— С днем рождения, дорогой, — с очаровательной улыбкой произнесла Шарлин, ставя перед Бобби аппетитный шоколадный торт.

— Прими поздравления, парень, — поддержал Рокет. — Можно считать, что этот год для всех нас прошел удачно.

— Это уж точно, — сказал Бобби, а точнее, его новая версия, весьма похудевшая. К двадцати двум годам Бобби Манделла стал высоким, симпатичным и отлично натренированным. В нем было невозможно узнать толстяка, которого четыре года назад увезла «скорая помощь» и который чуть не умер.

Санитары чуть не заработали грыжу, когда тащили Бобби на носилках. У него начинался перитонит. Хирург сказал, что опоздай они на час, и парень бы пропал. Бобби провел в тяжелейшем состоянии несколько дней.

— Из-за жира ты чуть не лишился жизни, — прямо заявил хирург, снимая швы. — Избавься от живота, иначе ты преждевременно выпишешься.

— Вы имеете в виду, из госпиталя? — невинно спросил Бобби.

— Нет, из жизни, молодой человек.

Через неделю после операции появилась Фанни. Она принесла журнал «Плейбой» и три шоколадки. «Занимайся онанизмом и толстей» — девиз его жизни.

— Ты позвонила в «Чейнсо»? — волновался он.

— Зачем?

Бобби застонал, но все-таки произнес:

— Я потеряю работу, давно нужно было позвонить.

— Там все поймут.

Никто не понял. Когда Бобби вернулся через четыре недели, похудевший на двадцать фунтов, Николз Клайн симпатии не проявил.

— Твое место занято, Манделла, пошел вон, — сказал он.

Бобби остался у входа в дискотеку, чтобы дождаться либо Шарлин, либо Рокета. Она появилась первой и уже собиралась пройти мимо, когда он схватил ее за руку и назвался.

Глаза девушки злобно вспыхнули.

— Где моя кассета?

— У меня.

— Неужели? Так где же она?

— Дома.

— Почему ты не передал ее Маркусу Ситроэну?

— Его в тот вечер не было, — объяснил Бобби. — А потом меня отвезли в больницу с перитонитом. Я чуть не умер. Я очень болел.

Шарлин явно было плевать.

— Отдай кассету, — заявила она.

Бобби неловко съежился.

— Знаешь, я прослушал ее. Думаю, ты можешь петь лучше. Она с возмущением посмотрела на него.

— А тебе-то откуда знать?

— Я занимался музыкой, когда был моложе, — поколебавшись, Бобби решил, что терять нечего, и добавил: — я… записывал пластинки и писал песни.

Ответ был полон сарказма:

— Тебе, наверно, было лет двенадцать, сынок?

— Да, я был маленьким, но это правда, клянусь.

Шарлин разговор явно наскучил.

— Конечно, милый.

— Я напишу тебе песню, — предложил он.

— Да неужели! Не могу дождаться.

— Послушай, давай не будем ссориться. Я могу помочь тебе зазвучать совсем по-другому.

— Просто верни кассету, сынок.

Шарлин упрямилась, но Бобби не сомневался, что сможет уговорить ее.

— Когда? — спросил он.

— Завтра.

— Меня здесь не будет. Николз выгнал меня. Я принесу кассету утром к тебе домой.

Девушка прикусила нижнюю губу на минуту, а потом сказала:

— Какого черта, — и достала визитку, на которой было написано «Шарлин — певица». Она добавила свой адрес и протянула Бобби карточку. — В десять. И не жди, что я приглашу тебя в гости.

— Это понятно, — быстро произнес он, наблюдая, как она входит в клуб.

Через десять минут появился Рокет.

— Вот это да, Бобби! Не думал, что увижу тебя. Я считал, что ты сбежал со всей выручкой, твоей и моей.

— Спасибо за доверие.

Рокет небрежно пожал плечами:

— Меня обманывали слишком часто.

Приятно повидаться с людьми, которые так скучали по нему и так верили. Бобби опять рассказал о больнице и о том, что его выгнали.

