В среду позвонила Олив и сообщила:

– Работа за вами.

– Фантастика! – воскликнула Лаки. – Он разрешил вам уехать?

– Именно, – подтвердила Олив радостно. – Приходите ко мне в офис после обеда, и я представлю вас мистеру Столли. После этого расскажу вам о его распорядке дня. Он очень требователен.

– Что вы ему обо мне сказали?

– Что вы умеете держать язык за зубами, вам можно доверять и что вы хороший работник. Он сказал, что верит мне на слово, так что не подведите меня, Люс.

– Не подведу, Олив.

– Вы уверены, что мистер Стоун не будет возражать? – забеспокоилась Олив, не желая попасть впросак.

– Абсолютно. Он с завтрашнего дня уходит в отпуск, – уверила ее Лаки.

– Превосходно. Вы завтра побудете со мной в течение дня и приступите к работе в пятницу.

– Меня это вполне устраивает.

Так оно и было. Находясь в офисе Микки, она сможет узнать все, что вообще стоит узнать.

– Герман, вам пора собираться, – заявила Лаки, положив трубку. – Я только что получила повышение.

На Германа ее сообщение произвело впечатление. Он также вздохнул с облегчением. Теперь ему никто не будет мешать играть в гольф и на время он сможет забыть о знаменитой студии «Пантер».

– Я позвоню, когда придет пора возвращаться, – заверила она. – Пока суть да дело, почему бы вам не распорядиться, чтобы здесь сделали ремонт? Тут просто ужасно.

– Вот вы и распорядитесь, – отрезал он. – Вы же моя секретарша.

Показал зубки, пусть старые и сточенные, но все равно приятно для разнообразия.

– Обязательно, – пообещала она. – И закажу новый кондиционер. Вы тут живете как в средневековье. Вы офис Микки Столли видели?

Герман покачал головой.

– Нет.

– Усраться можно. Настоящий дворец.

Герман начал уже привыкать к ее манере выражаться, и это его беспокоило.

Олив встретила Лаки с энтузиазмом.

– Сидеть будете за моим столом. Сейчас объясню, как действуют телефоны. Потом познакомлю с персональными требованиями мистера Столли.

«Персональными требованиями? Минет каждый час и по двеблондинки к завтраку?» – Лаки не смогла удержаться от улыбки.

Олив приняла ее улыбку за желание быстрее приступить к делу.

– Не слишком уж угождайте мистеру Столли, – погрозила она пальцем. – Несколько дней, и я вернусь.

Первая встреча с Микки Столли оказалась любопытной. Он сидел за письменным столом, король в своем королевстве, лысый, загорелый хам.

Олив гордо ввела Лаки в его владения.

– Это Люс, секретарша, о которой я вам говорила, – напомнила она с трепетом в голосе.

Микки просматривал бумаги. Он не потрудился поднять голову, а просто помахал рукой в воздухе.

– Да, да, – пробормотал он.

Лаки обратила внимание на непослушный кустик черных волос, выросший ни с того ни с сего на тыльной стороне его ладони. Если бы ему удалось трансплантировать его на макушку, он мог бы послужить началом приличной шевелюры.

– Она приступит в пятницу, – сообщила Олив.

Зазвонил его личный телефон, и он снял трубку.

– Шли бы вы отсюда, – попросил Микки, прикрывая микрофон рукой.

– Благодарю вас, мистер Столли. – Олив только что не сделала реверанс.

«Шли бы вы отсюда», а она ему «благодарю вас» и аж присела? Что-то тут не так. Олив срочно требуются курсы переподготовки по самоуважению.

– У мистера Столли иногда слишком много работы, – объяснила Олив. – К его настроениям надо привыкнуть. Он ничего плохого не имеет в виду.

В тот вечер Лаки ужинала с Джино. Она пришла к нему в гостиницу при полном маскараде, и он чуть не умер со смеху.

– Глазам своим не верю, детка, – хохотал он. – Тебе бы в актрисы.

– А ты бы меня узнал? – поинтересовалась она.

– Я твой отец.

– Я не о том спрашивала. – Она плюхнулась в кресло, стянула парик и швырнула его через всю комнату.

Он с любопытством посмотрел на нее.

– Наверное, мне надо было сказать «нет».

Лаки рассмеялась.

– Когда меняешь свой облик, открываются новые возможности. Из меня бы получилась прекрасная шпионка.

– У тебя все прекрасно получается, за что бы ты ни взялась.

– Спасибо, – ей явно польстила похвала.

Ужин им подали в номер. Сочные бифштексы, доброе старое картофельное пюре и початки кукурузы с маслом.

Они ели и разговаривали. Джино поведал о своем столкновении с мужем Пейж.

– Я пошел к ним в дом и встретился с ним. Смех да и только – выяснилось, что он все знал про нас с Пейж.

Лаки наклонилась вперед, вся внимание.

– В самом деле? Так я что, скоро буду подружкой невесты?

– Да ничего пока такого, детка. Он говорит, пусть Пейж делает что хочет. Нужен ей развод, он ей его даст. Так что тут всего одна проблема.

