Лишь только Шарлотта справилась с первым шоком от страшной мысли, что кости, найденные в вазе, могут принадлежать Рикко, в голове ее осталась лишь одна мысль: поскорее выбраться из этого дома и вернуться к себе.

Казалось, перед глазами у нее повисла пелена тумана. Однако Шарлотта все же заставила себя идти. Вцепившись обеими руками в пылесос, она повернулась и, запинаясь, побрела по холлу к парадной двери.

Но, добравшись до фургона, вместо того, чтобы сразу ехать домой, она просто опустилась на сиденье и неподвижно сидела, глядя в пустоту. Мозг ее тем временем лихорадочно работал, пытаясь осмыслить все, что ей пришлось увидеть и услышать.

С того дня, как Рикко Мартинеса арестовали за разграбление могил, минуло около года. Благодаря вмешательству Даниэля его освободили из тюрьмы, однако немедленно после освобождения он бесследно исчез. И с тех пор о нем ни слуху, ни духу.

Неужели кости в вазе — это все, что осталось от Рикко? Если да, тогда понятно, почему о нем давно ничего не слышно! Но если это действительно Рикко, в первую очередь возникает вопрос: с какой стати он оказался в этой вазе? И кто его туда засунул?

— Мэм! Вы в порядке?

Низкий мужской голос раздался так внезапно, что Шарлотта вздрогнула. С бешено бьющимся сердцем она резко повернула голову к окну. Рядом с фургоном стоял Джо Блейк, полицейский, который допрашивал ее первым.

— Я… да, все хорошо… — запинаясь, пробормотала она. — Я… — Но слова не шли у нее с языка.

— Вы уверены, мэм? Вы побледнели!

Шарлотта вынудила свои губы на секунду сложиться в улыбку:

— Просто устала, вот и все!

Она потянулась вниз и включила зажигание. Вот уж чего ей совершенно не хотелось, так это еще одной беседы с полицейским!

— Просто мне нужно поскорее домой.

Блейк кивнул, хотя, похоже, не очень-то поверил ее словам.

— Не принимайте все это близко к сердцу, мисс Лярю.

Недолгий путь домой Шарлотта едва запомнила: обрывки мыслей, вопросы без ответов так и крутились в голове. А вдруг это в самом деле окажутся кости Рикко? Что тогда будет с Надей, Даниэлем… и Дэви? Что же будет, когда они обо всем узнают?

Бедный мальчик! — восклицала она про себя. Судьба Дэви сейчас заботила ее больше всего. Ведь даже если Даниэль его усыновит, в один прекрасный день он спросит, что случилось с его настоящим отцом. Как ужасно — узнать, что твоего отца убили и засунули в урну, будто мусор!

Шарлотта содрогнулась. Каким же нужно быть монстром, чтобы так обойтись с человеком! И за что?

С волками жить — по-волчьи выть, внезапно прозвучало у нее в голове.

— Да, да! — пробормотала себе под нос Шарлотта. — А еще: собаке — собачья смерть и так далее.

Но как бы ни хотелось ей отмахнуться от этих жестоких афоризмов, как бы ни хотелось поверить, что они не имеют ни малейшего отношения к реальности, — в них, как ни крути, заключена правда. Рикко сам выбрал такой путь — якшаться с преступниками, и знакомство это окончилось гибелью…

Так что же теперь? — спросила сама себя Шарлотта. Говорить об этом Даниэлю с Надей или нет? Не лезь в чужие дела!

Что, если она им скажет, а потом окажется, что скелет вовсе не Рикко? Вот именно! Не лезь в чужие дела! А если она не скажет, и потом окажется, что скелет все-таки Рикко? Не лезь в чужие дела, тебе говорят! — вновь зазвучал в голове назойливый голосок.

— Ну хорошо, хорошо! — вздохнула она.

Больше всего на свете Шарлотта ненавидела сплетничать и совать любопытный нос куда не следует. Шла ли речь о работе или о личной жизни, она всегда придерживалась политики невмешательства и от других ожидала того же. Каждому с лихвой хватает собственных проблем, незачем взваливать на себя еще и чужие, таково ее твердое убеждение.

