Реальность обрушилась на нее подобно ледяному ливню. Мэдлин резко оттолкнула от себя Льюиса и, отведя глаза в сторону, попыталась обойти его. При этом она поймала свое отражение в зеркальной стене лифта. Губная помада была размазана, волосы распущены и спутаны. Платье каким-то образом оказалось приподнято до середины бедра.

Страх быть застигнутой в таком виде и презрение к себе заставили ее быстро одернуть платье и провести рукой по волосам. Надо надеяться, что у тех, кто ее увидит, создастся впечатление, что ее прическа была задумана именно таким образом. Льюис поднял с пола и протянул ей заколку. Мэдлин взяла ее не глядя.

Перед ней открылась правда во всей своей неприглядности. Она никогда не сможет работать под началом Льюиса и уж тем более не сможет ему противостоять. Стоит ему только кивнуть, как она сама поспешит в его объятия.

Двери лифта распахнулись, и вошла молодая пара. Мэдлин устремилась мимо них, одновременно ища в сумочке ключ. Ее сердце екнуло, когда она услышала позади себя шаги. Президентский номер, который занимал Льюис, находился на том же этаже — дальше по коридору.

Льюис поравнялся с ней. Ее руки вдруг задрожали, и она уронила ключ-карточку, которую он немедленно поднял.

Ах, если бы также легко можно было вернуть утраченное достоинство!

Мэдлин протянула руку, чтобы взять карточку. Льюис прислонился к стене и с нескрываемым самодовольством осведомился:

— Ты не собираешься меня пригласить?

Не в силах выдавить из себя ни слова, Мэдлин покачала головой. Она знала женщин, чьи способности позволяли им занимать высокие посты, но они были вынуждены довольствоваться скромными должностями, потому что не пользовались должным уважением. То, что мужчинам сходило с рук, женщинам не прощалось и ставило крест на их амбициях, а уж роман президента компании с женщиной, занимающей одну из руководящих — но не главных — должностей, непременно вызовет косые взгляды сослуживцев, причем не только женщин, но и мужчин.

Глаза Льюиса, в которых проступило что-то похожее на досаду, приобрели цвет насыщенной лесной зелени. Одним резким движением он вставил ключ-карточку в замок.

— Я сделаю так, как сказал. Если ты уволишься, последствия долго ждать себя не заставят. Будущее отелей — в твоих руках.

Мэдлин нерешительно толкнула дверь.

— Я не уверена, что мы сможем оставить в прошлом все, что было.

— Чем мы занимаемся в нерабочее время, никого не касается. Мне нужна твоя помощь, чтобы освоиться в новом для меня бизнесе. Судя по нескольким отчетам, а также по ходящим по городу слухам, дела обстоят хуже некуда. Ты можешь попытаться убедить меня, что компанию еще можно спасти, иначе твоя подруга и знакомые тебе с детства люди пополнят ряды безработных. Если закрыть эти отели, распродав все имущество, вырученных средств будет достаточно, чтобы открыть еще один, но прибыльный отель в Сиднее.

— Либо ты со мной спишь, либо я умываю руки — ты это хочешь сказать?

— Нет. Спать или не спать со мной — выбор твой. Он будет зависеть от того, чего ты именно хочешь. Уволься — и тогда я умываю руки.

На их этаже остановился лифт, и Мэдлин, с силой толкнув дверь, быстро вошла в свой номер. Оказавшись внутри, она в изнеможении прислонилась к двери.

Льюис только что провел черту, переступать через которую или нет, он позволил решать ей самой.

Но это решение обещало стать самым непростым в ее жизни.

На следующий день Мэдлин проснулась с головной болью — следствие длительного недосыпания. Было немного стыдно, но, прежде чем выйти из номера, она высунула голову в коридор, быстро посмотрела по сторонам и лишь потом спустилась по лестнице. Воспоминание о том, как она выглядела в зеркале лифта, было огромным стимулом, чтобы им не пользоваться.

Так как мать любила вздремнуть после обеда, то Мэдлин навещала ее обычно по утрам и вечерам. Болезнь Альцгеймера прогрессировала медленно, но после очередного посещения Мэдлин казалось, что состояние матери ухудшается — иногда она ее даже не узнавала.

