— Что?! — моментально очнулась я от грез.

Он глядел серьезно и чуточку насмешливо, как обычно. Наклонился ко мне, навис, придавил к постели и вжал в перину. Прошептал:

— Обещаю.

Я заморгала, пытаясь сообразить. Ах, это! Ну, зачем он только сказал? Внутри все сжалось от воспоминаний. Все это слишком похоже. Как в… тот раз. Память тела так просто не вытравишь. Хотя у меня был и позитивный опыт с ним, другим.

— Я сама, — тоже прошептала я внезапно севшим голосом и резко села.

Он не препятствовал. Только переспросил:

— Сама? Ну, что ж… — он раскинул руки. — Приступай.

Сначала туника, которую я лихорадочно сдираю с него. Кожа гладкая, горячая. Поднимаю ткань, на мгновение скрыв, как пологом, его лицо — и отбрасываю в сторону, и целую его сухие, сомкнутые губы. Прижимаюсь на мгновение, а руки уже сражаются с непослушным поясом и завязками.

— Проклятье… — выдохнула я и отодвинулась.

Как нелепо. Я опять все испортила. Или нет? Кажется, его пока все устраивало. Рейвен вольготно развалился на ложе и вытянул ноги в добротных кожаных сапогах. Шевельнул ногой и насмешливо молвил:

— Ну, что же ты? Продолжай.

«Ах ты ж…»

— Я передумала.

— А я нет!

Мгновенное, почти незаметное движение — и я уже лежу на спине, а он снова сверху и правит балом. Держит меня одной рукой, а другая заканчивает то, что я начала. Покровы прочь! Ничто теперь не мешает союзу. Кожа к коже… Горячечный бред утопающего, смешавшееся дыхание и короткие поцелуи везде, где можно и нельзя. Я открываюсь ему и падаю, падаю… Только слышу довольный мужской смешок.

— Нет! — стукнула я его в грудь кулаком, но он был, как каменный.

Только рассмеялся и пообещал:

— Больно не будет. Нам будет хорошо, пташка.

Да, я сдалась на милость победителя. Встретила его с войны, как подобает. Глубокий, неприличный, затяжной, как падение в пропасть, поцелуй. Мужчина не останавливается на этом. Задирает мою рубашку, гладит в потаенных местах, приручает, лишает воли и очищает разум от мыслей.

— Очень, очень хорошо…

Он уже там, где ему удобнее всего воплотить свои угрозы и обещания в жизнь.

— Вот так, пташка. Так!

И нам правда было хорошо.

* * *

Все хорошее когда-нибудь кончается. Вот и ночь, полная страсти, закончилась, и наступило отрезвляющее утро. Я лежала в объятиях Рейвена и размышляла… о нас.

«Опомнись, Твиг!»

«Нас» нет, и никогда не было. Есть только он и ты, каждый сам по себе. Даже теперь, насытившись, он крепко спит, а я ворочаюсь, размышляя о случившемся.

Мы с ним так и не поговорили. Обычно после этого мужчинам как-то не до разговоров, да и я была не слишком расположена к беседам по душам. Слишком переполнена эмоциями, слишком много всего случилось, так что мысли разбегались. И одновременно меня настигло некое опустошение и апатия. Было не до разговоров. Достаточно было просто лежать рядом, тесно прижавшись к любовнику, и ощущать бесконечное единение друг с другом…

Рейвен задумчиво водил пальцем по моему брачному браслету. Вот он поддел пальцем и вопросительно взглянул, а я молча покачала головой. Мужчина хмыкнул и перевернулся набок, прижав меня к себе, и самым наглым образом заснул.

Он так и не сказал, что с нами будет.

Тихонько выпростав край покрывала из-под его руки, я ужом выползла из его объятий и села на постели. Так… Одежда, шпильки… Обувь. Я тихонько подобрала все вещи, которые он накануне разбросал вокруг, и оделась. Без зеркала, не глядя, я заплела косу и уложила ее в узел на затылке, а потом крадучись выглянула наружу.

Сиды на входе были другие, и я их не знала. К счастью, они не стали шутить или комментировать мое появление, чтобы не тревожить своего повелителя. Однако их насмешливые взгляды были красноречивее любых слов. Рядом дежурили имперцы, которые оживились при виде меня. Я решила, что это охрана, приставленная повелителем.

