Детектив Джонсон вошел в палату и остановился у кровати Ленни. Он был высоким широкоплечим человеком лет сорока с короткими, подстриженными на армейский манер, но уже седыми волосами. На носу он носил очки в тонкой металлической оправе. Сейчас лицо детектива выглядело несколько смущенным, поскольку ему было хорошо известно, что Ленни Голден — знаменитость, а любой полицейский в Голливуде отлично знал, что значит иметь дело со «звездами».
Пройдет всего несколько часов, и больница — а также полицейский участок — будет просто кишеть репортерами, особенно если спутница Голдена Мэри Лу Беркли умрет. А это, если верить врачам, было более чем вероятно. Именно в эти минуты она находилась в операционной, и над ней трудилась целая бригада хирургов, но детектив уже знал, что надежды почти нет.
— Они были в черном джипе, — сказал Ленни, отвечая на вопрос полицейского. — Их было двое: белая девушка и темнокожий парень, почти подросток.
— Сколько лет им было, на ваш взгляд? — спросил детектив, делая в блокноте какие-то пометки.
— Парню я бы дал лет шестнадцать-семнадцать, девице — около двадцати, — устало проговорил Ленни, и Джонсон снова что-то черкнул в блокноте. — Кто-нибудь сообщил моей жене? — поинтересовался Ленни.
— О да, не беспокойтесь. Она уже едет сюда.
— А как… Мэри Лу?
— Ее оперируют.
— Черт! — выдохнул Ленни. — Насколько серьезно она пострадала?
— Врачи надеются на благоприятный исход, но… — Детектив покачал головой. — Простите, мистер Голден, я понимаю, что вы плохо себя чувствуете, но нам необходимо как можно скорее ознакомиться с фактами.
— Да-да, детектив, конечно. Спрашивайте.
— Опишите, пожалуйста, девушку. Как она выглядела?
— Как я уже сказал, ей на вид было лет двадцать, хотя, возможно, она была несколько моложе. Роста среднего, худая, волосы темные, почти черные, подстрижены коротко и так… неровно.
Как будто их кто-то ножом кромсал. Револьвер был именно у нее. Фактически только она и говорила…
— Говорила? О чем?
Ленни вздохнул.
— Она потребовала, чтобы Мэри Лу сняла свои драгоценности. «Брюлики», как она выражалась. Угрожала «продырявить ей башку», если она не послушается. Это было совсем как в кино, детектив, только… — Он с горечью рассмеялся. — Только, увы, это была жизнь.
— Что в это время делал парень?
— Ничего. Просто стоял чуть позади девушки.
Он и держался так, словно ему все это до лампочки. Мне это показалось странным.
— Наверное, просто обкурился, — предположил детектив, но Ленни отрицательно покачал головой.
— Мне показалось, что главарем, если можно так выразиться, была именно девица. Парень явно был на подхвате.
— Что же произошло дальше?
— Мэри Лу стала снимать ожерелье, но застежку заело. Тогда девица просто сорвала его с шеи Мэри Лу.
— Вот как?
— Да. — Ленни устало откинулся на подушку. — Извините, детектив, дальше я помню не очень хорошо. Мы услышали полицейскую сирену. Она приближалась, но девица потребовала, чтобы Мэри Лу сняла еще и серьги. Мэри отказалась, и тогда…
— Тогда девушка выстрелила? — спросил Джонсон.
— Нет. Она ударила Мэри Лу револьвером по лицу… Что было потом, я видел не очень хорошо…
— Почему?
— Я попытался достать свой револьвер. Он лежал в «бардачке»и… И в этот момент девушка выстрелила в Мэри Лу. Хладнокровно, в упор…
— Что в это время делал парень?
— Ничего. — Ленни попытался пожать плечами, но сразу сморщился от боли. — Он стоял у девушки за спиной. Она сунула ему ожерелье, и он положил его в карман.
— Что было потом?
— Девушка решила снять с Мэри Лу серьги.
Я пытался помешать, и она выстрелила в меня.
Потом они убежали… То есть уехали.
— На джипе?
— Да.
— Вы не заметили номер?
— Я… не помню, — пробормотал Ленни, качая головой. — Я не могу сказать наверняка.
Я был ранен, и…
— Прошу прощения, детектив. — Вошедшая в палату сиделка наклонилась над Ленни, чтобы проверить его пульс. — Вам пора. Больного нельзя утомлять.
Детектив Джонсон кивнул.
— Отдыхайте, — сказал он, обращаясь к Ленни. — Возможно, вы еще вспомните эти цифры.
Я вернусь завтра утром, и если вы будете чувствовать себя хорошо, мы попробуем составить словесный портрет преступников. Кроме того, я хотел бы показать вам кое-какие фотографии…
— Хорошо, конечно, — кивнул Ленни.
— Еще раз спасибо, мистер Голден.
— А когда я смогу увидеть Мэри Лу?
— Вам скажут. А пока — отдыхайте.
— О боже! — вздохнул Ленни. — Это какой-то кошмар! Мне кажется, что все это какой-то страшный сон.
— Обычная реакция, — утешил его детектив. — До завтра, мистер Голден.
— Только не вздумайте явиться ни свет ни заря, — предупредила сиделка. — Дайте отдохнуть человеку!
Лаки ворвалась в больницу, словно торнадо, Стивен едва за ней поспевал. Фельдшер в приемном покое объяснил им, как попасть в отделение интенсивной терапии, и Лаки помчалась к лифтам. На бегу она молилась, чтобы Ленни остался в живых, а Стивен гадал, почему Мэри Лу не позвонила ему. По своей адвокатской привычке он никогда не выключал сотовый телефон, а жена звонила ему часто, так что его номер она помнила наизусть.
