Этот человек в одиночку, возможно, нашел ключ к разгадке механизма акустической левитации. Джон Эрнст Уоррел Кили (1827–1898) посвятил всю свою жизнь изучению природы резонирующих колебаний, которые он использовал для поднятия тяжелых грузов, приведения в действие огромных машин, для левитации металлических шаров, а также дробления камня самым необычным способом. Многие независимые наблюдатели, от популяризаторов науки до акционеров компании «Моторы Кили», видели странные аппараты изобретателя в действии. Почти все они сходились в убеждении, что Кили удалось приручить силы природы, прежде недоступные для науки.

Говорят, что Кили являл собой «превосходный образец рода человеческого. Высокий, стройный, широкоплечий и мускулистый». Он был «обходителен, щедр и сердечен с друзьями, но осторожен среди врагов». Кили щеголял пышными соединяющимися с бакенбардами усами, а на сохранившихся фотографиях он всегда позирует рядом со своими странного вида изобретениями — как суровый охотник викторианской эпохи рядом с убитой им дичью.

Для того чтобы разобраться в сути странных достижений Кили, необходимо вспомнить, что видели научные обозреватели во время посещений его филадельфийской мастерской в 80-е и 90-е годы девятнадцатого века. Одним из таких визитеров был мистер Плам, который в 1893 году поместил в одном из журналов обширную статью об экспериментах Кили, назвав ее «Бьющийся головой о стену».

В тот день Плам наблюдал множество странных вещей, происходивших в крошечной мастерской изобретателя. В первом опыте были задействованы несколько разных аппаратов. На деревянном столе, покрытом тяжелой стеклянной пластиной, на вертикальной опоре располагался медный шар диаметром 0,3 м, который был соединен с несколькими металлическими пластинами Хладни и «резонирующими» трубами. Под ним находилось «колесо» из толстых металлических спиц длиной несколько сантиметров, отходящих от центральной оси — наподобие какого-то садомазохистского воротника. Каждая спица по длине отличалась от остальных, и при щелчке пальцем она начинала звучать, как камертон. Несмотря на простоту этого странного прибора, получившего название «либератор», он играл ключевую роль в работе всех размещенных в комнате устройств.

От нижнего конца либератора отходил длинный кабель, состоящий из трех металлов, — внешний его слой был из золота, внутренний из платины, а в центре проходила серебряная жила. Этот кабель был присоединен к другому прибору, так называемому «резонатору», который располагался на втором столе на расстоянии чуть меньше метра от шара. Он состоял из металлического цилиндра диаметром около 15 сантиметров и высотой примерно 20 сантиметров с несколькими вертикальными резонаторными трубками и латунной крышкой со стеклянной перегородкой. Внутри помещался компас с указывающей на север стрелкой.

Когда все было готово, Кили подошел к либератору и провел рукой по «воротнику» из металлических спиц. Спицы завибрировали, и изобретатель повернул рукоятку сбоку шара, чтобы соответствующим образом настроить его. В течение нескольких секунд «слышался грубый протяжный звук, похожий на звук трубы», и стрелка компаса резонатора начала быстро вращаться, хотя в конструкции аппарата не использовалось никаких магнитных полей. При повторении опыта стрелка компаса каждый раз вращалась от 30 секунд до 3 минут, а иногда и дольше, приводя Плама в полное недоумение.

Чтобы проделать следующий эксперимент, Кили удалился в соседнюю комнату, которая сообщалась с основной мастерской при помощи маленького открытого окна. На столе перед Пламом располагалась цитра, удерживаемая в вертикальном положении при помощи подставки из нескольких изящных металлических трубок От трубок отходила шелковая нить, соединенная со второй частью устройства, которая размещалась на другом столе, накрытом, как и в предыдущем случае, стеклянной плитой. Это устройство состояло из подвижной рамы из 13-миллиметровых железных прутьев, которая поддерживала медный глобус диаметром около 38 сантиметров.

Кили взял трубу и стал дуть в нее, выставив в открытое окно между комнатами. Он продолжал дуть минуту или две, пока металлический шар не стал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Когда Келли опустил трубу, вращение шара замедлилось, и в конце концов он остановился. Каждый раз, когда изобретатель дул в трубу, вращение шара возобновлялось. Чем сильнее и продолжительнее был звук, тем с большей скоростью вращался шар. В конце демонстрации Пламу было предложено обрезать соединяющий две части прибора шелковый шнур. После этого вращение шара замедлилось, и он замер — несмотря на то что труба продолжала звучать. Это доказывало, насколько важны резонирующие струны цитры — настроенные в соответствии с основным тоном трубы — для генерации силы, заставляющей шар вращаться.

