1

— В пятнадцать лет я была потрясающе, ну просто потрясающе хорошенькой! Мамочка боялась отпускать меня одну на улицу; ей казалось, что вернусь я домой беременной или со мной произойдет еще какая-нибудь неприятность, — говорила Клаудия Паркер.

Мужчину, который ее слушал, звали Дэвид Купер. Клаудия лежала в постели. Она была очень хороша собой и знала это. Дэвид тоже знал это, и оба были счастливы. Длинные блестящие пепельные волосы обрамляли лицо девушки; челка доходила до бровей, оттенявших большие раскосые зеленые глаза Клаудии. Ее лицо с маленьким прямым носиком и полными чувственными губами было безупречным. На девушке не было ни одежды, ни косметики, лишь тонкая шелковая простыня закрывала ее тело.

Дэвид сидел у кровати. Он выглядел на свои сорок лет. Его лицо отличалось правильностью черт, темные волосы слегка вились, а нос был сравнительно крупным. Дэвид носил очки в толстой роговой оправе, обладал мужественной внешностью и пользовался большим успехом у женщин.

— В конце концов я ушла из дома, — продолжила Клаудия. — Я умирала там от скуки. Однажды ночью выскользнула за порог с тем, чтобы больше туда не возвращаться. По правде говоря, я встретила чудесного парня, актера, он взял меня с собой в Лондон, где я и живу с тех пор.

Вздохнув, она потянулась под простыней:

— Дай сигарету, дорогой.

Дэвид извлек пачку из кармана своего халата и протянул сигарету Клаудии. Она сделала глубокую затяжку.

— Хочешь услышать еще о моем бурном прошлом?

— Я хочу знать о тебе все.

Она улыбнулась:

— Ты душка. Вовсе не зануда. Когда я впервые увидела тебя, я решила, что ты — ужасно скучный тип. Как я ошиблась! Я без ума от тебя!

Клаудия приблизилась к Дэвиду. Простыня соскользнула с ее тела. Девушка обвила руками шею Дэвида и принялась покусывать его ухо. У нее было восхитительное тело.

Он толкнул ее на кровать.

— Хочешь меня, милый? — прошептала она. — Сильно хочешь?

— Да, — пробормотал он.

Внезапно она освободилась, вскочила с кровати и побежала к двери.

— Ты ненасытен, — сказала Клаудия. — Погоди, милый. Похоже, ты уже восстановил свои силы, но я нуждаюсь в небольшом отдыхе.

Она засмеялась:

— Я приму душ, потом мы где-нибудь перекусим; после этого мы сможем вернуться сюда и любить друг друга всю ночь!

Она исчезла за дверью; Дэвид услышал шум воды, льющейся в ванной.

Он подумал о Клаудии, об их первой встрече. Неужели прошло только три недели? Тот рабочий день выдался особенно тяжелым; жена Линда часто упрекала Дэвида в том, что он слишком много работает, жаловалась, что почти не видит его. В шесть вечера Дэвид собрался уйти, но вдруг в кабинет ворвался Филипп Эбботтсон.

— Слушай, Дэйв, — сказал Филипп, — ты не заглянешь на минуту в студию? Помоги принять решение. Две девушки хотят сниматься в рекламе мыла «Прекрасная нимфа», а мы в растерянности — не можем сделать окончательный выбор.

Дэвид неохотно прошел с Филиппом в студию, расположенную на первом этаже огромного здания, занимаемого рекламным агентством «Купер и Тейлор». Фирма принадлежала его дяде, Р.П.Куперу, имевшему двух сыновей, и Сэнфорду Тейлору, у которого не было сыновей, но имелся зять. Шестое место в столь крупной фирме удовлетворило бы многих, но не Дэвида. Он возглавлял отдел телерекламы. Поскольку рекламе мыла «Прекрасная нимфа» выделялось большое эфирное время на девятом канале, к выбору девушки следовало отнестись серьезно.

Они вошли в студию, и Дэвид тотчас обратил внимание на Клаудию. Она в белом бархатном халате полулежала в шезлонге и ела яблоко. Потом Дэвид заметил вторую девушку. Она казалась красивой, как обертка шоколада, застенчивой и скромной. Однако ее фигура не соответствовала лицу. У девушки был крупный бюст. Его размеры подчеркивались купальным костюмом телесного цвета.

— Какая грудь! — пробормотал Филипп.

— Это все, что тебя интересует? — сказал Дэвид.

Филипп попросил тишины в студии и махнул рукой девушке с внушительным бюстом. Она прошла на маленькую сценку с декорациями, имитирующими ванную. Грациозно забралась в большую круглую мраморную ванну. Реквизитор, устремившись к девушке, вылил на нее пенную жидкость. Кто-то вложил ей в руки огромный кусок мыла, и Филипп крикнул:

— О'кей, снимаем.

Заработала камера; Дэвид уставился на экран монитора.

Девушка ослепительно улыбнулась прямо в объектив.

— Я — Прекрасная нимфа, — проворковала она и принялась намыливать руки — сначала одну, потом другую. — Это мыло создавалось специально для меня. Оно бархатистое и нежное.

Она подняла длинную ногу и стала намыливать ее.

— Пользуйтесь мылом «Прекрасная нимфа», и вы обретете красоту.

Она снова улыбнулась в объектив и чуть повернулась, чтобы лучше продемонстрировать свой большой бюст.

— Стоп, — закричал Филипп. — А теперь, пожалуйста, мисс Паркер.

Дэвид посмотрел на сцену — Клаудия заняла место первой девушки. У Клаудии была природная грация пантеры. Она произнесла текст низким чувственным голосом. Закончив, небрежно накинула халат и села. Девушка с большим бюстом расхаживала по студии.

— Возьми Клаудию Паркер, — сказал Дэвид Филиппу. — Первая не идет с ней ни в какое сравнение.

Уходя со съемочной площадки, Дэвид встретился взглядом с Клаудией. Она улыбнулась. В ее глазах было нечто большее, чем обещание. Он вернулся в свой кабинет, собрал бумаги, сообщил Линде по телефону, что приедет к обеду, и направился к выходу.

Клаудия стояла возле подъезда.

— Привет, — сказала она. — Тесен мир.

Они несколько минут говорили о пробах, о мыле «Прекрасная нимфа»и погоде, затем Дэвид предложил пообедать вместе. Клаудия сказала, что это великолепная мысль.

Они отправились в уютный итальянский ресторанчик с интимной атмосферой, который находился в Челси. Дэвид знал, что там он вряд ли встретит друзей — своих или жены. Позвонив Линде, он предупредил ее, что задержится. Она огорчилась, но проявила понимание. Клаудия позвонила своему приятелю и отменила свидание. Они ели каннеллони, болтали, держались за руки — так все и началось.

Клаудия вернулась из ванной.

— Дорогой, что ты делал? — спросила она.

Дэвид, протянув руку, заставил Клаудию опуститься на кровать.

— Я думал о тебе, о том, как ты подцепила меня.

— Не правда! — возразила она. — Ты — развращенный старик, который положил на меня глаз, когда я сидела в той ванне!

На Клаудии был тот же самый бархатный халат. Руки Дэвида скользнули под ткань. Зазвонил телефон. Клаудия вздрогнула.

— Ты спасен, — засмеявшись, она перекатилась по кровати к аппарату. Это был ее агент.

Дэвид медленно оделся, не отводя взгляда от Клаудии. Она разговаривала оживленно, время от времени замолкая и показывая Дэвиду свой маленький розовый язычок. Наконец она положила трубку.

— О, ты уже оделся, — с упреком в голосе сказала она. — У меня восхитительная новость. Завтра я встречаюсь с Конрадом Ли. Он прилетел сюда в поисках нового лица — ему нужна исполнительница главной роли. Он собирается снимать фильм, кажется, о Деве Марии. Я должна прийти завтра в шесть вечера в его «люкс» «Плазы Карлтон». Правда, замечательно?

Дэвид не обрадовался.

— Почему ты встречаешься с ним вечером? Чем плох день?

— Малыш, не будь глупым. Господи, если он захочет потрахаться, он может сделать это и утром.

Она подошла к туалетному столику и принялась тщательно накладывать макияж.

— Хорошо, извини, что я заговорил об этом. Просто я не понимаю, зачем тебе нужна карьера. Почему ты…

— Почему что? — сухо перебила его Клаудия. — Почему не орошу все и не выйду за тебя? А куда ты денешь свою жену и детей? Как оборвешь семейные узы?

Он молчал.

— Слушай, малыш, — ее голос смягчился. — Я на тебя не давлю, так что оставим эту тему. Ты — не моя собственность, а я — не твоя, так оно и должно быть.

Она наложила «блеск» на губы.

— Умираю от голода. Как насчет ленча?

Они отправились в их любимый итальянский ресторан, и к ним вернулось хорошее настроение.

— Воскресенье — ужасный день, — задумчиво произнесла Клаудия. — Он тянется бесконечно.

Она отпила красное вино и улыбнулась хозяину заведения, толстому коротышке, который радостно ответил на ее улыбку.

— Знаешь, все считают себя красивыми, я в этом уверена. Люди смотрят в зеркало, видят пару глаз, нос, рот и думают — какая славная мордашка! — Ее смех оживил ресторан, и Дэвид рассмеялся вместе с Клаудией. Она была очаровательной, заводной девушкой. Он пережил немало внебрачных связей, но эта отличалась от всех прежних; впервые он пожалел о том, что несвободен.

— Как-то я познакомилась с человеком, — сказала Клаудия. — Он обещал мне яхту на юге Франции, виллу на Кубе, массу бриллиантов и все прочее, а потом вдруг испарился. Позже я слышала, что он — шпион и что его застрелили. Забавная штука жизнь.

После ленча они поехали по Уэс-энду в поисках фильма, который оба хотели посмотреть.

— Взгляни на этих психов, — воскликнула Клаудия, глядя на большую колонну людей, идущих в сторону Трафальгарской площади. — Ты можешь представить себя убивающим свое свободное время перед каким-нибудь посольством, сидящим на мостовой? Любопытно, почему у всех этих парней бороды?

Она прильнула к Дэвиду.

— Бог с ним, с фильмом. Давай вернемся ко мне и… Я хочу заняться любовью, а ты?

Мог ли он возразить ей?

 

2

На плакате, висевшем на спине дородной женщины, было выведено: «Бомбу — вне закона».

Молодой бородач держал в руках щит с надписью: «Миру — мир».

Изможденная женщина с двумя неухоженными детьми сжимала пальцами края картонки с требованием: «Прекратить производство ядерного оружия».

Эти люди, а также несколько сотен других, медленно входили на Трафальгарскую площадь. Там стояли те, кто прибыл сюда раньше. Возле памятника Нельсону и фонтанов собралась большая толпа.

Линда Купер уже была на площади. Она оказалась зажатой между группой девушек с серьезными лицами, длинными, нечесаными волосами, в грязных пальто и молодым человеком в очках, который постоянно бормотал что-то себе под нос.

Линда была привлекательной женщиной, разменявшей четвертый десяток. Шифоновый платок частично скрывал ее золотисто-каштановые волосы. Кремовый костюм от Шанель казался неуместным в такой обстановке. Глядя на Линду, можно было подумать, что лет десять назад она была очень хорошенькой, но сейчас ее портило выражение покорности, смирения. На лице Линды были крохотные морщинки, следы усталости и некоторый избыток косметики. Однако в целом она еще была интересной женщиной.

Она смотрела по сторонам и чувствовала себя как-то странно среди толпы, без Дэвида. Она редко делала что-то или ходила куда-то без него, но в последнее время он стал чаще уезжать в длительные командировки и задерживаться допоздна в офисе. Он казался полностью поглощенным своей работой. Похоже, больше его ничего не интересовало.

Линда вздохнула. Она чисто случайно попала на сегодняшнее сборище. Дэвид снова куда-то уехал, и она внезапно испытала потребность вырваться из дома в внести какое-то разнообразие в свою жизнь. Дети проводили уик-энд за городом у родителей Линды; она отказалась поехать туда, полагая, что Дэвид будет дома, но в последний момент ему, как всегда, пришлось куда-то умчаться. Оставшись в одиночестве, Линда вдруг поняла, что не в силах высидеть весь день дома; она позвонила Монике и Джеку, и они пригласили ее на ленч. Но тут она совершила ошибку: они были друзьями Дэвида по его холостяцкой жизни. Линда чувствовала в их отношении к себе какую-то затаенную насмешку типа «а все-таки она женила на себе Дэвида». Через полтора часа она откланялась, сославшись на то, что дома ее ждут дела, которые надо завершить к приезду детей. К удивлению Линды, Моника и Джек не стали удерживать ее.

По дороге домой она увидела демонстрантов, знамена, толпу; поддавшись внезапному порыву, она запарковала свой «мини»в переулке и пошла пешком в сторону Трафальгарской площади, которая, похоже, была общим местом сбора.

Она часто думала о движении за ядерное разоружение и втайне хотела стать его участницей. Выразить свой протест — это минимум того, что человек обязан сделать ради себя и своих детей. Начиналась новая эра. Шел шестьдесят девятый год, и люди протестовали без страха и оглядки. Линда хотела быть среди демонстрантов.

Очкарик, стоявший возле нее, вдруг посмотрел на часы.

— Уже три, — возбужденно заявил он.

Внезапно толпа подалась вперед, раздались крики. Небольшая группа людей, отделившись от основной массы, бросилась на проезжую часть и уселась на ней. Поток подхватил Линду, и она оказалась возле края тротуара. Полицейские оттаскивали сидящих с мостовой. Как только одного человека удаляли с проезжей части, его место тотчас занимал кто-то другой. Толпа завелась. Люди скандировали лозунги, оскорбляли полицейских. Большой голубой фургон постепенно заполнился нарушителями общественного порядка, однако новые люди по-прежнему занимали места на проезжей части.

— Бомбу — вне закона, — закричала Линда, чувствуя себя великолепно. Она протестует против бомбы. Участвует в мероприятии, имеющем всемирное значение. В меру своих возможностей спасает будущее ее детей. Это было захватывающее приключение.

— Бомбу — вне закона, — подхватили соседи.

— Пойдемте. — Темноволосый молодой человек взял Линду за руку, они выбежали на дорогу. Сели на асфальт перед приближающимся такси.

— Ну и кретины, — прорычал возмущенный водитель.

Линда испытала небывалый душевный подъем; розовощекий констебль потащил ее за руки к тротуару. Она сопротивлялась; другой полицейский подхватил ноги Линды. Она смутилась из-за того, что ее юбка задралась значительно выше колен; стражи порядка бесцеремонно бросили Линду на тротуар.

Кто-то подал Линде руку и помог подняться. Она обнаружила пропажу туфель и ссадину на руке. Платок слетел с головы, волосы падали на лицо.

— Ну и вид у вас, а? — произнес все тот же темноволосый молодой человек. — Хотите повторить?

Какая-то девушка схватила его за руку.

— Бежим, Пол, — сказала она. — Бежим. Ты же не хочешь, чтобы нас снова доставили на Боу-стрит.

Она была юной и миниатюрной, с длинными пшеничными волосами. Пол словно не замечал ее.

— Слушайте, — обратился он к Линде, — вам лучше пойти с нами. Мой приятель живет неподалеку, там мы найдем для вас обувь.

— Ну… — неуверенно протянула Линда.

— Поспешим, Пол, — сердито сказала девушка.

— Хорошо, — решилась Линда, и троица начала пробираться через толпу.

Пол взял Линду за руку и повел ее сквозь людскую массу. Его подруга с пшеничными волосами плелась следом.

— Меня зовут Пол Бедфорд, а вас?

Линда посмотрела на своего спутника. Он был рослым, сероглазым. Ему года двадцать два, подумала женщина. Он показался ей очень привлекательным, и она смутилась.

— Миссис Купер, — твердо произнесла она.

Он как-то странно посмотрел на нее — удивленно, недоумевающе.

— Миссис Купер?

Жесткая мостовая холодила ее ступни, обтянутые чулками. Линде захотелось оказаться в безопасности ее дома, не спешить по Трафальгарской площади с незнакомым молодым человеком, которого она встретила всего десять минут назад.

— Мой автомобиль стоит недалеко отсюда, — сказала она. — Наверно, будет лучше, если я вернусь к нему. Я уверена, в багажнике валяются старые туфли.

Но Пол уже вел ее через дорогу в сторону Ньюпорт-стрит.

— Мы пришли, — сказал он, постучав в желтую дверь с облупившейся краской.

Девушка явно загрустила.

Наконец в дверном проеме показалась темноволосая девушка с ненакрашенным лицом. На ней были поношенный сине-золотистый парчовый халат и некогда белые меховые тапочки.

— Привет, малыш, — радостно поприветствовала она Пола. — Как дела у крошки Мел?

Она кивнула подружке Пола.

— Проходите.

Поднявшись по узкой лестнице, они оказались в просторной комнате, целиком выкрашенной в черный цвет. В углу стояла большая кровать, на которой валялись книги и подушки. Из работающего на полную мощность проигрывателя доносился голос Майлза Дэвиса. Больше в комнате ничего не было.

— Где твой муж? — спросил Пол.

— На демонстрации, — ответила девушка.

— Нам нужно выпить, — сказал Пол. — Мы угодили в самое пекло. Это миссис Купер; она поранила руку и потеряла туфли. Ей здорово досталось.

Девушка улыбнулась.

— Ты вечно умудряешься втягивать людей в неприятности. Садитесь, я принесу пива, это все, что у нас есть.

— А теперь, — обратился Пол к Линде, — мы займемся вашей рукой.

Он отвел ее в ванную, которая оказалась на удивление чистой.

— А где мистер Купер? — спросил Пол.

Она сухо посмотрела на него:

— Уехал по делам.

— Вас, наверно, не всегда зовут миссис Купер?

Поколебавшись, она сказала:

— Я — Линда. Зачем вам это?

— Просто хотел узнать.

Их глаза встретились; потом Линда нервно перевела взгляд на пол. Это нелепо, подумала она. Что я здесь делаю с этим парнем? Что бы подумал Дэвид? Я должна уйти отсюда.

Они нашли коробочку с лейкопластырем, и Пол приклеил один из них Линде на ссадину.

— Это первая акция, в которой вы участвуете?

— Да, — ответила она. — Слушайте, теперь мне надо вернуться к машине. Очень мило с вашей стороны, что вы позаботились обо мне, но меня ждут дома, там будут волноваться, если я задержусь.

— Хорошо, — сказал он. — Я провожу вас. Не могу допустить, чтобы вы бродили по Лондону одна и без туфель.

Они вернулись в большую черную комнату. Светловолосая Мелани сидела, сжимая руками банку с пивом. При появлении Пола она бросилась к нему. Линда решила, что ее можно назвать хорошенькой. Какие волосы!

— Выпей пива, — предложила Мелани; голос у нее был плаксивый.

— Нет, мы сейчас расстаемся, — сказал Пол. — Я скоро вернусь. Жди меня здесь.

Девушка явно хотела возразить, но не посмела это сделать.

Пол чмокнул хозяйку комнаты.

— Я вернусь, — сказал он.

Линда попрощалась с девушками и вышла с Полом на улицу; он взял ее под руку. Линда освободилась, заявив:

— Я не люблю, когда меня ведут под руку.

— А что вы любите?

Она не ответила.

Они молча дошли до того места, где стоял автомобиль. Линда испытывала смущение из-за отсутствия туфель, она казалась себе неэлегантной. Тротуар был холодным, твердым. Ей хотелось скорей попасть домой.

Пол помог Линде сесть в машину.

— Где вы живете? — вежливо спросил он.

— На Финчли. У нас там дом.

— О, да мы соседи. Я живу в Хэмпстеде.

Он стоял на тротуаре, прислонившись к дверце машины.

— Вы меня не подбросите?

— Мне казалось, вы собирались вернуться к вашей девушке, — заметила она. Ей хотелось поскорей уехать и оставить его одного. Она чувствовала, что ее тянет к нему, и она этого испугалась.

— Пустяки, Мел сама доберется до дома.

Он сел в машину.

Сейчас или никогда, подумала Линда. Либо я прошу его выйти, либо признаю тот факт, что он проявляет ко мне интерес, и даю ему понять, что он тоже меня интересует. Она почувствовала, что он смотрит на нее, и завела мотор.

Линда уверенно лавировала в потоке машин. Пол молча сидел рядом с ней. Она остро ощущала его присутствие. Наконец Линда заговорила:

— Ваша подруга будет недовольна вашим исчезновением.

— Это не имеет значения.

Они снова погрузились в молчание. Линда решила, что в Хэмпстеде она остановит машину, подождет, пока он выйдет, помашет ему рукой на прощание и тотчас уедет. Она не даст ему шанса заговорить о следующей встрече. Интуитивно она чувствовала, что он хочет увидеть ее снова.

— Я сразу обратил на вас внимание, — сказал Пол.

— Что? — удивленно произнесла Линда.

— Я сказал, что сразу заметил вас в толпе. Вы казались в ней чужеродным элементом. Словно попали туда случайно. Вы хотели раствориться среди людей, но вам не удалось это сделать. Поэтому я схватил вас за руку и вытащил на дорогу; тогда вам стало лучше, вы забыли о себе, понимаете?

— Не знаю, о чем вы говорите, — быстро произнесла она.

— О, перестаньте, вы прекрасно меня поняли.

Он, не таясь, зевнул.

— Где ваш муж? Где ваши дети? У вас должны быть дети.

— Да. Почему вы так решили? — как бы защищаясь, сказала она.

— Все просто. Я могу без труда вкратце обрисовать вашу жизнь. Вы замужем, возможно, лет десять, у вас симпатичный небольшой дом, муж часто уезжает; дети, подрастая, отдаляются от вас. Все верно, правда?

Сначала ей захотелось рассердиться, остановить автомобиль и попросить молодого грубияна выйти из него. Но спустя мгновение она осознала, что его слова были очень близки к правде. Подожди, дослушай его, какой от этого вред? Ее охватило любопытство. Откуда он узнал? Неужели ее внешность так красноречива?

Она заставила себя улыбнуться:

— Вы очень уверены в себе, да?

— Да. Я прочитал многое по вашему лицу, облику. Там все написано.

— Мы в Хэмпстеде, — торопливо сказала она, круто подруливая к тротуару. — Спасибо за ваше резюме. Я уверена, вы неплохо развлеклись. Дэвида это тоже позабавило бы. Всего хорошего.

Глядя прямо перед собой, она ждала, когда он выйдет из машины.

Он не двигался.

— Я смогу увидеть вас снова?

Повернувшись, она посмотрела на Пола. Его взгляд пронизывал ее.

— Я вас не понимаю. Сначала вы препарируете мою жизнь, режете меня на кусочки, а затем просите о свидании. Нет, не сможете. Я люблю моего мужа. У меня двое чудесных детей. Я довольна своей жизнью. Пожалуйста, покиньте автомобиль.

Ее тирада не произвела на Пола никакого впечатления.

— Я бы хотел увидеть вас опять. Мне кажется, вы нуждаетесь в человеке вроде меня.

Он открыл дверцу и вышел из машины:

— Если передумаете, мой телефон есть в справочнике.

Она проводила взглядом удаляющегося Пола.

Каков нахал, рассерженно подумала Линда. Очень худой, верно, ничего не ест. Молодой, но очень проницательный. Я бы хотела с ним переспать.

Она резко оборвала свои мысли. «Что бы я хотела сделать?»— изумленно спросила себя Линда. Слова «секс»и «Дэвид» всегда были для нее синонимами. Она никогда не имела любовника. Она легла на супружеское ложе девственницей, а теперь ей в голову пришла такая мысль. О, до замужества она встречалась со многими парнями, целовалась с ними, но никогда не шла на что-то серьезное.

Дэвид — прекрасный муж, подумала она, замечательный любовник. Но как часто в последнее время он занимался с ней сексом? Возможно, раз в две недели; она не получала большого удовольствия от их десятиминутной близости, после которой Дэвид отворачивался от жены, засыпал и принимался храпеть; Линда же долго лежала без сна, вспоминая, как у них все было после свадьбы, до появления детей.

Вздохнув, она завела мотор. Прошлое не вернуть.

Дом был пуст; даже собаки уехали вместе с детьми; у Аны, служанки, жившей в доме, сегодня был выходной. Линда заскучала. Она включила телевизор в спальне и заметила, что на часах уже почти шесть вечера. Дэвид обещал вернуться домой к девяти, значит, ей предстоит скоротать три часа. Линде не хотелось смотреть телевизор, но она испытывала потребность слышать человеческие голоса. Она решила позвонить матери и узнать, как ведут себя дети — Джейн и Стивен.

— Здравствуй, Линда, дорогая, — ласково, успокаивающе произнесла мать.

— Здравствуй, мама. Как вы там?

— Чудесно, дорогая, чудесно. Джейн сейчас принимает ванну, а Стивен здесь рядом. Он хочет поговорить с тобой.

После паузы из трубки донесся тонкий взволнованный голос восьмилетнего Стивена.

— Привет, мама. Мы отлично проводим время. Бабушка приготовила к чаю сладкие пирожные, и эта нахалка Джейн хотела все съесть одна, но я столкнул ее со стула, она заревела, и…

Он принялся рассказывать подробности, потом в трубке снова зазвучал голос бабушки.

— Завтра после ленча твой папа привезет детей назад, жди их к четырем часам. Как Дэвид? У вас получился славный тихий уик-энд?

— Да, мама, получился, — печально сказала Линда. — Я поговорю с тобой попозже на неделе. Спасибо, что взяли детей к себе. Поцелуй за меня Джейн. Пока.

Что теперь? Ощутив легкий голод, она пошла на кухню. Линда не любила готовить для себя одной, поэтому ограничилась бутербродом с сыром. Не зная, чем занять себя, она решила лечь в постель и ждать Дэвида.

Когда Линда подумала о постели и Дэвиде одновременно, в ее голове родилась идея. Бросившись к шкафу, она принялась рыться в вещах, пока не нашла то, что искала. Изящный черный пеньюар, купленный несколько лет тому назад в Париже. Она так ни разу и не надела его. Он казался ей чересчур фривольным. Она приложила его к своему телу. Чувственный наряд! Улыбнувшись, она вспомнила то, что всегда пишут в женских журналах: пусть ваш муж испытает шок, обнаружив, насколько вы сексапильны!

Она наполнила ванну горячей водой, добавила туда ароматическое масло «Шанель номер пять», намазала лицо кремом, потом легла в ванну и расслабилась.

Зазвонил телефон. Завернувшись в полотенце и чертыхаясь себе под нос, Линда поспешила в спальню к аппарату.

— Алло.

— Линда?

— Да.

— Это Пол Бедфорд.

После долгой паузы его голос снова зазвучал в трубке:

— Вы упомянули Дэвида и Финчли, после чего отыскать вас в телефонной книге не составило труда. Послушайте, я хочу принести извинения за те мои слова. Я не хотел рассердить вас. Вы меня простите?

— Мне нечего вам прощать, — сухо сказала она. — Вы меня не обидели.

Линда испытала соблазн попрощаться и опустить трубку, но она решила послушать, что он скажет дальше.

— Тогда все отлично.

Он, похоже, испытал облегчение.

— Знаете, когда человек мне действительно нравится, я всегда теряю чувство меры. Это происходит невольно. Извращенная реакция.

Помолчав, он продолжил:

— Мой друг сегодня устраивает вечеринку; он живет рядом с вами. Я подумал, вдруг вы захотите пойти.

— Извините, я не смогу, — слишком быстро ответила она.

— Попытка не пытка. Может, в другой раз.

— Простите, я сейчас принимаю ванну, — сказала она и добавила:

— Спасибо за предложение. До свидания, Пол.

— Извините, что вытащил вас из ванны. Вечеринка начнется не раньше десяти, так что если передумаете, мой номер Хэмпстед, 09911. Пока.

Он положил трубку.

Ноль, две девятки, две единицы — легко запомнить.

Линда поежилась и быстро прошла в ванную. Она втайне обрадовалась звонку Пола; благодаря ему она почувствовала себя желанной. Такого ощущения она уже давно не испытывала. Сегодня все будет иначе. Она заставит Дэвида понять, что все может и должно быть столь же романтично, как в первые дни их близости. В конце концов, если люди поженились, это еще не означает, что о романтичности следует забыть. Мне только тридцать три, подумала она, я еще молода. Во всяком случае, не стара.

Она изучила свое тело в зеркале ванной. Мне не помешает сесть на диету, подумала Линда. Ее ноги были хорошей формы, но бедра немного располнели. Талия осталась узкой, а крупные, полные груди — упругими.

Она надела черный пеньюар. Он соблазнительно облегал тело; Линде понравилось, как она выглядит. Она наложила на лицо легкий макияж и причесалась. Потом выключила телевизор и включила стереопроигрыватель. Синатра значительно приятней дурацкой комедии положений.

Декорации готовы, один из исполнителей — тоже, на часах — около девяти. Не помешает выпить бокал вина, решила Линда. В холодильнике стояла бутылка красного. Линда отправилась за ней.

Прошел час. Вино было выпито, Синатра смолк; Линда сменила черный пеньюар на нечто более теплое. Снова включив телевизор, с мрачным видом устроилась перед ним и стала смотреть старый фильм.

Она все же опьянела. Пустота дома угнетала ее. Где же Дэвид? Он обещал приехать к девяти часам. Если он решил задержаться, то мог бы позвонить и предупредить ее. А что, если он попал в автокатастрофу? Вдруг он лежит сейчас с тяжелой травмой или даже…

Точно в ответ на ее мысли зазвонил телефон. Сначала раздался деловитый голос девушки-оператора, затем — Дэвида. Он явно торопился.

— Слушай, я застрял с этими людьми. Из Лидса мне пришлось поехать в Манчестер, я выпил. Не хочу рисковать и возвращаться сейчас назад; погода отвратительная. Я выеду рано утром и буду дома к восьми.

— Но, Дэвид, я ведь жду тебя.

Она старалась говорить приветливо.

— Почему ты не позвонил мне раньше? Уже почти десять, а ты обещал быть дома к девяти.

— Я не могу больше говорить, объясню все утром.

Линда внезапно взорвалась:

— Плевать на завтрашний день. Обо мне ты подумал? У меня получился кошмарный уик-энд, я весь вечер прождала тебя дома, а ты даже не потрудился позвонить. Если бы я знала, то пошла бы в кино или еще куда-нибудь. Ты просто эгоист, и я не могу…

— Тут рядом люди, увидимся завтра, — сухо, бесстрастно произнес Дэвид. — Пока.

Линия отключилась. С мгновение Линда сидела, пытаясь совладать с душившим ее чувством обиды и разочарования. Он положил трубку, не дождавшись, пока она, Линда, попрощается с ним.

Наконец она опустила трубку, чтобы тотчас поднять ее. Длинные гудки показались ей очень громкими. Я выпила слишком много вина, подумала она. Наконец из трубки донеслось «алло», и Линда услышала свой голос:

— Алло, Пол, это Линда Купер. Я насчет той вечеринки…

 

3

Дэвид и Клаудия вернулись в квартиру девушки к четырем часам. Клаудия жила в доме, расположенном на окраине Найтсбриджа. Квартира находилась на верхнем этаже здания с садом на крыше.

Дэвид удивлялся, как она может снимать такие апартаменты. Вся мебель была новой и явно дорогой; Клаудия располагала огромным гардеробом. Она была актрисой и фотомоделью; Дэвид знал, что лишь большой успех в этих профессиях обеспечивает высокие доходы. Положение Клаудии не соответствовало ее расходам и стилю жизни. Дэвид размышлял над этим и не находил убедительного объяснения. В конце концов он решил, что у нее, вероятно, есть богатый отец, хотя это не вязалось с той информацией, которой он располагал.

По словам Клаудии, она покинула родительский дом в пятнадцатилетнем возрасте. Пять лет тому назад девушка прибыла в Лондон с твердым намерением стать кинозвездой. Сейчас она была двадцатилетней красавицей, игривой и сверкающей, как шампанское. Но она так и не стала кинозвездой.

Дэвид знал ее только три недели, за это время они встречались двенадцать раз. Она всегда была доступна, похоже, в ее жизни не было другого мужчины. Она спокойно относилась к тому, что он женат, не выражала своего недовольства этим обстоятельством, как могла поступать на ее месте другая женщина. Она никогда не заговаривала с ним о деньгах. Он знал, что она рекламирует мыло «Прекрасная нимфа», но другой работы у нее не было. Дэвид решил, что ему следует узнать о Клаудии побольше. Возможно, она нуждается в деньгах, но стесняется признаться в этом. Надо поговорить с ней.

Когда они вошли в квартиру, Клаудия принялась торопливо и бестолково наводить там порядок, убирать постель. Она не любила заниматься домашним хозяйством. Каждый день, кроме уик-эндов, к девушке приходила домработница. Увидев гору грязной посуды на кухне, Клаудия притворно ахнула.

Дэвид проследовал за ней на кухню.

— Я куплю тебе посудомоечную машину, — сказал он, обнимая Клаудию за талию.

Она, засмеявшись, повернулась к нему.

— Ты, конечно, шутишь. Посудомоечная машина. Какой ужасный подарок! Нет уж, спасибо, я предпочла бы нечто более романтическое.

— Что ты хочешь? Завтра отправимся за покупками.

— Дай подумать. Я хочу «Феррари», пару норковых шуб, много бриллиантов, роскошные апартаменты в Нью-Йорке и виллу на Ривьере!

Клаудия рассмеялась.

— Тебе это по карману?

— Я спрашиваю серьезно. Тебя устроит норковая шубка? Пойди и закажи ее завтра.

Поглядев на него, она закусила губу:

— Норковая шубка — это чудесно. Но если ты хочешь, чтобы она была у меня, сделай мне сюрприз сам, избавь меня от хлопот с заказом. Я обожаю сюрпризы.

Он усмехнулся:

— Значит, это будет сюрпризом.

Не сейчас ли подходящее время завести разговор о ее финансовом положении, подумал Дэвид и решил, что лучше сделать это позже, когда они лягут в постель.

— В какое время сегодня ты превращаешься в Золушку? — внезапно спросила Клаудия.

— Я должен уйти в половине девятого.

Дэвид погладил ее волосы.

— Но я всегда могу задержаться, если меня что-то соблазнит.

Негромко рассмеявшись, она стянула с себя свитер:

— Вторая серия начинается. Посмотрим, представляю ли я для тебя соблазн!

Позже, взглянув на часы, Дэвид с изумлением обнаружил, что уже далеко за девять. Клаудия спала рядом, ее длинные волосы закрывали лицо, косметика потускнела и размазалась по лицу. Одежда валялась на полу по пути от кухни до кровати. Словно почувствовав, что Дэвид смотрит на нее, она открыла глаза, потянулась и довольно простонала.

— Ты похожа на кошку, — заметил он, — иногда — на невинного домашнего котенка, иногда — на порочную, гулящую кошку.

— Это — мне нравится. Я уже представляю, как через много лет рассказываю кому-то: «У меня был один мужчина, который говорил мне, что я похожа на кошку, иногда…»

Он зажал рукой ей рот:

— Не говори так. Не будет никаких других мужчин. Я люблю тебя и хочу жениться на тебе.

Он сам удивился своим словам, неожиданно произнесенным им вслух.

— Знаешь, просто поразительно, — сказала она, — с какой легкостью делают предложения женатые мужчины. Наверно, им легко говорить это, потому что они чувствуют себя защищенными; они знают, что могут бросать эту наживку без страха попасть в ловушку. Выходи за меня замуж, дорогая, только пусть это останется тайной для моей жены!

Он рассердился. Действительно, он не строил таких планов. Точнее, он говорил серьезно, но теперь, после ее слов, он успокоился, осознав нереальность сказанного. Однако его взбесило то, что и она это поняла. Почему некоторые женщины видят мужчин насквозь?

— Я могу получить развод, — заявил он.

— Ты собираешься это сделать? — сухо отозвалась она.

— Не знаю.

Он привлек ее к себе:

— Это касается не только меня и Линды; есть еще и дети. Но я правда люблю тебя, и когда-нибудь, когда дети подрастут, все уладится. А до тех пор я могу заботиться о тебе. Я не хочу, чтобы ты работала. Не ходи больше на пробы. Я буду давать тебе деньги.

Она посмотрела на него своими большими раскосыми зелеными глазами.

— Я рада, что ты все уже спланировал.

Клаудия погладила его по спине, и он почувствовал, что в нем снова просыпается желание. Это происходило всегда, стоило ей прикоснуться к нему.

— Есть только одна маленькая проблема. Я не хочу выходить за тебя замуж. Даже если бы ты был свободен и мы могли бы тотчас побежать к алтарю.

Она отстранилась от него и встала с кровати. Обнаженная Клаудия, глядя на Дэвида, продолжила:

— Я хочу всегда делать то, что я хочу делать. Мне ни к чему узы, оковы. Я не хочу выходить замуж, брак меня не привлекает, так что не протягивай его мне, точно золотой обруч, — я в него не прыгну. Да, я люблю тебя сейчас, сегодня. Но кто знает, что будет завтра? Так уж я устроена, и хочу оставаться такой, какая я есть. Почему бы тебе не вести себя подобным образом?

Он не мог совладать с охватившим его возбуждением. Ее слова не играли никакой роли. Он затащил ее на кровать и дал волю своей ярости и разочарованию. Она пыталась сопротивляться, но он подмял ее под себя; наконец она перестала бороться, слившись с ним воедино.

Дэвид буквально сходил с ума от наслаждения. С Клаудией у него всегда было так. С каждым разом их близость все сильнее захватывала его как физически, так и эмоционально.

— Тебе пора вставать. Уже перевалило за полночь, женушка тебя заждалась.

Она лениво потянулась.

— Не будь злючкой. Пожалуй, я останусь.

Она поцеловала его. Они позвонили Линде, и Клаудия сыграла роль телефонистки — тогда звонок выглядел как междугородный.

Потом она произнесла:

— Ни одному негодяю не удастся безнаказанно говорить со мной подобным образом. Мне жаль твою жену.

— Неужели? — обронил он… Его раздражало, когда они говорили о Линде.

— Да, правда, хотя она сама виновата.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Почему я сильнее волную тебя? Потому что я — моложе и красивей ее и ты познакомился со мной недавно. Я красивей ее?

— Да, красивей.

— Тебе необязательно искать что-то на стороне. Она должна думать о том, как ей всегда быть новой для тебя. Большинство женщин, выйдя замуж, перестают бороться за внимание мужчины. Мы поймали рыбку, теперь можно убрать наживку и доставать ее лишь в особых случаях. Я не утверждаю, что тогда ты не изменял бы ей изредка, так поступает большинство мужчин, даже те, кто очень счастлив в браке. Но этим все и ограничилось бы; ты не завел бы такого романа, как со мной, тебе это было бы не нужно.

— Благодарю вас, брачный консультант Паркер, но мне кажется, что вы обращаетесь не по адресу.

— Мне следует поговорить с твоей женой? Что я ей скажу? Дорогая, поделюсь с вами секретом — я сплю с вашим мужем. Этого можно было избежать. Если вы не будете такой скучной и однообразной, он снова захочет вас. Встряхнитесь немного, и он вернется к вам.

Они оба засмеялись.

— Ты действительно стерва. Не потому ли я люблю тебя?

— Нет, — со смешком отозвалась она. — Ты знаешь, почему ты любишь меня.

Они встали с кровати, и Клаудия занялась на кухне приготовлением бутербродов, пока Дэвид расхаживал по квартире, думая, как завести разговор о ее финансах. Она рассердила его, сказав, что не хочет выйти за него. Но в глубине души он не обиделся, потому что счел ее отказ защитной реакцией. Она знала, что сейчас они не могут пожениться, поэтому, желая сохранить лицо, она, вероятно, убедила себя в том, что сама не стремится к браку. По дальнейшем размышлении он почти обрадовался, потому что ее заявление позволяло ему ничего не терять. На самом деле Дэвиду не хотелось расставаться с Линдой. Он по-своему любил ее, хотя вскоре после свадьбы она перестала интересовать его как женщина. Он много лет компенсировал это многочисленными связями. Линда идеально подходила на роль жены. Очаровательная хозяйка дома, заботливая мать, и он всегда был очень щедр с ней.

Нет, он определенно не хотел уходить от Линды. Он не испытывал чувства вины, изменяя ей. Однако если бы она сама когда-нибудь… Но это казалось невообразимым. Линда и адюльтер — это смешно.

Клаудия слизывала майонез с пальцев. На ней было розовое кимоно. Она убрала волосы с лица, стянув их сзади в хвост.

— Ты выглядишь на пятнадцать лет, — сказал он.

