Глава 1

Ленинский этап развития русского коммунизма

 

Часть 1. Развитие Лениным идей русского коммунизма

Говоря о ленинском этапе в развитии русского коммунизма , который в ХХ-м веке получил название "большевизм", необходимо отметить, что ленинизм - это то новое, что Ленин внес в практическое осуществление своей теории - создание партии нового типа, создание теории социалистической революции и ее практическое воплощение - создание основ социалистического государства.

Итак, что нового внес Ленин в русский коммунизм? Он развил диалектический и исторический материализм, как методологическую основу теории коммунизма, обобщил результаты революционных изменений в области естественных и технических наук, происшедших в конце ХIХ века и первых двух десятилетий ХХ века и показал влияние этого процесса на теорию познания в диалектическом материализме. Все это он обобщил в своей книге "Материализм и эмпириокритицизм". В области исторического материализма Ленин показал значение субъективного фактора в политике; народные массы, классы, партии, личности, находящиеся в системе объективных условий общественной жизни, а также решения проблемы соотношения стихийного и сознательного в ходе общественных процессов.

Экономическая теория коммунизма была дополнена Лениным учением об империализме как высшей и последней стадии капитализма, анализом неравномерности экономического и политического развития капиталистических стран в эпоху империализма.

Ленин создал теорию проведения социалистических революций в эпоху империализма, особо отметив, что вызванное империализмом усиление процесса неравномерности развития капитализма в различных странах приведет к социалистической революции в немногих или даже только в отдельной стране, которая будет являться наиболее слабым звеном в системе мирового империализма.

Ленин по сравнению с Марксом и Энгельсом сделал шаг вперед, разработав целую систему мер по практическому воплощению в жизнь коммунистической теории в условиях империализма. Эта система мер получила в дальнейшем наименование "большевизм".

По мнению И. В. Сталина в наиболее общем плане большевизм заключается в проверке теоретических положений в огне живой практики. Его главным критерием является единство теории и практики как главное условие существования революционной пролетарской партии, когда проверка политических взглядов партий и их лидеров осуществляется не по их лозунгам и резолюциям, а по их конкретным политическим действиям. Основой деятельности пролетарской партии и ее лидеров должна быть подготовка народных масс к революционной борьбе.1

В области конкретной политики и обществоведения большевизм Ленина состоял в разработке им в 1900-1903 гг идейно-организационных основ партии нового типа как высшей формы организации рабочего класса и затем борьбы за ее создание в 1903-1912 годах, а также в обосновании созидательных задач социалистической революции. Задачи эти охватывают экономику и политику, руководящую роль партии в рабочем классе и в обществе после победы социалистической революции.

Кроме этого Ленин разработал вопросы отношения партии после ее прихода к власти к государственному аппарату, идеологии, науке, к общественным организациям, к воспитанию нового человека.

 

Часть 2. Ленинизм и большевизм

Говоря о зарождении и дальнейшем развитии ленинизма и большевизма, можно отметить, что политическая деятельность Ленина началась с сентября 1893 года, с теоретической борьбы против господствовавших в тогдашнем российском оппозиционном движении либеральных народников.

Этой борьбе были посвящены написанные Лениным в1893-1895 гг. работы "Что такое друзья народа и как они воюют против социал-демократов" и "Экономическое содержание народничества и критика его в книге Струве".

Помимо критики идеологии народничества в этих книгах Ленин детально исследовал общественный и экономический строй тогдашней России, а также роль в ней различных классов, обосновав в связи с этим задачи российского пролетариата, и выдвинул идею союза рабочего класса с крестьянством, что стало его выдающимся вкладом в теорию коммунизма по сравнению с марксизмом.

В вышедших затем работах "Развитие капитализма в России" (1899г.) и "Некритическая критика" (1900 г.) Ленин завершил теоретический разгром либерального народничества. Метафизическому методу мышления и субъективной социологии народников Ленин противопоставил материалистическую диалектику природы и общества, понимание конкретности истины в качестве составной части использования метода диалектической логики для анализа общественных процессов.

В этих же работах Ленин, помимо критики либерального народничества, отрицавшего закономерность развития капитализма в России, решительно отверг попытки группы так называемых "легальных марксистов" во главе со Струве и Туган-Барановским, используя марксистскую фразеологию, навязать зарождавшемуся рабочему движению России неокантианскую буржуазную философию и такую же "общечеловеческую этику".2

Важнейшим значением работ Ленина в период с 1894 по 1900 годы стало определение целей борьбы будущей пролетарской партии в России. В них мотив сострадания к народу был отвергнут в качестве причины борьбы. Поскольку по его мнению отношение коммунистов к пролетариату определяется не состраданием, а уверенностью в его победе, поскольку он является объективно единственной силой по освобождению угнетенного народа.

В период с 1900 по 1904 гг. и вплоть до января 1905 г., когда началась Первая русская революция, основным содержанием теоретической и политической деятельности Ленина была работа по созданию в России пролетарской партии нового типа.

Необходимость этого была очевидна, поскольку выработанный при участии Маркса и Энгельса тип тогдашней европейской социал-демократической

партии был непригоден не только для тогдашней России, но он изжил себя и в самой Европе.

Вот что отмечал по этому поводу И. В. Сталин: "Партии II Интернационала думали легальностью "убить" капитализм, не хотели серьезно думать о революции о диктатуре пролетариата, о революционном воспитании масс. Вместо цельной революционной теории - противоречивые теоретические положения, оторванные от живой революционной борьбы. Вместо революционной политики - дряблое политиканство, парламентская дипломатия и парламентские комбинации. Для вида принимались "революционные" решения и лозунги, но для того, чтобы положить их под сукно. Вместо воспитания и обучения партии, правильной революционной тактике - тщательный обход наболевших вопросов, их затушевывание и замазывание".3

В противовес политическому и организаторскому оппортунизму II Интернационала Ленин создавал сильную партию, состоящую из небольшого количества хорошо организованных и дисциплинированных людей - профессиональных революционеров с цельным коммунистическим мировоззрением.

Опоре европейских социал-демократов на стихийность Ленин противопоставлял сознательность и дисциплину партии революционного меньшинства пролетариата, проникнутого идеей революционной диктатуры.

Задачу партии нового типа Ленин видел в способности направить к одной цели - завоеванию власти, все формы борьбы рабочего класса использовать для решения этой цели. Партия требовала от своих членов глубокой убежденности в правоте своего дела и стремления отдать ему все свои силы.

Организационным принципом пролетарской партии нового типа Ленин считал демократический централизм.

В работах "С чего начать?", "Что делать?", "Шаг вперед, два шага назад" Ленин определил процесс формирования коммунистической идеологии в условиях капитализма, находящегося в стадии империализма, и влияния этой идеологии на создание партии рабочего класса.

Эту партию Ленин считал высшей формой классовой организации пролетариата, его передовым отрядом.

Проанализировав формы классовой борьбы пролетариата и роль партии в его организации, Ленин сформулировал принципы организации партии с учетом ее деятельности в нелегальных условиях. Он подчеркивал необходимость связи партии с народными массами, учета опыта борьбы масс и обучение партией масс на опыте текущей политической борьбы. По мнению Ленина главным принципом пролетарской партии в политической борьбе должны быть: твердость принципов и гибкость тактики, учитывающей конкретные условия.

 

Часть 3. Создание Лениным теории социалистической революции

Важнейшим вкладом Ленина в мировую коммунистическую теорию и практику действий коммунистических партий стала разработка теории социалистической революции в эпоху империализма и способы ее реального осуществления.

Этому были посвящены работы В. И. Ленина 1905-1907 и 1914-1916г.г. Первой крупной работой Ленина по данному вопросу стала книга "Две тактики социал-демократии в демократической революции" В ней были разработаны стратегия и тактика большевиков в ходе Первой русской революции 1905-1907 г.г. , которая стала первой народной революцией эпохи империализма. В этой и других работах указанного периода времени Ленин отметил возрастающую роль субъективного фактора в историческом процессе в лице народных масс и возглавляющей их пролетарской партии, важность правильного выбора партией соответствующей тактики борьбы.4

Анализируя революционный процесс, Ленин показал неизбежность в его ходе многообразия форм и методов борьбы пролетариата, подчеркивая необходимость "исторического рассмотрения вопроса о формах борьбы".5

Оценивая позицию меньшевиков, считавших себя истинными марксистами, во время революции 1905-1906 г.г. Ленин показал, как их абстрактно-логический метод мышления превращается в социальный фатализм, нежелание учитывать своеобразие российских условий, привело их к оппортунизму в области конкретной политики.

Меньшевики по мнению Ленина "принижают материалистическое понимание истории своим игнорированием руководящей и направляющей роли, которую могут и должны играть в истории партии, осознавшие материальные условия переворота и ставшие во главе передовых классов".6

В феврале 1907 года Ленин в предисловии к русскому переводу писем Маркса Кугельману указывал на необходимость рассматривать историю "с точки зрения тех, кто ее творит", и приветствовать прежде всего "историческую инициативу масс".7

Кроме теории революции Ленин большое внимание уделял непосредственному руководству ею. В период 1905-1906 г.г. он в написанных им работах "Резолюция III съезда РСДРП о вооруженном восстании", "Революционная армия и революционное правительство", "Теория самопроизвольного зарождения", "От обороны к нападению", "Кровавые дни в Москве", "В боевой комитет Санкт-Петербургского комитета РСДРП", "Политическая стачка и уличная борьба в Москве", "Задачи революционной армии", "Уроки Московского восстания", "Партизанская война", Ленин разработал конкретные вопросы перевода политических забастовок в вооруженные восстания, организации работы в армии с целью ее перехода на сторону восставших. По его распоряжению для этого в составе местных комитетов партии "Боевых организаций" для ведения вооруженной борьбы и "Военных организаций" для ведения партийной работы в армии и флоте. Он также определил роль партизанской войны во время революционной борьбы.

В годы Первой Мировой войны в написанных Лениным работах "Заявление ЦК РСДРП(б)", "Война и российская социал-демократия", "Крах II Интернационала", "Социализм и война", "Военная программа пролетарской революции", "О лозунге разоружения" и ряде других были выдвинуты и обоснованы пути превращения империалистической войны в гражданскую. Кроме того, в этих же работах был разработан вопрос о типах войн в эпоху империализма и доказана необходимость использовать буржуазный милитаризм в деле подготовки социалистической революции путем использования созданной империалистическими государствами системы массовой военной подготовки населения. В связи с чем Ленин указывал на необходимость изучения членами революционной партии военного дела как самостоятельно,

так и проходя службу в армиях буржуазных государств.

После социалистической революции, указывал Ленин, лозунг поражения своего правительства в империалистической войне заменяется лозунгом защиты социалистического отечества. И для защиты созданного социалистического государства создается новая армия.

В работах "Империализм как высшая стадия капитализма", "О лозунге Соединенных Штатов Европы" Ленин проанализировал основные закономерности развития высшей стадии капитализма - империализма.

В этих работах Ленина теория социалистической революции была дополнена возможностью победы социализма в одной или нескольких империалистических странах в силу процесса неравномерности экономического развития стран в эпоху империализма и вызванного этим процессом роста противоречий.

В своих работах Ленин также доказательно разоблачил постоянные утверждения европейских и российских марксистов-меньшевиков о том, что пролетариат не может и не должен брать власть, пока он не составит большинство населения той или иной страны.

В противовес распространенному в партиях II Интернационала воззрению Ленин утверждал, что социалистическая революция может победить в не очень развитой капиталистической стране.8

 

Часть 4. Борьба Ленина за целостное революционное коммунистическое мировоззрение.

Важным местом в политической и теоретической деятельности В. И. Ленина была постоянная борьба за целостность революционного коммунистического мировоззрения. По этому поводу известный русский философ и политический публицист Н. А. Бердяев писал следующее: "Революционная воля преобладала над кабинетно-книжным марксизмом. Революционность определяется не только радикализмом целей или характером средств, применяемых в борьбе. Революционность есть целостность по отношению к политике и к жизни. У революционера мысли, действия, теория и практика жизни органически слиты. Целостность во всем - вот основной признак революционного отношения к жизни. Большевики были революционерами, поскольку не допускали дробления коммунистической теории и принятия только каких-то отдельных ее частей. Ленин всю жизнь боролся за целостное коммунистическое мировоззрение. Из этого мировоззрения он не допускал вынуть ни одного кирпича. И он был прав. Он был прав, полагая, что увлечение нематериалистической философией нарушает большевистское мировоззрение и ослабляет в борьбе, которая просто невозможна без целостного мировоззрения."9

Образцом ленинской борьбы за целостность коммунистического мировоззрения стала книга "Материализм и эмпириокритицизм", написанная Лениным в 1909 году, когда после поражения Первой Русской революции разгул реакции вызвал активизацию самых разнообразных направлений буржуазной идеологии и философии и их проникновение в ряды РСДРП(б). Результатом этого стало появление в партии ряда течений, отрицавших диалектический материализм. В связи с этим была особенно опасной попытка Богданова, Базарова, Луначарского, Валентинова и ряда других деятелей заменить в коммунистическом мировоззрении диалектический материализм различными формами позитивизма, и прежде всего махизмом и эмпириокритицизмом.

В своем основном философском труде "Материализм и эмпириокритицизм" Ленин рассмотрел и подверг научной критике все основные на то время направления буржуазной философии, и прежде всего субъективистские школы, получившие особое распространение в западной философии в конце ХIХ - начале ХХ века , показав их антинаучность и реакционность.

Ленин раскрыл философское значение той революции в естествознании и других науках, которая происходила во время написания его книги. Обобщив с позиций диалектического материализма результаты научно-технической революции, Ленин использовал их для развития основных понятий материалистической философии: материя, опыт, практика, истина, причинность, свобода, необходимость, указав также на принцип вечности и неисчерпаемости материи, открытый в 1748 году Ломоносовым.

Это утверждение Ленина, заявившего, что "...электрон так же неисчерпаем, как и атом", через 40-50 лет получило блестящее подтверждение в открытиях ядерной физики, в области так называемых "Элементарных частиц", которые, как и говорил Ленин, оказались совсем не "элементарными", а делимыми до бесконечности.

Кроме попыток соединить коммунизм с различными формами буржуазной философии ряд видных членов РСДРП(б), особенно Луначарский предприняли попытки соединить коммунизм с религией (так называемые "богоискательство" и "богостроительство"). Для борьбы с этими попытками Ленин в ряде своих работ периода 1908-1909 годов и 1922 г. разработал коммунистическую теорию научного атеизма. Этими работами стали: "Марксизм и ревизионизм" (1908 г.), "Об отношении рабочей партии к религии", "Классы и партии в их отношении к религии и церкви" (1909 г.), "О значении воинствующего материализма" (1922 г.). В этой последней работе Ленин настаивал на тесном союзе коммунистов-философов с учеными в области естественных наук.

Борьба между коммунистической и буржуазной идеологиями в России, обострившаяся в период реакции 1908-11910 г.г., резко поставила вопрос о роли культуры в этой борьбе. Этому важному вопросу Ленин посвятил целый ряд работ, в том числе важнейшую из них - "Партийная организация и партийная литература" (1905 г.), статьи о Льве Толстом в 1908 и 1910 г.г., "О национальной гордости великороссов" (1912 г.). В них он определил значение культуры в политической борьбе, классовый характер любой культуры, наличие двух культур в буржуазном обществе: господствующей буржуазной культуры и оппозиционной пролетарской культуры, в связи с чем неизбежен политический выбор деятелей культуры между буржуазией и пролетариатом.

Тему значения культуры Ленин завершил своим выступлением на III съезде комсомола в октябре 1920 года - "Задачи союза молодежи", в котором Ленин обосновал необходимость в ходе строительства социалистического общества овладеть богатствами культуры предыдущей истории человечества и на их основе строить новую социалистическую культуру.

 

Часть 5. Ленин о проблеме власти во время перехода от капитализма к социализму

Осенью 1917 года накануне Октябрьской революции Ленин уделил основное внимание разработке вопросов власти и государства после победы социалистической революции.

Решению данного вопроса он посвятил работу "Государство и революция". В ней он подробно обосновал свою теорию диктатуры пролетариата как единственно возможной формы государственного устройства после победы социалистической революции. Экономическую основу диктатуры пролетариата Ленин рассмотрел в работе "Грозящая катастрофа и как с ней бороться".

Разработку темы диктатуры пролетариата Ленин продолжил после победы социалистической революции в России в книге "Пролетарская революция и ренегат Каутский" (1918 г.) В ней он впервые заявил о значении большевистского опыта строительства социалистического государства для международного коммунистического движения.

В написанных в 1919 году работах "Великий почин", "Об экономике в эпоху диктатуры пролетариата" Ленин разработал теорию переходного периода от капитализма к социализму после победы социалистической революции.

