Прошла неделя, а Сельма все никак не хотела приходить в сознание. В конце концов Лола поняла, что дела плохи. Каждый день она сидела у постели сестры, держала ее за руку и молилась. Несколько лет назад, к великому огорчению родителей, Лола перестала ходить в церковь. Это произошло после ее второго аборта. Ей показалось, что аборт и католическая вера несовместимы.

Сейчас она думала, не навлекла ли на себя беду, отказавшись от веры. Может, Сельма из-за этого оказалась в коме? Лола вдруг с новой силой уверовала в бога. Если молитвами она поможет сестре, то готова молиться без устали.

Мама прилетела в Нью-Йорк вдвоем с Изабеллой. Обе были безутешны. Бледные и встревоженные, они дежурили теперь у постели больной, а Лолу снедало чувство раскаяния. Она знала, в случившемся все винят ее. Сама же она, в свою очередь, обвиняла Тони. Если бы он не вбил себе в голову, что должен поквитаться с Тайрелом Уайтом, тот не наслал бы на них людей с автоматами. Лола была уверена, что именно так все и произошло. Вендетта! Два мужика с трухой вместо мозгов!

Кошмар никак не кончался. Ее уже несколько раз вызывали в полицейский участок вместе с ее нью-йоркским адвокатом и терзали вопросами.

– Я ничего не видела, – твердила Лола.

– Мистер Альварес не отстреливался?

– У него нет оружия.

– Но его телохранители были вооружены. Они отстреливались?

– Мне об этом ничего не известно, – сказала Лола.

В глазах Фей так и читалось: «Я тебя предупреждала!» Пресса как с цепи сорвалась. Лола никогда не думала, что придет день, когда она будет красоваться на первых полосах. И вот этот день наступил.

С ней связался Элиот Файнерман. Он перекроил график съемок таким образом, чтобы дать ей недельный отпуск. Задержка в съемках стоила студии целое состояние, но Элиот не жаловался. Лола не ожидала от него такой человечности. Это было очень трогательно.

К несчастью, недели оказалось мало – надо было находиться рядом с Седьмой, пока та не придет в сознание. Правда, врачи вообще не были уверены, что это когда-то произойдет, но Лола отказывалась верить в мрачные прогнозы. Она попросила Дженни купить все книги о коматозном состоянии, какие можно найти, а Изабелла прочесывала Интернет. Про себя они решили, что врачи ошибаются. Сельма может очнуться завтра, а может и через два года. Пускай это будет чудо, но чудеса ведь случаются?

Персонал клиники оказался необычайно внимательным и заботливым. Лоле предоставили комнату по соседству с палатой сестры, и они с мамой и Изабеллой каждый день проводили там. Они почти не говорили, только иногда обнимались и плакали. Это снимало напряжение.

После того ужасного дня с Тони она не виделась. Она не хотела его видеть. Она винила его во всем, но не решалась сказать.

Когда он позвонил, Лола была немногословна.

– Я не могу с тобой встретиться, – сказала она. – Мне надо быть в больнице.

– Могу я чем-нибудь помочь? – предложил Тони. – Ты должна питаться. Приезжай ко мне, вместе поужинаем.

Он что, совсем спятил? Неужели он считает, что, пока ее сестра лежит без сознания, она сможет ехать к нему в отель и трахаться? Пусть даже не думает!

Верзила Джей, несмотря на ранение, уже снова был в строю. Руку он носил на перевязи.

– Пустяки, – говорил он. – Мне бы их только найти, я их раздавлю, как червей! – Никогда прежде Верзила Джей не пускался в такое красноречие.

Он все время находился в клинике рядом с Лолой да еще нанял нескольких охранников дежурить у палаты Сельмы.

И повсюду ее преследовали папарацци. Для них это был лакомый кусок – сюжет со всеми необходимыми элементами: стрельба, красавица-актриса, знаменитый режиссер-наркоман, девушка в коме.

Господи, как же она их ненавидела!

Для Клодин и Изабеллы жить в Нью-Йорке оказалось большой нагрузкой, и хотя Лола не хотела, чтобы Сельму увозили куда-то далеко, она понимала, что родным надо ехать домой, а ей – возвращаться к работе. С помощью Элиота Файнермана она договорилась о специальном самолете для отправки Сельмы в один из госпиталей Лос-Анджелеса.

Когда все приготовления были закончены, мама и Изабелла улетели вместе с Седьмой. Лола поехала их проводить. Все трое дружно плакали.

– Как закончится съемка, я сразу прилечу, – пообещала Лола.

– Думаю, ты сама понимаешь, что так будет лучше, – скорбно проговорила Клодин. – Папа там один, Изабелле надо за ребятами смотреть, да и детишкам Сельмы лучше, чтобы мы были рядом.

– Мама, все, что я смогу, я готова сделать, только дайте знать.

– Да, Лючия, мы это знаем. – Клодин обняла свою младшую. – На все воля божья, – негромко добавила она. – Ты себя не вини.