— Может, предложишь что-нибудь? — спросил он.

— Сходи в «Клуни», — без колебаний посоветовал Рокет. — Они нанимают вышибал. Только не медли, — он достал сигарету из кармана. — Я получу свою долю?

— У меня нет с собой денег.

Дело было в том, что Эрнест украл их, пока Бобби лежал в госпитале.

— Раз уж я прождал четыре недели, то могу подождать еще день, — решил Рокет. — Принеси их утром, — он почесал голову и добавил. — Вычти из этой суммы плату за квартиру, я живу не один, так что здесь тебе не повезло.

Еще одна прекрасная новость. Рокет выкинул его, так и не поселив. Но парня нельзя винить, ведь не было никаких гарантий, что Бобби появится.

— Я не смогу утром, — сказал он, думая о свидании с Шарлин.

Рокет пожал плечами.

— Тогда днем. Я куплю тебе горячие сосиски и пиво, — он выхватил у Бобби визитку Шарлин, достал из-за уха ручку и на чистой стороне написал свой адрес. — Завтра, — сказал Рокет, — сходи в «Клуни». Ты похож на вышибалу. Наври им, что тебе двадцать пять, и они купятся.

Рокет оказался прав. Бобби поверили, и он получил работу в одном из самых популярных баров для одиночек в западной части города.

Вернувшись домой, он потребовал у Эрнеста деньги.

Кристал страшно разозлился.

— Ты что, называешь меня вором? — бушевал он.

— Вот именно, — не сдавался Бобби. Он терял вес, а вместе с этим обретал смелость. Пора рассчитаться с Эрнестом.

— Ничего я не брал, — злился родственник. — Нет, сэр. Меня не купишь…

— Деньги не мои, — попытался объяснить Бобби. — Я только…

— Меня это не интересует, — прервал его Эрнест, огромный живот вздымался от негодования. — Ты камень на шее кузины. Эта женщина слишком хорошо к тебе относится. Убирайся, и немедленно.

— Будь у меня деньги, я бы так и поступил, — разозлился Бобби. — Ты забрал шесть тысяч долларов и быстро потратил их.

— Я их взял? Как ты смеешь говорить, что я, Эрнест Кристал, взял чужое? — он начал вопить. — Пошел к черту!

В этот момент вернулась Фанни. Она приказала Эрнесту заткнуться и отослала Бобби в маленькую комнатку. Парень решил попросить Рокета подождать с деньгами. Как только он получит первую зарплату, то тут же уберется отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

На следующее утро в лучших брюках и пиджаке, которые стали страшно велики, Бобби с пленкой в руках появился на пороге квартиры Шарлин. Она жила в подвале по Десятой авеню. Ступеньки вниз были покрыты мусором, на двери написаны нецензурные слова, звонок отсутствовал.

Бобби негромко постучал. Прождав несколько минут напрасно, он опять дернул дверь. В этот момент из-за угла выскочила огромная крыса и пробежала мимо него по разбитым каменным ступенькам.

— Иду, — послышался голос, и наконец дверь открылась.

Перед Бобби стоял Рокет в грязных шортах и с растрепанными волосами. Он еще не проснулся.

— Бобби, — произнес Рокет. — Думал, что ты придешь позднее.

На какое-то время Бобби оторопел, но потом понял, что совершил глупую ошибку, перепутав адреса Рокета и Шарлин. Они были записаны на одной и той же карточке.

— Заходи, гостем будешь, — пробормотал Рокет и громко зевнул.

Бобби очутился среди невообразимого хаоса. С грязных стен клочьями свисали обои, пол покрывал линолеум. Старая мебель была прожжена сигаретами, везде валялись пустые коробки из-под китайской пищи, громоздились кипы старых газет и журналов.

— Здесь чисто, — заявил Рокет, даже не извинившись. — Увидел бы ты спальню и то, что считается ванной.

— Во всяком случае, эта квартира твоя, — с завистью сказал Бобби.

