени руками. Спросила, глядя в огонь:

— Ну и как вам этот… хозяин наш?

Сэм сполз-скатился с низкой кровати, прилег рядом, положив подбородок на подушку.

— Пока кормит. Видала, какая у него коллекция? Тебе ее разгребать и разгребать до самой смерти…

Алиса ловко ухватила его за ухо:

— Не дождешься!

Сэм довольно захихикал. Перевернулся на спину, сцепив на поджаром животе руки.

— И он обещал подлечить тебя. И выяснить причину твоих приступов и потери памяти. А, может, и вернуть ее, а? Для этого стоит немного поработать?

Алиса рассеянно поглаживала рукав своего роскошного халата.

— А может, не надо, Сэм?

Тот удивленно повернул голову.

— Что — не надо? Вспоминать?

— Может, это вовсе не контузия или травма… Может, все было настолько ужасно, что я решила забыть? Такое бывает при шоке.

Сэм мельком взглянул на Дарка — тот уставился на Алису с неожиданно жгучим интересом.

— Ты что, и вправду не хочешь вспоминать? — спросил Сэм недоверчиво. Алиса закрыла лицо руками.

— Ох, не знаю!

— Вот, что относится к работам Сигмы, — Алиса похлопала по стопке описи. Эйджелтянин (они так и не узнали его имени) рассеянно проследил за ее рукой.

— Прекрасно…

Алиса зорко посмотрела на него. Поджала губы.

— Не так-то и прекрасно, правда? Не очень-то вам это и надо?

Хозяин молчал.

— Вы взяли в дом трех диповских бродяг. Кормите, даете ночлег, деньги, пускаете туда, куда не допустили бы и своих сородичей. А объясняете все это работой, которая, оказывается, вам не очень-то и нужна… — Алиса недоверчиво усмехнулась. — Или я что-то недопонимаю?

Эйджелтянин откинулся в кресле, постукивая пальцами по подлокотникам. Движение его тонких длинных ухоженных пальцев прямо-таки завораживало, от полированных ногтей по комнате мелькали зайчики.

— Как ваше здоровье, леди? — спросил он через паузу. — Этот труд не чрезмерно утомляет вас?

— Час-два в день — это не работа, а удовольствие.

— Я обещал вашему… вокеру следить за вашим здоровьем. Неприятно не держать свое слово. Это нарушает гармонию. Идемте.

— Покажете меня своим личным докторам? — поинтересовалась Алиса, ковыляя за ним. — Или у вас имеется собственная диагностическая аппаратура?

Он улыбнулся ей уголками губ.

— Мой диагност — самый надежный в нашей вселенной. Прошу, сядьте сюда.

Алиса со вздохом опустилась в очередное удобное кресло-ловушку. Эйджелтянин неторопливо зажигал желто-белые свечи. Она огляделась — стены и потолок, обитые черным бархатом словно поглощали свет.

— Похоже, сейчас состоится спиритический сеанс, — заметила Алиса. — Вы практикуете черную магию, хозяин?

Он сверкнул золотыми глазами.

— Не знаю, как это именуется на вашей планете…

Наклонился над маленьким круглым столиком, столешницу которого представляла вогнутая прозрачная чаша с серебряным ободом. Когда отступил, Алиса увидела лежащий в углублении Глаз.

— Ох, нет! — вскинулась она, поспешно пытаясь выбраться из кресла. — Вы не заставите меня снова смотреть в него!

Эйджелтянин стоял рядом со столом, пряча скрещенные руки в широких рукавах одежды. Его глаза светились.

— Вы разделяете суеверия необразованных невежд?

— Не знаю уж, насколько я образована, — ворчала Алиса, все еще воюя с креслом, — но только я не пресытилась еще своим бренным существованием…

— Успокойтесь, леди, — сказал эйджелтянин с легкой насмешкой. — Не вы будете смотреть в него, а он сегодня взглянет на вас.

— А есть разница?

— Он вовсе не похититель и не копилка душ, как вам, видимо, представляется. Вы ничего не потеряете, а только приобретете. Позвольте вам заметить — не я выбираю тех, кто ему интересен.

— Ну, а при чем тут мое здоровье? — подозрительно спросила Алиса, сползая на самый край кресла. — Он что, еще и врач по совместительству?

— Он… — эйджелтянин положил руку на серебряный ободок, слегка коснувшись пальцами Глаза — показалось ли, что тот потянулся навстречу ласке, словно живое существо? — Он тонко чувствует все вибрации духа и физического тела и может подсказать нам, какой ваш орган требует лечения…

— Любой, — проворчала Алиса.

— Считайте его… древним рентгеном.

Она передернулась.

— Бр-р! Варварская процедура! Хотите сказать, он просветит меня, а потом выдаст картинку моих потрохов?

— Ментальную картинку. Он передаст ее мне.

— Ну-ну, — проворчала она. — Может, вам пора подрабатывать диагностом с ним на пару?

Эйджелтянин шутки не принял. Он вообще не понимал шуток.

— Нет. Это лишь для вас, леди.

— Ну… и что я должна делать?

— Сядьте, расслабьтесь и смотрите на него… — услышав подозрительное хмыканье, добавил, — или не смотрите. Как вам будет угодно.

Всего угоднее ей было оказаться от них подальше. Но неистребимое любопытство победило. Она села поудобнее и уставилась на Глаз и хозяина Глаза.

Эйджелтянин свел руки, прикрывая диск. Сквозь неплотно сомкнутые пальцы начал пробиваться свет — мягкий, как свет затененной лампы, такой же теплый, желтоватый. Свет струился, будто воздух над нагретым пригорком в жаркий полдень. Алиса заморгала, и эйджелтянин сказал, не открывая глаз:

— Можете закрыть глаза, если устали.

Но она смотрела. Свет начал пульсировать — то ярче, то тусклее — словно между его ладоней билось открытое золотое сердце…

Вспышка пронзила глаза болью. Она зажмурилась — под веками танцевали пятна и тени. Когда Алиса вновь открыла глаза, свет струился вокруг, будто она попала в столб золотых танцующих пылинок. Она нерешительно протянула ладонь. Пылинки падали и таяли в руках, как золотые снежинки.

Это походило на сказку. На волшебную детскую сказку — зачаровывавшую, усыпляющую… Не гипноз, не магия, не вызов духов. Просто взгляд.

