Часть 1. Отделы 1С 11-й немецкой армии в боевых действиях в Крыму и Севастополе, в 1941–1942 годах

Рассматривая данный вопрос необходимо отметить, что непосредственная активная деятельность отдела 1С штаба 11-й немецкой армии и соответствующих отделов в штабах входивших в её состав корпусов и дивизий, в отношении территории Крыма и находившейся там группировки советских войск и Черноморского флота, началась после 15 августа 1941, когда для обороны Крыма, на базе 9 отдельного стрелкового корпуса была создана 51-я армия Ф. И. Кузнецова, и одновременно с этим 11-я немецкая армия получила задачу овладения Крымом.

Таким образом, как минимум с середины августа 1941, сбор разведывательной информации о советских сухопутных войсках в Крыму и Черноморском флоте, начали как отдел 1С штаба 11-й армии, так и отделы 1С штабов входивших на тот момент 30-го армейского корпуса (22, 72, 170-я пехотные дивизии) и 54-го армейского корпуса (46, 50, 73-я пехотные дивизии), а так же соответствующие отделы пехотных дивизий входивших в состав данных корпусов, а так же некоторое, достаточно непродолжительное время, и отделы 1С дивизий СС «Адольф Гитлер» и «Викинг», пока их с перекопского направления не перебросили на штурм обороны советских войск на реке Молочной к востоку от Крыма, где они усилии части 49-го горнострелкового корпуса 11-й армии имевшего в своём составе 1 и 4-ю горнострелковые дивизии, которые вел бои с 9-й армией Южного фронта, занимавшей позиции на левом берегу реки Молочной.

После переброски на фронт, проходящий по реке Молочной, отделы 1С штаба 49-го горнострелкового корпуса и штабов его горнострелковых дивизий, а, затем и переброшенных этому корпусу на помощь, дивизий СС «Адольф Гитлер» и «Викинг», вели разведывательную деятельность в отношении соединений 9-й армии и соседних с ней армий Южного фронта

В дальнейшем вместо забранных у Манштейна командованием группы армий «Юг» 49-го горнострелкового корпуса и двух вышеназванных эсэсовских дивизий, которые продолжили продвижение вдоль берега Азовского моря в составе 17-й армии, для 11-й армии передали 42-й армейский корпус в составе 46 и 132-й пехотных дивизий. Их отделы 1С, собирали разведывательную информацию о противостоящих им соединениях и частях 51-й армии, на базе которой после эвакуации в Крым к 18 октября 1941 года из Одессы Приморской армии были созданы «Войска Крыма».

Помимо штатных подразделений разведки и контрразведки в составе 11-й армии, её корпусов и дивизий, ей для ведения глубокой разведки, а так же диверсионной деятельности в тылу противостоящих советских войск, а так же контрразведываетльного обеспечения армейского тыла, Управлением разведки и контрразведки Вермахта (Абвером), был дополнительно придан ряд своих подразделений

Эти дополнительные силы Абвера, были представлены в 11-й армии разведывательным центром Абвернебенштелле «Юг Украины», находившемся в городе Николаеве, абвергруппой 101 (разведка в тылу противника), абвергруппой 201 (диверсии и террор в тылу противника), Абвергруппой 301 (контрразведка), разведывательно-диверсионной командой «Тамара», укомплектованной личным составом из числа лиц грузинской национальности, как эмигрантами так и бывшими военнопленными, а так же 6-й ротой 2-го батальона полка «Бранденбург-800» (диверсии и террор в тылу противника).

Команда «Тамара» и 6-я рота полка «Бранденбург» на период боев за Севастополь, находились в непосредственном подчинении приданной 11-й армии абвергруппы 201.

Помимо армейской разведки 11-й армии были так же приданы несколько разведывательных частей германских военно-морских сил в лице Морская разведывательная оперативная команда «Черное море» и Морская абверкоманда Нахрихтенбеобахтер (АК НБО).

В результате такой концентрации германских военных и военно-морских спецслужб в составе 11-й армии, её командование не только получало исчерпывающую разведывательную информацию о противостоящих ей силах советских войск в Крыму и Севастополе, но, и получило возможность проводить ряд дерзких операций диверсионно-террористического характера.

Абвергруппа 201 11-й армии — «Донесение об успехах» от 30 июня 1942 года

«29 июня, на восточной окраине Севастополя при 22-й пехотной дивизии (16 пехотный полк) были использованы 2 К-группы количеством 1 офицер и 11 солдат каждая.

Командование и инструктаж групп — обер-лейтенантом Шлегель.

Командир 1-й К-группы (смешанная офицерская группа) — фельдфебель Мачавариани Роберт.

Командир 2-й К-группы (грузинская группа) — обер-лейтенант Киресашвили.

По сравнению со 2-й, чисто грузинской группой, 1-я группа состоит из грузин, черкесов, армян, осетин и русских. Формирование частей происходило на основе добровольного волеизъявления. Обе группы действовали в маскировочной форме.

Задачей обеих групп было:

1) Зачистка, продолжающаяся в северо-западном направлении Килен-Балки.

2) Уничтожение возведённой на правом фланге дивизии русской позиции, после чего балка будет свободна от противника.

3) Провоцирование неразберихи путём появления в маскировочной форме и призывов сдаваться.

Проведение: в частях в качестве опознавательного знака были белые шейные платки, пароли и дымовые шашки на случай обстрела собственными войсками.

В соответствии с указаниями, полученными частями, находящимися на передней линии, балка, которая была выбрана как путь для наступления, должна быть очищена от противника. Обе группы сразу наткнулись на противника, который был выявлен в многочисленных пещерах и штольнях. Благодаря уверенной манере держаться обеих групп (как патруль НКВД) удалось, используя благоприятный момент:

1-й группе взять в плен 4 командиров и 55 солдат (2 комиссара избежали пленения путём самоубийства).

2-й группе устранить, не привлекая внимания 10 человек и взять в плен 16 человек. Эта группа потеряла 4-х ранеными, которых командир группы приказал своим пленным отнести в тыл. Направление в немецкий лазарет будет обеспеченно.

Использование обеих групп продолжалось в совокупности 1–1,5 часа и принесло противнику следующие потери: 12 убитых (среди них 2 комиссара), 4 командира и 71 солдат пленными, при 4-х собственных раненых.

Благодаря этой операции наступление полка с утра 30 июня, было существенным образом облегчено».

Среди плененных немецкими диверсантами 4 офицеров были: старший лейтенант Кононов (командир 703-й артиллерийской батареи) и старший лейтенант Рачковский (9-я батарея дотов). На допросе в отделе 1С 22-й пехотной дивизии, Рачковский сообщил, что его с группой бойцов, встретил неизвестный одетый в форму высокопоставленного командира РККА, приказал построится, после чего на его группу были наведены спрятанные в кустах пулеметы».

Это донесение командование абвергруппы 201 так же подтверждается разделом книги мемуаров «Севастопольский бронепоезд» мичмана Н. И. Александрова (участник обороны Севастополя 1941–1942 годов), о последних боях экипажа бронепоезда «Железняков» в районе Троицкого тоннеля находящегося рядом с Килен-балкой, в которых говориться о боевых столкновениях экипажа бронепоезда, с просочившимися к Троицкому тоннелю группами немецких диверсантов, переодетых в красноармейскую и краснофлотскую форму. (Н. И. Александров «Севастопольский бронепоезд» — Симферополь: «Таврия», 1979.)

 

Часть 2. Участие отделов 1С армейской группы «Крым» и находившихся в их подчинении подразделений сил специального назначения в подготовке и проведении десантной операции по захвату Таманского полуострова 1942 годах

В конце июля 1942 года, в находящейся в Крыму группировке немецких войск, так называемая армейская группа «Крым», (первоначальное её наименование в июле — августе 1942 года — «группа Маттенклотт»), началась подготовка к форсированию Керченского пролива с целью проведения десантной операции на Таманский полуостров. Операция получила кодовое наименование «Блюхер-2».

Сама группа «Маттенклотт», была создана на базе 42-го армейского корпуса, ранее входившего в состав 11-й армии, Вскоре после взятия Севастополя, 11-я армия была выведена из Крыма для переброски под Ленинград, оставив в Крыму свой 42-й армейский корпус.

Первоначальной целью создания этой армейской группы, просуществовавшей с июля 1942 по апрель 1943 года, было проведение десантной операции через Керченский пролив на Таманский полуостров, с целью содействия в захвате Северного Кавказа и Закавказья главным силам вермахта на южном крыле, тогдашнего советско-германского фронта.

Для участия в этой десантной операции предназначались две пехотных дивизии 46-я немецкая и 19-я румынская.

Разведывательным обеспечением операции занимались отделы 1С штаба армейской группы «Маттенклотт» и 46-й немецкой пехотной дивизии. Однако главная нагрузка по непосредственному сбору необходимой информации легла на плечи групп Абвера и морской разведки, двух подразделений немецкого спецназа, а так же авиационной разведки. Это было связано с тем, что разведывательные подразделения 46 немецкой и 19-й румынской пехотной дивизии, не имели опыта действий в условиях столь сложной водной преграды какой являлся для них Керченский пролив.

Непосредственно от отделов 1С армейской группы и её 46-й пехотной дивизии, наиболее активную деятельность вели подразделения радиоразведки. Кроме того, офицеры отделов 1С армейской группы «Крым», получали информацию в процессе захвата в плен немецкими и румынскими пехотными частями и полевой жандармерией, бойцов многочисленных разведгрупп советской морской и армейской разведки перебрасываемых морем и по воздуху на Керченский полуостров, а так же в ряд других районов Крыма.

 

Часть 3. Полевая жандармерия (военная полиция) отделов 1С штабов 11 и 17-й немецких армий и армейской группы «Крым» в Крыму и Севастополе

3.1. История создания, структура и деятельность германской полевой жандармерии

Действия германской полевой жандармерии — одна из самых мало исследованных страниц истории Вермахта во время Второй мировой войны.

С создания Фридрихом Великим в 1740 году конного, а в 1741 пешего корпуса фельдъегерей началась история немецкой военной полиции. В ее функции входило сопровождение и охрана королевской семьи, доставка важных сообщений и приказов, охрана путей сообщения и контроль за дорожным движением.

