Рыжий подросток рядом с Макс тараторил без умолку, рассказывая ей о своих музыкальных пристрастиях — о своих любимых и нелюбимых группах и исполнителях. Его дед продолжал храпеть на переднем сиденье. Макс помалкивала и, стараясь не думать о саднящем боке и распухшей лодыжке, одним глазом косилась на Туза, который вел машину, держа руль исцарапанной левой рукой. Правой рукой он шарил в перчаточнице в надежде отыскать там что-нибудь съестное — шоколадный батончик, пакетик чипсов или хотя бы пачку жевательной резинки. От его неловкого движения из перчаточницы выпал электрический фонарь. Фонарь упал старику на колени, и он тотчас проснулся.

— Что ты там ищешь, сынок? — спросил старик надтреснутым голосом. — Если ты собрался нас ограбить, тебе не повезло. Мы бедные фермеры, и никаких денег у нас нет.

— Я не собирался вас грабить, сэр, — вежливо ответил Туз. — Просто я очень хочу есть, вот и решил взглянуть, нет ли у вас случайно чего-нибудь съестного.

— Нужно было спросить, а не шарить по чужой машине, — проворчал старик. — Кажется, у Альфи оставался кусок сэндвича с ветчиной, если он его еще не доел.

Судя по выражению лица Туза, он не колеблясь отдал бы за недоеденный сэндвич с ветчиной все сокровища мира.

— Гм-м… спасибо большое, — сказал он и, не в силах сдержаться, сглотнул.

— Дай ему твой сэндвич, парень, — обратился старик к внуку.

— Но, дед, — плаксиво возразил рыжий подросток, — я сам собирался доесть его попозже!..

— Разве ты не видишь, что ребята здорово проголодались? — проворчал старик и бросил на Туза подозрительный взгляд. — Кстати, как вы оказались на дороге в такую рань?

— Разве я вам не сказал? — удивился Туз. — Наша машина сломалась. Уж мы ее чинили-чинили — все без толку.

— Может быть, ты и не врешь — уж больно вы оба изгваздались, — заключил старик, проницательно глядя на него. — Впрочем, это не мое дело. Дай-ка ему сэндвич! — велел он внуку.

Рыжий Альфи нехотя порылся в рюкзаке и достал весь в жирных пятнах пакет из плотной коричневой бумаги.

— Вот, — сказал он и сунул пакет Макс, по-прежнему не отрывая взгляда от ее грудей.

Макс открыла пакет, достала сэндвич и протянула Тузу.

— На, ешь, — сказала она.

— Давай пополам, — предложил Туз.

— Ешь, — повторила она. — Я могу и потерпеть.

Туз не заставил просить себя дважды и мгновенно расправился с сэндвичем.

— О-о, спасибо! — выдохнул он, облизывая пальцы. — Это было невероятно вкусно!

Скоро старик снова задремал, а мальчишка продолжил разговор на музыкальную тему.

— У меня есть свое радио, — похвастался он. — Я слушаю его, когда работаю в поле. Жалко только, что оно играет слишком тихо, и, когда рядом работает трактор, его почти не слышно, а CD-плеер с наушниками дед мне не покупает — говорит, что это баловство и что мы не можем себе это позволить. Ну ничего, когда я немного подрасту и начну зарабатывать по-настоящему, я сразу куплю себе такой бум-бокс, какой мне хочется!

Услышав это, Макс решила, что, когда они выберутся из этой передряги и она вернется домой, она пошлет Альфи CD-плеер в подарок. В конце концов, если бы не он и его дед, они с Тузом, наверное, все еще стояли бы на дороге или прятались от интернет-придурка в лесу. Надо только не забыть узнать у парнишки адрес.

Потом ее мысли приняли иной оборот. Интересно, спросила себя Макс, что сейчас происходит дома? Пожалуй, прежде чем возвращаться домой, нужно позвонить Лаки и только потом ехать в Лос-Анджелес. При условии, конечно, что им удастся отыскать ее машину. Ключей у нее не было, но, если «БМВ» действительно стоит на прежнем месте у «Кей-Марта», Туз запустит двигатель, и она помчится домой так быстро, как только сможет.

Не сдержавшись, Макс глубоко вздохнула. Чудесный уик-энд, обещавший столько новых, волнующих переживаний, едва не обернулся кошмаром. С другой стороны, теперь у нее будет что рассказать Куки и Гарри. Да они просто позеленеют от зависти, когда узнают, какое Приключение она пережила!..

* * *

День обещал быть чудесным — ясным и солнечным, но прохладным. Такие дни словно самой природой созданы для великих дел и больших начинаний. И Генри решил про себя, что именно с такого дня начнется его новая, удивительная жизнь. Он даже знал, каким должен быть его первый шаг на пути к этой новой жизни. Сейчас он выйдет в сад и соберет букет цветов, а потом поставит их на поднос с завтраком и понесет Марии в спальню. Нужно только выбрать цветы покрасивее.

Но, обогнув дом, Генри с беспокойством увидел на земле под стеной несколько оторванных досок. Сначала он не понял, откуда они могли взяться, но потом его осенило, что именно этими досками было заколочено окно маленькой комнаты.

Мария!

