Не раздумывая ни минуты, они бросились бежать вверх по склону. После теплой кабины на открытом воздухе холод особенно ощущался. Степан застегнул куртку, жалея, что не взял свитер и головной убор. Фрея затянула змейку молнии под горло.
Едва они поднялись на плато, как внизу загорелся брошенный флаер. Пламя было не сильным, черный дым разносился ветром. Пахнуло горелым пластиком.
— Он не взорвется? — спросил Степан.
— Вообще-то, не должен. Сейчас сработает система пожаротушения, если она исправна.
Они стояли на вершине, слегка запыхавшиеся от быстрого бега в гору и смотрели на обреченную летательную машину. И точно — флаер окутался белым облаком пара, и пламя погасло. Какое-то время машина еще дымила, потом ветер развеял пар и дым. Аппарат лежал разбитый, обгорелый, мертвый. А это означало, что они обречены, если останутся на месте. Но и до города пешком идти слишком далеко. Степана передернуло от холода и страха.
— Мы можем вызвать помощь? — с надеждой спросил он.
— Конечно, — сказала Фрея и достала из кармана узкую черную коробочку, по-видимому, коммуникатор.
Засветился экранчик, девушка нажала кнопку вызова одного из абонентов, который был в памяти её аппарата. Приложив коммуникатор к уху, Фрея застыла в напряженной позе ожидания, и когда ей, по-видимому, ответили, оживилась и стала говорить:
— Маркус! Мы обнаружили их. Примерно, в ста пятидесяти километрах на юго-восток. Численностью примерно несколько тысяч. Передвигаются со средней скоростью три-четыре километра в час. Если вы выслали других разведчиков, предупреди их, что среди драургов есть особи, способные совершать прыжки в высоту до десяти метров. Я этого не знала, и мы поплатились за это. Наш флаер разбит, сгорел и стал непригоден. Я и товарищ Одинокий целы и невредимы. Находимся в заброшенной деревне. Передаю координаты…
Фрея вытащила из коленного кармана сложенный в прямоугольник бумажную карту, развернула её. Ветер подхватил и стал трепать свободный конец карты. Степан поймал и придержал бумагу за угол. Девушка посветила экранчиком, просмотрела координатную сетку и сообщила нужные цифры невидимому Маркусу.
— Хорошо, — сказала Фрея, складывая и пряча карту обратно. — Мы будем ждать, скорее всего на смотровой площадке башни… да, здесь есть башня… Оружие есть. Ждем.
Фрея убрала коммуникатор.
— Ну, что он сказал? — Степану не терпелось узнать подробности.
— Помощь прибудет в течение часа.
— В течение часа! — взвился поэт. Почему так долго?!
— Мы пролетели слишком большое расстояние. Быстрее не получится…
— Да за час эти твари нас разорвут в клочья! Нужно уходить пешком. Зомби двигаются медленно, мы легко оторвемся от них. Встретим помощь по дороге.
— В тундре нас могут не найти. К тому же…
Голос девушки дрогнул.
— Что?
— Я вряд ли смогу идти. Сильно ушибла колено при посадке.
— Ты же сейчас только бежала…
— Да вроде сначала ничего было… а теперь не могу ногу согнуть.
Девушка шагнула и чуть не упала. Степан подхватил ее за локоть.
Этого только нам не хватало, пронеслась у него ужасная мысль.
— Что же нам теперь делать? — сказал он, скорее риторически. — Рыть окопы и держать оборону?
— Оборону лучше держать наверху башни, где мы и условились ждать помощи. Башня высокая, прыгуны туда не допрыгнут.
— Ну, тогда пошли, не будем терять время, — сказал Степан, — Обопрись на мое плечо, до башни доковыляем, а там я тебя подниму на закорках. Ты стройная, думаю, не тяжелая.
— Я легкая, как пушинка!
Девушка пыталась приободрить мужчину.
Они направились к башне. Фрея не так уж и хромала, но для похода в обратный путь сил у нее, конечно, не хватит. Проходя мимо амбара, Степан отметил его ветхость и заброшенность — полусгнившие доски, прорехи в стенах, выбитое стекло в маленьком оконце со сломанными перекладинами. Подумал со страхом, что если лестница в башне окажется такой же гнилой, как обшивка амбара, то это будет означать, что обороняться придется на земле. И никакое ружье им не поможет, ведь нежити, которая движется медленно, но неотвратимо, несть числа.
Они остановились передохнуть.
Башня возвышалась над ними двадцатиметровой громадиной, круглая в плане. Стены были глинобитные, побеленные известкой. Непогода изрядно попортила побелку, глиняные пятна там и сям придавали сооружению запущенный вид, как и всё здесь.
Вход преграждали высокие створки дверей сверху полукруглые. Замка не было, да и створки держались кое-как на проржавевших петлях. С ужасным скрипом дверь отворилась от легкого толчка рукой. Если снаружи хотя и было сумрачно, но все же вполне сносно различались предметы, строения и земля, то внутри башни царил абсолютный мрак.
