Вот уже два года группа имела название „Крис Феникс и Дикари“.

И все это время шла война между Крисом и Базом.

И все это время группа под руководством Криса постоянно поднималась к новым вершинам славы.

Но напряжение усиливалось, росли эгоистические амбиции. Жестокие споры стали повседневным явлением.

Доктору Хеду с большим трудом удавалось еще как-то удерживать группу вместе. Каждый был готов уйти и выступать самостоятельно, но Хед терпеливо разъяснял, что они, „Дикари“, — одна из лучших рок-групп в мире и их распад будет чистым безумием.

Всю эту сумасшедшую обстановку усугубляло еще и то, что Баз недавно связался со знаменитой Микки — Мишель Ханли-Богарт, которая только что порвала с Делом Дельгардо, а эта связь продолжалась почти два года.

Крис до сих пор испытывал легкую обиду за то, как она обошлась с ним, поэтому ее теперешние постоянные появления вместе с Базом отнюдь не улучшали обстановку в группе.

Цветик наконец отошла в прошлое. Это отнюдь не юное дитя шестидесятых годов совсем не рада была по прошествии пятнадцати лет, проведенных вместе с Базом, получить от него, что называется, „пинка под зад“. Через несколько недель Цветик объявила себя экспертом по „Дикарям“, особенно по периоду их становления, и начала писать о них книгу. Когда книга была закончена, ее фрагментами запестрела вся английская бульварная пресса. На поверхность была извлечена вся грязь, особенно досталось Базу и Крису, представленным Цветиком пьяницами и наркоманами, у которых в голове нет ничего, кроме фанаток, оргий и наркотиков.

Прочитав все это, Крис пришел в ярость. Да, насчет База все было правдой, но с какой стати его выставили в таком свете? Во-первых, он очень редко употреблял наркотики. Фанатки — это чепуха, и с ними давно покончено. А что касается оргий, то он участвовал только в одной, кстати, именно по инициативе Цветика. Мероприятие это ему ужасно не понравилось, и Крис сразу же покинул его.

Нет. Он был вовсе не таким, каким описывала его эта сумасшедшая, самовлюбленная Цветик. Главной страстью Криса всегда была музыка. Крис считался серьезным музыкантом, это все чаще утверждали серьезные музыковеды. Его игру на гитаре признавали настолько виртуозной, что сравнивали ее с игрой Эрика Клептона. Вместе с молодым и очень талантливым Эдди Ван Халеном Крис становился уже легендарным соло-гитаристом — к еще большему раздражению База. Баз был талантлив, но ленив. Его игра была достаточно приличной, а иногда, хотя и не слишком часто, просто гениальной: он исполнял свою партию соло с такой страстью и мастерством, что никто не мог сравниться с ним.

К сожалению, Баз разбазаривал свой талант. Его жизнью управлял теперь героин. И, похоже, Базу нравилось это, несмотря на все попытки окружающих спасти его от губительного зелья.

Микки помочь ему в этом не могла. Ее связь с Делом Дельгардо обернулась тем, что она сама стала наркоманкой. В свои двадцать пять Микки выглядела гораздо старше. Перед тем как сойтись с Базом, она предприняла еще одну попытку наехать на Криса, но он отбрил ее с такой скоростью, какая не снилась и „Конкорду“. Крис понимал, что связалась она с Базом только из желания насолить ему, и это ей удалось, правда, не по той причине, по которой она думала. Да, когда-то Крис искренне привязался к ней, но это продолжалось недолго, и, сразу после того как Микки сбежала от него к Делу Дельгардо, Крис быстро забыл о ней.

Последнее время Крис имел дело главным образом с фотомоделями и актрисами. Они прекрасно выглядели, любили рекламу, любили его и не претендовали на что-либо серьезное, так как каждой из них нужно было заботиться о собственной карьере. Случалось, что кто-то претендовал на что-то большее, но Крис сразу расставался с такими и заводил новые романы.