Характеризуя содержание взглядов Ленина по этому вопросу, Н. А. Бердяев отмечал: "Большевизм за сильное централизованное государство. Произошло соединение воли к социальной справедливости с волей к государственному могуществу."10 Далее по этому поводу Бердяев отмечал: "В России утопией оказалась не социалистическая революция, а либерально-буржуазная".11

Завершающую характеристику Ленину и большевизму Бердяев дал следующим образом: "Никогда в стихии революции не могут торжествовать люди умеренных либеральных принципов. В революционную эпоху побеждают люди крайних принципов, склонные к диктатуре. Только диктатура может остановить хаос и стихию, которые являются неизбежными спутниками любой революции, когда старое разрушено, а новое еще не создано. Только диктатура способна организовать и дисциплинировать восставшие массы. Ленин сделан из одного куска, он монолитен. В нем черты русского интеллигента сочетались с чертами русских государственных деятелей. Ленин был революционер-максималист и государственный человек. Он соединил в себе максимализм революционной идеи , революционного мировоззрения с гибкостью в средствах борьбы в практической политике.

Только такие люди побеждают. В Ленине не было ничего от революционной богемы, которую он терпеть не мог. В этом он был противоположен Троцкому и Мартову. Он терпеть не мог революционной романтики и революционного фразерства. Он призывал к труду, дисциплине, ответственности, к знанию и учению, а не к одному только разрушению, обличал анархические наклонности. Ленин проповедовал жестокую политику, но не был лично жестоким человеком. Он требовал сознательности и организованности, борьбы против стихийности. Он допускал все средства борьбы для достижений целей революции. Добро - все, что служит революции, зло - все, что ей мешает". 12

 

Источники к главе

1. И. Сталин "Вопросы ленинизма" М.: Госполитиздат, 1953, с.9-10

2. В. И. Ленин Полное собрание сочинений, т.4 с.75

3. И. Сталин "Вопросы ленинизма"...с.8-9

4. В. И. Ленин Полное собрание сочинений, т.12 с.335

5. Там же, т. 14, с.2

6. Там же, т. 11, с.31

7. Там же, т. 14, с.375-379

8. И. Сталин "Вопросы ленинизма"...с.10

9. Н. А. Бердяев "Истоки и смысл русского коммунизма", М. "Наука", 1990г. с. 87, 97

10. Там же, с.60

11. Там же, с.94

12. Там же, с.94-95, 97, 114

 

Глава 2

Ленин и борьба за власть в руководстве большевиков в 1917-1923 годах

Свержение императора Николая II, а затем уничтожение всей российской монархии в период 28 февраля - 3 марта (13-16 марта по новому стилю) 1917 года стало только первым этапом реализации планов европейского финансового капитала в отношении России.

Эти планы предусматривали её распад на несколько десятков независимых государств, которые по своим небольшим размерам стали бы удобным объектом для экономической эксплуатации и использования в различных региональных и глобальных политических целях.

То есть с Россией должно было произойти то, что было сделано с Китайской империей в 1911-1915 годах, когда в ходе тамошней либеральной революции, после которой страна развалилась на несколько десятков территорий, и гражданская война вместе с иностранными военными интервенциями длились после этого в Китае около 35 лет вплоть до 1950 года.

Однако целиком выполнить эту задачу, свергшие монархию российские либералы выполнить не могли. Да и вряд ли бы захотели, поскольку для них это означало полную потерю недавно обретенной власти. Поэтому согласно внешним планам их правительство действительно было временным и переходным. И в его задачу входило лишь максимально возможно большее уничтожение государственных устоев бывшей империи.

И эта поставленная перед ними задача Временным правительством последовательно выполнялась. Так, за первые две недели после свержения монархии были распущены уголовная и политическая полиция прежней империи. Притом, что практически сразу после свержения царя весь их личный состав выражал готовность служить новой власти. Также совместными усилиями лидера правобуржуазной партии "октябристов" Гучкова, ставшего в первом составе Временного правительства военным министром, и лидеров марксистско-меньшевистского Петроградского Совета был начат стремительный процесс разложения вооруженных сил путем создания солдатских комитетов и советов от полка до фронтов включительно. Это было сделано посредством "Приказа № 1" Петроградского Совета. Со своей стороны, будучи военным министром, Гучков уволил из армии несколько сот генералов, противившихся данным переменам.

Другим актом начала процесса расчленения бывшей империи стало признание Временным правительством органов национального самоуправления, возникших на национальных окраинах практически сразу после свержения монархии. Они вскоре начали претендовать на государственную власть в пределах проживания своих народов.

Все это было той программой-минимум, которую были готовы и способны осуществить российские буржуазные либералы по своему классовому и экономическому положению и взглядам. Но они не могли пойти, например, на полное уничтожение помещичьего землевладения, являвшегося тормозом для формирования столь желанного евробанкирам свободного рынка земли в России, поскольку многие из них сами были крупными помещиками.

Поэтому для кардинальных мер в интересах евробанкиров на смену буржуазным либералам должны были придти более радикальные леволиберальные партии и, прежде всего, марксистского толка.

Такие силы евробанкиры видели в своих старых ставленниках на левом фланге российского политического спектра в лице троцкистов, меньшевиков (особенно левых меньшевиков) и левых эсерах.

Особняком в этом плане находились большевики. Но их тоже было решено привлечь с тем, чтобы они, находясь под постоянным контролем, не смогли бы начать самостоятельную игру, как это произошло во время событий Первой русской революции в период с декабря 1905-го по лето 1906 года.

Другой причиной привлечения большевиков была недостаточная радикальность даже левых меньшевиков-интернационалистов. Они из-за своей приверженности формальностям и догмам марксизма не желали брать государственную власть. Утверждая, что из-за недостаточности развития капитализма в России социалистическая революция в ней невозможна.

Вот что об этом писала Нина Берберова в своей книге "Железная женщина": "В марте 1917 года Парвус решил, что Временное правительство подпишет сепаратный мир с немцами, а крестьяне получат землю. Но поскольку Временное правительство не собиралось ничего из этого делать, то он обратил внимание на большевиков. Несмотря на то, что они с 1914 года смотрели на него с презрением, но они были за мир и это его устраивало" (Н. Берберова "Чайковский. Железная женщина" - М.: изд-во Собашниковых, 1999. - С. 338-384.)

Поэтому Парвус, являясь к этому времени уже около двадцати лет уполномоченным евробанкиров по делам российской социал-демократии, в конце марта 1917 г. обратился к Ленину с предложением организовать его возвращение в Россию и помочь в дальнейшем его партии придти к власти. Далее, по словам Берберовой: "Ленин презирал Парвуса и не подпускал его к себе близко, называя созданные им структуры "помойной ямой", но все же был вынужден прислушаться к его предложению, поскольку Парвус очень четко ему объяснил, что без его помощи он не сможет вернуться в Россию до окончания Первой Мировой войны, а его партия потеряет всякие шансы не только на приход, но даже на участие во власти. И Ленин был вынужден с этим согласиться". (Н. Берберова "Чайковский. Железная женщина"... - С. 383).

После этого, в апреле 1917 г. Парвус организовал переезд Ленина и многих его соратников, а также меньшевиков-интернационалистов из Швейцарии через Германию и Швецию в Россию. (Н. Берберова... - С. 384).

Гораздо раньше началась переброска Троцкого и его сторонников из США в Россию. 27 марта 1917 г. Троцкий и 275 его сподвижников на пароходе "Кристиана" направились из Нью-Йорка в Россию. В одном из канадских портов их задержали местные власти. При обыске у Троцкого было найдено 10 тысяч долларов. (Ральф Эпперсон "Невидимая рука". - М., 1996. - С. 139-141.) По курсу 2007 года - это около двух миллионов долларов.

Но вскоре благодаря вмешательству Чарлза Крэйна - высокопоставленного сотрудника концерна "Вестингауз" и финансового директора правящей в то время в США Демократической партии, Троцкий и его люди были освобождены и продолжили путь в Россию. (Ральф Эпперсон "Невидимая рука" (второе издание) - М, 1999. - С. 116-117.)

Для текущего финансирования деятельности Троцкого в России ряд американских банкиров открыли для него специальные счета в одном из шведских банков. (Ральф Эпперсон "Невидимая рука". - М., 1996. - С. 140-141.)

Спустя два месяца в июне 1917-го Троцкий и его сторонники на основании уже упомянутой устной договоренности Парвуса и Ленина были приняты в ряды большевиков и заняли различные ключевые посты. Троцкий, который до этого всю свою политическую жизнь являвшийся политическим противником Ленина, стал членом ЦК большевистской партии, а в конце сентября 1917 г. был избран от неё председателем Петроградского Совета.

Впрочем, помимо Троцкого европейские банкиры имели среди большевиков более крупного и давнего агента влияния в лице Якова Свердлова. В отличие от Троцкого, он был в рядах большевиков с момента их возникновения, и поэтому пользовался в партии гораздо большим авторитетом.

Связь Свердлова с евробанкирами осуществлялась через семью А. М. Горького, который вместе со своей женой Е. П. Пешковой, а также усыновленным ими младшим братом Свердлова - Зиновием Пешковым, стали к 1917 году видными российскими масонами. (Лолий Замойский "За фасадом масонского храма" - М.: Политиздат, 1990. - С. 259-260.)

Позднее З. Пешков эмигрировал за границу и там сделал стремительную карьеру, став годы Второй Мировой войны одним из близких людей президента Франции де Голля и начальником его личной разведки.

В апреле 1917 года Свердлов возглавил Секретариат ЦК РСДРП(б), стал фактически вторым человеком в партии после Ленина.

Получив в конце весны 1917 года контроль над всеми более менее влиятельными российскими партиями евробанкиры приступили к реализации своих планов в России путем организации в ней очередной революции. Эта революция должна была привести к власти блок социалистических партий, которые, в свою очередь, должны были создать так называемое "однородное социалистическое правительство". Лозунг создания такого правительства первыми выдвинули меньшевики ("меньшевики-интернационалисты").

Началом этого процесса стали организованные кадетами и главой Временного правительства Керенским попытки правого военного переворота во главе с генералом Корниловым, так называемый "Корниловский мятеж". Корнилов и партия кадетов оказались марионетками в этой грандиозной политической провокации, произошедшей в конце августа 1917 года.

Керенский, обещая политическую поддержку подготавливаемому им перевороту, когда мятеж начался, отрекся от него и тем самым привел его к провалу. В результате в стране и, особенно в столице, начался стремительный рост авторитета и влияния большевиков и левых эсеров.

Затем в сентябре-октябре 1917 г. Керенский своей противоречивой, разваливающей все и вся политикой, настолько дискредитировал Временное правительство и входящие в него партии, особенно правых меньшевиков и правых эсеров, настолько разложил основы тогдашней российской государственности, что приход большевиков к власти произошел не в результате революции, а военно-политического переворота.

Практически сразу после переворота евробанкиры через Горького, а также лидеров меньшевиков-интернационалистов Мартова и Суханова потребовали от Ленина выполнения своего условия об "однородном социалистическом правительстве". Среди руководства большевиков это требование поддержали Каменев и Зиновьев и еще около десятка других деятелей второго эшелона.

Но поскольку Ленин и многие его сподвижники, одержимые волей к суверенной власти, не спешили выполнять это требование, ограничившись лишь включением в правительство нескольких левых эсеров, то европейский финансовый капитал решил прибегнуть к разного рода силовым методам давления на Ленина и его сторонников.

Этими мерами стали антибольшевистские восстания курсантов военных училищ ("юнкеров") в Петрограде и Москве, а также организованный Керенским поход конного корпуса генерала Краснова на Петроград.

После провала этих вооруженных акций были организованы забастовки служащих банков и государственных служащих. Однако они также были скоро подавлены.

Но, несмотря на эти провалы, евробанкирам удалось добиться кое-чего весьма существенного. Их ставленник Свердлов, сохранив за собой пост руководителя секретариата ЦК РКП(б), также получил новую ключевую в тех условиях должность, став председателем Всероссийского Центрального исполнительного комитета. Таким образом, он возглавил всю систему Советов и стал формальным и фактическим главой государства.

Вот как оценивал это положение Свердлова один из современных исследователей В. Е. Шамбаров: "И весь 1918 год Ленин оставался только "знаменем". Он был главой правительства, не имевшим на местах никаких структур. Он и его народные комиссары могли принимать любые решения, но не в состоянии были провести их в жизнь - им некем было руководить! Вся реальная власть только у Советов. Ленин был главой партии, имевшей только один аппарат - Секретариат. И возглавлял его Свердлов. Руководство партии принимает решения, а спускаются на места они опять-таки Свердловым и его секретариатом. А еще секретариат, возглавляемый Свердловым, ведал расстановкой партийных кадров в центре и на местах и всеми финансами партии. Так что в Центральном Комитете партии теневым руководителем был Свердлов. Он влиял не только на то, как проводить в жизнь те или иные решения Ленина, но и вообще, что проводить, а что нет. Свердлов мог любое свое личное решение осуществить и никто не мог ему в этом помешать". ("Серый кардинал революции" // "Парламентская газета" (Москва) - 15 июня 2007 года).

Даже после смерти Свердлова в марте 1919 г. секретариат ЦК РКП(б) до конца 1920 года возглавляла его жена К. Т. Свердлова (Новгородцева). ("Выстрел в сердце революции" - М.: Политиздат, 1983 - С. 273.)

А вот как описывает роль Свердлова в советском государстве и большевистской партии в ноябре 1917-го - марте 1919 гг., участник тех событий комендант сначала Смольного, а потом Московского кремля П. Д. Мальков: "Общее руководство деятельностью комендатуры Кремля неизменно находилось в руках Свердлова. Невзирая на свою громадную занятость на посту председателя ВЦИК и секретаря ЦК РКП(б), он постоянно был в курсе нашей работы, постоянно сам или через секретаря ВЦИК Аванесова ставил перед комендатурой задачи, давая бесконечное количество указаний. Авторитет Свердлова был непререкаем. Я постоянно в этом убеждался, выполняя его указания и распоряжения, связанные с теми или иными учреждениями. Стоило сказать, что есть распоряжение Свердлова, как все становились на редкость покладистыми и сговорчивыми. Причем Свердлов редко давал письменные распоряжения. Обычно он говорил: "Скажите, что это мое распоряжение". (П. Д. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля" - М.: "Молодая гвардия", 1962. - С. 185, 180-190).

Об этом же говорил Малькову и сам Ленин: "Нередко Владимир Ильич, говоря что-то или иное дело надо поручить Свердлову, вдруг перебивал себя, с легкой усмешкой: "Впрочем, у Якова Михайловича наверно "уже". У него всегда "уже сделано". (П. Д. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля"... - С. 188).

О том, насколько была велика власть Свердлова в Советской России свидетельствует казнь бывшего императора Николая II и его семьи.

Вот как описывал это событие и роль в нем Свердлова проникший в центральный аппарат ВЧК белогвардейский контрразведчик В. Г. Орлов: "В июле 1918 г., когда я опрашивал агентов в здании ЧК, посыльный принес телеграмму, адресованную Дзержинскому, который в тот момент сидел рядом со мной. Прочитав её, он побледнел, вскочил и воскликнул: "Опять они действуют не посоветовавшись со мной!" и бросился вон из комнаты. На следующий день мы узнали новость, что императорская семья была расстреляна без ведома ЧК, по указанию Свердлова. Решение о расстреле царской семьи было принято Свердловым еще в апреле 1918 года. По общему мнению, сложившемуся в ВЧК, Ревтрибунале и Кремле, решение об убийстве царской семьи было принято единолично и реализовано собственной властью Свердлова. Он осуществил подготовку этого в тайне от товарищей и этой казнью поставил их перед сверившимся фактом". (В. Г. Орлов "Двойной агент. Записки контрразведчика" - М.: "Современник", 1998. - С. 60-62.)

По этому поводу нужно отметить, что Дзержинскому в этом и другом случаях не стоило удивляться тому, что Свердлов его ни о чем не известил. Дзержинский своим предшествовавшим поведением очень этому способствовал. Вот что отмечал по этому поводу комендант Кремля Мальков: "Очень считался со Свердловым Дзержинский. Напишет Свердлов ему записку, что в ЧК такие-то непорядки и надо сделать то-то и то-то. Дзержинский берет эту записку и, не меняя в ней ни слова, сняв лишь обращение к себе и поставив свою подпись, рассылает в органы ЧК в качестве директивы". (П. Д. "Записки комендант Кремля"... - С. 183.)

