— Самому не верится, что вы меня уговорили! — прошептал Лукас, спускаясь вслед за Сесили к подвальному входу в здание, где располагался Египетский клуб.

Он уже корил себя, что необдуманно согласился с ее нелепой затеей переодеться мальчиком. Герцогу достаточно было увидеть ее сзади, одетую в его старые брюки, и у него вскипела кровь. Сам факт, что Лукас согласился взять мисс Херстон с собой, показывал, насколько он податлив к умоляющему взгляду ее голубых глаз.

Тридцать два года Лукас поступал так, как положено. В школе, когда его сверстники затевали какое-нибудь озорство, именно ему удавалось убедить их не заходить слишком далеко. Когда-то Уиллу пришла в голову грандиозная идея закрутить на пару с Лукасом интрижку с двумя подавальщицами из кабачка, у которых, к сожалению, имелись два брата, оба вспыльчивого нрава и с крепкими кулаками. Именно Лукасу удалось загладить конфликт еще до того, как кому-нибудь переломают кости. Но по какой-то неведомой причине при виде дрожащих губ и умоляющего взгляда мисс Сесили Херстон герцог, который умел с помощью своего красноречия выйти из любого затруднения, превращался в полное и окончательное бланманже. И куда только девалась его стальная твердость? Он гнулся, как тополь на ветру.

Сколько бы его светлость ни напоминал себе, что Сесили — дочь человека, который может оказаться убийцей Уильяма, все равно что-то заставляло Лукаса относиться к ней дружески. Очевидно, причина была в том, что Сесили, как и он, стремится выяснить, что же случилось с Уиллом. А ведь она должна понимать — в результате может оказаться, что в его исчезновении замешан лорд Херстон. Казалось, Сесили считала своей миссией выяснить правду — возможно, потому, что мисс Херстон ученый. Как бы то ни было, Лукас ей доверял, и дело было не только в ее внешности. Сесили действительно была красива, но не в классическом понимании, как леди Вайолет и ее столь же пленительные сестры Физерстоун. Мисс Амазонка поражала более утонченной, изысканной красотой. Сесили, конечно, притягивала к себе мужские взгляды, но что завораживало Лукаса больше всего, так это ее душа. И если взять на короткое время власть над женским телом не составляет особого труда, то, как завладеть ее душой, он не имел ни малейшего понятия.

Лукас напомнил себе, что не стремится управлять ни телом Сесили, ни душой. Напротив, Уинтерсона больше всего манило к мисс Херстон именно сознание, что она в любой момент может его удивить. Это проявлялось во всем, начиная от неожиданного ощущения от прикосновения ее длинных гибких пальцев, поглаживающих его подбородок, до неожиданного хода ее мыслей. Быть рядом с Сесили означало для герцога постоянный вызов. И ему это нравилось. Контролировать ее тело или разум было бы жестоко — все равно что запереть в клетку льва, который рожден, чтобы бродить на воле.

Однако его светлости нужно было найти какой-то способ не превращаться в присутствии образованной мисс в лепечущего дурака. Он должен это сделать как ради себя самого, так и ради нее. Пока не будет разгадана тайна исчезновения Уилла, он не может дать выход растущему влечению между ним и Сесили. А если судить по тому, что Сесили по-прежнему настойчиво требует от него список возможных кандидатов в ее мужья, то она не меньше его стремится удержать их отношения в рамках чисто деловых.

Однако всякий раз, когда Лукас пытался подавить в себе влечение к ней, он наталкивался на решительное сопротивление. Похоже, его тело не интересуют ни кодекс чести джентльмена, ни приличия.

— Идемте же! — прошептала Сесили из полутемного подвала. — Что вас так задержало?

— Ничего, — мрачно пробурчал Лукас. Он был рад, что по крайней мере полумрак, царящий в клубе, избавит его от постоянного созерцания Сесили в этих чертовых брюках. — Вы где?

— Я здесь. — Ответ Сесили прозвучал ближе, чем ожидал Лукас. Он пошел на ее голос и почувствовал ее чистый аромат, слегка отдающий розовой водой. — Лестница вот там.

Сесили подождала, пока Уинтерсон ее догонит, потом вложила свою руку в его, предупредив:

— Это только для безопасности.

В темноте Лукас не видел выражение лица Сесили, но подозревал, что у нее сейчас вид верховной жрицы, как он ее называл про себя. Именно так она всегда выглядит, когда не желает слышать возражения.

Лукас хмыкнул в знак согласия, но держать в своей ладони ее нежные пальчики было на удивление приятно, и с этим он ничего не мог поделать. Он молча пошел чуть позади Сесили к темнеющей впереди лестнице. В окошко у основания лестницы проникал свет полной луны, но чем выше они поднимались, тем становилось темнее. У Лукаса лежали в кармане плаща свеча и кремень, но они с Сесили договорились, что не будут зажигать свет без крайней необходимости. Меньше всего им хотелось, чтобы сторож заметил их присутствие в здании, в котором, как предполагалось, никого нет.

