Когда Куперы появились у Моники и Джека, вечеринка была в полном разгаре. Компания представляла из себя «сборную солянку»: Моника любила смешение групп, как она это называла. Сама она была полноватой женщиной, стремительно приближавшейся к сорока годам и отчаянно пытавшейся не замечать неумолимый бег времени. Она красила свои завитые волосы в ярко-рыжий цвет; ее лицо с толстым слоем косметики от Элизабет Арденн было немного грубоватым, кричаще ярким. Она пользовалась духами с запахом мускуса который обрушивался на людей подобно всей ее личности; она говорила пронзительным голосом, ее речь была насыщена словами «дорогуша», «милочка» и «о Боже!».

Джек, наоборот, отличался сдержанностью. Он был немного старше Дэвида; мужчин уже много лет связывала крепкая дружба. Джек курил трубку и носил подкрученные серые усы. Из одежды он предпочитал замшевую куртку или нечто подобное в спортивном стиле. Его легко было представить в роли хозяина огромного загородного дома, прогуливающегося в сопровождении пса по своему обширному поместью. Он владел сетью гаражей и в молодости собирался стать автогонщиком. Даже теперь Джек часто делал круг-другой по испытательному треку, чтобы не терять навыков.

Моника завладела прибывшей Линдой; обняв ее, она гордо ввела подругу в гостиную и торжественно объявила:

— А это наш знаменитый борец за разоружение!

Линда ужасно смутилась. Моника представила ее точно самолет нового типа! Линда знала большинство гостей, и все они каким-то образом поприветствовали ее. Одну пару она прежде не видела: это были смуглый плотный мужчина и пепельная блондинка, от которой веяло душевным холодом. После своего театрального объявления Моника представила Линде новых гостей.

— Позволь познакомить тебя с Джеем и Лори Гроссман, моими друзьями из Америки. Джей прилетел сюда снимать новый фильм Конрада Ли.

— Надо же, — сказала Линда, — как интересно. Сегодня вечером, чуть раньше, я встретила девушку, которая должна сыграть в нем.

Джей удивленно поднял брови.

— Это действительно любопытно.

Он говорил с резким отрывистым нью-йоркским акцентом.

— Мы еще не набирали актеров, за исключением исполнителя главной роли.

Линда улыбнулась.

— Очевидно, у нее разыгралась фантазия.

— Как ее зовут?

Линда нахмурилась.

— Не могу вспомнить. Мой муж ее знает, она только что снималась в рекламном клипе для его фирмы.

Затем Моника привела в комнату Дэвида и познакомила его с четой Гроссманов. После первого приема Дэвид находился в отличном настроении. Обняв Линду, он принялся непринужденно беседовать с Гроссманами.

— Дорогой, — перебила его жена, — как зовут девушку, рекламировавшую мыло «Прекрасная нимфа»?

— Что? — Дэвида мгновенно охватило чувство вины. — Почему ты спрашиваешь?

Линда как-то странно посмотрела на него. Или ему это показалось?

— Я должна иметь для этого особые причины?

Он ощутил напряжение, заполнившее паузу, и ответил:

— Нет, конечно. Это Клаудия Паркер. Почему она тебя интересует?

Джей покачал головой.

— Никогда о ней не слышал.

— В чем дело? — спросил Дэвид.

— Помнишь, — произнесла Линда, — она сказала, что собирается сниматься в новой картине Конрада Ли. Джей — режиссер этого фильма, и я подумала, что он ее знает. Оказывается, она не участвует и не будет участвовать в съемках.

— Она не говорила, что снимается в фильме, — сухо заметил Дэвид. — Она сказала, что недавно встречалась с Конрадом Ли и понравилась ему.

— О, это объясняет недоразумение, — рассмеялся Джей. — Конрад постоянно знакомится с этими бедняжками, он коллекционирует их. Честно говоря, на самом деле мы уже выбрали актрису. Это никому не известная шестнадцатилетняя итальянка. Но кампания по поиску актрисы привлекает внимание публики к будущему фильму, а Конрад обожает интервьюировать претенденток; таким образом, все счастливы.