Уничтожение Николая II и его семьи было одной из важнейших операций, проведенных Свердловым в интересах своих хозяев - евробанкиров. Дело в том, что евробанкиры были совершенно против того, чтобы Николай II после своего свержения попал бы в Европу или в Северную Америку. Поскольку там он мог бы предать гласности подлинные обстоятельства и причины своего свержения.

Что касается уничтожения императорской семьи, то тут в значительной степени виновен сам бывший император. Он в 1907-1910 годах перевел в европейские и североамериканские банки значительную часть капиталов своей семьи в сумме 400 миллионов рублей золотом. Цель этих переводов была весьма наивной - задобрить евробанкиров с тем, чтобы они больше не пытались его свергать. Поэтому если бы был убит только Николай II, то на данную внушительную сумму и набежавшие на них проценты стали бы претендовать оставшиеся члены его семьи. А после их расстрела эти значительные деньги были благополучно присвоены теми, в чьих банках они находились.

Кроме всего прочего организованная Свердловым казнь императорской семьи должна была дополнительно ускорить процесс разжигания гражданской войны в России.

Несмотря на то, что к концу 1917 года Ленин был плотно обложен ставленниками евробанкиров и имел минимальное влияние на положение дел в стране и в партии он, одержимый волей к власти, делал все, чтобы получить её.

С этой целью он с первых дней прихода большевиков к власти приступил к созданию лично подчиненных ему органов государственного управления и, самое главное в тех условиях, - службы личной безопасности.

Для руководства этими двумя структурами Ленин назначил одного из немногих лично преданных ему людей - давнего соратника по руководству партией Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича (1873-1955 годы жизни).

По своему жизненному пути, политическому опыту и даже по родственным связям он идеально подходил для этого. В 1889 году, в 16-летнем возрасте за революционную деятельность и пропаганду он был исключен из Московского межевого (геодезического) института и выслан полицией в Курск. Там он окончил землемерное училище и в 1893 году вернулся в Москву, где участвовал в различных марксистских кружках. На одном из собраний познакомился с Лениным и затем вступил в созданный им "Союз борьбы за освобождение рабочего класса". В 1895 году он начал заниматься издательством марксистской литературы. Затем вместе с Лениным ушел в политическую эмиграцию и там помогал ему в создании "Российской социал-демократической рабочей партии", а позже - в создании в этой партии большевистской фракции. Затем активно участвовал в образовании самостоятельной большевистской партии.

Основными его партийными поручениями были издание большевистской литературы и газет, а так же их последующая нелегальная переправка Европы в Россию. Во время первой Русской революции он был назначен Лениным одним из руководителей "Боевой организации" при ЦК партии, отвечая в ней за переправку оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ из Европы в Россию. (В. Д. Бонч-Бруевич "Воспоминания о Ленине" - М.: "Наука", 1969. - С. 488.)

На почве всех этих специфических направлений нелегальной политической деятельности Бонч-Бруевич получил огромный опыт конспиративной работы и знание методов деятельности политических полиций России и европейских стран. Этот опыт конспиративной работы усиливало и дополняло личное увлечение Бонч-Бруевича историей и современной в его время деятельностью различных нелегальных религиозных сект в России. Он был хорошо знаком со многими их руководителями и часто представлял их интересы в ходе проводимых против них судебных процессов. Во время этих судов он также получал большой опыт по розыскной деятельности уголовной и политической полиции царской России.

Другим очень важным обстоятельством было то, что его брат Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич во время Первой мировой войны будучи в звании генерал-лейтенанта занимал должность генерал-квартирмейстера Генерального штаба царской армии. И по этой должности руководил органами военной контрразведки и разведки тогдашней русской армии. После свержения монархии он под влиянием брата начал сближаться с большевиками и после их прихода к власти поступил к ним на службу и постоянно консультировал своего брата по вопросам ведения контрразведывательной деятельности, а также снабжал соответствующей служебной литературой по этому вопросу, издававшейся до революции.

Вот как описывал В. Д. Бонч-Бруевич начало своей работы с Лениным после прихода большевиков к власти: "В первые несколько недель после Октябрьской революции Ленин жил на моей квартире. Дней через пять после Октябрьской революции Владимир Ильич, ужиная у меня поздно ночью, оживленно заговорил о создании аппарата управления внутри Совета Народных Комиссаров: "Вы беретесь за весь управленческий аппарат. Необходимо создать мощный аппарат управления делами Совета Народных Комиссаров. Берите это все в свои руки и имейте со мной постоянное непосредственное общение, так как многое предстоит решать немедленно даже без доклада Совнаркому и сношения с отдельными народными комиссарами". (В. Д. Бонч-Бруевич "Воспоминания о Ленине"... - С. 131.)

Через два дня после этого разговора Бонч-Бруевич был назначен на должность управляющего делами Совета Народных Комиссаров. Примерно тогда же усилиями Бонч-Бруевича у Ленина появилась первая небольшая личная охрана: "У дверей кабинета Владимира Ильича была назначена особая смена испытанных и хорошо нам известных красногвардейцев, которым было запрещено пускать в кабинет Ленина лиц без особого разрешения, кроме тех, которые входили в особый список". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С. 132.)

Следующим этапом стало создание службы личной безопасности для Ленина. Она, кстати, стала и первой службой государственной безопасности Советской России, опередив на 5 дней в своем возникновении знаменитую "Всероссийскую чрезвычайную комиссию".

Об этой первой советской службе безопасности до сих пор практически ничего неизвестно, кроме тех отрывочных упоминаний и пояснений, содержащихся в книге В. Д. Бонч-Бруевича "Воспоминания о Ленине".

Итак, побуждаемый Бонч-Бруевичем 8 декабря (по новому стилю) 1917 года Ленин направляет в Петроградский горком РКП(б) специальную записку: "Прошу доставить не менее ста абсолютно надежных членов партии в "Комитет по борьбе с погромами", комната 75, 3-й этаж Смольного". (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений - Т. 50 - С. 17.)

Таким образом, личная служба безопасности Ленина, ставшая одновременно и первым советским органом госбезопасности, возникла фактически на 8 дней раньше широко известной ВЧК, а юридически на 5 дней раньше, когда 15 декабря (по новому стилю) 1917 г. решением Петроградского Совета была образована "Чрезвычайная комиссия по охране порядка и борьбе с погромами" и Бонч-Бруевич был назначен её председателем. Упоминаются и другие названия этой первой советской службы безопасности: "Комитет по борьбе с погромами", а так же "75-я комната" (по месту её нахождения в Смольном). Первоначально она состояла из ста сотрудников, именовавшихся "комиссарами". (В. Д. Бонч-Бруевич - С. 151, 496).

Помимо личной безопасности Ленина "75-я комната" до создания и в первые месяцы после создания ВЧК занималась и общей борьбой с врагами Советской власти в Петрограде, что было неплохой начальной школой для её сотрудников. Вот что об этом писал Бонч-Бруевич: "Наступили крутые времена. Расследования 75-й комнаты Смольного, которые я проводил, обнаруживали заговоры, склады оружия, тайную переписку, тайные собрания, явочные квартиры". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С. 152).

Кроме личной охраны Ленина Бонч-Бруевич занялся созданием и его личной и правительственной связи. "На письменном столе Ленина было установлено несколько телефонных сигналов, которые давали ему знать, что его вызывают в телефонную комнату. Затем телефоны были установлены прямо на его столе, что значительно облегчило ему связь". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С. 234).

Другой важный вопрос безопасности Ленина, который решил В. Д. Бонч-Бруевич, было его медицинское обслуживание. Этим занялась Вера Михайловна Величкина - жена Бонч-Бруевича. Она была одной из первых женщин-врачей в дореволюционной России, член партии большевиков с момента её создания в 1903 году. В годы Первой Мировой войны работала врачом-хирургом в одном из фронтовых госпиталей, где получила обширную и разностороннюю практику. После Октябрьской революции - член Коллегии Наркомата здравоохранения. (Сборник документов "Выстрел в сердце революции" - М.: Политиздат, 1983. - С. 268.)

На все эти усилия по обеспечению личной безопасности Ленина евробанкиры и их ставленники в России смотрели с большой иронией и при первом же удобном случае наглядно показали Ленину, что если у них будет на то серьезное желание, то его ничто не спасет.

Продемонстрировано это было два раза в ходе подготовки и проведения Учредительного собрания, которое было последним шансом реализовать столь излюбленную евробанкирами идею об "однородном социалистическом правительстве России"

Такой демонстрацией-предупреждением стало первое покушение на Ленина 14 января 1918 года, накануне открытия Учредительного собрания. По машине, в которой ехал Ленин, было произведено несколько выстрелов из револьверов и пистолетов. И одна или две пули попали внутрь машины.

Поскольку, как впоследствии выяснилось, покушения были произведены вернувшимися с фронта офицерами, то результаты выглядят только как устрашение-предупреждение, так как хорошо владевшие оружием офицеры-фронтовики могли создать такую плотность огня, что просто изрешетили бы машину, не оставив в ней никого в живых.

Следующее предупреждение последовало Ленину 18 января 1918 года во время открытия Учредительного собрания и даже внешне выглядело трагифарсом и насмешкой над системой его охраны.

Это событие развивалось следующим образом. Накануне охрана Ленина во главе с Бонч-Бруевичем предприняла беспрецедентные для неё прежде меры по обеспечению безопасности вождя.

На это время от должности коменданта Смольного был отстранен Мальков, лавировавший между Лениным и Свердловым. Об этом Бонч-Бруевич вспоминал следующее: "Меня в дни Учредительного собрания назначили комендантом Смольного и подчинили весь район Смольный-Таврический дворец, с возложением обязанности охраны правительства, как в самом Смольном, так и на пути из Смольного в Таврический Дворец и в самом Таврическом дворце. Кроме того, я был ответственен за общий порядок на территории между Смольным и Таврическим дворцом. В день открытия Учредительного собрания я поехал проверить маршрут движения Ленина в Учредительное собрание. Я заранее наметил шофера, автомобиль, маршрут. Все это сохранялось в полной тайне. В Таврическом дворце я еще раз осмотрел комнаты, через которые должен был проходить Ленин, проверил караулы и мандаты лиц, наблюдавших за порядком и оставил четырех комиссаров 75-й комнаты для охраны Ленина после его прибытия. Вернувшись в Смольный, я проинформировал Ленина об обстановке". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С. 159-160, 162, 164, 165.)

Далее Бонч-Бруевич описывает тот трагифарс, произошедший с системой охраны Ленина во время церемонии открытия Учредительного собрания и злую иронию неведомого врага: "Наконец наступил момент отъезда Ленина на открытие Учредительного собрания. В Таврическом дворце Ленин вдруг захотел увидеть коменданта дворца - председателя Петроградской ЧК - Урицкого. Отворилась дверь, и вошел Урицкий. Он был расстроен и даже смущен. "Что с вами?", - спросил Ленин. "Шубу сняли, - понизив голос, - ответил Урицкий. - Поехал в Смольный, - продолжал он, - для конспирации на извозчике. А там, в переулке наскочили жулики и говорят: "Снимай, барин, шубу". Пришлось снять. Хорошо, что пропуск был с собой. Вот, отогреваюсь". Ленину было больно и смешно".

Но самое курьезное было в конце, о чем также поведал Бонч-Бруевич: "Незадолго перед роспуском Учредительного собрания Ленин решил покинуть Таврический дворец и вернуться в Смольный. Надевая пальто, Ленин сунул руку в карман, где у него всегда лежал "браунинг". Но пистолета там не было. Осмотрели все карманы, место вокруг вешалки - ничего. Ясно, что пистолет украли". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С. 165, 169.)

Вот так тонко и ненавязчиво Ильичу дали понять, что никакая его охрана ему в случае чего не поможет.

Но Ленин этот тонкий намек проигнорировал. И после разгона Учредительного собрания на "однородном социалистическом правительстве" был поставлен крест.

Тогда было решено использовать внешние рычаги давления. Первым таким рычагом стала германская интервенция 18 февраля - 1 мая 1918 г. Вторым стал начавшийся 25 мая 1918 г. мятеж внутри Советской России чехословацкого корпуса.

Чехословацкий мятеж с советской стороны был организован Свердловым и Троцким. Причем Свердлов в этом деле выдвинул Троцкого для сокрытия своей руководящей роли в этом событии.

Троцкий спровоцировал мятеж, послав местным Советам 25 мая 1918 года следующую специальную правительственную телеграмму, озаглавленную "Всем Советам по линии от Пензы до Омска". Она гласила следующее: "Все Советы по железной дороге обязаны под страхом тяжкой ответственности разоружить чехословаков. Каждый чехословак, который будет найден вооруженным на железной дороге, должен быть выброшен из вагона и заключен в лагерь военнопленных. Местные военные комиссары обязуются выполнить этот приказ. Всякое промедление будет равносильно измене и обрушит на виновных суровую кару. Всем железнодорожникам сообщается, что ни один из вагонов с чехословаками не должен продвинуться на восток". (В. Цветков "Мятеж" // журнал "Родина" - 2001 - № 6 - С. 59.)

Для нормального историка роль Свердлова в появлении этой телеграммы видна очень явно. Троцкий, будучи наркомом по военным и морским делам, не имел права отдавать такой приказ местным Советам, тем более в столь угрожающей форме. Такой приказ он мог дать только местным военным комиссарам. Советы Троцкому никак не подчинялись. Вертикаль Советов возглавлял Свердлов, будучи в тот момент председателем Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК). Очевидно, что председатели местных Советов, получив подобную телеграмму Троцкого, начали её исполнять только потому, что хорошо знали о её подлинном авторе - своем непосредственном начальнике Свердлове.

Выполнение этой телеграммы привело к мятежу чехословацкого корпуса и началу Гражданской войны.

Но эти события не привели к полному отстранению Ленина от власти. Поэтому евробанкиры решили вновь задействовать внутри российские рычаги влияния.

Таким рычагом стала попытка военного переворота в Москве, предпринятая от имени партии левых эсеров 6 июля 1918 года.

Готовя данное мероприятие, Свердлов опять прикрылся Троцким. И это прикрытие сработало. Так, за полтора месяца до левоэсеровского мятежа резидент германской военной разведки в Москве майор Хенинг, действовавший в качестве сотрудника германского посольства, сообщал 24 мая 1918 г. в Берлин следующее: "Антанта, как это теперь совершенно очевидно, сумела склонить часть большевистского руководства к сотрудничеству с эсерами. Так, прежде всего Троцкого можно считать не большевиком, а скорее эсером на службе у Антанты". (В. Л. Исраэлян "Неоправдавшийся прогноз Мирбаха" // журнал "Новая и новейшая история" - 1967 - № 6 - С. 63.)

Как и было запланировано заговорщиками, 6 июля 1918 года сотрудник центрального аппарата ВЧК Яков Блюмкин убил германского посла Мирбаха, что стало сигналом к началу левоэсеровского мятежа. Его главной ударной силой стал особый отряд ВЧК, возглавляемый левым эсером Поповым. Этим отрядом в первые часы восстания были захвачены здания ВЧК и Центрального телеграфа.

Вот как описывал эти события В. Д. Бонч-Бруевич: "В это время примчался на автомобиле один из товарищей, работавших в ВЧК, и сообщил, что конный полк ВЧК восстал. "Как, - воскликнул возмущенный Дзержинский, - этого не может быть, это ерунда. Я сейчас же поеду туда и разберусь в чем дело". "Ни в коем случае вам туда ехать не надо, - сказал я Дзержинскому, - вы только испортите дело!" Но Свердлов присоединился к мнению Дзержинского, говоря, что это все пустяки, что стоит Феликсу приехать и все будет в порядке. Дзержинский негодовал: "Нет, я поеду к ним во чтобы то ни стало". "Конечно, - поддерживал его Свердлов". Далее Бонч-Бруевич описывает роль Свердлова в происходящем следующим образом: "Видя, что никакие уговоры не помогают, я решился на последнее средство. Я отозвал Ленина и обратил его внимание, что разговор идет совсем не в деловых тонах, что кончится это все весьма печально. Что Дзержинский там будет арестован и положение еще больше осложнится".

После этого между Лениным и Бонч-Бруевичем происходит следующий диалог:

Ленин: - Но что делать? Видите, как они настаивают?

Бонч-Бруевич: - Это от излишнего возбуждения.

Ленин: - Я им говорил. Но они оба члены ЦК и их мнения самостоятельны.

Бонч-Бруевич: - Да, но здесь не заседание ЦК, здесь не голосование, а лишь мнения отдельных товарищей, и вас они, конечно, послушают

Ленин: - Вряд ли.

Бонч-Бруевич: Но они члены правительства и своим необдуманным поступком могут поставить правительство в критически тяжелое положение.

