Арно проснулся. Надрывался сигнал тревоги.

— Проклятье… — выдавил он. — Твою ж…

Он был жив. В легкие струился живительный воздух. Кровь не вскипала в жилах, и глаза больше не лопались. Пожалуй, в этот раз он был особенно рад пробуждению, хотя это сулило новый виток кошмара.

Арно был на пределе. Больше он не выдержит. Проще застрелиться или принять яд. Но нельзя. Он командир станции и не может себе этого позволить. Надо быть сильным.

«Ради других».

* * *

— Колосс Туртурески упал на Землю, — сказала Энджи, когда он добрался до рубки.

Арно не требовались слова. Он и так все знал. Все плохо, все умрут. И они с Энджи тоже. И даже ублюдок Джонни. Кстати, о Джонни…

— Надо состыковаться с «Ксерксом», - нейтрально сказал командир. — Сколько там осталось времени?

Перед ним стоял нелегкий выбор: саботировать стыковку и потерять ресурсы или принять Джонни на борт станции и нажить себе уйму проблем.

* * *

Неделю спокойствия он выиграл за счет того, что изменил положение станции. Неверный градус, и стыковка становится невозможной. «Ксеркс» летит дальше. Арно нужно было время подумать.

Они с Энджи наблюдали гибель Земли в прямом эфире. На мгновение командира захлестнуло чувство нереальности происходящего, словно он смотрел фильм-катастрофу. Не хватало только стакана с газировкой и попкорна.

«Лучшие места! Все для вас». Он нервно хихикнул.

— Арно!

Кажется, он сказал это вслух. Женщина смотрела на него, как на полного придурка, с жалостью и немного брезгливо.

— Прости.

Энджи ударила его в грудь сжатым кулачком.

— Возьми себя в руки! — выпалила она. — Командир ты или нет?

— Стюарт! Держите себя в руках, — напомнил он о субординации.

— Да, сэр, — бледная тень улыбки скользнула по ее губам. — Слушаюсь.

Она держалась стойко.

* * *

Через неделю все было готово. Командир сменил коды доступа на аптечках и хранилищах с гермокостюмами, не поставив никого в известность. Когда Джонни пристыковался, то Арно попросил его переправить на станцию лекарства. Они переговорили наедине.

— У нас тут чрезвычайная ситуация, — пожаловался он. — У Энджи, как ты знаешь, погибла вся семья: родители, сын. Она чуть не покончила с собой. Так что от аптечки мало что осталось. Требуется пополнить запасы.

— Да не вопрос, — откликнулся Джон. — Ужас. Ты за ней присматривай, как бы чего не случилось.

«А ты и рад, приятель».

Возможно, Джон сейчас искренне сопереживал. Но это сейчас. А потом, когда встанет вопрос о личном выживании, он охотно перебьет всю команду.

* * *

Пока что все шло хорошо. Воду и воздушные регенераторы они выгрузили сразу. Рационы распределили между собой и тянули время. Энджи занималась своими делами, словно ничего не произошло. Она выращивала какой-то суперкристалл. Командир был только рад, что она нашла, чем себя занять. Однако обратил внимание, что она все больше времени проводит на работе.

— Надо иногда спать, Энджи, — заметил он. — Это никуда не убежит.

Женщина сноровисто заливала растворы в приемник, откуда они подавались в камеру с кристаллом. Иногда она распыляла, но чаще заполняла контейнер целиком. Закономерностей Арно так и не отметил.

— Не спится, — сказала она и взглянула уме в глаза, словно ножом полоснула. — Лучше я поработаю.

— Может, попробуешь снотворное?

— Не боишься передозировки? — задала она встречный вопрос.

Он вспыхнул, но ничего не сказал. Только подумал, что это не ее путь. Ее вера и убеждения не позволят ей наложить на себя руки. Хотя… как знать?

— В общем, если надумаешь, дай знать, — бросил он перед тем, как ретироваться.

Он уже поплыл к выходу из исследовательского отсека, когда она окликнула:

— Арно! Ты видишь их по ночам?

Командир замер, так и не открыв заслонку. Не нужно объяснять, кого она имела в виду. Конечно, видел. И сны эти были нерадостными. Однако не настолько, чтобы завыть от отчаяния и проснуться в холодном поту.

