Глава 1

Рано утром Такки вернулся на место происшествия. Он начал с того, что опросил соседей и произвел повторный осмотр места происшествия.

К этому времени там, где еще вчера лежали тела Салли Тернер и ее слуги, остались только засохшие следы крови да меловые контуры, показывавшие, в каком положении были найдены убитые, и детектив еще раз подумал о том, что Фру-Фру был скорее всего случайной жертвой. Убийца просто наткнулся на него в темноте и не глядя разрядил свой револьвер прямо ему в лицо. Это, в свою очередь, указывало на то, что место преступления убийца покидал в состоянии, близком к панике, но, несмотря на это, он практически не оставил следов.

Сейчас Такки ждал, пока знаменитый Бобби Скорч придет в себя настолько, что его можно будет допросить. Несколько часов назад в усадьбу приехал адвокат Бобби Марти Штайнер; он прошел прямо в спальню и заперся там со своим клиентом. Вот уже два часа они о чем-то говорили, а Такки изнывал от нетерпения и голода.

Покачав головой, детектив постарался не думать о еде. Свой сверток с завтраком он специально оставил на кухне дома, постановив себе не заходить в особняк до тех пор, пока не почувствует себя на грани голодного обморока. Теперь, чтобы избавиться от мыслей о сандвиче с ветчиной и салате, он попытался думать об адвокате. С первого же взгляда Такки определил, к какому типу относится Марти Штайнер. Гладко зачесанные седые волосы, самоуверенное лицо и дорогой спортивный костюм выдавали в нем типичного голливудского адвоката, хотя, возможно, и не из первой десятки. Как бы там ни было, этот субъект, наглядно воплощавший принцип «шито-крыто», которого звезды старались придерживаться каждый раз, когда их сумасшедшие выходки начинали пахнуть настоящим скандалом, явно был не прочь попасть на первые полосы газет вместе со своим знаменитым клиентом. Такки был абсолютно в этом уверен, хотя не раз клялся себе никогда не спешить с ярлыками и суждениями. Впрочем, в случае с Марти Штайнером удержаться от искушения было невероятно трудно — язвительные оценки и эпитеты сами просились на язык.

Раздумывая об этом, Такки посмотрел на часы, попутно отметив, что коричневый кожаный ремешок совсем износился и что ему нужно срочно купить новый, если он не хочет остаться без часов. Часы Такки было, жаль — они не были особенно дорогими, но детектив к ним очень привык. Что ж, значит, в следующий уик-энд они с женой вместе отправятся по магазинам. Фэй всегда нравилось прогуливаться по широким тротуарам Третьей авеню, заходя то в один, то в другой магазин, и Такки не имел ничего против подобного времяпрепровождения, покуда ему удавалось перехватить пару-другую гамбургеров или горячих пончиков.

Проклятие, опять он о еде!

Такки сглотнул слюну и прислушался к собственным ощущениям. Оставленный в кухне сандвич, хоть и был плотно завернут в целлофан, столь явственно манил его, что Такки сдался. Махнув рукой, он поспешил в дом.

В кухне детектив застал полную филиппинку средних лет, которая работала у Салли Тернер приходящей горничной. Звали ее Эппи. Сидя за длинной мраморной стойкой, служившей разделочным столом, Эппи меланхолично роняла слезы в стакан с молоком, рядом с которым стояла наполовину опустошенная тарелка с бисквитами. Такки уже допрашивал ее полчаса назад, но Эппи только рыдала в три ручья, и ему так и не удалось добиться от нее сколько-нибудь вразумительного ответа.

Впрочем, скорее всего Эппи действительно ничего не знала. Каждый день она приходила в усадьбу к восьми утра, а уходила в три. Вчера ей пришлось немного задержаться, так как мисс Салли и ее гостья обедали у бассейна, но, когда Эппи уходила, все было в порядке.

Когда Такки поинтересовался у Эппи, какими были взаимоотношения между Салли Тернер и Бобби Скорчем, горничная снова разрыдалась.

— О, они так любили друг друга! — повторяла она. — И все время смеялись!

Что ж, мрачно подумал Такки, сейчас Бобби больше не смеется. Но для него это было не главным; детектив злился из-за того, что безутешный вдовец до сих пор не удосужился ответить на вопросы следствия, и Такки это очень не нравилось. Правда, Бобби Скорч и не обязан был давать полиции какие-либо показания, однако того, что он не хотел этого делать, было более чем достаточно, чтобы на него тут же пала тень подозрения.

Машинально поправив галстук, что он всегда делал перед тем, как сесть за стол, Такки стал искать взглядом свой завтрак, но не нашел. Он хорошо помнил, что оставил сандвич на мраморном рабочем столе, но сейчас стол был пуст.

— Послушай, э-э-э… Эппи, я тут кое-что оставил, — проговорил Такки, стараясь не обращать внимания на голодное урчание в желудке. — Ты не видела?.. Такой небольшой сверток: там были бутерброд и пластмассовая коробка с салатом.

— Чего? — Эппи словно не могла поверить, что в такую трагическую минуту кто-то может говорить о еде.

— Мой завтрак… — повторил Такки, слегка откашлявшись. — Я хорошо помню, что оставил его здесь.

— Ах да… — пробормотала Эппи и, громко шмыгнув носом, снова уткнулась в свое молоко. — Я не знала, что это твое. Я его съела.

— Съела?.. — Такки не верил собственным ушам.

— А что тут такого? — Эппи засунула в рот очередное печенье и повернула к нему распухшее от слез лицо. — Ведь это был завтрак…

Видя, что детектив не на шутку рассержен, Эппи почла за благо снова разрыдаться и чуть не подавилась печеньем. Такки вполголоса выругался и, не зная, что еще сказать, прошелся по кухне из конца в конец.

Выручил его Ли Экклз. Ли был партнером Такки; его вызвали из отпуска через час после того, как в участке стало известно о громком убийстве, но он был на рыбалке и только что вернулся в Лос-Анджелес.

— Господи Иисусе, видел бы ты, что творится снаружи. Чистый цирк! — воскликнул Ли, входя в кухню. — Что тут у вас случилось такого, что мартышки с фотоаппаратами облепили все деревья в округе?

 

Глава 2

Мэдисон Кастелли сидела за кухонным столом и, глядя на экран включенного портативного компьютера, честно пыталась работать, однако сегодня у нее ничего не получалось. Она должна была написать статью о Салли Тернер, но это оказалось очень непростой задачей.

Откинув на спину длинные черные волосы, Мэдисон: глубоко вздохнула и, взяв себя в руки, напечатала еще один абзац статьи. «Наверное, — подумала она, ненадолго отвлекшись, — когда я выплесну все на бумагу, мне станет легче». И действительно, вскоре Мэдисон втянулась в работу, и ее пальцы забегали по клавишам с привычной быстротой. Единственное, что по-прежнему не давало ей покоя, — это ее близкое знакомство с Салли, и Мэдисон боялась, что это может помешать ей быть объективной.

Подумав об этом, Мэдисон снова остановилась и побарабанила пальцами по столу. Ну что, что еще она может сказать о девушке, которую знали буквально все — или думали, что знали? И не просто о девушке, а о самой Салли Т. Тернер, знаменитой Мисс Резиновый Костюм, роскошной платиновой блондинке, статьи о которой регулярно появлялись в желтой прессе наряду с рискованными снимками, сделанными пронырливыми папарацци на дискотеке, на вечеринке или на выходе из ночного клуба, о любимице миллионов сексуально озабоченных подростков, балдевших от одной лишь ложбинки между ее фантастическими грудями, неизменно остававшейся на виду вне зависимости от того, была ли Салли одета в вечернее платье и туфли на высоченных каблуках или в обтягивающий гидрокостюм, в котором она снималась в своем бесконечном сериале. И на фотографиях, и на экране она всегда смеялась иди махала рукой, и многим, наверное, казалось, что ее улыбка мощностью в миллион мегаватт способна разогнать любую тьму. Но смерть оказалась сильнее…

Пожалуй, только одна Мэдисон знала, что эти арбузные груди, эти бесконечные ноги, сексуальная попка и копна длинных обесцвеченных волос принадлежали на самом деле очень простой, очень наивной и по-настоящему милой девушке. И хотя их знакомство продолжалось едва ли больше суток, Мэдисон успела полюбить Салли, ибо в ней она обнаружила редкие для Голливуда наивность и свежесть, которые не могли оставить ее равнодушной.

Мэдисон неожиданно захлопнула компьютер. Ей больше не хотелось ничего писать — ей хотелось плакать. Это убийство было не просто жестоким, оно было бессмысленным. «Ну почему, — в сотый раз спрашивала себя Мэдисон, — почему это случилось? Что такого могла сделать Салли, что высшие силы обошлись с ней так круто?»

Мэдисон знала, что вряд ли найдет ответ на свой вопрос, но отделаться от этих мыслей было не так-то просто. «Вот что я сделаю, — решила она наконец. — Пора вплотную заняться Фредди Леоном, ведь именно ради него я прилетела в этот город. Это поможет мне отвлечься…»

В самом деле, пока Мэдисон не предприняла ровным счетом ничего, чтобы выполнить задание редакции. Правда, особой ее вины здесь не было, так как Фредди Леон был широко известен тем, что не давал интервью никогда и никому, а шеф-редактор журнала Виктор Саймонс, хоть и обещал устроить ей встречу с ним через знакомых, пока что ничего не сделал. Из-за этого Мэдисон теряла время.

«Ну что же ты, Вик? — мрачно подумала Мэдисон. — Когда же?!.»

Чтобы не сидеть без дела, она решила позвонить личной секретарше Фредди Рите Сантьяго, телефон которой ей дал Макс Стил. Правда, на успех Мэдисон не особенно надеялась, но ей просто необходимо было отвлечься от мыслей о смерти Салли. Мэдисон вдруг почувствовала себя одинокой и брошенной. Она снова вспомнила Дэвида и пожалела себя.

Впрочем, Мэдисон тут же подумала о том, что уязвил ее не столько разрыв с любовником, сколько его трусость. Ну почему он не мог объясниться с ней откровенно?

Нет, решила Мэдисон, мужчины положительно измельчали. Во всяком случае, пока ей не попался еще ни один представитель этого так называемого «сильного пола», на которого можно было бы положиться. Недаром она считала этот заезженный штамп пережитком прошлого века! Хотя нет, одного такого человека она знала — это был ее родной отец, Майкл Кастелли. Разве не он, несмотря на свои пятьдесят восемь лет, по-прежнему оставался самым красивым, самым умным и самым сильным из всех мужчин, которых она встречала в своей жизни? Он и ее мать Стелла были, что называется, идеальной парой; с самого начала они друг в друге души не чаяли и, прожив тридцать лет вместе, по-прежнему любили друг друга с юношеской нежностью и пылом. Мэдисон была почти уверена, что за все это время они едва ли провели друг без друга хотя бы одну ночь, и, с ее точки зрения, это было достижением, до которого современным мужчинам было так же далеко, как до Луны.

Увы, ей тоже было далеко до родителей, правда — в буквальном смысле. Мэдисон стало не хватать их с тех самых пор, как они продали свою роскошную нью-йоркскую квартиру и переехали в Коннектикут. Правда, она старалась проводить с ними каждый уик-энд, но это получалось у нее все реже и реже. Вот и в эти выходные она планировала навестить их, но тут подвернулась эта командировка в Лос-Анджелес, и теперь ей придется проторчать здесь еще неизвестно сколько времени. Надо будет съездить к родителям, когда все закончится, решила Мэдисон и тут же дала себе клятву, что хотя бы позвонит им перед возвращением в Нью-Йорк.

Общие знакомые часто говорили Мэдисон, что она похожа на своего отца как две капли воды, и в глубине души она была очень этим довольна. Майкла она просто обожала, ибо в нем удачно сочетались сила и красота — как раз те качества, которые Мэдисон ставила выше всего. Кроме того, соревноваться с матерью, которая была действительно редкой красавицей — белокурой, белокожей и обольстительно-женственной, — было все равно бесполезно, поскольку Мэдисон уродилась высокой, черноволосой и смуглой. И, откровенно говоря, она никогда об этом не жалела. Ей нравилось смотреть на мир прямым взглядом своих миндалевидных глаз и чуть что надувать свои чувственные, пухлые губки, в которые мужчины влюблялись чуть ли не с первого взгляда. Впрочем, к мужчинам Мэдисон всегда относилась критически, и хотя она никогда не разыгрывала из себя ни недотрогу, ни слишком серьезную девушку, которой «не до глупостей», все же она частенько старалась вызвать поклонника на соревнование и одержать над ним верх.

«Должно быть, Натали права, и именно это отпугнуло Дэвида, — подумала про себя Мэдисон. — Мужчины любят быть наверху во всех смыслах, а Дэвид этого не сумел. Он не смог одолеть меня, вот и дал тягу, поросенок!»

Раздумывая об этом, она придвинула к себе телефонный аппарат, но набрать номер Риты Сантьяго не успела — в кухне появился Коул.

— Привет! — сказал он и потянулся к кофеварке.

— Привет, — машинально откликнулась Мэдисон.

— Ну что, — осведомился Коул, наливая себе большую кружку черного кофе, — ты виделась с этим детективом?

— Разумеется.

— Ну и как? Есть что-нибудь новенькое?

— Нет. Во всяком случае, он ничего мне не сказал.

— Дерьмово, — подвел итог Коул и, выдвинув из-под стола табурет, уселся на него верхом. — Салли не заслужила того, чтобы какой-то психопат мог безнаказанно с нею расправиться.

Коул взял со стола пульт управления и настроил телевизор на канал «Е», по которому передавали слепленную на живую нитку биографию Салли Тернер. Салли в голубом. Салли в розовом. Салли в обтягивающем трико. Салли в своем знаменитом черном гидрокостюме. Потом на экране появился ее партнер по сериалу «Урок плавания» — без грима он выглядел довольно потасканным, но, как видно, все еще считал себя первоклассным жеребцом.

«Мы все ужасно любили Салли, — сказал он, подтягивая скверно сидевшие полотняные брюки и теребя ворот шелковой рубахи, обнажавшей его волосатую грудь. Его искусственные зубы отражали свет юпитеров, и оттого казалось, что дантист разместил у него во рту свою рекламу. — Она была совсем особенной девчонкой…»

Потом последовал блок коммерческой рекламы, и Мэдисон попросила Коула переключиться на местный канал, где как раз должна была начаться передача о новостях шоу-бизнеса, который вела Натали. Коул подчинился, и на экране возникла подруга Мэдисон. Выглядела она совершенно прелестно; даже рискованный жакет нежно-розового цвета, надетый поверх коротенького белого платья, казался более чем уместным на миниатюрной, словно выточенной из черного дерева фигурке Натали.

«Салли Тернер, которую многие из нас знали и любили, — рассказывала Натали, — родилась в крошечном провинциальном городке в окрестностях Чикаго. От ее родных и друзей, которые по-прежнему живут в этом городе, мы узнали, что Салли хотела стать актрисой с самого раннего детства…»

Тут на экране появились детские фотографии Салли, и Мэдисон увидела перед собой очаровательную пухленькую, но совершенно заурядную девчушку лет трех-четырех. Потом фотографии сменила соседка — пожилая женщина с лошадиными зубами и скверно покрашенными рыжими волосами. Лицо у нее было совершенно неподвижным, будто каменным, и оттого нервное подергивание правого века особенно бросалось в глаза.

«Я знала Салли с самого раннего детства, — сказала соседка деревянным голосом. — Она выросла буквально у меня на глазах. А знать Салли значило любить ее…»

— Господи Иисусе!.. — вполголоса воскликнула Мэдисон. — Теперь они повыползают из всех щелей!

— Кто? — спросил Коул.

— Друзья и подруги детства, друзья дома и соседи, на коленях у которых выросла Салли, — с презрением пояснила Мэдисон. — Словом, все, кто столкнулся с ней хотя бы раз в жизни. Это их шанс прославиться!

— А-а… — протянул Коул. — Наверное, ты права.

— Так бывает каждый раз, когда умирает какая-нибудь знаменитость.

— Да, — согласился Коул. — И среди этих типов, наверное, много таких, кто завидовал ей или ненавидел ее. Мэдисон тяжело вздохнула.

— Интересно, что с ее семьей? Почему не показывают родителей Салли?

— Разве она тебе не сказала? — удивился Коул, потирая подбородок, заросший редкой, короткой щетиной. — Ну, когда ты брала у нее интервью?..

— Как-то к слову не пришлось, — пожала плечами Мэдисон.

Коул глубоко вдохнул воздух, и его лицо стало бесконечно серьезным.

— Жив только ее отец. Мать Салли погибла, когда ей было десять. Ее убили. Салли держала это в секрете, но теперь, наверное, об этом можно рассказать. Все равно журналисты рано или поздно докопаются.

Мэдисон почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки.

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

Коул немного помолчал, прежде чем ответить.

— Одно время мы с Салли были достаточно близки, — сказал он наконец, старательно избегая взгляда Мэдисон. — Она смотрела на меня как на ходячий вызов. Ну, ты понимаешь… Этакий красавчик, и вдруг не хочет с ней переспать. Она от этого буквально с ума сходила. Салли нравилось думать, что она может получить любого мужчину, какого ей захочется. В сексе она самоутверждалась, и это, наверное, была единственная область, где она чувствовала себя по-настоящему свободно и непринужденно.

Мэдисон вопросительно приподняла бровь.

— Ну и как? Удалось ей гм-м… заполучить тебя?

— Один раз мы действительно… занимались этим, — признался Коул с неловкой улыбкой. — Только ради всего святого, не рассказывай об этом Натали!

— Разумеется, я не стану ей рассказывать, если ты не хочешь, но…

— Это было еще до того, как Салли прославилась по-настоящему.

— Именно тогда Эдди Стоунер и приревновал тебя, верно? — догадалась Мэдисон.

— Да. Он что-то заподозрил, хотя и знал, что я гей.

В конце концов он заставил Салли отказаться от моих услуг.

— Ничего не понимаю, — сказала Мэдисон и нахмурилась. — Если ты гей, как же она…

— Послушай, — воскликнул Коул, вскидывая вверх свои мускулистые темные руки, — я гей, а не покойник! И Салли прекрасно знала, что надо делать, чтобы я завелся. Я не стану посвящать тебя в подробности, скажу только, что в сексе она — настоящий профессор. Это была ее игра: Салли ее начала, Салли довела ее до победы… Впрочем, ты, наверное, знаешь — она была из тех девчонок, которые умеют добиться своего.

— Да, я знаю, — кивнула Мэдисон. То, что рассказал ей Коул, действительно не особенно ее удивило. Он был совершенно прав — Салли торчала от любого внимания к своей особе.

— Я собирался пойти прогуляться, — сказал Коул, вставая. — Не хочешь присоединиться?

Мэдисон отрицательно покачала головой. Все, с кем она сталкивалась в Лос-Анджелесе, словно помешались на здоровом образе жизни. Казалось, каждый, кого ни спроси, в свободное время посещал тренажерный зал, бегал по побережью, плавал в бассейне или играл в теннис или пелоту. Нет, ее понятия об отдыхе были совершенно другими.

— Я пас, — сказала она. — Мне нужно созвониться с секретаршей Фредди Леона. Быть может, мне удастся ее разговорить. А после твоей «прогулки» мне придется неделю отлеживаться.

— Ты, Мэд, явно чего-то не понимаешь, — заметил Коул, направляясь к двери. — Ничто так не прочищает мозги, как хорошая прогулка по холмам.

— Спасибо за предложение, — покачала головой Мэдисон, придвигая к себе кофеварку и снова наполняя свою чашку. — Может, как-нибудь в другой раз…

Как только Коул ушел, Мэдисон позвонила Рите Сантьяго и, назвав себя, сказала, что пишет для «Манхэттен стайл» статью о ее шефе.

— Не могли бы мы где-нибудь встретиться и поговорить? — спросила она под конец.

— А мистер Леон знает об этом? — холодно спросила Рита Сантьяго.

— Я собираюсь встретиться с ним завтра, — быстро сказала Мэдисон. Этот ответ был, конечно, весьма двусмысленным, но лгать она не хотела, а сказать секретарше, что Фредди Леон даже не подозревает о ее существовании, не могла. «В самом деле, — подумала она, — имею же я право рассчитывать взять интервью у Фредди? Имею. Значит, все верно, и формально я никого не обманываю и не ввожу в заблуждение».

Но Рите, как видно, уже не раз приходилось иметь дело с журналистами.

— Я в этом сомневаюсь, мисс Кастелли, — сказала она. — Мистер Леон никогда не дает интервью.

— Я уверена, что для меня он сделает исключение, — ответила Мэдисон, хотя никакой особой уверенности она не чувствовала. Проклятый Вик словно заснул в своем Нью-Йорке!

— Ничем не могу вам помочь, — сухо ответила секретарша. — На ваш счет не поступало никаких распоряжений. До свидания, мисс Кастелли.

И с этими словами она повесила трубку.

 

Глава 3

Кристин Кэрр сидела перед туалетным столиком, отчужденно глядя на свое собственное отражение. Лицо в зеркале, обрамленное натуральными светлыми волосами, было очень милым и свежим, но Кристин это не радовало. Да, она знала, что ей всего двадцать три года, что она хороша собой и прекрасно сложена, но все это было чисто внешним. Внутри она была шлюхой, проституткой, девочкой по вызову, продажной женщиной и так далее, и так далее… Как ни назови — суть от этого не менялась. Это была ее профессия, хотя Кристин, разумеется, выбрала свой путь отнюдь не добровольно. У нее просто не было иного выхода.

«Я продаю свое тело за всемогущие доллары, — размышляла Кристин. — Я позволяю мужчинам делать с собой все, что им заблагорассудится. Для них я просто мясо, деликатесное мясо. Они жрут меня, наслаждаются мной, и все довольны. Все, кроме меня…»

Тут она вспомнила зловещего мистера Икс и невольно вздрогнула. Его сексуальные привычки были чем-то гораздо большим, чем просто извращением; от этого парня так и веяло жутью, но зато он хорошо платил. Платил, если разобраться, за право унижать ее, как ему вздумается. Должно быть, именно от этого, а не от однообразных механических движений своей правой руки, он получал наибольшее наслаждение. Только этим Кристин могла объяснить тот факт, что она так скоро потребовалась ему снова, хотя со времени их предыдущей встречи прошло всего несколько часов. И, как всегда в таких случаях, мистер Икс снял трубку, позвонил «мадам» и сделал заказ, а та в свою очередь оставила сообщение на автоответчике Кристин.

И это привело ее к катастрофе…

Сейчас Кристин понимала, что вся проблема была только в том, что ей вздумалось пожить нормальной человеческой жизнью. Она не имела на это права, и внутренний голос не раз предупреждал ее об опасности, но Кристин не прислушалась к доводам рассудка. Вместо того чтобы поступить, как подсказывал здравый смысл, она пошла наперекор всему и позволила себе втрескаться в Джейка — в нормального парня, фотографа, который, разумеется, ни о чем не подозревал. Уже в третью встречу они оказались вместе в постели — в ее собственной постели, которую Кристин, несмотря на свою профессию, еще никогда ни с кем не делила. Господи, ну почему «мадам» позвонила именно в эту минуту и, поскольку Кристин, разнежившись, не захотела взять трубку, оставила на ее автоответчике свое дурацкое сообщение. И Джейк услышал его целиком, услышал от первого до последнего слова.