 

Плавающий металл

Предстояли и другие чудеса. Для следующего опыта Кили вручил Пламу шар, сделанный из трех различных металлов. Плам перекатывал шар в руках, слушая пояснения изобретателя, что весит он два фунта (0,9 килограмма) и предварительно был «настроен» при помощи либератора. На дне стеклянного кувшина, наполненного водой и накрытого металлическим диском, лежали три точно таких же металлических шара. Как и в предыдущих опытах, от этого устройства к размещенному на соседнем столе либератору шел кабель.

Когда все было готово, Кили провел рукой по «воротнику» из металлических спиц под либератором. Затем он дунул в латунный горн, который издал протяжный звук. Плам наблюдал, как один из шаров в заполненном водой кувшине начал слегка раскачиваться из стороны в сторону, а затем журналист охнул от изумления, когда шары один за другим поднялись вверх и ударились о металлическую крышку кувшина. Еще более удивительным было то, что после того, как Кили опустил горн, двухфунтовые металлические шары продолжали плавать в воде, как будто они были сделаны из пробки. Они так и остались бы на поверхности воды, если бы Кили не извлек из горна звук другой тональности, который каким-то образом нейтрализовал их «заряд» и заставил опуститься на дно кувшина.

В последнем опыте был задействован аппарат, представлявший, как понял Плам, особый интерес для основанной изобретателем компании «Моторы Кили» — коммерческого предприятия, которое должно было финансировать многолетние исследования изобретателя. Все остальные приборы, продемонстрированные Кили, выглядели просто игрушками по сравнению с этим вращающимся колесом. На этот раз либератор с его медным шаром и кольцом из спиц-камертонов был размещен в соседней комнате и посредством кабеля, протянутого через окно, соединен с колесом, восемь спиц которого расходились от неподвижной оси. В конце каждой спицы был укреплен предварительно «настроенный» диск, а все колесо было окружено металлическим кольцом, соединенным с серией резонирующих труб, каждая из которых содержала несколько иголок из изолирующего материала, образовавших окружность, центром которой была неподвижная ось колеса. На внутренней поверхности металлического кольца располагались еще девять дисков — точно таких же, как на спицах.

Кили провел рукой по кольцу из спиц либератора, вызвав «поток симпатической вибрации» по кабелю, присоединенному к металлической «карусели» в соседней комнате. Тщательно настроив либератор, он опять взял горн, извлек из него продолжительный звук, от которого, казалось, задрожала вся комната. Выглянув в окно, Кили с одобрительной улыбкой смотрел, как колесо начало быстро вращаться, причем движение не останавливалось до тех пор, пока звучал горн {190} .

Вращающееся колесо должно было стать основным компонентом механизма, который хотел запатентовать изобретатель. Это было его «главное блюдо» — то, что можно было продать в качестве нового двигателя для железнодорожных локомотивов, автомобилей и даже воздушных судов. Это необычное и очень сложное устройство, состоявшее из сотен сфер, барабанов, колес и металлических пластин, видели в действии десятки людей. Буквально на всех произвела огромное впечатление мощь этого чувствительного механического монстра.

Энергия колебаний, генерируемая музыкальными инструментами, катализируемая либераторами Кили и усиливаемая резонаторами, могла найти и другое применение. Так, например, изобретатель обнаружил, что энергия его «эфира» способна пробивать 15-сантиметровыми дротиками толстые доски. Кили даже продемонстрировал вибрационную пушку командованию американского морского флота. Результаты эксперимента произвели впечатление, но сама идея была отвергнута как слишком сложная для применения.

Работы Кили имеют огромное значение для понимания того, каким образом в древности могла быть достигнута акустическая левитация. После многочисленных экспериментов он в конечном итоге заставил металлические шары в кувшине подниматься вверх не в водной, а в воздушной среде. Затем он стал развивать идею левитации и построил 3,6-килограммовую модель воздушного судна, которое поднималось в воздух при помощи обычного сочетания либератора, резонатора, музыкального тона и соединительного кабеля. Те, кто видел этот аппарат «в полете», рассказывали, что он мог подниматься, опускаться и просто парить в воздухе «так же легко, как пух чертополоха».

Кили мог вызвать достаточную энергию колебаний, чтобы заставить предметы двигаться, при помощи разнообразных музыкальных инструментов — труб, рожков, губных гармоник, скрипок и цитр. Он даже умел управлять своими устройствами посредством свиста — как в древней легенде майя о карликах, которым было достаточно лишь свистнуть, чтобы каменные блоки или деревянные бревна поднялись в воздух.