Затем Бонч-Бруевич предложил Ленину следующий план подавления мятежа: "Надо немедленно двинуть войска. Надо окружить восставших и предложить им сдаться. Если не согласятся открыть по ним артиллерийский огонь и расстрелять их всех. Одновременно занять войсками центральный телефон и телеграф, и вокзалы". Далее Бонч-Бруевич отмечал: "Этот мой план понравился Ленину. Но тут вмешался Свердлов: "Ничего этого не надо, - пробасил Свердлов, - в два счета мы все успокоим. Что случилось? Ничего нет!" В ответ Бонч-Бруевич заявил: "Войсковая часть ВЧК, - сказал я с ударением на "ВЧК", - восстала!" Свердлов: "Ну, какое это восстание? Надо только появиться там Дзержинскому и все успокоится. Ты, Феликс, поезжай туда и телеграфируй нам. А после разберемся".

Бонч-Бруевич: "Ленин более не принимал участие в разговоре, и мы пошли к автомобилю. "Я еду", - крикнул Дзержинский и почти пронесся мимо нас. Вскочил в свой автомобиль и исчез". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С.304-305.)

Пока они ехали в Совнарком, Бонч-Бруевичу удалось вывести Ленина из состояния прострации и заставить приступить к элементарным мерам самообороны.

Вот что он сам писал об этом: "Я тот же час попросил Ленина дать мне письменное распоряжение об отмене прежних автомобильных пропусков. Все автомобили со старыми пропусками задерживаются и направляются в правительственные гаражи. Допуск в Кремль по обыкновенным пропускам прекращается. Я перечислил Ленину другие дополнительные меры, и он с ними согласился".

Прибыв в Кремль, Бонч-Бруевич по телефону связался со своим сторонником в руководстве Красной Армии - председателем Высшей военной инспекции Подвойским и потребовал от него как можно скорее ввести в Москву армейские части и самому прибыть в Кремль. В Кремле Бонч-Бруевич вручил Подвойскому письменный приказ Ленина о вводе войск в Москву.

Далее Бонч-Бруевич описывает происходящее так: "Подвойский со вниманием выслушал меня и сказал, что, сосредоточив войска за Москвой-рекой, начнет продвижение частей от храма Христа Спасителя. Все это мне показалось крайне медленным. Враг был слаб. Достаточно было взять одну батарею, отряд стрелков с пулеметами и сразу перейти в наступление. Ленин был согласен со мной: "Да, серьезную штуку затеяли наши военные, настоящую войну разыгрывают. Вы им звоните почаще, напоминайте, что надо как можно скорее закончить с этим делом".

Троцкий, в свою очередь, как мог тормозил продвижение армейских частей. В результате их активные действия начались только в 2 часа ночи 7 июля 1918 года. Бонч-Бруевич так описывает реакцию Ленина: "Наконец-то продвигаются, шутил, сердясь, Ленин, - хорошо, что враг попался смирный, взбунтовался и почил на лаврах, а то ведь беда была бы с таким войском". (В. Д. Бонч-Бруевич... - С. 305-306, 309-312.)

В конце концов, на подавление мятежа были брошены два полка Латышской дивизии, которая в силу своего особого статуса пользовался внутренним самоуправлением и не подчинялась Троцкому. В результате к вечеру 7 июля 1918 г. латышские стрелки подавили мятеж.

Впрочем, провал левоэсеровского мятежа не обескуражил евробанкиров. По их поручению, находившийся в это время в Москве представитель английского правительства Локкарт с помощью Свердлова начал подготовку нового военного переворота. Учитывая роль в разгроме левоэсеровского мятежа Латышской дивизии, было решено использовать её для нового переворота, подкупив для этого её командование. Сумма, выделенная на подкуп, составила к концу августа 1918 года 2 млн. рублей. (П. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля"... - С. 254-256.)

Сигналом к началу переворота должно было стать убийство Ленина, которое было поручено боевикам из числа правых эсеров.

Решающая роль Свердлова в этом просматривается даже из некоторых опубликованных еще в советское время документов того периода времени.

Так, за день до покушения, 29 августа 1918 г., Свердлов отправил Ленину записку, в которой практически приказывал ему явиться на митинг, где на него должны были совершить покушение: "Владимир Ильич! Прошу назначить заседание Совнаркома на завтра не ранее 9 часов вечера. Завтра по всем районам крупные митинги по плану, о котором мы с вами уславливались. Предупредите всех совнаркомщиков, что в случае получения приглашения или назначения на митинг, никто не имеет права отказываться. ("Выстрел в сердце революции" - М.: Политиздат, 1983. - С. 65.)

Для того, чтобы отвлечь внимание от предстоящего переворота и покушения, в Москве в этот день 29 августа 1918 г., когда Свердлов "приглашал" Ленина на митинг, в Петрограде боевиком правых эсеров был убит председатель Петроградской ЧК Урицкий, и в Петроград из Москвы был отправлен Дзержинский для проведения расследования.

В общем, как отметил комендант Кремля Мальков в своих мемуарах: "День 30 августа 1918 года начинался мрачно".

Мрачность дня 30 августа 1918 года ощущалась тогда очень многими среди близких или приближенных к Ленину людей. Незадолго перед выездом на митинги, Ленин в 17 часов отшучивается и не дает определенного ответа на требование своей сестры М. И. Ульяновой не выступать в этот день на митингах. Затем перед отъездом он отвечает категорическим отказом на её просьбу поехать с ним. В течение всего этого дня секретарь Московского горкома партии Загорский упрашивал Ленина не выезжать в этот день на митинги. ("Выстрел в сердце революции"... - С. 61-62.)

Первое выступление Ленина состоялось около 18 часов на митинге в здании бывшей хлебной биржи. Здесь его личный водитель и телохранитель С. К. Гиль обнаружил, что за Лениным ведут наблюдение неизвестные ему люди. ("Выстрел в сердце революции... - С. 69.)

Поскольку С. К. Гиль оказался тем человеком, чья роль в спасении Ленина после покушения была решающей, то необходимо немного остановиться на его личности.

В исторических источниках о Гиле сообщается, мягко говоря, крайне скупо. Но кое-где упоминается, что до свержения монархии он служил водителем в личном гараже императора Николая II.

Но, сообщив этом факте, источники советской историографии "забывают" дать пояснение, что все водители императорского гаража входили в состав личной службы безопасности императора, так называемой "Дворцовой полиции" и имели чины жандармских унтер-офицеров. Их всех обучали основным навыкам телохранительства. Жандармское прошлое Гиля подтверждается и тем фактом, что он, будучи личным водителем Ленина в 1917-1924 годах, то есть все время его нахождения у власти, был принят в члены партии только в 1930 году.

Теперь о весьма многочисленных "странностях", предшествовавших покушению на Ленина. Так, один из свидетелей покушения Н. Я. Иванов отмечал: "Еще задолго до прибытия Ленина пришла на митинг женщина, которая во время покушения получила ранение. Она вела себя странно. Её никто не знал".

Гиль сообщает о другой "странной женщине" куда более подробно и профессионально: "Я развернул машину и поставил её к выезду со двора, в шагах десяти от входа в цех. Через несколько минут ко мне приблизилась женщина в коротком жакете с портфелем в руке. Молодая, худощавая, с темными глазами, голос дрожал".

Эта женщина поинтересовалась у Гиля не Ленин ли это приехал на завод? На что Гиль отвечал ей крайне неопределенно и уклончиво, демонстрируя навыки профессионала, несвойственные обычному водителю. По его словам: "Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда, никому не говорить, кто приехал, откуда и куда поедет дальше".

Далее Гиль отметил еще одну "странность" на заводе Михельсона к моменту их приезда: "Ленин вошел в цех абсолютно один. Никто нас не встречал: ни члены заводского парткома, ни кто-либо другой". ("Выстрел в сердце революции"... - С. 70-71.)

После окончания митинга члены террористической группы, находившиеся среди собравшихся, начали всячески останавливать движение Ленина к выходу, чтобы обеспечить исполнителям успешное ведение огня. Вот, что об этом сообщает Н. Я. Иванов: "Когда Ленин закончил выступление и пошел к выходу, ему преградил путь брюнет лет шестнадцати в гимназическом пальто. Он подал записку, которую Ленин взял и, не останавливаясь, пошел дальше. Вторая попытка фиксации была успешной: "Две женщины подошли к Ленину с обеих сторон, и одна из них спросила, почему отбирают хлеб на железных дорогах. Ленин ответил, что издан декрет, чтобы его не отбирали. Далее свидетельство Гиля: "Разговор этот длился 2-3 минуты. По бокам Ленина стояли еще две-три женщины, выдвинувшиеся вперед. Когда Ленин хотел сделать последние шаги к машине, раздался выстрел. Моментально повернув голову в сторону выстрела, я увидел женщину - ту самую, что час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины и целилась в грудь Ленина. Раздался еще один выстрел. Я тотчас бросился к стрелявшей, целясь из нагана ей в голову. Она бросила "браунинг" и бросилась в толпу. ("Выстрел в сердце революции... - С. 74, 76-77.)

Далее Гиль вновь продемонстрировал свой профессионализм жандармского унтера, приобретенный в "Дворцовой полиции": "Я ринулся за ней. Но мне тут же ударило в голову. Ведь Ленин останется один. Я подбежал к Ленину и стал перед ним на колени. Тут же поднимаю голову и вижу, что из цеха бежит какой-то странный мужчина. Левой рукой размахивает, а правую держит в кармане. Мне его фигура показалась подозрительной, и я закрыл собой Ленина и особенно его голову, закричав изо всех сил "стой" и направил на него наган. Он продолжал бежать. Тогда я крикнул "Стой, стреляю!", и он, подбежав до Ленина, несколько шагов, круто повернул налево и выбежал в ворота, не вынимая правой руки из кармана". (Там же - С. 77.) Так Гиль спас Ленина от добивания контрольным выстрелом в голову.

Н. Я. Иванов сообщил интересные подробности об одной из фиксировавших Ленина женщин, которая была ранена случайной пулей. Её отвезли в ближайшую Петропавловскую больницу, и там выяснилось, что в этой больнице она работает кастеляншей. (Там же - С. 76.) Но почему-то тогда ни у кого не возник вопрос: как она прошла через проходную завода в цех, и оттуда она узнала до этого о митинге на этом заводе.

Сразу после покушения на Ленина другие члены террористической группы, судя по их поступкам, имея заранее разработанный план действий, приступили к операции по сокрытию следов и выдвижению подставы в лице заранее подготовленной к этому Фани Каплан.

О деталях этой операции сохранилось свидетельство одного из её участников - "красного командира" С. Н. Батулина. Этот деятель потом не только благополучно пережил гражданскую войну, но и сталинские чистки. И затем, спустя много десятилетий после прошедшего, в качестве лояльного советского гражданина оставил свои воспоминания об этом, которые вошли в сборник материалов "Выстрел в сердце революции".

И вот как С. Н. Батулин описывает свои действия по маскировке подлинного исполнителя покушения: "После выстрела толпа, стоявшая у автомобиля Ленина, стала разбегаться, и я увидел лежавшего Ленина. Я понял, что на его жизнь совершено покушение. Человека, стрелявшего в Ленина, я не видел. Я не растерялся и закричал: "Держите убийцу товарища Ленина!" И с этими криками выбежал на Серпуховку, по которой в одиночку и группами бежали испуганные люди. Впереди я увидел двух девушек, которые, по моему глубокому убеждению, бежали по той причине, что сзади бежал я и другие люди и поэтому я отказался их преследовать. В это время позади себя я увидел около дерева женщину, которая своим странным видом привлекла мое внимание. Она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил женщину, зачем она сюда попала? На эти мои слова она ответила: "А зачем вам это знать?" Тогда я обыскал её карманы и, взяв портфель и зонтик, предложил ей идти за мной. В дороге я спросил её: "Зачем вы стреляли в Ленина?" На что она ответила: "А зачем вам это нужно знать?", что окончательно убедило меня в покушении этой женщины на Ленина. На Серпуховке кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в Ленина. После этого я еще раз спросил её: "Вы стреляли в товарища Ленина?" На что она ответила утвердительно, отказавшись назвать партию, по поручению которой стреляла. В военном комиссариате Замоскворецкого района эта женщина назвалась Каплан и призналась в покушении на жизнь Ленина". (Там же - С. 79-80, 81.)

Начинаем элементарно разбирать эти показания "красного командира" Батулина. В момент покушения он, по его словам: "Человека, стрелявшего в Ленина, я не видел". Но, несмотря на это он с криком: "Держите убийцу товарища Ленина!" организует погоню неизвестно за кем и неизвестно куда. Этот его крик слишком напоминает известный прием, когда вор громче всех в толпе кричит: "Держи вора!"

В общем, Батулин увлек массу народа в совершенно другую сторону и тем самым обеспечил киллеру спокойный уход с места покушения.

Далее у Батулина еще интереснее: "В это время позади себя я увидел около дерева женщину"... Наверно у доблестного краскома была еще пара глаз на затылке, что он мог видеть позади себя. И, наконец: "Кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в Ленина". Это "Кто-то из толпы", звучит особенно трогательно и наивно, не говоря уже о том, что задержанная поблизости от места покушения Каплан, по внешнему виду и по вещам в руках совершенно не походила на описание террористки, которое профессионально дал Гиль. Да и как, имея в руках сумку и зонтик, Каплан могла вести прицельный огонь из пистолета, а потом сохранить эти вещи при бегстве?

Кроме всего этого нигде не сообщается о том, что Гиль практически единственный, кто видел киллершу в лицо, потом опознал в ней Каплан.

А пока Батулин задерживал "террористку Каплан", шофер Ленина с отработанным профессионализмом продолжал спасать ему жизнь. Во время движения машины с раненым Лениным в Кремле, Гиль категорически опроверг предложение члена заводского профкома И. В. Полуторного заехать в находившуюся по пути Иверскую больницу для перевязки Ленина. Въехав в Кремль, он подогнал машину вплотную к подъезду дома Ленина. И затем оттуда позвонил своему начальнику В. Д. Бонч-Бруевичу и доложил о прошедшем.

Настал черед Бонч-Бруевича спасать жизнь Ленину. Он также действовал быстро и решительно, вызвав к Ленину свою жену Веру Михайловну Величкину, в недавнем прошлом фронтового хирурга, имевшую большой опыт по части пулевых ранений. Она тут же приступила к оказанию Ленину врачебной помощи. Одновременно с этим он отдал приказ об усиленной охране Кремля и объектов внутри его. Затем объявил о взятии на себя временного исполнения обязанностей председателя Совнаркома и постоянную передачу данных о здоровье Ленина местным и партийным советским органам и печатным изданиям. Так же по его распоряжению кроме врачей Ленина могли посещать только его ближайшие родственники. (Там же - С. 84, 86-88, 97, 173.)

Реакция родственников Ленина на покушение четко говорит, что они видели его организаторов среди руководства собственной партии. Вот что об этом сообщал В. Д. Бонч-Бруевич: "Вбежав в маленькую квартирку Владимира Ильича, я, прежде всего, увидел его сестру Марию Ильиничну, метавшуюся из комнаты в комнату и в нервном возбуждении повторяющую: "Что же это такое? До каких пор это будут терпеть?! Неужели и это пройдет им даром?!" (В. Д. Бонч-Бруевич "Воспоминания о Ленине"... - С. 343.)

Это характерный вопрос, кому это "им"? Ведь со всеми антибольшевистскими партиями к этому времени не церемонились, и говорить "Неужели и это пройдет им даром?!" - было бы бессмысленно. К этому времени этим "им" ничего даром не проходило, и это было всем хорошо известно.

Весьма интересно по этому поводу наблюдение жены Ленина Н. К. Крупской о прибытии в квартиру к раненому Ленину председателя ВЦИК Свердлова: "В квартире около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов и вид у него был серьезный и решительный" ("Выстрел в сердце революции"... - С. 91.)

Этот серьезный и решительный вид" Свердлова очень контрастировал с тем, что у остальных соратников Ленина этот самый вид после покушения на него был крайне растерянным и подавленным.

Тем временем Бонч-Бруевич продолжал организовывать медицинскую помощь Ленину. Следом за Величкиной к Ленину прибыл его личный врач Владимир Александрович Обух, который 1894 году вместе с Лениным участвовал в создании "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". Затем прибыл другой медик Александр Николаевич Винокуров, который в 1893 году вступил в марксистский кружок, созданный Лениным. Последним приехал профессор медицинского факультета Московского университета Б. С. Вейсброд", вступивший в большевистскую фракцию РСДРП в 1904 году. (В. Д. Бонч-Бруевич "Воспоминание о Ленине"... - С. 342-350, 506.)

К ним скоро присоединился нарком здравоохранения Н. А. Семашко, член марксистского кружка Ленина с 1893 года. ("Выстрел в сердце революции"... - С. 273.)

