*   *   *

Я свободен, свободен:

Не боюсь, не хочу.

Над огнем преисподен,

Улыбаясь, лечу.

Над обидой и скверной,

Над природой людской.

Не всплакну над Шпалерной,

Не вздохну над Ланской.

Ради мушки нательной

Не тружусь, не корплю.

Я над братской котельной

Совершаю петлю.

Недоступен недугу

Чести и правоты,

Изменившему другу

Улыбнусь с высоты.

Той звезды, что питала

Давний сестринский пыл,

На востоке не стало.

Не люблю. Не любил.

Точно ангел Господень,

Я не ведаю тьмы:

Ни народов, ни родин,

Ни сумы, ни тюрьмы.

Не всплакну над Удельной.

Не храню амулет.

В синеве запредельной —

Ни соблазнов, ни лет.

Здесь не поздно, не рано,

Ни тоски, ни стыда.

Здесь нирвана, нирвана.

Здесь настало Всегда.

7 сентября 1977, 13 октября 2005

*   *   *

Он любит живопись: она

Дает толчок и направленье,

Но описаньем полотна

Полно его стихотворенье.

Так можно многое сказать

И не легко поставить точку.

Да отчего ж и не писать?

Ведь платят, как и встарь, за строчку.

19 октября 1978, 27 сентября 2005

*   *   *

— Отец поэта был Абрам...

Возможно ль? Враки это!

Опять жиды возводит срам

На русского поэта. —

Простору Гейченко не дал

Затее сатанинской —

И Александровичем стал

Евгений Боратынский.

21 октября 1978, 27 сентября 2005