Она улыбнулась и шагнула вперед, сквозь золотую завесу…

Она лежала, свернувшись клубком в уютном кресле, положив ладони под щеку.

— Не хотите ли выпить, леди? — спросили ее. Она подняла глаза и потянулась — гибко и радостно, как после крепкого молодого сна. Сделала пару глотков из поднесенной чаши — освежающий, чуть кисловатый напиток.

— Спасибо.

Эйджелтянин поклонился, забирая у нее чашу. Глаза уже не было, а лицо его хозяина выглядело непроницаемым.

— Ну, как? — поинтересовалась Алиса, спуская ноги с кресла. — Когда мне готовиться?

Эйджелтянин моргнул.

— Готовиться?

— Ну, на тот свет?

Она опять забыла, что он не понимает шуток.

— Рано, — сказал он серьезно. — Слишком рано. Вы даже не представляете, до какой степени рано.

Он повернулся к ней спиной, неспешно укутывая чашу тяжелой блестящей тканью. Алиса сидела, свесив ноги. Смотрела в его спину. Долго смотрела, потому что эйджелтянин не торопился, тщательно разглаживал складки, поворачивал узор в симметричное положение относительно центра чаши и снова разглаживал…

— Он умирает, да?

Эйджелтянин не оглянулся, его руки двигались также медленно и плавно.

Наконец ткань была приведена в требуемое положение, и он повернулся.

— Да, — ответил просто. — Наверное, он просто стар. Он почтил честью нашу семью несколько тысячелетий назад.

— Вы… и что, ничего нельзя сделать?

— Почти всю мою жизнь мы пытались… мы даже намекнули об этом другим семьям и поняли, что такое происходит везде.

Она смотрела на него. Легендарный Глаз эйджелтян, хранилище памяти и, как поговаривают, душ… То ли живое существо, то ли неведомо когда и кем созданная машина, ставший гордостью, символом и радостью эйджелтян…

— Мне так жаль, — искренне сказала она.

Он кивнул, принимая ее сочувствие.

— Я думаю, вы сохраните мою тайну, леди?

— Разумеется.

— А я взамен сохраню вашу тайну.

— Тайну?

Эйджелтянин кивнул ей торжественно.

— Да. Я сохраню ее.

Неплохо бы еще знать, какую… Пока она раздумывала, как сформулировать вопрос, эйджелтянин уже склонился в низком поклоне, словно она была знатной леди, и открыл перед ней дверь. Ей оставалось только уйти.

Он вышел, рассеянно улыбнулся Алисе и ее верному охраннику.

— Ну что, закончил свои дела? — поинтересовалась Алиса.

Действительно — закончил. Можно сказать, ему очень повезло. Задание выполнено, и Али… она будет в безопасности. И совесть его будет спокойна. Он о ней позаботился.

Он всегда возвращает свои долги.

Наевшись до отвала в одном из самых дорогих ресторанов Верхнего Города (банковал, как всегда, эйджелтянин), они медленно брели по улице. Как хорошо, думала Алиса, и под ноги смотреть не надо, чтобы шею не сломать, и по сторонам не оглядываться — как бы кто откуда не выскочил…

Неподалеку от дома эйджелтянина стояла машина с тремя привалившимися к ней разговаривающими мужчинами. Один встретился взглядом с Алисой и поспешно отвел глаза. Это ее заинтересовало. Пройдя мимо, она оглянулась. Дарк вдруг отстал, и Алиса увидела, что двое оттолкнулись от машины и идут за ними следом.

— А… — только начала Алиса, как один уже ухватил ее за локоть, резко разворачивая. Бластер, подумала она, с ума сошел, стрелять из бластера на такой людной улице… Над ее ухом раздался тихий свист, парень машинально вскинул глаза — и получил кулаком в нос. Пока он корчился на земле, зажимая разбитое лицо, Сэм пинком выбил у него и подхватил бластер.

— Бегите!

Дарк боролся со вторым, от машины к ним бежал третий. Сэм вскинул бластер — бесполезно, все трое смешались в такую кучу… Снова раздался крик Дарка:

— Беги! Уводи ее…

Крик захлебнулся — Алиса не успела понять, почему, как Сэм схватил, почти швырнул ее вперед — упав, она проехалась по земле навстречу выбежавшей из дверей охране. Что-то хлопнуло — и наступила тишина.

— Эй…

Она вскрикнула, зажимая голову. Рука, коснувшаяся ее, отдернулась, потом ее плечи крепко сжали, осторожно переворачивая.

— Алис, поранилась? — спросил Сэм. Она приподнялась, оглядываясь. Охранники стояли у машины, осматривая лежавших на земле людей.

— А Дарк? — спросила она, хотя уже знала. Сэм потер челюсть.

— Вставай. Пошли.

— Я… дай мне посмотреть.

— Ты ему уже ничем не поможешь.

Алиса сделала шаг назад, но Сэм крепко ухватил ее за локоть.

— Не ходи. Там мало что осталось.

— Правда?

— Правда-правда, — сказал ей Сэм, как маленькому ребенку. Развернул в сторону двери и тихонько подтолкнул.

— Но кто…

— Идем, — повторил он, почти вталкивая ее в дом. Хотя охрана и прикрыла их защитным колпаком, мало ли что…

Алиса упрямо не хотела уходить от двери.

— Кто это? Почему? Зачем они это?..

— Не знаю, леди, — сказал эйджелтянин, явившийся из цветного тумана своих комнат. — Но я попробую выяснить.

Сэм сверкнул на него глазами.

— Так это твои разборки?

— Скорее, твои, вокер, — сказал со своей обычной полуулыбкой эйджелтянин. — Как вы себя чувствуете, леди?

Она отмахнулась.

— Я жива! Дарк…

Эйджелтянин наклонил голову.

— Да. Он слишком хорошо работал.

— И что это значит? — требовательно спросил Сэм.

— Сам думай, вокер.

— Его убили из-за задания, которое он выполнял?

— Но убить пытались Алису, а не Пса… Подумай над этим, вокер.

Сэм оскалился.

— Подумаю, будь уверен. Пошли, Алиса.

Некоторое время они молча сидели в креслах друг против друга, приходя в себя. Сэм подумал, налил себе и Алисе из своей любимой фляжки.

— Пей.

Она глотнула.

— Давай рассуждать.

— Рассуждай, — вяло согласилась Алиса.

— Они стояли у машины. Так?

— Так.

— Ты успела их разглядеть?