Генри не сразу поверил, что она могла удрать. Это было просто невозможно, и все же… Бросившись к окну, он заглянул внутрь. Так и есть! На кровати никого не было. И в комнате тоже никого не было. Значит, Мария все-таки сбежала…

Сбежала от него!

Холодная ярость охватила Генри. Она заполнила все его тело, заволокла мозг, и он в бешенстве несколько раз ударил кулаком по стене.

Где она? Как сумела оторвать доски?

Бросившись к сараю, Генри убедился, что тяжелая входная дверь по-прежнему надежно заперта. Изнутри не доносилось ни звука, и все же, прежде чем отомкнуть замок, Генри сбегал в дом за оружием. Только после этого он с осторожностью открыл дверь и заглянул внутрь.

Увы, вместо мертвого тела, которое он ожидал увидеть, Генри обнаружил у противоположной стены зияющую дыру. Это был подкоп, через который проклятый братец выбрался из сарая.

— Черт!.. — воскликнул Генри, не помня себя от бешенства. Он никак не мог понять, как такое могло случиться — ведь он так хорошо все продумал и рассчитал! Потом ему привяло в голову, что нужно, пока не поздно, броситься в погоню. Даже если эти двое сбежали несколько часов назад, вряд ли они успели за это время добраться до города. А раз так — надо спешить.

Сжимая в руке пистолет, Генри опрометью бросился к дому, схватил ключи от машины, потом выбежал наружу и прыгнул за руль. Взревел мотор, и «Вольво» помчался по извилистой дороге к шоссе.

Никто не сможет отнять у него Марию, думал Генри, скрежеща зубами.

Никто.

Никогда.

* * *

Старик на переднем сиденье захрапел громче, и Туз обернулся на рыжего мальчишку.

— Ты не против, если я включу радио? — спросил он.

— Нет, конечно, — ответил парнишка. — Дед постоянно слушает станции, которые передают кантри, но они мне не нравятся. Я люблю рок-н-ролл.

— А кто из рокеров тебе больше всего нравится? — спросила Макс.

— Я же уже говорил! — воскликнул парнишка. — «Ролинги», конечно. Они лучше всех!

— Ты еще слишком мал, чтобы знать что-нибудь про «Ролингов», — поддразнила его Макс и, обернувшись через плечо, бросила быстрый взгляд в заднее стекло.

— А ты-то?! — возмутился парень. — Ты разве не молодая? Вот скажи, сколько тебе лет, скажи!..

— Мне… — Макс уже собиралась солгать, но передумала. Какой смысл? — решила она. — Мне шестнадцать. А тебе?

— Мне через месяц будет четырнадцать.

— Вы оба еще слишком молоды, чтобы знать, кто такие «Ролинги», — заметил, не оборачиваясь, Туз.

— Только не я, — возразила Макс. — Мне, может быть, и шестнадцать, но в музыке я разбираюсь, и мне нравится не только рэп, но и соул, и даже альтернативный рок!

— И все равно «Ролинги» — это прошлый век, — ухмыльнулся Туз, чье настроение заметно повысилось после того, как он слегка утолил голод. — От них балдел, наверное, еще дедушка этого пацана.

— Может быть, — не стала спорить Макс, — однако они еще выступают. Я была на их последнем концерте в Лос-Анджелесе, и мне очень понравилось. «Ролинги» зажигали по полной, не все современные группы так могут!

— У меня есть запись Джаггера, где он поет «Сатисфэкшн», — похвастался рыжий.

— Ух ты! — восхитилась Макс. — А ты, оказывается, продвинутее, чем кажешься!

— Ты это чего? — с подозрением спросил парнишка и поскреб в затылке. — Ты смеешься надо мной, да?

— Вовсе нет! — рассмеялась Макс. — Напротив, я пытаюсь тебе понравиться.

— Эй, мелюзга, хватит болтать! — одернул их с переднего сиденья Туз. — А то нашлепаю.

— Ты сказал — мелюзга?! — немедленно среагировала Макс.

— А кто же? Тебе ведь шестнадцать, я не ослышался?

— Заткнись и включи наконец радио, — огрызнулась Макс, поняв, что Туз поймал ее на лжи. Ведь, когда они познакомились, она сказала, что ей восемнадцать.

Туз снова усмехнулся и, наклонившись к приборной доске, включил древний приемничек, который и в самом деле был настроен на волну кантри. Салон тотчас заполнил звонкий речитатив какой-то певицы, которая, неестественно подвывая, жаловалась на мужа-фермера, оставившего ее одну с шестью детьми и без всяких средств к существованию.

— Ну и тоска! — фыркнула Макс презрительно. — Поищи-ка что-нибудь получше, а?

Но Туз не ответил. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил какой-то автомобиль, на большой скорости мчавшийся следом за ними. Дорога в этом месте была достаточно узкой, и Туз машинально прижался к обочине.

Секунду спустя он понял, что это не просто автомобиль. Это был тот самый «Вольво», который он видел у затерянной в лесу хижины, и если зрение его не подводило, то за рулем его сидел Большой Псих собственной персоной.

— Черт! — вырвалось у него.

— Что случилось? — спросила Макс, невольно подаваясь вперед.

— Лучше тебе этого не знать, — сквозь зубы отозвался Туз, вдавливая в пол педаль газа.