Доктор Хед слыл одиозной личностью. Ему было за тридцать. Высокий, грузный, широкоплечий мужчина с огненно-рыжими волосами, нечесаной бородой, вечно красными глазами и нервным тиком производил неизгладимое впечатление. Казалось, что каждые две минуты он непристойно подмигивает.

Он прожил в Англии десять лет, хотя и считался гражданином Америки. В свое время Доктор Хед был менеджером Нелли и группы «Нокас», в которой выступали только девушки. Они отлично продержались три года. Потом Нелли решила пойти в монахини, группа разбежалась, а он стал агентом Майкла Голливуда, талантливого солиста. Под руководством Доктора Хеда этот парень быстро стал звездой, и в течение нескольких лет молодой певец и его невероятный менеджер процветали.

Майкл Голливуд погиб в авиационной катастрофе в 1974 году, когда его карьера достигла апогея. Доктор Хед так и не простил себе, что не полетел тогда вместе с ним. Четыре года он просидел на наркотиках и выпивке, а потом появился в зале, где «Дикари» прослушивали музыкантов с целью заменить Олли. Он пришел со своим новым открытием, женщиной, игравшей на синтезаторе. Он назвал ее Фингаз. К этому моменту Доктор Хед уже несколько недель постился.

Крис, только что купивший банку кока-колы, сразу же заметил эту странную парочку и решил, что мужчина пришел на прослушивание. Его внешность была настолько кричащей, что Крис сразу сказал себе нет, но знал, что выслушать придется.

— Привет, друг, — обыденно поздоровался он.

Доктор Хед проницательно посмотрел на Криса глазами, налитыми кровью.

— Где я могу пописать? — спросил он.

Крис устал. Они прослушали множество претендентов, но никто не подошел.

— Не знаю, — раздраженно ответил он.

— В таком случае, — по-царски заявил Доктор Хед, подмигивая Крису, — я одарю это растение.

Он расстегнул брюки, моча полилась на засохший папоротник, стоявший в огромном глиняном горшке.

Фингаз, полная американка в потертых джинсах и свитере, зевнула. Эксцентричное поведение Доктора Хеда ее не трогало. Она много раз видела подобное.

— Давай, — съехидничал Крис. — Писай, где хочешь, мне на все плевать.

— Спасибо, — ответил, облегчившись, Доктор Хед и с довольной усмешкой застегнул молнию на брюках.

— Знаешь, — продолжал Крис, — не нужно идти на прослушивание. Ты слишком стар. Даже если ты умеешь прекрасно играть на синтезаторе, то внешность не подходит.

— Спасибо за предупреждение, — мрачно парировал Доктор Хед.

— Во всяком случае, ты нашел, где пописать, — отшутился Крис и побрел к ребятам, слушавшим как раз парня, старательно исполнявшего «Грязную мисс Мэри».

Через полчаса на сцену выскочила Фингаз, показать, что она умеет. Девушка села за пианино и начала играть рок-н-ролл.

— Перестань, — завопил Базз. — Это что, баба?

Мистер Теренс вскочил.

— Мы не прослушиваем женщин, — с кислой миной заявил он.

Фингаз сделала грубый жест рукой и принялась играть «Худенькую малышку».

Талант у нее был потрясающий, но мистера Теренса он не трогал.

— Достаточно! — закричал он и страшно покраснел. — Мы не можем терять время. Убирайтесь отсюда.

— Минуточку, подождите, — начал Крис. — Она отлично играет.

— Какая разница, — скалился Базз. — На черта нам баба?

Крис об этом не подумал. А почему бы и нет? Ведь играет она классно.

В этот момент, размахивая руками, появился Доктор Хед.

— Если она вам нужна, действуйте быстро, — уверенно заявил он. — Она стоит недешево, но принесет пользу.

— А кто вы такой? — добивался мистер Теренс, нюхом почуяв конкурента.

— Ее менеджер, — ответил Доктор Хед и жестом приказал Фингаз замолкнуть. Он посмотрел на Криса и протянул визитку. — Позвоните мне, — добавил он, — и поскорее.

«Дикари» прослушивали еще три дня, но никто их не порадовал. Крис не переставал думать о Фингаз и ее таланте. Он все выяснил о Докторе Хеде, его карьера впечатляла. И Майкл Голливуд, и Нелли, и «Нокас» в свое время были звездами.

Не говоря никому ни слова, Крис позвонил Доктору Хеду. Но тот спокойно объявил, что передумал. «Дикари» не та группа, в которой должна работать Фингаз.

Крис ничего не понимал.

— Вы сумасшедший? — раздосадованно спросил он.

— Об этом мне уже говорили, — ответил Доктор Хед. — Но помешательство — временное состояние разума, не так ли?

Они встретились в таверне. Крис надрался, а Доктор Хед пил только теплое молоко, вся его борода была белая от него. Он прочитал длинную лекцию о том, как стать звездой в рок-мире, о вреде наркотиков и пьянства.

— Я пережил шестидесятые, — удовлетворенно заметил Хед. — А многие другие, занимавшиеся рок-н-роллом, — нет.

Потом он с хитрецой поведал, как получил кличку Доктор Хед. Когда-то он был известным парикмахером, но никогда не причесывал головы, всегда предпочитая лобки.

— Счастливые денечки, — грустно вздохнул он. — Ух, эти шестидесятые…

— Так что ты планируешь для Фингаз? — спросил Крис, стараясь не смотреть на барменшу, которая настроилась получить не только автограф.