— Нет. Зато ты успел, — она имела в виду, что Сэм осмотрел тела убитых, обыскал их и машину. При этом выдал еще и кучу указаний охранникам, что следует предпринять и на что обратить внимание.

— Успеть-то успел, да ничего не нашел. Никаких документов, кредиток, личного клейма… Оружие наверняка не зарегистрировано. Он что-нибудь сказал тебе?

Алиса нервно хихикнула:

— Не поздоровался, не представился — и сразу стрелять! За что он меня так невзлюбил? Налей еще!

Сэм налил и себе. Сел напротив Алисы на пол, скрестив ноги. Уставился на нее, изредка отхлебывая из своей кружки. Алиса зыркнула на него поверх края кружки.

— Ты меня гипнотизируешь?

— Алис… — непривычно мягко сказал Сэм, и она сразу насторожилась. — Ты и вправду ничего не помнишь?

— То есть?

— Может, что-нибудь когда-нибудь вспоминается? Сны какие-нибудь…

— Не снятся мне сны, — проворчала она. — Даже эротические.

— Давай попробуем гипноз, — предложил Сэм, — или ментальное сканирование.

Алиса сразу заинтересовалась.

— Где? В здешней клинике? Это откуда же у тебя такие деньги?

— Деньги будут. Алис, давай?

Она сердито отставила кружку.

— Слушай! Какие-то психи нас с кем-то перепутали, а виновато в этом мое прошлое? Думаешь, оно у меня такое бурное? У этих парней просто съехала крыша…

— Но убить-то хотели именно тебя.

— А Дарк?

— Его убили только когда он вмешался, да и то не сразу… такое впечатление… — Сэм замолчал.

— Что?

— Они не хотели его убивать. Застрелили ненароком, в свалке. Чем же он занимался?

— Так он здесь не случайно?

— Да. Из-за тебя.

— Меня?

— Пес охотился, — Сэм прищелкнул языком. — Но я не знал, что он охотился на тебя.

— Да отвяжись ты! — рассердилась Алиса. — Несешь всякое… Ты посмотри на меня! Смотри! Как я могу кому-нибудь навредить? Это психи, психи и только психи!

— Думаю, ей лучше пока оставаться у тебя.

Эйджелтянин, проводя тонкими пальцами по серебряному ободу чаши, в которой бесконечным разноцветным водоворотом струилась вода, спокойно согласился.

— Это будет безопасней. Пока.

— Выяснил что-нибудь о Дарке?

— С Дипа им было сделано всего два запроса. Один — во всемирный фамильный справочный центр. Второй… — эйджелтянии сознательно помедлил, и Сэм закончил:

— На Афрон.

— На Афрон.

— Куда именно?

— В Высокий Совет.

— Совет губернаторов? — Сэм сцепил на животе руки и уставился в пространство. — Звонок был сделан кому-то лично?

— Официально-анонимно. Любой из членов Совета мог получить сообщение.

— И что же Высокому Совету надо от старухи Алисы?

Эйджелтянин не отрывал взгляда от водоворота.

— Думаю, ты лучше меня знаешь цели и характер этого Совета.

— Если только она не пропавшая наследница… нежелательная для кого-то наследница…

— Или если она что-то знает, — предположил эйджелтянин. Сэм взглянул на него подозрительно.

— А что знаешь ты?

— То, что знаю я, я никогда не расскажу вокеру. Она была… — эйджелтянин помедлил, — добра. И я не желаю, чтобы ты ее обижал.

— Я тоже этого не желаю. Не веришь?

— Верю тебе, но не вокеру.

Теперь помолчал Сэм.

— Это одно и то же.

— Неужели? Когда дело дойдет до твоих клятв, какую из них ты выберешь — ту, что принес раньше, или ту, которую дал себе сам? Ты сам это знаешь?

Сэм глядел на него с иронией:

— Если хочешь, чтобы тебя поняли, эйджелтянин, говори на всеобщем языке.

— Я сказал то, что ты не хочешь или пока не можешь понять, и потому разговор наш бесполезен, как вообще бесполезны разговоры с вокерами. Иди и делай то, что ты сделаешь.

Алиса долго стояла за его спиной — пока хозяин не пожелал заметить ее присутствие.

— Входите, леди, — сказал эйджелтянин, не оборачиваясь.

— Вообще-то, я уже вошла, — проворчала она. Он толкнул кресло так, чтобы оказаться к ней лицом. При этом его руки, прикрывающие Глаз, лежавший все в той же прозрачной чаше, даже не шевельнулись. Алиса подошла, двигаясь по возможности бесшумней, словно опасаясь кого-то разбудить. Эйджелтянин чуть развернул ладони, чтобы она могла видеть слабо мерцавший Глаз. Некоторое время она зачарованно разглядывала его. Потом потянулась — коснуться — и замерла, испуганно взглянув на эйджелтянина. Тот спокойно смотрел на нее своими удивительными глазами.

— Вы хотели… — Алиса сглотнула — говорить мешал подступающий к горлу комок. — Вы хотели, чтобы я его вылечила, да?

Эйджелтянин хранил молчание, но веки его медленно опустились и так же медленно поднялись вновь.

— Но это… — она беспомощно развела руками. — Это не в моих силах. Вообще не в человеческих силах!

— Я знаю, — шепнул он. — Я знаю. Но мне так хотелось надеяться… И он попросил меня… Он так давно не был ничем и никем заинтересован… Он передает вам свою благодарность. Хотя его благодарность и так в вас.

Он потянулся, коснулся пальцем лба Алисы, потом ее груди. Она непонимающе смотрела на него.

— Он поделился с вами, — с почтением сказал эйджелтянин. — Теперь и в вас есть его частица — так же, как в любом из Хранителей. И это делает вас одной из нас. Пока жив хотя бы один Хранитель, он всегда придет вам на помощь. Я тоже хочу принести вам свою благодарность. Чего бы вы хотели?

— Я? — переспросила Алиса.

Эйджелтянин спокойно смотрел на нее.

— Все, что хотите, леди. Я сделаю это.

Все в детстве мечтали о волшебной палочке. Но что бы вы загадали, если б она так внезапно появилась у вас в руках? С одним желанием… всего с одним желанием.

Она протянула руку и почти коснулась Глаза. Пальцы ощутили тепло, легкое покалывание, слабое дуновение… или дыхание?

— Вы знаете, — отозвалась она рассеянно.