Затем, в ходе австро-прусской войны 1866 года и франко-прусской войны 1870 года в составе гражданской жандармерии было сформировано первое подразделение военных жандармов, или фельджандармерии, к которой постепенно и перешел контроль за поддержанием дисциплины и порядка в немецкой армии.

В Первую Мировую войну, немецкая полевая жандармерия (военная полиция) вступила, имея свыше 2 тысяч солдат и офицеров, находившихся в 33 подразделениях по 60 солдат и два унтер-офицера в каждом, возглавляемых, как правило, офицером кавалерии.

В дальнейшем, в ходе Первой Мировой войны дополнительно был сформирован кавалерийский полк полевой жандармерии в составе 5 эскадронов для выполнения особых заданий.

К концу Первой Мировой войны в германской армии насчитывалось около 120 частей полевой жандармерии, общей численностью более 6500 человек.

В период Первой Мировой войны немецкая полевая жандармерия обычно действовала в качестве патрулей в составе одного жандармского унтер-офицера, двух жандармских ефрейторов или солдат-жандармов.

Поражение Германии в Первой Мировой войне привело к расформированию полевой жандармерии и передаче ее функций армейской патрульной службе в гарнизонах вплоть до 1939 года.

После прихода к власти нацистов в январе 1933 года, произошло слияние патрульной службы СС, фельдъегерей СА и немецкой полиции в единый полицейский аппарат под руководством рейхсфюрера СС Гиммлера. Одна из его новых структур, а именно моторизированная жандармерия, укомплектованная опытными офицерами гражданской полиции, стала платформой для формирования полевой военной жандармерии после всеобщей мобилизации весной летом 1939 году, накануне войны с Польшей. Общий количество фельджандармов в Вермахте к началу войны с Польшей составило 8 тысяч человек.

На первых порах части полевой жандармерии укомплектовывались полицейскими из гражданской полиции Бывшие полицейские, поступавшие на службу в полевую жандармерию, получали звания в соответствии со своей должностью на гражданской полицейской службе:

Wachtmeister — Unteroffizier der Feldgendarmerie

Oherwachtmeister — Feldwebel der Feldgendarmerie

Bezirkswachtmeister — Oberfeldwebel der Feldgendarmerie

Hauptwachtmeister — Stabsfeldwebel der Feldgendarmerie

Meister/Obermeister — Leutenant der Feldgendarmerie

Inspeklor — Oberleutenant der Feldgendarmerie

В дальнейшем началась подготовка полевых жандармов в специальных школах в Потсдаме, Праге, Лицманнштадте-Гернау. В этих школах изучали уголовный кодекс, а так же транспортный, промышленный, лесной кодексы, криминалистику, ветеринарию, стенографию, составление отчётов, оказание медицинской помощи, стрелковую и физическую подготовку, включая прием единоборств, а так же получали общие полицейские навыки. При этом особое внимание уделялось методике проверки документов, обыску, личному досмотру. В ходе своего обучения курсанты этих школ, так же проходили полный курс боевой подготовки пехотинца вермахта.

В целом, полевая жандармерия выполняла в вооруженных силах те же функции, что и тогдашняя германская гражданская полиция Ordnungspolizei (полиция порядка). В задачи полевой жандармерии входило: регулирование дорожного движения, поддержка порядка и дисциплины в войсках, сбор и конвоирование военнопленных, сбор и направление в воинские части отставших солдат, пресечение мародерства, надзор за гражданским населением на оккупированных территориях, изъятие оружия у гражданского населения на оккупированных территориях, допрос и обыск военнопленных, а также изъятие у них документов, карт, проверка документов у солдат, направляющихся в отпуск, сбор и уничтожение пропагандистских листовок противника, поиск сбитых летчиков противника, патрулирование улиц в оккупированных городах, предупреждение актов саботажа на оккупированных территориях, регулировка передвижения беженцев;

обеспечение безопасности — вместе с Тайной полевой полицией (Geheime Feldpolizei), в том числе контрразведка, надзор за неблагонадежными лицами и т. д., поиск дезертиров, охрана границ, борьба с партизанами на оккупированных территориях.

Кроме этого в задачи полевой жандармерии входили: охрана портов и аэродромов, приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов о казни, созданием на захваченных территориях местных органов власти, поиск дезертиров с последующим их арестом и казнью, собирала беженцев и военнопленных, сохранение трофеи от разграбления, обеспечение сдачи местным населением оружия и боеприпасов, а так же другого военного имущества, контроль и регулировка дорожного движения, поддержание воинского порядка и дисциплины; сбор и сопровождение военнопленных; контроль гражданского населения на оккупированных территориях; предотвращение саботажа; взаимодействие с тайной полевой полицией, арест и казнь дезертиров; противодействие партизанам.

Двигаясь непосредственно за регулярными войсками, полевая жандармерия руководила созданием на захваченных территориях местных органов власти, проводила поиск дезертиров, собирала беженцев и военнопленных, охраняла трофеи от разграбления и контролировала сдачу местным населением оружия.

Для обеспечения выполнения поставленных перед ними задач военнослужащие полевой жандармерии получили очень большие полномочия. Они имели право проходить на секретные объекты, свободно проходить через дорожные блокпосты, входить в запретные зоны, а также проводить обыск и досмотр любых лиц и помещений, арестовывать рядовых и унтер-офицеров.

В случае необходимости жандармы могли требовать любую необходимую помощь у любого военнослужащего немецкой армии. Так же полевые жандармы имели право приказывать всем военнослужащим немецкой армии равным или нижестоящим по званию, независимо от принадлежности последних к тому или иному роду войск.

Служащие полевой жандармерии получили среди остальных военнослужащих прозвище «цепные псы», как из-за особенностей своей деятельности, так и прежде всего из-за носимых на металлической цепи горжетов с нанесённой эмблемой, под которой было написано чёрным «Feldgendarmerie» (готическим шрифтом), обе пуговицы по углам были лакированы люминофором.

Принадлежность к полевой жандармерии, помимо носимого на груди горжета можно было определить, так же по двум знакам на левом рукаве: на предплечье была коричневая лента с вытканной серебристыми готическими буквами надписью «Feldgendarmerie»; выше локтя был шеврон оранжевого (для рядовых) или серебристого (для офицеров) цвета с эмблемой германской полиции.

До 1940 года полевые жандармы носили форму полиции рейха, но с армейскими погонами и нарукавной повязкой, на которой было написано Feldgendarmeriе. В начале 1940 года, весь личный состав полевой жандармерии получил форму армейского образца со специальными знаками отличия. Цвет знаков отличия был оранжевый. Самым главным отличительным знаком был специальный металлический горжет с надписью Feldgendarmeriе.

Жандармы в войсках СС первоначально носили ленты армейского образца, а с 1942 года — чёрные, с вытканной серым цветом надписью «Feldgendarmerie», выполненной обычным, не готическим шрифтом. Прикладной цвет жандармерии СС также был оранжевым.

В жандармерии люфтваффе первоначально был принят голубой прикладной цвет, но в 1943 году его заменили на стандартный для жандармских частей оранжевый. Горжеты использовались или армейского образца, либо вариант на котором орёл имел тот же дизайн, что и на эмблеме люфтваффе.

Полевая жандармерия считалась войсками вермахта, поэтому полевые жандармы носили войсковую форму и звания.

В ходе установления в 1941–1942 годах, на только что занятых вермахтом советских территориях оккупационного режима фельджандармы уничтожали евреев, военнопленных, партизан, утверждая «новый порядок» на оккупированных территориях.

Командование полевой жандармерии подчинялось непосредственно ОКХ (Oberkommando Des Heeres — Главное командование сухопутных войск), командующий полевой жандармерии входил в состав ОКХ. Он отвечал за личный состав полевой жандармерии, его обучение, выполнение им служебных обязанностей, соблюдение правил дорожного движения.

В своей деятельности командующий полевой жандармерией подчинялся генерал-квартирмейстеру ОКХ. Генерал-квартирмейстер отвечал за все вопросы, касающиеся полевой жандармерии, в том числе за общее руководство, назначение на должности и т. п. Кроме того, в обязанности генерал-квартирмейстера входила постановка задач перед полевой жандармерией, а также контроль за их выполнением.

Следующей иерархической ступенью полевой жандармерии, был уровень группы армий. При группах армий и армиях состояли батальоны (Abteilung) жандармерии, находившиеся в подчинении соответствующего начальника тыла. Командующие тылами группы войск распоряжались одним батальоном фельджандармерии. Батальон состоял из штаба, батальонного разведывательного взвода и трёх рот. Каждая рота имела в своем составе 4 офицеров, 90 унтер-офицеров и 22 рядовых. Всего в роте насчитывалось 116 человек. (Уильямсон Г. Немецкая военная полиция 1939–1945 годы — М. , 2005. — с. 7–9.)

В штабе каждой армии имелся штаб-офицер, ответственный за вопросы, касающиеся полевой жандармерии на территории, контролируемой данной армией. Штаб-офицер контролировал, все части полевой жандармерии, приданные данной армии, и отвечал за выполнение ими приказов, соблюдение дисциплины, руководил обеспечением дорожного движения на территориях дислокации армейских соединений и частей.

Во время Второй мировой войны в Вермахте существовали полевая жандармерия сухопутных войск (Feldgendarmerie des Heeres), Военно-воздушных сил (Luftwaffe Feldgendarmerie). Так же полевая жандармерия люфтваффе также функционировала в парашютных и авиаполевых дивизиях и в корпусе «Герман Геринг». Части полевой жандармерии так же были в составе Военно-морских сил (Feldgendarmerie der Kriegsmarine) и в войсках СС.

Кроме того, сотрудники имперской службы безопасности RSD, осуществлявшие личную охрану Гитлера (не следует путать со Служба безопасности (SD)) имели документы, а также права и полномочия сотрудников, как полевой жандармерии, так и сотрудников тайной полевой полиции.

3.2. Организация и вооружение полевой жандармерии Вермахта к началу войны с СССР

К началу войны с СССР в вермахте было 15 батальонов полевой жандармерии, которые в большинстве своем действовали при штабах армий и групп армий и около 180 более мелких подразделений при штабах корпусов и дивизий.

На 1 октября 1943, в 198 подразделениях полевых жандармов на советско-германском фронте находилось 5 тысяч солдат и офицеров.