– Какая?

– Не просит она этого развода.

– О! Это скверно.

– Тут приходит Пейж, видит меня в доме и чуть не падает в обморок. К этому времени мы с Райдером уже толкуем, как старые приятели. Леди это не нравится.

– И что потом?

– Райдер приглашает меня остаться ужинать. Я отказываюсь. Пейж дергается, и я исчезаю. И с той поры от них ни звука. – Он пожевал кукурузу. – Так что завтра утромвозвращаюсь в Нью-Йорк и снова принимаюсь бегать за бабами.

– Бегать за бабами! Брось, Джино, ты, конечно, нечто из ряда вон выходящее, но ведь тебе семьдесят девять лет!

– Я на эти года выгляжу? – прямо спросил он.

– Нет.

– Веду себя как древний дед?

– Ну… нет, – признала она.

– Так какого черта, детка? Я собираюсь подыскать себе жену.

Они улыбнулись друг другу. Лаки и ее старик. Они стоили один другого.

Для бывшей проститутки Лесли Кейн выглядела слишком свежей и хорошенькой. Хотя до замужества она была именно проституткой.

Длинные вьющиеся рыжие волосы, свисающие ниже белоснежных плеч, широко расставленные глаза, вздернутый носик и полные, чувственные губы. Высокая и стройная, с красивой грудью, тонкой талией и ультрадлинными ногами.

Они с Эдди поженились год назад. А до этого она работала одиннадцать месяцев девушкой по вызову.

Лесли обожала Эдди, а Эдди обожал Лесли. Они познакомились на мойке для машин на бульваре Санта-Моника. Пока их машины мыли, они решили, что это любовь.

Лесли сказала Эдди, что работала секретаршей, и это до известной степени было правдой, так как кое-кто из мужчин, которых она обслуживала, хотел, чтобы она одевалась как секретарша, хотя спрос на черную кожу и школьную форму был куда больше.

Эдди рассказал ей, что заведует распространением на студии «Пантер», а Лесли, никогда не мечтавшая стать актрисой, подумала: «Вот этот парень как раз для меня». Так что их любовь расцвела пышным цветом. Эдди перестал встречаться с известной телевизионной актрисой, оставшейся недовольной таким поворотом событий.

Лесли отказалась от своей квартиры и профессии. Они поженились в Марина-дель-Рей на яхте одного приятеля.

Семейная жизнь пришлась обоим по душе. Им нравилась узаконенность отношений. Это разнообразило жизнь. Эдди всегда слыл дамским угодником. Любил женщин, и женщины любили его. Работая в кинобизнесе, он никогда не испытывал недостатка в новых кадрах. После встречи с Лесли всякое желание волочиться за кем-то исчезло. Лесли не просто-божественно красива, она не давала ему скучать и в спальне.

– Откуда ты знаешь все эти штучки? – спрашивал он ее с насмешливой улыбкой.

– Из «Космополитена», – серьезно отвечала она.

И он ей верил.

Лесли никогда не приходилось ловить клиентов на улице. Восемнадцатилетней она приехала в Лос-Анджелес и устроилась работать в один из модных магазинов верхней одежды на Родео-драйв, где ее обнаружила некая мадам Лоретта и поселила в отдельной квартире.

Мадам Лоретта, невысокая, коренастая женщина, приехала в Америку из своей родной Чехословакии много лет назад. Она занималась тем, что разыскивала молодых, свежих, красивых девушек. Мадам поставляла красоток высшего класса голливудским звездам, работникам студий, а иногда и высоким начальникам. Она делала все, чтобы ее девушки чувствовали себя прекрасными и необыкновенными. В свою очередь они старались изо всех сил, чтобы клиенты оставались довольны. Лесли не являлась исключением.

Когда Лесли сообщила мадам Лоретте, что собирается замуж, та очень обрадовалась. Пригласила ее на чай в свой дом на склоне холма и объяснила, что к чему в этой жизни.

– Есть три способа удержать мужчину, – поучала она Лесли, поводя перед ее лицом коротким пальцем. – Три золотых правила, которые ты должна запомнить. Правило первое: найди в своем мужчине какую-нибудь черту, которая покажется тебе восхитительной, и без устали напоминай ему о ней. Это могут быть глаза, волосы, задница. Неважно что, но пусть он знает, что ты от этого без ума. Правило второе: в постели всегда говори ему, что он самый потрясающий любовник, какого тебе только приходилось видеть. И правило третье: что бы он ни сказал, поражайся его познаниям. Смотри на него с обожанием и утверждай, что ничего умнее тебе слышать не приходилось. – Мадам Лоретта многозначительно кивнула. – Будешь следовать этим трем правилам, и все у тебя будет хорошо, – добавила она.

Лесли умела слушать и запоминать, зная куда больше одного способа угодить мужчине. Эдди никак не мог устоять перед ее чарами.