Сегодня она похлопала дочь по рукаву свитера, заметив при этом: «Симпатичный цвет».

«Простая еда, простая одежда, тяжелый труд» — раньше в доме Холландов часто произносилась эта фраза, и гардероб семьи состоял из бесформенной одежды унылых цветов. Хотя так было не всегда…

— У тебя раньше было платье такого цвета. — Мэдлин взяла руку матери и положила ее на синий свитер. — Я помню, как однажды вы с папой куда-то пошли и взяли меня с собой, ты была такая красивая.

Лицо матери озарилось слабой улыбкой.

— Свадьба Робинсонов. Тебе было пять.

— И вы с папой танцевали.

Мать несколько раз моргнула, ее взгляд стал отсутствующим. У Мэдлин стало легче на душе — значит, детская память не обманывает: семья до смерти отца была совершенно другой.

— Знаешь, Робинсоны развелись, — негромко сказала мать, и ее лицо вновь приняло строгий, осуждающий вид. — Это было очевидно. Они были в церкви, только когда венчались.

Мэдлин вздохнула. Периоды, когда ее мать становилась похожей на женщину, у которой был любящий муж, случались редко и длились недолго.

— Дай мне спицы, — велела миссис Холланд. — Совсем обленилась…

Сильный кашель сотряс ее худенькую фигуру — у нее была простуда и болело горло. Мэдлин похлопала ее по спине, неожиданно подумав, как сильно она сдала.

— Врач сегодня приходил? — спросила она у медсестры после получасовой безуспешной попытки убедить свою мать выпить чашку чая. — Она не очень хорошо выглядит.

— Обход завтра, но мы внимательно следим за состоянием ее здоровья. Если ей станет хуже, мы сразу же вызовем врача, — убедила ее сестра.

— И позвоните мне, — попросила Мэдлин.

После дома престарелых она поехала на семейную ферму в предместье города, которую после долгих размышлений решила продать. Большинство громоздких вещей было выставлено на распродажу еще на прошлой неделе. Осталось упаковать вещи матери и сделать уборку, чтобы дом можно было выставить на продажу.

И дом, и земля находились в запущенном состоянии. Испытывая нехарактерную для себя сентиментальность, Мэдлин побродила по ферме. Большая часть земли была продана более двадцати лет назад после смерти отца, погибшего в результате нелепого несчастного случая.

Унылым был и дом. В этом медленно приходящем в упадок доме ее мать жила совсем одна — и какая же она дочь после этого? Мэдлин взобралась на подоконник своей старой комнаты, из которой открывался красивейший вид — она могла об этом судить, побывав во многих местах, — и не заметила, как задумалась о прошлом.

Мэдлин родилась поздно, когда ее родителям было под сорок. Жаль, что она не родилась мальчиком или по крайней мере не испытывала желания работать на земле, принадлежащей ее деду.

После смерти отца ее мать ударилась в религию. Это, а также разочарование оттого, что она родила девочку, пропитало каждый угол дома. Как же Мэдлин мечтала сбежать отсюда, когда перешла в старшие классы!

Звонок мобильного телефона оторвал ее от воспоминаний.

— Мэдлин? — раздался глубокий мужской голос, пока она пыталась понять, кому принадлежит высветившийся номер. — Льюис. Кей дала мне твой номер. Где ты?

С нее мигом слетела вся ностальгия.

— На нашей старой ферме.

— Мне нужно, чтобы через двадцать минут ты была на семинаре. Третья совещательная комната. — В трубке раздались гудки.

Тихо ругаясь, Мэдлин соскочила с подоконника. Что он о себе возомнил? Она еще официально не работает! Однако профессионализм взял свое. Взглянув на часы, она поспешно переоделась и потом всю дорогу с возмущением вспоминала безапелляционный тон Льюиса.

Опоздала она лишь на минуту. А когда вошла, Льюис поднял голову и не отрывал от нее своего взгляда все время, пока она шла к свободному месту. Мэдлин его игнорировала. Взглянув на экран, она поджала губы, подавляя вспыхнувшее раздражение. «Вред, наносимый окружающей среде гостиничным и туристическим бизнесом»?! Мало того что он вызвал ее, не считаясь с тем, что она пока еще официально не работает, так еще и выбрал для этого несомненно нужный, но скучный семинар!