Дэвид хмуро посмотрел на него.

— Кроме девушек, которых ждет разочарование.

Джей пожал плечами.

— Таков шоу-бизнес. Большинство девушек знают правила игры, а те, кто не знает, быстро их усваивают.

Он повернулся к жене, до сего момента не раскрывшей рта.

— Я прав, дорогая?

Лори Гроссман кивнула. Ее лицо ничего не выражало. Она напоминала красивую раскрашенную куклу.

— Именно так мы и познакомились с Лори, — продолжил Джей. — Она была актрисой, пришла за ролью, а получила меня. Лори — моя третья жена. Две другие тоже актрисы. Наверное, я познакомился с ними таким же образом. Точно не помню.

Наконец Лори заговорила с сильным южным акцентом:

— Я бы еще выпила, дорогой.

— Конечно, детка. — Джей встал. — А вы, миссис Купер?

— Пожалуйста, зовите меня Линдой. Я бы не отказалась от джина с тоником.

Джей ушел за напитками; вернувшаяся Моника утащила Линду, чтобы похвастаться еще перед кем-то женщиной, чья фотография попала на первую полосу.

Лори закинула одну длинную красивую ногу на другую.

Дэвид скользнул по ним взглядом.

— Вы из какого штата? — приветливо спросил он.

— Из Джорджии, милый.

Она томно моргнула, глядя на него.

— Но последние пять лет я живу в Голливуде.

Дэвид изучал ее глазами. Она старше Клаудии, ей лет двадцать семь, решил он. Она похожа на фотомодель из «Вог», в ней все совершенно. Он почувствовал влечение к Лори. Ее безукоризненная внешность пробуждала любопытство — какова она в постели?

— Вы сюда надолго? — спросил он.

— Думаю, на несколько месяцев, — протянула она.

Лори явно была способна лишь отвечать на вопросы.

После паузы Дэвид сказал:

— Вы с вашим мужем обязательно должны как-нибудь прийти к нам на обед.

— С удовольствием.

Она улыбнулась, продемонстрировав два ряда ровных белых зубов, явно искусственных.

Джей вернулся с напитками.

— А где ваша очаровательная жена? — спросил он.

— Милый, в бокалах нет льда, — капризным тоном заметила Лори.

— Черт с ним, со льдом, — сказал Джей. — Не забывай, детка, мы в Англии. — Он повернулся к Дэвиду.

— Мы должны встретиться с друзьями в клубе «Кэнди». Вы с Линдой не составите нам компанию?

— Это наша вторая вечеринка сегодня. Возможно, Линда устала, но мне эта идея нравится, — сказал Дэвид. — Я спрошу жену.

— Вы должны пойти с нами, — настаивал Джей. — Лори потрясающе танцует. Уверен, вы никогда не видели ничего подобного. Я сам приглашу Линду.

Он ушел.

— Эй, милый, как вы обходитесь без льда? — сказала Лори. Дэвид засмеялся.

— Обычно мы пьем спиртное со льдом, как цивилизованные люди. Очевидно, он просто кончился.

Она поморщила носик.

— Я люблю, чтобы в спиртном был лед, — заявила она и уставилась куда-то в пространство.

Дэвид поглядел на часы. Уже перевалило за полночь. Клаудия, верно, находится в постели. Она обещала ему отправиться домой.

— Благодаря тебе ни на что другое у меня не осталось сил! — пошутила она.

Не позвонить ли ей сейчас, подумал он, но решил, что уже поздно. Он не хотел будить ее, и ему неоткуда было поговорить без свидетелей. Предложение пойти в клуб «Кэнди» показалось ему хорошей идеей, а посмотреть, как танцует Лори, — еще лучшей.

Джей вернулся с Линдой, широко улыбаясь.