Крис очень боялся венерических заболеваний и, в отличие от остальных членов группы, ни разу, по счастью, не подцепил никакой заразы, и сейчас это не входило в его планы. Новых подружек Крис всегда просил пройти осмотр у врача. Многие охотно соглашались, а тем, кто был против, давалась отставка.

— Ты просто гребаная свинья, — заявила как-то раз Пальчики, когда они все вместе сидели в студии.

— А разве остальные не такие? — удивленно спросил Крис.

— Уж я-то точно такой, — вставил Раста и рассмеялся.

— Ты… ты просто бабник, — бросила Пальчики в своей решительной манере. — Трахаешь все, что шевелится.

Баз скорчил гримасу.

— По-моему, бабы только для этого и существуют.

Пальчики запустила в него стаканом с пивом.

Обычный нормальный день в студии. Постоянные перепалки стали просто нормой.

Несмотря на огромный успех в Америке, „Дикари“ по-прежнему продолжали жить в Европе, у каждого из них имелся дом в Англии, зарегистрированный на имя компании звукозаписи. Чтобы сократить сумму налогов, они должны были проводить в этих домах ежегодно лишь определенную часть времени. Крис купил себе большую квартиру на Гросвенор-Сквер. Его мать чуть не упала в обморок, увидев ее. Прийдя в себя, она первым делом сказала:

— Прекрасная квартира, сынок. Когда сюда смогут переехать остальные?

Остальные означало Хорас, сестры с мужьями да еще братец Брайан с семьей. Семья Пирсов не распалась, она просто стала гораздо больше.

— Я сам это организую, — ответил Крис, хотя вовсе не намеревался делать это.

Эйвис была счастлива, а остальные члены семьи Криса особенно не интересовали. Он отправил им роскошные подарки: цветной телевизор, стиральную машину, посудомоечную машину и даже автомобиль. Крис предложил матери купить дом в сельской местности, но она отказалась.

— Мне нравится моя маленькая квартирка, я дружу с соседями. Меня это очень устраивает, сынок.

Крису в конце концов удалось уговорить мать бросить работу и получать от него ежемесячно деньги. Большая часть которых, как он подозревал, оседала у Брайана.

Ну и что? Он мог себе это позволить. Брайан так и остался язвительным занудой, от которого нельзя было услышать доброго слова. Вместо гордости за младшего брата он просто патологически завидовал ему, при каждой возможности преуменьшая успехи Криса. Дошло до того, что Крис вынужден был просить Эйвис устраивать их встречи без Брайана. Матери это не понравилось, но все же она выполнила просьбу Криса, и тот более восемнадцати месяцев был избавлен от общества старшего братца. Это ли не счастье.

Кроме квартиры на Гросвенор-Сквер у Криса был небольшой сельский дом на юге Франции в окрестностях Сен-Тропеза. Хорошее местечко, где можно было спрятаться от всех и писать песни в свое удовольствие, когда никто не мешает. Однако чем более он становился знаменит, тем труднее было позволить себе подобное уединение.

Раз в неделю Крис забирал сына, который жил теперь с Уиллоу и ее новым мужем — бесхарактерным, но очень удачливым биржевым брокером — в большом доме в окрестностях Лондона. Так как Крис проводил в Англии лишь ограниченную часть времени, его еженедельные встречи с Бо носили нерегулярный характер, в результате чего Уиллоу, превратившаяся в настоящую стерву, окрестила его безответственным отцом, хотя прекрасно знала, черт побери, что причина такой ситуации — налоги. Из нее получилась бы отличная жена для Брайана — два ничтожных существа очень хорошо подошли бы друг другу.

Бо стал просто маменькиным сынком. В свои восемь лет он всего боялся, постоянно хныкал и очень много ел. Настоящий маленький зануда. Когда Крис попытался поговорить об этом с Уиллоу, она рассмеялась ему в лицо.