Вначале каждая полевая армия должна была иметь батальон фельджандармерии в составе трех рот. В отдельных случаях коменданту тыла армии подчинялась отдельная рота фельджандармов, например, 613-я рота жандармов при 566-й комендатуре тыла в Африке в 1943 году.

Обычно батальон полевой жандармерии времен Второй Мировой войны имел следующую структуру:

Штаб батальона: 1) офицер, фельдфебель, два унтер-офицера, три нижних чина. Штаб оснащался одним легкий грузовик повышенной проходимости (кюбельваген) и одним автобусом.

2) Отделение военных регулировщиков: один унтер-офицер, три нижних чина. Один мотоцикл, один кюбельваген.

3) Автомобильный взвод: офицер, три шофера в звании унтер-офицера, 17 унтер-офицеров, десять нижних чинов. Три мотоцикла, два мотоцикла с коляской, восемь кюбельвагенов.

4) Группа поддержки: писари (унтер-офицер и рядовой), военный регулировщик в звании унтер-офицера, оружейники (унтер-офицер и рядовой), повара (унтер-офицер и рядовой), сапожник, четыре водителя (рядовые). Две двухтонные грузовые автомашины и две трехтонные грузовые автомашины

5) Три роты полевой жандармерии

Рота (команда) полевой жандармерии в составе пехотной дивизии обычно состояла из: офицера — командира роты, двух офицеров — командиров взводов, трех унтер-офицеров — водителей мотоциклов, трех рядовых — водителей мотоциклов, восьми унтер-офицеров — водителей, четырех рядовых — водителей, 13 рядовых и унтер-офицеров.

Рота (команда) полевой жандармерии в составе танковой или моторизованной дивизии оснащалась шестью мотоциклами, четырьмя мотоциклами с коляской (на коляске монтировали пулемет MG 34 или MG 42), 17 легкими грузовыми автомашинами именуемыми кюбельваген (обычно марки «Volkswagen»), двумя двухтонными грузовиками или вездеходами (например «Horch» или «Steyr») и двумя трехтонными грузовиками (обычно «Opel Blitz»).

Личное вооружение военных полицейских первое время состояло исключительно из легкого стрелкового оружия. Широко использовались автоматические пистолеты. Унтер-офицеры вооружались пистолетами Walther Р38 или Luger Р08, в то время как офицеры предпочитали более компактные Walther РР или Walther РРК. Многие унтер-офицеры имели пистолеты-пулеметы МР 38 или МР 40, винтовки Mauser 98k, встречались у полевых жандармов довольно редко.

На вооружении частей полевой жандармерии, так же находились ручные пулеметы MG 34 или MG 42. Эти пулеметы устанавливали на мотоциклы, или использовали для защиты дорожных блокпостов.

По мере того, как война приближалась к концу, жандармов стали все чаще и чаще использовать на передовой. Поэтому в их распоряжении появилось такое противотанковое оружие как панцерфауст.

В состав пехотных, горнострелковых дивизий Вермахта, парашютных и авиаполевых дивизий люфтваффе, входили команды (роты) полевой жандармерии, имевшие в своём составе 33 человек личного состава, а так же 8 мотоциклов и 8 автомобилей. Танковые и моторизованные дивизии имели команду из 64 полевых жандармов (3 офицеров, 30 унтер-офицеров и 31 рядовых) передвигавшуюся на 10 мотоциклах и 21 автомобиле.

Кроме армейских частей команды полевой жандармерии создавались так же при местных, окружных и полевых комендатур вермахта.

В некоторых оккупированных немцами больших советских городах размещались отдельные моторизованные роты полевой жандармерии. Эти роты также подчинялись местным комендатурам или комендатурам вермахта. Комендантами этих комендатур являлись офицеры полевой жандармерии. Им в помощь были приданы двести человек вспомогательной полиции из числа местных жителей, которые поддерживали установленный режим, проводили облавы, обыски и задержания партизан, евреев и военнослужащих Красной Армии.

К задачам местных комендатур относились не только обеспечение управления, развитие экономики, борьба с эпидемиями и снабжение войск, но и так называемое «умиротворение» вверенной им области, то есть карательные операции. Согласно докладу одного полевого коменданта это означало: а) регистрация трофеев, в особенности всего огнестрельного оружия б) арест партизан в) доставка евреев в надежные места г) настроение населения д) обнаружение минных полей оставленных противником и их разминирование е) военнопленные.

3.3. Боевое применение

Фельджандармерия действовала на всех фронтах и направлениях — в России, Африке, Нормандии и Италии. В годы Второй мировой войны в немецком плену оказалось около 1 миллиона польских, свыше 2 миллиона французских, 200 тысяч бельгийских, 147 тысяч британских, 300 тысяч югославских, 100 тысяч американских и около 5 миллионов советских военнослужащих. Поэтому, именно сбор и сопровождение более военнопленных в армейские сборные пункты, а затем в транзитные лагеря стали одной из первых задач фельджандармерии.

С началом операции «Барбаросса» в соответствии с «приказом о комиссарах» полевые жандармы выявляли коммунистов, комиссаров, политруков и евреев среди военнопленных, которых они же очень часто расстреливали их на месте. В осуществлении этой своей преступной деятельности полевая жандармерия Вермахта тесно взаимодействовала с подразделениями Тайной полевой полиции (Geheime Feldpolizei) и СС (особенно с подразделениями полиции безопасности и СД)

На Восточном фронте в ходе боевых действий полевые жандармы часто вступали в столкновения с регулярными частями Красной Армии. Так, уже 1 июля 1941, в белорусском городе Слоним, прорывающиеся на восток части 6-го механизированного корпуса Западного фронта разгромили жандармскую часть штаба 9-й немецкой армии.

В 1941–1942 годах при продвижении вермахта вглубь территории СССР фельджандармерия немедленно приступала на оккупированных территориях к организации боевых подразделений из числа пособников из местного населения и военнопленных, так называемой «Вспомогательной полиции».

Вместе с фельджандармерией, создаваемая ей из числа местных жителей «Вспомогательная полиция», должна была противодействовать партизанам, осуществлять репрессивные меры по отношению к местному населению, заключать евреев в гетто, охранять важные объекты и коммуникации, разыскивать бежавших военнопленных, участвовать в карательных операциях вместе с немцами.

Таким образом, эти подразделения становились одними из главных проводниками «немецкого нового порядка», на оккупированных Германией территориях.

Помимо «Вспомогательной полиции» в непосредственном подчинении фельджандармерии до 1943 года, находились так называемые «Русские охранные батальоны», казачьи части, восточные кавалерийские батальоны, имевшие в своем составе по 3-4 эскадрона.

Структура управления вспомогательной полиции на оккупированных немцами советских территориях состояло из отделов: политического, криминального, службы порядка, паспортной службы, пожарной охраны, следственной части и тюрьмы. Основной знак отличия была белая повязка с надписью черными буквами «Вспомогательная полиция».

Регулирование огромного транспортного потока в прифронтовой полосе также стало следующей сложной задачей фельджандармерии. Необходимо было тщательно контролировать движение, если, например, танковая дивизия вытягивалась на марше в 15-километровую колонну.

Стоит напомнить, что границу СССР пересекли 500 тысяч только грузовиков, не говоря уже о танках, мотоциклах, легковых автомобилях и гужевом транспорте. Установка указателей на немецком языке, борьба с пробками на автодорогах, жесткий контрольно-пропускной режим на блокпостах, патрулирование дорог — всем этим занималась полевая жандармерия.

С началом отступления зимой 1941–1942 года нагрузка на фельджандармерию ещё более возросла. Под Москвой после известного «Стоп приказа» Гитлера от 16 декабря 1941, полевая жандармерия срочно начала формировать более 100 штрафных рот на советско-германском фронте. Это позволило во многом стабилизировать ситуацию.

3.4. Корпус фельдъегерей (заградительные отряды) Вермахта

После поражений под Сталинградом и Курском боевой дух вермахта начал ослабевать. В связи с этим, в ноябре 1943 года в сухопутных войсках был создан корпус фельдъегерей, который подчинялся непосредственно начальнику Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалу Кейтелю. Это давало корпусу даже большую власть, чем та, которой обладала фельджандармерия. Части данного корпуса по своей сути соответствовали системе заградительных отрядов Красной Армии периода 1941–1942 годов.

Корпус фельдегерей действовал в качестве «заградительной сети» для военнослужащих отступающих и бегущих с позиций, занимался формированием из отпускников и вышедших из окружения временных частей, разыскивал дезертиров и бежавших военнопленных, осуществлял сбор частей быстрого реагирования в случае выброски воздушных десантов, поддерживал местные части фольксштурма.

Фельдъегери как и фельджандармы носили металлический горжет, но с надписью Feldjagercorps и нарукавную повязку, на которой было написано Oberkommando der Wehrmacht Feldjager.

Корпус фельдегерей состоял из трех командований, сформированных соответственно в Кенигсберге, Бреслау, Вене. 1 и 2-е командования применялись на Восточном фронте, а 3-е, с 1944 года — на Западе.

Командир фельдъегерского командования имел статус, равный статусу командующего армией. Он имел право подвергнуть наказанию любого солдата или офицера, но не мог вмешиваться в военные решения.

Фельдъегерский патруль получал зону действия около 15 х 15 км от линии фронта и имел в своем составе одного офицера и трех опытных младших командиров. Солдаты вермахта их называли «охотниками за головами». Фельдъегерь в случае неповиновения мог использовать оружие по своему усмотрению. 50 фельдегерских патрулей, в свою очередь, сводились в три роты и составляли дивизион фельдъегерей.

Каждое управление фельдъегерского командования имело в своем подчинении фельдъегерский полк, состоявший из пяти дивизионов.

В 1944 году, в состав корпуса фельдъегерей были включены подразделения «Патрульного корпуса» (Streifkorps). В каждом его отделении было 9 жандармов и 1 унтер-офицер.

Комплектование корпуса фельдъегерей отличалось от комплектования фельджандармерии. Все зачисляемые в фельдъегерский корпус должны были иметь как минимум трехлетний боевой опыт и Железный крест 2-го класса, а офицеры к тому же должны были обладать значительным опытом армейской службы.

Однако вёрнемся к полевой жандармерии. За свои систематические военные преступления солдаты и офицеры полевой жандармерии всю войну расстреливались советскими пехотинцами прямо на месте пленения.