Изнутри тянуло сыростью, плесенью, гнилью, но зверьем не пахло. И, по-видимому, можно было заходить без опаски. Однако, входить в такую тьму без фонаря надо осторожно. Иначе можно наткнуться на какую-нибудь острую палку, проволоку или вообще упасть в яму. Скажем, в подвальное помещение.
— Почему ты не взяла фонарик? — упрекнул спутницу Степан.
— Почему не взяла? Взяла…
Фрея вытащила из своих волшебных карманов небольшой фонарик, передала его ворчливому спутнику. Узкий яркий луч прорезал тьму и сразу уперся в перила, обрамляющие круглую яму в полу. В яму вели каменные ступени, по-видимому, в подвал, как и предполагал Степан.
Они обогнули ограждения и обнаружили другую лестницу, ведущую наверх. Лестница вилась вдоль стены и, к сожалению, была деревянной. Степан попробовал ступени на прочность. Они заскрипели, но выдержали его вес. Вроде, крепкие. Фрея, хромая, подошла и попыталась подняться самостоятельно. Это ей удалось. Держась за перила, девушка стала подниматься, слегка приволакивая ногу.
Степан хотел помочь ей, но вернулся к ограде. Взявшись за перила ограды, он потянул на себя и полусгнившее дерево сразу обломилось. Через пару минут он сломал всю ограду и разбросал подальше обломки.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Фрея.
— Хочу, чтобы эта яма приютила хотя бы несколько тварей. Если только они не видят в темноте.
— Они вообще плохо видят. Угол зрения у них примерно 30 градусов. Если не поворачивают голову, могут пройти рядом и не заметят.
— Это хорошо, — отметил Степан. — Что вы еще про них знаете?
— Немного, — ответила Фрея, прицепила фонарик карабинчиком к верхнему кармашку комбинезона и стала подниматься по ступеням. Повисший на кольце фонарик освещал лестницу.
Степан воткнул ружье в полупустой рюкзак, закинул ношу за спину, догнал девушку, подставил плечо. Девушка крепко обняла мужчину за шею так, что он почувствовал ее упругую грудь. С его помощью подъем пошел заметно быстрее.
— Зомби могут атаковать сквозь заборы, стены, лестничные пролеты и потолки, а также успешно проходить сквозь эти препятствия, — продолжила Фрея.
— Это плохо, — выдохнул Степан, придерживая девушку за руку, чтобы та не соскальзывала с его плеча.
— Однако разрушать постройки они не стремятся. Зомби не имеют социальных связей, то есть если вас заметил один, то это еще не значит, что за вами пойдут все остальные.
Зомби ВСЕГДА начинают бежать за ближайшим движущимся живым объектом. Даже если они уже за кем-то гонятся, то могут переключиться на другого человека. Их можно отвлечь брошенной пустой банкой, бутылкой, камнем.
Максимальная дальность зрения у них сто метров. Они не мыслят и не говорят.
— Откуда они вообще взялись?
— Предположительно, это бывшие преступники, прошедшие через смертную казнь.
А еще обезьянолюди, предшествовавшие человеку.
— Неандертальцы что ли?
— Да, они.
— Так это они прогрызли кабину нашего флаера!
И тут ступенька под ними с треском обломилась. Они рухнули в пустоту. Но Степан успел зацепиться руками за боковину лестницы, а девушка — уцепиться за него. Нет ничего ужаснее, чувствовать под ногами пустоту. Пустоту высоты. Главное, не расслаблять руки на всю длину. Потом не подтянешься. Вися в таком напряженном состоянии, Степан подождал, пока Фрея забиралась на лестницу, потом с ее помощь, он залез сам.
Кое-как они выбрались. Слава богу, фонарик не разбился, и они могли осмотреться. Позади них зияла дыра. Впереди поджидала коварная неизвестность.
— Давай так, — принял решение Степан. — Надо распределить вес как можно шире.
— Как это?
— Ляжем и будем ползти. Так мы расширим площадь соприкосновения с лестницей.
— Хорошая идея. Мне уже давно хочется ползти.
Степан не знал, шутит девушка или говорит серьезно.
И вот они поползли. Девушка впереди, мужчина сзади, чтобы случай чего подхватить и поддержать. Едва Фрея, забывшись, уперлась в ступеньку больной коленкой, как вскрикнула от боли. Но постепенно приноровилась. И подъем продолжился в неплохом темпе. Они извивались яко змеи, ползли и отдыхали. Все выше, выше. И, наконец, достигли самого верха.
Пока Фрея лежа отдыхала, Степан осматривал помещение. Оно было круглым, в центре люк, через который они сюда попали. Люк не закрывался и не огораживался. Само помещение было совершенно пустое. В круглой стене имелись два узких окна, наподобие бойниц, и дверь, ведущая наружу, где имелся балкон. Степан осмотрел его. Круговой деревянный балкон с перилами опасно скрипел, но все же, судя по виду, был крепче лестницы.
Отсюда открывался широкий вид на тундру. Прихрамывая, подошла Фрея, и они, положа руки на перила, стояли так молча — плечо к плечу.