— Я не знаю, что такое отказ, — подмигнул он Дэвиду. — Компания в сборе. Ну что, тронулись?

Моника остолбенела, узнав, что Дэвид и Линда уходят с Гроссманами.

— Право же, дорогие мои, — застонала она, — вы пробыли здесь пару секунд!

Они со смехом втиснулись в «Ягуар» Дэвида.

На Лори была длинная черная норковая шуба, и Дэвид вспомнил о подарке, обещанном Клаудии. Он купит его завтра же, она была сегодня такой нежной. Или это неподходящее слово?

Линда и Джей легко нашли общий язык. Они обсуждали различия между Америкой и Англией, говорили о школах, о том, где лучше учиться детям. У Джея было трое детей — все от предыдущих браков. Наконец он обратился к Дэвиду:

— Ваша жена не только красива, но и умна. Это редкое сочетание.

Линда почувствовала себя значительно лучше, ее головная боль прошла, спиртное помогло ей избавиться от усталости. Она уже не думала о Поле и с удовольствием беседовала с Джеем.

По прибытии в клуб Джей попросил отвести их к столу Конрада Ли.

Великий Конрад Ли — высокий, крупный мужчина, готовившийся разменять седьмой десяток — был наполовину французом, наполовину русским, потомком белоэмигрантов. Совершенно лысый, загорелый, он, казалось, пронизывал взглядом собеседника даже в полутьме ночного клуба.

Он сидел за столом с шестью другими людьми. Встав, Конрад обнял Лори. Когда ему представили Линду, он поцеловал ей руку. От него сильно пахло чесноком.

Официанты принялись втискивать дополнительные кресла; Джей пытался знакомить Линду и Дэвида с людьми под оглушительный грохот музыки, не позволявшей человеку слышать даже самого себя.

Изумленный и взбешенный Дэвид увидел Клаудию. Она сидела возле Конрада, ее волосы были взъерошены, одна бретелька платья свалилась с плеча, еще больше открывая ложбинку меж грудей. Клаудия была очень пьяна, Конрад, сев рядом, погладил ее по плечу, сбросив с него и вторую бретельку. С другой стороны от Конрада сидела пухленькая брюнетка. Конрад обнял и ее, зажав между пальцев складку девичьей кожи.

— Я нашел двух прелестных крошек, — подмигнул Конрад Джею. — Может быть, мы сможем использовать их в картине.

Джей поднял бровь, глядя на Линду.

— Помните, я вам говорил, — с улыбкой сказал он.

— Именно об этой девушке и шла речь, — прошептала Линда.

— Конечно, — сказал Джей, — у нее не больше шансов попасть в фильм, чем у мухи.

Наконец Клаудия заметила Дэвида. Она была слишком пьяна, чтобы удивиться. Девушка игриво помахала рукой и произнесла:

— Эй, тесен мир.

Дэвид помнил, что при первой их встрече она произнесла эти же слова. Он рассерженно посмотрел на нее.

Конрад повел Лори танцевать, а Джей пригласил Линду, и они тоже ушли.

Дэвид сел в опустевшее кресло рядом с Клаудией.

— Мерзавка! — тихо произнес он. — Так-то ты отправилась спать домой. Думаю, ты сегодня туда не попадешь.

Она, похоже, удивилась.

— Детка, в чем дело? Я действительно вернулась домой, но позвонил Конрад и сказал, что хочет снова увидеть меня, чтобы принять окончательное решение насчет роли. Я должна думать о моей карьере, верно?

— Ты пьяна, — с отвращением произнес он. — Ты ведешь себя как дешевая шлюха. Неужто ты веришь тем обещаниям насчет роли в его дерьмовом фильме, которыми кормит тебя Конрад?

Она холодно посмотрела на Дэвида.

— Почему бы тебе не прикусить язык? Меня от тебя уже тошнит. Ты просто ревнуешь, вот и все. Ты вежлив только тогда, когда у тебя стоит!

