Когда Льюис подъехал, Мэдлин стояла перед зданием и разговаривала с двумя полицейскими. На расстоянии ее лицо казалось бледным размытым пятном, особенно по контрасту с темной шапочкой на голове. Рядом с ней стояла Кей. Как только он вышел из машины, все взгляды устремились на него.

Ее глаза были полны тревоги, так что ему сразу же захотелось заключить ее в объятия и утешить, но Льюис ничего этого не сделал, чтобы не ставить Мэдлин в еще более неловкое положение.

— В последний раз ее видели за ужином в своей комнате два часа назад, — сказала Кей. — Когда медсестра вернулась, чтобы забрать посуду, ее там не было.

— Они проверили ее одежду, — продолжила Мэдлин. Ее голос дрожал, словно она изо всех сил старалась сдержать слезы. — Все вещи на своих местах, кроме халата и тапочек, которые на ней были.

Льюис поежился на холодном ветру.

— Есть какие-нибудь предположения, где она может быть? — спросил полицейский. — У подруги или какое-то место, в котором она любит бывать?

Мэдлин задумалась и медленно покачала головой.

— Ферма. — К ним подошел пожилой мужчина. — Она могла пойти туда. — Мужчина потрепал Мэдлин по плечу. — Привет, милая. Когда я в последний раз тебя видел, ты была еще совсем крошкой.

Мэдлин всмотрелась в его лицо.

— Извините, я…

— Вряд ли ты меня помнишь. Я старый друг твоей матери. Брайан Корнелиус.

Женщина в белом халате кивнула.

— Брайан часто навещает Адель.

— Я навещаю всех, — поправил ее мистер Корнелиус. — С тех пор как умерла моя жена, я бываю здесь почти каждое воскресенье.

— Почему вы полагаете, что она может быть на ферме? — тихо спросила Мэдлин.

Видя, что он стал центром внимания, мужчина несколько сконфузился.

— Она скучала по дому, по виду, который открывался из окна. Скучала по дочери и мужу. — Он кашлянул. — Когда у нее не было провалов в памяти, конечно.

— Едем на ферму? — предложил Льюис.

— Думаю, — неуверенно сказала Мэдлин, — мне лучше остаться здесь.

— Я съезжу, — с готовностью вызвался мистер Корнелиус.

— Правда? — Мэдлин схватила его за руку и пожала ее с чувством признательности. — Большое-большое вам спасибо. Ключ под ковриком. Если у нас появятся какие-нибудь новости, я позвоню. Вы тоже звоните, если что.

Еще несколько человек выразили желание помочь. Мэдлин с благодарностью приняла их помощь.

Вскоре Льюис узнал, что мать Мэдлин, достаточно неплохо себя чувствовавшая, уже несколько дней была простужена. Он ощутил угрызения совести, потому что завладел вниманием и временем Мэдлин, когда ее мать особенно в ней нуждалась.

Искать Адель Холланд вызывались все новые и новые добровольцы, но, по мере того как шли часы, а хороших новостей не было, Мэдлин отчаивалась все сильнее. Льюис несколько раз предлагал ей отправиться домой и ждать там, но она сказала ему, что сойдет с ума от беспокойства и бесцельного хождения по комнатам.

— Надеюсь, она сделала это не потому, что увидела тебя в новостях.

Мэдлин в ответ лишь грустно улыбнулась.

Льюис взял ее руку в свою и легонько сжал.

— Может, ты напрасно волнуешься и одно с другим никак не связано?

Мэдлин хотела бы быть в этом уверенной, но не могла. Несмотря на то что их окружали люди, Льюис испытывал огромное желание ее подбодрить. Он притянул ее к себе, но в эту минуту к ним кто-то подошел, и Мэдлин вырвалась из его рук. Наверное, не хотела, чтобы люди получили лишнее подтверждение тому, что они близки.

Стало темно, но поиски продолжались. Мэдлин уже не знала, что думать, когда ей сообщили, что Адель Холланд нашли на дороге, ведущей к ферме, — как и предполагал ее друг. Мать жива! Но если бы ее не искало такое большое количество людей, последствия могли быть самыми печальными.

В больнице, куда вместе с Мэдлин поехали Льюис и Кей, ей сказали, что мать сильно обморожена. Когда Мэдлин зашла к ней в палату, Адель ее не узнала. Она, похоже, даже не осознавала, где она и как попала в больницу, и вскоре забылась тяжелым сном.

Был уже час ночи, когда Льюис с Мэдлин добрались до фермы. Мистер Корнелиус, которому сообщили, что Адель нашлась, уже давно ушел, но после его ухода в доме еще сохранялось тепло.

— У тебя найдется что поесть? — спросил Льюис.

Мэдлин безразлично пожала плечами — она слишком устала и испереживалась, чтобы думать о еде. Ее взгляд задержался на Льюисе, и только в эту минуту она заметила, что он устал не меньше ее и был голоден, ведь они так и не поужинали.

Пока она просто сидела на кухне, закрыв глаза, Льюис разжег камин и, взяв ее за руку, повел в гостиную.