— Наверное, вы сейчас жалеете, что согласились полететь со мной в разведку? — тихо сказала Фрея.
Степан смутился, не зная, что ответить. Конечно, он жалел… и одновременно восхищался мужеством этой, еще такой молодой девушки. И потому ему хотелось соответствовать ей. И не уронить в ее глазах мужскую честь.
Он чувствовал к ней какую-то особую теплоту. Его пленили даже не столько ее девичьи чары, сколько что-то невыразимо родное. Чуть ли не кровное. Как будто она была его сестрой или дочерью.
Он уже хотел сказать ей что-то ласковое, успокоительное, но не успел. Ему показалось, что внизу земля зашевелилась. В следующее мгновение он понял, что это движутся зомби. Словно волна прилива, они обтекали башню. Одни шли через деревню, не останавливаясь, другие заходили в сараи, амбары. Некоторые залазили на крышу строений. Такое хождение было опасным, доски ломались, драурги падали внутрь сарая или, споткнувшись, скатывались по крыше и падали на землю. Многие после падения не могли встать и с поломанными костями ползли к своей безумной цели.
Степан достал из рюкзака ружье. Еще раз проверил аккумулятор. Заряд был полным.
Башенная лестница уже скрипела под тяжестью мертвяков, значит, кто-то из них решил посмотреть, нет ли здесь поживы. Впрочем, зомби ничего не «решают» и не думают. Они тупо идут, и если на пути попались ворота, заходят, попадается лестница, поднимаются по лестнице. Но вот когда они увидят пищу, то есть живого человека, тут срабатывает инстинкт — сожрать живое, разорвать, выпить кровь, высосать мозг, разгрызть кости…
Степан стал в проеме двери и взял на прицел люк, из которого вот-вот появятся упыри. Подумал, жаль, что они не взяли второе ружьё. Фрея могла бы стрелять через бойницу в того, кого Степан пропустит. Но пусть она пока остается на балконе, авось, туда не доберутся.
Голова драурга появилась над обрезом люка. Он тупо поднимался по лестнице, бессмысленно глядя прямо перед собой. Драург одет был в какие-то лохмотья. Жуткий шрам пересекал его лицо и без того безобразное, покрытое зелеными пятнами тления.
И вот он увидел Степана, в глазах упыря зажегся алчный огонь. Он увидел добычу с теплой кровью. Его мучили жажда и голод все то долгое время, пока он шел по тундре, преодолев, возможно, сотни километров. Но сегодня был явно не его день.
Выстрел из ружья был не слишком громким, и вспышка не такая яркая. Или Степан уже научился вовремя прикрывать ресницами зрачки, не совсем закрывая глаза, а лишь в момент нажатие на курок. Микрозаряд плазмы угодил зомби в грудь. Удар был сокрушающий. Драурга отбросило так сильно, что он перелетел через люк и упал на пол по ту сторону.
На смену поверженному монстру уже поднимались другие. Сразу двое протиснулись в люк. На этот раз Степан не стал дожидаться, когда они ступят в помещение, и выстрелил в ближайшего зомби. Мертвяк покосился и рухнул в люк, увлекая своего компатриота. Однако на смену им перли трое, а за ними уже напирала толпа. Зомби рычали от вожделения, но мешали друг другу прорваться к добыче. От злости они даже кусали друг друга. А одному оторвали руку.
Степан перевел ползунок регулятора в среднее положение, увеличив мощность заряда. И выстрелил прямо в это сборище, толкающееся на лестнице перед люком. Жахнуло изрядно! Вспышка сожгла ближайшего упыря, остальных покалечила и отбросила вниз. Было слышно, как они падали, круша перила и ступеньки.
Степан хотел еще одним мощным зарядом вообще снести лестницу и лишить зомби возможности добраться на смотровую, но тут раздался крик Фреи. Степан выскочил на балкон. Через перила перелезали трое, один кошмарнее другого. Как они, черт побери, проникли на такую высоту? По стене что ли лезли?
— Фрея, падай на пол! — Степан взял на мушку одного монстра, который был ближе всего к девушке.
Фрея упала на руки, и Степан сейчас же выстрелил в упыря. Потом в другого и третьего. С близкого расстояния трудно было промахнуться. Двое улетели с балкона, частично сломав перила. Первый дергался в конвульсиях. У него была пробита грудь. Сквозь рану были видны доски пола. Руками монстр пытался схватить девушку за ногу. Фрея отползла, вскочила и, отломив кусок от сломанных перил, взяла дубину двумя руками. И как только снизу появилась голова очередного монстра, она нанесла мастерский удар.
В это время Степан отбивал атаку, напавших сзади. Степан шел и стрелял беспрерывно. Пока куча тел не заслонила дорогу и атака захлебнулась. Индикатор заряда светился желтым. Лучше сейчас его поменять, а то можно ведь и не успеть. Он снял рюкзак, достал новый аккумулятор, заменил им старый. Еще два свежих рассовал по карманам. Снова надел рюкзак. Если схватят сзади, у него была возможность вывернуться из лямок и отскочить.