Следующий час Мэдлин внимательно слушала докладчиков, внутренне кипя от негодования. Неожиданно Льюис повернулся к ней:

— Наш новый исполнительный директор, мисс Мэдлин Холланд, работала за границей во многих отелях. Не хотите ли, Мэдлин, поделиться с нами опытом наших зарубежных коллег?

Он поймал ее врасплох, но каким-то образом ей удалось скрыть смятение.

— Я не готовилась к этому семинару.

— Не скромничайте. Все ваши знания — в голове.

Мэдлин в упор посмотрела на него, пытаясь понять по его добродушному виду, что он задумал. Может, это своеобразный экзамен?

Тогда пусть он даже не рассчитывает, что она его провалит! Мэдлин встала, сделала глоток воды, собираясь с мыслями, и говорила в течение десяти минут. Опустившись на стул, она услышала одобрительные аплодисменты и только тогда почувствовала капельки холодного пота, который проступил у нее на спине во время выступления.

Когда семинар закончился, она поднялась, собираясь последовать к выходу за другими участниками, но Льюис резко вскинул голову, останавливая ее движением бровей. Она неохотно села.

— Неплохо, — сказал он, когда они остались одни.

Мэдлин фыркнула — и это все, что он может сказать?

— Это что, был тест?

— Тест? — Льюис пожал плечами и задумчиво покачал головой. — Или наказание за побег из отеля… — Его взгляд стал пристальным. — А может, мне просто стало скучно и захотелось посмотреть на что-нибудь приятное и радующее глаз?

Мэдлин едва не задохнулась от негодования.

— Как вы помните, я начинаю работать с первого числа следующего месяца. Прошу прощения, но перед отъездом в Сидней мне нужно закончить кое-какие дела.

В то время, пока она говорила, Льюис открыл свой портфель.

— Конференция будет длиться еще четыре дня, и я ожидаю увидеть моего нового исполнительного директора на всех мероприятиях. После закрытия у тебя останется еще две недели для решения личных вопросов.

Мэдлин медленно вздохнула. В ней начал подниматься гнев, но усилием воли она его подавила. Она отличный специалист и многого достигла. Льюису Гуду не удастся вывести ее из себя!

Мэдлин молча кивнула. Если Льюис и был разочарован ее сдержанной реакцией, то виду не подал. Посмотрев на часы, он встал.

— Тогда идем, иначе опоздаем на лекцию «Личные отношения в работе».

— У меня назначена встреча. — Через час на ферму должен был приехать риелтор.

— Перенеси, — сказал Льюис и улыбнулся. Тепло его улыбки было подобно удару в солнечное сплетение — именно такой улыбкой он сразил ее в ту ночь. Но тогда она вообще не сходила с его лица… — Ну как тут не обожать кадровиков? «Личные отношения в работе». — Посмеиваясь, Льюис направился к двери. Мэдлин с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться самой.

Следующие три дня прошли словно в тумане. Льюис настаивал, чтобы она присутствовала на всех семинарах, встречах, коктейлях и мероприятиях, организованных Кей для всех новых сослуживцев.

И чего только Кей не придумывала! Чего стоил один аттракцион над каньоном! Но Мэдлин смело встречала любой брошенный ей вызов, уже давно поняв, что успеха добивается лишь тот, кто не боится рисковать. Да и перед новыми коллегами не хотелось показаться трусихой. Тем более перед Льюисом. Он должен научиться уважать ее как личность!

Помимо всего прочего было просто невероятно весело, хотя и уставала она очень сильно. Для Мэдлин день заканчивался тем, что после коктейля она спешила к матери, а затем на ферму — упаковывать вещи и наводить чистоту. Чтобы не тратить времени, а может, и чтобы избежать лишних встреч с Льюисом, она иногда оставалась ночевать в своей старой комнате на ферме.

На последний день конференции были запланированы затяжные прыжки с парашютом, но Льюис объявил, со значением глядя на нее, что приглашает четырех добровольцев исследовать подземные пещеры. Полет в открытом небе был куда заманчивей хождения в темных промозглых пещерах, но вызов в его глазах вынудил Мэдлин вопреки своему желанию согласиться.