— Я знаю, но хочу, чтобы вы произнесли это вслух.

По-прежнему держа руку над Глазом, она подумала, что это похоже на приведение присяги над библией.

— Мне не нравится, когда рядом со мной гибнут люди — а я даже не знаю, почему. Верните мне память.

Пауза. Эйджелтянин не сводил с нее глаз.

— Вы действительно этого хотите?

— Да.

Алиса ощутила легкую дурноту — похоже, сейчас она выбрала одну из дорог. Опять, как в волшебной сказке: направо пойдешь — смерть свою найдешь, налево… как там дальше? Наверняка не чище…

— Ну что ж, — сказал эйджелтянин, опуская веки. — Вы выбрали. И я выполню ваше желание, хоть это и принесет вам боль.

Эйджелтянин открыл дверь и произнес — громко и почтительно — словно дворецкий:

— Леди, к вам гости!

Алиса вскинула голову.

— Что, Сэм, наконец, заявился?

Это был не Сэм.

Людей оказалось так много, и вошли они так стремительно, что у нее сразу закружилась голова. Судорожно цепляясь за поддающиеся подлокотники кресла, она поднялась.

— Что…

— Это она? — отрывисто спросил старший из вошедших — седой тяжеловесный мужчина, возрастом немногим ее младше.

— Да.

Мужчина склонил голову набок, рассматривая Алису.

— Ничего похожего!

— Разумеется, — отозвался эйджелтянин от двери. — То же самое говорилось и в сообщении искателя, не так ли?

Алиса изумленно оглядывалась: на нее смотрели так странно… Лишь лицо хозяина было по-прежнему непроницаемо-безмятежным.

— Что это еще за чертовщина? — поинтересовалась она, рукой обводя окружавших ее мужчин. — Похоже на выставку-продажу…

— Но вы уверены? — спросил старший, по-прежнему не сводя с нее зачарованного взгляда.

— Вы считаете, я связался с вами ради шутки? — вежливо поинтересовался эйджелтянин. Старший слегка поперхнулся.

— Н-нет… но…

— Забирайте ее и уходите, пока не явился ее… телохранитель.

— Эй-эй-эй! — воскликнула она, когда ее вежливо, но крепко взяли с двух сторон за локти. — Это еще что такое? Куда вы меня тащите? Это что, местная погребальная команда? Но я ведь ее еще не вызывала! Эй, хозяин! Вы что, так и позволите им забрать меня?

Эйджелтянин слегка поклонился ей:

— Я только исполняю ваше желание, леди.

И тут, словно затем, чтобы добить ее, кто-то из сопровождающих рявкнул:

— Вы разоблачены, леди Калвер! Не сопротивляйтесь!

Алиса вытаращила на него глаза. Оглянулась, чтобы убедиться, что все захвачены таким же приступом безумия — и обмякла в крепких руках мужчин, скиснув от хохота.

Хозяин опустевшего дома постоял у непрозрачного окна, ведущего в мир, где все — растения, горы, облака были сотканы из серебристых нитей. Задумчиво коснулся Глаза на своей груди — просто для того, чтобы убедиться, что тот его еще не покинул. Неспешно опустился-прилег в кресло, дотянулся до комма. Набрав номер, произнес своим ровным мягким голосом:

— Вокер?..

— Сэм! — Алиса обрадовано протянула ему навстречу руки. — Сэм! Ну, наконец-то!

Сэм остановился поодаль, сложив за спиной руки. За его плечами маячили два молчаливых здоровяка, разглядывающих окружающую обстановку с явным неодобрением. Сэм холодно осмотрел находящихся в комнате людей.

— Что здесь происходит?

Кто-то из присутствующих, наконец, пришел в себя от неожиданного вторжения.

— Нет, это вы объясните, что происходит? По какому праву вы врываетесь в…

— Заткнись, — деловито порекомендовал ему Сэм. — Алиса?

— Они здесь все с ума посходили, точно! — убежденно сообщила она. — Знаешь, что они мне говорят? Якобы я — Сандра Аками! Ну, та самая врачиха, которая перед смертью выскочила за нашего лорда! Что я сделала пластическую или биологическую операцию, чтобы изменить свою внешность и возраст! Представляешь?

— Ничего подобного ты не делала, — отрезал Сэм, по-прежнему продолжая сверлить взглядом ближайшего к нему афронца. Тот нерешительно оглядывался. Прибытие тяжелой кавалерии явно не входило в их планы.

— Вот и я говорю! — обрадовалась Алиса. — Я что, идиотка, чтобы добровольно стариться?

— Чего они от тебя хотят?

— Подтвердить отречение от наследства… — она нервно хихикнула. — Устно, визуально и письменно. С отпечатками пальцев и прочими процедурами, подтверждающими мою личность.

— Генный анализ и сканирование сетчатки… — пробормотал Сэм.

— Может, сделать, что они хотят, а, Сэм? Они и отстанут. Чего с психами спорить?

— Не советую.

— Что — спорить или отрекаться?

— Ни того, ни другого.

— Ну что ж, молодой человек, — старший из афронцев поднялся, упираясь в столешницу кончиками пальцев. — Вы, насколько мы понимаем, Сэмюэль Лэрби, который был э-э-э… опекуном этой женщины. Нам известна ваша репутация… в определенных кругах и кое-какие из ваших… м-м-м… заслуг. Мы вполне понимаем вашу… обеспокоенность и готовы выплатить компенсацию.

— Сколько? — живо заинтересовался Сэм. Алиса горестно вздохнула — опять за свое! Афронцы переглянулись.

— Двадцать тысяч кредитов, — подумав, отозвался старший. Сэм уважительно присвистнул. Присел на край стола, качнул ногой.

— Двадцать тысяч за провинцию, от которого и камня на камне не осталось? Из каких таких стратегических запасов вы собираетесь платить, лорд Рассел? Из собственного кармана, или Высокий Совет выдал из казначейства командировочные на необходимые расходы?

Афронец оперся о стол ладонями. Помедлил и тяжело сел.

— Откуда вы знаете…

Сэм вскинул брови.

— Ваше имя? Просто мне известна ваша репутация… в определенных кругах. И кое-какие из ваших… м-м-м… заслуг.

Рассел поднял ладони.

— Достаточно. Назовите вашу цифру — и покончим с этим.

Сэм подарил ему хищную усмешку.

— Ошибаетесь. Все еще только начинается.