Прямо у него под рукой над перилами появилась очередная голова, Степан коротким движением врезал прикладом в челюсть. Монстр рыкнул и полетел вниз. По стенам позли зомби, как муравьи ползут по стволу дерева. Стены, очевидно, были некрепкие, продавливались. Мертвяки втыкали в стены пальцы и ползли вверх. Они чувствовали живых и жаждали их крови.
Перегнувшись через перила, Степан сбил несколькими выстрелами особо опасных и свирепых. Но что толку. Они уже облепили башню, плотным строем ползли наверх.
Казалось, прошла вечность, с тех пор, как Фрея вызвала помощь. А спасительный флаер все не появлялся.
— Где же твои друзья?! — в отчаянии крикнул поэт, меняя аккумулятор.
Фрея не ответила. Ей было не до ответа. На балкон влезли сразу пятеро обезьянолюдей — шерстистых, страшных, с клыков капала слюна. Девушка швырнула в них обломок доски и укрылась за спину своего мужчины.
— Как же вы достали, твари! — сказал Степан и, поставив заряд на максимальную мощность, выстрелил в эту кучу тел. Огнем опалило стену башни, часть балкона исчезла вместе со всеми, кто там находился. В небо поднялось облако дыма и смрада от сгоревших тел. Концы поломанных перил загорелись. Однако, передышка получилась недолгой.
Через дверь из башни на балкон стали вылезать зомби. Очевидно, рухнувшая лестница их не остановила. Они тоже поднялись по стене. К ним в подкрепление лезли снаружи.
— Прыгаем вниз, — сказал Степан.
Девушка взяла его за руку, они повернулись к перилам и глянули в пустоту. Сердце взлетало от предчувствия падения с такой высоты. Но выхода не было. Лучше короткий полет, а там будь что будет. Все лучше, чем быть разорванным и пойти в пищу зомби-людоедам.
В тот момент, как они, держась за руки, уже хотели перекинуться через перила, раздались частые выстрелы и монстры как горох посыпались с балкона. К смотровой площадке подплывал флаер. Кабина у него была открыта, кто-то стоял в полный рост и стрелял по упырям, ползущим по стене. Другой управлял полетом. Флаер был четырехместным.
Машина правым бортом подплыла вплотную к перилам. Молодой человек, чьи меткие выстрелы спасли отчаявшихся людей, крикнул им:
— Экипаж подан! Прошу садится. Быстро, быстро!
Степан и Фрея перевалились через перила, но уже не в пустоту, а на мягкие сидения.
Флаер сейчас же отвалил, молодой человек закрыл прозрачный колпак кабины.
Они летели домой. Все кончилось. Спасенные все еще не могли поверить, что выбрались невредимыми из этого ада.
— Держитесь, — сказал тот, кто управлял машиной, — будем резко набирать высоту! Сейчас здесь станет жарко.
Летающая машина стремительно поднималась, и вся ширь тундры вдруг стала видна. Сотни огненных шаров летело со стороны Зембландии и по дуге падали на землю. После чего огненный шквал катился по тундре, сжигая все на своем пути. Вскоре внизу бушевало море огня. А шары все летели, летели дальше к горизонту и там тоже начался огненный ад.
— Башня работает, — сказала Фрея. — Указывая на летевшие огненные шары.
— Какая башня? — не понял Степан.
— Оборонная башня, — пояснил молодой человек. — Извергает искусственные шаровые молнии. Дальность поражения 500 километров.
Мимо пролетели несколько флаеров.
— Корректировщики, — пояснил всезнающий молодой человек.
Потом он включил бортовое радио, и все прослушали сообщение о ходе боев с прорвавшимися к городу зомби. Особо отличились славные воины Рима.
— Золото отрабатывают, — усмехнувшись, сказал Степан.
— Какое золото? — поинтересовался парень.
— Да так, одна история со скверным запахом.
Молодой человек задорно рассмеялся, будто ему уже рассказали историю про золотые унитазы. Или он прочел мысли собеседника.
Степан уже некоторое время всматривался в лицо парня и никак не мог понять, почему оно знакомо ему?
Молодой человек заметил это внимание к своей персоне, усмехнулся:
— Не ломай голову, батя. Я — Амур, твой сын.
— Ты — Амур!?! Удивился поэт.
— Я же обещал вырасти и вот вырос. У нас это запросто. Главное, захотеть. Так ведь, сестренка?
— Вы ко мне обращаетесь? — спросила Фрея.
— К тебе, к кому же еще. Тут только одна моя сестренка. Это ты. Если, конечно, помнишь, как я уходил на поиски папани. Ты, правда, совсем карапузом была. Но помнить все равно должна…
— Господи, конечно, вспомнила! Братик! Но почему Амур? Ты же был…
— Не важно, кем я был. Сейчас у меня новое имя и новый статус.
— И кто же ты сейчас, если не секрет?
