Серый притиснул ее к стене. В том самом месте, где его в первый раз торкнуло. Хотел снова так же попробовать. Целовал, а сам навалился, вклинился коленом ей между ног и приподнял. Девчонка легонькая, прямо верхом уселась на его бедро. Она застонала, негромко, но он услышал. Провел рукой ей по бедру до колена и обратно, задирая халат, обнял за талию…
Романтику нарушило собачье семейство. Лора зачем-то встала, наверное, хотела устроиться поудобнее. Один из щенков отвалился и начал пищать. Мужчина нехотя отодвинулся. Инна отдышалась и улыбнулась счастливо и немного смущенно.
— Ой, а у меня руки грязные.
— Это ничего.
Но отпустил, и девушка ушла в ванную руки мыть. Вышла задумчивая. Серый все ждал, что скажет, но она молчала.
— Еще чаю хотите?
— Давай.
Все давай. Все, что дашь — возьму… Яду только не налей, пигалица. Что там рыщешь в холодильнике? Неужели еда? Не может быть! Давно хотел. Даже пожалел, что одни конфеты купил. Оказывается, Инна решила накрыть на стол. Все равно не спят, так что можно устроить поздний ужин.
— У меня борщ есть, разогрею. И котлеты. Только их надо жарить, — сказала она. — Хотите?
Он кивнул. Инна готовила, шуршала, руки ее порхали то за мельницей для перца, то за солонкой. Ему опять стало невмоготу, так что подошел сзади и обнял.
— Сергей Викторович.
— Ну.
— А я вам нравлюсь, да?
— Зови Сергей.
— Можно, да?
Он не ответил, а поцеловал ее в шею. Крепко, со вкусом, она аж дернулась, но не стала вырываться. Мужчина просто хотел оставить на ней знак своей принадлежности, что-то, что бы напоминало о нем позже, когда он уйдет.
Почему-то он решил, что сегодня ничего не будет. Не в этой комнатушке, не на скрипящей продавленной тахте, с пищащими щенками в углу и взирающей на них с укоризной собакой. Он не так хотел, чтобы все случилось. Расслабиться точно не получится. Хотелось делать это долго, не отвлекаясь, чтобы ей тоже было хорошо, не только ему. "С чувством, с толком, с расстановкой".
— Мне надо перевернуть.
— Ну, переворачивай, — сказал он, и рука его опустилась с груди ниже, чтобы не мешать.
Инна вздохнула и взяла лопатку. Потом ложку. Помешав суп, сказала:
— Я фильм такой видела.
— Какой?
— "Девять с половиной недель".
Он аж поперхнулся. Эротику она смотрела. А потом подумал: нормально все. В ее возрасте и не такое смотрят! Она же взрослая давно, было разное наверняка. Просто наивная очень. Вот к ней всякие м…ки и липнут. Чуют таких за версту. Серый подумал сначала про депутатского сынка, а потом про себя. Он ведь тоже далеко не ангел. Ладно. Зато он ее никогда не обидит. Если повода не даст, конечно. Хотя и тогда, наверное, тоже. Пристрелит сразу, чтобы не мучилась. Во сне.
— Вы не смотрели? — наивно продолжила она.
— А кто его не видел? Пиндосы кормят друг дружку фруктами на кухне.
— Ну, у нас борщ и котлеты.
Серый не видел ее лица, но она вдруг фыркнула, едва сдерживаясь, а потом звонко расхохоталась.
— Ой. Котлеты же сгорят. Садитесь… садись. Сейчас буду кормить.
* * *
Серый поел и укатил, а Инна осталась возиться с собачьим семейством. Она смотрела и удивлялась. Вот же инстинкты! Сука все сразу умеет и знает. Такая деловая мамаша. Позволяет хозяйке трогать щенят, но поглядывает подозрительно: мое!
— Твое, твое, — сказала Инна. — Пока кормишь. Потом сама отдашь.
Она уже начиталась разных форумов и знала, что собаки быстро охладевают к подросшим щенятам и редко по ним скучают. Закон жизни. У людей не так. Связи на всю жизнь. Даже в сорок лет ты все равно дитя для своих родителей.
