Я хотела прижать его к стенке и получить ответы на все «Почему?», которые роились в голове. Почему он так резко переменился после той ночи? Почему не остановил? Почему решил, что для него достаточно? И почему он обо мне такого мнения? Хотела выслушать его версию событий, прежде чем вынести вердикт.
А для этого нужно время. Если он уедет, я так и не узнаю, и до конца дней буду мучиться от неизвестности. Лучше уж горькая правда, чем предположения.
Уже несколько дней он меня избегал, хотя я отправила ему записку с просьбой о встрече. Теперь его черед побегать за мной. Ради этого я и затеяла этот спектакль.
Почему мне важно было знать?
Дело касалось не только меня, но и крохотного безымянного комочка плоти, который угнездился в моем теле. Да-да! Я ошиблась. Как оказалось позже, мне выпал главный приз. Выигрыш в лотерею. Попадание с первой попытки. Неизбежность и предопределенность, как она есть.
«Если вдруг не родится девчонка, Твиг». На такой стадии еще не определишь.
В любом случае, мне надо было понять, достоин ли отец знать своего ребенка.
* * *
Позже был дан довольно скромный прием в шатре, и начался праздник снаружи. Когда первая эйфория после победы схлынула, стал понятен масштаб бедствия. Показная роскошь не к лицу государю, когда его подданные в беде.
Трупы наконец-то сняли, чтобы они не начали смердеть на жаре и не омрачали людям радость. Воины мерились силами, музыканты играли, и люди развлекались, как могли. У них была победа. Что еще нужно?
Я ненадолго составила компанию императору и его гостям, а затем запросилась к себе. К счастью, император не настаивал, чтобы я осталась.
Когда мы с Мэв вернулись в свои покои, то застали Тилли, утешающую вторую служанку, Альму. Эта обычно молчаливая скромница плакала, как будто ее кто-то обидел.
— В чем дело? — строго спросила Мэв.
— Он… он… — служанка икнула и снова залилась слезами, а ее подруга просто испуганно уставилась на нас.
— Кто посмел?! — протрубила разгневанная камеристка, очевидно, вообразившая самое худшее. — Я сама его убью!
Однако я, внимательно рассмотрев девушку, не нашла беспорядка в ее одежде или следов насилия.
— Постойте, — сказала я и тронула руку камеристки. — Госпожа Мэв, пусть они расскажут, что произошло. Если все так, как вы думаете, я лично пойду искать овечьи ножницы.
Мэв сбавила обороты и более спокойно выслушала девушек.
— Госпожа, — начала Тилли, сделав круглые глаза. — К ней сегодня подошел сид. Он ее напугал.
— Напугал? А чего он хотел?
— Ясное дело, чего… — начала было Мэв.
— Тихо! — оборвала я.
Сиды — это интересно. Особенно в свете подписанного Договора. Возможно, сама судьба подкинула мне козырь в этой игре.
«Опомнись, Твиг! Бедная девочка». Хм… Все средства хороши, но не такие, не такие. И все-таки, что же случилось? Мне было любопытно.
— Продолжай.
— Он задавал вопросы о вас, госпожа, — вдруг робко сказала Альма. — Он такой… такой…
— Какой? — мягко-мягко подводила я ее к мысли.
— Он опасен для женской чести, — чопорно сказала служанка. — Что-то сделал, так что я рассказала ему все, что он хотел. Сама хотела рассказать. А теперь поняла, что натворила.
— Да-да, госпожа, — закивала Тилли. — Я была рядом и все видела. У нее что-то сделалось с головой, была сама на себя не похожа.
Так-так! Сид использовал свое «очарование» на служанке, чтобы выудить из нее нужные сведения и получить честные ответы.
— Он не назвался?
— Нет, госпожа.
— Можете его описать?
Со слов девушек я мысленно составила портрет. По описанию я узнала Лайэма, советника посланница сидов. Да, это точно был он! Высокий, зрелый, кареглазый, волосы с сединой… Пока что я знала только одного седого сида. Я не могла ошибаться.
