Едва оказавшись в верхнем зале ресторана «Мистер Чоу», Кэмерон сразу поняла две вещи. Во-первых, из всех присутствующих здесь женщин она была самой молодой. Во-вторых, эти женщины были настроены по отношению к ней весьма недружелюбно. Конечно, для них она была чужой, посторонней, но Кэмерон подозревала, что какую-нибудь грезящую о звездной карьере девицу с силиконовой грудью и подкачанными губами они приняли бы теплее. Кэмерон для них была вещью в себе, и к тому же она пришла сюда вместе с Доном.

В том, что все эти замужние женщины неровно дышат к Дону, Кэмерон убедилась довольно быстро. Он не то чтобы им нравился, нет, просто каждая из них считала, что имеет на него какие-то права. Он был их любимой знаменитостью, свободным холостым мужчиной с нормальной сексуальной ориентацией, и этого, как ни странно, хватало, чтобы каждая из них готова была запрыгнуть к нему в постель по первому же знаку.

Стоило Дону появиться в зале, как женщины, каждая из которых пришла сюда со своим мужчиной, набросились на него словно он был последним бифштексом на барбекю. Возглавляла эту кавалерийскую атаку Мэнди Ричардс. Сегодня на ней было серебристое коктейльное платье от Валентино, в ушах сверкали бриллиантовые серьги, а волосы были по последней моде собраны в низкий пучок, который — увы — ей совершенно не шел из-за невысокого роста.

— Привет, дорогуша! — бросила Мэнди и небрежно кивнула Кэмерон, однако ее взгляд был внимательным и оценивающим. Оглядев спутницу Дона с головы до ног, она неодобрительно поджала губы. Мэнди надеялась, что Дон приедет на вечеринку с этой телеглупышкой Мэри Эллен, которую недавно бросил муж и которая на некоторое время сделалась любимицей желтой прессы. Мэри и впрямь была не великого ума, но она, по крайней мере, становилась известной.

— Как, ты говоришь, тебя зовут? — спросила Мэнди, хотя на самом деле ответ Кэмерон ее нисколько не интересовал.

— Мой секретарь сообщил тебе, как ее зовут. Неужели ты даже этого не можешь запомнить? — добродушно заметил Дон, подцепив с подноса проходившего мимо официанта блинчик. — Познакомься с Кэмерон Парадайз. Такое имя трудно забыть.

— Привет, — поздоровалась Кэмерон, чувствуя себя крайне неловко в брючном костюме и без бриллиантовой диадемы на голове.

— Добро пожаловать на нашу вечеринку, — рассеянно проговорила Мэнди, которая уже переключилась на новых входящих гостей. — Прошу прощения, но я обязательно должна… — Она отошла.

— Мэнди — жена виновника торжества, — пояснил Дон. — Если сумеешь заманить ее в свой фитнес-клуб, прочие голливудские жены все как одна потянутся следом. Мэнди обожает «открывать» новомодные заведения.

— Мне бы не хотелось, чтобы моими клиентами были исключительно голливудские жены, — заметила Кэмерон.

— Но ведь тебе нужны деньги, не так ли? — Дон съел еще один блинчик. — Поверь моему слову: перетянуть Мэнди на свою сторону — важный стратегический шаг. — Он слегка приподнял бровь. — Или ты не знаешь, кто она такая?

— Знаю. Ты сам мне только что сказал. Она — жена виновника сегодняшнего торжества.

— А кроме того, единственная дочь Гамильтона Гекерлинга, суперпродюсера и мегамагната, который пользуется в Голливуде огромным влиянием.

— Кого-кого? — Кэмерон подавила смешок: она видела, что Дон чувствует себя немного не в своей тарелке из-за того, что привел ее сюда. Он старался не подавать виду, но ему это не слишком удавалось. Словом, наблюдать за ним было забавно.

— Пойдем отыщем Райана, — предложил он.

— Это кто? Герой сегодняшнего вечера?

— Угу. Он небось сидит сейчас в самом темном углу и грызет ногти.

— Почему?

— Потому что сегодня ему исполнилось сорок лет, а он, бедняга, вбил себе в голову, что это — начало конца.

«Какого конца?» — хотелось спросить Кэмерон, но она побоялась, что Дон ответит какой-нибудь двусмысленностью, поэтому она спросила, постаравшись придать своему голосу оттенок искренней заинтересованности:

— А чем он занимается, этот Райан?

