Он что, обвиняет меня? Как же так! Я была настолько ошарашена, что молча уставилась на молодого урука. Он хорошенько встряхнул меня, так что лязгнули зубы, и гортанно пробормотал какую-то угрозу, а потом снова нагнулся к лежащему старику, который часто и тяжело дышал.

— Битайе…

— Что? — не глядя на меня спросил воин.

— Я могу помочь и вылечить шамана, — предложила я свою помощь.

Он опять, уже вопросительно взглянул на меня.

— Говори, женщина, — велел он.

Я тоже нагнулась к шаману и указала на его ожерелье и другие украшения: браслет на предплечье и вышивку каменными бусинами на кожаной рубахе.

— Надо снять все украшения и рубашку, — сказала я. — Тогда я смогу его лечить.

— Женщина-шаман, сделай это! Вылечи его.

Я избавила пожилого урука от амулетов, распустила завязки и раздела старика до пояса, чуть поморщившись от запаха жира, старости и болезни. Он действительно был болен, и ему оставалось недолго до встречи с предками. Я даже не была уверена, что он дождется Дине, а даже если и встретится, не успеет обучить ее всему, что знал…

Диагностика показала, что его сердце почти исчерпало свой ресурс. Даже малейшее волнение могло стать смертельным — а тут такие вести о его родных!

Его пульс неровно скакал, как загнанная лошадь, то ускоряясь, то вдруг замедляясь. Осторожно, по каплям вливая Силу Жизни, я сумела унять аритмию и боль в грудной клетке. После того, как основная опасность миновала, я начала изменять паттерн заболевания, выстраивая образ здорового сердца и питающих его сосудов.

«Жаль, что тут нет моих лечебных игл и эликсиров…» — подумала я и с досадой вздохнула, а Битайе снова насторожился. Я видела, как он переживает за шамана.

Конечно, до полного исцеления было далеко, но первый шаг к выздоровлению был сделан. Губы шамана уже не были синюшными, пульс и дыхание выровнялись. Он наконец приподнял тяжелые веки. Я помогла старику лечь поудобнее и обернулась к Битайе:

— Ему уже лучше. Но ваш шаман серьезно болен. Его надо лечить, — сказала я.

— Женщина-шаман! Теперь я вижу, как велика твоя сила. Я не хотел оскорбить тебя, — торжественно сказал Битайе и приложил руку к груди.

— Хорошо, — приняла я извинения. — А теперь шаману нужно отдохнуть.

Судя по всему, я была гостьей в этом шатре, и буду здесь ночевать вместе со своим пациентом. Тем лучше. Другие уруки меня смущали. Я их не знала, да и они меня тоже. Непонятно, как они отнесутся к моему присутствию. Они не очень-то жаловали жителей Империи (и это мягко сказано).

* * *

Когда молодой воин ушел, я поудобнее устроила шамана, укрыв его шкурами мехом внутрь. Ночи в степи были холодными, а я не хотела потерять больного из-за обычной простуды и ее осложнений. Если с ним что-то случится, меня не пощадят, и разбираться долго не будут.

Походив по шатру, я выяснила, что за травы в моем распоряжении, выбрала нужные, а также отыскала медный котелок. Я хотела согреть воду и заварить успокаивающий травяной чай, который будет полезен не только шаману, но и мне. От пережитого волнения меня ощутимо потряхивало.

Взяв котелок, я выскользнула из шатра и оглянулась по сторонам, пытаясь понять, где же уруки берут воду. Ко мне тут же подскочил еще один воин, который начал подталкивать меня обратно ко входу в жилище шамана.

— Эй! Мне нужна вода. Во-да! — показала я уруку пустой котелок. — Пить!

Воин понял смысл моей пантомимы, но не спешил отпускать. Силы! Ну что за напасть. А как же, например, справлять тут нужду? Мы ехали достаточно долго, чтобы я захотела уединиться.

— Битайе! — вдруг пришла мне в голову спасительная мысль. — Мне нужен Битайе!

— Аэ… Битайе, — непонятно почему обрадовался воин, подозвал мальчишку, проходящего мимо, и что-то ему сказал.

Ребенок умчался с поручением. Я надеялась, что он отправился за Битайе. Так и оказалось. Он вскоре пришел и помог мне.

Сначала он проводил меня до ямы, оказавшейся примитивным колодцем, вырытым на высоту в три человеческих роста до водоносного слоя. Я заглянула внутрь и разглядела, что снизу плещется вода. При помощи жесткого кожаного ведра на веревке я зачерпнула воду.

Я наполнила котелок, ополовинив ведро. Битайе сделал мне вполне понятный жест, нагнулся, и я помогла ему напиться. Он, фыркая, почти как лошадь, плеснул на себя водой, умыл пыльное лицо и руки, а потом пытливо посмотрел на меня.

Проходящая мимо пожилая женщина вдруг что-то визгливо сказала мужчине, указывая на меня, и явно осуждая нас обоих. В ответ Битайе принял самый надменный вид, выпрямился во весь рост и что-то гортанно ответил. Из всей его речи я опять поняла только слово «накаль».