— Ангелы мы тепереча, — ответил Амур, опять переходя на свой любимый шутовской тон, и кивнул в сторону Степана. — А точнее, евонный ангел-хранитель…
— Однако… — только и смог сказать «батя».
— Так, значит, вы — мой папа? — сказала Фрея и покраснела, — а я чуть в вас… не влюбилась.
— А я сразу признал в тебе родную кровь, — слегка слукавил отец. — Даже не ожидал, что ты так быстро отыщешься. Хотел искать тебя в Киндерграде.
— Меня оттуда забрали, как только подросла.
И тут Степан спохватился:
— А как поживает Лира? Ох, и разыграла ж она меня… До сих пор мурашки пробирают, как вспомню… Ладно, хороший урок мне преподали. Так что там с Лирой?
— А ты ее сам спроси, — ехидно ухмыльнулся Амур.
Степан недоуменно оглядел кабину и только потом задержал взгляд на том, кто вел флаер и сидел к нему спиной. Вернее, сидела, потому что это оказалась женщина. Она повернулась лицом к веселой компании, сняла шапочку и летные очки-зеркалки. Это была Лира.
Больше всех наслаждался эффектом вредненький мальчик. Впрочем, не мальчик он уж был, а мужчиной двадцати лет.
В тесном пространстве флаера произошел круговорот тел, обмен мест: Лира перешла к Степану, Фрея на место Амура, Амур на место Лиры и взял рычаги управления на себя.
Лира и Степан обнялись.
— Можете облобызаться, я разрешаю, — сказал Амур, глядя на счастливую пару в зеркало заднего вида.
Оторвавшись от губ Лиры, поэт сказал:
— Надеюсь, вы мне расскажете, как вы меня нашли, и вообще…
— Вообще, это было несложно, — ответил словоохотливый водитель, — учитывая мои полномочия…
— Да, это он все устроил, — подтвердила Лира.
— Ну, раз мы все в сборе, давайте решать, как нам быть дальше? — сказал поэт Одинокий.
— Дальше будет новая жизнь, — сказал ангел-хранитель, оборачиваясь и улыбаясь во весь рот. Потом сказал серьезно. — В которой каждый пойдет своей дорогой.
— Как же так, — огорчилась Лира. — Мы только нашли друг друга и тут же расстанемся? Это не по-человечески.
— А я пока не решилась стать актуальной, — сказала Фрея.
— Да и я не спешу, — ответил Степан.
— Мне тоже что-то не хочется туда, — согласилась Лира.
— Ну, как хотите, — сказал Амур. — Было бы предложено, а ваше право отказаться. Мне же легче за вами приглядывать… Значит, так и запишем: вы выбираете Бытие.
— Слушай, Амур, — обратился Степан к сыну-ангелу, — ты можешь мне сказать, почему я здесь оказался. Ведь я еще не так стар…
— У тебя, папочка, было банальное отравление паленой водкой.
— А откуда у меня была шишка на голове?
— Когда ты потерял сознание, ударился головой о батарею.
— Вообще-то, я подумал, что это Клавка меня трахнула скалкой… У меня жена частенько руки распускала, — пояснил поэт. — Если бы можно было все начать сначала, ни за чтоб не стал на ней жениться. Теперь я понял, что мне нужна такая женщина, как Лира.
— А с середины — не хотел бы?
— В каком смысле, с средины?
— С того места, когда Лиру затолкали в машину опасные типы… в ту роковую ночь.
— Ах, вот ты о чем… — нахмурился Степан. — Всю жизнь меня мучил этот позорный эпизод из моего прошлого. Может, из-за этого я и пить начал… Никак не мог простить себе тогдашнего малодушия.
— А сейчас? — сказал Амур. — Сейчас можешь?
— Не знаю, — угрюмо ответил Степан.
— Ну, что ты человеку настроение портишь? — укорила Лира Амура. — Как был пацаном бесцеремонным, так и остался. Хотя и в ангельском чине.
— Ну, извините, — повинился ангел-хранитель. — Я только хотел предложить начать все с середины…
— Постой, — встрепенулся Степан, — что значит, предложить?
— Силенок у меня, конечно, не как у архангелов, но кое-что умеем: могу прямо сейчас перенести тебя в тот момент пространства-времени, когда… ну, ты сам помнишь, когда.
— Была теплая летняя ночь на исходе, — медленно проговорил Степан. — Уже чуть посветлело небо. Мы с Леной, которую звали Чукчей, подходили к ее дому в Разгуляе. Слегка поддатые, после гостеприимного дома ее подруги…
Настроение у Степана было приподнятым. Чувствовал он, что сегодня-то у них с Чукчей все сладится. Наверняка, она пригласит его к себе на чашечку предутреннего чая…
Они уже подходили к Разгуляю, оставалось квартала два. Когда что-то зловещее наполнило романтическую атмосферу ночной прогулки. Эхо пронеслось по пустынным улицам, голос боли и страданий. «Помогите!» — кричала девушка, которую тащили два темных типа. На пустыре, недалеко от новых девятиэтажек, стояла машина, «волга» новой модели «Газ-21». Девчонку затаскивали в салон. Затащили, дверцы захлопнулись.