— Надо поспать, — решила она.
Поставила будильник в телефоне на девять утра, когда открывается ветклиника, и заснула. Проснулась по звонку и сильно пожалела о резком пробуждении. Все тело охватывала истома, хотелось чего-то такого… Во сне был только смутный мужской силуэт, лица не разглядеть. Только темные, как вишни, глаза напротив. Наверное, это было продолжение того, что в реальности.
Дозвонившись до собачьего врача, Инна успокоилась. Она записала, за чем особенно внимательно наблюдать после родов, когда можно выгуливать собаку, все о сроках прививок. Еще про рацион кормящей мамаши. На прием решила щенков не возить, а вызвала доктора на дом. Инна Викторовна сказала, что у нее есть "окно" в четверг.
Пришлось еще прибрать за Лорой. Девушка отвлеклась на минутку, и собака сделала свои дела в прихожей. Вообще молодая мамаша боялась отойти от щенят. Лежала важная и гордая, время от времени принималась тыкаться в них носом, облизывать.
Егор отдыхал со смены, и ему Инна позвонила позже, после обеда. Он пообещал, что сосватает щенят друзьям. Может, кто и возьмет. Потом заинтересовался сам и сказал, что подъедет.
— Ух ты! Похожи на маленьких овчарок.
— Да сейчас не понять, — ответила Инна. — Потом станет ясно.
Егор хотел потрогать, но Лора зарычала, не подпустила к своим детям постороннего, хоть и знакомого человека. Девушка подумала: вот как странно! Зато Сергею она щенков разрешила потрогать, даже не дернулась. Доверяла.
— Ладно, потом. Начнут ползать, глазки откроются. Еще определим, кто парень, а кто девка, — поделился планами на будущее брат. — Кобелей легче будет пристроить, я думаю.
Вот так всегда. Жизнь у мужчин легче, даже у псов.
* * *
Позвонили из галереи. Дядя Миша не смог пристроить ее старые картины, а ведь она так надеялась! Он просил подъехать и забрать их. Самое паршивое, что придется тратиться на такси. В руках такое не понесешь, особенно по такой погоде. Опять валил снег, застилая все белой пеленой за окном.
Надо было хорошенько обернуть в бумагу крафт, уголки на край рамы, а снаружи еще и пищевой пленкой. Еще дополнительные расходы. Черт ее дернул нарисовать этих дискоболов!
Как-то среди пейзажей, натюрмортов и брачующихся парочек художнице стало скучно от однообразия тем. Она вспомнила про Николая, Ника. Был такой парень. Он однажды позировал на мастер-классе. Инна потратилась и пошла, благо, было недалеко. Художница сделала несколько набросков и потом на их основе этюд. Но этого ей показалось мало.
Парень был красивый, молодой и пластичный, с фигурой пловца — широкие плечи и узкие бедра, все гармонично. Простынка свешивалась, прикрывая интимные места, как у древнего патриция… Кудри вились мелким бесом и ниспадали до плеч. Лицо было каким-то расслабленным, томным, а раскосые глаза сверкали, как у дикого кота. Высокий лоб, прямой нос, губы с "дугой купидона", твердый овальный подбородок на немного узковатом лице — все пребывало в гармонии. Он был создан для того, чтобы его рисовали или снимали на фото.
Хорош! В голову сразу лезли сюжеты по мотивам Олимпийских игр или древнегреческих мифов. И тогда Инна неожиданно для себя решилась на авантюру.
Мысленно дав себе пинка для смелости, она подошла к парню, когда истекли два положенных часа, и он наконец встал с тумбы, задрапированной простыней. Инна попросила у него номер телефона. Парень сначала не понял, рассмеялся и сказал, что у него "не те предпочтения". Инна только потом поняла, о чем он. А пока, не дождавшись ответа, в наглую сунула ему в руки свой телефон, записанный на клочке бумаги, и уточнила расценки.
Удивительно, но он ей перезвонил спустя месяц, когда она почти забыла об этом случае. Сказал: нужны деньги, где и когда. Она договорилась ночью в фотоателье у знакомого, когда никого не будет. Там свет лучше и места больше. Оплатила не только время натурщика, но и аренду помещения. Оно того стоило!