— Знаю, она могла бы быть и твоей, — он лениво почесал живот. — Но это неважно, найдешь что-нибудь другое, — Рокет замолчал и принялся разглядывать грязную тарелку на углу стола. — Хочешь чашку кофе?

Бобби подумал о Шарлин, которая, наверное, с нетерпением ждет его и злится из-за опоздания.

— Не могу, — быстро ретировался он. — Я просто хотел попросить тебя подождать с деньгами пару недель.

Рокет недоуменно посмотрел на него.

— Знаешь, а ты действительно не такой, как все, — Рокет зажег спичку и прикурил сигарету. — Если бы ты не был младенцем в душе, то я бы не поверил. В чем дело?

— Я хотел сказать… — начал Бобби.

В комнату вошла женщина, замотанная только в банное полотенце, и мило улыбнулась.

— Бобби, — поздоровалась она певучим голосом. — Ты пришел рано или я опоздала?

Это была Шарлин.

Моральное состояние Бобби, конечно, не улучшилось, когда он обнаружил, что любовь жизни живет с его лучшим другом. Проверив карточку, он увидел, что оба написали один и тот же адрес. Они не пытались ничего скрывать. Это было неприятно, но Бобби смирился.

Пара смотрелась невероятно: Шарлин, хорошенькая негритянка, мечтавшая стать новой Дайаной Росс, и Рокет Фабрици, будущий актер, который хотел превратиться в Марлона Брандо семидесятых.

За последующие четыре года все трое крепко подружились, научились доверять и уважать друг друга. Все были сиротами, каждый в своем роде. У Шарлин не было семьи. Рокет давно ушел из своей. Бобби расстался с Фанни и Эрнестом без всяких сожалений и снял комнату, по сравнению с которой подвальное жилище друга казалось дворцом.

Но они помогали друг другу. Бобби опять занялся музыкой, в основном благодаря поддержке Шарлин. Он писал для нее песни, помогал ставить голос, выбирал сценический имидж, днем работал в музыкальном магазине, а ночью в «Клуни».

Шарлин заставляла его сесть на диету и заняться спортом, а также уговаривала полностью посвятить себя музыке. Она была плохой хозяйкой, но Бобби ни у кого не ел лучших отбивных.

Рокет так и остался Рокетом, вечно спешил, вечно стремился заработать лишнюю копейку, ходил на прослушивания и мужественно сносил отказы. Лицо Рокета не покидала победная улыбка.

За неделю до того, как Бобби исполнилось двадцать два, он услышал, что в Гринвич-Вилледж сдается дом. Если они поделят плату на троих, то можно зажить, как нормальные люди. Долго уговаривать не пришлось.

— Затуши свечи, — просила Шарлин, ее гладкая светло-коричневая кожа блестела.

Бобби улыбнулся ей. Девушка была самой красивой в мире, но принадлежала Рокету, так что ничего не поделаешь, он это понял давно.

— Давай, Бобби, загадай желание, — сказала его последняя подружка, такая же очаровательная маленькая блондинка, как и многие другие, с которыми он встречался в последние годы. С тех пор, как Бобби сбросил лишний вес, девушки не давали ему прохода. Шарлин постоянно подшучивала над ним, называя супержеребцом и кем-нибудь в этом роде.

Закрыв глаза, Бобби загадал многое. Открыв их, он увидел, что Шарлин внимательно смотрит на него.

— Ты загадал, чтобы я стала звездой? Загадал, Бобби? — взволнованно спросила она, облизывая чувственные губы.

— Да, да, да, — рассмеялся Рокет. — Мы все будем звездами. Нужно только подождать десять, двадцать или тридцать лет. Но я думаю, мы доживем.

Через неделю Рокет получил маленькую роль в фильме, который снимался в Нью-Йорке, еще через две Шарлин прошла прослушивание на Бродвее и попала в хор. А Бобби продал первую песню.

— Милый, — сказала Шарлин Бобби. Глаза ее были полны восторга. — Когда ты загадываешь, то по-настоящему. Мы начали путь к Славе.