На пути туда Банни целиком доверился мне, так что теперь, когда мы возвращались на аэродром Марч, я сидел в задней кабине нашего военного DH и утешал себя мыслью, что Банни летает ничуть не хуже меня.

Сан-Франциско остался позади. Под нами лежали горы Диабло. Вокруг нас, как уютная, знакомая комната, был наш корабль.

Но за стенами его, словно белая, мутная, непроглядная ночь, расстилался туман, чужой и страшный, потому что нам с Банни почти не приходилось летать в нем, а так долго подряд и вовсе.

Казалось, самолет идет прямо по курсу, но, заглянув через плечо Банни, я увидел, что стрелка «пионера» — указателя крена и поворотов — склонилась далеко вправо. Потом, — молодец Банни! — она стала на место. Но еще немного, и медленно, неуклонно — Банни, Банни! — стрелка стала уходить влево. Шарик оставался в центре, значит, поворот был правильный. Но этого мало. Куда мы летим? Или мы делаем зигзаги? Или описываем круги? В какую сторону мы отклонились? Не так далеко, справа от нас, лежит океан.

Потом новая беда — лед! Его белые пальцы захватили переднюю кромку крыльев, обращенную вперед сторону расчалок и троссов. Пропеллер крутился неровно. Мотор работал напряженно, с перебоями. Один раз весь самолет словно вздрогнул. Я увидел, как опустился один из элеронов. Банни старался удержать крыло в горизонтальном положении. Я видел, как выпрямилась стрелка «пионера». Удержал! Но я увидел и еще кое-что. Я увидел, что альтиметр падает. Нечего теперь надеяться, что мы увидим синее небо. Нечего надеяться, что мы продержимся выше тумана, пока не найдем просвета, как нам предсказали метеорологи. Далеко ли под нами вершины гор? Растает ли лед, прежде чем мы опустимся слишком низко?

Я увидел, как ручка пошла назад, услышал, как затихает ласковый рев мотора, услышал голос Банни, прозвучавший словно из другого мира.

— Давай прыгать! — крикнул он, поворачивая голову.

Есть ли под нами, в этой белой глубине, горы, на которые можно спуститься, по которым можно итти? Или мы уже висим над океаном?

— Не надо. Подождем. Попробуем еще раз, — крикнул я в ответ.

Потом я опять закричал, протянул руку, ободрав пальцы о козырек самолета, схватил Банни за плечо, но поздно. Пока я кричал, тянулся и хватал, самолет дал крен, опустил нос и благополучно пикировал через грязно-серый туннель к земле. Банни тоже успел его заметить, это окно в тумане, а через него — землю.

Нас окатило более теплым воздухом. Лед стал блестящими каплями стекать с крыльев. Мы оказались над долиной Сан Хоакин, облака были достаточно высоко, и дальше лететь было совсем просто.