— А ты — на пятьдесят. Что у тебя в голове? Ты грустишь, потому что я отклонила твое галантное предложение?

— Я хочу поговорить с тобой серьезно. Забирай бутерброды, приходи в комнату.

Она проследовала за ним в гостиную; откусив кусок от бутерброда, Клаудия села на пол у ног Дэвида.

— Что тебя беспокоит, Дэвид?

— Дорогая, я много думал о тебе.

Она засмеялась:

— Надеюсь, это правда.

— Я говорю серьезно, — продолжил он. — Я беспокоился о том, насколько ты обеспечена материально. Эта квартира стоит уйму денег, и я хочу помогать тебе. Скажи мне честно — откуда у тебя средства?

Она замерла. Ее глаза предостерегающе сверкнули. Однако ей удалось сохранить приветливый тон.

— Ну, милый, — ласково произнесла она, — почему ты хочешь это знать?

Он не уловил сигнал опасности.

— Но это естественно. Твой отец помогает тебе, да?

— Послушай, я не видела родителей уже пять лет, мне нет до них дела. Мой отец не дал бы мне и пенни на туалеты.

Она замолчала, и Дэвид понял, что она не собирается отвечать на его вопрос.

— Клаудия, я хочу знать, — резко произнес он.

— Я не желаю, чтобы меня допрашивали, — возмутилась она, — я же тебя не допрашиваю. Мне ничего от тебя не надо.

Она повысила голос до крика:

— Отстань от меня со своими вопросами. Что у тебя за мысли? Откуда, по-твоему, у меня деньги? Ты думаешь, что я — шлюха? Тогда почему я не беру денег с тебя?

Она заплакала, и Дэвид поразился тому, что его вопрос вызвал у Клаудии такую реакцию.

— Это мое дело, откуда у меня деньги, и оставим эту тему, — отрезала она.

Он почувствовал, что Клаудия в ярости.

— Хорошо, — холодно согласился он, — забудем об этом.

Пройдя в ванную, Дэвид оделся. Клаудия не пошла вслед за ним.

Вернувшись в гостиную, он застал девушку сидящей на диване и читающей журнал. Она не подняла головы.

Он замер в нерешительности, не зная, уйти ему или остаться.

— Так ты скажешь мне? — потребовал Дэвид.

Она продолжала читать, не отвечая ему.

— Всего хорошего, — сказал он и ушел.

В коридоре возле двери Дэвид тотчас пожалел о своем поступке. Он не мог поехать сейчас домой. Дэвид подумал о примирении с Клаудией, но это было невозможно. Сдавшись сейчас, он признает свое поражение перед женщиной, а такого в его жизни еще не бывало. Нет, решил он, пусть немного позлится. Она прибежит к нему назад, как и все другие девушки.

Он спустился к своей машине, решив провести остаток ночи в турецких банях. Дэвид недоумевал, почему Клаудия скрывает источник своих доходов. Это могло означать одно — она занимается чем-то, что не понравилось бы ему. Когда она скажет, чем именно, он положит этому конец, и она попадет в зависимость от него. Именно этого он и хотел.

Он поехал в турецкие бани на Джермин-стрит. После холодного и горячего пара и массажа Дэвид обрадовался своему белому маленькому номеру, где он немедленно заснул. Завтра он решит все проблемы.

 

4

Пол показался Линде еще более молодым, чем в первый раз. На нем были узкие черные брюки и такого же цвета свитер. Линда остановила свой выбор на простом синем платье, отвергнув предварительно несколько других туалетов. Они встретились в условленном месте. Пол помог ей выйти из машины и сказал, что сам сядет за руль, поскольку знает дорогу.

— Я рад, что вы передумали. В чем причина? Мое неотразимое обаяние? — усмехнулся он.

— Не знаю.

От выпитого вина и поспешных сборов она почувствовала себя усталой.

— Возможно, мне не следовало ехать. Я, право, не знаю, почему я здесь.

Он взглянул на нее.

— Я рад, что вы приехали. Думаю, вы не пожалеете о своем решении. Я даже могу обещать вам это.

Они поехали вдоль Хита; наконец Пол свернул к старому дому. Его окна светились, из колонок стереопроигрывателя доносился голос Соломона Берка. В дверях о чем-то спорила пара. Несколько человек со смехом и криками вывалились из дома. Пол запарковал машину, и они вошли в дом.

Сцена, представшая перед ними, была, по меньшей мере, удивительной. Прихожая вела в маленький холл, куда выходили двери просторных комнат и широкая лестница, на ступенях которой сидели гости — бородатые молодые люди и девушки с бокалами в руках. Комната справа была заполнена танцующими или просто обнимающимися парами. Похоже, в доме не было мебели; на подоконнике едва помещался видавший виды стереопроигрыватель. В левой комнате тоненькая девушка с множеством рыжих косичек раздевалась под ритм банджо, на котором играл индеец в белых трусах. Почти никто не обращал на них внимание. Большинство гостей наблюдало за юным блондином, в обнаженном виде читавшим порнографические стихи в другом углу комнаты, стоя на стуле.

Пол сжал руку Линды.

— Идемте, — сказал он и повел ее вверх по лестнице, здороваясь по пути с гостями. — Давайте избавимся от вашего пальто, и тогда мы сможем поискать выпивку.

На втором этаже также было много почти необставленных комнат. Пол провел Линду в спальню с кроватью, заваленной верхней одеждой. В углу две девушки смотрели в глаза друг другу, на краю кровати спала какая-то юная особа.

Линда сняла пальто. Ей показалось, что ее элегантное синее платье выглядит здесь неуместно роскошно. Пол сказал, что у нее прекрасный вид, и они спустились в левую комнату. Рыжая девушка закончила свой стриптиз, она сидела на полу, накрывшись чьим-то свитером. Когда Пол проходил мимо нее, она схватила его за ногу.

— Эй, красавчик, хочешь меня?

У нее заплетался язык.

— У меня классное тело. А у тебя?

Линду оттеснили от Пола, и она направилась к столу, где, похоже, находились напитки.

Откуда-то из-за ее спины вынырнул толстяк.

— А ты хорошенькая, — сказал он. — Кто такая?

На его лице блестели капельки пота, а изо рта пахло луком и пивом.

— Хочешь выпить?

— Да, пожалуйста, — ответила она, стараясь избегать его дыхания.

Он плеснул щедрую порцию виски в треснувший бокал. Линда быстро отпила спиртное.

— Идем танцевать, — сказал толстяк, положив руку ей на талию. Она ощутила жар его ладони, проникавший сквозь ткань платья до кожи.

— Не сейчас, — ответила она, пытаясь освободиться.

Он закусил пухлую губу, и тут появился Пол.

— Привет, Бруно. Вижу, ты уже познакомился с Линдой.

Толстяк отпустил руку.

— О, так она твоя? — быстро произнес он. — Не понимаю, что они в тебе находят.

Он вытер рот пухлой розовой рукой и лениво отошел в сторону.

Пол засмеялся.

— Не обращайте на него внимание, — сказал он и внезапно стал серьезным.

— Вы просто великолепны, вам это известно?

Он взял ее за руку.

— Спасибо, — сказала Линда и быстро осушила бокал. Она всегда смущалась, выслушивая комплименты.

— Я хочу выпить еще.

Он налил ей большую порцию виски, которую она торопливо выпила, почти немедленно ощутив эффект от спиртного.

— Мне надо домой, — неуверенно заявила она, — видите, я опьянела.

— Вижу.

Он прижал ее к стене и стал целовать.

Она закрыла глаза, почувствовав, как его язык раздвигает ей губы, проникая внутрь. Его рот был требовательным, настойчивым. Она знала, что ей следует оттолкнуть Пола, но у нее не было сил, и ей не хотелось это делать. Дэвид давно не целовал ее, и она уже забыла, насколько волнующим может быть поцелуй.

— А, вот вы где.

Плаксивый голос показался Линде знакомым, в нем явно присутствовали ноты гнева. Пол выпрямился. Рядом с ним стояла Мелани, пшеничные волосы падали на худенькое порозовевшее лицо девушки.

— Я думала, ты вернешься за мной.

Она с ненавистью посмотрела на Линду.

— Или ты был так занят, что не нашел на это время?

— Извини, Мел, мне кажется, я сказал, что мы встретимся здесь.

— Ничего подобного, — она едва не сорвалась на визг. — Как себя чувствует миссис Купер? Вижу, вам уже лучше.

— Прекрати, — резко сказал Пол, уводя девушку от Линды в холл. — Слушай, извини меня, но так уж обстоят дела.

— Так обстоят дела? — Ее печальные глаза наполнились слезами.

— Это было прекрасно, но всему приходит конец, так что лучше вовремя поставить точку. Ты по-прежнему нравишься мне, но, понимаешь…

— Нет, не понимаю. И что ты нашел в этой старой кляче?

Она заплакала.

— Ненавижу тебя, Пол.

— Слушай, детка, тебе еще только семнадцать лет, у тебя будет много парней. Ты быстро забудешь меня. Просто мы…

— Что мы? — сердито спросила она. — Ненавижу тебя!

Пожав плечами, он вернулся в комнату. Линда беседовала с толстяком.

— Хочешь уйти? — спросил ее Пол.

— Нет.

Глаза женщины блестели.

Она сильно опьянела.

— Бруно собирается обучить меня новому танцу.

— Бруно найдет себе другую девушку. Я научу тебя всему, чему ты захочешь научиться.

Бросив на Бруно предостерегающий взгляд, Пол повел Линду в другую комнату, где продолжались танцы, и крепко прижал женщину к себе.

— Я хочу лечь с тобой в постель, — прошептал он.

— Я тоже этого хочу, — шепотом отозвалась она. — То есть не хочу, но это было бы приятно, я… О, Боже, мне нужен свежий воздух.

Он снова поцеловал ее. На этот раз она ответила на его поцелуй; их губы дарили друг другу наслаждение. Пол и Линда замерли среди танцующих пар, оказавшись в своем собственном маленьком мирке. Его язык изучал ее рот, и Линду вдруг охватило острое желание. Пол крепко прижал ее к себе и потом отпустил.

— Подожди здесь, — сказал он. — Я принесу твое пальто.

Она терпеливо ждала; от выпитого у нее шумело в голове. Мысли прыгали, голова кружилась. Линде хотелось снова обрести покой в объятиях Пола.

В холле что-то происходило, и Линда направилась туда. Двое парней подрались. Одним оказался толстяк Бруно, другим — индеец, игравший на банджо. Они с бранью катались по полу. Никто их не разнимал.

— Почему они дерутся? — спросила Линда стоявшую рядом с ней девушку.

— Дорогая, Бруно всегда должен с кем-то подраться, — объяснила та. — Иначе он не был бы Бруно.

У индейца хлынула кровь из носа. Линду внезапно затошнило. Она пробралась к двери и вышла из дома. Прохладный воздух слегка отрезвил ее. Линда села в свой «мини».

Наконец появился Пол.

— Я забеспокоился, решив, что ты бросила меня.

Сев в машину, он обнял Линду. Она отстранилась от него.

— В чем дело? — спросил Пол.

— Я ужасно себя чувствую, меня тошнит.

— Тогда вернемся в дом, я отведу тебя на второй этаж в ванную.

— Нет, я не хочу возвращаться.

— Тебе сейчас станет лучше.

Он снова обнял ее, и на этот раз она не отодвинулась. Он поцеловал Линду, лаская руками ее тело.

Ее охватила слабость, голова у Линды кружилась; она закрыла глаза. Линда чувствовала, что Пол касается ее, целует, но все это происходило словно не с ней, а с другой женщиной.

Внезапно он отпустил ее и завел мотор. Линде показалось, что они ехали целую вечность, хотя на самом деле поездка была недолгой. Пол помог Линде выйти из машины; они поднялись по лестнице; оказавшись в комнате, он подтолкнул Линду к кровати.

Она не сопротивлялась, когда он расстегнул «молнию» на ее платье и снимал его, потому что она не верила, что это происходит в действительности.

Он медленно поцеловал ее. Линде было удобно лежать на мягкой кровати. Прикосновение его сильных горячих рук взволновало женщину. Он повернул ее на живот, и она почувствовала, что он расстегивает бюстгальтер.

— Я не здесь, — прошептала она. — Я на другой планете. Я очень пьяна, ты не должен этим пользоваться…

Линда засмеялась.

Он принялся целовать ее спину, и внезапно Линду захватила неуправляемая, безграничная страсть.

— Я люблю тебя, — произнес кто-то из них.

— Я люблю тебя, — отозвался второй.

Как приятно быть желанным!

Линда проснулась в пять утра. Она открыла глаза и не поверила им. Ее мучила жажда. Веки были тяжелыми, лицо горело. Осмотревшись по сторонам, она увидела, что находится в маленькой неприбранной комнате; спящий Пол растянулся на кровати.

Она медленно привстала и поискала, что можно набросить на себя. Линде казалось, что ее голова расколется, если она сделает резкое движение. Линда осторожно стянула простыню с постели, завернулась в нее и встала.

Пол не пошевелился, когда она добралась до двери и оказалась в небольшом коридоре, заваленном хламом. Линда отыскала тесную холодную ванну со следами ржавчины. Зажгла лампу без плафона. Когда Линда пустила воду, большой черный паук побежал по раковине. Женщина едва не закричала.

Она быстро выпила четыре пригоршни воды, слабо отдававшей вкусом зубной пасты. Косметика размазалась по ее лицу, волосы спутались. Я выгляжу так, словно мой дом действительно здесь, испуганно подумала Линда.

Она вернулась в спальню и стала искать свою одежду. Найдя ее, быстро оделась. Бросила долгий взгляд на крепко спящего Пола. Нашла свое пальто и покинула квартиру.

На улице было холодно и тихо. Мотор долго чихал, она решила, что он не заведется. Наконец двигатель заработал, и Линда поехала домой по безлюдным улицам.

Она бесшумно вошла в дом и сразу отправилась в спальню. Там все казалось чистым и новым. Приняв горячую ванну, она упала в постель и задумалась. Линда испытывала чувство вины и сердилась на себя за происшедшее. Да, она была пьяна, но могло ли это служить оправданием? Она никогда не представляла себя в роли неверной жены, и ей было непросто принять то, что случилось. Что бы сказал Дэвид, если бы узнал?

Почему ее первая мысль — о Дэвиде?

Она наконец заснула с сознанием того, что через несколько часов ей предстоит нелегкая встреча с ним.

Она ворочалась во сне.

 

5

В восемь утра Дэвид покинул турецкие бани бодрым и свежим. Он подумал, не позвонить ли Клаудии, но все же решил выждать день и посмотреть, не позвонит ли она сама.

Запарковав автомобиль, Дэвид купил утреннюю газету и отправился по Парк-лейн к отелю «Гровенорхаус», где он собирался позавтракать перед возвращением домой.

Заказав ветчину, яйца, тост и кофе, он откинулся на спинку кресла с намерением пролистать газеты. Его взгляд тотчас упал на фотографию, занимавшую половину первой полосы «Дейли миррор», которая вышла под шапкой «Снова беспорядки на Трафальгарской площади». На снимке была изображена рассерженная толпа, окружившая двух полицейских, которые тащили с проезжей части женщину. Ее юбка задралась до трусиков. Волосы закрывали лицо, и одна туфля должна была вот-вот соскочить с ноги. Впечатляющая картина!

Полная простоватая официантка принесла завтрак и заглянула через плечо Дэвида в газету.

— Ну и видок у дамочки, — пробормотала она. — Пора положить конец этим безобразиям. Бездельники, вот кто они такие. Этим болтунам место в тюрьме.

Продолжая ворчать, она отошла. Потрясенный Дэвид уставился на фото. Без сомнения, это была Линда. Его Линда! Не веря своим глазам, он покачал головой. Что она там делала? О чем думала?

Он залпом проглотил кофе, обжег язык, чертыхнулся, понял, что не в состоянии что-либо съесть, и попросил счет.

Официантка медленно подошла к нему.

— В чем дело, дорогой? Все в порядке?

Дэвид сунул ей деньги.

— Все прекрасно, — бросил он уже на ходу.

Возле его машины стоял полицейский, следящий за правильностью парковки. Дэвид нетерпеливо прошел мимо него.

— Боюсь, вам придется подождать, пока я выпишу квитанцию, сэр, — сказал полицейский. — Полагаю, вам известно, что здесь стоянка запрещена?

— Давайте квитанцию, и покончим с этим, — резко произнес Дэвид.

Полицейский бросил на него сердитый взгляд и неторопливо продолжал свое дело.

Наконец мрачный Дэвид смог отъехать. Он обдумывал, что он скажет Линде. Невероятно! Его жена на митинге протеста! Просто чепуха какая-то. Она ничего не смыслит в политике и ядерном оружии. Кухня, дети, светская жизнь — чаепития с подругами, обеды в ресторанах пару раз в неделю — вот ее сфера. Но ядерные испытания? Кем она себя считает, чтобы судить об этом?

Он забыл о Клаудии. На полном газу Дэвид помчался домой.

Ана открыла ему дверь.

— Миссис Купер еще спит, — сообщила домработница. — Хотите чаю?

— Нет, — буркнул он, одолев полпролета лестницы, ведущей в спальню. Линда спала, свернувшись клубочком под одеялом. Дэвид раздвинул шторы, и свет хлынул в комнату. Линда не пошевелилась.

Он принялся громко расхаживать по комнате, кашлять, но Линда не подавала признаков пробуждения. Тогда Дэвид подошел к жене и грубовато тряхнул ее за плечо, подсунув «Дейли миррор»к ее неохотно открывшимся глазам.

— Что это значит? — сердито спросил Дэвид.

О Боже, он узнал о ней и Поле. Каким образом? Так быстро! Она тотчас села в кровати.

С возмущением на лице он продолжил:

— Что это значит? Тебе захотелось выставить себя на посмешище?

Он снова сунул газету ей под нос, и она взяла ее.

Она испытала облегчение, поняв причину его гнева.

— Какая ужасная фотография! — воскликнула Линда. — Я не знала, что там снимали.

— Это все, что ты можешь сказать? «Я не знала, что там снимали», — передразнил жену Дэвид.

Вырвав газету из ее рук, он громко, возмущенно произнес:

— Что ты там делала? О чем думала?

— Мне было нечем занять себя. Я оказалась там случайно. Я сожалею, что огорчила тебя.

— Я не огорчен, — закричал он. — Мне нравится видеть во всех газетах фото моей жены с юбкой, задранной до талии, в окружении бездельников.

Она встала с кровати.

— Я не намерена сидеть тут и слушать, как ты кричишь на меня. Возможно, если бы ты для разнообразия провел уик-энд дома, этого бы не случилось.

Внезапно зазвонил телефон. Линду бросило в жар, кровь прилила к ее лицу. Вдруг это Пол? Как поступить — самой снять трубку или дать это сделать Дэвиду?

Дэвид отнял у нее возможность выбора. Схватив трубку, он рявкнул:

— Да?

У Линды перехватило дыхание. Потом она успокоилась — по-видимому, звонили с его работы. Воспользовавшись тем, что Дэвид отвлекся, она оделась.

После разговора Дэвид, похоже, отчасти успокоился.

— Позавтракаешь? — спросила Линда.

— Нет. Надо сделать несколько телефонных звонков. Сегодня вечером состоится прием по случаю начала рекламной кампании «Прекрасная нимфа». Ты заедешь за мной в офис к семи, и мы отправимся туда. Надеюсь, твое фото никому не попадет на глаза.

Она мысленно простонала, подумав об очередной вечеринке, и принялась планировать свой день — ей следовало встретить детей и сходить к парикмахеру.

Тем временем Дэвид думал о своем. Клаудия несомненно, будет на приеме, это — часть ее работы. Удастся ли ему помириться там с ней так, чтобы никто из гостей не заметил их объяснения? Он не хотел пробуждать в Линде подозрения; ее и так, похоже, раздражали его частые отлучки. Возможно, она уже заподозрила что-то, хотя на протяжении многих лет ему удавалось скрывать от нее свои связи с женщинами. В любом случае он сможет увидеть Клаудию. Дэвид приступил к деловым звонкам.

Дети ворвались в дом ровно в четыре часа. Отец Линды всегда был пунктуален. Она только что вернулась от парикмахера; Стивен с разбегу прижался к ней своим худеньким телом, едва не свалив мать с ног.

— Мы классно провели время, мамуля, — воскликнул он. — Я умираю от голода. Что у нас к чаю? Бабушка делает потрясающие пирожные!

Его сестра, шестилетняя Джейн, поцеловала Линду в щеку. Она была немного застенчива.

— Я рада, что мы снова дома, мамочка. Твои волосы выглядят чудесно. Вы с папой куда-то идете?

Линда поздоровалась со своим отцом; они беседовали, пока Ана подавала чай, а дети носились по дому, соскучившись по своим игрушкам. Линда вполуха слушала рассказ отца о том, как Стивен и Джейн провели уик-энд.

Она думала о Поле. Какое мнение сложилось у него о ней? Почему он не звонит? Что она скажет, если Пол позвонит, когда Дэвид будет рядом?

Наконец ее отец уехал, Ана принялась кормить детей обедом, а Линда — готовиться к вечеру.

Телефон зазвонил, когда она уже собралась уходить. Она решила, что это Пол; мгновенно покрывшаяся легкой испариной, Линда дрожащей рукой сняла трубку.

— Алло?

— Привет, дорогая, это Моника. Ну, ты даешь! Настоящая темная лошадка! Ушла вчера от нас, ни словом не обмолвившись о том, куда направляешься. Что обо всем этом думает Дэвид?

— О, — отозвалась Линда, — он не очень-то обрадовался.

Моника рассмеялась:

— Не переживай. Мы с Джеком восхищены тобой. Слушай, милая, у нас сегодня после обеда соберется небольшая компания; мы бы очень хотели, чтобы вы с Дэвидом пришли.

— Наверно, мы не сможем, Моника. Отправляемся на прием по случаю начала новой рекламной кампании. Не знаю, когда мы вырвемся оттуда.

— Ничего. Приходите, когда освободитесь. Вы нас знаете, мы сами всегда опаздываем.

Она не дала Линде шанса возразить.

— До встречи. Пока.

Линда положила трубку. Она не очень любила Монику и Джека и не хотела идти к ним после приема. Однако ей придется сообщить о приглашении Дэвиду, а он, вероятно, пожелает пойти к своим старым друзьям.

Она покинула дом в плохом настроении, с головной болью, одновременно сердясь и испытывая облегчение из-за того, что Пол не позвонил. Она хотела, чтобы он сделал это, иначе как все выглядит? Как случайная связь на одну ночь. Встреча двух людей, которых объединяют лишь несколько часов, проведенных в постели. А что, если он и правда позвонит? Ей придется сказать ему, что она не сможет с ним больше встречаться, что происшедшее было ошибкой.

Линда вздохнула. Во всяком случае, тогда она хоть отчасти вернет утраченное самоуважение, отказав себе в том, чего она действительно хочет.

Господи, все произошло так неожиданно. Она никогда не считала себя женщиной, способной на супружескую неверность. Пол был значительно моложе ее и резко отличался от тех людей, с которыми она общалась. Как она это допустила?

Покопавшись в своей душе, Линда пришла к заключению, что она совершила ошибку. Она должна вычеркнуть этот эпизод из памяти и постараться улучшить отношения с Дэвидом.

Приняв такое решение, она почувствовала себя хорошо.

Клаудия появилась на приеме в девять. Дэвид высматривал ее весь вечер. Внезапно девушка появилась возле него. Она выглядела великолепно.

— Добрый вечер, мистер Купер, — проворковала Клаудия.

Он растерялся. Дэвид разговаривал с гостями, среди которых находились представители прессы и Линда. Его охватило волнение.

Клаудия, заметив это, слегка улыбнулась. Собеседники Дэвида выжидательно посмотрели на него, полагая, что он познакомит их с девушкой. Наконец он произнес:

— О, это Клаудия Паркер, наша Прекрасная нимфа.

Клаудия улыбнулась всем сразу. Она тоже волновалась, ее глаза блестели. Дэвид понял, что она выпила. На ней было оранжевое платье с очень глубоким вырезом; женщины расправили плечи и выставили вперед свои бюсты, словно отвечая на внезапно брошенный им вызов. Клаудия явно произвела сильное впечатление на мужчин.

— Мисс Паркер? — К ней приблизился Нэд Райс, низкорослый репортер с глазами-бусинками. — Что вы на самом деле думаете о мыле «Прекрасная нимфа»?

Он запустил свой взгляд в ложбинку меж ее грудей.

Клаудия помахала своими длинными ресницами и кокетливо посмотрела на газетчика.

— На самом деле, — произнесла она наконец, — я — актриса, поэтому я не способна дать вам серьезную оценку мыла. Я только что встречалась с Конрадом Ли, он хочет снимать меня в своем новом фильме.

Она бросила на Дэвида торжествующий взгляд.

Нэд Райс заинтересовался услышанным.

— Это замечательно. Возможно, мы опубликуем статью о вас в нашем кинематографическом разделе.

— Я согласна, — улыбнулась Клаудия. — Я оставлю вам мой телефон.

У Дэвида лопнуло терпение. Сжав руку Клаудии, он натянуто улыбнулся и сказал:

— Надеюсь, вы извините нас, мисс Паркер пришла сюда по делу. Она будет демонстрировать нашу продукцию; по-моему, выступление должно начаться уже скоро, так что мне пора отвести ее к Филиппу Эбботтсону.

— Хорошо, мисс Паркер, — сказал Нэд Райс, — договоримся обо всем позже.

— Отлично.

Она одарила всю группу лучезарной улыбкой и последовала за Дэвидом.

Как только они отошли от группы на расстояние слышимости, Дэвид взорвался:

— Ты пьяна, — упрекнул он девушку. — Где ты находилась? Ты должна была прибыть сюда к восьми часам.

Она смерила его ледяным взглядом:

— Дэвид, детка, ты для меня — пустое место. Почему тебе не оставить меня в покое?

— Подлая тварь, — тихо произнес он, еще сильнее сдавив ее предплечье.

— Если ты меня не отпустишь, я устрою сцену, — негромко заявила она. — Я устала от твоих советов, как мне вести себя и что делать. Я — не чья-то жена, вынужденная отвечать на вопросы и отчитываться за каждую секунду жизни.

В этот момент к ним подбежал Филипп Эбботтсон.

— Что происходит? — спросил он. — Клаудия, ты опоздала на час. Мы ждали тебя, чтобы торжественно открыть декорации. Переоденься, ради Бога. По-твоему, мы хотим провести тут всю ночь?

Он пристально поглядел на Дэвида и торопливо увел за собой Клаудию.

Нэд Райс незаметно подкрался к Дэвиду. Его пухлая, сдобная жена разговаривала с Линдой в дальнем углу комнаты.

— Хороша штучка эта ваша мисс Паркер, — с ухмылкой сказал Нэд. — Ручаюсь, в постели она настоящая тигрица.

Дэвид заставил себя сдержаться:

— Я этого не знаю.

— В таком случае я, пожалуй, могу предпринять попытку.

Он шутливо толкнул локтем Дэвида:

— Знаете, все эти звездочки одинаковы. Стоит сказать им, что ты можешь написать о них, как они тотчас раздвигают ноги, даже просить не приходится.

Подошедшие к мужчинам миссис Райс и Линда избавили Дэвида от необходимости что-то ответить Нэду.

Райс ласково похлопал жену по полному плечу.

— Хорошо проводишь время, дорогая? — спросил он и обвиняюще помахал пальцем перед Линдой:

— И как это вас угораздило попасть на первую полосу? Что вы хотели этим доказать?

Дэвид почувствовал, что его неприязнь к Нэду Райсу усиливается.

Вдруг почти весь свет в комнате погас; луч прожектора выхватил из полутьмы бутафорскую сцену, сооруженную в углу. Филипп Эбботтсон замер у микрофона. Когда разговоры стихли, он разразился длинной речью, посвященной мылу «Прекрасная нимфа». Он был хорошим специалистом по рекламе и умел преподнести публике кусок простого мыла так, словно это слиток золота. После его выступления раздались жидкие вежливые аплодисменты; Филипп сделал шаг в сторону и объявил:

— А теперь я хочу представить вам саму мисс «Прекрасная нимфа»!

Открылся занавес; Клаудия сидела среди пены в мраморной ванне. Декорации были точной копией тех, что использовались в телерекламе. Купальный костюм Клаудии благодаря своему телесному цвету оставался невидимым, и все полагали, что на Клаудии под пузырьками пены ничего нет.

Дэвида охватило волнение.

Клаудия улыбнулась собравшимся и начала произносить монолог Прекрасной нимфы.

Нэд Райс прошептал Дэвиду на ухо какую-то пошлость.

Миссис Райс сказала Линде:

— Правда, она милашка?

Линда рассеянно смотрела куда-то вдаль, думая о вчерашней ночи.

Когда Клаудия замолчала, раздались восторженные аплодисменты мужчин и редкие завистливые хлопки женщин. Занавес закрылся, Филипп вышел к микрофону и заговорил снова.

Дэвид, извинившись, направился за сцену. Мраморная ванна опустела; он заметил маленькую дверь за сценой. Поколебавшись, прошел в нее.

Клаудия вытиралась полотенцем. Она стояла в маленькой комнате, ее одежда валялась, как всегда, где попало. Купальный костюм телесного цвета обтягивал тело девушки, точно вторая кожа.

Она устало посмотрела на Дэвида:

— Что еще?

Подойдя к Клаудии, он положил руки ей на плечи.

— Извини, — сказал Дэвид. — Больше не будет никаких вопросов.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Она улыбнулась и обвила руками его шею:

— Хорошо, ты прощен.

Наклонившись, он поцеловал ее в теплые, мягкие губы. Дэвид взялся за верх купальника и начал медленно стягивать его вниз с влажного тела девушки.

— Не здесь, сумасшедший, — прошептала она. — Сюда могут войти. Твое отсутствие заметят.

Отпустив Клаудию, он повернул ключ в замке.

Она тихонько захихикала:

— О, Дэвид, похоже, тебе нравится рисковать.

Он обхватил руками ее груди и наклонился, чтобы поцеловать их.

— Делай что хочешь, негодяй, — простонала она. — Мне на все плевать!

 

6

Когда Куперы появились у Моники и Джека, вечеринка была в полном разгаре. Компания представляла из себя сборную солянку: Моника любила смешение групп, как она это называла. Сама она была полноватой женщиной, стремительно приближавшейся к сорока годам и отчаянно пытавшейся не замечать неумолимый бег времени. Она красила свои завитые волосы в ярко-рыжий цвет; ее лицо с толстым слоем косметики от Элизабет Арден было немного грубоватым, кричаще ярким. Она пользовалась духами с запахом мускуса, который обрушивался на людей, подобно всей ее личности; она говорила пронзительным голосом, ее речь была насыщена словами «дорогуша», «милочка»и «о, Боже».

Джек, наоборот, отличался сдержанностью. Он был немного старше Дэвида; мужчин уже много лет связывала крепкая дружба. Джек курил трубку и носил подкрученные серые усы. Из одежды он предпочитал замшевую куртку или нечто подобное в спортивном стиле. Его легко было представить в роли хозяина огромного загородного дома, прогуливающегося в сопровождении пса по своему обширному поместью. Он владел сетью гаражей и в молодости собирался стать автогонщиком. Даже теперь Джек часто делал круг-другой по испытательному треку, чтобы не терять навыков.

Моника завладела прибывшей Линдой; обняв ее, она гордо повела подругу в гостиную и торжественно объявила:

— А это наш знаменитый борец за разоружение!

Линда ужасно смутилась. Моника представила ее, точно самолет нового типа! Линда знала большинство гостей, и все они каким-то образом поприветствовали ее. Одну пару она прежде не видела: это были смуглый плотный мужчина и пепельная блондинка, от которой веяло душевным холодом. После своего театрального объявления Моника представила Линде новых гостей.

— Позволь познакомить тебя с Джеем и Лори Гроссман, моими друзьями из Америки. Джей прилетел сюда снимать новый фильм Конрада Ли.

— Надо же, — сказала Линда, — как интересно. Сегодня вечером, чуть раньше, я встретила девушку, которая должна сыграть в нем.

Джей удивленно поднял брови:

— Это действительно любопытно.

Он говорил с резким, отрывистым, нью-йоркским акцентом.

— Мы еще не набирали актеров, за исключением исполнителя главной роли.

Линда улыбнулась:

— Очевидно, у нее разыгралась фантазия.

— Как ее зовут?

Линда нахмурилась:

— Не могу вспомнить. Мой муж ее знает, она только что снималась в рекламном клипе для его фирмы.

Затем Моника привела в комнату Дэвида и познакомила его с четой Гроссманов. После первого приема Дэвид находился в отличном настроении. Обняв Линду, он принялся непринужденно беседовать с Гроссманами.

— Дорогой, — перебила его жена, — как зовут девушку, рекламировавшую мыло «Прекрасная нимфа»?

— Что? — Дэвида мгновенно охватило чувство вины. — Почему ты спрашиваешь?

Линда как-то странно посмотрела на него. Или ему это показалось?

— Я должна иметь для этого особые причины?

Он ощутил напряжение, заполнившее паузу, и ответил:

— Нет, конечно. Это Клаудия Паркер. Почему она тебя интересует?

Джей покачал головой:

— Никогда о ней не слышал.

— В чем дело? — спросил Дэвид.

— Помнишь, — произнесла Линда, — она сказала, что собирается сниматься в новой картине Конрада Ли. Джей режиссер этого фильма, и я подумала, что он ее знает. Оказывается, она не участвует и не будет участвовать в съемках.

— Она не говорила, что снимается в фильме, — сухо заметил Дэвид. — Она сказала, что недавно встречалась с Конрадом Ли и понравилась ему.

— О, это объясняет недоразумение, — рассмеялся Джей. — Конрад постоянно знакомится с этими бедняжками, он коллекционирует их. Честно говоря, на самом деле мы уже выбрали актрису. Это никому не известная шестнадцатилетняя итальянка. Но кампания по поиску актрисы привлекает внимание публики к будущему фильму, а Конрад обожает интервьюировать претенденток; таким образом, все счастливы.

Дэвид хмуро посмотрел на него:

— Кроме девушек, которых ждет разочарование.

Джей пожал плечами:

— Таков шоу-бизнес. Большинство девушек знают правила игры, а те, кто не знает, быстро их усваивают.

Он повернулся к жене, до сего момента не раскрывшей рта.

— Я прав, дорогая?

Лори Гроссман кивнула. Ее лицо ничего не выражало. Она напоминала красивую раскрашенную куклу.

— Именно так мы и познакомились с Лори, — продолжил Джей. — Она была актрисой, пришла за ролью, а получила меня. Лори — моя третья жена. Две другие тоже актрисы. Наверное, я познакомился с ними таким же образом. Точно не помню.

Наконец Лори заговорила с сильным южным акцентом:

— Я бы еще выпила, дорогой.

— Конечно, детка. — Джей встал. — А вы, миссис Купер?

— Пожалуйста, зовите меня Линдой. Я бы не отказалась от джина с тоником.

Джей ушел за напитками; вернувшаяся Моника утащила Линду, чтобы похвастаться еще перед кем-то женщиной, чья фотография попала на первую полосу.

Лори закинула одну длинную красивую ногу на другую.

Дэвид скользнул по ним взглядом.

— Вы из какого штата? — приветливо спросил он.

— Из Джорджии, милый.

Она томно моргнула, глядя на него.

— Но последние пять лет я живу в Голливуде.

Дэвид изучал ее глазами. Она старше Клаудии, ей лет двадцать семь, решил он. Она похожа на фотомодель из «Вог», в ней все совершенно. Он почувствовал влечение к Лори. Ее безукоризненная внешность пробуждала любопытство — какова она в постели?

— Вы сюда надолго? — спросил он.

— Думаю, на несколько месяцев, — протянула она.

Лори явно была способна лишь отвечать на вопросы.

После паузы Дэвид сказал:

— Вы с вашим мужем обязательно должны как-нибудь прийти к нам на обед.

— С удовольствием.

Она улыбнулась, продемонстрировав два ряда ровных белых зубов, явно искусственных.

Джей вернулся с напитками.

— А где ваша очаровательная жена? — спросил он.

— Милый, в бокалах нет льда, — капризным тоном заметила Лори.

— Черт с ним, со льдом, — сказал Джей. — Не забывай, детка, мы в Англии.

Он повернулся к Дэвиду:

— Мы должны срочно встретиться с друзьями в клубе «Кэнди». Вы с Линдой не составите нам компанию?

— Это наша вторая вечеринка сегодня. Возможно, Линда устала, но мне эта идея нравится, — сказал Дэвид. — Я спрошу жену.

— Вы должны пойти с нами, — настаивал Джей. — Лори потрясающе танцует. Уверен, вы никогда не видели ничего подобного. Я сам приглашу Линду.

Он ушел.

— Эй, милый, как вы обходитесь безо льда? — сказала Лори.

Дэвид засмеялся:

— Обычно мы пьем спиртное со льдом, как цивилизованные люди. Очевидно, он просто кончился.

Она поморщила носик.

— Я люблю, чтобы в спиртном был лед, — заявила она меланхолично.

Дэвид поглядел на часы. Уже перевалило за полночь. Клаудия, верно, находится в постели. Она обещала ему отправиться домой.

— Благодаря тебе ни на что другое у меня не осталось сил! — пошутила она.

Не позвонить ли ей сейчас, подумал он, но решил, что уже поздно. Он не хотел будить ее, и ему негде было поговорить без свидетелей. Предложение пойти в клуб «Кэнди» показалось ему хорошей идеей, а посмотреть, как танцует Лори, — еще лучшей.

Джей вернулся с Линдой, широко улыбаясь.

— Я не знаю, что такое отказ, — подмигнул он Дэвиду. — Компания в сборе. Ну что, тронулись?

Моника остолбенела, узнав, что Дэвид и Линда уходят с Гроссманама.

— Право же, дорогие мои, — застонала она, — вы пробыли здесь пару секунд!

Они со смехом втиснулись в «ягуар» Дэвида.

На Лори была длинная черная норковая шуба, и Дэвид вспомнил о подарке, обещанном Клаудии. Он купит его завтра же, она была сегодня такой нежной. Или это неподходящее слово?

Линда и Джей легко нашли общий язык. Они обсуждали различия между Америкой и Англией, говорили о школах, о том, где лучше учиться детям. У Джея было трое детей — все от предыдущих браков. Наконец он обратился к Дэвиду:

— Ваша жена не только красива, но и умна. Это редкое сочетание.

Линда почувствовала себя значительно лучше, ее головная боль прошла, спиртное помогло ей избавиться от усталости. Она перестала думать о Поле и с удовольствием беседовала с Джеем.

По прибытии в клуб Джей попросил отвести их к столу Конрада Ли.

Великий Конрад Ли — высокий, крупный мужчина, готовившийся разменять седьмой десяток, — был наполовину французом, наполовину русским, потомком белоэмигрантов. Совершенно лысый, загорелый, он, казалось, пронизывал взглядом собеседника даже в полутьме ночного клуба.

Он сидел за столом с шестью другими людьми. Встав, Конрад обнял Лори. Когда ему представили Линду, он поцеловал ей руку. От него сильно пахло чесноком.

Официанты принялись втискивать дополнительные кресла; Джей пытался знакомить Линду и Дэвида с людьми под оглушительный грохот музыки, не позволявшей человеку слышать даже самого себя.

Изумленный и взбешенный Дэвид увидел Клаудию. Она сидела возле Конрада, ее волосы были взъерошены, одна бретелька платья свалилась с плеча, еще больше открывая ложбину меж грудей. Клаудия была очень пьяна. Сев, Конрад погладил ее по плечу, сбросив с него и вторую бретельку. С другой стороны от Конрада сидела пухленькая брюнетка. Конрад обнял и ее, зажав между пальцев складку девичьей кожи.

— Я нашел двух прелестных крошек, — подмигнул Конрад Джею. — Может быть, мы сможем использовать их в картине.

Джей поднял бровь, глядя на Линду.

— Помните, я вам говорил, — с улыбкой сказал он.

— Именно об этой девушке и шла речь, — прошептала Линда.

— Конечно, — сказал Джей, — у нее больше шансов попасть в фильм, чем у мухи.

Наконец Клаудия заметила Дэвида. Она была слишком пьяна, чтобы удивиться. Девушка игриво помахала рукой и произнесла:

— Эй, тесен мир!

Дэвид помнил, что при первой их встрече она произнесла эти же слова. Он рассерженно посмотрел на нее.

Конрад повел Лори танцевать, а Джей пригласил Линду, и они тоже ушли.

Дэвид сел в опустевшее кресло рядом с Клаудией.