В результате этого немецкое военное командование пошло на беспрецедентный в военной истории шаг. С лета 1943, личному составу полевой полиции выдавалось два удостоверения личности: одно настоящее, другое фальшивое, а так же аналогично: два идентификационных жетона. В случае угрозы пленения, настоящее удостоверение и идентификационный жетон уничтожались или выбрасывались, а фальшивые, в котором военнослужащий военной полиции представлялся обычным солдатом или офицером армии, оставлялись.

С этой же целью ношение нашивки с изображением полицейского орла и нарукавной ленты отменили в 1944 году. Официально это было сделано из соображений экономии, хотя основную роль играло стремление к большей безопасности фельджандармов. Если солдатскую книжку и идентификационный жетон, при угрозе пленения, можно было быстро выбросить, то быстро отпороть от формы ленту и нашивку было невозможно.

3.5. Германская полевая жандармерия в Крыму и Севастополе в 1941–1944 годах

Основой для функционирования частей полевой жандармерии на советско германском фронте и прифронтовой полосе оккупированной советской территории, помимо частей и соединений вермахта являлись различные органы военного управления, которые создавались во всех занятых немцами областях СССР.

Прифронтовая зона, захваченной гитлеровской Германией территории СССР делилась на тыловые районы армий и групп армий. Власть командующих тыловыми районами армий распространялась на 50-километровую полосу позади линии фронта. Глубокий тыл глубиной до 500 км от линии фронта находился под управлением командующих тыловыми районами групп армий «Север», «Центр» и «Юг».

В тактическом отношении эти армейские оккупационные зоны были подчинены командующим группами армий, в административном генерал-квартирмейстеру сухопутных войск.

Каждый тыловой район был разделен на сферы деятельности охранных дивизий вермахта, полевых, местных и гарнизонных комендатур.

Помимо того в подчинении командующих тыловыми районами групп армий находились подразделения полевой жандармерии и тайной полевой полиции, сборные пункты и транзитные лагеря военнопленных (дулаг).

Уже в первой декаде июля 1941 года были образованы тыловые районы групп армий «Север», «Центр» и «Юг» под командованием генералов пехоты Франца фон Рока, Макса фон Шенкендорфа и Карла фон Рока (с октября 1942 года — генерала пехоты Эриха Фридерици). Подконтрольные этим генералам территории менялись в зависимости от перемещения фронтов. Так, штаб-квартира тылового района группы армий «Центр» перемещалась вслед за германскими войсками от Могилева до Смоленска, а сам район в течение войны охватывал Прибалтику, Белоруссию, часть РСФСР. Тыловой район группы армий «Юг» в разное время включал в свой состав всю Украину и часть РСФСР, постоянно — Черниговскую, Сумскую, Харьковскую, Сталинскую (Донецкую), Ворошиловградскую (Луганскую) области и Крым.

На территории Крыма в 1941–1944 годах, полевая жандармерия действовала при соответствующих воинских формированиях 11, 17-й армий и армейской группы «Крым» а так же военно-административных структурах, в лице Полевых (Feldkommandantur, FK) и Местных (Ortskommandantur, OK) комендатур.

Полевые комендатуры создавались обычно в пределах 1–2 районов. Им подчинялись местные комендатуры, создаваемые в городах, районных центрах, крупных узлах железных и шоссейных дорог и местах дислокации военных гарнизонов.

Все комендатуры должны были выполнять две задачи: охранную и управленческую. К первой относилось «обеспечение покоя» в оккупированных районах и охрана тылов действующей армии. Ко второй — создание, руководство и контроль над органами местного управления, а также «мобилизация резервов» для ведения войны. В целом это сводилось к следующим основным функциям: борьба с партизанами, охрана коммуникаций, военных объектов и лагерей военнопленных, разведывательная и контрразведывательная деятельность, ведение пропаганды среди местного населения.

Для выполнения указанных функций к каждому типу комендатур прикомандировывались подразделения армейской службы порядка. На Крымском полуострове они были представлены тайной полевой жандармерией, выполнявшей в зоне юрисдикции военной администрации, следственные и карательные функции.

Всего же за период с 1941 по 1944 год на территории Крыма функционировало 4 полевые (FK) и 23 местные комендатуры (OK), которые располагались в следующих населенных пунктах:

FK 553 Севастополь

FK 751 ноябрь 1942, 1943 Карасубазар (ныне Белогорск), Симферополь (1943)

FK 676 1943 год Керчь

FK 810 декабрь 1941 — май 1942, Феодосия (декабрь 1941), Евпатория (май 1942)

OK (l) 277 1941 Евпатория

OK 287 декабрь 1941 — ноябрь 1942 Керчь

OK (l) 287 Simferopol 1941Симферополь

OK (I) 287 Feodosia 1943 Феодосия (1943)

OK (I) 287 Kertsch 1943 Керчь

OK 290 1941–1942 Симферополь

OK (I) 290 Sewastopol 1943 Севастополь

OK (I) 318 Kertsch 1943 Керчь

OK 576 июль 1942 Бахчисарай

OK (11) 662 Jalta 1941–1942 Ялта

ОК (1) 742 Dshankoj 1942 Джанкой

OK (1) 805 1942 Феодосия

OK (I) 853 Simferopol 1941 Симферополь

OK (I) 923 Kertsch 1943 Керчь

OK (I) 934 Kamish-Burun 1943 Камыш-Бурун

OK 937 апрель 1942 Карасубазар

OK (I) 937 Karasubazar 1942 Карасубазар

OK (I) 939 Dshankoj 1942 Джанкой

Комендатуры без порядкового номера:

OK Bachtschissaraj 1941–1942 Бахчисарай

ОK Feodosia 1943 Феодосия

OK Jalta 1943 Ялта

OK Karasubazar январь 1942 Карасубазар

OK Sewastopol 1942 Севастополь

В областном центре находилось жандармское управление, в районных центрах — жандармские посты, а в сельской местности за порядком следили служащие жандармских опорных пунктов. Так, в течение 1941–1944 годов на Крымском полуострове оперировали следующие части полевой жандармерии:

694-й батальон — штаба группы армий «Южная Украина»;

683-й батальон — в распоряжении штаба 11-й полевой армии;

430-я рота полевой жандармерии 30-го армейского корпуса 11-й немецкой армии

316-я рота полевой жандармерии 54-го армейского корпуса 11-й немецкой армии

593-й батальон — в распоряжении штаба 17-й полевой армии

По состоянию на 25 ноября 1942, на территории Крыма личный состав полевой жандармерии насчитывал 421 человек.

Вскоре после оккупации к 19 ноября 1941, почти всей территории Крыма, кроме Севастополя, полевая жандармерия 11-й армии начала нести потери. Первые из этих потерь появились в результате рейда разведывательного отряда Черноморского флота в Евпаторию в ночь с 5 на 6 декабря 1941, когда разведгруппой этого отряда под командованием мичмана Волончука, было захвачено здания местной комендатуры OK (l) 277 и приданной ей команды полевой жандармерии, которые охранялись несколькими полевыми жандармами, в ходе этого захвата были убиты несколько полевых жандармов, и один из них, в звании унтер-офицера был захвачен в плен. Были так же захвачены и вместе с другими пленными доставлены морем в Севастополь документы Евпаторийской местной комендатуры и приданной ей команды полевой жандармерии.

Вскоре после этого была разгромлена полевая комендатура FK 810 и приданная ей команда полевой жандармерии в Феодосии. Всё началось с того, что в целях разведывательного обеспечения подготовки Керченско-Феодосийской десантной операции в середине декабря 1941, Феодосию была заброшена разведывательная группа разведгруппа, состоявшая из старшины 2-й статьи В. Серебрякова и краснофлотца Н. Степанова, который до призыва проживал в Феодосии. Ночью разведчики прибыли к родителям Степанова, где переоделись в гражданскую одежду, а днем приступили к выполнению поставленной задачи.

Перемещаясь по городу, разведчики собрали большое количество ценной информации, касающейся береговой охраны и обороны порта, его противовоздушной и противодесантной обороны, которую передали в штаб операции той же ночью.

За несколько дней до начала операции в Феодосию была высажена с моря еще одна разведгруппа захватившая в плен немецкого военнослужащего, который затем в ходе допросов в разведотделе флота дал ценные сведения.

В ночь с 28 на 29 декабря 1942, за несколько часов до начала высадки передовых частей 44-й армии в Феодосию, флотская разведгруппа в составе 22 человек под командованием старшего лейтенанта П. Егорова высадились с катера на «Широкий мол» Феодосийского порта. Разведчики захватили в городе здание полевой жандармерии и вскрыли шесть металлических шкафов с документами, которые как вскоре выяснилось имели важное значение для разведки ЧФ и структур государственной безопасности. Так же среди этих документов была захвачена и так называемая «Зеленая папка» крымского гауляйтера Фраунфельда, являвшегося личным другом Гитлера. Эти документы сразу приобрели важное государственное значение, и впоследствии использовались в ходе Нюрнбергского процесса.

Что касается деятельности полевой жандармерии в Севастополе, то система немецких оккупационных органов для Севастополя, включая и отдельную команду полевой жандармерии при местной комендатуре «OK Sewastopol», начала формироваться штабом 11-й армии примерно за месяц до взятия Севастополя, в конце мая 1942 года в Бахчисарае.

Основой оккупационных властей была военная или, как называли ее немцы, местная комендатура (ортскомендатур) во главе сначала с майором Купершлягелем, а затем подполковником Ганшем. Ее силовой структурой была команда (взвод) полевой жандармерии, в количестве 20 человек под командованием обер-лейтенанта Шреве.

После оккупации Севастополя полевой жандармерией местной комендатуры была сформирована Главное управление вспомогательной полиции, руководителем которого являлся главный полицмейстер. С июля 1942 года на этой должности находился Б. В. Корчминов-Некрасов.

Для осуществления полицейских мероприятий в районах Севастополе было создано три районных полицейских отделения: Центральное, Корабельное и Северное. Кроме этого, в распоряжении главного полицмейстера находилась городская пожарная команда и паспортная служба, которой подчинялись паспортные столы районных отделений полиции.

Личный состав «русской вспомогательной полиции» Севастополя первоначально насчитывал 120 человек. К 1944 году его численность возросла до 400 полицейских, при численности населения Севастополя всего около 20 тысяч жителей.

