Мак мчался домой с такой скоростью, что тормоза визжали, когда он резко останавливал «вольво» на красный свет. Сколько вопросов вертелось у него в голове, но никто не смог бы дать на них вразумительных ответов.

Почему его мать лгала ему столько лет?

Почему, когда отец был застрелен, они не сказали ему правду и не воспитали как собственного сына?

Он добрался до дома, будучи в совершенно расстроенных чувствах, злой донельзя. Но и там он не нашел покоя. Два его сына в компании друзей собрались в игровой комнате и затеяли шумную возню. Из приемника, включенного на полную мощность, неслись оглушительные звуки. Дочь Шарлин, Сюзи, вместе со стайкой подруг оккупировали кухню. Они смотрели «Дом Мелрозов». Кроме того, они красили ногти и набивали животы бутербродами с арахисовым маслом, пирожными и мороженым. На кухне царил полный бедлам.

– Где твоя мать? – отрывисто спросил он. Она помахала ему рукой.

– Привет, Мак.

– Привет, Мак, – защебетали ее подружки.

Они выглядели так, как будто выскочили из порнокартины для тинэйджеров. Обтягивающие шортики и открытые маечки выставляли на всеобщее обозрение слишком уж много плоти.

– Привет, девочки, – поздоровался он, чувствуя себя совсем стариком в этой компании. – Так где мама, Сюзи?

– В гимнастическом зале с тренером, – ответила Сюзи, слизывая мороженое длинным язычком, – Но тебе стоит предварительно постучать, прежде чем входить. Ты когда-нибудь видел мамулиного тренера? Настоящий качок. Потрясающее тело. Сногсшибательная мускулатура.

Девицы сочли это заявление чрезвычайно забавным и прыснули в кулачки от смеха.

Мак направился к большой спальне, превращенной в гимнастический зал. Дверь была закрыта. Он принял к сведению предупреждение Сюзи, но все же вошел без стука, поскольку безгранично доверял Шарлин.

Она лежала на полу в обтягивающем трико, подняв одну ногу вверх. Она повторяла упражнение, которое показывал ей Чип, или Чак, или, как там его, ее тренер. Как Мак уже усвоил, он был всего лишь двадцатипятилетним мускулистым верзилой. Так что беспокоиться не о чем.

– Привет, милый, – поздоровалась она, небрежно чмокнув его. – Нет хочешь присоединиться?

– Нет, Шарлин, спасибо. Я играю в сквош и много хожу пешком. Этого вполне достаточно.

– Как хочешь, солнышко.

– Когда ты закончишь?

– Понятия не имею.

Она пристально посмотрела на Чипа.

– Сколько еще ты собираешься меня мучить сегодня?

Чип ухмыльнулся, обнажив ослепительно белый ряд великолепных зубов и продемонстрировав резко очерченный подбородок.

– Уже недолго осталось, миссис Брукс. – Он сделал поощрительный жест: – Не отвлекайтесь.

– Так сколько? – не унимался Мак, уже ненавидевший этого загорелого и мускулистого тренера, у которого, вполне вероятно, член был размером дюйма с два.

– Еще минут пятнадцать, мистер Брукс, сэр, – ответил Чип, помогая Шарлин поднять ногу еще выше в воздух.

С чего это вдруг этот сопляк величает его «сэр»?

– Поторапливайся! – хмыкнул он. – Мне нужна моя жена.

– У тебя все в порядке? – обеспокоенно спросила Шарлин.

– А почему у меня что-то должно быть не в порядке?

– Ты какой-то бледный. Что-нибудь на студии?

– Что ты имеешь в виду?

– Они тебе обзвонились.

Эта женщина способна свести его с ума.

– Шарлин, – терпеливо начал он, – почему же ты сразу не сказала, что мне звонили?

Чип еще сильнее сжал ногу Шарлин.

– Но, дорогой, я же говорю тебе сейчас, – сказала она, пытаясь равномерно распределить внимание между ним и Чипом.