— Лорд Рассел, по какому праву этот наглец…

Сэм глянул поверх плеча Рассела. Сказал, почти не повышая голоса:

— МакМайер, идиот вы этакий! Бросьте вашу пукалку! Неужели вы думаете, что успеете выстрелить?

Алиса быстро поглядела вправо-влево, увидела выхваченные, точно из воздуха, парнями Сэма «стволы», и вжалась в стенку.

— МакМайер, — осторожно сказал Рассел, стараясь не шевелиться. — Не надо. Пожалуйста, отдайте мне его.

— Но…

— ПОЖАЛУЙСТА.

Оружие медленно легло на стол — перед Расселом и Сэмом. Сэм кивнул.

— И пусть ваш товарищ у стены перестанет вызывать охрану. Бесполезно.

Рассел опустил глаза на лежащий перед ним лазерник.

— Действительно?

— Правда-правда.

— Итак, вы не хотите денег. Чего же вы хотите?

— Информация стоит гораздо больше.

— Информация — о чем?

— О том, зачем Высокому Совету… или кое-кому из его членов понадобилось земля Калверов.

Лорд молчал. Его тяжелое морщинистое лицо становилось все более задумчивым. Когда он, наконец, вскинул глаза, они были спокойно-умиротворенными.

— А знаете, Лэрби, я зря собирался дать вам денег. Первый порыв, он, знаете ли, всегда благороден. Вы не имеете право задерживать на Дипе гражданку Афрона.

— Гражданку?

— Вступив в брак с гражданином Афрона, она автоматически становится гражданкой Афрона. Получает все права и обязанности, и, соответственно, несет всю ответственность за нарушения законов.

— Итак, вы настигли отъявленную преступницу? — сощурился Сэм. — Все преступление которой — в том, что она не вовремя решила выйти замуж? Кстати, вы можете подтвердить, что она — это именно она?

— Разумеется, — надменно сообщил Рассел. — У нас есть доказательства, собранные нашим доверенным человеком.

Сэм коротко взглянул на Алису.

— Дарк… Да уж, в прошлый раз вы действовали куда более решительно. Или убийство гражданки Афрона уже не является преступлением?

Рассел казался искренне шокированным.

— Убийство? Какое убийство? О чем вы говорите?

— Нападение. У дома эйджелтянина из семьи Цвета. Нападавших было трое. Тогда и был убит ваш доверенный человек, — подсказал внимательно наблюдавший за ним Сэм.

Рассел посидел, глядя перед собой. Оглянулся, как бы в поисках поддержки, к молодому МакМайеру. Тот сердито затряс головой.

— Мы знали, что Пес погиб, но при каких обстоятельствах… Удалось ли кого-нибудь задержать, допросить?

— Все трое были убиты.

— Но… — Рассел помолчал. Видно было, что он лихорадочно размышляет. — Нет. Нам это ни к чему.

— Видимо, в ваших рядах больше нет сплоченности, лорд? — посочувствовал Сэм.

Рассел качнул головой, словно прогоняя ненужные мысли. Бросил взгляд на сидевшую с открытым ртом Алису и вновь обратился к Сэму.

— Итак, ваше решение, Лэрби? Удваиваем сумму — чтобы вы нас никогда не беспокоили? Или действуем по официальным каналам? Вы, разумеется, можете сейчас воспользоваться правом силы… — быстрый взгляд на спутников Сэма. — Вы можете увести ее, но, поверьте, никто не даст вам большего, а жизнь леди Калвер, в свете того, что вы здесь только что рассказали, не будет стоить и диповского шенка.

Сэм сидел, покачивая ногой, и, сощурившись, смотрел на него. Пауза затягивалась.

— Итак? — вопросил Рассел. Сэм посидел еще немного, потом лениво сполз со стола.

— Ну, раз нет другого выхода… Встаньте.

Это было адресовано уже Алисе. Она озадаченно завозилась, с трудом поднимаясь с места — против обыкновения, Сэм не помог ей, а только терпеливо ждал, наблюдая. Наконец выпрямившись, она посмотрела на него. Сэм, сделав шаг, положил руку на ее плечо. Повернул лицом к афронцам.

— Сандра Аками-Калвер, лейтенант космического медицинского десанта…

— Сэм… — слабо выдохнула она.

Не обращая на нее внимания, тот продолжал, глядя перед собой, словно читал написанное в воздухе:

— …вы задержаны как главный свидетель по делу расследования причин возникновения эпидемии в провинции Гараты планеты Афрон системы АН дробь три седьмого сектора.

Тишина. Алиса растерянно перевела взгляд с такого незнакомого… чужого Сэма на лорда Рассела и подумала — такое же ли у нее потрясенное выражение лица?

— С этой секунды вы находитесь под защитой, надзором и опекой Патруля, — продолжал Сэм-не-Сэм. Обычная ухмылка давно исчезла с его лица, и стало видно, что он старше, чем обычно казался; старше, жестче…

Страшнее.

Снова пауза, как будто Сэм давал время записать его слова невидимому регистратору.

— Сказанное подтверждаю я, офицер Патруля Сэмюэль Лэрби, рабочее имя Хорт.

Алиса почувствовала, что у нее подгибаются ноги.

****

— Чем ты недоволен?

Хорт провел рукой по волосам. Буркнул:

— А чем тут можно быть довольным? Она водила меня за нос несколько месяцев! Я все время был рядом — все время! — с ног сбился, разыскивая доктора Аками, а она сидела у меня под носом и тихо посмеивалась!

Командор с удовольствием наблюдал за его метаниями по комнате. Все то время, которое Хорт проводил в роли Наблюдателя, выплескивалось позже в таких вот вспышках — Наблюдатель же должен быть бесстрастным регистратором событий, ни на секунду не проявляющим своих эмоций и своего отношения к происходящему. Наконец Димов сжалился над офицером.

— Если это тебя утешит — она тоже ничего не знала.

Хорт круто развернулся:

— Что? Как это?

— Аками не подозревала о наличии среди своих предков аборигенов с планеты Хамелеон. Хамелеоны учат детей с малых лет контролировать свое пре… хм… превращение? преобразование? Специалисты утверждают, что люди, в крови которых есть гены Хамелеонов, могут прожить всю жизнь, и, не подозревая о своих уникальных способностях. Лишь в минуту опасности, под влиянием каких-то сильных чувств, переживаний, они могут совершить превращение, даже не осознавая этого. Аками не зарегистрировала в памяти свое превращение, а, следовательно, и не могла вернуться к обычному облику. Она просто однажды очнулась старухой Алисой — и все.