Шарлотта уже сворачивала к дому, когда в голову ей вдруг пришла новая мысль: принадлежат кости Рикко или кому-то еще, полицейские в любом случае захотят допросить Надю одной из первых, не только из-за ее связи с Рикко, но просто потому, что она работает у Пэтси. А факт ее отношений с Рикко непременно всплывет, в этом Шарлотта не сомневалась, особенно после того, как Уилл Ришо спросил фамилию и адрес Нади. И если выяснится, что в вазе на самом деле скелет Рикко, тогда…

В груди у нее как будто застрял какой-то холодный ком. Ведь Надя теперь не просто ее работница. Она член семьи. И хочет Шарлотта быть втянутой в чужие проблемы или нет — у нее не осталось выбора, это и ее проблемы. Ведь речь идет о благе ее семьи! Шарлотту охватила паника. Позвонить Даниэлю! И немедленно!

Шарлотта выхватила из сумки мобильный телефон и тут поняла, что не помнит номера. Сунув телефон обратно, она, грохнув дверью, выпрыгнула из фургона и помчалась по лестнице. Когда она попыталась отпереть дверь, ключ попал в скважину только после нескольких неудачных попыток — так тряслись у нее руки.

Ворвавшись наконец в дом, она швырнула сумку на диван и пулей бросилась к телефону, мимоходом кинув взгляд на часы с кукушкой. Даниэль еще должен быть в офисе, решила она, неуклюже листая телефонный справочник в поисках его рабочего телефона.

Словно чувствуя ее состояние, Милашка издал пронзительный крик и, трепеща крыльями, беспокойно запрыгал туда-сюда по жердочке.

Но Шарлотта не обратила на попугая внимания: нетерпеливо барабаня пальцами, она ждала, пока секретарша соединит ее с кабинетом Даниэля.

— Привет, тетя Чарли! — поднял трубку Даниэль. — Что стряслось?

— Мне нужно с тобой увидеться! Прямо сейчас, — проговорила Шарлотта.

— Да что такое, тетя?

— Это не телефонный разговор. Мне необходимо встретиться с тобой.

— Тетя Чарли, что-то случилось? Что-то не так с Надей или Дэви? Или с Джудит? Или с мамой?

— Нет… с ними все в порядке, милый.

— А нельзя ли подождать, пока…

— Нет! Нельзя! Мне нужно увидеться с тобой немедленно, — настойчиво повторила Шарлотта.

— Ладно, тетя, ты только не волнуйся. Я выезжаю. Договорились?

— Договорились.

Казалось, целая вечность прошла, прежде чем Шарлотта услышала рядом с домом звук подъезжающей машины. Она ринулась к окну и бросила быстрый взгляд на улицу, желая удостовериться, что прибыл именно тот, кто был ей нужен…

— О нет! — раздался ее горестный стон. — Только не сейчас!

Что же делать… что делать? В любой другой момент она бы обрадовалась приезду сестры — особенно после их недавней ссоры и последовавшего за ней примирения. Но только не сегодня, только не сейчас! И главное, не теперь, когда вот-вот должен появиться Даниэль.

Так как же отделаться от Мэделин? Шарлотта суетливо оглядела комнату, будто где-то здесь прятался ответ. И тут ее осенило. Она схватила сумку, ключи и бросилась к выходу. И успела отворить дверь как раз в ту секунду, когда Мэделин уже поднималась на веранду.

Шарлотта с трудом нацепила на лицо маску удивления:

— О, Мэдди!.. Привет!

Мэделин замерла на верхней ступеньке, устремив взгляд на сумку Шарлотты:

— Ты что, уходишь?

Шарлотта кивнула и попыталась разыграть огорчение:

— Боюсь, что так… Встреча… у меня встреча назначена.

Это же не совсем ложь, успокоила она свою совесть. У нее ведь и в самом деле встреча — с Даниэлем!

Лгунья, лгунья! Однако на сей раз Шарлотта не стала слушать обвиняющий голос, звучавший в голове.

— Прости, Мэдди. Если бы я знала, что ты придешь… — Она пожала плечами, нарочно не окончив предложения.

— Все в порядке, — отозвалась Мэделин. — Я все равно ненадолго. Только хотела тебе вот это отдать. — И она протянула сестре маленький сверток. — Дар в знак примирения.