Она не знала, что ему сказать. Да и Джейк, видимо, тоже. Ни один из них не произнес ни слова. Потом Джейк соскочил с кровати и бросился в ванную комнату.

«Вот оно — возмездие! — подумала Кристин в отчаянии. — Кара за то, что я вообразила себе, будто у меня может быть такая же жизнь, как у всех людей».

Медленно, точно во сне, она потянулась к своему шелковому халатику, висевшему на спинке кровати, и набросила его на себя. Джейк долго был в ванной, а когда вышел, Кристин увидела, что он полностью одет.

— Я совсем забыл… — сказал он, не глядя на нее. — Мне должны позвонить по важному делу.

Горечь разочарования и обиды захлестнула Кристин. «Неужели, — подумала она, — он ни о чем не спросит меня?»

«Ну и пусть не спросит, — тут же возразила она себе. — Так будет даже лучше. Что я смогу сказать, если он спросит, почему я ничего не рассказала ему, почему врала все время?»

— Послушай, Джейк… — пробормотала Кристин. — Я хотела бы объяснить тебе…

Она не договорила, поняв, что не может ничего объяснить, что ей просто нечего сказать в свое оправдание.

— Не стоит, Кристин. В самом деле — не стоит, — поспешно сказал Джейк, торопясь уйти. — Тут нечего объяснять. Дело в том, что… гм-м… твой образ жизни не совместим с моим. Только и всего.

— Да что же это?! Неужели она позволит ему просто взять и уйти?

— Я это понимаю, — слегка запинаясь, проговорила Кристин. Вряд ли, несмотря на любые объяснения, ей удастся удержать его. Он никогда не поймет и не простит ее. — Что ж, тогда… до свидания. Быть может, мы еще встретимся?

— Да, — ответил он, отведя глаза. — Возможно.

С этими словами Джейк шагнул к двери, но на пороге остановился и обернулся на нее.

— И все-таки, — сказал он глухим голосом, — ты должна была мне сказать.

— Должна, но почему? — удивилась Кристин, чувствуя, что ее сердце разрывается от горя и отчаяния. Ее собственные слова казались ей лживыми и нелепыми.

— Потому что это просто нечестно, — ответил он. — Если бы я знал, чем ты занимаешься, я бы воспользовался презервативом.

Это был сокрушительный, смертельный удар. Кристин почувствовала себя совершенно уничтоженной, и это неожиданно привело ее в ярость. Да как он посмел сказать ей такое! Неужели он не видит, что она не какая-нибудь дешевая шалашовка, а девочка высшего класса?

— Убирайся к дьяволу! — взвизгнула она и вскочила.

— Пошел прочь, чистоплюй несчастный!

Она ринулась к нему, но Джейк уже исчез, и она отвела душу, с грохотом захлопнув за ним входную дверь. Потом Кристин вернулась к своему туалетному столику и просидела перед ним почти час, пристально вглядываясь в собственное отражение в зеркале.

Когда утром ей позвонил Макс Стил, она не взяла трубку, хотя он и был ее постоянным клиентом, и только внимательно выслушала сообщение, которое ее идиотский автоответчик записывал на магнитную ленту. Макс ни разу не сделал ей ничего плохого; пожалуй, он даже нравился Кристин. Или, точнее, он не был ей противен, хотя, как и большинство мужчин, с которыми ей приходилось спать. Макс был типично голливудским персонажем. Настолько типичным, что Кристин даже ни разу не пришло в голову поинтересоваться, каким именно способом он зарабатывает себе на жизнь. Ей было ясно одно: Макс крутится где-то в шоу-бизнесе, подробности же Кристин были ни к чему.

«Привет, крошка, это Макс Стил, — послышался его голос. — Я решил, что тебе пора завязывать с твоим бизнесом. Скажи, сколько это будет стоить, и я все устрою. Ты будешь жить совсем другой жизнью. Я все обдумал и хочу, чтобы ты была со мной. Видишь ли, мне необходим кто-то, похожий на тебя, на ком я мог бы сосредоточить свое внимание. Я познакомлю тебя с нужными людьми, с влиятельными людьми, и твоя жизнь изменится как по волшебству. Никто не будет знать ни кто ты, ни кем была когда-то. И я уверен, что это обязательно сработает… — Последовала непродолжительная пауза, потом Макс деловито закончил: — У меня важная встреча в одиннадцать, так что перезвони мне где-нибудь после двенадцати, о'кей? Пока, сладкая моя…»

«Пока, сладкий, — подумала Кристин. — А точнее — до встречи. Я почти согласна… Если ты будешь платить мне так, как платит мистер Икс, я твоя, твоя со всеми потрохами. Потому что никому другому я просто не нужна — кого интересует побывавший в употреблении товар? Я твоя, Макс Стил. Приходи и бери меня…»

 

Глава 4

— Ты, видно, не очень-то торопился, — ворчливо заметил своему напарнику детектив Такки. Он был раздражен. Эта тупая горничная сожрала приготовленный руками Фэй чудесный сандвич с ветчиной и капустный салат с майонезом, и теперь детектив остался без завтрака.

— Ну, из той глуши, где я обычно рыбачу, не так-то легко выбраться, — беззаботно откликнулся детектив Ли Экклз и неожиданно нахмурился. — В полиции нас снабдили персональными пейджерами, чтобы можно было найти нас хоть на другом конце земного шара, но позабыли обеспечить нас личными вертолетами, чтобы мы могли прибыть по вызову вовремя. Я все проклял, пока добрался до шоссе, где оставил машину. И представляешь, когда я заглянул в участок, меня тут же отправили на другое убийство! Вот повезло-то, да?..

Детектив Экклз был высоким, сутулым мужчиной с узким обветренным лицом и непропорционально большими руками, наводившими ужас на задержанных, если, конечно, они не могли позволить себе дорогого адвоката.

— А может, это было самоубийство, — спокойно добавил Ли и зевнул. — Кто его там теперь разберет? Двое пацанов нашли на пляже в Малибу труп сногсшибательной блондинки с ногами как отсюда до самой Кубы. Сейчас ею уже занимаются наши судмедэксперты.

— Тогда, значит, ты не в курсе, что произошло здесь? Экклз усмехнулся:

— Только в общих чертах. Жаль, конечно, что я не видел эту цыпочку Салли, так сказать, в натуре, но, наверное, такое уж мое счастье. Расскажи-ка вкратце, что мы тут имеем.

— Два мертвых тела. Женщину убили с особой жестокостью, нанеся ей множество колото-резаных ран; мужчину застрелили в упор с близкого расстояния. — Такки нарочно не называл Салли по имени, стараясь ничем не выдать ни своего отношения к этому делу вообще, ни к Ли Экклзу в частности. Напарник детектива был довольно грязным типом и, по глубокому внутреннему убеждению Такки, способен был переспать даже с мертвым телом, если, конечно, оно было достаточно свежим и достаточно привлекательным. Или достаточно знаменитым. Такая мелочь, как колотые и резаные раны, вряд ли могла его остановить.

— Муж убитой вернулся домой в три часа утра и сразу заперся в спальне, — добавил он, продолжая притворяться равнодушным. — Его» адвокат — Марти Штайнер — прибыл сюда пару часов назад, и с тех пор они сидят в спальне вдвоем.

— Штайнер? Этот кусок дерьма? — Экклз с отвращением сплюнул.

— Ты его знаешь?

— Кто же не знает эту лошадиную задницу? — откликнулся Экклз, ковыряя в зубах ногтем. — Мне пару раз приходилось с ним сталкиваться. Не знаю, каков он адвокат, но волну нагнать он умеет.

Ли Экклз и Чак Такки были напарниками на протяжении уже шести месяцев, которые ни один из них не назвал бы лучшими в своей жизни. Прежний партнер Такки был ветераном полицейского управления и вышел в отставку по возрасту, и Экклз был назначен на его место. Он был достаточно умным и опытным детективом, имевшим на своем счету несколько раскрытых убийств, однако Такки он раздражал уже одним фактом своего существования. Любимым его занятием во внеслужебное время было посещение баров и стриптиз-клубов, но это было бы еще полбеды, если бы Экклз об этом молчал. Но молчать он как раз не мог. Ли Экклз обожал поделиться своими впечатлениями, причем делал это так подробно и в таких выражениях, что от натурализма его рассказов Такки буквально мутило. О женщинах Ли говорил с таким пренебрежением, с таким глубоким сознанием собственного превосходства, что слушать его спокойно мог лишь второй Ли Экклз.

Однажды Такки не выдержал и сделал ему замечание.

«Да пошел ты!.. — огрызнулся Экклз. — Не нравится — не слушай, а лучше иди и запрись… в каком-нибудь монастыре».

«Что ты хочешь этим сказать?»— возмутился Такки, и они едва не подрались.

С тех пор они только терпели друг друга, и чувство настоящего товарищества, которое часто связывает полицейских-партнеров, между ними так и не возникло.

— Ты что-то скверно выглядишь сегодня, — заметил Ли-Экклз, старательно обкусывая заусеницы вокруг ногтя.

— Я спал не больше двух часов, — объяснил Такки. — К тому же я не позавтракал как следует.

— В последнее время ты не способен говорить ни о чем, кроме еды! — отмахнулся от него Экклз и захрустел костяшками пальцев, что должно было изображать нетерпение. — У меня такое ощущение, что ты постоянно голоден. Хотя, с другой стороны, тебе вправду надо поменьше жрать, чтобы спустить жирок. Посмотри на свое брюхо — это же настоящий бурдюк! Если так и дальше пойдет, ты перестанешь проходить в двери.

— Вообще-то сейчас я на диете, — заметил Такки, уязвленный бестактностью напарника. Ли картинно рассмеялся:

— Возможно, но только до тех пор, пока тебе не встретится лоток с пончиками или гамбургерами.

Отвечать на это высказывание Такки счел ниже своего достоинства. Не может быть, чтобы у него было так мало силы воли. Да и брюхо у него уже не такое большое. Только на днях Фэй сказала, что он заметно похудел и что теперь ей гораздо приятнее на него смотреть.

Такки задумался на эту тему. Все это, конечно, было очень мило, но любым похвалам Фэй он предпочитал супружескую близость. Никаких проблем в этой области у них, разумеется, никогда не было, и все же… Однажды Фэй деликатно намекнула Такки, что ей приходится тяжеловато, когда он наваливается на нее всем своим весом; за сим и последовало отлучение его от пищи на неопределенный срок. Хорошо, что только от пищи, а не от постели, подумал он сейчас и порадовался за себя и за Фэй. Все-таки из двух зол они оба сумели выбрать меньшее.

— Так в чем же дело? — нетерпеливо спросил Экклз. — Мы что, должны ждать, пока убитый горем супруг подберет свои сопли и соблаговолит нас принять? Не лучше ли самим сказать ему, что нам нужно поговорить с ним немедленно?

Ли был прав: он и так провел здесь слишком много времени и практически закончил все дела. Единственное, что его удерживало, это необходимость поговорить с Бобби Скорчем. Другой на его месте давно бы потребовал, чтобы знаменитый каскадер рассказал все, что знает… и нарвался бы на неприятности, тем более что безутешный вдовец предусмотрительно заручился помощью своего адвоката. Именно поэтому Такки с самого начала решил строго придерживаться профессионального устава.

— Ты прекрасно знаешь, что Бобби имеет право не отвечать на наши вопросы, — напомнил Такки. — Он имеет право молчать.

— Он заговорит, — уверенно возразил Экклз. — Кстати, когда я заезжал в участок, я мельком видел бывшего мужа Салли. Эта тупая скотина парится у нас в предвариловке и ждет своего адвоката, который отнюдь не торопится внести за него залог.

— В самом деле? — переспросил Такки.

— Точно, — подтвердил Экклз. — Так что тебе лучше пошевелить своей жирной задницей и сделать заявление для прессы. Заодно и полюбуешься на эту узкоглазую цыпочку с четвертого канала. Какая у нее попка! Это не попка, а настоящий шедевр. Я, например, отдал бы все, что угодно, чтобы прижаться к такой попке щекой… Или, лучше, кой-чем другим.

Такки с осуждением покосился на напарника, но Экклз только нагло ухмыльнулся.

— В чем дело, дружище? Или у тебя не встает ни на кого, кроме твоей драгоценной Фэй?

— Сделай одолжение, приятель, — сказал Такки, изо всех сил стараясь удержать себя в руках, — оставь мою жену в покое.

— Ах да, конечно, твою жену!.. — насмешливо отозвался Ли. — Фэй, наверное, слишком хороша, чтобы упоминать ее в таком контексте. — Он непристойно осклабился. — Похоже, она крепко держит тебя в руках. Вернее, не тебя, а твои яйца.

— Ну хватит!.. — заявил Такки, багровея. Он знал, что до того, как он познакомился с Фэй, она встречалась с Ли Экклзом. То есть не то чтобы встречалась… Просто однажды Фэй пошла к нему на свидание, и Ли повел себя не лучшим образом. Подробности были Такки неизвестны, однако ему вполне хватало того, что каждый раз, когда он упоминал имя своего напарника, на лице Фэй появлялась гримаса отвращения.

— Не кипятись, дружище, — быстро сказал Экклз и еще раз хрустнул пальцами. — Покажи-ка лучше место, где лежала эта шлюха. Черт, как я жалею, что не успел увидеть Салли — мне так хотелось посмотреть на ее сиськи в натуре.

Такки промолчал, но про себя решил, что с него достаточно. При первой возможности он обратится к капитану Маршу и попросит, чтобы ему подыскали другого напарника.

 

Глава 5

Диана Леон затормозила у отеля и, оставив машину бою, поднялась в ресторан. Ее одолевали самые разные предчувствия. Впервые за все время она встречалась с Максом Стилом один на один. Впрочем, почему бы и нет? Макс и Фредди проработали вместе много лет, и Диана всегда относилась к партнеру мужа по МАА достаточно тепло. В глубине души она знала, что это не просто дружеское расположение, а нечто гораздо большее, и теперь настал самый подходящий момент, чтобы они оба назвали наконец вещи своими именами.

Диана очень надеялась, что ей достанет мужества быть с Максом прямой и откровенной. «Макс, — скажет она ему, — я замужем за Фредди, но наш брак — это пустая формальность. И, раз уж так получилось, что ты покидаешь агентство, я готова бросить Фредди и уйти с тобой».

Диане было сорок три года, и за всю свою жизнь она еще ни разу не совершала столь дерзкого шага. С Фредди она прожила пятнадцать лет и всегда чувствовала себя за ним как за каменной стеной. И вот теперь она впервые делала что-то сама, без его разрешения.

При мысли о том, что будет дальше, Диана нервно хихикнула. Что, если Макс согласится? Сможет ли она действительно уйти от Фредди? И захочет ли? Впрочем, здесь все зависело не столько от нее, сколько от Макса, а в нем она была уверена. Он не бросит ее — наоборот, укажет ей верное направление и будет подстраховывать на случай возможной ошибки.

— Мы рады снова видеть вас в нашем скромном заведении, миссис Леон, — почтительно приветствовал ее метрдотель. — Мистер Стил вас ждет. Позвольте вас проводить…

«О боже!»— невольно ужаснулась Диана, с трудом справляясь с приступом паники. Теперь все узнают, что она завтракала tete-a-tete с Максом Стилом, чья репутация дамского угодника была известна всему Голливуду. Что скажут люди?

Когда, не чувствуя под собой от волнения ног, она приблизилась к указанному столику, Макс поднялся ей навстречу. При виде его Диана едва не обратилась в бегство. Макс был так не похож на Фредди, который умел владеть собой при любых обстоятельствах. Макс был непредсказуем, импульсивен и порывист. И именно благодаря этим своим качествам он был бесконечно дорог Диане.

— Привет, Ди! — сказал Макс.

Она ответила не сразу, невольно залюбовавшись им. Волосы Макса были слегка взъерошены по последней моде, а ровный загар безупречен. Впечатление еще усиливалось благодаря белоснежным полотняным брюкам и белому летнему свитеру из тонкой шерсти.

— Привет, Макс, — откликнулась Диана, надеясь, что ее костюм не покажется Максу излишне консервативным. Девицы, с которыми он обычно встречался, носили что-то ультракороткое и супероткрытое, но Диана, разумеется, не могла позволить себе ничего подобного, как бы ей этого ни хотелось. После долгих раздумий она остановила свой выбор на голубом блейзере от Келвина Кляйна, элегантной светло-голубой шелковой блузке и бежевых полотняных брюках. Это было то, что надо. Главное, Диана могла чувствовать себя вполне привычно и уверенно, и в то же время ее костюм не был излишне официален, несмотря на всю свою несомненную элегантность.

— Честно говоря, твой звонок меня удивил, — сказал Макс, когда она села. — У тебя все в порядке?

— У меня?.. В общем, да, — ответила Диана, тщательно подбирая слова. — Просто меня очень огорчило и расстроило вчерашнее… происшествие.

Макс согласно кивнул.

— Да уж, твой муж… — проговорил он, негромко постукивая по скатерти кофейной ложечкой. — Если ему так приспичило поговорить со мной, он мог по крайней мере сделать это не при всех. Во всяком случае, не при этой чертовой… Извини, Ди, не при Эриэл. Я ее, признаться, недолюбливаю.

— Я тоже, — быстро сказала Диана. — Если бы все зависело от меня, я бы ее вовсе не приглашала, но Фредди. Эриэл настоящая лицемерка. Я уверена, что она достигла такого высокого положения у себя на студии лишь благодаря тому, что спала с Билли Корнелиусом.

Макс рассмеялся.

— Ну ты даешь, Ди! — воскликнул он. — Я что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь говорила о людях подобным образом. Обычно ты старалась сглаживать острые углы, но теперь… Что с тобой стряслось, моя маленькая Диана?

— Ах вот какого ты был обо мне мнения? — вопросом на вопрос ответила она, сопроводив свои слова дерзким и недвусмысленным взглядом.

Макс был далеко не глуп и сразу уловил за ее словами и взглядом вполне определенный подтекст. Похоже, Диана Леон пыталась с ним заигрывать!

— Знаешь, честно говоря, я никогда не старался разбирать тебя по косточкам, — сказал он, гадая, в чем тут может быть дело. Чтобы понять, что к чему. Максу необходимо было выиграть время. Он уже приготовил в уме еще одну ничего не значащую фразу, но тут к ним кстати подошел официант, державший наготове блокнот для заказов.

— Что тебе заказать, дорогая? — спросил Макс. Диане очень понравилось, как он это сказал. Несмотря на кажущуюся небрежность, в его интонациях было что-то глубоко интимное.

— Я хотела бы чашку чая, — сказала она нерешительно.

— А к чаю? Быть может, тосты? Вафли?

— Нет, только чай. «Эрл Грей», пожалуйста, — сказала Диана, обращаясь к официанту.

— Леди хочет чаю, — повторил за ней Макс. — А мне принесите, пожалуйста, стакан апельсинового сока, глазунью из двух яиц, кусочек обжаренного бекона с золотистой корочкой, три тоста и кофе.

— Хорошо, сэр, мистер Стил, — сказал официант и с поклоном удалился.

— Итак, — проговорил Макс, откидываясь на спинку кресла. — Что я могу для тебя сделать, Ди?

«Увезти, похитить, изнасиловать, — хотелось ответить Диане. — Ты можешь уложить меня в постель и проделать со мной все, что ты проделываешь со своими многочисленными подружками. Я исполню все, что ты захочешь, утолю твои самые дикие желания, я буду любить тебя, ласкать, заботиться о тебе. Я сумею остаться верной тебе столько, сколько будет нужно, лишь бы быть с тобой!»

— Я хотела бы, чтобы ты знал, Макс: что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне, — сказала она и покраснела, как школьница.

— Спасибо, Ди, мне очень приятно это слышать, — отозвался Макс, машинально проводив взглядом прелестную брюнетку с длинными загорелыми ногами, которая выходила из ресторана. — Но дело в том, что я передумал.

— Передумал? — озадаченно повторила она, не совсем понимая, что он имеет в виду.

— Фредди и я через многое прошли вместе, — сказал Макс. — Поэтому у меня нет никакого морального права бросать фирму. Я просто не могу поступить так со своим старым другом.

В этот момент вернулся официант с новой чашкой кофе для Макса. Диана выждала, пока он отойдет на порядочное расстояние, и только потом заговорила:

— Ты наверняка знаешь, что в сегодняшней «Лос-Анджелес таймс» помещена большая статья, в которой говорится о том, что в ближайшее время ты, возможно, возглавишь студию «Орфей». Как быть с этим?

— Это все чепуха, — ответил Макс. — Подобные статьи пишутся задолго до того, как дело окончательно решено. Никто в Лос-Анджелесе пока не знает, что сегодня утром я позвонил Билли Корнелиусу и отказался от его предложения.

— Ты… сам ему позвонил?

— А что тут такого? — Макс пожал плечами. — Знаешь, я хорошенько пораскинул мозгами и понял, что мое решение уйти из МАА было скоропалительным и не совсем продуманным. Должно быть, со мной сыграл злую шутку обыкновенный кризис, какой бывает у каждого человека в середине жизни. Я уверен, что Фредди меня поймет.

— Но, Макс, если ты чувствуешь, что можешь справиться с настоящим большим делом, почему бы тебе не попробовать? Я бы даже сказала, что ты просто обязан сделать этот шаг! — возразила Диана, и в ее голосе прорезалась нотка отчаяния, которую Макс сразу же заметил.

— Но-но!.. — сказал он с легкой улыбкой. — Уж не подстрекаешь ли ты меня поднять новый бунт на корабле?

— Я никого ни к чему не подстрекаю, — серьезно ответила Диана. — Я просто хочу, чтобы ты был самим собой.

— А не может оказаться так, что тебя подослал Фредди? — спросил Макс все с той же полуулыбкой.

— О чем ты говоришь! — с негодованием воскликнула Диана. — Фредди вообще ничего не знает о нашей сегодняшней встрече. Кстати, вчера вечером он так и не вернулся домой и даже не позвонил. Я понятия не имею, где он провел все это время. Фредди вернулся только утром, когда я уже уходила. Видел бы ты, на кого он был похож! Волосы взъерошены, одежда в беспорядке…

Макс посмотрел на нее с недоверием и любопытством:

— Фредди Леон — и в таком виде?

— Представь себе, — передернула плечами Диана.

— Неужели он провел эту ночь с женщиной?! — рассмеялся Макс. — Я не хотел сказать ничего обидного, Ди, но Фредди и женщины — это совершенно… не вяжется.

— У него нет любовницы, если ты это имеешь в виду, — уверенно сказала Диана.

— Тебе, конечно, виднее, но…

— Я тебе скажу больше, — промолвила Диана, наклоняясь вперед и понижая голос до шепота, — Фредди не любит секс.

— Не любит секс? — повторил Макс. Это была очень любопытная информация, и он постарался запомнить ее, Чтобы использовать в дальнейшем. — Ты серьезно?

— Я ведь могу говорить с тобой откровенно?

— Конечно. Мы же друзья. И все-таки это как-то… — Макс покачал головой, но на самом деле он был очень доволен. Иметь такого союзника, как Диана, было очень выгодно. Через нее он мог получить доступ к такой информации о Фредди, какой не располагал больше никто.

