— Сделай мне кофе, чучело, — Зара прошла на кухню, щурясь спросонья.

Прошло четыре дня, как человек с картой Исландии покинул забегаловку и старушка наконец соизволила проснуться.

— Надо поговорить, — сказала Ясминка.

Она пустила по столу монету, одну из тех, что оставил толстяк. Зара прихлопнула ее ладонью.

— Даже не золото. Что? Пообжимались, а на утро он оставил тебе железку? Тебя облапошили, дурында.

— Ты знаешь, я не занимаюсь такими вещами.

— Это пока, — усмехнулась Зара. — Посмотрим, как ты запоешь через пару лет. Вот появится симпатичный морячок — и пропала. Ты, главное, в них не влюбляйся.

У Ясминки не было желания развивать эту тему. Тоска и скука ещё не стерли остатки гордости, отвращения и надежды. Пока.

— Это норвежская монета девятнадцатого века, — сказала Ясминка.

— И? — Зара фыркнула. — Когда я тут работала, со мной расплачивались и жемчугом, и слоновой костью, и стеклянными бусами.

— А тебе никогда не казалось это странным? Что водила в грязных джинсах платит за чашку кофе жемчугом и слоновой костью? Антикварными монетами?

Зара закатила глаза.

— Опять? Носишься, будто у тебя заноза в заднице, спать мне не даешь…

— Это не ответ.

— Мы тысячу раз обо всем говорили-переговорили. Я знаю не больше твоего. Когда я была такой же тупой овцой, тоже мучилась — что, почему? И что выяснила? Ничегошеньки. А потом я перестала спрашивать, и стало легче. Смирись. Твоя работа — разливать кофе, остальное тебя не касается.

Ясминка поджала губы. Смириться? Ну уж дудки. Меньше всего ей хотелось превращаться во вторую Зару. Если что и сможет её отсюда вытащить, то это заноза в заднице.

— Это половина вопроса, — сказала Ясминка. — Вторая половина — про карты. Люди с кусочками карты на теле. Может, татуировка в виде острова…

— Он был здесь?!

Зара подалась вперед. На долю секунды Ясминке показалось, что старуха вцепится ей в горло кривыми ногтями. На цыплячьей шее задрожала жилка.

— Дрянь кучерявая! Я не занимаюсь такими вещами, а сама значит…

— Ты о чем?

Ясминка стоически терпела её брюзжание. Но порой Зара вела себя совсем как истеричный подросток.

— Морячок с Цейлона. Он вернулся. Вернулся за мной, — Зара задыхалась. — А ты, ты… Дрянь! Шлюшка! Как ты могла?!

— Эй! Успокойся. Твой морячок? Лысый жирдяй с картой Исландии на макушке? Ты говорила про смуглого красавца с белоснежной улыбкой. И не спала я с ним.

— Исландии? — Зара подняла взгляд. — У него была татуировочка Цейлона. Вот здесь…

Она ткнула пальцем в ключицу. Ясминка кивнула.

— Вот видишь. Исландия это не Цейлон. В Исландии нет слонов, только тюлени да гейзеры. Теперь мы можем поговорить?

Зара с минуту жевала губы.

— Где мой кофе? — сказала она в итоге.

Ночь за пыльными окнами была чернее чернил. В желтушном свете электрических ламп зал казался меньше, чем был на самом деле. Крошечный островок среди бескрайнего моря черноты. Вентилятор под потолком сонно скрипел пластиковыми лопастями.

Ясминка заварила кофе, черный, как ночь.

— Итак, острова, — Ясминка передала старушке чашку и перечницу.

Зара медленно кивнула.

— Цейлон… Я смотрела на ту татуировку и чувствовала, что я там. Запахи джунглей, щебет птиц, печальная песня слонов — от них кровь быстрее бежала по жилам. Тебе, чучело, не представить.

Ясминка вспомнила карту Исландии и поёжилась. На секунду ей показалось, что в лицо дунул холодный ветер — он пах морем и льдом.

— Я видела и других, — сказала она. — У одного на щеке был остров Гавайи… Ещё женщина с Великобританией на руке.

Зара некоторое время разглядывала кофейную гущу.

— Так и я их видела — татуировки, шрамы, похожие на карты. Может, это клеймо? Они члены тайной секты. А Юсси у них за главного. Через эту забегаловку они обмениваются знаками — древние монеты, шелка и жемчуга…

Ясминка покачала головой. Версия Зары была красивой, но неубедительной. Если плата, которую оставляли посетители, это послания для Юсуфа, почему он так мало ими интересуется? Он просто забирал то, что она ему отдавала, и ни о чем не спрашивал.

— Мне другое интересно, — Ясминка постучала ногтями по столешнице. Звук получился тревожный, как стук в окно посреди ночи. — Почему они считают себя моряками? Их послушать, они все приплыли с далеких берегов. Приплыли!

С губ сорвался каркающий смешок. Ясминка не смогла скрыть горечь в голосе. Зара из жалости сделала вид, что не заметила. В ночи кузнечики выводили несмолкаемые рулады — как гул волн, накатывающих на каменистый берег. Только не было здесь никакого берега и не было никаких волн… Глоток кофе — вернуться на землю.