– Спасибо, – раздраженно бросил он. – Пойду выясню, чего им надо.

Он вошел в свой кабинет и плотно прикрыл дверь, пытаясь хоть немного защититься от завываний приемника. Затем смешал себе порцию виски со льдом и сел за стол. Его рука, все еще обмотанная полотенцем, начала ныть. И никто, казалось, не заметил, что он получил травму. Всем на все и на всех наплевать, – это относилось и к его собственной семье. Он был нужен только для того, чтобы оплачивать их счета.

Он не хотел перезванивать в студию, но телефонный звонок избавил его от раздумий. Он поднял трубку.

– Мак?

– Да.

– Это Бобби. Где тебя носило?

– Я должен представить тебе письменный отчет?

– Я вовсе не то хотел сказать, – ответил Бобби, не обратив внимания на саркастический тон Мака. – Я разыскиваю тебя битых три часа. У нас большие проблемы.

У них постоянно какие-то проблемы. Такова жизнь. Не успеешь решить одну, сразу же наваливается другая.

– Что стряслось на сей раз? – нетерпеливо спросил он.

– Седрик Фаррел умер.

– Господи!

– Сердечный приступ.

– Как жаль! Он был очень приятным человеком.

– Мак, первоочередная задача заключается в том, чтобы заново отснять сцены с Седриком. Мы должны найти какой-нибудь выход. По этому поводу я и хотел с тобой посоветоваться. Есть одна идея, которую мы должны обсудить. Ты можешь подъехать? Или мне лучше самому приехать к тебе?

– Бобби, у меня голова просто раскалывается. Выкладывай свою идею, я обмозгую ее и дам тебе знать.

– Это, собственно, не моя идея. Это решили ребята со студии. Похоже, она всем по вкусу. Я думаю, нам стоит отказаться от услуг Барбары. Если мы найдем предлог, чтобы избавиться от нее, это нужно будет сделать как можно скорее.

– Выходит, ты предлагаешь потерять актрису на главную роль, и, кроме того, у тебя нет замены Седрику.

– Нет, Мак. Замена у нас есть. – Он помолчал немного. – Мне предлагают пригласить Джерри.

– Джерри?

– Джерри Раша. Они уже проводят рекламную кампанию.

– А ты что думаешь по этому поводу?

– Я не уверен, что это сработает. Я предоставлю право решающего голоса тебе. Если ты «за», мы даем этому ход.

– Если тебя это не очень возмутит, я согласен.

– В таком случае мне, пожалуй, стоит поехать к нему. Если мы пошлем ему предложение через его агента, нам придется ждать решения полгода, не меньше.

– Хорошая мысль.

– Я свяжусь с тобой позднее.

– Дерзай. – Мак положил трубку, сделав два огромных глотка виски и уронил голову на руки.

Именно в такой позе и застала его Шарлин, вошедшая в кабинет чуть позже.

– Дорогой, что случилось? – спросила она, подбежав к нему. – Что-то ужасное?

Он поднял голову. Его глаза были налиты кровью.

– Что еще может такого случиться, когда весь мир, в котором ты жил, летит в тартарары?

Ее глаза расширились.

– Что?

– Шарлин, – он мотнул головой, – мне столько всего нужно тебе рассказать…

Теперь она, кажется, прониклась важностью момента.

– Любимый, ты же знаешь, что можешь мне рассказать все, что угодно.

Он не успел ответить, как в кабинет вихрем ворвался его сын Кайл, парень ростом шести футов трех дюймов.

– Пап, мне нужно с тобой поговорить. Меня уже достала эта ржавая жестянка, которую мне по твоей милости приходится водить.

Шарлин бросила на него гневный взгляд.

– Ты что, не видишь, что мы разговариваем? Тебя разве не учили, что, когда входишь, принято стучать?

– Я всего лишь хочу поговорить с моим отцом, – недовольно пробурчал Кайл. – Эка важность!