— А что он хотел знать?
— Что вам нравится, госпожа. Что вы любите.
«Вот как? Зачем ему это?» Наверное, сид искал слабость человеческой императрицы. Но для чего?
— И что же ты ответила? — спросила я.
— Что вам нравится читать, и вы любите крыс, — ответила девушка.
«О, Силы!»
— Что, так и сказала? — расхохоталась я. — А он?
— Спросил еще, кого вы любите.
Ага, уточняющий вопрос. Девушка под воздействием магии отвечала, понимая вопросы буквально.
— И?
Девушка молчала, словно язык проглотив.
— Она сказала, что вы любите императора, — не выдержала Тилли. — Госпожа, госпожа, не наказывайте ее. Она не виновата!
Теперь они обе начали заливаться слезами, ухватившись друг за друга.
— Молчать! — вмешалась камеристка. — Совсем распустились, никаких манер. Раз все прояснилось, приводите себя в порядок. Надо готовиться к вечернему приему. Госпожа ждет.
Итак, карты сами шли в руки. Сид использовал запрещенную магию на человеке, хотя Договор запрещал это прямо или косвенно. Как там говорил Рейвен? Пока человек не знает, весы пребывают в равновесии. Альма не знала, но я-то знаю! И, без сомнений, воспользуюсь этим знанием.
Теперь сид не отвертится от встречи.
* * *
Кажется, я думала, что остаток дня пройдет спокойно? Я ошибалась.
Я попросила Лайэма о встрече, но Мэв опять вернулась ни с чем. Все сиды были на состязаниях, которые по традиции их народа затеяли илонцы.
— Ах, так! — взвилась я.
В таком случае, придется прогуляться к ним. Мы не гордые, в отличие от сидов.
— Госпожа Мэв, идем. Мне тоже интересно посмотреть на бои.
Мы отправились к шатру илонцев. Там разровняли специальную площадку, и конники показывали чудеса выездки. Наездник мог на полном скаку подхватить с земли предмет и лететь дальше на крыльях ветра. К счастью, турниры на лошадях император запретил, как излишне опасные.
Лучники не отставали. Они стреляли в движущиеся цели, которые держали в руках конники. Так проходила демонстрация не только искусства стрельбы, но и доблести наездников, которые не боялись быть ранеными, а также проявлялось запредельное доверие и воинское братство.
В отдельном кругу по очереди сходились поединщики. Когда мы подошли ближе, как раз закончился один из таких боев. Проигравшему имперцу оказывали помощь, а сослуживцы победившего илонца что-то кричали и одобрительно хлопали его по плечам и спине.
Разумеется, сиды с их любопытством не могли остаться в стороне. Они малость посоревновались друг с другом, вызвав восхищение толпы. Часть сидов разбрелась по лагерю в качестве праздношатающейся публики. Среди них я наконец увидела и Лайэма.
— Мэв! — указала я рукой. — Вот он. Идем.
Едва мы двинулись, как в круге сидов что-то произошло. Что-то настолько серьезное, что все сгрудились вокруг них, оставив немного места в центре.
Что? Поединок? Но почему?
— Что там?!
Оставив всякие потуги казаться аристократкой, я встала на цыпочки, но чужие спины загораживали обзор. Мы отошли. С помоста, впрочем, стало лучше видно.
— Моя госпожа, я сейчас пошлю узнать, — сказала камеристка.
Тем временем в центре круга встали двое. Один из них — Рейвен, а вот другой был воином Янтрэ. Золотоволосый, совсем юный, гибкий и физически развитый, он перекинулся с сидом парой ударов на мечах. За спиною молодого воина, вопреки обыкновению, виднелись рукояти двух мечей, тогда как остальные воины предпочитали носить оружие на поясе.
«Обоерукий! Как интересно», — мелькнула мысль. Он тоже практиковал бой на двух мечах, как и сид.