— Мерзавка! — тихо произнес он. — Так-то ты отправилась спать домой. Думаю, ты сегодня туда не попадешь.

Она, похоже, удивилась.

— Детка, в чем дело? Я действительно вернулась домой, и затем позвонил Конрад, он сказал, что хочет снова увидеть меня, чтобы принять окончательное решение насчет роли. Я должна думать о моей карьере, верно?

— Ты пьяна, — с отвращением произнес он. — Ты ведешь себя, как дешевая шлюха. Неужто ты веришь тем обещаниям насчет роли в его дерьмовом фильме, которыми кормит тебя Конрад?

Она холодно посмотрела на Дэвида:

— Почему бы тебе не прикусить язык? Меня от тебя уже тошнит. Ты просто ревнуешь, вот и все.

Ему захотелось ударить по лицу Клаудию, с неприязнью глядевшую на него. На какое-то просветленное мгновение он ясно увидел перед собой не свою прекрасную Клаудию, а жесткое, расчетливое лицо, возвышающееся над хорошо сложенным полуобнажённым телом.

— Твои груди вывалились наружу, — сказал он.

— Ну и что? — отозвалась она. — По-твоему, лишь ты один имеешь право их видеть?

Пухлая брюнетка, сидевшая по другую сторону от Дэвида, дернула его за рукав.

— Ты тоже кинопродюсер? — спросила она.

Ее глаза были круглыми, большими, налитыми кровью.

— Нет, — сухо произнес он.

Конрад и Лори вернулись к столу. Дэвид встал. Лори была очень высокой. Она казалась холодной, отсутствующей. Дэвид заметил, что Клаудия бросила на нее ревнивый взгляд. Он быстро взял Лори за руку.

— Как насчет еще одного танца? — спросил он. — Я хочу увидеть ваше потрясающее искусство.

Клаудия с отвращением посмотрела на него и снова сконцентрировала свое обаяние на Конраде.

— Конечно, милый, — протянула Лори, и они отправились на площадку для танцев. Девушка танцевала превосходно. — Я выступала в кордебалете в Лас-Вегасе, — призналась она.

Вечер продолжался. Клаудия напивалась, сближаясь с Конрадом. Пухлая брюнетка оказалась забытой. Линда и Джей непрерывно болтали. Лори сидела молча, раскрывая рот лишь тогда, когда кто-то обращался к ней. Дэвид мрачнел, наблюдая за Конрадом и Клаудией; он периодически пытался флиртовать с Лори — на тот случай, если Клаудия посматривает на него.

В два часа ночи Линда зевнула:

— Кажется, нам пора. Я совершенно обессилила.

Никто из гостей не собирался уходить; Куперы попрощались со всеми. Клаудия с хмельной улыбкой на лице сделала ручкой и снова повернулась к Конраду, который к этому часу был не менее пьян, чем девушка.

Джей пожелал проводить их до машины; возле нее они обменялись телефонами и обещали друг другу вскоре встретиться снова.

Наконец Дэвид и Линда остались одни. Линда откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Дэвид, желая сорвать свое раздражение на ком-то, заявил:

— Ты здорово сдружилась с этим пустозвоном-режиссером.

Она открыла глаза.

— Не сильнее, чем ты с этой шлюховатой мыльной фотомоделью.

Он бросил на жену взгляд, полный злобы:

— Я даже не разговаривал с ней. Не знаю, что ты имеешь в виду.

— Правда, Дэвид? — Она вздохнула. — Ты ни с кем не разговаривал, ты негодовал, потому что она была с Конрадом Ли. Это мог увидеть любой дурак.

Помолчав, она с любопытством в голосе спросила:

— Ты водил ее куда-нибудь?

Дэвид в бешенстве уставился на дорогу:

— Что за нелепый вопрос?

— Мне просто стало любопытно. Ты проявил к ней большой интерес. Уже на первой вечеринке ты не отводил от нее глаз.

— Она работает на нас, Линда. Я старался сделать так, чтобы презентация рекламы прошла гладко, только и всего.

Они погрузились в молчание. Дэвид включил радио.

— Дорогой, — осторожно произнесла Линда, — что случилось?

— Что ты имеешь в виду?

— Что с нами происходит? Почему мы вдруг стали чужими?

Он выключил радио:

— Я не знал, что мы стали чужими.

Она посмотрела в окно — они ехали через парк, мимо темных зловещих деревьев.

— Это началось, Дэвид, уже много лет тому назад, однако никто из нас не замечал этого. Теперь мы почти чужие друг другу, нас связывают только дети.

— Мне кажется, ты слишком устала и говоришь ерунду.

— Много ерунды, — повторила она. — Ты действительно так считаешь?

По ее щекам покатились слезы:

— Когда ты в последний раз любил меня? Когда хотел этого?

— А, вот оно в чем дело.

Она старалась остановить слезы.

— Нет, дело не в этом, но это — часть того, о чем я говорю.

Он остановил автомобиль у обочины. Повернулся лицом к жене. Что он мог ей сказать? Что она больше не волновала его? Что Клаудия значительно лучше ее в постели? Да, она права, они бесконечно далеки друг от друга.

— Ты помнишь наш медовый месяц? — спросила она.

Да, он помнил их медовый месяц. Испания, жаркая и влажная, длинные счастливые ночи с Линдой, невинной молодой Линдой, пробуждавшей в нем все мыслимые желания и фантазии.

— Да, я помню наш медовый месяц, — тихо произнес он.

— Почему все не может быть, как прежде?

Она обвиняюще посмотрела на него.

— Линда, мы стали старше на десять лет. Понимаешь, жизнь не стоит на месте.

— Да, понимаю.

С Полом я молодею на десять лет, подумала Линда. Он заставляет меня почувствовать себя привлекательной и желанной.

— Поедем-ка лучше домой, — произнес Дэвид. — Утром мне надо рано быть в офисе.

— Да, хорошо.

«Почему ты не обнимешь меня? — подумала она. — Почему не уложишь на заднее сиденье и не займешься со мной любовью прямо здесь? Почему тебе нет дела до моих потребностей?»

Они поехали домой в напряженном молчании, понимая, что многое осталось невысказанным.

Дом казался холодным, темным. Линда отправилась взглянуть на детей. Джейн спала, свернувшись клубочком и засунув большой палец в рот. Стивен сбросил одеяло и едва не свалился с кровати. Она укрыла его и поцеловала в лоб. Ее дорогие невинные дети. Такие юные и чистые.

Дэвид принимал душ. Раздевшись, Линда легла в постель. «Захочет ли он заняться любовью после сказанного мною?»— подумала женщина.

Он не захотел. Вернувшись из ванной, Дэвид забрался в постель, выключил свет и пробормотал:

— Спокойной ночи.

Кажется, он немедленно заснул.

Она лежала рассерженная и разочарованная. Я совершила попытку, подумала Линда, я пыталась поговорить с ним. Но ему, похоже, нет дела до происходящего с нами, его ничто не волнует. Ему просто на все наплевать. ***

Утро выдалось пасмурным, дождливым.

Дэвид проснулся в семь. Он побрился и принял душ, не разбудив Линду. В восемь ушел из дому.

Вскоре Линда проснулась. У ее кровати стояла Джейн.

— Мама, можно мне полежать с тобой? — спросила девочка.

— Конечно, дорогая.

— Ненавижу Стиви, — заявила Джейн. — Он — отвратительный, грубый мальчишка. Лучше бы все мальчики были девочками!

— Да, это хорошая идея, — с улыбкой отозвалась Линда.

Утро прошло в домашних хлопотах. На следующий день детям предстояло опять отправиться в школу; дел было много. Следовало подготовить форму, собрать учебники, все перестирать и вычистить.

У Линды не было времени на раздумья; днем она повела детей в кино. Вернувшись домой, она испытала разочарование — от Пола не было сообщения. Она испытала чувство обиды и облегчения одновременно. Позвонила Дэвиду. Не застав его в кабинете, попросила передать, чтобы он связался с ней. Джей Гроссман звонил Линде и оставил свой телефон. Она позвонила ему.

— Не согласитесь ли вы с Дэвидом пообедать с нами завтра? — сказал он. — Лори не терпится сходить в «Савой-гриль». Она слышала, что там бывает принцесса Маргарет, и надеется, что мы окажемся за соседним столиком!

Линда рассмеялась:

— Я должна спросить Дэвида. Вы можете позвонить нам позже?

Дэвид позвонил лишь после семи часов.

— Я задержусь, — сухо сообщил он.

— Надолго?

— Не знаю, вероятно, до двенадцати.

— Что у тебя за дела?

— Это что, допрос? — сердито спросил он.

— Нет, не допрос, — произнесла она, — но, по-моему, я имею право знать, почему ты задерживаешься.

Помолчав, он сказал:

— Извини, конечно, имеешь. Наверно, я устал. На самом деле у меня поздняя встреча с Филиппом.

— Почему бы тебе не привезти его к нам? Я бы накормила обедом вас обоих.

— Ничего, все в порядке, мы перекусим сандвичами в соседнем баре и займемся делами.

— Я буду тебя ждать.

— Не стоит. Ложись спать.

Помолчав, он спросил:

— Как дети?

— Все хорошо. Радуются завтрашнему возвращению в школу.

— Поцелуй их за меня. Пока.

— Пока.

Положив трубку, она зевнула. Лягу спать пораньше, подумала Линда и тут же вспомнила, что Джей будет звонить насчет завтрашнего обеда. Она быстро сняла трубку и набрала номер Дэвида в офисе. Там никто не отвечал.

Она положила трубку и поискала в справочнике телефон Филиппа. Вероятно, Дэвид сейчас в его кабинете. Линда не нашла служебного номера Филиппа, зато в телефонной книге значился его домашний номер. Она позвонила. Трубку сняла Мэри, жена Филиппа.

— Извините за беспокойство, — сказала Линда, — вы не могли бы дать мне рабочий телефон Филиппа?

— Да, пожалуйста, — с легким удивлением в голосе отозвалась Мэри. — Я жду Филиппа с минуты на минуту, вы, вероятно, не застанете его там.

Теперь пришла очередь Линды удивиться:

— Разве он не работает допоздна с Дэвидом?

— Нет, нет, он едет домой. Его мать обедает сегодня у нас. Он вот-вот появится.

— О, — тихо произнесла Линда, — я, верно, перепутала.

— Подождите одну секунду, — сказала Мэри. — Кажется, я слышу, как он входит в дом.

Линда застыла с трубкой в руке. Она испытала потрясение. Значит, Дэвид лгал. Почему? Как долго это продолжается? И почему она узнала об этом только сейчас, после совершенной ею измены? Очевидно, у него есть другая женщина. Ее охватила слабость.

В трубке загрохотал голос Филиппа:

— Привет, Линда. Какие проблемы?

Она постаралась скрыть свое волнение:

— Никаких проблем, Филипп. Просто я разыскиваю Дэвида. Мне показалось, он сказал, что работает сегодня с вами, но я, верно, не правильно его поняла.

Филипп смутился:

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Дэвид рано покинул офис.

Словно вспомнив что-то, он добавил:

— Он, вероятно, встречается с мистером Смитсоном, приехавшим с севера, или еще с кем-то. На этой неделе в фирме много гостей.

— Спасибо, Филипп.

Ей хотелось сказать: «Не придумывайте за него оправдания». Но вместо этого Линда произнесла:

— Я уверена, вы правы. До свидания.

Все сходится. Поздние возвращения домой, уик-энды, якобы занятые делами, отсутствие физического интереса к ней. Очевидно, это толкнуло ее в постель Пола, хотя она и не отдавала себе полностью отчета в мотивах своего поступка. Говорят, в каждом браке наступает критический момент, когда женщина колеблется, переспать ей с другим мужчиной или нет, и она принимает решение в зависимости от отношений с мужем в данный момент.

Это очень верно, подумала Линда; если бы у нас с Дэвидом все было в порядке, я бы и не посмотрела второй раз на Пола.

Все складывалось так неудачно; в дополнение ко всему Пол оскорбил ее, не позвонив. Она чувствовала, что они оба ее использовали. И не знала, что предпринять. В глазах Линды появились слезы бессилия.

 

7

Во вторник Дэвид проснулся рано с мыслью о том, что он должен выйти из дому, найти телефон и позвонить Клаудии.

Было семь часов; Линда спала так крепко, что Дэвид испытал соблазн воспользоваться домашним аппаратом, но он тотчас отказался от этой безумной идеи.

Побрившись, приняв душ и торопливо одевшись, он вышел на улицу. Доехал до Бейкер-стрит и остановился у таксофона. Набрав номер, услышал череду длинных гудков. Он позвонил еще раз, но никто не отвечал. Он долго и безрезультатно слушал гудки. Наконец пришел к заключению, что Клаудии нет дома, либо она очень крепко спит.

Дэвид прыгнул в машину и с внезапной решимостью помчался к ее дому.

На звонки в дверь также никто не ответил.

«Стерва! — пробормотал он себе под нос. — Развратная маленькая сучка! Почему она так поступает?»

Он побродил немного около дома и, поняв в конце концов бессмысленность этого, с мрачным настроением поехал в офис. Каждые полчаса он набирал ее номер, все сильнее выходя из себя. Наконец в одиннадцать часов трубку сняла приходящая домработница.

— Мне мисс Паркер, — выпалил он.

Голос женщины звучал простовато, она говорила на кокни.

— По-моему, она еще спит. Не вешайте трубку, пойду гляну.

Вскоре она вернулась.

— Нет ее, — сообщила женщина. — Передать что?

— Вы не знаете, когда она ушла?

— Понятия не имею. Похоже, ее не было здесь со вчерашнего дня, постель нетронута.

— Спасибо, — сказал Дэвид. — Ничего не передавайте.

Он представил себе Клаудию с Конрадом. Увидел ее прекрасное тело с гладкой кожей, прижимающееся к телу Конрада, умело совершающее ритуал любви. Он почти слышал ее восхитительные негромкие крики, тихое постанывание, волнующие непристойности, произносимые хриплым голосом. В ярости Дэвид выругался.

После этого он звонил ей домой каждый час и клал трубку, слыша голос домработницы. Дэвид начал злиться на себя за свою слабость. Он гордился тем, что всегда владел своими чувствами и никем всерьез не увлекался, умел вовремя выбрасывать женщин из своей жизни. Но сейчас все было иначе. Что бы он ни делал, ему не удавалось выбросить Клаудию из своей головы.

В четыре часа она наконец сняла трубку. До его уха доносилась громкая музыка из стереопроигрывателя; голос Клаудии был радостным, бодрым. Дэвид услышал: «Алло», затем, после паузы: «Алло, кто это?» Еще одна долгая пауза, и наконец: «Да пошли вы к черту, кем бы вы ни были!» Она бросила трубку.

Он тотчас покинул офис и поехал к ней. Он не хотел ругаться с Клаудией по телефону, он хотел увидеть ее, услышать объяснения, заставить лгать.

Она открыла дверь. Вид у девушки был удивленный и немного виноватый. На Клаудии были узкие слаксы и свободный черный свитер. Лицо без косметики казалось усталым, однако в блестящих зеленых глазах сверкало торжество.

— Вот это сюрприз! — сказала она. — Заходи.

Он прошел вслед за ней в квартиру. Там гремела песня «Удовлетворение»в исполнении «Роллинг Стоунз». Рядом с полупустой бутылкой виски на столе лежал большой пудель из розового плюша.

— Хочешь выпить? — спросила она.

— Еще только четыре часа, — сухо заметил он.

— О, Господи! — пробормотала она, точно ребенок, уличенный в чем-то дурном. Клаудия налила себе неразбавленного виски, закурила сигарету и села на пол.

— Ну, Дэвид, что ты хочешь мне сказать?

— Многое.

Он сердито зашагал по комнате и повторил с угрозой в голосе:

— Очень многое.

Она засмеялась:

— Не разыгрывай роль обманутого мужа. Я говорила тебе, что не признаю никаких оков. Ни один мужчина не может указывать мне, как я должна себя вести.

Он покачал головой, глядя на нее.

— Я тебя не понимаю. Иногда ты ведешь себя, как дешевая шлюха.

Она перекатилась на живот, сделав глубокую затяжку и выпустив дым ему в лицо. Затем невозмутимо произнесла:

— У меня сегодня отличное настроение, никто не в силах его испортить, даже ты.

Снова перевернувшись на спину, она потянулась, и под свитером вырисовались четкие очертания ее грудей. Дэвид почувствовал, как его охватывает знакомый жар желания.

— Конрад Ли — весьма могущественный человек, он может многое для меня сделать.

— Да уж, конечно, многое, — с сарказмом в голосе произнес Дэвид, — в постели.

— На этой неделе я пробуюсь на роль в его новом фильме. Что скажешь?

— Ерунда!

— Ты просто ревнуешь, вот и все. Увидишь, он сделает меня кинозвездой.

— Ты выставляешь себя на посмешище. Режиссер фильма сказал, что коллекционировать маленьких глупышек вроде тебя — хобби Конрада.

— Послушай, дорогой Дэвид. Я вовсе не маленькая глупышка. Никому меня не провести. Я знаю правила игры. Учти это.

— Каков он в постели?

Его глаза встретились с большими, зелеными, блестящими глазами Клаудии.

— Ему далеко до тебя.

Встав, она обняла его за шею.

— До тебя всем далеко, — прошептала девушка, — такого мужчины, как ты, у меня не было.

Они занимались любовью медленно и нежно. Потом лежали в объятиях друг друга на полу, где он овладел ею.

Она ласково поцеловала его.

— Ты должен понять, — прошептала Клаудия, — это не означает, что я не люблю тебя. То, что я спала с ним, ничего не значит. Он — свинья, старая свинья. Но, милый, я хочу сняться в его фильме. Очень хочу. И снимусь, обещаю тебе это.

Он коснулся руками ее упругого бюста:

— Ты так прекрасна; с тобой я забываю о том, чем ты недавно занималась. Снимайся в его дрянном фильме, если это тебе нужно. Но не спи с ним или еще с кем-то, не то я не оставлю на тебе живого места!

Она сильнее прижалась к нему:

— Мне нравится, когда ты такой крутой.

Невероятно, что они снова вместе и это произошло так скоро. Все было еще лучше, чем прежде. Она — настоящая тигрица. Ее следует выставить обнаженной в клетке зоопарка на всеобщее обозрение. Лишь увидев ее воочию, можно поверить в реальность существования такого экземпляра. К решетке следует прикрепить табличку: «Не кормить. Ест только мужчин».

Внезапно Клаудия сказала:

— Твоя жена очень красива, правда?

— Была. Наверно, и сейчас тоже.

— Сколько ей лет? — задала Клаудия типично женский вопрос.

Ему не хотелось обсуждать Линду.

— Тридцать с хвостиком. Точно не помню.

— Интересно, как я буду выглядеть в тридцать лет?

Телефонный звонок избавил его от необходимости отвечать ей. Клаудия неохотно подняла трубку.

— О, привет, — проворковала она, бросив украдкой взгляд на насторожившегося Дэвида. — С удовольствием, — сказала Клаудия. — Примерно в какое время?

Прижав подбородком трубку к плечу, она взяла сигарету со стола.

— Хорошо, до завтра. Жду с нетерпением.

Клаудия опустила трубку.

— Умираю от голода, — воскликнула она. — Я готова проглотить великолепный обед.

— Кто это был? — спросил он, придав голосу небрежный тон.

— О чем ты? — спросила она, отлично зная, что он имеет в виду.

— Кто звонил?

После секундной заминки она ответила:

— Мой агент. Он пригласил меня пообедать с ним и его женой завтра утром.

— Это очень мило с его стороны — пригласить тебя на обед просто так.

— Да, просто так, — терпеливо произнесла она. — Я звонила ему раньше и сказала, что хочу поговорить с ним насчет фильма Конрада. Я полежу в ванне. Мы можем потом куда-нибудь пойти? Или ты спешишь домой?

Он решил, что она соврала, но спорить было бессмысленно.

— Ты хочешь, чтобы я оказался свободен?

— Конечно, иначе я бы тебя не спросила.

— Я позвоню домой. Куда ты хочешь пойти? Я закажу столик.

— Пойдем для разнообразия в какое-нибудь шикарное место. Вечно мы скрываемся в разных дырах. Ну и что с того, что нас увидят вдвоем? В конце концов, я — Прекрасная нимфа, мы связаны делом. Пойдем к Карло.

«Карло»— очень дорогой и модный итальянский ресторан. Появиться в нем было престижно. Дэвид понимал, что сильно рискует, отправляясь туда с Клаудией, так как наверняка встретит там знакомых. Но, с другой стороны, он хотел, чтобы люди видели его с Клаудией, и знали, что она — его девушка.

— О'кей, займись своим внешним видом, а я закажу столик на восемь часов.

Она чмокнула его.

— Чудесно, дорогой.

Он шутливо шлепнул ее по ягодице.

— Накинь что-нибудь на себя, иначе мы никогда не выйдем из дома.

Она со смехом удалилась в ванную.

Он почитал вечерние газеты, заказал столик в ресторане; чувство вины мешало ему позвонить Линде, но он все же сделал это. Рявкнул на жену, когда она спросила, что у него за дела. Соврав что-то, пожалел о своей затее; под влиянием укоров совести спросил о детях и положил трубку.

Спустя некоторое время появилась преображенная Клаудия. Ее блестящие пепельные волосы были собраны на макушке, грим поражал совершенством. Она надела элегантное черное платье и черные бусы. Клаудия выглядела сногсшибательно.

Дэвид сказал ей это; она продемонстрировала свой туалет со всех сторон, порхая по комнате, точно экзотическая птичка.

— Как замечательно отправиться вместе в какое-нибудь действительно приличное место! — воскликнула она. — Я бы хотела, чтобы мы могли делать это чаще.

В машине по дороге в ресторан Дэвид задумался. Он совершал глупость. Линда обязательно узнает, и что тогда? Особенно теперь, когда она стала так обостренно реагировать на все, касающееся их брака. Он бросил взгляд на Клаудию. Она возилась с радиоприемником, пытаясь найти музыку.

— Почему бы нам не отправиться в уютный загородный ресторан? — предложил он.

Она уставилась на него ледяными глазами:

— Я знала, что ты испугаешься. Поезжай за город один. Выпусти меня. Я устала прятаться.

— Хорошо, мы едем в «Карло».

Ладно, Линда, возможно, не узнает. Жены всегда узнают последними.

В ресторане было очень многолюдно. Метрдотель сказал, что их столик приготовят через несколько минут, и они сели в баре. Клаудия поздоровалась с несколькими посетителями. Дэвид с облегчением обнаружил, что он не знает никого из присутствующих.

К ним подошла девушка, которая тащила за собой худосочного молодого человека. Она была изящной, загорелой и хорошенькой.

— Ты великолепна! — сказала она Клаудии. — Ты выглядишь просто потрясающе! Где ты пропадала, сто лет тебя не видела!

Она потянула своего спутника за руку:

— Ты помнишь Джереми?

Джереми, вспыхнув румянцем, пробормотал:

— Привет.

— Мы обручены! Ты представляешь!

Девушка, смеясь, в шутку заехала Джереми кулачком по ребрам. Он, похоже, ужасно смутился.

— Ширли! — воскликнула Клаудия. — Это великолепно! — Она повернулась к Дэвиду. — Ширл, дорогая, это Дэвид Купер, мой очень старый друг.

Ширли протянула маленькую загорелую ручку, и Дэвид быстро пожал ее.

— Дэвид, — продолжила Клаудия, — я хочу познакомить тебя с женихом Ширли, достопочтенным Джереми Фрэнсисом.

Джереми робко шагнул вперед:

— Рад с вами познакомиться, старина.

Его землистого оттенка лицо было усыпано угрями.

— Садитесь, выпьем, — сказала Клаудия. — Мы должны отметить это.

Придвинув дополнительные кресла, они сели. Девушки тотчас принялись обсуждать платья, которые были на них. Достопочтенный Джереми скованно сидел на краю кресла; он был очень высок и задевал своими коленями под столом ноги Дэвида.

— Мы собираемся устроить грандиозную свадьбу, — сказала Ширли. — Она будет великолепной. Родители Джереми знают буквально всех!

Она показала Клаудии кольцо с изумрудом и бриллиантом.

— Смотри! — торжествующе произнесла Ширли. — Это от «Эспри!»

— Восхитительная вещь, мне очень нравится. Я так рада за вас обоих.

— А что насчет тебя? — спросила Ширли, бросив многозначительный взгляд на Дэвида.

Клаудия засмеялась:

— Ты знаешь, как я отношусь к браку. Это не для меня, Ширл. Мне нравится оставаться незамужней. И к тому же ты первая познакомилась с Джереми!

Джереми вспыхнул; похоже, он почувствовал себя польщенным.

Дэвид встал:

— Думаю, наш столик уже готов.

— Вы его заказали? — грустно сказала Ширли. — Мы забыли, и теперь нам придется ждать целую вечность, а я умираю от голода.

Поколебавшись секунду-другую, она продолжила:

— Почему бы нам не пообедать вместе? Я тебя не видела целую вечность, Клаудия, это было бы здорово!

— У нас столик на двоих, — без энтузиазма сказал Дэвид.

— Мы готовы посидеть в тесноте, правда, Джереми?

Джереми вяло кивнул.

— Что скажешь? — Ширли повернулась к Клаудии.

Клаудия виновато посмотрела на Дэвида:

— Отлично, мы будем рады.

Они прошли вслед за официантом к столику; по дороге Ширли помахала рукой и улыбнулась нескольким посетителям.

— По-моему, место великолепное, — заметила она, когда они оказались у столика. — Кажется, просидев здесь неделю, можно увидеть всех своих знакомых, как в лондонском аэропорту!

Она громко засмеялась.

Дэвид на протяжении всего обеда помалкивал с мрачным видом, Джереми тоже почти не раскрывал рта, говорила в основном Ширли, Клаудия время от времени вставляла фразу-другую. Ширли была постоянной читательницей журнала «Королева», особенно светской хроники, главной темой ее болтовни было, кого с кем видели и какие устраивались приемы. Джереми, похоже, приглашали на большую их часть, и Ширли описывала наискучнейшие подробности этих событий. Например, леди Кларисса Кольт появилась на двух вечеринках в одном и том же платье, а на приеме по случаю дебюта достопочтенной Аманды Лоуренс кончилось шампанское.

— Это была ужасно! — простонала Ширли. — Никогда нельзя допускать, чтобы шампанское кончалось. Это позор!

Когда они добрались до десерта, Джереми повел Ширли на площадку для танцев, где они прижались друг к другу.

— Идем отсюда, — буркнул Дэвид. — Я сыт по горло болтовней этой дуры.

— Извини, милый, — успокаивающе произнесла Клаудия. — Она утомляет.

— Не то слово! Кто она, между прочим?

На губах Клаудии заиграла лукавая улыбка:

— По прибытии в Лондон я устроилась в клуб. Мисс Кружевные трусики работала там.

— Что ты делала в клубе? — удивленно спросил Дэвид.

— Я нуждалась в деньгах, актер, с которым я приехала, почти не работал, поэтому я пошла в клуб.

— Что там делать?

— Исполнять танец семи покрывал! — рассмеялась она.

— Что? Ты, верно, шутишь.

Улыбка сползла с ее лица:

— Я не шучу. Слушай, у меня не было никаких других талантов. Либо это, либо должность хозяйки, которую лапают развратные старики. Лучше уж раздеваться каждый день. Все смотрят, но никто не трогает тебя.

— Я ничего о тебе не знаю, верно?

Ее большие глаза стали задумчивыми.

— Ты никогда не слушал меня. Как все мужчины, ты прежде всего думал о том, как бы поскорее затащить меня в постель.

После паузы она засмеялась:

— Извини, мое прошлое ужасно скучное, зачем тебе знать его?

Дэвид собирался ответить, когда Ширли и Джереми вернулись.

— У Джереми есть великолепная идея, — сказала Ширли. — В «Виндзоре» открыли шикарный ночной клуб, почему бы нам всем туда не отправиться?

Дэвид хмуро посмотрел на девушку:

— Во дворце, конечно?

Голубые глаза Ширли сердито сверкнули, затем она состроила гримаску и со смехом отозвалась:

— Нет, милый, не во дворце.

— Тогда мы — пас, — выпалил Дэвид.

— Послушайте, старина, вы в этом уверены? — выдавил из себя Джереми, слегка заикаясь.

Клаудия поспешила вмешаться в беседу:

— Дэвид устал. Вы двое отправляйтесь туда, а мы, если надумаем, присоединимся к вам позже.

— Хорошо, — согласилась Ширли. — Но вы постарайтесь.

Она схватила Джереми за руку, игриво помахала рукой Клаудии и повела своего долговязого жениха к выходу.

Клаудия рассмеялась.

— По-моему, тут нет ничего смешного, — мрачно заявил Дэвид. — Кажется, к тому же и счет целиком достанется мне. Спасибо за приятный вечер.

Она засмеялась еще громче.

— Извини. Но, право, это действительно забавно. Если бы ты знал Ширли несколько лет тому назад, ты бы в это не поверил. Она принадлежала всем и никому!

— А ты? — сухо спросил Дэвид.

Она резко перестала смеяться. Смерив Дэвида долгим взглядом, произнесла медленно и отчетливо:

— Кажется, на этом наши отношения закончены, если ты мог так сказать.

Не успел Дэвид что-либо ответить, как она поднялась из-за стола и стала пробираться к выходу. Вскоре Клаудия исчезла из виду.

Он быстро попросил счет.

— Вы — Дэвид Купер, верно? — прозвучал громкий голос с американским акцентом.

Дэвид удивленно оглянулся. Рядом с ним стоял Джей Гроссман.

— Здравствуйте, — смущенно произнес Купер.

— А где Линда? — Джей поглядел на кресло напротив Дэвида, которое только что занимала Клаудия.

«Видел ли он уходящую Клаудию?»— подумал Дэвид.

— Она дома, — ответил он, и указав на стол, продолжил:

— У меня была деловая встреча, мои партнеры недавно ушли.

В этот момент официант принес счет. Дэвид бросил на стол деньги и встал.

— Рад видеть вас, Джей.

Отделаться от режиссера было непросто.

— Подойдите к Лори, поздоровайтесь с ней. Она расстроится, узнав, что я видел вас и не уговорил выпить с нами по бокалу.

— Только на одну минуту, — неохотно согласился Дэвид. — Линда ждет меня дома.

Гроссманы занимали стол в другом конце зала, и Дэвид с удовлетворением отметил, что они не могли видеть его с Клаудией. Джей заметил его случайно, возвращаясь из туалета.

Лори имела такой же надменный и холеный вид, как и прежде, ее лицо казалось безупречно раскрашенной маской. Бледно-коричневое шифоновое платье оставляло открытой ложбинку на груди.

— Рад снова вас увидеть, — сказал Дэвид, не в силах остановить свой взгляд, скользнувший от шеи девушки вниз.

— Взаимно, — отозвалась она тягучим многообещающим тоном.

— Садитесь, выпейте с нами, — сказал Джей.

Дэвид отчаянно и безуспешно искал вежливый предлог для отказа; зафиксировав свой взгляд на шее Лори, он сел.

— Что будете пить? — спросил Джей.

— Виски со льдом.

Джей позвал официанта; Лори тем временем достала миниатюрную золотую пудреницу и занялась своим и без того идеальным лицом.

— Я сегодня уже говорил с Линдой по телефону, — сообщил Джей. — Она обещала поговорить с вами о нашем предложении пообедать завтра вместе.

— О, — рассеянно произнес Дэвид. Наполовину его сознание было занято бегством Клаудии — «Вот стерва!»; наполовину — влечением к холодной и безмозглой миссис Гроссман. Каким наслаждением было бы затащить ее в постель и проникнуть за этот совершенный фасад.

— Мне эта идея по душе. Куда вы хотите пойти?

— Лори предлагает «Савой-гриль».

— Да, — Лори на мгновение опустила пудреницу. — Я слышала, это потрясающее место. Там можно увидеть принцессу Маргарет и того красавчика, за которого она вышла.

— Они не выступают там с номером, — улыбнулся Дэвид. — Но, говорят, они заглядывают туда.

— Встретимся в нашем отеле? — спросил Джей.

Они поболтали недолго, затем Дэвид, извинившись, ушел. Он дал чаевые сторожу автостоянки, который подогнал автомобиль, и с мрачным видом сел в машину. Пошла она к черту, эта мисс Паркер! С него довольно. Сначала она уговорила его отправиться в ресторан, в который он не хотел идти. Затем навязала ему своих скучных друзей. Призналась в том, что работала стриптизершей, и оскорбилась, когда он прокомментировал это. После чего имела наглость оставить его в одиночестве!

К тому же вчера ночью она переспала с этим жирным боровом, Конрадом Ли. Она — обыкновенная шлюха, легкая добыча. Если он не будет осторожным, он даже может подцепить что-нибудь от нее.

Бог с ней. Пусть она исчезнет. Он поедет домой.

Дэвид направился в сторону Хэмпстеда. Часы показывали десять.

 

8

Спустя некоторое время Линда перестала плакать. Чего она добьется слезами? Она прошла в ванную, умылась, посмотрела на себя в зеркало. Она не знала, что ей делать. Линда чувствовала, что не в силах сидеть дома и ждать Дэвида, который вернется из объятий какой-нибудь шлюхи. Ей некому было позвонить.

После свадьбы она постепенно потеряла связь со всеми своими подругами — они вышли замуж, разъехались по разным частям страны. Она подумала, не позвонить ли матери, но Линда не смогла бы открыться ей. Мать никогда не одобряла ее выбора, она бы только обрадовалась. В отчаянии Линда набрала номер Моники.

Голос Моники был холодным:

— Это просто восхитительно, как вы пробыли у нас пять минут и увели наших самых важных гостей. Право, дорогая, это не очень-то вежливо.

Их беседа была короткой; я уже не ребенок, подумала Линда, кладя трубку, и тут же подняла ее снова. Она набрала номер Пола.

— Алло, — тотчас произнес он.

Она замерла, не в силах вымолвить и слова. Затем испуганно положила трубку.

Он тотчас отзвонил ей.

— Линда, это Пол; я знаю, что ты только что звонила мне.

Она растерялась.

— Понимаешь, я ждал твоего звонка. Знал, что ты позвонишь. Могу я тебя увидеть? Ты можешь приехать ко мне?

— Когда? — бессильно пробормотала она.

— Скажем, сейчас?

— Не знаю…

— Пожалуйста, мне необходимо поговорить с тобой.

— Хорошо. Я приеду через полчаса.

— Отлично.

Он продиктовал ей адрес на тот случай, если она забыла его.

Линда испытывала удивление. Самолюбие подсказывало женщине, что он должен помнить ее, но она не думала, что он ждет встречи с ней, звонка от нее. Она быстро собралась, не дав себе шанса передумать, и за пять минут добралась до его дома. Это был старый особняк на Хай-стрит, превращенный в многоквартирный дом и зажатый между мясным магазином и ветеринарной лечебницей. Одолев пять пролетов лестницы, она отыскала восьмую квартиру.

Он тотчас открыл дверь на ее стук.

— Сама не знаю, что я здесь делаю, — пробормотала она.

Он взял ее за руку и провел в квартиру.

— Ты выглядишь чудесно. Я сходил с ума в ожидании твоего звонка.

— Почему ты не позвонил мне?

— Слушай, Линда, я понимаю, в каком ты положении. Не хочу осложнять тебе жизнь. Следующий шаг должна была сделать ты.

С ним она становилась моложе, хотя сам он казался лет на десять старше своего истинного возраста.

— Я о тебе ничего не знаю, — обронила она.

— Ты постоянно это говоришь, — отозвался он.

Пол был очень привлекателен в линялых джинсах и белой футболке.

Они стояли в тесной темной комнате с черными стенами, на которых висели картины в рамках — в основном изображения обнаженных женщин с экзотическими удлиненными лицами, копнами густых волос и пышными формами. Из мебели был только тиковый датский обеденный стол, заваленный газетами, и обшарпанный старый розовый диван. Линда села на диван; Пол предложил ей водку и пиво. Она выбрала водку.

Он наполнил бокал, поставил пластинку Билли Холлидея и сел рядом с Линдой.

— Насчет той ночи, — нервно начала она, — ее не должно было быть — я поссорилась со своим мужем и слишком много выпила…

Он взял ее за руку:

— Не надо оправдываться. Это произошло, и все было прекрасно. Если ты сожалеешь о случившемся, ты не обязана снова встречаться со мной. Хотя я хочу совсем другого.

Она отпила водку:

— Просто я хотела объяснить.

Поколебавшись, Линда торопливо добавила:

— Я не хочу, чтобы у тебя осталось неверное представление обо мне.

— Ты произвела на меня чудесное впечатление. Моя кровать источала твой аромат, я помню, как ты вскрикнула…

Он протянул руку и коснулся Линды. Она нерешительно отодвинулась. Но их губы встретились, и Линда забыла обо всем.

Он был молод и полон сил, а она на этот раз была почти трезва. Он старался доставить ей удовольствие; она в ответ открыла в себе удвоенную способность радовать его. Они долго занимались любовью. Потом лежали и разговаривали.

Ей было так спокойно, она чувствовала себя защищенной. Он внимательно слушал ее рассказ о Дэвиде, о его безразличии к ней. Она поведала Полу все о себе, о детях, о своей жизни. Они курили и пили водку.

Она многое узнала о нем. Он был художником. Год назад закончил училище и теперь работал помощником художественного редактора в известном женском журнале. Картины на стене принадлежали ему. Их нарисовала его бывшая девушка, которую звали Маргарет. Это была печальная история. Он познакомился с Маргарет в художественном училище, они влюбились друг в друга. Прожив вместе шесть месяцев, они решили пожениться. Мать Пола умерла, а его отец, отошедший от дел бизнесмен, жил в Челтенхеме. Пол повез Маргарет к отцу. Они познакомились, и спустя три дня Маргарет вышла за отца. Пол был потрясен; он не мог поверить в случившееся. Он ужасно разругался с обоими и с тех пор ве поддерживал с ними никакой связи.

— Я не мог смириться с этим, — сказал он. — Я не верю, чтобы она полюбила его. По-моему, ее интересовали только деньги отца, а я ничего не мог ей предложить.

— Какие чувства ты испытываешь к ней сейчас? — тихо спросила Линда.

— Не знаю, — задумчиво произнес он. — Она дрянь. Однажды днем они вышли из дому и вернулись мужем и женой.

— Почему ты хранишь ее картины?

Он пожал плечами:

— Они напоминают мне о том, что нельзя быть таким глупцом. Понимаешь, я не могу больше долго встречаться с девушкой. Раз-другой, и я больше не хочу ее видеть.

Она вспомнила хорошенькую маленькую Мелани с ее плаксивым голоском.

— Значит, я подхожу тебе, потому что замужем? — предположила она.

— По-моему, ты великолепна.

Они полежали молча; каждый думал о своем.

— Труднее всего мне представить Маргарет, — сказал он, — живущей в Челтенхеме с моим отцом. Она очень темпераментная. Маргарет любила секс больше, чем любая из девушек, которых я знал. Не представляю, чтобы отец мог нравиться ей. Он такой старый.

— Какой была твоя мать?

— Это долгая история.

Линда склонилась над Полом и поцеловала его в лоб.

— Расскажи, — ласково попросила она.

— Ты напоминаешь мне психоаналитика, — улыбнулся он. — На самом деле это трагедия. Она покончила с собой, когда мне было пятнадцать.

Линда была потрясена. Она хотела спросить, почему его мать так поступила, но Пол уже повернулся на бок и закрыл глаза.

— Это неинтересно, — пробормотал он. — Я расскажу тебе в другой раз.

Через некоторое время она посмотрела на часы и, увидев, что уже двенадцатый час, сказала:

— Мне пора ехать. Дэвид должен вернуться домой к двенадцати.

— Почему бы тебе не остаться у меня до утра? — пробормотал он, лежа спиной к Линде.

— Я хотела бы этого, но я должна быть дома к его возвращению — Дэвид знает, что ночью я всегда у себя. Он может позвонить в полицию.

— Забавно, не правда ли, — сказал Пол. — Я с трудом выпроваживаю из квартиры девчонок, с которыми сплю. — Он заговорил высоким голосом, имитирующим девичий:

— «О, дорогой, позволь мне остаться на ночь — мама и папа никогда не ждут меня раньше утра».

Они оба рассмеялись.

— Это сущее бедствие, скажу тебе, они не желают уходить. А ты не можешь остаться на ночь. Знаешь, Линда, ты первая женщина после Маргарет, с которой я захотел провести всю ночь.

Она медленно оделась; Пол лежал на спине, разглядывая Линду.