— Ха! Какой заботливый папаша! А где же ты был, когда он рос? Ты спал со шлюхами и делал деньги.

Крис написал для нового альбома песни „Делаю деньги“ и „А знает ли твоя мама, что ты беременна?“. Обе эти песни он втайне посвятил Уиллоу. А она даже не разрешила Крису взять ребенка с собой на несколько недель во Францию. Крис подключил к этому делу своего адвоката, но теперь, после откровений Цветика, напечатанных во всех газетах, эта идея, похоже, была неосуществима.

„Дикари“ снимались в видеофильме в Париже, в их распоряжении был целый этаж в отеле, и Доктор Хед просто с ума сходил, пытаясь удержать каждого из них от необдуманных высказываний журналистам.

Баз устроил собственную пресс-конференцию, на которую его сопровождала Микки. Одетые оба во все черное, они делились с журналистами своими планами на будущее.

— Я не собираюсь больше оставаться в группе, — заявил Баз, прикрывая рукой свой постоянно шмыгающий нос.

Это заявление вызвало настоящую бурю, особенно когда новость дошла до остальных участников группы. Крис и Баз, как обычно, разругались, Микки вела себя вызывающе, а Доктор Хед старался взять на себя роль миротворца.

— Если ты собрался уйти из группы, то почему, черт возьми, ты не сказал об этом мне, прежде чем орать на весь мир? — возмутился Крис.

— Вот он и говорит тебе сейчас, — вмешалась Микки, зло глядя на Криса.

— Да, говорю, — подтвердил Баз. Он „торчал“: глаза его налились кровью, грязные темные волосы были завязаны сзади в неряшливый хвост. — Говорю тебе сейчас.

— Большое спасибо, — съязвил Крис. — „Дикари“ распались после четырнадцати лет совместной деятельности, а ты сообщаешь мне об этом самому последнему. Просто замечательно.

— „Дикарям“ нет нужды распадаться, если Баз примет другое решение, — сказал Доктор Хед, пытаясь все же сохранить мир.

— Нет уж, хватит, черт побери, — взорвался Крис. — Все кончено, приятель. Мы с Базом создали эту группу, и если он хочет уйти, то я не возражаю. — Покачав головой, Крис добавил: — В любом случае я устал от его выходок. Микки, детка, теперь он полностью твой.

— Минутку, — поспешил возразить Доктор Хед, — через несколько недель выходит новый альбом. В следующем месяце у нас четыре концерта в Австралии, и видеофильм надо закончить. Да еще есть контракт на новый альбом с „Николс хит сити“. Баз не может сейчас уйти.

— Он может делать что захочет, — важно заявила Микки. — Именно так поступил Дел Дельгардо, когда ушел из „Кошмаров“.

— Да плевать мне на Дела Дельгардо. — Доктор Хед тоже начал заводиться. — У База есть определенные обязательства, и, если он их не выполнит, ему грозят неприятности. Он этого добивается?

— Я закончу этот гребаный видеофильм, — пробормотал Баз, — и отыграю австралийские концерты. Но это все. После Австралии я ухожу. Для альбома возьмите кого-нибудь другого, мне наплевать.

— Все вопросы ты должен решать со мной, — деловым тоном заявила Микки, бросив злобный взгляд на Криса. — Я — новый менеджер База.

После этого разговора Крис и Баз не обращали друг на друга внимания. Много лет Крис пытался спасти своего друга от него же самого. Ничего из этого не вышло. Баз деградировал, и сейчас у него для этого была прекрасная партнерша.

Как-то вечером Доктор Хед приехал в отель с хорошенькой датчанкой. Знакомя девушку с Крисом, он назвал ее имя — Астрид.

— Она делает лучшие в мире кожаные штаны, — пояснил Доктор Хед. — Тебе понравится ее работа, особенно учитывая то, как ты носишься по сцене. Я зайду в соседний номер, скоро вернусь.

