*   *   *

Мальчишкой я молитву произнес,

Пожаловался греческой богине,

И всё сбылось под старость. Так сбылось,

Что лучше б не было меня в помине.

Я о любви язычницу просил —

Особенной, с неизъяснимой мукой.

Алтарь не обманул. Не стало сил

Мириться с ежедневною разлукой.

Я в шутку о предательстве взалкал.

С младенчества меня дразнила бездна,

Заискивало из кривых зеркал,

Астрономическое Бесполезно .

Хмарь, с Брутом под руку, влекла в музей,

В кунсткамеру Иуды, Мессалины...

Сбылось и это. Всех моих друзей

Я оттолкнул без видимой причины.

Чужим, опять без выгоды в уме,

Гонителям, сменив орла на решку,

Кадил в перемежающейся тьме

Язычества — и пожинал насмешку.

Мне нужен был невыдуманный стон,

Живая боль, из тех, чем сердце дышит,

А скальпелем служил оксиморон...

Теперь, поди, меня и Бог услышит.

16 ноября 2006