— Знаешь, ты очень сексапильна, — сказал он. — Я бы хотел увидеть тебя в черных нейлоновых чулках и черном поясе.

— Что бы ты сделал, сфотографировал меня?

— Нет, я бы тебя нарисовал лежащей на кровати. Это было бы очень сексуально. Ты позволишь?

— Я подумаю об этом.

Слегка смутившись, Линда засмеялась.

— Когда я увижу тебя? — спросил он.

— Не знаю.

— Завтра?

— Не знаю, Пол. Мне трудно строить планы.

— Ты не можешь уехать, не сказав мне, когда мы увидимся.

— Я позвоню тебе утром.

Он дал Линде свой служебный телефон и крепко поцеловал ее. Она отправилась домой. Часы показывали половину двенадцатого.

 

9

Клаудия покинула ресторан в ярости. Поймав такси, она направилась в отель Конрада Ли. Она была по горло сыта Дэвидом Купером. Кем себя считает этот кретин? Сначала их роман забавлял ее. Клаудии нравилось встречаться с женатыми мужчинами — они принадлежали к другому миру, в этом был вызов. К тому же она ошибочно решила, что он сможет помочь ей в карьере.

Он ничего не сделал. Роль Прекрасной нимфы оказалась тупиком. Он даже не преподнес ей приличного подарка, только надавал массу несдержанных обещаний. Где норковая шубка, которую она должна была получить? Она не хотела брать у него деньги. Он осмелился предложить их, точно она была шлюхой. Подарки — другое дело.

— Дешевый тип, — пробормотала она себе под нос. — Он еще пожаловался на счет в ресторане.

Такси доставило Клаудию к отелю. Швейцар бросился к ней, чтобы провести ее внутрь. Она неторопливо подошла к стойке администратора.

— Я бы хотела поговорить с мистером Конрадом Ли, — сказала девушка.

Ей указали на местный телефон. Вскоре оператор сообщила ей, что номер не отвечает.

— Тогда, пожалуйста, проверьте номер в спальне, — попросила она.

Раздалось несколько длинных гудков, и наконец в «люксе» сняли трубку.

— Да? — прозвучал хриплый неприветливый голос.

— Конрад, это Клаудия Паркер.

— Кто?

— Клаудия Паркер, — терпеливо повторила она. — Ты не мог так быстро забыть вчерашнюю ночь.

— О да, конечно, — сказал он после паузы. — Как дела, детка? Что тебе надо?

— Твоя секретарша звонила мне днем насчет нашей завтрашней встречи — я была в ресторане с тем занудой, — и я вдруг подумала: зачем ждать завтрашнего дня?

Он цинично, грубо засмеялся и сказал:

— Слушай, детка, сегодня я занят.

— О, — разочарованно протянула она. — Знаешь, я очень компанейская девушка, трое для меня — не толпа.

— Ты уверена, что я тебя правильно понял?

— Ну конечно, — проворковала она. — Ты был так великолепен вчера ночью, я согласна разделить тебя с кем-то.

— Подожди минуту, — сказал Конрад, и трубка замолчала. Клаудия терпеливо ждала, и вскоре она услышала его оживленный, заинтересованный голос. — Поднимайся. Мы тебя ждем.

Улыбаясь, Клаудия положила трубку и неторопливо направилась в дамскую комнату, где в течение двадцати минут поправляла макияж и укладывала волосы так, чтобы они густыми блестящими волнами падали на плечи. Она выглядела великолепно, молодо и сексапильно. Черное платье с глубоким вырезом подчеркивало совершенство ее фигуры.

Прошло полчаса, прежде чем она наконец постучала в дверь его номера.

Конрад, облаченный в зелено-оранжевый полосатый халат, открыл ее немедленно.

— Где, черт возьми, ты была? — спросил он.

Она виновато улыбнулась, прошла в гостиную и села, закинув одну ногу на другую так, чтобы продемонстрировать как можно большую часть своего бедра. Она знала, что выглядит эффектно.

— Извини, — сказала Клаудия. — Я знаю, ты сочтешь, что я веду себя ужасно. Но то, что я сказала по телефону насчет любви втроем, — понимаешь, извини меня, но я просто не могу.

Он в изумлении уставился на нее.

— Не можешь? — хрипло произнес Конрад.

Она медленно покачала головой, помахав длинными черными ресницами.

— Наверно, я так хотела увидеть тебя снова, что сказала это, но на самом деле эти забавы не для меня.

— Не для тебя, — глухо повторил он.

— Да.

Она закусила губу и стала ждать.

— Слушай, детка, — произнес наконец он. — Ты позвонила мне в тот момент, когда я трахал эту крошку, — он указал на спальню, — ты позвонила мне в самый разгар битвы. Никто тебя не просил об этом, но ты позвонила и попросила — повторяю, попросила — разрешения присоединиться к нам. Что происходит дальше — ты распалила мое воображение грядущей сценой, я останавливаюсь на полдороге с этой крошкой, жду полчаса — и ты появляешься здесь, чтобы заявить, что ты не можешь.

Его тон постепенно поднимался, под конец Конрад почти перешел на крик.

Она встала.

— Что я могу сказать?

Клаудия подошла к Конраду и положила ему руку на предплечье.

— Вчера я была пьяна, но я помню, что происходило нечто особенное. Сейчас я трезвая. Что я могу поделать, если я не хочу делить тебя ни с кем?

Он восхищенно смотрел на нее:

— А ты весьма хитра. Полагаю, ты хочешь, чтобы я выставил эту…

Он указал на спальню.

Она поцеловала Конрада и прильнула к нему.

— В общем, да.

Он оттолкнул от себя девушку.

— Хорошо, детка, но не думай, что тебе удастся одурачить меня. Я вижу тебя насквозь. Ты сексапильней, чем она, поэтому я дам ей отступного. Ты этого хочешь?

Она посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала Клаудия. — Поступай как хочешь. Я по-прежнему свободна завтра вечером. Сейчас я могу уйти.

Он окинул взглядом ее фигуру:

— Нет, оставайся. Подожди в ванной.

Улыбнувшись, она послушно удалилась во вторую ванную. Он заставил ее прождать пять минут. Вскоре она услышала возмущенный женский голос. Хлопнула дверь.

Наконец он распахнул дверь ванной. Конрад уже успел сбросить свой халат. На мистере Ли не было ничего, кроме загара, и его плоть выражала желание…

— Идем, детка, — произнес он. — Мне пришлось дать этой крошке пятьдесят баксов, так что советую тебе оправдать мои расходы.

Дэвид поставил автомобиль в гараж и вошел в подозрительно тихий дом. Он решил, что Линда рано легла спать; Дэвид поднялся наверх и заглянул к мирно спавшим детям. Джейн проснулась и сонно попросила воды. Он принес ее дочери, она обняла Дэвида за шею и сказала:

— Я люблю тебя, папочка.

Он уложил ее и прошел в главную спальню. Она была пуста. Дэвид немного удивился. Где Линда?

Дэвид знал, что остальная часть дома безлюдна. Вероятно, Линда ушла в кино или еще куда-то, хотя это непохоже на нее.

Он выглянул в окно — на дорожке, ведущей к дому, не было машины жены. Дэвид поискал записку и не нашел ее.

Он прошел в комнату Аны и постучал. Домработница подошла к двери, придерживая рукой свой полупрозрачный халат. На верхней губе у нее пробивался темный пушок.

— Где миссис Купер? — спросил Дэвид.

— Она ушла около восьми часов, — сказала Ана на плохом английском.

— Она сказала, куда пошла?

— Нет.

— Когда она должна вернуться?

— Не знаю.

На этом беседа закончилась.

Он вернулся в спальню, принял душ и заснул, читая газету в кровати.

В таком положении его и застала вернувшаяся Линда. Она была рассержена — он обещал приехать к двенадцати и снова опоздал. Слава Богу, Дэвид спал — косметика на лице Линды размазалась, волосы были растрепаны.

Она знала, что, увидев ее, он все поймет. Она поспешила в ванную и переоделась в халат. Затем пустила воду. Если он теперь проснется, ее вид не будет иметь значения.

Дэвид проснулся.

— Где, черт возьми, ты была? — спросил он.

— Ходила в кино. А где был ты?

— Тебе известно, где я был. Сеанс заканчивается без четверти одиннадцать. Где ты провела последний час?

— Полагаю, ты был с Филиппом, — сказала она, не замечая его вопроса.

— Да, ты это знаешь.

— Я тоже была с ним.

Он растерянно уставился на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— Я в такой же степени была с Филиппом, как и ты.

— Ты пила?

— Нет, Дэвид, я не пила. Я позвонила Эбботтсонам домой после телефонного разговора с тобой, и пока я беседовала с Мэри, пришел Филипп. Он понятия не имел о встрече с тобой.

Дэвид принялся лихорадочно соображать.

— Да, произошла небольшая путаница. Я думал, что он вернется ко мне позже, но потом я вспомнил — он сказал, что не сможет, и мне пришлось пообедать с гостями фирмы.

Она подняла бровь.

— Но ты только что сказал, что был с Филиппом.

— Да — потому что я знал, что ты не поймешь.

— Ты прав, я не понимаю. А теперь, пожалуйста, я могу принять ванну?

— Ты такая странная, Линда, — он повысил голос. — Слушай, я уже давно дома. Я сводил этих троих мужчин в «Карло», встретил там Джея и Лори Гроссманов. Теперь ты мне веришь? Они приглашают нас пообедать с ними завтра, и я согласился. Можешь спросить их, с кем я был. О'кей?

Возможно, он говорит правду.

— Хорошо, — устало вздохнула Линда. Она слишком устала, чтобы спорить.

Он удалился в спальню. Линда приняла ванну. Их мысли блуждали в параллельных плоскостях. Оба не хотели ввязываться в дискуссию о том, кто где был, — эта тема представляла опасность, каждый рисковал оказаться разоблаченным.

Когда Линда подошла к постели, Дэвид подумал — как она хороша в длинной шелковой ночной рубашке, соблазнительно облегавшей ее фигуру.

Он первым нарушил молчание:

— Где ты хочешь пообедать завтра?

— Мне все равно, — сухо отозвалась она.

— Джей сказал, что Лори хочет пойти в «Савой-гриль», — это скучноватое заведение, но они в Лондоне гости, пожалуй, нам следует согласиться.

— Думаю, да.

Она погасила свой ночник и повернулась спиной к мужу.

— Что нового у детей?

— Ничего существенного.

Он закурил сигарету.

— Совсем не хочется спать, — заметил он.

— Почему бы тебе не почитать? На столе лежит книга, которую ты начал три месяца тому назад.

— Мне не хочется читать.

— Тогда гаси свет и постарайся заснуть.

— У тебя красивая ночная рубашка, она новая?

— Нет, я ношу ее уже два года, — она вздохнула, мечтая о том, чтобы он замолчал.

Он обхватил рукой ее левую грудь. Линда сжалась в напряжении. О Господи, нет, подумала она, не сегодня, пожалуйста, Господи, не сегодня. После стольких ночей, когда я лежала тут, до боли желая его, надо же было ему выбрать сегодняшнюю.

Он придвинулся к жене.

— В чем дело?

— Ни в чем.

Она заставила себя повернуться к нему лицом.

К счастью, он овладел ею быстро. Он уже много лет обходился без прелюдий. Половой акт с Дэвидом не доставлял Линде никакого удовольствия. Она чувствовала себя опустошенной и использованной. Иногда она задумывалась — все ли мужчины становятся такими после женитьбы? Сначала они стремятся доставить тебе наслаждение, охотно и долго лаская женщину. Но после свадьбы все меняется.

— Это было восхитительно, — сказал он. — А для тебя?

Она изобразила на лице наслаждение.

— Восхитительно.

Линда повторила его слово, будучи сейчас неспособной придумать что-нибудь другое.

Он погасил свет:

— Спокойной ночи.

Линда зажмурила глаза, чтобы сдержать слезы.

— Спокойной ночи.

Дэвид лежал и думал о том, какая стерва это Клаудия.

Линда лежала и думала о мужской силе и нежности Пола.

Наконец они оба заснули.

 

10

— Я хочу остаться у тебя до утра, — сказала Клаудия, лениво потянувшись.

Конрад говорил по телефону с бюро обслуживания. Он сидел на краю кровати. На животе его висели складки загорелой кожи; лысина блестела капельками пота.

— Это мистер Ли из двести шестого. Принесите мне шесть тостов с тонким слоем масла и лучшей икрой. Еще ведерко льда, стакан молока и блюдо шоколадного мороженого.

Он бросил взгляд на Клаудию:

— Ты еще что-нибудь хочешь?

Она покачала головой.

Конрад снова заговорил в трубку:

— Добавьте немного шоколадных пирожных и сливок. О'кей, это все. Поторопитесь.

— Я собираюсь остаться у тебя, — заявила Клаудия снова.

— Зачем это нужно?

— Я хочу появиться завтра на киностудии с тобой, как ты мне обещал. Я не выпущу тебя из поля зрения!

Он засмеялся:

— Детка, ты — это нечто! Я был женат трижды и считал, что хорошо знаю женщин, но ты — особый случай.

Она тоже рассмеялась, откинув голову назад так, что волосы рассыпались веером.

— Разве ты не рад тому, что я честна с тобой? — спросила Клаудия. — Ты ведь знаешь, что я — не какая-нибудь наивная дурочка. Ты мне нравишься. Почему бы тебе не помочь мне?

— Я ничего тебе не обещал.

— Нет, обещал — пробу.

— Ладно, я обещал тебе пробу. Что, если ты не подойдешь?

— Я подойду.

Она улыбнулась:

— Возможно, я не умею играть, но я очень фотогенична. В таком фильме, какой ты делаешь, я уверена, для меня можно что-то найти.

В дверь тихо постучали:

— Ваш заказ, сэр.

Конрад поднялся с кровати и взял шотландский шелковый халат.

«Господи, как же ты заплыл жиром», — подумала Клаудия.

— Мне нравится твой халат, дорогой, — промурлыкала она.

— От «Симпсона», — самодовольно произнес он; взяв со стола мелочь, он удалился в другую комнату.

Клаудия перекатилась по кровати, завернувшись в простыню.

— Я сыграю в этом фильме любой ценой, — пробормотала она, обращаясь к самой себе. — Не за так же я с ним сплю!

Он вернулся в спальню с тостом во рту.

— Дрянная икра. Хочешь куда-нибудь пойти?

— Который час? — спросила удивленная Клаудия.

Он посмотрел на большие золотые часы:

— Половина второго — что еще открыто?

Она принялась лихорадочно думать. Если они пойдут куда-то, она хотела быть уверенной в том, что потом она вернется с ним в отель. Она твердо решила не отпускать его от себя до кинопробы.

— Все клубы работают до четырех, — сказала Клаудия. — Мы можем заехать ко мне, я должна взять одежду, в которой я смогу завтра пойти на студию. Прекрасная идея.

Она вскочила с кровати.

Он оглядел ее фигуру.

— Знаешь, у тебя великолепное тело. Как насчет того, чтобы появиться на экране обнаженной.

— Я об этом не думала.

— Подумай. Возможно, для тебя есть роль. Я могу сделать пробу.

— Когда?

Ее зеленые глаза загорелись.

Они отправились в новую дискотеку Чарли Брауна. Там было многолюдно, но их усадили за почти занятый стол благодаря тому, что Конрад сунул старшему официанту деньги. Музыка гремела так громко, что даже себя было трудно слышать. На маленькой площадке для танцев теснились пары. В зале было очень темно. В дискотеке присутствовали многие знаменитости, девушки с длинными распущенными волосами, закрывавшими их лица, парни из рок-групп с волосами, по длине не уступавшими девичьим.

За их столом сидел фотограф, которого Клаудия знала. Она поцеловала его и познакомила с Конрадом. Фотограф пришел сюда с одной из ведущих фотомоделей, высокой стройной девушкой, снимки которой публиковались по всему свету.

Клаудия не могла сидеть спокойно; музыка заводила ее.

— Хочешь потанцевать? — спросила она Конрада.

Он кивнул, и они протиснулись на площадку для танцев. Клаудия зашлась в неистовой замысловатой пляске; Конрад, посмеиваясь, практически стоял на месте. От жары пот начал стекать по его лицу.

«Ты считаешь себя настоящим жеребцом, — подумала Клаудия. — Не слишком ли ты стар для таких забав?»

— Дорогой, ты чудесно танцуешь! — произнесла она вслух.

— Дорогая моя!

Этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим. Возле них на площадке стояла Ширли, сопровождаемая достопочтенным Джереми.

— Где твой симпатичный приятель?

Клаудия улыбнулась.

— Я думала, вы отправились в «Виндзор», — прокричала она.

— Да, но там оказалось слишком скучно. Зал был почти пустым. Можешь представить что-нибудь более ужасное?

Достопочтенный Джереми охотно подтвердил слова Ширли энергичным кивком.

Конрад уже обливался потом.

— Давайте присядем, — устало произнес он.

— Милочка, мы придем через минуту. Где вы сидите?

Клаудия улыбнулась и помахала рукой, сделав вид, что она не расслышала вопроса подруги. Ее не прельщала перспектива снова оказаться в обществе Ширли и Джереми.

Когда они вернулись к своему столу, там было еще многолюднее; посетители потеснились, освобождая для них место.

Фотомодель обратилась к Конраду:

— Я восхищена вашим последним фильмом. Вы собираетесь снимать новую картину в этой стране?

Фотограф пригласил Клаудию танцевать. Она согласилась, с опаской оставляя худую фотомодель болтать с Конрадом; Клаудии очень хотелось снова подвигаться, а Джайлс, фотограф, был отличным танцором. Однажды у них был короткий роман, но потом они решили, что гораздо приятнее просто дружить. Они слишком походили друг на друга, чтобы оставаться любовниками. Время от времени, когда кто-то из них был свободен, они созванивались и проводили вместе вечер, который мог закончиться в постели. Но это были дружеские отношения с небольшой добавкой секса. Смуглый, исключительно красивый Джайлс напоминал испанца. Женщины сходили по нему с ума; он имел успех в качестве светского фотографа и работал для журналов мод.

— Кто этот папаша? — цинично спросил Джайлс. — Синди говорит, он — известный голливудский магнат. По-моему, она питает к ним слабость.

— Можешь сказать ей, пусть не цепляется за него своими искусственными ноготками, он уже занят.

Они исполняли ритуальный танец — Джайлс стоял почти неподвижно, периодически его бедра и ягодицы сексуально подергивались, а девушка порхала вокруг мужчины.

— Хочешь покурить травку? — небрежно спросил он.

Клаудия посмотрела в сторону их стола. Там появились новые люди; Конрад, похоже, чувствовал себя превосходно, он заказывал напитки, громко разговаривал, жестикулировал.

— Да, отличная идея, — согласилась она.

Они ускользнули с площадки для танцев на балкон, тянувшийся вдоль половины зала. Там было на удивление тихо, поскольку окна и двери клуба поглощали звук.

Джайлс закурил сигарету с марихуаной, и они стали по очереди затягиваться дымом.

— Я должен настроиться, чтобы трахнуть этот мешок с костями, — сказал он. — Мы делаем серию фотографий для «Вог», и я хочу, чтобы между нами установилась нужная атмосфера. Господи, скажу тебе, это все равно что заниматься любовью со скелетом.

Они оба рассмеялись.

— Желаю удачи, — сказала Клаудия. — А как тебе мой? Красив, не правда ли?

— Я бы предложил развлечься вчетвером, — сказал Джайлс, — но ведь все кончится тем, что мы будем трахаться только друг с другом, так что какой смысл?

Они захохотали, потом Клаудия сказала:

— Пойдем, нам пора вернуться в зал.

— Что происходит? — спросил Джайлс. — Ты хочешь стать кинозвездой?

— Да, милый.

Они снова оказались среди шума и грохота за своим столом. Синди внимательно слушала долгий нудный рассказ Конрада о том, как он впервые приехал в Америку четырнадцатилетним подростком. Ширли и достопочтенный Джереми также втиснулись меж сидящими за столом.

— Милочка, какой удивительный человек! — выдохнула Ширли. — Такая история!

Она улыбнулась Джайлсу:

— Привет, малыш.

— Привет, Ширли, как бизнес?

— Какой бизнес?

Он засмеялся:

— Забудь, детка.

— Послушайте, с-старина, — выдавил из себя Джереми, — вы сделали классные фотографии Ширли.

— Я — классный фотограф, — шутливо произнес Джайлс.

Клаудия решила, что ей пора вмешаться — Синди не отводила восхищенного взгляда от Конрада. Она обняла его за шею и шепнула что-то на ухо.

Он, похоже, удивился.

— Здесь? — спросил Конрад. — Сейчас?

Клаудия захихикала.

— Никто не заметит. Хочешь?

Он хрипло рассмеялся:

— Ты сумасшедшая. Я приберегу закваску на потом, о'кей?

Конрад заказал шампанское для всего стола; компания продолжала напиваться.

— Завтра я устрою грандиозную вечеринку, — сказал Конрад.

Клаудия пришла в восторг:

— Для меня, дорогой?

— Да, для тебя, для всех — вы все приглашены.

— Потрясающе, — обрадовалась Ширли. — Где и в какое время, дорогой?

— Давайте в моем отеле — «Плаза Карлтон», я возьму еще один номер — часов в десять.

— Отлично, — сказала Клаудия. — Все слышали? Завтра в десять.

Она поцеловала Конрада в ухо.

— Я схожу в туалет. Вернусь через минуту.

Клаудия протиснулась к столику администратора:

— Мне надо сделать короткий звонок.

— Пожалуйста, — женщина подвинула служебный аппарат к Клаудии.

На часах было начало четвертого. Клаудия медленно набрала номер; загадочная улыбка играла на ее губах.

В трубке прозвучал сонный мужской голос.

— Привет, дорогой Дэвид, — прошептала она. — Я прекрасно провожу время, а как ты?

Она быстро опустила трубку.

— Сообщила мужу, что со мной все в порядке, — сказала Клаудия удивленной девушке и вернулась к столу.

Утреннее пробуждение было не слишком радостным. При виде спящего рядом с ней Конрада, напоминавшего бесформенную груду жира, Клаудию затошнило. Голова у нее была свинцовой, а кожа выглядела, словно старый пергамент. Девушка добралась до ванной и приняла ледяной душ. Эта пытка давала прекрасный эффект.

Они не вернулись на рассвете в отель Конрада; ночь завершилась в квартире Клаудии.

После душа она тщательно оделась и накрасилась, готовясь сопровождать Конрада на студию. Сварив кофе, принялась трясти своего гостя.

Он просыпался с трудом: хрипя, кашляя, с налитыми кровью глазами и плохим запахом изо рта. От него пахло потом.

— Боже, который час? — пробормотал он вечный вопрос человека, проснувшегося в чужой квартире.

— Десять.

Она протянула ему чашку кофе.

— Где телефон?

Клаудия пошарила под кроватью и нашла трубку, которую она сняла со стены прошлой ночью.

Конрад позвонил секретарше и дал ей ряд распоряжений.

— Мне необходимо вернуться в отель и сменить одежду, — сказал он, натягивая брюки.

— Я с тобой.

— Зачем?

— Ты обещал организовать мне кинопробу.

Он уставился на нее.

— Я не забуду о твоей проклятой кинопробе, но ее нельзя устроить немедленно, сегодня. Надо подготовиться.

— Я буду с тобой, пока ты все организуешь.

Он покачал головой:

— Ты не сдаешься, да?

Конрад взял трубку и снова позвонил секретарше.

— Слушайте, я хочу, чтобы вы организовали кинопробу для мисс Клаудии…

Он растерянно посмотрел на девушку.

— Паркер, — быстро подсказала она.

— Паркер. Подготовьте все как можно быстрее. Ее агент чуть позже сообщит вам детали.

Он положил трубку.

— Довольна, детка?

Она поцеловала его:

— Еще бы! Слушай, ты не забыл о сегодняшней вечеринке?

— Вечеринке?

— Да. Неужели ты не помнишь? Ты пригласил всех сидевших за столом в твой отель.

— Да, верно. Я все подготовлю, увидимся позже.

— Я приду на пару часов пораньше — вдруг тебе что-нибудь понадобится.

— Судя по моему теперешнему состоянию, мне ничего не понадобится, но наверняка сказать нельзя.

Грубо рассмеявшись, он удалился.

 

11

Линда позвонила Полу на работу, как только дети отправились в школу, а Дэвид — в свой офис. Пол хотел увидеть ее.

— Не могу, — сказала она.

Он начал уговаривать Линду, и в конце концов она согласилась встретиться с ним во время перерыва на ленч.

День выдался ясный, солнечный; они встретились в Грин-парке. Она никогда не видела Пола в костюме, он сидел на нем неважно. Линда объяснила это тем, что костюм, похоже, был из магазина. Дэвид всегда шил костюмы у портного.

Они гуляли, держась за руки; Линда чувствовала себя скованно. Она казалась себе неуместно нарядной в эффектном костюме и туфлях из крокодиловой кожи. Она знала, что выглядит неестественно, прогуливаясь рука об руку с Полом Бредфордом по Грин-парку. Линда не то чтобы ощущала себя старой или заметно превосходящей его по возрасту, однако она, помимо своего желания, чувствовала себя погрязшей в грехе.

— О чем ты думаешь? — спросил Пол. — Тебя что-то тревожит?

— Не знаю, Пол. Это все дурно. Я не создана для адюльтера. У меня есть дом и дети; я чувствую, что должна наладить отношения с мужем. Не могу махнуть на все рукой и встречаться с тобой. Это было бы непорядочно.

— В чем дело, Линда? — раздраженно спросил он. — Боишься потерять свое материальное благополучие, если Дэвид узнает?

— Нет. Боюсь потерять самоуважение.

Они помолчали, продолжая идти по парку.

— Что ты пытаешься этим сказать? — спросил Пол.

— Я пытаюсь сказать, что не способна вести двойную жизнь. Я хочу поставить точку сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

— Я не хочу, чтобы ты ушла от меня, — упавшим голосом произнес он. — Я ждал встречи с кем-то вроде тебя. У тебя прекрасная душа. Я нуждаюсь в таком человеке. Я не посягаю на твою семейную жизнь, я только хочу видеть тебя, когда ты свободна.

— Этого недостаточно для нас обоих, — тихо сказала она. — По-моему, нам больше не следует встречаться.

Она освободила свою руку.

Его настроение изменилось.

— Ты такая же, как все. Мне следовало догадаться, что ты на самом деле бездушная стерва, боящаяся лишиться своего домашнего комфорта. У всех женщин вместо сердца калькулятор.

— Извини, Пол. Я не хочу ссориться, но все кончено.

— Ты действительно этого хочешь? — глухо произнес он.

— Да.

Он усмехнулся, поглядев на нее.

— Ты была чертовски легкой добычей — и неплохой для твоего возраста.

Линда повернулась и стала быстро удаляться от Пола.

— Интересно, кто теперь тебя будет трахать, подлая стерва! — в ярости закричал Пол вслед уходящей женщине.

Она ощутила, как кровь приливает к щекам, и побежала, остановившись лишь у машины.

Линда поехала домой; слезы катились по ее щекам.

Гроссманы сидели в баре их отеля; невозмутимая Лори с тщательно уложенными пепельными локонами на голове была в бледно-лиловом шифоновом платье, в разрезе которого белели шелковистые груди.

Куперы прибыли без опоздания. Линда появилась в черном шелковом платье и бежевой норковой накидке, Дэвид — в строгом темно-синем костюме, синем галстуке и белой сорочке с большими сапфировыми запонками.

Выпив, они направились в «Савой-гриль».

Джей оживил вечер своими рассказами о Голливуде. Дэвид говорил о политике и бизнесе. Женщины в основном молчали. Лори явно испытывала разочарование из-за того, что не увидела принцессы Маргарет. Она жаловалась по поводу отсутствия льда в напитках и часто поправляла макияж.

Наконец Джей произнес:

— Ради Бога, перестань смотреться в зеркало, мы все знаем, как ты красива, поэтому я и женился на тебе, верно?

Она нахмурилась.

Когда подали кофе, Джей сказал:

— Не хотите заглянуть на вечеринку, которую устраивает сегодня Конрад? Мы обещали прийти.

— Я устала, — виновато призналась Линда. — Сегодня дети снова пошли в школу; подготовка к этому отняла у меня все силы.

— Пойдем, Линда, — бодрым тоном сказал Дэвид. — Только на час.

Он был доволен собой — за весь день Дэвид ни разу не позвонил Клаудии. Маленькая шлюха, это послужит ей уроком. А этот ее звонок посреди ночи с целью вызвать ревность? Он поставит Клаудию на место. Ей придется вымаливать у него прощение.

— Да, Линда, вы должны пойти, — сказал Джей. — Это будет забавное сборище, обещаю вам.

— Тогда только на час, — неохотно согласилась она.

Линда отправилась с Лори в дамскую комнату, где, пудрясь и накладывая румяна, Лори протянула:

— Этот сукин сын считает меня безмозглой идиоткой. Он узнает, кто из нас двоих глупец, когда я получу половину его состояния.

— Извините, вы о чем? — вежливо спросила Линда.

— О калифорнийских законах. Я их прекрасно знаю.

После этого Лори смолкла и принялась накладывать «блеск» на губы.

Вечеринка была в полном разгаре, когда они прибыли в отель. Шесть-семь десятков людей уже находились там, и постоянно прибывали новые гости. Огромные столы с едой тянулись вдоль одной стены, официанты разместили в номере три бара. Люди танцевали под музыку, исполняемую ансамблем из шести человек.

Они протиснулись к ближайшему бару и заказали спиртное. Оказалось, что Джей знает многих гостей. Он знакомил всех с Куперами, и вскоре Дэвид, беседуя с кем-то, оказался в стороне.

— Давайте найдем Конрада, — обратился Джей к Линде. — Он должен знать, что я здесь.

Они застали Конрада сидящим у стола. Продюсер уплетал шоколадное мороженое и потягивал неразбавленный бербон. Рядом с ним находилась Клаудия в ярко-красном платье, расшитом поддельными бриллиантами.

Конрад радушно поприветствовал их и пригласил сесть рядом, потеснив двоих других гостей.

— Вы помните миссис Купер — Линду, — сказал Джей.

— Конечно, конечно, как вам вечеринка? Я умею устраивать подобные приемы, верно?

— Несомненно, умеете, — признал Джей.

— Здравствуйте, миссис Купер, — у Клаудии слегка заплетался язык. Последние несколько часов она непрерывно пила. — А мистер Купер здесь?

— Да, — отозвалась Линда. — Он вам нужен по какому-то делу?

— По правде говоря, да.

Она нечаянно опрокинула бокал; темный напиток растекся пятном по скатерти.

— Я хочу сказать Дэвиду, что ему следует сделать с рекламной кампанией «Прекрасная нимфа». Пусть он засунет ее куда-нибудь подальше, вот что.

Она икнула.

Линда невозмутимо посмотрела на девушку.

— Я передам ему, дорогая, — сказала миссис Купер и повернулась к Джею.

Клаудия встала.

— Пожалуй, я сама ему это скажу, — пробормотала она и, покачиваясь, удалилась.

— Что с ней? — спросила Линда.

Джей пожал плечами:

— Не знаю. Что с вашей девушкой, Конрад?

Продюсер засмеялся:

— Она сумасшедшая. Я пообещал ей эпизодическую роль в фильме. Это ударило ей в голову.

— Какую роль?

— Полуобнаженной девушки, чье имя остается за титрами. У этой крошки великолепное тело, и, если она окажется киногеничной, мы используем ее. Что скажете?

— Отлично, — с улыбкой произнес Джей. — У нее к тому же прекрасные манеры!

Линда поднялась из-за стола.

— Извините, я на минуту, — сказала женщина и отправилась на поиски Дэвида, однако она не нашла ни своего мужа, ни Клаудии. Линда вздохнула. Ерунда, глупая девушка просто пьяна.

Линда заметила Лори в окружении восхищенных мужчин и прошла мимо нее.

— Там, откуда я приехала, к женщинам относятся с почтением, понимаете, — говорила миссис Гроссман.

— Вы не видели Дэвида? — перебила ее Линда.

— Видела, — Лори едва взглянула на Линду. — Он вышел на веранду.

Это глупо, подумала Линда, мне не следует следить за ним, это детские игры. Она вышла на веранду — там было безлюдно.

Линда собралась вернуться назад, но вдруг она услышала тихий гортанный смешок. Она пригляделась — в углу веранды обнималась какая-то парочка.

Линда отступила в тень и стала приближаться к этим людям. Девушка, нежно лаская, прижимала голову мужчины к своей груди, торчащей из выреза платья.

— Ты сумасшедшая, Клаудия, — пробормотал мужчина. — Ты лучше всех.

Он задрал ее платье так, что подол оказался на талии девушки.

— Я так по тебе скучал. Одна ночь без тебя — сущая пытка.

Потрясенная Линда отпрянула назад. Это был Дэвид. Ее муж. Ее неверный лживый муж.

Она заставила себя вернуться в комнату. Не замечая ничего вокруг себя, направилась к двери.

Джей схватил ее за руку:

— В чем дело? На вас лица нет, что случилось?

Она посмотрела на него невидящими глазами.

— Я должна уйти отсюда, — пробормотала она, освободив свою руку и шагнув к двери.

Он снова сжал ее предплечье и подвел Линду к ближайшему бару.

— Двойную порцию бренди для леди, и быстро, — сказал Джей. — А теперь объясните мне, что случилось, — он держал Линду за руку. — Объясните мне, — повторил Джей уже мягче.

Она посмотрела на него округлившимися глазами.

— Я подозревала, что он мне изменяет, — возможно, иногда, во время деловых поездок, — но так, в моем присутствии — это ужасно.

Официант подал ей бренди, и она большими глотками отпила спиртное.

— Я — я искала Дэвида. Хотела предупредить его насчет этой пьяной девки. Лори сказала, что он на веранде. Я вышла туда — он был там с Клаудией. Они обнимались; она наполовину сняла платье. Они говорили друг другу такие вещи…

— О, Господи! — сказал Джей. — Вот дурак. Послушайте, девушка пьяна. Может быть, он пытался отвязаться от нее.

Линда бросила на него взгляд, полный презрения к мужу.

— Поэтому-то он и произнес: «Одна ночь без тебя — сущая пытка».

— Что вы хотите сделать? — спросил Джей. — Отвезти вас домой?

Она покачала головой:

— Что я могу сделать? С меня довольно. Между нами все кончено. Я хочу развода.

Ее голос дрогнул.

— Я не хочу больше с ним разговаривать.

— Послушайте, не стоит принимать решение в таком состоянии. Позвольте мне отвезти вас. Потом я сразу же вернусь сюда и поговорю с Дэвидом, скажу ему, чтобы он сегодня не возвращался домой.

Она горестно рассмеялась:

— Скажите ему, чтобы он вообще не возвращался домой. Пусть он уходит к своей маленькой шлюшке, которая «лучше всех». Скажите ему — он может делать что хочет. Отныне мне нет до него дела. Все кончено.

Она снова отхлебнула бренди.

— Я сейчас разревусь, пожалуйста, уведите меня отсюда.

Они поймали такси возле отеля. Линда боялась, что Лори или Дэвид могут хватиться их и Дэвид поспешит домой, но Джей успокоил женщину:

— Не позднее чем через час я вернусь на вечеринку; если Дэвид заметит ваше отсутствие, то еще какое-то время будет искать вас. Что касается Лори, она не обратит внимания на мое исчезновение.

Линда вздохнула:

— Мне так неудобно увозить вас. Ужасная ситуация.

— Не переживайте.

Он успокаивающе взял Линду за руку.

— Если это вас утешит, я сам однажды попал в такое положение. На голливудской вечеринке вдруг пропала моя первая супруга. Я повсюду искал ее, пока не нашел Дженни в постели хозяина дома. Так что я вас понимаю.

— Как вы поступили?

— Я был идиотом, решил дать ей шанс. Однажды вернулся домой раньше обычного и застал ее в кровати с посыльным из магазина.

Они посидели молча, затем Джей сказал:

— Наверно, есть люди, которым хватает одной женщины или одного мужчины. Но среди моих знакомых таких, похоже, нет. Каждый получает в жизни то, что заслуживает. Я женился трижды — каждый раз на красавице с куриными мозгами. Наверно, это моя слабость — я всегда женюсь на глупых красотках.

Линда, поколебавшись, сказала:

— Я — я изменила Дэвиду на этой неделе. Впервые за одиннадцать лет брака. Мне теперь так стыдно. С мальчишкой — ему двадцать два года. Сама не знаю, почему…

Она замолчала на мгновение.

— Дэвид месяцами не прикасался ко мне, мы стали чужими, он почти не бывает дома. Так случилось. Думаю, я виновата не меньше, чем он.

— Никогда не чувствуйте себя виноватой. Какой от этого прок? Выспитесь и посмотрите, с каким настроением проснетесь утром. У вас маленькие дети; не принимайте поспешных решений.

— До свидания, Джей. Спасибо вам за все.

— Линда, я позвоню вам утром. Спите спокойно, все образуется.

Клаудия нашла Дэвида среди гостей, стоявших возле Лори. Девушка бесшумно подкралась к нему сзади и прильнула к его спине. Закрыла руками ему глаза и прошептала голосом Мэрилин Монро:

— Угадай, кто это, милый!

Это тело невозможно было спутать ни с чьим другим. Он был удивлен и испытал возбуждение. Клаудия действовала на Дэвида невероятным образом; стоило ей оказаться рядом с ним, как его охватывало желание.

Он медленно обвел взглядом комнату, ища Линду; ее не было видно.

— Здравствуй, Клаудия.

— «Здравствуй, Клаудия». — Она скопировала его тон. — Неужели я не услышу более теплого приветствия? Между прочим, можешь засунуть рекламную кампанию «Прекрасная нимфа»…

Люди, среди которых он стоял, включая Лори, тотчас обратились в слух.

Дэвид крепко сжал предплечья Клаудии, причинив ей боль.

— Пойдем отыщем Линду, — сказал он и потащил девушку за собой.

— Пойдем отыщем Линду! — изумленно повторила она. — Ты, верно, шутишь!

Дэвид вывел ее на пустую веранду, нашел там темный угол. Как только он отпустил Клаудию, она обвила руками его шею и поцеловала Дэвида.

— Ты скучал по мне? — прошептала она. — Я хотела рассердиться на тебя, но не смогла.

Она захихикала:

— Я ужасно пьяна.

— Ты негодяйка. Бросила меня в этом ресторане, позвонила среди ночи. Ты хотела рассердиться. А как насчет меня?

Она слегка укусила его за ухо, прижавшись к Дэвиду всем телом.

Ее платье держалось на двух тонких бретельках. Он сбросил их, опустив верх платья до талии. Под ним не было ничего. Она жадно направила его губы к своей груди.

Всякое благоразумие исчезло. Он был с Клаудией и хотел ее. То, что они находились в обществе, что его жена была где-то рядом, что в любой момент на веранде могли появиться люди — все это не имело значения.

Он опустил Клаудию в полутьме на холодный бетонный пол и задрал подол ее платья. На девушке не было трусиков.

Дэвид быстро овладел Клаудией. Через минуту все закончилось.

— Боже! — выдохнул он. — Боже!

Она лежала, хихикая; платье собралось на талии. Дэвид поднял девушку и посмотрел по сторонам, успокоился — никто их не видел. Клаудия ни о чем не волновалась.

— Мы должны вернуться в комнату поодиночке, — сказал он.

Он подтянул галстук и стер платком с лица следы губной помады.

— Я позвоню завтра. Уйду с работы пораньше и приеду к тебе. У меня есть для тебя сюрприз.

— У тебя всегда есть для меня сюрприз. Ты — мужчина, у которого всегда стоит.

Она засмеялась.

— Отличное название для телесериала, я уже вижу титры — в главной роли Дик Хэмптон!

Он поцеловал ее:

— Иди первой. Сразу отправляйся в дамскую комнату, ты выглядишь ужасно.

— Благодарю вас, милостивый сэр. Вы уверены, что я вам сейчас больше не нужна?

— Ступай, будь умницей. Я постараюсь позвонить тебе позже.

Она показала ему язык, непристойно пошевелила им и невозмутимо шагнула в номер через французское окно.

Дэвид перевел дыхание — что за девушка! Выждав пять минут для безопасности, он последовал за Клаудией. Вечеринка продолжалась. Дэвид взял спиртное у проходившего мимо него официанта и принялся искать Линду. Это стало опасной традицией — сталкиваться на приемах с Клаудией.

