Однажды меня спросили, на каком самолете я летаю. Я сказал, что на любом, лишь бы за это платили деньги.

— Но разве у вас нет своего самолета? — последовал вопрос.

— Нет, — ответил я. — И даже больше, — продолжал я, — у меня никогда не было своего самолета, хотя вот уже одиннадцать лет, как я — профессиональный летчик.

Почему?

Думаю, что лучшим будет то объяснение, которое я дал когда-то в Калифорнии одному мальчонке.

Я находился на заводе Локхид. Я провел там уже несколько месяцев, наблюдая за постройкой самолета, который я запродал одному богатому летчику-спортсмену на Востоке. Самолет был «Локхид Сириус» — в то время этот тип был чрезвычайно популярен — последнее, самое изящное достижение конструкторского искусства.

В ясный, солнечный день мой самолет выкатили во двор завода, и надо сказать, что его яркая красно-белая окраска и чистые, смелые линии бесконечно радовали глаз, когда я увидел его в ослепительном блеске калифорнийского солнца.

Какой-то мальчуган, перелезший через заводскую ограду, несмотря на надпись «Вход воспрещен», был, очевидно, такого же мнения, — когда я подошел к кораблю, чтобы повести его в первый испытательный полет, он стоял и упоенно глядел на него круглыми, как серебряные доллары, глазами. Он ловко поймал меня как раз когда я обогнул крыло и готовился сесть в кабину.

— Гы-ы, мистер, — сказал он, — это ваш самолет?

— Нет, голубчик, — ответил я. — Я только летаю на нем. Это, видишь ли, не так дорого и гораздо интереснее.