А Диана уже спрашивала себя, не сболтнула ли она лишнего. Нет, решила она наконец. Почему, собственно, она не может довериться Максу? В нем она была уверена, как в самой себе. Он не подведет ее ни при каких обстоятельствах…

— Фредди не интересен секс, — сказала она доверительно. — А вот я…

Последовало многозначительное молчание, и Макс неожиданно почувствовал, как по спине его стекает холодный пот. Неужели она хочет переспать с ним? Это она-то, эта чопорная пуританка, жена Фредди Леона?! Не может быть! И все же… Все же он хорошо различал все признаки и в первую очередь — жадный, хищный взгляд, который он столько раз видел прежде. Женщина-охотница… Он видел их больше, чем любой другой мужчина, гораздо больше, чем был в состоянии запомнить. Обычно это были актрисы или супермодели, но были и другие, в том числе и такие, как Диана, представительницы голливудской элиты. Но ведь он не виноват в том, что женщины от него без ума!

— Знаешь, Диана, — начал он осторожно, — я не уверен, что ты поступила правильно, приехав сюда, ко мне.

Она дерзко посмотрела на него в упор своими ясными темно-серыми глазами.

— Почему?

— Потому что, э-э-э… — начал он, стараясь придумать какое-нибудь убедительное объяснение. Ему вовсе не хотелось обидеть Диану прямым отказом. Если он даст ей понять, что проигнорирует ее намек, она из друга может превратиться во врага, и тогда…

— Потому что я… Потому что меня на самом деле влечет к тебе, — сказал он наконец, взвесив все последствия.

Лицо Дианы озарилось радостью. Макс понял, что сделал правильный ход.

— Правда? Маке, я никогда бы не могла подумать…

— Да, Диана, дорогая. Но, поверь мне, сейчас не самое подходящее время, чтобы мы с тобой могли позволить себе какие-то шаги в этом направлении.

— Ты полагаешь? — с сомнением спросила она, и ее взгляд мечтательно затуманился. Такой взгляд Макс про себя называл «спальным». Черт побери, похоже, от нее будет не так-то легко отделаться!

— Просто поверь мне, Ди. Я знаю, что говорю. Именно сейчас нам следует быть особенно предусмотрительными.

Диана нерешительно протянула через стол руку и накрыла его пальцы своей ладонью.

— Я так долго ждала этого момента, Макс. Что-то словно подсказывало мне, что рано или поздно он непременно наступит.

Макс высвободил руку, указывая глазами на приближавшегося к ним официанта.

— Будь умницей, Ди, — шепнул он. — У этих газетенок повсюду есть свои информаторы. Ты жена известного голливудского агента и представляешь для них особый интерес. Да и я тоже, особенно в настоящих обстоятельствах. Нас даже не должны видеть вместе. Последствия могут быть непредсказуемы.

— Ты прав, — согласилась Диана. — Но сейчас мне не хочется поступать как надо. Я хочу делать то… что я хочу и что может сделать меня счастливой. А это отнюдь не брак с Фредди.

Макс понял, что Диана сорвалась с цепи и несется без руля и без ветрил по прихоти собственных желаний. Это было опасно, и он внутренне содрогнулся. Что он такого сделал, чем заслужил это наказание? Свихнувшаяся бабенка вообразила себе черт знает что, и теперь ему необходимо было применить все свои способности, чтобы, вырываясь из ее коготков, не оставить в них половину перьев.

— Послушай, Ди, — сказал он, стараясь придать своему голосу максимум душевности. — Ты мне небезразлична, и именно поэтому я не могу допустить, чтобы ты своими руками испортила себе жизнь.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы оба знаем, что у Фредди характер мстительный и злопамятный. Если он когда-нибудь узнает, что ты хотя бы посмотрела на другого мужчину…

— А мне наплевать, — упрямо возразила Диана.

— Зато мне не наплевать, — сказал Макс. — Я должен беречь и защищать тебя хотя бы в этом.

— Уверяю тебя, Макс, мне не нужна никакая защита. Я ничего не боюсь. Ничего и никого. Сегодня я уже не та Диана — робкая и послушная. Я знаю, чего хочу, и я готова идти до конца, чтобы жить по собственным правилам.

Вот такого-то ответа Макс больше всего и боялся.

— Ты можешь так думать, но это не так, — сказал он жестко. — В данном случае мне виднее, поверь мне, Ди.

Мысленно он уже представил себе, каким будет лицо у Фредди, когда Диана сообщит ему, что готова уйти от него. Уйти не к кому-нибудь, а именно к нему — Максу Стилу. Это будет почище Большого калифорнийского землетрясения девяносто четвертого года. Брызги, во всяком случае, полетят от Беверли-Хиллз до Бель-Эйр. Господи! Ну как же ему выбраться из этой идиотской ситуации?

И тут его осенило. Это был превосходный и, наверное, единственный выход.

— Диана, — проговорил Макс, состроив трагически-значительное лицо. — Ты должна первой об этом узнать… Дело в том, что со вчерашнего вечера я помолвлен.

 

Глава 6

Фредди Леон всегда считал себя выдержанным, здравомыслящим человеком, однако, вспоминая все, что произошло с ним за последние сутки, он снова начинал нервничать. Его партнер Макс Стил оказался предателем, но больше всего Фредди бесило то, что он попытался использовать его в своих целях. Как он посмел, проклятый сукин сын? Фредди Леон никогда не плясал под чужую дудку и не будет. А Макс еще очень пожалеет о своем предательстве.

Размышляя об этом, Фредди стоял под упругими, щекочущими струйками душа, поворачиваясь то одним, то другим боком. После ночи, проведенной в отеле, он чувствовал настоятельную необходимость тщательно помыться. Гостиничные номера, какими бы роскошными они ни были, всегда вызывали в нем ощущение прилипшей к коже грязи. Покойный Хауард Хьюз был совершенно прав, когда ходил по своему номеру в марлевой повязке, а ботинки оборачивал гигиеническими салфетками.

Но вчера Фредди было просто необходимо уехать из дома. Особенное отвращение у него вызывала мысль о том, что придется лежать в одной постели с Дианой и слушать ее бесконечное брюзжание по поводу испорченного вечера.

Сквозь шум воды Фредди с трудом расслышал телефонный звонок. Телефон звонил и звонил, но, к великой досаде Фредди, никто так и не взял трубку, и ему пришлось сделать это самому. Звонила Рита Сантьяго.

— Мистер Леон, — начала она без предисловий, — вам известно, что в Лос-Анджелес приехала корреспондентка нью-йоркского журнала «Манхэттен стайл»? Она утверждает, что редакция направила ее сюда специально для того, чтобы подготовить о вас большой материал. Насколько я поняла, она рассчитывает на интервью с вами.

— Что-что? — раздраженно переспросил Фредди.

— Ее зовут Мэдисон Кастелли, — сказала Рита. — Она приехала, чтобы взять у вас эксклюзивное интервью.

— Почему у меня? — нахмурился Фредди.

— Вы же знаменитость, мистер Леон, — сказала секретарша с легким упреком.

Неужели она должна ему это объяснять? Фредди Леон и сам прекрасно знал, какое место он занимает в шоу-бизнесе и как велики его влияние и власть.

— Насколько я поняла, вам ничего об этом не известно? — уточнила Рита.

— Абсолютно ничего, — пробурчал Фредди, крайне недовольный тем, что Рита решилась побеспокоить его дома из-за таких пустяков. — Кстати, а как вы-то об этом узнали?

— Мисс Кастелли сама позвонила мне домой.

— Откуда у нее ваш номер?

— Не знаю. Я не спросила. Я только сказала ей, что ее предложение вас не интересует и что интервью вряд ли состоится.

— Правильно, — одобрил Фредди. — Я не собираюсь изменять своим принципам даже ради журналистки из Нью-Йорка, так что если она умна, то пусть лучше не начинает…

— При всем моем уважении к вам, мистер Леон, я вынуждена напомнить, что даже вы не можете указывать журналистам, что им делать, а чего — не делать.

— Зато я могу сообщить им, что мне нравится, а что — нет, — отрезал Фредди и бросил трубку. — Диана! — завопил он. — Диана, где ты?

Но никто не откликнулся, и Фредди, обернув чресла полотенцем, вышел из ванной комнаты в спальню. Только здесь он вспомнил, что Диана куда-то уехала.

— Проклятие! — вырвалось у него. Фредди терпеть не мог, когда Дианы не оказывалось под рукой именно тогда, когда она была ему нужна. Присев на край кровати, он решил позвонить Эриэл Шор.

Когда Эриэл взяла трубку, Фредди сразу понял, что она прекрасно себя чувствует и ни капли не нервничает, и это заставило его испытать новый приступ раздражения. Но Фредди сдержался — он слишком дорожил своими хорошими отношениями с этой влиятельной и ловкой женщиной.

— В последнее время мы с тобой все узнаем последними, — проговорила Эриэл спокойно, едва только Фредди поздоровался. — Неужели мы теряем былую хватку? Или это просто старость, а, Фред?

— Что ты имеешь в виду? — слегка опешил Фредди.

— Разве ты еще не читал утренний выпуск «Лос-Анджелес таймс»?

— Я вообще еще не брался за газеты.

— Взгляни, очень рекомендую. Твой партнер сделал любопытное заявление. Или кто-то сделал его за него.

— Как это могло случиться?!

— Вот-вот! — сказала Эриэл с таким торжеством, словно поймала Фредди за руку, когда он передергивал в карты. — Как это могло случиться без нашего ведома? В конце концов, именно мы с тобой считаемся самой крупной рыбой в Голливуде. Мы обязаны знать все за много дней до того, как что-то произойдет.

— Эриэл, я…

— Как бы там ни было, сегодня утром я была у Билли, — перебила его Эриэл.

— Ты?..

— Да. Я решила, что пора во всем разобраться, разобраться раз и навсегда.

— И что он сказал?

— Он? Он только слушал. Это я сказала ему, что он не имеет права нанимать новых работников, не посоветовавшись предварительно со мной. И Билли согласился, так что теперь дело за тобой, Фред. Если ты действительно так умен, как я всегда считала, ты будешь знать, что делать, когда этот твой партнер приползет к тебе на брюхе. Твой, надеюсь, бывший партнер…

— Ну, этого ты могла бы мне не говорить, — заметил Фредди, стараясь сохранить нейтральный тон. На самом деле он не на шутку разозлился на Эриэл за то, что она пыталась учить его. — Именно так я и собирался поступить.

— Вот это правильно, Фред. Правильно, потому что студия, которой я руковожу, вряд ли будет сотрудничать с кем-то, кто хоть каким-то образом связан с Максом Стилом.

— Я понял, Эриэл, — сказал Фредди, уже не скрывая своего раздражения. В душе он уже давно вынес Максу приговор, но настойчивость Эриэл едва не заставила его передумать.

 

Глава 7

В конце концов Мэдисон удалось закончить статью о Салли Тернер, но собой она осталась недовольна. Статья немного не дотягивала до ее обычного уровня, однако Мэдисон было ясно, что сейчас она лучше написать не сможет. Для этого она была слишком включена в материал.

Поняв, что дальнейшая работа над статьей может ее только испортить, Мэдисон отправила ее по факсу в Нью-Йорк и тут же об этом пожалела. Вскоре, однако, раздался звонок от Виктора. Он прочел статью и считал, что она вполне удалась.

— Да нет, Вик, ты преувеличиваешь. Статейка вышла не блеск, — нервничая, сказала Мэдисон, по обыкновению критикуя себя жестче, чем окружающие. — Слушай, может, лучше попробовать ее переписать? Есть у меня время?

— Нет, — ответил шеф-редактор. — Времени у тебя нет, да и незачем делать лишнюю работу. Статья отличная. Ты слишком строга к себе, Мэд.

Когда Коул вернулся с прогулки, он пригласил Мэдисон в ресторан.

— Идем, — уговаривал он ее, — я угощу тебя салатом «Нейл Маккарти». Его умеют готовить только в «Беверли-Хиллз-отеле». Это такая вкуснятина — пальчики оближешь!

— Не знаю, не знаю, — пробормотала Мэдисон задумчиво. Ей было не по себе от мысли, что она пойдет куда-то развлекаться, в то время как Салли лежит мертвая в полицейском морге. — Я что-то не в настроении.

— Да брось ты киснуть, — отмахнулся Коул. — В конце концов, это нужно мне, а не тебе. Будь Натали дома, я мог бы пойти даже с ней, но ее нет…

Мэдисон встала и потянулась.

— Натали сейчас обедает с Лютером, — сказала она.

— А это кто такой? — удивился Коул.

— Ну, это такой большой-пребольшой… мужчина, бывший футболист. Натти познакомилась с ним на вечеринке у Джимми Сайкса.

Коул ухмыльнулся.

Мэдисон тоже не смогла удержаться и улыбнулась.

— Ладно, идем, — сказала она, решив, что поход в ресторан поможет ей развеяться. — Считай, что ты меня уговорил.

— Да и уговаривать-то особенно не пришлось, — улыбнулся Коул, дружески подмигивая ей.

— Ну и что ты сделал? — спросил Джимми Сайке своего брата, который только что рассказал ему обо всем, что произошло накануне вечером между ним и Кристин.

— Я ушел, — ответил Джейк. — А как бы ты поступил на моем месте?

— Не знаю. — Джимми покачал головой. — Знаю только, что перепугался бы, как черт знает что. Так ты говоришь, эта твоя Кристин была ничего себе?

— Не то слово. Она показалась мне очень красивой и очень… порядочной, — мрачно сказал Джейк. — Да, пять «косых» за ночь — это порядочная сумма.

Братья стояли в гостиной отцовского номера в «Беверли-Хиллз-отеле» и ждали, пока Соломон Сайке оденется и выйдет из спальни. Сегодня их отец женился в четвертый раз, и им предстояло присутствовать на свадьбе, которая должна была проходить в саду отеля.

— Как ты думаешь, она специально это подстроила? — спросил Джимми.

— Конечно же, нет, — резко ответил Джейк, который уже жалел о том, что поделился с братом своими тревогами. — У нас все было на мази.

— Значит, если бы не этот случайный звонок от ее «мадам», ты ничего бы не узнал?

— Голову даю на отсечение.

— А ты воспользовался презервативом?

— Нет.

— Тогда тебе нужно немедленно протестироваться на СПИД.

— Это я и собираюсь сделать.

Джимми прошелся по гостиной из стороны в сторону и плюхнулся на мягкий кожаный диван в углу. Ноги он забросил на кофейный столик с прозрачной столешницей.

— Тебе следовало быть осторожнее, — сказал он нравоучительно. — Начать с того, что лос-анджелесские шлюхи высшего класса выглядят именно так, как ты рассказывал. Это основной признак, по которому их можно отличить от так называемых приличных женщин.

— А ты-то откуда знаешь?

— Как-никак, братишка, я уже немного пожил в этом городе, и я не слепой. К тому же, кроме дома и студии, мне приходится бывать и в других местах.

Теперь уже Джейк нервно ходил из угла в угол.

— Она показалась мне очень милой, — попытался объяснить он. — У нее было такое свежее, невинное лицо…

— Где именно ты с ней встретился?

— В универмаге «Нейман Маркус», в мужском отделе.

— Вот видишь! — воскликнул Джимми. — Одного этого должно было быть вполне достаточно. Что делать женщине в мужском отделе?! Кстати, что она там делала?

— Она сидела в баре. И это не она меня, а я ее подцепил.

— Это ты так думаешь, — пробормотал Джимми мрачно. — А на самом деле…

— Ты думаешь, что я поддался на какую-нибудь ее уловку и потерял голову?

— А что, не исключено. — Джимми скорчил брезгливую гримасу. — Ведь это часть ее профессии. Для проститутки главное — подцепить клиента, а потом вытрясти из него бабки. Ради этого она и работает, промежуточная, так сказать, стадия не имеет для нее такого значения, как для тебя. Вот так-то, братишка. Шлюха есть шлюха.

— Надеюсь, вы говорите не о моей будущей жене? — спросил Соломон Сайке, появляясь из спальни. Он был одет в белый костюм-тройку а-ля Джон Траволта из «Субботней лихорадки» и кричаще-яркий красный галс тук. Когда-то Соломон Сайке был очень хорош собой, но сейчас у него было по меньшей мере шестьдесят фунтов лишнего веса, отчего его роскошный костюм натягивался и угрожающе трещал при каждом движении.

— Ни в коем случае, па, — ответил Джимми, стараясь скрыть улыбку, вызванную сногсшибательным костюмом Сайкса-старшего.

Соломону Сайксу было шестьдесят два года, однако он был еще полон сил и энергии, и с его круглого, красного лица завзятого бонвивана, украшенного коротко подстриженными седыми усами, не сходила самодовольная улыбка. Женщине, на которой он собирался жениться, было только двадцать три, но Соломон Сайке нисколько этим не смущался. Свою будущую жену он нашел в Сан-Диего, где та работала маникюршей, и уже через несколько недель сделал ей предложение, которое, разумеется, было с восторгом принято.

Что касалось Джимми и Джейка, то они давно привыкли к причудам отца, к тому же оба брата искренне считали, что их старикан имеет право делать все, что ему заблагорассудится. Соломон был достаточно удачливым и ловким бизнесменом и зарабатывал столько, что мог позволить себе такое безрассудство, как женитьба на никому не известной маникюрше, единственным достоинством которой были большие глаза нежнейшего небесно-голубого цвета и длиннейшие ноги, которые начинались даже не от подмышек, а от ушей, как однажды сострил Джимми.

— Ты отлично выглядишь, отец, — солгал Джейк, зная, что Сайкс-старший обожает похвалы своей внешности и уму.

— Ты тоже, сынок, — ответил Соломон, с удовольствием рассматривая свое отражение в большом зеркале на стене. — Не пора ли тебе обзавестись постоянной подружкой?

— А он уже, — подсказал Джимми и слегка ухмыльнулся.

— Вот и отлично! — прогудел Соломон Сайке. — Мужчине вредно оставаться одному. Ему необходим кто-то, к кому можно прислониться хоть днем, хоть ночью.

— Вообще-то я не собирался проводить с ней остаток моей жизни, — заметил Джейк, бросая на брата предостерегающий взгляд.

— Можно, я ему скажу? — проговорил Джимми, начиная смеяться.

— Ни в коем случае! — отозвался Джейк.

— В чем дело, дети? Что вы от меня скрываете? — спросил Соломон Сайке, приглаживая усы. — Сегодня, в день моей свадьбы, мне можно говорить все, что угодно.

— Джейк влюбился в проститутку, — объявил Джимми, не в силах удержаться.

— Что он сделал? — переспросил Соломон, удивленно приподнимая брови.

— Он думал, что она порядочная, милая, красивая, словом — девушка высший сорт, — объяснил Джимми. — Так оно и было, просто Джейк не знал, что такой товар стоит по пять тысяч «косых» за ночь или даже за один раз.

Соломон громко захохотал.

— Ничего страшного, Джейк, ничего страшного. Как же иначе честной девушке заработать себе на жизнь?

Джейк мрачно покосился на брата.

— Перестал бы ты трепаться, Джим. Я не хочу, чтобы весь Лос-Анджелес был в курсе моих личных дел.

— Не ссорьтесь, мальчики, не ссорьтесь, — прогудел Соломон Сайке. — В конце концов, я ваш отец, и мне вы можете доверять. Обещаю вам, что дальше меня это не пойдет.

«Как бы не так, — подумал Джейк про себя. — Готов душу заложить, что уже сегодня эта новость станет излюбленной шуткой всех гостей. Черт бы побрал Джимми и его длинный язык».

— Ну что, отец, готов? — спросил Джимми, вскакивая с дивана.

Соломон Сайке величественно кивнул.

— Готов, — сказал он и так глубоко вздохнул, что пуговицы на его жилете угрожающе затрещали. — Четвертый раз — счастливый, верно, мальчики? Идемте же. Я чувствую себя настоящим женихом — влюбленным и нетерпеливым.

Несмотря на дорогостоящий современный ремонт, в вестибюле «Беверли-Хиллз-отеля» было что-то такое, что напоминало о настоящей голливудской старине.

— Так прямо и ждешь, что вот-вот столкнешься с Кларком Гейблом или Ланой Тернер, — оглядываясь по сторонам, пошутила Мэдисон.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласился Коул. — У этого места действительно есть своя история.

— Настоящая история, я надеюсь, — подхватила Мэдисон.

— Ну ладно, идем, — сказал Коул, беря ее под руку. — Мы сядем на террасе зала Поло. Ты никогда раньше не пробовала салат «Маккарти»?

— Если вспомнить нашего неутомимого борца с красными генерала Маккарти, салат должен делаться из мелко нарубленных коммунистов, — пошутила Мэдисон.

— Это действительно самый лучший рубленый салат, какой я когда-нибудь ел, — уверенно заявил Коул. — И по-настоящему его умеют готовить только здесь… Впрочем, я, кажется, уже говорил тебе об этом, но факт остается фактом: все голливудские знаменитости, которые знают толк в еде, заказывают «Маккарти» только здесь. В других местах действительно можно нарваться на рубленое нечто, и только в отеле «Беверли»…

— Ты становишься настоящим светским человеком, Коул, — поддразнила его Мэдисон. — Подумать только, что совсем недавно мы с Натали всерьез боялись, что ты свяжешься с какой-нибудь уличной бандой и кончишь свои дни в тюрьме.

— А вместо этого, — протянул Коул, — я стал геем, который знает целую кучу чужих секретов.

— В самом деле? — с интересом спросила Мэдисон.

— А то как же!

— И о Салли Тернер тоже?

— Может быть, и о Салли, — ответил Коул, хитро улыбаясь. Очевидно, он ожидал, что Мэдисон бросится его расспрашивать, но она и ухом не повела. Можно было подумать, что ее вовсе не интересует то, что Коул мог рассказать ей о Салли. На самом же деле Мэдисон слишком хорошо знала, когда следует нажать, а когда — положиться на естественный ход событий.

— Как твоя личная жизнь, Коул? — спросила она, резко меняя тему. — Есть ли среди твоих приятелей какие-нибудь примечательные личности?

— Нет. Пока нет, — ответил Коул с несколько натянутой улыбкой. — Но я не отчаиваюсь — должно же мне в конце концов повезти. У меня наклевывается несколько интересных вариантов, но пока ничего определенного. — Он вздохнул. — А Натали просто с ума сходит. Она уверена, что в конце концов я схвачу СПИД и ей придется ухаживать за мной до конца моих дней. Такая перспектива кого хочешь обрадует!

— Натали тебя просто обожает, — серьезно сказала Мэдисон. — Когда мы учились в колледже, она постоянно рассказывала мне о тебе и все время беспокоилась, как бы с тобой не случилось чего-нибудь плохого.

— Знаю, знаю, — рассмеялся Коул. — Натти уж-жасно любит своего маленького братишку!

Они пересекли вестибюль, когда Мэдисон вдруг заметила два знакомых лица. В первое мгновение она хотела немедленно скрыться, но промедлила, а потом стало уже поздно — Джимми Сайке заметил ее и приветственно махнул рукой.

— Мэдисон! — воскликнул он, обнажая в улыбке все тридцать два безупречных зуба. — Что ты тут делаешь?

— Привет! О том же самом я хотела спросить у тебя.