Слова комом застряли в горле у Шарлотты, когда она протянула руку за подарком, а сердце наполнил стыд за то, что она обманула сестру.

— Я знаю, тебе нельзя много сахара, — продолжала Мэделин. — Но еще я знаю, как ты обожаешь пралине. Поэтому я заехала в кондитерскую и купила несколько штук, совсем свежих. Может, если ты будешь съедать половинку в день, ничего страшного?

— Спасибо, Мэдди! — прошептала Шарлотта. — Половинку в день — точно ничего страшного! Но ты не должна была…

— Нет, должна, — улыбнулась Мэделин. — Не говоря уж об остальном, мне самой от этого легче. Да к тому же я по дороге стащила одну штучку — и, боже мой, это так вкусно!

Шарлотта рассмеялась и, чувствуя себя самой мерзкой лицемеркой и лгуньей на свете, повернулась и заперла входную дверь.

Поколебавшись лишь секунду, Мэделин приняла намек:

— Ну что ж… пожалуй, мне пора идти, да и тебя отпустить по твоим делам.

— Еще раз спасибо, Мэдди! — крикнула Шарлотта ей вслед, когда Мэделин развернулась и направилась к своему автомобилю.

Открыв дверцу, Мэделин одарила ее ответной улыбкой и слегка взмахнула рукой. А затем скрылась в машине, оставив Шарлотту стоять на веранде и сражаться с собственной совестью.

В ту же секунду, когда машина сестры исчезла за поворотом, Шарлотта отперла дверь и вернулась в дом.

Может, хоть от пралине полегчает, подумала она, разглядывая сверток. Да чтоб ты подавилась! Застонав и судорожно стиснув сверток, Шарлотта прошла в кухню и с превеликой неохотой положила его на стол. А спустя всего несколько минут во дворе хлопнула дверца автомобиля.

Пожалуйста, пусть это будет Даниэль! — взмолилась Шарлотта, торопливо шагая обратно в гостиную. Выглянув в окно, она облегченно выдохнула, увидев, что на сей раз к дому идет племянник.

— Они едва разминулись! — пробормотала Шарлотта. Еще бы чуть-чуть, и…

Слава богу, на Милан-стрит одностороннее движение, думала она, спеша к двери.

Но облегчение, охватившее ее, мгновенно угасло, стоило вспомнить, зачем, собственно, явился Даниэль. И на нее вновь навалились тревожные мысли, тяжко и неотвратимо, словно рок.

Когда Даниэль негромко постучал, Шарлотта испуганно подскочила, хотя, казалось бы, что в этом неожиданного? Глубоко вдохнув и прошептав короткую молитву о том, чтобы не ошибиться в правильности своего поступка, она открыла дверь.

— Заходи, Даниэль!

Он, слегка задев ее, прошел в комнату и обернулся. Лицо его было напряженным, во взгляде сквозила тревога.

— В чем дело, тетя Чарли?

Шарлотта закрыла дверь и указала на диван:

— Давай сядем.

Даниэль нетерпеливо поджал губы, однако послушался. Когда они сели, Шарлотта наконец начала:

— Как ты, вероятно, знаешь — а может, и не знаешь, — вчера я заменяла Надю у Пэтси Дюфур.

Даниэль кивнул, и Шарлотта рассказала о том, как забыла у Пэтси пылесос, как пришлось за ним вернуться, о новом пруде, о рабочих…

— Ваза, впрочем, оказалась тяжелой — слишком тяжелой. Рабочие уронили ее, и она треснула. А когда они еще ее подвинули, треснувший кусок отвалился…

— Тетя Чарли, — перебил ее Даниэль, взмахнув рукой. — Не хочу показаться грубым, но какое отношение все это имеет ко мне и с чего такая срочность?

— Потерпи, Даниэль, прошу тебя! Ты через минуту все поймешь. Хорошо?

Дождавшись его кивка, Шарлотта продолжала:

— В этой вазе оказались кости. Человеческие.

— Что?

Шарлотта жестом остановила его:

— Дай договорить. Мы вызвали полицию, и полицейские, осмотрев находку, это подтвердили. Они всех нас допрашивали — рабочих, Пэтси Дюфур и меня. Когда детектив наконец разрешил мне отправляться домой, появился его напарник с бумажником, который обнаружили в вазе. Даниэль, милый… — Шарлотта склонилась к нему и сжала его руку. — Это был бумажник Рикко Мартинеса.

