Разбитый и исходящий паром «Дюсенберг» доставил в это богом забытое место О'Коннелла, Джонатана и предводителя медджаев. Окружающая обстановка не прибавила Рику энтузиазма. А уж перспектива полета вместе с постоянно пьяным Уинстоном Хевлоком подверженным самым мрачным мыслям о неминуемости смерти, и вовсе не способствовала бодрому настроению.
И все же когда рассвет начал окрашивать пустыню в багряно-золотистые тона, все трое оказались здесь. Мало того, они в три голоса упрашивали Хевлока отвезти их в Хамунаптру. Старый летчик стоял перед ними в пропыленном мундире Королевских ВВС, летном шлеме и очках-консервах.
Выслушав прибывших, Хевлок задумался и нахмурился:
– А каким образом ваше дело связано с Королевскими военно-воздушными силами Его Величества?
Не выпуская из рук своего рюкзака, в котором хранился почти весь арсенал путешественников, О'Коннелл сказал:
– Чудовище, которое мы преследуем, вчера убило двоих человек из форта Стэка.
Выгоревшие брови над покрасневшими глазами удивленно приподнялись:
– Ты сказал «чудовище»? Интересная задача.
– Уинстон, – подключился к разговору Джонатан, – мы за последние дни стали свидетелями таких странных событий, что мне боязно даже пересказывать их тебе. Ты наверняка решишь, что мы успели принять изрядную дозу спиртного.
– Ты бы меня здорово разочаровал, если бы признался в обратном, – Уинстон дружелюбно положил руку на плечо англичанина. – Ты говоришь, он похитил твою сестру? Против ее желания?
– Именно так, – подтвердил Джонатан.
– Eй-богу, приятель, это же самый настоящий киднэппинг!
О'Коннелл в изнеможении закрыл глаза. Как могло случиться, что его судьба стала зависеть от этого не просыхающего великовозрастного британского летуна?!
– Скажи-ка мне, – начал Уинстон, прищуривая глаза, – ты бы мог назвать эту миссию... опасной?
– Надеюсь, нам повезет и мы выживем, – уклончиво ответил Ричард.
– Правда? – просиял Хевлок. – Вы меня заинтриговали.
– Мы уже потеряли четверых товарищей, – добавил Джонатан.
Хевлок загадочно улыбнулся, и кончики его обвислых усов непонятным образом задрались в сторону неба:
– Что ж, это очень соблазнительно, когда тебе бросают такой вызов... Спасти девушку, уничтожить злодея...
– И завладеть несметными сокровищами, – напомнил Джонатан. – Не стоит забывать и этого.
Хевлок встал навытяжку и отсалютовал почти по-военному:
– Капитан Уинстон Хевлок к вашим услугам и рад служить вам, джентльмены!
О'Коннелл вздохнул, демонстрируя одновременно облегчение и отчаяние.
Хевлок заспешил к своему самолету, стоявшему на изуродованной рытвинами и выбоинами бетонированной площадке.
– И кто из вас, джентльмены, полетит со мной? – поинтересовался пилот.
– Как это кто? – удивился О'Коннелл. – Все.
Но Хевлок лишь замотал головой:
– Это невозможно. У меня есть место только для одного, – пояснил он.
Джонатан, которому приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от Хевлока, заметил:
– Так не пойдет, Уинстон. Мы должны оказаться на месте все трое. Не считая тебя, разумеется.
Хевлок резко остановился, и Рик с Джонатаном сделали по инерции несколько шагов вперед, прежде чем довольно неуклюже остановились.
– Джонатан, – заговорил Хевлок, указывая куда-то в сторону ближайшего сборного домика из гофрированного железа, – У меня к тебе есть серьезное дело. Вон там, над верстаком, ты найдешь на гвозде моток хорошей веревки.
– Веревки? – нахмурился Джонатан. – Зачем она?
Хевлок неопределенно пожал плечами:
– Для пассажиров, приятель. Для пассажиров.
Вскоре биплан уже под потрясающим углом ввинчивался в ясное небо, что доставляло несказанное удовольствие только его пилоту, но вызывало отчаяние в душах двух пассажиров. О'Коннелл сидел спиной к Хевлоку на месте воздушного стрелка, и чувствовал себя превосходно. Джонатану и Ардет-бею повезло меньше. Они были крепко-накрепко привязаны к нижним крыльям биплана веревками. Распростертые на полотне и вцепившиеся в ближайшие укосины, эти пассажиры наслаждения от полета не получали. Бесстрашный Ардет-бей впервые познал настоящий ужас. Правда, ему пришлось делить его пополам с Джонатаном, которому трусить было не впервой...