— Сегодня наш отец женится, — объяснил Джимми, жестом указывая на Соломона Сайкса. — Позволь, я тебя представлю. Мы как раз ведем агнца на заклание. Между прочим, уже в четвертый раз.

Соломон крепко пожал протянутую руку Мэдисон.

— Рад познакомиться с такой красивой женщиной, — прогудел он и, широко улыбнувшись Мэдисон, обернулся к Джейку:

— Не та ли это юная леди, о которой мы только что говорили?

— Нет, — быстро ответил тот. — Мэдисон — журналистка из Нью-Йорка.

— Вы, наверное, знаете Коула, брата Натали, — сказала Мэдисон, делая вид, будто и не слышала вопроса Сайкса-старшего.

— А, так это ты знаменитый фитнесс-гуру! — проговорил Джимми, пожимая руку Коулу. — Натали мне уже все уши про тебя прожужжала. Она уверена, что ты — лучший во всем Лос-Анджелесе.

— Лучший кто? — уточнил Коул, непринужденно ухмыляясь.

— Лучший специалист, способный подтянуть даже мое дряблое брюхо.

Коул окинул его критическим взглядом.

— Я, пожалуй, могу это сделать, — сказал он.

— Прекрати любезничать, Коул, — перебила его Мэдисон. — Оставь Джимми в покое, со своей проблемой он справится без тебя. — Она слегка поклонилась Сайксу-старшему и встретилась глазами с Джейком. — Как твое вчерашнее свидание? — спросила она.

— Так… — неопределенно ответил Джейк. — Ничего особенного.

— Может, заглянете на наше торжество? — предложил Джимми.

— Вообще-то мы шли обедать, — пояснила Мэдисон. — И потом, мы не одеты для такого случая.

— А по-моему, вы оба выглядите просто отлично, — неожиданно вставил Джейк.

Джимми тоже хотел что-то сказать, но его отвлекла женщина в голубом спортивном костюме, которая хотела получить автограф у знаменитого телеведущего. Расписываясь в ее блокноте, Джимми Сайке так и сиял — он любил, когда его узнавали на улицах. На Сайкса-старшего это тоже произвело впечатление, и Мэдисон могла поговорить с Джейком без помех.

— Мне очень жаль, что вчерашняя вечеринка закончилась так… неожиданно, — сказал Джейк.

— Ничего страшного, — откликнулась Мэдисон, думая о том, что нисколько не ошиблась, когда сочла Джейка очень привлекательным и сексуальным. Его мужественность не сразу бросалась в глаза, но тем не менее по этой части он мог дать сто очков вперед некоторым горластым, но хилым петушкам из голливудского курятника. — Для всех нас это было как гром с ясного неба.

— Бедная женщина… Ты ведь, кажется, была с ней знакома?

— Да, — кивнула Мэдисон. — Салли была очень естественной. На самом деле в ней не было ничего от той лихой девчонки, которую полмира видело на экранах своих телевизоров.

— Как насчет того, чтобы поужинать сегодня вместе? — поддавшись внезапному порыву, вдруг предложил Джейк.

— Я… Мне сейчас трудно сказать, но… — Мэдисон старалась придумать какую-то отговорку, но, как назло, ей не приходило на ум ничего подходящего.

— Сегодня вечером она совершенно свободна, — без колебаний ответил за нее Коул. — Я-то знаю — Да, пожалуй, — подтвердила Мэдисон, бросив на Коула уничтожающий взгляд.

— Тогда я заеду за тобой в семь, — сказал Джейк с таким видом, словно он уже раскаивался в своем предложении.

— Идемте, идемте, — неожиданно заволновался Соломон Сайке. — Нам пора! Хочу поскорее осчастливить свою невесту, а то она, наверное, думает, что я не появлюсь.

— Желаю вам счастья, мистер Сайке, — попрощалась с ним Мэдисон.

— Сегодня, молодая леди, мне понадобится не столько счастье, сколько несокрушимое здоровье, — отозвался Соломон Сайке, разражаясь громовым хохотом. — Настоящее железное здоровье и выносливость, иначе невеста меня просто не поймет.

Потом братья Сайке и их отец тронулись дальше, а Коул повел Мэдисон на веранду.

— Вот ты и пристроена, — сказал он, довольный своим, как ему казалось, своевременным вмешательством.

— С чего ты вообще решил, что я хочу с ним встретиться? — раздраженно спросила Мэдисон.

— А разве нет? — ответил Коул вопросом на вопрос и подмигнул. — Ну а если честно, то он показался мне неплохим парнем. Вы друг другу подходите.

— Что-что? — переспросила Мэдисон, не веря своим ушам.

— Раз он не достался мне, — без обиняков ответил Коул, — почему его не можешь получить ты? Не пропадать же такому добру!

— Коул, — строго сказала Мэдисон, — помни: это ты толкнул меня в эту авантюру.

— Ничего подобного, — возразил он спокойно.

— Нет, ты! — повторила Мэдисон. — Я вообще не уверена, что Джейк действительно хотел пригласить меня на свидание.

— Тогда почему он это сделал?

— Ну этого я пока не знаю!

— Мэдди, — перебил ее Коул, — ты в полном порядке, так что ступай и ни о чем не думай.

— Теперь ты говоришь точь-в-точь как твоя сестрица. Коул с иронией приподнял бровь:

— А что тебе не нравится?

— Ладно, старый сводник, — проворчала Мэдисон, беря его под руку. — Где твой антикоммунистический салат? Я умираю с голоду!

 

Глава 8

Кристин позвонила Максу ровно в двенадцать часов.

Он взял трубку уже на втором звонке.

— Ты как раз вовремя, Кристин! — воскликнул он, не скрывая своей радости. — Поздравляю тебя: теперь ты моя невеста.

— Я тебя не понимаю, — бесстрастно сказала Кристин, гадая, что может быть у Макса на уме.

— Не беспокойся, — утешил он ее. — Исполнение этой роли хорошо оплачивается. Тебе придется некоторое время побыть моей невестой. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что ты спятил, Макс, — со вздохом ответила Кристин. — Впрочем, это я уже давно подозревала.

— Тебе не нравится мое предложение?

— Я могу сказать только одно: ты спятил, Макс.

— Не могла бы ты ко мне подъехать? Я все объясню тебе.

Кристин никогда не бывала дома у Макса, и сейчас она решила, что, пожалуй, стоит навестить его, прежде чем на что-то решиться.

— А куда? — спросила она.

— Я тебе скажу. Сможешь быть у меня через час?

— Нет, — быстро ответила Кристин. — Сначала мне нужно съездить в одно место. Буду у тебя в четыре, о'кей?

— Куда это ты собралась?

— Мы еще не заключили сделку, Макс, и я не дала тебе окончательного ответа, — дерзко сказала Кристин. — У тебя нет никакого права меня допрашивать.

— Хорошо-хорошо, сладкая моя, — вкрадчиво пробормотал Макс, стараясь успокоить ее. — В четыре — так в четыре. Но поверь, ты не прогадаешь, если согласишься на мое предложение.

Но Кристин уже и так решила не отказываться. Странная апатия охватила ее — по большому счету ей теперь было совершенно все равно — Что ж, придется, видно, поверить тебе на слово, — проговорила она тоном, свидетельствовавшим о полной покорности судьбе.

— Вот увидишь, все будет о'кей, — поспешил заверить ее Макс. — Так запиши адрес. Готова?..

Он продиктовал ей свой адрес в Бель-Эйр и дал отбой. Кристин, положив трубку, еще некоторое время раздумывала о предложении Макса, гадая, не совершает ли она ошибки. Что, в конце концов, она знает о Максе? До сих пор он был просто одним из ее клиентов. Что же, теперь случилось, что она готова принять его предложение?

На самом деле Кристин не способна была думать ни о ком другом, кроме Джейка. Между ними с самого начала сложились какие-то особенные отношения, во всяком случае, так ей казалось. А потом… потом все раскрылось и все ее робкие надежды полетели в тартарары.

Что ж, ей следовало бы догадаться, что мистер Икс не отпустит ее так просто.

Кристин встала и, подойдя к стенному шкафу, достала оттуда самую простую одежду, какая у нее только была. Потом она собрала свои роскошные светлые волосы в тугой «конский хвост» и, не потрудившись даже подкраситься, вышла из дома.

Кристин ехала к сестре.

Дорога до больницы занимала около часа. Сидя за рулем, Кристин обычно слушала записанные на кассеты книги. В основном это были биографии известных людей, что позволяло ей казаться достаточно образованной и начитанной тем клиентам, которые любили поговорить, прежде чем сделать свое дело.

Сегодня Кристин слушала недавно купленную ею биографию Роберта Эванса «Мальчик остается». Этот человек прожил поистине удивительную жизнь. Бизнесмен, киноактер, глава киностудии, известный голливудский продюсер — таковы были этапы его жизненного пути, которым мог позавидовать каждый. А совсем недавно Кристин прочитала где-то, что у Роберта Эванса случился удар, однако всего несколько недель спустя он в четвертый раз женился, но и это было еще не все. Через какое-то время он развелся, что наглядно свидетельствовало о том, что даже в преклонном возрасте старик не потерял интереса к жизни. Вот уж действительно, голливудские бронтозавры до конца оставались самими собой.

Потом Кристин спросила себя, что может делать сейчас Джейк. Скорее всего гуляет на отцовской свадьбе, гуляет в том самом галстуке, который она помогла ему выбрать. Он веселится, пьет, танцует с красивыми женщинами и, наверное, даже не вспоминает ее. Кто она ему? Да никто… Просто глупая-глупая шлюха, которая позволила себе на что-то надеяться. Как он тогда сказал?.. «Если бы я знал, я бы воспользовался презервативом».

Даже сейчас Кристин вздрогнула. Эта фраза ранила ее сильнее, чем любое самое грубое ругательство. И дело было даже не в том, что классная девочка по вызову никогда не рискует здоровьем клиента, во всяком случае — сознательно. Дело было в том, что, услышав из уст Джейка эти слова, Кристин в одно мгновение была низвергнута с небес на землю. Что ж, чем красивей и несбыточней мечта, тем горше разочарование…

Кристин не могла больше слушать биографию Боба Эванса и переключила магнитолу на одну из радиостанций. Диктор рассказывал об убийстве Салли Тернер, и Кристин невольно покачала головой. С Салли ей встречаться не приходилось, но зато она несколько раз сталкивалась с ее бешеным муженьком Бобби Скорчем. Бобби был повернут на сексе и часто проводил время в обществе девочек по вызову, которых он приглашал к себе по пять-шесть человек сразу. Кристин тоже приходилось бывать на его вечеринках, и она вынесла оттуда весьма тяжелое впечатление. Во-первых, Бобби не только не стеснялся того, как и с кем он проводит время, но и выставлял это напоказ, хотя всем было известно, что он женат на знаменитой и сексапильной Салли Тернер… Кроме того, Бобби усвоил привычку принимать съезжавшихся на его вечеринки гостей в чем мать родила, демонстрируя всем и каждому свои мужские достоинства. Правда, у него действительно было что показать: Бобби был так хорошо снаряжен для жизни, что некоторые из девушек отказывались заниматься с ним сексом. В их числе была и Кристин.

Она хорошо помнила, как после одного такого случая Дарлен сурово отчитала ее.

— Никогда не отказывай клиенту! — выговаривала она Кристин. — В нашем бизнесе это не принято. Ты уж реши, голубушка, кто ты такая — дешевая любительница или дорогая профессионалка.

Но Кристин хорошо понимала, в чем тут дело. Дарлен тряслась над каждым долларом комиссионных, а Бобби Скорч был как раз из тех клиентов, которые платили не задумываясь.

— Мне не нравится эта татуированная обезьяна, — отрезала Кристин. — И если я не захочу с ним спать, ты меня не заставишь.

Слушать об убийстве Салли ей тоже было невмоготу, и она принялась переключать радиоприемник с канала на канал. Другой диктор каким-то особенно задушевным голосом рассказывал о президенте Клинтоне, прокуроре Старре и других новостях из Белого дома, и Кристин невольно вздохнула. Голливуд и Вашингтон… Казалось, везде мужчины были озабочены только одним, однако она уже начинала понимать, что секс играет в происходящем лишь второстепенную роль. Все дело было в безграничной власти и полной вседозволенности. И ведущие политики, и кинозвезды имели так много, что их ничто уже не могло удивить. Настоящие эмоции пробуждались в них только тогда, когда они начинали терять то, что у них было.

Она снова переключила станцию. Диктор местной программы новостей сухо и монотонно рассказывал о еще одном убийстве:

«Сегодня утром на пляже в Малибу обнаружено выброшенное морем тело неизвестной молодой женщины с признаками насильственной смерти. Полицейское управление сообщило, что это была светловолосая белая женщина среднего роста и нормального телосложения. Расследование этого дела ведет полиция Малибу».

Еще одно убийство. Еще одна блондинка.

Еще один обычный воскресный день в Лос-Анджелесе.

Когда Кристин приехала в клинику, дежурная сестра приветливо улыбнулась, узнав ее.

— Как дела у моей Чери? — спросила Кристин, вручая сестре объемистый пакет, в котором лежали коробки с конфетами, несколько последних журналов и пара бестселлеров в бумажных обложках. Подобные подношения она делала каждый раз, когда приезжала в клинику, надеясь, что после этого сестры и сиделки будут относиться к Чери с должным вниманием.

— Все то же самое, — ответила темнокожая, полная и неизменно веселая сестра Мария. — Никаких перемен.

— И то ладно, — вздохнула Кристин. — Главное, ей не хуже, а там поглядим… Кто знает: быть может, уже завтра она откроет глаза и скажет: «Привет, Мария…»

— Что ж, надейтесь, моя дорогая, — с сочувствием сказала Мария, с сопением выбираясь из-за стола дежурной сестры.

— Поэтому-то я и езжу сюда каждую неделю, — с горячностью сказала Кристин. — Я уверена, что Чери слышит меня и понимает все, что я ей говорю. А это очень важно — знать, что ты кому-то нужен, что кто-то о тебе заботится.

— Вы сегодня что-то бледненькая, — заметила Мария и прищурилась. — С вами все в порядке?

— Да, конечно, — быстро ответила Кристин. — Просто в последние дни большой наплыв пациентов.

В самом начале она наврала всем сестрам, что работает ассистенткой у зубного врача, и с тех пор поддерживала эту легенду.

— Бр-р!.. — Сестра Мария содрогнулась всем своим большим телом. — Не представляю, как вы терпите! Заглядывать в чужие слюнявые рты, ковыряться в гнилых зубах — на такой работе я бы, наверное, не выдержала и недели.

— Кто-то ведь должен этим заниматься, — пожала плечами Кристин, которой не терпелось попасть в палату Чери.

— Зато все ваши пациенты, наверное, влюбляются в вас, — проговорила Мария и подмигнула. — У вас такое свежее личико, такая фигурка…

— Я просто работаю, вот и все.

«И это — святая правда!»— подумала Кристин.

— Так я и поверила — пробормотала Мария. — А вы уже видели «Смертельное оружие — 4»? Вот это фильм! А от Криса Рока я просто балдею. Он такой стройный, такой сексуальный. Наверное, я все бы отдала за одну ночь с ним.

Кристин сделала над собой усилие и улыбнулась.

— Он действительно настоящий лапочка, — сказала она, хотя на самом деле понятия не имела, кто такой Крис Рок.

— Лапочка?!.. — возмутилась Мария. — Что вы такое говорите! Да он просто бешеный кобель, вот он какой!

Наконец она отвела Кристин в палату Чери, и та остановилась возле койки, пристально вглядываясь в лицо сестры. От ее прежней ангельской красоты теперь осталась только тень. Тонкие руки были почти прозрачными, сухая кожа обтягивала скулы, словно пергамент. Вот уже три с половиной года жизнь держалась в этом опутанном трубками и проводами теле лишь благодаря сложным машинам, которые мерно вздыхали и попискивали в углу.

— Привет, сестренка, — вполголоса сказала Кристин, присаживаясь на краешек кровати и беря Чери за руку. Рука была холодна как лед, но Кристин это уже давно не пугало. — Это я, твоя Крис… Как ты себя чувствуешь, Чери? Знаешь, я всю неделю думала о тебе…

Никакого ответа. Чери не реагировала ни на слова, ни на прикосновения, но Кристин все равно просидела у нее почти час, разговаривая с сестрой обо всем, что могло показаться той интересным или забавным.

Может, однажды Чери все же отзовется, откроет глаза и улыбнется. Главное, не отчаиваться.

Если Кристин сдастся, никакой надежды уже не будет.

 

Глава 9

Марти Штайнер вышел из спальни Бобби Скорча только около полудня. Спустившись на первый этаж, он наткнулся на двух детективов, которые терпеливо ждали его в гостиной.

— Мы должны задать мистеру Скорчу пару вопросов, — сказал детектив Такки, напуская на себя уверенный вид.

— Я знаю, — ответил адвокат, улыбаясь и становясь при этом похожим на очковую змею. — К сожалению, мой клиент слишком расстроен свалившимся на него несчастьем и не может разговаривать с вами прямо сейчас. Вам придется подождать, пока он успокоится. Иными словами, джентльмены, ваше дальнейшее присутствие здесь нецелесообразно. От имени своего клиента я требую, чтобы полиция немедленно покинула дом и владения семьи.

— Это не просто владение, но еще и место преступления, — возразил Такки. — И мы еще не закончили свою работу.

— У вас было достаточно времени, чтобы сделать все, что нужно, — сказал адвокат чуть более жестким тоном. — А сейчас мистер Скорч хочет, чтобы его оставили в покое. Вы должны понять, что для него это трудное время: он только что потерял супругу и хотел бы побыть один, а присутствие в доме посторонних…

— Еще раз говорю вам, мистер Штайнер, произошло убийство, — сказал Такки, повышая голос. Он уже начинал ненавидеть и проныру-адвоката, и все, что он собой олицетворял.

— Да, — поддержал напарника Ли. — Это — место преступления, и если вы думаете, что нам нравится здесь торчать…

Марти Штайнер даже не посмотрел в его сторону; похоже, он даже не узнал детектива, хотя и должен был помнить его по предыдущим делам.

— Ваше дальнейшее пребывание в частном доме возможно только с санкции прокурора, — невозмутимо сказал Штайнер. — У вас было достаточно времени, чтобы все как следует осмотреть. Как я заметил, тела уже увезены, а это значит, что полиции здесь больше нечего делать. Еще раз настоятельно рекомендую вам немедленно покинуть этот дом.

— Вы хотите сказать, что мистеру Скорчу нечего нам сообщить? — нарочно растягивая слова, спросил Ли Экклз, перехватывая у Такки инициативу.

— Совершенно верно, детектив.

— Где он был прошлой ночью? — задал Ли еще один вопрос, глядя адвокату в глаза.

На лице Штайнера не дрогнул ни один мускул.

— В Лас-Вегасе.

— Но домой он вернулся только в три часа ночи, — быстро сказал Ли. — Как вы это объясните?

— Вам наверняка известно, детектив, — покровительственно сказал адвокат, — что дорога от Лас-Вегаса до Лос-Анджелеса занимает четыре-пять часов. Даже такой опытный водитель, как мистер Скорч, вряд ли мог преодолеть это расстояние быстрее.

— Была убита жена мистера Скорча, — снова вступил в разговор Такки. — Неужели он не хочет ничего спросить у нас?

— Мистеру Скорчу нужно подготовиться к похоронам, — отчеканил адвокат. — А теперь я требую, чтобы вы либо предъявили мне постановление прокурора, либо немедленно уехали. Я не желаю больше ничего обсуждать.

С этими словами адвокат повернулся и ушел, а Такки и Экклз переглянулись.

— Я же говорил, что он настоящая задница, — вполголоса пробормотал Ли.

— Ничего не поделаешь, — так же негромко ответил Такки. — Придется сматывать удочки. В одном адвокат прав — мы ничего не узнаем, если будем и дальше здесь торчать.

— Интересно, почему Бобби Скорч так боится встретиться с нами? — вслух подумал Ли. — Придется как следует проверить его алиби. Я хочу знать точно, во сколько он выехал из Вегаса и с кем. Бобби вполне мог вернуться в Лос-Анджелес на несколько часов раньше и убить жену, если он, скажем, застал ее с любовником.

— Если бы все было так, как ты говоришь, — сказал Такки, — то где же любовник? Почему он не пытался защитить Салли? Почему не обратился в полицию, чтобы дать показания?

— А как бы ты поступил на его месте? — ухмыльнулся Ли. — Этому парню наверняка пришлось драпать отсюда с первой космической скоростью, чтобы спасти свою жизнь. Бобби Скорч способен вывернуть наизнанку любого силача. Сейчас этот тип, наверное, уже в Канаде.

— Ладно, пойдем отсюда, пожалуй, — вздохнул Такки. Он надеялся, что по пути в участок успеет заскочить в «Макдоналдс» и перекусить.

Ли пожал плечами:

— Мне, в общем, все равно. Жаль, что я поздно приехал. Если бы я застал Бобби, когда он только вернулся из Вегаса, я бы выкачал из него все, что ему известно. У меня и не такие разговаривали.

— Бобби знает свои права, — возразил Такки, стараясь проигнорировать то, что Ли практически бросает ему вызов. — И ему прекрасно известно, что он вовсе не обязан отвечать на наши вопросы.

— Этот подонок виновен, — уверенно заявил Ли. — Это он убил Салли — готов спорить на что угодно.

По пути в участок Такки все же заглянул в одну из «обжираловок» и съел два гамбургера со всем положенным прикладом, состоявшим из хрустящей картошки фри и жареного лука, но никакого удовольствия, как ни странно, он не получил. Чувство вины отравило ему все. Детектив знал, что Фэй ужасно огорчится, если узнает, что он опять питался «черт знает чем», а ему вовсе не хотелось расстраивать жену. «Скажу ей, что взял салат и отварную рыбу», — подумал он, вытирая губы салфеткой.

Вернувшись в свой кабинет в участке, Такки вспомнил о пленке, полученной от Мэдисон Кастелли, и решил ее прослушать. Честно говоря, детектив думал, что это какая-нибудь дребедень, но он ошибся. Мэдисон удалось вызвать Салли на откровенность, и рассказ звезды о собственной жизни содержал Много ценной информации. Да и голос у Салли был очень приятным — молодым, звучным, с искренними, располагающими к себе интонациями.

Слушая пленку во второй раз, Такки вспоминал истерзанное тело, распростертое в луже крови на краю бассейна. Глубокие колотые и резаные раны свидетельствовали об исступленной жестокости, с которой убийца приканчивал свою жертву. Неопытный детектив мог бы даже подумать, что здесь действовал маньяк, но Такки в этом сомневался — он слишком хорошо знал Голливуд.

«Вот она — цена славы, — подумал он мрачно. — Стоила ли любая известность того, чтобы умереть такой страшной смертью? Нет, вряд ли… Во всяком случае, Салли Тернер не заслуживала такого конца».

Убрав пленку в сейф, Такки спустился в полицейский морг, где начиналось вскрытие «таинственной блондинки из Малибу», как успела окрестить жертву желтая пресса. Последние сутки вообще были довольно урожайными для искателей дешевых сенсаций: сначала была убита знаменитая Салли, потом на пляж в Малибу выбросило труп неизвестной блондинки. Не удивительно, что журналисты ходили на ушах, а тиражи местных газет взлетели до небес.