Покраснев, я отшатнулась, отпустила занавес и спряталась в шатре, прижавшись спиной к стенке.

«Все в порядке, Твиг». Надо успокоиться. Разумеется, прислуга и приближенные знают. А чего я ожидала? Что люди внезапно ослепнут и оглохнут, или их поразит амнезия?

Разбудить его? Пожалуй, не стоит.

Я присела подле него на ложе и долго-долго всматривалась в дорогие сердцу черты. Эти губы оставили следы на моей коже и заклеймили, как девку или его собственность. Хотела ли я этого? Пожалуй, сейчас я была рада, что мы так и не поговорили. Быть может, позже? Я и хотела, и боялась разговора.

Уходя, я напоследок я обернулась и замерла, как олень перед охотником. Он не спал. Ну, разумеется! Слух, как у кошки, и такая же бдительность. Он очнулся сразу же, как только я встала, и только делал вид, что спит. Зачем и почему? Наблюдал? Хотел знать, что я буду делать? Не доверял или просто изучал? Испытывал непонятно зачем?

«Уже неважно».

Я хотела, чтобы он встал и остановил меня, но он не сделал этого. Не задержал, не предложил остаться. Даже не сказал ничего, как будто прошлой ночи не было. Только лениво зевнул и откинулся на подушки, уделяя мне не больше внимания, чем постельной служанке. Сердце перестало быстро колотиться и вдруг забилось ровно и спокойно, скованное коркой изо льда. Моя герцогиня не подвела.

— Всего наилучшего, данна. Я вас покидаю.

Голос ровный, мелодичный и ничего не выражающий. А еще — легкий, высокомерный, подобающий статусу императрицы поклон, как высшая милость, брошенная придворному, и улыбка на устах, скрывающая истинные чувства и эмоции.

Как, оказывается, просто его взбесить и вывести из себя! Только это греет душу и позволяет спокойно дойти обратно до центрального шатра.

На периферии сознания отмечаю, что меня ведет эскорт, прикрепленный императором. Что ж. Теперь мое передвижение точно не останется незамеченным. С такими-то сопровождающими! Мне казалось, что падать ниже уже некуда, но я была не права.

«И все-таки, скандал!».

Хотелось спрятаться в какую-нибудь нору, уехать куда подальше, где никто меня не знает и не был свидетелем моего двойного позора. Кто-то знал, кто я, кто-то нет, но все без исключения поняли, что я забыла в шатре у сидов, и что провела там ночь.

— Мэв! Воды для омовения и кофе, — коротко бросила я, добравшись до своих покоев. — И никаких эликсиров, будете пробовать первой.

— Моя госпожа! — камеристка была сама оскорбленная невинность. — Как можно?

— У вас тут все можно, — проворчала я себе под нос, впрочем, уже более миролюбиво.

Служанка ни в чем не виновата. Император обещал, что не будет больше вмешиваться в мои дела. Никто не будет меня травить… наверное. Очень, очень на это надеюсь.

Пока я ждала горячую воду и завтрак, то размышляла о случившемся.

Отчего взялась обида на Рейвена? Наверное, оттого, что два образа у меня в голове смешались и наложились один на другой. Я ждала от него того, чего он не мог мне дать.

В будущем мой Рейвен даст слово, что не будет портить мою репутацию. Почему же я решила, что этот Рейвен меня защитит? Обижаться просто глупо и бессмысленно. Он ничего мне не обещал. Получил, что хотел, не планируя продолжения. Если я все правильно истолковала. А как это понимать иначе? Все очень логично. До того логично, что хочется завыть.

Позже он уйдет в свой мир, а я останусь. Вот и все.

— Вот и все…

— Что, госпожа? — переспросила камеристка.

— Ничего, — ответила я ей. — Теперь уже ничего.

Оставлю прошлое, чтобы просто жить дальше.

* * *

Позже меня навестил император.

Зашел, запросто уселся на войлок и похлопал рукой по полу, предлагая сесть рядом.

— Ваше величество, — укоризненно сказала я и кинула ему одну из подушек.

Он ловко поймал ее и устроился со всеми удобствами, а я — на второй напротив него. Служанки перенесли низенький столик, поставили его между нами и подали чай.

— Что привело вас сюда в столь ранний час? — спросила я, хотя и так знала ответ.

