Какая-нибудь дурацкая мелочь способна иногда вызвать катастрофу.

Как-то в Экроне я делал обратную петлю. Я дошел до верха петли и сейчас же перешел в следующую. Я не собирался делать вторую петлю и потянул ручку на себя, чтобы прервать ее. Ручка не слушалась. Где-то заело управление.

Самолет все круче и круче шел в пике. Я подтянул стабилизатор и таким образом смог поднять нос самолета. Я не мог удержать его в таком положении, даже если бы значительно сбавил обороты. Я знал, что в последнем случае мне будет нелегко сделать посадку. Вдобавок, хоть у меня и был с собой парашют, я знал, что, случись ручке застрять еще дальше впереди, когда я спущусь достаточно, чтобы сесть, — и самолет клюнет носом, не дав мне даже времени выпрыгнуть. Или мотор сдаст на очень уж малой высоте, и получится то же самое. Так или иначе, а самолет был не мой, и я не хотел без крайней необходимости прыгать и бросать его на произвол судьбы.

Я еще несколько раз попытался отвести ручку на себя. Всякий раз, как я дергал ее, она в одном и том же месте натыкалась на какое-то препятствие. Я решил действовать в расчете на то, что она останется в этом крайнем положении.

Оттянув ручку сколько мог на себя, я залетел далеко за черту аэродрома, поддерживал положение самолета с помощью мотора. Садиться приходилось на большой скорости, хвост машины был высоко задран. Она с силой ударилась о землю и пробежала до самого конца аэродрома, но все же посадка обошлась без аварии.

Я сейчас же осмотрел самолет, чтобы выяснить, почему заело ручку. Я был в полном недоумении, так как перед самым взлетом удалил все лишние, незакрепленные мелочи.

Я нашел трубку из маисового стебля, которую владелец самолета разыскивал уже много недель. Он оставил ее в багажнике, а потом она исчезла. Она, оказывается, проскочила в небольшое отверстие в задней стенке багажника и все время болталась где-то в хвостовой части фюзеляжа.

Когда я делал обратную петлю, центробежной силой трубку подкинуло вверх, и она вклинилась, в верхние лонжероны в конце фюзеляжа. Каждый раз, как я тянул ручку назад, с нею сталкивался кабанчик руля высоты, и она останавливалась.

От трубки осталась только чашечка. Она застряла боком. Случись ей засесть нижней частью, она еще больше зажала бы ручку, и я был бы вынужден либо прыгать, либо падать и разбиться вместе с самолетом. А с прыжком пришлось бы очень торопиться, потому что, когда я начал вторую — невольную — обратную петлю, запас высоты у меня оставался совсем небольшой.