– Но, мама… – зарыдала Лола.

– Нет, Лючия, – строго объявила Клодин. – Себя винить не годится. Сходи в церковь, поговори со священником, он тебе поможет. Тебе надо вернуть себе веру, дочка. Вот увидишь – все снова наладится. Сельма поправится. Мы все будем за нее молиться. И тебе молитва вернет силу.

Они улетели, а Лола осталась. Она была совершенно убита. Весь ее мир богатства, славы и всеобщего обожания разом перевернулся. Все это она готова была отдать, лишь бы Сельма поправилась.

Неужели это ей кара господня? Но за что? Лола уже ничего не понимала.

* * *

На фоне еженедельных журналов нью-йоркские газеты выглядели невинными сплетницами. Один из журналов вышел с заголовком: «ЛОЛУ ЗАСТАЛИ С ЖЕНАТЫМ ПАРТНЕРОМ!» Рядом шла злополучная фотография того самого поцелуя у дверей ресторана. Внутри журнала красовался иллюстрированный разворот. И еще один заголовок: «РАССТАВШИСЬ С МУЖЕМ, ЛОЛА САНЧЕС ПЕРЕКЛЮЧИЛАСЬ НА СВОЕГО ЖЕНАТОГО ПАРТНЕРА? А ГДЕ ЖЕ ЕГО ЖЕНА, КРАСАВИЦА ШЕЛБИ ЧЕЙНИ?»

Текст сопровождала целая подборка красноречивых кадров. Шелби не собиралась читать эту грязь, но на площадке к ней то и дело подходили люди и с извинениями наподобие: «Я понимаю, тебе это неприятно, но ты должна знать», – подсовывали журнал.

Зачем они это делают? Почему не могут сразу выбросить эту гадость в мусор?

Шелби отказывалась читать, но ей хватило и фотографий с заголовками. Она не сомневалась: скандал просочится и в британскую прессу. Родители будут в ужасе.

После ссоры в Нью-Йорке Линк ей ни разу не позвонил. Она была удивлена и оскорблена. Она ожидала, что, протрезвев, он опомнится и, как всегда, кинется извиняться.

Может, это правда – про Лолу Санчес? Может, у него действительно роман с этой знойной секс-бомбой? Потому он так и набросился на нее из-за Пита, что хотел свалить на кого-то вину? А он тогда вроде и ни при чем.

Шелби раздирали противоречия. На этой неделе она была на премьере «Исступления» – и снова триумф. Зал стоя устроил овацию. Критика ее превозносила до небес, если не считать язвительного комментария в «Уолл-стрит Джорнел». Карьера ее вдохновляла, а брак повергал в уныние. Чего она на самом деле хочет? Фантастической карьеры или сохранения брака с Линком Блэквудом?..

Шелби долгие часы просиживала у психотерапевта, которая, похоже, считала разрыв неотвратимым. «Линк человек с очень травмированной психикой, – вновь и вновь повторяла Бренда. – Его гложет чувство вины и боли за то, что происходило с ним в детстве. Алкоголь помогает ему забыться. Когда он пьян, он чувствует себя уверенней. В безопасности. Брак оказался для него слишком большой ответственностью. Он с ней не справился».

Почти все время рядом находился Пит. При этом он всячески старался не болтаться у нее под ногами и вообще никак себя не проявлять – кроме тех случаев, когда этого требовала работа. Порой Шелби ловила себя на том, что исподволь за ним наблюдает. До Линка ему, конечно, далеко, но он симпатичный парень, мужественный и спортивный. Ей вспомнился их недолгий роман. Пит обращался с ней как с королевой. И все же… Она предпочла ему актера, мужчину с морем обаяния. Мужчину, которому спиртное оказалось дороже ее…

К счастью, работа требовала полной самоотдачи, а кроме того, ей очень нравилось общаться с Кэт. Они, как две подружки, хихикали над Ником Логаном и тем, как он увивается за каждой юбкой. Что ни день, к Нику на обед являлась новая девица. Группа даже заключала пари, кто сегодня будет – блондинка, брюнетка или рыжая. Ник заявлял, что не придает значения масти, для него главное было – фигура.

– Я за ним наблюдала, – заметила Шелби. – Он к тебе явно неравнодушен.

– Не смеши меня, – нахмурилась Кэт. – Кому нужен этот оболтус? Это же самый заурядный ловелас.

– Стало быть… мы его считаем оболтусом? – с намеком переспросила Шелби.

– Самое подходящее для него определение, – кивнула Кэт. – Он… как бы сказать… вроде глупого щенка.

– А мне кажется, он тебе симпатичен, – поддразнила Шелби.

– Ничего подобного! – запротестовала Кэт, чуточку слишком энергично.

