Тедди много раз укорял себя за то, что отложил побег, а теперь было уже поздно. Слишком поздно.

Последние несколько недель стали для него настоящим кошмаром, начавшимся с появления в доме двух полицейских детективов. Они расспрашивали о джипе, а он сидел как на иголках, потому что наверху, в его спальне, пряталась Мила. Спускаться вниз, пока в доме полиция, она боялась — копы могли опознать ее по фотороботу.

Детективы допрашивали Тедди почти двадцать минут, когда в гостиной появилась Крен, одетая в длинный коричневый халат. Когда появилась полиция, она уже спала, и без косметики ее лицо казалось еще более строгим, чем обычно.

— Что здесь происходит? — раздраженно спросила она, разглядывая копов — а заодно и Тедди — с таким выражением лица, что в других обстоятельствах ему стало бы очень не по себе. Но сейчас он был даже рад ее приходу.

— Мы расследуем преступление, в котором фигурирует черный джип, — объяснил детектив Джонсон. — Свидетель запомнил и назвал нам несколько цифр номерного знака машины, зарегистрированной по этому адресу, и нам хотелось бы знать.

Ирен оскорбленно выпрямилась. В ней было всего пять с половиной футов, но впечатление все равно было очень внушительное, так как выражение лица экономки вполне компенсировало недостаток роста.

— А вам известно, в чьем доме вы находитесь? — спросила она с затаенной угрозой.

— Простите, мэм, а вы-то кто такая? — вопросом на вопрос ответил второй детектив — низкорослый плотный мужчина испанского типа. — И что вы здесь делаете?

— Кто я такая?!. — Ирен покраснела от негодования. — Я — личная помощница мистера Прайса Вашингтона, и я уверена, что адвокат мистера Вашингтона будет очень недоволен, когда узнает, что вы допрашивали сына мистера Вашингтона в его отсутствие. Уходите отсюда немедленно, детектив, если не хотите неприятностей.

Тедди, с тревогой наблюдавший за происходящим, вздохнул с облегчением. В эти минуты он почти любил Ирен, которая дала этим толстозадым копам такой отпор.

— Если вы настаиваете, мэм… — Детектив Джонсон прекрасно знал, когда лучше отступить. Эта драная кошка действительно могла доставить обоим немало неприятностей. Иметь дело со звездами — равно как и с их домработницами — было не легче, чем отплясывать фокстрот на намыленном канате.

Один неверный шаг, и ты оказывался бывшим детективом.

— Мы только задали молодому человеку несколько вопросов. Больше мы вас не побеспокоим, — сказал он миролюбиво, после чего копы ретировались.

— Что им было надо? — спросила Ирен, убедившись, что полицейские покинули территорию поместья.

В ответ Тедди пожал плечами. Ему хотелось казаться спокойным, но в душе он трепетал.

— Не знаю, — сказал он как можно небрежнее. — Они разыскивают черный джип, который какой-то пьяница якобы видел на месте грабежа.

— В Лос-Анджелесе тысячи джипов, — сердито сказала Ирен. — Почему они явились именно сюда?

Тедди снова пожал плечами и отвернулся. Ему не хотелось, чтобы Ирен видела его испуганное лицо.

— Откуда я знаю, — пробубнил он.

— А где Мила? — резко спросила Ирен.

— Я ее не видел, — солгал Тедди.

— Будь добр, не открывай больше никому, — строго сказала Ирен. — Это моя работа — моя, а не твоя. — Она подозрительно покосилась на него. — Ты что-то скрываешь, Тедди?

— Нет, ничего… С чего ты взяла?.. — встрепенулся он.

Вырвавшись от Ирен, Тедди поспешил к себе в спальню, где его ждала Мила. Они долго обсуждали ситуацию, спорили, а под конец Мила зло проговорила:

— Запомни, Тедди, самое главное — что бы ни случилось, ты должен все отрицать. Отрицать, понял?

Если скажешь хоть слово, ты об этом пожалеешь — это я тебе обещаю!

Через неделю те же два детектива снова позвонили у ворот особняка. На этот раз они просили показать им джип, но Ирен им даже не открыла.

— Убирайтесь, откуда пришли, — сказала она в переговорное устройство. — У вас нет никакого права вламываться в дом мистера Вашингтона. Это частная собственность.