— Ты чего стоишь?! — спросила Степана Чукча, резко, зло спросила.
— Да на хрена она мне сдалась! — огрызнулся Денисюк, от бессилия кусая губы.
— Эй, вы! — закричала Чукча. — Суки поганые, вы что делаете!!!
Она безрассудно бросилась к машине, Степан, не торопясь, поспешил за ней. «А если у них ножи?..» — холодея, подумал он.
На бегу Чукча споткнулась от того, что слетела с ноги босоножка, она сняла обувь и хотела каблуками ударить по капоту машины. Окутанная мраком «волга» вдруг осветилась габаритными огнями, взревел мотор, взвизгнули шины. Машина умчалась в сторону Северной дамбы, на загородную трассу.
Чукча, как была босиком, бросилась бежать вниз по улице, свернула за угол, в противоположную сторону от своего дома. Там, на углу улиц «Большевистской» и «Горького», было отделение милиции, догадался Денисюк. Но все равно спросил, пыхтя сзади:
— Куда ты?
— В жопу! — на бегу отвечала подруга.
— Рехнулась? Тебя же и заберут как пьяную.
Чукча молча добежала до отделения. Двери оказались открытыми. Степан вошел следом в сонный вестибюль. Его подруга довольно толково объясняла дежурному, сидевшему в «аквариуме», что похитили девушку, двое неизвестных, на автомобиле «волга», серого цвета («Ночью все машины, как кошки, серые», — заметил помощник дежурного.), под номером ПМЖ 8643, они уехали в сторону Ново-Свирского тракта…
«Она даже номер запомнила!» — удивился Денисюк.
К его еще большему удивлению милиционеры быстро врубились в суть дела. Старший сейчас же по рации объявил постам ГАИ северной части города, задержать автомашину «волга», предположительно серого цвета государственный номер такой-то…
Выполнив свой гражданский долг, Лена вышла на улицу. Простоволосая, растрепанная, босоножки она так и не надела. И никто из милиционеров её не задержал. Денисюк стал оправдываться:
— Сучки! Таскаются по кабакам с незнакомыми мужиками, а потом орут: «Насилуют!» Вот из-за таких блядей другим потом приходится геройствовать, рисковать жизнью. Из-за кого? Из-за какой-то потаскухи? Честные, знаешь, дома сидят, а не шляются по ночам хрен знает с кем…
— Это ты-то герой? — спросила Чукча, голосом полным презрения. — И вообще, чё ты за мной тащишься?! В койку со мной захотел? Хераньки тебе!..
— Да очень надо!.. — смертельно обиделся Денисюк. — Ну и иди… к черту.
Степан свернул в сторону своего района и быстро зашагал, глубоко держа руки в карманах.
Домой он пришел, когда уже проснулись птицы и появились утренние прохожие.
С тех пор Денисюк больше не знался с Чукчей.
Но на всю последующую жизнь осталась в сердце иголка. В том закрытом чулане, где хранилась у него совесть, долгие годы раздавались придушенные рыдания и стоны неизвестной девушки, о судьбе которой он так никогда ничего не узнал.
Однако, как оказалось, узнал.
Степан сделал над собой усилие и взглянул на Фрею. Она только что видела, как он героически сражался с зомби, и конечно, ей было трудно поверить, что такой человек когда-то струсил.
Степан рассказывал в основном для нее. Потому что Амур и Лира и так знали эту истории, когда смотрели ее вместе со Степаном в кинотеатре перепросмотра жизни. Его, Степана Денисюка, жизни — бывшего металлурга, поэта-металлиста, писавшего под псевдонимом Одинокий.
А Лира как раз и была той девушкой, которую увезли, изнасиловали и убили…
— Переноси, — сказал Степан, стиснув зубы. Он больше не мог терпеть мук совести — эту душевную дыбу.
— А тебя не накажут за это? — спросила Лира Амура. — Ты хочешь переместить его на двадцать лет назад…
— Еще как накажут, — согласился парень. — Турнут из ангелов… под зад коленом. Ну, дальше жизни не пошлют. Помни, папа Степа, мальчика назовешь Амуром. Это буду я. А когда родится она, — ангел указал на сестренку, — назови ее Фреей.
— Значит, я все-таки стану актуальной! — слегка испугалась Фрея.
— Еще как станешь! — подтвердил братик.
— Господи, с такими именами вас же в школе засмеют, — сказала Лира.
— Ничего, мы привыкшие на баржах, — сказал Амур, откуда-то доставая фонарик.
Он навел рефлектор на Степана Денисюка.
— Ну, папа Степа, до встречи в прошлом веке!
И нажал кнопку.