Таинственная блондинка из Малибу действительно была молода и красива. Что же с ней-то случилось?..

— Пока ничего определенного не известно. Придется проследить ее по записям зубных врачей, — сказал детективу дежурный патологоанатом. — Так что результаты будут, наверное, только завтра.

Такки сокрушенно покачал головой. Да, определенно, в мире было слишком много жестокости и ненависти.

Из морга он снова поднялся наверх к телефону и позвонил Фэй.

— Сегодня я, наверное, опять буду поздно, — сказал он в трубку.

— Я догадалась, — ответила Фэй. — По телевизору только и говорят, что об этом деле. Какая страшная трагедия! Журналисты сравнивают убийство Салли с убийством Николь Симпсон и Рона Голдмана.

— Этого и следовало ожидать. Аналогия напрашивается сама собой.

— Не думай об этом, — сказала Фэй своим особенным голосом. — Просто разгадай эту загадку.

— Постараюсь.

— А как тебе понравился мой сандвич?

Такки не хватило смелости признаться, что его бутерброд и салат были съедены прожорливой горничной Салли Тернер.

— Очень вкусно, — солгал он и добавил для пущего правдоподобия:

— Только мало.

— А салат?

— Салат был просто замечательный. Почти такой же замечательный, как ты.

— Ах ты, подлиза!.. — воскликнула Фэй, и счастливо рассмеялась. — Слушай, Чак, я хотела тебя спросить: ты встретился с журналисткой из «Манхэттен стайл»? Ну, с Мэдисон Кастелли?

— Да. Она привезла мне запись последнего интервью Салли.

— Ты его уже прослушал?

— Только что.

— Ну и как? Было там что-нибудь полезное?

— Знаешь, у меня сложилось такое впечатление, что у Салли были серьезные проблемы с ее бывшим мужем. Посмотрим, что даст его допрос.

— Разве он уже арестован?

— Уже несколько часов назад, — с гордостью сказал Такки. — Его взяли за неуплату штрафов за не правильную парковку. Теперь, если он и вправду виновен, мы сумеем это доказать.

— Мне будет тебя очень не хватать, Чак, — негромко сказала Фэй.

— Мне тоже, дорогая.

— Я хочу приготовить твои любимые спагетти с сыром и белым вином, — сказала Фэй голосом роковой соблазнительницы. — Это тебе за твое хорошее поведение.

Два гамбургера, камнем лежавшие в желудке, заставили Такки снова почувствовать себя виноватым.

— Это было бы неплохо, — промямлил он, тщетно стараясь изобразить воодушевление. — Извини, дорогая, я перезвоню тебе позже.

Не успел он повесить трубку, как в коридоре появился Ли Экклз. Он что-то дожевывал на ходу, и его подбородок был испачкан джемом.

— Нас хочет видеть капитан, — пробормотал он с полным ртом и вытер липкие руки о штаны. — Что-то ему приспичило.

Не сказав ни слова, Такки отправился вслед за напарником в кабинет капитана.

Капитан Марш был очень высоким негром, известным, кроме всего прочего, своим скверным характером. Он курил дешевые сигары, стригся под горшок, а его зубы требовали немедленного вмешательства дантиста.

— Я только что разговаривал с начальником управления, — коротко сказал он появившимся на пороге детективам. — А ему звонил мэр Лос-Анджелеса. Мы должны как можно скорее закончить расследование по делу об убийстве Салли Тернер, так что оставьте все дела и занимайтесь только этим. Я обещал шефу, что через двадцать четыре часа преступник будет у нас в руках. Если вам нужна помощь — дайте мне знать. Но не забудьте — ровно через сутки вы должны доложить мне об успехе. А сейчас — свободны.

«Вот и накрылись спагетти с белым вином, — печально подумал Такки, выходя из кабинета начальника. — Ничто так не помогает прожить день, как мысль, что ты остался без ужина».

 

Глава 10

— Просто не верится, что ты пойдешь на свидание к этому Джейку, — в десятый раз сказала Натали, с неодобрением закатывая глаза.

— Вчера вечером ты утверждала, что он очень мил, — парировала Мэдисон.

— Это потому, что я думала, что он свободен, — огрызнулась Натали. — Парень, у которого никого нет, может быть и милым, и славным, и каким угодно. Парень, у которого есть девушка, может быть только приятным, и не более того. Если, конечно, ты не хочешь оказаться запасным аэродромом.

— Откуда ты знаешь, что у него есть девушка? — удивилась Мэдисон.

— Ты что, ослепла? — воскликнула Натали, картинно воздевая руки к потолку. — Разве ты не заметила эту белокурую цыпочку, которую Джейк спрятал от нас, едва только она появилась? Он в нее по уши влюблен. И все, кроме тебя, это заметили.

— По-моему, ты несколько преувеличиваешь, — сухо сказала Мэдисон. — И потом, не ты ли говорила, что мне непременно нужно развлечься? Ну, чтобы поскорее выбросить из головы Дэвида?.. Вот я и развлекаюсь.

— Против развлечений я ничего не имею, — строго сказала Натали. — Но если ты пойдешь по рукам, подружка, я себе этого никогда не прощу.

— При чем тут «по рукам»? — возмутилась Мэдисон. — Это будет обыкновенное свидание. Я же не собираюсь ехать к нему в отель, или где он там остановился…

— Слава богу!.. — Натали саркастически улыбнулась. — Хоть капля ума у тебя еще осталась.

— Ну вот, теперь ты и бога сюда приплела! — искренне огорчилась Мэдисон. — Нет, Натти, что бы ты ни говорила, у меня еще есть голова на плечах. И вообще, если бы не твой братец…

— Кстати, о братьях, — перебила Натали, быстро меняя тему. — Если этот Джейк хоть немного похож на своего брата Джимми…

— Мне казалось, что тебе нравится его брат, — перешла в наступление Мэдисон. — Иначе зачем бы тебе тащить меня через весь город на какую-то вечеринку, которую устраивал совершенно незнакомый мне Джимми Сайке?

— Ну… я сделала это просто потому, что мы с Джимми работаем вместе, — защищалась Натали.

— Только работаете, — нанесла удар Мэдисон. — А тебе хотелось бы переспать с ним. Я угадала? Натали подняла вверх руки, словно сдаваясь.

— О'кей, о'кей, одно паршивое свидание действительно ничего не решает. Но и ты пойми меня, Мэд. Я твоя подруга и должна тебя предостеречь.

— Ладно, проехали. — Мэдисон кивнула. — Как твой ужин с Лютером?

Прелестная шоколадная мордашка Натали расплылась в широкой улыбке.

— Слушай, он та-акой ба-альшой!..

— Значит, он тебе понравился?

— Не то слово, подружка. Он не только большой, но и чертовски сексуальный. Рядом с ним я чувствую себя как… как за каменной стеной. Такой огромный мужчина в состоянии защитить меня от любых неприятностей.

Мэдисон не сдержала улыбки.

— Похоже, настал мой черед напомнить тебе об осторожности и осмотрительности. Ведь ты, как и я, только недавно рассталась со своим дружком, который так тебя подвел. Помнишь Дэнни? Так что смотри, чтобы тебя опять не занесло на повороте…

Натали неожиданно хихикнула.

— Как здорово, Мэд! — воскликнула она. — Я чувствую себя так, словно мы опять в колледже — сидим и обсуждаем мужчин. Ведь мы, наверное, уже слишком старые для этого, ты не находишь?

— Да, пожалуй, — с улыбкой согласилась Мэдисон.

— Когда-нибудь, — мечтательно сказала Натали, — я выйду замуж, и у меня будут прелестные детки. Мы все будем жить в очаровательном домике на побережье, и мой муж будет каждый день возвращаться домой в одно и то же время, чтобы посмотреть вместе со мной классное телешоу.

— Мечтай-мечтай!.. — скептически заметила Мэдисон. — Как будто я тебя не знаю. Ты же и дня не можешь прожить без своей студии. Ведь ты любишь свою работу, не так ли, Натали?

— Так, все так, — согласилась Натали. — Только мне хотелось бы заниматься чем-то более серьезным, чем эти глупые сплетни из мира шоу-бизнеса. Думай, что хочешь, но мне уже до смерти надоело рассказывать зрителям о Салли Тернер. Да, она была звездой и выглядела так, что другим остается только завидовать… если, конечно, не иметь никакого предубеждения против силиконовых сисек. Но теперь ее убили, и я должна снова и снова рассказывать с экрана о том, какая она была замечательная и талантливая. С меня хватит, Мэд! Я хочу заниматься настоящими новостями, а не громкими голливудскими убийствами.

— Я тебя отлично понимаю, — согласилась Мэдисон. — Но ведь это действительно трагедия — Салли-то убили вот так — ни за что ни про что.

— Я знаю, что это, конечно, большая трагедия. — Натали неожиданно помрачнела. — Быть может, дело еще и в том, что ее судьба напомнила мне мою собственную историю.

Мэдисон сочувственно кивнула. Она тоже вспомнила, как однажды вечером — еще когда они учились в колледже — Натали изнасиловал вооруженный подонок, который, как выяснилось впоследствии, оказался серийным убийцей. Полиция вскоре схватила негодяя, но Натали потребовалось больше года, чтобы полностью оправиться и перестать вздрагивать от каждого шороха.

— Что ты собираешься надеть? — спросила Натали, вторично меняя тему. — Надеюсь, что-нибудь возбуждающе-волнующее?

— Терпеть не могу выставляться, — серьезно ответила Мэдисон, но Натали пропустила ее слова мимо ушей.

— Я знаю, как тебе поступить, — безапелляционно заявила она.

— Ну, какая новая блестящая идея пришла тебе в голову? — осведомилась Мэдисон.

— Ты должна использовать Джейка, как мужчины используют нас, женщин. Возьми с собой упаковку презервативов и заставь его подарить тебе ночь безумного секса. А потом брось его, пусть помучается.

— О чем ты говоришь? — изумленно открыла глаза Мэдисон.

— Как это о чем? — возмутилась Натали. — Парни все время поступают с нами подобным образом, так что отплатить одному из них той же монетой было бы только справедливо. Если хочешь знать мое мнение, то сейчас тебе нужна только одна ночь сумасшедшей страсти. Это будет и отдых, и психотерапия, и возмездие…

— Возмездие за что? — удивилась Мэдисон.

— За все! — выпалила Натали. — За то, как Дэвид обошелся с тобой. За то, как Дэнни поступил со мной. Мэдисон пожала плечами:

— Нет, дорогая! Роман на одну ночь — это не мой стиль.

— Сделай это своим стилем. Отомсти им за все, за всех. Ты должна!.. — Натали перевела дух. — И имей в, виду, если ты собираешься снова надеть свой костюм для работы на ферме, я никуда тебя не отпущу. У меня есть для тебя одно чудное платьице!

— И наряжаться я тоже не люблю, — возразила Мэдисон, но Натали ее не слушала.

— Оно красное, коротенькое и дьявольски соблазнительное. Я купила его тебе в подарок ко дню рождения, но раз уж ты здесь, в Лос-Анджелесе, я подарю его тебе прямо сейчас. И еще, ты непременно должна распустить волосы.

— Ну почему тебе все время хочется сделать из меня кого-то, кем я никогда не была и не буду? — в отчаянии всплеснув руками, воскликнула Мэдисон.

— Потому, — отрезала ее подруга, — что без меня ты так и останешься пай-девочкой. В жизни обязательно должно быть место и безумной страсти, и просто авантюре. Сама посуди: что нам терять?

В конце концов Мэдисон сдалась. Когда она начала собираться, Натали и Коул некоторое время наблюдали за ней, потом не выдержали и засыпали ее советами. Коул к тому же оказался очень неплохим визажистом; он предложил Мэдисон свои услуги и, немного поколдовав над ее глазами и губами, с удовлетворенным вздохом отступил в сторону.

— Лучший голливудский визажист сдох бы от зависти! — сказал он.

— Мы сделаем из тебя новую Мэдисон! — в восторге завопила Натали. — Долой зануду в очках и с пучком — да здравствуют длинные ноги и высокая грудь!

— Я никогда не носила очков, — заспорила Мэдисон.

— Я знаю, что говорю, — перебила ее Натали. — У тебя такой вид, будто ты их носишь. А если снять очки, распустить волосы — и оп-ля! Готова новая Шэрон Стоун.

— Я даже не блондинка, Нат! К тому же в этом платье я буду выглядеть нелепо.

— Ты будешь выглядеть как надо! — отрезала подруга. — Мужчины будут смотреть только на тебя и кончать в карман.

Коул, присоединившись к забаве, принес Мэдисон целую обойму презервативов.

— Возьми, пригодится, — сказал он, ухмыляясь, но Мэдисон оттолкнула его.

— Нет, спасибо, — сказала она едко. — Мне это ни к чему.

— Возьми-возьми, — поддержала брата Натали, — Просто на всякий случай. Вдруг Джейк пригласит тебя на танец? Представь: вы танцуете медленный танец, он крепко прижимает тебя к себе, так что ты чувствуешь бедром, как он возбуждается, и понимаешь, что назад хода нет. Вот тут-то ты и пожалеешь, что у тебя нет с собой резинок, потому что без ложки нет и сладенького.

— Вот теперь я действительно чувствую себя как когда-то в колледже, — рассмеялась Мэдисон. — Вы оба просто… неподражаемы.

— Да, мы с Коулом — два сапога пара, — согласилась Натали, порывисто обнимая брата. — Тебе придется привыкнуть, потому что, кроме нас, у тебя все равно никого нет.

— Пожалуй, — согласилась Мэдисон. — А у тебя, Коул, что на сегодня?

— Представь себе, тоже свидание. Важное свидание с мистером Большая Шишка.

— О Боже… — простонала Натали. — Неужели ты еще не понял, что эти голливудские воротилы только используют таких молодых неопытных парней, как ты, а потом выбрасывают за ненадобностью? Они даже хуже тех развратных козлов, которые проделывают такие же штуки с женщинами. Мы-то хоть умеем постоять за себя, а вы…

— Я тебя как-нибудь с ним познакомлю, — спокойно ответил Коул. — Он классный парень. Тебе понравится.

— Классный парень… как бы не так! — фыркнула Натали. — Просто еще один миллионер, которому приглянулась новая игрушка. Все они такие…

— Это в тебе говорят обычные предрассудки. Где твоя корректность, Нат? — спросил Коул и прищурился.

— Встречайся с кем хочешь, мне все равно. Надоело тебя воспитывать!

— Вот и врешь! Если бы тебе было все равно, ты бы от меня давно отвязалась.

— Эй вы, два сапога пара, перестаньте ссориться! — остановила их Мэдисон, жалея, что полезла с вопросами к Коулу. Она уже сама потеряла уверенность и сомневалась, идти ли ей на свидание к Джейку.

Но было слишком поздно. В дверь позвонили, и Коул и Натали, отталкивая друг друга, бросились открывать.

Мэдисон поняла, что пути назад нет.

 

Глава 11

— Что это на тебя нашло? — раздраженно спросил Фредди.

— Ничего, — резко ответила Диана. — Я в полном порядке.

— А где ты была сегодня утром? — осведомился Фредди, вспомнив о том, что Дианы не оказалось дома.

— А тебе-то что за дело? — вспыхнув, откликнулась Диана. — Я же не спрашиваю тебя, где ты провел всю ночь.

Фредди мрачно посмотрел на жену:

— Лучше не зли меня, Диана.

— Нет, ты скажи, почему ты ушел? — продолжала она, упорно не желая сдаваться. — Ты прекрасно знаешь, что я не люблю оставаться в доме одна.

— Ты была не одна. В доме было полно прислуги.

— Спасибо на добром слове, дорогой. — Диана сделала оскорбленное лицо. — Ты бы еще предложил мне переспать с кем-нибудь из них.

Фредди сжал кулаки, но сдержался.

— Ты хотя бы имеешь представление, во сколько мне обходятся твои приемы?

— Можно подумать, что тебя это волнует! — парировала Диана. — Да, примерно знаю. Все это можно рассчитать по нашим налогам.

С этими словами она вышла в кухню и налила себе чашку кофе. Диана никак не могла придти в себя после того, что она недавно узнала. Макс помолвлен! Кто бы мог подумать!.. А главное, почему это случилось именно тогда, когда она задумалась о переменах в собственной жизни?

Но, несмотря на обиду, Диана не могла не думать о Максе. Быть может, еще не все потеряно? За Максом Стилом прочно закрепилась репутация ветреника, и Диана имела все основания надеяться, что его скоропостижная помолвка так же быстро может расстроиться.

За спиной она услышала шаги мужа и обернулась.

— Как ты собираешься поступить с Максом? — спросила она Фредди.

— По заслугам, — ответил Фредди, как всегда, без малейших эмоций в голосе — Я немедленно порываю с этим субъектом все отношения, и в первую очередь — деловые. Потом я выкуплю его долю в агентстве, и пусть проваливает на все четыре стороны.

— У тебя ничего не выйдет. Макс — твой партнер! — чуть ли не с вызовом возразила Диана.

— Да, партнер, — согласился Фредди. — Но у меня пятьдесят один процент акций, а у Макса — сорок девять. Так что как я хочу, так и сделаю.

— А мне кажется, что ты совершаешь ошибку. Фредди смерил ее тяжелым взглядом.

— Сколько раз я тебе говорил: не лезь в мои дела.

— Не смей так со мной разговаривать! — воскликнула Диана. Ее лицо залила краска гнева. — Кто был с тобой все время, пока ты создавал свое агентство? Кто обхаживал для тебя этих глупых и капризных бабенок — кинозвезд и прочих? Ты уже забыл? Я проделала с тобой весь путь, шаг за шагом, а теперь ты говоришь — «не суйся в мои дела». Каково мне это слышать, а?

— Что это на тебя сегодня нашло? — удивленно спросил Фредди, повышая голос. — Какая муха тебя укусила?

Диана сделала большой глоток кофе, обожглась и почувствовала себя совершенно несчастной.

— Ты хоть помнишь, когда в последний раз ты спал со мной, Фредди?

— О господи! — простонал Фредди. — Опять ты за свое!

— Я тебе безразлична, так?

— Ничего подобного, просто я…

— Нет, Фредди, не отпирайся. Я же вижу, что тебе на меня наплевать. Ты никогда-то не отличался страстностью, но в последние годы… — Диана не договорила, она только опустила глаза и с убитым видом взмахнула рукой.

— Довольно с меня этой ерунды, — произнес Фредди ледяным тоном. — У меня есть проблемы поважнее.

— Ну разумеется, — с горечью сказала Диана, вскидывая на мужа глаза. — Я для тебя — пустое место. Так знай же, что и ты мне тоже безразличен. Мне нужен человек, который бы меня любил, а не самодовольный сухарь, который не хочет ничего знать, кроме своего дурацкого бизнеса!..

— Чего ты добиваешься, Диана? — спросил Фредди по-прежнему бесстрастно, хотя с каждой минутой ему становилось все труднее держать себя в руках. — Развода?..

Но Диане не хватило пороху сказать «да», и она отрицательно покачала головой.

— Я… я не знаю, — запинаясь, пробормотала она.

— Тогда давай вернемся к этому разговору, когда ты будешь твердо знать, чего хочешь, — отрезал Фредди и, повернувшись, вышел из кухни.

Диана поспешно поставила чашку на стол и последовала за ним.

— Кстати, ты знаешь, что Макс Стил помолвлен? — спросила она, входя за мужем в библиотеку.

— Что-что? — изумленно переспросил Фредди.

— Макс помолвлен.

— Не с той ли супермоделью, которая так лихо прокатила его вчера?

— Нет, его невесту зовут Кристин. Я понятия не имею, кто она такая и где Макс ее выкопал, но…

— Откуда ты знаешь?

— Макс звонил сегодня утром, — солгала Диана.

— Вот как?! Не иначе он одумался и хотел принести мне свои извинения. — Фредди хмыкнул. — Глупец! Он надеется, что я его прощу!

— Нет, он просто рассказал мне о своей помолвке, — сухо возразила Диана.

— Любопытно, почему он не объявил об этом вчера? — вслух размышлял Фредди. Диана усмехнулась:

— Да вы с Эриэл не дали ему и рта раскрыть, налетели на него, как коршуны… Фредди нахмурился:

— Сколько раз тебе повторять: не лезь в мои дела! Диана смерила его враждебным взглядом.

— Как тебе угодно! Кстати, что ты скажешь, если я Действительно захочу развестись с тобой? Хотелось бы мне знать, что ты запоешь тогда.

Фредди посмотрел на нее такими глазами, словно увидел перед собой цыпленка о трех ногах или квадратное яйцо. «Как ты только можешь думать о таких глупостях?»— вот что говорил его взгляд.

— Даже не мечтай, Ди, — сказал он. — Запомни, дорогая: мы с тобой — счастливая супружеская пара. И все об этом знают.

Не удостоив его ответом, Диана повернулась и, сердито стуча каблучками, вышла из библиотеки. Фредди проводил ее взглядом и, когда дверь за ней закрылась, покачал головой. Интересно, подумал он, что же все-таки с ней такое? Может, это просто ранний климакс? О Боже!.. Бедняжка даже не понимает, как ей повезло в жизни. Ведь как ни крути, а она жена одного из самых влиятельных людей во всем Лос-Анджелесе!..

 

Глава 12

Макс в нетерпении расхаживал по дому. До приезда Кристин оставалась еще уйма времени, и он не хотел терять его впустую. Сначала Макс позвонил Хоуи Пауэрсу, но того не оказалось на месте, и он, оставив сообщение на автоответчике, спустился к своему роскошному бассейну, чтобы поплавать и немного позагорать. «Надо пожариться на солнышке», — подумал Макс мрачно, поскольку этим он косвенно признавался в том, что заняться ему совершенно нечем.

Завтра Максу предстояла решающая схватка с Фредди. Он, разумеется, предпочел бы решить все вопросы сегодня, но об этом нечего было и думать — Макс слишком хорошо знал своего старшего партнера, знал лучше, чем кто бы то ни было. Это, впрочем, почти никаких преимуществ ему не давало, поскольку по-настоящему Фредди Леона не знал никто. Он был настоящей загадкой, человеком, с которым еще никому не удалось установить нормальных, доверительных или хотя бы просто приятельских отношений. Он не играл на бильярде, не просиживал ночи напролет за картами и рулеткой, не играл на скачках и не интересовался женщинами. Единственной его настоящей страстью была работа.

Выйдя в сад, Макс снял рубашку и шорты и улегся в нагретый солнцем шезлонг. На нем остались только трусы от Келвина Кляйна, которые Макс предпочитал всем остальным. Во-первых, белье этой фирмы считалось самым стильным, а во-вторых, мягкий трикотаж выгодно подчеркивал его внушительные достоинства.

Устраиваясь поудобнее, Макс на мгновение припомнил Ингу Круэлл — супермодель, которая продинамила его вчера и выставила полным дураком. Эта шлюха променяла его на Хоуи Пауэрса, которого она подцепила на каком-то приеме. Неужели у нее совсем нет мозгов, удивлялся Макс. Правда, Хоуи считался его другом, но всем было хорошо известно, что этот богатенький повеса глуп как пробка и что деньги, которые он швыряет налево и направо, на самом деле принадлежат его отцу. Сам Хоуи не способен был заработать и цента.