Двигаясь в жутковатой тишине, они добрались до верхней площадки и оказались в главном коридоре первого этажа.

— Думаю, мы приближаемся к двери клуба, — сказал Лукас, пока они проходили мимо помещений других организаций, тоже располагавшихся в этом здании.

Подойдя к нужной двери, они остановились. Уинтерсон попробовал открыть ее, но, разумеется, она оказалась запертой. Сесили протянула ключ, которым ранее открыла дверь подвала. Как к ней попал этот ключ, девушка Лукасу не рассказала, но он был рад, что она решила привлечь его как соратника, а не отправилась сюда в одиночку после закрытия. Уинтерсону было страшно представить, в какую переделку могла попасть мисс Херстон, если бы действовала без него.

— Миледи, — прошептал Лукас, жестом приглашая Сесили войти в темные комнаты.

Как только они оказались внутри, Лукас достал свечу и поработал кремнем, пока ему не удалось поджечь фитилек. Отблески пламени заплясали по лицу Сесили, се глаза стали казаться еще больше. Она оглядела комнату. Дочери лорда Херстона, конечно, не раз доводилось видеть египетские древности дома, у отца. Но предметы, которые так восхищали и завораживали искусной работой при дневном свете, сейчас, казалось, источали угрозу, тая в себе мрачные предзнаменования. На стене висела погребальная маска, извлеченная из гробницы какого-то наследного принца. Сесили показалось, что глаза — драгоценные камни, вставленные в глазницы, — зловеще мерцая, смотрят прямо на нее.

Лукас снова взял Сесили за руку.

— Я думаю, библиотека находится в этой стороне.

На этот раз Сесили была рада почувствовать, как сильные пальцы герцога сжимают ее руку, хотя она бы, пожалуй, предпочла сжимать в руке дуэльный пистолет отца — такой страх наводила окружающая обстановка.

— Откуда вы знаете, где что находится? — Несмотря на холодок, пробежавший по спине, Сесили разобрало любопытство. — Я полагала, вы никогда здесь не бывали!

— Я и не бывал, — ответил Лукас, — но один друг дал мне план комнат и показал, где разложены артефакты.

— Какой друг?

— На этот вопрос я отвечу, если вы расскажете, кто дал вам ключ, — ответил Лукас с улыбкой в голосе. Сесили недовольно фыркнула. — Похоже, не расскажете. Что ж, тогда договоримся, что некоторые сведения и вам, и мне лучше оставить при себе.

В конце концов, Сесили сказала:

— А вы более скрытны, чем я предполагала.

— И к тому же я умнее, чем вы предполагали.

— Я никогда не говорила, что считаю вас недостаточно умным, — сказала Сесили, словно оправдываясь. — Ваше остроумие было одним из первых качеств, которые произвели на меня впечатление. И для того чтобы управлять поместьем герцога, тоже нужно обладать определенным уровнем знаний. Во всяком случае, так мне говорили.

Сесили не понравилось, что он думал, будто она считала его глупым. Сесили встречались в жизни люди, подпадающие под это описание, но Лукас к их числу не относился. Но поразмыслить на эту тему Сесили не смогла, потому что Лукас потянул ее за руку.

— Пошли! — Он прошел вперед, потом остановился перед дверью и открыл ее. — Библиотека должна быть здесь.

Сесили шагнула внутрь и подождала, когда Лукас последует за ней. Он вошел, подняв высоко над головой зажженную свечу, и когда оказался со светом впереди, Сесили вскрикнула от ужаса. Ей показалось, что ее сердце вдруг остановилось: пламя озарило человеческую фигуру не дальше чем в трех футах от нее.

Через мгновение она поняла, что увидела прислоненный к стене саркофаг.

— Наше счастье, что этот парень уже ничего не слышит, — сухо заметил Лукас.

— Простите, мне показалось, что это живой человек.

— Ничего, — сказал Лукас, кивнув. Взяв свечу, он подошел к первому ряду полок с книгами у самой двери в комнату. — Но лучше держитесь поближе ко мне — ходить по этой комнате без света небезопасно. Тут кое-где выставлено оружие — если на него наткнуться, можно сильно пораниться.

Сесили невольно поежилась. Библиотека находилась в глубине здания, поэтому в ней не было окон, куда проникал бы лунный свет. Мрак, казалось, обволакивал Сесили со всех сторон, и это приводило ее в какую-то первобытную тревогу. Не то чтобы она никогда не оставалась в темноте — каждому человеку приходится иногда бывать в темноте, — но сознание, что манускрипты, собранные здесь, хранят тайны множества давно умерших фараонов, их рабов и писцов, придавало этой комнате нечто зловещее, что приводило нервы Сесили в смятение, вызывая дурные предчувствия.