— Не знала? — переспросил Хорт скорее машинально, чем по необходимости.

— Считай, что у нее был шок. Теперь ее из него выводят. Ну что? Полегчало?

Офицер криво усмехнулся.

— Ну да. Теперь я чувствую себя меньшим дураком, спасибо. А Пес так сразу определил, кто она на самом деле. Только не сразу добрался до причины. Но все равно куда раньше меня.

— Ну, не все же тебе быть самым быстрым в Галактике, — благодушно заметил Димов. — У тебя просто нет такого нюха. Я в прямом смысле — обоняния. Думаю, ему наверняка дали обнюхать кое-какие ее вещички перед тем, как пустить по следу.

— Интересно только, какие… — буркнул Хорт. Димов заулыбался.

— Не хочешь взглянуть, как происходит сбрасывание лягушачьей кожи?

У Хорта не было детей, и сказки он успел подзабыть, потому что смотрел с явным недоумением.

— Как идет… э-э-э… трансформация? — подсказал командор. Найденное, наконец, определение ему понравилось, и он повторил. — Да, трансформация?

Хорт энергично затряс головой.

— Это, конечно, не роды, — продолжил Димов, — но тоже процесс любопытный.

Хорт неожиданно заинтересовался.

— Ты присутствовал на родах?

Командор широко улыбнулся.

— Да, всех своих пятерых. Первый раз страшно было, а потом… Полное впечатление, что родил ребенка вместе с женой.

Хорт фыркнул. Бросился в кресло.

— Ну и как… это больно?

— Рожать? — осведомился командор благодушно. Хорт подозрительно смотрел на него — зачастую командор издевался так тонко, что он запаздывал с отражением удара.

— Трансформироваться… Черт, напоминает мою детскую игрушку! Неужели до сих пор не придумали соответствующего термина?

— Придумали, — благодушно сообщил Димов. — Хамелеоны называют это "сменить окраску".

Хорт поморщился.

— Передача о животных…

— Обратная… смена окраски будет проходить медленно. Мы задействовали психологов, медиков, спецов-хамелеонов. Так что нескоро мы получим твою царевну-лягуш… красотку.

— Никогда не считал Аками красавицей, — буркнул Хорт.

— А когда это ты ее успел разглядеть? — сыронизировал Димов. — На Дипе, что ли?

— Да ладно, хватит по больному… — и тут же, оживившись. — А что мы собираемся делать с покушением на убийство?

Командор повел тяжелыми плечами.

— Мы же не полиция. Если кому-то не поглянулась леди Калвер, пусть она наймет себе охрану.

— А если кому-то не поглянулся свидетель Патруля?

Димов зорко посмотрел на него. Хмыкнул.

— Хочешь увязнуть в этом деле по самые ушки?

Хорт сел прямо.

— Я серьезно. Если она знает нечто, что может представлять для них угрозу…

— Или они думают, что она знает…

Они обменялись понимающими ухмылками.

— Наживка? — спросил Димов.

— Меня все занимает вопрос — зачем требовалось так спешно опустошить земли Калвера.

— Узнай — кому выгодно… — процитировал Димов. — Думаешь, новоявленная леди Калвер будет добровольно сотрудничать с Патрулем?

Усмешка Хорта подувала.

— Зачем ей лишняя головная боль? Кстати, как у нее с этим? На Дипе у нее были дикие головные боли. Мне приходилось давать ей… ну, словом… Как?

Командор исподтишка рассматривал его.

— Врачи говорят — процесс идет нормально. И здоровье, и память… двойная память останутся при ней. Между прочим, если тебя так волнует ее состояние, мог бы заглянуть, поболтать по-дружески, занести передачку…

Хорт смотрел напряженно.

— Передачку? — повторил, как иностранное слово.

— Ну, знаешь, такие маленькие сверточки, — подсказал развлекавшийся Димов, — с чем-то вкусным и приятным. Их приносят больным родственники и друзья — чтобы показать, что их любят и помнят.

— Родственники и друзья, — пробормотал Хорт. — Кто, интересно, хотел бы иметь друга-патрульного?

— Ну, знаешь, — неопределенно произнес командор. — Встречаются иногда такие извращенцы…

Она сидела, сложив на коленях руки, и смотрела в окно.

— Здравствуй.

— Здравствуйте, офицер, — отозвалась она.

Оба посмотрели друг на друга с разных концов комнаты с одинаковой настороженностью. Хорт кашлянул, прошелся по комнате. Али… Аками-Калвер уставилась в окно. Хорт быстро огляделся.

— Тебе удобно здесь?

— Да, спасибо, — отозвалась она, по-прежнему глядя в окно. Хорт искоса взглянул на ее профиль. Память у него была фотографической, да и снимков перед Дипом он просмотрел немало, но не помнит, чтобы у нее был такой красивый полный рот…

— Видел твои свидетельские показания. Неплохо.

Она чуть повела плечом, обтянутым красной кофточкой — так же плотно кофта облегала ее крепкую грудь.

— Я просто повторила, что было в записях, которые я тебе тогда отдала.

— Я имею в виду — ты неплохо держалась. Следователь у нас дотошный.

— Да. Я заметила. Я даже употребила бы другое слово — умолчу из уважения к мундиру Патруля.

Уголки ее губ едва заметно вздернулись. Это его слегка взбодрило.

— Валяй! Я никому не скажу.

— Неужели?

Хорт, бродивший по комнате, остановился. Ему впервые пришло в голову, что она тоже может быть чем-то недовольна.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Кормят как?

— Хорошо.

— Обращаются?

— Хорошо.

Если она еще хоть раз произнесет это «хорошо», он треснет ее по башке, подумал Хорт и услышал:

— Хорошо.

Хорт вскинул глаза. Женщина глядела на него, и в ее насмешливо блестящих глазах было столько от Алисы, что он вновь почувствовал себя уверенней.

— Чем собираешься заняться?

Она пожала плечами.

— Для начала привыкну к самой себе.

— Я думаю, тебе повезло! — заявил он. Аками поморгала.

— Вот не знала… Где это?

— Ну, во-первых — ты встретила меня. А во-вторых — узнала, какой ты станешь лет этак через… — сощурившись, он окинул ее оценивающим взглядом, — …сорок.