При Главном управлении вспомогательной полиции была создана так называемая «следственно-розыскная часть», или криминальная полиция. В декабре 1942, криминальную полицию вывели из подчинения «полиции порядка» и, переименовав во «Вспомогательную русскую полицию безопасности» передали в ведение СД.

«Вспомогательная русская полиция безопасности» в Севастополе состояла из двух отделов — политического и криминального.

Продолжая рассматривать систему немецких оккупационных органов в Севастополе, необходимо отметить, что германской военной комендатурой была создана и марионеточная городская управа во главе с городским головой (бургомистром) Мадатовым, а с августа 1942 — Супрягиным.

Первым мероприятием немецких оккупационных властей стала всеобщая перерегистрация оставшегося в Севастополе гражданского населения. Она проходила с 9 по 15 июля 1942 и имела целью установления полного контроля над жителями, выявление категорий лиц и национальных групп, подлежащих уничтожению, учет трудоспособного населения, подбор лиц, согласных сотрудничать с оккупационными властями. Этому очень помогала сохранившаяся документация паспортного стола и отделения ЗАГС.

Около 90 % уничтоженных из примерно 1500 человек к концу августа 1942 года жителей Севастополя, составляли лица, признанные политически опасными: партийные и комсомольские руководители, советские служащие и руководители предприятий, сотрудники госбезопасности и милиции, персонал органов юстиции, а так же те пожарные, которые отказались поступить на службу к немцам, депутаты советов, лица, награжденные правительственными наградами и почетными званиями.

Впрочем, и полная лояльность к оккупационным властям не гарантировала от угрозы смерти. Если во время периодических массовых проверок документов в доме или квартире оказывался посторонний человек без документов, то очень часто расстреливались все там проживавшие или в лучшем для них случае отправлялись в концлагерь.

Для поддержания постоянного страха среди жителей Севастополя, в городе, в первые месяцы оккупации на перекрёстке улиц Пушкинской (ныне Пушкина) и Ленина, была установлена виселица. На ней периодически проводились немотивированные казни случайных лиц, которых задерживали во время облав, проверки документов или даже прямо в городской управе.

Именно так были задержаны, а затем повешены трое подростков в возрасте 14–15 лет Анатолий Власов, Виталий Мацук, Николай Лялин, пришедшие в управу получить продовольственные карточки для своих семей. Чтобы как-то прикрыть этот беспредел, полевые жандармы повесили им на грудь таблички «За саботаж».

Об этом, на судебном процессе над группой немецких военных преступников, состоявшемся в Севастополе в ноябре 1947, подробно рассказал начальник полевой жандармерии обер-лейтенант Шреве.

Эрнст Шреве, 1895 года рождения, уроженец деревни Иосселькорст, округ Биллефельд, обер-лейтенант полевой жандармерии, член НАСДАП с 1933 года. На службе в гражданской полиции с 1921 по 1940 год. В 1940–1942 годах — офицер полевой жандармерии гарнизона немецких оккупационных войск в Париже. Начальник полевой жандармерии Севастополя с 3 июля 1942 по 4 мая 1944. Арестован советскими оккупационными властями в Германии 10 мая 1945.

Прибыв 3 июля 1942 в Севастополь, Шреве организовал облавы и расстрелы заранее определенных к уничтожению германскими оккупационными властями категорий населения города (около 1,5 тыс. человек). Одним из конкретным эпизодов его военных преступлений стал расстрел в конце июля 1942, в районе так называемого «4-го километра» («Сады Бреславского») 150 советских военнопленных из лагерного лазарета, находившегося в здании городской тюрьмы, имевших тяжкие увечья (отсутствие двух и более конечностей). Свидетелем этого стала дочь смотрителя Французского кладбища Боденчук Наталья Николаевна.

Другим офицером полевой жандармерии осужденным на Севастопольском процессе над немецкими военными преступниками был капитан Пауль Кинне — начальник команды полевой жандармерии 13-й танковой дивизии 17-й армии. Родился в1914 году. Уроженец деревни Риттервальде, округ Найсе, земля Верхняя Силезия.

В 1936–1942 годах служил в гражданской полиции на территории Германии. В июне 1942, после окончания курсов офицеров полевой жандармерии, был направлен на советско-германский фронт. В 1943 году непродолжительное время был комендантом города Старый Крым. Но основное место службы в 1942–1945 годах — начальник полевой жандармерии 13 танковой дивизии 17-й армии.

Основные эпизоды военных преступлений Пауля Кинне, предъявленные ему на судебном процессе были следующие: на Кубани в феврале 1943, при конвоировании колонны 600 советских пленных из станицы Тимашевской в Краснодар, фельджандармами его команды было расстреляно в пути более 200 человек, из числа падавших или отстающих. В Молдавии 10–11 мая 1944, в районе деревни Бума (в 25 км от города Кишинев) расстрел 100 тяжелораненых пленных, которых, по словам Кинне, отказались принимать в ближайший лагерь для военнопленных. Кроме этого, постоянно проводимые фельджандармерией 13 танковой дивизии во время ее отступления, сжигание деревень и угон их жителей в Германию.

 

Часть 4. Тайная полевая полиция (ГФП) отделов 1С штабов 11 и 17-й немецких армий и армейской группы «Крым» в 1941–1944 годах

4.1. История создания, структура и деятельность ГФП

Промежуточное положение между военными и политическими спецслужбами третьего рейха занимала «Geheime Feldpolizei — Гехайм фельдполицай» (ГФП) — «Тайная полевая полиция», которая являлась исполнительным полицейским органом, приданым военной контрразведке и действующим в военное время.

Тайная полевая полиция была воссоздана в Вермахте директивой генерал-фельдмаршала Кейтеля — начальника Верховного командования Вермахта (ОКВ), в середине июля 1939 года, в ходе подготовки к предстоящей в скором времени войны с Польшей.

Согласно этой директиве Кейтеля, в задачи ГФП входило: «подавление всех враждебных народу и государству устремлений в гарнизонах Вермахта, в районах боевых действий, оккупированных Вермахтом территорий», а так же согласно той же директиве «проведение полицейских расследований в случаях государственной измены и измены родине, шпионажа, саботажа, порчи военной техники, а так же при прочих наказуемых действиях против государства и Вермахта».

Эта же директива предписывала командам ГФП Вермахта, находясь на территории Германии (рейха), сотрудничать с местными органами гестапо, поскольку только гестапо имело право ареста гражданских лиц на территориях, объявленных принадлежащими Германии. В результате в 1942 году ГФП, продолжая оставаться в составе Вермахта, так же вошла на территории Германии в подчинение гестапо. (Хайнц Фельфи «Мемуары разведчика» — М. : Политиздат, 1988. — с.29.)

Главным руководящим органом для всех частей тайной полевой полиции Вермахта была специальная группа отдела военной администрации генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск. До самого конца войны ее возглавлял оберфюрер СС и полковник полиции Вильгельм (Вили) Кирхбаум, который до создания ГФП был офицером среднего ранга в одной из структур пограничной службы (пограничной полиции) находившейся в Дрездене. (Хайнц Фельфи «Мемуары разведчика»… — с.87.)

После окончания Второй Мировой войны ГФП не было признано США и Англией преступной организацией и в результате после войны, все её сотрудники и её глава оберфюрер Крихбаум, оказавшись в западных оккупационных зонах избежали судебного преследования за свои военные преступления. В результате вскоре после окончания Второй Мировой войны Кирхбаум принял активное участие в создании новой германской политической разведки, которая первоначально именовалась «Организация Гелена», а после создания в 1949 году, на базе западных оккупационных зон Федертивной Республики Германия (ФРГ) стала её официальной политической разведкой под названием «Федеральная разведывательная служба» (BND). (Хайнц Фельфи «Мемуары разведчика»… — с.29.)

Будучи составной частью вермахта, тайная полевая полиция ГФП, осуществляла военно-полицейские функции, являясь, по сути, армейским аналогом гестапо.

Функции ГФП заключались в политическом сыске в отношении военнослужащих и военных чиновников и осуществлении контрразведывательных мероприятий в отношении гражданского населения оккупированных территорий.

Подразделения тайной полевой полиции в Вермахте, были представлены командами или группами при штабах групп армий, армий и полевых комендатурах и комиссариатами (Kommissariate) — при штабах корпусов, дивизий и некоторых местных комендатурах.

Группы и комиссариаты ГФП подчинялись шефу тайной полевой полиции соответствующей группы армий и отделу разведки 1С штабов армий и групп армий.

Каждая группа (команда) ГФП имела в своем составе от 2 до 5 комиссариатов. Комиссариаты в свою очередь, делились на внешние команды (Aussenkommando).

Численность групп ГФП была разной. Если в 1939–1940 годах она состояла из 50 человек (руководитель, 32 сотрудника среднего звена и 17 человек вспомогательного персонала — шоферы, стенографисты, охрана), то во время войны против СССР их численность увеличилась до 95 человек (руководитель, 54 сотрудника среднего звена и 40 сотрудников вспомогательного персонала). Все группы и подразделения ГФП были полностью моторизованы.

Кроме того, при подразделениях ГФП были группы штатных агентов и небольшие воинские формирования для карательных операций против партизан, проведения облав, охраны и конвоирования арестованных.

Штатное расписание группы ГФП (Gruppe geheime Feldpolizei (Gru.geh.F.Pol.)) на 1 марта 1942 года:

Начальник группы (личное оружие — пистолет)

4 чиновника (в ранге K) руководящей (или средней) служебной категории полиции безопасности, специалисты (пистолеты)

9 чиновников (в ранге Z) средней служебной категории полиции безопасности, младшие специалисты (пистолеты)

2 обер-лейтенанта, переводчики (пистолеты)

1 обер-фельдфебель, первый писарь и счетовод (пистолет)

1 унтер-офицер, повар (карабин)

3 унтер-офицера, писари (3 карабина, 3 пистолета)

1 унтер-офицер санитарной службы (пистолет)

45 солдат полевой полиции (45 карабинов, 45 пистолетов)

5 ординарцев, из них 1 сопровождающий грузовика (карабины)

1 повар (карабин)

Автотранспортный отряд (31 человек):

1 унтер-офицер, командир отряда, он же унтер-офицер автотранспортной службы (пистолет)

3 унтер-офицера, командиры отделений, они же водители легковых автомашин (карабины)

24 водителя для 22 легковых автомашин и 2 грузовиков (24 карабина, 12 пистолетов)

3 мотоциклиста (карабины), 2 средних мотоцикла и 1 тяжелый мотоцикл с коляской

25 средних легковых автомашин

1 легкий автобус (15-местный)

1 средний трёхтонный грузовик

Всего: 104 человека (2 офицера, 14 чиновников, 10 унтер-офицеров и 78 солдат), 85 карабинов и 79 пистолетов, 27 автомашин (25 легковых, 1 грузовик и 1 автобус), 3 мотоцикла (один с коляской)

Число переводчиков в каждой группе ГФП определялось по сложившейся потребности и дополнительные назначения производились сверхштатно из числа местных жителей.