Ему захотелось ударить по лицу Клаудию, с неприязнью глядевшую на него. На какое-то просветленное мгновение он ясно увидел перед собой не свою прекрасную Клаудию, а жесткое, расчетливое лицо, возвышающееся над хорошо сложенным полуобнаженным телом.

— Твои груди вывалились наружу, — сказал он.

— Ну и что? — отозвалась она. — По-твоему, лишь ты один имеешь право их видеть?

Пухлая брюнетка, сидевшая по другую сторону от Дэвида, дернула его за рукав. — Ты тоже кинопродюсер? — спросила она.

Ее глаза были круглыми, большими, налитыми кровью.

— Нет, — сухо произнес он.

Конрад и Лори вернулись к столу. Дэвид встал. Лори была очень высокой. Они казалась холодной, отсутствующей. Дэвид заметил, что Клаудия бросила на нее ревнивый взгляд. Он быстро взял Лори за руку.

— Как насчет еще одного танца? — спросил он. — Я хочу увидеть ваше потрясающее искусство.

Клаудия с отвращением посмотрела на него и снова направила свое обаяние на Конрада.

— Конечно, милый, — протянула Лори и они отправились на площадку для танцев. Девушка танцевала превосходно. — Я выступала в кордебалете в Лас-Вегасе, — призналась она.

Вечер продолжался. Клаудия напивалась, сближаясь с Конрадом. Пухлая брюнетка оказалась забытой. Линда и Джей непрерывно болтали. Лори сидела молча, раскрывая рот лишь тогда, когда кто-то

обращался к ней. Дэвид мрачнел, наблюдая за Конрадом и Клаудией; он время от времени пытался флиртовать с Лори — на тот случай, если Клаудия посматривает на него.

В два часа ночи Линда зевнула.

— Кажется, нам пора. Я совершенно обессилела.

Никто из гостей не собирался уходить; Куперы попрощались со всеми. Клаудия с хмельной улыбкой на лице сделала ручкой и снова повернулась к Конраду, который к этому часу был не менее пьян, чем девушка.

Джей пожелал проводить их до машины; возле нее они обменялись телефонами и обещали друг другу вскоре встретиться снова.

Наконец Дэвид и Линда остались одни. Линда откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Дэвид, желая сорвать свое раздражение на ком-то, заявил:

— Ты здорово сдружилась с этим пустозвоном-режиссером. Она открыла глаза.

— Не сильнее, чем ты с этой шлюховатой мыльной фотомоделью.

Он бросил на жену взгляд, полный злобы.

— Я даже не разговаривал с ней. Не знаю, что ты имеешь в виду.

— Правда, Дэвид? — Она вздохнула. — Ты ни с кем не разговаривал, ты негодовал, потому что она была с Конрадом Ли. Это мог увидеть любой дурак.

Помолчав, она с любопытством в голосе спросила:

— Ты водил ее куда-нибудь?

Дэвид в бешенстве уставился на дорогу.

— Что за нелепый вопрос.

— Мне просто любопытно. Ты проявлял к ней большой интерес. Уже на первой вечеринке ты не отводил от нее глаз.

— Она работает на нас, Линда. Я старался сделать так, чтобы презентация рекламы прошла гладко, только и всего.

Они погрузились в молчание. Дэвид включил радио.

— Дорогой, — осторожно произнесла Линда, — что случилось?

— Что ты имеешь в виду?

— Что с нами происходит? Почему мы вдруг стали чужими?

Он выключил радио.

— Я не знал, что мы стали чужими.

Она посмотрела в окно — они ехали через парк, мимо темных зловещих деревьев.

— Это началось, Дэвид, уже много лет тому назад, однако никто из нас не замечал этого, не пытался что-то сделать. Теперь мы почти чужие друг другу, нас связывают только дети.

— Мне кажется, ты слишком устала и говоришь много ерунды.