— Мало что они говорят! Это секта, у них секретный язык. Как мормоны, у которых разрешено многоженство. Секта моряков. Если бы я жила в порту, я была бы женой моряка. Двух-трех, как минимум.

— Ты не пыталась расспросить их об этом?

— Нет, — буркнула Зара. — У меня разговор был короткий: вот кофе, вот жрачка, ешь, плати и проваливай. И нечего пялиться на мои сиськи.

Зара уставилась в потолок.

— Я знаю, как это можно выяснить, — сказала она. — Тебе надо заманить одного в постель. Там он всё расскажет, как миленький.

— Мне?!

— Я реально смотрю на вещи, — хмыкнула Зара. — В моем возрасте, чтобы затащить мужчину в койку, придется врезать ему по голове. А тебе достаточно задрать майку, и они сами побегут. Пользуйся, пока есть возможность.

Ясминка вытянулась по струнке.

— Я не буду этого делать, — процедила она.

— Как скажешь. Я не собираюсь тебя уговаривать.

Ясминка отвернулась. Она знала, что права, но чувствовала себя предательницей. Взяв салфетку, она принялась складывать бумажный кораблик. Он получился скособоченный, скомкать и выбросить, но Ясминка оставила его на столе. Плохой корабль лучше, чем совсем без корабля.

За окном послышалось грозное рычание. Ясминка обернулась: большой грузовик выворачивал на стоянку. Желтый свет фар резал темноту.

— Вот и гости пожаловали, — вздохнула Ясминка.

Обычно, когда в закусочной бывали посетители, Зара пряталась в чулане. Она не любила показываться на людях — боялась или стеснялась. Но в этот раз она осталась на месте, только сгорбилась, словно кто-то надавил ей руками на плечи.

Дверь скрипнула, и на пороге возник мужчина-азиат. Ясминка решила, что японец — на его бейсболке белела надпись «Я люблю Токио!». Никаких следов карты и островов Ясминка не увидела.

— Что будете заказывать? — Ясминка заранее знала ответ.

— Кофе, — сказал японец. — И что-нибудь поесть…

Он устало прикрыл глаза. У него было обветренное лицо, трещинки на губах кровоточили.

— Кхе! Кхе!

Ясминка глянула на Зару. Старушка таращила глаза и пыталась подавать ей какие-то знаки. «Что?» — беззвучно спросила Ясминка. Зара задергала головой, кивками указывая на японца. Ясминка сделала вид, что ничего не поняла.

С чашкой горячего кофе Ясминка подошла к столику. Японец приоткрыл глаза и улыбнулся.

— Спасибо, тян. Вы спасли меня.

Он вежливо поклонился.

— Спасла?

— Три дня в сердце тайфуна, — покачал головой японец. — Я думал, пришел мой час, что демоны пучины явились за мной… Я молил небеса о последней чашке горячего кофе. Кто-то услышал мои мольбы.

Тайфун? За три дня на небе не было ни облачка… Зара показала кулаки с поднятыми вверх большими пальцами. Звякнула микроволновка, но Ясминка осталась у столика.

— Далеко направляетесь?

— Далеко. В холодные земли, где рядятся в меха, живут в домах из тюленьих шкур и едят мороженую рыбу.

— Что везете?

— Черное дерево, резную кость, украшения из стекла… Меновой товар, — японец усмехнулся.

Может, холодные земли, в которые он направлялся, не те берега, о которых Яминка мечтала, но…

— А возьмите меня с собой? Меня и мою подругу?

Японец посмотрел на Ясминку так, словно, кроме них, в закусочной никого не было. На секунду у нё замерло сердце. Сработало? Когда-нибудь это должно было сработать…

Микроволновка снова звякнула, развеяв наваждение. Японец отвел глаза. Зара зашаркала к двери.

— Прости меня, тян. Мой путь — не твой путь.

— Но… Почему?! — обида подступила к горлу. — Я сильная, много чего умею, я не буду обузой.

Если бы японец сказал про «дурную примету», Ясминка бы его ударила. Он бы узнал, каково это действительно — оказаться в сердце тайфуна. Но японец улыбнулся так, словно ему и в самом деле было очень жаль.

— Прости, мне пора идти, — он поднялся из-за столика. Похоже он забыл, что собирался ещё и перекусить.

«Останови его!» — одними губами сказала Зара. Но Ясминка осталась стоять, где стояла, сжимая кулаки и кусая губы.

— Удачи тебе, тян. Пусть минуют тебя злые ветра всех морей.

Японец поставил на столик фигурку нэцке — плату за кофе. В улыбке костяного Будды Ясминке почудилась издевка. Шатающейся походкой японец направился к выходу. Судя по взгляду, Зара готова была Ясминку убить. Ну что ты стоишь столбом?! Сделай хоть что-нибудь! Достаточно…

— Подождите!

Японец обернулся от дверей. Ясминка схватилась за края футболки и дернула вверх. Времени, которые японец на неё таращился, хватило, чтобы Зара огрела его стулом по голове.