Сотрудники тайной полевой полиции набирались из числа персонала СД, гестапо, криминальной полиции (аналог советского угрозыска) и имели там соответствующие ведомственные звания, но находясь в составе подразделений ГФП, они получали армейской звание «военный чиновник» («зондерфюрер»), того или иного ранга. Этот ранг обозначался одной из букв латинского алфавита.

При этом сотрудники СД и гестапо составляли меньшинство личного состава команд ГФП, занимая высшие командные должности, большинство рядовых сотрудников и средний командный состав были представлен чиновники криминальной полиции (KRIPO), которая также входила в RSHA в качестве V управления.

Подразделения ГФП в основном были представлены группами с соответствующей нумерацией при штабах армейских группировок, армий и полевых комендатур, а также в виде комиссариатов и команд при корпусах, дивизиях и местных комендатурах.

В задачи ГФП входило:

1) организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов и личная охрана высшего командного состава

2) наблюдение за военной корреспонденцией, контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения

3) содействие в охране почтовых сообщений

4) розыск оставшихся на оккупированной территории военнослужащих армий противника

5) проведение дознания и надзор за подозрительными лицами в зоне военных действий

6) арест лиц, по указанию органов военной контрразведки

7) ведение следствия по делам о шпионаже, предательстве, саботаже, осуществление казней

8) организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов

9) осуществление личной охраны командующих армиями и групп армий (фронтов) и представителей ОКХ

10) наблюдение за военной корреспонденцией, фотографами, художниками;

Большинство из групп ГФП, находившихся в составе вермахта (количество которых с 1941 до1943 года возросло с 43 до 83), было сконцентрировано на советской территории. Известно о наличии 25 групп (команд) ГФП, действовавших на Восточном фронте.

Именно на оккупированных советских территориях ГФП выполняла не только свои прямые задачи — «распознавание и борьба со всеми опасными для народа и государства стремлениями, в особенности шпионажем, изменой, саботажем, вражеской пропагандой и разрушениями в оперативной области», но и осуществляла постоянно нараставший террор против местного населения.

Для поимки подозрительных лиц ГФП прибегала к «профилактическим мероприятиям» — прежде облавам в населенных пунктах (на улицах, рынках и других местах постоянного скопления жителей).

Кроме того, при подразделениях этой полиции были группы штатных агентов и небольшие полицейские формирования для карательных операций против партизан, проведения облав, охраны и конвоирования арестованных. Все группы были полностью моторизованы.

Армейские и фронтовые команды ГФП, занимали подчиненное положение по отношению к отделам 1С соответствующего уровня, и именно отделы 1С ставили им задачи, определяли районы их деятельности, утверждали планы работ и контролировали их выполнение, санкционировали аресты, которые затем утверждали начальники штабов или командующие. При их отсутствии меры наказания санкционировались начальником отдела 1С.

4.2. Некоторые особенности розыскной деятельности ГФП

При пропаже секретных документов в штабах сотрудники 1С вели предварительное расследование, докладывали командующему и при необходимости передавали материалы своего расследования в ГФП для дальнейшего следствия.

В случае появления партизан вблизи армейского штаба борьбу с ними вела подчиненная отделу 1С, армейская группа ГФП. При обнаружении большой группы партизан в помощь ГФП привлекаются также воинские части по согласованию с командованием армии. Все мероприятия по борьбе с партизанами в этом случае разрабатывает начальник отдела 1С и руководителем команды ГФП.

При появлении от командира того или иного подразделения рапорта о случае политической неблагонадёжности среди личного состава, командир части через вышестоящих командиров должен был передать этот рапорт в отдел 1С дивизии, в котором в зависимости от важности преступления, в котором подозревалось данное лицо, а также исходя из обоснованности выдвигаемых подозрений, посылали в эту часть либо одного из своих офицеров или одного из чиновников ГФП.

Прибыв в эту часть, офицер 1С или чиновник ГФП в необходимых случаях допрашивает лиц, связанных с подозреваемым, и. если не было оснований принять решение о немедленном аресте заподозренного лица, давали указание командиру части об установлении постоянного наблюдения за этим лицом и о проверке его переписки. Получив такое указание, командир части подбирал благонадежного солдата и давал ему задание вести за подозреваемым лицом наблюдение.

Такой солдат обычно подбирался из числа тех, кто был близок к подозреваемому. В отдельных случаях командир части не прибегал к помощи доверенных лиц, принимал функции такого лица на себя.

В процессе наблюдения за подозреваемым военнослужащим командир части необходимый инструктаж в отношении того, как в дальнейшем вести это наблюдение, получает от отдела 1С

Доверенное лицо командира о результатах своего наблюдения устно сообщало ему полученную информацию, который, в свою очередь, об этом ставил в известность офицера отдела 1С. Офицер 1С, убедившись, что разработка подозреваемого лица в основном закончена, принимал решение об его аресте. Свое решение он в таких случаях согласовывает с начальником отдела 1С и командиром полка, после чего дает указание руководителю группы ГФП о производстве ареста. Производили арест, как правило, чиновник передового отряда ГФП, состоящего при корпусе. В этом же отряде в дальнейшем велось следствие по делу арестованного.

По окончании следствии по данному делу ГФП передавал расследованное дело в отдел 1С, который после согласования обвинительного заключения с командованием передавал это дело на рассмотрение дивизионного военного суда.

В отношении арестованных из числа гражданского населения дело после окончания следствия по нему в ГФП окончательно рассматривалось начальником отдела 1С, который и принимал окончательное решение о мере наказания в отношении такого лица.

ГФП вела также следствие в отношении гражданских лиц, обвиняемых в агитации против фашистского режима среди германских солдат. Если в ходе такого следствия выяснялось связь данного гражданского лица с политической организацией, то о таких делах ставилось в известность руководство той айнзаткоманды СД, которая действовала в тылу той армии, к которой принадлежала данная команда ГФП.

Дела в отношении гражданских лиц, обвиняемых в ведении агитации среди местных жителей, расследовались зондеркомандами СД.

Что касается передовых отрядов ГФП в корпусах армии, то все оперативные мероприятия эти отряды проводили лишь по указанию и с согласия руководителя группы ГФП при армии. Начальник отдела 1C корпуса распоряжений в области оперативной работы передовых отрядов ГФП давать не мог. Имеющиеся у него соображения он излагал руководителю армейской группы ГФП.

4.3. Деятельность ГФП в Крыму и Севастополе в 1941–1944 годах

С 1941 по 1944 год на территории Крыма действовали следующие группы тайной полевой полиции:

647-я группа ГФП-в распоряжении штаба 11-й полевой армии (после взятия Севастополя и последующего вывода 11-й армии из Крыма, эта группа была передана в 8-ю армию). Штаб группы ГФП-647 размещался в Симферополе. Начальник тайной полевой полиции 11-й армии — комиссар полевой полиции и при этом доктор каких-то там наук Герман или Эрман (Herman).

Армейская группа «Крым» действовавшая на территории Крыма с августа 1942 по октябрь 1943, имела в своём распоряжении 711 и 720-ю группы ГФП.

17 армия — 312-я группа ГФП, которая находилась, в непосредственном распоряжении штаба 17-й полевой армии, располагаясь, в городе Старый Крым. Начальник группы — Вернер Гюбнер.

711, 720, 727-я группы — в распоряжении штаба командующего войсками вермахта в Крыму. После эвакуации в Крым с Таманского полуострова 17-й армии вошли в её состав

727-я группа ГФП. Действовала на Северной Кавказе и в Крыму. С конца 1943 года штаб группы располагался в Керчи и Симферополе. Начальник — комиссар полевой полиции Мюльде.

Приданная 11-й армии команда ГФП-647 первой из оккупационных органов вошла в Севастополь утром 1 июля 1942 года, вскоре после его взятия немецкими войсками. Первым делом сотрудники этого «полевого гестапо», как их называли сами немцы, направились к зданию Севастопольского городского отдела НКВД Крымской АССР.

И, там, к своему немалому и радостному изумлению обнаружили, что практически вся его документация сохранилась. Начиная от бумаг отделения госбезопасности, отделения милиции и заканчивая ЗАГС.

Обо всём этом, подробно рассказывается в комплексе донесений команды ГФП, который был опубликован в сборнике немецких архивных документов, посвященных Севастополю 1941–1942 годов. Его собрал и опубликовал, в виде книги, в 1998 году в Германии историк Ганс Рудольф Нойман. Эта книга «Севастополь, Крым: документы, источники, материалы», в 3-х томах, хранится в фондах Севастопольской Морской библиотеки.

Согласно имеющимся в данном сборнике документам, в виде отчетов 647-й команды ГФП 11-й немецкой армии, благодаря захваченным ею в Севастопольском горотделе НКВД документам, в первых числах июля 1942, в Севастополе и тогдашнем Балаклавском районе Крыма, были раскрыты и уничтожены сначала сети подпольных организаций, созданных горкомом партии и городским отделом НКВД, а после обработки документов паспортного стола и ЗАГС, аналогичная судьба постигла разведывательные сети, оставленные в Севастополе разведывательными отделами Приморской армией и Черноморского флота.