Он увидел Лори, танцевавшую с актером. Ее бедра чувственно покачивались. Лори улыбнулась Дэвиду. Она прекрасно владела своим телом.

Дэвид приблизился к ней.

— Не видели Линду? — спросил он.

— Она недавно направлялась к веранде, разыскивая вас, — безразлично ответила Лори.

— К веранде? — испуганно сказал Дэвид.

— К веранде, милый.

Она, танцуя, удалилась от Дэвида.

Дэвид всерьез занялся поисками Линды. Прочесал комнату, протискиваясь среди групп смеющихся и болтающих гостей. Какая-то тоненькая и хорошенькая девушка схватила его за руку. Он узнал подругу Клаудии из ресторана.

— Привет, малыш, — проворковала она. — Надо же, и ты тут.

— Привет.

Дэвид поискал глазами ее приятеля.

— Джереми отошел за напитком для меня.

Она не отпускала его руку.

— Классная вечеринка, но я не ожидала увидеть тебя здесь.

— Почему? — терпеливо произнес Дэвид; она была слишком худа для него.

— Я знаю, что все мы — современные люди, но ты показался мне ревнивцем.

— О чем ты говоришь?

Он освободил руку.

— Вообще-то эту вечеринку Конрад Ли устроил для Клаудии, поэтому я не думала, что ты придешь сюда. Не следует смешивать дело с удовольствием. Ты — это явно удовольствие, а Конрад — дело.

Она вкрадчиво улыбнулась:

— А вот идет Джереми с моим бокалом. До новой встречи.

Девушка удалилась.

Дэвид застыл в ярости. Клаудия не упомянула Конрада Ли и то, что он устроил эту вечеринку для нее. Сучка! Сучка! Она постоянно водит его за нос.

Забыв о Линде, он стал искать Клаудию. Он хотел выяснить все до конца.

Джей вернулся на вечеринку. Он пребывал в задумчивости. Не очень-то легко сказать мужчине, что ему не следует возвращаться домой к собственной жене. Так можно запросто получить по носу. Он увидел Дэвида в дальнем углу комнаты беседующим с девушкой. Дэвид Купер. Красивый мужчина, крупный и смуглый, любимец женщин. Лори сказала, что, по ее мнению, он должен быть великолепен в постели, но, судя по словам Линды, это далеко не так. Лори постоянно думает, что большинство мужчин великолепны в постели. Таким образом она дает ему понять, что он далек от желаемого.

Джей быстро подошел к Дэвиду — лучше покончить с этим одним махом — и объяснил ему ситуацию.

Дэвид явно испугался. Сначала он все отрицал, но когда Джей повторил ему все сказанное Линдой, Дэвид сдался.

— Вы — идиот, — сказал Джей. — У вас прекрасная жена. Если вы хотите развлекаться на стороне, зачем делать это у нее под носом?

— Что она собирается предпринять? — спросил встревоженный Дэвид.

— Она упомянула развод.

— Это нелепо. У нее нет доказательств. Пусть я целовался с девушкой на вечеринке, что это доказывает? Я еду домой. Она не посмеет закрыть дверь.

Джей пожал плечами:

— Я не в силах остановить вас, я могу лишь дать совет. Она сейчас в шоке, ваше сегодняшнее возвращение только усугубит ситуацию. К утру вы оба остынете.

— Спасибо за совет. Но я знаю Линду. Она сейчас вне себя. Я объяснюсь с ней, и она успокоится.

Джей посмотрел на него в упор:

— Я обещал ей, что вы сегодня не приедете.

Дэвид выдержал его взгляд:

— Это ваша проблема, дружище. Я еду домой.

Они враждебно изучали друг друга несколько мгновений, потом Джей произнес:

— Спокойной ночи, болван. Не забудьте попрощаться с вашей подружкой, которая, вероятно, в данный момент лижет Конраду задницу.

На этом они и расстались.

 

12

Подойдя к дому, Дэвид вставил ключ в замочную скважину, но дверь не открылась. Он зажег спичку, чтобы проверить, тот ли ключ он взял. Ключ легко поворачивался, но дверь оставалась запертой. Дэвид догадался, что Линда закрыла ее изнутри на задвижку.

Он направился к задней двери, но она тоже была заперта. В его душе поднялась ярость. Вернувшись к передней двери, он сильно надавил пальцем кнопку звонка. Раздалась раскатистая, громкая, настойчивая трель. Никакой реакции. Он позвонил снова, на этот раз не отнимая пальца в течение нескольких минут.

На втором этаже в комнате домработницы вспыхнул свет. Дэвид нетерпеливо ждал, когда Ана спустится и откроет ему дверь, но ничего не произошло; вскоре свет погас.

Дэвид был взбешен — Линда явно находилась наверху; она, несомненно, велела Ане не реагировать на звонок. В гневе Дэвид пнул дверь, но лишь испытал боль.

Невероятно, подумал он. Кому, по ее мнению, принадлежит дом?

— Послушай меня, Линда, — закричал Дэвид. — Открой дверь, или я вызову полицию.

Перед ним высился темный, погруженный в безмолвие коттедж. Дэвид забарабанил в дверь кулаком — никакого эффекта. Снова навалился на кнопку — безрезультатно. Сверху донесся детский плач.

Дэвид замер в нерешительности. Он чувствовал себя виноватым, разбудив детей, но, в конце концов, это произошло из-за Линды, не пускавшей его в дом. Он в последний раз утопил кнопку; к его удивлению, задвижка щелкнула, и дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Он толкнул ее, но она остановилась, удерживаемая цепочкой.

На него смотрела бледная рассерженная Линда.

— Уходи, меня тошнит от твоего вида.

Ее голос звучал устало, глухо.

— Послушай, впусти меня, мы обо всем поговорим. Это все не имеет значения — я же был пьян.

— Я не желаю разговаривать с тобой, не желаю тебя видеть. Возвращайся к своей девке и оставь меня в покое.

Она захлопнула дверь перед его носом.

Выругавшись, он ударил дверь и закричал:

— Ты пожалеешь, Линда. Я действительно уйду и никогда не вернусь!

Она не открыла дверь. Разъяренный Дэвид подошел к машине, сел в нее и рванул с места.

Как только Дэвид покинул вечеринку, Джей по телефону предупредил Линду. Затем он взял за руку Лори, прильнувшую в танце к загорелому послу, и усадил ее в угол комнаты.

— Ты видела, как Дэвид повел эту девушку на веранду. Что у тебя за язык? Зачем ты сказала Линде?

Она равнодушно посмотрела на мужа.

— Не знаю, о чем ты говоришь, милый, — протянула она. — Что-то случилось?

— Да, случилось.

Он негодующе пожал плечами.

— Ты действительно такая глупая, какой представляешься?

Она сердито поглядела на мужа.

— Ты так груб со мной, Джей. Сама не знаю, почему я вышла за тебя замуж.

— Упоминание о двух норковых шубах и одной соболиной, доме и нескольких машинах освежит твою память?

Она встала, провела руками вдоль тела, разглаживая воображаемые складки на платье.

— Я иду снова танцевать, ты мне помешал — я танцевала с очень важным и приятным человеком.

Красивая невозмутимая Лори отошла от мужа.

Джей в отчаянии покачал головой. Она была то ли идиоткой, то ли стервой, то ли хитрой комбинацией того и другого.

Шум за столом, где сидел Конрад с компанией, постепенно нарастал. Звенел пронзительный пьяный смех, кто-то опрокинул бокал; Клаудия забралась на стол и стала танцевать. Мужчины уставились на ее бедра, заметив, что на девушке нет трусиков. Воодушевляемая хмельными возгласами, она принялась снимать платье.

Джей наблюдал за происходящим. Он был абсолютно трезв. Гости вели себя, как стадо диких обезьян. Его охватило чувство отвращения.

Возле стола собралась большая толпа. Вытаращив глаза, люди следили за бесплатным шоу Клаудии. Подошел иностранный посол с Лори. Стриптиз длился недолго — Клаудии надо было снять только платье. Она швырнула его и стала танцевать под музыку. Ее бедра вызывающе подергивались. Тело девушки горделиво поблескивало испариной, мужчины теснились все плотнее, а женщины, с ревностью поглядывавшие на совершенные формы Клаудии, пытались увести их в сторону.

Встревоженный человек в брюках в полоску и черном пиджаке протиснулся к столу. Он представлял администрацию. Смущенный, испуганный, он приблизился к Конраду, который пьяно отмахнулся от него.

— Нам придется вызвать полицию, если эта — эта дама немедленно не оденется.

Клаудия показала ему язык — единственную часть тела, которая еще не была выставлена на всеобщее обозрение.

Вскоре прибыла полиция. Завернутую в простыню Клаудию доставили в участок и оштрафовали за появление в общественном месте в обнаженном виде.

На следующее утро пресса пестрела заголовками, посвященными этому событию. Клаудия стала знаменитостью — правда, на один день. Ее снимали фотографы, репортеры цитировали реплики девушки, а Конрад решил получить дивиденды от широкой огласки скандала, сделавшего Клаудии рекламу, — он объявил во всеуслышание, что она появится в его новом фильме. Связавшись с ее агентом, Конрад подписал с Клаудией контракт на два рабочих дня.

Клаудия ликовала. Она вернулась к ленчу из полицейского участка с торжествующим видом. Устроила небольшую пресс-конференцию, попозировала фоторепортерам, и наконец ее увезли в киностудию на машине с шофером. Она не видела Конрада, ею занялись опытные гримеры. Клаудия была довольна — Конрад послужил ее сиюминутной цели.

Вернувшись вечером с киностудии, она застала возле своей квартиры Дэвида.

Внезапный успех вскружил ей голову; трезвая Клаудия не слишком обрадовалась Дэвиду.

— Что тебе нужно? — сухо спросила она и добавила уже с большим энтузиазмом в голосе:

— Ты видел мои фотографии в сегодняшних газетах?

Он проследовал за ней в квартиру и тотчас налил себе спиртное.

Она порхала по комнате, возбужденно болтая и забыв свою первоначальную холодность. В конце концов, Дэвид действительно принадлежал другой женщине, однако пришел-то он к ней, Клаудии.

— Я хочу пригласить тебя на обед сегодня. Куда ты хочешь пойти? — спросил он.

Она засмеялась:

— О, понимаю. Я вдруг стала звездой, и ты хочешь показаться со мной на людях. А как отнесется к этому твоя женушка? Ты не боишься, что ее шпионы могут увидеть нас вдвоем?

— Можешь не беспокоиться о Линде. Я ушел от нее.

Плотная тишина повисла в комнате. Клаудия подошла к Дэвиду и крепко поцеловала его. Глаза девушки блестели.

— Ты оставил ее ради меня?

— Ради тебя.

Он погладил спину Клаудии, обхватил руками ее ягодицы.

— Увидев утром твои фотографии в газетах и прочитав о случившемся, я понял, что мы должны жить вместе. Я сказал это Линде. Сообщил, что хочу развода, и вот я здесь.

Она изумленно покачала головой:

— Ты действительно оставил ее ради меня? Невероятно!

— Я хочу развестись с ней и жениться на тебе, — твердо сказал он.

Она прошлась по комнате.

— Я не хочу выходить замуж, но за предложение спасибо. Эй, милый, мы можем делать все, что пожелаем, пойти, куда захотим. Это чересчур!

Он подошел к ней.

— Ты меня поняла? Я хочу жениться на тебе.

Она засмеялась:

— Но я не хочу замуж.

— А я хочу.

Он обнял ее. На Клаудии были оранжевый свитер в обтяжку, такого же цвета слаксы и блестящие белые сапожки.

Она выскользнула из его объятий.

— Слушай, детка, внесем ясность в этот вопрос. Я не хочу, повторяю, не хочу участвовать в церемонии со свадебными колокольчиками, так что не преподноси больше свое предложение как бесценный дар. Я не хочу выходить за тебя замуж.

Она почти кричала, и, почувствовав ее настроение, Дэвид оставил эту тему.

— Куда мы отправимся? — сказал он. — Мы можем пойти, куда ты захочешь.

Она потянулась, напоминая в своем наряде рыжую кошку.

— Я устала. Не хочу одеваться и идти в ресторан.

Он удивился.

— Ты всегда жаловалась, что мы никуда не ходим, а теперь, когда такая возможность появилась, ты не хочешь идти.

Она упала в кресло, закинув ноги на подлокотник.

— Ты слышал историю о ребенке, который мечтал о пирожных? Он кричал и плакал, пока не получил их, после чего объелся ими до тошноты.

Клаудия засмеялась.

— Понял меня?

— Что с тобой, черт возьми? Неужели ты не понимаешь, что я сегодня сделал ради тебя?

Она пожала плечами.

— Ради меня? А я думаю, ради себя. Где ты собираешься жить?

— Найду квартиру. Я мог бы временно пожить у тебя, а затем мы вместе переберемся на новое место.

Она поглядела на свои ногти, любуясь перламутровым блеском.

— Это будет пентхаус?

— Какой пентхаус?

— Ну, квартира, которую ты снимешь.

Она выдержала паузу.

— Да?

— Не знаю. Какое это имеет значение? Если хочешь, мы снимем пентхаус.

Она наконец удовлетворенно улыбнулась:

— Да, хочу. Я могу начать поиски завтра? Здесь нам двоим будет тесно.

Клаудия протянула к нему руки:

— Извини, что я была капризной, — день выдался тяжелый.

Он шагнул в объятия девушки и поцеловал ее, тотчас почувствовав охватившее его желание.

Она крепко поцеловала Дэвида, пробежав языком по его зубам и пощекотав сзади шею Дэвида острыми ноготками. Его руки скользнули вдоль ее тела, но Клаудия оттолкнула Дэвида и вскочила с кресла.

— Не сейчас, детка. Поедем пообедаем, а потом — ты только представь себе — мы сможем вместе вернуться домой. Все будет по-новому.

Она включила стереопроигрыватель, и музыка «Роллинг Стоунз» заполнила комнату. Клаудия начала танцевать, стягивая с себя свитер и слаксы под ритм песни. Она осталась в маленьком белом лифчике и блестящих белых сапожках.

Он, словно загипнотизированный, смотрел на нее:

— Ты никогда не носишь трусики?

— Зачем портить линию? — засмеялась Клаудия. — Это тебя волнует? Прежде жалоб не поступало.

Она скрылась в ванной, и Дэвид услышал шум воды. Он проследовал за девушкой. Она склонилась над ванной, взбивая пену. Она уже сняла лифчик, но оставалась в сапожках. Дэвид обнял ее сзади. Засмеявшись, она оказала слабое сопротивление. Он попытался раздеться, не отпуская девушку от себя; она скользнула и упала в ванну. Смех отнял у нее силы, она лежала в воде среди пузырьков пены. Ноги в сапожках свисали через край ванны.

Он торопливо сбросил с себя одежду и залез в ванну. Вода выплеснулась на пол.

— Кажется, мне понравится жить здесь, — сказал Дэвид.

 

13

Дэвид не мог больше спать — солнечный свет заливал спальню. Клаудия распростерлась рядом с ним, заняв большую часть кровати. Она говорила, что не может спать с задернутыми шторами, и из-за этого Дэвид каждое утро просыпался слишком рано. Он посмотрел на часы. Еще только половина седьмого. А они уснули в четыре. Дэвид испытывал усталость, его мучило — похмелье. Сдвигать шторы не имело смысла — ему уже не заснуть.

В просторной спальне царил беспорядок. Клаудия оставляла одежду там, где она сбрасывала ее с себя. Утром приходилось пробираться через дебри.

Поразительно, подумал он, как сильно изменилась моя жизнь за шесть месяцев. Однако шесть месяцев жизни с Клаудией способны изменить любого.

Новое платье из красного плиссированного шифона, которое он купил ей, лежало смятое у края кровати. Она увидела его в витрине на Бонд-стрит, и на следующий день Дэвид преподнес ей сюрприз, стоивший целое состояние.

Он поднял платье. Клаудия залила его вином, на ткани осталось пятно.

В ванной, отделанной зеленым мрамором, также был хаос. Клаудия не вытащила пробку, в ванне осталась холодная грязная вода. Повсюду стояли флаконы с косметикой и духами, валялись расчески. Сток раковины был забит волосами и мыльной пеной. Из позолоченного крана капала вода.

Сам по себе пентхаус, расположенный в новом многоквартирном доме в Кенсингтоне, был великолепен. Он обходился Дэвиду еженедельно в круглую сумму. Но Клаудия полюбила эти апартаменты и не желала никуда переезжать.

Он спустил воду и поднял с пола полотенца. Дэвиду хотелось, чтобы Клаудия была более опрятной, но это казалось невозможным. У Линды каждая вещь лежала на своем месте.

Он прошел по коридору с зеркальными стенами на кухню. Там стояли чашки с недопитым кофе, стопка грязных тарелок и полные окурков дурно пахнущие пепельницы.

К счастью, это была пятница, к ним должна прийти новая домработница. Предыдущая в негодовании покинула их, узнав, что они не женаты. Она оставила загадочную записку: «Я не привыкла к такой грязи». Сначала он решил, что речь идет о неаккуратности Клаудии, но швейцар объяснил, что имела в виду эта женщина.

Он налил себе чашку крепкого чая и умудрился сжечь пару тостов. Клаудия завела маленького брехливого йоркширского терьера, который прибежал на кухню, явно требуя, чтобы с ним погуляли. Он обычно спал на кровати вместе с ними, забираясь ночью под одеяло. Дэвид его ненавидел. Он вообще не любил мелких собак.

Дэвид оставил терьера обнюхивающим кухню и прошел в огромную гостиную открытой планировки. Эта просторная красивая комната была главной достопримечательностью квартиры. Одна стена была целиком стеклянной и выходила в живописный дворик, другая — мраморной, а остальные — зеркальными. Здесь тоже царил беспорядок. Вечером перед выходом в ресторан они принимали гостей; сейчас в гостиной везде стояли бокалы с недопитым спиртным. Повсюду валялись рассыпанные орешки, журналы, фотографии Клаудии, сброшенные на пол подушечки. Пепельницы была завалены окурками. Слава Богу, сегодня тут приберутся. Дэвид любил порядок.

Он прошел к входной двери, взял утреннюю почту, вытащил «Таймс»и «Гардиан» из пачки всевозможных изданий, посвященных моде и кинематографу, доставляемых Клаудии ежедневно.

Дэвид выпил чай — он оказался слишком крепким. Съел подгоревшие тосты. Пробежал затуманенными глазами газеты. Скоро придет время одеваться и ехать на работу.

Линда проснулась рано. Солнце сверкало, день был чудесный. Она чувствовала себя хорошо. Она наконец начала получать эгоистическую радость от того, что спала одна. Она занимала всю кровать, ложилась и вставала, когда хотела, всегда могла воспользоваться ванной.

Сначала ей было трудно принять решение о разводе. Она думала о детях, которые останутся без отца. Но то, что Дэвид съехал и стал жить с Клаудией, укрепило волю Линды.

Она нашла хорошего адвоката и отдала себя в его руки. На самом деле процедура оказалась несложной.

Сегодня ей предстояло появиться в суде, стать перед судьей и изложить факты. Рядом с ней будет ее адвокат — невысокий коренастый человек. Дознаватель сообщит суду требующуюся информацию. Ее юрисконсульт был высоким, красивым и доброжелательным. Мужчины заверили Линду, что рассмотрение иска пройдет гладко. Он был неоспоримым.

Линда тщательно выбрала туалет. Темно-коричневый костюм, туфли на низком каблуке, минимум косметики. Рассмотрев себя в зеркало, она решила что ее вид соответствует роли покинутой жены — печальной, мужественной, одинокой.

Дети находились у ее матери. Линда съела в одиночестве завтрак, состоявший из крутых яиц и кофе, пожалела о том, что отослала детей и теперь их звонкий смех не заполняет дом. После суда она отправится на поезде за город, чтобы провести с ними уик-энд, а в понедельник они все вместе вернутся в город.

Теперь дом принадлежал ей. Финансовые соглашения были дружескими. Она получила дом и весьма щедрые алименты на себя и двоих детей.

Каждый уик-энд, в субботу или воскресенье, Дэвид навещал детей. Линде всегда удавалось избегать встреч с ним. Она не видела его три месяца, пока они не встретились в офисе ее адвоката для окончательного обсуждения финансовых вопросов.

Она поставила лишь одно условие относительно его свиданий с детьми. Они не должны находиться в обществе Клаудии. Дэвид согласился.

Линда медленно допила кофе. Скоро придет время отправиться в контору адвоката, а оттуда — в суд.

Клаудия проснулась в одиннадцать. Кто-то звонил в дверь. Накинув прозрачный розовый пеньюар с пятнами помады, она добралась до прихожей.

Перед девушкой стояла невысокая полная женщина.

— Я — миссис Кобб, — представилась она. — Меня прислали из агентства.

У нее были крупные красные руки и изможденное старое лицо.

— Проходите, миссис Кобб, — сказала Клаудия, борясь с зевотой. — Боюсь, тут ужасный бедлам, но вы, несомненно, с ним справитесь.

Она провела женщину на кухню и указала на дверцу под раковиной.

— Вы найдете там все необходимое. Извините, я оставлю вас; я легла очень поздно.

Миссис Кобб обвела мрачным взглядом кухню и ничего не сказала.

Клаудия достала из холодильника открытую банку консервированных персиков и положила их на тарелку.

— Мой завтрак, — сказала она с радостной улыбкой; забрав в гостиной журналы и газеты, она вернулась в спальню.

Устроившись с комфортом в постели, она принялась листать прессу. Ее любимой газетой была «Дейли мейл». Клаудию в первую очередь интересовала страница, посвященная шоу-бизнесу. Она жадно изучала ее, ища, как всегда, какое-нибудь упоминание о Конраде Ли. Обрадовалась, отыскав заметку о натурных съемках, осуществляемых им в Израиле. Там сообщалось о том, что в конце недели съемочная группа возвращается в Англию, чтобы продолжить работу в студии.

Она обвела публикацию черной ручкой и позвонила своему агенту. Ей предстояло два дня сниматься в фильме Конрада. Группа отправилась на натуру, не успев дойти до сцен с участием Клаудии. Однако кинокомпания обещала ее агенту, что по возвращении группы девушку пригласят для съемок.

Она сообщила агенту хорошие новости. Он обещал проконтролировать ситуацию.

Клаудия лениво потянулась. Последние несколько месяцев до переезда в пентхаус прошли весело, хотя Дэвид начал немного надоедать. Пентхаус был великолепным. Он производил впечатление на всех ее друзей. Она много фотографировалась здесь и всегда радовалась, видя свои снимки в различных журналах, — «Очаровательная молодая актриса и фотомодель Клаудия Паркер отдыхает в своем роскошном пентхаусе».

В два часа придет Джайлс, он будет снимать ее обнаженной для популярнейшего американского мужского журнала. Клаудия надеялась, что Дэвид задержится на работе допоздна, он недолюбливал Джайлса, хоть и не догадывался, что у них был когда-то роман. В любом случае, узнав, что она позирует голой, он взбесится. В этом отношении он придерживался старомодных взглядов. Журнал платил ей и Джайлсу большие деньги за подборку фотографий. И она была вовсе не прочь продемонстрировать свое тело. Ей было что показать.

Зевнув, она вытянулась в кровати. Скоро надо будет заняться своей внешностью, а пока можно отдыхать.

Дэвид приехал в офис усталым и раздраженным.

Секретарша поздоровалась с ним; лицо ее было обеспокоенным.

— Мистер Купер, ваш дядя хочет срочно вас увидеть. Его помощница сказала, что вам следует немедленно отправиться к нему в кабинет.

Что еще? Вызов к дяде Ральфу никогда не сулил ничего хорошего. Дядя неодобрительно отнесся к его разрыву с Линдой. Развод считался грехом; дядя Ральф в удобных ему случаях мог быть весьма религиозен.

Дядя Ральф сидел за столом в своем довикторианском кабинете, напоминая маленького плешивого канюка. Его секретарша Пенни, блондинка с большими глазами, провела Дэвида к шефу.

Дэвид оценивающе оглядел ее сексапильные длинные ноги, едва прикрытые мини-юбкой. Дядя Ральф позаботился о том, чтобы у него была единственная во всем здании хорошенькая секретарша.

— Доброе утро, Дэвид, — буркнул дядя Ральф. — Садись, садись. Хочу поговорить с тобой о заказе фирмы, производящей цельную консервированную фасоль.

— Он от нас уплыл.

— Совершенно верно. Об этом-то я и хочу с тобой потолковать.

Дядя погрузился в чтение длинной лекции о том, почему они потеряли заказ; по его мнению, причина крылась в усталости и недостаточном служебном рвении Дэвида. Дядя Ральф намекнул на то, что работа оказалась не по плечу Дэвиду.

Дэвид слушал внимательно, анализируя каждое слово, произнесенное дядей Ральфом, которое почти всегда имело скрытый смысл. На самом деле дядя Ральф говорил следующее: «Не приползай сюда обессиленным после ночи, проведенной с горячей крошкой. Либо работай с полной отдачей, либо убирайся из фирмы». Он завершил свой монолог информацией о том, что представитель «Консервированной фасоли» мистер Тейлор проведет в городе еще один вечер; бизнесмен готов пересмотреть решение насчет заказа.

— Угости его обедом, — приказал дядя Ральф. — Расскажи ему о наших планах; не жалей красок. Накачай его спиртным, развлеки. Своди мистера Тейлора в ночной клуб, найди ему девочку. Сделай его счастливым. Придумай что хочешь, но мы должны вернуть заказ.

— Хорошо, сэр.

Дэвид встал.

Пенни сидела в приемной, скрестив ноги под столом. Она многообещающе улыбнулась Дэвиду своими невинными широко раскрытыми глазами. Любопытно, спит ли она с уродливым старым канюком, мимоходом подумал Дэвид; по зданию бродил слух, что она была любовницей дяди Ральфа. Дэвид не отказался бы отплатить дяде, переспав с его секретаршей.

Он склонился над ее столом:

— Почему мы встречаемся с вами только здесь?

Ее лицо расплылось в улыбке, она открыла рот, чтобы ответить, но тут зажужжал зуммер, и девушка поспешно вскочила. Дядя Ральф предвидел этот шаг со стороны Дэвида и для пущей безопасности вызвал Пенни в кабинет.

Она упорхнула, соблазнительно мелькнув ногами, выглядывающими из-под мини-юбки.

Мрачный Дэвид вернулся в собственный кабинет, к своей бледной, плоскогрудой секретарше, похожей на серенькую мышку. Она пыталась скрыть свое увлечение Дэвидом, отчего ее чувства еще сильней бросались в глаза.

— Мистер Купер, — обеспокоенно спросила она, — все в порядке?

— Все отлично.

Он с печальным лицом сел за стол.

— О, дорогой мистер Купер, — секретарша едва не заламывала руки. — Дорогой, надо же и этому состояться сегодня.

— Что такое?

— Сегодня у вас развод.

Она опустила глаза.

— Я имею в виду…

Ах да, он совсем забыл об этом. Как странно, что Линда идет в суд разводиться с ним, а он даже не обязан присутствовать там. Это удивляло его.

Недавно адвокат письменно уведомил Дэвида о дате развода. Юрист сказал, что они для проформы пошлют в суд кого-нибудь из конторы.

Секретарша смущенно замерла над его столом.

— Спасибо за приятное напоминание, мисс Филд, — сказал Дэвид.

Она вспыхнула.

— Извините, я думала, вы знаете…

Она помолчала.

— Хотите кофе, мистер Купер?

— Это было бы неплохо, мисс Филд.

Она радостно выбежала из кабинета.

— Сукин сын! — пробормотал Дэвид, имея в виду дядю Ральфа. — Сукин сын!

Вестибюль суда нагонял тоску. Люди сновали в разные стороны, разбегаясь по коридорам и лестницам. Общая атмосфера была гнетущей.

Адвокат Линды, крепко держа женщину за руку, провел ее по ряду коридоров и лестничных маршей. Казалось, они добирались до нужного им зала целую вечность.

— Надеюсь, ваше дело будет рассмотрено до перерыва на ленч, — сказал адвокат. — Во всяком случае, такая надежда есть.

— Сколько времени это займет? — нервно спросила Линда.

— Немного. Тут все ясно. Формальности завершатся быстро.

Они оказались в длинном коридоре со скамьями вдоль стен. Здесь, решила Линда, им предстоит ждать. В коридоре было многолюдно, среди посетителей находились мужчины в длинных завитых белых париках и черных мантиях.

Ее адвокат окликнул одного из них:

— Это ваш дознаватель, мистер Браун.

Высокий импозантный мистер Браун обладал успокаивающим, гипнотическим голосом; он обсудил с Линдой вопросы, которые ему предстояло вскоре задать ей.

Она испытала слабость. Вся процедура казалась ей ужасной. У нее заныло в желудке. «Есть ли поблизости дамская комната?»— подумала женщина.

— По-моему, нам следует пройти в зал и посидеть там во время слушания дел, которые рассматриваются перед вашим, — сказал адвокат. — Это позволит вам познакомиться с процедурой.

Она покорно кивнула. Он ввел ее через обычную дверь в обычную комнату, и женщина испытала шок. Вместо большого, внушающего трепет зала, который она ожидала увидеть, Линда оказалась в скромном, заурядном помещении с шестью рядами скамеек для зрителей, слегка приподнятым столом для судьи и деревянной кафедрой для дающих показания. Все было ужасно. Люди находились близко друг к другу. Казалось, чья-то гостиная на день превратилась в зал для судебных заседаний.

Она села на жесткую деревянную скамью. Тщедушный мужчина отвечал на вопросы.

— Вы знали к этому моменту о связи вашей жены с мистером Джексоном?

— Да, сэр.

— Она собрала вещи и уехала из дому в тот же день?

— Да, сэр.

— Оставив вас с детьми, рожденными в этом браке, Дженнифер и Сьюзан?

— Да, сэр.

Слушание продолжалось, тщедушный мужчина бесстрастно давал показания.

Судья с задумчивым видом сидел за столом, кивая время от времени и поглядывая на присутствующих, точно старый мудрый филин. В заключение он еле слышно пробормотал:

— Прошение о разводе удовлетворяется. Дети передаются на попечение отца. Надзор за опекой возлагается на мирового судью. Следующее дело, пожалуйста.

Тщедушный бесстрастный мужчина внезапно расцвел в улыбке, расправил плечи и со счастливым лицом покинул комнату.

В следующем деле участвовала похожая на мышку блондинка, говорившая на кокни; она разводилась с Джо — судя по всему, весьма привлекательным секс-маньяком.

Несправедливо, подумала Линда, что мы, ни в чем не повинные люди, должны публично раскрывать в этой тесной комнате наиболее сокровенные стороны нашей жизни.

— Ваши супружеские отношения были вначале удовлетворительными? — спросил дознаватель.

— Я бы сказала, еще какими удовлетворительными! — ответила блондинка; из глубины зала донесся приглушенный грубоватый смешок.

Наконец подошла очередь Линды. Она с отвращением посмотрела на зрителей. Почему им разрешают сидеть здесь, смотреть и слушать процесс? Это бесчеловечно. Линда поклялась на Библии, и дознаватель начал задавать вопросы. Она отвечала тихим сдавленным голосом, глядя прямо перед собой. Адвокат представил какие-то документы судье, и тот бегло изучил их. Дознаватель задал ряд вопросов, содержавших сведения, которые Линда должна была просто подтвердить. Наконец дознаватель сообщил судье, что он закончил.

Судья поправил очки, посмотрел на Линду и произнес:

— Прошение о разводе удовлетворяется. Дети передаются на попечение матери. Все расходы оплачивает муж. Надзор за опекой и доступом отца к детям возлагается на мирового судью.

Все закончилось. Линда растерянно покинула кафедру.

Адвокат, подойдя к женщине, пожал ей руку.

— Поздравляю, — шепнул он.

Джайлс, конечно, опаздывал. Он вечно опаздывал. Наконец он прибыл усталым и обвешанным камерами.

— Свари мне крепкий черный кофе, дорогая, — сказал он. — У меня было тяжелое утро, я снимал бюстгальтеры посреди Нового Леса.

Он рухнул в кресло, протянул ноги и зевнул.

— Знаешь, у тебя классная берлога. Она почти стоит того, чтобы ради нее терпеть твоего приятеля.

— Почти? — сказала Клаудия.

Она тщательно накрасилась. Наложила бледный тон, умело подрумянилась, покрасила губы, оттенила глаза. Она выглядела великолепно.

— Да, почти. Он ведь такой зануда. Слушай, ты бесподобна. Я бы хотел поснимать тебя вечером. До какого часа я могу здесь находиться?

— До возвращения Дэвида. Ты знаешь, как он ревнив. Я позвоню ему в пять часов и узнаю, когда он придет.

— Я хочу поработать на веранде — заснять тебя на фоне лондонских огней с распущенными волосами.

— Мне нравится твоя идея.

Она заправила розовую рубашку из хлопка в брюки такого же цвета, затянула ремень с позолоченной пряжкой и надела белые сапожки.

— Годится, — сказал Джайлс. — Начнем с этого, а потом будем постепенно раздеваться.

— Как твоя личная жизнь? — спросила она. — Ты все еще с этой тощей фотомоделью?

— Да, мы раз в две недели расстаемся, а потом сходимся вновь.

— Я вижу ее на обложке почти каждого журнала, который беру в руки. Это удивительно, не такая уж она и красавица, а на фотографиях смотрится потрясающе.

— У нее фотогеничное лицо. Она оживает, когда видит перед собой камеру. А вообще-то оно статично. Я думаю, наш роман продолжается, потому что она трахается с моим фотоаппаратом, а мне нравятся результаты. Благодаря ей я заработал кучу денег. Ее снимки пользуются большим успехом.

Зазвонил телефон. Агент Клаудии сообщил хорошую новость. Съемочная группа скоро возвращается в Лондон, и Клаудия, вероятно, понадобится через несколько дней.

— Режиссер прилетает сегодня, — сказал агент, — кинокомпания скоро назначит точную дату съемок.

— Великолепно.

Клаудия ликовала. Она ждала этого шесть месяцев.

— Приступим, — сказал Джайлс, когда она положила трубку, — пока я не заснул.

Он работал быстро, пользуясь тремя различными камерами. Джайлс полностью погрузился в процесс съемки.

Клаудия расцветала перед объективом, хмурилась, улыбалась, показывала тигриный оскал; ее большие чувственные глаза смотрели невинно, раскрытые губы блестели. Она расстегнула розовую рубашку, края ее разошлись; под ней не было ничего.

Чуть позже Джайлс сказал:

— Сними рубашку и сплети руки на груди. Вот так, отлично! Сделай сердитое лицо. Чудесно, детка. Немного согни одну ногу, удивленный взгляд, прекрасно! Теперь прикрой груди руками и изобрази взгляд невинного младенца — восхитительно.

Он делал кадр за кадром.

— Ты выглядишь потрясающе. Покажи мне спинку и быстро поверни голову в мою сторону, пусть волосы разлетятся веером — великолепно. Слушай, у меня есть идея, если ты не боишься намокнуть. Надень снова рубашку, я оболью тебя водой — это будет настоящая бомба!

Он взял лейку для поливки цветов и окропил Клаудию водой.

Она взвизгнула, засмеялась:

— Холодно!

Он бросил лейку и схватился за камеру.

Джайлс был прав, кадр получился эффектным. Рубашка прилипла к телу, твердые соски просвечивались сквозь ткань.

Поработав час на веранде, Джайлс сказал:

— Зайди внутрь, детка. Я сделал тут прекрасные снимки.

Она задрожала в ознобе.

— А теперь — под душ. Иди в ванную, — сказал он. — Я не хочу, чтобы ты простудилась. Раздевайся медленно, я хочу все заснять.

Он проследовал за девушкой в ванную с камерой, фиксируя каждый момент, — Клаудия освободилась от мокрой одежды, заколола волосы парой шпилек, встала под душ; сотни ручейков заискрились на ее теле.

— Откинься назад, закрой глаза, пусть вода просто падает на тебя. Отлично! Положи руки на затылок, прелестно, дорогая.

Закончив снимать в ванной, Джайлс сказал:

— Теперь поработаем в спальне и на этом закончим.

Клаудия надела черный шифоновый пеньюар, украшенный перьями, и распустила волосы. Прозрачная ткань отбрасывала на кожу темную тень.

— Ляг на середину кровати, подними голову, согни ногу в колене, нет, левую — вот так. Оближи губы и дай мне нужный взгляд.

Он сделал несколько снимков и опустил камеру:

— Слушай, ты хочешь, чтобы эти фотографии вышли сногсшибательными?

— Конечно, хочу, что за вопрос?

Она села; из-под разошедшихся краев пеньюара показались ее безупречные груди.

— У тебя напряженное лицо, твои старания слишком заметны. Тебе надо расслабиться, детка.

Она потянулась:

— Я расслаблена.

— Да, знаю, но ты понимаешь, что мне нужно — взгляд кошки, которая напилась досыта сливок.

— Так дай мне сливки…

Клаудия коснулась его рукой.

— Именно это я имел в виду.

Они занимались любовью раскованно, медленно, почти небрежно; потом он быстро поднялся и взял камеру.

— Лежи так. Идеально! Теперь ты выглядишь так, как требуется!

Дэвид позвонил Клаудии в пять часов. Он пытался решить, стоит брать ее на обед с мистером Тейлором из «Консервированной фасоли» или нет. Наконец он решил, что этого делать не стоит, — он будет уделять ей больше внимания, чем мистеру Тейлору, и весь смысл мероприятия пропадет.

— Чем ты занимаешься? — спросил он.

Она засмеялась:

— Просто лежу на кровати.

Дэвид поделился с ней своими планами на вечер, и она произнесла:

— Хорошо, я найду что делать.

— Почему бы тебе не лечь пораньше? Я разбужу тебя, когда вернусь.

Она внезапно рассмеялась:

— Эй, Дэвид, я вхожу в роль жены. Ты уверен, что рядом с тобой сейчас не стоит какая-нибудь красотка?

— Право, Клаудия, не говори глупости.

Девушка усмехнулась:

— Не беспокойся, я не возражаю. Все, что можешь сделать ты, могу сделать и я.

— Это деловой обед. И все же, чем ты займешься?

Помолчав, она сказала:

— Любовью. С американским президентом.

— Что?

Она снова засмеялась:

— Шучу. Иди в ресторан, я тебе верю. Закажи хороший обед. Я, возможно, приглашу сюда гостей, мы будем сидеть и с нетерпением ждать твоего торжественного возвращения.

— Хорошо, — неохотно согласился он. — Тебе не помешает пораньше лечь спать.

— Ты становишься таким подозрительным.

Она передразнила его:

— «Тебе не помешает пораньше лечь спать»!

Он проигнорировал ее комментарий.

— Позвоню тебе позже. Веди себя хорошо.

— Есть, сэр. Что еще, сэр?

— Пока.

Дэвид положил трубку, рассерженный тоном Клаудии. Он также сердился на себя за то, что до сих пор ревновал ее. Сердился на Клаудию, собравшуюся пригласить гостей. Он постарается найти девицу для мистера Тейлора и побыстрее избавиться от него. Дэвид прошел в свою личную ванную сменить рубашку и побриться.

Мисс Филд боязливо постучала, чтобы попрощаться, и он вознаградил ее, дав возможность увидеть свой обнаженный торс. Она густо покраснела, и Дэвид подумал — а спала ли она когда-нибудь с мужчиной? Он не мог этого представить. Она носила длинные, до колена, розовые рейтузы, которые Дэвид видел, когда она сидела напротив него. И еще она была плоскогрудой. Бедная мисс Филд; кто захочет спать с плоскогрудой некрасивой женщиной? Однажды он трахнул весьма страшненькую девицу — косоглазую, прыщавую, с гнилыми зубами, но у нее были самые лучшие и большие груди, какие ему доводилось видеть, а также потрясающие ноги. Она изумительно занималась любовью, но Дэвид больше с нею не виделся — лицо имеет слишком большое значение.

Дэвид уже однажды встречался с мистером Тейлором. Он был толстяком средних лет с редеющими каштановыми волосами, которыми он старательно прикрывал лысину. Говорил он с сильным ланкаширским акцентом. У него была полная жена, уроженка Ланкашира, и пара сыновей, похожих на отца. Он был скучным человеком.

Дэвид встретился с ним в баре отеля. Мистер Тейлор пил легкое пиво, но при появлении Дэвида перешел на виски.

Дэвид старался быть очаровательным, но Берт Тейлор считал очаровательным только того человека, который много пил и без остановки рассказывал скабрезные истории.

Дэвид делал все, чтобы понравиться Берту, и мистер Тейлор вознаграждал его усилия громким гоготом и заговорщицким подмигиванием. Ко времени их прибытия в ресторан Берт уже опьянел.