Началось все очень даже хорошо: фантастичный полет на вертолете к западному побережью, захватывающий спуск на сто тридцать метров в глубь земли… Однако спустя полчаса Мэдлин стало не хватать воздуха. Казалось, что стены надвигаются на нее, грозя раздавить в любую секунду. На лбу выступил холодный пот. Каждый шаг превращался в пытку, и она понемногу отстала от группы, стараясь хотя бы не упускать остальных из виду. Проход все больше сужался, и Мэдлин начала бояться, что останется одна в темноте, под толщей земли. Борясь с накатывавшей на нее волнами паникой, она сосредоточилась на том, чтобы переставлять ноги и не забывать дышать.

Неожиданно она услышала ровный и успокаивающий голос Льюиса:

— Все в порядке. Сделай несколько глубоких вдохов.

Она попыталась сделать так, как он велел, но успокоения это не принесло. В груди начал зарождаться крик.

Льюис обхватил ее за плечи и слегка их сжал.

— Сейчас мы выйдем. Подожди минутку.

Догнав группу и что-то сказав проводнику, он быстро вернулся к ней, но к этому времени ужас поглотил ее полностью. Она уже не думала о том, что он будет считать ее трусихой. Ей хотелось наверх, на солнце!

Когда они вышли на поверхность, Мэдлин сорвала с себя каску и с наслаждением подставила лицо солнечным лучам. Льюис заставил ее сесть, опустить голову между коленей и дышать как можно глубже.

Чувствуя облегчение оттого, что ее дыхание постепенно выравнивается, а смертельная бледность исчезает с лица, Льюис тем не менее еще некоторое время удерживал ее голову в том же положении.

— Что ты сказал проводнику? — спросила Мэдлин, вытирая лицо.

— Что ты подвернула ногу, — отрывисто произнес он. — Проклятье! Почему ты не сказала, что тебе страшно? Тебя так волнует твоя драгоценная репутация, что ты предпочтешь рисковать головой, лишь бы никто не узнал о твоем страхе?

— Но я не знала, что так испугаюсь. Я никогда раньше не была в пещерах.

Льюис смягчился, вспомнив, что она действительно упомянула об этом в вертолете.

— Тогда что? Ты боишься темноты? Замкнутого пространства?

Мэдлин смущенно покачала головой.

— Нет, просто я никогда до этого не находилась одновременно в темноте и в тесноте. — Она закрыла лицо руками, все еще сотрясаемая дрожью. — Извини, пожалуйста, что испортила тебе поход. Возвращайся к остальным. Теперь со мной все в порядке.

— Как же, — грубовато сказал. Льюис, — ты вся вспотела и дрожишь.

И все равно красива… Он сошел с ума, если способен думать сейчас об этом, мысленно посмеялся над собой Льюис.

Мэдлин завозилась с экипировкой. Льюис развел ей руки в стороны и помог расстегнуть молнию.

— Проводник сказал, где в грузовике аптечка первой помощи. Думаю, нужно будет забинтовать твою ногу, чтобы ты не умерла от стыда, когда все узнают, что ты просто-напросто испугалась.

Он пошел к машине, оставив Мэдлин разбираться дальше с экипировкой. И почему он так груб? — разозлился на себя Льюис. Он ведь знал, что она всегда примет любой вызов. Это было очевидно еще во время их первой встречи.

Мэдлин сидела не шелохнувшись, пока Льюис обматывал ее ногу бинтом. Во время обратного полета она была молчалива и бледна. Неужели так переживает, что о ней подумают другие? Он покачал головой. Невозможная женщина.

— Встречаемся завтра в десять часов у отеля, — сказал он, когда они шли к машине.

— Конференция закончилась. Разве тебе не нужно уезжать?

— Не закончено еще одно дело, и оно затрагивает тебя, — напомнил Льюис.

Или ему просто не хочется расставаться с ней так скоро?..

На следующее утро Льюис был рад видеть, что Мэдлин оправилась от стресса: прежняя красивая и уверенная в себе женщина.