– С тобой все в порядке? – поинтересовался О'Коннелл, обращаясь к Джонатану.
Тот дико взглянул на Рика. Ветер уже успел исхлестать все его тело. Англичанин заорал что есть сил, стараясь перекричать шум мотора:
– Неужели я выгляжу так, что со мной может быть «все в порядке»?
О'Коннелл посмотрел на Ардет-бея: тот, не переставая, усердно молился на своем родном языке.
Из кабины летчика донесся оживленный голос Хевлока:
– О'Коннелл, старина, взгляни-ка налево.
Самолет накренился, чтобы пилоту было удобней рассмотреть необычное явление. По пустыне шел песчаный вихрь, причем так, словно следовал каким-то строго определенным маршрутом.
– Смерч! – объявил Хевлок.
Ветер, образовавший вихрь, теперь принялся раскачивать самолет. Джонатан начал красочно ругаться, а Ардет-бей так отчаянно молился, что его возгласы заглушали даже шум мотора.
– А разве это так необычно для этих мест? – спросил О'Коннелл пилота.
– Никогда раньше ничего подобного не видел! То есть не видел песчаных вихрей таких огромных размеров!
Слова Хевлока совсем не поправились О'Коннеллу. И уж, конечно, его не обрадовал вид этого «природного явления». Может быть, там, внизу, под ними, держала свой путь неугомонная мумия? Только она могла путешествовать столь необычным сверхъестественным способом под прикрытием песчаной бури.
Вихрь начал стихать, и О'Коннелл уже не видел под собой ничего, кроме легкой дымки от летящего над пустыней песка.
– Спустись пониже! – попросил О'Коннелл Хевлока. – Мне нужно получше разглядеть это чудо.
– Хорошо!
Однако с высоты О'Коннелл не мог заметить, что вращение песчаного смерча замедляется, как у карусели, закончившей катать детишек. Не мог он увидеть и того, что из вихря грубо вытолкнуло на песчаную дюну, как на не слишком мягкую подушку, две человеческие фигуры.
Это были Эвелин и Бени. Они осторожно поднялись и принялись вытряхивать песок из волос.
– Что... что произошло? – спросила Эвелин, которая еще окончательно не пришла в себя после случившегося. Девушка отряхивала носок со своего черного платья.
Бени выковырял несколько крупных песчинок из уха:
– Я сам ничего не помню... Вдруг поднялась какая-то песчаная буря, что ли...
– Ты имеешь в виду вот это? – И Эвелин указала кивком головы в сторону.
У подножья дюны крутящийся столб песка начал сужаться, приобретая форму статуи...
...Имхотепа.
Бени ухватился за свои медальоны, свисающие с шеи на цепочках, и принялся молиться сразу на нескольких языках. Эвелин зачарованно смотрела туда, где песок не переставал меняться, переливаясь различными цветами. Наконец перед ними возник Тот, Чье Имя Не Называется: смуглый красивый мужчина. Кожа на его бритой голове блестела, глаза сияли. Он выглядел величественно и почти божественно. Развевающиеся черные одежды не скрывали его гладкую мускулистую грудь.
– Бог ты мой! – выдохнула Эвелин. Но она вовсе не имела в виду Имхотепа, направляющегося по краю дюны прямо к ней. Девушка успела заметить уже знакомый вулкан, который свидетельствовал о том, что они были у самого входа в долину Города Мертвых.
Она взглянула на Бени:
– Мы скова вернулись сюда.
Тот лишь неопределенно пожал плечами:
– У моего повелителя насчет вас определенные намерения, леди.
И в тот же момент самолет снизился, заявляя о своем присутствии громким рокотом мотора.
Эвелин взглянула на старенький самолет, и лицо ее просияло. Она знала, что там Рик. Это должен быть именно он!
Бени тоже понял это и злорадно ухмыльнулся, качая головой и бормоча:
– Неужели этот парень так и не понял, что не стоило ему сюда соваться?