— Хорошо, в следующий раз мы придем с ордером на обыск, — устало вздохнул детектив Джонсон.

На это расследование он потратил уйму времени и сил, а конца ему не было видно. Впрочем, все было бы не так страшно, если бы не эта тронутая миссис Голден, непревзойденная Лаки Сантанджело, которая продолжала доставать его ежедневными звонками, словно не понимая, что у Джонсона в производстве еще несколько дел об убийствах и он не может бросить все и заниматься поисками сопляков, напавших на ее мужа.

— Да-да, — отозвалась Ирен. — Вот получите ордер, тогда и приходите.

— Что ж, придется идти к окружному прокурору, — сказал Джонсон напарнику, когда они вернулись к своей машине. — Иначе эта ведьма ни за что нас не пустит.

Чем дольше он размышлял об этом деле, тем больше он был уверен, что дерганый черный паренек, с которым они разговаривали неделю назад, очень похож на компьютерный фоторобот одного из подозреваемых. Это — и еще совпадение нескольких цифр в номерном знаке джипа — давало ему основания надеяться, что они наконец-то напали на след преступников.

«Миссис Голден может быть довольна», — подумал он почему-то.

Ровно через сутки детектив Джонсон с напарником снова приехали в особняк Прайса Вашингтона.

На этот раз у них был ордер на осмотр джипа, и Ирен, которая всегда предпочитала держаться подальше от блюстителей порядка, растерялась. Прайс был на гастролях в Лас-Вегасе, и Ирен заставила двух детективов ждать у ворот, пока она связывалась с адвокатом Прайса Вашингтона.

Узнав, в чем дело, адвокат Прайса обругал Ирен последними словами за то, что его не поставили в известность, когда полиция появилась в усадьбе в первый раз.

— Сволочи хреновы! — по-русски выругалась Ирен, бросая трубку на рычаг. Эти слова относились и к полицейским, и ко всем юристам-адвокатам, и к другим представителям власти. Они всегда совали нос не в свое дело и вообще вели себя так, словно им все позволено, но Ирен поклялась, что в особняке Прайса Вашингтона они распоряжаться не будут.

По крайней мере, пока она здесь.

Но сегодня детективам не повезло. Выйдя к ним, Ирен не без злорадства объявила обоим, что джипа нет на месте, так как Тедди уехал кататься.

— Когда он вернется? — спросил помощник Джонсона.

— Это мне неизвестно, — отчеканила Ирен и выпрямилась, словно готовясь защищать входную дверь до последней капли крови, но не пропустить копов внутрь.

— Тогда нам придется подождать, — сказал детектив Джонсон.

— Ждите, но только за воротами.

— Назовите, кстати, ваше имя, мисс, — неожиданно сказал второй детектив, и Ирен невольно вздрогнула. Она знала, что, если полиции станет известно, кто она такая, ей грозит крупный денежный штраф за въезд в страну по подложным документам. Возможно, ее даже посадят в тюрьму или депортируют!

Дрожащим голосом она назвала себя.

— Посмотрите внимательно на эти лица, мисс Копистано, — сказал Джонсон, переврав ее фамилию. — Они вам знакомы?

Он протягивал ей две фотографии, созданные на основе словесного портрета подозреваемых. Эти фото Ирен видела в городе и в газетах, но впервые ей пришло в голову, что девушка очень похожа на ее дочь Милу. Что касалось юноши, то он напоминал Тедди, но сходства в этом портрете было меньше.

— Нет, — твердо ответила она, глядя прямо перед собой.

— Вы уверены? — От Джонсона не укрылся кирпично-красный румянец, проступивший на лице экономки, и он почувствовал, как внутри его нарастает радостное возбуждение. — Разве это не тот парнишка, с которым мы разговаривали на прошлой неделе? — спросил он напрямик.

— Нет, — повторила Ирен и добавила:

— Я полагаю.

— Это ведь был сын Прайса Вашингтона? — снова спросил детектив, и Ирен неохотно кивнула. Ей не хотелось сообщать копам ничего, но отрицать очевидное было бы глупо, к тому же она слишком хорошо понимала, чем ей это грозит.

— Не знаете, может быть, у него есть белая… гм-м… приятельница?

— Что-что?