Под их контролем, присланный Свердловым профессор-хирург Минц, сделал Ленину ряд первичных операций.

В ходе медосмотра и лечения было установлено, что оба пулевых ранения Ленина должны были быть смертельными. Первая пуля должна была пробить сердце, но обошла его и на излете вызвала перелом плечевой кости. Вторая пуля прошла в очень опасной близости от сразу нескольких жизненно важных центров: шейной артерии, шейной вены, нервного ствола, обеспечивающего работу сердца. Ранение каждого из них грозило мгновенной или быстрой смертью, но пуля, чудом не задев их, пробила легкое и затем засела в передней части шеи под кожей. ("Выстрел в сердце революции"... - С. 89, 96.) При таком характере полученных ранений, в пору говорить о божественном промысле спасшем Ленина.

А тем временем шли первые допросы мнимой террористки Каплан, проводимые членом коллегии наркомата юстиции Козловским. По его словам, Каплан не выглядела профессионально террористкой не в плане личных качеств и не в плане профессиональных навыков. Единственный случай её участия в террористическом акте был задолго до 1917 года и был связан с метанием бомбы. Ни пистолетом, ни револьвером она не владела. ("Выстрел в сердце революции"... - С. 100-102.)

И, кроме того, практически сразу было установлено, что Каплан не могла прицельно стрелять даже если бы и умела пользоваться ручным огнестрельным оружием. После неудачного броска бомбы она от взрывной контузии вскоре потеряла зрение. Ей восстановили его в очень небольшой степени в 1917 году после сложной хирургической операции.

Столь же мутно обстояли дела с определением её партийной принадлежности. На первых допросах, проводимых Козловским, она называла себя анархисткой и только под давлением допрашивавшего её затем заместителя председателя ВЧК Я. Н. Петерса признала свою принадлежность к правым эсерам. (Там же - С. 100-101.)

Судьба Каплан решалась с чересчур подозрительной поспешностью. После всего двух дней допросов в полдень 3 сентября 1918 г. ближайший соратник Свердлова - секретарь ВЦИК Аванесов вызвал к себе коменданта Кремля Малькова и вручил ему письменный приказ о немедленном расстреле Каплан. Спустя 6 часов Каплан была расстреляна Мальковым в Кремлевском саду, а её тело было сожжено. (П. Д. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля... - С. 161-162.)

В своих мемуарах Мальков как-то "забыл" сообщить, чей это был приказ, но нетрудно догадаться, что он был подписан Свердловым, поскольку Аванесов своей властью его отдать явно бы не решился.

Несмотря на то, что Ленин остался жив, Свердлов начал явочным порядком брать полноту власти в стране. С тем, чтобы всем в руководстве стало ясно, кто теперь есть кто, он занял рабочий кабинет Ленина в Кремле. Вот, что об этом писал Мальков: "Когда после злодейского покушения Каплан Владимир Ильич был болен, Свердлов работал в его кабинете. Ни до этого, ни после, никто в кабинете Ленина, кроме него самого, не работал". (П. Д. Мальков... - С. 188-189.)

Захватив полноту власти, Свердлов использовал её для дальнейшего обострения гражданской войны в стране. С этой целью спустя несколько часов после покушения на Ленина он опубликовал специальное воззвание ВЦИК, объявлявшее в стране состояние массового террора против врагов Советской власти, получившее вскоре название "Красный террор".

Помимо дальнейшего разжигания гражданской войны, объявленный Свердловым "красный террор" послужил хорошим прикрытием для уничтожения без суда тех высокопоставленных царских чиновников, которые по своему положению слишком много знали о подлинных обстоятельствах свержения монархии в России. Именно поэтому вскоре после покушения на Ленина были расстреляны арестованные еще в марте 1917 года министр юстиции Щегловитов и директор Департамента полиции МВД Белецкий.

Попутно с "красным террором" Свердлов в первые недели после тяжелого ранения Ленина решал и другие задачи по укреплению своей власти. Так он твердо пресек поползновения других прозападных элементов в большевистском руководстве на раздел ленинского наследия. Вот как пафосно это описывал Мальков: "3 или 4 сентября 1918 года Каменев и Рыков, вконец разуверившись в выздоровлении Ленина, явились к Свердлову и поставили вопрос об избрании временного председателя Совнаркома. В ответ Свердлов заявил: "Согласие на подобное предложение я не дам никогда и буду самым категорическим образом возражать против попыток избрать кого-то другого на пост, принадлежащий Ильичу". (П. Д. Мальков... - С. 188- 189.)

Начав узурпацию власти, Свердлов заодно решил избавиться и от латышской дивизии, сорвавшей не так давно подготовленный им левоэсеровский мятеж. 12 сентября 1918 года эта дивизия в полном составе была отправлена на фронт и до конца гражданской войны в Москву более не возвращалась. Охрану Кремля стали нести курсанты военного училища имени ВЦИК РСФСР, командование которого подчинялось непосредственно Троцкому, как наркому по военным и морским делам.

А тем временем выздоровление Ленина пошло неожиданно быстро. И уже 16 сентября 1918 года он принял участие в заседании ЦК РКП(б). Но Свердлову удалось 24 сентября 1918 года сослать Ленина "на отдых" в подмосковную деревню Горки. И он делал все, чтобы Ленин оставался там как можно дольше. Вот что об этом вспоминал Мальков: "К середине октября 1918 года Ленин стал чувствовать себя много лучше и все чаще стал интересоваться, как идет ремонт его квартиры в Кремле и скоро ли он сможет вернуться в Москву. Я говорил об этом Свердлову, а он отвечал: "Тяните, тяните с ремонтом. Иначе не удержать Владимира Ильича за городом; все бросит, не долечившись, как следует. Пусть побольше побудет на воздухе, пусть отдыхает". Однако не так просто было удержать Ильича за городом. Ленин рвался в Москву, к работе. Недели через две после своего переезда в Горки, Ленин встретил меня и сказал: "Дипломат вы никудышный, товарищ Мальков! Ремонт в моей квартире уже два дня, как закончен. Завтра я возвращаюсь в Москву. Передайте это Свердлову. Я ведь знаю, кто вас инструктирует". (П. Д. Мальков... - С. 165-166.)

16 октября Ленин вернулся в Москву, к работе, приняв в Кремле делегацию ЦК КП(б) Украины и проведя с ней двухчасовое совещание.

А тем временем Свердлов, не смущаясь очередным своим провалом по отстранению Ленина от власти, начал готовить на него новое покушение. Попутно он принял ряд мер, чтобы убрать медицинскую составляющую личной охраны Ленина в лице В. М. Величкиной (Бонч-Бруевич).

Накануне возвращения Ленина из Горок в Москву с Величкиной в Кремле произошла странная история. Возвращаясь вечером домой, она встретила на своем пути какую-то неизвестную женщину. Та, якобы находясь в болезненном состоянии, упала Величкиной на руки. Величкина доставила её в Кремлевскую больницу, где та вскоре якобы умерла от "испанского гриппа", эпидемия которого в это время перенеслась из Европы в Россию. Спустя непродолжительное время после этого случая Величкина заболела этой же формой гриппа и вскоре умерла.

То, как этот случай описан в мемуарах В. Д. Бонч-Бруевича "Воспоминания о Ленине", у любого толкового исследователя сразу вызывает недоуменные вопросы. Что это за неизвестная женщина, да еще в полубессознательном состоянии шляется по территории столь тщательно охраняемого к тому времени объекта, как Московский Кремль? И почему, будучи в Кремле, она рухнула на руки именно Величкиной, а не патрулирующим территорию охранникам? Ведь на это у неё шансов должно было быть намного больше.

Несмотря на все организаторско-интриганские таланты Свердлова, подготовка нового покушения на Ленина шла достаточно медленно. Анархисты и эсеры всех мастей были к этому времени разгромлены, а среди белых опытных террористов не было.

Поэтому для очередного покушения на Ленина решили использовать действовавшую в Москве одну из многих в то время, банду уголовников во главе с Яковом Кошельковым по кличке "Кошелек".

Этот выбор был обусловлен тем, что "Кошелек" неукоснительно придерживался правила, сформулированного годом позже известным одесским бандитом Александром Шварцем ("Сашка Червень"): "Если вам захотелось выстрелить, то делайте это так, чтобы после вас стрелять не мог никто. А для этого советую всегда стрелять первым. Никогда не сомневайтесь нужно ли стрелять. Сомнения, как раз есть повод для стрельбы. Не стреляйте в воздух. Не оставляйте свидетелей. Не жалейте их, ибо они вас не пожалеют. Живые свидетели - дитя вашей тупости и легкомыслия". (А. Козачинский "Зеленый фургон" - начало главы VI).

Исходя из тех обстоятельств, которые сопровождали очередное покушение на Ленина в Сокольниках (тогдашний пригород Москвы) вечером 19 января 1919 года, совершенное бандой Кошелькова, можно сделать некоторые выводы, как о подготовке покушения, так и о причинах его срыва.

Итак, в самом конце 1918 года неизвестное теперь лицо или группа лиц, войдя в контакт с Кошельковым, сделала ему заказ на убийство. Суть заказа, очевидно, заключалась в том, что в определенное время, в определенном месте остановить легковую машину определенной марки и, не вступая в разговоры с пассажирами, перестрелять их всех.

Но организаторы заказа не учли присущие тогдашним бандитам анархизм и своеволие. Столь таинственные требования разожгли любопытство Кошелькова. В результате он нарушил условия заказа, потребовав у пассажиров остановленного автомобиля, предъявить документы. Увидев из документов, что перед ним Ленин со спутниками, Кошельков после пары минут лихорадочных размышлений о путях выхода из того крайне опасного положения, в котором он оказался, решил сымитировать обычное ограбление, сделав вид, что не разобрал точно, чья фамилия стоит в документах. Сказав своим подельникам: "Тут, какой-то Левин", он забрал у пассажиров оружие, деньги, документы и уехал со своей бандой в машине Ленина. Но эта находчивость его не спасла. За ним, по приказу Свердлова, началась настоящая охота силами ВЧК и милиции. Перед чекистами и милиционерами не ставилась задача взять его и кого-то из банды живым. При обнаружении по ним сразу открывался огонь на поражение. И через несколько месяцев их всех уничтожили.

Покушение 19 января 1919 года привело к тому, что Ленин, наконец, внял призывам Бонч-Бруевича, других своих соратников и ближайших родственников о необходимости покончить со Свердловым, пока тот не покончил с ним. После чего Ленин, наконец, перестал бояться, что, убрав Свердлова, он смертельно обидит его хозяев - евробанкиров.

Перед подготовкой ликвидации Свердлова у Ленина и его ближайших соратников состоялся очень конкретный разговор с Дзержинским. "Железному Феликсу" предложили перестать, наконец, вилять и определиться, на чьей он стороне. После этого Дзержинский окончательно порвал с "левыми коммунистами" Бухарина и через них - с другими антиленинскими течениями в партии, обеспечив со своей стороны прикрытие операции по устранению Свердлова.

После этого Бонч-Бруевич, кипя местью за убитую по приказу Свердлова жену, с помощью своей спецслужбы приступил к подготовке операции по его ликвидации. Он же сочинил и официальную версию о причинах смерти Свердлова, от якобы "испанского гриппа", которая вошла затем в официальную советскую историографию.

Эта версия никем не оспаривается до сих пор. Хотя даже в красочном её описании в мемуарах Бонч-Бруевича видно, что она изрядно шита белыми нитками. Итак, что сообщил Бонч-Бруевич: "16 марта 1919 года умер Свердлов. Я помню, как еще накануне я рассказывал Ленину, что Свердлов тяжело болен, что у него температура 40 градусов и по всему видно, что положение крайне серьезное. Мне это было особенно ясно, более чем кому-либо другому, так как я совсем недавно перенес смерть моей жены все от той же ужасной "испанки". Все признаки болезни, которые я наблюдал у неё, бросались мне в глаза, когда я бывал у Свердлова. Вдруг телефонный звонок, звонил сам Свердлов. Он попросил поставить у своей постели телефон и в полубреду продолжал делать распоряжения по ВЦИК. Ленин заторопился и сказал, что поедет к нему. И вот на другой день 16 марта 1919 года мне позвонили и сказали, что Свердлов очень плох. Я быстро оделся и бросился к нему на квартиру. У дверей квартиры Свердлова я встретил Ленина. Он был бледен и невероятно грустен. Посмотрел на меня и вымолвил: "Умер". Постоял и пошел дальше. В квартире Свердлова мне сказали, что когда пришел Ленин, Свердлов что-то возбужденно стал ему говорить. Ленин взял его за руку и сказал успокаивающе: "Вы усните, постарайтесь заснуть. Вам будет легче". Свердлов вдруг успокоился, забылся, как будто заснул. Все было тихо, и он спокойно умер". (В. Д. Бонч-Бруевич "Воспоминания о Ленине"... - С. 147-148.)

Вообще-то "испанский грипп" был крайне заразной и смертельной в то время болезнью. И Бонч-Бруевич, как начальник охраны Ленина, должен был потребовать от него не ходить к больному "испанкой" Свердлову, даже если бы они и были лучшими друзьями. Но в своих воспоминаниях он ни разу не упоминает не то чтобы требования, а хотя бы даже просьбы об этом. Наоборот, судя по вышеприведенному воспоминанию, они с Лениным минимум дважды посещают больного Свердлова, и Ленин при этом минимум один раз вступает со Свердловым в тесный личный контакт (сидит рядом и берет за руку), и все это без каких-либо последствий для здоровья.

Так что не случайно, что гораздо более близкий и, как минимум, лояльный Свердлову человек - комендант Московского Кремля Мальков, в своих мемуарах ни о какой болезни не упоминает, а просто сообщает о факте смерти Свердлова, всячески избегая давать по этому поводу какие-либо подробности. (П. Д. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля... - С. 199.)

После смерти Свердлова тотчас рухнула созданная им вертикаль власти. Вот, как это описывает Мальков: "После избрания Калинина председателем ВЦИК, я вошел к нему, чтобы доложить о делах комендатуры: "Знаешь, Мальков, - перебил меня Михаил Иванович, - ты докладывай свои вопросы секретарям ВЦИК. Мне с этим наново знакомиться не надо". Далее Мальков отметил, что вскоре после этого разговора он перешел в подчинение Дзержинскому. (П. Д. Мальков... - С. 202.)

Смерть Свердлова позволила Ленину в значительной степени получить, наконец, руководящее положение в партии и государстве. Это было закреплено вскоре после ухода из жизни Свердлова, на состоявшемся 18-23 марта 1919 года VIII съезде РКП(б). Лишившись в лице Свердлова негласного руководящего центра, различные антиленинские группировки выступили на съезде вразнобой и не смогли повлиять на принимаемые им решения.

Троцкий, к которому после смерти Свердлова перешла должность лидера агентов влияния евробанкиров в большевистском руководстве, по своим деловым и организаторским качествам сильно уступал ему. Кроме того, он в отличие от Свердлова был в партии и её руководстве инородным телом. До лета 1917 года он ни одного дня не был большевиком, тусуясь в различных меньшевистских фракциях.

Вот что об этом писал в Вашингтон американский эмиссар в Москве Буллит: "Обаяние Ленина в России сейчас так велико, что группа Троцкого вынуждена нехотя следовать за ним". (С. А. Дангулов. Собрание сочинений - Т. 5 - С. 328.)

Единственное, что после смерти Свердлова и того боя, который дал Троцкому Сталин на VIII съезде, удерживало его в руководстве партии - это поддержка Ленина, который помнил о прежней договоренности с Парвусом, о том, что Троцкий рядом с ним - это гарантия либо от прямой серьезной интервенции Запада, или от её массированной помощи белогвардейским армиям, способная обеспечить им победу в Гражданской войне.

Несколько слов о первом открытом столкновении группировок Троцкого и Сталина, которое произошло на VIII съезде.

Группировка Сталина выступила на съезде против Троцкого и его сторонников под именем "военной оппозиции". Среди прочего, Сталин и "военная оппозиция" в слегка завуалированной форме обвинили Троцкого в том, что он своими действиями в качестве военного министра, сознательно затягивает Гражданскую войну в стране. (Энциклопедия "Великий Жовтень и громадяньска вийна на Украине - Киев, 1987 - С. 558.)

Другим ударом по позициям агентов евробанкиров в большевистском руководстве стало официальное провозглашение VIII съездом политики Союза рабочего класса и трудового крестьянства. Это фактически означало необъявленную ревизию одной из основ марксизма, который был единственной связующей линией между русскими коммунистами (большевиками) и Европой.