Главное условие было: позировать обнаженным. Ей хотелось, чтобы это было похоже на античные статуи. На одной картине он согнулся, как дискобол, сжимая в руках диск для "фрисби". Инна потом перерисует. Важно было найти правильное положение рук. На другой парень сидел расслаблено и немного вальяжно, любуясь цветами у своих ног. Голову его венчал венок из искусственных цветов. Эту картину она назвала "Юный Адонис".
Ее смущало и одновременно сильно интересовало мужское тело. Хотелось знать все. То, что в старых альбомах из "Эрмитажа" и артбуков, ее не устраивало. Это как еда на картинке и на тарелке — две большие разницы. Ник снова повторил, что у него не те предпочтения, и она, краснея и бледнея, наконец-то поняла, что он имел в виду. Дошло. Удивительно, но после этого стало легче. Инна знала, что он не испытывает к ней мужского интереса, значит, можно заняться делом…
Пришлось провести так несколько ночей. Каждый раз их под утро забирал сожитель Ника и на своей машине развозил по домам. Между ними установились теплые доверительные отношения.
В результате получилось два полотна, которые она отдала в галерею, не веря, что смогла такое написать. Это была новая вершина, которую Инна покорила! Казалось, обязательно должен найтись желающий, но не повезло. Цена была непомерно высокой или тема не та. Или все сразу.
В любом случае, придется забрать картины и определить их на постоянное место жительства в чулан.
* * *
Инна вытащила из такси картины и потащила их наверх, домой. Жалко, конечно. Пришлось еще заплатить за место в галерее. Картины провисели целый квартал, и она три раза продлевала выставочное время. Золотые мальчики, адонисы эти. Эх…
Дома девушка полюбовалась, как поживает собачье семейство в коробке. Лора по достоинству оценила новое "гнездо". Она легко выпрыгивала оттуда, а вот щенята не могли выбраться. Инна постелила в прихожей газету и велела: ну, давай, Лора, давай. Выгуливать и рисковать здоровьем на снегу мы не будем.
Лора умчалась к детенышам. Инна переоделась в домашнее, поужинала и поставила картины проветриться. Ей хотелось посмотреть еще раз, попрощаться. А потом можно и убрать с глаз подальше. Жаль, конечно, что у нас такая консервативная публика. Обнаженная натура не ценилась, даже женская. А уж мужская и подавно. Художнице вдруг пришло в голову, что можно выставить в интернете, значит, надо сделать снимки. Лучше студийные. Эх, опять тратиться! Дилемма.
Раздался звонок в дверь. Кого это принесло? Инна осторожно подошла и выглянула в глазок. Темно, не видно ничего, словно выкрутили лампочку.
— Кто там?
— Свои.
* * *
Серый закончил дела на сегодня. Поспать не удалось. Правда, ему всегда мало сна требовалось. Мог заснуть в любой обстановке, невзирая ни на что. Такая вот особенность организма, которая его часто выручала.
Он отрегулировал сиденье и вздремнул прямо за рулем, а печка грела так, что ему сквозь сон показалось, будто он на пляже, и солнце печет. Звучат восточные мотивы. Еще приснилось, будто к его лежаку подходит кто-то, и сверху падает тень. А потом тихий выстрел и темнота. Серый проснулся без перехода. Страха не было, только ощущение, что с мирной жизнью опять покончено. Что-то затевается.
В этот миг он подумал первым делом об Иванченко, а потом… о ней. Инна. Не случилось бы чего.
— Алло, — первым делом набрал он начальство.
— А… что? Это ты? — тяжело отдуваясь, словно гири ворочал, ответил босс. — Что случилось?
— Ну, это я хотел спросить, — сказал зам. — Если что, звоните, подъеду.
— А что может случиться?
— Ну…
— Ясно. Скажу ребятам, чтоб внимательнее.
— Ага. До завтра.