Обычно Крис имел дело с модельерами-мужчинами, да и вообще Астрид выглядела слишком молодо, чтобы быть мастером своего дела. Развалившись на софе, Крис сказал:

— Ничего мне не нужно, детка. Но мы могли бы пообедать с тобой.

— Нет, спасибо, — ответила Астрид с едва заметным акцентом. — У меня назначена другая встреча.

Крис удивился. Ему редко приходилось в такой ситуации слышать фразу „нет, спасибо“.

— Отмени ее, — предложил Крис, проверяя, не кокетничает ли она.

Астрид улыбнулась.

— Не могу. Я встречаюсь со своим женихом, боюсь, что он не поймет.

Ничего себе отмазка! Просто гениальная! Это уже интересно.

— Может быть, я и закажу несколько брюк, — лениво заметил Крис. — Что ты можешь предложить?

Она была такой хорошенькой, какой могут быть только скандинавские девушки: чистая кожа, слегка покрытая веснушками, большие серые глаза, курносый носик и длинные прямые соломенного цвета волосы.

Под светло-синим комбинезоном, в который она была одета, Крис разглядел аппетитную грудь, тонкую талию и исключительно длинные ноги. Неплохо. Совсем неплохо.

Встав позади софы, Астрид спросила:

— Тебе нравится кожа?

Одарив ее призывным взглядом голубоглазого Криса Феникса, он ответил:

— Только очень мягкая, милашка. Понимаешь меня? Она прекрасно поняла его, но предпочла не реагировать на двойной смысл его фразы. Открыв вместительную сумку, Астрид достала оттуда образцы разноцветной ножи.

— Светло-бежевая очень хороша, очень комфортна в носке.

Ощупывая образцы, Ирис подумал, согласится ли она быстренько обследоваться у врача.

— А может, оранжевая, она не слишком ярка для тебя?

Черт побери, неужели она действительно для этого пришла к нему?

— Для меня нет ничего слишком яркого, дорогая, — сказал Крис, обнял ее и притянул к себе. Все знают, какие горячие губы у скандинавок. Положив одну руку девушке на грудь, он попытался поцеловать ее.

— Что ты делаешь? — гневно воскликнула Астрид, оттолкнув его и поднимаясь. — Да как ты смеешь! Я тебе не фанатка! — Щеки ее пылали от неподдельного гнева, собрав свои образцы, Астрид подлетела к двери, распахнула ее и выскочила из номера.

Крис чувствовал себя дураком. Когда в номере вновь появился Доктор Хед, он спросил у него:

— Да кто она такая?

— Кто? — рассеянно бросил Доктор Хед.

— Ну эта, датчанка.

— Ах, Астрид. Она великий модельер. Ты будешь очень доволен.

— Чем я буду доволен?

— Брюками, которые она сошьет для тебя. Когда Майкл Голливуд был жив, она шила ему всю одежду. Он боготворил ее.

— Ты хочешь сказать, что она на самом деле модельер?

— Да. — И тут Доктор Хед рассмеялся. — А ты что, наехал на нее, а?

— А что я должен был делать? — с сарказмом поинтересовался Крис. — Ты приводишь сюда блондиночку с приличным телом, а сам смываешься. Зачем, чтобы я в шахматы с ней поиграл?

— Дурень! Да чтобы ты заказал ей брюки!

И Крис заказал. Всех цветов из мягкой кожи, образцы которой Астрид показала ему. А вместе с парой брюк, с которых она должна была снять мерку, Крис послал ей двенадцать дюжин желтых роз.

Через три дня посыльный доставил готовые брюки — двенадцать пар из превосходной кожи и внушительный счет за них.

Крис не успел решить, что делать с Астрид, ему срочно пришлось вылететь в Лондон. Его сын попал в автомобильную катастрофу и находился в больнице. Врачи опасались за его жизнь.