Таким образом, на этом съезде впервые четко оформился раздел руководства РКП(б) на чистых марксистов - агентов влияния евробанкиров, разношерстную группировку которых возглавил Троцкий, и русских коммунистов (большевиков) во главе со Сталиным, которых больше интересовали вопросы удержания своей власти в стране, а не "мировая революция".

Увидев этот раздел, Ленин не нашел ничего лучше, как пытаться балансировать между двумя этими крайностями. (С. Кара-Мурза "Советская цивилизация" - М., "Алгоритм", 2001 кн. 1 - С. 510.)

Довольно быстро эта беспринципная позиция Ленина привела его к физической гибели, которую он столь счастливо избегал ранее. Почему-то столько распропагандированной "ленинской гениальности" не хватило на то, чтобы понять элементарную житейскую истину: никогда нельзя балансировать между крайностями и поэтому нельзя быть немножко марксистом и немного антимарксистом.

Об этом известный специалист по советской истории, профессор Гарвардского университета в США Адам Улам писал следующее: "Сталин умел учиться и обладал чувством времени. Он был типичным ленинцем, но без тех внутренних противоречий и следов западных социалистических традиций, которые до конца жизни преследовали Ленина". (А. Бушков "Сталин: схватка у штурвала" - СПб.; "Нева", 2005. - С. 103, А. Улам "Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года". - М. Центрполиграф. - 2004).

По этому же поводу в начале 60-х годов ХХ века известный английский писатель Грэм Грин в своем романе "Комедианты" писал: "Коммунизм шире, чем марксизм. В коммунизме есть мистика и политика. Слово "марксизм" мне все меньше и меньше нравится. Слишком часто под марксизмом подразумевают только экономическую проблему". (Г. Грин "Комедианты" - Кишинев, 1981. - С. 600-601.)

Что же касается утверждения Улама о полном разрыве Сталина с "западными социалистическими традициями", то это чересчур большое преувеличение. Множество марксистских предрассудков опутывали Сталина до конца его жизни и причинили немало бед народу и стране.

Но вернемся к ситуации того, как попытки Ленина лавировать между, условно говоря, "троцкистами" и "сталинистами", привели его сначала к фактическому отстранению от власти в 1923 году, а затем - к смерти в конце января 1924-го.

Огромной ошибкой Ленина в этой борьбе стало то, что под давлением своих марксистских оппонентов, он в декабре 1920 года снял В. Д. Бонч-Бруевича с должности начальника своей службы безопасности и управляющего делами Совнаркома, и направил его управлять подмосковным совхозом "Лесные поляны".

В этом поступке Ленина нет не только следа уже набившей оскомину ленинской гениальности, но даже и намека на элементарный житейский здравый смысл государственного деятеля.

Вот что по поводу подобного развития событий писал историк В. Жухрай: "Общеизвестно, что ни один диктатор в мире, будь он царем, императором, королем, канцлером, президентом не может обойтись без верных людей в области политического сыска. Более того, как только он таких людей теряет, он погибает или его лишают власти, всегда существующие тайные и явные противники". (В. Жухрай "Тайны царской охранки" - М. Политиздат, 1991 - С. 155.)

Вскоре после удаления Бонч-Бруевича с занимаемых постов была ликвидирована и личная служба безопасности Ленина, и её функции переданы в одно из подразделений ВЧК.

Затем была разгромлена личная медицинская служба Ленина, и вокруг него начали крутиться разного рода "медицинские светила" из Германии.

Вот что об этом пишут исследователи И. Уланов и И. Ландовский: "В 1922-1923 годах Троцкий и его приспешники проводили операцию по умерщвлению Ленина, и одновременно организована искусно спланированная кампания по возложение ответственности за будущую смерть вождя на Сталина. С этой целью Троцкий при поддержке Зиновьева, Каменева и Бухарина провел через Политбюро решение о возложении на Сталина выполнение медицинских предписаний группы врачей, лечивших Ленина". (И. Уланов "Лабиринты тайного заговора" - Краснодар, 1996. - С. 28, И. Ландовский "Красная симфония" // журнал "Молодая гвардия", 1992 - № 3-4 - С. 176.)

Подробности процесса медицинского умерщвления Ленина сообщает исследователь Б. Камов: "Ленин - богатырского здоровья, человек, способный принимать по сложным вопросам по 70 человек в день, с помощью профессуры за короткий срок переместился из Кремля в Мавзолей. Синклит из 17 гениев европейской медицины за два с половиной года поставил ему последовательно четыре диагноза: неврастения, хроническое отравление свинцом (из-за двух пуль в теле), скандальный "сифилис мозга" и, наконец, гастрит. В связи с диагнозом "отравление свинцом" Ленин перенес тяжелую операцию по удалению пуль, которую не решились провести в 1918 году, когда он был значительно здоровее. Для лечения "сифилиса мозга" его "лечили" препаратами мышьяка, ртути и йода. В результате чего Ленин получил тяжелейшее отравление мозга, печени, почек. После смерти Ленина и вскрытия его тела, выяснилось, что все четыре "диагноза" врачебная ошибка. Реальным заболеванием Ленина оказался "распространенный атеросклероз сосудов головного мозга на почве преждевременного изнашивания". Российский врач Залманов, начавший до этого эффективно лечить Ленина от заболевания, был вскоре выслан из СССР во Францию. (Б. Камов "Тайны тибетских лам" // газета "Совершенно секретно" - 2001 - № 4 - С. 33.)

В связи с вышеизложенным опять встает вопрос о "ленинской гениальности". Начиная с 1917 года пугать "мировую буржуазию" грандиозной "мировой революцией", ставить ей палки в колеса, а потом отдать себя в руки светил буржуазной медицины? Если это "гениальность", то что же тогда называть тупостью? Вот уж точно по пословице: "Кого Бог хочет наказать, он того лишает разума".

Подводя итоги данной темы можно отметить следующее: Ленин проиграл и погиб из-за элементарного и вопиющего противоречия между словом и делом. Провозглашать, что: "Честность - самая лучшая политика", а в реальной политике поступать прямо противоположным образом - это верный путь сначала к политическому, а затем к физическому самоубийству.

Написано с 1 по 21 ноября 2007 года как отдельная работа.

Ранее не публиковалось.

 

Глава 3

Сталинский этап развития русского коммунизма

 

Часть 1. Сталинский вклад в развитие теории коммунизма

Говоря о вкладе И. В. Сталина в дальнейшее практическое и теоретическое развитие русского коммунизма, необходимо отметить, что он, обобщив гигантский опыт развития революционного движения России, опыт строительства социализма в СССР, а также достижения общественных наук, он значительно обогатил теорию и практику коммунизма.

В области диалектического и исторического материализма - философской основы коммунизма большое значение имеют разработки Сталиным вопросов о том, как по-новому проявляются и действуют общие диалектические закономерности развития в период построения социализма.

Давая научное решение данного вопроса, Сталин показал, что после построения социализма и уничтожения в обществе непримиримых противоречий переход в обществе от старого к новому будет осуществляться не в форме революционного взрыва, а эволюционным путем.

Сталин также развил политэкономию социализма. В написанной им книге "Экономические проблемы социализма в СССР" он продолжил линию "Антидюринга" Энгельса и "Империализм как высшая стадия капитализма" Ленина. Эта книга Сталина содержит глубокую разработку законов политической экономии, возникающих в ходе строительства социализма. В этой книге глубоко и в то же время доступно был сформулирован основной экономический закон социализма - максимальное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей социалистического общества путем непрерывного роста социалистического производства на базе достижений научно-технического прогресса. В этом труде Сталина было развито ленинское учение о возможности победы социалистической революции и о путях, средствах и методах строительства социализма в одной стране.

Другим вкладом Сталина в практику коммунизма стало преобразование созданной Лениным партии нового типа из партии, борющейся за власть в партию, использующую приобретенную власть для социалистических преобразований общества, ставшую организатором победы советского народа и всего человечества над фашизмом в годы Великой Отечественной и Второй Мировой войны

 

Часть 2. Теоретическая деятельность Сталина в русском коммунизме

Начало теоретической деятельности Сталина относится к 1901 году, когда в виде нескольких статей была опубликована его работа "Российская социал-демократическая партия и ближайшие задачи". В ней Сталин разоблачал реформистское течение так называемых "экономистов" и поддержал ленинскую мысль о необходимости соединения коммунизма с рабочим движением и созданием на основе такого соединения самостоятельной партии рабочего класса.

В книге "Анархизм или социализм", написанной в 1906 году, Сталин подверг резкой научной критике теорию и практику анархизма. В ней он изложил основные идеи своего коммунистического мировоззрения. Критикуя анархистов, Сталин показал, что они, проповедуя "социализм мелких общин", не могут быть подлинными сторонниками социализма. А поскольку они отвергают необходимость диктатуры пролетариата, то они также и не могут быть настоящими революционерами.

По мнению Сталина анархизм является разновидностью оппортунизма и проводником буржуазного влияния в революционной среде и рабочем движении.

Другой важной темой в теоретическом творчестве Сталина в дореволюционный период был национальный вопрос. Его решению с точки зрения коммунизма посвящены следующие работы: "Как понимает социал-демократия национальный вопрос" (1904 г.), "Марксизм и национальный вопрос" (1912-1913 гг.)

Во время Октябрьской революции и гражданской войны 1917-1922 гг. Сталин был занят большим количеством государственных дел и не мог уделить внимание теории, но после его избрания генеральным секретарем ЦК РКП(б) в 1922 году он должен был взять на себя теоретическую защиту ленинизма.

 

Часть 3. Сталин и материалистическая философия

В своих философских трудах Сталин на основе обобщения новейших данных науки и исторической практики советского общества развил основные положения философского диалектического материализма, показал его значение для практической борьбы за коммунизм.

Важнейшим обобщающим трудом Сталина в этой области стал "Краткий курс истории ВКП(б)" (1938 г.), и особенно его философский раздел "О диалектическом и историческом материализме"

В "Кратком курсе истории ВКП(б)" Сталиным была показана неразрывная целостность, единство и преемственность коммунистического учения; обобщено то новое, что было внесено Лениным и созданной им партией в теорию и практику научного коммунизма на основе опыта борьбы русского пролетариата в эпоху империализма и социалистической революции. В книге было показано, что история коммунистической партии в России - это история коммунизма в действии.

Впервые была дана научная периодизация истории партии, соответствующая пройденным ею основным историческим этапам.

В главе "О диалектическом и историческом материализме" показана неразрывная связь диалектического материализма с теорией и практикой коммунизма, его революционно-практическое значение как орудия познания и революционного преобразования мира.

В этой же главе Сталин уделил большое внимание вопросам исторического материализма: условия материальной жизни общества, способы производства, основные законы общественного развития.

Согласно Сталину главным законом развития любого общества является способ производства материальных благ. Именно он определяет общественный строй, политические учреждения, правовые нормы, идеологию и научные теории.

Одновременно с этим Сталин показал несостоятельность попыток отрицания активной роли общественной надстройки, и в частности, общественной идеологии.

Кроме этого, им была дана подробная характеристика особенностей общественного производства. И доказано, что изменение в способе общественного производства вызывает изменения общественного строя.

Поэтому история общества есть история общественного производства, история производителей материальных благ, то есть трудящихся. Именно они являются основой производственного процесса и основной движущей силой истории.

Сталин показал закономерность того, что на определенной стадии развития способа производства возникает несоответствие между ним и надстройкой. И это несоответствие вызывает противоречия между ними. Эти противоречия преодолеваются путем уничтожения старых и возникновения новых более прогрессивных производственных и общественных отношений.

Характеризуя производственные отношения при социализме, Сталин показал, что их отличает полное соответствие характеру производительных сил. Но это не означает, что в процессе деятельности социалистического способа производства не возникает противоречий, но они не приобретают характер конфликта, как при капитализме. Противоречия при социализме решаются партией и государством путем своевременного приведения в соответствие отдельных элементов надстройки и способа производства.

Большим достижением Сталина в области теории познания стало открытие им объективного характера научных законов в его последнем труде "Экономические проблемы социализма в СССР".

В другой своей работе "Вопросы языкознания", написанной в 1950 году в связи с дискуссией на страницах газеты "Правда" по вопросам языкознания, Сталин доказал единство языка и мышления. По его мнению нельзя рассматривать мышление вне языка. Мышление может существовать только на основе языка. Он показал тесную связь между теорией познания и языкознанием.

Рассматривая вопросы исторического материализма, Сталин указал, что "закон перехода от старого качества к новому путем взрыва не всегда применим к общественным явлениям базисного или надстроечного порядка".1

По его мнению это прежде всего касается действия исторических законов при социализме, когда переход от старого к новому совершается как правило без революционных взрывов.

 

Часть 4. Развитие Сталиным основных положений научного коммунизма

Первой крупной работой И. В. Сталина в области научного коммунизма стала книга "Об основах ленинизма" (1924 год) В ней он обобщил опыт большевистской партии со времени ее создания в 1903 году и до окончания гражданской войны в 1922 году и начала социалистического строительства в СССР. Проводя в этой книге теоретическое обоснование ленинизма, Сталин первым дал ему научное определение: "Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарских революций. Ленинизм - это теория и практика пролетарской революции и диктатуры пролетариата."2

Это определение с небольшими добавлениями вошло в "Тезисы ЦК КПСС к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина."

Говоря о значении ленинизма, Сталин отмечал, что "раньше, до победы диктатуры пролетариата социал-демократия, щеголяя флагом марксизма, могла не отрицать диктатуры пролетариата, не делая ничего для того, чтобы осуществить эту идею. После победы диктатуры пролетариата социал-демократия не может кокетничать с теорией диктатуры пролетариата, не

создавая опасности для капитала. Она стала открыто против Октябрьской революции, против первой в мире диктатуры пролетариата".3

Теоретически обобщая опыт первых лет советской власти, Сталин уделил большое внимание вопросу власти и проблеме государства при социализме. Он сделал вывод, что закономерной и единственно возможной формой власти после победы социалистической революции является диктатура пролетариата.

Задача коммунистической партии, пришедшей к власти, - руководство пролетариатом для успешного осуществления конечной цели диктатуры пролетариата - построения социализма и коммунизма.4

Согласно Сталину функции диктатуры пролетариата заключаются в:

1. удержании власти пролетариатом после победы социалистической революции;

2. осуществлении строительства социализма в переходный период путем создания его экономического базиса и уничтожения классов.

Внешней формой диктатуры пролетариата в СССР стала Советская власть. По мнению Сталина "Советы - главный орган революционной борьбы пролетариата, его наиболее всеобъемлющие массовые организации. Поэтому в Советах политическое руководство массами со стороны пролетариата может быть осуществлено легко и полно."5

Разрабатывая теоретические и практические основы построения социализма, Сталин уделял большое внимание национальному вопросу, теоретическими разработками которого он начал заниматься еще до революции. Говоря о путях решения национального вопроса при социализме, Сталин в своей работе "Международный характер Октябрьской революции" писал: "Раньше было принято считать, что единственным методом освобождения угнетенных народов является метод буржуазного национализма, метод отпадения наций друг от друга, метод их разъединения. Одним из важнейших результатов Октябрьской революции является тот факт, что она нанесла этой легенде смертельный удар. Она показала на деле возможность и целесообразность пролетарского интернационального метода освобождения угнетенных народов. Возможность и целесообразность братского союза различных народов на началах добровольности и интернационализма. Существование Союза Советских Социалистических Республик, являющегося прообразом будущего объединения трудящихся всех стран в единое мировое хозяйство может служить тому прямым доказательством."6

Далее, по поводу национального вопроса Сталин отмечал следующее: "Раньше национальный вопрос рассматривался реформистски, как отдельный самостоятельный вопрос, вне связи с общим вопросом о власти капитала, свержения империализма и пролетарской революции. Молчаливо предполагалось, что победа пролетариата в Европе возможна без прямого союза с национально-освободительными движениями, что решение национального вопроса может быть проведено отдельно от социалистической революции. Национальный вопрос есть часть общего вопроса о пролетарской революции, о диктатуре пролетариата."7

Большим вкладом Сталина в теорию и практику научного коммунизма стала его книга "Экономические проблемы социализма в СССР", написанная в 1952 году. Основным содержанием этого труда стали вопросы политической экономии социализма. В этой работе Сталин сформулировал основной экономический закон социализма, который заключается в обеспечении максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и духовных потребностей общества путем непрерывного роста производства с помощью научно-технического прогресса.

Кроме открытия основного экономического закона социализма в этой книге были даны ответы на такие основополагающие вопросы строительства социализма, как уничтожение различий между городом и деревней, умственным и физическим трудом.

На основе творческого развития ленинизма и обобщения практики социалистического строительства в СССР Сталин разработал конкретные пути перехода к социализму и коммунизму.