– О твоей машине мы поговорим завтра, – отрезал Мак, выпрямившись в кресле.

– Завтра я собираюсь смыться из дома с утра пораньше.

– Прости, что я не могу вписаться в твой напряженный график, – съязвил Мак.

– Не будь занудой, пап. Когда я был на Гавайях, мама говорила мне, что она слышала, будто эта марка машин небезопасна. Она сказала, что мне не помешала бы другая тачка, и как можно быстрее.

– Мне глубоко наплевать на то, что там говорила твоя мама! – заорал Мак; он был в бешенстве. – Проваливай отсюда! И на будущее – изволь стучать, прежде чем вламываться ко мне!

Кайл повернулся к нему спиной.

– Какой же ты гад! – пробормотал он, с треском захлопывая за собой дверь.

– Я хочу уйти отсюда, Шарлин, – заявил Мак, помотав головой. – Пойдем в гостиницу.

Ее лицо озарилось радостью. Гостиницы она всегда любила.

Грэнт ответил на звонок Боско Нанни и записал заказ. Крупная блондинка и маленькая, большегрудая и рыжеволосая.

– Это поздний заказ, – важно протянул Грэнт, освоившись с ролью большой шишки. – Боюсь, что это влетит вам в копеечку.

– О чем речь? О сотне? Двух?

– Мы держим только первоклассный товар. Пять тысяч.

Боско издал длинный приглушенный свист.

– Пять штук, мать твою!..

– Поверьте мне, удовольствие того стоит, – заверил Грэнт.

: – Черт!

Но он не отменил заказ. Они назначили место встречи, и Грэнт, распрощавшись с заказчиком, послал запрос Черил – выяснить, кто из девиц свободен.

Сисси, блондинка, вполне подойдет. Он хорошо ее натаскал – для любителя она справлялась совсем неплохо. Конечно, она не особенно пышна, но никаких изъянов у нее не было, и нареканий от клиентов не поступало.

С рыжей было сложнее. В их списках таких числилось только три, и все были уже заказаны. Черт подери! Он заломил такую несусветную цену, и оказывается, что рыжеволосая накрылась.

Черил была в косметическом салоне. Он позвонил туда, но секретарша сказала, что она только что вышла.

Он нетерпеливо ждал, размышляя о том, какие последствия могут быть, если его высокопоставленный папочка вдруг выяснит, чем его чадо занимается: эти кинозвезды терпеть не могут скандалов, если они только не приносят пользу их карьере.

А собственно, что для его родителей вообще имеет значение? Временами Грэнту казалось, что он появился на свет только затем, чтобы стать подходящим фоном для фотографий. Детские воспоминания. Слащавый, сюсюкающий голос матери:

Папочку фотографируют для «Лайф».

Папочкина фотография будет на обложке «Тайм».

Папочку снимают для «Ньюсуик».

И почти каждый раз маленькому Грэнту приходилось позировать вместе с папочкой, чтобы продемонстрировать, какой Грэнт Леннон прекрасный человек и примерный семьянин. Это делалось в пику тем скандальным журналам, которые всегда выставляли его величайшим бабником в городе.

Быть голливудской знаменитостью означало создать ореол святости вокруг своего имени, и публика обожала этот очаровательный фантом по имени сэр Грэнт Леннон.

Дерьмо собачье. Просто дерьмо. Вот почему Грэнт общался с Черил, Джорданной и Шепом. Потому что они все были вываляны в одинаковом дерьме. Они все выросли в одинаковых условиях. И эти условия нельзя было назвать райскими. Хотя Грэнт изо всех сил изображал, что так оно и есть.

Нелегко было иметь такого отца, как Грэнт Леннон. Нелегко было носить то же имя. Алкоголь и сильнодействующие наркотики были постоянными спутниками его жизни, но иногда даже с их помощью было невозможно сбежать от реальности. А реальность заключалась в том, что он был всего лишь бледной тенью своего выдающегося папаши и никогда не смог стать самим собой.