— Он независимый продюсер — один из лучших в этом провинциальном городишке. Мы вместе учились в колледже. Райан мой самый давний и, похоже, самый близкий друг.

Но уйти им не удалось. На Дона налетели сразу три разодетые женщины, которые благоухали «Ангелом», «Сапфиром» и еще чем-то очень дорогим и эксклюзивным. Они говорили все одновременно и на попытки Дона представить им Кэмерон никак не реагировали.

— Я сейчас вернусь, — шепнула она и выскользнула за дверь.

Кэмерон было необходимо перевести дух. Сначала она собиралась посидеть в дамской комнате, но та оказалась битком забита щебечущими дамами, и Кэмерон, испытав острый приступ клаустрофобии, спустилась вниз.

Из вестибюля ресторана Кэмерон вышла на улицу. Заметив ее, дежурившие у входа папарацци на мгновение оживились, но, поняв, что перед ними не звезда, успокоились и больше не обращали на нее внимания. Кэмерон это вполне устраивало. Она отошла на несколько шагов в сторону, с наслаждением вдохнула прохладный, чистый воздух и почувствовала запах табачного дымка. Оглянувшись по сторонам, Кэмерон увидела у входа в ресторан небольшую группу курильщиков, упорно не желавших расставаться со своей пагубной привычкой.

Скользнув по ним взглядом, Кэмерон погрузилась в собственные мысли. Ей было очевидно — приходить сюда сегодня с Доном было ошибкой. Она не принадлежала к миру могущественных мужчин и богатых женщин и чувствовала себя в нем чужой и одинокой. Посмотреть хороший фильм и поужинать в скромном ресторане по соседству — именно так представляла себе Кэмерон по-настоящему приятный вечер, но Дон, конечно, не мог позволить себе ничего подобного. Ведь он был звездой, а значит, не принадлежал себе.

Нет, больше с Доном Вероной она никуда не пойдет — это ясно.

Приняв такое решение, Кэмерон снова огляделась по сторонам и заметила мужчину, который нервно расхаживал по аллее, что-то бормоча себе под нос. Он не производил впечатления человека неуравновешенного или нетрезвого. Кэмерон присмотрелась повнимательнее. Мужчина был в элегантном костюме, в стильной голубой рубашке и синем — в тон — шелковом галстуке. Когда же его лицо осветил яркий свет фонаря, Кэмерон поняла, что таких удивительных глаз она не видела никогда в жизни. Синие глаза, умный взгляд, легкие морщины на высоком, благородном лбу, крупный рот и нос с легкой горбинкой — таким было лицо, от которого Кэмерон была не в силах отвести взгляда. Конечно, незнакомец не был таким красавцем, как Дон, но все же он показался ей очень, очень привлекательным.

Когда он прошел мимо нее в третий или в четвертый раз, Кэмерон не выдержала и сделала шаг вперед.

— С вами все в порядке? — спросила она.

Мужчина резко остановился и уставился на нее во все глаза.

— Н-нет, — промолвил он после почти минутного молчания. — То есть — да, со мной все в порядке. Просто мне нужно немного выпустить пар, иначе я взорвусь.

— Не нужно взрываться, — сказала она почти весело, гадая, почему сердце в груди вдруг забилось словно у пойманной птицы. — Это не самый разумный план.

— А вы знаете, какой план разумный? — спросил он, несколько озадаченный ее словами.

«О, да! — подумала Кэмерон. — Знаю. Я хотела бы, чтобы ты был в моей постели, и тогда бы я тебе все рассказала…»

Она, впрочем, тут же спохватилась. Что, черт побери, с ней творится? Почему этот мужчина, которого она видела впервые в жизни, так сильно ее взволновал? Или она просто попала под гипноз его невероятных синих-синих глаз? Ничего подобного Кэмерон не испытывала с тех пор, когда впервые встретилась с Греггом. Тогда ее тоже словно подхватило могучим потоком — подхватило и понесло вперед, в его объятия, но ведь тогда она была совсем юной и глупой и не имела того печального опыта, который, как казалось Кэмерон, должен был служить ей надежной защитой от любых опрометчивых поступков.

Сейчас, впрочем, Кэмерон не думала о безопасности. Куда важнее было удержать внимание незнакомца. К счастью, он, похоже, не спешил уходить.

— Вы… вы ужинаете в «Мистере Чоу»? — задала она не самый умный вопрос.

— Вроде того, — рассеянно кивнул он в ответ.

Их взгляды встретились, и в то же мгновение между ними возникла необъяснимая связь, разрушить которую не спешил ни он, ни она.

— А-a, вот ты где!.. — раздался совсем рядом голос Дона, и Кэмерон, с трудом отведя взгляд от лица незнакомца, попыталась взять себя в руки.

— И ты тоже… — добавил Дон, поворачиваясь к мужчине. Папарацци, дежурившие у входа в ресторан, уже окружили их, яростно сверкая вспышками, но Дон не обращал на них ни малейшего внимания.

— Куда ты подевался? — спросил он небрежно. — Там тебя все обыскались. Твоя жена рвет и мечет. Страшно подумать, что будет, если ты немедленно не вернешься в зал. — Дон улыбнулся. — Я вижу, вы уже познакомились, — добавил он после чуть заметной паузы. — Я, кажется, говорил тебе, Райан, что она — само совершенство. Теперь ты видишь, что я был прав?

Райан растерянно кивнул. Он довольно быстро сообразил, что или, вернее, кого имеет в виду друг, но это не улучшило его настроения. Неужели эта изящная женщина, это небесное создание, казалось, посланное ему самой судьбой, — та самая фитнес-инструкторша, новая пассия Дона?

И что ему теперь делать?

Да ничего…

Абсолютно ничего.

В конце концов, он женат на Мэнди, а это значит, что у него есть перед ней определенные обязательства.

— А вы, значит, и есть виновник торжества? — пробормотала Кэмерон.

— Тот самый. — Райан вздохнул.

— Ладно, пошли скорее, — поторопил их Дон, косясь на папарацци. — Незачем устраивать бесплатное представление для этих обезьян с фотоаппаратами.

С этими словами он обхватил обоих за плечи и повел к дверям ресторана, но по пути Райан и Кэмерон успели обменяться еще одним взглядом, который был красноречивее любых слов.

* * *

Остаток вечера прошел для Кэмерон словно в тумане. Дон знакомил ее с какими-то друзьями, быть может — очень и очень известными, но она не запомнила ни лиц, ни имен. Почему-то, — а почему, она и сама не могла бы объяснить, — Кэмерон была не в состоянии оторвать глаз от Райана Ричардса, поэтому довольно скоро она поняла, что на торжестве в свою честь он отнюдь не веселится. Позже Дон объяснил ей, что Райан сердится на жену, которая, организовав для него эту вечеринку, «забыла» пригласить его родственников, к которым он был очень привязан.

Мужчина, который дорожит своей родней? Это что-то новенькое…

Стараясь говорить как можно небрежнее, Кэмерон поинтересовалась, есть ли у Райана дети, и Дон рассказал ей о выкидышах и о младенце, который родился мертвым.

Представив, какое горе и разочарование постигло Райана, Кэмерон почувствовала застрявший в горле комок.

Когда они с Доном возвращались из ресторана, Кэмерон спросила, счастлив ли Райан с Мэнди или нет.

— Ты, похоже, заинтересовалась моим приятелем, — заметил на это Дон, который, по обыкновению ведя машину одной рукой, положил другую на плечо Кэмерон. — С чего бы это?

— Это же его юбилей, — нашлась она. — Мне просто любопытно.

— А тебе понравилась вечеринка? — спросил Дон, так и не ответив на ее вопрос.

— Ну… — Кэмерон заколебалась. — Еда была выше всяких похвал.

— А кроме еды?

— Все эти люди, они… — Кэмерон запнулась, подыскивая правильное слово. — В таком обществе я чувствую себя немного не в своей тарелке.

— В каком же обществе ты чувствуешь себя хорошо? — рассмеялся Дон, начиная слегка поглаживать ее плечи. Кэмерон заметила, что он свернул на Сансет, и невольно напряглась.

«Кажется, он вообразил, что мы едем к нему домой! — в панике подумала она. — Нет, только не это!»

— Ну, во-первых, я предпочитаю неформальные вечеринки, — пробормотала она. — А во-вторых, мой дом в другой стороне. Ты едешь не туда.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Просто я подумал, что, коль скоро завтра в семь утра у нас тренировка, для нас обоих было бы гораздо удобнее, если бы ты осталась у меня на ночь.

— Удобнее? — Кэмерон приподняла бровь. — Для нас?..

— У меня дома есть гостевые комнаты, — объяснил Дон. — Так что ты меня нисколько не стеснишь.