Оказавшись в коридоре отделения интенсивной терапии, они вместе поспешили к посту дежурной сестры.
— Моя фамилия — Голден, — сказала Лаки. — Я хочу знать, что с моим мужем.
— Мистера Голдена перевели в палату, — ответила высокая чернокожая сестра. — С ним все в порядке. Он поправится. Пожалуйста, следуйте за мной — я провожу вас к нему.
Она уже собиралась выйти из-за стола, но Стив удержал ее.
— А где Мэри Лу? — спросил он, хватая сестру за рукав. — Мэри Лу Беркли? Когда мистера Голдена ранили, она была с ним.
Сестра бросила на него быстрый, профессионально-бесстрастный взгляд.
— А вы?
— Я ее муж.
— Знаете, мистер Беркли, вам лучше поговорить с доктором Фельдманом.
— Кто это — доктор Фельдман?
— Он занимается вашей женой.
Стивен почувствовал, как у него внутри все похолодело.
— Значит, она тоже была ранена? — спросил он внезапно севшим голосом.
— Если вы немного подождете, — сказала сестра ободряющим тоном, — я вызову вам доктора Фельдмана. — Идемте, миссис Голден.
Прежде чем последовать за сестрой. Лаки быстро чмокнула Стива в щеку.
— Не волнуйся, — шепнула она. — Я уверена, что все обойдется. Сейчас я пойду к Ленни, а потом сразу вернусь к тебе.
— Хорошо, — кивнул Стив, стараясь взять себя в руки, но ему это удавалось плохо. Одна мысль жгла его мозг: что, если с его бесценной Мэри Лу случилось что-то плохое? Что, если она умрет?
Нет, это было немыслимо, невозможно. Это обыкновенная паника. Все будет хорошо. Разве может случиться что-то плохое с его любимой Мэри?
Лаки склонилась над кроватью Ленни. Он был болезненно бледен, но чувствовалось, что силы возвращаются к нему. Увидев жену, он подмигнул Лаки.
— Господи, Ленни, дорогой, как же ты меня напугал! — воскликнула Лаки, гладя его руку. — Обещай мне, что с тобой ничего подобного больше не произойдет. Я этого просто не вынесу!
— На нас напали двое подростков, — ответил Ленни. — До сих пор не пойму, откуда они взялись — словно из-под земли выросли!
— А ведь я тебя много раз предупреждала!
И, ради всего святого, избавься от этого проклятого «Порше»! В нем ты только привлекаешь внимание всяких подонков!
— Моя жена меня пилит! — восхитился Ленни. — Кто бы мог подумать! Не ты ли говорила, что мужчины и женщины равны и что каждый должен сам за себя отвечать?
— Равны, но только не в глупости, — отрезала Лаки. — Мужчины, пожалуй, все же поглупее женщин.
Ленни чувствовал себя слишком слабым, чтобы состязаться с Лаки в остроумии, поэтому он только молча покачал головой.
— А что с Мэри Лу? — спросила Лаки. — Где она? Вы же выехали вместе!
Ленни помрачнел, и Лаки поняла, что дела обстоят не лучшим образом.
— О Господи!.. — простонала она. — Она тоже ранена? Это серьезно?
— Не знаю, — ответил Ленни хмуро. — Мне не говорят. Похоже, что дела плохи.
Глядя Стиву прямо в глаза, доктор Фельдман сказал:
— Не буду скрывать от вас, мистер Беркли, ваша жена получила тяжелое ранение, она потеряла много крови. Кроме того, она потеряла ребенка…
— Что-о? — изумился Стив.
Доктор Фельдман недоуменно смотрел на Стива:
— Разве вы не знали, что ваша жена беременна?
— Н-нет. Я…
— Ну, возможно, она и сама еще не знала наверняка, — сказал врач успокоительно. — Я, конечно, не специалист, но я думаю, срок около семи недель.
— Могу я ее видеть? — спросил Стив севшим голосом.
— Она очень слаба, мистер Беркли.
— Я хочу ее видеть, доктор! — Стив повысил голос.
— Если вы настаиваете… — Врач отступил на шаг назад. — Прошу вас.
И он быстро пошел по коридору, застеленному светлым линолеумом, что-то бормоча на ходу о том, почему хирургам не удалось извлечь пулю, но Стив его не слушал. Из всего сказанного он уловил только то, что Мэри Лу находится на грани жизни и смерти и что врачи ждут, пока ее организм справится с последствиями раневого шока, чтобы предпринять еще одну попытку удалить застрявшую в опасной близости от сердца пулю.
Мэри Лу была в полузабытьи. Ее большие карие глаза открылись, с трудом сфокусировались на лице Стива, и он попытался выдавить из себя улыбку, хотя на самом деле ему хотелось плакать.
— Любимая… — прошептал Стив, склоняясь над ней. — Моя любимая…
— Прости меня… — пробормотала она чуть слышно. — Я не виновата…
— Никто тебя не винит, — остановил ее Стив.
— Я хотела тебе сказать… Я люблю тебя… — Мэри Лу дышала с трудом, язык плохо ей повиновался, поэтому ее речь была прерывистой и невнятной.
— Я знаю, моя маленькая, знаю.
— Если я…
— Если ты — что? — Он наклонился еще ниже. — Что, Мэри?!
Глаза Мэри Лу широко открылись.
— Позаботься… о… Кариоке.
Потом ее глаза закрылись, тело содрогнулось в агонии, и, пока Стивен звал на помощь, Мэри Лу умерла.
Когда Лаки вошла в палату, Стивен рыдал над телом своей жены.