Лесли была бы счастлива, если бы не боязнь, что когда-нибудь на ее пути попадется бывший клиент и все раскроется. Она понимала, что Эдди никогда не простит ей прошлого, если узнает правду, и это страшило ее. На вечеринках она непрерывно оглядывалась, все время пребывая настороже. И в ресторанах она постоянно нервничала. Сколько клиентов прошло за эти одиннадцать месяцев? Невозможно вспомнить.

Лесли знала, что муж пристрастился к кокаину. Она предпочитала не обращать внимания. Если щепотка белого порошка поднимает ему настроение, зачем возражать?

Она и сама один раз попробовала, но ей не понравилось. Чересчур удобно. Чересчур опасно. Хватит с нее прошлого, рисковать она не намерена.

Последнее время Эдди стал дерганым и раздражительным. Кричал на нее без всякого повода. Поднимался в четыре утра и бродил по дому. Начал пить двойную порцию водки с апельсиновым соком по утрам.

Лесли не могла не беспокоиться. Может, он что-то узнал и собирается ей об этом сказать?

Что она будет делать? Что она может сделать? Возвращаться к старой профессии она не хотела. Не могла она и вернуться домой во Флориду, потому что убежала, стащив у отчима тысячу монет. Если Эдди захочет с ней развестись, ее жизнь кончена.

– Милый, тебя что-то беспокоит? – спросила она его однажды, касаясь его шеи и взъерошивая длинные волосы, зная, что ему это нравится.

– Да ничего, малышка, – ответил он, вскакивая и принимаясь вышагивать по кухне. – Ничего, с чем не возможно справиться, имея миллион баксов и содействие МиккиСтолли.

Лаки приступила к своим обязанностям в качестве временной секретарши Микки Столли в половине восьмого утра в пятницу. Она знала, что он приезжает в контору ровно без четверти восемь, и хотела его опередить.

В воздухе слегка чувствовался присущий Олив запах: туалетная вода английского производства, мятные конфеты и азалия.

Усевшись за стол Олив, Лаки перевела дыхание. Она готова к действию. Любому действию. Вот к чему она была совершенно не готова, так к тому, что первый звонок будет от Ленни. Она сразу узнала его голос.

– Олив, – начал он резко, – соедините меня с мистером Столли. Срочно.

Ленни! Срочно! Она запаниковала, что случалось с ней редко, и бросила трубку. В этот самый момент появился Микки Столли, одетый в костюм для тенниса и весь в поту.

– Зайдите ко мне через десять минут, – сказал Микки и захлопнул дверь в свои персональные владения.

Она сообразила, что Ленни сейчас перезвонит, поэтому начала срочно действовать. Нажала кнопку селектора и сообщила:

– Ленни Голден звонит. Говорит – дело срочное.

Бог пришел ей на помощь. Не успел Микки недовольно проворчать «Соединяйте!», как телефон зазвонил, и она соединила его с кабинетом, надеясь, что это Ленни. Так оно и вышло.

Ленни оказался проблемой, о которой она не подумала. Лаки могла изменить свою внешность, но что делать с голосом? К счастью, он позвонил не по личному телефону Микки, поэтому она смогла, нажав кнопку, подслушать разговор.

– Я этим дерьмом сыт по горло, Микки. Или Злючка, или я, выбирай, – сказал рассерженный Ленни. – Этот мужик – полный профан.

Микки резонно ответил:

– Он в кинобизнесе дольше, чем мы с тобой.

– Может, в этом и дело. Он считает, что знает все. Может, и знал четверть века назад. Времена меняются, надо приспосабливаться.

Микки постарался его успокоить.

– Не волнуйся. Я этим займусь.

– Я уж по самую задницу в твоих обещаниях. Если ничего не сделаешь, я все брошу.

– Ты ведь не угрожаешь мне, верно?

– Могу поспорить на бриллианты твоей жены.

– Тогда я должен напомнить тебе о такой вещи, как контракт.

– Вот что я тебе посоветую, – Ленни был вполне спокоен. – Возьми свой контракт, размельчи его, смешай с мешком цемента и засунь себе в жопу. Там еще место останется.

Бам! Ленни швырнул трубку.

Бам! Разъяренный Микки вылетел из кабинета.

– Принесите мне контракт Ленни Голдена! – завопил он. – Я этими шизанутыми актерами сыт по горло. – Он швырнул ей ключ и показал на шкаф с папками.

Лаки постаралась, чтобы голос ее звучал тихо и угодливо, решив, что именно этого Микки ждет от своих служащих.

– Да, мистер Столли.

– И не соединяйте меня с этими гребаными актерами по утрам. Ясно?

Чувствуется его родимый Бруклин. Успокойся. Не надо говорить ему, что он трамвайный хам. Будет полно времени для этого, когда студия перейдет к ней.

– Слушаюсь, мистер Столли.

– И найдите Эдди Кейна, отмените встречу в десять.

– Я должна дать какое-то объяснение?

– К черту объяснения. Я – глава этой студии. Никаких объяснений. Понятно?

– Да, мистер Столли.

Он прошагал назад в кабинет и снова захлопнул за собой дверь.

Судя по всему, скучать ей тут не придется. Она подошла к шкафу, где хранились контракты, открыла о и принялась изучать содержимое.