— Садись, — сказал он, открывая перед ней дверцу арендованной машины. — Мы едем в «Маунтин Вью» и «Лейкфронт».

— Кей едет?

Льюис покачал головой и сел в машину.

— Может, стоит ее предупредить? — В голосе Мэдлин послышалась тревога.

— Я встречаюсь с ней в час, чтобы обсудить кое-какие вопросы. — Льюис выехал с парковки. — Сначала я хочу, чтобы ты оценила, в каком состоянии находятся отели.

— Могу я хотя бы предупредить Кей? Я не только исполнительный директор, но еще и ее друг.

— Мне предстоит думать о пятидесяти отелях. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что это значит? — жестко спросил Льюис.

Мэдлин снова стала профессионалом.

— Не нужно, — коротко сказала она и села в машину.

— Отлично.

Льюис наслаждался тем, как Мэдлин реагировала на его небольшие провокации, и забыл о некоторых своих обязанностях. Конечно, стоило предупредить о визите регионального менеджера, но он хотел убедиться, насколько далеко простирается лояльность к нему Мэдлин — его познания в гостиничном бизнесе были достаточно поверхностными, и ему нужно было выяснить, насколько он может ей доверять.

После того как они покинули «Премьер Маунтин Вью», Льюис заметно помрачнел — состояние, в котором находился отель, было просто удручающим.

Направляясь к отелю «Лейкфронт», Льюис заметил:

— Сначала там пообедаем. Не знаю, смогу ли я на пустой желудок вынести еще что-нибудь подобное.

— Только не забывай, — мягко сказала Мэдлин, когда они изучали скудное меню, — что Кей занимает свою должность чуть более года и большую часть времени она была вынуждена уделять «Уотерфронт» в связи с ежегодной конференцией.

— «Премьер» — четырехзвездочные отели и выше. И ни один из них не отвечает своему статусу. — Льюис оглядел почти пустой зал ресторана.

— Для обеда еще рановато.

— Либо все знают то, чего мы еще не знаем. — Он откинулся на стуле и обратился к официантке: — Принесите, пожалуйста, воды. Мы сидим уже семь минут, — сказал он в ответ на поднятые брови Мэдлин. — Что скажешь про меню? — Он кивнул на потрепанные листы.

— Выглядит немного… изношенным.

— Кошмар, а не меню.

Мэдлин снова встала на сторону подруги:

— В том, что отели находятся в таком состоянии, виноват предшественник Кей…

— Я помню. В то время она работала в «Уотерфронт», — перебил ее Льюис. — Однако она могла бы сообщить о том, как ведутся дела. Точнее, как они не ведутся…

Улыбка Мэдлин была полна скептицизма.

— Я не знакома с Жаком, но знаю гостиничный бизнес. Если бы она об этом сообщила, ее карьере сразу настал бы конец. Когда на место прежнего регионального менеджера назначили Кей, ей нужно было принять решение: либо сосредоточиться на «Уотерфронт», чтобы подготовить его к конференции, либо понемногу заниматься всеми отелями сразу.

Льюис был восхищен работой Кей, проделанной ею в «Уотерфронт», но он так мало знал о новом для себя бизнесе, что должен был подвергнуть сомнению всех и все.

Еда, как Льюис и ожидал, оказалась ужасной.

— Ну что ж, зато ты обладаешь репутацией строгой, справедливой, энергичной и ответственной руководительницы. Нам многое предстоит сделать, и изменения следует начинать с самого верха. — Он взял вилку, посмотрел на еду и положил вилку обратно на стол. — Ну как тебе?

— Не впечатляет, — признала Мэдлин, ковыряя салат, который выглядел неаппетитно.

Льюис подозвал официантку.

— Пригласите, пожалуйста, шеф-повара.

Через двадцать минут они возвращались в «Уотерфронт». После того как Льюис сказал несколько нелицеприятных слов в адрес шеф-повара, тот выглядел так, словно с удовольствием водрузил бы ему на голову тарелку, однако Мэдлин быстро удалось погасить готовые вспыхнуть страсти.

Льюис с восхищением признал, что ее не так-то легко вывести из себя. По правде говоря, если не считать того случая в пещере, он только однажды видел Мэдлин утратившей над собой контроль и до сих пор корил себя, что тогда был с ней резок. И еще один случай — в лифте, о котором он вспоминал с удовольствием.