— А мне нельзя прийти к вам просто так? — уклонился император от прямого ответа.

— И что же, вы пришли просто так?

Так и хотелось вскричать: «Не верю!» Он слишком испорчен властью, чтобы личное перевесило. Мне казалось, что для облеченных властью это непозволительная роскошь. Не может все быть так просто. Или все-таки может?

— Моя госпожа, — заверил Джедия. — Я пришел с самыми добрыми намерениями.

— Не сомневаюсь, — проворчала я и налила ему, а потом себе чаю в тонкие хинские чашки. — От этого, знаете ли, может зависеть ваша жизнь. Сейчас вы вроде бы есть, но вас как бы нет. Разве не достаточный повод для недоверия?

Император заковыристо выругался и сжал хрупкую фарфоровую скорлупку.

— Осторожно, ваше величество! Вы же не хотите испортить посуду?

— Ах, это, — он поглядел на чашку и поставил ее на стол.

— Интересно, вас в детстве заставляли мыть рот с мылом? — лукаво спросила я. — Или вы так испортились за последние годы?

— Простите, — сказал он, впрочем, без капли раскаяния в голосе.

Император улыбался, я тоже. Похоже, мир был восстановлен. Он не спрашивал, а я не стала ничего рассказывать о том, что случилось этой ночью. Мы оба сделали вид, что ничего не происходит. Просто визит вежливости, разговор обо всем и ни о чем.

Император мог быть на редкость обаятельным засранцем, когда этого хотел. Я не обольщалась на его счет. Наследственность — страшная штука.

— А что там со слушаниями? — спросила я. — Вы еще не закончили?

— Почти. Через шесть дней награждение в стане илонцев, а потом пробный пуск Врат, — ответил он. — Хьюго сказал, что уже можно попытаться их открыть.

«Что, уже? Так быстро!» Значит, сиды вскоре тоже покинут нас.

«И он». Он тоже уедет, оставив меня позади.

На мгновение я покачнулась и крепко, до боли сжала край столика, так что побелели пальцы.

— Что с вами? — неподдельно обеспокоился император.

— Ничего, — ответила я. — Все уже хорошо.

К счастью, он принял правила игры и не стал лезть в душу. Я была благодарна ему за это.

— Надеюсь, вы сможете присутствовать на награждении? — осведомился Джедия.

— Это обязательно?

— Нет, но я надеюсь увидеть вас там, — услышала я. — Мне будет приятно.

— Хорошо.

Он отставил пустую чашку и встал с места, взмахнув плащом. Я тоже поднялась и кивнула ему, как равному. Джедия нахмурился, затем его лицо прояснилось. Он снова провел пятерней по волосам, как мальчишка.

Отчего мне так запал в сердце этот жест? Он подошел и взял меня за руки. А это еще что? Прижался к ладоням губами, будто делал это тысячи раз. Как странно, когда тебе целуют руки! Такого со мной еще не было. Благодарные пациенты не в счет.

— Что?

— Ничего, — грустно усмехнулся он. — Что ж, я честно пытался. Надо положиться на судьбу. Все идет так, как идет.

Я привстала на цыпочки и потянула его вниз, к себе. Высокий! Неловко обняла, стесняясь своего порыва, и не знала, что сказать. Чем утешить того, кому ты не в силах помочь?

— Знаете, ваше величество… — наконец сказала я. — Бегать за посланником сидов и требовать от него ребенка — это для меня как-то чересчур. Я так не могу и не буду.

— Я уже понял, — сказал Джедия и освободился от моих объятий.

Он ушел, а я осталась в обществе своих безумных служанок и платьев, которые следовало померить.

Тик-так, тик-так. Время истекает. Я упустила шанс.

* * *

После визита императора у меня случилась форменная истерика, впрочем, быстро закончившаяся, когда Мэв сунула мне под нос нюхательные соли. Я устыдилась случившегося. Пришлось извиняться за свое поведение.

«О, великие Силы! Доколе?!»

Это не было на меня похоже. Я как будто больше не принадлежала самой себе. Вернее, больше не было цели, к которой стоило стремиться. Туго натянутая струна внутри меня наконец расслабилась и, странное дело, именно это лишило меня точки опоры.

«Ну так найди ее, Твиг!»