Отрывок из донесения ГФП-647, о раскрытии одной из агентурных сетей Севастопольского городского отдела НКВД, из числа греков проживавших в городе Балаклава и соседних с ним деревнях:

«При осмотре бывшего здания НКВД были обнаружены различные документы. При исследовании этих документов, кроме прочего, были установлены 11 человек, завербованных особым отделом НКВД. Они обязаны были сотрудничать с НКВД, в том числе выполнять разведывательные задания. Речь идет о нижепоименованных персонах:

Бамбуко Николай, 58 лет

Бамбуко Дмитрий, 60 лет

Терленди Дмитрий, 63 года

Фриети Афанасий, 53 года

Цироль Люба, 19 лет

Чубари Ефим, 64 года

Стакасуб Вера, 24 года

Адра Василий, 25 лет

Цолио Анастасия, 25 лет

Дорово Яков, 60 лет

Патрико Иван, 50 лет

Они состояли на связи с офицером НКВД по фамилии Беркин, который руководил также работой агентов за линией фронта. Они подписали обязательство, согласно которому добровольно должны были добывать сведения военного характера, интересующие командование Красной Армии, и передавать из своему руководству. Контакты и получение дальнейших распоряжений осуществлялось через указанную под номером 5 Цироль. Агентам гарантировалось вознаграждение в денежном и натуральном (продовольственном) выражении. Все они были расстреляны по обвинению в шпионаже согласно указаниям службы 1С».

Помимо подпольной организации в Балаклавском районе, сотрудниками ГФП-647, в первые же дни после оккупации Севастополя войсками 11-й немецкой армии, так же были обнаружены и ликвидированы ещё две подпольные группы численностью в пять и десять человек.

В сентябре 1943, входившая в состав 17-й армии команда ГФП-312 переместилась с Таманского полуострова в Крым, в город Старый Крым, и, находясь там, охватывала своей деятельностью территорию в радиусе 60 километров, то есть Ленинский (в то время Семиколодезный), Сейтлерский (ныне Кировский), Старо-Крымский, Карасубазарский (ныне Белогорский) районы Крыма.

В открытом доступе данные о команде ГФП-312, впервые появились в репортажах газеты «Советская Кубань (город Краснодар) в марте 1958 года в репортажах о проходившем тогда в Краснодаре судебном процессе над её бывшими сотрудниками из числа советских граждан Михельсона, Дубогрея, Оленеченко, Зуба, Круглова и Василенкова (газета «Советская Кубань» номер от 8 марта 1958 года)

В городе Старый Крым ГФП-312, тесно сотрудничала с контрразведывательной абвергруппой 302, так же находившейся в составе 17-й армии. Абверовцы передавали в ГФП задержанных ими партизан и подпольщиков, а от ГФП получали выявленных разведчиков Красной Армии и связанных с ними гражданских лиц из числа местных жителей.

В период с сентября 1943 по февраль 1944, ГФП-312 совместно с другими органами оккупационного режима, используя широкую сеть агентов — изменников Родины, подготовила по всем населенным пунктам Старокрымского и Кировского районов списки семей патриотов, осуществляла массовые аресты и отправку людей в лагерь смерти в районе совхоза «Красный» под Симферополем, а часть в концлагеря и на принудительные работы в Германию. Попавшие в лагерь близ совхоза «Красны» были все в дальнейшем там уничтожены.

Таким образом, команда ГФП-312, так же как и абвергруппа 302, были приданы для контрразведывательного обеспечения боевых действий 5-го армейского корпуса 17-й армии, который, с ноября 1943, вел ожесточенные бои с высадившейся северо-восточнее города Керчи Отдельной Приморской армией.

Несмотря на активность команды ГФП-312, в ней длительное время находились как минимум три советских агента, причем один из них, будучи кадровым сотрудником советских органов государственной безопасности действовал в её рядах как немецкий военнослужащий.

Вскоре после прибытия команды ГФП-312 в Крым с Таманского полуострова в сентябре 1943 года, среди её сотрудников оказался агент советской военной контрразвеки, откомандированный из ГФП-721 (6-я немецкая армия), который действовал под видом Рудольфа Клюгена, адъютанта и штатного переводчика командира ГФП-312 комиссара Отто Кауша. Это был лейтенант Аганин. Игорь Харитонович (Ибрагим Хатямович). Его связной обеспечивающей передачу добытой им информации, была уборщица в ГФП-312 Вера Шикина. После войны Аганин — кандидат технических наук, доцент.

И. Х. Аганин, по национальности волжский татарин, родился в 1923 году, в селе Сургади в Мордовской АССР, свое детство он провел в городе Энгельс, который в 20-30-е годы прошлого века был столицей «Автономной республики немцев Поволжья». Довольно быстро освоил немецкий язык, на котором там тогда говорили повсюду — на улице, в магазинах, в клубах.

В 1940 году после окончания школы Игорь Аганин приехал в Москву и поступил в Высшее техническое училище имени Баумана. Во время учёбы продолжал усовершенствовать своё знание немецкого языка. Второкурсником ушел добровольцем на фронт. Служил переводчиком в разведотделе штаба одного из стрелковых полков. Последовало ранение, выход из окружения, госпиталь, а потом курсы военных переводчиков в Куйбышеве, где так же изучал уставы вермахта, его структуры, систему воинских званий, знаков различия и наград.

Аганину предлагали остаться преподавателем на курсах военных переводчиков, но он рвался на фронт. После окончания курсов в звании лейтенанта Игорь Аганин получил предписание в разведку 258-й стрелковой дивизии, которая из-под Москвы отправлялась на Сталинградский фронт.

«Под Сталинградом мне довелось допрашивать немало немецких офицеров и солдат, — вспоминал Игорь Харитонович — и я поражался тому, какой высокий боевой дух они сохранили. Как были непоколебимо уверены в своей скорой победе. Даже во время допросов нельзя было не заметить по выражению глаз, отдельным вырвавшимся репликам, что немцы чувствуют свою силу. Были случаи и вовсе поразительные. Разведчики взяли в плен немецкого офицера. Привели его в расположение нашего штаба со связанными руками. Надо, было видеть с каким наглым выражением лица он сидел перед нами. С каким чувством превосходства смотрел на нас. Я переводил ему вопросы: из какой он части? Требовал назвать ее состав, имя и фамилию командира. Офицер отказался отвечать. Он даже заявил, что поможет спасти нас от расстрела, если с ним будут хорошо обращаться. Говорил, что наши войска обречены. Сталинград падет в ближайшие дни. Словом, повел себя так, будто не он, а мы у него в плену».

Вскоре Аганиным заинтересовалась военная контрразведка и его дальнейшая служба продолжилась в её рядах. Эта егослужба проходила в одном из самых секретных структур военной контрразведки — разведка Особого отдела, которая занималась проникновением в структуры различных спецслужб противника на тот момент в германские.

Задание лейтенанта Аганина предусматривало его проникновение в одну из тогдашних немецких армейских спецслужб. Его «легенда» в связи с этим была связана с тем что возвращавшийся в свою часть из отпуска лейтенант Отто Вебер (Otto Weber) переводчик одного из отделов 1С, не сумел попасть в свою воинскую часть, поскольку попал в советский плен. С 20-летним Вебером, Аганин был ровесником. Была еще более важная деталь выходец из семьи прибалтийских немцев Отто Вебер жил и учился среди русских эмигрантов и только перед самым началом войны уехал на историческую родину. Только этим можно было объяснить неистребимый русский акцент в превосходном немецком языке Игоря Аганина. Вместо лейтенанта Вебера, но с его документами, он должен был перейти линию фронта и затем попасть на службу в одну из немецких армейских спеслужб.

Аганина готовили тщательно, но наспех — не мог же Вебер вечно возвращаться из отпуска. Всего предусмотреть никогда нельзя, а тем более за столь короткий срок. Аганина никогда специально не готовили на разведчика и он не знал специфики этой профессии. Например, не умел пользоваться шифром. А еще наш разведчик не знал много, что должен был знать немецкий лейтенант. Он не только никогда не жил в Германии, но даже не был там проездом. Он мог погореть на чем угодно: на незнании немецких фильмов и актеров, футбольных команд и знаменитых игроков. Он мог автоматически стать по стойке смирно или отдать честь так, как это принято в Красной армии. На случай, чтобы объяснить замедленную реакцию, нерасторопность и возможные просчеты лже-Вебера, ему на подлинном бланке немецкого госпиталя сделали медицинскую справку о контузию. Большую проблему представляла связь с командованием: ведь рацию с собой взять было нельзя.

В какой-то мере помог случай. Когда Аганин — Вебер добирался к «своим», то угодил в полынью, а в комендатуре ему встретился боевой товарищ его дяди — подполковника вермахта. К тому времени дядя Отто Вебера погиб под Сталинградом, о чем наш разведчик знал, а немцы еще нет. С одной стороны, предстояло осмотреться, лежа в госпитале, с другой, у него уже появились покровители среди старших офицеров в лице друга «родного дяди». Все вместе взятое не только уберегло разведчика от провала, но и помогло ему в выполнении задания советской разведки.

По «рекомендации дяди» Отто Вебера, Аганина направили переводчиком в тайную полевую полицию в команду ГФП-721 в составе 6-й армии.

Аганин с честью выполнил свое первое разведзадание и когда почувствовал, что близок к провалу, и собирался перейти линию фронта, чтобы сдаться своим, как об этом было условлено еще до его засылки в тыл противника, как получил новое задание — остаться за линией фронта, снова перевоплотившись уже в другого немецкого офицера Рудольфа Клюгена, который направлялся в Крым в состав ГФП-312 17-й армии.

И лишь после войны Игорь Харитонович Аганинокончил Бауманское, поступил в аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию. Ему часто приходилось выступать на послевоенных процессах в качестве свидетеля обвинения против военных преступников, карателей и предателей, ведь многих из них он хорошо знал лично.

Другим крупным советским агентом в рядах ГФП-312 был местный житель Гайк Майдеросович Майдеросов. Выходец из семьи крымских армян, он после окончания факультета иностранных языков Крымского педагогического института, работал учителем немецкого языка в одной из школ города Феодосии.

После оккупации немцами Феодосии устроился переводчиком в одну из немецких военных комендатур в Феодосийском районе и вскоре после этого вступил в одну из местных подпольных организаций.

После прибытия ГФП-312 в Старый Крым, устроился туда переводчиком, однако в отличии от Аганина его дальнейшая судьба сложилась там куда более печально. В марте 1944 он был арестован и после допросов и зверских пыток во время которых погибла арестованная вместе с ним его сестра Тамара, он был расстрелян. (Я. И. Рудь «Неукротимые» — М. : «Воениздат», 1980. — с. 25–26, 93.)