В отеле Мэдлин намеревалась сначала зайти к Кей, но Льюис повернул ее в направлении лифтов.

— Еще одно маленькое дельце, — сказал он, когда двери за ними закрылись. — Президентский номер. Ты его видела?

Она отрицательно покачала головой.

— Считается, что он должен быть лучшим номером в отеле.

— Я уверена, что так оно и есть. Проделав такую колоссальную работу, Кей просто не могла о нем забыть.

— Я все-таки хочу услышать твою оценку.

Мэдлин кивнула.

— И, конечно же, этот лифт. С ним у меня связаны самые лучшие воспоминания.

Мэдлин поджала губы и холодно взглянула на него, но в его глазах она прочла то, о чем подумала сама: о страстных поцелуях и прильнувших друг к другу телах. Она сглотнула — почти незаметно, но от Льюиса это не укрылось. В молчании они поднялись на нужный этаж, однако взгляда из них никто так и не отвел.

Льюис открыл дверь номера и посторонился, чтобы пропустить ее вперед. Когда она проходила мимо, он остановил Мэдлин, положив руки ей на плечи.

— Каковы первые впечатления? — наклонившись к ней, тихо спросил он.

Мэдлин вырвалась из его хватки и сделала несколько шагов вперед.

— Светлый и просторный. — Она прошла в гостиную, невероятным усилием воли обретя над собой контроль, чтобы дать профессиональную беспристрастную оценку. — Элегантная мебель, удачно подобранная цветовая гамма. Замечательный мини-бар.

Не переставая комментировать, она прошла весь номер, пока не осталась только его спальня.

Льюис почти ее не слушал, глядя за тем, как движутся ее губы. В любом случае не так уж и важно, что скажет Мэдлин — он и сам знал, что номер достоин называться президентским.

Вот кто действительно был достоин внимания и восхищения, так это сама Мэдлин. За последние несколько дней она проникла во все уголки его сознания, завладела всеми его мыслями. Он не мог забыть, какая у нее нежная и гладкая, с золотистым загаром кожа. После лыжной прогулки пару дней назад, когда на ней был белый лыжный костюм, он испытывал жгучее желание увидеть ее снова в белом — на таком фоне ее синие глаза казались бездонными озерами.

— Ванная? — спросила Мэдлин, игнорируя спальню, которую он приоткрыл.

— А вот спальня.

Находясь с ней в своем номере, он желал ее со страстью, которой до встречи с ней никогда не испытывал. В последнее время он был так занят, что у него вообще не было времени на женщин, но Мэдлин он возжелал в ту самую секунду, как только увидел. Единственная проведенная с ней ночь нисколько не убавила силы его желания.

Мэдлин повернулась и едва не врезалась в него, так как он занял почти весь дверной проем. Льюис отступил в сторону, позволяя ей пройти. Их взгляды встретились, но она поспешила отвести глаза. Однако Льюис успел заметить и напряженность в их синей глубине, и ее сжатые губы.

Она быстро осмотрела спальню, давая краткую характеристику интерьеру, и Льюис не удержался от улыбки при виде ее волнения — ясно, что именно он является тому причиной.

— Должна признать, я потрясена работой, которую проделала Кей, — скороговоркой выпалила Мэдлин и на секунду умолкла. — Какой мощный развлекательный центр!

— Никогда не понимал необходимость телевизора в спальне, — со смешком произнес Льюис. — Я либо сплю, либо нет.

Мэдлин вспыхнула, но, вздернув подбородок, прямо встретила его взгляд:

— Ты не опоздаешь на встречу с Кей?

Льюис проводил ее и принял решение, которое уже несколько дней маячило на краю его сознания. Он должен заполучить Мэдлин Холланд в свою постель, иначе ему никогда не избавиться от мыслей о ней. Необходимо понять, была ли та единственная ночь действительно такой фантастичной или же это явилось причиной длительного воздержания? Еще одна ночь, сказал он себе, чтобы доказать, что это был всего лишь отличный секс, и тогда они оба смогут вернуться к своей прежней жизни и спокойно работать вместе.