Когда Черил приехала домой, ему достаточно было бросить на нее один взгляд – и явилось блестящее разрешение проблемы.

Ее рыжие волосы были просто роскошны. Это было ее главное достоинство. Кроме того, Черил, с тех пор как начала заниматься их прибыльным бизнесом, стала выглядеть очень привлекательно.

– Ты никогда не подумывала о том… – начал он.

– О чем? – перебила она, снимая с плеча сумку.

– Выпей чего-нибудь.

– Зачем?

– Возможно, тебе это действительно нужно. – Он направился к бару.

Она плюхнулась в кресло и скинула туфли, разминая ноги.

– Мне приятно, что ты рядом со мной, Грэнт. Не представляю, как бы я справилась без тебя.

– Слушай, а как твоя любовь к приключениям, острым ощущениям? – бросил он пробный камень, наливая ей полный стакан водки.

– Живет и здравствует, а твоя? Он протянул ей стакан:

– Не хочешь развлечься?

– Почему бы и нет?

Ей было чертовски интересно, что за этим последует.

– Какой у тебя рост? – спросил он, ставя на стеклянный кофейный столик бокал с кока-колой.

– Пять футов четыре дюйма, а что?

– Некоторые считают людей такого роста маленькими, правда?

Она глотнула водки и уже собралась запить ее кока-колой.

– Вот уж спасибо.

– Не обижайся.

– Я и не думаю.

Он протянул ей заранее приготовленную щепотку белого порошка, который обошелся ему в двадцать долларов.

Она села прямо на стол, поднесла порошок к левой ноздре и с наслаждением втянула его в себя. Почти тотчас же она почувствовала умиротворение и прилив чувственности – и то и другое было совсем неплохо.

– Так в чем я должна участвовать? – спросила она, лениво развалясь в кресле.

Мысли вихрем проносились в мозгу Грэнта. Она была рыжеволосой. Не слишком высокого роста. Грудь – не то чтобы огромная, но вполне приличная – сойдет. Это должно сработать. Все, что угодно, лишь бы уломать ее.

– Черил, – проворковал он, подсев к ней.

– Да, Грэнт?

– Ну… Впрочем, это неважно.

– Что неважно?

– Ты, наверное, не захочешь…

– Чего не захочу? – Она была заинтригована.

– У меня возникла сумасшедшая идея. Но это пустое. Я даже не решаюсь высказать ее вслух.

– Грэнт, – терпеливо произнесла она. – Как давно мы с тобой знакомы?

– Целую вечность.

– Именно. Так почему же ты не решаешься поведать мне о своей сумасшедшей идее?

Он пододвинулся поближе и подлил еще водки в ее стакан.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что ты очень сексуальна?

– Нет, не говорил, – медленно протянула она.

– А теперь говорю.

Неужели наконец настал момент, которого она ждала всю жизнь? Неужели Грэнт действительно что-то почувствовал к ней?

– Ты тоже ничего.

Он пододвинулся поближе, его руки скользнули по ее плечам.

– У меня есть предложение, – промурлыкал он. – И если ты хоть наполовину такая девушка, какой я тебя считаю, ты не откажешься от него.

– Ты можешь мне объяснить, почему я согласился на эту авантюру? – спросил Бобби у Джорданны, когда они ехали вниз по Сансет.

– Просто ты хочешь, чтобы он участвовал в твоей картине, – совершенно логично заметила Джорданна.

– Да, но почему мы расхлебываем это вместе? – Он нервно хихикнул. – Зачем я тебя втянул во все это?

– Тебе нужна моральная поддержка, – заявила она. – А лучше меня тебе для этого никого не найти. Не забывай, что я твой личный помощник. Быть здесь – моя прямая обязанность.

Он прищурил свои голубые глаза.

– Вот как?

– Именно так.

Он подумал, что она предобрая девчонка, и, несмотря на их первоначальные стычки, она начинала ему нравиться.