Весной 1944, 312-я группа ГФП, стала одной из немногих структур подобного рода в вермахте, которая во время Великой Отечественной войны была разгромлена партизанами. Это произошло в ходе нападения крымских партизан, на немецкий гарнизон города Старый Крым в ночь с 26 на 27 марта 1944 года. Шесть партизанских отрядов Восточного соединения совершили налет и разгромили гарнизон Старого Крыма и пригорода Болгарщина численностью до 1300 человек.

При разработке операции по разгрому вражеского гарнизона в Старом Крыму штабом «Восточного соединения партизан Крыма», уроженцы города Старый Крым, ранее являвшиеся участниками старокрымского молодежного подполья, разведчики 5-го молодёжного отряда 3-й партизанской бригады Павел Косенко и Борис Периотти предложили командованию своей бригады, дерзкий план нападения на город и гитлеровские учреждения со стороны горы Агармыш, где не было постоянных патрулей и отсутствовало заграждение из колючей проволоки.

Этой операции предшествовало десять дней разведывательных действий, в результате которых была установлена численность гарнизона и расположение частей (1200–1300 человек, из них — 150 румын на Болгарщине, 600 немцев на восточной окраине, карательный отряд немцев в 130 человек в центре города (штаб в бывшем здании лесхоза), отряд власовцев из числа азербайджанцев и русских в количестве 200 человек (в центре города и на улице Северной), количество жандармерии и полиции точно не установлено (штаб жандармери в бывшем здании милиции). По разведывательным данным, склад с горючим находился на рабочей плошадке бывшего Керамического завода, склад с боеприпасами — в здании городской пожарной команды; имеется три танка — два двадцатитонных и один пятитонный под охраной обслуги и экипажей во дворах по улице Ленина. На этой же улице расположен дот, и два других дота — на окраинах, вокруг города — окопов, минных полей не установлено. Есть две заставы — с западной и восточной стороны города на въездах, ходят усиленные патрули по городу со стороны леса. Здания тюрьмы, полиции, комендатуры и жандармерии — на улице Ленина, восточнее дота.

В операции действовала 3-я партизанская бригада, возглавляемая старшим лейтенантом А. А. Куликовым, имеющая свою задачу. А именно-5-й отряд должен был разгромить здания тюрьмы, полиции, комендатуры и жандармерии, ресторан, перебить охрану тюрьмы и освободить заключенных, взорвать дот; 7-й отряд и комендантская группа штаба соединения — уничтожить штаб немецкой части, взорвать склад с вооружением, склад с горючим, разгромить полевую жандармерию; 6-й отряд — сбить заставу в восточной части города, занять ее позиции и ждать подхода 4-го отряда, после чего, прикрывая его, отходить В основном все запланированное было выполнено.

2-й и 3-й отряд 3-й бригады совершили налет на деревню Болгарщина (пригород Старого Крыма).

4-й отряд 2-й бригады — на северо-восточную окраину города Старый Крым. 1-й отряд действовал в деревне Изюмовка. Операция этого отряда не состоялась. Противник обнаружил их раньше и сорвал планы нападения. Бой длился 2 часа. При этом 4-м отрядом забросаны гранатами две казармы и при этом убито до 70 человек, ранено 27 солдат и офицеров противника. Уничтожено два танка французского производства «Рено», одна семитонная автомашина.

2-м отрядом 2-й бригады поставленная задача — взять продовольственные склады — не выполнена. Противник сумел быстро организовать оборону и упорно обороняться. Подорвана лишь одна полевая кухня. Потери 2-й бригады — убит 1 и ранено 4 человека

6-й отряд (командир Гиненко) 3-й бригады, занял оборону на развилке дорог Старый Крым-Феодосия-Цюрихталь и встретил огнем бегущих из города немецких солдат, уничтожив 15 и ранив до 40 человек. В ходе боя два партизана было ранено.

Общее руководство операцией осуществлялось командиром Восточного соединения партизан Крыма — капитаном В. С. Кузнецовым. Руководил операцией — командир 2-й бригады Н. К. Котельников. Командовали отрядами: 1-м — Галич Н. Д. , 2-м — Заика И. И. , 3-м — Тынчеров Т. С. , 4-м — Кушнир Я. М.

В результате нападения на Старый Крым в ночь с 26 на 27 марта 1944, двух партизанских бригад (шесть партизанских отрядов), под общим командованием начальника «Восточного соединения партизан Крыма» капитана Кузнецова, партизанами были разгромлены и понесли значительные потери в личном составе, находившиеся в Старом Крыму, такие мощные контрразведывательные подразделения 17-й немецкой армии как Абвергруппа-302 и команда ГФП-312. Их остатки после этого были отведены в Севастополь на переформирование.

В результате успешного боя в Старом Крыму убито 184 солдат и 6 офицеров, ранено 84, взорван и сожжен склад с боеприпасами и оружием, здание комендатуры, полиции, почты, караульное помещение штаба немецкой части и ресторан, во время пожара сгорели документы полиции и полевой жандармерии. Уничтожено 2 танка типа «Рено», 16 автомашин, 2 велосипеда, убито 4 лошади, взорвано 4 телеграфных столба. Захвачены: 1 автомат, 26 винтовок, много обмундирования, печати полиции и жандармерии.

Партизаны перебили охрану тюрьмы и выпустили 46 заключенных, из которых 21 противник планировал расстрелять в ближайшие дни. Среди партизан 1 убит, 6 ранено, ночной бой шел три с половиной часа. Отличились 4-й и 5-й отряды, группа Исаева (Государственная архивная служба Республики Крым ф. П-151, оп. 1, д. 76, л. 3-4 и Я. И. Рудь «Неукротимые» — М. : «Воениздат», 1980. — с. 94-95.)

На следующий день 28 марта 1944, немцы, собрав всех полицейских из ближайших районов и жандармерию, пошел прочесывать лесные массивы в окрестностях Старого Крыма. Шел сильный снег. Противник прошел в 800 метрах от лагеря, но партизан не заметил. Обморозившись и не имея никакого успеха, каратели 29 марта 1944, ушли из леса на место своей дислокации.

Общие итоги нападения на Старый Крым были подведены в специальном Приказе начальника Крымского штаба партизанского движения от 1 апреля 1944 года:

«Придавая особое значение охране важной в стратегическом отношении шоссейной магистрали Симферополь-Феодосия-Керчь, немецкое командование расквартировало в городе Старый Крым и его пригороде усиленный гарнизон, численностью до 1300 солдат и офицеров. 27 марта 1944, шесть партизанских отрядов Восточного соединения произвели дерзкий внезапный налет на гарнизон противника, расположенный в городе Старый Крым и его пригороде Болгарщина.

В условиях правильной организации налета, умелого маневра и решительных боевых действий отрядами Восточного соединения разгромлен вражеский гарнизон и уничтожено: два средних танка, 16 автомашин, склад с вооружением и боеприпасами, разбито здание полиции, почты, разрушен один дот.

Уничтожена охрана тюрьмы и освобождено 46 человек политзаключенных, из коих 21 были предназначены к повешению на 27 марта сего года.

Захвачено много продовольствия, вооружения и другие трофеи, убито более 200 солдат и офицеров противника, ранено 90.

В налете особенно отличились: партизанский отряд № 5, командир Вахтин, комиссар Ахметов, партизанский отряд № 4, командир Кушнир, комиссар Шевколенко и группа товарища Исаева.

1) За умелую организацию и правильное руководство боевой операцией по разгрому вражеского гарнизона в городе Старый Крым командиру Восточного соединения товарищу Кузнецову и комиссару товарищу Мустафаеву объявляю благодарность.

2) За отличные боевые действия в разгроме гарнизона противника в городе Старый Крым объявляю благодарность всему личному составу, участвовавшему в этой операции.

3) настоящий приказ объявить личному составу всех соединений, бригад, отрядов.

Начальник Крымского штаба партизанского движения Булатов». (Архив Крымского обкома Коммунистической партии Украины ф. 151, оп. 1, д. 78, л. 31).

Таким образом, удар Восточного соединения партизан Крыма по немецкой группировке в городе Восточный Крым в ночь с 26 на 27 марта 1944 года, стал большим провалом в деятельности команды ГФП 312 и абвергруппы 302, которые не сумели получить информации о подготовке данной крупномасштабной операции со стороны крымских партизан.

 

Часть 5. «Штаб по борьбе с бандитизмом» как высший орган координации деятельности германских военных спецслужб в Крыму в 1941–1944 годах

В своих мемуарах командующий 11-немецкой армией генерал-фельдмаршала фон Манштейн, в частности отмечал то обстоятельство, что начиная с ноября 1941 года, деятельность крымских партизан, стала ощутимой угрозой для тыла его армии.

Первоначально руководство борьбой с партизанами было возложено на начальника отдела разведки (отдел 1С) штаба 11-й армии. Но уже через три недели после оккупации Крыма выяснилось, что усилий одного только армейского отдела 1С, совершенно недостаточно.

Поэтому уже 29 ноября 1941 года Манштейн отдал специальный приказ «Об организации и методах борьбы с партизанами». Согласно этому приказу, в составе армии был создан специальный оперативный орган «Штаб по борьбе с бандитизмом» («Stab fur Bandenbekampfung»). Располагался штаб в Симферополе.

В задачу этого нового органа было поставлено: «обеспечение «единообразия методов получения сведений о действиях партизан (на территории Крыма) и содействие частям и соединениям вермахта в выполнении возложенных на них задач».

Таким образом, «Штаб по борьбе с бандитизмом» 11-й армии являлся планирующим и координирующим органом для борьбы с партизанским движением в Крыму. В этом плане штабу подчинялись отдел 1С штаба армии, соответствующие отделы тех частей, которые выделялись для борьбы с партизанами, части полевой жандармерии и тайной полевой полиции.

Начальником этого штаба был назначен майор Штефанус (Стефаниус), являвшийся до этого одним из офицеров оперативного отдела штаба 11-й армии. Помимо Штефануса, как начальника этого штаба в нём было ещё два офицера: заместитель начальника штаба и офицер-связист, который отвечал за все телефонные переговоры и переписку.

Для выполнения поставленных перед ним задач Штефанус получил очень широкие полномочия, а также значительное количество войск для решения поставленных перед штабом задач.

«Штаб по борьбе с бандитизмом», несмотря на свой первоначально временный характер, просуществовал до конца оккупации немецкими войсками Крыма. И после вывода в конце августа 11-й армии из Крыма, продолжал действовать в составе сначала армейской группы «Крым», а потом как соответствующий орган 17-й армии.