Имхотеп воспринял появление в пустыне своих врагов гораздо серьезней, чем его слуга. Он нахмурился, и его красивое лицо исказила гримаса: нижняя челюсть снова отвалилась, раскрывая рот до невероятных, нечеловеческих размеров, и из горла вырвался пронзительный крик – нечто вроде боевого клича, который призывал на помощь мумии пески Сахары. В тот же миг песок встал стеной, и этот клубящийся щит стремительно полетел вдогонку биплану.
Эвелин подбежала к Имхотепу. Тот стоял, как безумный, удовлетворенный собой злой гений, уперши руки в бедра. Мумия любовалась своим творением, на губах ее играла зловещая ухмылка.
– Нет! Ты же убьешь их! – воскликнула девушка. – Прекрати это!
Мумия не удостоила ее даже взглядом.
Тогда Эвелин повторила свою просьбу на древнеегипетском языке.
На этот раз Имхотеп посмотрел в ее сторону. Девушка стояла всего в нескольких футах от него. Она гордо вздернула подбородок, и ветер развевал подол ее платья и трепал волосы.
– В этом и есть смысл моего урока, – ответил Имхотеп на том же языке.
О'Коннелл успел стать свидетелем того, как ожила пустыня, встав на дыбы и обрушившись на самолет. Теперь все пассажиры маленького биплана надеялись на чудесное спасение. Хевлок отпустил дроссель, снижая скорость и направляя биплан в крутое пике.
– Держитесь крепче, парни! – крикнул он своим пассажирам.
Джонатан в ответ издал долгий пронзительный вопль, прерывая его лишь затем, чтобы набрать в легкие новую порцию воздуха.
Ардет-бей тоже вопил, но умудрялся еще и произносить какие-то слова, видимо, не прекращая молиться или ругаться.
Биплан понесло прямо на потухший вулкан Хамунаптры. Но в этот момент Хевлок начал поднимать самолет, причем так же круто, как до этого опускал его, а страшная стена из песка, казалось, врезалась в вулкан и осталась по ту сторону горы.
– Хевлок! – победно закричал О'Коннелл. – Ты первоклассный пилот! Тебе только что удалось перехитрить песчаную бурю!
– Это у меня получилось впервые, приятель! – ответил Хевлок, сам удивляясь своей ловкости.
Но, как вскоре выяснилось, песок продолжал наступать, После неудачи с вулканом он изменил форму. Как это ни казалось странным, сейчас песок перестраивался, и в его контурах проглядывались какие-то знакомые очертания.
Только теперь О'Коннелл понял, что смотрит на громадное лицо, вылепленное из облака песка. Это было лицо Имхотепа!
Тут О'Коннелл наконец осознал, что сидит на месте воздушного стрелка. Он развернул турель с закрепленным на ней пулеметом «Льюис» и открыл огонь по зловеще ухмыляющейся песчаной физиономии. Но пули проносились сквозь стену песка, не нанося ей вреда, а разинутая пасть огромного лица готова была поглотить хрупкий биплан. Небольшая закуска для гигантской утробы...
И это не заставило себя ждать.
– Прекрати! – на этот раз по-английски закричала Эвелин, увидев, как масса летящего по воздуху песка обволокла самолет, и повторила свой призыв на древнеегипетском.
Но Имхотеп, казалось, не слышал ее. Его лицо было сосредоточенно, лоб наморщен, а полуприкрытые глаза подняты в небо. Жрец делал руками какие-то непонятные пассы, словно дирижер, управляющий огромным оркестром.
Угодивший в бурю аэроплан, увлекаемый песком, по крутой спирали несся к земле. Рев мотора почти затерялся в воющем вихре. Но самым громким был вопль ужаса обоих привязанных к крыльям пассажиров. О'Коннелл, сгруппировавшись в ожидании неминуемого удара, вдруг расслышал еще один звук. Это торжествующе хохотал Хевлок.
– А вот и я, ребята! – в его крике слышалась почти маниакальная радость. – Займите для Уинстона Хевлока местечко у бара!
«Возможно, – подумал О'Коннелл, изо всех сил цепляясь за все, что подворачивалось под руки, – лететь с этим самоубийцей было не самым верным решением».
Нервно расхаживая по песку, Эвелин смотрела на бурую стену, перечеркнувшую небо. Девушка задыхалась от отчаяния. Где-то там, внутри этого огромного песчаного безумия, гибли близкие ей люди. Еще немного, и громадное сухое море поглотит их навсегда...