— А у меня есть две собаки, которые разнесут мой дом, если я не приеду ночевать. Так что…

— Ты хочешь сказать, что сейчас мне следует развернуться и ехать в другую сторону?

— Именно это я и хочу сказать.

Он покачал головой.

— С тобой нелегко иметь дело.

— Как и с любой другой женщиной, которой приходится самой зарабатывать на жизнь, — уточнила Кэмерон.

Дон не стал возражать. Он уже усвоил, как следует держать себя с Кэмерон.

— До завтра, трудящаяся женщина! — попрощался он и, махнув ей рукой, уехал.

Кэмерон забрала у соседа Йоко и Леннона и поспешила к себе.

Райан Ричардс…

Виновник торжества…

Голова у нее кружилась.

Кэмерон уже давно не испытывала ничего подобного.

АНЯ

— Какой способ вы предпочитаете?

Эти слова Аня повторяла по несколько раз в день словно заклинание. Со временем она научилась произносить их на нескольких языках. А еще Аня поняла, что, если она хочет выжить, ей нельзя стесняться и робеть. Она должна быть агрессивной, напористой, хваткой и в то же время уметь выносить все, что выпадает на ее долю. Этой премудрости научила ее Вельма — двадцатилетняя полька, которая была самой востребованной девушкой у пани Гутовски.

Первые два месяца Аня смертельно боялась мужчин, которых должна была обслуживать. Самые разные мужчины — молодые и старые, худые и толстые, мрачно молчаливые и трепливые, — они поднимались в ее крошечную комнату, расстегивали штаны и использовали ее как считали нужным. Страх и стыд терзали Аню денно и нощно, и никто, никто не мог спасти ее от этого кошмара. Она была пленницей, бесправной рабыней, и ей действительно оставалось только стиснуть зубы и терпеть.

Дважды в день Ане разрешалось спускаться в кухню, где для нее и других девушек была приготовлена еда — обычно это был какой-нибудь суп и хлеб. За общим столом она и увидела Вельму — крупную, рослую, с большими грудями, влажными алыми губами и крашеными черными волосами, уложенными в высокую прическу.

Поначалу Вельма не обратила внимания на бледную, как привидение, девушку с вечно испуганным лицом. Она только отметила, что новенькая хоть и хороша собой, но ей явно не конкурентка. Со временем, однако, Вельма стала все чаще заговаривать с Аней, делясь с ней «тайнами профессии».

— Если хочешь, чтобы клиент захотел тебя по второму разу, нельзя лежать под ним словно дохлая кошка, — наставляла она Аню. — Кусайся, брыкайся, катайся словно колобок — они это любят. А если чувствуешь, что мужик настроен агрессивно, предложи взять в рот. Тогда, быть может, он тебя и не измордует до смерти! Кстати, что у тебя с лицом, дорогуша? Кожа у тебя белее мела. У тебя что, нет никакой косметики?..

Иногда Вельма приходила к Ане по ночам, когда все спали, и ложилась к ней в постель. Случалось, она иногда ласкала девушку, причем делала это гораздо нежнее, чем мужчины, которых Аня вынуждена была обслуживать как за деньги, так и бесплатно. К последним относились деловые знакомые пани Гутовски, а также Игорь, который считал себя вправе пользоваться Аней когда пожелает на том лишь основании, что это он привел ее в заведение Ольги.

— Пошли этого ублюдка куда подальше! — посоветовала ей Вельма. — Пусть платит, как все. А не захочет — пожалуйся Ольге, она его живо поставит на место.

— А ты давно здесь? — как-то поинтересовалась у нее Аня.

— Слишком давно, — вздохнула Вельма, закуривая. — Но теперь Ольга уже отдает мне часть заработанного. Когда я накоплю достаточно — фьюить! Только меня и видели!

— А куда ты поедешь?

Вельма пожала плечами.

— Я еще не решила. Может быть — в Голландию. Я слышала, в Амстердаме девушка может заработать серьезные башли.

— А можно и мне с тобой? — спросила Аня, и ее глаза невольно заблестели при мысли о том, что ей удастся избавиться от навязанного ей кошмара.

— А что, неплохая идея! — Вельма хрипло рассмеялась. — Я слышала, что две девушки могут заработать вместе куда больше, чем поодиночке.

И с этого дня, вернее — с этой ночи, Аня и Вельма начали планировать свое освобождение.