— Белая приятельница, подружка, — Пояснил детектив, гадая, почему это мисс Капистани так боится отвечать на вопросы. Похоже было, что она что-то скрывает, но он не мог понять — что. К тому же вряд ли сама эта малопривлекательная женщина могла иметь отношение к убийству Мэри Лу Беркли и нападению на Ленни Голдена.

— У него нет приятельницы — ни белой, ни черной, ни желтой, — парировала Ирен, стараясь при помощи гнева скрыть свое замешательство.

— Откуда вы родом, мисс Капистани? — Второй детектив назвал ее фамилию правильно, и лицо Ирен на мгновение окаменело.

— Я обязана отвечать на этот вопрос? — выдавила она наконец.

Детектив Джонсон хмыкнул. Определенно, эта женщина что-то скрывала.

— Вам решать, — сказал он, разыгрывая «доброго» полицейского.

Ирен с ненавистью посмотрела на него.

— Я имею в виду — по закону, — уточнила она. — Есть такой закон, что я обязана вам отвечать, или нет?

Детектив Джонсон понял, что напал на золотую жилу. Ордер на осмотр джипа лежал у него в кармане, но теперь он знал, что этого недостаточно. Нужно было срочно ехать к окружному прокурору и просить у него ордер на осмотр всей усадьбы. Вот только как убедить старого законника, что эта мисс знает больше, чем говорит?

Детектив Джонсон предпочитал ковать железо, пока горячо. Через сорок восемь часов он снова появился у ворот особняка Прайса Вашингтона, имея на руках подписанный окружным прокурором ордер на обыск дома. На этот раз не в силах Ирен было их остановить. В панике она снова позвонила адвокату Вашингтона, но было уже поздно: детектив Джонсон и его люди проникли в усадьбу. Обыск они начали со спальни Тедди и сразу же наткнулись на толстую пачку газетных вырезок, которые были спрятаны под матрасом. Все они были посвящены убийству Мэри Лу Беркли, и детектив Джонсон понял, что один из преступников у них в руках. Что касалось девицы — сообщницы Тедди, то и ей не долго оставалось гулять на свободе. Опыт подсказывал Джонсону, что сынок Прайса Вашингтона расколется в первые же часы пребывания за решеткой, и тогда задержать его подружку будет делом техники.

— Кто это? Назови ее имя! — орал детектив Джонсон, размахивая перед носом у Тедди компьютерной распечаткой с портретом Милы.

— Я не знаю, — пробормотал Тедди, низко опуская голову. Он отлично знал: стоит отцу узнать правду, и его жизнь превратится в сущий ад. Страх почти полностью парализовал его. Тедди практически ничего не соображал и отвечал на вопросы копа так, как учила его Мила. Других ответов у него все равно не было. «Все отрицай», — сказала Мила, и Тедди отрицал, совершенно не думая о том, что его ложь никого не может ввести в заблуждение.

— Напрасно ты ее защищаешь, — покачал головой детектив, несколько успокаиваясь. — Все равно мы схватим ее в самое ближайшее время, а я уверен, что она-то сразу выдаст тебя со всеми потрохами. Ты, похоже, неплохой парень, — добавил он. — К тому же, насколько я знаю, ты никого не убивал…

Джонсон выдержал паузу, чтобы дать Тедди время подумать. Затем, снова возвращаясь к жесткому тону, детектив сказал:

— Факт ареста говорит против тебя, Тедди, и, если ты не признаешься добровольно, какой-нибудь ловкий адвокатишка сумеет повернуть дело так, что не успеешь ты и глазом моргнуть, как тебя признают виновным в убийстве и отправят за решетку. Ты когда-нибудь видел фильмы про тюрьму, Тедди? — Он снова немного помолчал, давая этой мысли поглубже внедриться в сознание подростка. — Если видел, то у тебя уже должно быть кое-какое представление о том, что творится там, за толстыми стенами и железными решетками. Вот почему я советую тебе помочь нам.

Мы ведь все равно найдем твою девчонку, только тогда тебе это ничем не поможет. А если ты будешь ее покрывать, то этим сделаешь себе еще хуже. Обвинение в убийстве — очень серьезная штука, Тедди. С такими вещами не шутят.

Обвинение в убийстве!.. Тедди вздрогнул. Но ведь он действительно никого не убивал — он просто поехал с Милой немного прогуляться. Он стоял в стороне, когда Мила нажала на курок. Он не хотел этого, но и помешать ей он тоже не мог!