Помимо анализа проблем социалистического строительства в СССР в этой работе Сталин дал анализ природы империализма. Этим анализом Сталин углубил и развил основные положения ленинской теории империализма. Экономический закон империализма, заключающийся в стремлении к получению максимальной прибыли путем прежде всего ограбления чужих стран и гонки вооружений.

В этой работе Сталин также разработал вопросы общего кризиса империализма, полного подчинения буржуазного государства монополистическому капиталу, что приводит с одной стороны к убыстрению развития капитализма, а с другой стороны - к нарастанию кризисных явлений в нем.

Характеризуя в своей работе западное движение за мир, Сталин указал, что само по себе движение за мир в западных странах не может предотвратить неизбежность империалистических войн, поскольку по его мнению "чтобы уничтожить неизбежность войн, нужно уничтожить империализм."8 А в действительности движение за мир в западных странах не ставит перед собой цель свергнуть капитализм.

 

Часть 5. Сталинский план преобразования Природы

Говоря о вкладе Сталина в дело строительства социализма в СССР и за рубежом, можно отметить тот факт, что помимо социалистических преобразований в обществе и экономике под его руководством была начата работа по преобразованию на разумных началах и окружающей среды.

Как известно, еще Чернышевский считал, что коммунизм победит тогда, когда человечество, уничтожив свои внутренние противоречия и ненормальности, подчинит себе внешнюю природу.

Именно поэтому, опираясь на опыт русских ученых 1893-1897 гг. по преобразованию окружающей среды, проведенных профессором Докучаевым, Сталин в 1948 году разработал план преобразования природы в СССР. Этот план так и был назван "Сталинский план преобразования природы". Он заключался в том, чтобы, воздействуя на природу силами самой природы, значительно улучшить ее условия для людей.

В течение пяти лет, с 1948 по 1953 г. в СССР проходило насаждение лесов в степи для защиты от засухи, пыльных бурь, ветрового выноса почвы. Кроме этого создавались искусственные водоемы. В зимнее время - задержка снега на поверхности земли. Весной и осенью - задержка и регулирование сброса талых и дождевых вод. Ликвидация излишней солености и кислотности почв. К концу 1953 года, после смерти Сталина выполнение этого плана было прекращено.

В хрущевско-брежневский период воздействие на природу в СССР проводилось бездумно, с использованием техники и химии. В результате к концу 80-х годов ХХ века многие районы СССР превратились в зоны экологического бедствия.

Другим вкладом Сталина в преобразование природы стало превращение при нем СССР в космическую державу. В 1951 году началось строительство космодрома на Байконуре, с которого в октябре 1957 - апреле 1961г. человечество шагнуло в космическую эру.

 

Часть 6. Развитие Сталиным ленинских взглядов на военное дело

Важнейшим вкладом в развитие ленинских взглядов на войну и военное дело стала книга И. В. Сталина "О Великой Отечественной войне Советского Союза". В нее вошел ряд приказов и выступлений Сталина в годы Великой Отечественной войны за период с3 июля 1941 года по 3 сентября 1945 года. В этой книге Сталин показал причины, характер и цели Второй Мировой и Великой Отечественной войн. В ней он объяснил причины победы советского народа в период 1941-1945 гг. По мнению Сталина советская наука о войне охватывает все вопросы, связанные с ведением войны и оказывающие влияние на ее победный исход: политические, экономические, моральные и военные.

В книге говорится, что судьба войны решается не временными, случайными моментами, такими, например, как внезапность нападения или начала войны. Ход и результаты военных действий определяются такими постоянно действующими обстоятельствами, как прочность тыла, моральный дух армии и народа, численность и вооружение армии, организаторские способности ее руководителей.

Сталиным во время Великой Отечественной войны были подробно разработаны и изложены в данной книге вопросы наступления, активной обороны и контрнаступления, взаимодействия родов войск и техники в условиях современной войны. Большое внимание Сталин в этом произведении уделил вопросу установления длительного и прочного мира после окончания войны. По его мнению этот мир должен быть основан на принципах равноправия наций, неприкосновенности их территорий, освобождения порабощенных агрессором наций и восстановления их суверенных прав.

 

Часть 7. Итоги ленинско-сталинского этапа развития русского коммунизма

Подводя итоги теоретической и политической деятельности Ленина и Сталина, можно определить ее следующим высказыванием Н. А. Бердяева: "Миссия русского народа сознается как осуществление социальной правды в человеческом обществе, не только в России, но и во всем мире.".9

 

Источники к главе

1. И. Сталин "Вопросы языкознания", М.: Госполитиздат, 1951, с. 28

2. И. Сталин. Сочинения, т.6, с.71

3. И. Сталин "Вопросы ленинизма", М.: Госполитиздат, 1953, с. 189

4. Там же, с.74

5. Там же, с.33

6. Там же, с.186

7. Там же, с.48

8. И. Сталин "Экономические проблемы социализма в СССР", М.: Госполитиздат, 1953, с. 36

9. Н. А. Бердяев "Истоки и смысл русского коммунизма", М "Наука",1990г.,с.120-121

 

Глава 4

Как правильно начинали понимать интернационализм в СССР в 1941 году, но так и не поняли в дальнейшем до конца

В журнале "Известия ЦК КПСС" - 1990 - №5 - стр. 191-192 - была опубликована докладная записка "О состоянии военной пропаганды среди населения", направленная в январе 1941-го начальником Главного управления политической пропаганды Красной Армии А. Запорожцем секретарю ЦК ВКП(б) по идеологии А. Жданову.

В этой записке отмечалось следующее: "Глубоко укроенился вредный предрассудок, что будто бы в случае войны население воюющих с нами стран обязательно и чуть ли не поголовно восстанет против своей буржуазии. Пропагандисты, в том числе и военные, ударившиеся в эту крайность, забывают указание товарища Сталина о недопустимости недооценки силы влияния буржуазии и её агентов среди трудящихся. Они не понимают, что в условиях капитализма идея социалистического интернационализма близка и понятна лишь передовым слоям пролетариата, а широкие массы ещё подвержены влиянию буржуазного национализма и могут быть поднятны на войну против Советского Союза. Поэтому Красная Армия в любой войне выполняет свои интернациональные обязанности, но далеко не всегда выполнение этих обязанностей является главной задачей. Где и при каких условиях Красная Армия ни вела бы войны, она будет исходить из интересов своей Родины и из задач укрепления силы и могущества Советского Союза. И только в меру решения этой основной задачи Красная Армия выполняет свои интернациональные обязанности".

Таким образом, в этой докладной записке А. Запорожца содержится неосознанное признание теории наличия "революционных и контрреволюционных наций". Начало осознания того, что на практике интернационализм полезен только в проявлении к "революционным нациям", а по отношению к "контрреволюционным нациям" возможна только беспощадная борьба. Степень беспощадности этой борьбы определяется степенью контрреволюционности той или иной нации.

И если степень этой "национальной контрреволюционности" очень высока, то дело может дойти и до полного уничтожения "контрреволюционной нации".

Короче говоря, интернационализм можно проявлять только по отношению к интернационалистам.

Написано как статья 23 июля 1995. Опубликована в московской газете "Лимонка" - 1997 - № 73 - с. 3.

 

Глава 5

Был ли сталинский СССР социалистическим тоталитарным государством?

Сама постановка такого вопроса, вынесенного в заголовок, может вызвать немалое изумление как у горячих поклонников Сталина, так и у его яростных противников. Для нх для всех "сталинский тоталитаризм" - непреложный факт. Только у одних он вызывает положительные эмоции, а у других - отрицательные.

Между тем, при реальном рассмотрении того политического строя, который существовал в СССР между 1924 и 1953 гг., его тоталитарный характер даже в период 1937-1953 гг. вызывает большие сомнения, если не сказать большего.

На вытекающий логически отсюда вопрос, каким же был тогда режим, существовавший в СССР в период с 5 декабря 1936 (день принятия Сталинской Конституции) по 5 марта 1953 (день смерти Сталина), можно дать следующий ответ: это был леволиберальный режим.

Другое дело, что во многом вопреки этой леволиберальности, вызванной марксизмом (европейским коммунизмом), сталинский режим мог в значительной степени отстаивать интересы страны на международной арене и в значительной степени адекватно отвечать на внешние вызовы и внутренние проблемы. Однако, по своей либеральной (марксистской) сути сталинский режим делал это неуклюже, с запозданием, не в полной мере, что приводило к большим жертвам и лишениям среди русского народа, который был государствообразующим народом СССР. Это, в конечном итоге, и привело к уничтожению СССР в августе-декабре 1991 года.

Основным показателем леволиберальности сталинского режима являлось следование им в своей внутренней и внешней политике основному либеральному принципу: "Быть либеральным там, где надо быть жестоким. И быть жестоким там, где надо быть либеральным".

Вот несколько примеров того, как этот принцип применялся на практике. Итак, докладная записка Особого отдела Донского фронта "О реагировании военнослужащих на перспективы открытия Второго фронта и взаимоотношения с собзниками после войны" от 4 февраля 1943: "В процессе изучения настроений военнослужащих о помощи нам со стороны союзников и наших взаимоотношениях с ними после войны отмечено значительное количество фактов отрицательных настроений по этому вопросу. Некоторые военнослужащие высказывают мнение, что Англия и США, заключив с нами союз, оказывают нам слабую материальную помощь, не открывают Второго фронта в Европе, добиваясь тем самым истощения наших материальных и людских ресурсов в войне с фашистской Германией, а затем объявят нам войну и продиктуют свои условия. Красноармеец Кириченко заявил: "Второго фронта до сих пор нет. Англичане и американцы ожидают, пока СССР в войне с Германией окончательно ослабнет, а потом они выступят с войной против нас". Кириченко состоит на учёте. Военврач 3 ранга Нестеренко: "Я не верю, что Второй фронт будет. Это всё болтовня. Капиталисты всегда нас могут обмануть. Вы помните, мы заключили договор с Германией и что получилось из этого договора". Нестеренко особым отделом дивизии взят на учёт. Красноармеец Никитин заявил: "Я читал доклад Черчилля, так он прямо говорит, что не откроет Второй фронт и в 1943 г. Советские газеты всё время писали об открытии Второго форнта, а на самом деле обманывают народ". Никитин арестован и привлечён к уголовной ответственности. Военфельдшер Стадник в беседе с источником сказал следующее: "Наши союзники обещали помощь, но фактически ничего не дают, а только обманывают нас. Ждут удобный момент, чтобы убить двух зайцев, то есть Германию и нас". Стадник взят на учёт и разрабатывается". ("Сталинградская эпопея". - М.: "Звонница - МГ", 2000. - С. 372 - 373, 376.)

Из докладной записки Особого отдела Сталинградского фронта "Об антисоветских и пораженческих высказываниях военнослужащих 21 армии" от 6 августа 1942: "Командир санроты 207 сп 76 СД военврач 3 ранга Феклин высказывает неверие в советскую печать, заявляя: "Если подсчитать по сообщениям Совинформбюро, сколько сбито немецких самолётов, уничтожено танков и солдат противника, то немецкая армия давно должна была бы быть разбита, а на деле она наступает. В газетах пишут неверно. Верховное командование не знает истинного положения на фронтах". Феклин взят в активную разработку". (Сталинградская эпопея... - С. 161.)

Спецсообщение Особого отдела Сталинградского фронта "Об отрицательных высказываниях отдельных военнослужащих в связи с изданием приказа Ставки № 227": "Красноармеец Шибук говорил: "Такие приказы уже были, но они ничем не помогли. Наше правительство допустило ошибку, надо было бить немцев тогда, когда они напали на Польшу, не надо было бояться Англии". Красноармеец Линченко в беседе с бойцами говорил: "Все эти приказы - одна болтовня. Разве Москва не знала, что сдали Ростов и другие города? Наши руководители сидят в Кремле и хлопают ушами. Когда увидели, что нарастает недовольство народа, тогда они написали приказ, но ведь на приказах далеко не уедешь". Особым отделом дивизий даны указания о документировании антисовтских высказваний Линченко и Шибука на предмет их ареста". (Там же. - С. 182-184.)

Докладная записка Особого отдела Донского фронта "О реагировании военнослужащих на введение новых знаков различия" от 19 января 1943: "Красноармеец Нечаев в группе бойцов и младших командиров говорил: "Наше правительство хочет Красную Армию сделать армией капиталистической. Погоны ведут Красную Армию на путь буржуазной армии". Нечаев взят на учёт и разрабатывается. Старший сержант Волков заявил: "25 лет при Советской власти мы боролись против старых порядков, а сейчас вводят погоны. Наверно, скоро введут старост, как было раньше, а потом помещиков и капиталистов". Волков состоит на учёте и разрабатывается". (Там же. - С. 368.)

Ну, что можно сказать по поводу содержания вышеприведённых документов? Только вспомнить слова известного русского революционного мыслителя XIX века Д. И, Писарева, дававшего следующую характеристику либералам: "Они были очень довольны собой, противоречия их не смущали. Они то отвергали принцип, но допускали его последствия, то отвергали последствия, но допускали принцип". Далее Писарев показывал ещё один показатель либерализма, когда провозглашаемые либералами принципы начинают вдруг давать неприглядные результаты: "Тогда либералы закричали караул и кинулись под защиту полицейского сержанта". (Д. И. Писарев. Избранные философские и общественно-политические статьи. - М.: Госполитиздат, 1949. - С. 605, 608-609.)

Советская власть с 1917 по 1941 год занималась политическим просвещением и образованием населения. Когда же отдельные представители этого населения просветились настолько, что стали высказывать собственные суждения по вопросам внутренней и внешней политики, то Советская власть "закричала караул" и бросилась под защиту сержанта государственной безопасности. ("Сержант госбезопасности" - специальное звание в органах госбезопасности СССР в 1935 - 1943 гг., соответствовало званию "старший лейтенант" в Вооружённых Силах.)

А как обстояли дела с этим у тогдашнего главного противника СССР - гитлеровской Германии?

В этом плане гитлеровский режим, вплоть до покушения на Гитлера в июле 1944, поступал довольно разумно, действуя по принципу: "Беспощадность к чужим, снисходительность к своим".

Вот что, например, показал на допросе в Особом отделе Донского фронта 16 января 1943 капитан Курт Майзель, командир батальона 518 пехотного полка 295 пехотной дивизии 6 армии вермахта, отвечая на вопросы о деятельности органов германской военной контрразведки: "Разведывательной и контрразведывательной деятельностью в гарманской армии занимаются отделы 1С (1Ц) при штабах армий, корпусов и дивизий. В полках представителями отделов 1С являются так называемые "ордонанс-офицеры" ("офицеры для поручений") при штабе или командире полка. Специальных осведомителей в частях и подразделениях отделы 1С и "ордонанс-офицеры" не имеют. Наблюдение за настроениями солдат должен вести каждый немецкий унтер-офицер, который о замеченных им нездоровых проявлениях докладывает командиру взвода, тот командиру роты или батальона. Из батальона сообщение идёт в штаб полка и уже штаб полка передаёт его в отдел 1С. Я как командир батальона целиком отвечаю за политико-моральное состояние своих солдат. Узнавать их настроения помимо меня никто не имеет права". ("Сталитнградская эпопея"... - С. 323.)

Таким образом, гитлеровский режим намного больше, чем сталинский, доверял своим подденным, служившим ему с оружием в руках.