– Я должен тебя предупредить кое о чем. – Он подумал о Джерри и его похотливой натуре.

– О чем?

– Ну, видишь ли, Джерри, хотя и старик, но не перестал быть бабником. Он может приударить за тобой.

Это рассмешило ее.

– Приударить? За мной?

– Ты справишься?

– Бобби, разборки с престарелыми ловеласами – мой конек.

– Приятели твоего отца?

– Да, когда мне было двенадцать.

– И не будем забывать Чарли Доллара, так?

– Я готова забыть о нем, а ты?

– Это уже отдельный разговор.

– Да?

«Интересно, почему это он всегда заводит разговор о Чарли? Уж не ревнует ли он к нему слегка?»

– В любом случае, – добавила она, – я вовсе не против того, чтобы Джерри положил на меня глаз.

– Вот как?

– Да, это игра мне нравится.

– Только не очень-то увлекайся. Как ты только что мне напомнила, мы едем к нему, чтобы уговорить его сняться в нашем фильме.

– Бобби, послушай, да он с небоскреба бросится – лишь бы сняться у тебя. Ты сам не осознаешь своей силы. – Она немного помолчала, потом добавила: – Ты очень неординарная личность. Ты особенный.

Он бросил на нее быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она говорит всерьез. Никогда прежде никто не говорил ему, что он особенный. Естественно, с тех пор как он стал кинозвездой, он получал мешки писем от фанатичных поклонниц, и они называли его как угодно – обаятельным, сексуальным, роскошным, фантастическим и все такое прочее, но никогда ему не говорили, что он особенный.

– Ну, не такой уж я особенный, – пробормотал он, с трепетом ожидая ее ответа.

Она перехватила его взгляд.

– Именно такой.

– Это почему?

– Да потому, что я так говорю.

В воздухе повисло напряженное молчание и сохранялось до тех пор, пока он резко не затормозил у ворот дома в Бедфорде. Момент был упущен.

Они вышли из машины и пошли пешком по аллее, ведущей к дому. Он еще раньше позвонил Дарле и предупредил ее, что приедет поговорить с Джерри. Теперь пути назад не было.

Они нажали кнопку дверного замка. Дверь открыла Дарла. Она выглядела непривычно. Опухшее лицо, растрепанные волосы, одежда, от которой ее дизайнер упал бы в обморок.

– Бобби!

Казалось, она рада его видеть.

– Привет, Дарла. – И автоматически: – Ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо, Бобби. О тебе могу сказать то же самое.

– А это… Это Джорданна Левитт. Реакция Дарлы была молниеносной:

– Дочь Джордана Левитта?

– Да. Джордан – мой отец. Джорданна особенно выделила «мой».

Дарла нахмурилась, чувствуя какой-то подвох, но не сумев распознать, в чем он заключается.

– Джерри так хочет тебя видеть, – сказал она, хватая Бобби за руку. – В последнее время он неважно себя чувствует.

– Он что, заболел?

– Нет, просто время как будто застыло, а ты ведь знаешь, как твой отец любит быть в гуще событий, в центре внимания. – Она понизила голос до шепота: – Дело в том, что он слишком много пьет.

– Тоже мне новость! – В тоне Бобби звучала горькая ирония. – Джерри всю свою сознательную жизнь регулярно напивался в стельку.

Дарла, похоже, обиделась.

– Не будь таким противным, Бобби. Ему так нужна твоя поддержка.

– Именно поэтому я здесь.

Они проследовали за ней через холл в гостиную. Джерри восседал в том же самом кресле, в котором Бобби видел его в их последнюю встречу. При этом он мог поклясться, что в руках у него тогда был точь-в-точь такой же стакан с виски. Только на этот раз Джерри не потрудился встать.

– Привет, отец. – Голос Бобби звучал напряженно.

– Мой сынок-кинозвезда! – издевательским тоном объявил Джерри.

«Ну почему он хоть раз не может сдержаться», – подумал Бобби.