Что ж, решил он наконец, Инга сама все испортила. Теперь он палец о палец не ударит, чтобы помочь ей сделать карьеру в кино. Пусть побегает, поищет себе другого агента! Посмотрим, что у нее получится!

Когда Максу надоело загорать, он прыгнул в воду и несколько раз проплыл от бортика к бортику кролем, отфыркиваясь, как тюлень. Как во всем и всегда, он выкладывался, что называется, на полную катушку. Макс Стил никогда ничего не делал наполовину — чем бы он ни занимался, ему непременно нужно было быть первым, лучшим или, по крайней мере, одним из лучших. Отчасти в этом была повинна его увлекающаяся, азартная натура, отчасти — его собственный отец, который жестоко избивал маленького Макса каждый раз, когда ему не удавалось отличиться в учебе, в спорте или в любом другом деле, которое он начинал.

Наплававшись, Макс почувствовал зверский голод. Неплохо было бы пообедать в «Плюще», рассудил он, вот только с кем? Одному Максу ехать в ресторан не хотелось — он считал, что только неудачник может обедать в одиночку.

Может, дать Инге еще один шанс?

Нет, твердо решил он. К черту Ингу! Еще ни одна женщина не бросала Макса Стила безнаказанно, так почему же это должно сойти с рук этой стерве-шведке?

Разумеется, у Макса нашлось бы немало знакомых красоток, которые были бы только рады получить приглашение на обед, однако все они рано или поздно заводили с ним разговор о себе, о своей карьере и о помощи, которую «милый Макси» мог бы им оказать. А у него сейчас было не такое настроение, чтобы поддерживать разговор на эту тему.

«Актрисульки…»— подумал Макс, неожиданно почувствовав растущее внутри раздражение. Хватит с него актрис! Теперь с ним будет Кристин — красивая от природы, а не «вылепленная», простая и естественная, лишенная тех непомерных амбиций, которые так раздражали его в актрисах и супермоделях. И он будет ее единственным клиентом!

На мгновение Макс задумался о том, во сколько это удовольствие может обойтись ему, скажем, в неделю. Наверное, недешево, но, в конце концов, он может себе это позволить! Ведь его акции в Международном артистическом агентстве по-прежнему принадлежат ему, поэтому, как бы ни повернулись их с Фредди отношения, он всегда останется при своих деньгах. А деньги эти были очень и очень немалыми…

Ее немного подумав, Макс решил не ездить в ресторан, а отправиться в бар здоровья «Джама-Джюс» и выпить что-нибудь экзотическое. От этой мысли у него сразу поднялось настроение. В самом деле, что он ломает голову по пустякам? Вот светит солнышко, на небе ни облачка, да и дела идут не так уж плохо. Правда, ему еще предстоит тяжелый разговор с Фредди, но ведь это будет завтра… Зачем же волноваться заранее?

Уже выехав на бульвар Сан-Винсент, Макс вспомнил о Диане Леон. Как странно, что она пришла к нему именно сейчас. Если Фредди об этом узнает, у него глаза на лоб вылезут от удивления…

Тут Макс вздохнул. Как-то сложатся их дальнейшие отношения с партнером? Может, он свалял дурака, когда не захотел завести интрижку с Дианой? Тогда бы, в случае каких-то непредвиденных осложнений, она была на его стороне.

Но он тут же отказался от этой мысли. Диана была для него слишком старой, а Макс, как ни старался, не мог припомнить, чтобы у него была любовница старше тридцати лет.

Припарковав машину на подземной автостоянке под баром здоровья, Макс запер машину и направился к выходу по длинному бетонному коридору.

— А ну стой, подонок! — произнес кто-то у него за спиной. — Кошелек или жизнь!

«О господи!..» Макс остановился, но прежде, чем он успел обернуться, в спину ему уперлось дуло пистолета.

— И снимай свой вшивый «Ролекс», иначе я отстрелю тебе башку! — с угрозой говорил тот же голос.

 

Глава 13

Моррисон исполнял свою самую лирическую вещь «Разве я не сказал тебе недавно, что люблю тебя?», и, слушая его, Кристин едва не разрыдалась. Впрочем, Моррисон был здесь совершенно ни при чем. Просто каждый раз, уезжая от Чери, Кристин становилась особенно чувствительной и готова была рыдать по любому самому пустяковому поводу. Врач, который регулярно осматривал Чери два раза в неделю, уже несколько раз передавал ей через сестер, что она должна решиться и подписать официальную бумагу, дающую врачам право отключить оборудование, но Кристин никак не могла дать определенный ответ. Она все еще верила, что, пока ее сестра дышит, остается хотя бы слабенькая надежда на чудо.

В глубине души Кристин понимала, что надеяться глупо и что ее единственная и любимая сестра фактически мертва, и все-таки она не могла заставить себя дать формальное согласие на отключение аппаратуры жизнеобеспечения. Для нее это было равносильно тому, чтобы своими руками прикончить Чери.

Печальная песня все лилась и лилась из динамиков, и машина Кристин стрелой неслась по шоссе. Сказать или не сказать Максу про Чери — этот вопрос она тоже задавала себе уже не раз, но ответа не находила. Что, если, узнав правду, он откажется от своего предложения? Скрыть от него действительное положение вещей Кристин тоже не могла, ибо с недавнего времени, а точнее, со вчерашнего дня она твердо придерживалась принципа «правда — прежде всего». Ведь если бы она не обманула Джейка, кто знает, сейчас, возможно, все повернулось бы по-другому; во всяком случае, она бы точно не чувствовала себя такой несчастной.

Потом Кристин задумалась о Максе. Она никак не могла понять, чего ради он затеял эту непонятную игру. Но как ни хотелось ей поскорее выяснить это, сначала она должна была заехать домой, чтобы переодеться и перезвонить Дарлен. «Мадам», наверное, рвет и мечет из-за того, что она до сих пор не отреагировала на ее вчерашний звонок. А впрочем, тут же подумала Кристин, какое ей дело до Дарлен? Пора бы уже перестать волноваться из-за того, что скажут или подумают о ней другие люди.

В уютной квартирке Кристин царила приятная прохлада, но она все равно включила кондиционер на полную мощность, поскольку день выдался необычайно жарким и душным. Коренные лос-анджелесцы суеверно считали, что в такие дни надо опасаться землетрясений. Сама Кристин еще никогда не переживала подземных толчков, поскольку перебралась в Лос-Анджелес уже после разрушительного Нортриджского землетрясения девяносто четвертого года, и, откровенно говоря, ей не верилось, что это может быть действительно так страшно, как утверждали старожилы. Но, несмотря на это, в одном из отделений ее платяного шкафа все же хранился небольшой «чрезвычайный» саквояжик, в котором лежали консервы, пластиковые бутылки с питьевой водой и фонарик с запасом батарей. Про себя Кристин уже давно решила, что если город Ангелов снова начнет трясти, она сразу же прыгнет в машину и помчится к Чери. В случае стихийного бедствия медперсонал мог бросить ее беспомощную сестру на произвол судьбы, хотя именно для того, чтобы этого не случилось, Кристин каждое воскресенье приезжала в клинику с подарками.

Убедившись, что из кондиционера пошла в комнату струя холодного воздуха, Кристин проверила свой автоответчик. Ей хотелось знать, не звонил ли Джейк. Не то чтобы она ждала его звонка. Больше того, ей было абсолютно все равно, позвонит он или нет, и все же…

Все же сердце ее отчего-то стучало громко и часто, а руки дрожали. Кристин ужасно хотелось, чтобы на аппарате мигала красная лампочка, свидетельствующая о том, что звонок был. И она действительно мигала, а рядом на цифровом табло высвечивалась худенькая единица. Один звонок.

Наверное, подумала Кристин, нажимая клавишу обратной перемотки, это Дарлен хотела узнать, почему она не отреагировала на ее вчерашний звонок по поводу мистера Икс.

На пленке оказался записан глухой мужской голос, и он не принадлежал Джейку!

«Кристин! — сказал голос. — Почему ты не приехала вчера? Мне не нравится, когда со мной так поступают. Да и ты от этого не выиграешь. Встретимся сегодня вечером, в восемь, в конце набережной Санта-Моника. Не опаздывай. Плачу вдвое против прошлого раза».

Кристин была потрясена. Откуда у мистера Икс ее телефон? Неужели это Дарлен дала ему номер? Но зачем? Как она посмела?! Это против правил их бизнеса.

В ярости Кристин тут же набрала номер «мадам», но прислуга сказала, что Дарлен нет. Кристин оставила сообщение и повесила трубку. Успокоиться она никак не могла. Тот факт, что мистер Икс заполучил ее домашний номер, делал ее уязвимой и беззащитной. Сначала телефон, потом — адрес, а там, глядишь, мистер Икс заявится к ней в гости собственной персоной…

От этой мысли Кристин даже пробрала дрожь. Что ей делать? Что?!

Потом она подумала, что предложение Макса пришлось как нельзя кстати. Если она будет жить с ним, то там по крайней мере мистер Икс ее не достанет. И, пожалуй, в ее нынешнем положении это был единственный выход.

Ринувшись к стенному шкафу, Кристин быстро переоделась в желтый сарафан и босоножки на высоком каблуке. Слегка подведя губы и подкрасив ресницы, она вздохнула и отправилась улаживать свои дела с Максом.

 

Глава 14

Прежде чем сесть в свой фургон и отправиться за Мэдисон, Джейк испытал сильнейшее желание позвонить Кристин. На отцовской свадьбе он выпил несколько коктейлей, и это помогло ему расслабиться и подумать обо всем как следует. Почему он сбежал? Почему не остался, чтобы выяснить, что, собственно, происходит? Одна мысль не давала ему покоя: почему он и Кристин оказались в одной постели? Ведь она не требовала у него ни денег, ничего… Тогда почему она пригласила его к себе? Почему легла с ним? И, главное, как долго она собиралась скрывать от него свою настоящую профессию?

С самого начала Джейку казалось, что между ним и Кристин вспыхнуло какое-то чувство, поэтому телефонное сообщение сутенерши, которое он услышал, повергло его в шок. «…И, главное, Кристин не сказала ни слова в свою защиту, — думал Джейк, напрочь позабыв о том, что он не дал ей такой возможности. — Боже, должно быть, теперь она считает меня легковерным идиотом!»

Сейчас Джейк был немного пьян и снова чувствовал себя подавленным из-за того, что пригласил Мэдисон на ужин. Спору нет, она была очень привлекательной женщиной, но она не была Кристин. Джейку к тому же очень не нравилась мысль о том, что он способен разлюбить женщину просто потому, что она оказалась проституткой.

«Но можно ли по-настоящему любить женщину, которую практически не знаешь?»— мрачно подумал Джейк, садясь за руль и запуская мотор. В самом деле, он встречался с Кристин только трижды и все-таки влюбился в нее. И теперь он не знал, что это было — глупость, наваждение или истинное чувство.

Всю дорогу Джейк размышлял об этом, но так ничего и не придумал. Остановившись у дома Натали, он с тяжелым сердцем выбрался из фургона и медленно пошел к парадному крыльцу. Его брат Джимми заказал для него столик на двоих в «Пальме».

— Отвези туда Мэдисон, — советовал он Джейку, — закажи бифштекс и омаров, напои ее, трахни — и забудешь свою Кристин.

— Вот, значит, как ты думаешь о женщинах? — напрямик спросил у него Джейк. — По-твоему, они годятся только для того, чтобы с ними спать?

— Если бы ты был женат на Банни, — ответил ему брат с нервным смешком, — ты думал бы точно так же. Банни с утра до вечера только и делает, что нудит. Естественно, что иногда мне хочется вырваться из этого ада.

— Банни всегда была занудой, и ты знал это еще до того, как женился на ней, — парировал Джейк.

— Вот именно, — беспечно согласился Джимми. — Вот поэтому-то я время от времени встречаюсь с другими женщинами. Эти маленькие приключения на стороне помогают мне сносить тяжесть супружеского бремени.

Но Джейку вовсе не хотелось выслушивать подробный отчет о похождениях брата.

— Я не священник, чтобы мне исповедоваться, — сказал он резко. — Не желаю ничего знать!

— Я твой брат! — с негодованием воскликнул Джимми. — С кем же мне можно поделиться сокровенным, как не с тобой?

— Поделись с отцом, — быстро нашелся Джейк. — В нашей семье он главный бабник, и твой рассказ доставит ему огромное удовольствие. Правда, он женится на всех, кого соблазнил, но это ничего не меняет. Он тебя с радостью выслушает.

Джимми обиделся и замолчал, и Джейк был рад этому. Он не хотел быть соучастником обмана. Конечно, Банни умела быть совершенно невыносимой, но Джейку казалось нечестным, что брат использует это обстоятельство для оправдания своей супружеской неверности.

Все еще раздумывая об этом, Джейк поднял руку и позвонил в дверной звонок. Сразу же за дверью послышались шаги, потом дверь распахнулась и на пороге появился Коул.

— Салют, amigo! — сказал он. — Как прошло бракосочетание знаменитого Соломона Сайкса?

— Как и следовало ожидать, — ответил Джейк, входя в небольшую прихожую. — Папаше за шестьдесят, а его невесте — двадцать. Думаю, этим все сказано.

— Ты будешь называть ее «мамулей»? — шутливо осведомился Коул, ведя его за собой в гостиную.

— Я никак ее не буду называть, — ответил Джейк. — Побывав на свадьбе, я исполнил свой сыновний долг, и в ближайшие год-полтора мне вовсе незачем видеться с ними.

— У вас с отцом такие натянутые отношения? — удивился Коул.

— Послушай, — ответил Джейк, чувствуя себя неловко под этим градом вопросов, — где Мэдисон?..

— Сейчас я ее позову, — откликнулся Коул, сверкнув белозубой улыбкой. — Эй, Мэд! — заорал он. — Приехал твой рыцарь в ржавых доспехах.

— Оч-чень смешно, — сквозь зубы прошипел Джейк. — Принеси мне лучше стакан воды.

— Сейчас. — Коул исчез и тут же вернулся с бутылкой минеральной воды «Эвиан».

— Спасибо. — Джейк глотнул прямо из горлышка и вернул бутылку Коулу.

Через несколько секунд спустилась Мэдисон, и Джейк, уставившись на нее, дважды сглотнул. Он знал, что Мэд — привлекательная женщина, но до этой минуты он не осознавал, как она хороша и какое великолепное у нее тело. Ее лицо, обрамленное густыми черными волосами, которые он видел только убранными назад, представляло собой правильный овал; на нем выделялись чувственные губы, умело подведенные золотисто-коричневой помадой, которая прекрасно сочеталась с тенями, положенными над ее миндалевидными глазами. На Мэдисон было надето алое платье, при одном взгляде на которое у Джейка захватило дух — короткое, глубоко вырезанное, оно держалось на одних тоненьких бретельках, обнажая плечи и свободно облегая гибкое, чувственное тело.

— Привет, — сказала она, словно не замечая произведенного ею впечатления, и Джейк не сразу нашелся что ответить. Уйдя со свадьбы, он успел зайти в свой номер в отеле и переодеться в свой любимый — и фактически единственный — костюм, состоявший из вылинявших брюк защитного цвета и грубой хлопчатобумажной рубахи без галстука.

— Кажется, я немного промахнулся с костюмом, — выдавил он наконец.

— Я могу пойти переодеться, — тут же предложила Мэдисон. — Честно говоря, в этом платье я чувствую себя почти что голой.

— Зато ты выглядишь просто… просто… превосходно, — нашелся наконец Джейк. — Так что, если тебе в нем удобнее…

— Нет, — рассмеялась Мэдисон, весьма довольная тем, что Джейк не дал себе труда одеться сообразно случаю. — Конечно же, нет! Это Натали и Коул придумали нарядить меня подобным образом. Они оба ужасно любят что-нибудь переделывать, улучшать, и против них двоих я не устояла. Так как, хочешь, чтобы я переоделась?

— Ну, если тебе так будет лучше… — совершенно смешался Джейк, и Мэдисон улыбнулась.

— Тогда подожди минуточку, — сказала она. — Я сейчас…

Через два часа они уже сидели в ресторане и разговаривали. Вместо красного платья на Мэдисон были черные джинсы в обтяжку, свободный спортивный джемпер и белый жакет, но она не стала убирать с лица косметику и собирать в «конский хвост» волосы, и мужчины в зале то и дело на нее оборачивались.

Джейк тоже находил ее интересной, но по другой причине. С Мэдисон можно было разговаривать так, как он еще никогда не говорил ни с одной женщиной. Она была умна, сообразительна и имела понятие обо всем, что творилось в мире, но вместе с тем в ней не было ничего от занудной всезнайки, кичащейся своими познаниями. Что бы ни говорил Джейк, она внимательно слушала его, изредка разражаясь мягким бархатистым смехом, который Джейк находил очаровательным. За первые полтора часа они успели обсудить современную политику, нынешнее состояние американской и мировой киноиндустрии, издательского дела и фотографии, и Джейк понял, что Мэдисон умеет быть благодарным слушателем. Между тем ему хотелось побольше узнать о ней.

— Откуда ты родом? — спросил он, отрезая кусок бифштекса и отправляя его в рот.

— Из Нью-Йорка, — ответила Мэдисон. — И до недавнего времени там жили мои родители. Только около года назад они перебрались в Коннектикут.

— А чем занимается твой отец? Мэдисон на мгновение заколебалась.

— Он… он подвизается в области товарооборота.

— А-а, — понял Джейк, — твой отец играет на фондовой бирже?

— Что-то вроде того.

— Не понимаю я этих фондовых дел, — признался Джейк. — По-моему, это что-то вроде легализованных азартных игр.

— А ты бывал в Вегасе?

— Нет, никогда. И даже не собираюсь.

— Черт!.. — Мэдисон негромко соблазнительно засмеялась. — Значит, мой план отвезти тебя туда на выходные и предаться разврату пошел псу под хвост!

— Что-что? — Джейк замер от неожиданности.

— Это была просто шутка, — ответила Мэдисон и улыбнулась ему своей чарующей улыбкой.

Джейк ничего не сказал и лишь смущенно поерзал на стуле. Он и в самом деле не знал, как ему быть. В любых других обстоятельствах он нашел бы эту женщину совершенно неотразимой и, возможно, сам стал искать способ предаться с ней «разврату», как она только что выразилась. Но не сейчас. Сейчас его голова была по-прежнему занята мыслями о Кристин, и даже разговаривая с Мэдисон о разных пустяках, он продолжал прикидывать, где сейчас может быть Кристин, что она делает и вспоминает ли о нем.

— Почему бы тебе не рассказать мне о ней? — внезапно спросила Мэдисон, внимательно наблюдавшая за выражением его лица. Она даже наклонилась вперед, и в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес. — Я умею хорошо слушать, Джейк. Это моя профессия.

— Рассказать тебе о ком? — переспросил Джейк. Он не притворялся — он действительно не понял, кого может иметь в виду Мэдисон.

— Послушай, Джейк, — сказала Мэдисон как можно доброжелательнее. — Три месяца назад я рассталась с человеком, который был мне дорог. Вернее, это он расстался со мной… Как бы там ни было, теперь я хорошо знаю: чтобы пережить такую потерю, нужно время и только время. Мое время уже прошло, и я почти избавилась от моих воспоминаний; что касается тебя, то ты, похоже, находишься в самом начале пути.

Сначала Джейк хотел все отрицать, но потом подумал: «Почему бы не сказать правду? Мэдисон умна, и она… хороший человек, незачем пытаться ее обмануть».

И он выложил Мэдисон всю свою недолгую и печальную историю.

Мэдисон слушала внимательно, не перебивая, и лишь время от времени вставляла сочувственные замечания.

— Вот и все, — закончил Джейк наконец. — И я, как последний дурак, рассказал эту историю своему братцу, который тут же выболтал ее гостям, приехавшим на свадьбу к отцу. Теперь я чувствую себя по уши в дерьме. Впрочем, так мне и надо.

— Нет, Джейк, ты не прав, — мягко сказала Мэдисон, качая головой. — Твоя реакция вполне понятна и естественна. Ты решил, что тебя предали, и почувствовал себя обманутым.

— Вот именно. Так и было! — с горячностью воскликнул Джейк. — Слушай, Мэд, ты никогда не училась на психоаналитика?

— Нет, но я журналистка, а это подразумевает, что я должна знать психологию людей. Отец научил меня правильно анализировать обстоятельства и оценивать участников игры. Папа вообще очень умный… — добавила она с гордостью.

— И что мне теперь делать? — нетерпеливо поинтересовался Джейк.

— Что делать? Во-первых, ты должен позвонить Кристин и извиниться перед ней за то, что ты тогда удрал, как напуганный кролик. Кроме того, тебе следует пригласить ее на свидание. Лучше будет, если вы встретитесь где-нибудь на нейтральной территории.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Ты должен дать ей возможность рассказать, почему она ничего не захотела тебе объяснить.

— Хорошо, — кивнул Джейк, с облегчением вздыхая. — Признаюсь, мне интересно узнать, что она скажет.

— Только помни, — строго добавила Мэдисон. — Никаких упреков, никаких обвинений! Просто выслушай ее, а потом попытаешься сам во всем разобраться.

— Я так и сделаю, — пообещал Джейк, приканчивая свой бифштекс.

— Вот и молодец, — сказала Мэдисон, бросив незаметный взгляд на часы. — А теперь, может быть, мы пойдем? Я не хочу пропустить десятичасовые новости — мне важно знать, нет ли каких новостей по делу об убийстве Салли.

— Разумеется, — тут же согласился Джейк и потребовал счет. Потом он пристально посмотрел на Мэдисон. — Знаешь, — сказал он неожиданно, — если бы мы с тобой встретились в другом месте и в другое время…

— Я тоже так думаю, Джейк, — согласилась с ним Мэдисон, невольно опуская глаза. — Только не говори ничего! — поспешно добавила она, почувствовав, что он хочет сказать что-то еще. — Давай лучше встретимся еще раз, когда мы оба будем вполне владеть своими чувствами. Сейчас я все еще испытываю боль, да и ты тоже… Ну как, договорились?

Джейк расплылся в улыбке:

— Ты замечательная женщина.

Мэдисон вернула ему улыбку:

— А ты — отличный парень, Джейк. А теперь давай отсюда отчаливать.

 

Глава 15

Результаты по делу об убийстве Салли Тернер, а точнее, арест предполагаемого убийцы необходимо было произвести в течение двадцати четырех часов. Так распорядился капитан Марш, а это означало, что в оставшееся время детективу Такки придется изрядно попотеть. К счастью, он имел представление, с чего начать. Тот факт, что Бобби Скорч вызвал своего адвоката и отказался разговаривать с полицией, настораживал детектива больше всего. Если Бобби нечего скрывать, рассуждал Такки, почему он так боится допроса? И еще: почему он не интересуется подробностями зверского убийства собственной жены?

После того как детективы побывали у капитана, Ли Экклз отправился в аэропорт и вылетел в Лас-Вегас, чтобы шаг за шагом проследить весь вчерашний день Бобби Скорча. Пока же он работал в этом направлении, Такки решил допросить Эдди Стоунера — первого мужа Салли Тернер. Адвокат Стоунера так и не приехал в участок и не внес за своего клиента залог, что было Такки весьма на руку. Детектив совершенно искренне считал это своей самой большой удачей за весь день, но только до тех пор, пока не увидел, в каком настроении пребывает задержанный.