Итак, что мы имеем. Только факты, голые факты. Миссия выполнена, первое и решающее сражение за нами. Дневник у Хьюго. Сид такой, какой он есть. Мною просто воспользовались. Что делать в этом случае?

Я медитировала, залечивая засосы и пытаясь вернуть себе внутреннее равновесие. Спокойствие сейчас — это все! Оно должно быть непрошибаемым, как скала, когда я вновь увижу сида. Я больше никогда не покажу свою слабость, особенно на людях.

Пятна на шее таяли, как и моя неуверенность. Я целитель, и для меня ничего не стоит подкачать лицо Силой жизни. Свежа как роза! Когда сид снова меня увидит, то не заметит ни заплаканных глаз, ни теней под ними, как если бы я по нему страдала.

«Не дождется!»

Я объявляю войну. Войну его самодовольству, чванству, нетерпимости к людям в целом и женщинам в частности. Я снова его развлекла? Ну, так его ждет еще одно развлечение.

Месть брошенной женщины, может, и мелкая, но оттого не менее болезненная. Быть выше этого? Увольте.

Дело даже не в уязвленном самолюбии или обиде. Не знаю, как сиды, а люди столько всего нагородили вокруг такого простого действа, как постель. Я хотела этого, и я это сделала. А вот то, почему он это сделал и как себя повел после, мне не понравилось. Назревал поединок личностей и характеров. Я не вещь, не постельная игрушка, и никогда ею не буду. Лучше уж смерть.

Как там говорят в Илонии? «Побиваемый камнями вправе обороняться теми же средствами». Поглядим, кто кого.

— Госпожа Мэв?

— Да, моя госпожа, — отозвалась камеристка, которая с опаской смотрела, как меняется выражение моего лица.

Еще, чего доброго, решит, что я сошла с ума.

— Император просит меня присутствовать на приеме в честь награжденных, — продолжила я. — Мне нужно выглядеть наилучшим образом. Как никогда! Надеюсь, вы сможете мне в этом помочь.

* * *

Я была тверда в своем намерении. Однако до церемонии награждения произошло кое-что, изменившее все. Все — значит «все». Мою жизнь и мое представление о себе и о вселенной. Что-то, разделившее жизнь на «до» и «после».

А ведь я ведь не хотела встречаться с сидом и намеревалась выдержать паузу! Жизнь и матушка природа внесла свои коррективы. Случилось то, чего я никак не ожидала.

«А чего ты хотела, Твиг?»

Вполне нормальная вещь для женщины, отдавшейся мужчине. Банально до зубовного скрежета. Таинственное, пугающее и одновременно радостное событие.

Это вынудило меня написать записку и просить встречи, но Рейвен не ответил.

«Что ж. Тем хуже для него». Раз он слишком занят, чтобы уделить мне чуточку внимания, то теперь я занята для него.

Война так война.

* * *

Награждение проводилось возле шатра илонцев.

Спустя шесть дней, ровно в полдень все собрались вокруг, и герольд начал оглашать списки. Император, король Илонии и Рейвен расположились на деревянном помосте, накрытом коврами. Место по левую руку от императора было свободно. Наверное, приготовили для меня? Герцог, как принимающая сторона, устроился рядом.

Элитная имперская сотня выстроилась с двух сторон от шатра, перекрывая подступы, хотя это, по большому счету, не требовалось. Мэв сказала, что установят магический щит, как над ставкой императора. Полтысячи илонцев окружили по внешнему периметру. Сколько же их!

Внутренний голос шепнул, что негоже заставлять столько народа ждать, но я наступила ему на глотку. Обычно я была пунктуальной, но не сегодня. Я немного опоздала к началу и сделала это намеренно. Так мое появление не осталось незамеченным. Все взгляды скрестились на мне. Неспешно и плавно я шла по застеленной ковровой дорожке к помосту, а Мэв деликатно придерживала за руку свою госпожу.

Император сперва удивился моему виду, но тут же понимающе улыбнулся. Сегодня я вновь облачилась в цвета Западного клана — цвета земли и злата. Теплые оттенки мне шли. Тилли меня накрасила и соорудила изысканную в своей простоте прическу. Я объяснила, какую, и она в точности воспроизвела то, что я сохранила в воспоминаниях о встрече с Бау Аэнор, матерью сида. Волосы заплели в косу и перевили лентами. Немного аскетично, как раз настолько, чтобы выдаваться из общего ряда расфуфыренных придворных куриц.