Лицо Даниэля стало белее мела.

— Мартинеса? — прошептал он.

— Они… эксперты-криминалисты… нашли в бумажнике его водительские права.

Казалось, целую вечность Даниэль просто смотрел на нее, ошеломленный, не в силах поверить. Вновь обретя дар речи, он смог лишь с усилием прошептать:

— А… они наверняка сказали?

Шарлотта медленно покачала головой:

— Не думаю, что они в этом полностью уверены. Мне кажется, чтобы удостовериться, им потребуется провести дальнейшую проверку — судебную экспертизу или еще что-нибудь в этом духе. Но теперь ты понимаешь, почему мне нужно было все тебе рассказать? В любом случае они захотят допросить Надю… и, возможно, тебя тоже. Ведь именно ты устроил, чтобы Рикко выпустили из тюрьмы.

Даниэль запустил пальцы в волосы и провел ото лба к затылку, затем вскочил с дивана и принялся ходить по комнате. Через несколько минут он снова опустился на диван и взял Шарлотту за руки.

— Так, тетя, а теперь ты должна рассказать мне о полицейских, со всеми подробностями, какие только можешь вспомнить. Мне необходимо знать в точности, что они сказали и сделали. Кто приехал на место происшествия, то есть как звали тех детективов, какие вопросы они задавали. Ты можешь припомнить все это?

Шарлотта кивнула и, ободряюще пожав ее пальцы, Даниэль убрал руку.

— Меня допрашивал бывший напарник Джудит, Уилл Ришо, — заговорила она и на мгновение замолчала, дожидаясь реакции Даниэля. Однако тот лишь нахмурился.

— А я и не знал, что они больше не работают вместе.

Продолжения не последовало, и Шарлотта облегченно выдохнула. Слава богу, ему ничего не известно о романе Джудит с Ришо. Она не хотела, чтобы ей, ко всему прочему, пришлось посвящать Даниэля в подробности еще и этой истории. Судя по всему, она единственная в семье знала о пагубном увлечении племянницы. И еще Луи… Но он не в счет.

Шарлотта откашлялась.

— Второго детектива звали Том, — продолжала она. — Фамилию я не слышала. Но все допросы вел только детектив Ришо. Меня он вызвал первой. — И она повторила Даниэлю все вопросы, которые задавал Ришо им с Пэтси. Добравшись до того момента, когда Пэтси сообщила, что купила вазу на старом складе, она внезапно остановилась. Что же такое связано с этим складом?

И вдруг Шарлотта вспомнила…

— Так вот почему мне показалось таким знакомым это название! — воскликнула она.

Даниэль удивленно вскинул бровь:

— Какое название?

— Адрес того склада, где Пэтси продали эту вазу! Это ведь тот же самый адрес… нет, подожди-ка… — Она медленно покачала головой. — Такого не может быть. Помнишь, когда ты помог Рикко получить освобождение… Вскоре на одном старом складе, в задней комнате, обнаружили целую кучу всяких вещей — статуй и так далее. Помещение, где располагался склад, продали, а когда новые владельцы начали его ремонтировать, то наткнулись там на некоторые из похищенных с кладбищ ценностей.

Но Даниэль по-прежнему непонимающе смотрел на нее.

— Да об этом несколько дней подряд писали в газетах!

Племянник наконец кивнул, и Шарлотта продолжала:

— Так вот. По общему мнению, полицейские конфисковали все эти вещи. В качестве улик, — прибавила она через секунду. — Но если они все забрали, как же тогда Пэтси могла купить там вазу? — Ее вдруг осенила новая мысль. — Пэтси сказала «он», — пробормотала она. Теперь понятно, зачем он мне ее продал. — Так кто же этот самый «он»?

Даниэль повернулся к ней.

— Послушай, тетя Чарли! Да, помнится, я где-то читал о том, как нашли эти вещи, но сейчас, по-моему, есть вопросы поважнее! Меня куда больше заботит Надя. Что теперь будет с ней? И с Дэви, — шепотом добавил он. — Бедный малыш!