Нет, решил Тедди, толстозадый коп его не обманет. Если они поймают Милу, то она, конечно же, скажет им, что он тут ни при чем, и копам придется его отпустить. Да, Мила одна знает правду!

— Итак… — Детектив Джонсон заерзал в кресле. — Ты скажешь мне, кто она, Тедди? Твоя подружка? Где она живет? Как нам ее найти?

Но Тедди молчал. Он так ничего и не сказал, но полиция, разумеется, очень скоро нашла Милу. Сначала они узнали, что у Ирен есть дочь, раздобыли ее фотографию и, убедившись в сходстве с портретом, арестовали Милу прямо в кафе, где она работала, на глазах у множества людей.

По дороге в участок Мила сообщила всем, кто имел желание слушать, что в ту ночь, когда произошло убийство, Тедди Вашингтон заставил ее отправиться с ним на прогулку, что он напоил ее и напичкал кокаином и что он застрелил Мэри Лу из револьвера своего отца.

— Между прочим, он меня еще и изнасиловал, — добавляла она, утирая горькие слезы. Про себя Мила очень жалела, что не успела устранить Ленни Голдена и получить свои законные сто тысяч. С этими деньгами она могла бы нанять хорошего адвоката, а теперь… теперь она по уши увязла в этой истории, и одному богу было известно, чем все закончится. От нее, во всяком случае, мало что зависело.

Детектив Джонсон допрашивал Милу четыре часа подряд, но она держалась собственной версии и ни разу не сбилась.

— Тедди Вашингтон утверждает, что это ты стреляла в Мэри Лу и Ленни Голдена, — сказал он, внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Он врет, — отрезала Мила.

— Тогда, может быть, ты расскажешь нам, как было дело? — добродушно предложил детектив.

— Я уже все сказала, — возразила Мила. — Я тут ни при чем. Это Тедди застрелил женщину и ранил мужчину из револьвера своего отца. Только Тедди мог взять у мистера Вашингтона его револьвер. Он просто сваливает на меня свою вину, вот и все.

— Почему ты не явилась в полицию и не рассказала о преступлении?

— Я боялась, — ответила Мила, опуская глаза. — Тедди пригрозил, что убьет меня, если я проболтаюсь.

К тому же тогда его отец уволил бы мою мать.

Детектив Джонсон вздохнул. Дело не двигалось с мертвой точки.

К тому моменту, когда в участок прибыл адвокат Прайса Вашингтона, и Тедди, и Мила были уже под замком — Мила в тюрьме, а Тедди — в арестном доме для несовершеннолетних.

— Для залога уже слишком поздно, — сказал детектив Джонсон адвокату. — Приходите завтра утром.

Говард Гринспен, известный голливудский адвокат, одетый в светлый костюм за две с половиной тысячи долларов, искренне возмутился.

— Мистеру Вашингтону это не понравится, — прошипел он. — Это произвол, детектив. Вы за это ответите!

— Приходите завтра утром, — повторил Джонсон, который всей душой ненавидел этих ловких проныр, пахнущих дорогим одеколоном и разъезжающих в тачках стоимостью в миллион. В данном случае закон был на его стороне.

— У мистера Вашингтона много высокопоставленных друзей, мистер Джонсон, — предупредил адвокат.

Детектив рассмеялся.

— Поздравьте мистера Вашингтона от моего имени, — сказал он, — но я слишком хорошо знаю судью Сайкса. Он рано ложится спать, и, чтобы теперь выпустить этого паренька под залог, вам придется поднять судью с постели. А я не завидую тому, кто рискнет это сделать, будь это хоть сам президент Соединенных Штатов.

Говард Гринспен с ненавистью посмотрел на детектива, но имя грозного судьи Сайкса подействовало и на него. У судьи была та еще репутация, во всяком случае, адвокаты боялись его как огня.

— Какое обвинение будет предъявлено сыну мистера Вашингтона? — спросил он холодно.

— Соучастие в убийстве, — сказал детектив Джонсон.

Говард Г. Гринспен медленно кивнул. Прайс Вашингтон еще не вернулся в Лос-Анджелес, поэтому до завтра можно было не волноваться. Завтра утром он внесет за мальчишку залог, и тогда посмотрим…