– Познакомься, это Джорданна, – сказал он.

– Джорданна Левитт, – подхватила Дарла, чтобы Джерри осознал всю важность момента. – Дочь Джордана.

Бобби и Джорданна обменялись взглядами. Она тряхнула головой, как бы говоря: «Дерьмо все это».

Джерри оглядел Джорданну с ног до головы. «Нечто юное, женственное, обворожительное – мечта!»

– Добро пожаловать в мой дом, прелестная маленькая куколка! – Он поднял стакан, жестом показывая, что пьет за нее.

– Мистер Раш, – сказала она холодно. – Я уже далеко не маленькая и уж точно не куколка.

– Ага, – Джерри грубо хохотнул. – Значит, вы одна из этих сучек-феминисток, иначе их не назовешь, так ведь? Даже с тех пор как Анита Хилл нашла в своей бутылке кока-колы…

– Мистер Раш, – перебила она, – вы действительно…

– Джорданна! – быстро осадил ее Бобби, бросив на нее предупреждающий взгляд. – Не забывай, зачем мы здесь.

– Ладно, ладно, – пробурчала она недовольно, однако прикусила язык, хотя испытывала жгучее желание высказать Джерри все, что она о нем думает.

Дарла попыталась спасти положение.

– Может, выпьете чего-нибудь? – спросила она изображая радушную хозяйку.

– Нет, спасибо, – отказалась Джорданна.

– Я тоже воздержусь, – сказал Бобби.

Джерри громко рыгнул – его любимая привычка.

– Если ты явился клянчить денег, то тебе крупно не повезло. Стараниями моей прелестной супруги мы почти разорены.

– И вовсе мы не разорены, Джерри, – возразила Дарла, вспыхнув от обиды и негодования. – С финансами у нас сейчас действительно туговато, но ничего непоправимого нет. И, пожалуйста, не надо обсуждать наше финансовое положение в присутствии дочери Джордана Левитта.

– Ее зовут Джорданна, – произнес Бобби с нажимом.

– И что из того? – Джерри плеснул в стакан еще виски. – Так вы что, снюхались? У Джордана Левитта карманы набиты баксами, так что эта девица – настоящая находка для тебя.

– Я работаю у Бобби, – подчеркнуто официально сказала Джорданна, изо всех сил стараясь не дать волю своему раздражению. – Я его личный помощник.

Джерри негромко хохотнул.

– Конечно, детка. Маленькая личная помощница – к услугам в любое время дня и ночи. Хоть на письменном столе.

Теперь он разразился громким смехом, в восторге от собственного остроумия.

«Вонючая свинья! Скотина! Как же они с Бобби непохожи. И слава Богу».

– Мистер Раш, – процедила она, сверля его взглядом. – Если бы у меня был помощник-мужчина, то я бы не заставляла его ублажать меня на письменном столе. Никто не смеет заставить женщину делать это. Это старомодные взгляды на взаимоотношения полов. А вы ведь не хотите выглядеть старомодным, правда?

– Что-что? – Джерри по-стариковски приложил руку к уху, как если бы не расслышал.

– Мы приедем завтра, – наконец не выдержал Бобби, хотя ему самому эта идея вовсе не казалась особенно заманчивой. – Ты, похоже, не в состоянии нормально себя вести.

– Да-да, – закудахтала Дарла. – Только он всегда такой.

Интересно, подумал Бобби, какого черта он тут забыл. Он приехал предложить этому типу работу, облагодетельствовать, сделать одолжение, а теперь смотрит на развалину, которая даже не в состоянии встать на ноги. Сейчас он боролся со страшным искушением повернуться кругом и уйти отсюда куда глаза глядят.

Джорданна метнула на Бобби быстрый взгляд и поняла, что он вот-вот все испортит.

– Может, кофейку ему сварить? – предложила она.

– Черт побери! – заверещал Джерри с перекошенным от злобы лицом. – Как ты смеешь говорить обо мне так, будто меня здесь вообще нет?