В круге пятом
Настроение у Степана было приподнятым. Чувствовал он, что сегодня-то у них с Чукчей все сладится. Наверняка, она пригласит его к себе на чашечку предутреннего чая…
Они уже подходили к Разгуляю, оставалось квартала два. Когда что-то зловещее наполнило романтическую атмосферу ночной прогулки. Эхо пронеслось по пустынным улицам, голос боли и страданий. «Помогите!» — кричала девушка, которую тащили два зомби. На пустыре, недалеко от новых девятиэтажек, стояла машина, 21-я «волга» новой модели. Девчонку затаскивали в салон. Затащили, дверцы захлопнулись.
— Ты чего стоишь?! — спросила Степана Чукча, резко, зло спросила.
Степан нагнулся и сразу увидел то, что нужно, вывернул из земли кубический камень грубой обработки, очень тяжелый камень, похожим на брусчатку.
— Эй, вы! — закричала Чукча. — Суки поганые, вы что делаете!!!
Степан с разбегу метнул камень в переднее стекло машины. Раздался громкий хлопок, и стекло брызнуло тысячами осколков.
Чукча тоже бросилась к машине. На бегу она подобрала слетевшие с ног босоножки и ударила каблуками по капоту машины.
Из «Волги» выскочил один зомби и бросился к Степану. Следом за первым вылез второй.
«А если у них ножи?..» — холодея, подумал Степан, но сожалеть было поздно, первый упырь уже налетал. Зомби был крупный и высокий. Его просто так не собьешь с ног. Степан по-школьному нагнул голову и протаранил ею живот набегавшего зомби. Тот хрюкнул, у Степана хрустнул шейный позвонок. Зомби стал падать, но цепко удерживал Степана за пиджак. Степан вывернулся из пиджака.
И тут подскочил второй. Ударил, но в горячке промахнулся, удар пришелся по плечу. Степан сковал его руки, повис на противнике, не давая ему возможности эффективно двигаться. «Бездарно дерусь», мелькнула мысль, но что-либо кардинальное придумать не мог.
Краем глаза заметил, что Лена открыла дверцу машины и помогает вылезти девушке наружу. Значит, надо задержать упыря как можно дольше.
— Эй, вы там! — крикнула какая-то женщина с балкона ближнего дома. — я милицию вызвала!
Спасенная девушка убегала в сторону дома, криком поднимая округу. Лена поспешила на помощь Денисюку. И тут ему сзади ударили по голове. Это был первый зомби, успевший оклематься.
Степана повело, он потерял ориентацию, все поплыло перед глазами. Он упал и сразу получил удар ногой по ребрам.
На дороге остановилась какая-то машина. Кто-то сказал, э-э! вы че, совсем с ума сошли!
Чукча закричала.
* * *
Потолок был очень высоко. Значит, это казенное помещение, сделал вывод Степан. Он лежал на кровати. В комнате были еще несколько кроватей и на них лежали люди. У одного нога была в гипсе, у другого рука в лубке. Это больница, догадался Степан. Он провел рукой по щеке. Пальцы уколола жесткая — двух или трехдневная — щетина.
Слева стоял стол, стулья, дальше были высокие окна. Створки открыты, с улицы доносилось птичье щебетание. Он глубоко вздохнул теплый летний воздух, но острая боль в левом боку заставила прервать вдох и охнуть. Черт! Он рукой пощупал свое тело. Торс стискивала тугая повязка. Значит как минимум одно ребро сломано. Он потрогал голову. Забинтована. Теперь он вспомнил, что получил удар по голове, когда дрался с теми зомби.
Степана вдруг поразила мысль про зомби. Он никак не мог взять в толк, почему он назвал тех типов зомби? Насколько он помнил, читал где-то в журнале, что зомби это оживший покойник. Негры на Гаити, кажется, это практикуют. Но зомби вполне безобидны. И предназначаются для тупого послушного труда. Колдуны делают из умерших бессловесных рабов для плантаций.
Однако Степан чувствовал, что в его случае слово «зомби» скрывает гораздо более глубокий смысл. Но смысл этот, казалось только что лежавший на поверхности, стал стремительно удаляться или, скорее, погружаться в некую пучину, до которой уже не донырнуть. Да ну и бог с ними. Стоит ли вспоминать мертвецов, когда вокруг цветет жизнь. И он удачно отделался. А могли вообще ведь убить. И как так получилось? Вообще, дикая какая-то история. И где теперь та девушка? Он даже ее и не видел толком.
В палату зашла женщина в белом халате. По-видимому, дежурная сестра.
— О! больной Денисюк очнулся, — сказала она. — А к вам как раз пришли.
— Кто? — спросил больной Денисюк.
— Не знаю, деве девушки какие-то. Я их пущу в палату, только недолго.
— Я бы сам вышел в коридор.
— Вам пока ходить нельзя, завтра пойдете…
— Ну, хорошо, зовите их.
В палату зашли две девушки, как и говорила сестра. Одна была знакомая с завода — Лена Чукча, а другая… Возможно, подруга Лены?
Ну, привет, герой! — сказала разбитная Чукча, подходя к кровати.
— Привет, — ответил Степан Чукче, а девушке кивнул. — берите там стулья, возле стола…
Девушки взяли стулья, поставили возле его кровати, сели. Да! Вспомнили они и давай выкладывать всякие овощи-фрукты. О! даже апельсины!