Считается, что человеческий мозг перерабатывает информацию и впечатления, полученные днем. Для себя мужчина решил, что не видел родных мертвыми. Значит, этого не было. Все как будто осталось за кадром. Назовите чем угодно — вытеснением, отрицанием, самообманом! — но так было легче.

— Иногда, — наконец ответил он.

— А я все время, — прошептала она. — Я все время их вижу. И не только во сне…

* * *

Энджи Стюарт сходит с ума. Да. Точно. Определенно. У нее навязчивое идея, мания. Без сомнений, это связано с переживанием гибели семьи. Это отрицание, которое приняло странную, небезопасную форму. До принятия факта было очень далекою

Однако она настолько уверена в том, что говорит!

А еще уверена в том, что ей поверят. Доверяет достаточно, чтобы рассказать командиру — уже хорошо. Арно не знал, что делать в такой ситуации. По инструкции полагалось накачать члена экипажа транквилизаторами и изолировать. Но изоляция могла усугубить проявления навязчивого состояния.

«Нет, это не выход».

И посоветоваться нельзя. С Кветмэном надо держать нос по ветру. С другой стороны, вдруг и у него такие мысли бродят в голове?

* * *

Это была первая по-настоящему беспокойная ночь. Виной тому откровения Энджи или тягостные мысли, но Арно увидел на редкость реалистичный сон.

Ему снился сын. Филипп катался на качелях во внутреннем дворике. Петли надсадно скрипели. Деревья были неподвижны. Ни один листок не шелохнется, как на фотографии.

Бледный темноволосый мальчик серьезно смотрел на отца. Взгляд какой-то недетский. Глаза серо-зеленые, холодные… Немного злые. Неживые. Арно сразу понял, что это создание лишено всех человеческих страстей, кроме одной: жажды жизни.

— Здесь так холодно, — сказал он.

Малыш коснулся ногами земли и остановил качели. Только что он был там — и уже рядом со взрослым. Арно даже не понял, как так получилось.

— Почему ты не приехал на День отца?

* * *

Арно проснулся, глотая воздух. Кожа под комбинезоном запрела от пота. Мужчина поспешно стащил одежду и ощутил кислый запах страха.

«Это всего лишь сон», - облегченно вздохнул он и отодвинул мысли о сыне в дальний угол памяти.

Надо было жить дальше. Он был рад, что все произошло быстро. Не знал только, насколько мучительно это было. Но то, что быстро — это факт. Он пережил свое дитя. Было бы глупо испытывать чувство вины за это. Все равно это случилось помимо его воли.

«И тем не менее — виновен».

* * *

— Ты свою семью видишь по ночам, приятель? — спросил однажды Кветмэн.

— Да, — машинально ответил Арно.

Надо было солгать, но слово вырвалось само.

— Вот и я…

С чего бы Джон вдруг о таком заговорил? Накануне Арно снова видел тот сон. Филипп словно преследовал его. А еще бывшая, Джен. Она его обвиняла.

— И что ты видел? Кошмар? — осторожно поинтересовался командир.

— Ну, да. Родные звали за собой.

Арно сделал круглые глаза.

— А ты?

— Нет, конечно, — буркнул Джонни. — Дурак я, что ли? Это же все во сне.

— Почему решил рассказать?

— Достало просто! Каждую ночь одно и тоже.

Собеседник промолчал, что у него то же самое.

* * *

Арно являлись родители. Всего пару раз.

То горе он уже пережил, и рана отболела. Она покрылась корочкой, а потом образовался шрам. Но былой боли уже не было.

Он оказался в их старом доме, который давным-давно снесли. Земля была слишком дорогой, чтобы кто-то жил в отдельно стоящем доме. Компенсация позволила семье безбедно существовать несколько лет.

Родители приходили и говорили, что им стало негде жить. Сначала сын решил, что они о доме.

— Ну, вот же дом! — сказал он. — Вы же здесь.

Мама покачала головой. Шевелилась только седовласая голова и тонкая, покрытая морщинами шея. Тело замерло подвешенной на невидимых нитях куклой. Даже складки на платье не шелохнутся. Сыну показалось, что она хотела что-то сказать. Рот открывался и закрывался, не издавая ни звука.

— Другой дом, — прошелестела отцовская голова.

Тело его тоже было лишь рисунком на фоне дома.

— Понимаю…

Кажется, Арно стал догадываться, о чем они. Их захоронения наверняка разорены. Вот какой «дом» они имели в виду. Могил больше нет.

Отец посетовал, что стало тесно.

— Столько народа, — сказал он. — Много новеньких.

— Мне холодно, дорогой, — добавила материнская голова.

— Да, холодно, — согласился отец. — А тебе не холодно?

У сына встали дыбом мельчайшие волоски на коже.

— Папа!

Тот смотрел мутным взглядом мертвой рыбы. И тогда Арно понял: это уже не его отец.

* * *

Теперь командир тоже боялся спать. Он занимал себя расчетами, осмотром инженерных узлов станции, играми и чтением. Все, что угодно, лишь бы не заснуть! Но природа брала свое, и там были они.

Они ждали его.

Даже наяву ему порою чудились шорохи и скрип несмазанных петель. Иногда он ловил звуки детских ножек, как будто на станции вдруг очутился маленький ребенок. Но это было невозможно. Гравитации нет, детей тоже. Он счел это галлюцинацией, игрой воспаленного сознания.

Но однажды понял, что Энджи слышит то же самое.

— Эй, — окликнул он ее. — Ты это слышала?

И получил дикий, неверящий взгляд в ответ.

— Ты тоже?!

* * *

Значит, это были коллективные галлюцинации. Пока Арно решал, что делать, Энджи опасливо отогнула манжет и показала ему синяки на запястье.

— Джон?! — была первая мысль.

Если он ее хоть пальцем тронул…

— Нет, что ты! — вскрикнула Энджи.

— Кто тогда?

— Они.

Он все еще не понимал.

— Они пришли за нами, — сказала женщина. — Знаешь, я ждала. Я так ждала их! Но они уже не такие, какими мы их помним. Они… — попыталась она подобрать подходящее слово.

— Жадные, — закончил за нее командир.

— Да.

* * *

Эти призраки, или кто они там, как-то нашли своих родных и стали их мучить. Или же это действительно галлюцинация от нахождения в замкнутом пространстве. Даже Кветмэн не избежал этой участи. Он попросил снотворное, и командир его ему дал. Но сам. Аптечку он не мог доверить психопату.

Джон впервые за долгое время забылся крепким, спокойным сном. Препараты не дали ему проснуться вовремя. А когда очнулся, это уже был не он.

Жаль, что Арно этого не понял.

* * *

Энджи он обнаружил рядом с ее любимыми кристаллами. Трубы, подающие раствор, были разломаны. Раствор растекся по стенам тонким слоем. Камера была разбита, а среди осколков камня лежало женское тело.

Джонни засунул голову Энджи в камеру. Нет, не так. Не засунул, а разбил ею стекло. Продавил. Потом бил, пока не порвалась защитная полимерная пленка, которая удерживала осколки стекла. От лица женщины ничего не осталось.

Мясо.

Фарш.

Мясной фарш, такие дела.

Это не мог быть его ангел. Но это была она.

Все было в крови. Капля пролетела мимо, и Арно поймал ее рукой. Это все реально, и труп в отсеке тоже. Точно не галлюцинация. И тот, кто это сделал, сейчас на станции.

— Джонни! — связался командир по громкой связи. — Где ты, Джонни?

Ответа не было. Вооружившись обломком трубы, мужчина двинулся в командный отсек. Каждый раз, когда открывалась заслонка, Арно вздрагивал, но там никого не было. Он был готов бороться, но не был готов к тому, что увидит.

Джонни перебрался на «Ксеркс». Однако он не убегал. Он отвел модуль на небольшое расстояние от станции и пошел на таран.

— …!!! Джонни!!! Какого черта ты делаешь?! Прием.

Скорость была невелика, но вот масса!

— Здесь так холодно, — сказал кто-то голосом Кветмэна. — Очень холодно.

«Ксеркс» врезался в орбитальную станцию.