Дэвид несколько раз заговаривал о бизнесе, но Берт тотчас переводил беседу снова на секс; он заявил, что Дэвиду, несомненно, по долгу службы приходится иметь дело со многими хорошенькими девушками.

— Все эти фотомодели, — усмехнулся Берт, — они получают работу, переспав с вами, верно?

Дэвид не стал с ним спорить.

Наконец они покинули ресторан. Берт напевал отрывки из старых студенческих песен.

Дэвид похлопал его по плечу:

— Идемте повеселимся.

Они пришли в ночной клуб с усталыми, ярко накрашенными «хозяйками»и жизнерадостными распутными заезжими бизнесменами, гулявшими за счет фирм. Метрдотель, вежливый, предупредительный киприот, спросил Дэвида и Берта, не хотят ли они познакомиться с двумя порядочными молодыми девушками.

— Да, — обрадовался Берт. — Только пусть они будут не слишком порядочными.

Он захохотал.

Через несколько минут к их столу подошли две женщины. На одной из них — рослой, полногрудой, шумной, рыжеволосой — было зеленое бархатное платье без бретелек. Дэвид решил, что ей лет тридцать. Вторая дама была более миниатюрной и скромной на вид, хотя в вырезе платья виднелась почти вся ее плосковатая грудь. Она была очень молода. Обе женщины хотели привлечь внимание Дэвида, но он извинился и встал из-за стола, вспомнив, что не позвонил Клаудии.

Трубку снял мужчина; Дэвида попросили подождать, незнакомец отправился на поиски Клаудии. Черт, пробормотал Дэвид. Из трубки доносился грохот музыки и шум. Что там происходит? Он мрачно ждал, чувствуя, как внезапная ярость вытесняет из его головы алкоголь. Когда Клаудия заговорила, Дэвид чувствовал себя почти трезвым.

— Привет, дорогой, — проворковала она. — Где ты? Я прекрасно провожу время. У нас вечеринка.

— Кто снял трубку? Кто у тебя?

— Не знаю, тут масса народу. Приходи домой поскорей, детка.

Она положила трубку.

Он постоял в кабинке несколько минут, затем, решив избавиться от Берта Тейлора, поспешил к их столу.

Мистер Тейлор заказал, разумеется, шампанское, поскольку счет предстояло оплачивать Дэвиду. Довольный Берт, похоже, блаженствовал в окружении двух женщин.

Дэвид решил, что ему следует поговорить с шумной рыжей дамой и предложить ей увести куда-нибудь мистера Тейлора. Берт явно предпочел ее молодой девушке.

В зале играл латиноамериканский ансамбль.

— Потанцуем? — обратился Дэвид к рыжеволосой.

От нее сильно пахло дешевыми духами. Она прижалась к Дэвиду и шепнула:

— Ты мне нравишься.

Ему удалось немного отстраниться.

— Слушай, хочешь заработать?

Она с интересом выслушала его предложение. Они поторговались, пришли к соглашению. Дэвид осторожно сунул деньги ей в руку; они сели за стол.

Берт Тейлор казался расстроенным. Он отвел Дэвида в сторону.

— Я первый ее присмотрел, парень. Я не хочу тощую.

Дэвид улыбнулся — все складывалось удачно.

— Не волнуйтесь. Она только о вас и говорит. Считайте, она уже ваша.

— В таком случае, — осклабился Берт, — мы не будем терять здесь больше времени.

Дэвид решил, что через полчаса он будет дома. Он похлопал Берта по плечу.

— Я возьму счет, — сказал Дэвид.

Возле суда Линду поджидали репортеры. Тот факт, что в качестве «другой женщины» была названа Клаудия Паркер, привлек к процессу внимание прессы.

— Вот она, — крикнул один из газетчиков.

Линда побежала, адвокат сжимал ее руку. Защелкали камеры.

— Что они хотят? — спросила женщина. — Почему они преследуют людей. Я же никто.

Адвокат остановил такси и втолкнул Линду в автомобиль.

— Вам лучше поскорей отсюда уехать. Еще раз поздравляю. Мы будем держать с вами связь.

— Вас не подвезти? — спросила Линда, не желая так быстро остаться одной.

— Нет, моя контора за углом. Спасибо, миссис Купер.

Он исчез; такси поехало по улице.

— Куда, леди? — спросил водитель.

Она сидела в оцепенении. Все произошло так стремительно, точно во сне.

— Куда едем, леди? — нетерпеливо повторил шофер.

Ей не хотелось сразу ехать на вокзал. Линда испытывала желание выпить, покурить, расслабиться в течение получаса.

— В отель «Дорчестер», — сказала она.

Это было первое место, пришедшее ей на ум.

Бар «Дорчестер» был заполнен посетителями — в основном бизнесменами, — но она нашла пустой уединенный столик, заказала шерри и откинулась на спинку кресла, собираясь насладиться напитком. Она решила перекусить здесь. Приятно быть свободной. Она закажет копченую лосось, свежую клубнику со сливками, возможно, даже выпьет шампанское.

— Это Линда Купер, да?

Она подняла голову и сказала:

— Джей — Джей Гроссман. Едва вас узнала. Какой у вас замечательный загар.

Улыбнувшись, он сел.

— Я только что прилетел из Израиля. Как дела? Прошло немало месяцев.

— У меня все в порядке.

Она улыбнулась ему в ответ.

— А как Дэвид?

— Дэвид? Не знаю. Я развелась с ним полчаса назад.

Джей, похоже, удивился.

— Значит, вы все-таки сделали это. Из-за того вечера?

Она кивнула:

— Да, из-за того вечера. Он теперь живет с ней.

— Вижу, вы исполняете свои обещания.

— А как Лори?

— Лори счастлива. Она замужем за техасским нефтяным магнатом, который покупает ей по две шубы каждую неделю.

— Вы хотите сказать, что тоже развелись?

— Да, я снова развелся. Мы, американцы, делаем это быстро. Она уехала в Неваду и через шесть недель избавилась от меня. Заявила, что я издеваюсь над ней. На следующий день вышла замуж за этого человека. Мне повезло — она не потребовала алиментов и отступного. Содержание двух первых жен обходится мне недешево.

Он засмеялся.

— Вы кого-то ждете?

Она покачала головой.

— Не хотите перекусить со мной?

Линда улыбнулась. Ей нравился Джей.

— С удовольствием.

— Хорошо.

Он встал:

— Я должен отдать новые распоряжения. Скоро вернусь.

После ухода Джея Линда быстро достала пудреницу. Посмотрев на себя, подкрасила губы. Она хотела бы сейчас выглядеть более эффектно, но, отправляясь в суд, преднамеренно оделась скромно. Джей был весьма привлекателен. После разрыва с Дэвидом Линда встречалась с мужчиной лишь раз — отчасти из-за предостережения, сделанного адвокатом, отчасти из-за отсутствия желания. Эпизод с Полом оставил свой след; она предпочитала проводить время дома или навещать семейных друзей. Единственное свидание прошло скучно. Ее кавалер ожидал, что она ляжет с ним в постель, чем оскорбил и без того подавленную Линду. По его представлению, поняла она, вечер с разведенной женщиной должен закончиться сексом.

Джей вернулся к столу:

— Все в порядке. Где вы хотите поесть?

Они решили остаться в ресторане «Дорчестер». Джей развлекал ее забавными историями, происшедшими во время натурных съемок, добродушными сплетнями о людях из мира кино. Когда подали кофе, он взял Линду за руку и сказал:

— Господи, как приятно общаться с человеком, у которого есть не только тело, но и интеллект. Знаете, Линда, вы мне нравитесь, вы очень славный человек.

Она натянуто улыбнулась. Она не хотела, чтобы Джей считал ее просто славным человеком. Славная — такое скучное слово, оно ассоциировалось с парой близнецов и дешевыми туфлями.

Он посмотрел на часы:

— Господи, уже три часа, мне надо спешить.

Джей попросил счет.

— Позвольте отвезти вас на вокзал, у меня студийная машина.

— Нет, это вам не по пути. Я могу доехать на такси.

— Если вы настаиваете… Тогда я усажу вас в кеб.

Они покинули ресторан и прошли через вестибюль, где Джею помахали руками высокая хорошенькая блондинка и ее приземистый, коренастый, краснолицый спутник.

— О, мистер Гроссман, — сказал мужчина, — жаль, что нам не удалось поесть с вами. Это моя клиентка, мисс Сьюзан Стэндиш.

Мисс Сьюзан Стэндиш откровенно улыбнулась Джею. У нее были маленькие белые зубы. Улыбка делала ее еще более привлекательной. Джей улыбнулся ей в ответ. Он окинул взглядом девушку, и Линда заметила вспыхнувший в его глазах интерес. Высокие хорошенькие блондинки были явно в его вкусе.

— Я скоро вернусь, — сказал он и повел Линду к двери. Джей ничего не сказал о паре, которую он, похоже, «продинамил»с ленчем. Он поцеловал Линду в щеку.

— Давайте как-нибудь это повторим. Когда вы вернетесь?

— Спасибо за чудесный ленч, Джей. Я буду дома в понедельник.

Он усадил ее в такси.

— Я позвоню вам, — обещал Джей.

Зазвонил телефон; лежа на кровати, Клаудия лениво протянула руку и взяла трубку. После короткого разговора она с усмешкой положила ее на аппарат.

— Милый, — сказала она Джайлсу, — сегодня мы можем неплохо провести время. Дэвид вернется домой поздно!

— Чего мы ждем? — отозвался фотограф. — Устроим вечеринку. Садись на телефон. Прежде всего закажи выпивку.

Они выбрали имена наобум. Джайлс говорил:

— Помнишь ту чокнутую крошку, которая всегда ходит в черных сапогах до бедер… — И они разыскивали девушку, попутно приглашая еще с полдюжины человек.

Клаудия облачилась в сногсшибательный костюм из серебристой ламы, в котором она напоминала кошку. Джайлс вздремнул, вытянувшись на кровати. К девяти часам начали появляться люди. Когда Дэвид позвонил второй раз, вечеринка была в полном разгаре. Клаудия напилась. Она не знала половины гостей. Музыка звучала так громко, что жильцы из нижней квартиры трижды жаловались по телефону. Они перестали звонить, когда юная светская леди с прекрасной дикцией объяснила соседям в деталях, чем им следует заняться. Сейчас она ублажала себя на кровати с помощью безработного мойщика окон на виду у всех.

— Славная вечеринка! — сказал Джайлс. — Что произойдет, если папаша войдет сейчас сюда?

— Ему придется принять участие в веселье, или он может проваливать.

— Дорогуша, как славно, что ты меня пригласила!

Клаудия поморгала, наводя глаза на резкость.

— Ширли, детка, как поживаешь?

— Отлично, просто отлично. Только что вернулась с восхитительных каникул.

— Ты выглядишь замечательно — у тебя потрясающий загар. Где твой достопочтенный?

— Я его бросила, дорогая. У меня теперь обалденный приятель. Ты удивишься.

— Бери бокал и присоединяйся к всеобщему веселью. Тут такое творится…

Клаудию схватил за ягодицу итальянец, похожий на официанта, и она замолчала.

— Ты прелесть, — произнес мужчина. — Я готов тебя съесть.

— Хм, — произнесла Ширли, — похоже, ты в надежных руках. Еще увидимся, дорогая.

Она оставила Клаудию, которая попыталась освободиться от итальянца.

Клаудия видела его впервые.

— Оставь меня в покое, жлоб неотесанный, — сказала девушка.

Он оказался очень сильным.

— Ты красивая, — заявил итальянец.

Его английский был явно бедным. Он повернул Клаудию в своих объятиях лицом к себе и поцеловал.

— У тебя смердит изо рта! — воскликнула она, продолжая вырываться.

Он еще сильнее прижал ее к себе и снова поцеловал.

Именно в этот момент появился Дэвид. Он в бешенстве замер на пороге квартиры. Тотчас увидев Клаудию, бросился к ней; ударив итальянца кулаком в лицо, отбросил его в сторону. Человек растянулся на полу, кровь хлынула из его носа.

Дэвид повернулся к Клаудии.

— Шлюха несчастная! — Он залепил ей пощечину.

Никто не обращал внимания на то, что происходит. Музыка звучала очень громко, все были пьяны.

— Выгони отсюда этот сброд, — взревел Дэвид.

Клаудия потерла щеку, ее глаза стали круглыми, наполнились слезами, вызванными в основном болью.

— Сукин сын, — закричала она. — Как ты осмелился ударить меня, как ты осмелился?

— Я делаю с тобой, что хочу. Я тебя купил, не так ли? А теперь пусть они очистят квартиру.

— Катись к черту, негодяй.

Склонившись над итальянцем, она обхватила руками его голову.

— Я тебя предупреждаю, Клаудия, ты испытываешь мое терпение.

Она не обращала на него внимания.

Он постоял неподвижно несколько секунд, затем сказал: «Хорошо»и направился в спальню.

Именно в этот момент Джайлс приблизился с худой рыжеволосой девицей к заслуженному оргазму. К несчастью, все происходило на кровати Дэвида.

Дэвид громко выругался, но ничто не могло помешать Джайлсу. Он продолжал свое дело, хотя его партнерша возмущенно завизжала.

Дэвид с мрачным видом снял со шкафа чемодан и набил его до отказа, методично отделив свои вещи от нарядов Клаудии.

Девушка вслед за Джайлсом встала с кровати. Поправляя свой туалет, она пробормотала:

— У некоторых людей совсем нет стыда. Они всегда вваливаются в самый неподходящий момент.

Джайлс театрально раскланялся.

— Спектакль окончен, следующее шоу в четыре часа.

Они вышли из спальни.

Захлопнув за ними двери, Дэвид продолжил сборы. Наконец он заполнил три чемодана. В душе его кипела ярость. Сложив вещи, он отнес два чемодана к входной двери. Вечеринка продолжалась. Он вернулся за третьим чемоданом.

— Чао, дорогой, — прокричала Клаудия сквозь шум, пройдя к нему через всю гостиную. Передняя «молния» на ее кошачьем костюме была расстегнута до талии, груди вот-вот должны были выскочить наружу. Волосы девушки растрепались, лицо было измазано кровью.

— Ты выглядишь прелестно, — сказал он. — Теперь ты похожа на пьяную шлюху, которой ты и являешься.

Она засмеялась.

— Забирай свое барахло, — закричала девушка, — и проваливай навсегда. Ты ужасный зануда.

Джайлс подошел к Клаудии:

— Скажи ему все, детка.

Фотограф запустил руку в расстегнутую «молнию» Клаудии.

Она сделала непристойный жест и отвернулась от Дэвида.

Он покинул квартиру.

 

14

— Слушай, дорогой, что происходит? — настороженно и сухо произнесла Клаудия в трубку. — Они вернулись десять дней тому назад, тебе давно следовало хоть что-то выяснить.

— Они не называют мне конкретную дату, — отозвался ее агент.

— Но я подписала контракт на два рабочих дня, контракт, помнишь?

— Да, знаю. Они заплатили тебе за работу, которую ты должна была сделать. Они не обязаны использовать тебя.

Она сердито фыркнула:

— Что ты за агент? Меня собирались использовать в этом фильме. Это большая картина, она способна мне помочь — и гораздо больше, чем те немые роли, которые ты мне постоянно предлагаешь. Если ты не можешь ничего сделать, признайся в этом, и я найду другого человека, который сможет.

— Я делаю все, что в моих силах, — заверил ее агент.

— Этого недостаточно. Ладно, я решу вопрос сама. Позвоню Конраду Ли.

Она бросила трубку.

В квартире царил бедлам. Новая домработница уволилась на следующий день после вечеринки. На самом деле веселье продолжалось и утром, когда женщина пришла убираться. Она бросила один испуганный взгляд на рыжеволосого парня в кошачьем костюме Клаудии, который открыл дверь, и удалилась.

Это была славная вечеринка, она длилась три дня. Клаудия плохо ее помнила, но Джайлс заверил девушку, что они отлично побезумствовали.

Дэвид не вернулся. Он не звонил и никаким образом не связывался с ней; неделю тому назад появилась похожая на мышь секретарша, которая забрала почту и попросила в дальнейшем пересылать всю корреспонденцию в офис.

Клаудия не скучала по нему. Она даже обрадовалась его уходу. Жизнь слишком безрадостна, когда кто-то следит за каждым твоим шагом. Она ладила с Дэвидом, потому что это было легко; он ушел от жены, и все произошло как бы само собой. Приятно, когда кто-то оплачивает все твои счета, покупает тебе наряды и избавляет от всех проблем.

Теперь ей пришлось подумать о возвращении к прежней тайной работе, которая всегда обеспечивала ее средствами, необходимыми для комфортной, независимой жизни.

Конечно, лучше попасть в фильм Конрада, стать звездой и заработать кучу денег таким способом. Но, похоже, это ей не светило. Тайный способ заработка доставлял девушке острые ощущения. Никто из ее знакомых не знал о нем. Она хранила его в строжайшем секрете. До начала совместной жизни с Дэвидом все удивлялись, как ей удается столь успешно обеспечивать себя в финансовом отношении. Эта работа волновала Клаудию. Она надевала парики и накладывала изощренный грим. Изменив свою внешность до неузнаваемости, она снималась в порнофильмах. За четыре года она появилась в тридцати картинах, заработав таким путем немало денег. Клаудия меняла свой облик столь искусно, что ее знали в качестве трех разных девушек, каждая из которых пользовалась большим успехом у зрителей. Чтобы вернуться к этому занятию, ей хватило бы одного телефонного звонка. Это Иветта — или Кармен — или Мария — и новое соглашение заключено. Ей платили наличными, и она сама связывалась с продюсерами — они же не могли выйти на нее. Для Клаудии это были удобные условия.

Однако она не была уверена, что хочет вернуться в этот бизнес. Иногда ее партнеры оставляли желать лучшего, и, конечно, при отсутствии соответствующего настроения работа могла быть в тягость.

Нет, лучше всего сняться в фильме Конрада, и если ее агент не в состоянии организовать это, она возьмется за дело сама. Конрад, вероятно, обрадуется ее звонку.

Она набрала номер отеля, где он останавливался в прошлый раз, но оказалось, что мистер Ли там не зарегистрирован. Клаудия позвонила на студию и поговорила с секретаршей. Женщина записала ее фамилию, обещав передать сообщение Клаудии своему шефу. Девушка попыталась выяснить, где он остановился; ей ответили вежливо, но твердо: «Мы не имеем права раскрывать местожительство мистера Ли. Я обязательно прослежу за тем, чтобы он получил ваше сообщение». Клаудию это не очень устраивало. Она хотела поговорить с ним лично.

Джайлс сумеет найти Конрада. Джайлс способен добраться до любого человека. Она позвонила в его фотостудию, но там никто не отвечал.

— Проклятье! — пробормотала она, кладя наконец трубку.

В прихожей скопилась пачка счетов. Дэвид перестал платить за все после своего отъезда. Она не могла отправить счета ему, потому что квартира и все услуги оформлялись на ее имя. Надо разыскать Конрада и стать звездой.

Линда провела за городом с родителями и детьми гораздо больше времени, чем собиралась вначале. Там было так спокойно, дети весь день играли на природе, а она помогала матери по хозяйству. Линда отдыхала душой; возвращение в Лондон сулило начало новой жизни с новыми проблемами, и женщина старалась продлить передышку в родительском доме.

Ее мать хотела, чтобы Линда, продав свой дом, жила тут постоянно.

Линда отвергла это предложение. Дом родителей послужил временным пристанищем; остаться тут было соблазнительно, но не правильно. Она задохнется здесь, почувствует себя заживо погребенной. Мать возьмет на себя все хлопоты, даже воспитание детей. Линда станет старшей дочерью в семье.

В субботу днем появился Дэвид. Линда впервые увидела его после разрыва.

— Я звонил тебе домой, я беспокоился, — сказал он. — Решил, что ты здесь.

Ее голос прозвучал сухо, натянуто:

— Почему ты не позвонил сюда? Почему приехал без предупреждения?

Он, похоже, смутился. Странно было видеть Дэвида с трудом подыскивающим слова — он всегда был очень уверенным в себе человеком.

— Мне захотелось увидеть детей, — в его голос закралась нота негодования. — Тебе известно, что я имею право общаться с ними.

Он похудел и выглядел усталым.

— Я ушел от Клаудии, — выпалил Дэвид.

Она посмотрела на него без интереса.

— Неужели?

— Ты выглядишь великолепно, — сказал он.

Она действительно выглядела хорошо. Ее кожа порозовела от долгих загородных прогулок, неуложенные волосы, стянутые сзади резинкой, блестели. Простая рубашка и слаксы подчеркивали стройность Линды.

Она указала рукой на сад.

— Дети там. Я позову их.

Он положил свою руку на руку Линды:

— Я сказал, что ушел от Клаудии.

Она нервно сбросила его руку:

— Я расслышала в первый раз, Дэвид. Я приведу детей.

Линда быстро вышла из комнаты.

Он провел за городом весь день, дружески беседуя с родителями Линды, развлекая Джейн и Стивена всевозможными играми.

Дэвид пускает в ход свое знаменитое обаяние, подумала Линда. Скорее бы он уехал.

Наконец в шесть часов он покинул дом. Мать Линды хотела предложить остаться ему на обед, но Линда зашипела: «Не вздумай этого делать».

— Он хочет вернуться к тебе, — сказала мать после его ухода.

На самом деле она хочет сказать, что мне следует вернуться к нему, поняла Линда. Сработало очарование Дэвида.

Ее отец был менее прямолинеен.

— Мальчику нужен отец, — сказал он, когда Стивен расшалился перед сном.

Позже, вечером, мать сказала:

— У бедного Дэвида такой несчастный вид.

Для Линды это было чересчур. Они ничего не понимали. Они желали ей добра, но она по горло сыта прошлым.

На следующее утро она сказала им о своем возвращении в Лондон. Утром в понедельник Линда собрала вещи; под слезы матери и резковатые напутствия отца она села с детьми в поезд.

Линда испытала радость, вернувшись домой. Дети соскучились по любимым игрушкам и книгам: в доме звенели крики «ура»и «это мое».

Ана дала ей список телефонных сообщений; среди них было два звонка от Джея Гроссмана. Он оставил свой номер. Она не отзвонила ему. Сначала она собралась это сделать, но потом решила, что если Джей действительно хочет увидеть ее, то он позвонит еще раз.

Звонила Моника. Они не разговаривали со дня разрыва с Дэвидом; они были его друзьями. Линда позвонила ей.

Моника обрадовалась.

— Дорогая, — воскликнула она, — я устраиваю небольшую вечеринку. Очень хочу, чтобы ты пришла.

Линда заколебалась.

— Когда?

— Завтра. Я должна увидеть тебя, мы сто лет не общались. Ты приедешь?

— Не знаю. Ты пригласила Дэвида?

— Ты плохо обо мне думаешь. Конечно, нет. И я не принимаю другие отговорки. Жду тебя завтра к восьми. Не опаздывай.

Линда решила, что у Моники не будет скучно. Моника всегда приглашала интересных людей. Надо сходить в парикмахерскую и купить новое платье. Пора снова выходить в свет.

Клаудия развалилась на диване, стоявшем в глубине студии Джайлса. Фотограф был поглощен съемками томной брюнетки в серебристом нижнем белье — комбинации из лифа и колготок.

Клаудия зевнула:

— Почему, черт возьми, ты не снимаешь трубку? Мне пришлось тащиться к тебе.

Джайлс не обернулся, его внимание было полностью сконцентрировано на фотомодели. Через несколько минут он прервал съемку, велел девушке отдохнуть и подошел к Клаудии. Прикурил сигарету и сунул ее в рот Клаудии.

Сделав затяжку, она подавилась дымом.

— Господи! Курить травку в такое время! Это чересчур!

Засмеявшись, он взял у нее сигарету и сказал:

— Что тебе нужно?

— Я пришла повидать тебя, — игриво произнесла она. — Потому что я люблю тебя.

— Не мели вздор. Я занят. Что тебе нужно?

— По правде говоря, — она потянулась, — мне нужен телефон Конрада. Я подумала, что ты можешь узнать его для меня.

— Видно, жизнь тебя крепко прижала, коли ты снова охотишься за ним.

Иногда Джайлс бесил ее; голос Клаудии прозвучал раздраженно:

— Жизнь меня вовсе не прижала, и я ни за кем не охочусь.

Он рассмеялся:

— Не забывай, детка, ты говоришь со мной.

— Как я могу это забыть?

Они посмотрели в глаза друг другу.

— Хорошо, — сказал Джайлс, — не волнуйся, я достану тебе его номер.

Сделав несколько звонков, он узнал телефон Конрада Ли.

Записав его, Клаудия улыбнулась.

— Спасибо, дорогой, — промурлыкала она.

— Пустяки, милая, а теперь убирайся отсюда. Меня ждет работа.

Клаудия отправилась за покупками. Она приобрела золотисто-белое шелковое платье, золотистые туфли на шпильках — вышедшие из моды, но весьма сексуальные. Сходила к парикмахеру и уложила волосы. Вернувшись домой, приняла ванну, вылив в воду полбутылки мускусного масла. Два часа посвятила макияжу. Она возилась со своим лицом, пока оно не стало идеальным.

Когда она оделась, было уже семь. Клаудия набрала номер, полученный от Джайлса. Услышала голос с акцентом, который нельзя спутать ни с чьим другим. Она улыбнулась. Ее план сработает великолепно. Уверенным деловым тоном Клаудия произнесла:

— Мистер Ли?

— Да, — неприветливо буркнул Конрад.

— Вас беспокоят из журнала «Звезда». Вы, вероятно, знаете, что мы публикуем вашу фотографию на обложке ближайшего номера. Не согласитесь ли вы ответить на несколько коротких вопросов о себе?

Его голос потеплел.

— Мою фотографию? Конечно, я отвечу на ваши вопросы.

Тщеславная свинья!

— Большое спасибо, мистер Ли. Если вы назовете мне ваш адрес, я сейчас к вам приеду. Я не отниму у вас много времени.

Он удивился:

— Я не могу ответить по телефону?

— Нет, мистер Ли, мне важно лично пообщаться с вами. Я ваша большая поклонница!

— Хорошо, хорошо.

Он дал ей свой адрес.

Сдерживая смех, Клаудия положила трубку, полюбовалась своим отражением в зеркале и попросила по телефону швейцара поймать такси.

Конрад жил в шикарном доме, расположенном в Белгравии. Дверь открыл дворецкий в белоснежном пиджаке; он провел Клаудию в библиотеку. Она терпеливо прождала там четверть часа, наконец в комнату вошел Конрад. Он совсем не изменился. Меж его мясистых губ торчала толстая сигара; на нем была прежняя зеленая шелковая домашняя куртка.

Клаудия встала, искусно демонстрируя свое тело, обтянутое шелковым платьем. Она знала, что сейчас выглядит лучше, чем когда-либо.

— Привет.

Девушка кокетливо улыбнулась.

Конрад внезапно сделал стойку. Клаудия поняла, что он не узнал ее. Конрад вытащил сигару изо рта.

— Вы из «Звезды»?

— Я похожа на журналистку?

Он окинул пронизывающим взглядом ее фигуру.

— Эй, да ты та девушка, для которой я устраивал вечеринку.

Его тон изменился:

— Что происходит? В чем дело?

— До тебя нелегко добраться. Я оставила тебе массу сообщений.

— И что?

— Я подумала, что нам пора снова встретиться. Не говори мне, что ты забыл о том, как мы развлекались.

В его глазах мелькнул огонек интереса.

— Слушай, у меня гости. Подожди здесь, я что-нибудь придумаю.

Он покинул библиотеку. Клаудия торжествующе улыбнулась. Поразительно, чего можно добиться, имея великолепное тело.

Он отсутствовал долго. Дворецкий принес ей спиртное и журналы. Она лениво листала их в ожидании Конрада; в конце концов он вернется и скоро она станет кинозвездой!

 

15

После разрыва с Клаудией Дэвид чувствовал себя неважно. Ему не хотелось оставаться с ней, ситуация стала невыносимой. Клаудия оказалась обыкновенной неряхой и потаскушкой. Она целыми днями, лежа на диване, читала журналы; девушка приводила себя в порядок, лишь когда они выходили в свет. Она валялась в кровати до полудня и никогда не убирала квартиру. Она была способна лишь к бесконечным занятиям любовью; пока они не жили вместе, он всегда был готов удовлетворить ее, но теперь Дэвид не справлялся с запросами Клаудии. Ненасытной и требовательной девушке всегда было мало. Дэвид гордился своими сексуальными возможностями и аппетитом, но это было уже чересчур.

Он обрадовался, получив повод для ухода. Но затем последовала депрессия. Вместо того чтобы выбросить нелепую историю из головы и вернуться к жене и детям, он стал изгоем, обреченным на жизнь в неприветливом гостиничном номере. Никакого домашнего уюта, четыре безликих стены и табличка с надписью «Не беспокоить».

Он яростно набросился на работу, подумывая о возвращении к Линде. Он решил, что она, вероятно, пустит его назад. В конце концов, ей следовало принять во внимание интересы детей. Они захотят, чтобы он вернулся. Все станет на свои прежние места, он больше не будет, как дурак, связываться со шлюхами вроде Клаудии. Будет более осторожным и разборчивым, ограничится короткими необременительными связями, узнать о которых Линда не сможет.

Он позвонил в свой бывший дом; Ана сообщила Дэвиду, что дети и Линда гостят у ее родителей. Он обрадовался. Он даст ей время успокоиться. Она — разумная женщина. Она поймет, что им следует жить вместе.

В первую свободную субботу он поехал к ней.

Она выглядела на удивление свежей и похорошевшей, однако держалась с ним холодно. Этого можно было ожидать.

Он сказал ей о своем уходе от Клаудии. Она никак на это не отреагировала. Дай ей время, подумал он, она оттает.

Он очаровал ее родителей. Понял, что они снова на его стороне.

Вечером, вернувшись в Лондон, он позвонил своей старой подружке. Она была глуповатой, но обладала великолепным телом.

Они сходили в кино и вернулись к ней. Она была плохой любовницей; в ней отсутствовали неистовство Клаудии и умиротворяющее спокойствие Линды. Через час он ушел от девушки.

В воскресенье он проснулся рано, не зная, чем заняться. Поддавшись внезапному порыву, отправился в офис; у него скопилась пачка писем и другая работа, до которой на неделе не доходили руки. Спустя час Дэвид понял, что ему требуется секретарша. Бедная некрасивая мисс Филд. Может быть, она свободна; она казалась женщиной, у которой никогда нет никаких личных планов. Он позвонил ей.

— Алло, — робко произнесла она.

— Мисс Филд, это мистер Купер.

— Ой! — испуганно воскликнула она, словно он застал ее за каким-то дурным занятием.

— Мисс Филд, как насчет того, чтобы поработать сегодня?

— Ой, мистер Купер, правда?

— Да, если вы сможете.

— Конечно, смогу, мистер Купер.

— Хорошо. Приезжайте сюда поскорей.

Она прибыла в офис через полчаса бледная и нервная.

— Вы сегодня очень хорошо выглядите, мисс Филд, — вежливо сказал он.

Она распустила свои редкие каштановые волосы, хотя прежде собирала их в пучок на затылке, покрасила яркой алой помадой свои тонкие, обычно бесцветные губы. Воскресный наряд состоял из коричневого платья и синего шерстяного кардигана. Она казалась воплощением некрасивости.

Они плодотворно работали весь день без перерыва до сумерек, пока Дэвид внезапно не понял, что уже поздно.

— Пожалуй, пора закругляться, — сказал он, зевнув. — Вы, наверно, проголодались.

— Мистер Купер, — голос мисс Филд был неуверенным, осторожным, — вы не пообедаете со мной?

Густая краска залила ее лицо до корней волос.

— Я всегда готовлю по воскресеньям первоклассный обед — это одно из моих маленьких хобби. Я буду счастлива, если вы его попробуете.

Помолчав, она торопливо добавила:

— Бефстроганов, салат из свежей зелени, лимонный пирог с мерингом.

Это звучало соблазнительно. К тому же ему некуда было пойти. Ее лицо по-прежнему горело, и он пожалел женщину.

— Славная идея, мисс Филд.

Она жила в крошечной однокомнатной квартире. Диван с маленькими подушечками, украшенными вышивкой, явно служил также и кроватью.

Она вытащила полбутылки слишком сладкого шерри. Пока Дэвид смотрел телевизор, мисс Филд возилась на кухне.

Она приготовила восхитительный обед; сидя за столом, они пили дешевое испанское вино.

— Я купила его во время моего прошлогоднего отпуска, — с гордостью сообщила женщина.

После обеда она, похоже, немного захмелела.

— Я редко пью, — со смешком сказала мисс Филд.

Дэвид тоже слегка опьянел, выпив полбутылки вина и почти все шерри перед обедом. Его внимание было приковано к телевизору. На экране появилась реклама мыла «Прекрасная нимфа»с Клаудией в ванне. Он почувствовал, как в нем появляется и растет желание.

— Ой, мистер Купер, наша реклама.

Мисс Филд села на диван рядом с ним.

Он ощутил близость ее ноги и положил руку на бедро женщины. Она вскрикнула; Дэвид не успел и глазом моргнуть, как мисс Филд обвила руками его шею и прижала его рот к тонкой красной полоске своих губ. Они поцеловались; Клаудия исчезла с экрана, а вместе с ней и сексуальное возбуждение Дэвида. Но было поздно. Мисс Филд уже перешла в активное наступление. Она проворно вскочила с дивана, погасила свет, скинула с себя кардиган и снова устроилась возле Дэвида.

— Мой дорогой, я — твоя, — сказала женщина. — Я так долго ждала этого момента.

Он не смог поверить в реальность происходящего. Оно казалось ему нелепым.

Трепещущая мисс Филд откинулась на спину в ожидании.

Как ему следует поступить? Она была очень хорошей секретаршей. Он не хотел терять ее. Не хотел оскорблять ее чувства.

Она проявила нетерпение.

— Дэвид, дорогой, иди же ко мне. Я не боюсь.

Он сделал глубокий вздох и провел рукой по ее груди. У мисс Филд не было бюста!

Она кокетливо произнесла:

— Я знаю, что не очень хорошо оснащена сверху, но в моем лоне бушует огонь!

«О, Господи! — подумал он. — Во что я впутываюсь?»

Устав ждать, она сцепила пальцы на шее Дэвида и прижала его рот к своим губам.

Это какой-то безумный кошмар, подумал он. Но тело Дэвида начало реагировать на движение ее языка в его рту, и вскоре он уже был готов.

Она была угловатой, костлявой и поразительно сильной. Ей удалось снять с него брюки и трусы, ее рот опускался по его телу все ниже, она целовала Дэвида. Внезапно все кончилось для него мощным взрывом страсти. Он закричал, но она не остановилась, повергая Дэвида в состояние экстатической дрожи. Потом сама вздрогнула и замерла.

Он обессиленно распластался на ней. Они полежали в тишине. Дэвид не мог поверить в то, что произошло. Тихая, застенчивая мисс Филд — сущая мышка — знала свое дело.

Спустя несколько мгновений он встал и заперся в ванной. На его теле краснели следы от ее ногтей. Она оказалась горячей сучкой!

Когда Дэвид вернулся в комнату, она уже, надев кардиган, убирала посуду. Она не смотрела на Дэвида, пока он надевал трусы и брюки.

— Хотите выпить кофе перед уходом, мистер Купер? — спросила она.

Ее голос прозвучал сдержанно, деловито, и лишь легкий румянец на щеках женщины напоминал о том, что только что произошло.

— Нет, спасибо, мисс Филд, — ответил он в тон ей. — Мне действительно пора идти.

— Надеюсь, мы все повторим, — бесстрастно сказала она.

— Да. — Он замялся. — Ну, тогда до свидания. Увидимся завтра утром в офисе.

— До свидания, мистер Купер, до завтра.

На улице он тяжело вздохнул. Ему придется избавиться от нее. Ежедневное присутствие мисс Филд в офисе будет напоминать ему об этом кошмаре. Он подыщет себе хорошенькую секретаршу — вдруг когда-нибудь он снова попадет в подобную ситуацию.

Дэвид с грустью подумал о Линде. Он созрел для возвращения домой. Господи, еще как созрел!

— Линда, дорогая! Ты выглядишь просто потрясающе! Ты такая стройная и юная! Развод явно пошел тебе на пользу.

Моника провела Линду в гостиную.

— Сегодня у меня собралась интересная компания — никаких семейных пар; мы с Джеком решили, что так будет веселей. Позволь мне представить тебя.

Около дюжины гостей сидели и стояли в комнате. Линда узнала брата Моники, модельера. Он был с невысокой приземистой женщиной в странном шелковом костюме пижамного типа.

— Это принцесса Лоренц Альваро с моим Родни, — прошептала Моника. — Потрясающе, правда?

Линда впервые слышала о принцессе Альваро и не понимала, что тут потрясающего — Родни был гомиком.

Вскоре она уже вела спокойную беседу с доктором, высоким приятным мужчиной. Прежде чем они допили первый мартини, он пригласил ее пообедать завтра вечером вместе. Почему бы и нет? Линда подумала и согласилась. Он был красив и явно увлечен ею. Порядочный человек, совсем другого типа, нежели Дэвид, решила Линда.

Гости прибывали; Линда оказалась зажатой в углу комнаты, доктор рассказывал ей длинную историю об одном пациенте, заболевшем желтухой. Линда заскучала. Вежливо улыбаясь, она жалела о том, что приняла приглашение на обед. Он хоть и был врачом, но у него плохо пахло изо рта.

Она небрежно обвела взглядом комнату и увидела Джея Гроссмана. Линда выпрямилась, разгладила складки на платье и прикоснулась к волосам. Он не видел ее. Джей беседовал с принцессой Альваро и Родни, затем к нему подошла блондинка, стоявшая в вестибюле «Дорчестера»в тот день, когда они вместе проводили время ленча. Девушка выглядела еще более эффектно в белоснежном костюме, ее волосы были стянуты на макушке белой лентой. Джей обнял блондинку, и она улыбнулась ему.

Линда отвела взгляд в сторону. Доктор не умолкал.

Моника объявила, что в соседней комнате накрыт стол с холодными закусками.

— Я проголодалась, — сказала Линда.

— Господи, — произнес доктор, — я, верно, утомил вас. Идемте поедим.

Он жестом собственника взял ее под руку и повел в другую комнату, где Линда столкнулась с Джеем.

Он едва не уронил две тарелки, которые держал в руках.

— Линда! — обрадованно воскликнул Джей.

— Джей! — таким же тоном отозвалась она.

— Где вы пропадали?

— Я была за городом с детьми.

— Вы выглядите потрясающе.

«Выглядела ли я потрясающе прежде?»— подумала женщина.

— Спасибо.

Она не сдержала радостную улыбку.

Они стояли, улыбаясь друг другу, пока доктор, сильнее сжав ее руку, не сказал:

— Давайте возьмем что-нибудь поесть.

— О, да, — сердце Линды частило.

— Увидимся через минуту, — сказал Джей.

Подмигнув Линде, он произнес с английским акцентом, пародируя врача:

— Возьмите что-нибудь поесть!

Когда Джей удалился, доктор произнес:

— Эти американские киношники все одинаковые.

— Да?

— Ну, знаете — нахальные, циничные, самовлюбленные.

— Вы знакомы с Джеем Гроссманом? — неприветливо спросила Линда.

— Скажем так — у нас есть общий друг.

— Кто? — резким тоном спросила она.

— Я не называю имен и не хвастаюсь победами.

— Что? — она внезапно испытала неприязнь к доктору.

Он загадочно улыбнулся:

— Я знаю одну из его экс-жен.

— О, — она попыталась скрыть свой интерес.

— Очаровательная женщина, — продолжал врач. — Похоже, она с ним намучилась. Недавно снова вышла замуж.

— Лори? — сухим тоном спросила Линда.

Доктор, похоже, удивился.

— Да. Она в Лондоне со своим новый мужем. Он очень богат.

— Как интересно, — саркастически обронила Линда; быстро наложив себе еду, она вернулась в гостиную. Доктор следовал за ней по пятам.

Сесть было некуда.

Джей и блондинка сидели на диване.

— Линда, — произнес он, приглашая ее к себе.

— Извините меня, — сказала она врачу.

Джей встал и усадил Линду на свое место. Блондинка бросила на нее сердитый взгляд.

— Сьюзан, — сказал Джей, — я хочу познакомить тебя с моим очень хорошим другом, Линдой Купер.

— Здравствуйте, — Сьюзан натянуто улыбнулась.