Шелби обнаружила, что вся группа относится к ней дружелюбно, все оказались крепкими профессионалами. Если бы не семейные проблемы, она бы снималась с большим удовольствием. Роль у нее была необычная и интересная. Такую сильную женщину играть ей еще не доводилось. В этом было какое-то особое удовольствие.

В тот день, когда снималась сцена погони, бразды правления перешли к Питу. Он уверенно давал указания, а все внимательно слушали. У Пита была репутация одного из лучших постановщиков трюков. В этой сцене Шелби предстояло вести машину, на другом автомобиле ее преследовал Ник. Трюк заключался в том, чтобы резко остановиться и развернуть машину на сто восемьдесят градусов, не теряя управления. Так называемый «полицейский разворот».

Они репетировали целую неделю, и Шелби надеялась, что уловила суть. Пит руководил съемкой и вместе с оператором ехал параллельным курсом.

Сердце у Шелби готово было выскочить, но она не хотела разочаровать своего наставника. Она справится! Не может не справиться!

– Мотор! – крикнул Пит, и Шелби тронулась с места.

Все получилось. Она была в восторге. Пит соскочил с операторского фургона и бросился к ней, чтобы помочь выйти из машины.

– Ты лучше всех! – похвалил он. – Молодец. Я тобой горжусь.

– Спасибо.

Она зарделась, как девчонка.

– С одного дубля, Шелби! – Он повернулся к остальной группе. – Поприветствуем нашу героиню! Раздался гром аплодисментов.

– Думаю, тебе надо пойти со мной сегодня на премьеру, – предложил Ник, как всегда, не выпуская изо рта сигарету. – Очень меня обяжешь.

– Правда? – удивилась Кэт. – С чего это вдруг? Возьми с собой одну из своих подружек, их у тебя много, – посоветовала Кэт.

– Я хочу взять тебя. – Он смотрел угрюмо.

– Зачем?

– Затем, что это будет на пользу нашему фильму. Представь себе, мы выходим из лимузина – я и потрясающая блондинка, – и все наперебой спрашивают: «А это кто?» А я им говорю: «Это режиссер фильма, в котором я сейчас снимаюсь. Называется „Взятый с поличным“. А? Как тебе?

– С чего ты взял, что нам нужна такая известность?

– Может, и не нужна. Но будет весело.

Весело? Хм-мм… В последнее время веселья ей явно недоставало, хотя дела, в общем, шли успешно. Мерил был очень доволен ее работой. Когда она в тот день перезвонила ему, то не успела и рта раскрыть, как Мерил принялся рассказывать про уже отснятый материал. «Я тут кое-кому его показал, – объявил он. – Всем очень понравилось. И ты, и твоя работа. У нас масса сторонников, котенок. Когда будет новый сценарий?»

Кэт понятия не имела, что будет делать, когда закончит съемки. Может, взять отпуск и поехать куда-нибудь на острова? Почитать хорошую книжку, посидеть на овощной диете?.. Так или иначе, было приятно знать, что ее нового проекта уже ждут. Хотя Кэт в полной мере отдавала себе отчет, что в случае кассового провала «Взятого с поличным» она мгновенно перестанет кого-либо интересовать.

– О чем ты думаешь? – прервал ее размышления Ник. Он ждал ответа.

– Терпеть не могу этот вопрос. Так я тебе и сказала, о чем я думаю!

– А что?

– Ладно, я думала о том, какой ты обалдуй. Устраивает?

– Знаешь, а в тебе что-то есть, – усмехнулся он. – Ты одновременно старуха и девчонка. Тело девчонки, а язык – старухи.

– Язык старухи? – опешила Кэт.

– Ты поняла, что я имею в виду. – Он раскурил следующую сигарету. – Так что, идешь со мной?

– Зачем ты меня все время куда-то тащишь? У тебя же тысяча знакомых девиц, которые только и ждут, чтобы сбросить штанишки.

– «Штанишки»? – рассмеялся он. – Чудесное старое английское словцо! Я не знал, что ты из Англии.

– Жила там какое-то время.

– Правда?

– Да.

– Я о тебе вообще мало знаю.

– Я о тебе тоже, и, надо сказать, не очень-то стремлюсь узнать больше.

– Ты идешь или нет?

– А что за фильм-то?

– «Дальнобойщик». Экшен первый сорт, тебе понравится. Она вздохнула:

– Даже не знаю…

– Твою мать! – выругался Ник. – Может, хватит волынку тянуть?

– Ладно, – решилась она. – Не могу устоять перед твоими чарами. Только уговор: никаких рук!

– Это еще как понимать?

– Не причисляй меня к своим победам. Я иду с тобой по одной простой причине – нашей картине это действительно не помешает.

– Господи! – проворчал он. – Ну почему у тебя все так сложно?

– Когда сеанс?

– Я за тобой заеду в семь. Надень что-нибудь сексуальное.

– Иди ты знаешь куда?

– Хорошо, хорошо. – Он примирительно поднял руку. – Понял. Одевайся как хочешь. До встречи.