— Я что-нибудь приготовлю нам поесть, — заставив ее сесть на диван, сказал он.

Мэдлин была рада побыть хотя бы минутку одна. Глядя на огонь, она с признательностью думала о всех тех людях, благодаря которым ее мать осталась жива. Что бы ни было в прошлом, жители, похоже, относились к Адели с теплотой. И ведь никто не вспомнил о скандальной новости, по крайней мере в лицо ей никто ничего не сказал, даже не намекнул. Наоборот, все поддерживали и помогали ей чем могли.

К Льюису они относились настороженно, и это было заметно, но ни о том, чем он занимается в лифтах со своими подчиненными, ни о том, что он намерен предпринять в будущем в отношении отелей, никто не обмолвился ни словом.

Сейчас, когда тревога улеглась, Мэдлин вспомнила и слова мистера Корнелиуса о том, что ее мать скучает по ферме. Кто бы мог подумать, что она так сильно тоскует по дому — глядя на нее, об этом трудно было догадаться.

От тепла, идущего от камина, Мэдлин разомлела. Зевнув, она откинулась на спинку кресла, подумав, что, может, стоит отменить сделку, если еще не поздно.

Зашел Льюис с подносом в руках.

— Я нашел только суп быстрого приготовления, — сказал он, ставя тарелки на журнальный столик и выкладывая ложки.

Мэдлин была тронута, хотя всего лишь несколько часов назад чувствовала себя растерянной и была возмущена выдвинутым ей ультиматумом. Оказывается, иногда он бывает очень мил. И то, что он находился рядом, когда шли поиски матери, придавало ей странную уверенность в том, что все будет хорошо. Ей вдруг захотелось побольше узнать о его жизни. Был ли он женат? Любил ли кого-нибудь? Что ему нравится?

Кое-что о нем ей уже было известно, но почему-то очень хотелось знать, испытывал ли к ней Льюис чувство, похожее на то, какое переполняло ее? Было ли ему хотя бы вполовину так же хорошо, как ей? А с ним ей действительно было, как никогда, хорошо. Может, уже сонно мечтала она, ей удалось задеть какую-нибудь чувствительную струнку в его сердце?

От неожиданно пробравшего ее холода Мэдлин поежилась и в следующую секунду почувствовала себя в его объятиях. Чувствуя радость оттого, что можно прижаться к теплому мужскому телу, она обвила его руками за шею.

Льюис спросил что-то насчет постели. Почти засыпая, она дала ему указания. Уткнувшись носом ему в шею и вдыхая его запах, Мэдлин вдруг ощутила легкий трепет оттого, что Льюис находится в ее бывшей спальне.

Положив ее на кровать, он слегка коснулся ее щеки губами, и Мэдлин смутно подумала, что до этого момента Льюис никогда не выказывал нежности.

Она-то считала, что ей это и не нужно.

— Подними руки, — сказал Льюис, садясь на постель рядом.

Она подняла руки, и он снял с нее свитер. Оставшись в рубашке с длинными рукавами, через которую проникал холод нетопленой спальни, Мэдлин легла на спину, а Льюис стал снимать с нее угги .

— Я могу привыкнуть к тому, что за мной ухаживают, — прошептала она, слишком поздно спохватившись, что произнесла свою мысль вслух.

Льюис скупо улыбнулся.

— У меня большой опыт.

— Да? — нахмурилась Мэдлин.

— Моя мать алкоголичка, — сказал он, натягивая ей одеяло до подбородка. — На протяжении нескольких лет я частенько укладывал ее спать.

С нее даже сон немного слетел — может, Льюис услышал ее мысли? До этой минуты он предпочитал о себе не говорить. Впрочем, как и она. Однако, заговорив о своей матери, он кое о чем ей напомнил.

— Льюис, я не могу оставить свою мать в больнице, — сказала Мэдлин, уже не так остро испытывая потребность в его нежности.

— Ты слишком устала и вряд ли чем-нибудь сможешь ей помочь, — после долгой паузы тихо ответил Льюис. — Спи. — Он встал. — Где у тебя одеяла? Я лягу на диване.

— В комнате рядом. В шкафу.

Льюис еще не успел выйти из комнаты, как Мэдлин погрузилась в сон.

Когда после девяти часов сна Мэдлин встала, Льюиса уже не было. По телефону ей сказали, что матери хуже не стало, но лучше ей еще день-два провести в больнице под наблюдением врачей.

После Льюиса на диване остались аккуратно сложенные одеяла и газета, которую он, очевидно, занес с крыльца в дом. Поколебавшись, Мэдлин принялась читать.

«Льюис и наша Мэдлин — вместе?» — гласил заголовок. Далее следовала сама статья:

Владелец «Пасифик Стар Эйрлайнс» и новый президент «Премьер Отель Групп» мистер Льюис Гуд дал комментарий к напечатанным вчера в газете снимкам, на которых он запечатлен с мисс Мэдлин Холланд в кабине лифта в достаточно интимной позе.