Доктор опустился перед ними на корточки и стал жадно поглощать еду с полной тарелки. Джей удалился в другую часть комнаты.

Внезапно встав, Сьюзан сказала Линде:

— Возможно, ваш приятель тоже хочет сесть.

Блондинка направилась к Джею, а доктор быстро сел рядом с Линдой. Он явно не собирался отпускать ее от себя.

— Могу я позже отвести вас домой? — спросил врач.

— Извините, я приехала на своей машине.

— Жаль.

Он покачал головой.

— Может быть, мне стоит поехать за вами и убедиться в том, что вы благополучно добрались до дома, — усмехнулся врач.

Она была готова закричать — какой же он зануда! Линда, не потрудившись ответить доктору, встала. Он тоже поднялся с дивана.

— Извините меня, — твердо сказала она. — Мне надо в дамскую комнату.

Наверху, в спальне Моники, было тихо. Линда села у туалетного столика и поправила выбившуюся прядь. Не обидится ли Моника, если она сейчас уйдет? Ну и пусть. Она поискала свою шубу среди одежды, валявшейся на кровати. Похоже, новое черное шифоновое платье, в котором Линда появилась у Моники, было куплено напрасно.

Найдя шубу, Линда спустилась вниз и тихонько выскользнула из дома. Завтра она позвонит Монике и объяснит, что у нее разболелась голова и она решила уйти, не попрощавшись. Моника, вероятно, рассердится и больше не пригласит ее к себе, но это не беда. Она бы веселее провела время с детьми, чем в гостях.

Дома Линда медленно разделась, спрашивая себя, зачем три часа назад она тратила силы на макияж в предвкушении удовольствия от скучной вечеринки у Моники. Кого она надеялась встретить? Прекрасного принца?

Ее охватила тоска. Сейчас балом правят девушки вроде Сьюзан — изящные, с гибким телом. Посмотри правде в глаза, Линда, подумала она, лучшие годы позади, ты отдала их Дэвиду. Ты — разведенная женщина с двумя детьми. Теперь тебе придется довольствоваться мужчинами второго сорта.

Она провела остаток вечера в одиночестве. Один раз в ее голове мелькнула мысль, а не позвонить ли Полу, но здравый смысл одержал победу. Может быть, она совершила ошибку, разведясь с Дэвидом. Возможно, ей следовало дать ему шанс. Нет, она поступила правильно — одиночество лучше жизни во лжи.

Она провалилась в беспокойный сон.

Через час ее разбудил телефон.

— Алло? — сонно произнесла Линда.

— Вы сознательно избегаете меня?

— Что?

Она еще не проснулась окончательно.

— Я оставил вам сообщения, но вы мне не отзвонили. Вы игнорировали меня вчера, а потом просто убежали. Я хочу завтра пообедать с вами. Никакие извинения не принимаются.

— Хорошо, Джей, — ее голос прозвучал чуть слышно.

— Я заеду за вами в восемь. Звонить больше не буду, чтобы вы не смогли отказаться. Я звоню вам в четвертый раз.

Она не знала, что сказать.

— Итак, завтра в восемь, — произнес после короткой паузы Джей, — и наденьте то черное платье, которое было на вас сегодня. Оно великолепно.

Внезапно мир вспыхнул яркими красками. Джея Гроссмана никак нельзя было отнести к мужчинам второго сорта.

Наконец Конрад вернулся. Он отсутствовал полтора часа. Клаудии надоело читать журналы и ждать, она испытывала раздражение. Девушка спрятала его за улыбкой.

Конрад был пьян. Он грубо обнял ее, ощупав тело девушки своими мясистыми пальцами через тонкое платье.

Она освободилась. Она все планировала иначе.

— Мы поднимемся наверх? — спросила Клаудия.

— Конечно, конечно. Это просто небольшая прелюдия, — отозвался он, обдав девушку смесью перегара с запахом лука.

Сунув руку в вырез ее платья, он сжал грубыми пальцами грудь Клаудии.

— Мне больно, — пожаловалась она, — эй, ты рвешь мое платье.

Она вырвалась, разозлившись из-за порванного платья, но по-прежнему чувственно улыбалась.

— Поднимемся наверх, дорогой, — проворковала она. — Устроим там нечто особенное.

— Сначала разденься — я хочу посмотреть на товар, который получаю, — потребовал он.

Спорить с ним явно не имело смысла. Она укротит его в постели.

Клаудия медленно сняла соблазнительное белое платье. Под ним были только пояс и чулки. Высокие «шпильки» удлиняли и без того эффектные ноги Клаудии.

Конрад бросился к ней, упав на колени и обхватив девушку за талию. Прижал рот к животу Клаудии и сильно укусил ее.

Закричав от боли, она оттолкнула Конрада.

— Сукин сын!

Он громко раскатисто засмеялся.

Она потерла живот; ее глаза опасно вспыхнули, на губах появилась натянутая улыбка. Он хочет поиграть, да? Что ж, она сама способна выкинуть кое-что.

— Идем.

Пошатываясь, он направился к двери. Клаудия последовала за ним. На лестнице он пропустил девушку вперед, принялся гладить ее ноги, касаться паха.

Они добрались до спальни. Там было очень темно. Клаудия почти ничего не видела.

— Ложись на кровать, — скомандовал Конрад.

Она легла на огромную круглую кровать, мрачно думая: «Утром, когда эта свинья протрезвеет, все будет иначе».

Он щелкнул выключателем — яркий свет залил ложе откуда-то сверху. Клаудия заметила над кроватью большое зеркало.

Конрад забрался на девушку, даже не потрудившись раздеться; он лишь расстегнул брюки.

— Раздвинь ноги, детка, — сказал он, — приступим к делу.

Он грубо, безжалостно использовал Клаудию, заставляя ее заниматься с ним любовью всеми вообразимыми способами.

Она старалась изо всех сил. Он должен был это запомнить. Забавно, когда она станет звездой, все скажут, что она проснулась знаменитостью. Как правы они будут!

Наконец все кончилось. Ее тело болело. Клаудия распласталась, точно распятая, на кровати, не в силах пошевелиться.

Конрад же, на удивление, был полон сил.

— Я приготовил для тебя сюрприз, — сказал он. — Оставайся здесь.

Встав с кровати, он нажал кнопку возле двери. Зеркало над кроватью разделилось на две части, между которыми образовался широкий просвет. Сквозь него Клаудия увидела кольцо улыбающихся лиц.

Потрясенная девушка села на кровати.

— Там несколько моих друзей, — непринужденно пояснил Конрад. — Эти полупрозрачные зеркала — отличное изобретение, способное оживить вечеринку.

Он расхохотался.

Женщина средних лет с гротескно накрашенным лицом спросила:

— Как насчет меня, Конрад? Можно мне занять твое место? Похоже, она знает толк в этом деле.

— Нет, теперь моя очередь. Уж я-то оттрахаю ее по-настоящему.

— О, Боже! — Клаудия спрыгнула с кровати.

— В чем дело? — спросил Конрад. — Ты не хочешь сниматься в моем фильме?

Она посмотрела на него. Инстинкт предупреждал ее — надо уходить.

Но тогда она не попадет на серебристый экран.

— Хорошо, — произнесла наконец девушка. — Хорошо, я остаюсь. Но советую тебе на сей раз сдержать обещание.

— Непременно, — елейным тоном произнес Конрад.

 

16

Дэвиду удалось без проблем одолеть начало недели. Мисс Филд была, как всегда, идеальной, тихой, ненавязчивой секретаршей. Никто из них не упоминал прошедшее воскресенье. Его словно и не было.

Дэвиду порой казалось, что ему приснился дурной сон, но все же мрачное чувство реальности говорило ему — это произошло наяву. Пока что их отношения оставались внешне такими же, какими они были до воскресенья.

Он решил подождать пару недель, потом перевести ее в другой отдел, возможно, с прибавкой жалованья. Она не станет возражать.

Мистер Тейлор из «Консервированной фасоли» находился в городе. Дэвида не обрадовало, что ему снова поручили развлекать его. Когда же этим несчастным провинциалам надоест посещать ночные клубы с их шумными вульгарными «хозяйками»? Похоже, никогда. Снова Дэвиду пришлось подыскать ему девочку — на сей раз крупную рыжеволосую Дору. Дора много смеялась, она заявила, что будет забавно, если Берт Тейлор и Дэвид лягут с ней в постель одновременно.

Обоим мужчинам эта идея не понравилась. Берт не хотел делиться. Дэвид не хотел ничего знать.

Дора проявила большую настойчивость, и когда Берт, вытаращив глаза в предвкушении зрелища, уже начал склоняться к тому, что Доре пришла в голову неплохая идея, Дэвид почувствовал, что с него хватит. Наконец ему удалось убедить их в том, что им лучше остаться одним.

Как он ненавидел подобные развлечения! Эти шлюхи из ночных клубов были не для него. Он вернулся в номер отеля и заснул.

Неделя тянулась медленно. В пятницу после ленча он позвонил детям. Они только что вернулись из школы и пили чай. Ана сообщила ему, что миссис Купер нет дома. Он был уверен, что Линда не будет против, если он заглянет повидать их. Возможно, она разрешит ему остаться на обед. С Линдой все дело было во времени. В конце концов, она поймет, что единственное разумное решение — это позволить ему вернуться.

Он сказал Ане, что скоро приедет. Она пробормотала что-то по-испански. Дэвид услышал радостные вопли детей.

Он покинул офис с хорошим настроением и отправился в магазин игрушек «Хэмли». Там Дэвид накупил подарков. Остановившись у «Швейцарского домика», запасся цветами. В итоге он подъехал к дому лишь спустя два часа.

Взбешенная Линда открыла дверь; губы ее были плотно сжаты. Она встала на пороге.

— Дети принимают ванну, — холодно произнесла она.

— Хорошо, я подожду.

Он протянул ей цветы.

Она сделала вид, что не заметила их.

— Дэвид, мы договорились о том, что ты навещаешь детей только во время уик-эндов.

— Какое это имеет значение, если я уже приехал? Ты хочешь наказать меня за то, что я желаю видеть моих детей?

Линда устало шагнула в сторону. Она не хотела ущемлять интересы детей; в конце концов, он был их отцом.

— Заходи, но, пожалуйста, больше так не поступай.

— Что ты хочешь сказать? Я не смею навещать моих детей?

— Нет, Дэвид, но, пожалуйста, делай это в установленное время.

— Ты меня удивляешь.

Он покачал головой.

— Я не думал, что ты будешь использовать Джейни и Стивена в качестве орудия против меня.

От несправедливого упрека ее глаза наполнились слезами.

— Этого я не делаю. Просто так будет лучше.

Он неприветливо посмотрел на нее.

— Ты полагаешь, будет лучше, если двум ни в чем не повинным маленьким детям запретят видеться с их отцом?

— Ты искажаешь мои слова.

— Ничего я не искажаю. Я просто повторяю их.

Он сунул ей цветы.

— Возьми. Можешь выбросить их, как ты поступила со мной.

Она приняла цветы.

— Я посмотрю, закончили ли они мыться.

— Могу я подняться наверх и посмотреть, как они моются? — с ядом в голосе спросил Дэвид.

— Конечно.

Умытый Стивен стоял в полосатой пижаме возле верха лестницы.

— Папа! — закричал он.

Линда услышала внизу радостный голос сына. Она посмотрела на часы. Начало седьмого. Возможно, ей следует позвонить Джею и отменить свидание. Она растерялась. Дэвид был к ней несправедлив. Он держал себя так, словно она была во всем виновата.

Дэвид спустился вниз. Джейни сидела у него на руках, Стивен держался за предплечье отца. Дэвид принес коробки из машины, и дети завизжали от восторга.

Линда захлопнула дверь гостиной и оставила детей с отцом. Поднявшись на второй этаж, легла на кровать. Она думала, что наиболее болезненная часть развода позади, но при наличии детей конец не наступит никогда, вечно звучат вопросы: «Почему папа не живет с нами? Когда папа вернется? Ты любишь папу?»

Она попыталась связаться с Джеем, но не застала его.

Через час Линда спустилась вниз. С вымученной улыбкой сказала:

— Идемте, пора спать. Завтра в школу.

Стивен сердито посмотрел на мать.

Джейни заплакала.

— Можно еще десять минут? — спросил Дэвид.

— О'кей, но не больше.

Она снова посмотрела на часы. Начало восьмого. Джей приедет через час. Она не хотела, чтобы он столкнулся с Дэвидом. Разыскать бы Джея и отменить свидание! Ей не хотелось отталкивать Джея, но желание ехать куда-то пропало.

Через двадцать минут дети улеглись в кровати; Дэвид читал им книгу. Без четверти восемь он спустился вниз в хорошем расположении духа.

— Я бы не отказался выпить.

Линда нервничала. Она имела полное право пойти на свидание, но женщина интуитивно чувствовала, что Дэвиду это не понравится.

Он налил себе виски.

— Знаешь, Стивен — очень сообразительный мальчик. Мы должны серьезно поговорить о его будущем.

Она собрала все свое мужество.

— Да, должны, но не сейчас. Мне надо переодеться.

В ее голосе зазвучал вызов.

— У меня сегодня встреча.

— Очень мило.

Помолчав, Дэвид добавил:

— Приятную жизнь ты ведешь.

— Извини, — сдержанно произнесла Линда.

— Ну, понимаешь, никаких забот, хороший дом, я подписываю счета, а ты можешь шляться в свое удовольствие.

— Я вовсе не шляюсь, и тебе это известно.

— Перестань. Ты — привлекательная разведенная женщина. Каждый мужчина знает, что ты — удобный вариант. На легкую добычу всегда большой спрос. У тебя, должно быть, масса предложений. Ручаюсь…

Ее щеки вспыхнули.

— Уходи! Уходи отсюда!

Он спокойно поставил бокал.

— Из-за чего шум? Не говори мне, что это не так.

— Пожалуйста, уходи, Дэвид. Сейчас же.

Он не спеша направился к двери.

— Хорошо, хорошо, не заводись. Я не стану мешать твоему свиданию. Вернусь в гостиничный номер — обо мне не беспокойся, а тебе — хорошо провести время.

Она распахнула перед ним входную дверь.

Рассерженный Дэвид сел в машину. Безмозглая сучка! Она ничем не лучше Клаудии. Все они одинаковы.

Он объехал квартал, вернулся назад и запарковал машину за несколько домов от своего. Он подождет и посмотрит, с кем она встречается.

Джей опоздал на несколько минут, но за это время Линда не успела успокоиться. Он застал ее плачущей.

— Я не могу никуда ехать, — всхлипнула она.

Он обнял ее. Она прижалась головой к его груди и сбивчиво рассказала ему о том, что случилось.

Он посочувствовал ей.

— Завтра прежде всего вы должны поговорить с вашим адвокатом. Вы можете потребовать через суд, чтобы Дэвид не беспокоил вас, — время его свиданий с детьми определено, ему придется считаться с этим.

— Я решила, что будет подло с моей стороны запретить ему увидеться с детьми.

— Именно такое чувство он и хочет пробудить в вас. Он, вероятно, уже вдоволь нагулялся и хочет вернуться. Единственный способ разжалобить вас — через детей.

— Вы так думаете?

— Конечно. Слушайте, Линда, я имею опыт в таких делах. Он многое потерял, расставшись с вами. Вы же не какая-нибудь вертихвостка, вы — прекрасная женщина; ручаюсь, он хочет вернуть вас.

Помолчав, Джей небрежно спросил:

— А как вы сама к нему относитесь сейчас?

Она задумалась.

— Не знаю. Я уже не люблю его. Но, несмотря на оскорбления Дэвида, я действительно испытываю к нему жалость. В конце концов, мне остались дети и дом, а что есть у него?

— Эй, милая, вы начинаете рассуждать именно так, как хочется ему. Он ведь сам пошел на это, верно?

Она кивнула:

— Вы правы.

— Господи, наконец вы начинаете понимать, что я всегда прав!

Джей засмеялся:

— А теперь поднимитесь наверх, попудрите ваш носик, наденьте то черное платье, и мы поедем.

Она улыбнулась:

— Хорошо, Джей.

Он повез ее в «Эннабел». Обед прошел великолепно. Джей развлекал Линду забавными историями, происшедшими во время съемок в Израиле. Он рассказывал ей о своих детях; у него был один ребенок от первой жены и двое — от второй.

— Красивые светловолосые калифорнийцы, — с лукавой усмешкой произнес он. — Мне редко удается их видеть. Лори не любит детей.

— Сколько им лет?

— Старшей, Каролине, пятнадцать. Сумасшедшая девчонка. Она живет в Сан-Франциско с Дженни, моей первой женой. Затем идет Ли, ему десять, а Лэнсу — девять. У них теперь превосходный отчим. Я навещаю их всегда, когда бываю в Лос-Анджелесе.

— Я никогда не была в Америке. Она действительно такая эффектная, какой выглядит на экране?

Он рассмеялся:

— Пожалуй, Голливуд можно назвать эффектным. Лично мне там нравится только погода.

После обеда к ним присоединились друзья Джея, кинематографисты.

Вечер удался. Джей отвез Линду домой в студийном автомобиле с шофером и поцеловал ее в щеку.

— Как насчет субботы? — спросил он.

— Да, — тихо ответила она.

— Я позвоню вам завтра. Не забудьте связаться с вашим адвокатом.

— Я сделаю это.

Они улыбнулись друг другу. Она вошла в дом и увидела в окно, как Джей садится в машину. Он ей очень нравился.

Клаудия похоронила себя дома в кровати. Использованная, помятая, боящаяся, что ее увидят в таком состоянии, она свернулась в клубочек под простыней. На следующий день после вакханалии у Конрада она сказала по телефону своему агенту, что все улажено, ему позвонят со студии. Затем она приняла кучу разных таблеток и уснула. Просыпаясь, она пыталась снова погрузиться в сон.

Клаудия имела богатый жизненный опыт, она знала многих мужчин, попадала в разные переделки, наконец, снималась в порнофильмах. Но она никогда не испытывала такого унижения, как в тот раз у Конрада. Закрыв глаза, она видела недобрые улыбающиеся лица, которые проплывали перед ней. Она помнила все, что эти люди проделывали с ней, ощущала прикосновения их рук. Ее тело болело от тех вещей, которые они вытворяли.

Потрясенная Клаудия пролежала несколько дней под простыней, не принимая пищу, не реагируя на телефонные звонки.

Никто не навещал девушку, никому не было до нее дела. Если она умрет, тело, вероятно, обнаружат через несколько месяцев. Где все ее так называемые друзья?

Наконец она заставила себя встать. Девушка похудела, стала бледной. Люди на улице вызывали у нее отвращение. Она отправилась к Джайлсу. Оказалось, что он на Майорке. Клаудия вернулась домой и отрезала кусачками для ногтей свои великолепные рыжевато-коричневые волосы. Потом снова забралась в постель и на этот раз уснула.

Проснувшись на следующий день, она почувствовала себя значительно лучше. Клаудия открыла консервы и поела. Ужаснулась, увидев, что она сделала со своими волосами. Они торчали во все стороны и выглядели ужасно. Она принялась читать газеты и журналы, стопка которых скопилась перед входной дверью. Позвонила своему агенту.

Он еще ничего не слышал. Прочитала ли она о том, что Конрад Ли женится?

Она снова схватила газеты. Нашла заметку. Конрад Ли, знаменитый шестидесятидвухлетний продюсер, женится на Ширли Шелдон — двадцатилетней фотомодели из высшего общества.

Ширли Шелдон! Клаудия ахнула. Ширли Шелдон! Экс-невеста достопочтенного Джереми Фрэнсиса, экс-стриптизерша. Невероятно!

Ширли была липовой светской девицей, которая стремилась к одному — получше устроиться в жизни. Она связалась с Джереми только из-за его титула. Клаудия решила, что теперь Ширли соблазнилась деньгами и известностью Конрада. Но, черт возьми, что он увидел в ней? Ширли не назовешь безупречно красивой, у нее далеко не идеальная фигура, с ней смертельно скучно. Старый болван, верно, и правда принял ее за девушку из высшего общества. Вот потеха! Ну да, она же сама познакомила их. Клаудия вспомнила, как Ширли пришла на вечеринку Конрада с великолепным загаром. Она, должно быть, приобрела его в Израиле. Подумать только, эта безмозглая курица!.. Где же она была той ночью? Вовлекал ли Конрад свою невесту в оргии? Если нет, то почему?

Она перечитала заметку. Бракосочетание состоится сегодня. Клаудия не верила своим глазам. Худенькая, далеко не двадцатилетняя Ширли Шелдон из далеко не светского общества.

— Ха! — фыркнула Клаудия. Это было чересчур.

Поддавшись внезапному порыву, она бросилась к телефонной книге и нашла там достопочтенного Джереми. Быстро набрала его номер.

Он был дома. Как всегда, заикающийся и неуверенный, Джереми сказал:

— О, К-клаудия, рад тебя слышать.

— Ты идешь на свадьбу Ширли? — спросила она.

— Конечно, как же я могу п-пропустить такое событие? — радостно выпалил он.

— Я подумала, что мы могли бы отправиться туда вместе, — небрежно обронила она. — Нам пора снова увидеться.

— Отличная идея. З-заехать за тобой?

Клаудия улыбнулась. Она добилась своего слишком легко.

— Чудесно. В какое время?

— Прием начинается в шесть; я, пожалуй, п-подъеду к тебе в пять тридцать.

— Великолепно, Джереми.

Продиктовав ему адрес, она положила трубку. Каков идиот!

Клаудия провела вторую половину дня у парикмахера и вышла от него с новой внешностью. Короткая, с удлиненными баками стрижка придавала ей сходство с юношей. К счастью, это было в данный момент модно. Во всяком случае, так выглядели сейчас все ведущие фотомодели. Такая прическа отлично гармонировала с золотистым облегающим мини-платьем, которое надела Клаудия.

Джереми был потрясен ее видом.

— Ну, д-дорогая, ты выглядишь п-просто обалденно! — сказал он, заехав за девушкой.

Она приготовила ему крепкий мартини и отметила что состояние его кожи не улучшилось. Клаудия испытывала соблазн спросить Джереми, трахается ли он когда-нибудь.

— Слава Богу, Ширли наконец-то выходит замуж, — сказала она, потягивая мартини; сидя в большом кресле напротив Джереми, она демонстрировала ему значительную часть своих ног.

Он вытаращил глаза.

— Да, это т-точно.

— Что произошло между вами?

— Ну, — он помахал длинной тощей рукой, — она к-классная девушка, заводная и все такое; она с-сказала, что ей нужен более зрелый мужчина.

Он сделал несколько глотков; его кадык ритмично перекатывался.

— Мы по-прежнему большие друзья, — удрученно заключил он.

— Понятно, — обронила Клаудия. — В конце концов, она значительно старше тебя.

— Да? — удивился Джереми.

— Не хочу выдавать чужие секреты, она очень следит за собой, но сколько можно морочить всем головы?

Клаудия задумчиво покачала головой; Джереми, глубоко разинув рот, уставился на нее.

— Идем? — бодро произнесла Клаудия; вскочив с кресла, она одернула платье, расправляя на нем складки.

— О, да.

Джереми тоже встал.

Он был высоким и нескладным. Настоящее пугало без подбородка, подумала Клаудия. Не удивительно, что Ширли бросила его ради Конрада. Тот хотя бы обладал собственным гротескным стилем.

Джереми приехал на блестящем красном «МГ». Автомобиль был весьма неудобным, парень с трудом втиснулся на сиденье.

— Почему ты не купишь себе большую машину? — спросила Клаудия. Его родители, несомненно, весьма богаты.

— О, я балдею от этой маленькой тачки, — с гордостью признался он. — Не променяю ее ни на какую другую.

Он плохо управлял машиной, недостаточно плавно работал сцеплением, подрезал другие автомобили, не замечая этого; на светофоре Джереми вырывался вперед, обгоняя соседей.

Когда они приехали, Клаудию уже тошнило. Ей срочно требовалось выпить. Забавно будет взглянуть на лица Конрада и Ширли, когда они увидят ее. Какой сюрприз!

Дэвид сидел в автомобиле и курил. Ему не пришлось долго ждать того момента, когда длинный черный лимузин, управляемый шофером, подкатил к его дому — то есть к дому Линды. Из машины вышел мужчина. Дэвид находился слишком далеко, чтобы разглядеть его. Дэвид выругался себе под нос и подъехал чуть ближе, но было поздно. Мужчина уже скрылся в доме.

Линда явно сделала неплохой выбор. Кем бы ни был этот тип, у него явно водились деньги.

Все женщины ужасно хитры и расчетливы. Они не тратят времени даром, — надо же, после развода прошло всего несколько недель, а Линда уже живет в свое удовольствие, наслаждаясь свободой. Возможно, она заранее запаслась этим простофилей. Стерва! Она ничем не лучше Клаудии.

Он с нетерпением ждал, когда они выйдут. Они явно не торопились — возможно, решили развлечься на скорую руку в гостиной.

Дэвид испытал соблазн войти в дом и заехать незнакомцу по носу. Но Линда, вероятно, не откроет ему дверь.

Она заплатит за это, когда он вернется к ней. Хотя при таком ее поведении он, вероятно, сам не захочет жить с Линдой.

Дэвид сидел в машине, погруженный в свои мысли до тех пор, пока они наконец не вышли из дома. Этот негодяй обнимал Линду. Шофер выскочил из автомобиля и распахнул перед ними дверцу. Они забрались в лимузин, шофер сел за руль, и машина плавно тронулась с места.

Дэвид поехал за ними следом, сохраняя дистанцию. К несчастью для него, возле «Швейцарского домика» водитель лимузина проскочил на желтый свет, а Дэвида, проехавшего перекресток при красном сигнале светофора, остановил полицейский-мотоциклист. Дэвиду пришлось показывать права и выслушивать лекцию об опасностях подобной езды. Конечно, когда полицейский отпустил Дэвида, лимузин уже растворился в ночи. Чувство голода, охватившее Дэвида, также не поднимало ему настроения. Он не любил есть в одиночестве, но в такое время у него не оставалось выбора. Он решил отправиться в какое-нибудь заведение повеселей и поехал в «Карло».

Метрдотель, покачивая головой с притворной печалью на лице, сказал ему, что он сможет втиснуть куда-нибудь столик на одного не раньше, чем через два часа. Дэвид дал ему на лапу, и метрдотель поглядел на него более обнадеживающе. Он попросил Дэвида подождать, пока он посмотрит, что можно сделать.

Дэвид заказал виски со льдом и обвел взглядом зал. Он не мог не вспомнить, как был здесь в последний раз с Клаудией. «Чем она сейчас занимается?»— подумал он и понял, что ему нет до этого дела. Если бы не она, он сейчас был бы дома со своей женой.

На него смотрела женщина. Он тоже поглядел на нее и увидел блондинку с зачесанными наверх пепельными волосами; она сидела в шубе из белой норки. Ее лицо показалось ему знакомым. Женщину сопровождали двое американцев с громкими голосами, поглощенных беседой друг с другом. На одном из них были ковбойские сапоги.

Женщина сидела неподвижно — холодная, эффектная, бесконечно далекая от своих спутников.

Внезапно Дэвид вспомнил — это была Лори Гроссман. Он поставил свой бокал и подошел к ее столу.

— Привет, Лори, — сказал он и добавил:

— Дэвид Купер. Помните меня?

С еле заметной чувственной улыбкой на лице она протянула руку с длинными белыми пальчиками.

— Дэвид. Очень рада.

Мужчины смолкли. Лори представила старшего — на вид ему было лет семьдесят — как своего мужа, Мервина Рафеса.

Дэвид удивился. Что случилось с Джеем?

— Сядьте, выпейте, — сказал Мервин и тотчас продолжил беседу с другим мужчиной.

Лори сняла свою белую норковую шубку, продемонстрировав черное платье с кружевами и глубоким декольте. У нее были маленькие, но идеальные груди; лифчик отсутствовал.

— Я бросила Джея, — пояснила она, как бы отвечая на немой вопрос. — Он был ужасно скуп.

Лори коснулась восхитительного бриллиантового браслета, висевшего на ее узком запястье.

— Мервин умеет обращаться с женщинами…

Она замолчала; ее холодные голубые глаза с жадностью смотрели на Дэвида.

Эта птичка созрела! Дэвид поздравил себя с тем, что он так нравится женщинам. Она пожирала его своими глазами!

— Мы с Линдой развелись, — сказал он. — Наш брак исчерпал себя.

— Да, знаю, — протянула она.

— Знаете? — удивился он.

Лори улыбнулась.

— Птичка нащебетала. Полагаю, вам известно, что мой бывший встречается с вашей бывшей. Забавно, не правда ли?

— Джей видится с Линдой?

Невероятно!

— Именно, милый.

Она придвинулась к нему, и внезапно Дэвид почувствовал, что Лори прижала свою ногу к его ноге. Рука Дэвида коснулась шелковистого бедра, обтянутого чулком. Ей не терпится!

Мервин и его собеседник продолжали говорить о бизнесе.

— Надолго вы приехали сюда? — спросил Дэвид.

— На пару дней, — протянула Лори.

Этого ему хватит. Если Джей трахает Линду, почему бы ему, Дэвиду, не опробовать Лори? Она явно готова и сама хочет этого.

Под столом его рука поползла вверх по ее ноге; наконец она добралась до голой кожи выше чулка.

— Вы здесь с кем-то встречаетесь? — спросила Лори.

Он покачал головой.

— Тогда вы должны присоединиться к нам. Мер-вин не будет против. Он часами говорит о бизнесе.

Через несколько минут их стол был накрыт. Лори оказалась права — ее муж продолжал бесконечную беседу с другим мужчиной, едва прерываясь на еду.

Лори ела как воробей, поклевывая маленькие кусочки мяса и салат. Заиграла музыка, Дэвид пригласил девушку на танец. Она была очень высокая, а пышная укладка еще прибавляла ей роста.

— Ну? — сказал он, когда они оказались на площадке для танцев. Его возбуждала перспектива проникнуть за эту стену великолепной невозмутимости.

Она почувствовала его волнение и прижалась к нему плотнее.

— Когда мы уйдем отсюда, Мерв захочет поиграть. Я скажу, что устала, ты предложишь отвезти меня в отель. У нас отдельные «люксы». Он нам не помешает.

Дэвид сильно прижал ее к себе. Он почувствовал тело девушки, двигавшейся под музыку.

— А если не получится? — спросил он.

— Получится.

Она тихо усмехнулась:

— Прежде всегда получалось.

Джей позвонил Линде в четверг и пятницу, как он и обещал. Его голос в трубке поднимал ей настроение. Она снова чувствовала себя живой и привлекательной.

Она пробежалась по магазинам в поисках платья, способного обворожить его в субботний вечер. Все туалеты, казалось, были рассчитаны на плоскогрудых семнадцатилетних девушек. Наконец она остановила свой выбор на очень простом белом мини-платье из крепа — весьма дорогом, но прекрасно сшитом.

Она посвятила день детям, долго гуляла с ними в хэмпстедском парке, покатала их на осликах. Она любила детей; теперь, когда у нее был Джей, она стала ощущать это еще сильней.

Она не пожалела времени, готовясь к свиданию; приняла долгую ароматизированную ванну, надела белое креповое платье, немного хороших украшений. Линде не удавалось выбросить из головы мысли о том, как он будет заниматься с ней любовью. Хочет ли он этого? Будет ли приставать к ней сегодня?

Приставать — слово из лексикона девушки-подростка. Она — разведенная женщина с двумя детьми, а не старшеклассница, идущая на свое второе свидание.

Захочет ли он переспать с ней сегодня? Вероятно, да. Она желала его, нуждалась в нем. Линда давно не была с мужчиной.

Наконец она собралась. Джей, как всегда, прибыл вовремя.

— Ты выглядишь превосходно, — сказал он. — Ты не против, если мы заглянем на несколько минут на один прием? Это связано с работой.

Прием был в Белгравии, в красивом здании до-викторианского стиля, с дворецким и служанкой у входа.

Линда тотчас немного оробела. Обведя взглядом роскошную гостиную, она узнала несколько весьма известных людей. Дом, похоже, был заполнен кинозвездами и красивыми девушками. Джей знал тут всех. Он ходил по комнатам, здороваясь с гостями, а Линда следовала за ним по пятам; она казалась себе дурнушкой, попавшей в чужую среду.

Вдобавок ко всему эффектная блондинка — Линда узнала Сьюзан Стэндиш — интимно обняла Джея; миссис Купер услышала ее громкий шепот: «Негодяй! Как ты посмел уйти сегодня утром, прежде чем я проснулась?»

Джей с непринужденным смешком оттолкнул девушку.

Повернувшись, Линда прошла по комнате. Похоже, она здесь никого не интересовала. Это был один из тех приемов, где каждый гость — фигура в мире кино; здесь замечали только известных личностей или хорошеньких молодых звездочек.

Линда отыскала свободное кресло и села. Джей не интересовался ею на самом деле; он просто испытывал к ней жалость. В конце концов, он был известным кинорежиссером и мог выбирать среди красивейших девушек Лондона. Могла ли она предложить ему что-то такое, чего он уже не имел, только в более яркой упаковке?

Заметив, что он направляется к ней, она изобразила на лице оживленную улыбку. Не стоит показывать ему, что она расстроена. Зачем огорчать Джея? Между ними ничего нет.

— Почему ты убежала? — спросил он с удивлением в глазах. — Бросила меня на растерзание девицам, мечтающим стать звездами, — они вечно преследуют нас, несчастных старых режиссеров. Почему не осталась, чтобы защитить меня?

Она испытывала желание сказать: «Ты спал с ней этой ночью, чего же ты ожидал?» Вместо этого Линда улыбнулась:

— Не знаю. Мне захотелось немного посидеть.

— Еще минута, и мы сможем уйти. Я должен обозначить мое присутствие, иначе Джейн меня не простит.

Он указал на эффектную женщину лет сорока, хозяйку дома.

Вскоре они ушли с приема и отправились обедать в маленький французский ресторан, расположенный в Челси. В середине обеда он спросил Линду, что с ней происходит.

Линда не умела скрывать свои чувства; в ее манере держать себя появилась натянутость.

— Ничего, — отозвалась она и ощутила, что ее глаза наполнились слезами.

Он сменил тему.

— Давай завтра сводим куда-нибудь детей. Я с нетерпением жду, когда ты нас познакомишь.

Она не сумела придумать предлога для отказа.

— Хорошо, — кивнула без энтузиазма Линда. — Ты позволишь мне поехать сейчас домой?

Джей явно удивился, но промолчал. Он оплатил счет, и они встали.

Почти всю дорогу до Финчли они молчали. Линду стесняло присутствие шофера.

У двери она протянула Джею руку, и он с серьезным видом пожал ее.

— Я заеду за тобой и детьми около полудня. Накормим их ленчем.

Линда рассеянно кивнула. Утром она позвонит ему и отменит встречу.

Прием по случаю бракосочетания был многолюдным.

— Отведи меня к бару, я хочу выпить, — сразу же сказала Клаудия.

— Не с-следует ли нам сначала отыскать их? — выдавил из себя Джереми, оглядываясь по сторонам.

— Нет, давай выпьем.

Они отправились прямиком к бару. Опрокинув бокал шампанского, Клаудия почувствовала себя лучше. Она пригляделась к толпе, состоявшей из псевдосветских друзей Ширли и киношников-американцев.

— Тоскливое сборище, — ядовито заметила она.

Джереми неуверенно посмотрел на нее.

Мимо них прошел официант с подносом; Клаудия взяла несколько ломтиков поджаренного хлеба с закуской.

— Что за отвратительное угощение! — воскликнула она. — Высохшее старое мясо, вроде жениха!

Засмеявшись, она отхлебнула шампанское.

К ним приблизилась пара длинных тощих молодых людей, чуть менее прыщавых, чем Джереми, но все же казавшихся его двойниками.

— Старина Дж. Фрэнсис, — произнес один из них, крепко сжав плечо Джереми и разглядывая Клаудию. — Как дела?

— О, п-привет, Робин.

Робин отпустил плечо Джереми.

— Кто твоя прекрасная дама?

Джереми сделал неопределенный жест, знакомя их.

— Клаудия Паркер, — это Робер Хэмфри.

— Лорд Хэмфри, старина. Пусть девушка знает, с кем она разговаривает.

Он улыбнулся Клаудии, демонстрируя ряд неровных, пожелтевших от никотина зубов.

Клаудия улыбнулась в ответ. Она потягивала четвертый бокал шампанского.

Второй молодой человек суетливо подался вперед.

— Я — Питер Фор-Фитц Гиббоне, — сказал он.

— Послушай, К-клаудия, — Джереми втиснулся между молодыми людьми и девушкой, — нам действительно надо найти Ш-ширли и ее мужа.

— Как скажешь, дорогой.

Она подмигнула Робину и Питеру:

— Увидимся позже. Берегите эрекцию.

Они изумленно переглянулись.

— Странная девушка, а? — сказал Робин.

— Странная, коли остановила свой выбор на Джереми, — подтвердил Питер.

Они проводили взглядами Клаудию. Покачивая бедрами, она шла по комнате.

— Я бы не отказался от такого лакомого кусочка, — сказал Робин.

— Я — тоже, — согласился Питер.

Клаудия заметила Ширли и быстро направилась к подруге.

— Ширли! Ты — темная лошадка!

Клаудия остановилась перед Ширли, держа в одной руке шампанское, а другой опираясь на Джереми.

Ширли и бровью не повела. Она вежливо улыбнулась:

— Клаудия, дорогая, какой сюрприз! Я ужасно рада, что ты смогла прийти и милашка Джереми тоже.

Она встала на цыпочки, и Джереми запечатлел слюнявый поцелуй на ее щеке.

— Как замечательно видеть вас обоих.

— Где жених? — слегка заплетающимся языком спросила Клаудия.

— Он где-то здесь, — радостно ответила Ширли. — Мне нравится твоя новая прическа, дорогая; если бы у меня хватило мужества на такой смелый шаг…

— Уверена, хватило бы, — улыбнулась Клаудия.

— Отличный у вас прием, — заметил Джереми.

Девушки не обращали на него внимания.

— Конрад рассказал мне, как вы развлекались той ночью, — елейным тоном сообщила Ширли.

Клаудия бросила на нее пристальный взгляд:

— Да, я думала встретить тебя там.

Ширли тихо захихикала:

— Зачем присутствовать, когда можно посмотреть потом фильм?

— Какой еще фильм? — резко спросила Клаудия.

— О, Конрад Ли всегда снимает подобные вечеринки, — торжествующе улыбнулась Ширли. — Ты не знала? На самом деле это его хобби. Заходи к нам как-нибудь, мы тебе покажем записи.

Клаудия уставилась на Ширли; внутри у нее все как-то заныло. Она поняла, что Ширли не врет.

— Дорогая, — продолжила Ширли, — ты же сама говорила, что хочешь сняться в его фильме.

Звонко рассмеявшись, она отправилась приветствовать новых гостей.

Взбешенная Клаудия замерла. Сукин сын!

— Послушай, п-подруга, все о'кей? — спросил Джереми.

Она выдернула руку:

— Заткнись, идиот.

— Что ты сказала? — обиженно пробормотал он.

— Ничего.

Клаудия допила шампанское и протянула Джереми пустой бокал.

— Принеси еще, хорошо?

Она увидела Конрада. Он, смеясь, беседовал с пожилой парой.

Девушка подошла к нему.

— Привет, дорогой, — громко сказала она. — Поздравляю.

Его цепкие глаза без интереса скользнули по Клаудии. Тотчас откуда-то возникла Ширли; она взяла Конрада под руку, словно ища у него защиты.

Клаудия улыбнулась девушке:

— Он плох в постели, но, говорят, и ты — тоже, так что вы стоите друг друга.

Пожилая пара переглянулась и отошла в сторону. В этот момент появился Джереми с шампанским.

Клаудия подняла бокал:

— За чету старых потасканных развратников!

Люди, стоявшие поблизости, изумленно повернулись в их сторону.

Тихим, сдержанным голосом Конрад произнес:

— Убирайся отсюда!

Клаудия улыбнулась.

— С удовольствием!

Она взяла под руку потрясенного Джереми.

— Отваливаем с этих поминок.

Пунцовый Джереми покинул дом вместе с девушкой.

На улице она расхохоталась:

— Правда, здорово получилось? Ну просто цирк!

Лицо смущенного Джереми полыхало.

— П-послушай, Клаудия, как ты могла…

— Как я могла что? Это была шутка.

Она внезапно обняла Джереми и поцеловала, раздвигая языком его неподатливые губы.

— Едем ко мне, повеселимся на славу.