— Ну, знаешь, я вполне бы обошлась без этого бесценного опыта. Да и без тебя тоже. Насколько понимаю, ты — не просто мое потрясающее везение? Ты ведь искал меня?

Хорт кивнул.

— Я же обещал, что найду.

— А когда нашел, что так долго примеривался? Копил компромат на Аками-Калвер?

Теперь озадачился он.

— Какой компромат? Я искал тебя, как свидетеля… ну, и чтобы не нашли остальные. И я не знал, что ты — это ты.

— Неужели? — недоверчиво спросила она.

— Правда-правда. Только после того, как Дарк… ты неплохо замаскировалась. Думаю, поначалу он тоже был озадачен — вроде бы ты, а зрение говорит другое… Потом что-то натолкнуло его на мысль — и он сделал запрос во всемирный фамильный центр на предмет твоей генеалогии. Я проверил его почту. Удостоверившись в своих предположениях, он сообщил своим нанимателям. Так что… — Хорт признал с неохотой, — это он тебя нашел.

— Но почему тогда он…

— Псы — не убийцы… по большей части. Думаю, его наняли искать тебя, как пропавшую наследницу. У них просто не хватило ума убрать тебя попозже, не у него на глазах.

— Слава те, господи… — проворчала Аками. — Бедный парень. Но если ты не знал… какого черта возле меня околачивался?

— Не возле тебя, — поправил Хорт. — Возле ссыльных с Гараты. Я все надеялся что-то услышать…

— И потому возился со мной и с моими болячками? Что ты, интересно знать, надеялся услышать в моем горячечном бреду?

Прислонившись к противоположной стене, Хорт смотрел поверх ее головы в окно. Лицо его было непроницаемым. Сандра начала тихо веселиться. Спешите видеть! Патрульный стыдится своих добрых поступков! В это время Хорт опустил глаза, перехватил ее взгляд, и начал угрожающе:

— Если ты еще раз скажешь, что я геронтофил…

— Не скажу, — просто согласилась она. — Спасибо. Вряд ли я бы выжила там… без тебя.

Она протянула руку. Хорт мгновенно оказался рядом, осторожно пожал ее ладонь.

— Друзья, как раньше? — поинтересовалась Сандра.

— Друзья, — через маленькую паузу согласился Хорт. — Хотя и появились кое-какие… нюансы.

Она даже знала — какие именно. Он то и дело поглядывал на эти… «нюансы». Того и гляди, разовьется косоглазие…

— А я могу задавать вопросы патрульному? — поинтересовалась она и почувствовала, что Хорт мгновенно насторожился.

— Какие?

— Сэм — твое настоящее имя?

Он хмыкнул.

— Как и все остальные. Но это было самым первым, какое я помню, так что можно считать его настоящим.

— И ты действительно когда-то жил на Дипе?

— С пяти до девятнадцати лет. Попал туда вместе со спасенными детьми после войны в семнадцатом секторе. Не напрягайся. Ее уже никто не помнит — маленькая локальная война… уничтожившая целую планетную систему.

— А я думала, в Патруле…

— Ну да, одни выпускники кадетских корпусов, — он криво усмехнулся. — Нас тут много разных. В том числе — и выходцев с Дипа. Так что когда я искал тебя, я надеялся и на старые связи.

— Но это же опасно! Тебя запросто могли…

Он пожал плечами.

— Ну не убили же.

— И кто-то когда-то назвал меня чокнутой… — пробормотала Аками. Она начала вставать, качнулась, Хорт машинально поддержал ее. Аками засмеялась.

— Никак не могу привыкнуть, что мое тело теперь более надежное, чем раньше! Все время кажется — вот-вот споткнусь, потеряю равновесие… Спасибо, офицер, все в порядке, можете меня отпустить.

Сообразив, что все еще крепко обнимает ее, Хорт пробормотал что-то невнятное, разжал руки и отступил. Она на мгновение задумалась, вспоминая, как реагировала на Сэма Алиса. Его лицо, его голос, руки, запах были для нее привычными, но все ощущалось более остро, более…

Кажется, у нее тоже появились… нюансы.

— Когда ты собираешься вступать в права наследства?

Сандра засмеялась:

— Ты о чем? С ума сошел?

Хорт был более чем серьезен.

— Калвер перед смертью признал тебя своей наследницей.

— Тогда мы… — она задумалась. — Мы не надеялись выжить. Все было… так странно.

— Ты официально вышла замуж за лорда Калвера, — напомнил Хорт. — Теперь ты — владелица Гараты.

Она взмахнула рукой.

— Владелица — чего? Ты видел, что от нее осталось?

— Кроме земли там есть еще и люди. Они — твои люди. Ты должна позаботиться о них.

Хорт внимательно наблюдал за ней. Он знал, куда бить. Похоже, эта мысль действительно впервые пришла ей в голову. Аками неуверенно взглянула на него:

— Но…

— А есть еще те, кто сослан на Дип. Не хочешь помочь Роману, Кирку, Фрейе и всем прочим, кто захочет вернуться?

— Думаешь, их пустят на Афрон?

Он ухмыльнулся:

— Это сейчас-то, когда там полно роющих землю следователей Патруля? Да Высокий Совет согласится даже на Джека-Потрошителя! Знаешь, как это называется? Акт доброй воли. Доказательство искренности сотрудничества с Патрулем — всего-то пропустить на Афрон горстку отчаявшихся, раскаявшихся в содеянном людей…

Аками смотрела на него задумчиво.

— Сэм… Хорт, ты страшный человек, ты знаешь это?

— Ты о чем?

— Ты знаешь, на что давить… Чего ты добиваешься в этот раз? Только не говори, что печешься обо мне или будущем несчастной Гараты!

Он помедлил. Она заслуживает откровенности — хотя бы частичной. Хмыкнул:

— Ладно. Не буду.

— Итак? — она вновь села, скрестив на груди руки. Выжидающе уставилась на него.

— Итак, — повторил он, прокручивая в голове варианты. — Алиса… фу, черт!

— Нормально, — заметила она. — Можешь называть меня так. Я подумываю взять себе второе имя.

— Звучит неплохо: Сандра Алиса Аками-Калвер…

— Неплохо, — согласилась она. — Но ты не отвлекайся.