 

Общий аккорд

Совершенно очевидно, что источником энергии в изобретениях Кили были сложные резонирующие колебания, а не неизвестная сила «эфира». Первый прототип либератора имел диаметр в несколько футов, но изобретатель постепенно усовершенствовал свой прибор, пока в 1890 году не изготовил устройство размером с карманные часы. Несмотря на такой значительный прогресс, прибор работал только тогда, когда его подключали к усиливающему резонатору при помощи кабеля — обычно это был специально изготовленный провод из золота, платины и серебра, которому Кили дал название «Трексар».

Что же все-таки сделал Кили, чего не удалось повторить никому? Что такого он открыл, трудясь в одиночестве в своей крошечной филадельфийской мастерской? Было бы чрезмерным упрощением считать, что резонирующие колебания были единственным источником силы, которая заставляла вращаться стрелки компасов и шары, подниматься в воздух шары и поворачиваться колеса. Так, например, нам известно, что либераторы Кили были настроены на частоту его тела и могли управляться только им самим. Кроме того, изобретатель должен был учитывать резонансные свойства самого помещения и других приборов — главная причина, почему так сложно было сделать двигатель, который работал бы за пределами его лаборатории. Еще больше усложняло задачу то обстоятельство, что перед демонстрацией опытов Кили приходилось принимать во внимание колебания, излучаемые посетителями. Эти вибрации он выявлял и гасил следующим способом: каждый из присутствующих должен был держаться за стальную трубу, при помощи кабеля присоединенную к резонатору, который использовался в эксперименте. Так он получал возможность выявить так называемый «общий аккорд», представлявший собой сумму резонансных колебаний, присутствующих в комнате в каждый момент времени. Долгие годы Кили пытался найти способ обойти связь между прибором и оператором, но вновь и вновь терпел неудачу.

 

Дезинтегратор

Невозможно отрицать, что Кили понимал принцип действия своих акустических приборов. Его работы — убедительное подтверждение того, что легенды и мифы о существовании подобных технологий в древности вполне могут основываться на реальных фактах. Осознание этого само по себе может вызвать потрясение. Но и это еще не все. Кили сделал еще одно невероятное открытие, способное обогатить наши знания о передовой технологии обработки камня в Древнем Египте и в Тибете двадцатого века — он обнаружил, что резонансные вибрации могут раздробить кварц и другие виды твердых минералов. Он сделал это открытие совершенно случайно в один из дней 1887 года.

Намереваясь изучить «действие потоков эфира, текущих над поверхностью пола, по которому он рассыпал мелкий песок», Кили привел в действие либератор и, убедившись в его правильной настройке, извлек звук при помощи одного из музыкальных инструментов. Эти действия позволили получить так называемый общий аккорд. А потом изобретатель увидел, как большой кусок гранита, подпиравший дверь, рассыпается прямо у него на глазах.

Кили был ошеломлен этим неожиданным результатом и на протяжении следующих нескольких дней он экспериментировал с другими кусками гранита. Почти в каждом опыте при достижении «общего аккорда» камни буквально рассыпались в пыль — энергия звука дробила гранит на мелкие кусочки. И самое главное — Кили выяснил, что именно входящий в состав гранита кварц сильнее всего реагирует на резонирующие вибрации, поскольку его резонансная частота, по всей видимости, совпадает с частотой колебаний, генерируемых приборами. Он даже произвел необходимые вычисления и пришел к выводу, что если первая октава общего аккорда составляла 42 800 колебаний в секунду, этого было достаточно, чтобы раздробить кварц.

Значение открытия Келли трудно переоценить, поскольку открытая им дезинтеграция камня подтверждала удивительные выводы технолога Кристофера Данна, который пришел к заключению, что древние строители пирамид при сверлении отверстий с помощью трубчатых сверл использовали такое явление, как ультразвук — высокочастотные звуковые колебания, выходящие за границу диапазона, воспринимаемого человеческим ухом. Данн выдвинул эту невероятную гипотезу после того, как вычислил, что древние сверла резали гранит со скоростью, которая в 500 раз превышала скорость современных инструментов, и что скорость прохождения кварцевых вкраплений была выше, чем скорость прохождения других, более мягких минералов. Разница в скорости объяснялась тем, что резонансная частота кварца совпадала с частотой ультразвуковых резонирующих колебаний, использовавшихся для разрушения гранита, — именно это явление открыл Кили почти за сто лет до Данна.