— Много ерунды, — повторила она. — Ты действительно так считаешь? — По ее щекам покатились слезы.

— Когда ты в последний раз любил меня? Когда хотел этого?

— А, вот оно в чем дело.

Она старалась сдержать слезы.

— Нет, дело не в этом, но это — часть того, о чем я говорю.

Он остановил автомобиль у обочины. Повернулся лицом к жене. Что он мог ей сказать? Что она больше не волновала его? Что Клаудия значительно лучше ее в постели? Да, она права, они бесконечно далеки друг от друга.

— Ты помнишь наш медовый месяц? — спросила она.

Да, он помнил их медовый месяц. Испания, жаркая и влажная, длинные счастливые ночи с Линдой, невинной молодой Линдой, пробуждавшей в нем все мыслимые желания и фантазии.

— Да, я помню наш медовый месяц, — тихо произнес он.

— Почему все не может быть, как прежде?

Она обвиняюще посмотрела на него.

— Линда, мы стали старше на десять лет. Понимаешь, жизнь не стоит на месте.

— Да, понимаю.

«С Полом я молодею на десять лет, — подумала Линда. — Он заставляет меня почувствовать себя привлекательной и желанной».

— Поедем-ка лучше домой, — произнес Дэвид. — Утром мне надо рано быть в офисе.

— Да, хорошо.

«Почему ты не обнимешь меня? — подумала она. — Почему не уложишь на заднее сиденье и не займешься со мной любовью прямо здесь? Почему тебе нет дела до моих потребностей»?

Они поехали домой в напряженном молчании, понимая, что многое осталось невысказанным.

Дом казался холодным, темным. Линда отправилась взглянуть на детей. Джейн спала, свернувшись калачиком и засунув большой палец в рот. Стивен сбросил одеяло и едва не свалился с кровати. Она укрыла его и поцеловала в лоб. Ее дорогие невинные дети. Такие юные и чистые.

Дэвид принимал душ. Раздевшись, Линда легла в постель. «Захочет ли он заняться любовью после сказанного мною?» — подумала женщина.

Он не захотел. Вернувшись из ванной, Дэвид забрался в постель, выключил свет и пробормотал:

— Спокойной ночи.

Кажется, он тут же заснул.

Она лежала рассерженная и разочарованная. «Я совершила попытку, — подумала Линда, — я хотела поговорить с ним. Но ему, похоже, нет дела до происходящего с нами, его это не волнует. Ему просто на все наплевать».

Утро выдалось пасмурным, дождливым.

Дэвид проснулся в семь. Он побрился и принял душ, не разбудив Линду. В восемь ушел из дому.

Вскоре Линда проснулась. У ее кровати стояла Джейн.

— Мама, можно мне полежать с тобой? — спросила девочка.

— Конечно, дорогая.

— Ненавижу Стиви, — заявила Джейн. — Он — отвратительный, грубый мальчишка. Лучше бы все мальчики были девочками!

— Да, это хорошая идея, — с улыбкой отозвалась Линда.

Утро пролетело в домашних хлопотах. Завтра дети снова пойдут в школу; дел было много. Следовало подготовить форму, собрать учебники, все перестирать и вычистить.

У Линды не было времени на раздумья; днем она повела детей в кино. Вернувшись домой, она испытала разочарование — от Пола не было сообщения. Она испытала чувство обиды и облегчения одновременно. Позвонила Дэвиду. Не обнаружив его в кабинете, попросила передать, чтобы он связался с ней. Джей Гроссман звонил Линде в ее отсутствие и оставил свой телефон. Она позвонила ему.

— Не согласитесь ли вы с Дэвидом пообедать с нами завтра? — сказал он. — Лори не терпится сходить в «Савой-грилль». Она слышала, что там бывает принцесса Маргарет, и надеется, что мы окажемся за соседним столиком!

Линда рассмеялась.

— Я должна спросить Дэвида. Вы можете перезвонить нам позже?