«Нет… Так дальше дело не пойдет». Если я тут застряну, придется выучить хотя бы основы их разговорного языка, чтобы знать, что обо мне говорят. Мне не нравилось, когда меня обсуждали в моем же присутствии, а я не понимала.

Битайе дал мне уединиться около специально вырытой ямы, а сам отошел подальше, посматривая, не идет ли кто. После этого он отконвоировал меня обратно к шаману.

* * *

Через пару дней шаману стало лучше, он уже сидел и выходил наружу. Вечерами мы грелись у очага и вели долгие неспешные беседы о медицине и магии.

Его взгляд на мир был довольно интересным, так же как и его дар. Две стороны Силы, совсем как и у Дине! Немного от оракула и вероятностного мага — Сила Эйре. И немного от целителя с Силой Двуликой. Они переплетались в его даре, и невозможно было отделить одно от другого. Точно так же, как у меня слились воедино Сила Жизни и Сила Смерти.

Шаман сказал, что воины на второй день после моего прибытия отправились в Ламару за Дине. Я надеялась, что они привезут ее добром, а не в виде связанного по рукам и ногам свертка. Она умная девочка, так что должна понимать, когда следует уступить…

Таким образом, если все пойдет по плану, через неделю уруки должны вернуться вместе с Дине.

Я гуляла по стойбищу в сопровождении Битайе, а жители племени делали вид, как будто так и надо, и присутствие чужестранки у них самое обычное дело. Я невольно обратила внимание, что женщин и детей в племени гораздо больше, чем мужчин. А среди них были в основном молодые или очень старые, и я сочла, что война забрала самый цвет, проредив племя.

А что до Битайе… Он был интересен, этот молодой, но уже заслуженный воин со многими знаками отличия на груди из клыков убитых им хищников, среди которых я с удивлением узнала зубы тигра. Но они не водились в Великой степи! Неужели Битайе путешествовал за ее пределы? Я пыталась спрашивать, но он не отличался особой разговорчивостью.

Битайе катал меня на лошади по окрестностям, показывая интересные на его взгляд вещи. Например, цветение мелких диких маков или невидимый с первого взгляда ручей, вода в котором проходила сквозь дерн, желтоватая, но чистая и вкусная, такая ледяная, что сводило зубы.

Неподалеку паслись стада диких мохнатых темно-коричневых коров, которые, казалось, нисколько не боятся человека. По свирепому виду быков, наставивших рога в нашу сторону, я поняла, что они готовы обороняться.

Мне выделили целый мешок сушеного мяса этих самых коров и немного крупы, а также, — о, чудо! — концентраты с Тета. Наверное, уруки их получили от захватчиков.

Однажды Битайе поехал поохотиться и привез пару куропаток, которых бросил у входа в шатер и ускакал, не дожидаясь благодарности. Ругаясь и обдирая пальцы, я ощипала и выпотрошила птиц, чтобы потом сварить и накормить пациента бульоном.

Несмотря на мирное течение жизни, с каждым днем я все больше боялась, что случится что-то плохое. Я просто чувствовала опасность, разлитую в воздухе. На меня накатывали неясные предчувствия неизбежного зла, и я попросила старика:

— Шаман умеет спрашивать предков. Он может спросить, что за враг следит за вами?

«Ну и ну. Твиг, ты уже изъясняешься, как урук». После разговоров с ним я начала строить фразы, как эти дикари. Еще немного, и я начну заплетать косы и носить шкуры. Человек ко многому способен привыкнуть…

Шаман прошамкал в ответ:

— Ритуал требует много сил. Накаль поможет мне, и я увижу предков.

Похоже, он сразу понял, что у меня не праздный интерес, и просто поставил меня перед фактом.

Весь остаток дня я таскала воду в шатер, стоящий неподалеку. Я затопила очаг настоящим древесным углем, который уруки обычно не использовали, предпочитая для растопки что-то попроще вроде сухих «коровьих лепешек» и травы. Уголь давал чистое пламя и не коптил своды низкого, в мой рост, шатра.

Одна из женщин показала мне, как с помощью раскаленных камней нагреть воду в кожаных ведрах. Первым парился шаман, а потом я, наслаждаясь почти забытой роскошью чистоты. Это было похоже на жаркую северную купальню, которую построил для себя Эйвинд.

Очистившись, мы сутки постились и безвылазно сидели в шатре у шамана, хотя я и была против этой идеи. Мне представлялось, что больного нельзя морить голодом, и надо выводить подышать на свежий воздух, но шаман был непреклонен. Он что-то пел, глядя в очаг, и ритмично раскачивался на месте.

Все это время в котле тихо булькало варево, за приготовлением которого я с интересом наблюдала. Силы! Никогда бы не подумала, что вот так узнаю секретный рецепт пророческого зелья.

На исходе недели моего пребывания в племени, и на третий день после купания шаман попробовал отвар и решил, что для ритуала все готово.