Не знаю, насколько он наблюдателен и поймет ли, что не так, но это определенно заставит его забеспокоиться. Сегодня мой черед играть на нервах.

— Мэв, оставьте нас, — не глядя велела я, приблизившись к краю помоста.

Распорядитель помог мне подняться наверх и усадил на место слева от повелителя. Господин Хьюго тоже был тут и рад мне. А что до Рейвена, я намеренно не глядела на него, как будто он перестал существовать.

— Госпожа моя, вы не торопились, — мягко попенял мне повелитель.

— Разве вы не рады мне, ваше величество? — сказала я, и не думая извиняться.

— Конечно, — ответил он. — Рад, что вы посетили церемонию. Что ж, теперь можно начинать.

Я поздоровалась с союзниками императора, а они с мной. Рейвен вел себя отстраненно, как и я, и общался только формально, ограничившись приветствием.

Наконец церемония награждения началась.

Рыцари, теперь уже при параде, в начищенных доспехах и кольчугах, чистых плащах и без шлемов опустились на колени пред сюзереном. Керрик Илонский, которого поддерживал под локоть оруженосец, стоял над героями и по очереди касался их мечом.

Разумеется, награды не могли изготовить за столь краткий срок, но на шее каждого награжденного теперь красовалась лента с символической табличкой. Позже король еще раз прилюдно наградит их уже на Родине.

Тройка за тройкой награжденные принимали награды из рук короля и возвращались на свои места в ближних рядах. Вскоре это нудное, хотя и обязательное мероприятие закончилось.

Хм… Вот и тема для разговора. Что-то я не заметила, чтобы награждали простых вояк. Все рыцари да командующие!

«Награждение неучаствовавших. Все как обычно, Твиг». Ну, или просто не всех, а только больших шишек. Пехоте награды ни к чему.

— Что, моя госпожа? — спросил император, когда я фыркнула.

— Награждают только высшие военные чины? — «удивилась» я, хотя сама только что видела своими собственными глазами. — Неужели простые воины уже не способны на доблесть? Странно. Я была иного мнения об илонцах, да и на поле боя они проявили себя героями.

Керрик Илонский к тому времени уже вскарабкался на помост, поэтому мог слышать наш разговор и вмешаться в него.

— Ваше величество, это не так, — сказал он. — Все наши воины доблестно сражались. Но победа подчиненного принадлежит его командиру, разве не так?

Моя «герцогиня» рассмеялась. Как будто колокольчик зазвенел…

— Вот передо мной охрана, и она убьет любого, кто захочет на меня напасть, — сказала я. — Вы скажете, что это я их убила?

— В некотором роде, так и есть, — сказал император.

— Или их убили вы? — продолжила я цепочку рассуждений. — Ведь это вы приставили охрану.

— Хм… если рассуждать так, — снова улыбнулся он.

— Тогда продолжим. Может, их убили матери охранников? Ведь только благодаря им легионеры появились на свет, — довела я идею до абсурда.

— К чему вы ведете?

— С другой стороны, вы ведь награждаете за хорошую работу именно охрану, а не себя самого?

— Ваше величество, — рассмеялся Керрик Илонский. — В чем-то она права. Я будто снова дома, беседую со своим духовником. Сам я не силен в таких делах.

«Не прибедняйтесь, ваше величество! Все-то вы знаете».

— Что ж, рада, что сумела развеселить высокого гостя, — вслух сказала я. — Это всего лишь мои умозаключения.

Сегодня я выпустила все свои шипы. И мне это понравилось! У розы ведь они должны быть, не так ли? Почему бы и нет? Если не переходить черту, можно неплохо развлечься.

— Ваше величество, — обратился илонец к императору. — Думаю, ваша императрица права. Надо продлить слушания на один день. Сегодня же велю командующим сделать представления о награждении для подчиненных. Надо поощрять за храбрость.

— Да будет так, — решил император.

На удивление молчаливый сид переводил взгляд с одного на другого участника шутливой перепалки. Данна, данна. Все это исключительно для вас. Вы еще не поняли? Семь дней. Вы пробудете здесь не шесть, а семь дней.

Игра началась.