Джереми не хотелось ехать к Клаудии, он предпочел бы вернуться на прием и принести извинения. Но Клаудия проявила настойчивость.

— Я покажу тебе, что это такое, малыш, — прошептала она. — Мы отправимся в путешествие, которое ты никогда не забудешь.

У себя дома она приготовила крепкие напитки и включила проигрыватель на полную громкость. Скованный, неуверенный в себе, Джереми сидел на диване, пока Клаудия порхала в танце по комнате, стягивая с себя платье и соблазнительно покачивая бедрами.

Захваченная музыкой, Клаудия почти не обращала внимания на молодого человека. Танцуя, она ласкала свои груди; наконец, окончательно созрев, подошла к Джереми и стала раздевать его.

Он оказал сопротивление.

— Ты что, гомик? — закричала девушка.

Джереми вскочил с дивана и бросился к двери, затем, точно испуганный козел, запрыгал вниз по ступеням лестницы.

Клаудия побежала за ним, осыпая его бранью, но он не вернулся. Несмотря на свое опьянение, Клаудия испытала шок. Впервые в ее жизни мужчина — какой бы то ни был — отверг ее. Он, верно, гомик; такие типы без подбородков часто оказываются голубыми.

Она вернулась в квартиру и отхлебнула виски прямо из бутылки. Паршивый гомик! Как он посмел отвергнуть ее! Вероятно, он ни на что не способен. Она захихикала, затем ее глаза внезапно наполнились слезами. Что за жизнь она ведет? Чего добилась? Пожалуй, не слишком многого. Все, что она хотела, — это стать кинозвездой. Неужто это слишком много?

Слезы катились по ее щекам. Она прибавила громкость, легла на пол возле динамиков. Грохот музыки заводил ее. Она начала ласкать свое тело. Если этот тощий гомик не смог удовлетворить ее, она сделает это сама.

Клаудия провалилась в глубокий пьяный сон, не успев довести начатое дело до конца. Ее храп сливался с песней Джона Леннона «Я — неудачник».

Лори оказалась права — после обеда Мервин заявил, что хочет поиграть. Они вчетвером стояли на тротуаре перед рестораном.

— Хочешь пойти со мной и принести мне удачу? — спросил Мервин Лори.

Она поплотнее запахнула шубку и покачала головой.

Ковбой в сапогах нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Я, пожалуй, немного поиграю в кости, — сказал Мервин.

— Если вы хотите, я могу проводить Лори до отеля, — тотчас воспользовался ситуацией Дэвид.

— Это будет очень мило с вашей стороны, — пробасил Мервин.

Он поцеловал Лори в щеку. Быстро пожав руку Дэвиду, Мервин, сопровождаемый ковбоем и окутанный клубами сигарного дыма, удалился под звуки тягучего, раскатистого техасского говора. Он явно доверял жене. Или ему было все равно.

Лори засмеялась:

— Я же тебе сказала.

Они направились за угол к автомобилю Дэвида.

В машине она тотчас начала обнимать его. Он гордился тем, что мог ей предложить. Она не разочаруется. Он быстро поехал к отелю.

Лори, надменная и величественная, прошла по вестибюлю, притягивая своей норковой шубой завистливые взгляды. Остановившись на мгновение, она поздоровалась со знакомым актером. Мужчина с любопытством посмотрел на Дэвида.

Ее роскошный «люкс» находился на шестом этаже и был выдержан в темно-синих и серебристых тонах. Она небрежно сбросила шубу на кресло.

— Налей себе, милый, — протянула Лори. — Я надену что-нибудь более удобное.

Ее монолог был заимствован из голливудского фильма! Дэвид открыл бутылку шампанского, взятого со льда, и наполнил два бокала. Вот это жизнь! Красивая женщина на фоне красивого интерьера, шампанское, — чего еще может желать мужчина?

Скоро Лори вернулась в прозрачном черном пеньюаре; ее волосы были по-прежнему зачесаны наверх.

Он протянул ей бокал шампанского, она сделала маленький глоток и прилегла на диван; ее пеньюар слегка разошелся на молочно-белых бедрах.

Дэвид почувствовал, что он еще не совсем готов. Она протянула к нему руки.

— Иди ко мне, милый.

Он поставил бокал и шагнул к женщине.

— В ванной висит шелковый халат, — промурлыкала она. — Почему бы тебе не снять костюм и не почувствовать себя комфортно?

Он действительно испытывал некоторую скованность; декорации казались слишком совершенными, чтобы портить их частями своего костюма.

Он поцеловал Лори в губы, ощутил вкус помады, затем прошел в ванную и надел предложенный ею халат из шотландского шелка, очевидно, принадлежавший Мервину. Полюбовался отражением своей атлетической фигуры. Неплохо для сорока лет!

Лори ждала его, растянувшись на диване и просматривая рекламу в журнале «Вог». Он обнял женщину.

Она сунула руки под его халат, пощекотала соски Дэвида своими длинными хищными ногтями.

Он коснулся ее тела — тонкого, с упругими маленькими грудями и крупными торчащими сосками. Оно было восхитительным — не мягким и теплым, как у Линды, и не пышным, как у Клаудии, но тем не менее очень волнующим.

Он раздвинул ее пеньюар. У Лори были необыкновенно длинные ноги; они увенчивались маленьким холмиком из пепельных волос. Она медленно развела ноги в стороны, поглаживая руками спину Дэвида, вонзая в нее ногти, притягивая его к себе.

Дэвид с удивлением обнаружил, что все еще не готов. Чтобы отвлечь внимание Лори от этого факта, он склонил голову к ее грудям и стал целовать их.

Она тихонько застонала, еще сильнее вцепившись ногтями в его спину. Через несколько минут нетерпеливо опустила руки к его паху. Ее глаза были закрыты; коснувшись Дэвида, она внезапно открыла их.

— В чем дело, милый? — спросила с оттенком недовольства в голосе.

Смущенный Дэвид быстро произнес:

— Подожди минуту.

Раздраженная Лори снова сомкнула веки, ее руки принялись помогать Дэвиду.

— Ну же, милый, — умоляла она, — я очень хочу тебя!

Дэвид ни на что не реагировал. Такой кошмар ему еще не доводилось переживать. Дэвид запаниковал, стараясь вызвать в сознании эротические образы.

Ничего не произошло.

Он попытался вспомнить, как в последний раз занимался сексом. Это было с серой мышкой мисс Филд, его страшненькой секретаршей. Дэвид в отчаянии думал о вечере, проведенном с ней.

Внезапно он почувствовал, что все в порядке.

Лори радостно вздохнула:

— Слава Богу, милый.

Она обхватила его туловище своими длинными белыми ногами; Дэвид вошел в нее мощно, энергично. Сейчас он ей покажет!

Лори испустила вопль восторга.

— Ой-ой, как здорово, милый, потрясающе, ой, не останавливайся, не останавливайся.

Тон ее голоса изменился.

— Почему ты остановился?

Дэвид растерянно молчал. Он слышал, что такое случается с другими мужчинами, но чтобы с ним…

Лори начала сердиться. Ее вкрадчивый, сексуальный голос зазвучал резко, недовольно:

— Что с тобой? Мы будет трахаться или нет? На такое и мой муж способен.

Он перекатился на спину:

— Извини.

Взбешенная Лори села:

— Он просит извинить его!

Она встала: ее крепкие груди с необычными сосками обвиняюще смотрели на Дэвида.

— Убирайся отсюда. Я найду себе настоящего мужчину.

Страдая от унижения, он прошел в ванную и оделся.

Вернувшись в комнату, он застал Лори говорящей по телефону.

— Да, милый, через десять минут.

Дэвид покинул номер, охваченный чувством стыда. Какая ужасная вещь произошла с ним! Почему? Он испытывал сильное влечение к Лори. Тут нет ее вины. Хотя, возможно, есть. Она не скрывала того, что у нее, кроме мужа, было много других мужчин.

Он отправился в бар и заказал себе бренди. К тому моменту, когда спиртное было допито, он убедил себя в том, что во всем виновата Лори. Мерзкая стерва! Она кастрировала его, дав понять, что у нее много мужчин. Все женщины одинаковы. Они хотят тем или иным способом сделать тебя импотентом.

Внезапно он решил сегодня же предпринять еще одну попытку. Разумеется, не с Лори. Как насчет серенькой мышки мисс Филд? Она была спокойной и мягкой; он все равно решил избавиться от нее; лишний эпизод не причинит ему вреда. Она не нравилась Дэвиду, значит, это будет серьезной проверкой.

Он смутно помнил, где она живет. Он был уверен, что застанет ее дома. Выпив еще одну порцию бренди, Дэвид отправился к мисс Филд.

Когда он стучал в ее дверь, то уже был готов…

Она подошла к двери, придерживая рукой шерстяной халат.

Он увидел перед собой худое лицо землистого оттенка, обрамленное гладкими, прямыми волосами.

— Мистер Купер! — воскликнула женщина. — Я уже легла в постель.

Он протиснулся мимо нее, сбросил с себя одежду на пол.

— Раздевайся, — приказал Дэвид.

Отведя глаза в сторону, она повиновалась ему.

Он овладел ею жадно, грубо, прижав костлявое тело женщины к полу.

Он функционировал нормально!

 

17

Линда не позвонила Джею утром и не отменила встречи. Он приехал, повез их всех на ленч и очаровал детей. Он рассказывал им истории, играл с ними; затем они отправились в кино.

Вечером он остался в доме Линды, чтобы поужинать яичницей с беконом; Линда почувствовала, что она не в силах оборвать эту дружбу. Она старалась не вспоминать о мисс Сьюзан Стэндиш и продолжала встречаться с Джеем. Он нравился ей; дети полюбили его, особенно Джейни. Он легко нашел с ними общий язык.

Они регулярно проводили воскресенья вчетвером. Джей всегда придумывал какое-то новое занятие, и все они с нетерпением ждали очередной встречи. Это было хорошо, потому что после своего последнего визита Дэвид больше не давал о себе знать. Линда была возмущена. Его отсутствие радовало ее, но она считала невнимание Дэвида к детям проявлением подлости и эгоизма. Они постоянно спрашивали: «Когда приедет папа? Где он?» Линда считала, что если бы Джей не скрашивал их уик-энды, дети нервничали бы еще сильней.

— Папа нас разлюбил? — печально спросила как-то Джейни.

— Нет, конечно, дорогая, — Линда прижала девочку к себе. — Сейчас он очень занят.

— Я люблю дядю Джея, — серьезным тоном заявила Джейни. — Он не так занят, как папа.

Их дружба крепла, и спустя несколько недель Линда поняла, что определенно влюблена в Джея. Они ходили в театры, маленькие уютные рестораны, посещали многолюдные приемы, бывали в кино. Они проводили вместе практически каждый вечер и все уик-энды. Ездили в зоопарки, музеи, на природу.

Джей был внимателен, он проявлял интерес ко всему, что делала Линда, но никогда не шел дальше почти братского поцелуя на прощание.

Это начало выводить ее из себя. Тело Линды требовало ласки. Танцуя с Джеем, она сдерживала желание прижаться к нему всем телом. Когда они целовались вечером, она ждала дальнейших действий с его стороны. Но он оставался идеальным джентльменом. Не прикасался к ней.

Наконец Линда решила — больше так продолжаться не может; она поднимет этот вопрос в первый подходящий момент.

Он возник раньше, чем она ожидала. На студии состоялась вечеринка по случаю окончания работы над фильмом; Линда болтала с Джеем и Бобом Джеффри, ассистентом режиссера, когда к ним подошла мисс Стэндиш. Она была в том же белом брючном костюме, в котором Линда впервые увидела ее. Он шел девушке, оттеняя загар и светлые волосы Сьюзан.

— Джей, дорогой, — проворковала она. — Можно с тобой поговорить?

Ее взгляд был игривым, на губах блуждала загадочная улыбка.

— О чем, Сьюзан? — приветливо спросил он.

— Это сугубо личный вопрос.

Повернувшись к Линде и Бобу, Джей пожал плечами и ушел с девушкой.

— Она снималась в фильме? — спросила Линда.

Боб рассмеялся:

— Да, но у меня есть предчувствие, что эти кадры останутся на полу монтажной.

— О, — Линда поспешила сменить тему. Она не хотела, чтобы Боб догадался, что она ревнует.

Джей вернулся очень скоро и ничего не сказал по поводу этого маленького инцидента, но Линда решила сама коснуться его, как только они останутся одни.

После вечеринки они отправились с Бобом Джеффри и его женой в «Эннабел». Там невозможно поговорить, а домой они ехали, как обычно, с шофером.

— Ты сегодня очень замкнута, — легкомысленным тоном заметил Джей.

Она кивнула.

— В чем дело? — с беспокойством в голосе спросил он.

— Я не хочу говорить сейчас, — она кивнула в сторону водителя. — Зайди выпить кофе, если хочешь.

Прежде она не приглашала его в дом, когда он провожал ее; возможно, ей следовало это сделать.

Она провела Джея в гостиную и ушла на кухню. Теперь, когда они остались одни, что она ему скажет? Не было слов, которыми она могла бы выразить свои чувства. И ей не хотелось показаться собственницей.

Она рассеянно положила на тарелку шоколадные пирожные и сварила кофе.

Джей читал вечернюю газету. Протягивая ему кофе, Линда не знала, что сказать.

Он решил проблему, заговорив первым.

— Через две недели я должен вернуться в Лос-Анджелес.

— О, — Линда упала духом.

Помолчав, он сказал:

— Ты полетишь со мной?

— С тобой?

Несколько приятных минут она обдумывала его предложение, затем на нее обрушилась реальность.

— Это невозможно, Джей. Я не могу оставить детей.

— Возьми их с собой. Они будут рады.

Она покачала головой:

— Им не следует пропускать школу и…

Он перебил ее:

— Линда, я не силен в таких делах. Прежде я говорил это идиоткам.

Занервничав, Джей встал.

— Линда, я прошу тебя выйти за меня замуж, — выпалил он. — Кажется, я люблю тебя. Ты — самая удивительная, сердечная, отзывчивая женщина из всех, кого я встречал. Я знаю, что ты однажды обожглась, и понимаю твои чувства, но поверь мне — я постараюсь сделать тебя счастливой. Я далек от идеала. У меня было много глупых девушек, — не стану скрывать, я питаю слабость к высоким блондинкам, — но если ты выйдешь за меня, я думаю, у нас получится и мы заживем прекрасно.

Он замолчал.

— Что скажешь?

— Джей, — прошептала она. — Да, Джей. Да. Я хочу того же.

Он поцеловал ее:

— Сделаем это побыстрее, скажем, завтра. Я не в силах ждать тебя больше.

Она почувствовала, как глаза защипало от слез.

— Я люблю тебя.

Он погладил Линду по голове.

— Ложись спать. Я позвоню тебе утром. Я все организую. Чем быстрее, тем лучше, да?

Она кивнула:

— Чем быстрее, тем лучше.

После бракосочетания Конрада и Ширли Клаудия проводила дни в пьяном забытье. Она выпивала за сутки бутылку виски, периодически набивая рот снотворным или транквилизаторами и доводя себя до бессознательного состояния. Девушка не ела, не умывалась; мрачная, великолепная в своей наготе, она бродила по квартире без одежды.

Иногда звонил телефон, но Клаудия не брала трубку. Однажды в дверь позвонили с такой настойчивостью, что девушка была вынуждена открыть ее. Это был Джайлс.

— Господи!

Вид девушки привел его в ужас. Он накинул на нее халат и заставил пить черный кофе до тех пор, пока глаза ее не прояснились; теперь она могла разговаривать.

— Чего ты наглоталась? — спросил он.

Она покачала головой.

— Чувствую себя ужасно.

— Ты выглядишь ужасно.

— Какой сегодня день?

— Ты действительно здорово отключилась. Понедельник.

— Понедельник? Кажется, у меня был небольшой запой.

Он обвел взглядом комнату, заметил пустые бутылки из-под виски, разбитые грампластинки, опрокинутую мебель.

— Похоже, да. С кем ты была?

Она пожала плечами.

— Ни с кем. Просто мне захотелось напиться одной. Что ты делаешь в городе? Я думала, ты в Испании.

— Я привез радостную новость. Твои сиськи обрели всемирную известность.

Он достал экземпляр «Мужских игр»— самого популярного американского журнала для мужчин.

Раскрыв номер, Джайлс показал девушке центральный разворот с фотографией, сделанной на веранде, — за спиной Клаудии сверкал ночной Лондон; облитая водой розовая рубашка обтягивала полные крепкие груди идеальной формы с твердыми торчащими сосками.

Джайлс перевернул страницу. Клаудия лежала на кровати в черном пеньюаре, почти без бюста, с приоткрытым ртом и полуопущенными веками.

Ее фотографии занимали еще две страницы. Подпись гласила: «Прекрасная лондонская фотомодель и актриса Клаудия Паркер демонстрирует нам лучшие виды Англии».

— Ты — сенсация, — восторженно заявил Джайлс. — Они хотят, чтобы мы сделали новую серию фотографий. Заплатят огромный гонорар. Нас приглашают в Нью-Йорк. Ты познакомишься с Эдуардом Дж. Пулом — владельцем журнала. Это твой великий шанс, детка. Нью-Йорк — город успеха.

Она изучила журнал. Боже, зачем она отрезала свои волосы?

— Когда мы летим? — спросила Клаудия; лицо ее просветлело.

— Как только ты восстановишь форму. Ты страшно похудела, и эта стрижка… Придется тебе достать парик. Вот, подпиши это.

Он протянул лист бумаги. Клаудия подписала контракт, не заглянув в него.

— Я устрою тебя на неделю в санаторий. Это необходимо. Думаю, дней через десять мы сможем полететь. Я их предупрежу. Они от тебя в восторге — хотят выбрать девушкой года. Детка, мы разбогатеем!

Пятую или шестую ночь проводил он с мисс Филд? Дэвид не мог это вспомнить. Он знал одно — у него вошло в привычку после работы обедать, выпивать несколько бокалов и отправляться к своей секретарше.

Он испытывал к ней какое-то болезненное влечение. Что делало занятие сексом с мисс Филд столь потрясающим и волнительным? Никогда прежде он не переживал столь сильных эротических ощущений. Она всегда подходила к двери, придерживая рукой шерстяной халат. Дэвид приказывал ей раздеться. Она неохотно снимала с себя одежду, обнажая худое белое тело. Она была плоскогрудой, ее дряблые соски почти не твердели, когда Дэвид касался их. Однако, когда он проникал в женщину, она сжимала Дэвида в стальных объятиях, вытягивая из него все соки. Она не давала ему передохнуть; он словно оказывался в тисках.

Дэвид ненавидел мисс Филд, но не мог заставить себя не возвращаться к ней каждый вечер.

Днем, на работе, они не упоминали свои свидания. Женщина ходила по офису и бесшумно исполняла свои функции, напоминая, как всегда, серую мышку.

Он хотел сломать эту привычку.

Грудастая девушка с возбуждающей мужчин внешностью делала рекламный клип для компании. Она понравилась Дэвиду, и он разыграл дебют. Она напоминала ему Клаудию, но выглядела значительно сексуальнее и вызывающе.

Дэвид пригласил ее на обед. Она пришла в ярко-красном платье с почти оголенным бюстом. У девушки была чисто английская бело-розовая кожа и пухлые губы.

На сей раз все будет в порядке, решил Дэвид.

В ресторане она пила дайкири со льдом и часто хихикала. Они танцевали; у нее было пышное, полное жизни тело. Все посетители мужского пола пялились на девушку, теша этим тщеславие Дэвида. Во время быстрого танца полная бело-розовая грудь фотомодели выскочила из платья; крупный высокий бледно-коричневый сосок привлек к себе всеобщее внимание. Девушка с глуповатым смешком засунула его обратно.

Дэвид почувствовал, что пора отвезти ее к себе в отель. Она почти не возражала; когда они оказались в номере, Дэвиду не составило труда снять с нее красное платье.

На ней были кружевные розовые трусики. Она обладала прекрасными формами. Величина упругих грудей пробуждала подозрение — не накачаны ли они силиконом?

У него ничего не получилось. Он не возбудился.

Дэвид дал по-прежнему хихикающей девушке денег на такси и отправил ее домой.

Он лег в постель, но не мог заснуть. Наконец ему пришлось встать и отправиться к мисс Филд. К моменту прибытия к ней его возбуждение достигло такой силы, что он едва не забрался на мисс Филд.

Она имела над ним странную власть.

Он попытался переспать с несколькими другими женщинами, но каждый раз это заканчивалось неудачей. Его жизнь стала вращаться вокруг мисс Харриет Филд.

Он узнал кое-что о ней. Мисс Филд было тридцать лет, двенадцать из них она проработала в рекламном агентстве, проделав путь от рядовой машинистки из машбюро до личной секретарши Дэвида. О ней не ходили сплетни. Ее личная жизнь оставалась для всех тайной. Сотрудники фирмы считали мисс Филд пустым местом.

Когда он приходил к ней поздно вечером, они не разговаривали. Он просто отдавал женщине приказы, а она их выполняла, какими бы они ни были.

Иногда после секса она спрашивала его, не хочет ли он чая или кофе. Он всегда отказывался и, как только к нему возвращались силы, вставал и уходил.

Что она думает обо всем этом — спрашивал себя Дэвид. Почему она всегда молчит? Вся ситуация казалось ненормальной.

В один из вечеров он приехал к ней раньше обычного. Она еще не легла в постель. Мисс Филд прижимала кардиган к несуществующему бюсту. Она автоматически стала раздеваться.

Впервые он увидел, как она раздевается по-настоящему. Обычно на ней были только ночная рубашка и халат. Сейчас она снимала одну вещь за другой. Казалось, на ней был целый ворох тряпья. Юбка, кардиган, свитер, нательная фуфайка (самый неприглядный предмет женского туалета, который Дэвиду довелось увидеть), розовый бюстгальтер, длинные шерстяные рейтузы, толстые чулки и трусики.

Поежившись, обнаженная женщина замерла перед ним.

Мерзкая сучка, подумал он, вечно влажная, готовая к действиям. Возможно, наверстывает упущенное за многие годы.

Наверно, сегодня ему следует заставить ее подождать. Она уже легла на пол, лениво раздвинув бледные ноги.

Он не смог заставить ее подождать. Жгучее желание помешало ему. Он торопливо сбросил с себя одежду и лег на мисс Филд.

Она тихонько ахнула, и они унеслись на небеса.

Позже она надела халат и стала аккуратно раскладывать его вещи, чтобы ему легче было одеваться.

Он лежал, наблюдая за ней. Она действительно была дурнушкой. Не то чтобы она не умела преподнести себя, следить за собой — тут нечего было украшать.

Она вспыхнула, заметив ее взгляд.

— Чай или кофе, мистер Купер?

— И то, и другое, — резко выпалил он.

Она повернулась, чтобы пойти на кухню; он подумал, что она и правда принесет чай и кофе, если он не остановит ее.

— Сядь, — сказал Дэвид.

Она неуверенно села, скрестив лодыжки и сжав руки, лежащие на коленях.

— Я хочу поговорить с тобой.

Произнеся это, Дэвид понял, что у него нет никакого желания разговаривать с ней; ему захотелось просто уйти отсюда.

— Ладно, это ерунда, — буркнул он.

— Что-то не так, мистер Купер?

— Ради Бога, перестань называть меня мистером Купером.

Она опустила глаза.

— Хорошо, дорогой Дэвид.

Господи, она держится, как непорочная дева. В ней действительно есть что-то странное, подумал Дэвид.

Он поднялся, обдумывая свое решение. Он увалит ее в понедельник, это свидание будет последним.

Может быть, ему следует трахнуть ее еще разок напоследок.

— Ляг на пол, — устало произнес он. Дэвида охватила страсть, с которой он не мог совладать.

Спустя неделю Линда и Джей тихо поженились Хэмпстеде.

На бракосочетание приехали удивленные, но счастливые родители Линды. Дети, одетые в самые свои лучшие костюмы, были молчаливы. На церемонии присутствовали друзья Линды и Джея.

Затем все отправились в гостиничный «люкс» Джея, чтобы попробовать свадебного пирога и выпить шампанского. Все прошло скромно, без помпы.

Вскоре родители Линды заявили, что они возвращаются к себе, за город. Они забирали с собой детей.

Линда прижала к себе Джейни и Стивена:

— Мама уезжает ненадолго, а потом мы все будем жить в Америке, в большом красивом доме с бассейном.

— О, с бассейном! — радостно воскликнул Стивен.

Джейни сдерживала слезы; на ее невинном пухлом личике появилось тревожное выражение.

— Я надеюсь, самолет не разобьется, мама.

Джей поднял Джейни и поцеловал ее:

— Будь умницей, и мама вернется так скоро, что ты не успеешь заметить ее отсутствие.

Джейни посмотрела на него своими большими карими глазами.

Гости разошлись, и Линда с Джеем остались одни.

Сняв шляпу, Линда вздохнула.

— Ужасно тяжело расставаться с детьми.

Джей засмеялся:

— Это же только на пару недель. Ты не против, если я проведу немного времени наедине с моей женой?

— Нет, я не против. — Она улыбнулась ему. — Я люблю тебя.

Они получили несколько телеграмм, в частности, от Конрада и Ширли Ли, проводивших медовый месяц в Мексике: «Поздравляем. Англичанки — самые лучшие жены. Они не требуют больших алиментов. С любовью и уважением, Конрад и Ширли».

От пятнадцатилетней дочери Джея пришло саркастическое послание: «Папочка, желаю счастья с четвертой женой. Каролина».

— Она выросла дерзкой, — мрачно произнес Джей.

— Почему? — спросила Линда.

— Не знаю.

Он пожал плечами.

— Наверное, я сам в этом виноват. У нее сложный характер — она пошла в мать. Я не уделяю внимания Каролине, Дженни так и не вышла снова замуж. Думаю, отсутствие в доме мужчины повлияло на Каролину.

— Я бы хотела с ней познакомиться, — тихо сказала Линда. — Может быть, когда мы обживемся в новом месте, она сможет приехать к нам и погостить у нас какое-то время.

— Выбрось эту идею из головы.

Он засмеялся:

— Ее мать никогда не допустит этого. К тому же Каролина уже не ребенок; мне поздно появляться на сцене.

— Она еще подросток; думаю, нам следует попытаться.

Он поцеловал Линду:

— Ты очень добра.

Улыбнувшись, она сменила тему:

— Надеюсь, я собрала подходящие для Ямайки туалеты. Я занималась этим в спешке.

— Ты еще не пожалела?

— Пожалела? Странный вопрос. Конечно, нет.

— Давай пообедаем здесь. Машина заедет за нами в шесть утра. Нам надо лечь пораньше.

— Прекрасная идея.

Она зевнула.

— Я приму ванну.

— Доверься мне. Я закажу тебе нечто особенное.

Линда прошла в ванную. Два ее чемодана и баул с косметикой лежали на стойке для багажа.

Она надеялась, что не разочарует Джея. Он привык иметь дело с красавицами. Она вспомнила эффектную, непроницаемую Лори.

Линда быстро приняла ванну, затем вытащила длинную голубую ночную рубашку и халат того же цвета. Он обтягивал полную грудь женщины и доходил до пола, выгодно подчеркивая ее формы. Линда причесала свои густые золотисто-каштановые волосы, падавшие на плечи. Лицо и тело Линды нельзя было назвать безупречно красивыми, но она была сексапильной женщиной.

Джей заказал еще шампанского, восхитительное рыбное заливное и тонкие кусочки белого цыплячьего мяса под грибным соусом с рисовым гарниром. Трапезу завершала клубника по-строгановски и бренди «Курвуазье».

После обеда Линда почувствовала себя абсолютно счастливой. Джей всему придавал совершенную форму.

В спальне он медленно раздел Линду и стал нежно любить ее. Без спешки, неторопливо. Он ласкал ее тело, как самую драгоценную вещь на свете. Доводил Линду до грани экстаза и замирал, заставляя ее стонать от наслаждения; в каждом его движении чувствовалась уверенность.

Она словно летела по небу, целиком отдавшись во власть его рук и тела. Он полностью владел им, останавливаясь в нужный момент.

Все произошло лишь тогда, когда он захотел; она никогда прежде не испытывала ничего подобного; Линда прильнула к нему, шепча слова любви.

Потом они лежали и беседовали.

— Ты просто чудо, — сказал он. — Ты поступила умно, заставив меня дождаться первой брачной ночи.

— Что?

Она еще сильнее прижалась к нему.

— Я безумно хотел тебя, но знал, что стоит мне совершить один неверный шаг, и я окажусь очередным мужчиной, старающимся затащить тебя в постель. Я трахнул Лори во время нашей первой встречи. Она пришла брать у меня интервью; мы заперлись в кабинете. Представляешь, каким я был идиотом, коли женился на девушке, которая отдалась мне в момент знакомства? Лишь встретив тебя, я понял, что такое настоящие отношения.

Она поцеловала его.

— Но ты не боялся, что мы, ну, не подойдем друг другу в постели? Почему ты не захотел проверить заранее?

— Потому что боялся услышать «нет».

— Но я могла сказать «да».

Он кивнул головой.

— Верно, но ты создана не для внебрачных романов. Потом ты бы пожалела о случившемся и стала бы относиться ко мне хуже.

— О, — Линду поразило, как он хорошо знал ее. Возможно, он был прав.

— А что скажешь о Сьюзан Стэндиш? — с упреком в голосе спросила она.

— Я — мужчина, Линда, — без уверток ответил он. — Не собираюсь оправдываться. Она — хорошенькая девушка, и я не мог иметь тебя.

Ее глаза закрывались.

— Я люблю тебя, мой муж, — пробормотала Линда, проваливаясь в сон.

Пребывание в санатории оказалось не слишком тягостным. Это место идеально подходило для того, чтобы отдохнуть, подумать и набраться сил. Клаудия доверила специалистам заботу о своем теле и за несколько дней обрела свой обычный внешний вид.

Массаж и курс терапии помогли девушке восстановить форму; она загорала возле великолепного бассейна. Утреннее английское солнце дарило покой и силы, не обжигая кожу. Клаудия проводила время в мечтах об успехе и славе. Это было почти все, что она хотела от жизни.

Джайлс навестил ее.

— Ты выглядишь превосходно! — с энтузиазмом сказал он. — Как та Клаудия, которую я всегда знал.

Он получил письмо из редакции журнала; их обоих с нетерпением ждали в Америке.

— Ты в самом деле произвела там на кого-то сильное впечатление, — радостно заметил Джайлс. — Они не могут дождаться твоего приезда. Запланировали большую рекламную кампанию. Хотят уделить тебе много места в журнале.

Она была в восторге. Может быть, именно этого шанса она дожидалась.

Вскоре Клаудия уже могла покинуть санаторий. Джайлс отвез ее в свою квартиру-студию, которая находилась в Челси.

— Я забрал все твои вещи из пентхауса, — сообщил фотограф. — Тебе лучше пожить здесь до нашего отлета.

Клаудия обрадовалась. Джайлс заботился о ней, ее это устраивало.

Они спали на огромной кровати, как брат с сестрой; днем Джайлс ходил с Клаудией по магазинам в поисках нарядов. Она купила восхитительный пепельный парик, чтобы прикрывать им свои короткие волосы, пока они не отрастут.

Джайлс платил за все.

— Это мое вложение капитала, — шутливым тоном сказал он.

Наконец он решил, что они готовы к поездке, и дал телеграмму в журнал.

Он получил длинный ответ, где, в частности, сообщалось, что для них забронированы авиабилеты.

«Будьте готовы к торжественной встрече будущей» Мисс месяца «. Поднята на ноги вся пресса. На день вашего прилета запланирован большой прием», — прочитали они.

Клаудия ликовала. Нью-Йорк ждет ее.

Дэвиду не удавалось освободиться от Харриет Филд. Он не мог заниматься сексом с другой женщиной. Он упорно предпринимал многочисленные попытки, даже пошел с девушкой на порнофильм в надежде, что это возбудит его. В результате его спутница так завелась сама, что когда он не сумел удовлетворить ее, она обрушила на него поток оскорблений.

Он чувствовал, что если ему удастся успешно переспать с кем-нибудь, кроме Харриет Филд, стереотип разрушится. Но это оставалось невыполнимой задачей, а секс с Харриет становился все более захватывающим и волнующим.

Теперь Дэвид проводил у нее всю ночь, поскольку он обнаружил, что и по утрам хочет Харриет.

Кожа ее стала еще более бледной и прозрачной. Из Дэвида мисс Филд также вытягивала жизненные соки.

Он просыпался в ее тесной квартире раздраженным. Если он решит и дальше поддерживать отношения с мисс Филд, ему, несомненно, следует подыскать для них другое жилье. Он не хотел снимать для нее квартиру, но другого выхода явно не было.

Она не разговаривала с Дэвидом, когда они не занимались сексом. Старалась не сталкиваться с ним.

Обычно он подвозил ее утром, высаживая из машины за квартал до офиса. Она молча сидела на сиденье, точно серая мышь.

Он ненавидел Харрриет Филд, но не мог бросить ее.

Неужели безумная животная страсть, которую он питал к несчастному созданию, никогда не исчерпает себя?

Он уже давно не виделся со своими детьми. Слишком давно. Почему-то он не смел посмотреть им в глаза, испытывая стыд.

Его жизнь целиком состояла из нескончаемой работы, которой он отдавался целиком, и секса с Харриет. Он похудел, осунулся.

Это должно кончиться, убеждал себя Дэвид, со временем она надоест мне.

Он сконцентрировал свои душевные силы на стремлении выбросить Харриет из своей жизни. Для этого он занимался с ней сексом при каждом удобном случае; иногда Дэвид даже запирался с женщиной в кабинете и быстро овладевал ею на ковре или письменном столе. Ничего не помогало. Близость с ней становилась от этого еще более волнующей.

Он продолжал влачить подобное существование, мечтая оборвать эту связь.

В лондонском аэропорту Клаудию обступили фотографы.

— Посмотрите сюда. Теперь сюда, Клаудия. Приподнимите юбку, дорогая. Покажите ноги.

Клаудия выполняла их просьбы. На ней были короткая юбка, тонкий свитер в обтяжку и меховая шубка.

Джайлс наблюдал за ней со стороны. Он знал, что поступил умно, заставив ее подписать контракт, делавший его личным менеджером девушки. Теперь ему причиталась половина доходов, и он чувствовал, что эти пятьдесят процентов обернутся кругленькой суммой.

Американцы искали новый секс-символ. Клаудия потрясет их. В Англии она была одной из многих звездочек. В Америке она могла стать настоящей знаменитостью. Джайлс был в этом уверен. Ей надо только суметь преподнести себя, остальное сделает умело организованная реклама, и успех гарантирован.

Конечно, ему придется тщательно присматривать за ней, следить за тем, чтобы не злоупотребляла спиртным и избегала связей со случайными, ненужными людьми.

Она чувственно улыбалась фотографам, откинув голову назад, приоткрыв рот, сверкая раскосыми зелеными глазами. Клаудия расцветала при свете фотовспышек. Ее бюст выпирал из-под тонкого свитера. У девушки были красивые длинные ноги.

— Идем, детка, опоздаем на самолет, — сказал наконец Джайлс.

Она напоследок предстала перед фотографами в еще одной соблазнительной позе, затем крепко сжала руку Джайлса.

— Вот это успех! — воскликнула она. — Я счастлива, милый. Безумно счастлива!

В другом крыле аэропорта, в зале для особо важных лиц потягивали кофе Линда и Джей, в чашечку которого была добавлена щедрая порция виски. Он не любил летать и мог заставить себя сесть в самолет лишь в состоянии легкого опьянения.

Линда любовалась своим тонким обручальным кольцом, усыпанным безупречными бриллиантами. Она изумлялась силе своей любви к этому человеку. Линда думала, что уже не сможет склеить свою разбитую жизнь, найти душевные силы для чего-то нового. Сейчас десять лет, прожитых с Дэвидом, утрачивали свою реальность.

Джей взял ее за руку:

— Ты сегодня выглядишь великолепно.

Она улыбнулась.

— Спасибо.

— Я не забыл сказать тебе о том, что люблю тебя?

Подошедшая стюардесса пригласила Линду и Джея в самолет. В коридоре их остановил одинокий фотограф.

— Вы позволите вас сфотографировать, мистер Гроссман?

— Конечно.

Приветливо улыбнувшись, Джей обнял Линду.

Она удивилась.

— Почему тебя фотографируют? — прошептала женщина.

— Это организует студия. Реклама для фильма.

— А, — она понимающе кивнула.

Они с комфортом разместились на борту самолета; Джей периодически прикладывался к серебряной фляге. Взревели мощные двигатели, и лайнер начал выруливать на взлетную полосу.

Однажды утром Дэвид проснулся в особенно скверном настроении. У него болела голова, спертый воздух пах сексом — Харриет никогда не открывала окна. Дэвид тотчас овладел женщиной; физическая страсть в этот момент подавила все прочие чувства.

Удовлетворив желание, он почувствовал себя еще хуже.

Она приготовила ему кофе и дала утреннюю газету. Закурив, он взглянул на первую полосу и увидел там фото Клаудии. Девушка была снята в ракурсе «три четверти»; Дэвид увидел длинные распущенные волосы, вызывающе выставленный вперед бюст, многозначительную улыбку на губах. Клаудия выглядела сногсшибательно. Красивые ноги исчезали в короткой юбке.

«ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ ФОТОМОДЕЛЬ И АКТРИСА КЛАУДИЯ ПАРКЕР (21) УЛЕТАЕТ СЕГОДНЯ В НЬЮ-ЙОРК. МИСС ПАРКЕР СОБИРАЕТСЯ ОБСУДИТЬ РЯД ПРЕДЛОЖЕНИЙ, СДЕЛАННЫХ ЕЙ ГОЛЛИВУДОМ. ДЕВУШКУ СОПРОВОЖДАЕТ ДЖАЙЛС ТЭЙЛОР, ИЗВЕСТНЫЙ СВЕТСКИЙ ФОТОГРАФ, СОТРУДНИЧАЮЩИЙ ТАКЖЕ С ЖУРНАЛАМИ МОД. ОБА ОТРИЦАЮТ, ЧТО У НИХ РОМАН».

Дэвида охватила злость — Клаудия выглядела отлично и казалась очень счастливой. Он думал, что без него она окончательно загубит себя. Но вот она на первой полосе, улетающая в Америку, без единой проблемы в жизни!

Стерва! Она погубила его брак.

Он в ярости перевернул страницу. Почему Клаудия не могла уйти в небытие, исчезнуть без следа?

На следующей странице находилась маленькая фотография улыбающейся Линды, которую бережно обнимал какой-то мужчина.

«МИСТЕР ЛЖЕЙ ГРОССМАН, ИЗВЕСТНЫЙ ГОЛЛИВУДСКИЙ РЕЖИССЕР, НОВАЯ МИССИС ГРОССМАН ОТПРАВЛЯЮТСЯ В МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ НА ЯМАЙКУ. МИСТЕР ГРОССМАН ТОЛЬКО ЧТО ЗАКОНЧИЛ РАБОТУ НАД ФИЛЬМОМ» БЕШЕБА «. СЪЕМКИ ПРОХОДИЛИ В ЛОНДОНЕ И НА НАТУРЕ В ИЗРАИЛЕ».

Миссис Джей Гроссман — невероятно! Как она посмела! Он внимательно изучил фотографию, ища на лице Линды следы печали, но они отсутствовали. Она была спокойной, уверенной в себе и очень привлекательной.

Как она могла выйти замуж, не сообщив ему?

И тут он вспомнил. На прошлой неделе она трижды оставляла ему в офисе сообщения. Он не потрудился ей отзвонить.

— Черт возьми! — выругался Дэвид.

Он всегда считал, что Линда будет свободна, когда он надумает вернуться в семью, что она примет его назад. Харриет Филд отвлекла Дэвида от мыслей о возвращении. Втянувшись в эту безрадостную связь, он забыл обо всем прочем. Даже перестал навещать детей.

Дэвиду показалось, что он попал в ловушку. Теперь не было Линды, которая могла спасти его. Пришло время бежать.

Охваченный отчаянием, он вспомнил слова детской песни — беги, кролик, беги, кролик, беги, беги, беги. Они преследовали его с настойчивым однообразием.

В ванной рвало Харриет. Она вскоре вернулась в комнату, прижимая к груди свой выцветший шерстяной халат.

Бледная, жалкая, она остановилась перед Дэвидом.

— У нас будет ребенок, — бесстрастно сообщила Харриет Филд.

Он в ужасе посмотрел на нее. И медленно осознал, что бежать уже поздно — ловушка захлопнулась.