Иванченко знал о его особенности и не разозлился за столь поздний звонок. Тем более что, судя по звукам за кадром и тяжелому дыханию, он был у бабы. Не отругал, и ладно… Зам подумал, интересно, где тот сейчас. То есть, баба у него или Иванченко поехал к ней. От этого многое зависело. Серый перезвонил начальнику службы безопасности, спросил. Знал, что будет после этого первым подозреваемым, случись что, но не удержался.
— Аккуратнее там, — сказал он. — Не нравится мне что-то.
— Что так? — насторожился Гринев.
— Сегодня Дыня был у нас в офисе. В гости заехал без приглашения, звал на сабантуй в "Арарат". Какой-то он очень уж веселый, — поделился Серый наблюдениями и добавил, — Суши-бар, откуда та девка, был его точкой.
— Я в курсе. Был и есть, — ответили на том конце провода. — Я проверял.
— Тем более. Дыня таким веселым был, когда с его братом беда случилась.
Говорили обтекаемо, мало ли что. Вдруг слушают. Митяй понял, сказал, проследит за директором фирмы, чтобы девка ничего не сделала.
— Да не в ней дело, — сказал Серый. — Она сама вряд ли тронет. Достаточно сообщить, когда будет любовник. Могут чем угодно держать. Детьми, родителями, шантажом. Мы этого не знаем.
Гринев надолго замолчал. Потом сказал:
— Езжай-ка ты, Сергей Викторович, домой. Баиньки. На хату, которой никто не знает.
— Есть.
* * *
Никто не знает только о квартире на Северном проезде. Остальные хаты давно засвечены. Жаль. И еще одна, где его часто видели и наверняка тоже будут искать. Внутри у Серого все похолодело. Инна! В поисках зама Иванченко могут прийти к ней в гости.
Волнения не было. Не газовал, как ненормальный, вел машину аккуратно, скорость соблюдал. Лучше так, чем время потерять, объясняясь с гайцами. Он прямо физически ощущал, что время безвозвратно уходит.
— *лять!
Ну, точно заберет ее к себе. Увезет прочь, если все хорошо закончится. И даже если Инне ничего не угрожает, тоже умыкнет, как тать. В мешок, на коня и в полон! Хватит нервы мотать. Вот что Серый имел в виду под слабостью, когда срастаешься с девкой. Появляется странное, гнетущее беспокойство. Когда тебя нет рядом, мысли то и дело возвращаются к ней. Оно ему надо? Ясное дело, нет. Но никуда не деться, раз уж так получилось…
Он приехал и припарковался в соседнем дворе. Тоже чутье, чтоб его. Не хотел себя обнаруживать раньше времени. Как на вражеской территории. Глянул из-за угла и увидел напротив подъезда незнакомую тачку. Серая "лада калина" с помятым бортом. Взгляд наверх — в окнах на втором этаже во вставке свет горит. Инна дома. На соседние окна покосился — никто не смотрит во двор, не курит в форточку. Во дворе никого. Отлично.
В машине был один. Серый подошел со стороны водительского места и постучал по стеклу, на нагибаясь. Стекло поехало вниз, опустившись на треть.
— Тебе чего? — недовольно спросил парень за рулем.
Серый молча ухватил парня за ворот, дернул на себя и с размаху треснул по стеклу. Тот стукнулся головой о металлический край и потерял сознание, а, может, и помер. Засунув руку внутрь, Серый дотянулся до ручки и опустил стекло, а потом открыл дверцу. В бардачке нашелся ствол. За зеркалом у лобового стекла — документы и водительские права, а также доверенность на вождение. Серый сунул документы в карман, а оружие разрядил. Обойму закинул в кусты, а ствол аккуратно протер салфеткой и убрал обратно.
Парня все же пощупал: бьется жилка на шее. Не убил. Повезло. А Серому нет: надо голову ломать, чем связать. О! И думать не надо. На заднем сиденье рулон скотча. Ребята подготовились. Замотав руки парню, Серый уложил его на сиденье, чтобы со стороны не было видно. Подумал и рот тоже заклеил, чтобы не орал. Вырвет его — задохнется, значит, судьба такая.
В подъезде было темно, словно кто-то выкрутил лампочку. Он поднялся до пролета между этажами и замер, прислушиваясь. Достал оружие.
Голоса. Возле квартиры Инны? Кажется, спрашивает, кто там.
— Свои.
Не открывай, дура. Не открывай, я сказал! Серый через ступеньку рванул наверх…
* * *
Инна, конечно, дверь не открыла. Не сошла пока с ума.
Ей стало так страшно, что она привалилась к стенке рядом с дверью и затаила дыхание. Карман халата оттягивал телефончик. Она достала его и начала искать заветный номер, прислушиваясь к возне за дверью.
Раздался странный звук, будто что-то упало. Но дверь была с прокладками от холода, слышно плохо. Стало совсем жутко. Наконец на том конце ответили на вызов.
— Сергей Викторо… Сергей, вы сейчас можете говорить? — вежливо спросила она, услыхав тяжелое дыхание в трубке.
— Хм… да. Говори.
— Ко мне кто-то стучал, я не открыла. Мужчины.
— Умница. В полицию не звони. Сиди дома, я скоро подъеду. В окно не выглядывай, шторы задвинь.
Инна бросилась выполнять поручение. За новую дверь она была спокойна. Долго придется вскрывать. Хотя… Ну, кто захочет, сможет. Жалко, с сигналки сняла, как пришла. Так бы давно наряд приехал. Ладно, скоро ее приедут спасать. А вообще страшно, просто жутко, пробирает до костей.
Лора забеспокоилась и глухо, угрожающе зарычала, чего раньше никогда не делала. Собака выпрыгнула из коробки и подошла к двери. Вся шерсть ее встала дыбом вдоль хребта. Верхняя губа приподнялась, и она злобно залаяла.
— Лора, Лорочка… Умница, молодец. Грозный зверь, — сказала девушка, поглаживая собаку, и та ткнулась влажным носом ей в руки. — Защитница моя.
И пусть собака охраняла, скорее всего, покой своих щенков, стало гораздо спокойнее.
* * *
Серый положил двух парней. Тихо получилось. Ну, почти. Потом завибрировал телефон на бедре. Он достал и посмотрел: звонила Инна. Ответил, велел пока не высовываться. Почему-то не хотелось, чтобы она все это увидела. Одно дело знать, другое видеть — две большие разницы.
"Надо прибрать".
Он позвонил Демычу, который жил неподалеку. Того подняли сегодня по тревоге, но на дело не взяли. Просто все были предупреждены. Серый попросил об услуге. Они вытащили тела во двор, погрузили на заднее сиденье той самой "лады калины" и пока отогнали ее в соседний двор к Демычу. Очнувшийся водитель мычал сзади. Наверное, испугался. Очнулся — а рядом трупы товарищей.
— Алло, — набрал Серый номер Гринева. — Как вы там?
— Ой, жарко, не отвлекай. Прямо как в бане.
"Кровавой", — хмыкнул мысленно Серый. Он решил, что документы завезет завтра начальнику службы безопасности, чтобы пробил, что за люди. Наверняка — Даниляна-младшего. Больше некому.
— Жди тут, — велел он Демычу. — Проследишь.
Он вернулся к Инне и у двери позвонил на мобильный. Показалось, что кто-то смотрит в глазок с другой стороны — достал из кармана фантик и заткнул глазок. Потом надо не забыть убрать, вдруг потожировые…
— Это я. Можешь открывать.
Она открыла и ахнула. Подумала, наверное, что на одежде его кровь. Нет, не его — чужая. И на полу. Собака тоже вышла приветствовать и порыкивала настороженно, близко не подходила, все принюхивалась.
Серый вошел, скинул обувь и сказал:
— Постели газеты.
В ванной он стащил куртку и осмотрел свитер: вроде чисто. Однако до утра надо было от верхней одежды избавиться. И брюки. Пятен не видно, но кто даст гарантию? Эхма… В багажнике комплект запасной как раз на такой случай. Ладно, разберемся.
Инна молча стояла в проеме и круглыми глазами смотрела на его манипуляции. Он обернулся и сказал спокойно:
— Что смотришь? Неси пакет. Да не такой, плотный.
Предварительно вынув из карманов все ценное, Серый свернул одежду и остался только в белье и свитере. Чувствовал себя глупо, если честно. Она ведь смотрела. Инна вдруг умчалась и что-то принесла:
— Вот.
Посмотрел — тренировочные штаны с вытянутыми коленками.
— Это брата, — пояснила она. — Он переодевается, когда у меня остается ночевать. Еще есть такая же толстовка с капюшоном.
— Неси тоже.
Одевшись, Серый почувствовал себя гораздо спокойнее. Теперь что? Прибрать. Он спросил у девушки, есть ли "бытовая химия". Тряпки и ветошь тоже нашлись. Этого добра у любого художника навалом! Серый надел тапки ее брата и вышел, затер везде. Полил для надежности хлоринолом. Кто надо, докопается, но это если будут знать, кого искать. А парней тех искать не будут.
Тапки и тряпки он тоже сунул в пакет. Замотал в еще один. Теперь за город и сжечь.
— Чаю нальешь?
Инна молча поставила воду, а сама все косилась недоверчиво и удивленно. Ему сделала чаю, а себе сварила кофе. Серый вдруг тоже захотел, но просить не стал. Просто снова накатила усталость от недосыпа. Стареет…
— Есть еще пирожное, — вдруг сказала она. — Только…
— Что?
— Оно одно.
— Сама съешь. Ты такое любишь.
Инна вытащила сладкое, но есть не стала, ему подвинула. Он вроде как не хотел — и съел. От сладкого сразу стало лучше.
— Кофе можно мне тоже?
— Сейчас!
Мужчина все ждал, что она начнет расспрашивать, переживать, плакать, истерить… Но Инна словно все понимала без слов. Потом расспросит. Не сейчас. Сейчас не вовремя. Он жив, она тоже. Кровь только эта на полу все стояла в глазах. Но гораздо страшнее было увидеть кровь на одежде Сергея. Она чуть с ума не сошла, когда подумала, что он ранен!!! Но обошлось.
Серый выпил кофе и засобирался. Гриневу еще раз позвонил — не берет. Ладно, сориентируемся по обстоятельствам. Надо подключаться.
— Я поехал. Никому не открывай. Даже брату, — тут он серьезен, как никогда. Знал случаи, когда родственники звонили в дверь, а им к спине ствол приставили. — Ему позвони, чтобы тоже ушки на макушке. Мало ли…
— Хорошо.
Серый вышел в комнату и вдруг замер, как вкопанный. Туда шел — свет она не включала в зале, чтобы щенков не беспокоить, а теперь разглядел, что стоит у стены на подставке. Срань… вообще!!! Два пи…са, один на манер древнегреческого спортсмена, а другой сидит с венком на голове, улыбается мечтательно. А главное, причиндалы их отчетливо видно. Вообще очень детализировано все.
— Твое? — девушка кивнула и, кажется, немного смутилась. — В смысле, ты рисовала?
— Да, я.
— По фотографии? — все еще надеялся на лучшее он.
Она отрицательно помотала головой:
— С натуры. Забрала из галереи, никто не купил.
Серый вдруг подумал, что этому красавчику с картин он открутит его хозяйство и вообще не знает, что сделает, если тот еще раз подойдет к Инне. И много чего еще непечатного. Но время дорого. Все потом.
* * *
Инна позвонила брату. Потом подумала, и еще Нику. Предупредить. Если вдруг придет в гости серьезный человек, чтобы он не удивлялся. И не хамил. Знала за парнем такую особенность: кривляться и острить, когда нервы шалят.
Она догадывалась, что этой ночью Сергей спас ей жизнь. Снова. И не могла винить, даже если он опять…
— Ох, Лора! Что мне делать?
Собака зевнула во весь рот, только пасть захлопнулась, и принялась подталкивать к животу одного из щенков. Он заблудился и не мог найти молоко. Инна тоже заблудилась и не знала, как быть дальше. Привычные ориентиры рушились, черное становилось белым, и вообще появились какие-то странные полутона.
Раньше все было ясно. Есть честные люди и подонки, отбросы общества. Теперь, соприкоснувшись с этой сферой, она уже не была столь уверена, что все знает и может судить.