Сложу александрийский стих.

Скажу, что, мол, вздыхает лира,

И ток таинственен и тих

Быстротекущего эфира.

Признаюсь, что меня манит

Полет высоких женских ножек

И прелесть томная ланит...

Но кто соседу объяснит

Предназначенье мест отхожих?

Он к раковине семенит!

Тут храм, кричу, а не квартира!

А он в кругу друзей своих

Соображает на троих.

Попробуй, отрешись от мира!

июнь 1971

* * *

Над твоими стихами я плачу четвертую ночь,

Над твоими стихами, тончайшими, как паутинки.

Их высокому строю шепчу: приговор свой отсрочь!

Может статься, по мне эта осень справляет поминки.

Над твоими стихами луна одиноко взошла,

На столе у меня тишину сообщила предметам.

Может быть, ты и знала, что зло я творил не со зла.

Может быть, ты и знала, но нет искупления в этом.

21 августа 1971

* * *

Девятое чудо земное,

Фонтанки литой парапет,

Не мною, конечно, не мною

Открыт и впервые воспет.

И деды уже замечали,

И дети заметят стократ:

Записаны наши печали

Арабскою вязью оград.

Решёток таинственный очерк,

Сквозной, невесомый почти.

Поди, разбери этот почерк,

О радостях наших прочти!

26 августа 1971

* * *

В хижине светит лучина.

В сумерках светит луна.

Есть и у счастья причина.

Есть и у горя она.

Мы забываем обиды.

Годы тихонько летят.

Звёзды меняют орбиты.

Кошки приносят котят.

30 августа 1971

* * *

Посмотри, дорогая,

наш год невзначай пролетел.

Одуванчика пух

не быстрее слетает с ладони.

Влага выпита залпом,

и дно показалось в бидоне.

Чуть успели пригубить,

а он и совсем опустел.

Вот он весь перед нами, как был...

Посмотри, посмотри:

Он не так уж и плох, этот год,

он не так уж и скуден.

Он прощается с нами —

шеренгою правильных буден

На Гражданском проспекте

кивают ему фонари.

31 августа 1971