Она встала поближе к Лукасу и принялась всматриваться в ряды переплетенных рукописей, пытаясь понять, по какому принципу они расставлены на полках.

— Они расставлены в алфавитном порядке по фамилиям авторов, — наконец сказала Сесили.

То, что ей предстояло всего лишь простое и знакомое дело, подействовало на нее успокаивающе. Лукас промолчал, предоставив эту часть их задачи Сесили.

— Значит, дневники отца должны стоять… — Сесили остановилась примерно напротив середины стеллажей слева от двери и торжествующе заключила: — Здесь!

Она провела пальцем вдоль томов, читая фамилии на корешках:

— Халм, Хантер, Хасси, Ховингтон, Хорнер, Хортон, Хьюм… — Сесили озадаченно умолкла.

— Что случилось? — спросил Лукас.

— Их нет. — Она нахмурилась. — Наверное, их поставили не на место.

Но когда уже вдвоем они, начав с первого фолианта, просмотрели каждую полку, то пришли к тому же выводу: дневники лорда Херстона отсутствовали.

Лукас наклонился, ставя на место последнюю рукопись.

— Сесили, сколько прошло времени с тех пор, как дневники забрали из Херстон-Хауса?

— Два месяца. — Сесили поднесла свечу ближе к той полке, на которой должны были стоять дневники. — Этого времени более чем достаточно, чтобы доставить их в библиотеку клуба. Хотя мы не знаем, как у них это все делается. Может быть, рукописи сначала изучает какой-нибудь эксперт?

— Возможно.

Лукас подошел и остановился рядом с Сесили. Некоторое время оба стояли молча, глядя туда, где должны были находиться пропавшие дневники, будто ожидая, что если смотреть достаточно долго, рукопись чудесным образом возникнет из воздуха. Наконец Лукас нарушил тишину:

— Мисс Херстон, вы ничего не замечаете? Посмотрите на другие полки, а потом снова на эту. Видите, здесь что-то не так? Я не имею в виду отсутствие дневников лорда Херстона.

Сесили отошла на некоторое расстояние и окинула взглядом одну полку за другой. Весь стеллаж был заставлен рукописями разнообразных размеров, некоторые были в кожаных переплетах, другие представляли собой просто листы бумаги, сшитые вместе, с тонкими дощечками в качестве обложки и перевязанные тесемками. Но полка, где должны быть дневники ее отца, отличалась от других не тем, что на ней стояло, а, наоборот, свободным местом, которое, по-видимому, раньше занимали исчезнувшие рукописи последней египетской экспедиции. Все остальные полки были заполнены книгами, рукописями и всем прочим до отказа, и только на этой между последней книгой и правой стенкой оставалось еще пространство.

— Свободное место, — наконец сказала Сесили. — В самом конце, где должны были стоять дневники отца.

— Вот именно, — мрачно подытожил Лукас. — Значит, мы знаем, что какое-то время эти дневники здесь все-таки находились. То есть мы знаем, что они были здесь, в этой комнате. Но в этой полке есть еще кое-что особенное. Обратите внимание на этот резной орнамент. — Лукас показал на резную декоративную накладку на уголке полки.

Уголки всех полок были украшены искусно вырезанными фигурками скарабеев. Всех, кроме одной. На верху полки Херстона был столь же искусно вырезан аллигатор, его нос и хвост выдавались вперед, как крошечные рукоятки.

Сесили привстала на цыпочки, чтобы дотронуться до хвоста аллигатора, но потеряла равновесие. Лукас не успел ни предупредить, ни схватить ее, и она инстинктивно схватилась за фигурку и потянула ее вниз. Раздался отчетливый щелчок, и, к их удивлению, ряды полок бесшумно повернулись и открылись, как створки очень широкой и очень тяжелой двери.

— Откуда вы знали, что здесь есть еще одно помещение?

Сесили перевела взгляд с темного дверного проема на своего соучастника.

— Я не знал точно, но у нас в Уинтерхейвене есть убежище священника, и механизм устроен похожим образом, — пояснил Лукас. — Только рычаг, приводящий его в движение, выглядит намного проще, чем этот. Я полагаю, если бы мы с вами увидели эту комнату при дневном свете, аллигатор сразу привлек бы наше внимание. А для того чтобы скрыть что-либо, лучший способ — оставить это на самом видном месте.

— Значит, вы не уверены, что дневники отца здесь? — спросила Сесили.

Она заглянула в темный проход, открывшийся за потайной дверью.

— Ну, я этого не говорил. — Лукас сделал Сесили знак следовать за ним и начал спускаться по узкой лестнице, которая начиналась сразу за входом. — Я не удивлюсь, если внизу мы найдем и дневники лорда Херстона, и множество других раритетов. Тот, кто устроил эту комнату, явно питал слабость к театральным эффектам. А что может быть более театральным, чем спрятать самое ценное имущество в секретной комнате?