Открытия Кили проливают свет на левитацию каменных блоков, которую наблюдал в Тибете доктор Ярл, а также на назначение странных устройств, продемонстрированных Линауэру во время его пребывания в этом же регионе. И огромный гонг, и похожий на раковину устрицы струнный инструмент — точно так же, как двухфунтовые (0,9 кг) шары и «трексар» Кили, их изготавливали из трех разных металлов — были выбраны, вероятно, из-за своих резонансных свойств. Струнный инструмент, по всей видимости, играл роль резонаторов Кили, то есть излучал ультразвуковые волны только после того, как начинал звучать больший по размерам гонг. Улавливая это излучение при помощи тщательно установленных экранов, монахи поднимали в воздух тяжелые предметы и дробили скалы точно так же, как это делал Кили.

Открытия Кили делают более вероятной гипотезу, что строители пирамид использовали глубокие знания природы резонирующих колебаний для поднятия каменных блоков и сверления отверстий в самых твердых породах. Если эта гипотеза верна, то акустические инструменты или приборы, применявшиеся древними египтянами, должны были подлежать индивидуальной настройке — точно так же, как у Кили. Другими словами, любой акустический инструмент, который они собирались использовать, сначала требовал настройки не только на индивидуальные частоты оператора или операторов, но и в соответствии с акустикой помещения или здания, где его устанавливали. Таким образом, строители пирамид добивались так называемого «общего аккорда» Кили при помощи музыкальных инструментов, настроечных стержней и усиливающих резонаторов.

Какова же судьба удивительных открытий Кили?

 

Крах гения

Со временем изобретатель построил «разрушитель скал», который, по его мнению, мог бы найти применение в золотодобывающей промышленности. Демонстрация этого прибора в горах Катскил в штате Нью-Йорк в начале 1888 года произвела такое сильное впечатление на 12 богатейших владельцев золотых рудников, что убедила их финансировать дальнейшие разработки в расчете на коммерческий успех и даже стала причиной небольшой паники на бирже Сан-Франциско.

Несмотря на дополнительные вложения, Кили просто продолжал свою работу, изменив конструкцию либератора и наотрез отказываясь раскрыть природу «эфирной» энергии, которую он использовал в своих экспериментах. Это вызвало резкие разногласия между ним и акционерами компании «Моторы Кили», которые в конце концов потеряли терпение. Они отказали изобретателю в финансовой поддержке и грозили ему не просто судом, а тюремным заключением. Реакция Кили была неадекватной — он уничтожил большое число своих записей и демонтировал часть ценных приборов. Кроме того, он ясно дал понять, что ни за что не раскроет своих секретов, пока не закончит работы, и что он скорее умрет, чем пойдет в тюрьму.

С этого момента дела у Кили шли все хуже и хуже. Он продолжал свои эксперименты, но так и не добился коммерческого успеха. Как и большинство изобретателей, опередивших свое время, этот гений акустики умер в бедности, а мир отверг его революционные изобретения.

Я не рискну утверждать, что до конца разобрался в принципе работы фантастических устройств Кили или понял истинную природу его «эфирной» силы. С полной уверенностью можно утверждать лишь одно: все элементы его аппаратуры были сконструированы или выбраны так, чтобы откликаться на вибрации окружающей среды. Это было похоже на эффект домино — один звук или вибрация вызывал к жизни другой, пока все не начинало гудеть, жужжать и петь в унисон. Знания, использованные при изготовлении аппаратов, явились результатом 50-летних исследований Кили, медленно продвигавшегося вперед методом проб и ошибок. Мы можем лишь надеяться, что когда-нибудь ученые и инженеры поднимут брошенную изобретателем перчатку и при помощи современных достижений науки и техники попытаются понять исследования Кили в области физики резонирующих колебаний.

Похоже, строители пирамид и монашеские общины Тибета понимали — подобно Кили — природу резонирующих вибраций. Если это предположение верно, то их способность поднимать в воздух каменные блоки, с невероятной точностью обрабатывать камень и сверлить отверстия в граните была не волшебным трюком, а частью глубокой гармонии с окружающим миром. Однако, как и в случае с конструкцией Великой пирамиды, эта великая мудрость была всего лишь наследством более древней культуры, отождествляемой с древними богами Египта. Таким образом, мы оказываемся перед дилеммой: если согласиться, что строители пирамид действительно обладали глубоким знанием физики резонирующих вибраций, то что случилось с этим знанием? Куда и почему оно исчезло?

Поначалу мне казалось, что именно этим вопросом мои поиски и закончатся. Но затем я вспомнил еще один случай, когда сила звука была использована в высшей степени необычным образом. Более того, это событие было напрямую связано с Египтом. На этот раз трубы были использованы не для поднятия в воздух каменных блоков и не для сверления отверстий в камне, а для гораздо более деструктивной цели — для разрушения стен Иерихона.