— По блату достали, — сказала Чукча.
— Ну, зачем, отнеси лучше своему сынишке.
— Ему нельзя, у него диатез с раннего детства. А ты ешь витамины, быстрей поправишься…
— Ну как там завод?
— А че ему будет, работаем помаленьку… Да, вот познакомься, это Лира. Девушка, которую ты спас.
— Которую мы оба спасли, — поправил Степан и, назвав свое имя, протянул руку.
Девушка протянула свою и повторила имя — Лира.
— Очень приятно. Что-то мне знакомо ваше лицо и ваше имя…
Степана вновь охватило странное чувство, схожее с чувством дежа вю. И опять что-то плавающее близко к поверхности сознания, ушло в холодную глубину — не догнать, не дотянуться.
Девушка была симпатичной и сразу понравилась Степану. И по всему видно, что Степан ей тоже нравился. И не только потому, что он ее спаситель. Видок, конечно, у него был не ахти: весь в бинтах, морда неумытая. Но с другой стороны, бинты украшают мужчину.
— Ну, как ты вообще себя чувствуешь?
— Да вроде ничего.
— Нам сказали, у тебя сотрясение мозга, сломаны два ребра, не считая гематом… А тех мужиков-то повязали. Вернее, одного повязали, а другой смылся. Проезжал милицейский газик, ну, я их тормознула. Они кстати, тебя и доставили в больницу.
— Спасибо тебе, Лена, — сказал Степан. — Ты настоящий товарищ.
— Мы друзей не бросаем.
Они еще поговорили в довольно веселом ключе минут пять. Потом пришла медицинская сестра и выпроводила гостей.
— Поправляйся, — сказала Чукча.
— Поправляйтесь, — сказала Лира.
— Благодарю, — ответил Степан. — Надеюсь, мы еще увидимся.
Девушка улыбнулась.
Через пятнадцать дней Степана Денисюка выписали из больницы. Все лето он встречался с Лирой.
Осенью Степан и Лира поженились. Через год родился мальчик, которому Степан дал имя Амур. Лира сначала возражала, но уступила настойчивой просьбе мужа. А он и сам не понимал, почему мальчика надо назвать этим легкомысленным именем. Но что-то ему подсказывало, что так надо.
Когда через два года родилась девочка, Лира сказала, что девочке имя подберет сама. И хотела назвать Клавой. Но Степан категорически был против.
— Терпеть не могу этого имени, — сказал он. — Назовем ее Фреей.
— Что за имя такое? — удивилась жена.
— Фрея — Скандинавская богиня плодородия, любви и красоты.
— Ну, что ж, хороший набор для счастья, — согласилась Лира. Поэты они такие выдумщики.
Однажды, когда Амуру исполнилось четыре года, а Фрее — два годика и ее водили за ручку или носили на руках, они всей семьей после первомайской демонстрации зашли пообедать в кафе. Заведение называлось «Дружба» и располагалось в нижнем этаже старинного здания. Степан частенько наведывался в это кафе, еще с юношеских лет. Облюбованное студентами, кафе считалось молодёжным, там всегда было дымно, весело, молодёжно.
Когда они шли по проходу через зал, вперед протиснулся Амур и побежал занять столик возле музыкального аппарата. В этот миг Степан пережил самый сильный приступ «Дежа вю». Он точно помнил, что вот этот момент он переживал уже. Так же мальчик протиснулся и побежал занимать место, а он шел по проходу под руку с Лирой.
Неужели прав греческий философ имярек, утверждавший, что вселенная гибнет и рождается вновь, и все повторяется бесконечное число раз вплоть до мелочей?
— Решили отдохнуть с семьей? — вежливо улыбаясь, спросила знакомая официантка Нина, расставляя на столике стаканы и открывая в холодных слезах бутылки с пепси-колой.
И это было, подумал он, кое-как состроив вежливую улыбку.
Амур заказал в музыкальном автомате песню Красной Шапочки.
«Если долго, долго, долго, по дорожке, по тропинке…», — пела пластинка задорным детским голосом. Под эту музыку было весело есть и пить.
После кафе Амур предложил пойти в кино, но Степан, которого уже замучило непрерывное ощущение «дежа вю», решил поломать ход «истории». И предложил пойти в городской сад, кататься на аттракционах. Этот вариант дети приняли на ура. Решение казалось верным, но когда он садился в маленький самолетик, ему вроде показалось, что это тоже уже было. Да ну и Бог с этими дежа вю.
Степан был счастлив. Был праздничный день, солнце ярко светило, в издательстве выходил его новый сборник стихов. Жена красавица, дети послушны. Что еще нужно человеку для счастья? Может быть, приключений?
Под конец прогулки они прокатились в разноцветной коляске, запряженной парой белых единорогов. Глядя на возвышающиеся над садом золотые шпили исторического центра, поэт подумал, что не зря его родной город называют Златоградом.
Из репродуктора на столбе звучала песня «Город золотой» в исполнении Б. Гребенщикова: