Терпеть не могу встречу Нового года! Мне кажется, это просто предлог, чтобы устроить гулянку, напиться, потрахаться и так далее.

Весь клуб разукрасили игрушками, шариками, масками, гирляндами и прочей мишурой.

Явился я туда рано и в прескверном настроении. Потому что дозвонился наконец в Челси, и Мадлен заявила, что Алекс дома нет и будет она поздно. Где она? Мадлен не знала. С кем? Тоже не знала. Называется — подружка. Жуткая зануда эта Мадлен Ньюком. Я оставил ей оба номера телефона — и «Хобо»и домашний — и наказал, чтобы Алекс перезвонила мне в ту же минуту, как вернется. Пора кончать с холостой жизнью. Нам ведь ничто не мешает пожениться хоть завтра, но держать это надо в тайне, пока я не открою новый клуб. Отлично! Действительно, завтра и поженимся — в Новый год!

Вот именно. А потом всем объявим. Тогда Фонтэн при все желании не сможет нам помешать.

Появился Цветик в желтых брюках, желтой же рубашке и вышитой кожаной куртке.

— Очень недурно, — промолвил я, мигом сообразив, на что пошли мои денежки.

Цветик поставил диск Серджо Мендеса и отправился на кухню перехватить чего-нибудь. Правильно — до прихода первых гостей еще целый час. Сэмми, Мэсси и другим ребятам я не звонил — они на вечеринке у Стива Скотта. Я к этому ублюдку больше близко не подойду, хотя его жена (ха!) звонила мне домой, когда я лежал больной, и приглашала прийти.

Я проглотил бифштекс и выпил пару рюмок виски — может, настроение хоть чуть-чуть поднимется. Появился маменькин сынок Франклин, а с ним Молли Мэнди — едва прикрытая.

Молли сияла и почти беспрерывно обнимала и целовала Франклина. Он же только смущенно улыбался. Размочился наконец парень — слава Богу!

Цветик переключился на Джеймса Брауна. Появились первые гости.

В канун Нового года веселье начинается рано, так что к одиннадцати заняты были уже почти все столики. Франко со своей командой обносили гостей жареными цыплятами с шампанским — нашим фирменным угощением, входившим в стоимость входных билетов. Иан Теин заказал столик на десятерых, и даже Сэмми позаботился о том, чтобы забронировать место заранее. В одиннадцать тридцать завалили почти все знакомые. Гнусик, Сьюки и Мэсси, трое ребят из «Маета», парочка кинозвезд, двое парламентариев и целая куча моделей, фотографов и актеров.

Ого, Фонтэн все-таки пожаловала. Выглядела она просто сказочно в своей фантастической шубке. Надеюсь, Франко сумеет усадить ее куда-нибудь, а то в списке гостей она не значится. Вполне в духе Фонтэн — явиться незваной и доставить всем уйму хлопот.

Я нацепил дежурную улыбку и зашагал ей навстречу. Фонтэн холодно посмотрела на меня и прошла мимо. За ней проследовали Иан Теин, Ванесса, Леонард и еще несколько человек.

— Привет, Иан. — Я протянул ему руку, которую он довольно вяло пожал. — Всю неделю пытался тебе дозвониться, но тебя вечно нет на месте.

Ванесса поравнялась со мной, и я поцеловал ее в щечку. Лицо Ванессы раскраснелось, и выглядела она как-то странно.

Куда, черт возьми, подевался Франко? Какой-то дуралей официант усадил Фонтэн рядом с Ианом Теином.

— Быстро пришли ко мне Франко! — шепнул я пробегавшему мимо официанту.

Вскоре подоспел Франко, разгоряченный и запыхавшийся.

— Что происходит? — возмутился я. — Подбери-ка столик для миссис Халед.

Он приступил к столику Теина, обратился к Фонтэн, потом бегом вернулся ко мне и сказал:

— Все в порядке, мистер Блейк. Миссис Халед пришла как гость мистера Теина.

— Что? — Я не поверил своим ушам. Я посмотрел на Фонтэн и перехватил ее взгляд. Она холодно улыбнулась и повернулась к Иану, который веселился как дитя.

У меня вдруг возникло холодящее ощущение, что моя сделка прогорела. Ну и ладно, плевал я на Иана Теина с его миллионами. Найдутся другие. Наверняка отбоя не будет от желающих вложить деньги в мое предприятие.

Кто-то запустил в меня бумажным шариком. Ну надо же — Карла Кассини, в облегающем черном платье, из которого так и выпирали роскошные груди.

— Тони, привет! — весело промурлыкала она, сидя по соседству с «продюсером»и прочей компанией. — С Новым годом!

О, вот и народец с вечеринки Стива Скотта. А я, похоже, немного перебрал. Черт с ними!

Надо же — Сэмми с Мадлен! Очень милая парочка, словно голубки. И Александра! Значит, моя малышка все-таки решила встретить Новый год со мной! Я ласково погладил ее по щеке.

— Привет, солнышко?

Как ей идет эта розовая штучка.

— Здравствуй, Тони. Ты, кажется, знаком с Майклом Ньюкомом?

Майкл-Шмайкл. Какого черта он приперся сюда вместе с ней.

— Садитесь быстрее! — завопила Мэдди. — Новый год на носу! Привет, Тони! Слышал новость? Наша Алекс обручилась с Майклом! Представляешь, мы теперь будем с ней свояченицами! Здорово, да?

Вам приходилось испытывать ощущение, когда пол уходит из-под ног? Когда бьют кувалдой по голове? Примерно это самое я и испытал. Словно во сне я посмотрел на Алекс. На меня глядели ее огромные глаза испуганной лани. Меня будто лягнул под дых целый табун лошадей. Не помню, как я доплелся до кухни. Там я открыл бутылку виски и выпил столько, что в брюхе забушевал костер.

Никогда еще в жизни я не плакал. Но на кухне такой чад, что глаза разъедает дымом.

Вошел Франко, который может разыскать меня и на дне морском.

— Мистер Блейк, уже без пяти двенадцать.

— Да, спасибо.

Я проковылял в зал, сгреб в охапку ближайшую девицу.

— Ой, не надо! — заверещала она, пока я тащил ее к пульту Цветика.

— Внимание! — проорал я. — Радуйтесь все! Осталось пять минут — готовьте шампанское! Девчонка высвободилась из моих объятий.

— Мой парень вам накостыляет за это! Я подозвал официанта и велел ему передать мисс Кассини, чтобы она возвестила о наступлении Нового года. Сияющая Карла подошла ко мне в сопровождении двух официантов и «продюсера». В нее полетели серпантиновые ленты. Раздались взрывы хлопушек.

— Итак, считайте от десяти в обратную сторону. Я передал Карле микрофон, и она начала отсчет секунд:

— Девять, восемь, семь…

За что Алекс так обошлась со мной?

— Шесть, пять, четыре… Как она могла?

— Три, две, одна… Поздравляю вас с Новым годом! Ее слова потонули в гуле голосов и аплодисментов. Грянул веселый разудалый марш, кругом все целовались, обнимались и радовались как ненормальные. Я схватил Карлу в охапку и впился в ее губы. Она отбивалась, и я укусил ее за язык. Это тебе, стерва, за ту позорную ночь!

Карла оттолкнула меня, а «продюсер» принялся орать на нее по-итальянски. Я гоготнул и врезался в толпу.

— Привет, Тони! — окликнул меня Сэмми. — Иди выпей с нами.

— О да, иди к нам! — взвизгнула Мадлен. Еще чего — смотреть, как Алекс и Майкл пожирают друг друга глазами.

Откуда-то вынырнула Гнусик. Я прижал ее к себе, поцеловал и втиснул ногу между ее ногами.

— Поедем потом ко мне? — предложил я.

— Ой, нет, Тони, не могу. Я здесь с одним известным режиссером, он обещал мне роль в следующем фильме.

Она хихикнула.

— Давай на секунду спустимся в мой кабинет — у меня там кое-что для тебя заготовлено.

Гнусик помялась немного, потом покачала головой.

— Нет, сегодня правда не могу. Тони. В следующий раз. Меня ждет режиссер.

Ну ее в задницу! Пол вдруг заходил ходуном. Всех в задницу! А что, может, трахнуть Фонтэн? Мне уже было все равно — трахну эту извращенку, как ей будет угодно. Я зашагал к ее столику.

— Поздравляю всех с Новым годом!

— Спасибо, Тони, — сказала Фонтэн, болтая пальчиком шампанское в бокале. — Кстати, желаю тебе удачи в новом клубе. Иан теперь будет моим компаньоном в «Хобо», так что поищи себе другого хозяина. Еще раз — удачи, я уверена, у тебя будет все в порядке. Ты, конечно, понимаешь, что здесь тебе больше оставаться ни к чему. Я договорилась, чтобы тебе выплатили жалованье за две недели вперед, так что с завтрашнего дня можешь быть свободен.

О, Господи! Ее лицо вдруг поплыло перед моим взором — злые прищуренные глаза, тонкие губы. Она отвернулась и что-то сказала Иану. Подходящая парочка. Похожи как две капли воды. Иан вжался в кресло, не осмеливаясь взглянуть в мою сторону. Я перехватил обеспокоенный взгляд Ванессы и расхохотался. Неужто они не понимают, что без меня «Хобо» вмиг накроется?

Шум, визг, взрывы хлопушек, снопы искр от бенгальских огней. Все опутаны серпантином, осыпаны конфетти. Меня так и тянуло к моей малышке Алекс. Где она, моя крошка?

Я выбрался на балкон, прикрыв за собой дверь. Отгородился от веселого гама. Холодный воздух прошиб меня насквозь, глаза заслезились. На кой черт я так надрался? Сейчас мне, как никогда, нужна ясная голова, чтобы обдумать происходящее.

Я сел прямо на пол. Между лужами от дождя. Блеск! Я потерял любимую, потерял свой клуб. Что мне теперь делать? Я сидел так, пока не одумался — а какого, собственно, черта? Баб кругом полно, клубов тоже, слава Богу, хватает. Жизнь — клевая штука.

Я вернулся в зал и начал веселиться напропалую. Пил, танцевал, орал до одури, взрывал хлопушки, швырял серпантин и пил, пил, пил…

И вдруг пришел Хэл в сопровождении своей старой вешалки Мамми.

— Привет, Тони, старина! Можешь нас поздравить — мы поженились.

Я посмотрел на Хэла. Последний из великих ходоков попал в сеть. Мамми счастливо улыбалась и висла на его руке. Да, старушка ему в матери годилась.

— Мы прилетели из Рима подписать кое-какие бумаги. Я уже принял дела на студии, о которой тебе рассказывал.

Какой еще студии?

— Прекрасно! — Я попытался улыбнуться. Мамми засияла.

— Тони, дорогой, позвольте познакомить вас с моей лучшей подругой, Дельфиной Коэн из Майами. Она впервые в Европе, и мы с Хэлли хотим повозить ее по Лондону.

Дельфина Коэн оказалась крашеной блондинкой, сильно за пятьдесят. Я кивнул ей. Она в ответ сверкнула зубами. На ней было норковое манто и уйма бриллиантов, очень похожих на настоящие.

Мы сели, я заказал шампанское. Припрыгал Сэм-ми — посмотреть, что у нас делается. Мамми и Дельфина вышли в дамскую комнату, а Хэл в ту же секунду вцепился в меня и возбужденно заговорил:

— Слушай, старик, не будь кретином! Я знаю, что это не твой стиль, но покойный муж Дельфины Коэн владел половиной Майами. Он скопытился от инфаркта полгода назад, а Дельфина просто исходит от желания. Не торчать же тебе здесь всю жизнь? Пораскинь мозгами, дружище, это твой последний шанс. Посмотри на меня — я теперь большой человек.

Я посмотрел на Хэла. Он так наширялся, что глаза его совершенно остекленели.

Возвратились Мамми с Дельфиной, и мы выпили еще шампанского. Франко то и дело подбегал ко мне со всякой ерундой, но я велел посылать всех в задницу. «Хобо» отошел для меня в прошлое, пусть другие теперь суетятся здесь и набивают себе шишки.

Я заметил, что у Дельфины пухлые руки, покрытые веснушками. Пожалуй, для старухи она выглядит неплохо. Хочу еще шампанского. Море шампанского.

— Тони, — обратилась ко мне Мамми, — почему бы вам не слетать с нами в Рим на несколько деньков? Хэлли у нас сейчас такой занятой, а нам с Дельфиной нужен сильный защитник. Говорят, итальянцы такие темпераментные — бедная Дельфина заранее боится, что не сможет выйти на улицу.

Бедная Дельфина рассмеялась и затрясла в такт музыке тяжелым браслетом с бриллиантами. На ней было черное декольтированное платье, из которого выпирали довольно внушительные телеса. Интересно, встанет ли у меня на нее? И нужно ли мне это?

Хэл весело подмигнул мне.

— Да, давай махнем в Рим, старина. Будет очень здорово. Что ты на это скажешь, Дельфина?

— По-моему, прекрасная мысль, — улыбнулась она, одарив меня многозначительным взглядом. — Вы поедете?

Я резко встал.

— Да, наверное, я должен прикинуть. Извините, мне нужно проверить, что там делается. Сейчас вернусь. Я бросился в вестибюль.

— С Новым годом, мистер Блейк! — улыбнулась мне Тина.

Завалила еще одна компания — девушки, разодетые как рождественские елки, импресарио и один известный американский актер. Я по привычке поприветствовал их как полагается. Одна из девчонок меня поразила — длинные шелковистые волосы с вплетенными жемчужинами, белый брючный костюм, зеленые с поволокой глаза. Кто-то представил нас друг другу, она улыбнулась и провела язычком по пухленьким розовым губкам. Я ощутил знакомый жар в чреслах, которых мне следовало поберечь для Дельфины Коэн. Зеленоглазую девушку звали Миранда. Я пригласил ее потанцевать. С импресарио и актером пришли еще три девицы, так что никто не возражал. По моему сигналу Цветик поставил «Зажги мой огонь»в исполнении Хосе Фелисиано. Миранда сразу прижалась ко мне всем телом — высокая, мягкая, податливая. К черту Дельфину Коэн со всем ее богатством!

Ну, вышибли меня из «Хобо»— что из этого? Наверняка подвернется что-нибудь подходящее — и мне не придется себя продавать. А если нет? Не беда, жизнь есть жизнь. В конце концов буду опять мыть тарелки.

Девушка, что танцует со мной, конечно, не Алекс, но, безусловно, красавица. Нежная кожа, пылкий взгляд.

— Вот уже не ожидал, что познакомлюсь сегодня с такой, как вы, — прошептал я, привлекая ее еще ближе.

— Я тоже, — тихо рассмеялась она. — Я только вчера прилетела из Нью-Йорка. Мне говорили, что все англичане такие чопорные и заносчивые.

— А что вы теперь думаете?

В ответ она прижалась ко мне еще сильней. Мы танцевали и танцевали. Хэл уже давно ушел со своими выдрами. «Мудак ты! — бросил он мне на прощание. — Променял прекрасное будущее на е…ю».

Фонтэн ушла в три часа, сопровождаемая всей своей свитой. Иан Теин пресмыкался перед ней, словно лакей.

Как ушла моя Алекс, я не видел. Да и не хотел видеть. Я мечтал об одном — забыть ее навсегда.

Мы с Мирандой покинули «Хобо»в шесть утра. Она тащила целую связку воздушных шариков, и мы прошагали пешком по опустевшим лондонским улицам прямо до моей берложки.

Лицо у Миранды замечательное — серьезное и вместе с тем очень сексуальное. Тело упругое, мальчишеское, с маленькими грудями. Мне пришлось распутывать ее длинные волосы, когда я захотел поцеловать нежные сосочки.

— А я только что расстроила свою помолвку, — сказала Миранда. — Мой жених мог спать со мной только в «групповухах». А меня от них просто тошнит. Отец сказал, чтобы я улетела куда-нибудь и забыла его. Отец оказался прав. О-оо, как хорошо!

— Моя невеста тоже обручилась с другим.

— Да? О-оо… Еще… Сделай так еще! Прилетай ко мне в Нью-Йорк, чтобы забыть ее.

— Непременно. — Я лег на нее. Потрясающая девушка! — Только чем мне там заняться? Миранда извивалась подо мной.

— О, Тони, какой ты замечательный! Тони! Господи, я больше не могу! Слушай, я придумала. Мой отец возьмет тебя к себе — он занимается почти всем. О-оо! С Новым годом! О, бэби, бэби, бэби! Какой класс! У отца есть в Нью-Йорке своя дискотека — «Пикете»— совершенно шизанутая… Это как раз для тебя… О, Тони, какое чудо! О, Тони, я тебя люблю! Оле! Оле! О, Тони… ты настоящий жеребец!