Храмовый воин двигался намного быстрее обычного человека, однако уступал сиду в возможностях. Тот, посмеиваясь, играючи парировал выпады юноши. Наконец сид опустил один из мечей. Вняв сигналу, воин Янтрэ вложил оружие в ножны. Последовал короткий разговор.
Оба скинули плащи и кольчуги, оставшись в туниках и брюках. Пристегнули обратно ножны и продолжили. Молодой воин проявил себя во всей красе, используя всевозможные защиты из своего арсенала и исподволь испытывая сида.
Я не сильна в этом, но за каждым движением юноши проглядывала мягкая сила. Он не лез напролом, изучая противника и впитывая его движения. Где надо — проявлял благоразумие, пропускал и отступал, но всегда использовал удачную возможность для атаки. Ритм, темп, амплитуда движений были те же, что и у сида. Странно, что тот до сих пор ни разу не достал юношу.
Сид впервые за весь день был весел. Опасно весел… Я-то знала, чем чревато веселье у волшебного народа.
— Госпожа, — сказала Мэв, которая вернулась. — Поединок до первой крови. Там имперцы, они вас пропустят.
— Хорошо.
Кое-что я пропустила, пока мы шли к кругу. А когда дошли, по предплечью юнца уже тонкой струйкой текла кровь. Поединок был окончен. Царапина пустяковая! Я поняла, что этот юный паладин на самом деле развлек сида, иначе бы он нанес более тяжкое увечье.
А вот храмовый рыцарь не понял своего счастья и не сообразил, что пора поблагодарить и остановиться. Он решил напроситься к Рейвену в ученики. Рискнул молить сида о милости.
«Глупец!» Сид милостив настолько, насколько ему мешают преграды, возведенные законами. А в остальном решает, как заблагорассудится.
Я обратила внимание на награды храмовника. Понятно… Это был один из награжденных за особую отвагу. В таком возрасте — и столько доблести! Многие другие за всю жизнь не добьются подобного.
— Хотя бы пара уроков. Что вам стоит? — просил он. — Я отказался от своего долга перед Храмом, бросил все. Я уже не принадлежу Империи, данна.
— Вот как? — удивился сид. — Неразумно так говорить. Или ты забыл о Договоре?
— Я готов, — пылко заверил он. — Возьмите меня в ученики!
— Ради тебя тратить свое драгоценное время? — рассмеялся сид.
— Но… весь у вас его целая вечность!
— Зато у тебя ее нет, — сказал сид и вонзил меч в грудь нежеланного просителя.
Тот задергался, как бабочка, насаженная на иглу. Он так и не поднял оружие на своего возможного учителя. Зря. Сида это не остановило. Это у людей считается дурным тоном нападать на безоружного. И то не у всех.
— Вы…
— Ты мне надоел. Пожалуй, один урок я все же тебе дам, — оборвал умирающего Рейвен. — Сейчас я поверну клинок, вот так, — чуть шевельнул сид рукой, и противник зашелся от боли. — И твоя вечность закончится, даже не начавшись.
— Я… хочу переродиться в вашей семье… чтобы стать учеником.
— Что ж, попробуй, — ответил сид и провернул меч в ране, чтобы вытащить его. — Дети у нас редкость, так что ждать придется долго.
Тело незадачливого просителя упало, оросив кровью траву. Искра покинула тело.
Может быть, ждать придется не так уж долго? Если мои подозрения верны, то… Мне стало нехорошо. Гораздо хуже, чем я думала. А думала я о своих симптомах. Я поспешно провела диагностику и убедилась, что мне не померещилось.
«О, Силы!»
Маленькая Искра наконец-то закрепилась в зародыше, обещая появление здорового ребенка. Внутри, почти незаметная, уже теплилась Жизнь. Теперь вытравить плод стало бы преступлением.
«Все верно. Верно». На седьмой день ребенок обретает суть.
Внутри поднялась целая буря из радости, страха и удивления. И над всем этим — уверенность, что все будет хорошо. Вселенная свернулась в кольцо, как мировой змей. Я достигла начала и одновременно конца. Начала все сначала, как и было задумано.