— За что, мать вашу так, меня задержали?! — обрушился на детектива Стоунер, едва только Такки появился на пороге камеры для допросов. Светлые волосы Эдди были растрепаны, выпученные глаза налились кровью, руки дрожали, а лоб блестел от испарины. Эдди Стоунер был в ярости, но Такки сразу угадал признаки жесточайшего похмелья. Или наркотической ломки, что было больше похоже на правду.

— Садись, Стоунер, — сказал он холодно, указывая на привинченный к полу стол для допросов, из самой середины которого торчало металлическое кольцо, к которому за наручники приковывали самых буйных задержанных.

— За что?! — продолжал бушевать Стоунер, усаживаясь на стул.

— Штрафы за не правильную парковку, — пояснил Такки, садясь напротив актера. — За тобой их числится ровно тридцать две штуки, приятель.

— Вы что, спятили?! — завопил Стоунер. — Это же смешно! Где, черт возьми, мой адвокат? Куда вы его дели? Такки пожал плечами.

— У тебя было право на один телефонный звонок, Эдди, — сказал он спокойно. — Ты его использовал. И я не знаю, почему твой адвокат не спешит тебя выручить.

— Вот что, — с вызовом сказал Стоунер, — дайте-ка мне позвонить еще раз.

— Ты знаешь правила, приятель. Только один звонок…

— Ты что, шутки шутить со мной вздумал? — прорычал Стоунер. — Я пожалуюсь в гильдию — они вас на клочки разорвут!

— Куда-куда ты пожалуешься?

— В Гильдию киноактеров — вот куда! Я тебе не какая-нибудь шантрапа, чтобы так со мной обращаться.

— Где ты был прошлым вечером, Эдди? От ярости Стоунер едва не подавился собственной слюной.

— Без адвоката я ни на один вопрос отвечать не буду! — прохрипел он.

— Почему? Ты что-то скрываешь? Стоунер покрутил головой.

— Мне нужна сигарета — Конечно, Эдди. Сейчас принесу.

Такки поднялся и вышел из комнаты. Стоунер находился на грани нервного срыва, и вовсе не потому, что хотел курить. Теперь детектив был совершенно уверен, что Стоунер подсел на что-то посильнее никотина и ему отчаянно не хватает сладкого белого порошочка.

Взяв сигарету у дежурного сержанта, Такки вернулся в комнату для допросов.

— На, возьми.

— Спасибо. — Эдди схватил сигарету и, сунув в рот, полез за зажигалкой. Такки тем временем внимательно его рассматривал. Несомненно, когда-то бывший муж Салли был очень хорош собой, но теперь истаскался и поблек. Несмотря на то что ему было всего тридцать, под глазами у Эдди Стоунера уже образовались мешки, которые появляются у тех, кто злоупотребляет выпивкой и наркотиками; голубые глаза смотрели тупо и невыразительно, а рот постоянно кривился в недоброй усмешке. Одет он был в грязную белую майку, стоптанные кроссовки и джинсы, которые знавали лучшие дни.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты сегодня же отправился домой, — сказал Такки самым задушевным тоном. — Так что давай облегчим друг другу жизнь. Расскажи мне, где ты был вчера вечером, и я разрешу тебе еще один телефонный звонок.

— Я хочу вот что спросить, начальник, — ответил Эдди, жадно затягиваясь сигаретой. — Что тебе так дался мой вчерашний вечер? Вы ведь взяли меня за эти вонючие штрафы, а не за грабеж и не за убийство.

Такки снова смерил задержанного внимательным взглядом. Из его последних слов вроде бы следовало, что Стоунер даже не знает об убийстве своей бывшей жены, но не исключено было, что он просто разыгрывает неведение.

— Тогда что же мешает тебе ответить? — спросил он в свою очередь.

— Мне просто очень не нравится, когда меня среди ночи вытаскивают из постели. Вам что, дня мало?

— Такая работа, Эдди, что поделаешь.

— Когда я делаю свою работу, я не беспокою людей по ночам.

— Я знаю, — кивнул Такки. — Кстати — безотносительно к этому небольшому недоразумению — я хотел сказать, что ты — отличный актер. Я видел пару твоих фильмов. Жаль, что тебе не удалось пробиться наверх.

— Еще как жаль, — согласился Эдди Стоунер, заметно оживляясь. — Каждый раз, когда я гляжу на какого-нибудь подонка, который сумел взобраться на Олимп, я спрашиваю себя: почему, черт побери, это он, а не я? Взять хотя бы того же Ван Дамма… Что в нем есть такого, чего нет у меня? Я и выгляжу лучше, а как актер он мне и в подметки не годится. Ты согласен со мной?

— Верно, Эдди, — поддакнул Такки. — К тому же он бельгиец, а ты — чистокровный американец!

В ответ Эдди Стоунер только самодовольно хрюкнул, и Такки поспешил развить успех.

— Вот что я сделаю, Эдди, — сказал он. — Поскольку твой адвокат так и не появился, я, пожалуй, разрешу тебе сделать еще один звонок. Но только если ты расскажешь, где ты был вчера вечером.

Эдди Стоунер пятерней отбросил с лица свои длинные сальные волосы и пожал плечами.

— Да я как-то не очень помню. Сначала я вроде бы снял двух цыпочек в клубе на Сансете. Кажется, мы поехали к ним — это было примерно около полуночи, а потом… — Он снова потер лоб. — В общем, мы оттянулись на всю катушку, потом я вернулся домой. Это было часов около трех.

— Как звали этих девиц? Эдди криво усмехнулся:

— Думаешь, я их спрашивал?

— То есть ты хочешь сказать, что провел весь вечер с двумя женщинами, которых даже не знаешь по именам? — медленно проговорил Такки, чувствуя себя полным ханжой или в лучшем случае человеком, живущим устарелыми правилами и нормами.

Стоунер снисходительно усмехнулся:

— Это же Голливуд, парень. Цыпочки так вокруг тебя и порхают, и кому какое дело, как их там зовут?

— Постарайся все-таки вспомнить, Эдди.

— Ты что, совсем меня не слушаешь?! — неожиданно вспылил Стоунер. — Говорят тебе: я не знаю, кто они такие. Я подобрал их в клубе: им было охота, и мне было охота, а когда всем охота — вот тут-то и начинается настоящая охота! — Он улыбнулся своему каламбуру. — Короче, мы все поторчали, чего же еще?

— Ты помнишь, что это был за клуб?

— Сначала я был в «Вайпаруме», — начал перечислять Эдди. — Потом перешел к «Апачам», но там было паршиво. Наверное, это был «Босс»… Да, точно — «Босс»!

— В «Боссе» есть швейцар?

— В «Боссе» есть вышибала, и не один, а целых трое.

— Как ты думаешь, может, кто-нибудь из них помнит твоих подружек?

— Может, да только вряд ли. Эти гориллы смотрят не на морды, а на то, кто сколько даст «на чай».

— Хорошо, Эдди, спасибо.

— Могу я теперь позвонить?

— Валяй. Только вот что: если адвокат внесет залог и тебя отпустят, ты не должен никуда выезжать ид города. И еще одно…

— Что?

— Твоя бывшая жена…

— Салли-то?.. — Ни в лице, ни в голосе Эдди Стоунера ничего не изменилось.

— Вчера вечером ее убили.

— Ах ты, твою мать! — только и сказал Эдди Стоунер, падая грудью на стол. — Ах ты, мать твою!.. Теперь вы будете утверждать, что это я ее укокошил!

— Я ничего не утверждаю, — холодно сказал Такки. — Но не вздумай уезжать из города, если не хочешь снова оказаться у нас. Надеюсь, это ясно?

— Как это случилось? — спросил Эдди Стоунер, снова садясь прямо. — Может, ее убил этот бешеный бык, за которого она вышла? Я же предупреждал ее, что это добром не кончится!

— Когда ты видел Салли в последний раз? — поинтересовался Такки, не ответив на вопрос Эдди.

— Ничего не выйдет, начальник!.. — воскликнул тот и с ухмылкой развел руками. — Может быть, я и выгляжу глупо, но я знаю, когда отвечать на вопросы опасно. Мне нужен адвокат.

Такки поднялся и пошел к выходу, но на пороге обернулся.

— Ее зарезали, — сказал он, наблюдая за выражением лица Эдди. — Нанесли ей штук двадцать колото-резаных ран. А теперь иди звони своему адвокату, пока я не передумал.

 

Глава 16

По пути в Бель-Эйр, где жил Макс, Кристин сделала еще одну попытку дослушать записанную на пленку биографию Роберта Эванса, однако мысли ее снова и снова возвращались к Джейку, и в конце концов она выключила магнитолу. Чтобы не думать о нем, Кристин стала вспоминать клинику и Чери. Сегодня ее сестра выглядела еще хуже, чем обычно, и Кристин сочла это дурным знаком, да еще лечащий врач Чери опять передал ей с одной из сиделок записку, в которой просил зайти к нему для важного разговора. Но Кристин не могла этого сделать. Доктор Рейн никогда не бывал в клинике по воскресеньям; она же, напротив, могла навещать сестру только в свой единственный выходной. Правда, Кристин могла позвонить врачу, но она все откладывала и откладывала это на потом, зная, что он не скажет ей ничего хорошего. Доктор Рейн был очень хорошим человеком, но, к сожалению, он не верил в чудеса, как верила в них сама Кристин.

Кристин часто вспоминала тот день. Когда она и Чери сели в свой старенький, побитый автомобильчик и отправились завоевывать Лос-Анджелес. Собственно говоря, идея принадлежала Чери.

— Мы станем знаменитыми актрисами, — часто говорила она сестре, и ее прелестное маленькое личико озарялось каким-то особенным светом. — И ты, и я тоже… Но мы никогда не будем ни ссориться, ни завидовать друг другу. У нас с тобой не должно быть этого дурацкого соперничества хотя бы потому, что мы — сестры. Или — несмотря на это!

Через три месяца после отъезда Крис и Чери из дома их родители погибли в железнодорожной катастрофе, и это отрезало им все пути к отступлению. Впрочем, тогда они даже не помышляли о возвращении. Трагедия только сблизила сестер, поскольку в целом свете у них не осталось никого, кроме друг друга.

Но это продолжалось только до тех пор, пока между ними не встал Хоуи Пауэре — единственный мужчина, которого Кристин до сих пор ненавидела жгучей, неослабной ненавистью. После автомобильной аварии, в которой так жестоко пострадала Чери, Хоуи исчез, и Кристин больше никогда с ним не сталкивалась. И это было, пожалуй, к лучшему. Ему было совершенно наплевать, выживет ли Чери или умрет, и за одно это Кристин была готова убить его на месте.

Потом Кристин задумалась о том, что сказала бы Чери, если бы узнала, чем ее сестра зарабатывает себе на жизнь. Скорее всего она отнеслась бы к этому с осуждением, но что ей было делать? Кто-то ведь должен был оплачивать счета из клиники, а актрисой Кристин стать так и не смогла — эта профессия была даже еще покруче, чем работа девочки по вызову. Кроме того, Кристин никогда не училась сценическому мастерству, да, честно говоря, и не имела особенного желания. Ее амбиции в этом направлении были неизмеримо меньшими, чем у Чери. Ведь это ее сестра грезила о блестящей карьере кинодивы, о славе, о миллионных гонорарах и собственных виллах. И ее воображения и честолюбия с избытком хватало на двоих.

Ворота особняка Макса оказались заперты, и Кристин это озадачило. Странно, подумала она, до чего жители одного из самых богатых, благополучных и респектабельных районов Лос-Анджелеса любят окружать себя двенадцатифутовыми стенами, железными воротами, сторожевым псами и современнейшими системами сигнализации. Фактически каждый из них жил в маленькой крепости, словно в любую минуту ожидая нападения вооруженного отряда. Но откуда здесь взяться террористам? Разве только они с неба свалятся. Впрочем, попасть на виллу какой-нибудь знаменитости действительно можно было только с парашютом, да и то еще неизвестно, не начали ли уже суперзвезды устанавливать у себя в усадьбах зенитные ракеты.

Выбравшись из машины, Кристин подошла к воротам и нажала кнопку переговорного устройства. Подождала немного и нажала кнопку снова. Ответа не было, и она с недоумением взглянула на часы. Макс велел ей подъезжать к четырем, а сейчас время подходило к пяти. Неужели он ее не дождался?

На всякий случай Кристин позвонила еще дважды, но так ничего и не добилась. Дом словно вымер — даже прислуга куда-то подевалась.

В конце концов Кристин вернулась в машину и боком присела на переднее сиденье, выставив наружу свои длинные соблазнительные ноги. Неужели Макс передумал, размышляла она. А что, очень даже может быть… Что ему стоит сначала пригласить проститутку пожить у себя, а потом просто не пустить на порог? Да ничего! Подобную штуку мог запросто проделать с ней любой из мужчин!

Она втянула ноги в кабину и, сердито хлопнув дверцей, завела мотор. Ну почему, почему все должно было случиться именно так? Сначала Джейк, потом — Макс… Неужели все мужчины на самом деле такие, как мистер Икс, — эгоистичные, самолюбивые, повернутые на сексе извращенцы и эротоманы?

Потом Кристин подумала о том, что раз ей приходится иметь дело со всякой швалью, она по крайней мере должна получать за это деньги. «Плачу вдвое против прошлого раза»— так, кажется, сказал мистер Икс?

«Вдвое — это хорошо, — подумала Кристин. — Когда мистер Икс платит вдвое больше, это означает целую кучу денег. Кому ты нужен, Макс Стил? Ты даже не удосужился оставить мне записку. Что случилось с обыкновенной вежливостью, мистер Стил?»

Она дала задний ход и, развернувшись, поехала домой по извилистым улицам Бель-Эйр.

Пуля ударила Макса с адской силой. Казалось, кто-то вырвал из его плеча огромный кусок живого мяса, и он закричал от нечеловеческой боли. Это было не кино, это было настоящее, и Макс никак не мог поверить, что это происходит именно с ним.

Он уже отдал грабителю свой золотой «Ролекс» и бумажник, в котором по несчастному стечению обстоятельств оказалось всего двадцать долларов. Должно быть, именно эта ничтожная сумма привела грабителя в бешенство.

— Сам ездишь на «Мазерати»… — прорычал он сквозь синюю маску, скрывавшую его лицо, — на настоящем дорогущем «Мазерати», а в кармане держишь двадцать паршивых долларов! Нет, ублюдок, ты меня не проведешь!

— Но это действительно все, что у меня есть с собой, — ответил Макс, пожимая плечами.

— Будь ты проклят, богатенький подонок! — рявкнул грабитель и выстрелил. Просто взял и выстрелил, словно перед ним был не живой человек, а мишень.

Макс упал на бетон. Грабителю было все равно, умер он или нет. Он просто пнул Макса в пах острым носком ковбойского сапога, вытащил из его кармана ключи от «Мазерати» и уехал, оставив беспомощную жертву лежать в луже собственной крови.

Почти сразу Макс потерял сознание и пришел в себя только тогда, когда услышал вдали тонкий детский голосок, кричавший:

— Ма-ма! Мамочка! Иди скорее сюда! Здесь дядя лежит.

— Не подходи к нему, Томми! — раздался в ответ обеспокоенный женский голос. — И не смотри. Иди в машину и как следует запри за собой дверцу.

«О господи! — пронеслось у Макса в голове. — Неужели они принимают его за пьяного?» Он попробовал заговорить, но у него ничего не вышло, и он только сипло прошептал:

— Помогите… Кто-нибудь… Пожалуйста!

— Вам должно быть стыдно — довели себя до такого состояния, — сказала женщина и вдруг ахнула, очевидно, заметив на бетоне кровь. — О боже! Вы ранены!..

— Позвоните… в полицию, — прохрипел Макс, снова роняя голову на камень. Он был совершенно уверен, что умирает.

Женщина поспешила к своей машине и вызвала с мобильного телефона полицию и «Скорую». Она даже дождалась, пока они приедут.

Следующим, что помнил Макс, был низкий потолок кареты «Скорой помощи», которая с пронзительным воем неслась по улицам.

Не верю, подумалось ему. Неужели его, Макса Стила, подстрелил какой-то заурядный бандит?

Потом все провалилось во мрак.

 

Глава 17

Звонок Люсинды Беннет застал Фредди врасплох. Когда она позвонила, он как раз сидел в кабинете, раздумывая о причинах скверного настроения Дианы и о коварстве своего бывшего партнера.

— Дорогой, — сказала Люсинда так протяжно-развязно, как могла себе позволить только суперзвезда ее калибра, — не мог бы ты сделать мне одно одолжение?

— Какое? — спросил Фредди, мигом насторожившись. Он терпеть не мог, когда кинозвезды просили его об одолжениях.

— «Манхэттен стайл» будет давать обо мне статью с фотографией на обложке, — сообщила Люсинда. — Редактор Виктор Саймонс — мой хороший друг, поэтому я уверена, что статья будет замечательная. Однако Вик попросил меня о личной услуге, которая касается и тебя. — Последовала театральная пауза. — Дорогой, журнал хочет посвятить тебе большой материал…

— Люсинда, ты же знаешь, что подобного рода популярность меня не интересует, — ответил Фредди, стараясь, чтобы его голос звучал как можно любезнее.

— Конечно, дорогой, я все понимаю. Но если ты сделаешь это для меня, они пришлют тебе статью на визирование. Ну что тебе стоит? Ты только ответишь на вопросы их корреспондента — и все. Что ты теряешь?

— Свое право на частную жизнь, — ответил Фредди уже менее любезно.

— Какая частная жизнь? — искренне удивилась Люсинда. — Ты самый известный и самый влиятельный агент Голливуда, у тебя в руках такая власть… Такие люди, как мы, Фредди, просто не имеют права на частную жизнь. Ты должен дать им это интервью. Ведь о Самнере Редстоуне постоянно пишут в прессе, и о Майкле Эйснере тоже. А ты-то чем хуже?

— Самнер ворочает миллиардами, а Майкл руководит собственной студией, — возразил Фредди.

— Ну и что?.. И потом, кто знает, может быть, очень скоро ты тоже будешь не хуже их.

— Майк Овитц уже совершил эту ошибку. — На этот раз Фредди позволил своему раздражению прорваться на поверхность, потому что знал: ему придется уступить. Совсем недавно он уговорил Люс согласиться на роль в фильме, которую она играть не хотела. Этот контракт стоил двадцать миллионов, что означало два миллиона комиссионных для агентства. Как после этого Фредди мог отказать Люсинде Беннет?

— В общем, как хочешь, — сказала Люсинда, которой этот разговор уже наскучил. — Мне бы, конечно, хотелось сказать Виктору, что ты согласен, но… Их корреспондентка зайдет к тебе завтра в одиннадцать. Может, ты все-таки уважишь меня, а? Я ведь так редко о чем-то тебя прошу. Ну, Фредди, пожалуйста…

— Как зовут этого их корреспондента? — спросил Фредди, покорно вздыхая.

— Мэдисон какая-то… Я не очень расслышала — по-моему, что-то армянское. Но Виктор говорит, она у него одна из лучших.

— А ей известно, что она обязана представить мне свою статью для визирования?

— Это не имеет никакого значения, Фред. Главное, что Виктор об этом знает.

— Ну ладно, Люс, только для тебя. Скажи своему Виктору, чтобы он прислал мне факс с подтверждением, что журнал обязуется представить для визирования окончательный вариант статьи и заголовка.

— Спасибо, дорогой! — промурлыкала Люсинда. — Я знала, что ты меня не подведешь.

Когда кинозвезда повесила трубку, Фредди неожиданно пришло в голову, что Люсинда, возможно, говорила о той же самой журналистке, которая звонила Рите Сантьяго. Это соображение его нисколько не обрадовало. Чего ему не хватало, так это интервью с пронырливой журналисткой, которая уже пыталась сунуть нос в его дела.

Телефон снова зазвонил, и Фредди резко схватил трубку:

— Фредди Леон у телефона. Кто говорит?

— Вас беспокоят из больницы «Синайский кедр»… — сказал в трубке резкий женский голос, и Фредди почувствовал, как у него в животе все переворачивается. Зачем ему звонят из больницы? Кто?

— Что случилось? — спросил он нервно.

— К нам поступил мистер Макс Стил. Мы полагаем, что вы должны быть в курсе.

— Как поступил? Что с ним?

— Мистер Стил поступил к нам с тяжелым огнестрельным ранением. Очевидно, это было ограбление. Его подобрали на улице и привезли к нам полтора часа назад.

Несколько секунд Фредди молчал, переваривая полученную информацию, что оказалось нелегко даже ему. Макс ранен… Да нет, этого не может быть!

— Как он? — спросил Фредди неожиданно севшим голосом.

— Состояние тяжелое. Мистер Стил находится в отделении интенсивной терапии.

— Я сейчас буду. — Фредди швырнул трубку на рычаги и, вскочив с кресла, бросился к дверям кабинета. — Диана! — крикнул он. — Диана!!!

Диана сидела в гостиной и листала большой красочный альбом по искусству Востока, старательно делая вид, будто не замечает мужа.

— Мы сейчас же едем в «Синайский кедр», — объявил Фредди, останавливаясь на пороге. — Макса подстрелили.

Диана вскочила с дивана, да так резко, что кровь отхлынула у нее от лица.

— Как?.. — произнесла она дрожащим голосом. — Кто?! Когда это случилось?!

— Полтора часа назад. В больнице мне сказали, что это было ограбление.

— Он серьезно ранен?

— Не знаю. Поехали скорей.

— О боже!!! — Дана сделала шаг к двери, потом вдруг остановилась, в отчаянии ломая руки. Лицо ее некрасиво сморщилось. — О боже! — повторила она и разрыдалась.

— Ну-ка соберись, — сухо сказал Фредди. — Истерики еще никому не помогали.

Впрочем, сам он только казался спокойным. Несмотря на то что Фредди был зол на Макса и никак не мог простить ему его предательства, при одной мысли о том, что с его бывшим партнером приключилась беда, Фредди испытал приступ паники.

 

Глава 18

— Ну, как все прошло? — спросил Коул, когда Мэдисон вернулась домой.

— А ты что здесь делаешь? — искренне удивилась журналистка. — Мне казалось, ты должен был отсутствовать сегодня дома. Что случилось?

— Да так… — Коул небрежно махнул рукой. — Пришлось отменить.

— Вот Натали-то обрадуется, — заметила Мэдисон, сбрасывая жакет на стул.

— Да уж, — согласился Коул. — Уж больно ей не нравится мой мистер Большая Шишка.

Он показал рукой на стол, где был разложен его ужин: пицца в коробке, картонка с французской картошкой и большая бутылка диетической «Пепси-колы».

— Хочешь пиццы?

— Что я вижу?! — изумилась Мэдисон. — Продукты-суррогаты… Что случилось с твоей тщательно сбалансированной диетой, Коул?

Коул ухмыльнулся и звонко хлопнул себя по подтянутому животу.

— Иногда я могу себе это позволить. К тому же смена режимов питания бывает только полезна.

Мэдисон сладко потянулась и уселась на диван.

— А почему твой мистер Большая Шишка отменил свидание? — поинтересовалась она, похищая из пакета ломтик жареной картошки.

Коул в ответ только пожал плечами.

— Откуда я знаю. Мне, в общем, все равно… — сказал он, притворяясь равнодушным, но Мэдисон видела, что он расстроен и огорчен.