А теперь - ещё одна цитата из Писарева, о политике-либерале и о либерализме вообще, как левом, так и правом. И пусть читатель сам посмотрит, насколько Сталин и его режим подходят под даваемое в ней определение. Эта цитата из работы Писарева "Идеализм Платона": "Когда говорят о Платоне, то всякий развитый человек понимает, чтио от него нельзя требовать того, что мы требуем от любого современного студента. Но, признавая его сыном своей эпохи, мы не можем относиться с почтительностью и вежливостью к его нравственным и политическим теориям. Платон захватывает в своих исследованиях такие вопросы, которые постоянно на очереди и которые каждое поколение решает по-своему. Платонизм есть религия, а не философия, вот почему он под различными наименованиями живёт и теперь. На всех сочинениях Платона лежит печать самой фантастической и, в то же время, спокойной веры в непогрешимость своей мысли и в действительность вызванных ею призраков. Пока Платон остаётся в сфере отвлечённой мысли или, вернее, свободного вымысла, он является чистым поэтом. Когда он входит в область уже существующего, он становится доктринёром. Доктринёрство Платона идёт вразрез с действительностью и даже собственным жизненным опытом. Платон не смотрит на то, что даёт жизнь, он не ощущает естественных стремлений человеческой природы. Да и к чему её изучать? Абсолютная истина, в существование которой он верит, находится в тех сферах, куда может залететь только пылкое воображение, но куда не приведёт критическое исследование, основанное на изучении фактов. Вследствие этого Платон говорит, нужно думать так-то, делать то-то, стремиться к тому-то. Эти приказания отдаются человечеству с высоты философской мысли и не допускают никаких комментариев, возражений и требую безусловного повиновения. Черты народного характера, коренные свойства человеческой природы возмущаются против этих указов Платона, но это нисколько не смущает гордого мыслителя, упоённого созерцанием своих теорий. Всё, что несогласно с его инструкциями, признаётся ложным, случайным, незаконным, препятствующим общему благу всего человечества. Не будучи в состоянии внести строгое единство даже в мир собственной мысли, он хочет подчинить неизменным законам все явления человеческой жизни. На место живого развития жизни Платон хотел поставить неизменное и неподвижное создание своей мысли. Колоссальные ошибки в области отвлечённой мысли происходят от сознательного презрения к свидетельствам опыта. Стремясь вынести истину из глубин духа вместо того, чтобы рассмотреть и изучить её в конкретных явлениях, Платон не понял, что, пренебрегая опытом и конкретными являниями, нельзя понять истинного смысла исторической и государственной жизни. Он взялся за решение практических вопросов, не умея их даже поставить как следует. Его попытки в этой области слабы и несостоятельны, они распадаются от малейшего соприкосновения с критикой. В этих попытках нет ни разумной любви к человечеству, ни уважения к отдельной личности, ни единства цели, ни нравственной высоты идеала. Платон даёт обществу такое устройство, которое делает невозможным не только существование идеала, но даже стремление к нему. Пресловутый идеал Платона поэтому есть игрушка праздного воображения. Демократическая форма правления ему противна как человеку, считающему себя неизменно выше массы по умственному и нравственному достоинству. Платон прямо высказывает убеждение, что если нужно согласие масс народа, то никакие самыеблагоразумные учреждения не могут быть никогда приведены в действие. Сознающий свои обязанности правитель должен поступать с зависимыми от него людьми как благоразумный врач, не спрашивающий их согласия на даваемое им горькое, но полезное лекарство. Платон не мог считать, что большинство народа будет покорно терпеть власть мудрецов, а поэтому для своего государства он предусматривает отдельное сословие воинов, которые не столько бы защищали государство извне, сколько бы поддерживали порядок внутри него. Поэтому Платон, запрещая ложь частному человеку, допускает обман как средство управления в руках властителей. По понятиям Платона, со стороны правителей не существует обязанностей по отношению к подданным. Обман, насилие, произвол допускаются как средства управления. Законы нравственные, обязательные для частных лиц, теряют обязательную силу для государственных деятелей. Они должны быть мудрыми, но право судить об их мудрости предоставляется одному только богу. Сумасброднейшие деспоты, к счастью для своих народов, не были философами. Они казнили людей для развлечения, но, по крайней мере, они не старались систематически развращать своих сограждан. Просвещённые деспоты оказывали на своих подданных сознательное влияние. Им, как и Платону, были ненавистны критика и сомнения. Нравственной опорой им, как и Платону, служила вывеска народного блага, материальной поддержкой служило войско. Эти правители, подобно мудрецам идеального государства Платона, считали себя людьми, призванными быть воспитателями и врачевателями неразвитого и больного человечества. Принцип, проведённый Платоном в его трактатах о государстве и законах, является основой европейской цивилизации". (Д. И. Писарев. Избранные философские и общественно-политические статьи... - С, 39, 42, 45-46, 60, 63-66.)

А теперь приложим эту писаревскую характеристику к одному из конкретных примеров деятельности Сталина.

Летом 1947 в СССР была отменена смертная казнь. С логической точки зрения для такого решения не было никаких объективных оснований. Начиналась "холодная война", Западная Украина и Прибалтика были охвачены массовым антисоветским повстанческим движением. В старых советских землях процветал массовый вооружённый уголовный бандитизм, и для борьбы с ним ещё в конце войны в составе МВД было создано "Главное управление по борьбе с бандитизмом", имевшее свои подразделения во всех местных органах внутренних дел.

Что же тогда заставило Сталина в такой обстановке отменить смертную казнь?

Дело в том, что в это время Сталин был увлечён разработкой и попыткой осуществления ряда крупных внешнеполитических проектов. Главным из них был план создания объединённой нейтральной буржуазно-демократической Германии. Эта идея была основой политики СССР в Западной Европе в 1945-1948 гг.

Но на этом пути возникло одно досадное препятствие - дальнейшая судьба находившихся в СССР в местах заключения нескольких тысяч немецких военнослужащих - офицеров и генералов, обвиняемых в военных преступлениях и ожидавших суда. Предварительное следствие по делам большинства из них к началу 1947 г. было завершено, и вскоре должна была начаться массовая передача этих дел в военные трибуналы, которые по тогдашним законам неизбежно выносили бы почти 100% обвиняемым смертные приговоры. А это, по мнению Сталина, серьёзно подорвало бы позиции СССР среди правящих кругов будущей объединённой нейтральной Германии.

А поскольку сталинское государство было либеральным, то оно было государством правовым, и поэтому отменить смертную казнь только для немецких офицеров и генералов, обвиняемых в военных преступлениях, Сталину показалось невозможным, и он, исходя из своих субъективных внешнеполитических расчётов, летом 1947 отменил смертную казнь в СССР вообще.

Как известно из истории, сталинский план создания объединённой нейтральной буржуазно-демократической Германии оказался грандиозной внешнеполитической авантюрой и осенью 1949 потерпел сокрушительный крах, и послевоенный раздел Германии стал свершившимся фактом. И как результат этого в январе 1950 в СССР была восстановлена смертная казнь.

Отсюда без элементарной ответственности вождя перед своим народом не может быть успешной внешней политики.

Любой геополитический замысел самого умного вождя потерпит крах, если вождю либо не приходит в голову, либо плевать на то, как бы к этому плану отнёсся демоболизованный красноармеец Пупкин, у которого "враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью", но зато этого вождя очень волнует мнение политических кругов за пределами его страны.

Невозможно отделаться от этой проблемы так, как это попытался сделать Сталин своей известной марскистской либеральной фразой, что "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся".

Гитлер-то ушёл, но взамен его германский народ породил по отношению к России его вполне достойных преемников - типа Конрада Аденауэра, Фнарца Штрауса, Гельмута Коля, Герхарда Шрёдера, Ёшки Фишера и других.

Так что Хрущёв, освободив в 1955-1956 гг. всех находившихся в советских тюрьмах германских военных преступников, которые уцелели и дожили до этого освобождения благодаря отмене Сталиным смертной казни в 1947, чтобы установить дипломатические отношения с ФРГ, ничего нового не изобрёл. Он всего лишь шёл по проложенному Сталиным пути безответственности либерального политика перед своим народом.

Как тут не вспомнить слова Писарева по этому поводу: "По понятиям Платона, со стороны правителей не существует обязанностей по отношению к управляемым. Законы нравственности, обязательные для частных лиц, теряют обязательную силу для государственных деятелей. Они должны быть мудрыми, но право судить об их мудрости предоставляется только богу".

Кроме нескольких тысяч немецких военных преступников, Хрущёв в это же время освободил и несколько десятков тысяч бандеровцев, оказавшихся не в могиле, а в лагерях благодаря отмене Сталиным в 1947 г. смертной казни.

Теперь же несколько тысяч из них, дожив до рсапада СССР и до независимости Украины, настойчиво добиваются статуса ветеранов Второй Мировой войны.

В целом же бандеровское движение на Западной Украине в 1944-1953 гг. - лучший разоблачитель мифа о "сталинском тоталитаризме".

Так, например, непосредственный руководитель западноукраинского повстанческого движения - главнокомандующий "Украинской повстанческой армией" Шухевич в 1945-1950 гг. свободно разъезжал по всей Украине и несколько раз поправлял здоровье в кардиологическом санатории одного из одесских курортов. А одна из телохранительниц Шухевича в июне 1949 две недели жила в Москве, в элитной гостинице "Метрополь", которая буквально кишела сотрудниками госбезопасности и ещё более их осведомителями из числа персонала. Она хранила в номере взрывное устройство и искала в районе Красной площади подходящий объект для взрыва. (П. С. Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль. - М.: "Олма-пресс", 1999. - С. 416-419.)

Архив "Организации украинских националистов" в конце лета 1944, после взятия г. Львова советскими войсками, был оттуда вывезен в г. Ленинград и спрятан в отделе редких рукописей Государственной библиотеки имени М. Е. Салтыкова - Щедрина. С момента их вывоза из Львова в центральном аппарате госбезопасности знали, где этот архив спрятан, но разыскали его только через 4 года в 1948 г. (П. С. Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и кремль... - С. 416, 419.)

Так что в этом плане сталинский СССР поразительно напоминает ельцинско-путинскую Российскую Федерацию, по которой свободно разъезжают лидеры чеченских сепаратистов.

Но, при этом, в некоторых отношениях в борьбе с чеченскими сепаратистами ельцинско-путинский режим действовал даже более радикально, чем сталинский режим в отношении тогдашних западноукраинских сепаратистов.

Так, против чеченских сепаратистов активно и широкомасштабно использовались регулярная армия с тяжёлой артиллерией, танками, авиацией и тактическими баллистическими ракетами. Тогда как части и соединения Советской Армии на Западной Украине в 1946 - 1953 гг. в боях с бандеровцами участия практически не принимали, ограничиваясь лишь самообороной в местах постоянного размещения.

Постоянную борьбу со 100-тысячной "Украинской повстанческой армией" вели внутренние и пограничные войска, оперативные группы местных органов госбезопасности и милиции. Да и то даже сил внутренних войск в Западной Украине в самый разгар борьбы с бандеровщиной было совершенно недостаточно - 2 дивизии и 12 отдельных бригад, то есть около 60 тысяч человек. Поэтому и результаты этой самой настоящей войны МВД и МГБ СССР с УПА-ОУН были вначале, мягко говоря, весьма скромными. Из 100 тысяч боевиков, состоявших в рядах УПА к началу осени 1944, к концу 1964 года было уничтожено или пленено 5 членов главного руководства, 138 руководителей местных организаций ОУН и 4698 боевиков УПА (киевская газета "Зеркало недели". - 2000 - № 28. - С. 18).

Зато потери советской стороны былит весьма велики даже на завершающем этапе в 1948 - 1955 гг., когда шло добивание бандеровского движения на Западной Украине. В этот период было убито 436 партийных и советских работников, 329 председателей сельсоветов, 231 председатель колхоза, 4500 солдат и офицеров внутренних войск, 2500 членов "истребительных батальонов" ("Зеркало недели". - 2000 - № 28 - С. 18)

Это потери в период борьбы в период добивания бандеровщины. А что же тогда творилось в начале, в разгар бандеровщины?

Вот что писал об этом Судоплатов: "Бандера прибег к террору, ставшему повседневным явлением в жизни Западной Украины. Местные власти, по существу, потеряли контроль над сельской местностью. Бандеровцы запрещали молодёжи идти на призывные пункты для службы в Советской Армии. У тех, кто шёл на службу вопреки запрету, вырезались семьи". (П. С. Судоплатов. Спецопераци. Лубянка и Кремль.... - С. 412.)

Вообще, в разгар бандеровщины местные власти на Западной Украине не контролировали не только сельскую местность, но и в ночное время районные центры, за исключением тех их кварталов, где находились здания органов местной власти и местных силовых структур.

При этом, не имея контроля в 1944-1948 гг. над примерно 90% территории Западной Украины, сталинский режим так и не удосужился объявить здесь военное или, как минимум, чрезвычайное положение и ввести комендантский час в населённых пунктах.

И при всём при этом в 1945-1950 гг. в сельскую местность и райцентры Западной Украины, как ни в чём ни бывало, из восточных областей Украины и Российской Федерации направлялись по распределению выпускники медицинских, педагогических и культурно-просветительских высших и средних специальных учебных заведений, а также практически без охраны отправлялись геологические экспедиции.

Отправляя на убой, в лапы бандеровцев лояльных советских граждан, сталинский режим проявлял большую осторожность в отношении поддерживавшего бандеровцев населения Западной Украины.

В 1949 г. ао Львове состоялась встреча тогдашнего первого секретаря ЦК КПУ Хрущёва и представителя Министерства госбезопасности СССР в Западной Украине генерал-лейтенанта Судоплатова.

Во время этой встречи Хрущёв, являвшийся намного более последовательным и убеждённым марксистом, чем Сталин, тем не менее предложил для борьбы с бандеровцами принять целый ряд довольно энергичных мер: введение специальных паспортов для жителей Западной Украины и массовую мобилизацию западноукраинской молодёжи на работу и учёбу в Восточную Украину, чтобы лишить бандеровцев возможности получать пополнение.

В ответ на это Судоплатов, по его словам, заявил, что подобные меры лишь ожесточат местное население, а молодёжь, уклоняясь от трудовой мобилизации в восточные области Украины, побежит в леса и вольётся в повстанческое движение. (П. С. Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль... - С. 415.)

Думается, что Судоплатов в своих мемуарах несколько привирал, передавая этот разговор с Хрущёвым. Не настолько он был высок в тогдашней иерархии, чтобы так прямо оспаривать преджложения Хрущёва. Скорее он приписал себе тот ответ, который последовал на предложение Хрущёва из Кремля. Но, тем не менее, всё это звучит крайне показательно.

В результате, подавить бандеровское движение удалось не военной, а финансовой силой.

Дело в том, что, отступая летом 1944 с территории Зпапдной Украины, немцы оставили бандеровцам не только громадные запасы оружия, боеприпасов и продовольствия, обмундирования, бумаги и типографского оборудования, но и, что самое главное, громадные денежные средства - около 50 миллиардов тогдашних советских рублей.

Именно эти деньги помогли существовать бандеровскому движению в 1944 - 1948 гг. в условиях почти полной изоляции от Запада и от его помощи.

Решающая роль этих денег в выживании бандеровского движения в 1944 - 1948 гг. свидетельствует также и о том, что в сталинском СССР этого периода отсутствовал не только социализм (в котором крупные суммы наличных денег невозможно использовать негосударственным структурам), но и всеобъемлющая государственная собственность, так называемый государственный капитализм. Но, очевидно, имели место довольно развитые рыночные отношения, без которых, например, Шухевич вряд ли смог бы регулярно лечиться на одесских курортах, а его телохранительница - снимать номер в московском "Метрополе".

В результате бандеровское движение постепенно пошло на спад, начиная с конца 1948 г., но не в результате операций МГБ, МВД, внутренних войск, а в результате проведённой в СССР в декабре 1947 денежной реформы.

В ходе этой реформы какую-то часть старых рублей бандеровцам удалось обменять на новые, но основная масса их денежных капиталов превратилась в никому не нужные груды бумаги.

Лишившись финансирования в прежних объёмах, бандеровское движение начало хиреть и распадаться под ударами органов госбезопасности СССР.

Подводя итог всему вышеизложенному, можно отметить, что тоталитарного государства, о котором думал ещё в своё время Пётр I, называя его "регулярным государством", в России и в СССР никогда ещё не было.

Попытка его создания в СССР в 1917-1920 и в 1937-1938 гг. потерпела неудачу. Потерпела из-за того, что в теле русского коммунизма (большевизма), оказалось слишком много вирусов европейского левого либерализма в виде марксизма и более поздней его разновидности - троцкизма.

И если троцкизм удалось преодолеть и уничтожить, то марксизм не только остался, но и его продолжали объявлять одним из краеугольных камней официальной идеологии в СССР.

Этого всего не произошло бы, если бы были сохранены те основы русского коммунизма, которые заложили в 18 веке Десницкий и Радищев, развивали в 19 веке левые декабристы во главе с Пестелем, а затем Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Ткачёв, Салтыков-Щедрин, Некрасов.

Откат от этих тенденций начали ещё в 60-70-е гг. 19 века народники, позаимствовавшие на Западе в качестве философской основы своей идеологии либеральную философию позитивизма Конта и аналогичную социологию Спенсера.

Продолжили этот откат провозгласивший себя " первым русским марсксистом" Плеханов, а затем, как это ни печально, также и Ленин.

Ленин, говоря о том, что "Чернышевский его всего глубоко перепахал", тем не менее, отнёс его и Белинского к "утопическим социалистам" и "основателям народничества".

Такой глубокий разрыв с русской коммунистической традицией и привёл к леволиберальному перерождению СССР, вершиной чего стала горбачёвщина, а затем гибель самого СССР.

Что касается вопроса практической реализации идеи социалистического тоталитарного государства, то, хотя оно так и не было построено в СССР, но оно существовало в чистом виде примерно с 1954 по 1994 год в Северной Корее. И опыт его создания и деятельности доступен изучению.