Голос Даниэля стал хриплым от переполнявших его чувств. Вспоминает, как потерял собственного отца, подумалось Шарлотте. Конечно, отец Даниэля и Джудит не умер, но от этого не легче. Разведясь с их матерью, он как будто развелся и с детьми, предоставив им до конца жизни размышлять, чем же они провинились, что родной отец не желает иметь с ними дела.

— Знаешь, ведь Дэви все еще помнит отца, — продолжал Даниэль. — До сих пор говорит о нем и даже иногда видит во сне.

Горло Шарлотты сжалось от жалости.

— Милый, ты прав! Прости меня.

— Ничего, все в порядке, — успокоил ее Даниэль. — Но скажи-ка мне, тетя… — Он помолчал. — Как объяснить трехлетнему ребенку, что его отец мертв?

— Боюсь, это нелегкая задача, — тихо проговорила Шарлотта.

Как и племянник, она слишком хорошо знала, каково это — потерять любимого человека. Но ее, в отличие от Даниэля, горечь утраты не оставляла ни на секунду. Ей было восемнадцать, когда погиб отец Хэнка. А затем, лишь два года спустя, катастрофа унесла жизнь ее собственных родителей. Но Шарлотта была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое смерть. А Дэви… Дэви совсем малыш.

Даниэль несколько минут сидел, глядя в пространство.

— Да, задача не из легких. — Он глубоко вздохнул. — Но в первую очередь я должен рассказать все Наде и подготовить ее к возможному визиту полицейских. А они непременно появятся, я уверен. Если это в самом деле скелет Рикко, дело может кончиться тем, что Надя окажется у них один в списке подозреваемых под номером один. Но у нас, вероятно, еще есть в запасе немного времени. А вот сколько… это зависит от того, когда они точно установят личность погибшего. В любом случае не так уж много.

— Даниэль, я не сомневаюсь, что полицейские захотят допросить Надю. Но ведь есть еще и сообщники Рикко, которых арестовали вместе с ним! Думаю, они должны вызвать куда больше подозрений, чем Надя, — за ней-то грехов не водится! — Шарлотта заколебалась. Обрывки мыслей, воспоминания о недавнем происшествии беспорядочно роились в ее голове. — Разумеется, есть еще один вариант развития событий, — снова заговорила она. — А если это вовсе не Рикко — там, в вазе? Существует ведь такая вероятность!

Подумав секунду, Даниэль пожал плечами и с сомнением произнес:

— Предположить можно все, что угодно. Но мы-то с тобой понимаем: это не более чем пустые рассуждения! Как ты еще объяснишь, что бумажник Рикко очутился в этой вазе?

Шарлотта задумалась.

— Мало ли, как он туда попал! Может, бумажник у него украли, или он его потерял, кто знает, что еще? Может, тот человек, который в вазе, карманник? Или бездомный. Подобрал бумажник где-нибудь на дороге…

— Может, и так, — отозвался Даниэль. — Но я бы не слишком на это рассчитывал. В любом случае Надю все равно нужно предупредить.

Шарлотта прищурилась:

— А почему ты считаешь, что она окажется первым подозреваемым? Я знаю, они вместе жили и так далее, но…

— Я так не считаю. Но полицейские, как только поднимут старые документы и начнут копаться в отношениях Рикко и Нади, непременно ее заподозрят. Рикко Мартинес был жестоким ублюдком. Прости за грубость, тетя, но это именно так. И у Нади с Дэви осталось достаточно шрамов на теле и на душе, чтобы это подтвердить. Есть и больничные записи, документы из отделения «Скорой помощи». Однажды он сломал ей руку. В другой раз разбил губу. Конечно, в больнице она солгала, будто упала, но если полицейские копнут поглубже… — Он пожал плечами.

Рассказ Даниэля потряс Шарлотту, и одновременно в ее душе начал закипать гнев. Ей никогда не нравился Рикко Мартинес, и теперь она окончательно поняла, почему. Наверное, она просто с самого начала догадывалась, что он за человек.