Эвелин обернулась к Имхотепу, чтобы излить на него очередную порцию проклятий, но передумала. Девушка увидела, насколько серьезен и сосредоточен Верховный жрец, и тут же поняла, что следует предпринять.
Она решительно подошла к смуглому красавцу и, не колеблясь, крепко обняла его. Она облизнула губы, томно прикрыла глаза и обратилась к нему по-древнеегипетски:
– Я ждала тебя все эти долгие тысячелетия, любовь моя. Почему ты так задержался?
И она жадно приникла к его губам.
Удивленно вытаращив глаза, Имхотеп сначала попытался отпрянуть, но потом взор его смягчился и удивление уступило место нежности. Теперь сам жрец слился с Эвелин в поцелуе.
В первый момент он и не догадался, что стена песка, лишенная его магического воздействия, отвесным потоком рухнула вниз, и ветер стих. Биплан, все еще крутясь вокруг своей оси, вынырнул в чистое небо. Через некоторое время, так и не выровнявшись, он рухнул где-то за дальними дюнами в долине Хамунаптры.
В воздух взлетел фонтан песка, вызванный на этот раз не волей Имхотепа, а силой, с которой самолет воткнулся в бархан. Звук падения биплана вырвал Имхотепа из овладевших им сладких грез. Он понял, что его обманули и отвлекли от очень важного дела. Эта стерва из двадцатого века смогла перехитрить его! Особенно Имхотепа разозлило то, что Эвелин, отстранив его, брезгливо плюнула на песок, давая понять жрецу, что отвергает и его самого, и его чувства.
Он взревел от ярости и с такой силой ударил девушку, что она упала. Но Эвелин не сдавалась. Она села на песок и, презрительно улыбаясь, вытирала кровь с уголка рта тыльной стороной ладони.
Хотя песок смягчил удар самолета при падении, все же биплан перевернулся, словно большой жук, неудачно приземлившийся на спину. Он проехал некоторое расстояние по песку, зарылся носом в дюну и окончательно остановился.
О'Коннелл вывалился из кабины стрелка, вытащил свой рюкзак с оружием и, обессилев, прислонился к борту самолета.
– Не покажусь ли я чересчур навязчивым, – тут же раздался занудливый голос Джонатана, – если попрошу вас помочь мне... если вас, конечно, это – черт побери! – не затруднит.
О'Коннелл посмотрел на Джонатана, который таращился на него из-под крыла, все так же привязанный к нему веревкой.
– Секундочку, Джонатан...
– Ах, секундочку!
– Я только проверю, как там Хевлок... Наш самолет торчит из песка очень неудачно. Он может опрокинуться и придавить переднюю кабину.
Когда Рик добрался до пилотской кабины, он нашел Уинстона Хевлока в весьма плачевном положении. Пилот все еще опирался о штурвал, на его губах под моржовыми усами застыла торжествующая улыбка, но шеи была сломана, очевидно, при падении.
Внимание О'Коннелла привлекло движение песка под самолетом, но это не было вызвано усилиями Имхотепа. Это природное явление представляло серьезную опасность, и Рик поспешил отвязать Джонатана от крыла. Ардет-бей умудрился самостоятельно добраться до своего меча и освободиться. Он догадался отстегнуть «Льюис» от турели, прихватил заодно и пулеметную ленту. Вскинув свою добычу на плечо, медджай поспешил убраться подальше от разбитого биплана. Помогая Джонатану, еще не избавившемуся от головокружения, О'Коннелл пошел за Ардет-беем.
Тут песок снова зашевелился и потек под их ногами. Дюна, в которую угодил самолет, начала проседать, и сам аэроплан стал медленно погружаться в песок.
Мужчины предусмотрительно отошли к скалам, где почва была более твердой. Оттуда им было хорошо видно, как биплан вместе со своим храбрым пилотом окончательно упокоился в глубокой песчаной могиле.
О'Коннелл тяжело вздохнул, отдал последнюю честь отважному летчику и задумчиво посмотрел на раскинувшиеся неподалеку руины.
Итак, Город Мертвых забрал к себе Уинстона Хевлока. И направляясь к Хамунаптре, оставшиеся прекрасно представляли себе, кто еще в самое ближайшее время может стать в ней вечным гостем.