— Есть новая группа — «Мишн». Думаю стать их менеджером. Тогда и Фингаз будет работать с ними. Ей только восемнадцать, и у нее впереди большое будущее.

Крис недоверчиво рассмеялся.

— Значит, с неизвестной группой у нее лучшее будущее? Да ладно, чего ты добиваешься? Мы ведь очень популярны.

— В Англии.

— И в Германии.

— А также в Голландии, без сомнения.

— И еще в Финляндии и Дании.

— Примите мои поздравления, — сухо сказал Доктор Хед. — Если вы останетесь с Терри Теренсом, то ничего не добьетесь. Давно пора завоевывать Америку.

Крис отпил пива.

— Я хочу знать твое мнение, — заявил он. — С Америкой все не так просто.

— Особенно, когда менеджер продает вас.

— Что?

— Терри Теренс обманывает вас.

— Это невозможно, он всегда старается.

— Неужели?

— Да.

— А вспомни «Одинокое утро».

— Разве я могу забыть? Наша первая пластинка.

— Она стала хитом Дела Делгардо.

Крис скорчил кислую мину.

— Ему повезло, нам нет.

— Дело не в этом. Ваш менеджер продал ее. Американская компания грамзаписи не хотела, чтобы ваша пластинка появлялась на рынке, они ударили по рукам, и вас пробросили.

Криса охватила злость.

— Откуда ты знаешь?

— Все в музыкальном бизнесе об этом знали. Поспрашивай. Можешь поинтересоваться у вашего тогдашнего продюсера. Как его зовут? Кажется, Сэм?

— Да, Сэм Розелли.

— Вот именно. Позвони ему. Он скажет правду. Не сомневаюсь, ему это было неприятно.

Из таверны они отправились к Крису домой и проговорили до четырех утра.

Назавтра Крис встретился с Сэмом Розелли и все выяснил. Терри Теренс действительно продал их первый хит.

— Он не очень-то верил в вас, — сказал Сэм, избегая смотреть Крису в глаза. — Когда Маркус Ситроэн отдал приказ, Терри подчинился. Я уверен, он теперь сожалеет.

— Будет жалеть еще больше, — мрачно заявил Крис.

Он без колебаний пригласил Базза и Раста к себе домой. Здесь они узнали правду и то, что настало время избавиться от мистера Теренса.

— Этот старый педик много сделал для нас, — спорил Базз. — Так нечестно.

Ему нравилось, что мистер Теренс обожествляет его.

— С ним мы никогда не попадем в Америку, — подчеркнул Крис. — Нам нужен человек, который помог бы там.

— Кто? — спросил Раста, прикуривая сигарету с марихуаной.

— Да, кто? — допытывался Базз.

— Доктор Хед, — уверенно заявил Крис.

— Черт подери, — воскликнул Базз. — Этот помешанный?

— Нужно довериться ему, — уговаривал Крис. — Он знает, что нам нужно. Положитесь на него. Я это подспудно чувствую.

После тяжелой, изнурительной борьбы Доктор Хед стал менеджером «Дикарей», и Фингаз присоединилась к группе. Недовольный финансовой компенсацией, мистер Теренс подал в суд.

Но Крису было плевать. Он не сомневался, что они поступают правильно. Через несколько недель Доктор Хед договорился с американской компанией грамзаписи «Николз Хит Сити». Все складывалось удачно.

Перед отъездом в Нью-Йорк на встречу с продюсерами Крис зашел к матери.

Горас как всегда сидел перед телевизором и смотрел «Ангелов Чарли». Сестер дома не было, а Эвис сидела на кухне и бесконечно пила крепкий сладкий чай. Она улыбнулась младшему сыну и дала несколько бессмысленных советов. Мать выглядела усталой и значительно старше своих пятидесяти одного года.

Крис протянул ей тысячу фунтов новенькими десятифунтовыми банкнотами. Он планировал этот жест многие недели.

Эвис отодвинула деньги.

— Мне они не нужны, милый. Оставь себе.

Слова матери разозлили Криса, ведь он скоро сделает состояние. Неужели она не верит в него?

— Да ладно, бери, — настаивал он. — Я еще много заработаю.

— Ну… — заколебалась она, — Брайану нужна помощь…

«К черту Брайана!»

— Это тебе, мама, — подчеркнул Крис.

— Отложу их на черный день, — наконец решила она и аккуратно сложила деньги в стопку.

Слава Богу, она приняла его подарок. Крис уже год умолял мать бросить работу, но Эвис и слушать не хотела.

— Я не могу подвести хозяев, — объясняла она.

А Крису хотелось сказать:

— Ма, ты чистишь их сортиры, а не занимаешься нейрохирургией.

Но он сдержался. У Эвис были причины поступать так, и сын их уважал.

— Ну… увидимся через несколько месяцев, — сказал он и поцеловал Эвис в щеку. Хотелось сбежать до прихода сестер. Крис ненавидел прощания.

— Америка, — вздохнула Эвис. — Я однажды встречалась с янки. Он был таким хорошим, и ногти у него всегда блестели.

— Наверное, классный парень.

— Думаю, я ему тоже нравилась. Он звал меня в Небраску, — Эвис глотнула чая. — Где это?

Крису не хотелось выслушивать откровения матери.

— Я позвоню, мама. Береги себя. Я скоро свяжусь с вами.

Крис прощался с Англией без сожаления. Боже! Ему уже двадцать девять. Нельзя терять времени. Его будущее зависело от Америки, а Крис давно созрел для славы.