— Командор считает, на тебя охотились не просто, чтоб отделаться от нежеланной наследницы. Кто-то из Высокого Совета предполагает, что ты знаешь больше, чем говоришь… или сама помнишь. И если ты будешь на Афроне, этот кто-то попытается выйти на тебя, чтобы договориться…

— …или убить меня, — закончила внимательно слушавшая Аками.

— Или убить тебя, — легко согласился Хорт.

Аками неожиданно засмеялась:

— И эта блестящая перспектива соблазнит меня вернуться на Афрон? Ну, нет! Я не самоубийца!

— Ну, по крайней мере, один раз ты была самоубийцей — когда решила остаться в Останне с Калвером.

— Я осталась не из-за Калвера! — запротестовала она неожиданно горячо, Сэм вскинул брови, и она поумерила свой пыл. — Во всяком случае, не только из-за него.

— Я знаю, — неожиданно легко согласился он. — Я успел изучить тебя… ладно, не улыбайся, твое личное дело… и тебя на Дипе. У тебя гипертрофированное чувство ответственности… Сандра, — имя вышло с легкой запинкой.

— И на эту самую ответственность ты сейчас пытаешься надавить.

— Как видишь, уже не пытаюсь. Решай сама.

Он хотел напомнить ей про клятвы, которые она давала, о долге перед погибшим, которого, она, несомненно, любила… конечно, любила, иначе не согласилась бы на этот обреченный брак… о тех, кто ждал ее в Гарате и на Дипе, но удержался. С этой женщиной лучше не дожать, чем пережать.

Аками поглядела в окно и опять рассмеялась — на этот раз невесело.

— Решение ты знаешь лучше меня. Что я должна делать? Сидеть и ждать, когда меня придут убивать? А перед смертью сообщить Патрулю имя убийцы?

— Еще чего! Будешь заниматься хозяйственными и прочими делами…

— Да какая из меня леди Калвер! Я в своих вещах-то порядок не могу навести!

— Знаешь такого — Энтони Фрако?

— Управляющего Калвера? Он жив?

— Да, хоть и потерял руку. Он предупрежден и ждет тебя. Считаешь его достаточно компетентным?

— Настолько же, насколько некомпетентна я!

— Вот видишь, помощь на первое время тебе обеспечена. Теперь о предполагаемом покушении — предполагаемом, Сандра! Следствие еще незакончено, так?

— И что?

— А то, что пока не закончено следствие, ты продолжаешь оставаться под опекой, надзором и охраной Патруля…

— …который не преминет воспользоваться мной, как подсадной уткой, — подхватила Сандра.

— …и который обеспечит тебе при этом надежную охрану.

— То есть выделит мне взвод бравых патрульных?

— Нет, — обаятельно улыбнулся Хорт. — Прикрепит к тебе меня.

Отчего-то ее это совсем не удивило. Сандра посмотрела на его ухмылявшуюся физиономию.

— И что, этого будет достаточно?

— Даже перебор. Конечно, когда станет известно, что ты свидетель Патруля, вряд ли кто решится на открытое убийство. Но всегда есть вероятность, например, падения — с лестницы, из окошка, с лошади… Или, допустим, укуса бешеной собаки. Или…

— Чем дальше, тем увлекательнее. Заткнись!

— Хорошо, — он улыбался во весь рот.

— Сэм… Хорт…

Он хмыкнул.

— Пожалуй, и мне стоит взять второе имя!

— У тебя, судя по всему, их и так предостаточно. Слушай, ты что, никогда не сомневаешься в себе, в собственных силах?

Он удивленно воззрился на нее.

— Я не сомневаюсь в тебе. В том, что ты со всем и всюду справишься. С моей помощью, конечно.

— Ох, — она отвернулась от него, — если бы я была так же уверена… Мне страшно, понимаешь? Просто страшно. И за себя. И за людей, которые мне могут довериться.

Патрульный присел перед ней на корточки, балансируя на носках. Заглянул снизу в лицо.

— Сандра, — сказал серьезно. — Мы справимся. Поверь мне.

Она смотрела в серые с рыжими крапинками глаза — его спокойная уверенность вливалась в нее, словно родниковая вода. Как она привыкла к тому, что он всегда рядом, всегда готов помочь и защитить… Сэм осторожно разжал ее стиснутые пальцы, взял их в свои горячие ладони.

— Когда летим? — спросила она с легким вздохом.

— Когда ты дашь согласие…

Сандра вырвала у него руку и довольно чувствительно шлепнула его по лбу.

— Сэм-Хорт и… дальше-не-знаю-как! Если хочешь работать со мной, перестань, наконец, врать!

Он осел на пятки и широко улыбнулся.

— Корабль на Афрон через час.

Сандра зорко посмотрела на него.

— Ты был так уверен в моем согласии?

Он потер лоб:

— Если честно — пятьдесят на пятьдесят. Ты иногда выкидываешь такие неожиданные вещи…

— Уж кто бы говорил!

Хорт легко поднялся. Сказал с легким смешком:

— Думаю, у нас будет хорошая команда, леди Калвер.

Она поморщилась, и Хорт сказал:

— Привыкай к своему новому титулу. Увидишь, у него есть и преимущества.

— Это какие же? Например, ты будешь меня беспрекословно слушаться?

Он засмеялся, глядя на нее блестящими довольными глазами. Новое задание всегда было для него приключением. Но с этой женщиной оно становилось приключением вдвойне.

— Во всяком случае, ко мне тебе уже привыкать не придется!

Да, но зато можно слишком привязаться. Сандра задалась вопросом, сознает ли он свою мужскую привлекательность для нее и не пускает ли ее в ход сознательно? Насколько она помнит, Алису такие вещи не волновали…

Видимо, что такое отразилось в ее взгляде, потому что улыбка Хорта стала слегка напряженной.

Почему она так смотрит? Он ведь не хотел сказать ничего такого…

Или хотел?

Или сказал?

Эта странная смесь — неистовой доктора Аками, беспомощной, сварливой и бесконечно доброй старухи Алисы, и леди Калвер, глядящей на него сейчас испытующим внимательным взглядом — могла стать для него гремучей.

Или уже стала?

— Ну что, — сказал он, протягивая руку. — На Афрон?

Она усмехнулась — в ее усмешке было понимание, легкая паника, ядовитая насмешка над судьбой, так усердно играющей ею — и перевешивающее всегда и все любопытство: а что же будет дальше?

— На него, — согласилась она, поддевая его под локоть и мрачно улыбаясь. — И пусть Афрон трепещет!