По его словам, мисс Холланд была принята на работу еще до того, как стало окончательно известно, что он будет новым президентом сети отелей. «Мы с Мэдлин встречаемся уже некоторое время, и то, что она в ближайшем будущем займет пост исполнительного директора отелей «Премьер», стало для меня неожиданностью», — заявил мистер Гуд.

Нам не удалось связаться с мисс Холланд, чтобы она опровергла или подтвердила эти сведения.

Последнее заявление мистера Гуда касательно будущего отелей особенно должно порадовать жителей города. Он сообщил, что мисс Холланд лично убедила его повременить с закрытием отелей «Премьер».

«Мы с Мэдлин встречаемся уже некоторое время», — снова и снова перечитывала Мэдлин, пытаясь понять, что заставило Льюиса так выразиться и что стоит за его словами. Говорит ли это о каких-нибудь чувствах с его стороны или нет? Он не против, чтобы они продолжали встречаться и дальше? Или он сказал так исключительно для ее матери, чтобы она не очень переживала?

Возможно, он сказал так ради них обеих, в конце концов решила Мэдлин. Он ведь видел, как ей было стыдно, когда о том злосчастном поцелуе стало всем известно. Если это так, то она ему очень благодарна.

Впрочем, ее радость длилась недолго, ведь у нее нет никаких доказательств своей правоты — остается только догадываться о причинах, побудивших его заявить, что они встречаются уже некоторое время. Кроме того, это могло вызвать новые вопросы со стороны прессы, а именно: когда, где и сколько времени они уже встречаются? И если журналисты первыми доберутся до нее, что ей в таком случае ответить?

От этих мыслей ее отвлек звонок телефона. Определитель высветил номер «Ассоциации деловых женщин». Мэдлин с некоторой опаской взяла трубку, но оказалось, что ей звонили, чтобы напомнить о завтрашнем семинаре.

В приподнятом настроении она позвонила риелтору.

— Документы сейчас у юриста, — сказал он.

— А что, если — чисто гипотетически — я передумаю продавать ферму?

— Договор уже подписан, поэтому фактически вы уже не являетесь владельцем. — В голосе риелтора послышалось легкое беспокойство.

— Я позвонила, только чтобы узнать наверняка, — сказала Мэдлин и повесила трубку.

Она окончательно еще не определилась насчет своего будущего, но то, что произошло вчера с матерью, заставило ее пожалеть о поспешно принятом решении. Да и отношение со стороны жителей к ней было совсем иным, нежели она предполагала. И это тоже заставило ее подумать о том, что, возможно, она поторопилась с продажей. А может, подумала Мэдлин, связаться с покупателем напрямую и, если не удастся разорвать контракт, хотя бы выкупить ферму обратно?

Мэдлин думала об этом всю дорогу к больнице. До того как зайти в палату к матери, Мэдлин поговорила с дежурной медсестрой и узнала, что у нее держится температура и врачей также беспокоит ее кашель. Еще одним неприятным сюрпризом для нее стала новость, что у матери обнаружилась аллергия на сильные антибиотики.

Мать встретила ее словами:

— Хорошо, что ты пришла! Ты должна отвезти меня домой.

Мэдлин села на кровать и взяла ее за руку.

— Боюсь, тебе придется побыть здесь еще немного, — мягко сказала она и, чтобы немного ее взбодрить, стала вспоминать о собаках, которые когда-то жили на ферме.

Мать немного оживилась, но уже во второй раз с момента своего приезда в Куинстаун Мэдлин неожиданно подумала о том, что она выглядит очень слабой.

— Мэдлин, я хочу кое о чем с тобой поговорить, — вдруг очень серьезно сказала Адель. — Это необычайно важно.

У Мэдлин екнуло сердце. О чем еще матери говорить, как не о ее «безнравственном поведении»?

Но она не угадала.

Мать рассказала ей, что, когда она была замужем за ее отцом, у нее несколько лет длился роман с одним мужчиной, пока она не осознала, что все-таки любит своего мужа и дочь. Она порвала с любовником, но случилось это в тот день, когда с мужем произошел несчастный случай.

Тогда все приписали произошедшую с ней метаморфозу гибели Джона Холланда, но не только это послужило причиной того, что она стала такой религиозной.

— Неужели ты не понимаешь? — всхлипнула Адель. — Теперь мне уже никогда не попросить у него прощения. Я самая большая грешница из всех живущих, но как наказать себя? Чтобы забыть об этом, я стала поучать тебя жить так, как должна была жить я. Прости меня…

Мэдлин, хотя и была ошеломлена этим рассказом, постаралась успокоить свою плачущую мать.

Когда спустя несколько часов Мэдлин вышла из больницы, она чувствовала себя виноватой не меньше Адели. Конечно, в те годы она была еще очень молода, но ведь и позже, во время своих нечастых визитов, она никогда не делала попытки поговорить с матерью о прошлом. Кто знает, может, сейчас все было бы иначе?

Когда в конце подъездной дорожки показался их дом, Мэдлин уже знала, что вернет его любой ценой.