Джорданна еще раз быстро взглянула на Бобби.

– Обрисуй ему ситуацию, и сматываемся отсюда как можно быстрее.

Бобби, поразмыслив, решил, что она права. Они приехали сюда с определенной целью, а не для того чтобы точить лясы с его болваном-папашей.

– Ладно, – согласился он. – Слушай. Актер, исполняющий роль моего отца, скончался сегодня утром. Если мы не найдем ему замену немедленно, это скажется на бюджете и выбьет нас из расписания.

– Смотри-ка, рассуждает, как заправский режиссер, – фыркнул Джерри. – У бедняги еще ноги не остыли, а ему уже ищут замену.

– В общем, – продолжал Бобби, стараясь сдерживаться, – я предлагаю эту роль тебе при условии, что ты не будешь надираться на съемочной площадке. Это роль второго плана, съемки займут дней пять. С агентами связываться не стоит. Я гарантирую, что ты не останешься в накладе.

– Ты предлагаешь мне второстепенную роль в твоем паршивом фильме? – Джерри произнес это так, как будто это была самая забавная штука на свете.

Дарла подскочила к нему.

– Джерри, – умоляюще заныла она, – вспомни, что у нас напряг с деньгами.

– Ты что, думаешь, что я дешевка, которую можно купить за несколько долларов?! – продолжал кипятиться Джерри.

Бобби сжал руку Джорданны и потащил ее к двери.

– Подумай хорошенько. Ответ мне нужен как можно скорее.

– Да какого дьявола я вообще должен думать об этом?

Бобби замер на месте.

– Знаешь что? Джорданна права. Это проще простого. Соглашайся или отказывайся. За тобой остается право выбора.

Дарла засеменила за ними следом.

– Не обращай внимания, – канючила она. – Он не просыхает с утра до вечера и сам не соображает, что говорит. Твое предложение – это то, что ему нужно. Пришли сценарий, я уговорю его прочитать.

– Мне не нужно от него одолжений, Дарла.

– Нет, Бобби, ты не понял. Это ты оказываешь ему великую услугу.

Когда они дошли до машины, Бобби достал копию сценария.

– Передай это ему, Дарла. Я позвоню позже – узнать ваше решение.

В машине Джорданна не могла удержаться от смеха.

– Изволь объяснить, что веселого ты видишь во всем этом? – командирским голосом сказал Бобби.

У него самого возникшая ситуация никаких положительных эмоций не вызывала.

– Ты такой забавный! По-моему, ты немного струсил перед ним.

– Ничего подобного, – начал был оправдываться он.

– Не спорь.

– Ты что, не видела, какое это дерьмо?

– Конечно, но не стоит принимать все так близко к сердцу. Наплюй и разотри.

Его задело ее замечание.

– По-твоему, это так просто?

– Сам посуди. Если бы он не был твоим отцом, он был бы просто одним из престарелых актеров-алкоголиков. Но он твой отец. Поэтому ты должен смотреть на него другими глазами. Может, это звучит не очень убедительно, но я знаю, что говорю.

– В кого ты такая умная уродилась?

– Просто богатый жизненный опыт.

– Да?

– Да.

И снова надолго воцарилась тишина.

Потом их глаза встретились. И Джорданна почувствовала, будто по ее жилам пробежал электрический ток. У Бобби были такие потрясающие голубые глаза, и ей нравилось, как его волосы красиво спадают на лоб, а его тело…

– Поужинаем вместе? – вдруг небрежно бросил он.

– А что, Барбара сегодня занята?

– При чем здесь Барбара?

– Я думала, вы встречаетесь.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Но я же не слепая. Он вздохнул:

– Знаешь, Джорданна, не зли меня. У меня сегодня и так был препоганый день. Так мы едем ужинать или как?

Она расплылась в улыбке.

– Я бы с удовольствием слопала пиццу.

– Ты очень любезна.

Ее улыбка стала еще шире.

– А кто сомневался?