— Я уверена, что это только к лучшему, — заметила она, стараясь как-то его подбодрить.

— Не знаю… Наверное. — Коул взял из картонки еще кусок пиццы и стал жевать. — Кстати, — сказал он, стряхнув со стола крошки, — тут тебе звонил какой-то пижон по имени Виктор. Он просил тебя ему перезвонить.

— Это мой редактор, — объяснила Мэдисон, протягивая руку к телефону.

Виктора она, конечно, разбудила, что в последнее время вошло у нее в привычку.

— Что ты хотел, Вик? — спросила она, когда почувствовала, что редактор проснулся настолько, что в состоянии понимать обращенные к нему простые вопросы.

— Я… А-а-ах! — Виктор громко зевнул. — Я договорился насчет интервью с Фредди Леоном. Завтра в одиннадцать часов ты должна быть у него в офисе. Постарайся не опоздать.

Он пытался говорить строго, но Мэдисон чувствовала, что ее редактор очень доволен собой.

— Вот это да! — удивленно воскликнула она. Мэдисон действительно была рада, что Виктор исполнил наконец свое обещание. — Как тебе это удалось?

— Ничего особенного, просто мои связи сработали.

— Сколько времени у меня будет?

Тут Виктор как-то замялся и ответил не сразу.

— Попробуй очаровать его — ты же умеешь, — промолвил он наконец. — Я думаю, что если ты как следует постараешься, то времени у тебя будет столько, сколько ты сама захочешь.

— Спасибо, Вик, ты, как всегда, невероятно щедр, — не без яда заметила Мэдисон и повесила трубку.

— Хорошие новости? — осведомился Коул, прислушивавшийся к разговору.

— Отличные, — ответила Мэдисон. — Завтра я иду брать интервью у самого Фредди Леона.

— Расскажи лучше, как прошло твое свидание, — снова вернулся Коул к интересовавшему его предмету.

— О, все было просто замечательно! — сказала Мэдисон, забираясь на диван с ногами. — Джейк просто потрясающий парень. Он, правда, по уши влюблен в одну девушку, но это нисколько не делает его хуже. В общем, мы прекрасно провели время и переговорили обо всем на свете. Под конец я дала ему несколько ценных советов, как правильно строить отношения с его девушкой… Ну, что скажешь?

— Звучит не очень-то романтично, — заметил Коул, сморщив нос. — Я ожидал совсем другого.

— Никто и не собирался целоваться под луной, — парировала Мэдисон. — Включи-ка новости, Коул, я хочу послушать насчет убийства Салли. Может, у полиции есть что-нибудь новое.

— Они опознали блондинку, которую нашли на берегу два серфингиста, — сказал Коул.

— Вот как? И кто же она?

— Да какая-то девчонка из Айдахо.

— И все?..

— Нет, не все. Самое интересное заключается в том, что утонула-то она в бассейне, и только потом ее бросили в океан. Как тебе это понравится?

— Да у вас не город, а какой-то заповедник психов! — в сердцах сказала Мэдисон и вздрогнула. — А что насчет Салли? Не было ничего нового?

— Да нет, пока все то же самое. По одному каналу она — сама Дева Мария, по другому — блудница в алом.

— Понятно, — кивнула Мэдисон и деликатно зевнула, прикрывая рот рукой. Ей очень хотелось забраться в постель и посмотреть телевизор лежа, но у нее было такое чувство, что сегодняшним вечером Коулу как никогда нужна компания.

— А Натали дома? — спросила она, подавляя очередной зевок.

— Насколько я знаю свою сестрицу, сегодня она вообще не вернется, — сказал Коул и ухмыльнулся. — Я видел этого Лютера, когда он за ней заезжал. Бог ты мой, ну и махина!

— Да… Именно таких мужчин наша Натали любит больше всего.

Они дружно хихикнули, но вдруг Коул стал серьезным:

— Послушай, Мэд, тебе действительно было хорошо с этим Джейком?

Мэдисон кивнула:

— Он и правда интересный человек, только… Как бы тебе объяснить? Наверное, в данный момент я просто не готова к тому, чтобы кем-нибудь увлечься. В этом смысле вышло очень удачно, что Джейк влюблен в кого-то другого.

— Значит, ты не сторонница случайных связей, так? — ухмыльнулся Коул.

— Нет, — твердо ответила Мэдисон. — И тебе не советую. Это слишком опасно.

— Мне всегда интересно было узнать, как это было в шестидесятых, когда секс никому ничем не грозил и когда человек мог делать все, что угодно, не опасаясь за свою жизнь.

— Да, — согласилась Мэдисон. — Тогда многое действительно было проще. Я это знаю, потому что мои мать и отец познакомились именно в «благословенные шестидесятые», как их теперь называют.

— Ты часто вспоминаешь своего отца, — заметил Коул. — У вас с ним, наверное, очень хорошие отношения, верно?

— Не хорошие, а замечательные, — поправила Мэдисон. — Мой папа просто удивительный человек. Таких, как он, я еще никогда не встречала.

— А мать?

— О, она тоже удивительная, но отец был мне все-таки ближе. Именно он объяснил мне, как устроен этот мир, и научил идти к цели самым коротким путем. Благодаря ему я знаю, что такое справедливость, но, главное, я поняла, что можно не только мечтать о лучшем, но и добиваться своего.

— Твой отец, похоже, действительно отличный парень, — не без зависти протянул Коул.

— Так и есть, — с удовольствием согласилась с ним Мэдисон.

Несмотря на свои внушительные габариты и мужественную внешность, Лютер оказался настоящим кавалером и романтиком во всех смыслах этого слова. Достаточно сказать, что он повез Натали ужинать в небольшой уютный ресторан в Санта-Монике, стоявший на самом краю возвышающегося над водой утеса. Отсюда открывался прекрасный вид на вечерний океан, на зеркальной глади которого смешивались и играли последние краски заката и лунные блики По случайному стечению обстоятельств ресторан находился в том самом отеле, в котором Лютер снимал номер, однако, потчуя Натали красным вином и цветистыми комплиментами, он как-то забыл об этом упомянуть.

— Знаешь, крошка, — басом ворковал Лютер, — у меня такое ощущение, что наша встреча была предопределена свыше.

В ответ Натали соблазнительно надула губки. Она не стала бы выражаться столь определенно, но где-то по большому счету Лютер был прав. И Натали не имела ничего против того, чтобы прыгнуть в его постель и заняться тем, что она называла про себя Большим Сексуальным Приключением. В самом деле, интрижка с Лютером казалась ей довольно многообещающим предприятием. Правда, гигант-футболист жил в Чикаго, но, с точки зрения Натали, это было не недостатком, а скорее достоинством, поскольку Лютер мог регулярно наезжать в Лос-Анджелес и столь же регулярно уезжать к себе, что гарантировало ей необходимую свободу.

Лютер нежно взял Натали за руку, и ее пальцы утонули в его гигантской черной лапище. Она почувствовала тепло его ладони и улыбнулась про себя. Похоже, она в нем не ошиблась. Этот гигант умел быть и нежным, и страстным…

Но тут у нее в сумочке протяжно загудел радиотелефон, и с губ Натали сорвалось, досадливое восклицание.

— Кому это я понадобилась в такой час? — пробормотала она, доставая адскую машинку и прижимая ее к уху. — Алло, кто это?

Звонил Гарт, старший менеджер телевизионной студии, где работала Натали.

— Немедленно приезжай, — сказал он. — К нам поступила из полиции важная информация относительно утопленницы из Малибу. Похоже, она была одной из классных девочек по вызову и вращалась на самом верху. Материал может оказаться очень любопытным, поэтому я хочу, чтобы ты сделала об этой девице небольшой аналитический репортаж.

— Сейчас? — переспросила Натали. — У меня свидание, Гарт. Ты попал в самый неподходящий момент!

— Он на тебя уже залез или еще нет? — грубо спросил Гарт. — Брось, Натали, трахнешься в другой раз. Это действительно важный материал.

— Насколько важный?

— Очень важный. И потом, ты постоянно жалуешься, что тебе не дают работать с настоящими новостями — так вот тебе твоя настоящая новость. Если ты сумеешь с ней справиться, то очень может быть, что с этого начнется новый этап твоей карьеры.

— Я смогу стать ведущей программы городских новостей? — вырвалось у Натали.

— Но-но, подбери губу-то… Там посмотрим.

— Я сейчас приеду, — быстро сказала Натали и, сложив телефон, посмотрела на Лютера, который сразу как-то потускнел в ее глазах. Конечно, он был большим, неутомимым и сексуальным, но, в конце концов, он был всего лишь мужчиной, а этого добра в Лос-Анджелесе хоть завались.

— Послушай, Лютер… — начала она виновато.

— Что, крошка?

— Ты такой умный, такой деликатный и так все хорошо понимаешь!.. Дело в том, что мне нужно срочно уехать — меня вызывают на работу. Может быть, в следующий раз мы начнем с того места, на котором остановились? Скажем, завтра вечером, а?..

— Но, крошка…

— Я знаю, знаю, — сказала она тихо. — Это очень досадно, и я тоже буду скучать по тебе, как сумасшедшая.

Лютер только головой покачал. Он никак не мог поверить, что это происходит именно с ним. До сих пор ни одной женщине даже в голову не приходило променять его на работу, какой бы важной она ни была.

— Извини меня, Лютер, ладно? — промурлыкала Натали. — Обещаю тебе, что завтра мы продолжим — устроим себе целую ночь наслаждений, да такую, что чертям жарко станет.

И прежде чем Лютер успел возразить, она уже исчезла.

 

Глава 19

Когда зазвонил телефон, Анджела Мускони — популярная девятнадцатилетняя кинозвезда с застарелой привычкой к наркотикам — лежала в постели со своим последним любовником Кевином Пейджем — таким же популярным и молодым, как она, но без привычки к кокаину. Всю прошедшую ночь они кочевали из одного престижного клуба в другой и, вернувшись домой в недавно купленную напополам квартиру только в начале шестого утра, проспали всю первую половину дня.

Выпростав из-под одеяла тонкую руку, Анджела нашарила телефон и сняла трубку.

— Алло? — сонно пробормотала она. — Кто это?

— Это ты, Анжелина? — раздался в трубке странно знакомый голос.

Анджела невольно вздрогнула. Когда-то давно она хорошо знала этот голос, но сейчас он почти забылся. Вернее, Анджела заставила себя его забыть. Но теперь все возвращалось снова.

— Кто говорит? — на всякий случай переспросила она, хотя ощущение тяжести внизу живота уже подсказало ей, кто это может быть.

— Ты же отлично знаешь, что я — единственный, кто называл тебя Анжелиной.

— Эдди? Это ты? — резко спросила Анджела, садясь на кровати. Остатки сна слетели с нее в одно мгновение. «Господи, откуда он знает этот телефон?» — промелькнуло в голове Анджелы.

— Я. Собственной персоной.

— Что тебе нужно? Как ты меня нашел?

— Долгий разговор. А нужно мне, чтобы ты выкупила меня из тюряги. Ты должна внести залог….

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — зло перебила его Анджела.

— Я по уши в дерьме, Анджи. Не могу дозвониться до адвоката, а, кроме тебя, у меня нет никого, кто мог бы внести за меня залог. Мне надо выбраться из каталажки как можно скорее. Коп, который меня допрашивал, сказал, что вчера вечером кто-то пришил Салли, и теперь полиции нужно на кого-то повесить это дело. Я так понял, что они не прочь обвинить во всем меня.

— А мне-то что за дело? Мы с тобой расстались три чертовых года назад, когда ты бросил меня и женился на Салли, — жестко сказала Анджела. — Что ты теперь-то от меня хочешь? Как ты смеешь сюда звонить?! Я живу здесь не одна, если ты еще не знаешь.

— Я тебя отлично понимаю, Анжелина, но ведь и старая дружба что-нибудь да значит… В общем, внеси залог, иначе я не знаю, что со мной будет. Я здесь не выдержу.

— О господи!.. — в сердцах воскликнула Анджела, не переставая удивлятся про себя тому, как Эдди Стоунеру хватило наглости позвонить ей. — Так они обвинили в убийстве Салли тебя?! Ну-ка отвечай, сволочь: ты и вправду сделал это?

— Клянусь, чем хочешь, я тут ни при чем! — с негодованием выкрикнул Эдди. — И никто меня ни в чем не обвинял — коп только намекал. На самом деле они загребли меня за неуплату каких-то штрафов, но это, конечно, только предлог.

— Я еще не забыла, как ты все время нам угрожал, — промолвила Анджела, не слушая его. — И мне, и Салли. И как распускал руки — тоже не забыла.

— Кто звонит? — Лежавший рядом с ней Кевин заворочался под одеялом и приоткрыл один глаз.

— Никто, — повернулась к нему Анджела.

— Так ты приедешь? — продолжал настаивать Эдди.

— Зачем? Разве я тебе что-то должна?

— О господи! Ты нужна мне, Анжелина! Анджела не ответила. Она злилась на Эдди, который позвонил ей спустя три года, да и то только потому, что попал в беду, но ее разбирало любопытство.

— Ладно, там посмотрим, — сказала она наконец.

— Что значит «там посмотрим»? — требовательно спросил Эдди. — Когда это — «там»?! Ты приедешь или нет?

— Все будет зависеть от того, чего моя левая нога захочет, — зло ответила Анджела и швырнула трубку.

Несколько мгновений она смотрела на спящего Кевина. Он не шевелился, и Анджела стала осторожно выбираться из постели. Неожиданно Кевин открыл глаза и схватил ее за ногу.

— Куда это ты собралась? — пробормотал он сонно.

— Мне нужно проветриться, — сказала Анджела первое, что пришло в голову.

— Купи чего-нибудь поесть, — отозвался Кевин и, закрыв глаза, перевернулся на другой бок.

Убедившись, что он заснул по-настоящему, Анджела отправилась в ванную комнату. Там она натянула джинсы и короткую майку, оставлявшую обнаженным ее подтянутый, плоский живот, и вернулась в комнату. Кевин имел обыкновение хранить наличные в ящике гардероба под стопкой маек, и, заглянув туда, Анджела действительно обнаружила небрежно перетянутую резинкой пухлую пачку стодолларовых купюр.

Большая часть денег тут же перекочевала в сумочку Анджелы. Остальное она небрежно бросила в ящик и задвинула его коленом.

«Почему я делаю это? — спрашивала она себя, выходя из квартиры и спускаясь вниз, на стоянку. — Когда-то я действительно любила Эдди, но этот подонок бросил меня без малейших угрызений совести. И вот теперь, когда он почти наверняка зарезал Салли, я помогаю ему выбраться из тюрьмы. Хотела бы я знать, как это называется?»

Но вскоре она перестала об этом думать. Анджела всегда обожала рискованные предприятия и авантюры; она балдела от них, как от наркотиков, а история с Эдди Стоунером была самой увлекательной и захватывающей из всего, что произошло с ней в жизни. Быть просто кинозвездой Анджеле было скучно — такая жизнь была слишком безопасной и предсказуемой. Она же обожала балансировать на лезвии ножа.

На лезвии ножа… Что, если Эдди действительно убил Салли? Провести ночь с убийцей — вот высший кайф, какого не ловил еще никто, кого Анджела знала. Но даже если он ни при чем — неважно. Свое удовольствие она все равно получит. И в прежние времена Эдди умел увлечь Анджелу за собой в Кокаиновое Зазеркалье, где она могла ходить по краю сколько душе угодно.

 

Глава 20

Дарлен Лапорт была, несомненно, одной из самых ухоженных женщин в Беверли-Хиллз. Ее элегантная прическа, нежные руки, ровная, без малейшего изъяна кожа и наманикюренные кроваво-красные ногти в добрый дюйм длиной буквально кричали о ежедневной тщательной заботе, какую могли позволить себе очень немногие. Разумеется, услуги профессиональных массажисток, маникюрш, парикмахеров, стилистов, гримеров, диетологов, косметологов, инструкторов по йоге и аэробике, готовых по первому зову прибыть к ней домой, обходились недешево, точнее, очень дорого, но Дарлен не жалела денег для удовлетворения своего тщеславия. Красота была ее пунктиком. Дарлен не была ни знаменитостью, ни кинозвездой, однако о своей внешности она заботилась более тщательно, чем многие из них.

И ее усилия окупались сторицей. В свои сорок два года Дарлен выглядела максимум на тридцать.

В том, чтобы выглядеть как можно моложе, было и еще одно чисто практическое преимущество. Дарлен постоянно приходилось устанавливать контакты, общаться с десятками молоденьких девушек, которые каждый месяц толпами прибывали в Голливуд. Все они, разумеется, мечтали сделаться звездами кино или знаменитыми супермоделями, но очень скоро их упования и надежды разлетались в прах, и вот тут-то на сцене появлялась Дарлен. Молодая, шикарно одетая, ухоженная, элегантная, она предлагала отчаявшимся девушкам роскошь, приключения и большие деньги, соблазняла близким знакомством с кинозвездами и магнатами, к которым при других обстоятельствах им было не подобраться и на пушечный выстрел. И действительно, в качестве своеобразного обряда посвящения в жрицы любви Дарлен часто знакомила кандидатку с кем-нибудь из знаменитостей, после чего девушки начинали обслуживать всю ее клиентуру, состоявшую по большей части из богатых бездельников, готовых тратить огромные деньги на удовлетворение своих самых безумных желаний и извращенных фантазий. Из мужчин, подобных жуткому мистеру Икс.

Сама Дарлен понятия не имела, кто такой этот мистер Икс. Она знала только одно: он платит на порядок больше, чем все остальные клиенты, и этого было достаточно, чтобы Дарлен держала свои вопросы при себе.

С мистером Икс Дарлен общалась исключительно по телефону. Накануне вечером он позвонил ей и выразил желание снова встретиться с Кристин. Но когда час спустя мистер Икс перезвонил, Дарлен пришлось сказать ему, что она не сумела связаться с Кристин, и мистер Икс здорово рассердился. Когда Дарлен предложила ему другую девушку, он сказал» нет» и бросил трубку, но через пять минут перезвонил вновь и объявил, что согласен на замену, только если девушка будет молоденькой и свежей.

Услышав эти слова, Дарлен сразу подумала о Хильде — прелестной стройной блондинке со Среднего Запада, которая работала у Дарлен всего два месяца. Договорившись с мистером Икс о месте, где он будет ждать девушку, Дарлен сразу позвонила Хильде.

— Клиент, правда, со странностями, — предупредила, она, припоминая жалобы Кристин, — но он совершенно безопасен. Есть и еще один момент: к деньгам он относится так, словно сам их печатает.

— Это отличная новость, — с молодой самоуверенностью ответила Хильда.

И вот теперь Дарлен сидела перед телевизором и смотрела на экран, где мелькала фотография Хильды, сделанная, наверное, в старших классах средней школы. На ней Хильда была пухлощекой, с русыми кудряшками и с железной скобкой на передних зубах и ничем не напоминала изящную, высокую блондинку, которую вчера вечером Дарлен отправила навстречу смерти. Голливуд изменил ее до неузнаваемости.

Теперь девушка была мертва.

Хильда утонула, но не в океане, на берегу которого ее нашли.

В легких ее была пресная вода, а это означало, что девушку утопили в плавательном бассейне или в ванне, а потом бросили в море.

Память у Дарлен была отменной, поэтому она сразу вспомнила еще одну из своих девушек, которую год назад выловили в океане. Полиции так и не удалось достоверно установить причину ее смерти, поскольку Кимберли — так звали ту девушку — слишком долго пробыла в воде и изменилась до неузнаваемости.

И только одна Дарлен знала, что за три недели до того, как на берегу были найдены останки Кимберли, она тоже отправилась на свидание к мистеру Икс.

Но Дарлен предпочла не связывать между собой эти два факта. Кимберли вообще была неуправляемой и часто употребляла сильнодействующие наркотики вроде «ангельской пыльцы» и ЛСД. Возможно, она погибла во время буйной вечеринки с друзьями уже после свидания с мистером Икс. Как бы там ни было, тогда Дарлен в полицию не позвонила.

И вот теперь — Хильда…

Дарлен понимала, что пойди она в полицию сейчас, и ей не избежать огласки, а возможно — и грандиозного скандала, после которого ей останется только прикрыть свой сверхдоходный бизнес.

Выход был только один: больше никогда и никого не посылать к мистеру Икс, пусть это и означало потерю значительных комиссионных. Да, решила Дарлен, так она и сделает., Успокоив отчасти таким образом свою совесть, Дарлен принялась переключать телевизионные каналы, пока не наткнулась на старую комедию с участием Авы Гарднер.

«Вот это женщина — чудо как хороша! — профессионально оценила актрису Дарлен. — Куда девался прежний голливудский лоск и шик?»

Потом она уселась поудобнее и через пять минут уже забыла о неприятной новости, увлекшись перипетиями сюжета.

 

Глава 21

Поскольку в своем телефонном сообщении мистер Икс не оговорил, что именно она должна надеть, Кристин выбрала красное платье и туфли. В этом наряде она чувствовала себя дерзкой, стремительной, находчивой, хотя в глубине души продолжала остро ощущать свое одиночество.

Джейку она была не нужна.

Даже Макс Стил — и тот исчез, не потрудившись что-либо ей объяснить.

Чери лежала в клинике, медленно угасая, дожидаясь того момента, когда ее сестра дойдет до полного отчаяния и согласится на отключение приборов, поддерживавших в ней подобие жизни.

Время от времени Кристин позволяла себе несколько крупинок кокаина — просто для того, чтобы разогнать тоску и справиться с отчаянием. И она чувствовала, что сегодня как раз один из таких дней. Достав из тайничка, крошечную склянку, она высыпала на столик щепотку белого порошка и, ненавидя себя за слабость, вдохнула его через бумажную трубочку.

Постепенно мысли ее приняли иной оборот. Кристин думала, что теперь ей станет легче, а какой ценой — не так уж важно. Кроме того, ей нужно было как следует настроиться на свидание с мистером Икс, который, как ни крути, платил ей со всей щедростью. Похоже, этот закутанный в черное извращенец был единственным человеком, который нуждался в ней. Хоть ему она была нужна…

Кристин вдохнула еще порцию коки и убрала склянку обратно в тайник.

Каждый раз, когда Кристин нюхала кокаин, она клялась себе, что этот раз будет последним, однако стоило заветной склянке опустеть, как она звонила Дарлен и просила достать еще несколько грамм. Это, конечно, еще не было настоящей зависимостью, но Кристин это все равно тревожило… Но только не после того, как она позволяла себе дозу.

Обмахнув столик какой-то попавшейся под руки тряпкой, Кристин направилась в кухню, чтобы выбросить ее, но по дороге остановилась перед зеркалом. Пристально всматриваясь в свое отражение, она с горечью подумала: «Вот она какая, Кристин Кэрр. Девочка-люкс. Одинокая шлюха…»

Красное платье ей очень шло. Светлые волосы обрамляли свежее, молодое, красивое лицо. Глаза смотрели печально и строго, хотя зрачки уже чуть-чуть расширились.

Кристин глубоко вдохнула воздух, медленно выдохнула через нос и, взяв с вешалки черную кожаную сумочку, вышла из квартиры.

«Вот и я, мистер Икс. Я иду… И, обещаю, ты не будешь разочарован».