Дэвид позвонил лишь после семи часов.

— Я задержусь, — сухо сообщил он.

— Надолго?

— Не знаю, вероятно, до двенадцати.

— Что у тебя за дела?

— Это что, допрос? — сердито спросил он.

— Нет, не допрос, — произнесла она, — но, по-моему, я имею право знать, почему ты задерживаешься.

Помолчав, он сказал:

— Извини, конечно, имеешь. Наверное, я устал. У меня последняя встреча с Филиппом.

— Почему бы тебе не привезти его к нам? Я бы накормила обедом вас обоих.

— Ничего, все в порядке, мы перекусим сандвичами в соседнем баре и займемся делами.

— Я буду тебя ждать.

— Не стоит. Ложись спать. — Помолчав, он спросил:

— Как дети?

— Все хорошо. Радуются возвращению в школу.

— Поцелуй их за меня. Пока.

— Пока.

Опустив трубку, она зевнула. «Лягу спать пораньше», — подумала Линда и тут же вспомнила, что Джей будет звонить насчет завтрашнего обеда. Она быстро сняла трубку и набрала личный номер Дэвида в офисе. Там никто не отвечал.

Она положила трубку и поискала в справочнике телефон Филиппа. Вероятно, Дэвид сейчас в его кабинете. Линда не нашла служебного номера Филиппа, зато в телефонной книге значился его домашний номер. Она позвонила по нему. Трубку сняла Мэри, жена Филиппа.

— Извините за беспокойство, — сказала Линда, — вы не могли бы дать мне рабочий телефон Филиппа?

— Да, пожалуйста, — с легким удивлением в голосе отозвалась Мэри. — Я жду Филиппа с минуты на минуту, вы, наверное, не застанете его там.

Теперь пришла очередь Линды удивиться:

— Разве он не работает допоздна с Дэвидом?

— Нет, он едет домой. Его мать обедает сегодня у нас. Он вот-вот появится.

— О, — тихо произнесла Линда, — я, верно, перепутала.

— Подождите одну секунду, — сказала Мэри. — Кажется, я слышу, как он входит в дом.

Линда застыла с трубкой в руке. Она испытала потрясение. Значит, Дэвид лгал. Почему? Как долго это продолжается? И почему она узнала об этом только сейчас, после совершенной ею измены? Очевидно, у него есть другая женщина. Ее охватила слабость. В трубке загрохотал голос Филиппа:

— Привет, Линда. Какие проблемы?

Она постаралась скрыть свое волнение:

— Никаких проблем, Филипп. Просто я разыскиваю Дэвида. Кажется, он сказал, что работает сегодня с вами, но я, верно, не правильно его поняла.

Филипп смутился:

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Дэвид рано покинул офис.

Словно вспомнив что-то, он добавил:

— Он, вероятно, встречается с мистером Смитсоном, приехавшим с севера, или еще с кем-то. На этой неделе на фирме много гостей.

— Спасибо, Филипп.

Ей хотелось сказать: «Не придумывайте за него оправдания». Но вместо этого Линда произнесла:

— Я уверена, вы правы. До свидания.

Вот ответ на ее вопросы. Все сходится. Поздние возвращения домой, уик-энды, якобы занятые делами, отсутствие физического интереса к ней. Очевидно, это толкнуло ее в постель Пола, хотя она и не отдавала себе полностью отчета в мотивах своего поступка. Говорят, в каждом браке наступает критический момент, когда женщина колеблется, переспать ей с другим мужчиной или нет, и она принимает решение в зависимости от отношений с мужем в данный момент.

«Это очень верно, — подумала Линда, — если бы у нас с Дэвидом все было в порядке, я бы и не посмотрела второй раз на Пола».

Все складывалось так неудачно; в дополнение ко всему Пол оскорбил ее, не позвонив ей. Она чувствовала, что они оба ее использовали. И не знала, что предпринять. К глазам Линды подкатились слезы бессилия.