— Одного я не понимаю, — нахмурилась Шарлотта. — Если Рикко жестоко с ней обращался, почему же она так старалась для того, чтобы его освободили из тюрьмы? Ведь ей скорее стоило радоваться, что он за решеткой! А если я ничего не путаю, она тогда сказала мне…

— Я знаю, что она тебе сказала, тетя! Будто бы Дэви скучает, плачет по отцу! Она выдумала это, чтобы ты ей помогла. Единственный положенный ему телефонный звонок Рикко использовал, чтобы связаться с ней. Он пригрозил, что, если она не поможет ему выбраться, они с Дэви до конца жизни будут расплачиваться. — Даниэль покачал головой. — Ты представляешь? Чтобы отец вот так угрожал собственному ребенку! Бессовестный тип!

Ярость Шарлотты все росла.

— Хм! Бессовестный — еще не то слово, по-моему, — ответила она.

Угрожать кому-либо уже плохо, но сулить расправу ни в чем не повинному малышу — попросту подло!

Внезапно Даниэль поднялся с дивана.

— А теперь мне пора домой.

Шарлотта тоже встала.

— Но вот еще что, — снова заговорил Даниэль. — Прости, что прошу тебя об этом… Ты можешь поехать со мной и помочь мне поговорить с Надей? Она тебя очень уважает, и мне кажется, твое присутствие будет ей приятно — моральная поддержка и все такое… Я буду тебе очень благодарен!

Шарлотта кивнула.

— Конечно, милый. Только дай мне минутку. Я поеду за тобой следом в своем фургоне — и тебе не придется потом меня отвозить домой.

Коренные жители делят Новый Орлеан на несколько районов с четко определенными границами: Центральный деловой район, Французский квартал, Садовый квартал, Ирландский канал, Восточный округ, Верхний город и Центр, хотя количество их может варьироваться в зависимости от того, кто ваш собеседник.

Даниэль, как и Шарлотта, жил в Верхнем городе, только в округе Бродмур, и от ее дома до его было пять-десять минут езды. А точное время зависело от маршрута и времени суток, а также от количества пробок на Саут-Клейборн: там ремонтировали канализацию, построенную еще столетие назад под участком земли между двумя полосами шоссе.

В шесть часов дня на дороге было довольно свободно. Шарлотта сидела в своем фургоне рядом с машиной Даниэля, дожидаясь, пока переключится светофор на Сент-Чарлз-авеню, и прислушивалась к бурчанию в животе: жаль, что она не съела бутерброд перед уходом. Но гораздо сильнее тревожила ее другая мысль — неотвязная и мучительная, как зубная боль. Вновь и вновь Шарлотта прокручивала в памяти разговор с племянником, с особенным беспокойством вспоминая его слова о том, что Надя наверняка попадет в список подозреваемых.

— Несправедливо! — пробормотала Шарлотта. — Это несправедливо.

Из всех, кого она знала, Надю меньше всего можно заподозрить хоть в чем-то дурном, а уж тем более — в убийстве. Но если учесть, как жестоко с ней обращался Рикко…

Шарлотта покачала головой.

— Нет, это невозможно! — прошептала она. Допустим, Рикко бил Надю… Но все равно, разве она способна на такое? Если только она не защищала Дэви…

Пожалуй, Шарлотта могла бы напрячь воображение и представить, что Надя каким-то образом ухитрилась убить Рикко. Но как быть с тем обстоятельством, что тело засунули в вазу? Ростом Надя чуть выше Шарлотты, да и сложения примерно того же… Сомнительно, чтобы такое было ей под силу.

Только если она не опрокинула вазу набок. Перед мысленном взором Шарлотты возникли двое здоровенных рабочих в саду Пэтси, которым после нескольких неудачных попыток, ценой нечеловеческих усилий, удалось лишь слегка передвинуть вазу.

— Невозможно! — еще раз прошептала Шарлотта. Надя попросту не сумела бы управиться с этой штуковиной в одиночку.

Внезапный громкий гудок сзади заставил Шарлотту подскочить. Светофор переключился на зеленый.

— Хорошо, хорошо! — пробормотала она. — Главное, без нервов. — И она поехала вперед по Сент-Чарлз-авеню.

Убить мог только мужчина, решила она, трясясь на переезде через трамвайные пути, проложенные по центру Сент-Чарлз-авеню. И при этом сильный, высокий и атлетического сложения — вроде Даниэля…

Даниэль.