Он испытывал оргазм. Извержение солоноватых сгустков эссенции жизни.

А Тяо Лин прямо у него под носом расколола маленькую стеклянную ампулу с амилнитритом.

Извержение за извержением.

Жизни сладкие желания. Оргазм бесконечный… нирвана-рай… блаженство.

А потом боль. Такая внезапная. Такая неожиданная.

Мучительная боль пронзила молнией и крепко сдавила всю грудь и бок с такой силой, что мочи нет терпеть.

— О господи! — сказал он. По крайней мере ему показалось, что сказал, но слов своих он не слышал.

Член его все еще был тугим, все еще пульсировал, но удовольствия уже не было, и уже не вырвутся из него слова, которые поведали бы миру, что он проваливается в бездну.

Ни одной из женщин и в голову не пришло, что что-то случилось. Тяжесть его тела Джину не беспокоила, напротив — только усиливала блаженство ее мгновения экстаза. А потом, когда мгновение это прошло…

— Нийл! — пробормотала она. — Нийл, пожалуйста, подвинься, ты меня раздавил. — Она повысила голос. — Нийл! — Она пыталась столкнуть его с себя. — Кончай валять дурака — не смешно.

Он простонал.

— Мне… не… хо… рошо.

О, нет! Только не сердечный приступ. Не на ней. Не в ее доме.

Ой, только не это!

Она запаниковала и попыталась его с себя сбросить, но ее влагалище сжалось самым причудливым образом.

— Слезай с меня! — взвизгнула она.

Боль, сдавившая ему грудь, чуть утихла, и он силился вырваться из влажной ее хватки.

Более странного ощущения он никогда не испытывал.

Не может вытащить свой член. Словно пенис его сжали тисками.

— Джина, что-то случилось, — вяло промямлил он.

— Прекрати, Нийл, — обрезала она сердито.

Ах, если бы он только мог!